Форум

Сегодня – четверг, традиционный банный день, и  поэтому вся наша гоп-компания собралась к пяти  в нашей городской общественно-помывочной бане номер пять,  а уже в восемь высыпала в предбанник, распаренная-разжаренная, и, толкаясь локтями и отвешивая друг другу шутливые пинки, начала вываливать на  стол закусь и бутылки. Хорошо! Красота! Помирать не надо – вот что такое русская баня!

            Выпили по первой, начали смачно хрустеть квашеной капусткой и солёными огурцами.

            - И чего творится в подлунном мире? – спросил Мишка Витьку. Витька – наш главный и единственный интернетчик. Это в том смысле, что всё своё свободное время сидит не в нашей любимой привокзальной пивной «Василёк», а в этой самой «всемирной паутине», и поэтому в курсе всех самых последних новостей.

- Губернатора одного прихватили, - сказал Витька таким тоном,словно говорил о торговке семечками на привокзальной площади. – Мильярд рубликов изъяли, восемьсот «ювелирок» и пишущую ручку за тридцать шесть мильёньчиков.

            - Чего тридцать шесть мильёньчиков? -  спросил Мишка.

            - Рубликов, чего.

            - Эт стока пишущая ручка у него стОит?

            - Ага.

            За столом, как пишут в дешёвых романах,. воцарилась напряжённая тишина. Народ переваривал услышанное и отказывался верить очевидному, но невероятному.

            - Ну, ты и лепила! – хохотнул Санька. – Видал я лепил, но ты, Витяха, хлеще всех! Это с какого же ху… (матерное слово)… это самое… (матерное слово)… канцелярское изделие стока стоит-то?

Витька пожал плечами. Дескать, что прочитал, то и сообщаю. Хотите  - верьте, хотите – нет.

            - Не, ну ты ваще! – продолжал заводить себя Санька. – И где ж такие ручки продаются?

            - В кОнцтоварах! – легкомысленно заржал Мишка. Он, когда  это требовалось, умел показать завидное чувство юмора. С которым у него, честно говоря, были большие напряги.

            - А чем же её заправляют-то? – спросил Витька другой, не который интернетчик, а который кондуктор на железной дороге и одновременно любитель жирной пищи, разогретых беляшей и холодной водки. – Чернилами?

            - Какие чернила! – Витька-первый демонстративно фыркнул. – Она и без чернилов пишет!

            - Это как? – раскрыл рот Витька кондукторский.

            - Очень просто! – не растерялся Витька первый (он, если требуется, никогда не теряется. Особенно по части вранья. Большой специалист!). - За такие деньги  - сама по себе! Сжатым до густоты чернилов воздухом!

            - И чего ж он этой ручкой писал? – не успокаивался Витька кондукторский .- Небось, рОманы какие? Про  жизнь губернаторскую?

            - Ага, рОманы! – охотно согласился Витька-интернетчик. – Про любовь к Родине. Он же наверняка патриёт! И притом не простой, а пламенный! Ему же по чину обязательно пламенным быть положено!

            - Вот уж чудны дела твои, Господи.., - пробормотал молчавший до этого Павел Лукич. Лукич считается в нашей компании самым умным: он три раза в тюрьме сидел за хозяйственные преступления средней жирности.

            - А чего, обыкновенной ручкой этому бобику писать уже в падлу? – спросил он с использованием лагерного лексикона.

            - А то! – охотно согласился Витька-интернетчик. – Он же кто? Губернатор! На хрен бычачий! Главный в своей губернии слуга народа!

            - Понятно, что главный, - хмыкнул Лукич. –Небось, нап.здил столько, что ни один простой даже помечтать не может. И  где же он теперя?

            -  Да в Лефортове, где! – радостно улыбнулся Витька-интернетчик и все сидящие вокруг стола  вдруг заулыбались тоже. Причём, не оттого, что услышали про такое совершенно справедливое окончание губернаторской карьеры этого «писателя земли Русской», а просто так. Оттого что удачно помымшись и успешно захмелимшись. А чего ещё настоящему русскому мужику надо? Не канцелярское же изделие за тридцать шесть мильёнов!

Время от времени задаюсь вопросом: идиотизм это только наша национальная черта или она присуща и другим народам и нациям? Не примите за оскорбление: идиотия – заболевание, а на больных нельзя обижаться. Их надо лечить (правда, в случае именно с идиотией эффекта от лечения гарантированно не будет. Но хотя бы можно делать вид…).

К чему это я? Ах, да, вот вам новость с информационного портала НЬЮСЛЭНД:

«В магазинах Санкт-Петербурга в продаже появились крабовые палочки под названием "Доблестные". При этом в качестве дизайна упаковки морепродуктов использовались цвета георгиевской ленты - черный и оранжевый. Реализацией такого "патриотического" продукта занимается компания ООО "Альбатрос СиФуд", которая специализируется на оптовой и розничной торговле рыбой и морепродуктами. "Доблестные" крабовые палочки доступны не только на прилавках отечественных магазинов, но и в интернет-магазине Fishnet по цене 22 рубля за штуку.» (конец цитаты)

