Форум

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Утро

Не дай вам Бог    

жить в эпоху перемен.

Конфуций

Десятью годами ранее.

 В полдень, когда горячий воздух  уже заполонил все улицы и загнал большинство людей в такие манящие и прохладные дома, я стоял в самом центре города, напротив памятника Ленину и ждал автобус. Проезжали разные машины: новые «волги», которые пустили в производство только в прошлом году, обыкновенные «жигули», фургоны «РАФ» и другие, но красного 1-го автобуса невидно было уже около двадцати минут. Остановка была полностью безлюдной, только в киоске «союзпечать» сидела продавщица и пытаясь себя охладить постоянно махала утренней «правдой». Таких газет у неё ещё было много, но на экваторе дня желающих их купить вовсе не было.
  В тот день я, так и не дождавшись автобуса, пошел пешком домой. По такой жаре это было не выносимо, тем более на мороженное нахватало нескольких копеек, что добавляло ко всему сверху ещё и обиду непонятно на что.

Дома как всегда в этот час никого не было – родители всё ещё работали. Захлопнув дверь, я почувствовал ту, долгожданную прохладу. Ключи от моего броска слабо звякнули, ударившись об мягкий бархатный коврик, который был постелен под телефоном. На серебристом перекидном календаре было второе сентября – второй осенний день, смахивающий скорее на летний. И сегодня, как впрочем и в весь предыдущий месяц мы - восьмые классы были обязаны учиться, что в высшей мере бесило каждого моего одноклассника. Причиной наших страданий послужили экзамены, маячащие в конце текущего учебного года. Единственным спасением, от такой огромной и подавляющей науки, едущей на нас, словно огромный каток были наши походы с одноклассниками по заброшенным местам. Поэтому, не переодевшись и не поевши, я сразу же начал собирать амуницию для завтрашнего похода к объекту «КЧГ».
  Этот объект мы обнаружили три года назад и постоянно туда наведывались. Старая кочегарка дореволюционной постройки стала для нас укрытием от внешнего мира. Там мы могли расслабиться, поговорить обо всём, не опасаясь, что кто-то нас найдёт. А сокращение «КЧГ», во время одной из наших экспедиций придумал Алексей. Это сокращение стало очень уместным и удобным для использования в школе. Хотелось остановить время, когда я собирал рюкзак, что бы ещё в сотый раз проверить фонарик, верёвку. Все эти вещи я перекладывал с рук в руки и в конце концов нехотя улаживал в рюкзак старался повнимательней осмотреть – таким способом тянул время, ведь следующей моей целью была «любимая» алгебра. Эта царица наук поглощала всё оставшееся время, я её никак не понимал и сидел за ней до последнего. Порой у доски неспособен  был решить простейший пример и становился посмешившем для остальных. Но это было раньше – меня уже четвёртый год к доске на алгебре не вызывают – знают что я за фрукт, может оно и к лучшему, а может я так и не научусь этой науке.

 Я лёг поздно, за полночь в тот день, всё думал, как же завтра контрольную по алгебре сдам. – Завтра К.Р., а я совсем не готов, несмотря на то, что спустил на ней весь вечер если сейчас так сложно, то через четыре года, при поступлении в высшее учебное, что я буду делать? Вот то и оно, ладно, что же я себя всё пугаю и пугаю – как-то да выкручусь – подумал я и перевернулся на другой бок, сомкнув глаза. Последний спокойный день моей жизни подошел к концу. После некоторых раздумий и представлений о завтрашнем дне  я заснул, мне не приснилось ни одного сна, ночь пролетела так незаметно,  хотелось ее продлить. Иногда так  бывает когда сильно устаёшь, и так хочется,  наконец, бросить уроки и лечь уже спать и тут буквально пять минут и всё и утро тут уже ждёт меня алгебра - первый урок и наверное, самый сложный за всю неделю. Так будет всегда, так как у всех, уроки, уроки, учёба, учёба - а затем служба, опять учёба и опять служба и тут среди этой всей неразберихи появляется она, седая, короткая, но многообещающая пенсия. О, как я далеко зашел! Только бы не заблудиться…

Утро было «веселым»: сперва я дописывал домашнее задание по алгебре, затем гладил форму, заварил чай и всё это за сорок минут. Родителей дома уже не было - на роботе. А время шло и я уже как всегда опаздывал. Несмотря на это,  я успел встретиться со своим другом.

Это утро было достаточно холодным, город пронзил влажный туман, а на металлических предметах было видно капли воды, которые переливались радугой на фоне яркого солнца. На улице были видны одинокие силуэты людей идущих в направлении остановки, за спиной, вдалеке шумел проходящий мимо поезд.

 С Алексеем - моим другом и в тоже время одноклассником я встретился возле электроподстанции. Его я заметил далеко, ещё  метров за сто. Он выделялся своей чернильно-синей формой, я часто ему говорил, что в 8 классе все уже носят черную, ну или хотя бы коричневую форму, но он меня не слушал и так и продолжал носить синюю . У него были  длинные русые волосы, которые свисали к глазам, узкий и длинный нос, большие карие глаза. Ростом он был примерно как я, да и вообще во многом мы с ним были похожи.

-Привет Лёша !- издалека крикнул я ему.

Он подождал пока я подойду не снимая с лица улыбки и сказал- Привет! Ты почему так долго, я уже тебя тут минут двадцать жду?

-Да так, дела.- сказал и махнул рукой.

-Ты к К.Р. подготовился, а то я …- голос Алексея перервал долгий, затяжной звук, в некоторой мере похожий на хлопок в ладоши. Этот звук расходился всё дальше и дальше уходя от нас.   

-Ни чего себе бабахнуло! Что это было?- скинув на землю сумку спросил Алексей, затем достал сверкающий на солнце мобильный телефон и клацая клавишами добавил - Они там что, ядерное оружие испытывают?

Я осмотрелся вокруг - на пустынную улицу начали выходить в недоумении люди, объединились небольшими группками в надежде узнать причину такого чрезвычайного события.  После этого я устремил свой взгляд на наклонившегося над мобильным Алексея и ответил - Да кто его знает, сегодня в девять вечера по телевизору покажут. Меня вот другое волнует - как бы  контрольную эту сдать.

Он нашел номер матери и нажав вызов согласился -Да меня тоже, и все-таки, что это было. Странно всё это…

Мы зашли в класс, до урока ещё оставалось минут с пять.  Удивительно, как мы успели. Весь класс был разделён по небольшим (пять – семь человек) группкам, каждые говорили о чём-то своём, то ли о новой игре, либо коллективно слушали музыку, или ещё о чём то. Меньшинство здесь составляли те, кого волновала грядущая контрольная робота. В общем,  почти всем было всё равно - как-нибудь да напишем. Пройдя через весь класс, я даже как-то забыл о страшной К.Р. сел на своё место, достал учебник и конспект. Десять минут уже должен был идти урок, но учительницы всё не было. Тут распахнулась дверь, все машинально развернулись на сто восемьдесят градусов, это была Татьяна Ивановна – завуч. Она вошла в класс, стала возле доски и сказала:- Людмилы Михайловны сегодня, к сожалению, не будет, поэтому сейчас у нас будет урок литературы вместе с 8-А классом.

Параллельный класс, сколько мы с ним воевали…  Всегда нас в соревновательных  целях ставили друг против друга, но многие имели там и друзей, и я в том числе. С каждым годом вражда между классами росла в геометрической прогрессии. Были случаи драк на этой почве, но главным плацдармом для войны стал не стадион, и даже собственно не здание школы, а её бетонный забор. Вооружившись мелом, каждый считал долгом увековечить заслуги своего класса и унизить другой. Так за каких-то десять лет учёбы двухметровое железобетонное ограждение стало полностью раскрашенным надписями типа –«8-А Рулит» или «8-Б дно» или другими похожими лозунгами. Каждый год стену красили, но легче от это не становилось, так как за осень автографы снова возвращались на место.

КЧГ

 Литература, многие ее за предмет и вовсе не считали, так разгрузочным уроком, прочитал краткое содержание на перемене и всё - готов отвечать, были и те, кто вообще ничего не читали. Учительница, а звали ее Татьяна Сергеевна, часто рассказывала нам о высочайшем влиянии мировой литературы на формирование современного человека, но я, да и не только я пропускали это мимо ушей. Особенно  литература потеряла для меня интерес в прошлом году, когда мы начали читать Карла Маркса, Ленина и прочих политических деятелей, но пять у меня в табеле была всегда. Так уж получилось, что за свое детство я прочитал очень много книг и знал большинство произведений всей двенадцатилетней программы. Урок прошел очень «интересно», Татьяна Сергеевна только начнет тему рассказывать, тут дверь приоткрывается,  какой-нибудь учитель подзовет ее на пять минут, она вернется, а затем наша песня хороша, начинай сначала. Весь день так и прошел, только вот директор сидел спокойно и беззаботно, слушая толи Баха, толи Моцарта на своём старом, трофейном патефоне, он привёз его из Берлина весной 45-го а в 56-ом устроился в нашу школу учителем химии. Он давно говорил  что, что-то ни так у нас в городе, но кто тогда прислушивался к его словам…

Вот и прошёл последний урок, мы нашей небольшой компанией насмеялись по горло и решили пойти в одно место после занятий. КЧГ - так мы называли одно покосившееся здание внизу у реки, недалеко от школы. Это была старая, ещё дореволюционная кочегарка из красного кирпича - единственное, что осталось после того, как в 1991 году при пробном пуске химзавода уровень воды поднялся и затопил старый город. Отец рассказывал, что тогда на месте улиц были реки, по которым плавали на лодках. А сейчас степь нет домов, одни руины и одинокая кочегарка, да ещё и без трубы (ее пустили на переплавку в конце 90-х), словно призрак старой жизни. Я и Алексей, а затем и остальные начали ходить туда ещё с 5-го класса. Двадцать минут от школы и ты уже там, это было весело, только вот одно - форма вечно пачкалась, а это гарантированно проблемы дома.

