Твоя последняя любовь

Твоя последняя любовь,

Моя любовь   нежданная

И разом леденеет кровь,

И вновь от рук горячих тает благодарная.

Темно и только звезд мерцание,

И чувствую сквозь время и пространство,

Твоих бездонных глаз сиянье,

Счастливых надежд постоянство.

Багровеет заря, багровеет

Любовь смеется и молчит,

Холодеет душа,  холодеет,

Любовь рыдает и кричит.

Хоть все на свете изменяется,

И ветер в воду превращается,

Сияет небо, то лазурное, то млечное,

Лишь глаз твоих сиянье бесконечное.

И неизбежно замирает все вокруг,

От легкого прикосновения ладони,

Мой необыкновенный, незнакомый друг,

Я мчусь как будто в бешеной  погоне.

И увлекают за собой породистые рысаки,

В тот мир, где правит Афродита,

И хочется остановиться вдоль реки,

Душа, где к радости открыта.

О, Вера, как же нам понять,

Где чувства, где свирепое ненастье,

Наверное,  должны мы сердцем осязать,

Свое лишь только счастье.

Хочу я плыть в твоих глазах,

В них целая вселенная,

Нет, истинны в моих слезах,

Реальность, только необыкновенная.

           Классификация стихов по природе происхождения

                                                                     Рождается поэма как дитя,
                                                                     Над небом чистым пролетя.

                                                                      Но губит душу равнодушный,
                                                                       Ритм беспринципный и бездушный.

                                                                       Творения подобны людям,
                                                                       Стихи во всем подобны нам.

                                                                       Они являются в одно мгновенье,
                                                                       Ведь рукопись творца прикосновенье,

                                                                       Они созданья с небом связанные,
                                                                       Будут пергаменту обязанные.

                                                                      И задыхается поэт ночами.
                                                                       От вдохновенья слезными очами…

                                                                 ( «Ритм убивает вдохновенье», Липа О.В.)

Стихотворение – небольшое поэтическое произведение в стихах[1]. Поэзия делится на три основных вида: лирика, эпос, драма. Но, учитывая   ее основные характеристики, можно прийти к логическому выводу о том, что вся поэзия лирическая, данная характеристика, присуща всем ее видам в той или иной степени. Лирическая поэзия - это «зеркало» души автора, любое событие,  понятие и  убеждение автор  записывает с точки зрения личных чувств,  философских убеждений, сюжет здесь является второстепенным.  Стихотворение  пишется на одном дыхании,  исключительно по вдохновению,   которое  рождаются единовременно с рифмой, и неотделимо от нее, и именно оно и есть душа лирического произведения, которое рождается единым целым, и являет собой возможность передать первозданную мысль,   первозданные чувства и образы автора.

 Итак, стихотворение – это, прежде всего – плод вдохновения, поэтому его можно лишь процитировать, но нельзя   пересказать.

 Следовательно,  поэт, призван  предать суть тех или явлений, идей и лирических героев, с точки зрения отображения  чувств, которые они порождают.

Ввиду чего, классификация стихотворений по природе происхождения состоит из четырех основных видов:

1) Стих-философии;

1.1) стих – личной философии, т. е. прожитый стих;

 1.2) стих-философии наблюдателя, т. е. стих-правда;

3.  Стих-описание;

2. Стих-сон;

3. Стих-видение.

Стих-философии – поэтический текст, в котором, как правило, преобладает духовное начало,  высокие идеалы. И вечный поиск истины.

Стих-философии (др.-греч. φιλοσοφία, дословно: любовь к мудрости)  -   изобличают мир с точки зрения познания сути  различных  явлений,  и чувств, которые  они порождают. Характеризуется жизненным опытом автора. Тем, что прожито, ощутимо, такой стих основан, прежде всего, на реальных событиях.  В эту категорию входит,  прежде всего,   философская лирика   и  в меньшей степени поэзия других  жанров.

