Форум

Коронавирус и загранцы

Я скажу всю правду-матку сразу,

Кто в Россию притащил заразу:

Это «жирные коты», что  вереницей

Ищут развлечений за границей.

И х   в и р у с  по стране идёт

И в штабеля народ кладёт.

«Котам» в правительстве есть шанцы,

Где дуют все в дуду одну:

«Границу – вширь!».

Теперь загранцы

Притащат новую волну!

2020 г.

Чай по-путински

Пью по-путински зелёный чай я,

Тот, который тем и знаменит,

Что народ «кремлёвским» величает

И при том, что надо говорит…

   Павел А.Маленёв.

СССР: «От…» и «До…»
         Поэма

   1.

"У горя песню вырвем,

Врагам поставим бронь,

Мы создадим впервые

Стеклянную Гармонь!

И наш порядок - выше!

Керзон, его не тронь!

Пускай везде услышат

Стеклянную Гармонь!

Колокола бросай в огонь,

Капитализм удушим.

Пускай Стеклянная Гармонь

Ласкает наши души!"

Гвозди рвали на кресте, -

Понтии пасутся.

Атеисты во Христе

За свободу бьются.

Но тут война-каналья

Сыграла интермеццо:

Попёрла бело-армия,

И с кровью - интервенция…

Потом над разной заумью

Заполоскался зык!

И у “Сысоя”* замер звук,

Закостенел язык...

Ушкуйники слетелись

На придорожный свист.

Всё им простит, надеялись,

Их Главный Гармонист.

«Даёшь зерно на исполу,

Даёшь и до последнего!»

Гармонь играет истово:

Патрон - калибра среднего!

А крестьяне толпой -

к Сенечке-учителю:

«Напиши, дорогой,

нашему мучителю!

Что-то, знать, не ладно,

если - не впродых:

На обед – дур`анда *,

и на ужин - жмых..

Чай, в Кремле-то едят

пироги-ватрушки,

А у нас вдругоряд

крошки нет в избушке!».

Но горланит их комбед,

Отвергая постный стол:

«Доживём  до сотни лет

Мы с партийным п`освистом!

Мы не знаем, что хотим,

Как нам управлять конём,

Зги не видно с копоти,

Но за это мы умрём!»

2.

Гармошку рвут из рук:

«Даёшь стеклянный звук!»

И ветерком захолод`ило спину.

Опять поздоровел

Идейный беспредел, -

Опять нашёл златую середину…

Но режет тьму кинжал свечи, –

В молитвах губы горячи...

Ребёнок - в плач, пустую ложку лижет...

И от Кронштадта до Куры

Крестьянин ждёт своей поры -

Он ищет доли, что к Тамбову ближе.

Расположились: там - ткачи,

А здесь - крестьяне.

Горячи!

Тот стреляет в омского,

Этот - бах в тамбовского!

А позёмка метёт,

Катит шарики.

И очками - об лёд

Тот, плюгавенький,

Что кричал: “У холуя,

Наверно, денег… много!”

Не сробели, но устали.

Только сели отдохнуть, —

Пуля-дура прилетает

И находит чью-то грудь...

В городах и деревнях

Люди мрут как мухи:

Эти падают в боях,

А те - с голодухи.

3.

Попритихни, народ,

Кончим с полумерами!

Мышка в поле шорохнёт -

Трое с револьверами!

И спотыкались ноги,

И косо била плеть.

«На правильной

                            дороге

Направо

              не смотреть!»

Шлёт в райком

                         НКВД

                                    грозную бумагу:

“Обеспечьте 200 лиц

                                    главному ГУЛАГу!”

Ладен кожаный покрой,

Рубит крупорушка!

«Со святыми упокой! —

Шепчет мать-старушка. -

Где ты, Сеня-Сенечка?

Мать письмишка ждёт...

Не осталось семечка

Тебе на развод!

Помнишь, Сень, в избе-то лекцию?

В люди вышли, кто донёс.

Тут Стеклянная инфекция

Всех изводит, как понос!»

4.

Скрипели

                 петли

И ржали

               жатки -

Надсадно

                пели

На жатве

                жаркой.

