Мне б в деревне, хотя бы на день от тревог потеряться,
чтобы люди простые на ночь приютили меня,
может баньку истопят под утро бродяги скитальцу,
чтобы смог обрести я покой и безумство унять...

Мне бы пару побольше поддать в русской бане по белому,
чтобы душу больную отпарить от черных грехов,
чтобы веник дубовый, как розги прошелся по телу мне,
чтобы в венах моих закипала остывшая кровь...
Чтоб душа побежала по полю до речки в тумане
и нырнула в рассветную гладь затухающей тьмы,
утолю самогоном я жажду в граненном стакане,
что дадут постояльцу хозяева бани взаймы...

Я верну им долги не деньгами, скорее стихами,
что напишет душа упоенная тишью задворок судьбы,
где проснется она ни рассвет ни заря с петухами
в деревенской тиши без орни оголтелой от жизни толпы...
Я прошу об одном, чтобы день затянулся до вечности,
чтобы сердце смогло обрести свой обыденный ритм,
в суете городской прожигаем мы дни в быстротечности,
как поленья в печи общей бани напрасно горим...

Я в деревню хочу, чтобы детство вернуть босоногое,
хоть на миг побывать в чистоте безгреховности лет,
но хожу я по жизни все время не теми дорогами
и конца тем дорогам исхоженным попросту нет...

 
С легким бризом ветерка осень медленно уходит,
держит зонт твоя рука, он сегодня снова в моде.
С каждой капелькой дождя тушь с ресниц твоих стекает,
душу больно бередя стоном птиц летящей стаи...

Пожелтевшая трава застелила в роще скатерть,
где с берез летит листва засыпая медью паперть...
Ты идешь опять одна, слезы дождь с лица смывает,
ты прости меня, жена, что судьба моя шальная...

Не могу я жить как все - дом, семья, жена, рутина -
черной краской на холсте поздней осени картина...
На душе всегда весна, музы стаями летают,
в сердце будешь ты одна, хоть придет зима лютая...

Ты прости меня, жена, ты прости за всё, родная...