 Окна были в решетках, да и вдобавок заколочены досками - местные считают это место проклятым не знаю, за что, но, никакой чертовщины за три года с лишним походов сюда замечено не было. Дверь закрыта наглухо ещё в те годы, а изрядно поржавевшая табличка –« Посторонним вход воспрещен» болтается на ветру создавая немного пугающий звук.   Вверху кирпичами выложена надпись 1892. Вся кочегарка не имела ярко выраженного красного цвета, она имела коричневый окрас, что придавало ей ещё большей серости и унылости. Но это место манило нас не столько из-за остроты ощущений, дело в то, что в этом месте даже в самые жаркие летние дни сыро и прохладно, поэтому летом искать нас нужно именно здесь. В пятом классе у нас это был штаб для игры в Чапаева, и подобные игры. Летом - это форпост, во время затяжных походов за ящерицами, а зимой кочегарка стоит некому ненужной, разве что здесь можно спрятать что-то ценное.    

 Мы шли по старой обходной тропе, по степи, под ногами скрипела кирпичная крошка, а вокруг открывался просто невероятный вид на наш разросшийся город.

-Ты точно уверен, что она нечего не задала?- хмурясь с сомнением, спросил Андрей.

 Прищурившись и разглядывая домишки вдалеке я ответил -Да, это точно, поэтому мы свободны и теперь без угрызений совести можем иди на место.

Артём же был неутомим на вопросы и продолжил -А одежда?

Я совсем не задумываясь об этом вопросе и ответил – Залезем как всегда, всё равно нет времени  переодеваться.

 Он кивнул мне в ответ и мы продолжили наш путь.

 Сырость, как всегда, даже в самый сухой и жаркий день она не меняется. Падение этого здания пророчили еще задолго до нашего рождения, но как говорил Васильевич – «Вот уведете: останется голая степь и посреди неё та самая кочегарка…»  

Пролезть через решетку было несложно, сложнее было перемещаться по запустелому и холодному зданию в школьной форме, так как через столько лет побелка, а под ней и глина осыпались на нас с трёхметровой высоты. Но нашей целью были не огромные железобетонные печи, не пусты вековые комнаты, с духом той эпохи, нашей целью была крыша, точнее её высота и специальный прибор на ней. Этот прибор ( я даже не знаю его названия ) мы нашли на стройке летом 2011 года. Сразу же притащили его сюда. Это был оптический агрегат на станке-треноге, с него можно было разглядеть даже трубы химзавода, который находился от нас километров за 10-15.

-Это и есть ваша хваленая оптика?- С призрением спросила Юля.

-Ты взгляни! Ради такого вида…

-Павел, давай без этого - пробормотал Артём и перервал на самом начале уже заранее подготовленную речь.

 И действительно Юлия - практически всегда суровая ученица, с удивлением и огромным интересом разглядывала индустриальный пейзаж. Вдруг ее что насторожило, ее лицо заметно изменилось. – А что это там? Вот посмотри!- она пропустила меня к прибору.

Я с улыбкой подошел. – Где?

- За мостом, чуть левее - видишь, горит.

 И действительно между трубами химзавода виднелся яркий дым.

-Скорее всего, что-то маячит на заводе на заводе, может испытывают, а в прочем нет, это огонь.

-Черт! Ты уверен? – испуганно, чуть ли не крича, спросила Юлия.

 Ошибки быть не может! На некоторое время все умолкли в шоке, первая сказала Юля: - У меня же дед там, кладовщик, сегодня его смена. - Сквозь слёзы проговорила она и села на вентиляционную трубу. И, правда, у каждого в семье был тот, кто работал на химзаводе и мы этим даже когда-то гордились. Из цветастых плакатов нас агитировали на работу на нашем СХЗ, громкие лозунги, и даже песни всегда сопутствовали нас по улицам нашего города, особенно перед его двадцатилетием.

- Всё будет хорошо! Это просто небольшой пожар на крыше.- стараясь её успокоить сказал я, сам не на шутку испугавшись.

 Помню как в прошлом году, в день гражданской обороны нам  рассказывали о стратегическом значении нашего завода, и что будет в случае аварии. Но, как бы там ни было - я наделся на лучшее.  

-Не большой!? Да мы за десять километров от него ты представляешь… - Слова Юлии перервал звук похожий свист чайника, все уставились на запад к заводу, прошло пару секунд, в оптику я заметил движение на правой трубе - распахнулось красное знамя. Ещё секунда и там всё начало дрожать, будто во время землетрясения. Наступила полная тишина, а затем вспышка, достигшая неба, и развившаяся, словно столб огня, только синего цвета с зеленоватым оттенком. Возле моста один за другим нагнулись к земле тополя - пошла волна, в доли секунды она приблизилась к нам и снесла меня, да и многих других в низ. Время будто застыло когда я летел, я даже задумался - почему я не падаю, но тут я ощутил на спине прикосновение и шлёпнулся на кустарник. В глазах посинело, пошли россыпями желтые пятна, и я потерял сознание.   

Глава 2

За периметром

   Кроме химического завода на юге около города был ещё один крупный всесоюзный бронетанковый завод, который прославился благодаря своим танкам и самоходным артиллерийским установкам. Поэтому на юг республики, нередко по ночам, отправляли  огромные колоны новенькой, блестящей  техники, которая только вчера сошла с конвейера, а мы разглядывали её с моста на вокзале. Вот и сейчас ночью третьего сентября тут застрял эшелон с огромным количеством новенькой техники. Среди обрывков моих воспоминаний этот состав запечатлелся особенно удачно, хотя ничего особенного в нём не было, наверное, это связанно с тем, что после травмы я постоянно терял сознание и те моменты просветления всё ещё хранятся в моей голове. 

  Ещё отчётливее запомнился мне сам момент эвакуации, то есть её начала. Мы как раз пробегали около центрального проспекта, где тяжелая рука из желтых и красных автобусов всё шире расходилась своими пальцами по всем улицам, выволакивая людей из своих жилищ. Всё произошло так  молниеносно, что казалось всё происходящее нереальным сном. Люди, которые вложили в этот город всё, что имели, теперь покидали его, практически с пустыми руками как всем говорили на несколько дней…

  -Кажется, он пришел в себя, а ты говорил всё - где-то вне моей видимости проговорил Артём. Из соседней комнаты послышался голос, но я ничего не понял.

-Да, это точно…Павел ты как?- нагнувшись над мной сказал Андрей.

-Где я? спросил я в полном недоумении.

-А ты что не помнишь…А! Ну да, ты же половину времени в отключке был. Сейчас мы в квартире у твоей тёти, ты сам нам о ней рассказал и ключи дал.

-У тёти, у какой тёти?- начал расспрашивать, всё ещё не понимая где же я.

-Ну, проспект победы, дом 7, квартира 21. Давай вставай, а все-таки как хочешь, сейчас на часах пятнадцать минут четвёртого, поэтому можешь спать дальше.

-Это у тёти Жени, а кстати, где она, да ещё и ночью?- я кряхтя попытался встать, но у меня закружилось в голове и я обратно приземлился.

-Ну, ты даёшь Павлик! Ты что совсем ничего напомнишь? Как мы тебя на себе таскали, как от военных бегали, как ты нас сюда привёл.

Из-за двери вышел, доедая бутерброд, Алексей и сказал – В его случае это неудивительно, я вот в одной книге читал что при…

-Вот только не надо свои энциклопедические штучки рассказывать - пробормотал Артём, перервав Алексея.

  Наконец, после нескольких попыток я сел сказал - Так! Что здесь вообще происходит, я ничего не догоняю.

 И тогда Артём рассказал мне, как всё происходило - В общем, после занятий мы пошли на КЧГ, посмотреть, как всегда, ещё Юлю взяли. Смотрели себе спокойно, а тут как взорвётся наш химзавод. Ну, вас с Андреем по сносило - вы с краю стояли, а я с Петровым на крыше остался…

-Ну, это я помню и некоторые обрезки наших «приключений», а дальше то что?

- Ну, слушай дальше - оклемались мы чуток, а ты серьезно шлёпнулся, мало того что на кустарник, так ещё и головой об старый уголь. Все вроде целые были, ну кроме тебя, конечно. Потащили тебя, значит, в город к врачу, встретили военных, они нас к ней и вывели, в небольшой лагерь, на окраине. Там было что-то вроде небольшого госпиталя, правда, в палатках. Пока она тебя в себя приводила, прибинтовывала мы и услышали, что военные нас на опыты учённым хотят отдать. Ну, мы с тобой, а ты уже в себя пришел, и сбежали от туда, даже не знаю как…

-Везение, да и вояки «ворон считали» - как всегда вставил свой комментарий Никита.

-Ладно, а когда спрятались там, неподалеку - на ферме ты и рассказал о квартире тёти и опять уплыл, ещё и бред всякий нёс. Затем, понемногу добрались, кстати, знаешь, когда мы назад возвращались, не думая побежали на остановку - только, там до нас дошло, что здесь происходит. Вначале включили тревогу, причём такую, что аж уши позалаживало. По городу ездили автобусы, собирали всех людей. На сборы давали пятнадцать минут, потому все взяли то, что могли унести. Вокруг крики, плачь, несчастие. Милиция силой заталкивала людей в красные автобусы, порой казалось, что их красная колона бесконечна. Женщин и детей в одни, мужчин в другие мы за этим всем наблюдали из-за угла, постоянно прятались. То там, то там были видны знакомые лица.

-Да уж, серьезное у нас в городе положение…

-Ох, всё плохо, очень плохо. Химзавод не просто рванул, люди говорят, что вся смена погибла, да ещё и в домах южной части города люди чуть ли не поплавились. А тем временем шла эвакуация. Половину двадцать четвертого района затопило. Мы видели залитые пятиэтажки, местами по затапливало до первого этажа, подвалы все естественно уже в воде. Пожарники вначале пытались откачать воду, но ничего с этого не вышло, вода всё прибывала и прибывала…   

-Почему прибывала, и сейчас течёт, уже у полгорода затоплены подвалы! – доедая бутерброд, пробормотал Никита.

-Ну да, и сейчас. В общем, творится что-то страшное.

-Так почему мы здесь сидим?

-Ты ничего не понял. Говорю же - нас ищут, для опытов и я лучше здесь останусь, чем помру на операционном столе! Тем более, что эвакуируют на пять дней, мы их здесь пересидим, когда все вернуться мы здесь.

Чего же нам бояться, закатки на пять дней «с головой хватит», а милицию мы не потревожим. Их же здесь, в смысле милиционеров, полным полно, постоянно проходят около нашего дома, я даже у одного из них пистолет-пулемет «Фазан» рассмотрел.

- Ого! В «красной звезде» о нём только месяца полтора назад писали – дальше продолжился разговор об оружии между всеми кроме меня. Хоть я и люблю разные винтовки, автоматы, но тогда мне как то не до того было.