Ткачи включали

Качалки страха:

Станок сломался, -

Мокра рубаха!

Соседи с риском

Играли в прятки:

Тот первым свистнул -

Аккорд “трёхрядки”.

Но первый тоже

Не смог укрыться...

Архивы множат:

Всё лица, лица...

А контра

                в костёр

                                подбрасывала

                                                        поленья:

Валила на Маркса,

                              кричала: «Ленин!».

Страну сшивали, –

Рвались нитки.

Везде кишели

Недобитки!

И бывали драчки

в промежутках спячки.

Втихомолку тошно

выпить мужику.

Всех бойчее – Лушка

с горькою частушкой,

Режет правду-матку:

- Куда хуже, кум?

“Мне милёнок изменил,

Я, где надо, стукнула,-

За решетку угодил,

Я ему аукнула!

Эх, раз, ещё раз,

Варёные раки.

Приходите в гости к нам,

Мы живем в бараке!”.

Но пока в частушках рот разиня

Жили Лушки,

                ТЕ имели бронь,

У кого была на лимузине

громкая Стеклянная Гармонь.

...Едал гнилой картошки

из бабушкиной плошки,

Стеклянную и я

пил чашу бытия.

Как и все, не клял я,

что народ мой чтит,

И не знал: Стеклянная

скоро замолчит!

5.

Читатель «левый» восстаёт:

«В поэме нет патриотизма!»

И год 17-й встаёт

Как очистительная клизма!

Пока Стеклянная Гармонь

                                             вдали играла,

Народ

           у 5-летки был в зубах,

Где возводил заводы на плечах,

Роняя пот,

                 от Украины до Урала.

Индустриальный рокот

Достиг ушей Европы:

Страна Советов сходу

вырвалась вперёд!

На Западе в печали

Советских обличали:

«Социализм по мiру

                                  вместе с Марксом бьёт!

Но вот ответ – на маленьком уроке,

Чтоб снова воду в ступе не толочь:

Когда восходит солнце на Востоке,

На Западе

                 вовсю вступает ночь.

Пока семь тысяч предприятий возводили,

То постигали тут и знаний изобилье.

Себя тащили до высот.

                                      И вот:

Мартеновец, пробив леток,

Читает вдохновенно Блока –

«О, я хочу безумно жить:

Всё сущее – увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить!» -

А сталь в лотке искрится сбоку

Как образ вдохновенных строк.

По мiру русский дух витал,

Стране в защиту тёк металл…

6.

«Сталин!».

                        «Победа!» -

Ты в память забей!

Прошла по сердцам борона,

Где целиком

                      поколенья людей

Сожгла в своей топке

                                      война.

И мужики с обугленной культёй,

Но больше всё же – бабы, бабы, бабы,

Подняли города,

                            смели ухабы

Лишь за пять лет,

                             предписанных войной.

Как банально звучит социальный гормон:

Рванула страна

                           от лаптя до космоса.

Но сыграла стекляшками где-то Гармонь,

И кремлёвцы

                       свалили Союз просто так.

7.

В Союзе все мы жили

Как зять у милой тёщи.

Теперь же самый жирный

Сожрёт того, кто тощий.

Обцеретелели Москву

И обчубасили Россию,

Прикрыв народную тоску

Меркель-бараковским "спасибо!".

Хотя вершители страны

Соскрёбывают грех в Афоне,

Взрастают зёрна сатаны

На звёздно-полосатом фоне.

Заводы в доблестной огранке

Рабочих рук всегда просили.

Аптеки, магазины, банки –

Знамёна нынешней России…

Да! И сверкнул огонь

осколков Символической.

Но... клеят,

                   всяк свою, Гармонь

пятнадцать новых личностей!

Эй, вы! Те, что совсем замозолили

Ступу власти, как Баба-Яга.

Позовите вы к нам из Монголии

Ну, того, м-м… Алтанхуяга.***

Эпилог

Мне

       скулы сводит

                              в российском капитализме,

Где пьёт соки земли

                                    «патриотов банда»,

Где призрака Маркса

                                     с известной харизмой

Ожидает давно

                          левых зёрен рассада!