Кстати подобный «геморрой» с  такой «георгиевской» расцветкой случался и раньше. То эти ленточки на  водочных этикетках изображали, то на пивных, то на шоколадках, то на конфетках… Всё объяснимо: впереди – 70-летие Победы, а поскольку у наших торговых дизайнеров и прочих маркетологов (и те, и другие считают себя, конечно же, «крутыми» профессионалами) с таким понятием,как творческая фантазия, всегда большие проблемы, то вот они по  своему скудоумию и лепят этих самых «георгиев» на всё, что попадается им на глаза и под руку, совершенно не напрягаясь такими понятиями, как деликатность, уместность, мораль и порядочность. И я не удивлюсь, если наряду с водкой, шоколадками и крабами ближе к маю на полках наших продовольственных магазинов появятся и другие «огеоргиненные» товары. Например, яйца. А что? Раскрасить их  на манер пасхальных – получится очень оригинально и – главное! – совершенно патриотично! НЕ подкопаешься! Больше того:  почему бы не разместить соответствующую раскраску на упаковках медицинских изделий. Особенно на тех, которые, так сказать, интимно содержания и резинового изготовления… Нет-нет, не настаиваю, но, с другой стороны, если ТАК, без всякого смущения, раскрашивают крабов и водку, то почему бы и «не»?… Так что вперёд, ребята! Ума вам не занимать (а дури у вас в  мозгах всегда было и есть навалом)! Вы же, в конце концов, «профессионалы», и нет на вас, как говорится, креста!

ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО  ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ!

(элегическая поэма о превратностях любви. Исполняется тенором. Сопровождается развесёлыми балалайками и валторнами на рыбьем меху)

Посвящаю одному моему застенчивому товарищу, другу детей, уникальному бабнику и непревзойдённому астроному-парикмахеру

Приютилася в тЕни у дуба

Юна дева Селёдкина Люба.

Наслаждаясь в осеннем лесу,

Ковырялася Люба в носу.

В небесах облака проплывали,

Дятел в чаще по древу долбил.

Люба, сладко зевнув, потянулась

Изо всех своих девичьих сил.

Эх, сейчас мужичка бы какого!

Здесь, под дубом, так мягко сидеть!

Только жёлудь впилсЯ в игодицу,

Но с любимым легко потерпеть!

Чу! – вдруг шорох какой-то раздался!

Всё понятно: красавец идёт!

И походкою бодрой из чащи

Показался Кукуев Федот!

Балагур, обольститель предерзкий,

На ЛюбАньку, как конь, налетел.

Разрешите, мол, милая Люба,

Предложить вам амурности дел?

Ах, сказала кокэтка в ответы.

Вы смутили признаньем меня!

Что ж, согласна. Снимайте штиблеты…

И лукаво всмотрелась в коня.

Встрепенулся он статию гордой

И ЛюбАньку могуче привлёк…

В чаще дятел замолк, приземлившись,

На какой-то трухлявый пенёк.

Повалилися оба в экстазе,

У ЛюбАньки открылася грудь…

Жёлудь в ж.опу федотову впился,

Но при чём тут какой-то желУдь!

ИсторгнУв сладострастия стоны

И ощУтив желудочный спазм,

Ткнулись нОсами в травы духмЯны…
Называется это – ОРГАЗМ!

++++

По прошествии некого срока

Родилось у ЛюбАньки дитя.

Карапуз, развесёлый забавник!

Мамки сиську сосАет, шутя!

И Федот тут же рядом скакает,

Шоферского он дела мастак

В овощной плодоводческой базе.

Получает копейки, мудак.

Так живут, веселясь и крепчая,

Как положено крепкой семье.

И, бывает, несутся по полю

На лихом вороном скакуне!

Эпиграф:

- А мы не сцым с Трезором на границе!

Мы с ним друзья!

Засцыт  Трезор – засцу и я! –

( из совершенно незаслуженно забытой ныне песенки про отважных советских пограничников)

Совсем недавно я разместил здесь, на литсайте, публицистический материал «Губернатор и чернила» о задержанном губернаторе Сахалина, некоем господине (или уже теперь гражданине?) по фамилии Хорошавин. В материале я, в частности, выразил, не побоюсь этого  определения, свой дичайший восторг его пишущей ручкой. Цена которой, как было сказано в тех  информациях, на которые я ссылался – 36 миллионов рублей. Всего-то.

            Я вообще-то не люблю возвращаться к старым темам, но для этой, «ручечно-губернаторской», делаю исключение. Причина проста, и она раскрыта в интервью, которой задержанный сахалинский «губер» дал каким-то общественникам-правозащитникам прямо в своей персональной одиночной камере в следственном кагэбэшном (или как его сегодня?) изоляторе «Лефортово». Вот что он, в частности, сказал (цитирую из информационного портала НЬЮСЛЭНД):

«- Вы верите, что бывают ручки за 36 миллионов? Возьмите калькулятор, посчитайте, и убедитесь что это невозможно. Из чего бы она ни была. А вообще ручка была, это правда. Из золота. И бриллиантами выложена карта России вокруг колпачка. Стоит она максимум миллион триста. Не больше. Такие ручки серийно выпускаются фирмой «Монблан». Не у одного меня, чиновника, такая. Покупал я ее сам. Я всегда был человеком состоятельным.» (конец цитаты)

Ну, вот! Всё, слава Богу, и прояснилось, всё встало на свои законные места! А то, извиняюсь за вульгаризм, развонялися-распыхтелися эти журналюги – «тридцать шесть мильёнов, тридцать шесть мильёнов»! А оказывается, всего-то-навсего мильён триста! Всего-то! Это же сущие копейки по сравнению с тридцатью шестью! Это же тьфу, а не  цена! Хотя тридцать шесть и шесть - нормальная температура по нашей общей психиатрической больнице! Нет,меня прямо в натуре возмущают эти шелкопёры, которые написали про целых тридцать шесть! Хотя с понимаю: у всех них в школе по ариХметике были сплошные колы с двойками. Им, понятно говоря,  все эти цифирки -  что трицать шесть, что мильён триста – одинаково безразличны! И всё равно: так нагло оболгать благородного человека! Настоящего партиёта и верного члена партии (сначала – КПСС, а сегодня понятно какой)! И можно только посочувствовать в его сегодняшнем незавидном положении этому честному труженику и владельцу какой-то несчастной  авторучки всего за мильён триста. Жалко, если посодют. Такой мужик – и вдруг с ручкой на нарах! Чего там с ней ему делать? Мемуары писать в свободное от  валки ёлок время? Или от греха подальше совершенно забесплатно подарить её всегда серьёзному дядьке-конвоиру, который с большим железным автоматом и свирепой собакой по имени Трезорка?

Информационный портал ЛЕНТА.РУ сообщает:

«В Москве в рейдах по поиску уклонистов от армии будут участвовать казаки. Об этом порталу М24.ru рассказал атаман Российского казачьего общества «Юго-Восток» Сергей Шишкин. «Раньше мы в основном участвовали в заседаниях призывных комиссий и вели с призывниками разъяснительную работу, говорили про службу. В этом году начнем активно ходить по квартирам. Сейчас казаки заключают договор, чтобы участвовать в поиске уклонистов», — сказал Шишкин.» (конец цитаты)

Прочитал эту вроде бы совершенно понятную новость и вдруг понял: что-то в ней не то. Непонятное что-то. Неправильное. Что? Может быть, то, что розыск и задержание ( а иначе зачем их искать?) граждан,чьи действия подпадают под ныне действующее уголовное законодательство (  Статья 339 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами. До  СЕМИ лет!) – прерогатива ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО правоохранительных органов, а не общественных формирований, коими эти самые казаки и являются? Потому что в таком случае сами общественники подпадают под это самое У Ка и сами могут быть уголовно привлечены за нарушение  процессуальных норм, установленных другим Кодексом, уголовно-процессуальным? Да, это так – но не это главное! А главное то, что казак это по сути своей, по смыслу и по историческому корню этого самого определения кто? Правильно, ЗЕМЛЕПАШЕЦ! А сейчас какое время года, какой месяц, какое число? Правильно, весна, середина марта! Значит, что? Значит, какие к чертям собачьим уклонисты? У землепашца сейчас самая напряжённая пора из всего его казачьего года – подготовка к ПОСЕВНОЙ, архиважнейшему для любого землепашца дела, которое наступит уже через пару недель! Ему, землепашцу, сейчас  спокойно вздохнуть некогда,потому что с утра до самой ночи он весь в трудах и весь в заботах! А как же!  Сельхозтехника, семена,удобрения, водоснабжение, горючее и прочее,прочее, прочее – всё должно быть проверено, все должно быть готово в любой момент оказаться на поле и начать вспашку и сев! И некогда сейчас казаку заниматься ни уклонистами, ни пацифистами, ни гармонистами, ни прочими онанистами! Он сейчас ДЕЛОМ ВСЕЙ СВОЙ ЖИЗНИ ЗАНИМАЕТСЯ – и нет его важнее!

Так что, господа журналисты,  вы чего-то опять напутали. Как сказали бы известный персонаж, «соврамши»! Или всё-таки не «соврамши»? Или я чего-то по своей простоте опять не понял?

Посвящаю моему лучшему другу  и примерному семьянину Гарьке Сэ оригинальному

Вздымалась грудь. Глаза её сверкали.

Вспотели зубы. Лоб во тьме пылал.

Сидела дева, друга поджидая,

А милый друг на милую наклал.

Но как он мог, подлец-скотина-сволочь!

Она ведь носит пОд сердцем дитя!

Пора рожать подходит беспощадно,

А этот «милый» водку жрёт, шутя!

Ведь обещал там, на стогу, жениться.

Сказал: куплю галоши «Скороход».

Ходить в их будешь, словно королевна!

И обманул, обманьщицкий урод!

Но слышно что? Да, сапоги грохочут!

Бежит, кобель, с собой не чуя ног!

Неужт вернулись те любовны чувства,

Неужто вспомнил тот гребучий стог?

Да, прибежал! Кряхтит и щерит зубы:

«Согласен я хоть завтра под венец!

Ты только защити меня, Параша!

С ружом за мной несётся твой отец!

Грозит, что мне сейчас отстрелит яйцы,

Коль на исполню я законный долг!

Лишаться жалко собственный иишник,

Но этот гад свиреп, как с тундры волк!».

+++++

С тех пор прошло три года с половиной.

Сейчас у них – приличная семья.

Детишков пять, корова, мотоцикол

И ейн папаша, старая свинья!

Живут, трудясь во благо размноженья.

Он водку жрёт, она – растит детей.

А тесть его, ружьё продав на рынке,

Развёл в сарае сизых голубей.

Вчера посмотрел очередное телевизионное ток-шоу «Вечер с Соловьёвым». Не скрываю своей к этой передачи симпатии: нравится неимоверно, потому что хлеще любых «АншлаНгов» со «Смехопанорамами».  В этой,  в первой части Жириновский предлагал начинаеть военные действия ВООБЩЕ (ну,это  уже неинтересно. Это мы уже проходили), а вот во второй собравшиеся депутаты, делегаты, общественники и прочие «гости студии» обсуждали наш архиважнейший  хронический геморрой – коррупцию и как с ней бороться.  Повод к обсуждению есть – арестованный на днях сахалинский губернатор.  Сколько у него денег УЖЕ обнаружили – повторить не берусь. Да и что толку, если  я ТАКИХ сумм всё равно себе представить не могу даже при самом изощрённом напряжении моей скромной фантазии!  Так что я не собираюсь пересказывать услышанное  и увиденное (кому интересно – найдёте в Интернете), меня восхитила главная мысль: для ещё боле успешной борьбы (то есть, надо так понимать, что эта борьба  у нас всё-таки ведётся, и борьба успешная! Но надо ещё успешней, ещё эффективней,  ещё наглядней и ещё справедливей!) необходимо вовлекать в неё как можно более (кавычу преднамеренно, потому что предлагаемое выражение – супершедевр сегодняшней юмористики!) «широкие массы населения».  То есть,  поскольку наши правоохранители, к их огромному то ли огорчению, то ли удивлению,  этих самых коррупционеров и знать не знают, и знать не  ведают, и в упор без «широких масс» не видят, то подключайтесь, граждане! «Стук-стук» - дело благородное!  Вот, например, этот сахалинский «товарищ». Он же свои чемоданы денег наворовывал не годами и даже не месяцами! За пол-дня, с завтрака до обеда, с тремя перекурами! Ещё утром, за кефиром, был скромняга скромнягой, у супруги на трамвай выпрашивал - а в обед, после разогретых пирожков – он уже гражданин Корейко из «Золотого телёнка», и трамвай этот видал в гробу и белых тапочках! Никто и ахнуть не успел – а эти чемоданы уже вот они, «стоят девчонки, стоят в сторонке»! Материализовались, собаки такие,  в одно мгновение из его тайно-сладострастных мечт! Где ж тут успеть сахалинским правоохранительным органам! Всё воровство произошло мгновенно и волшебноподобно!

 Главное, что услышав про эти самые «широкие массы» никто из собравшихся в студии «гостей» не то, что не захохотал – даже не улыбнулся. Ни у одного из них даже ни один мускул на лице не дрогнул, ни один глаз не дёрнулся, ни одно ухо не в трубочку от ужаса не свернулось! Во какие это  люди! «Гвозди бы делать из этих людей – не было б крепче в шоу гостей!».

           
Я, к счастью, не принадлежу к тем «счастливчикам», коих Соловьёв приглашает на свои теле-действа. Поэтому условностями не связан и могу выражать свои эмоции совершенно открыто. Поэтому я хохочу во всё горло, преисполненный невыразимой гордости за эти самые «широкие массы». Далеко мы пойдём, товарищи массовики! Портки бы не порвать от усердий!

(элегически-утончённое. Исполняется томно, с грудным придыханием. Сопровождается гармошкой с одновременным пожиранием селёдки пряной бочковой)

Посвящаю моему лучшему другу, утончённому эстету-надомнику непревзойдённому парикмахеру и антрепренёру Гарьке Сэ Многообразному

Словно солнце спустилось на землю,

Куст герани пожухнул и счах.

Ах, любовь! Ты – прекрасное чувство!

Я тобою с волненья пропах.

Сплю и вижу любимую Дусю,

Деву статную с русой косой.

Как бредёт она вдоль по пригорку,

Пожирая батон с колбасой.

Щёки ейны свежи и румяны,

И призывно шикарны грудЯ.

Игодицы как  сдобные булки

Или круп  вороного коня.

Ты с ума меня сводишь, кокэтка,

Разевая свой яхонтный рот.

И чего тебе молча не жрётся

С колбасою твоей бутерброд?

Как призывно ты ржёшь на рассвете,

Русу косу свою теребя!

И тебя нет прекрасней на свете!

Эх, едрить-разъедрить твою, мля!

(Попадёсси ты мне у плетня,

Где пасу вороного коня!)

(природное неистребимое. Исполняется жизнерадостно, с уверенностью и бесшабашностью. Сопровождается противным мяуканьем и царапаньем тубуретки)

Посвящаю моему лучшему другу, отчаянному защитнику животных во всём мире, а также великолепному астроному-гардеробщику Гарьке Сэ

Покупал я сегодня концерву,

На концерве написано «уй».

Не подумайте пошлость какую:

Это рыб из реки Почечуй.

Она водится в ей, проплывая

И метая икру в бездну вод.

Очень славная рыбка такая,

Мой котяр с удовольствием жрёт.

Я возьму маво Ваську за шкирку

И пойду к Почечую-реке.

Не мяукай ты, Васьк, не брыкайся!

Иль получишь сейчас по  мордЕ!

Отнесу тебя к берега круче,

Зашвырну на водЯную гладь.

Ты плыви, гавноед, не пугайся!

И накой родила тебя мать!

Чайки в небе над Васькой кружАться,

Рыбы снизу за жопу клюют.

Хороша ты река Почечуйка!

Создаёшь красоту и уют!

(элегическая рапсодия. Исполняется вечно недовольным голосом. Сопровождается оглушительными взрывами пусковых установок и регулярным падением дорогостоящих космических аппаратов и прочих железных спутников в бездонные морские пучины)

Посвящаю лучшему другу всех комонавтов-затейников, почётному астроному-краснодеревщику, Почётному кавалеру Ордена имени Джарданыбруны Гарьке Сэ Благородному

Эпиграф:

- Я – Земля! Я своих провожаю питомцев!

Сыновей, дочерей!

Улетайте до самого Солнца

И домой возвращайтесь скорей! –

( песня про бескрайние космические  просторы и ихних бесстрашных просторных покорителей)

Космонавт больше года летает

В темноте, среди звёзд и комет,

И с тоскою он дом вспоминает,

Где так много домашних коклет,

Где цветёт у крыльца незабудка,

В  огороде растёт сельдерей,

Где чирикают милые птички,

А в пивной много милых людей,

Кои пьют там и кушают мясо,

Разговоры ведут под стакан…

И сидит на стулЕ старикашка.

Он, собака, с вчерашнего пьян!

Это там, на Земле, а не здеся!

Здеся в космосе холод и мрак.

Даже мухи вокруг не летают,

Здесь для мухов условий никак!

Космонавту от грусти не спится

И не жрётся из тюбиков крем.

Надоела ему невесомость

И блюёт он от здешних проблем!

Вот вернётся на Землю родную

И пошлёт он на хЕр на большой

Этот космос и эти ракеты!

Чтоб накрылись они под горой

Огромадным космическим тазом,

Растворилися в звёздной пыли.

Потому что совсем бесполезны,

Лишь огромные тратят рубли!

Пусть теперя другие стремятся

Покорять эти холод и мрак.

Он же – умный! Уже налетался!

Нахир нужен весь этот бардак!

- Хочу сообщить тебе важную новость. Я решил расстаться с супругой своей, Ирочкой.

            - Опять? А сейчас-то что случилось?

            - Она называет меня алкоголиком.

            - А ты чего, здорово поджигаешь?

            - Я?

            - Нет! Я!

            - Вообще не пью.

            - Совершенно?

            - Совершенно.

            - Понятно. Значит, каждый день не меньше литра.

            - Какой литр? При чём тут литр! Сказал же: каждый день трезвый в дым! Даже самому страшно!

            - Хм… А кто вчера пьяной мордой  в забор тыкался?

            - Это не я. Ты ошибся. Ввели в заблуждение.

            - Да? Может быть, может быть… А откуда у тебя вот эта ссадина на лбу?

            - Это не моя.

            -??

            - Не так сказал. Моя, но не от забора.  Это я нечаянно.

            - Понятно, что не нарочно. Так откуда ссадина?

            - Это что, допрос?

            - Просто интересуюсь. Так откуда?

            - Неприличный вопрос. Был у женщины.

            - О-о-о-о-! Так ты, оказывается, не только задорный алконавт, но ещё и ходок! Я её знаю?

            - Нет.

- Точно?

            - Точно. Может быть. Это супруга моя, Ирочка.

(элегическое. Исполняется с надрывом, со слезою, с соплёю и с противным сопением глубоко обиженного человека.Сопровождается Яростными стонами в кулак)

Посвящаю моему лучшему другу и примерному семьянину Гарьке Сэ Астрономическому

- Развожуся с этой дурой! –

Мне товарищ мой сказал.

- Загребла меня в отделку!

Всё на нервах! Жидкий кал

Не проходит три недели.

Весь трясусь, как банный лист…

А какой я был красавец!

Первый парень! Гармонист!

Всё! Решил! Песец – и точка!

Лучше с мамой буду жить!

Кушать вкусные коклеты,

С тиливизиром дружить.

А она пускай, как хочет!

Отдохнёт пускай пока.

Может, снова замуж выйдет

За какого дурака!

Что трактует в обвиненьи?

То, что пью, как сучий пёс.

Алкоголиком являюсь,

Напиваясь, как насос!

Вот же врёт, собака злая!

Больше литра я не пью!

И закусываю справно,

И спокойствие люблю!

А она опять талдычит:

Пьёшь, скотина, мерзкий тип!

Пусть тебя сожрёт собака!

Иль удавит дед  Антип!

Больше нет маво терпенья!

Ухожу, как в сказке дым.

Всё! Да здравствует свобода!

Снова стану молодым!

(ностальгическое. Исполняется задумчиво-мечтательно. Сопровождается ананасками и гондурасками)

Посвящаю моему лучшему другу и другу всех дружественных нам гондурасов Гарьке Сэ Интернациональному

О, как давно я не был в Гондурасе!

Хотя чешу его я день и ночь.

Зато я  завтра съезжу на «фазенду»,

Хоть в Гондурас мне хотца тоже оч.

Там  обезьяны, пальмы, гондураски.

А пляж какой! А бабы на пляжУ!

Лежат, собаки, телом загорают.

Я тоже рядом с ыми полежу.

Меня  самец  пляжОвый не прогонит,

Хоть грозен он, противный бубуин.

Хуан Пидрозой звать его, собаку.

Он – Гондураса славный гражданин.

Зато на даче бубуинов нету.

И пляжев нет. Лишь репа там растёт.

А за забором есть сосед плешивый.

Он, может, даже круглый идиот.

Стоит с лопатой, взгляд его безумен.

Он любит водку, я же с водкой – пас.

Попью кефиру, сжру батон с коклетой

И ввечеру умчуся в Гондурас!

Эпиграф:

- А вы знаете? Мамыкина снимают.

За разврат его, за пьянство, за дебош,

И, кстати, вашего соседа забирают,

Негодяя, потому, что он на Берию похож.

( Высоцкий. «Песенка о слухах»)

            - А вы знаете, Мамыкина снимают! За разврат его, за пьянство, за дебош!

            - Это какого Мамыкина? У которого грыжа и кожаный пиджак? Который эффектный меньжир из пельменного цеха?

            - А кого же ещё? Его, сволочь пузастую! Скока уже пельменных девок обрюхатил! Как утром придёт с совещания – и начинает!  Мне, говорит, можно! Потому что я  – эффектный меньжир! И вообще, я уже давным-давно без мамки сплю, поэтому мне постоянно нужна  нежная  женская ласка! Ух,прям так бы и убила его насовсем! Его теперь чего ж? В тюрьму посодют?

            - Нет, в санаторий отправят! Для желудочных больных туберкулёзного уклона! Думай, чего говоришь-то! У него же папа – генеральный! У папы три квартеры – одна у нас, другая в Москве, третья – в Майаме! Какая тюрьма!

            - Ну, если папа – генеральный, да тем более с тремя квартерами, тогда конечно… Тогда понятно, почему он эффектный меньжир! Гад такой.

            - Да не эффектный, а эффективный! Сколько раз тебе можно объяснять!

