- Бабушка, расскажи нам современную сказку.
- Да я не знаю такую.
- Можно, тогда мы расскажем тебе сказку? – спросил Володя.
- Ты что? – удивилась сестра, - мы разве сможем?
- Я хочу попробовать рассказать свою сказку, - сказал подросток.
- Ну что, - улыбаясь, одобряюще согласилась старушка, - я только рада буду, услышать твою версию. Да и Ксюшенька, думаю, не откажется послушать, правда, внуча?
- Ага,  -  осторожно, сказала девочка.
Володя кашлянул разок, закрыл глаза на несколько минут и собираясь с мыслями, начал…
Была глубокая ночь, огромная луна, скользя по небосклону, ярко светила своим голубоватым холодным светом. На ступенях крылечка сидела молодая женщина и вязала панчо. Рядом лежал старый пес и тихо посапывал. Ночь была прохладной и рукодельница, изредка поеживаясь, поправляла на плечах ажурную шаль, связанную крючком. Сверчки, удивляясь, как  Марфа быстро перебирала спицами, всю ночь пели ей песни. Но вот, луна уже докатилась до горизонта и послав последний свой луч, собралась уже идти отдыхать. Трудовую ночь она отработала, но вдруг, услышала нежный женский голос, который просил ее задержаться всего на минутку, потому что девушка не успела довязать всего несколько петелек. Луна по голосу узнала Марфу, ведь бедняжке с детства приходилось работать ночами, а луна, жалея девочку, светила ей всегда ярче. Вот и сейчас, она улыбнулась и пустила труженице, в подмогу, несколько своих лучей. Марфа быстро связала и в благодарность поклонилась луне в пояс.
- Большое спасибо тебе, матушка Луна, - радостно сказала она, - успела я закончить свою работу. Теперь мне есть, что показать на выставке.
Еще раз поклонившись, вошла в дом. Посмотрела на часы, оставалось вздремнуть всего часок. Не раздеваясь, Марфа, счастливая, легла поверх покрывала и здесь же уснула. На соседней кровати спала ее сводная сестра, Настенька. В молодости она была настолько красива, что даже сейчас, когда ей уже далеко за тридцать, возраст не коснулся ее обаяния, только вот в теле она прибавила немного лишнего веса, - всего каких – то сорок килограмм. Настенька у отца была единственной дочкой. Жена его умерла, когда дочурке было  четыре годика. Погоревав недолго, он решил жениться на женщине, у которой также была маленькая доченька, Марфушенька. Женщина оказалась доброй и трудолюбивой. Все она успевала и за дочками с мужем ухаживать, и по дому управляться. Но муж всегда был чем-то недоволен. И не дай Бог, если кто-то обидит его дочурку. От чего она выросла ленивой, капризной и заносчивой. Красотой Бог ее не обидел, не то что Марфу, дочку жены, которая была и корява, и горбата, и ростом не велика. Поэтому в семье ее звали, не иначе, как Марфушка. Но зато соседи ее любили и жалели. Золотой характер был у девушки. Вот только жизнь ее складывалась нелегкой. С раннего детства Марфушенька не знала покоя. Старшая сестра всегда над ней смеялась и обижала. А родная мать, боясь мужа, просила дочь терпеть.
- Насмешки, доченька, - говорила она, - только нас закаляют и делают наш дух сильнее, сердце добрее, а головушку мудрее. Не гневи Бога, не держи на сестру зла и получишь в награду ты добра.
Послушала Марфушенька совет маменьки и не стала обижаться на свою сестренку, стала ее жалеть, видя, как у той сердечко каменным становится. Казалось бы, у такой красавицы женихов должно быть видимо-невидимо, а она доживает уже сороковой десяток, а семьи все нет. Выросла Настя ленивой. Из-за лени в институт не пошла. Все на дискотеку бегала, да с такими же подругами, да парнями до полуночи в парке развлекалась. Вот до сих пор и развлекается. Только теперь дискотеки поменяла на ночные клубы. Под утро домой придет и спит до вечера, а когда просыпается, то в первую очередь  садится за компьютер и на сайте знакомств женихов себе ищет.  Родители стали уже старыми, немощными, им бы помочь по дому, да Настя к этому не приучена. Пришли как – то сваты, попросили, чтобы девица стол накрыла, шарлотку испекла, да гостей попотчевала. Старалась девка, что есть сил, старалась себя показать. Тесто по книге замесила, с головы до ног в тесте вымазалась, стала лист уже с пирогом в горячую духовку ставить, рученьку обожгла, заверещала и лист с пирогом на пол выронила. 
- Маманя!- взвизгнула несчастная.
Все сбежались на шум и видят, - стоит красавица нос в муке, тесто на волосах весит, рыдая в голос, на руку дует. Маменька подскочила, тесто с головы смахивает, нос салфеткой вытирает и приговаривает:
- Не плач, золотце, не расстраивайся, у нас в холодильнике тортик стоит, есть чем гостей приветить.
Гости смотрят и диву дивятся чуду такому: девица раскрасавица и не умелица. Разбалована, да еще изнежена. Посмеялись от души и ушли восвояси. А Наська разревелась, закрылась в своей комнате, бросилась на кровать и завыла белугой. Так до вечера и провыла. Стариков в комнату не пускала, от обиды все вещи в комнате раскидала. Пришла вечером с работы Марфушенька, увидела погром  и опухшую от слез сестру, все поняла. Быстро убралась, есть сварила, всех накормила и села вязать новый узор для шали. Работает Марфушенька технологом на фабрике, где шали вяжут. Платки красивые, узорные. Вот эти узоры и придумывает Марфушенька.  За ее доброе и отзывчивое сердечко, за красивую работу, никто даже и не замечает, что она горбата и корява. Любят ее на работе и все зовут,  - наша душенька. Сидит Марфа на диване, вяжет и песню поет. Услышала Наська, что у сестры хорошее настроение, разозлилась. 
<< Как это так, старшая сестра слезами обливается, а эта мерзавка песни поет >>? – подумала она и быстро переодевшись, выскочила на улицу. Бежит по дороге, куры от греха подальше в разные стороны разбегаются, гуси гагоча разлетаются, кошки на деревья карабкаются, а Наська бежит и ничего перед собой не видит, только бурчит себе что-то под нос. Здесь останавливает ее Иван, бывший одноклассник. Красивый мужчина, импозантный, да вот беда, всю жизнь он любил Настю и ни на кого за всю свою жизнь больше не смотрел.
- Здравтсвуй, красавица! Куда путь держишь? Куда торопишься?
Сверкнула на него своими глазищами Наська и грубо ответила:
-Cгинь ты добрый молодец, отойди быстрей, а не то изведуешь злости ты моей!
Понял Иван, что возлюбленная его вновь не в настроении и молча посторонился от греха подальше.
Пробежала злючка, только пыль столбом за собой оставила.
Чихнул Иван, смахнул пыль с себя и пошел к лесовичку, помощи просить. Идет он по лесу, призадумался:  где искать старичка, не знает, кого спросить, - не кого. Только птицы на деревьях щебечут, да лягушки в болоте квакают. Вдруг, будто у него из под ног заяц, как выскочит и спрашивает: 
- А ты что здесь, человек, вечером делаешь? Лесовичок увидит, рассердится. Уж очень он не любит, когда без дела по лесу шатаются и ему спать мешают. Уходи побыстрей, да не зли ты зверей, а то рассерчают, старичку все расскажут.
- Так я никого не хотел обижать. Помоги мне заяц, до лесовичка добраться. Никто не сможет больше мне помочь, только на него вся надежда.
- Ох, не знаю, не уважает он вас, людей то, уж много зла в лесу вы творите. Зверей и птиц без нужды убиваете, гнезда разоряете, костры оставляете. Вон, буквально вчера разбойники были. Много в лесу беды  натворили. Ведь лесовичок хоть и справедлив, но сейчас суров очень, ни за что можешь пострадать.
- Да мне нет разницы, где погибать. Все равно жизни нет.
Сжалился заяц над Иваном и отвел его к старичку-лесовичку. Сидит на суку  дед, сам с ноготок, а борода до земли свисает. Один глаз спит, а другим вокруг все замечает. Увидел старичок Ивана, открыл второй глаз и грозно спросил:
- Как посмел ты явиться в мой лес? 
Заяц, только услышал раскатистый голос старичка, уши пригнул и от греха подальше, прыгнул в кусты. А Иван стоит и удивляется, - у такого старичка, которого почти и не видно, такой громогласный голос, будто в трубу дует.  А старик не умолкает, возмущается:
- Отвечай! А не то в пень превращу.
- Э-э, говорили мне, что ты не гостеприимный, а я не верил. Нет, чтобы гостя в дом завести, чаем напоить. А то у меня что-то в горле пересохло, ноги ус тали, ведь пешком  вон сколько прошли.
Видит лесовичок, не испугался Иван его голоса, не убежал. Посмотрел ему в глаза и хмыкнул.
-Чего дед, хмыкаешь? – спросил Иван, а заяц сидит в кустах, трясется от страха, ведь никто из лесных жителей не смел даже подумать, чтобы  так разговаривать с лесовичком. 
- Уста-ал, говоришь, - спросил старичок, - ну, садись.
И перед Иваном вдруг, появился пень. Иван поблагодарил лесовичка, сел.
- Слушаю тебя, человек, зачем пожаловал к нам?
-Тебя искал. Помощь мне твоя нужна, совет.
- Вижу, жениться хочешь.
-Хочу.
- Так женись, кто тебе не дает?
-Она не хочет, а я жду.
-Так ты, мил человек, ждешь того, кто не для тебя, уходишь от того, кто подле тебя. 
-Это как понять? От любви отказаться? Да ты что? – возмутился Иван и вскочил на ноги.
- Подожди, Иван, не торопись.
 -Что еще?
-А поклониться?
-Вот еще! Пусть тебе леший кланяется! – сказал Иван и пошел прочь.
-Эх, эх, эх… Ну, что ж, Леший, так Леший, - тихо сказал старичок, прикрыл один свой глаз и уснул.
Идет Иван, возмущается, как это можно отказаться от любви  всей его жизни? Идет по лесу, дороги не замечает. Вот уж ночь прошла, солнце уже в зените, а Иван все никак на дорогу не может выйти. Всё через сучья, да буреломы пролазить приходится. Удивился он и понял, что заблудился. Вот уже вечереть стало, а дороги не видно. Набрел он на поляну полную ягод, обрадовался. Ведь в животе от голода давно уже сосет. Сорвал несколько ягод, положил в рот, а они ароматные, да сладкие. Наелся Иван ягод, водой ключевой запил и решил здесь же, под деревом спать лечь. Слышит чей-то разговор, пригляделся, а на ветке сидят две белки и смеются. Одна другой говорит:
- Вот глупый мужик, лесовичку нагрубил, по лесу бродит, по кругу ходит. Утром проспится, вот удивится.
-Будет знать, как лесовичка оскорблять. Впредь будет ему наука.
-Иж, растрещались, прям, как наши бабки старые, - недовольно пробурчал Иван. Наломал несколько веток, лег на них и здесь же уснул. Проснулся он рано утром. Лежит, вспоминает, что с ним произошло. Кости ломит, в животе пусто, есть хочется так, что и волка бы вместе со шкурой съел. Встал, смотрит, заяц недалеко на пне сидит и по пню, как по барабану лапами дробь отбивает.
- Вот его то я и поймаю на завтрак, - подумал Иван.
- Не поймаешь,  - ухмыльнулся заяц, прекратив отбивать дробь, - ты лучше к ручью сходи, да на себя посмотри. Я давно тебя жду, помочь тебе хочу, к лесовичку отвести могу.
Посмотрел Иван на зайца и решил, что заяц прав, сначала нужно умыться, воды холодной испить, а потом и о завтраке, на свежую голову подумать. Пошел он к ручью, вода тихо течет, отражает в воде всё, как в зеркале и увидел Иван страшное, лохматое чудище. Сначала он подумал, что позади него кто-то стоит,  оглянулся, никого нет. Поглядел в воду и опять увидел в воде страшную морду: волосы грязные, лохматые, торчат в разные стороны. Сбоку на волосах пихтовая шишка повисла. Из  грязной бороды лист, да сухие палочки торчат. Глаза маленькие, словно щелочки, зато большой  нос пол лица занял и свисал огромной картошкой. Брови лохматые, грубо торчащие, не хуже волос, в разные стороны.
- Нет, только не это! – растеряно пробормотал Иван, стараясь разогнать увиденное в воде. Бьет руками по своему отражению, но оттуда по-прежнему смотрит страшилище.
- А-а-а! – от горя закричал Иван, - старикашка, что ты наделал? Как я в таком виде людям покажусь? Мною теперь только злодеев от леса отпугивать. Леший, как есть, Лешим стал.
Вышел бедняга к зайцу, а тот, как ни в чем не бывало, говорит:
- Что ж ты не умылся? Водицы студеной не испил? Холодная вода, лечебное свойство имеет, - беспорядочные мысли, в порядок приводит. Пыл остужает, гнев притупляет.
- Я и без студеной воды, притупился, - с болью сказал Иван.
-Ну, как пожелаешь, а теперь пойдем к лесовичку. Он давно тебя ждет, сказать тебе что-то хочет.
На этот раз Иван шел за зайцем и запоминал дорогу: где деревце приметит, где кочку странную, а еще он стал различать запахи. Каждая поляна, каждый кустик имел свой запах. Пришли они к лесовичку, заяц в пояс поклонился, Иван постоял, постоял и так ему стыдно, вдруг, стало.
- Зачем прошлый раз он нагрубил старичку? За что? – подумал Иван и со словами, - ты прости меня старичок за грубость, - поклонился в пояс.
Лесовичок приоткрыл свое веко, посмотрел на Ивана, вздохнул и ответил:
- Ладно, кто прошлое помянет, тому глаз вон. Это хорошо, Иван, что ты всё понял. Только вот я не смогу сейчас теперь тебе помочь. Уж очень я зол был и заколдовал тебя так, что кроме тебя самого, никто тебе помочь не сможет.  Вот, когда ты  сделаешь три добрых дела, спасая другого, не пожалеешь своей жизни, только тогда, ты вновь обретешь свой прежний вид. Теперь иди, устал я что-то, - сказал лесовичок и прикрыл глаза.
Зарычал от горя Леший и бросился подальше от этого места.  Долго он бежал, или коротко, не знаю, но вымотался и устал к вечеру так, что и ног под собой не чувствовал. Только Иван хотел веток себе для постели наломать, как услышал какой-то странный звук, будто куры кудахчут. Обрадовался и пошел на звук. Прошел валежник, на холмик поднялся, глядь, а внизу, у ручья, стоит старая избушка на курьих ножках, я бы даже сказал, - на страусинных. Переминается эта избушка с одной лапы на другую, прихрамывая, а вокруг избы старушка, охая, ходит, причитает.
-Добрый вечер, бабушка.
-Кому-то добрый, а кому-то и нет, - ответила та.
-Случилось  что? 
-Случилось, видишь, изба моя лапу поранила, идти больше не может. Недавно здесь геологи были, после себя мусор разный оставили, да стекло битое. Вот моя милая и наступила на него. А я слепа стала, не вижу стекла, а нам домой пора, на родную поляну. Звери нас заждались.
- Давайте я погляжу, - предложил Иван. 
Обрадовалась старушка, семенит за Лешим, приговаривает:
- Ой, погляди, ой, помоги, милок. А я ж в долгу перед тобой не останусь.
Подняла лапу изба, закудахтала. Присмотрелся Иван, увидел стекло, достал из кармана портмане, а в нем, вместе с деньгами, да кредитными картами, лежала большая игла. Подцепил он иглой стекло и вытащил. Изба квохчет от радости, старушка умиляется. 
- Ой, спасибо тебе, добрый молодец, красавец наш, говори, чего хочешь, все для тебя сделаю.
- Ты что, бабуська, смеёшься надо мной? Какой я тебе молодец, какой я тебе красавец? Мною теперь только ворон в огородах пугать. Аль ослепла ты?