    * Дур`анда – в среднем Поволжье – чёрный спрессованный жмых льняных семян.

    *Сысой" - самый большой колокол.

    ***Норовын Алтанхуяг – бывший премьер-министр Монголии

Старомодный блюз

Звуки блюза в парке, у причала,

Чувственно лила оркестра медь.

Танцплощадка снова обещала

Одиноких встречей обогреть.

Те, «кому за 30», от волненья

(Как штрафник пират при виде рей)

Унимая дрожь в своих коленях,

Выходили к свету фонарей.

Может, здесь последняя надежда

Утолит не первый свой порыв?

Но стояли в праздничной одежде,

Будто под ногами был обрыв.

… Каждый раз готовятся прилежно

К выходу к приветливым огням,

Веря, что последняя надежда

Тризну справит одиноким дням.

1965 г.

Я у природы – младший чин

Здесь чистотою стародевьей

Пропитан воздух, свет лучист.

Я - маленький среди деревьев,

Я у природы - младший чин.

Всегда, когда душа устанет

Или под сердцем заболит, -

Иду я в лес, и лес устами

Снимает боль как

                    Айболит.

И если я впитаю малость

Его тепла и блага дар,

То сам я благом наполняюсь,

Которое потом отдам…

  (Рис. из свободного доступа).

РЕВОЛЮЦИЯ

В платьице накрахмаленном

К вечеру под закат

Играет концерт Рахманинова

Девушка-музыкант.

«Топчем у Киева свастику, -

Гремит оркестровая медь, -

Эй, вы, бандеровцы, слазьте-ка.

«Родина или смерть!».

Звуки победные льются

В сердце Донбасса - ручьём.

Играет сама Революция

К роялю приставив ружьё!

    2021 г.

    На снимке: концерт-реквием в память о героях Донецка, павших от украинских фашистов. Пианистка Валентина Лисица.

Бегите, враги! Бегите!

              Военная спецоперация России по демилитаризации и денацификации фашистского строя Украины.

На войне всегда сгорают первыми, падают солдаты молодые. И тогда у тех, кто даже с нервами, пальцы на курке немеют злыми. Но тогда в огне корёжит свастику под оружьем русской благодати, что ракетой пишет: «Ну-ка слазьте-ка со своей бандеровской полати!». Мы заклёпки режем в наступлении, - чем язык у русских заклепали. А в церквях, закрытых в исступлении, огоньки свечей затрепетали.

Заграница языками булькает, отскребая кости Барбароссы. А Россия отвечает гулко так: дескать вот вам! И по-русски просто: «Это вы фашиствовали с Гитлером. З а ч и щ а т ь   тогда мы вас не стали (надо бы под корни ваши рыть бы нам!), наш просчёт: все недобитки встали».

Украину превратили в форварда, где взрастили нациков-барбосов. И земля Донбасса кровью взорвана с помощью оружия пиндосов. И склеротика желаньем Байдена запустить Россию в роли буя, что плывёт на волнах Сэма-барина тож хотели. А в ответ – «Вам дуля!».

Мы в военной нашей операции очищаем землю от фашизма, что пронзил на Украине нацию до - по медицине - шизоизма. Защищаясь кровью населения, бьёте вы по русским, то есть - нашим. И от школы НАТО одурения потеряли собственные башни. Но за каждого героя русского мы берём, по гуманизму, - сотни. У вас нет уже и гроба узкого, - мёртвые у вас в могилах скотных!

В завещанье отчичей и дедичей отгоняем от России бесов. Украину Флаг Победы делящий предваряет западных балбесов. Но, имея на мозги ранения, не учли, что могут стать как тушка, если «Посейдоны» с сохранения снимем. Что-то нелады у них с верхушкой…

    На снимке: сдача нашим бойцам в плен головорезов из украинского фашистского батальона «Азов» в Мариуполе.

  (Фото из свободного доступа).

Последний лист

                  «Люди умирают на рассвете».

                    Сов. поэт-фронт. Александр Маркович Николаев.