Стих-философии, прерогатива поэтов-мыслителей (т.е. поэтов-мыслителей-идеалистов),  находящихся  в  непрерывных поисках истины, в них, как правило, преобладает духовное начало и высокие идеалы.  Поэт-мыслитель – автор, с неординарным, глубоким и философским образом мысли и Духа, ревнующий в поисках Истины. Признающий, первостепенность Духа над материей, сетующий на беспринципность и жестокость мира и беспрестанно  желающий изменить его  в сторону света. Идеалисты полагают, что познание тайн мироздания, представляет собою путь длинною в вечность, ибо мы можем познать истину в той мере в какой это допустимо человеку по определению. Они обладают врожденной тягой к высокому слогу, и любви к мудрости, познанию тайн мироздания. При декламации данной категории стихов,  происходят резкие и неожиданные вспышки, затем пламя остывает, и вдруг разгорается вновь, с неистовой силой.   К этому виду стихов,  относятся тексты эпических песен.    Такие стихи -  неразделимо связано с философией, мыслями, эмоциями, тайным и  не всегда очевидным смыслом. Но когда автор поясняет, какому человеку или явлению, посвящено произведение, все сразу становиться понятным и доступным.  Стихи-философии характеризуют   более экспрессивный, смелый   слог, нежели  стихи, относящиеся к другим категориям. Это есть крик Души.

Поэт- мыслитель, способен  одной фразой рассказать целую жизнь, и то, что лирический герой или сам поэт чувствовал при этом,  что умещается в один термин – прожито.

К данной категории, так же принадлежат мыслители философских направлений, не противоречащих идеализму.

          Но на ряду, с поэтами-мыслителями (идеалистами) в данную  категорию входят мыслители материалисты, и  в отличие от материалистов в широком смысле этого термина, в поэзии, таковых меньшинство. Поэты-мыслители-материалисты, признают первостепенность материи. Подавляющее  большинство которых, составляют поэты, правда.  Поэты-правда - не находятся в постоянном поиске истины, они уверенны в том, что она им известна, творчество и идеи такой поэзии – бескомпромиссны. Они не верят в то, чего не видят, но при этом многие из них не отрицают существование Бога.

Со стороны объективности они –   изобличают суровую   действительность с точки зрения констатации факта, идеи и субъективный взгляд заключаются в том, что в мире жестоко материализма, стоит быть под стать ему, сильнейший выживает, а слабый достоин изгнания, иногда даже смерти,   «естественный отбор». Человек – властелин природы и бытия, может строить свою жизнь как захочет, и «призрачные» высшие силы не могут ему помешать. Они не стремятся сделать мир лучше, не мечтают об этом и не сетуют на суровость и беспринципность мира. Они принимают его таким, каков он есть, и сами поэты-правда, представляют собой его неотъемлемую часть. Они как будто говорят, что мир, очень несовершенен, но с этим нельзя бороться, а  нужно просто стать такими же, под стать ему, и даже не для того, чтобы выжить, просто, они считают это вполне естественным. Поэты-правда, как и все материалисты считают, что истина достижима. И они  со своей точки зрения правы, истина к которой они стремятся – достижима. Так как их, познавательная деятельность, направлена на изучение объективной действительности, познание мира материи соответственно настоящему временному периоду, т. е. освоении правды, а не истины  как таковой. В эту категорию входят, как атеисты, так и  мыслители, не почитающие   религию и Создателя, отрицающие веру, как высшую Духовную ценность:

Когда ты  для меня слепил из глины плоть,

Ты знал, что мне страстей своих не побороть;

Не ты ль тому виной, что жизнь моя греховна?

Скажи, за что же мне гореть в аду, господь?

(Рубаи. Омар Хаям. Перевод  Герман Плисецкий)

 Учитывая, то, что данная категория поэзии, представляет собой изобличение несовершенного и порочного мира, калечащего Душу. Исходя из вышесказанного, слог поэтов-правды, менее лиричен, нежели произведения представителей других категорий стихотворцев. Он более простой и прагматичный в изложении, нежели у поэтов-мыслителей; с использованием жесткой, часто нелитературной, иногда ненормативной лексики:

 Стихи-философии имеют деление на стихи личной философии и стихи философии   наблюдения.  Стихи личной философии - это есть собственный жизненный опыт автора, его переживания, история  рождения, его чувства любовь,  потери, радости, это мир исключительно  глазами автора, его душой, без посторонних элементов. Данная категория поэтических произведений  наиболее субъективна и представляет собой литературную ценность, при условии, если автор, несомненно, верит в ту мудрость, которую он постиг. Как правило, такие стихи заключают в себе высокую мораль.   Более свойственно поэтам-мыслителям (идеалистам):

Пергаменты не утоляют жажды.

Ключ мудрости не на страницах книг.

Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,

В своей душе находит их родник.

                                («Фауст»,  И. Гёте, перевод  Б. Пастернака)

Вторая категория – это стихи философии наблюдения, стих-правда т. е. субъективная оценка автором событий и явлений на пути к мудрости и истине, которые происходили не с ним лично,  а с кем-либо, возможно даже лично не знакомым автору. И идейная составляющая данных аспектов может быть далека от автора и несозвучна с его внутренним миром. И даже когда поэт  изобличает собственную жизнь, то с позиции наблюдения. Так же в этот тип входят стихи, изобличающие Духовный мир, но не сточки зрения поиска истины, а скорее с позиции сетования  на его несовершенство и не справедливость,  и тем самым непочтенное отношение к религии и Богу, как к высшей духовной ценности. Таким образом, стих-правда содержит в себе  два основных направления: стих-правда материального мира -  и стих-правда Духовного мира.   Такие стихи более свойственны поэтам – правды:

Хмуришь ты подведённую бровь,
И помада блестит на губах.
Почему «голубая любовь»
Так сияет у парня в глазах?

Изменился ты очень, дружок!
Да, с мужчиною - полный контраст!
Вот, кому-то, даёшь адресок,
Ты - пассивный, теперь, п***раст.

Без детей тебе жить - одному,
Как дошёл до такого, а, Вить?
Ты бы лучше украл, и в тюрьму, 
Очень будут тебя в ней "любить".

Ты ведь не был с рожденья таким,
Хоть судьбою бывает дано,
Что родятся порой чудаки,
Не «Она» и не «Он», а - «Оно».

И несут потихоньку свой крест,
Что же делать, ведь надо им жить.
Есть же мир пе****тов и лесб,
Тот, кто болен, в него и бежит. 

Кто ж тебя затянул в эту грязь?
Я бы вешал таких, ей-же-ей!
Эти твари, над всеми глумясь,
Нам калечат нормальных детей.

Нас двуполыми создал Творец.
Кто же к нам с «голубыми» пролез?
Вспоминаю о том бунтаре,
Что когда-то был сброшен с небес.

Ох, наступит финал, без затей,
Их копаниям в душах людских,
Превращению наших детей,
Из мальчишек и девочек - в них! 
(«Голубой»  А. Зеленский).

И в меньшей степени – поэтам гармонии.

Стих-описание - это личные наблюдения автора,  и чувства, которые они побуждают. В эту категорию входят: явления природы, пейзажей, архитектуры,  красота и тепло домашнего очага, мира животных, стихи для детей; на ряду, с этим, собственные  слезы и любовь, но не с точки зрения философии, а с точки зрения констатации факта и чувств, прежде всего. Наиболее свойственны такие стихи поэтам-гармонии. Поэт гармонии - близок по своему содержанию к писателю. Поэт-гармония, значительное место отдает,   непременному спутнику прозы, описанию. Они,  очень гармонично описывают  различные явления,  пейзажи и сказки с точки зрения тех чувств, которые эти явления побуждают. Их стихотворения льются, как легкий ручеек, ровный и спокойный на всем своем пути. Это легкий ветер, теплый и убаюкивающий. Такие авторы умеют восхищаться красотой  окружающего мира, благодаря особому мировидению. Они создают  поэтические пейзажи и портреты, и очень часто, являются одновременно прекрасными художниками. Такие  авторы   имеют врожденное чувство мелодии и ритма, и наряду с поэзией, как правило, имеют непосредственное отношение к музыке. Они могут  посвятить целое произведение красоте одной березки или солнцу… Такое стихотворение читается на ровном дыхании, и подобно песне. Даже больное и пронизывающее слезами, оно не сбивает ритм сердца.

Это природное чувство ритма, поэт и сам не всегда владеет его терминологией, оно просто есть, свой врожденный.

Поэты-гармонии  пишут, в том числе произведения  для детей, они имеют талант к сочинительству, т. е. созданию вымышленных, а также сказочных произведений (в отличие от поэтов-философии, которые пишут более сложные и глубокомысленные тексты) . Они и о любви во всех ее проявлениях  пишут исключительно с точки зрения  описания тех чувств, которые она побуждает:

 Исчезла прелесть ощущений,
Исчезли нежность и любовь.
Ах, сколько у меня сомнений...
От боли стынет в жилах кровь.

Мне показалось - я смогу,
И все преграды посметаю.
Ты разрушал всё на ходу,
Я от разрухи умираю...

Я так старалась для тебя,
У моря песню одолжила.
И, растворяясь вся, любя,
К ногам сердечко положила.

Ведь не достаточно любить,
И не достаточно быть верной,
Мне нужно что-то изменить,
Уйти наверно нужно первой.

И вот - разбитая душа,
Осколки ранят очень больно.
Два сломанных больших крыла,
И птица не летает вольно... 

Я так старалась для тебя,
Тепло у солнца одолжила.
И, растворяясь вся любя,
К ногам сердечко положила...

(«Мне нужно, что-то изменить»  Ю. Куропата)

2. Стих-сон –  произведения, олицетворяющие сны автора, любой тематики, это могут быть сказочные приключения, свидетельства военных походов, любовь, смерть, Откровения Души (религиозные откровения), философия, мистика, воспоминания о жизнях предков и т. д.   Как правило, стихи-сны прерогатива поэтов-мыслителей (идеалистов), в меньшей степени поэтов-гармонии. Вот классический пример стихотворения-сновидения:

Чей дух пленен, чье сердце полно светом,
Всем тем, пред кем сонет предстанет мой,
Кто мне раскроет смысл его глухой,
Во имя Госпожи Любви, - привет им!

Уж треть часов, когда дано планетам,
Сиять сильнее, путь, свершая свой,
Когда Любовь предстала предо мной,
Такой, что страшно вспомнить мне об этом:

В веселье шла Любовь; и на ладони
Мое держала сердце; а в руках,
Несла мадонну, спящую смиренно;

И, пробудив, дала вкусить мадонне,
От сердца, - и вкушала та смятенно.
Потом Любовь исчезла, вся в слезах.

( Сонеты. А. Данте,  перевод Е. Солоновича)

3. Стих-видение – по смысловой составляющей, (но не по природе возникновения), не имеет четких граней со стихом-сном, так как в данную категорию входят видения - образы, очень часто будущих событий, являющиеся на уровне воображения и  более реальных материй (видений как таковых). Такие стихи вещают о Духовных ценностях и светлых чувствах, они  не ограниченны лишь религиозной тематикой, это могут быть стихи о вечной любви, сквозь время и пространство,  о чувствах переживших смерть:

«Сквозь времена и жизни, я тебя узнала…»[2]  о вечности, о  мироздании, о тайнах предков, о будущем:

«Когда то будет жизнь иная,

И слезы жемчугом прольются,

В глаза твои опять взирая,

Смогу руки тайком коснуться»[3].

В данную категорию   так же входит литературный жанр «видений»[4], относящийся к тому типу литературных текстов, которые получили   широкое распространение в эпоху средневековья, а именно литературе откровений.  К ней может быть причислено любое сочинение, созданное с намерением обнародовать прямое послание Господа (либо его святых или ангелов). Данный жанр достиг своего расцвета, в «Божественной комедии» А. Данте:

 Земную жизнь, пройдя до половины, 

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

4. Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

7. Так горек он, что смерть едва ль не слаще.

Но, благо, в нем обретши навсегда,

Скажу про все, что видел в этой чаще.

10. Не помню сам, как я вошел туда,

Настолько сон меня опутал ложью,

Когда я сбился с верного следа.

13. Но к холмному приблизившись подножью,

Которым, замыкался этот дол,

Мне сжавший, сердце ужасом и дрожью,

16. Я увидал, едва глаза возвел,

Что свет планеты, всюду путеводной, 

Уже на плечи горные сошел.

(Перевод Е. Солоновича)

Стихи-видения (стихи-откровения) свойственны поэтам мыслителям идеалистам, и практически не встречаются в творчестве других категорий поэтов.

Белый город

Белый город укрылся в тени, 
Зорь вишневых, полуденных блик. 
Первозданный сияет лик, 
Где живые ночи и дни.

В диких стЕпях мы с солнцем играли,
Там где медом дышали цветы.
С каждой звездочкой были «на ты»,
И печали-коварства не знали.

Там в сиреневых росах земля, 
И кричали в садах соловьи. 
И пленяла луна, не тая, 
Первозданнейший край любви.

Легенда острова Массальский[1]
Забыта в сумраках веков,
Там был палац дворянский,
Костры полтавских казаков.
Не помнил лютых он грехов,
Лишь вечной любви ласки.
Под сенью вековых дубов,
Вне времени темных оков,
Там поселился Дух бунтарский,
Легенда острова Массальский.

Там смерти не было, и нет,
И вечная любовь тоскует,
И чистотою девственных невест,
Речная гладь волнует. 
И легиня своих девчат целуют,
Там бесконечен миг как свет.
Украинское небо колдует,
И благодать всегда ликует,
И мы встретим новый рассвет,
Там смерти не было, и нет.

Здесь заповедный лес цветет,
Его не тронут люди,
И ведьмина трава растет,
Здесь мы всегда будем.
И ни мгновенья не забудем,
Здесь вечная любовь нас ждет,
Ее не тронут люди,
Звезду над Удаем разбудим,
Где время и разлука не живет,
Здесь заповедный лес цветет.

Мой волк
Ты из стаи волков,

Ты любил меня сильно и преданно,

Там где солнце ласкает и ветрено,

Ты потомок великих Волхвов.

Твой взор вмещает Мирозданье,

Ты будто посвящён в истоки тайн.

И в мудрость мира, и в жестокость войн,

Дано тебе звериной силы знанье.

Ты  в стае сильнейший,

Ни вождь, ни слабак,

Великие мысли, железный кулак,

И не преклонен Дух древнейший.

Природа оборотня неизменна,

В холодном пламени огня,

По ту сторону луны взгляня,

Обманчива, и словно бы нетленна.

Ты смотришь в пламенную суть,

Узреешь ни слова, а цели,

Где соловей и коршун пели,

Ты начинал опасный путь.

Там где смертью дышит поля целена,

И воздуха глоток мне сниться,

История из-нОво повториться,

Где ты один, а я тебе дана.

Истошный крик уходит в тишину,

Клыки сверкнут в раскатах непогоды,

Волчек, рожденный от твоей породы,

Ты уходил без благодати на войну.

И там где на деревьях зверя метка,

Нутро безликого мне призрака явилось,

Глаза как молния в них Мирозданье отразилось,

Я радикальная идеалистка.

 В городе чужом

Казаки

Встают казаки из могил,

В степи на безлюдном просторе,

Они еще помнят, сколько в мире горя,

Дунай их слезы в море утопил.

Разверзлись могилы и  казаки идут,

И ветер буйный в седине волос,

Встает в степи немой вопрос,

А Родина и слава их все так же ждут.

Вмиг оседлали верных лошадей,

Кровавы  шашки, обнажили,

И вспоминая как когда-то жили,

Не оставляли казаки теней.

Не будет нынче шанса у врага,

Что алой кровью рiдну землю топят,

Отец Дунай и Днепр их поторопят,

Укроют их родные берега.

И племя славных предков   из глубин времен,

Восстанут с правнуками биться дружно.

Плечом к плечу, что б, не было сиротам скучно

Сметая головы с плечей недоли без имен.

Но кто здесь враг, а кто же брАты?

Заплакали тогда Карпаты,

И захлебнулся берег Днепра,

А море взвыло аж от ветра.

Окутан вновь туманом берег-Днепр,

И вышел атаман из боя,

 Бессмертным вновь героем,

А в небе негодует вепрь.

Так вспомнил он последний час,

Из своих смертных дней,

И девушку с косой, и счастье с ней,

 И слезы капали из глаз в последний раз.

Потоки красной крови струились без конца,

И отходила кровь от белого лица,

Захолодело сердце, и ураган пылал,

Земля холодная была.

Пылает лунный  небосвод и Украина-мать,

Не повернуть  уже назад,

И вздрогнул рай, и даже ад,

Вернулись Родину спасать.

Повержен враг бессмертные герои,

Калина скоро зацветет родные.

Вы не забыли, друзi[1] долг, а вот иные…

Даруй вам Бог небесные покои.

Рухнул мир, умер Любимый,

А может быть, когда-нибудь,

В том мире светлом мой Любимый,

Мы встретимся, Ты только не забудь.

Душа Твоя прекрасна и нетленна,

Ты целый мир, который миг убил,

Тобою я навеки вдохновенна,

Ты целою вселенной счастья был.

Твои глаза и руки я любила,

И седину Твоих волос, что снег прошел,

Наверное, я б все Тебе простила,

Но не могу простить, что Ты ушел.

Я каюсь перед телом без дыханья,

Перед Божественной измученной Душой,

Но проку нету в стонах покаянья,

Не искупить мне жизнью грех большой.

И в прошлое нам не вернуться,

И не вложить своей руки в твою.

И губ уж боле никогда мне не коснуться,

Хочу молиться, про беду забыв свою.

А может это я Тебя убила,

Любовью неразумною своей,

А я всегда, всегда тебя любила,

Хотела быть навек твоей.

О Боже дай ему прощенья,

Прими его в небесный Рай,

И призрачны  его виденья,

И душит болью рiдний[1] край.

О, что мне делать, жить  то как,

И сердце, и Душа рыдает молча,

Я в океане слез пустяк.

И сердце лебедя во мне, и шкура волчья.

Не вольны люди над судьбою,

И нам не видно в чем спасенье,

Хотела быть всегда с тобою,

Но праведно небесное веленье.

Я обнимала тебя крепко в нашем доме,

Вдруг в самой чаще леса я очнулась,

Сдавила грудь неведомая сила в сумрачной погоне,

В испуге  трепетном я истово молилась.

В том призрачном сне улыбался святой,

И изрекал, что ничего мы не решаем,

Вот миг и мы у черты той,

Все, за которой умираем.

Мне страшно, очень страшно Милый,

Я жить теперь уже боюсь,

Ты ветром света жил гонимый,

 Я словно птица в волнах бьюсь.

О, как же я Тебя любила,

И слезы счастья плыли в тишину,

И Бога я не раз молила,

И ты любил меня одну.

Прощай любимый, я уезжаю,

Я слезы лью, и сердце на разрыв,

Как жить, да и зачем не знаю,

Нас разлучил смертельный взрыв.

А я ничьей настолько не была,

Ты был и мужем, и отцом, и братом.

Я в океане нежности плыла,

Но сбила с ног судьба за поворотом.

Вне времени и вне пространства,

Хотела верной быть тебе,

И преданной, и светом совершенства,

Самоотверженно не помня о себе.

Ты был спасением от мук,

Я счастье видела в Тебе,

Хотела разделить Твой век,

Но Бог забрал Тебя к себе.

Рухнул мир, умер Любимый,

А может быть, когда-нибудь,

В том мире светлом мой Любимый,

Мы встретимся, Ты только не забудь.

Пройти сквозь лютые грехи

И оказаться там, «на дне»,

Где  глУхи  оды и стихи,

Предсказано твоей судьбе,

И уходя в далекий путь,

С начала жизни на земле,

Где чистоту Души вернуть,

Положено было тебе.

Молила Бога сохранить

Ты девственность твоей Души,

И тело в истине хранить

 В благочестивейшей тиши.

Но спорил окаянный враг,

Что он испачкает тебя,

Высок проклятого был ранг,

Тебя преследовал «любя».

Являлся ужасом во снах,

Насильником в пустой  тюрьме,

Отравленным плющом в цветах,

В изгнанье, и в седой суме.

На дне бокала он кричал,

Страстями Душу он терзал,

И смрадом ада омывал,

Он благодать не уважал.

 На вечно светлой стороне,

Молилась ты при свете дня.

Нечистый скрылся в тишине,

Звеня оковами огня.

Един лишь путь  из пепла зла,

Назад к истокам бытия,

Туда где Благодать светла,

К древу святого жития.

 Кардинал

Пришел к власти новый кардинал,
Словно из глубин веков восстал,
Фаворит философии власти,
И не ждал мир подобной напасти,
Кто пойдет под святой трибунал?

Кто велик, иль бессмысленно мал.
Смотрит в мир он в  особенном месте,
И, не узнав отцовской сласти,
Пришел к власти.

И умиленья кардинал не знал,
О чем он в юности мечтал?
Ледяные глаза полны страсти,
И разрывая сердце на части,
О той, что в юности мечтал,
Пришел к власти.

Любовь к любви тянулась

Восторженный взгляд чистой любви,
И ладной искренности нежной,
Словно магнит в живой крови.

Лаской очарования безбрежной
Он от рожденья наделен
Призыв единственно безгрешный.

От первородных до времен,
В которых мы еще не жили,
Мы не забудем их имен.

Что нас так искренне любили,
И в сердце в нашем, и в душе,
И каждой капле крОви.

На первом и последнем вираже,
Магнитной россыпью в крови,
Любовь к любви тянулась так же.

Холодно

Холодно, очень холодно,

Утопаю я, замерзаю я,

Скоро сгину я.

Ты метель моя,

Ты сестра моя,

Только сводная.

Холодно, очень холодно,

Не твоя теперь,

Только ты поверь,

Для души твоей,

Я исток потерь,

Для ее очей,

Буду ввек твоей,

Ты колдуй земля,

Ты руби поля,

Там где смерть моя.