213. Плач Богоматери
По камням, остро ранящим, жгущим
Оступаясь босою стопой,
Силой злобною властно влекущий,
Здесь прошел Сын Божественный мой…
Капли крови стекали сквозь камни,
Там, где пали, проклятье и тлен.
Обнимая крест тяжкий руками,
Ничего не просящий взамен,
Он прошел над могилой разверстой.
Бичевал спину кнут-лиходей.
Как же жить мне теперь? Неизвестно…
Среди этих… Людей ли? Людей…
До скончанья веков они будут
Впредь надеяться и умолять:
- Заступись! Свято веруя в чудо.
- Божья матерь, Спасителя мать.
И за всех я молить буду Сына,
Никого не отрину, приму
Виноватых, а пуще – невинных.
Отворю им любую тюрьму.
А пока… на кресте умирает
Кровь моя, плоть моя – не прикрыть..
Люди, я вас сейчас умоляю:
Дайте мне Его раны омыть!
Средь камней острых, пыльных и жгущих
Обессилев, опять и опять
Плачет, просит всех мимо идущих
Божья матерь, Спасителя мать.
214. Давно нет свежих новостей
Давно нет свежих новостей…
Сугробом кажется постель,
И некому отдать, заметь,
Избыток лет.
Нелюбопытен встречный взор,
И холоден стекла узор –
Дыханием не отогреть
Морозный след.
Дел новых, жаль, не начинать,
Остывшим сердцем – не мечтать,
И осуждающе сопеть
На юный бред.
А, может быть, а, может быть
Былое переоценить?
И проще, впрямь, на мир смотреть
И видеть свет?
Остаток дней легко прожить,
Кого-то вспомнить иль забыть,
И об ушедших не скорбеть,
Ведь смерти нет.
А там, глядишь, наступит час,
Ведь Бог, он каждому воздаст.
И, не жалея, улететь
Звездой в рассвет,
Не афишируя уход.
Под коврик – ключ. Потом найдет
Тот, кто когда-нибудь тебе
Помашет вслед.
215. Свечи-купола
В дрожащем свете, мареве молочном,
Уходит тихо ночь, открыв окно.
И шлейф духов росистых, свежий, сочный
Вплывает в дом, где все еще темно.
Распахнутое ночью уходящей,
Окно сверкает бликами стекла.
В дали туманной блеск огней парящих –
То пламенеют ярко купола.
Неспешно, проявляясь средь покоя,
Стирает утро след забытых снов
Лучом рассветным – солнечной рукою
И возжигает свечи куполов.
Бездумно перемешивая краски,
Встает заря багряным полотном,
Свет куполов так трепетен и ласков
На шелке неба бледно-голубом.
Мерцает над разлившимся туманом.
Светлеет влажный сумеречный дол.
И веришь, что рассыпав щедро манну,
Господь здесь, возжигая свечи, шел.
Мы в соцсетях: