Форум

Трель будильника - встаю,
утро новое встречаю,
с наслажденьем кофе пью,
горький аромат вдыхаю.
В зеркало бросаю взор,
пудрой щек слегка касаюсь,
на ресницы тушь - и вот,
отраженью улыбаюсь.
свой любимый аромат
надеваю вместе с платьем.
Как привычно мне встречать
каждый день в обнимку с счастьем.

Мы - мотыльки, летящие на свет,
но у источников различная природа.
Один - от звездочки, которой больше нет,
другой - от фонаря, висящего у входа.
И кто нам скажет, правду где найти?
Избрав пути по собственному мненью,
летя к звезде - погибнешь по пути,
а к фонарю - сгоришь в одно мгновенье.
И все же к звездам я лететь хочу,
надеюсь цели я своей достигнуть,
я с теми мотыльками полечу,
что смеют в перелете не погибнуть.

Ты хочешь, я буду послушной и кроткой,
уйму свой бушующий нрав?
Ходить буду чуть семенящей походкой,
в пучок свои кудри собрав.

Я буду с тобою во всем соглашаться
весь день о любви щебетать,
С друзьями своими не стану общаться,
тобою лишь буду дышать.

я стану тобою, я буду с тобою
всегда, от рассвета до звезд.
Но только захочешь ли ты быть с такою?
Подумай об этом всерьез.

Прольюсь росой на утреннюю землю,
укроюсь одеялом трав густых,
звездой полночной лунной песне внемля,
вкушу с восторгом радостей простых.

Приму от ветра аромат полыни,
озерную прозрачность пригублю.
От самого рожденья и поныне
я жизнь земную без ума люблю!

    Кривое зеркало.
Кривое зеркало, оно
лишь то правдиво отражает,
что навсегда искривлено,
и взор смешит или пугает.
Но то, что радует красой,
в зеркальных искривленных далях,
залитых лживостью одной,
увидеть сможем мы едва ли.
Мы в отраженьи кривизны
живем дефект, не замечая.
Мы граждане слепой страны,
где правду с ложью поменяли.
Мы подданые короля,
что ложь возвел на пьедестал.
Живем, о правде, не скорбя,
в стране чужой - Кривых зеркал.

Зимний день в Аркадии.
Зима в Аркадии, где все мне так знакомо,
морские чайки ссорятся, галдят,
и звуки отставного саксофона
о чем-то очень личном говорят.
Горячий кофе пьем с подругой вместе,
болтаем о девчачьих пустяках,
и моря вздохи, слушаем, как песню,
мечтательно витая в облаках.......

Дочери.
Когда мне было чуть за двадцать,
тебя мне Небо подарило,
и так могло бы показаться,
я чудный Дар не оценила.
Ребенок, - что ж, родятся дети
у всех родителей на свете.
И выполнять предназначенье - 
вполне обычное явленье.
Но в руки взяв родную ношу,
вдыхая запах воробьиный,
я поняла, жить невозможно
теперь без доченьки любимой.
Смотрела долго, с восхищеньем,
на глазки, губки и реснички.
Был приурочен каждый день мой,
служенью этой слабой птичке. 
Твои болезни и печали
меня в отчаянье ввергали,
а радости сил придавали,
и душу счастьем согревали.
Ты стала женщиной прекрасной,
тобой гордиться мне привычно,
в душе моей покой и ясность.
Ты - Красота, ты - Дух, ты- Личность.
И, если, есть на свете счастье, 
то это чувство мне знакомо -
по телефону: "Мама, здравствуй,
Я счастлива и я здорова."

Весна не смело приоткрыла дверь,
к челу февральскому губами прикоснулась,
и он растаял, - верь или не верь,-
в холодном сердце вешнее проснулось.
Февраль Весне не в силах отказать. 
Его уход обычное явленье,
и, он, в стремленьи милой угождать,
бежит, зимы ускорив отступленье.

Куда уйдем мы с матушки Земли,
когда настанет час перемещенья?
Небесные умчат нас корабли
в другую точку перевоплощенья.
Нас призовут к Высокому Суду
наивысшие инстанции Вселенной,
и были ль мы с Законами в ладу
решат, и вынесут вердикт нетленный.
Отправят нас ошибки исправлять
в другие дали, приговор исполнив.
И встретимся ли мы с тобой опять,
в других телах любовь Земную вспомним?
Я думаю, все так произойдет,
как мы с тобою загадать решили-
Любовь не умирает, а живет,
когда и где бы мы с тобой ни жили.
При встрече в измерении другом,
замрем, как вечность ощутив мгновенье,
и Души наши, вспомнив о земном,
найдут друг друга в Звездном воплощеньи.

Старый конь

В гриве - пурпурные ленты,
на глазах - густая челка,
упряжь яркая надета
на ухоженную холку.
Ты стоишь, понурив морду,
взгляд потухший равнодушен,
а ведь был когда-то гордым
скакуном в степях Прибужья.
Знал ты времена другие:
ширь степей, ковыль до края,
ветер бил в бока тугие,
гриву в косы заплетая.
Облака вдогонку плыли
над твоею головою.
Это было, было, было.
Что же сделали с тобою?
Пролетела незаметно
твоя юность степовая.
Возишь ты теперь карету,
в парке детвору катая.
Каждой ночью, стоя в стойле,
табуна бег вспоминая,
ты рождаешь ржанье в горле,
ноздри гневно раздувая.
Эх, на волю бы умчаться!
К черту парк, катанья эти!
Лишь один вопрос остался -
как же без лошадки дети?

Одесские улицы солнцем прогретые,
ветрами морскими любовно овеяны.
Их южная прелесть воспета поэтами
и нет в мире города лучше, поэтому.

Два века с лихвой их полотна булыжные
заботливо людям под ноги постелены.
Ветшают дома под высокими крышами,
их древние стены полвека не белены.

Атлантов нахмурены лица суровые,
их сильные руки свело в напряжении:
"Сограждане ваши здоровы ли головы,
доколе Одессе терпеть унижение?"

И Дюк опечалился, венчаный лавром:
"Зачем подарил я им эту жемчужину?
Не знают что делать с прекраснейшим даром,
красОты Одессы им стали не нужными."

Пройдет третий век основанья Одессы,
очнемся от сна, безразличье несущего -
осталось село под названьем "Пересыпь",
и нет больше города самого лучшего.

Блошинный рынок.

Блестит на солнце позолота
старинных ложек  и часов.
Амуры целятся в кого-то,
застыл с силками птицелов.

На пасторальные сюжеты
фарфоровых сервизов шлет
игривый луч свои приветы,
и Мэйсон с Севром спор ведет.

Начищен медный бок жаровни,
сверкает дутый самовар,
как будто хочет всем напомнить -
он самый важный здесь товар.

Загадочны глаза портретов,
туманны дали у картин.
Ряды биноклей и лорнетов,
пуанты прежних балерин....

Здесь все - чего душе угодно,
веков прошедших скромный дар.
Что было ценным, нужным, модным,
на барахолке  все -  товар.

Светает...
Светает. Новый день приходит.
Погасли звезды в небесах.
Ночь сумрак за собой уводит,
собрав пожитки впопыхах.

В рассветной мгле шуршит метлою
усердный дворник под окном.
Звенит будильник за стеною,
мешая явь с не крепким сном.

Со сна покрикивает птица,
испуганно и невпопад
и окон заспанные лица
таращат застекленный взгляд.

Приходит утро в город сонный,
дня запуская метроном
и солнце смотрит восхищенно
на мир, в котором мы живем.

ДОЖДЬ

В моем городе дождь прошел.
Он не плакал, он песни пел,
Уверял, что все хорошо,
Отвлекал от насущных дел,
заставлял посмотреть вокруг:
на дорожках из капель узор,
лип цветущих пьянящий дух,
затопил весь мой старый двор.
Мокрых крыш заблестели бока,
На деревьях листы чисты.
Ну, спасибо дождик, пока.
Потрудился на славу ты!

Королевский гамбит.

Ты вывел на позиции полки.
Для нападенья или для защиты?
Начищены ружейные штыки,
мундиры офицеров ладно сшиты.

Штандарты реют, горны в бой зовут,
стук барабанов войско будоражит.
Построен основательный редут
для отражения атаки вражьей.

Ну, что же я готова бой принять.
Тебе напомню, кто тут королева.
Не стану я стратегию менять-
могу ходить направо и налево.

Гамбит мой королевский разыграть-
лишь с пешкой жертвенной придется попрощаться,
и твое войско сломлено опять.
Мой милый, с кем же ты решил тягаться?

  Какая непогода за окном!
  Ты слышишь, дождь стучит и воет ветер....

  Любимая, а мы свечу зажжем,
  чтобы читать стихи в дрожащем свете.

  Какой тяжелый день, мой дорогой!
  Между делами я с утра металась.

  А мы заварим чаю с чабрецом,
  и снимет , как рукой, твою усталость.

 Сегодня я наверно, не усну,
 змеёй тревога заползает в душу....

 Я на руки тебя к себе возьму,
 чтобы в ночи твое дыханье слушать.

 А если мне приснится страшный сон,
 и я проснусь в слезах от сердца стука?

 Тебя я поцелую - сгинет он
 и кончится твоя ночная мука.

 Твоя любовь от бед хранит меня.
 Чем я смогу тебе ответить?

 Мне только то и надо от тебя,
  чтоб ты всегда жила на белом свете.