Один листок

трепещет на ветрах,

Дождавшись декабря

на голом дубе.

Лист обречён.

Но и меня с утра

В годах опавших

Ангел не забудет…

Еду я по Нью-Йорку

    "Город жёлтого дьявола".

             Максим Горький.

Еду я по Нью-Йорку,

(Мотоцикл подо мной).

Говорил о нём Горький

Как о бане курной,

но входящей во впадину неба.

Руль дрожит, вырываясь

В ячеях у дорог.

Обхожу автозавязь

Как со смертью игрок:

меж бортами машин еду в недра.

На авенях и стритах

Я кручу головой.

В городском манускрипте

Я как будто немой

средь угрюмых фигур интровертов.

Всюду стены как в кляксах,

Что граффити зовут.

Вещи прут на колясках

В переход волокут, -

"Жёлтый дьявол" мирянами вертит.

Я кручу ручку газа

В дыме улиц-щелей,

Где и солнца ни разу

Не видали лучей.

И я жмусь к полосе тротуаров -

Вон туда, где есть солнце.

Удивлён я и тут:

Отраженья в оконцах

Хенд-мейд блики плетут,

что лежат у метлы авуаром.

То не мейды, конечно, -

Чёрной плёнки тюки

Пролегли бесконечно

Без хозяйской руки

по асфальту дизайн-желваками.

Так складируют мусор,

То Америки бзик!

Это мне не по вкусу,

Не по вкусу язык.

Я - налево, простившись с вьюками.

Инстинктивно вжимаю

Ягодицы в седло.

Но глаза поднимаю, -

Чтоб калган не снесло

металлической вязью конструкций.

На зелёную бабу -

Как советовал друг -

В натуральном масштабе,

Где свобод полный круг,

я взгляну как на "суть Конституций".

Направляюсь к Гудзону -

Не сезон турмашрут:

В заповедную зону

В ноябре не зовут

для воззренья под юбку "Свободы".

На фигуре - потёки.

Две туристки галдят.

Но я понял их "тёрки":

"Переделать хотят

в мужика", - говорят гендерводы.

Давит душу реклама, -

Зарябило в глазах.

Мужикастая дама

Ножку мнёт в кружевах.

Все достоинства здесь продаются.

Увидал, нагляделся...

Люди здесь не поют.

Город в деньги оделся,

Всюду деньги куют.

Если счастье, так что не смеются?

    На снимке: Нью-Йорк. На маршруте мотоцикла.

Лялька Блюм

То скрипка, то гремит горячий бубен.

У Ляльки в ресторане голос чуден.

Матросики плывут сюда, в Одессу,

Здесь у причалов никому не тесно.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Певица душу песне отдавала

При мёртвой тишине большого зала.

Сфальшивить Ляльке не давало права

Её колоратурное сопрано.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Фуражки… Бескозырки… «Лялька, браво!»,

И деньги ей в чулок – сплошная лава!

Поёт она то «Мурку», то романсы.

Печальный свет в её глазах ломался.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

И если голос укрощает грубых

Просоленных матросов в разных румбах,

То рампа ресторана - не для Ляльки.

Её и звали в оперные рамки.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка -

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Когда ж моряк прилип к ней, «рвал тельняшку»,

То сбила с офицерика фуражку,

И, бросив петь, сказала громко в зале:

«Элина я,

                 а Ляльки – на вокзале!».

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Портовый ресторан живёт и ночью.

Тут по углам – лепнина,

                                       ангелочки.

И лишь они, когда сеанс не начат,

Свидетели того, как Лялька плачет.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Однажды тихо в ресторане стало.

Сказали: «Лялька Блюм совсем пропала!».

Искали в море и в пределах леса.

И сразу опечалилась Одесса…

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сиреневая брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

Газетным хрустом – новости в Одессе,

Что кипрский моряк увяз в процессе:

Сиреневую брошь сдавал в киоске -

Из царского из сундука в Тобольске.

    На Ляльке Блюм - платье ампир;

    Сияла ярко брошка –

    Старинной выделки сапфир -

    Крива его дорожка!

 (Рис. из свободного доступа).