  Немного оклемавшись, я подошел к открытому окну, посмотрел на проспект Ленина. Фонари шли наклонной тропинкой в неизвестность, погода была безветренная и спокойная. Достаточно тепло. Хоть я и был в безопасности, но всё равно чувствовался какоё-то страх. Стоял я у окна и думал – Почему проспект Ленина, ведь его никогда здесь не было? Почему Ленин, Дзержинский и даже Андропов преследуют меня повсюду, в какой точке союза бы  я не был? Наверное, они очень много для страны сделали, так должно быть. – Но мысли не покидали меня – Нет! Всё не так просто. Скорее всего, они, хотят, что бы мы, люди помнили их всегда и в сознании нашем, их никогда нельзя было стереть, даже если союз проиграет войну с капитализмом. Опять же нет, союз не может проиграть, или может? Или он может стать другой страной, а может республики станут странами, тогда каждая нация сможет развивать свою культуру…-так я стоял и размышлял долго. Через пять дней, утром в Скифск ввели войска…    

Поход к блокпосту

Прошло пять дней

 Утро было ясным и прохладным. Сквозь пелену тумана прорывались первые, утренние лучи солнца и покрывали пустой город. Фонари всё ещё горели на улицах, а светофор маячил только жёлтым цветом на широкой улице. Кажется, что до аварии улицы были не такими как сейчас, но просто так, кажется. Всё другое, незнакомое и чужое, - вот уже прослеживается та тонкая грань – до и после, и важно не утонуть в ней и трезво оценивать ситуацию. Это я сейчас понимаю, а тогда - осенью 2014, мы думали иначе и совершили много ошибок, о которых даже сейчас приходится жалеть…

  Под утро мы собрались в дружеском кругу и всё-таки решили идти к блокпосту. Это была вынужденная мера, еда была на исходе, а наши так и не возвращались в город. Поэтому в глубине всех и каждого затаился страх, который рос с каждой минутой и давил на нас уже своим общим тяжелым грузом.  

- Ты уверен, что они нас не поубивают? - как всегда с присущим недоверием спросил Артём.

-Не должны, всё будет нормально!

Закрыв дверь в квартиру, я по привычке проверил почтовый ящик на первом этаже, даже подготовился поздороваться с бабушками возле подъезда, но от них уже и след простыл.

 Серый включил свой приёмник, это один из тех старых приёмников, которые остались после девяностых. Белая пластмасса под тяжестью времени пожелтела, надпись «Рига 111» местами постиралась, а некоторые клавиши сверху начали западать.   Когда-то такие тяжелые и неудобные магнитофоны было очень модно носить на плече, собирая кругом себя массы студентов, школьников и просто людей любящих современную музыку. Прошли годы,  тогдашняя музыка осталась так же модной, как и тогда, а такие проигрыватели сохранились только в музеях и у Сергея, чем он многих удивлял…

   Мы шли по центральному проспекту, около «дома связи». Серёжа  вставил кассету группы «Кино» и их знаменитая песня  «Перемен» из альбома «Последний герой»  разошлась вокруг по солнечному проспекту вниз на юг. Когда мы прошли, центральный универмаг то над нами пролетела пара истребителей, рассекая на две половины небо.

   Наш путь составлял около четырех с половиной километров до магазина «электроника» и ещё столько же до блокпоста, но нам его было не суждено пройти. Когда мы подошли вплотную к магазину, то увидели нашего друга и одноклассника Егора.

  Нервно выхаживая со стороны в сторону Егор, был погружен в мысли. Этот факт усыпил его бдительность и дал возможность его напугать, но получилось всё не так как хотелось. Когда он обернулся, то без всякого удивления и испуга от нашего леденящего кровь крика, замер с абсолютно безжизненным лицом. Тяжело иногда видеть такие лица, безжизненные, серые. Они как будто неаккуратно пришитые к телу болванки, но несмотря на это они ещё не умерли, они не желтые пустые трупы, а просто временно отключенные от окружения личности. Друзья начали пытаться его развеселить, но нечего из этого не вышло, а я  тихо и незаметно отошел под одну из елок, насаженных вдоль клумбы, которая в свою очередь квадратом огораживала четырнадцатиэтажный жилой дом. Под этими ёлками было всегда прохладно, но привлекало нас раньше не такая ожидаемая прохлада, а порция лучшего в городе мороженного. Поэтому на ступенчатой лестнице в магазин, под ёлками всегда после двух часов дня, словно воробьи на ветках сидели компании школьников. В начале мороженное не успевали завозить, но прошло время и ситуация изменилась.

-Егор! А ты как здесь? –  спросил я, протирая одну из ступенек лестницы, для того, что бы сесть.  

-А вы как? Ладно, та вот родителей жду. – сказал он мне смотря куда-то в даль, за балку.

-Они, что в городе?- спросил Артём

-Что? А…Нет, сейчас должны приехать - протирая глаза ответил Егор.

-Вид у тебя не важный что не спал?

-Да нет, вроде и спал, но плохо мне, плохо…

- Может заразу какую-то подцепил?

- Да кто его знает. Тут и так ничего непонятно. Вчера мы с моим старшим братом рыбачить ходили к  каналу охлаждения  химзавода и он бахнул прям на моих глазах, пришли в город а нам говорят, мол, всё нормально. Не пойму, что же взрывы на заводе запланированные что ли. А потом ещё и эта эвакуация, всех приняли, а меня к учённым с воякой одним отправили.

