Форум

Друзья, это не плагиат(нет такого у Ильфа и Петрова), а всего лишь дань уважения великим авторам, великим режиссёрам и актёрам, подарившим нам радость созерцания этой талантливой диллогии...

Корейко... размышления на тему... или.. какой борщ тебе сварить, Петруша...

Остап Бендер строго отчитывал  Михаила Самуэлевича  Паниковского. Бедный старик, ошалело глядя на него, что-то тихо бормотал в своё оправдание. Но грозный комбинатор как будто бы не замечал этого. А быть может, просто делал вид. Так сказать, для педагогического эффекта, ибо считал себя(по-моему, вполне обоснованно) неплохим психологом.

А Паниковскому уже было всё равно. Он внутренне скис и уповал лишь на мгновенную смерть. Он, по-своему, любил этого молодого и чрезвычайно умного человека. Но никак не мог ему простить такое вот, не соответствующее возрасту, обращение.

"Он со мной как с нашкодившим мальчишкой! А ведь я на тридцать лет старше его! О, времена! О, нравы! Яду, мне, яду!" - проносилось у несчастного старика в голове.

А Остап Ибрагимович, ничего не замечая вокруг, продолжал внушать ему:

- Я Вам, Паниковский, тысячу раз говорил, но повторюсь, учитывая Ваше доисторическое происхождение. Вы теперь больше не должны бегать за первым же увиденным Вами  гусём! Ну скажите мне, зачем он Вам? Вы что, с голоду пухнете, как дети экваториальной Африки? Или решили писательством заняться, запасаясь перьями? Нет, я понял! Этот гусь несёт золотые яйца и Вы надеетесь, с его помощью, стать Рокфеллером?! Боже мой, Паниковский, Вы меня просто убиваете!

После той неприятной истории с Кисой Воробьяниновым, чуть не лишившем его жизни, Остап Сулейман Берта Мария Бендербей, он же Бендер-Задунайский, стал более подозрительным к людям, чем вызывал встречную подозрительность. Как говориться: "коса находила на камень" или "лом находил встречным лом" или "клин выбивался клином".

"Я тут ни причём, - убеждал он себя, - это всё обстоятельства виноваты. Вот зачем, скажите мне, этот безумный Воробьянинов, хотел перерезать мне горло?! Что я такого ужасного сделал ему?! Взял на полный пансион, спасая от вездесущих чекистов?! Учил, как правильно выживать в современном мире?! Как будто ему, бывшему главе дворянства, там, на Елисейских полях Парижа(пусть он и не признаётся, что оттуда) было известно, как именно надо выживать?! А сам-то!!! Седина в броду, бес под ребро! Зачем он, спрашивается, спустил последние деньги на эту Лизу, жену чертёжника Коли?! Да не сделай он этого, то, быть может... Хотя, как я после узнал по душераздирающим крикам Кисы, разбудившим весь Старгород, всё было напрасно... Вот так и верь... тёщам...

У меня, к счастью даже жены не было.. Свободный, как голубь сизокрылый.. А так, без всяких штампов и обязательств..  Знойная женщина, мечта поэта... Сумасбробная Эллочка -Людоедочка, с её первобытным лексиконом.. Один этот шедевр: "парниша.. у тебя спина белая.." на премию братьев Люмьер тянет. А подруга её, Фима Собак, помесь бульдога с носорогом.. Елена Станиславовна Боур.. вообще отдельный разговор... Ловко я их всех тогда... "Союз Меча и Орала", всё или ничего... Зося, ах, Зося... Ну, почему я не могу подойти и просто обнять её...

Что-то я отвлёкся.. Ах, да, Киса, Ипполит Матвеевич Воробьянинов, старый ловелас и мелкий мошенник. Я сейчас даже жалею, что вообще вмешался во всю эту кутерьму с двенадцатью стульями. Этот старый идиот только мешался под ногами! Надо было его сразу с возу сбросить.. Нет же, в благородство я решил поиграть... И с кем?! Э-э-э-х....

А теперь, когда, так желанное мною, Рио-де Жанейро, совсем рядом, этот недотёпа Паниковский чуть не попадается с гусём! Нет, никогда не буду больше дела иметь с динозаврами! Они живут прошлым...

Так... Корейко Александр Иванович, мошенник крупного разлива, ловелас(не видать ему Зосю, как собственных ушей), рвач(таких ещё поискать надо), мородёр, разбойник с большой дороги и.. подпольный миллионер.. У меня на него такое есть.. так что он мой.."

- Остап Ибрагимович, - произнёс кто-то..

Но великий комбинатор был весь в собственных раздумьях:

"Получив деньги, я, конечно же, устрою в нормальный пансион Паниковского, где-нибудь в Швейцарских Альпах. Пусть бедняга проживёт остаток жизни, как подобает. Казимиру куплю новую машину, а то его Антилопа-Гну долго не протянет. Шуру Балаганова, чем-то он меня напоминает, выучу и отдам в институт. Зосю.. да я гтов весь мир к её ногам бросить, да ... Эх, ладно, делю шкуру ещё не убитого барана... Как будут деньги, так всё и решу.."

- Остап Ибрагимович, - послышалось снова и на этот раз Бендер-Задунайский очнулся от раздумий.

Он повернулся и увидел Шуру Балаганова, бывшего, как и он с Паниковским, "сына лейтенанта Отто Юрьевича Шмидта. Тот стоял перед сидящим в кресле великим комбинатором, и преданно на него смотрел.

- Остап Ибрагимович, с Михаилом Самуэлевичем что-то неладно, - сказал Шура.

- Что опять с этим гусинным королём? - спросил Бендер-Задунайский.

- Он сидит и молчит, не подавая признаков жизни, - ответил ему Балаганов.

Остап поднялся и подошёл к старому подручному. Потряс его за плечо - беззрезультатно. Взял руку и попытался на запястье нащупать пульс - глухой номер. Наклонился к груди и послушал сердце - тишина. Нехорошее предчувствие посетило великого комбинатора.

"Неужели... помер.. А я.. э-э-эх, Паниковский, Паниковский... " - пронеслось у него в голове.

Вдруг Остап почуствовал чей-то пристальный взгляд на своём лбу. Он встряхнулся и...

- Паниковский, Вы так любого в гроб вгоните! - воскликнул Остап.

- Михаил Мамуэлович, Вы живы! - радовался Балаганов.

- Если я вижу товарища Бендера, то, к сожалению, да, - ответил Паниковский.

- О, да Вы, я гляжу, обиделись.. Прям, как девица красная... Сами виноваты, не воровали бы гуся.. - начал вновь распалятся Остап.

- Ах, оставьте эти Ваши нравоучения, товарищ Бендер... Я устал так жить и хочу поскорее уйти... - перебил его Паниковский.

Остав, с удивлением посмотрев на старика, произнёс:

- Неужели, Вам стыдно стало?

Паниковский ничего не ответил ему, а, отвернувшись, кивнул Шуре Балаганову и улыбнулся. Да, ему было стыдно, очень стыдно, но он такой, какой есть, и уже его не переделаешь.

"А, всё-таки, не такой уж и плохой, этот товарищ Бендер.." - подумал он.

На следующее утро было решено "брать клиента, пока тёплый". Шура должен был, ещё с ночи, затаиться у окон Корейко. Паниковский - ровно в восемь утра, должен был вломиться в квартиру подпольного миллионера и устроить небольшой  спектакль. Мол, Вам не нужен китайский сервиз? Сам же великий комбинатор, дождавшись полудня, заходит к Корейко и, без всяких обиняков, выкладывает все карты. И... "дело в шляпе"...

Балаганов, обняв Паниковского, ушёл на свой пост. Михаил Самуэлевич, посмотрев на Бендера, сказал:

- Остап Ибрагимович, Вы прекрасный человек. Я больше не стану воровать гусей, обещаю.

Великий комбинатор, ласково на него посмотрев и похлопав по плечу, произнёс:

- Ложитесь спать, дорогой Вы мой человек. Завтра будет трудный день....

- Петруша! Петрушенька!.. Ну, где же ты, внучек мой ненаглядный? - раздался чей-то до боли знакомый голос, - ты борщ из чего хочешь: баранины, говядины или корейки?

Пётр Грамульник очнулся от видений, посетивших его после чтения "Золотого телёнка", и с ужасом посмотрел на свою гран-маман:

- Бабушка! Да что ты такое говоришь! Разве можно из живого человека, пусть он и заклятый мошенник и вор, борщ варить?!

Таисия Леопольдовна аж перекристилась, хотя ни в Бога, ни в чёрта не верила.. может только когда-то, в годы Смольного...

- Акстись, Петруша! Какой человек? Я тебе про мясо толкую! - воскликнула она.

Поняв всю комичность положения, Пётр, обняв гран маман, сказал:

- Эх, бабушка, как же я тебя обожаю! А свари=ка ты борщец, да из корейки нам!

Таисия Леопольдовна, посмотрев на внука, громко рассмеялась:

 - Внучек, а ты в курсе, что из-за чрезмерного увлечения литературой у тебя мозг взорваться может...

Пётр посмотрел на неё и тоже рассмеялся...

- Остап Ибрагимович, Вы слышали это? Значит, этот молодой человек больше не встретится с нами? - спросил Паниковский у Бендера-Задунайского.

- Михаил Самуэлевич, не переживайте так. Пока на земле есть хоть один человек с туго набитым кошельком, к нам, уж поверьте мне, интерес не остынет, - усмехнувшись, произнёс великий комбинатор.

Тут вдруг что-о зашуршало в темноте за окном, потом послышался звук борьбы и чьи-то причитания. Через секунду всё кончилось и довольный Балаганов, под удивлённый взгляд Остапа, за шиворот, словно нашкодившего щенка, привёл, поникшего и усталого... Ипполита Матвеевича Воробьянинова.

За прошедший год, бывший глава старгородского дворянства, лицо приближённое к самому(но не будем об этом вслух), профессиональный нищий, "мальчик" и..прочее, прочее, прочее.. сильно сдал. Потрёпанная одежда, припорошенная пылью; морщины, испешрившие всё лицо, вдоль и поперёк; потухший взор и... полная покорность.

Великий комбинатор хотел было ехидно поинтересоваться у Кисы, мол, "тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца", но тот сам первый начал:

- Не мог я жить с таким камнем на душе, товарищ Бендер. Не знаю, что тогда на меня нашло! Бес, что ли, попутал?! Но после той ужасной ночи я не сплю, не ем, да и ни живу вовсе. Ведь убийство самый смертный грех. Я виноват перед Вами и готов принять от Вас любую кару!

Великий комбинатор посмотрел на него, с ног до головы, потом предложил сесть на стул и сказал:

- Киса, я давно простил Вас, так что не рвите себе душу. Да не случись то, что случилось, я бы многого не узнал в этой жизни. Живите дальше, как решите сами.

Но Киса никак не реагировал. Он вдруг окаменел. Это длилось минуту-две. Потом стал сползать медленно на пол. А очутившись там, начал выть. Да-да, именно выть, подобно волку, а не плакать или реветь. Он начал бить себя по  щекам, кусать губы и славить Господа.

"Рехнулся, болезный.. Какой ужас... А ведь я и на самом деле давно его простил.." - пронеслось в голове у Бендера...

Оставшись совсем одна, Бресхва, поначалу, испугалась. Ведь одно дело сон, и со всем другое - реальность. Она даже хотела повернуть назад, как вдруг в её голове раздался голос из сна:

- Девочка моя, не бойся. Пока ты в Самых Высоких Горах, тебе никто и ничего не угрожает. Иди по этой тропинке, пока не дойдёшь до ручья меж двух трёхсотлетних дубов. Там я сам тебя встречу.

Бресхва, воспрянув духом, смело пошла вперёд...

И чем дальше она удалялась, тем тоскливее на сердце Алтии становилось. Ведь только она знала, что видела свою племянницу, такой, какой её все привыкли видеть, в  последний раз.

"Девочка моя, прости меня, если сможешь. Но это твоя судьба и от неё никуда не спрячешься. Что суждено, то суждено", - подумала заклинательница змей и, подождав, пока племянница совсем не скроется из глаз, пошла домой.

Ведь ей ещё предстоял очень тяжёлый разговор с сестрой и зятем. Но Алтия ни капельки не боялась этого, ибо знала, что всего лишь выступила в роли "руки судьбы".

Придя домой, она застала у себя в комнате младшую сестру. Гвентия, так её звали, сидела на стуле около окна и тихо плакала. Алтия, боясь её потревожить, хотела было уже выйти, как та вдруг попросила:

- Сестра, ты лишь одно мне скажи, моя девочка, хоть когда-нибудь, вернётся к нам?

Алтия, замерев от неожиданности, никак не могла найти нужных слов. Ведь никому не было известно наперёд, как сложится жизнь у племянницы. Заметив нерешительность сестры, Гвентия, подойдя к ней впритык, посмотрела пристально в глаза и сказала:

- Алтия, ты ведь тоже отмечена Даром.

Заклинательница змей, не в силах отвести взгляд, произнесла:

- Я не хочу давать тебе никаких несбыточных надежд. Никто не знает, как сложится судьба у Бресхвы. Да, я отмечена Даром, но не всесильна. А вот дочь твоя от рождения посвящена магическому исскуству. Значит, вся её жизнь и есть Магия. Смирись и жди.

Гвентия, закрыв лицо руками, медленно опустилась на пол и горько зарыдала. Алтия села с ней рядом и стала, гладя по голове, шептать утешения. Тут в комнату вошёл отец Бресхвы, Вхалок. Увидев жену с её сестрой на полу, он тут же понял, что что-то произошло непоправимое.

"Бресхва, доченька..." - пронеслось у него в голове.

Гвентия, с трудом поднявшись, подошла к нему и сказала:

- Наша дочь отправилась на встречу со своей судьбой. А нам пора возращаться.

Алтия, услышав это, запротестовала:

- Вам нельзя возвращаться! В Барди опасно, пока Мехти не успокоится!

Но Гвентия, держа мужа под руку, спокойно сказала:

- Спасибо тебе за всё, сестра. Но без Бресхвы мы для Мехти не имеем никакого интереса.

Алтия попыталась ещё раз отговорить её, но тщетно.

Когда Гвентия и Вхалок вернулись в свой дом, то тут же были схвачены людьми Мехти. Дальнейшая их судьба никому не известна...

Одни говорили, что Мехти самолично отрубил им головы, обвинив в измене. Другие утверждали, что сам Аллой, в отместку за неудачу с Бресхвой, заточил их в свою темницу. Третьи, ударяя себя в грудь, клялись Аллахом, что видели родителей Бресхвы верхом на гигантском Драконе.

Лишь Алтия знала всю правду... ещё до того, как всё случилось...

"От судьбы не уйдёшь и не спрячешься..." - подумала она, оплакивая сестру с её мужем...

А Бресхва, переступив ручей, больше не принадлежала миру живых... обратного хода не было...

Сампи встретил её и одарил одной из своих лучших улыбок. Если бы ни огромные зубы и пар из ноздрей, то она выглядела бы вполне приятной.

- Девочка моя, вот ты и дома... - произнёс Дракон.

- Дома? - переспросила Бресхва.

- Да, милая, то, где ты сейчас находишься, всегда было твоим истинным домом. Ведь ты порождение Магии, а значит, твоё место среди таких же, - ответил Дракон.

Дав девушке прийти в себя, он произнёс:

- А теперь мы пойдём к Кахалтуку. Он обучит тебя боевому исскуству, без которого магия всего лишь набор заклинаний. Помни, настоящий Маг должен не только владеть стихиями, но и смочь постоять за себя в обычном бою.

Не став ждать от Бресхвы ответа, Сампи, распусив крылья, сделал ими два мощных взмаха, и взмыл в небеса. Бресхве ничего не оставалось делать, как бежать за ним. Чем дальше они уходили от границы миров, тем радостнее становилось на душе у девушки. Она, как в своём сне, бежала по высокой траве Великой Долины и внимала занимательному и поучительному рассказу Сампи.

А Сампи, летя впереди неё, иногда поворачивал свою величественную, заканчивающиюся двумя разветвлёнными рогами, голову и внимательно смотрел своими голубыми глазами. Ему очень нравилась эта, ещё пока не сведующая в магическом искусстве, девушка. Своей молодостью, напористостью, стремлением узнать то, что запрятано за семью печатями и, что всегда его восхищало в людях, неземной красотой.

- Девочка моя, ты одна из самых достойнейших! Я счастлив, что именно мне выпала честь ввести тебя в наш, так непохожий на твой, мир, - слышала Бресхва Дракона у себя в голове, но нисколечки даже не гордилась этим.

Она привыкла всего добиваться только своим трудом, не ожидая манны небесной или чьей-то помощи.

- Человек сам куёт своё счастье! - говорил ей отец.

- Не испробовав боль - не узнаешь счастья, - учила мать.

- Лишь только те, в ком сокрыта Сила, способны не только управлять всеми стихиями, но и самим Мирозданием. Но делать это нужно весьма осторожно, ибо, нарушив хоть раз хрупкое Равновесие Добра и Зла, впустишь в свою душу нечто, непринадлежащее ни Миру Живых, ни Миру Мёртвых. И оно, почувствовав свободу, так тебя изменит, что ты навсегда потеряешь способность мыслить, совершая поступки, нашёптываемые им, - предупреждала Алтия.

Бресхва, хоть и стремилась к неопознанному, но никогда не позволяла себе нарушать запретов.

Вскоре, опустившись на землю, Сампи, повернувшись к ней, сказал:

- Теперь, девочка моя, я пойду рядом с тобой. Твой пращур Кахалтук не любит, когда я "сваливаюсь к нему на голову".

Бресхва вновь подумала, что всё происходящее полностью напоминает ей сон. Думала ли она, что с ней случится нечто подобное? Да, она предчуствовала это всегда! Готова ли Бресхва, если понадобится, отдать своё естество, ради знаний? И снова, да! Она на всё была готова!

- Девочка моя, приготовься, мы уже подходим, - произнёс Дракон.

Вскоре Бресхва увидела Кахалтука. Её героический пращур был точь-в-точь как во сне, но только выглядел более внушительней. Он посмотрел на неё пристально и произнёс:

- Ну, здравствуй, внучка моя! Рад приветствовать тебя в Великой Долине.

Бресхва, опомнившись от обуявшей её растерянности, выдавила:

- Я очень горда, что могу познакомиться с тем, о ком поётся в легендах Багдибардии!

Кахалтук, улыбнувшись, подошёл к ней и заключил в свои крепкие обьятия.

- Дай-ка я на тебя получше посмотрю, - сказал он, разглядывая Бресхву.

Девушка покорно и молча стояла перед ним. Она чувствовала неземное спокойствие рядом с пращуром.

- Ты настоящая воительница, внучка, - наконец произнёс Кахалтук.

Девушка посмотрела на него и её лицо залилось краской смущения.

- Спасибо Вам, но до воительницы мне ещё ох как далеко, - тихо промолвила она.

Кахалтук, посмотрев на Сампи, сказал:

- А ты был прав, брат мой. Она и на самом деле само воплощение скромности. Если бы все таковыми были, то и в войнах бы надобности не было.

Затем, повернувшись вновь к Бресхве, сказал:

- Ну, это дело поправимое. Сама не зметишь, как научишься военному искусству. Главное - не перечить и не сдаваться. А теперь я отведу тебя в твою комнату. Будешь жить в моём доме. Стар я уже и одинок. А ты и по хозяйству поможешь, и одиночество скрасишь.

- Ну, а мне пора, - произнёс Сампи и, расправив свои гигантские перепончатые крылья, взмыл в небо.

Бресхва ещё долго смотрела ему в след, пока он не превратился в малюсенькую точку на горизонте.

Ей очень понравился Дракон и она хотела бы побольше узнать о нём и от него.

Кахалтук отвёл внучку в отведённую просторную комнату и сказал:

- Сегодня осматривайся, а завтра я познакомлю тебя с остальными и мы начнём занятия.

Когда он вышел, ноги Бресхвы подкосились и она с огромным наслаждением упала на огромную кровать.

Тем временем Мехти, уж не ясно каким образом, узнал, что Бресхве помогла бежать жена кузнеца. Он тут же приказал своим молодчикам арестовать несчастную и пытать до тех пор, пока не сознается. Кузнеца, который бросился на выручку жене, зарубили мечом. Увидев это, женщина лишилась чувств. А когда её привели в сознание, то выяснилось, что несчастная от горя лишилась рассудка. Потеряв возможность узнать местонахождение Бресхвы, Мехти рвал на себе волосы. Аллой никогда и ничего никому не прощал. Боясь гнева повелителя Варглайской Пустыни, старейшина Барди решил поставить людей у дома родителей Бресхвы. Он, почему-то, был уверен, что они скоро вернутся.

Ждать пришлось две недели. Однажды ночью кто-то постучался в дверь к Мехти. Это был соглядатай.

- Они пришли, - только и сказал он.

Мехти, долго не думая, приказал тут же пленить родителей Бресхвы. Когда их привели к нему, он повелел отца распять на дыбе, а мать, подвесив вниз головой, постепенно опускать в чан с уксусом. Но пытками он ничего не добился. Тогда решил отдать их Аллою, мол, вот они- предатели, из-за которых Вы, о, милостливейший господин наш, лишились добычи. Что дальше стало с родителями Бресхвы, то только Властителю Судеб известно. Но он, как всем известно, ничего и никому не открывает. А иначе зачем жить, если каждый будет знать, что впереди.

И возраст чувствам не помеха.

Для бренных тел одним утеха,

Другим -  как сполохи зарниц.

Влюблённые не знают бед,

Они живут в прекрасном мире,

Где чувства раскрывают  шире,

И брачных уз дают обет.

Кто не любил, тот одинок,

Не знает для  души спасенье,

А мир вокруг, увы,  жесток.

Познать не сможет наслажденье,

Покуда не взыграет кровь,

И мир прекрасен станет вновь...

Прошло целых четыре месяца с тех пор, как Бресхва поселилась в Великой Долине у своего героического пращура. Девушка очень быстро освоилась и вскоре стала одной из самых любимых учениц Кахалтука. Лучше её никто не мог скакать верхом, а уж в цель попадать из лука или метая копьё - и подавно. А по-иному и быть не могло, ведь она была потомком славного и мудрого воина.

Бресхва взяла на себя полностью заботу о Кахалтуке. Старый воин привык к одинокой жизни, но испробовав один раз еду, приготовленную  внучкой, полюбил её навсегда.

- Девочка моя! Ты не только прекрасно владеешь оружием, но и превосходно готовишь! Я давно уже так вкусно не ел! - восхищался он девушкой.

Бресхва же только опускала глаза и молчала -  она не привыкла к похвальбе. 

Сампи часто навещал их. Он даже оставался на целые недели, дабы понаблюдать за обучением девушки. Дракон спокойно ждал, когда Бресхва станет лучше своего учителя. Ведь именно тогда начнётся главная часть её обучения - освоение Магии. И, по истечение шести месяцев, время пришло.

- Добрый мой брат, как сам видишь, ученица превзошла своего учителя. Пришло время отвести её к Мудрейшим, - сказал тогда Сампи.

Кахалтуку очень не хотелось расставаться с Бресхвой, но идти против Судьбы, значит, нажить себе большие неприятности. Он собрал внучку в дорогу и вместе с Драконом повёл её к Священному Дубу.

- Ничего не бойся, девочка моя, Мудрейшие подвергнут тебя шести испытаниям. Если ты их все выдержишь, то значит, достойна стать Верховным Магом Поднебесного Мира, - сказал Сампи по дороге.

- Брат мой, а что это за испытания? - вдруг спросил Кахалтук, которому очень хотелось помочь своей внучке.

Дракон пристально на него посмотрел и, немного подумав, ответил:

- Этого никто не знает, ибо Мудрейшие берут клятву у тех, кто проходит испытания. Но не бойся за Бресхву, ибо я уверен, что для неё нет ничего невозможного.

Кахалтук лишь покачал головой. Он бы всё отдал, чтобы быть с внучкой на этих испытаниях.

Вскоре они подошли к Священному Дубу. Сампи прикоснулся лапой к его стволу и сказал:

- О, Дуб Священный, пришла та, которой Судьба назначила встречу с Мудрейшими.

Тут же перед изумлённой Бресхвой появилась дверь и чей-то громкий глос произнёс:

- Пусть идёт, избранная Судьбою, Мудрейшие ждут её!

- Ну, девочка моя, ничего не бойся, а иди спокойно по тропинке, никуда не сворачивая, пока не увидишь яркий свет, - сказал Дракон и легонько подтолкнул девушку.

Кахалтук хотел было пойти следом, да Дракон вовремя прегродил ему дорогу крылом.

- Пойми же, брат, это её испытания, и она должна их пройти сама, без посторонней помощи, - сказал Сампи угрюмо, ибо сам очень переживал за девушку.

- Я всё понимаю, брат мой, но сердце не на месте, - произнёс Кахалтук.

Вскоре они уже благополучно вернулись к дому старого воина. Сампи, слетав по своим делам, вернулся и решил дожидаться возвращения Бресхвы вместе с другом.

Тем временем девушка шла по тропинке, а со всех сторон раздавались голоса невидимых существ, кричавшие ей:

- Иди к нам, избранная! Только у нас ты познаешь совершенство!

Но Бресхва упорно шла вперёд. Тогда на смену голосам пришли ужаснейшие создания, пытаюшиеся схватить её. Пару раз Бресхва падала, но вставала и упорно шла вперёд. Вскоре перед ней  забрезжил свет, он становился всё ярче и ярче, пока не превратился в костёр. Тут же все голоса и чудища исчезли.

Вокруг костра сидело шесть существ и только двое чем-то походили на людей. А остальные были выходцами из Иных Миров. Когда Бресхва подошла поближе, то один из сидевших поднялся и подошёл к ней.

- Избранная, мы, Мудрейшие, приветствуем тебя! Я Сокроминтонис, Хранитель Слова, - произнёс он.

Девушка, низко поклонившись, сказала так, как учил Сампи:

- Пусть Властитель Судеб подарит вам, о, Мудрейшие, вечность! Я готова стать тенью своей сущности! Если понадобиться, то отдам, не задумываясь, свою жизнь! Владейте мной так, как сочтёте нужным!

Сокроминтонис, улыбнувшись, промолвил:

- Что же, избранная, ты удачно прошла первое испытание! Причём, даже раньше, чем мы тебе о нём рассказали. Наверняка это старый Сампи постарался? Если так, то ты и впрямь достойнейшая из избранных!

Бресхва, помня, что "молчание - золото", всего лишь низко поклонилась.

- Вижу я, что и скромность для тебя не просто слово, - вновь произнёс Мудрейший, - что ж, это очень похвально. Слышали мы, что и в ратном деле нет тебе равных. И чтобы проверить это, вот тебе второе испытание. Ты должна будешь сразиться с одним из нас. Права выбора оружия мы оставляем за тобой. Если сможешь выдержать два часа, а ещё лучше, победить, то значит, ты прошла испытание. Ежели нет, то на то и суда нет. Отправишься домой.

Сердце Бресхвы готово было выскочить из груди, но не из-за страха. Она никогда и ничего не боялась.

- Я выбираю копьё и меч, - смело произнесла девушка.

- Ну что же, выбор сделан, - сказал Мудрейший.

Он  вернулся к костру и подошёл к одному из выходцев с Иных Миров. Тот встал во весь свой гигантский рост и пристально посмотрел на девушку.

- Его зовут Воитель, - представил Сокроминтонис, - он выходец из Мира Скалозуб.

Бресхва внимательно посмотрела на своего соперника. Это был гигант, весь покрытый шерстью, из  которой  выходили   многочисленные острые шипы. На нём была одета серебряная  кольчуга. А рогатую голову венчал золотой шлем. Когда Воитель улыбался, то показывал свои громадные острые зубы. Он подошёл к девушке и протянул ей, появившиеся из воздуха, копьё и меч. Затем, пристально на неё посмотрев, произнёс:

- Ишхве аматон брахгавнадло. Абрегиало мааниис исхвалоприто.

Бресхва вопросительно посмотрела на Сокроминтониса. Мудрейший, что-то прошептал Воителю.

- О, прошу прощения, избранная! Я просто не привык к твоему языку, - сказал тот, - только  предложил тебе сложить оружие и сдаться. Ибо по сравнению со мной ты просто букашка.

Глаза Бресхвы вспыхнули огнём от таким унизительных слов и она воскликнула:

- Не хвались раньше времени, Воитель, защищайся!

И бой начался! Да, Воитель, чуть ли ни в пять раз, был выше и сильнее девушки. Но она была очень ловка и проворна. Только Воитель соберётся ударить мечом, а Бресхвы уже и след простыл. Как бы ни старался Мудрейший копьём её поразить, да девушка была его быстрее. Так прошло положенных два часа. Сильно уставший воитель, протянув свою лапу девушке, произнёс:

- Я горжусь, что имел честь с тобой сразиться, избранная! И прости мои слова, ибо они были сказаны не ради унижения, а для придания силы.

Сокроминтонис вновь поднялся и подошёл к ней:

- Да, ты превзошла своего учителя и тебе нет равных в ратном деле! Но впереди ещё четыре испытания, а пока плотно перекуси и ложись отдыхай.

Бресхва так устала, что стоило ей только лечь, как тут же она заснула.

На следующее утро к ней пришёл Сокроминтонис:

- Избранная, как тебе спалось на новом месте?

Бресхва хорошо выспалась и была готова к любым испытаниям.

- О, Мудрейший, благодаря Вашим молитвам, я полна сил и энергии, - ответила она так, как учил её Сампи.

Хранитель Слова посмотрел на неё и произнёс:

- Я рад это слышать, избранная. Сегодня, как только ты позавтракаешь, тебе предстоить пройти сразу три испытания.

- Благодарю Вас, о, Мудрейший, - поклонившись, сказала Бресхва.

После завтрака её снова позвали к костру.

- Вчера ты доказала нам свою скромность и умение сражаться. Но это было только начало. А сегодня тебе предстоит доказать свою Смелость, Правдолюбие и Самопожертвование. Говорю сразу, что испытания очень сложные, так что ты можешь сейчас отказаться, - произнёс Хранитель Слова.

- Я готова пройти все испытания, о, Мудрейшие! - сказала Бресхва, поклонившись.

На лице у Сокроминтониса заиграла улыбка.

- Ну что ж, ты выбрала и обратного пути нет, - сказал он и тут же поднялся ещё один выходец из Иных Миров.

- Это Вайжаз, он из Мира Ампериус, - представил его Хранитель Слова.

Бресхва очень внимательно осмотрела своего соперника.

Вайжаз был почти на две головы меньше её самой. Его тело было покрыто рыбьей чешуёй, а между пальцами рук и ног были перепонки, как у лягушек. Глаза его располагались по бокам огромной головы и постоянно вращались по кругу.

- Я приветствую тебя, избранная, - сказал Вайжаз булькающим голосом.

Бресхва поклонилась и произнесла:

- Мудрейший, я готова к испытанию.

Вайжаз улыбнулся и вдруг стал очень бстро меняться на глазах у изумлённой девушки. Вскоре он превратился в какое-то, невиданное доселе никем из смертных, чудище. Оно походило на гигантскую змею, с огромной зубастой головой. Причём, зубы были не только во рту. Казалось, что на голове кроме них и не было ничего. Чудище, шипя и извиваясь, ползло к Бресхве. Да, сердце её бешенно билось, но не было в глазах её страха. Тогда Вайзжас превратился в маленькую, но смертельно опасную, мушку, от яда которой не было спасения. Но Бресхва ловко поймала её рукой в кожаной перчатке.

- Отпусти его, избранная, ты прошла и это испытание! - произнёс Хранитель Слова.

Бресхва тут же разжала кулак и мушка превратилась вновь в Вайжаса.

- Я горжусь, что узнал тебя, избранная, - поклонившись, сказал он, - ты первая, кто смог поймать меня.

- Спасибо за Ваши слова, Мудрейший, - поклонившись, ответила девушка.

Хранитель Слова прикоснулся к ней рукой и сказал:

- Теперь мы проверим, всегда ли ты честна со всеми и с самой собой.

Он подошёл ещё к одному выходцу из Иных Миров.

- Это Макдокнак, он из Мира Правды. Никто не сможет его обмануть.

Бресхве сразу же понравился этот соперник. Он был больше конь, нежели человек, хотя у него и была человеческая голова.

- Подойди ко мне, избранная, - одними губами произнёс он...

Девушка, собрав все внутренние силы, спокойно подошла к Мудрейшему. Её с раннего детства приучили говорить только правду и ничего кроме правды. Она была совершенно уверена, что и это испытание пройдёт.

- Смотри мне в глаза, - вновь одними губами произнёс Макдокнак.

Бресхва посмотрела в его голубые очи  и как будто бы провалилась в бездонный колодец. Девушка попыталась отвести взгляд, но ничего не вышло. Сердце её бешенно колотилось и она, в первый раз в жизни, очень сильно испугалась.

- Не бойся, избранная, я не причиню тебе вреда, - услышала Бресхва голос у себя в голове и тут же расслабилась.

Перед её мысленным взором потекла вся прошедшая жизнь..

Вот ей всего лишь пять лет. Мама с папой ушли к тёте Алтии, строго-настрого ей наказав не выходить из дома. Но Бресхве было очень скучно и она, решив, что родители ничего не заметят, побежала на улицу. Девочка так спешила, что нечаянно задела старую амфору, котрая упала и со звоном разбилась. А  выбежав на улицу, незаметила, что  дверь захлопнулась. Когда вернулись родители, она лежала на крыльце и спокойно спала. Утром же всё честно рассказала им.

А вот девушке уже двенадцать лет. В этом возрасте она впервые познала людскую неблагодарность. Случилось так, что прогуливаясь по лесу, Бресхва наткнулась на бездыханного мужчину. Девушка тут же стала приводить его в чувство. А потом, когда он очнулся, стала звать на помощь. Прибежавшие люди, помогли доставить мужчину к старейшине. И там незнакомец  вдруг вцепился в Бресхву и стал обвинять её в воровстве. Но ему никто не поверил, ведь люди знали, что честнее девушки нет никого в Барди.

А вот и совсем недавнее прошлое.. Мехти пытается за ней ухаживать, но Бресхва наотрез отказывает ему. Ведь для неё нет ничего главнее свободы. Тогда, оскорблённый старейшина, обвиняет её в колдовстве. Люди, привыкшие ему верить, тут же отворачиваются от несчастной и её семьи. Потребовалось целых полгода, чтобы жители Барди вновь приняли их.

- Ты всегда была честна и справедлива со всеми, - послышался голос Мудрейшего, - а честна ли ты с самой собой?

Бресхва хотела было ответить, но вдруг свет померк в её глазах. Когда девушка пришла в себя, то обнаружила, что находится в каком-то ином месте. Ни костра, ни Мудрейших не было. Сбросив страх, что, подобно змее, стал постепенно обвивать её тело, Бресхва решила выяснить, куда она попала. Чем дальше шла девушка, тем труднее было продираться сквозь густой кустарник.

- Ты не достойна быть избранной! Ты очень слаба! Вернись домой, ибо тебе никогда не овладеть Магией! - вдруг громко сказал кто-то.

Бресхва обернулась, но никого не увидела.

- Признайся самой себе, что ты боишься не оправдать доверия Сампи и Кохалтука! - вновь прозвучал голос.

Тогда Бресхва остановилась и так же громко ответила:

- Да, я очень боюсь неоправдать возложенное на меня доверие! Но ни за что не отступлю назад, ибо тогда предан саму себя!

Тут же девушка оказалась у костра.

- Ты выдержала это испытание, избранная, - тихо произнёс Макдокнак.

Тут вновь поднялся Сокроминтонис и сказал:

- Чем больше я узнаю тебя, дитя моё, тем больше убеждаюсь в том, что ты именно та, о ком говорило Предание. Готова ли ты к третьему испытанию?

- О, Мудрейший, я не остановлюсь, пока не пройду все испытания! - воскликнула девушка.

Хранитель Слова улыбнулся и подошёл к последнему представителю Иных Миров.

- Это самый старый и мудрый из нас. Его зовут Мириддинус. Он из Мира Ткачей. Оттуда,  где живёт сам Властитель Судеб. Именно там определяется будущая жизнь рождённых, как в Поднебесном, так и в Небесном Мирах, - произнёс он.

Когда Бресхва получше разглядела Мудрейшего, то внутренне содрогнулась. Ведь Мириддинус был... гигантским пауком с маленькой человеческой головой. Он возвышался над нею на длинных мохнатых лапах и смотрел   двенадцатью большими вращающимися глазами.

- Приветствую тебя, о, Мудрейший, - поклонившись, сказала девушка.

- Вижу, что ты совсем не испугалась моего необычного вида, избранная, - прошелестел Мириллинус, - и это очень похвально. Ну, что же, а теперь тебе предстоит пройти одно из самых опасных испытаний. Готова ли ты пожертвовать собой?

Бресхва, глядя в глаза Мудрейшему, ответила:

- Готова!

И снова свет померк в её глазах. Когда она очнулась, то сразу же почувствовала ужасающий запах. Бресхва вскочила и тут же чуть не запуталась в липкой паутине, которая опутала всё кругом. Девушка потянулась за   кинжалом и, к своей радости, обнаружив его, стала расчищать себе путь. Чем дальше шла Бресхва, тем ужаснее становился запах. А после к нему присоединились и чьи-то страшные крики со стонами. Девушка ускорила своё продвижение. Вскоре она увидела такое, отчего у других людей вырвался бы крик ужаса.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, лежали человеческие останки. Именно от них исходил тот ужасный запах  А в паутине, прямо перед ней, боролись за свою жизнь три человека: женщина, мужчина и ребёнок. Но чем больше они пытались выбраться, тем больше запутывались. Бресхва тут же стала разрезать паутину кинжалом. Вскоре ребёнок и женщина были свободны. Бресхва бросилась к мужчине и тут послышалось ужасное шипение:

- Брось-сь-сь его, он наш-ш-ш.

Но Бресхва продолжила разрезать паутину.

- Брось-сь-сь, а не то пожалеешь-шь-шь! - раздалось вновь и из-за угла появились три гигантских паука.

Но девушка, ускорившись, продолжила разрезать паутину. Пауки были  всё ближе и ближе. Вот уже девушка ощутила их смрадное дыхание. Из последних сил она перерезала последний моток паутины и крикнула освобождённому мужчине:

- Берите семью и быстро уходите!

Пауки подошли к ней впритык. Она уже мысленно попрощалась жизнью, как вдруг всё исчезло.

- Избранная, ты прошла испытание, - произнёс Мириддинус.

Бресхва, почувствовав ужасную усталость, сползла на землю.

- Избранная, на сегодня твои испытания закончились, - произнёс Хранитель Слова, - поужинай и иди спать. А завтра, если позволит Властитель Судеб, ты пройдёшь последнее испытание.

Всю ночь не спалось Бресхве. Кошмары, один другого страшнее, снились девушке. То горящая в магическом пламени тётушка Алтия. То обезглавленные родители, протягивающие к ней свои руки. То сам Аллой, принимающий вид всяких чудищ. Девушка за всю ночь так и не выспалась.

Когда Бресхва пришла к костру, то Хранитель Слова, заметив припухшие веки и красные глаза, покачал головой.

- Избранная, ты что, всю ночь не спала? - спросил он.

- Да, о, Мудрейший, - честно ответила она.

Сокроминтонис, печально улыбнувшись, произнёс:

- Если тебе тяжело, то ты можешь отказаться от испытания.

Бресхва, гордо вскинув голову, ответила:

- Мудрейший, я не намерена сдаваться!

Хранитель Слова, пристально на неё посмотрев, сказал:

- Ну, что же. Тогда приступим.

Он подошёл к своему соседу.

Это Барталамео, он Странник По Всем Временам и Мирам, - представил его Хранитель Слова.

Бресхва лишь раз взглянула на Мудрейшего и была тот час им околдована. Чёрные вьющиеся волосы, голубые бездонные глаза, прямой нос, широкие плечи и высокий рост -  кого угодно могли лишить чувств. А когда он заговрил, девушка чуть ли не упала в обморок:

- Избранная, я приветствую тебя.

Бресхва, очнувшись от наваждения, низко ему поклонилась.

- Мало кто проходил моё испытание, но я уверен, что ты, избранная, выйдешь победительницей, - продолжил Мудрейший, - тебе предстоит познать Боль, Тоску и Печаль. Но ты можешь в любую секунду всё прекратить.

-О, Мудрейший, я на всё готова, - ответила девушк на это.

Тут же свет померк в её глазах. Потом стало невыносимо жарко, как будто бы кто-то решил её изжарить заживо. Затем - слишком холодно. Бресхва тут же стала прыгать на одном месте, пытаясь согреться. Когда девушка вновь обрела зрение, то увидела, что находится в какой-то пещере. Под ногами, куда ни кинь взгляд, простиралось ледяное полотно. А сверху стекали по стенам потоки раскалённой лавы. Но лёд ни чуточку не таял, а становился только крепче.

- Иди на свет, - услышала она в голове чей-то голос.

Бресхва присмотрелась хорошенько и вскоре увидела вдалеке какое-то свечение. Она, осторожно, чтобы не подскользнуться, пошла вперёд. А идти было очень тяжело. Ото льда исходил еле выносимый холод. Если бы не было лавы, то Бресхва   давно бы уже стала ледышкой. Она упорно шла вперёд. Сколько прошло времени, Бресхва не знала, но наконец призрачное сияние превратилось в пылающий костёр.

"Неужели всё? - подумала девушка, - я что, вернулась назад?"

Но, подойдя ближе, она невольно отшатнулась... Костёр-то тот был, но вот Мудрейших не было. Вместо них вокруг костра сидели шесть старых-престарых женщины. В руках у каждой было по клубку пряжи, а у ног  стояли прялки.

- Избранная, мы, Ткачихи Судеб, приветствуем тебя, - произнесла самая старая из них, - ты прошла испытание Болью. Теперь же тебе предстоит испытать неземную Тоску и ужасную Печаль. Ты готова, избранная?

Бресхва была рада, что ей посчастливилось увидеть этих легендарных бессмертных. Она им низко поклонилась и ответила:

- Мудрейшие, я готова.

Тут же всё закружилось у неё перед глазами. А когда остановилось, то ни костра, ни ткачих уже не было. Перед девушкой  стоял Барталамео и молча смотрел куда-то сквозь неё. В глазах его была такая вселенская Тоска, что Бресхве стало тут же не по себе.

- Крепись-сь-сь, - прошипел Мудрейший, превращаясь на глазах в змею, которая тут же исчезла.

На душе у девушки заскребли кошки, а перед глазами появилась плачущая мать:

- Доченька, на кого ж ты меня оставила? Мне нет жизни без тебя, моя кровиночка! Возвращайся, молю тебя!

Бресхве так сильно захотелось домой, что она тут же, не разбирая дороги, побежала. Сердце её ныло, а в голове была лишь одна мысль:

"Домой, скорее домой!"

Сколько прошло времени, девушка не знала. Но когда она очнулась, то поняла, что просто бегала по кругу.

"Нет! Я пройду и это испытание!" - подумала она и ей тут же стало получше.

- Ты прошла испытание Тоской, - послышалось в голове, - теперь переживи ужасную Печаль.

Бресхва призадумалась:

"Ужасная Печаль... что бы это значило? Ведь есть же светлая печаль, когда с кем-то расстаёшься ненадолго или что-то прекрасное оканчивается. Ничего кроме Горя в голову не приходит... А не случилось ли чего с родителями или с тётушкой Алтеей? Не зря же они мне все во сне являлись.. О, Властитель Судеб, отведи беды от тех, по ком тоскует душа!"

- Избранная, - послышался голос Бартоломео,   как будто бы идущий сразу же со всех сторон, - ты когда-нибудь испытывала ужасную Печаль?

Собравшись с мыслями, Бресхва ответила:

- Мудрейший, если ты имеешь ввиду Горе, то Властитель Судеб миловал меня.

И вновь девушка увидела печальные глаза Бартоломео, смотрящие сквозь неё.

- Так знай же, что твои родители пали смертью храбрых от руки повелителя джиннов, - произнёс он загоробным глосом.

У Бресхвы подкосились ноги и перехватило дыхание. Слёзы готовы были вырваться наружу вместе с криком ужаса. Но из последних сил она смогла побороть в себе желание выразить своё великое Горе.

- Доченька моя, все мы не вечны, - говорила её мать, - а значит, наступит миг, когда Властитель Судеб призовёт нас к ответу. Его верный слуга Амфонис положит на Весы Правды наши деяния, дабы определить, достойны ли мы вечного Счастья или такого же вечного Страдания. Помни, девочка моя, рождение и смерть всего лишь части Жизненного Цикла Вселенной. А значит, когда мы с твоим отцом покинем Поднебесный Мир, то не стоит тебе проливать горьких слёз, ведь чем больше страданий, тем тяжелее наш полёт. Мы всегда останемся с тобой, в твоём добром сердце.

Вспомнив напутствие матери, Бресхва полностью успокоилась и сказала:

- О, Мудрейший, смерть всего лишь часть Жизненного Цикла Вселенной. Мы не должны утяжелять путь ушедших от нас к Властителю Судеб.

Только она это произнесла, как вся глубокая печаль из бездонных глаз Бартоламео исчезла. Мудрейший, ласково на неё посмотрев, сказал:

- Ты сильная, дитя моё. Твои родители бы гордились тобой. Они до последнего своего вздоха думали о тебе. Прими наши самые глубокие соболезнования.

Бресхва низко ему поклонилась и вместе с ним прошла к костру. При её появлении, все присутствующие Мудрейшие встали и низко ей поклонились.

- Ты прошла все шесть испытаний, избранная, и достойна стать Верховной Жрицей Магии. Для этого ты поселишься на ближайшие пятнадцать лет в Замке Истины. Там, под руководством Мудрейших и избранных Чародеев, тебе предстоит познать всю мощь Белой, Чёрной и Церемониальной Магии, - произнёс Сикрономикус.

Бресхва всем им низко поклонилась и сказала:

- Огромное вам спасибо, о, Мудрейшие, за ваше доверие. Я всё сделаю, чтобы оправдать его.

- А сейчас тебе предстоит встреча с тем, кто жаждет с тобою увидется, - произнёс Хранитель Слова.

Тут же вновь свет померк в глазах у девушки, а когда она пришла в себя, то увидела, что находится в покоях ... повелителя Варглайской Пустыни.
Аллой как будто бы не замечал её.

- Я не привык повторять дважды, Мехти! Ты обещал мне Бресхву как дар и где же она?! Вместо девушки я получил её родителей. Ты уверял меня, что они не смогут молчать, узрев моё величие. И что же я получил?! Эти ничтожные смертные так ничего и не сказали, приняв с честью свою гибель. А теперь ты имеешь наглость явиться ко мне во дворец и клясться в верности?! - кричал он.

На старейшину было страшно смотреть. Он весь дрожал как осиновый лист.

- В-в-в-в-ва-ва-ше-ше... - пытался выговорить Мехти и не мог.

Он весь покрылся потом от страха. Ему не нужно было напоминать, что бывает с тем, кто ослушался Аллоя. Мехти проклинал родителей Бресхвы и её тётку. Но это ему помочь не могло.

- Даю тебе последний шанс, Мехти! Если через три дня девушки не будет у меня во дворце - пеняй на себя! - произнёс повелитель джиннов.

Старейшина, кланяясь до самого выхода, поспешил испариться от греха подальше. Оставшись в одиночестве, Аллой хотел было вызвать Берму, но вдруг что-то почувствовал. Он внимательно всё осмотрел, но ничего не обнаружил. Тогда повелитель Варглайской Пустыни произнёс одно из Заклинаний Прозрения. И в тот же миг увидел Бресхву, стоящую прямо напротив него.

- Ты?! - удивлённо воскликнул Аллой.

- Да, это я, ничтожный убийца безвинных! - воскликнула девушка, выхватывая, каким-то чудом, появившийся меч, запылавший ясным пламенем.

Аллой от неожиданности отпрянул, но  тут же пришёл в себя. Он громко захохотал.

- Безумная! Неужели ты думаешь, что способна причинить мне, бессмертному созданию, вред?! Ты просто глупая деревенская девка! И я намерен уничтожить тебя за дерзость! - воскликнул повелитель джиннов и, выхватив меч, пошёл на Бресхву.

Очень скоро Аллой понял, что они на равных. Как бы ни пытался он исподтишка ранить её, Бресхва как будто бы читала его мысли. Наконец Аллой остановился.

- Да, хорошо тебя выучил Кахалтук! - воскликнул он.

Затем, пристально посмотрев на девушку, вдруг резко подскочил к ней и принялся   душить. Но недаром же не было Бресхве равных ни в кулачных боях, ни в приручении жеребцов, ни в ратном бою. Вскоре сам Аллой был повержен. Он никак этого не ожидал. А Бресхва уже занесла над его головой пылающий меч. Аллой кожей почувствовал  жар и вдруг узнал его. Это тот самый меч, что был выкован в Великой Долине самым искуссным мастером Аброзием. Только им можно было причинить вред любому бессмертному существу и даже уничтожить его. Аллой стал пытаться выхватить меч, но Бресхва неумолимо приближала смертельное оружие к шее злодея. Зашипела кожа и...
Но в этот момент дверь распахнулась и вбежала Берма. Дочь повелителя джиннов почувствовала присутствие Силы и поспешила на выручку отцу. Берма набросилась на Бресхву и оттолкнула её. Аллой вскочил и думал напасть на воительницу но... её уже и след простыл.

На память о неудавшемся покушении у повелителя Варглайской Пустыни остался жуткий шрам. А у Бресхвы появилась немаловажная особенность - она могла чувствовать Аллоя, где бы он ни был и какой бы облик не принял....

Мудрейшие снова стоя приветствовали храбрую воительницу.

- Избранная, ты показала себя как отважная воительница, не побоявшись этого зазнавшегося джинна! Отныне твоё имя - Бресхва, отметившая Аллоя! А меч мы дарим тебе, ибо в будущем он ещё пригодится! - произнёс Хранитель Слова.

Когда Бресхва появилась на пороге дома Кахалтука, Сампи и сам пращур наперебой стали её обо всём расспрашивать. И девушка ничего не утаила. Услышав о бое с Аллоем, они, поначалу, расстроились. Но затем Сампи, обняв друга, воскликнул:

- Я же тебе говорил, что эта девочка ещё покажет себя!

Ночь прошла спокойно. А на следующее утро, попрощавшись с пращуром, Бресхва, сопровождаемая Сампи, отправилась в Замок Истины.

К сожалению, мне ничего не удалось узнать о её годах обучения. А сама Бресхва, давшая клятву, всегда держала и будет держать её. На то она и Верховная Жрица Магии. Скажу лишь одно, что по прошествии пятнадцати лет, она вернулась обратно в Барди и вскоре стала самой уважаемой Чародейкой в Поднебесном Мире. Сам Сампи часто навещал её, а вместе с ним, раз в год, наведывался и Кахалтук, но исключительно ночью...

Айгуль сделала всё так, как наказала ей мудрая Бресхва. Сама же Верховная Жрица Магии ни на минуту не оставляла девушку. Ведь именно Айгуль предстояло положить конец злодеяниям повелителя Варглайской Пустыни.

Тем временем Аллой с Бермой и джиннами уже вошёл в Барди. Никто не мог разглядеть в статном юноше ужасного злодея и это очень смешило его. Аллой так и хотел сбросить личину Ахалтая, дабы до смерти кого-нибдь напугать. Но сдерживал себя.

Спросив у какой-то старушки, где живёт прекрасная Айгуль, повелитель джиннов вскоре был у её дома.

- Вы оставайтесь здесь и ждите нас, - сказал Аллой джиннам.

- А ты, - обратился к дочери, - будешь моей служанкой.

Берма аж закипела от злости, но смолчала.

- Приготовься, девочка моя, - прошептала Бресхва, - повелитель джиннов сейчас войдёт в твой дом. Помни, у тебя есть только один шанс, раз и навсегда избавить мир от злодея.

Верховная Жрица уже поведала Айгуль о миссии, которая возложена на хрупкие плечи девушки. У них было время для подготовки и Бресхва научила красавицу некоторым приёмам боя. И теперь, когда враг человеческий был рядом, должно было свершиться правосудие.

Ничего не подозревающий Аллой подошёл к двери и постучался. Айгуль, наученная Верховной Жрицей Магии, спросила, не вставая со скамьи, на которой они сидели:

- Кто пришёл в столь неурочный час ко мне?

Аллой ответил своим голосом(облик-то он принял, а вот про голос позабыл от нетерпения):

- Открывай, красавица, я Ахалтай, султан Багдибардии, пришёл свататься к тебе.

Айгуль, собравшись, ответила:

- Входите, любезнейший, дверь открыта.

Когда Аллой с дочкой вошли, то тут же Берма почувствовала сильное присутствие Силы.

- Отец, - прошептала она, - здесь что-то не так.

Но повелитель Варглайской Пустыни был уверен в своей неуязвимости. Он спокойно подошёл к Айгуль.

- Красавица, ты намного лучше того, что молва говорит о тебе, - произнёс Аллой, - я пленён твоей красотой с тех пор, как услышал о ней. Будь моей женой, молю.

Айгуль, подпуская его поближе, вся внутренне собралась. Берма вдруг увидела Бресхву, которая выглядывала из-за шторы.

- Отец.. - хотела сказать она, но Верховная Жрица Магии сковала её уста Заклятьем Молчания.

Тем временем в Барди въехал Ахалтай с Бехтаем и спутниками. Старушка, что сказала дорогу Аллою, очень перепугалась, когда султан попросил  снова показать дорогу. Она от ужаса упала без чувств. Ахалтаю с трудом удлось убедить старушку в том, что он единственный на всей земле султан Багдибардии. А тот первый был самозванцем. Старушка, поверив ему, сама проводила их до места.

Джинны, остававшиеся на улице, никак не ожидали, что перед ними появится живой и невредимый султан. Ведь они уже заверили Аллоя, что он давно уничтожен. Джинны даже и драться не стали, а, обернувшись в чёрных воронов, тут же исчезли под небесами. Уж лучше бегство, чем гнев повелителя, решили они.

Ахалтай с Бехтаем и спутниками, не мешкая, ворвались в дом.

Аллой всё ближе и ближе подходил к Айгуль. А девушка кожей ощущала жар пылающего меча. Повелитель джиннов подошёл прямо к девушке и хотел было уже обнять её, как вдруг в руках Айгуль появился меч.

- Пришёл конец твоим злодеяниям! - воскликнула она и наотмашь ударила его по шее.

Аллой взвыл и ... расстаял в воздухе. Берма, обретя дар речи, предпочла молча исчезнуть.

То, о чём она так долго мечтала, наконец-то, свершилось! Теперь Берма единственная повелительница Варглайской Пустыни. Да, пламенный меч и для неё опасен. Но Берма теперь знала, кто им владеет. А предупреждённый - вооружён. Да и не собиралась она, в отличие от своего отца, связываться без надобности со смертными. Во всяком случае, пока не станет Владычицей Вселенной.

От увиденного Ахалтай и его спутники потеряли дар речи.

- Что стоите, как вкопанные, проходите уже, раз пришли, - сказала Бресхва.

Рядом с ней стояла Айгуль и смотрела на них. Ахалтай первым пришёл в себя.

- О, красавица, ты ещё краше, чем молва о тебе говорит! - начал он, поклонившись, - я потерял и сон, о, воительница. Молю, стань моей женой. Я окружу тебя любовью и вниманием.

Айгуль, подойдя к нему, ответила:

- О, султан, я Ваша с тех самых пор, как ветер принёс мне весточку о Вас.

Обрадованный Ахалтай чуть было не плясал от радости. Он попросил своих спутников огласить по всей Барди весть о скорой свадьбе. Больше всех за друга радовался Бехтай. Ведь теперь его дед, визирь Багдибардии, Бахтияр, сможет наконец вздохнуть спокойно.

Такой свадьбы не знал ещё Поднебесный Мир! Вся деревня Барди была приглашена на неё. На самых  почётных  местах  сидели Зухра и Бресхва. Ахалтай предложил им  жить вместе с ними во дворце и охранять от всех напастей.

В положенный срок на свет появился первенец и наследник Багдибардии Бехтибей. Его первой приняла Бресхва и тут же воскликнула:

- Он помечен Силой!

Айгуль и Ахалтай очень обрадовались. Ведь ещё древние говорили, что тот, в ком сокрыта Сила, непременно будет счастлив и удачлив. А значит, и на них ниспадёт благоденствие в старости.
Айгуль и Ахалтай прожили в любви и согласии девяносто пять лет, правя в справедливости и уважении законов, Багдибардией. Их очень уважали и любили. Но вот с сыном им пришлось хлебнуть горя...

Айгуль и Ахалтай не могли  никак предположить:  Сила, что была в их сыне - Тьма. Бресхва почувствовала это, но посчитала, что ей просто показалось. И Ахалтай был помечен тьмой. Ведь любое общение с джиннами оставляет неисгладимый след.

Верховная Жрица Магии вместе с Зухрой провели с Бехтибеем всё его детство  и юность. Наследный принц рос очень непослушным, но он был единственым наследником, за что получал полное всепрощение. Сколько бы ни пыталась Бресхва втолковать Бехтибею, что плохое поведение до добра не жоведёт, всё было без толку.

Молодой принц лишь смеялся в ответ. Он мог с удовольствием наблюдать за страданиями  животных, которых подвергал ужасным мучениям. Не пропускал ни одной экзекуции, пытки или казни, проводимых во дворце. Доводил до слёз служанок и даже не боялся перечить своему отцу, причём при челяди. А Айгуль вообще ни во что не ставил, считая её безродной выскочкой. Ему было тяжко оттого, что он лишь наполовину принадлежит к великому роду.

Сколько раз Ахалтай пытался строго с ним поговорить, но она всегда останавливала. Говоря, что мальчик  наследник престола. Мол, вырастет и поймёт: султан - это не только золотая одежда и трон. Но время шло, а Бехтибей становился только хуже. Даже вмешательство Сампи и Кахалтука ничего не изменило. Семя Тьмы давало свои ужасные всходы.

Да, Ахалтай и Айгуль прожили в любви и согласии девяносто пять лет, но последние пятнадцать из них - в изгнании. Спасибо Бресхве, что приютила их и окружила любовью и защитой. А Зухра, бабушка Айгуль, просто ичезла.

Став султаном, Бехтибей отменил все справедливые законы отца. Он считал, что только Страх способен вселить уважение подданных. При нём все люди, не имеющие злата, стали бесправными рабами. А когда Бехтибей женился на красавице Роксане, дочери своего визиря, то и ей пришлось не сладко. Ведь Бехтибей не мог любить. После рождения Бюльгуль, султан взял и заточил визиря с Роксаной в темницу, где они и сгинули.

Бехтибей  давно хотел захватить тридевятое царство, да только замужество дочери всё намного приближало. Да и не надо было бы тратить золото на войну. Но, получив от ворот-поворот, разъярился и пошёл на царство Благолюбово.

Эту войну надолго запомнили жители Поднебесного Мира. Бехтибей призвал на помощь Берму и та... согласилась. Повелительница джиннов считала, что с его помощью она завоюет мир и станет Владычицей Человечества. Берма повела своих джиннов против царства Благолюба. А так же призвала полчища Тьмы: мороков и чудищ.

Сорок дней и сорок ночей длилась та битва. Много достойнейших богатырей полегло. Джинны, мороки и чудища были беспощадны. Ещё бы, ведь Берма обещала им власть во Вселенной. Даже Бехтибей побаивался их.

Но русское войско не сдавалось! Там, где сила и ратное искусство не помогали, использовали хитрость и ловкость. Царица Марфа призвала воинство Солнца и вскоре от мороков и чудищ следа не осталось. Но Берма и не думала отступать. Она послала джиннов во дворец Благолюба и они сделали Егора сиротинушкой. Берма уже торжествовала победу, когда вдруг раздались удары гигантских крыльев и появился Сампи. Он привёз Бресхву с пламенным мечом. Верховная Жрица Магии тут же вступила в бой. А верный Дракон бросился помогать русским богатырям.

- Это снова ты, сумасшедшая старуха?! - воскликнула от удивления Берма, когда Бресхва, лихо раправившись с большей частью джиннов, подскочила к ней.

- Пришёл конец твоим злодеяниям! - только и сказала Верховная Жрица Магии.

Так окончила свои дни повелительница Варглайской Пустыни. Оставшиеся джинны предпочли скрыться. 

Бехтибей, увидев, что, несмотря на гибель правителей, русское воинство одержало победу, попытался убежать. Но Бресхва его пленила Заклинанием Льда. Вероломного султана судил царь Егор и приговорил его к вечному заточению в темнице. Вскоре о Бехтибее все позабыли. А Бресхва, вернувшись в Багдибардию, изменила сознание Бюльгуль и девушка вдруг стала самой справедливой правительницей в Поднебесном Мире...

Царь Егор, вновь очнувшись от воспоминаний, сразу же заснул крепким сном. Ему приснилась ясноокая Василиса. Что уж таить шыло в мешке - полюбилась красавица царю Егору. Он и покой потерял, да не хотел, чтобы кто прознал про то...

Ратибор, выслушав Лешего, призадумался:

"Задал же царь-батюшка задачку нам с Василисою. Сначала Перун чуть не испепелил, потом Леший как снег посреди лета. Теперь вот ещё былинный Вольха Всеславьевич может на пути встретиться. А что, вот помогу ему Индрику Змею отомстить, а потом попрошу и нам помочь. Допустим, мы, живые и здоровые, доберёмся до земель Абдурахмана Косого. Ну а дальше как? Ни я, ни спутница моя даром волшебным не обладаем. А с Вольхой Всеславьевичем мы мигом нектар добудем!"

Воевода даже духом воспрянул, как только представил былинного героя, идущего рядом с ними. Он с отеческой любовью посмотрел на Василису и хотел ей что-то сказать. Да не стал будить.

Но девушка оказывается давно не спала и всё внимательно слушала.

- Дядька Леший, а ты ступай с нами, - улыбнувшись, предложила Василиса.

Воевода посмотрел на неё пристально. Ведь и ему эта идея тоже в голову приходила.

- И то верно, пошли с нами. Ты ведь в Заповедном Лесу, небось,  каждую тропиночку знаешь. Нам  как раз такой  проводник и нужен. Да и оно как-то втроём веселее, что ли, будет, - сказал Ратибор и, приблизившись к уху Лешего, прошептал, - честно сказать, один я против нечисти злобной не боец, а Василиса так и вообще дитя ещё. А с твоей подмогой всё ни по чём будет.

Задумался их новый знакомец. А Ратибор с Василисой, пока он размышляет, решили поужинать.

- Не могу я отказать, когда со мной по-доброму. Ваша взяла. Сейчас спать укладывайтесь - вам силушки набраться надобно. А я в то время покумекаю, да ваш покой поохраняю, - наконец произнёс Леший.

Долго упрашивать Ратибора и Василису не пришлось. Вскоре они уже мирно спали. А Леший, подкинув сухих веток в костёр, задумался:

"Вот ведь как всё случилось. Думал, попугаю людишек чуток, с пути собью, а потом Кикиморам и отдам. Подло, да ведь и человек не ангел. Сколько люди зла лесам заповедным принесли? Не счесть! Деревья рубят, траву топчут, костры не тушат, реки засоряют, зверьё убивают, даже на их детёнышей рука поднимется. Кто защитит лес, кроме меня?

Баба-Яга слишком стара, Кощею Бессмертному ни до чего, кроме золота, дела нет. Змей Горынович и тот здоровьем слаб стал. А про Лихо одноглазое и говорить не хочется - к Индрику Змею служить ушло.

Вот и приходится мне порядок наводить. Кикиморы с Русалками, правда, помогают. Но от них толку никакого. Больше времени поют да прихорашиваются. Думал, что брат мой, Водяной, поможет. Да он отказался, сославшись на дела в водяном царстве. Я-то знаю, что там за дела!

Сколь на свете живу, а добра и не видел. Как только не обзывают! Я и "лешак коварный", и "злыдень лесной", и "нечисть поганая", и "упырь недобитый". Обидно! Нет, чтобы по-дружески как-нибудь..

Думал, что век не дождусь добрых слов. И на тебе, дожил наконец. Теперь вот даже каюсь, что так над славным Ратибором подшутил. Хотя.. с меня же взятки-то гладки.. Что от нечисти ждать, кроме пакостей. Но теперь мы спутники и у нас одна дорога. Как всё-таки приятно, когда тебя: "дядькой" называют...

Так, что-то я разнежился... А ведь надо, пока Ратибор с Василисой спят, придумать, как быстрее и безопаснее до Леса Заповедного добраться. Ведь Вий с Марой не дремлют"

Он подкинул ещё сухих веток, а затем взял прутик и стал им рисовать, что-то нашёптывая себе под нос...

Тем временем Святогор в обличие быстроногова оленя примчался ко дворцу царя Егора, ударился оземь, как учил  старик, и тут же стал снова сыном рыбака Сорвигора. Юноша подошёл к двух рослым витязям, что стояли у царских дверей, и попросил их немедленно провести его к государю. Стражники поначалу лишь улыбнулись, но увидев серьёзный взгляд парня, не решились отказать. А вдруг, дело какое государственной важности? Они отвели его к царской опочевальне.

- Ты, это, подожди здесь, пока мы позовём Радогаста, сына воеводы. Сами-то побаиваемся государя тревожить, - сказали стражники и ушли.

Святогор присел на корточки и стал ждать. Он никогда ещё не был во дворце. Да что там говорить, парень вообще нигде, кроме своей рыбацкой деревни, до этого не был. Да и время-то откуда взять, если с младенчества с отцом в море. Если бы ни поручение старого мудреца, то так бы и не увидел ничего. Сказать по правде, юноша был счастлив. Да, он любил отца и море, но больше всего на свете мечтал о путешествиях в дальние страны.

- Ты чего это пришёл в столь поздний час? - спросил требовательно кто-то, отвлекя сына рыбака от мыслей.

Парень поднял голову и увидел высокого витязя.

- Меня послал старый мудрец, - ответил Святогор.

Радогаст присел рядом с ним и уже дружелюбно спросил:

- Тебя звать-то как? Откуда? Кто отец?

- Святогором. Я из рыбачьей деревни, что у Самого Синего Моря. Мой отец Сорвигор каждый день рыбу ловит, а я ему помогаю. Тем и живём, - ответил парень.

- Так говоришь, тебя старый мудрец послал? И что же за оказия приключилась? - вновь спросил сын воеводы.

 Святогор тут же всё подробно изложил Радогасту. Сын воеводы  от отца знал про старика. Ратибор уважал мудреца и привил это сыну.

- Спасибо тебе, Святогор, за вести важные. Чувствовал мой отец, что не стоит ждать добра от Абдурахмана Косого. Что же, кто предупреждён, тот предупреждён. Пойдём я отведу тебя на кухню, а потом к царю-батюшке с докладом, - прознёс Радогаст.

Он приказал стряпух накормить парня, а сам пошёл в царскую опочивальню.

- Царь-батюшка, беда! - сказал сын воеводы, подойдя к Егору и легонько его потреся за плечо.

- Что такое?! - вскочил, спросил  правитель тридевятого царства.

Когда Радогаст обо всём ему поведал, царь Егор закручинился:

- И зачем только я послал твоего отца за этим цветком? Век бы он мне не нужен!

- Государь, не время сейчас печалиться. Надо срочно людей на защиту рубежей наших созывать, - сказал сын воеводы.

Царь Егор встряхнулся и сказал:

- Ты прав, Радогаст. Надо показать этому злодею, что русичи не лыком шиты! Сам бы я во главе войска пошёл, да, как видишь, стар и немощен. Придётся тебе труд этот на плечи свои взвалить.

Сын воеводы поклонился и произнёс:

- Спасибо тебе за великое доверие, царь-батюшка, не посрамлю честь богатырскую!

Тем временем Святогор, наевшись до упаду, дожидался сына воеводы.

"Если так будут кормить всегда, то я не прочь бы и остаться, - промелькнуло у него в голове, но он тут же одёрнул себя, - что это я такое удумал-то, непутёвый. Разве для этого я мчался быстрее ветра? Нет! Цель моя не насытить свой желудок, а стать героем"

Вскоре Радогаст пришёл и сказал:

- Мчись, как можно, быстрее к мудрецу и скажи, что я лично соберу войско великое для отпора армии злодея. А как встретишь отца моего, то передай, чтобы берёг себя.

Выйдя из дворца, Святогор достал водицы волшебной, выпил её и тут же обернулся зайцем.

"Ну и чудеса!" - подумал Радогаст.

Заяц, подмигнув ему правым глазом, подпрыгнул и вскоре исчез в дали.

"Вот бы и моим воинам так.." - подумал Радогаст и пошёл созывать людей.

- Василиса, - услышала девушка сквозь сон  голос Лешего  - проснись, милая, у меня к тебе разговор есть, сугубо секретный.

Она тут же открыла глаза и посмотрела по сторонам. Но рядом никого, кроме спящего Ратибора, не было.

"Почудилось", - решила девушка и снова легла.

- Василиса, - вновь услышала она, - проснись и иди к костру.

Девушка окончательно проснулась и вновь осмотревшись по сторонам, решила всё-таки выяснить, что понадобилось их новому знакомцу. Дойдя до костра, Василиса сразу же увидела Лешего. Он сидел и пристально смотрел на огонь, не замечая ничего кругом. Девушка присела рядом и стала ждать.

- Василиса, - услышала она голос и только тогда поняла, что он раздаётся прямо у неё  в голове, - не удивляйся и не бойся, милая. Я же не просто смертный, как ты с воеводой, а кое-что умею.

Девушка и впрямь немного перепугалась, ведь больше привыкла к обычному общению. Но быстро успокоилась.

- А я и не испугалась, дядька Леший, просто не привычно как-то, - сказала она ему.

Он сбросил с себя остатки оцепенения и улыбнулся. Девушка улыбнулась ему в ответ.

- Ты смелая, добрая, умная и очень красивая, Василиса, - произнёс Леший, - а самое главное - молодая. В Заповедном Лесу не каждый дорогу найдёт, но всякий в логово Индрика Змея попасть сможет. Ратибор слишком стар для такого путешествия, да и бессилен он супротив хозяев Подземного Мира.  А вот ты совсем другое дело.  Тебя Индрик Змей только увидит, как сразу же и твой будет. Знай, да делай с ним всё, что твоей душеньке угодно. А ведь у него злата да серебра столько, сколько нет ни у одного правителя Поднебесного Мира. Станешь вместе с ним править. А не захочешь, так дальше пойдёшь. Добудешь нектар волшебный и будешь жить вечно. А этот простофиля Егор пусть дальше страдает. Зачем тебе Ратибор? Давай, пока он спит, мы с тобой  тихонечко и уйдём.

Как услышала речи такие девушка, так сразу неспокойно на её душе стало. Вроде бы и Леший с ней говорит, да какой-то он не такой совсем. И тут Луна, как будто услышав её, вышла из-за тучи. Тут же Леший исчез, а на его месте оказался какой-то ужасного вида карлик.

- Ну, Василиса, решайся, - продолжал он ничего не подозревая.

Свет Луны развеял наваждение и девушка увидела Лешего. Он лежал у сосны связанный и стонал.

- Ах ты негодяй окаянный! - воскликнула Василиса и что есть мочи пнула карлика.

Тот полетел прямо в костёр, вереща и проклиная девушку. На крики прибежал Ратибор и тут же освободил Лешего. Потом подскочил к костру и, выхватив оттуда карлика, бросил его в небольшое  болотце, что было неподалёку. Пар пошёл от вражины. Карлик забарахтался, ведь трясина не любит отдавать свою добычу.

- Ну что, злыдень, будешь говорить, кто послал тебя к нам? - спросил его Ратибор.

- Не дождёшься, смертный! Да если бы ни эта проклятая Луна, то ни тебе, ни девке твоей, не дожить бы до зорьки первой! - ответил ему карлик, пытаясь вылезти.

Тут Леший пришёл в себя и, подойдя к болоту, сказал:

- Воевода, брось-ка этого злыдня, пусть тонет. Плакать не будем.

Карлик, услышав это, запричитал:

- Не слушай его, мил человек! Спаси меня и я всё, как на духу, выложу! Не хочу ни за что погибать!

Воевода глянул на Лешего, но тот покачал головой.

- Не верь ему, он прихвостень Индрика Змея. Самый коварный и злой, - произнёс он.

Карлик вдруг весь затрясся, а потом стал раздуваться, словно мыльный пузырь. Но Леший, схватив острую палку, бросил её. Карлик громко закричал и лопнул.

- Поделом вражине! - сказал Леший, - Это же надо, только на мгновение прикорнул к берёзе, как он тут же оглушил меня и связал. Простите, плохой из меня дозорный вышел.

Ратибор, очнувшись от раздумий, ответил на это:

- Ты ни причём, друг. Откуда же тебе было знать, что Индрик Змей смерти нашей захочет? Видно, страшно ему стало. Ну, ничего, нашу Василису на мякине не проведёшь - сразу поняла, что он оборотень.

Девушка покраснела от смущения.

- Воевода, да если бы ни Луна-красавица, то мне вовек бы не догадаться было. Это ведь её свет личину истинную показал, - пояснила она.

Ратибор, лаского на неё посмотрев, сказал:

- Василисушка, но ведь не Луна же этого ворога в костёр-то бросила.

Девушка, лукаво на него взглянув, засмеялась. Ратибор и Леший, посмотрев друг на друга, вскоре присоединились к ней.

Тем временем Святогор примчался в обличие зайца в свою родную деревню. Там его уже поджидали отец и старик. Парень ударился оземь и стал самим собой.

- Я всё передал царю и сыну воеводы Радагасту, - отдышавшись, сказал он.

- Молодец какой! - воскликнул Сорвигор.

Старик же чего-то ждал. Святогор, увидев его пристальный взгляд, продолжил:

- Радогаст просил передать, что он будет собирать армию и даст отпор ворогам. А когда встретим отца его, то попросить, чтоб берёг себя.

Старик улыбнулся и похлопал парня по плечу, к вящему удовольствию Сорвигора.

- Вот что, сейчас ложитесь-ка спать. Завтра с утра мы  в путь далёкий отправляемся, - сказал мудрец.

Святогор с отцом долго спорить не стали. Они поудобнее устроились на земляном полу в хибарке у мудреца и вскоре мирно похрапывали. А старик, подбросив сухих дров в очаг, принялся думу думать.

Когда Святогор и Сорвигор проснулись, то сразу же почуяли вкусный запах свежих лепешёк и чая из водорослей.

- А-а, вот и вы проснулись, дорогие мои, - улыбнувшись, произнёс мудрец, - присаживайтесь за стол и давайте плотно поедим. Ведь впереди нас ожидает долгий путь.

Отец с сыном не заставили себя долго упрашивать и вскоре с удовольствием завтракали.

- А теперь, - сказал старик после еды, - собираем только самое необходимое. Ведь мы пойдём по суше, ибо по воде можем и не успеть на помощь к Ратибору и Василисе.

Сорвигор с сыном ушли в свою хибарку и вскоре вернулись с небольшими туесками в руках и заплечными мешками. Мудрец внимательно посмотрел на то, что они взяли с собой, и остался очень доволен. В туесках была еда: по две лепёшки свежего хлеба, вяленая рыба, сушёные овощи, соль с перцем, огниво с кресалом, две бутыли воды да по куску вяленой баранины. А в заплечных мешках находились рыбацкие снасти, крепкие верёвки(вдруг куда придётся взбираться), сменная одежда да котелки.

- Присядем на дорожку, по русскому обычаю, и в путь-дорогу, - произнёс старик.

Вскоре отец с сыном, еле поспевая за мудрецом, отправились на выручку Ратибору и Василисе.

- Опять этот старик ввязался! Терпеть его ненавижу! И почему я его тогда не уничтожил?! Вот теперь он может все мои планы испортить! И где его хвалёное невмешательство в дела смертных?! - негодовал Абдурахман Косой, оторвавшись от волшебного зеркала.

Он вскочил и стал мерять тайную комнату шагами. Затем вдруг остановился и сел на скамью, задумавшись:

"Всё же шло по плану! Гигантикус отправился с победоносной армией на тридевятое царство. Радогаст, увидев бы ужасную армию ифритов, мороков, чудищ и пришельцев из Иных Миров, тут же задрожал бы  от страха и сдался  без боя. Мои лазутчики бы занялись богатырями. А сам я встретил бы как подобает Ратибора и девку его.

Так нет же! Этот выскочка решил вмешаться! Он что, думает, раз я в прошлом помиловал, так и сейчас это сделаю? Вот уж дудки! Пожалеет, что на свет появился! Додумался тоже, смертных рыбаков на борьбу со мной повести!

Да, не получится внезапно напасть на тридевятое царство! И вновь из-за этого мерзкого старикашки! Он у меня как кость в горле! Ничего, скоро они все будут валятся у меня в ногах и молить о корой смерти!"

От размышлений его отвлёк ифрит, появившийся, как всегда, прямо из воздуха:

- Господин, Вы посылали меня слетать в Багдибардию и разузнать про Великую Жрицу Магии. Так вот, Бресхва до сих пор живёт в деревне Барди и помогает людям.

- Меч, ты видел его? - прервал Абдурахман.

Ифрит, оскалив зубы, ответил:

- Да, мой повелитель. Она его держит подальше от чужих глаз. Он всё так же остёр и жарок для всех бессмертных.

Абдурахман аж задрожал от злости:

- Ну почему меня окружают одни дураки! Я не просил тебя просто посмотреть! А приказал любыми способами заполучить или уничтожить!

Ифрит, презительно на него посмотрев, испарился. Он не считал злодея равным себе.

Абдурахман вновь уставился в волшебное зеркало и приказал ему показать Бресхву. Но зеркальная поверхность лишь покрылась рябью.

- И ты решило пойти против меня! - в гневе крикнул злодей, - так получай же за это!

Он выхватил свой меч и размахнувшись ударил по нему. Но ничуть не повредил зеркалу. Меч просто откакивал всякий раз, как злодей приближал его к нему.

- Ты грубый и злой! Я больше не намерено служить тебе! Прощай! - вдруг произнесло оно и, ослепив ярким светом Абдурахмана, растворилось в воздухе.

Ослеплённый злодей ещё долго не мог прийти в себя. А когда зрение вернулось, то он выместил злобу на ни в чём неповинном столе, разломав его в щепу.

А зеркало вдруг появилось в самой потаённой пещере, что находилась под дворцом Абдурахмана Косого.

- Иллиадий, истинный правитель Самого Дальнего Острова, твой час пробил! - воскликнуло оно, ярко засияв.

Тут же куча грязного белья в самом углу пещеры зашевелилась и к зеркалу подошёл древний старец. Он посмотрел в зеркальную гладь и начал на глазах изменяться. Вскоре на месте дряхлого старика стоял зрелый мужчина с чёрной, как смоль бородой, и умными, пронизвающими до костей, голубыми глазами. Его золотые волосы лишь чуточку были прихвачены сединой. Через всё лицо шёл шрам, придававший ему мужественность. Это был след от колдовской молнии Абдурахмна Косого. Иллиадий, пристально себя осмотрев, остался собой очень доволен.

- Ну, друг мой, и что этакого ещё натворил наш Косой? - спросил он у зеркала, усмехнувшись.

И оно тут же всё ему показало. После чего повелитель Самого Дальнего Острова, подойдя к зеркалу впритык, спокойно вошёл в него и тут же вместе с ним растаял в воздухе.

Успокоившись, Абдурахман горько пожалел о том, что лишился волшебного зеркала. Ведь теперь он не мог видеть то, что происходило вокруг. Искусства же Абдурахмана не хватало на создание нового зеркала или его водяной копии. Злой волшебник сидел, взявшись за голову, и усиленно придумывал выход из создавшегося положения.

- Хозяин, - вдруг кто-то тихо позвал его.

Абдурахман открыл глаза и увидел прямо перед собой одного из своих слуг.

- Чего тебе? - недовольно спросил злодей.

- Хозяин, пошлите меня за пламеным мечом. Я Вас не подведу, - так же тихо ответил слуга.

Он был невзрачным плюгавеньким человеком. А люди вообще   не внушали доверие Абдурахману. Злой волшебник, осмотрев его от головы до ног, произнёс:

- А с чего ты взял, что у тебя выйдет это? Ведь даже ифрит не смог..

Слуга подобострастно посмотрел и ответил:

- Бресхва всего лишь старая женщина, любящая сивых и убогих. Притворившись, я смогу выведать все её тайны и заполучить меч.

Абдурахман, вновь на него посмотрев, но как-то по-новому, сказал:

- Ну, что же, ступай. Но без меча не возвращайся!

Слуга, не переставая кланяться, скрылся за дверьми.

"Удача снова повернулась ко мне лицом! - подумал Абдурахман и улыбнулся, - Этот простофиля лопнет, а достанет меч!"

А слуга, выйдя в коридор дворца, достал из кармана небольшое зеркальце и сказал ему:

- Так, начало конца злодея положено. Ты вот что, отыщи старого мудреца.

Зеркальная гладь чуть потемнела, потом покрылась рябью. Вскоре в зеркале появился старик.

- Здравствуй до скончания веков, мудрец! - поприветствовал Иллиадий его.

Старик, внимательно присмотревшись, воскликнул:

- Сколько лет, сколько зим, друг мой! Как я рад тебя видеть!
- Погоди, радоваться потом будем, - прервал его Иллиадий, - я отправляюсь в Бресхве, дабы сообщить о бесчинствах Абдурахмана. Будь осторожнее, злыдень прознал про то, что ты решил прервать невмешательство в дела людей.
Старик, улыбнувшись, произнёс:
- Как увидишь Бресхву, то сначала низко от меня поклонись ей. Ты же знаешь, что именно она помогла мне тогда живым и невредимым выйти из сада Абдурахмана, прихватив нектар.
Тут и Иллиадий, не удержавшись, улыбнулся:
- Я тогда очень пожалел, что не смог помочь тебе. Ведь именно тогда мы с тобой и познакомились, друг мой.

Они ещё немного поговорили, вспоминая былое. Потом Иллиадий, почувствовав усталось, попрощался, и волшебное зеркало померкло. Истинный правитель Самого Дальнего Острова, прочитав заклинание, обратился сизым голубем и взмыл в синее небо. Впереди был очень дальний путь до самой Багдибардии. Там его уже давно поджидала вечная Бресхва.

А старик,  посмотрев на спящих Святогора и Сорвигора, откинулся   к стволу трёхсотлетнего дуба, закрыл, уставшие за день, глаза и тут же перенёсся в то далёкое прошлое, когда он ещё не был таким старым.

В те достославные времена он был простым рыбаком, выходившим в Самое Синее Море на своей маленькой лодчонке. Ни шторм, ни морозные ветра, ни чудища, водившиеся под водой, не могли заставить его отказаться от промысла. Он смело смотрел всем опасностям в глаза. Нет, у него не было ни семьи, ни детей, ради которых стоило бы рисковать собой. Он просто не смыслил себя без морского простора. Люди  уважали его, но не спешили дружить. Да и он сам их обществу предпочитал полное одиночество.

Родители покинули Поднебесный Мир ещё в пору его раннего детства и бедного сиротинушку  взял к себе старый писарь Иссидор. Он научил сиротку писать и читать, отменно готовить и штопать одежду.  Давал мудрые советы, что не раз пригодились тому в жизни. Иссидор мечтал, что приёмыш, став взрослым, займёт его место, но судьба распорядилась иначе.

Однажды сильный шторм прибил прямо к их лачуге незнакомца. Иссидор был так же сведущ в знахарстве. Он осмотрел принесённого волной и вместе с приёмышем перенёс его в дом. Они, сменяя друг друга, дежурили у постели незнакомца и днём, и ночью. Прошло долгих пять недель, прежде чем лихоманка окончательно покинула того. Незнакомец пошевелился, открыл глаза и пристально посмотрел на них.

- Где я? Кто вы? - спросил он ещё слабым голосом.

- Незнакомец, ты у своих друзей, - тихо ответил Иссидор и тот мирно уснул.

Оказалось, что тот  был моряком, но его корабль налетел на скалы и спасся из всей команды только он сам. С каждым днём незнакомцу, а звали того  Владием, становилось всё лучше и лучше. Он стал чаще проводить время у Самого Синего Моря, смотря в его лазурную даль.

- Ты мечтаешь вновь почувствовать ветер? - спросил его как-то Иссидор.

- Я не могу просто жить без него, - честно ответил Владий.

- Тогда вот что. Тебе нужно наняться в артель рыбаков царя нашего Благолюба. Там как раз нужен здоровяк вроде тебя, - сказал ему Иссидор.

Владий так и поступил. А вскоре и приёмыш стал говорить о море. Иссидор не стал ему препятствовать. Он понимал, что к чему душа лежит, то лучше тем и заниматься. Прошло полгода и приёмыш тоже стал уходить надолго вместе с Владием в Самое Синее Море. Иссидор вскоре тяжело заболел и оставил бренный мир, наказав названному сыну никогда не отказываться от своей мечты и быть всегда полезным людям. Погоревав, приёмыш стал полностью неразлучен с морем. Только там, на просторе, вслушиваясь в шёпот ветра, он мог чувствовать себя не таким одиноким.

Пришёл день, когда и Владий отправился в Ирей. Тогда приёмышу Иссидора уже исполнилось ровно тридцать лет. Многие девушки заглядывались на него, да только он был навечно обвенчан с морем. Шли годы, рождались и умирали люди. А приёмыш Иссидора каждый день выходил в Самое Синее Море с ранней зорькой, а возвращался тогда, когда полная Луна выходила на небосклон. Бывало, что и по две-три недели его не было. Соседи всегда с удовольствием покупали   рыбу и слушали рассказы о нраве морском и подводных обитателях.

Как-то раз, вернувшись из долгого похода, он  познакомился с одним старцем, прибывшим издалека. Именно Алтынбей, так звали мудреца, и поведал ему о волшебном саде Абдурахмана Косого. Со слов старца стало понятно, что нектар одного из цветков может дать всё, что угодно. Приёмышу Иссидора тогда было уже пятьдесят лет и он решил отправиться на Самый Дальний Остров, дабы попытать счастье.

"Если я буду жить вечно, то многое узнаю и больше смогу сделать для людей, исполнив тем самым завет Иссидора" - подумал он и на своей лодке, поставив,  заговорённые от невзгод, паруса, направился на встречу судьбе.

Прошло долгих четыре недели, прежде чем приёмыш Иссидора достиг желанного берега. За это время он не раз попадал в сильнейший шторм, как будто бы само море противилось его путешествию. А достигнув Самого Дальнего Берега, упал без чувств и проспал два долгих дня. Когда очнулся, то понял, что угодил в темницу. Это Абдурахман Косой, увидав незнакомца, решил его пленить, дабы не дать тому попасть в свой волшебный сад. Но приёмыш Иссидора ничуть не испугался, а тут же принялся  всё кругом осматривать и думать о побеге. Так прошло некоторое время и однажды за стеной он услышал чей-то голос:

- Кто ты?

- Я простой рыбак, решивший испытать судьбу, - ответил приёмыш Иссидора.

- Ты решил отведать нектара? - вновь спросил кто-то.

Рыбак не сталь обманывать и всё честно рассказал.

- А я тот, кто когда-то был правителем Самого Дальнего Берега, - произнёс незнакомец.

От Алтынбея рыбак был наслышен о славном Иллиадии, но не думал, что тот до сих пор жив.

- Я очень рад, что моя судьба свела меня с Вами, - сказал он.

За стеной кто-то закашлялся, а потом произнёс:

- Вот что, рыбак, вижу я, у тебя добрая душа и горячее сердце. А значит, тебе ничего не стоит попасть в волшебный сад и завладеть нектаром. Хочу попросить тебя об одном одолжении. Как попадёшь в в волшебный сад, то не беги тут же к цветку заповедному. А подойди сначала к пруду и прошепчи моё имя трижды. Тот час же ко мне вернётся былое могущество. Я бы сам туда отправился, да силы уже не те.

- А давайте я Вас вытащу отсюда, - предложил ему рыбак.

- Мил человек, никто не в силах разрушить Заклятия Цепей, наложенного Абдурахманом, - ответил на это незнакомец, - но ты можешь отсюда выбраться. Для этого подойди к восточной стене, начерти на ней круг со звездой внутри, а затем произнеси: "Двери не двери, стена не стена"

Рыбак всё сделал так, как ему наказал Иллиадий. Вскоре он был на свободе и тут же направился в волшебный сад. Но, подойдя к нему, вдруг почувствовал неперносимую слабость и медленно сполз на землю. Это Стражи не пускали его. Так бы  и окончил свои дни рыбак, если бы в то же самое время Бресхва не заметила его в своём волшебном зеркале. Она, не теряя времени, перенеслась на Самый Дальний Берег.  Увидев бездыханного незнакомца,   прикоснулась к его голове и, прочитав охранительное заклинание, привела в чувство.

- Ты кто? - первое, что спросил рыбак у волшебницы.

Бресхва внимательно на него посмотрела и улыбнулась.

- Я та, что поможет тебе остаться живым, ничего не попросив взамен. Вставай и делай только так, как скажу.

Рыбак вскочил и приготовился слушать.

- Для начала возьми во-он тот камень со знаком молнии и брось его в волшебный сад, - повелела Бресхва.

Рыбак так и сделал. На том месте, где упал камень, вдруг земля разверглась и оттуда выскочило ужасное чудовище, поглотившее его.

- А теперь бегом, - промолвила Бресхва и рыбак быстро перебежал границу волшебного сада.

Перед ним оказался пруд, о котором говорил Иллиадий. Рыбак остановился и трижды произнёс его имя. Тут же вода забурлила и вскоре перед ним возник сам Иллиадий.

- Спасибо тебе, мил человек, - поблагодарил он.

- Ба, Иллиадий! Сколько лет, сколько вёсен? - вдруг воскликнула Бресхва, решившая узнать, почему рыбак её перестал слушать.

Правитель Самого Дальнего Берега посмотрел на неё и широко улыбнулся.

- Бресхва, душа моя, ты ли это? Я так рад тебя видеть! - произнёс он, - Мы встречались, дай Властитель Судеб памяти, ровно сто лет назад. А ты ничуть не изменилась.

Волшебница улыбнулась в ответ.

- Вот что, рыбак, поверь мне, с Бресхвой тебе ничего не грозит. А мне пора заняться делами. Засиделся я в темнице, - произнёс Иллиадий и растаял в воздухе.

Волшебница, посмотрев на рыбака, сказала:

- За то, что ты освободил моего пропавшего друга, я стану оберегать тебя, покуда Небесный Мир не объединится с Поднебесным. Теперь быстро зачерпни воды из пруда и беги к цветку. Прысни на него и, не теряя ни минуты, вырывай из земли.

Как только он всё это сделал, Бресхва тут же окутала его покрывалом Затмения, превратив в невидимку. Как ни пытался Абдурахман разглядеть воришку в волшебное зеркало - ничего, кроме сада,  не видел. Только когда они миновали границу, Бресхва сняла заклинание. Тут-то и Абдурахман увидел рыбака. Он хотел было его тут же пленить, да Бресхва прочла Заклятия Забвения. И Абдурахман, вместо того, чтобы поквитаться, принял рыбака как дорогого гостя. Усадил возле себя за стол и потчевал самыми изысканными блюдами, называя другом. А ночью, когда Бресхва усыпила Абдурахмана и его людей, рыбак спокойно покинул дворец и устремился к Самому Синему Морю.

- Вот что, пей поскорее нектар, пока он не потерял свою силу, -  поторопила его волшебница.

Рыбак одним глотком принял дивный напиток и загадал... Но об этом знала только Бресхва...

Вернувшись в деревню без приключений  всего за два дня, благодаря волшебнице, рыбак тут же решил испытать свои новые способности. К его пущему удовольствию, всё, что было загадано, исполнилось. Вскоре в Самом Синем Море объявилась рыба-золото-перо, которую мог поймать только он. А Бресхва решила обучить рыбака всем тонкостям Магии, ибо сильно полюбила его, словно сына.

Шли годы, люди рождались и умирали, а рыбак, превратившись в мудрого старца, лишь менял век за веком, помогая людям и ловя рыбу-золото-перо. Волшебница на мудром Сампи навещала своего воспитанника, радуясь его праведной жизни...

Наступило утро. Святогор первым проснулся и тут же увидел старика, сидящего у костра.

- Доброе утро, мудрец, - поздоровался парень.

Старик улыбнулся и потрепал его по загривку.

- Святогор, буди отца, скоро завтракать будем, - произнёс он.