            - А мне по хрену – эффектный, эффективный, дефективный или в крапинку! У меня папы генерального нету! Мой папа всю жизнь гавно  с-под коров вычищает в родном совхозе на  ферме номер пять! И между прочим, регулярно висит на совхозной Доске Почёта! Гад такой. Всю жизнь своим честным трудом себе испоганил! Я говорит за всю свою жизнь ни одной чужой копейки ни разу не взял! Нашёл чем хвастаться, чёрт плешивый! И нас, дитёв своих, к этой же гадости приучил. Прям так бы и убила его насовсем с его кристальной честностью! Как ему ещё коровячие гавно-то вычищать доверяют с таким невозможным характером!

Прочитал на  ЛЕНТА-РУ презабавнейшую новость:

«В Госдуме предложили написать словарь брани. Сборник понадобится в ходе судов по искам об оскорблениях личности, пишет в среду, 18 марта, газета «Известия»… Употребление слов из этого электронного документа в чей-либо адрес будет считаться оскорблением. В словарь войдут все бранные выражения, в том числе нецензурные. Документ будут дополняться и пересматриваться каждые три года… Законопроект с такой инициативой подготовлен депутатом от ЛДПР Михаилом Дегтяревым. Поправки вносятся в закон «О Верховном суде РФ». Словарь должен стать обязательным для использования в ходе судебного процесса, если предметом спора является употребление «крепких выражений». В частности, словарь будет использоваться при рассмотрении дел по статье 152 ГК РФ «Защита чести, достоинства и деловой репутации», а также по статье 5.61 КоАП РФ «Оскорбление»…Дегтярев отмечает, что с появлением сборника отпадет необходимость лингвистической экспертизы чьих-либо высказываний. Как следствие, сроки рассмотрения дел о защите чести и достоинства существенно сократятся. Поскольку академические словари ругательств не выпускались, предложенный сборник станет эталоном. «(конец цитаты)

Не, сильно предложено! Депутат Дегтярёв вообще тот ещё… «ума палата» и пламенный трибун! Так что трепещите, охальники и похабники! Смерть ваша – не за горами! Пришёл черёд отвечать за мерзостно содеянное и отвратно  сочинённое!

Повторяю: никаких возражений инициативе господина Дегтярёва не имею. Только один вопрос: а что он будет делать с т.н. фонетически-лингвистическими интерпретациями? Поскольку по образованию господин Дегтярёв – «технарь», то понимаю,что он с такими тонкостями языкознания не знаком. Поэтому, не вдаваясь в «учёность», объясню на конкретном примере-вопросе: а если я назову какого-нибудь, скжем, депутата-делегата ПЕСТОБОЛОМ и МАДАСВОНОМ, то как это будет интерпретироваться в духе и букве вышепредлагаемого словаря? Ни один уважающий себя филогог и лингвист не возьмёт на себя ответственности охарактеризовать эти слова оскорбительными, потому что их в русской речи, что разговорной, что письменной, просто НЕТ! А? Что? Картина Репина «Приплыли»? Или она в данном конкретном контексте тоже может считаться оскорблением?

Посвящаю моему лучшему другу, герою-трактористу, а в свободное от вспашки зябИ время – астроному и парикмахеру, почитателю учения Джарданыбруны о далёких космических мирах Гарьке Сэ Интересному

Эпиграф:

-  Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
( А.С. Пушкин)

Кукуруза в полях колосится,

Наливается силою хрен.

Гарька Сэ, тракторист невломенный,

Чешет яростно кокки и член.

Он сегодня вспахал пять гектаров,

Стока ж надо до вечера сжать.

Пыль забилась в подмышки и ноздри

И желается пить и пожрать.

Щас в обед привезут ему супу,

Вермишель и кусок колбасы.

Он пока искупается в речке,

Простирает взопревши трусы.

Отобедав, вздремнёт на досуге

Может, час, может, два, может, пять.

А проснувшись, довольно сморкнётся

И опять замытится пахать.

Пашет днём он и пашет он ночью.

Он – кормилец родимой страны!

А кака-нибудь мерзкая падла

Протирает в конторе штаны

И смеётся над Гарькой-кормильцем,

Обзывает его «едиёт».

Гарька пашет – а эта скотина

Жрёт и серит, и серит и жрёт!

Гарька пашет, от пота мрачнея,

Для чего он здоровье поклал?

Чтобы в офисе мерзкая падла

Морду жирную всласть наедал?

Ничего, дай черёд и терпенье

Всех бл.дей дармоедских прижать!

Всем открутим их мерзкие яйцы

И заставим без соли сожрать!

А пока ты валдохай, Гарюха,

Пропотей для страны, мужичок!

Может, грамот какую получишь

И наклеишь её на толчок!

(рапсодия весенних обострений. Исполняется с противоречивыми чувствами. Сопровождается коровьими вздохами из-под бугра и у забора)

Посвящаю одному моему оч. застенчивому товарищу, впрочем, не лишённому  способности к вулканическим страстям

Эпиграф:

 «Хата есть, да лень тащиться. Я не бл.дь, а крановщица».

(Иосиф Бродский, «Представленье», 1986 год)

Кто грустит, у забора сморкаясь?

Кто вздыхает и скорбно пыхтит?

Это Гарька, товарищ мой славный.

Астроном, агроном, эрудит!

А чего ж он грустит, замирая?

Может, скушал несвежее что?

Иль опять получил оскорбленье

От какой-нибудь падлы в пальто?

Нет, не то! Просто грусть навалилась

От любовных томлений души.

Как прекрасно весною  влюбиться!

( Даж не хочется жрать беляши!)

Чтоб обнять дорогую красотку,

Гладить ейные жоп и грудЯ –

И при этом ни разу по морде

Не поймать от красотки, шутя!

Чтоб в стогу с ей слегка кувыркаться,

Ощущая желудочный спазм…

Чтоб трусы на ветрУ трепетали…

Называется это – ОРГАЗМ!

А потом слезть со стога, встряхнуться,

И красотку обнявши опять,

С ней в обнимку до дому почапать,

Чтобы тёплого супу пожрать.

Всё - мечты! А пока у забора

Он томится и ночью, и днём…

Жаль его, бедолагу такого.

Гарьк! Пойдём, что ли, водки попьём?

(элегия. Исполняется голосом, полным страстной нравоучительности. Сопровождается ласковыми взглядами из-под лохматых бровей)

Посвящаю моему лучшему другу, великолепному антрепренёру-краснодеревщику, а в душе – эстету-парикмахеру Гарьке Сэ Непостижимому

Эпиграф:

- У меня, как у махновца Лёвы Задова,

На душе, увы, ВИШНЁВОСАДОВО…

( из личного)

Если ты пожираешь коклету

Иль молотишь блины с колбасой,

То последуй такому совету:

На ходи по асфальту босой!

Не рискуй драгоценным здоровьем,

На стекляшку не смей наступать

Иль в плевок чей-то мерзкий собачий,

Тут же вспомнив какую-то мать!

Надевай ты на ноги галоши!

От галошев вредительства нет!

И тогда со спокойной душою

Можешь всласть обожраться коклет!

- Я люблю шофершу крепко, робко,
Ей в подарок от меня коробка,
А в коробке, например, манто вам,
И стихи поэта ЛермонтОва! -

( песня из кинофильма «Торпедоносцы»)

Каждый раз, когда смотрю этот замечательный, даже не так – пронзительно-замечательный фильм, задаюсь вопросом: почему  Герман поставил в фильм именно эту вроде бы совершенно легкомысленную песенку? Ответа нет – одни догадки. Но вставка оказалась удивительно точной и даже пророческой: за  внешней залихватскостью текста – осознание неизбежных грядущих болей и потерь. И вроде бы шутливые слова про «поэта ЛермонтОва» эту трагичность лишь подчёркивают.

Выше представленная статья Калабухина без всякого преувеличения «тянет» на академический труд. Я не знаю, будут ли её читать т.н. «широкие массы» (скорее всего, что нет), но это не так и важно. Я не отношу себя  к поклонникам, а тем паче – знатокам творчества Михаила Юрьевича, но ведь и статья-то, собственно, не о творчестве. Гениальность и озлобленность, гений и злодейство, свет и тьма, величие и низость – тема вечная, тема всегда злободневная и всегда неисчерпаемая. Никто и не скрывает, что Лермонтов был просто-таки средоточием комплексов. Лермонтоведы, как всякие деликатные люди, говорят и пишут, что  Михаил Юрьевич был натурой неоднозначной. Определение насколько лукавое, настолько и никакое. А кто из выдающихся поэтов или прозаиков  был однозначным, сиречь - «простым»? Так что это определение не принимается. Лермонтов,  пользуясь медицинским термином, был типичнейшим ипохондриком. То есть, человеком с неустойчивым характером, а вследствие этого страдавшим многими комплексами. Я согласен с Калабухиным: корни этой ипохондричности нужно искать, конечно же, в раннем детстве, а именно – в конфликте его отца и матери. Отец, Юрий Петрович Лермонтов, не являл собой, скажем так, образец морали и нравственности. Если без реверансов, то был тем ещё кутилой и ходоком. Вот воспоминания одного из людей, вхожих в то время в дом Лермонтовых и посвящённых в их семейные тайны:

     «Юрий Петрович охладел к жене по той же причине, как и его тесть к тёще; вследствие этого Юрий Петрович завел интимные отношения с бонной своего сына, молоденькой немкой, Сесильей Фёдоровной, и кроме того с дворовыми… Буря разразилась после поездки Юрия Петровича с Марьей Михайловной в гости, к соседям Головниным… едучи обратно в Тарханы, Марья Михайловна стала упрекать своего мужа в измене; тогда пылкий и раздражительный Юрий Петрович был выведен из себя этими упреками и ударил Марью Михайловну весьма сильно кулаком по лицу, что и послужило впоследствии поводом к тому невыносимому положению, какое установилось в семье Лермонтовых. С этого времени с невероятной быстротой развилась болезнь Марьи Михайловны, впоследствии перешедшая в чахотку, которая и свела её преждевременно в могилу. После смерти и похорон Марьи Михайловны… Юрию Петровичу ничего более не оставалось, как уехать в свое собственное небольшое родовое тульское имение Кропотовку, что он и сделал в скором времени, оставив своего сына, ещё ребёнком, на попечение его бабушке Елизавете Алексеевне…».

         Что касается женщин, то Михаил Юрьевич , конечно, не был монахом. Женщины были. Это и 18-летняя петербургская красавица Екатерина Сушкова, потом - дочь известного московского литератора Фёдора Иванова Наталья. Потом была Варвара Лопухина, далее – светская львица Мария Щербатова. Последней считается Екатерина Быховец. Это, уточню, только известные романы. Были и тайные, этому есть подтверждения, но конкретизировать, думаю, не стоит.

         В отношениях с женщинами он был не просто непостоянен (сказывались отцовские гены?), но иной раз и совершенно отвратителен. Например, Екатерине Сушковой за то, что не приняла его ухаживаний, он элементарно  и совершенно безобразно отомстил: для виду отступил, выждал несколько лет, а улучив момент, расстроил её брак с Лопухиным. Более того, он принял такую с ней форму обращения, что скомпрометировал несчастную и наивную Сушкову в глазах «света», представив её смешной героиней неудавшегося романа. И на этом не успокоился: чтобы окончательно порвать с несчастной «прелестницей», написал на ее имя анонимное письмо с предупреждением против себя самого, направил письмо в руки родственников несчастной девицы и, по его словам, произвел «гром и молнию». Потом, при встрече с жертвой, разыграл роль изумленного, огорченного рыцаря, а в последнем объяснении прямо заявил, что он ее не любит и, кажется, никогда не любил. Все это, кроме сцены разлуки, рассказано самим Лермонтовым в письме к Верещагиной, причем он видит лишь «веселую сторону истории».

И вот вам совершенн неожиданный пассаж: злобный «мальчик» на кавказе стал командиром отряда пластунов (читай: казачьих разведчиков-диверсантов. Пользуясь современной военной терминологией - командир отряда казачьего спецназа!).  Такая должность - совсем не шутка! Она уж совсем не для изнеженного барчука! Подтверждением его ЛИЧНОЙ храбрости служит такой красноречивый факт, что командование представило Лермонтова к награде, но государь император «позволили себе» его из списка представляемых собственноручно вычеркнуть. Теперь мелочным и мстительным показал себя Николай  Первый!

Калабухин очень точно заметил, что Лермонтов относился  себе  совершенно объективно и своией закомплексованности не отрицал. Почитайте «Княжну Мэри». ( «Что ж? Умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уже скучно. Я - как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова...прощайте!... И, может быть, я завтра умру!»). Кстати, там же, на тех же страницах, поэт сожалеет, что не останется после его ухода ни одного человека, кто бы сумел полностью понять его. И давайте не станем мазать одной лишь чёрной краской Мартынова. Он в конце жизни сам признал, что не случись той дуэли в Пятигорске, все равно бы рано или поздно вызвал Лермонтова к барьеру. Потому что долго вытерпеть унижения со стороны поэта – «гениального», как признавал при этом сам Мартынов - был не в силах никто.

И это мнение не только «русского Дантеса» (именно такая позорная кличка прилепилась к Мартынову намертво)! Когда к столетию со дня рождения поэта к печати готовили сборник «Вестник Европы», редакторы сумели отыскать пребывавшего на тот момент в добром здравии знакомца Лермонтова. Им оказался Владимир Эрастов, который вспомнил о юбиляре такими словами: «От него в Пятигорске никому прохода не было. Каверзник был, всем досаждал. Поэт, поэт!.. Мало, что поэт. Эка штука! Всяк себя поэтом назовет, чтобы другим неприятности наносить...Вы думаете, все тогда плакали? Никто не плакал. Все радовались...От насмешек его избавились. Он над каждым смеялся. Приятно, думаете, насмешки его переносить? На всех карикатуры выдумывал. Язвительный был...Я видел, как его везли возле окон моих. Арба короткая...Ноги вперед висят, голова сзади болтается. Никто ему не сочувствовал.»

И подводя итоги, хочу сказать, что саму фигуру Лермонтова надо принимать как ДАННОСТЬ. Только как данность! И ни в коем случае не мешать в одну кучу его РЕАЛЬНУЮ жизнь и жизнь ТВОРЧЕСКУЮ. Только так, не смешивая, и можно более-менее беспристрастно понять и оценить таких людей, таких личностей, как Михаил Юрьевич Лермонтов.

( миниатюра в диалоге)

Эпиграф:

Ума палата, да ключ потерян.

Не в хитрых домыслах у грека,

А в русской классике простой

Вчера нашел я мудрость века:

"Не верь бл.дям", - сказал Толстой.

(Игорь Губерман.)

                - Я вообще не пью. Совершенно. Ни капельки –ни капелюшечки! Если хочешь знать, то меня от одного только запаха  алкоголизьма невыносимо блюёть.А потом три дня трясусь,как припадочный.  И пот ручьём. Ты веришь мне, друг?

                - Конечно. А как же! Только вопрос: а кто третьего дня буквально при народе об забор головой бился и орал дурниной: « Всех зарежу! Всем кровь пущу!»

                - Это не я! Это не я! Это не я! Это  - враги! Ты мне веришь, надеюсь?

                - А как же! От и до! А кто Генриэтту Марковну на прошлой неделе на х… послал? И пообещал, что если она фонтан свой не заткнёт, то вступит с ней в половую связь в совершенно противоестественной форме?

                - Они же! Враги! Больше некому! Это даже смешно!

                - … и в воскресенье бегал по улице с обезумевшими от пьянства глазами и орал «Где папа, бля, где папа, бля, гле папа?» Тоже, надеюсь, не ты?

                - Тоже! Совершенно! Как ты мог такое подумать, друг! Как тебе только в голову!

                - Я не думаю! Я – ЗНАЮ! Да,сколько же вокруг людей чёрствых и бездушных! Им бы только пнуть, боднуть и совершенно не подумать, что этими своими пнутием и боднутием ты можешь смертельно оскорбить тонко чувствующую натуру! Значит, вчера в лифте тоже насцал, но тоже не ты?

                - Что? Я? Опять эти гнустные намёки на пошлые инсинуации? И это называется дружба навеки?

- Всё понял, всё понял, всё понял… Не ты! Никогда не ты! Нипочём и ни накой? Ну?

- Чего «ну»?

- Всё то же самое. По сто грамм – и в школу не итить. А?

- В каком смысле?

- А без всякого смысла? А просто так? Для нашего скотского удовольствия!

- Тебе всё смехуёчки…

-  Понял, понял, понял… А в пивную?

                - Зачем?

                - За тем самым! А? И с беляшом разогретым?

                - Ну,е сли только кружечку… И если с разогретым…

                - А нам, орлам, больше и не надо! У нас и с кружечки дури попрёт столько, как будто по литру на нос заглотили! И Генриэтту твою Марковну надо с собой захватить! Она тоже до пивка большая любительница! И выпимши, на столе краковяк сплясать!