-Ой, милок, так я ж тебе и говорю, что совсем плохо стала видеть. Не серчай, а лучше скажи, что ты бродишь по лесам и долам? Чего ищешь?
- Да ничего, бабушка, я уже не ищу, - угрюмо сказал Иван,  - просто устал я, проголодался. Не смогла бы ты меня накормить, спать уложить, а утречком я все и расскажу.
- Да мы, с моей избушкой только счастливы будем. А ну-ка, избушка, повернись к лесу задом, а к нам передом, - радостно воскликнула Баба-Яга.
Вошел Иван в избу и поразился чистоте и убранству. Мебель вся резная, из красного дерева сделана. Русская печь стоит, но видно, что ей давно уже не пользовались. Стоит плита, а на плите в казанках еда варится, в духовке что – то шкварчит, жарится. В углу компьютер стоит с видео камерой. 
-Да уж, - удивляясь, произнес Иван, - ну ни как я не ожидал увидеть такого у тебя, Яга. Удивила.
- А что ты думал, - ухмыляясь, ответила Старушка, - если мы в лесу живем, так и совсем дикие, что ли? Да ты садись к столу, ужинать будем. Мурлыко, чего ты испугался, глупый? – обратилась хозяйка к черному коту, который выглядывал из-за печи, - иди сюда, я тебе сметанки дам, молочка налью.
Пока Яга приглашала кота к ужину, тарелки по комнате залетали, кастрюли сами открывались, поворежки набирали суп и разливали по тарелкам. Ел Иван и нахваливал хозяюшку, за столь вкусный ужин. А Яга улыбается, да в тарелку гостю еще подкладывает. Наелся Иван, поблагодарил за еду и спросил, где можно было бы ему прилечь.
-Да ты лезь на печь, там тепло, печь от аккумулятора работает. Перину я вчера взбивала, спи касатик.
Только Иван прилег на перину и здесь же уснул. Долго он спал или нет, не могу вам сказать, одно скажу, что пока Иван по лесу бегал, да приключения искал, у Насти в то время свои приключения произошли. Ты же помнишь, дорогой читатель, что она из дома выбежала? Вот бежит она злая презлая, а навстречу ей идет бывшая одноклассница, такая же лентяйка. Обрадовались подруги встречи и пошли в ресторан. Сидят, друг другу на судьбу жалуются, да коктейль попивают. Захмелела Настя, веселая музыка, вскружила ей голову и она решила попробовать хоть раз, у шеста потанцевать. Как только подруга её не останавливала, не уговаривала, не послушала, зашла на сцену и помахав в зал рукой, стала у шеста кренделя всякие выписывать. Под хохот и выкрики из зала, совсем осмелела Наська, подтянув выше и так короткую юбчонку, ухватилась, прыгнула на шест и болтается на нем, не зная, что дальше делать. Вдруг, у потолка что-то заскрипело, шест прогнулся и сломался. И под общее в зале: << Ух!>>
Кубарем свалилась Настя, с шестом в руках, со сцены. Вот смеху было. Лежит она, бок потирает, подруга ей встать помогает. Здесь администратор подошел и увел нашу танцовщицу в свой кабинет, где за ужин и поломку имущества быстро предоставил счет на кругленькую сумму. Таких денег у подруг не оказалось и пришлось несчастным остаток вечера праздновать в остроге. Ох и разозлился отец Насти на свою дочь, особенно когда выплатил он кругленькую сумму штрафа и увидел ее в милиции. Вышла непутевая, глаза опустила, тушь по лицу размазана, волосы всклочены, блузка и колготы порваны. Идет хромает, в руках туфель несет со сломанным каблуком.
- Эх, - простонал старик и дал дочке подзатыльник, - дома поговорим.
Домой они возвращались, молча и только дома отец, дал разгуляться своему возмущению. Это была последней каплей его терпения на проделки дочери.
- Всё, сегодня же едешь на север к моему другу. Может северные морозы, да ветры, заморозят и выветрят  твою дурь и лень! У меня больше сил нет смотреть на твои безобразия!
Сказал отец и в этот же день увез Настю на вокзал и посадил в поезд, который быстро домчал бедняжку до берегов северного моря. На вокзале встретил ее пожилой мужчина в морской форме. Ох, и говорливый друг отца оказался. Всё подшучивал над ней. А Настя, чем больше слушала, тем больше понимала, что за всеми этими шутками кроется какая-то подоплека, от чего её уже дрожь брала. 
Привез Степаныч Настю домой, покормил и указал ее комнату. Проспала гостя до самого обеда, проснулась от голода. Есть хотелось, аж в животе революция взыграла. Вышла из комнаты, позвала хозяина, никто не отозвался. Смотрит, а на столе записка лежит. Прочла записку и ахнула, в записке то говорилось, что ушел Степаныч в море и не будет его всего три месяца. Продукты в холодильнике, или во дворе в << зимнике >>. Кинулась она по кастрюлям смотреть, еду искать, а они пустые оказались. Открыла холодильник, а там только два яйца лежали, да бутылка кефира стояла. 
Обрадовалась Настя находке и решила яичницу себе пожарить. Поставила сковороду на плиту, налила масла и стукнула яичко. Не рассчитала свои силы и яичко растеклось. Взяла второе, разбила его ножом. Пожарила, ест, хрустит, кефиром припивает. Поела, поставила грязную посуду в раковину и стала на улицу собираться, в магазин нужно было сходить, продукты купить. Вышла она на улицу и обомлела, еще вчера солнце светило, а сегодня уже снег выпал. Ветер дует холодный, так до костей и пронемает. 
Вернулась Настя домой, переоделась и вновь вышла на улицу. Быстро нашла магазин, купила колбасы, консервы, хлеба и про пиво не забыла. Идет, радуется. Хорошо ей, никто над душой не стоит, не указывает, что надо делать и чего не надо. Прожила она так месяц. В квартире ни разу пол не помыла, в раковине стояла целая гора грязной посуды, деньги были уже на исходе. Растерялась Настя, отбила отцу телеграмму, но он на нее не ответил. Не знала бедняжка, что ей делать, стоит и заплакать была уже готова. Здесь в дверь кто-то позвонил, обрадовалась, к двери поспешила, в надежде, что хозяин вернулся. Открывает дверь, а за порогом старушка стоит, улыбается.
- Здравствуйте, - поздоровалась незнакомка.
-Ну, и что дальше? – разочаровано, сказала в ответ Настя.
- О-о, на лицо ангел, а внутри темнота… Обидел тебя кто?
- Я сама, кого надо, могу обидеть. Так я повторяю, что надо?
- Ничего, милая. Я, Марья Андреевна, являюсь здесь старшим по дому. Увидела нового человека, решила познакомиться. Может быть в дом пригласишь, да чайком угостишь?- сказала старушка и не дожидаясь ответа, зашла в квартиру.
Настя хотела возмутиться, да промолчала и прошла в комнату. Марья Андреевна зорким взглядом быстро осмотрела кухню и улыбнувшись, добавила:
- Да, ты не волнуйся, я вот к чаю пирожков напекла, чтобы веселее было разговаривать. Я то Степаныча давно знаю, балую иногда его своими пирожками, вот и тебя решила угостить, - сама говорит, а сама быстро, по – хозяйски, чай вскипятила, свежий заварила. В тарелочку пирожки выложила и поставила на стол.
- Ну, а варенье где? – спросила она.
- Нет, - растеряно ответила Настя.
- Ну, ничего, сегодня так попьем, а завтра я тебе принесу своего варенья. Что ж ты, как не родная, присаживайся к столу, да рассказывай про себя, а я слушать буду. Ох, и слушать люблю я чужие истории, медом не корми. Но ты не бойся, все рассказанное со мной в могилу уйдет.
Долгое время одиночества, видно сделали своё тёмное дело, неожиданно для себя, рассказала Настя всю свою жизнь. Внимательно слушала Марья Андреевна свою новую знакомую, жалко ей стало непутевую Настю и перед уходом, предложила ей работу, - в подъезде пол мыть.  А также пригласила к себе в гости, пирог рыбный вместе стряпать. Настя с радостью на все предложения старушки согласилась. Проводив гостю, в приподнятом настроении, уселась в кресло и здесь, вдруг, увидела пыль на шкафах, на телевизоре, грязный пол в глаза бросился. Призадумалась: << Как будет работать, если она тряпку в руках ни разу не держала?>> Решила начать уборку с квартиры. Целый день убирала, всё перемыла, почистила и мусор вынесла. Села Настя на стул и почувствовала усталость в теле, но не ту усталость, которая чувствуется после танцев, а какую-то другую. Вроде бы устала, а на душе радостно и хорошо. Сидит и улыбается, оказывается ни так уж это и страшно, в комнате пол помыть. Стала с тех пор Настя работать в ПОЖКХ. Убирается быстро, хорошо. Полюбили её жильцы за трудолюбие. Прошли первые три месяца её свободной жизни трудно, но в то же время быстро. Скоро будет Новый Год и захотелось Насте сходить в лес за елочкой. Помыла подъезды и под вечер пошла в лес. Лыжи у соседки взяла, чтобы в снег не проваливаться. Идет, а снег хрустит, да под лунным светом сверкает. Шла Настя любовалась и не заметила, что зашла далеко. Здесь подул сильный ветер, повалил снег и занесло ее следы. Увидела Настя пушистую маленькую елочку, срубила, хотела уже домой пойти, да не знает в какую сторону. Поняла бедняжка, что заблудилась,  покружила в надежде, что выберется из леса, но еще дальше в лес ушла. Устала, замерзла, забралась под большую ель и решила утра дожидаться. А самой страшно, волки воют, лес от ветра злобно стонет. И вдруг, сквозь все эти звуки она услышала веселую песенку. Пел её, явно уже не молодой человек, но голос был приятный. Настенька подумала, что уже замерзает и ей это только кажется, но здесь перед ней появился высокий старичок, в красивом красном расшитом тулупе, в шапке с белой опушкой и в красных рукавицах. 
- Что за диво? – удивился старичок, - Что за красавица? Не замерзла ль ты, милая?
- Немного, - еле шевеля губами, ответила незнакомка.
- И как же тебя звать?
- Настя, - сказала она и прикрыла глаза.
Очнулась Настя уже в большом тереме. В камине огонь горит. Стены расписаны красивыми узорами. Мебель тоже, вся в узорах. Всё смотрелось необычно и красиво. У плиты колдовал хозяин. Увидев, что его гостя уже пришла в себя, улыбнулся и пригласил к столу. Настенька присела, синички здесь же подали ей салфетку. Зайчиха поставила на стол столовые приборы. Ужин прошел весело и непринужденно. А после ужина Мороз расспросил гостю, кто она и как попала в лес. Настенька всё рассказала, и про то какой она была ленивой и неумехой, и про то, как она попала на север, и как здесь оказалась. 
- Ну, это хорошо, что ты все мне рассказала, ничего не утаила. Помогу я тебе, краса - девица. Не страшное твое дело, поправимо, если сама этого хочешь?
- Хочу, дедушка, ой, как хочу. 
- Еду варить тебя зайчиха научит, она у нас лучший повор, ткать паучок на это у нас есть, ну а жених, сам к тебе приедет. Скажи, а твоя сестрица, случайно не та Марфушенька, что узоры для своих платков выдумывает?
- Да, Мороз Воеводыч, она самая.
- Ох, и повезло ж тебе с сестрицей. Какая она мастерица. Даже у меня не всегда получаются на окнах такие узоры, какие она придумывает. Давненько хотел с ней познакомиться, да всё дела мешали. О-о, милая, я смотрю, ты уже притомилась. Взбей мне перину и ложись сама спать. А я пойду еще немного поработаю.
- Да, но я еще ни разу не взбивала перины, получится ли у меня?
- А ты рукавицы надень, чтобы руки не замерзли и взбивай.
Морозко ушел, а Настя, надев рукавицы, стала взбивать перину и чем больше она её взбивала, тем сильнее на улице шел снег. Устала Настенька, присела у камина в кресле и уснула. