Песня старого "джигита"

В печали горькой я состарился,

Был бы молод - не печалился.

Превратился в саксаул.

Дом, жена, осел, аул.

Было время - был джигит,

А теперь спина болит.

Резвым был мой верный конь,

Да и сам я был - огонь!

А теперь?.. Одна зола.

Сесть проблема на осла.

Аксакал, что саксаул:

Дом, жена, осел, аул.

Помню, гордым был орлом!

Бурка черная крылом

Накрывала весь Кавказ.

Зоркий сокол, меткий глаз.

Эх, прошли, прошли года,

Дни бегут, как с гор вода.

Высох я, как саксаул:

Дом, жена, осел, аул.

Где теперь мой гордый взор?

Где джигит - хозяин гор?

Где кунак и где абрек?

Все ушло с потоком рек.

В ножнах мой кинжал давно,

Скисло старое вино.

Жгут корявый саксаул:

Дом, жена, осел, аул...

Апокалипсис

      17 июля 2011 года Земля полностью перешла под контроль пришельцев. Кто они? Этот вопрос уже никого не интересовал. Человечества на «зеленой планете» не существовало.

- Господин Президент, - голос министра обороны Джефри Уайта дрожал от волнения – Вы должны принять решение.
Помещение, в котором мы находились, было без окон и представляло собой правильный прямоугольник, площадью около пятидесяти квадратов. Уайт, обращался к человеку, стоявшему лицом к стене, с заложенными за спину руками. Неоновый свет четырех люминесцентных ламп ложился на лица неприятной бледностью. Нас было шестеро.

Два часа тому назад, Энтони Блэйк, советник президента, вывел из строя кодовую систему бронированных дверей в бункер. Шестеро последних людей на земле были замурованы. Энтони, в молодости один из подающих физиков – электронщиков, однажды отказавшись от карьеры ученого, связал свою судьбу с политикой. И вот Блэйк на вершине власти - он в команде президента. Десять дней назад, Филип Ламбер назначил его советником по национальному вопросу, а через неделю, … а через неделю нации не стало. И не только нации... Исчезла человеческая цивилизация.

Откуда появились пришельцы на Земле, так и осталось загадкой. Даже министр науки и образования, Салех Найри, не смог ответить на этот вопрос. Салех, работавший когда-то в космической индустрии, растерянно разводил руками. 
- Поверьте, я не знаю кто они? Из нашей или какой другой галактики? Но то, что они прилетели на аппаратах оснащенных особой защитой, факт.- Найри, словно пытался оправдаться - Иначе, как объяснить то, что наши приборы космического слежения не обнаружили их на подлете к Земле?

Старина Салех, напрасно считал себя виноватым. Уж если кто и должен был посыпать голову пеплом, так это Джефри. Это его ведомство контролирует космос. Одна из самых мощнейших структур защиты государства в мире, оказалась бессильна перед нашествием «звездных» завоевателей. И все же, никто не посмел укорять Уайта. Все понимали – уровень развития пришельцев несоизмеримо превосходил наш. Мы оказались, просто, не готовы к вторжению из космоса.

- Филип, мы теряем время, - Марк Вульф, отвечавший за безопасность президента, единственный из нас, кто мог позволить себе обратиться к нему на «ты». Ламбер и Вульф были знакомы более двадцати лет. В далекой молодости, еще в студенческих кружках, начиналась их политическая карьера. И вот, глобальная мечта стереть с карты земли границы и объединить человечество в одно целое, почти, что сбылась. Три года назад Филип был избран президентом. Всю его «предвыборную» компанию организовал и возглавлял Марк. Долгими ночами два друга работали над программой, ставшей впоследствии политической платформой Филипа Ламбера и его команды единомышленников. И теперь все рухнуло.
- Марк, неужели это конец?- Президент медленно повернулся к нам. Пронзительные черные глаза, нос с небольшой горбинкой, сжатые губы и волевой подбородок. Седые, вьющиеся волосы, разделенные идеальным пробором на левой стороне головы, подчеркивали безупречную аккуратность Ламбера. Перед нами стоял великий человек, обязанный принять решение, которое станет последним аккордом апокалипсиса. 
- Я понимаю тебя: трудно.- Марк говорил очень тихо, но каждое его слово стучало набатом в наших сердцах,- За всю историю планеты Земля, не было ничего подобного. Мы не имеем право требовать от тебя ЭТОГО, но решение принимать надо! И помни Филип - мы до конца с тобою!

Наступила гнетущая тишина. Наконец президент сделал три шага и остановился у красной полусферической кнопки, встроенной в бетонную стену. Не отрывая от нее взгляда, Ламбер произнес:
- Дэвид, ты готов записать мое последнее обращение? - Филип не смог уточнить к кому. К нации, которой больше нет? К человечеству, которого тоже нет? К Земле, которая через мгновения исчезнет с лица Вселенной? К кому? Ламбер горько усмехнулся, - Пиши, Дэвид!

Дэвид Бредли, это я. Пресс секретарь президента Филипа Ламбера.
Мне – тридцать семь. Свою должность при аппарате президента, я занимаю уже два года. В свое время, меня предложил Марку Вульфу, министр транспорта Эдвард Хэсли, а тот уже в свою очередь Ламберу. Радости моей не было предела. Моя карьера стремительно поднималась в гору, и вот черта, за которой нет будущего. Еще десять дней тому назад, я строил планы, аккуратно вставляя в них свои радужные мечты. А вчера пришельцы увели моего ангел хранителя Эдварда и вице-президента Майкла Лонга. Они не вернулись. Это стало последней каплей нашего терпения. Мы не сомневались - пришельцы увели их для своих дьявольских экспериментов. Люди были для них подопытным материалом. Когда наши протесты вылились в акции неповиновения, генерал инопланетян на замечание Марка Вульфа, что человечество им этого не простит, ответил ему чудовищно просто:
- Успокойте президента и ваших министров. Человечества больше нет!

Прошло немного времени, пока мы осознали услышанное. Несколько минут гробового молчания, были прерваны Филипом. Он приказал Энтони заблокировать дверь. И вот уже целый час «всемогущие» пришельцы пытаются вскрыть ее.
- Пишите, Дэвид. Я буду краток.- Президент решительно посмотрел на меня.- Итак:
«Я, президент Филип Ламбер. Обращаюсь к тем, кто может быть, когда-то услышит нас. Я и пятеро моих моих друзей: Дэвид Бредли, Марк Вульф, Джефри Уайт, Салех Найри и Энтони Блэйк, последние люди на Земле. 
Космические эскадры воинственных пришельцев, захватили нашу планету. Сегодня 18 июля 2011 года. Тысячелетняя цивилизация, пала! Варвары-инопланетяне, уничтожили нас. Была ли на это воля божья? Не знаю. Может это расплата за наши ошибки? Не знаю. Может, это кара за наши грехи? Не знаю. Однако если это так, то мы были близки к их искуплению... Мы стояли на пороге величайшей гармонии единения человечества. Перед нами открывались великие горизонты. Увы, свершиться этому не суждено! Но мы, ценой своей гибели, спасем иные цивилизации Вселенной. Через минуту Земля исчезнет, с поработившими ее кровожадными завоевателями. Колыбель человечества не станет плацдармом космической агрессии. 
Примите последний привет Земли! 
Храни вас Бог»!

После пламенного обращения Филипа Ламбера, наступила тишина. Мы стояли перед порогом «момента истины». Решение было принято! Наконец президент, счел нужным прервать, затянувшуюся паузу.
- Дэвид, попробуйте спрятать мое обращение. Впрочем, вряд ли это поможет, - он посмотрел на глазки видеокамер, в углах периметра потолка,- и все же, будьте добры, постарайтесь.
Я прижался к стене. Заложив руку за спину, с исписанным листком, просунул его под обшивку звукоизоляции бункера.
- Все господин президент – отчитался я.
- Спасибо, Дэвид!
Ламбер внимательно посмотрел каждому из нас в глаза.
- Итак, Вы готовы?- спросил он.
- Да, господин президент! – ответил стройный хор решительных голосов. 
- Спасибо Вам друзья, за верность.

Филип подошел к кнопке. Через секунду, в равноудаленных восемнадцати точках Земного шара, одновременно произойдет ядерный взрыв.Сила и мощь его, лишь на мгновение сдвинет "зеленую планету" с со своей орбиты, но этого будет достаточно, чтобы на Земле не осталось ничего живого. Исчезнет человечество, исчезнут и пришельцы...

Президент, без колебаний, вжал в стену красную полусферу, размером с ладонь.

Раздалась оглушительная сирена. От звука, которой, готовы были лопнуть ушные перепонки. Люминесцентные лампы гасли и загорались с невероятной частотой. В ту же минуту дверь распахнулась. Восемь инопланетян набросились на нас. Повалив на пол, нам закатали рукава и ввели смертельные инъекции. Командовал пришельцами «генерал». Я улыбался. Они не успели. История Земли дописана!

- Как вы могли допустить это? - кричал Шакир Новрузов, в кабинете.
- Так Вы же, сами спровоцировали их, сказав, что человечества больше нет.
- Что?..- Новрузов готов был уничтожить Кямиля, молодого оператора по обслуживанию видеокамер. Кямиль и сам не понимал, как он осмелился заявить такое, Шакир мюаллиму, и теперь испуганно всем телом вжался в жесткий стул. Но Новрузов, уже переключился на начальника охраны. С оператором он разберется завтра.
- А Вы, Самед Фазилевич, откуда выкопали этого старика-слесаря? Сорок минут провозился с дверным замком.
- Так, в районном отделении полиции порекомендовали. Кто же знал, что он уже пятнадцать лет не занимается этим делом. Говорит, «завязал». А без практики многое подзабыл, - оправдывался Самед Ёлдашев.
- Завтра же установите везде новые замки, - распорядился Новрузов, - И еще, поинтересуйтесь, у этого «советника президента», как он умудряется без каких либо инструментов, блокировать двери. 
Шакир мюаллим, устало опустился в кресло. Отхлебнув два-три глотка остывшего чая, поискал глазами своего «зама».
- Ну, а ты, Фарид? Сколько раз я тебе говорил, чтобы отключили эту чертову сирену? Всю округу подняла на ноги своим ревом. Теперь опять на «ковер» в раисполком. У председателя целая папка жалоб от жителей района.
- Все, Шакир мюаллим, завтра ее уберут. За всем будут следить с центрального поста, по мониторам, - пообещал, Фарид Азизович Алыев.
Грузный Новрузов поднялся с кресла. Было десять часов вечера. Перепитии дня утомили его. Ему хотелось спать. Пора ехать домой. 
- Так, остаются два дежурных врача и восемь санитаров. Остальные все свободны - распорядился он.
Ёлдашев помог Шакир мюаллиму надеть плащ.

Через пять минут, главврач Новрузов, на собственном «лексусе», отъезжал от Республиканского Психдиспансера № 3.

Апокалипсиса не будет…

Коршун

На все и вся - обиды лес,
Решил - писать не буду!
Но вот попутал снова бес -
Людские пересуды.

Мол, отзвенел, мол, отшумел,
Листвой зеленой мая.
Отпел, соловушка, отпел,
По веточкам порхая.

Надолго прикусил язык,
Подрезали, мол, крылья.
Любил равнять перо и штык,
Но сдулся от бессилья.

«И никакой он не борец, -
Твердят они упрямо, -
Не соловей и не скворец, 
А червь в навозной яме».

И льют, и льют помоев грязь,
И судят - без умолку:
"Залез наверх, теперь же - слазь!"
И гонят, словно волка,

Острогой, вилами словес,
И в хвост меня, и в гриву.
И вот попутал снова бес-
Я развожу чернила.

На белый лист прольется зло,
Соловушка мне тошен,
Мне даже где-то повезло:
Теперь я - больше коршун.

Не из того букета

Букет твоих ночных стихов
Перед рассветом вянет.
Соблазн твоих греховных слов 
В капканы не заманит.
Открой мне дверь и я уйду,
Забыв дыханье страсти.
В твоем пылающем саду, 
Боюсь твоей я власти.
Ты не моих желаний цель
И я тебе в угоду.
Не разделю с тобой постель,
Лишив себя свободы.
Отдай мне ключ,открой мне дверь
Из золотой темницы.
Не велика цена потерь,
Ты можешь с ней смириться.
В саду твоем других цветов
Смотри, еще немало.
В букет своих ночных стихов
Ты зря меня сорвала.
Открой мне дверь. Уйти позволь.
Забудем ночь сонетов.
Я не гожусь на эту роль.
Не из того букета!

Я болен, друг

Я болен, друг, печалью «безнадеги»,
Как птица бьюсь, запутавшись в силках.
Ошибся я при выборе дороги,
...И по судьбе в "скрыпучих" сапогах.

И гуталин раздоров черной краской
Измазал галифе покроя лет.
Все хорошо бывает только в сказках,
А жизнь, мой друг, другой имеет цвет.

Я болен, друг! Давно! Неизлечимо!
Сознанием того, что все не так!
Все «правильное» пролетело мимо,
И из силков не вырваться никак.

Ату

Это только, кажется, кажется...
Это даже совсем и не так!
Не юродивый, и не ряженый
И поверьте, что я не дурак.
Просто выгодно это кому-то,
Мудреца выставлять дураком.
И поди докажи - "не верблюд ты",
Если правда мешает "горбом".
И поди докажи, что не клоун.
И не гаер, не шут, не простак,
Если кто-то надел, в этом шоу,
На тебя с бубенцами колпак.
Одеяние прочь шутовское!
От всего без оглядки бегу.
Но опять мне не будет покоя,
Вслед несется команда-"Ату"!
Догоняет клыкастая свора,
(дай им волю на части порвут).
Я бегу из слащавого хора
И кричу: "Я не шут! Я не шут"!

Цитата от Aladdin (02-04-2015 22:16):

Аладдин, приветствую тебя. Зарисовка осени с воробьем умиротворяющая.

«Я болен, друг! Давно! Неизлечимо! Сознанием того, что все не так! Все «правильное» пролетело мимо, И из силков не вырваться никак.» - ничего, мы еще поборимся.

«Если кто-то надел, в этом шоу, На тебя с бубенцами колпак. Одеяние прочь шутовское!»
Поборимся, поборимся. Всего доброго, Аладдин.

Художник

Писал художник маслами натуру,
Работал мастер в жанре «ню»,
И это волновало тетю Нюру,
«Собкора», неизвестно чьей-то, «Нью…».
В проем замочный много ли увидишь?
А просто так к соседу не попасть.
Художество не пенье, не услышишь,
И запись с диском тоже не украсть.
Художник стар, и юную натуру,
Не торопясь, в шедевр возводил.
«Так-так, - решила тетя Нюра, -
Маэстро, не иначе, педофил».
К соседям всем, ну а потом в газеты
Сенсацией попала эта весть.
И за сюжеты, голые портреты,
Был вынужден надолго мастер "сесть".
Не выдержало сердце мэтра срама
И камерных заляпанных окон.
Художник умер, но не в этом драма:
Картину продали … за миллион...

Натурщица

Рисует память прошлых лет,
Листая старый мой дневник,
Палитру, кисти и мольберт,
И я мальчишка-ученик…
____________________

В холодном зале у окна
Писал натурщицу художник.
Светила пьяная Луна,
Бросая взгляды на треножник.
На полотне рождался лик
И обнаженность тела девы.
Свеча роняла тусклый блик
На грудь рождающейся «Евы».
Листом стыдливо пряча низ,
Рукой тянулась «Ева» к плоду,
Греховный повторив каприз
Для полной гаммы эпизода.
А в это время стая звезд,
Толкая пьяную Луну,
Окутав  Землю тайной грез,
Прильнула лицами к окну.
Нагой входила дева в  сад,
В движенье страсть. Бездонность глаз.
И тут случился звездопад,
Салютом вспыхнувший экстаз.
Я видел этот звездный  «дождь»!
Тогда мальчишка - лицеист,
Унять пытаясь в теле дрожь,
Дрожал я все равно, как лист.
...В ту ночь на небе звезд не стало,
И ночь была без них темна.
Оплакивая их, рыдала,
Качаясь, пьяная Луна.
________________          

Накинув плащ неторопливо,
Она ушла, покинув зал.
Мне было больно и тоскливо,
Натурщица была красивой
...А я художником не стал…

Мой "Титаник"

Петлею туже затянул 
мешок своих забот,
Ногою на прощанье пнул 
и выбросил за борт.

Накрыла груз забот волна 
и потянула вниз.
Судьба моя, глотнув вина 
продолжила  круиз.

Но вот в тумане лайнер мой 
на айсберг налетел.
Лечу на встречу я с волной. 
Печален мой удел.

Жизнь без забот не может быть, 
как много в ней потерь.
И мне до шлюпки не доплыть 
и не спастись теперь.

Смирившись, я иду ко дну, 
в глубинах мой причал.
А рядом лайнер мой тонул, 
«Титаник» -  погибал.

Когда же я коснулся дна 
под сводом темных вод,
Смотрю, лежит и ждет меня 
мешок моих забот.

Ночь

...И упала ночь, платьем с плеч твоих.
И свеча горит,как звезда в окне
Поделил всю ночь бог на нас двоих,
И любовь, и страсть размешав в вине.
Не торопится к нам с тобой рассвет.
В ожидание где-то он застыл.
На полу лежит оброненный плед
В двух сердцах огонь,  в  душах страсти пыл.
Старый верный друг, пес твой преданный
Стережет порог, не тревожа нас.
На столе свеча тает медленно
И часы не бьют, возвещая час.
Полумрак любви, гулкий бой сердец.
Наполняем ночь мы дыханием.
Только вот запел за окном скворец,
Наступил рассвет с опозданием.
...И уходит ночь в тишину свою.
И погас давно огонек свечи.
Я расстеряно пред тобой стою,
Не могу найти от дверей ключи. 

Цитата от Aladdin (04-04-2015 07:45):

Проводы осени

Завистливому другу