-И что? Где же военный?

-На том свете уже, наверное.

-Как так?

-Получилось так, мы когда ехали с блок поста, машина загрузла в рыжую непонятную лужу. Колесо разъело почти сразу, только железяки остались. Ну, естественное дело что он попробовал рукой ту лужу. Она… - вдруг мы увидели, что даже вспоминать Егору страшно, что его глаза расширились, ноги начали стучать, а руки дёргаться. –Она… то есть её просто начала разъедать, вояка заорал и постепенно сполз по «бобику» к земле. Крик слабел, слабел и потом совсем стих, а я открыл дверь с другой стороны и убежал не оборачиваясь. В машине остались мои документы, вещи, но даже мысли о том, что бы вернуться не было. Затем я с автомата дозвонился родителям и попросил, что бы они меня забрали. Но их ещё со вчерашнего дня нет.

-А где же ты спал, ел?

-Та так, есть, вообще ни ел, а спать лёг в комнате вахтерши на стуле в четырнадцатиэтажке.   

  Как в старые «добрые» времена мы присели на ступеньки, и смотрели вдаль на юг. Само здание находилось на пригорке, за которым была балка. Вид был просто невероятным, и вроде он не изменился, но вдалеке маячил дым завода. Солнце, будто кусок масла на сковородке медленно поплыло по небу, и ничто ему не было помехой ни дым, ни облака, ничего. Как светило тысячи лет назад, так и светит, как бы человек ни старался - всё равно будет светить, а мы просто пешки, в том, что было создано миллионы лет назад. Но, тем не менее, человек и сам год за годом становиться творцом и этими действиями как взрослеющий ребёнок постепенно отдаляется от своей матери,  отдаляется от природы.

Не знаю как, но часов до двух мы просто просидели на ступеньках, смотря вдаль. Затем все понемногу начали заметно двигаться, то кто-то по малой нужде уйдёт, другой метров на двадцать отойдёт и что-то другое рассматривает, третий – вовсе ерундой какой-то страдает. Видно – устали.

-Ну что,- говорю я ему - Егор…

   А он как раз оперся об стену рассматривая что там внутри магазина говорит -Да чёрт их знает, звонил я им часа два назад.

-И что?

 Он, прищурившись, развернулся ко мне лицом.-  Та на блокпосте были, а тут же километров пять - за пятнадцать минут можно доехать.

-Ну что же нам делать – будем ждать- пожав плечами я закончил наш диалог и отошел к Алексею.

-Ну что там, что он сказал?- с растерянным взглядом спросил меня Лёша.

  Прошло ещё часа три, но никого не было. Уже начало холодать, а с востока приближалась ночь. Мы перебрались ближе к крыльцу и просто молчали – видно за день все друг другу изрядно надоели. И просидели мы ещё неизвестно, сколько, если бы не увидели впереди движение на дороге. Тяжело понять что это, но точно не родители Егора.

  Последние лучи солнца отблескивали движущуюся, непонятную полосу впереди, которая медленной гадюкой подползала к нам всё ближе и ближе…

Военные приключения

 Долго гадать - что же впереди не пришлось. Через несколько минут на расстоянии метров с двести мы рассматривали первые заехавшее в наш город БТР-ы. Было их штук с десять, за ними бесконечной колонной двигались Зил-ы, с солдатами, из этой колонны выехали две обыкновенные военные «нивы», которых полным полно в нашем городе. После военной реформы в середине 90-ых этими «нивами» заменили стоящие тогда на вооружении «уазики» или как их ещё называли «бобики» - за круглые, словно собачьи глаза фары. Наслушавшись страхов об опытах, таинственных лабораториях и неудачах учённых, да ещё и о нашем побеге я, было, хотел убежать, но куда справа по дороге неизвестно, сколько уже движется колонна техники, а слева обрыв к поворачивающей реке, да ещё и дома меня же никто не ждёт.

  Джипы остановились прямо возле нас, у второго распахнулась дверь - вышел полковник лет так пятидесяти в круглых, серебристых очках. Явно со злостью, уверенным и быстрым шагом он подошел к нам.

-Вы что здесь делаете?! – прокричал он на нас грубым командирским голосом.

-Ну, мы как бы…

-Не мямлите! Говорите конкретно!

-Мы здесь живем, как бы, эм…

-Он нервно повернулся к капитану стоящему справа и сказал - Это что ещё такое! Капитан! Ты же сказал, что всех, кроме тех, кто из 24 района эвакуировали. Почему они здесь? Тебе что звёздочки на погонах жмут? Вмиг рядовым станешь!

-Товарищ полковник, вы же сами понимаете - что всех эвакуировать невозможно.

-Делай, что хочешь, а эвакуируй! Выполняй поставленные задачи!- после этого голос полковника приутих

-Ладно, Андрей собери этих пионеров и отправь в НИИ.

После этого полковник сел в джип и включился в движение колонны, которая уже заканчивалась - ехали «Уралы» со снабжением.

-Так ты, ты, и ты со мной в машину остальные поедите во втором джипе. –  ожившим голосом сказал капитан.

Мне удалось попасть в машину к капитану, он тем временем достал свой военный билет и что-то там поправлял. Капитан красной армии Андрей Кондратьевич Крылов, родился в 1989 году, получается ему 25 лет, в 25 лет и уже капитан. Кстати, на груди у него медаль за выслугу в 10 лет и «за боевые заслуги», как же так, это он получается с 15 лет в армии, ещё и уже повоевал.  Бред какой-то…Мои мысли прервал шепот Андрея - Что дальше делать будем? Нас же опять на опыты отправят. Не хотелось бы... Ай, ладно.

-Что уже делать, отсюда не сбежишь. Что не делается всё к лучшему. – обречённо сказал Артём.

 Где то послышались автоматные очереди. Капитан толкнул локтём шофёра и спросил у него – Ты тоже это слышал?

 Затем Крылов достал рацию, - Что у вас там творится?

Из рации послышался хриплый голос – Я сам не знаю, первые гарнизоны держат бой, но с кем. Колона застряла, некоторые даже бросают машины – вдруг раздался взрыв и небольшое, огненное облачко появилось вдалеке, связь перервалась.

-Давай сворачивай! Мы не можем рисковать, поедешь по улице Революционной. Шофер резко свернул на право. По частному сектору, коло сквера мы по извилистой дороге добрались до НИИ. Оно находилось возле университета, чуть правее, в нижней части города.

 « Скифский Научно исследовательский институт при Скифском  заводе имени О.А.Чернякова является одним из мощнейших исследовательских центров в центральной части СССР. Его достижения в анатомии человека дали возможность нашим врачам лечить граждан СССР от сложнейших онкологических заболеваний.                         Приказом генерального секретаря цк КПСС товарища Смирнова, от 1 мая 2012 года за знаменательные заслуги перед медициной и всем советским народом наградить Скифский НИИ орденом Ленина…»                                                                                                                                                                                                       Из статьи в журнале «Советская медицина»

 Наверное, все в нашем городе знали о знаменитом НИИ. Когда я был в пятом классе - нас водили в него, но, как и все в таком возрасте я прослушал всю речь экскурсовода. НИИ кстати был ещё интересен и тем, что на его территории была собственная вертолётная площадка. Она находилась в его дворе,  окруженном тремя зданиями буквой «П». В распоряжении института было несколько вертолётов, чем немногие могли похвастаться. Правда вылетали они не часто, а в основном стояли и ржавели.

Заехали мы в запасные ворота в его южной части, автомобиль даже не останавливался, когда открывались ворота. Часовой отдал честь проезжающей машине с нами, мне даже в какой-то степени стало приятно. Конечно же, я знаю, что отдал честь он именно капитану Крылову, которого и так уже жизнь потрепала. Мы проехали вертолётную площадку, пару ангаров, далее повернули на право, как я позже узнал к первому основному блоку. Увидев этот двор ранее, я бы подумал, что это обыкновенная военная база, но нет среди военных кителей, виднелись и белые халаты.

Белые халаты

 -Ну что же принимай, майор, поймали возле « электроники » – по дружески, обратился Крылов, к начальнику караула НИИ Беляеву.

-Как же так? Я думал, что всех вывезли - ответил бородатый широкоплечий мужичек, невысокого роста, в официальном костюме с парой значков.  Кстати, интересно, что у него в глазах не было ни капли страха, он был полностью спокоен, как самурай. Мало из тех, кто встретился у нас на пути, был таким странным. У всех, и даже у полковника и Крылова был испуг, который даже мы 14-летние школьники заметили. Вдруг я зацепился за фамилию этого майора. Почему она мне так знакома?  Пока я об этом раздумывал, они поговорили, посмеялись, но всё это пролетало мимо меня – я не мог понять, что такого в этой фамилии и в какой-то степени меня это бесило. Когда мы заходили в задние, у стеклянной двери первого блока Алексей спросил меня:- Что у вас там с Юлькой? Всё серьёзно?- вот, я вспомнил Беляев - это отец Юли, ее мама с ним развелась, когда Юле было всего-то пять лет. И ещё одно: из надёжного источника я знал, что он работник комитета государственной безопасности, а работает причём на НИИ. Всё сходится.

 Вдруг в узеньком коридорчике перед лестницей  в нас прямо влетели двое  молодых учённых с автоматами. Крылов обратился к ним – О! Ява, а ты куда спешишь?  

 - Ты слышал! Колона на въезде напоролась на непонятную субстанцию, есть погибшие.
Неожиданно для всех я обратился к одному из этих научных сотрудников – Я знаю, мне один из моих друзей рассказал об этом, оно вроде живую ткань разъедает. Егор! – я обернулся и понял, что одного с наших одноклассников нет с нами, хотя в НИИ заезжали оба джипа.

- Потом, как вернусь, расскажите мне об этом, прощайте!

-Бывай здоров Курчатов!    

Крылов отлучился от нас на втором этаже в непонятном направлении. Мы остались только с тем комитетчиком. Поднимаясь с нами наверх он спросил:- В каком классе вы учитесь?

 Но все привыкли вести себя молча, и никто не хотел ответить кроме меня. Он так и понял и уже отвернул голову, когда я ответил: - В восьмом – он продолжил диалог -У меня дочь учится в восьмом классе.

-Григорьева Юлия - уже подготовленной фразой ответил я.

 Он обомлел от неожиданности, но поняв, что его заметили снова, как ни в чём небывало успокоился и продолжил подниматься по лестнице. Тут, до всех из нашей группы начало доходить, что к чему.

-А ты, откуда знаешь?- он со странным призрением, будто на допросе спросил меня.

-А вот так! – что, бы не нарожать на  опасность я добавил:- Слышал как-то.

-Где?

-Да так в канцелярии школы – тут у него в глазах снова наступило спокойствие, но почему он спокоен? Она пропала вместе с нами, и я волновался за неё не хуже его. Нужно объединить силы для поиска, а для этого он должен узнать о кочегарке. И пусть нам даже достанется за это, но она будет в безопасности.

Я решил зайти издалека: - А где она?

-Эвакуировали - он просто ответил, когда я знал обратное:- Нет!

-Ты что - еле-еле толкнул меня Артём. Мы поднялись по чистой лестнице, остановлюсь как раз возле кабинета, к которому он нас вёл. И тут, случилось то, чего я ожидать совсем не мог. У него в кармане прозвучал короткий, двойной  гудок рации - он ответил. – Приём, майор, мы тут на рынке твою дочку нашли, сейчас она на базе. Он ответил:- очень хорошо, а то я уже испугался.

- Тут ещё одно,  говорит, что не одна она была, что делать будем?

-Я уже знаю, поймали их возле «электроники»

- Вот, и отлично! Заедешь за ней вечерком.

-Хорошо, ей не привыкать.- Беляев клацнул рацию и обратился к нам

-В общем, ты - он тыкнул на меня пальцем -  зайдёшь в кабинет и всё расскажешь.

  Я зашел в небольшой кабинет на третьем этаже. На двери была  табличка «Профессор Староверов В.А»

За дверью, первое, что бросилось в глаза это большое окно, чуть левее за письменным столом сидел седой дядечка, в очках, возле него за компьютером помощник лет так двадцати, оба в белых халатах. Прямо как в больнице он мне сказал -Присаживайтесь!- и показал пальцем на стул. Сам факт того, что он со мной на вы удивил меня.

- Рассказывайте - и тут я ему и рассказал о нашем походе, в общем, всё, что произошло, только без побега от военных. Тем временем, каждое мое слово забивал лаборант в компьютер. Староверов что-то хотел сказать, но его слова перервал гул мотора. Они оба встали и повернулись к окну, в этот только момент я заметил, что их халаты не совсем белые, а синими полосами по бокам и голубоватой клеткой по всей его площади. Я помню, как-то такие показывали по телевизору, они специальные, защитные и сделаны у нас на химзаводе. В окне, между их головами я увидел дымящийся вертолёт. Лаборант махнул головой профессору, тот ему в ответ. Молодой выбежал из кабинета. Через несколько секунд  он вернулся. Староверов позвал моих друзей в кабинет и сказал:

-Я вас закрою, сидите здесь – он быстро вышел вместе с лаборантом, дверной замок щелкнул.

 Мы остались  одни в комнате, в которую, на полной скорости летел вертолёт, даже скорее не летел, а падал.  Тёмная полоса расширялась и тем самым разрывала ясное небо. Казалось что, это не дым а бесконечный космос, но раздумывать об интересном моменте было некогда нужно было спасать свои жизни. Поначалу мы со всей силы барабанили в дверь, кричали, но ожидаемого результата это не принесло, преграда так и оставалась могущественной и неприступной. Другого выхода как прыгнуть окно не было. Но третий этаж, да и внизу бетон. Решение пришло неожиданно, когда я выглянул в окно - под окном была металлическая стойка, идущая по всей длине строения, а так как этот кабинет был крайним, слева, то от стойки была пожарная лестница. Я запустил в окно лампу, которая ранее стояла на столе. Оба стекла быстро и громко разлетелись, открыв нам путь к свободе. Мы спрыгнули на стойку, и на последних секундах до столкновения спустились на землю.  Тогда раздался звук удара, противного металлического скрежета и многочисленных падений каких-то тяжелых железных конструкций, затрещало, завыло последним, предсмертным голосом здание, и вой его дошел до небес. Вокруг поднялась пыль, а смертельные бетонные осколки падали словно град, пробивая асфальтное покрытие внутреннего двора института. Мы находились под металлической крышей, покрывающей небольшою часть двора около самого строения, нагнувшись и сбившись кучей. Мелкий, но проворный песок, то и дело вызывал отвращение, залетая в уши, падая и засоряя волосы. Всё вокруг дрожало, билось и когда этот хаос начал подходить к концу наши уши всё ещё проигрывали эту громкую смертельную мелодию.  Нам очень повезло, когда вертолёт с пламенем влетел в  блок - большая часть осколков попадали слева от нас и завалили проход между зданием подстанции и первым блоком. Как ни странно не прогремело взрыва, но звук удара в здание несравним ни с чем, да и в жизни ранее я ничего столь масштабного не видел. После того как всё более и менее стихло, все силы были брошены на борьбу с пламенем, которое захватывало комнату за комнатой. Большой пожар было видно издалека и в вечерних сумерках он выглядел очень даже красиво. На нас же, никто не обращал внимания, мы будто стали невидимками и  «Под шум волны»  сбежали, чему долго не могли нарадоваться.

Цитата от Никита (2016-03-05 23:59):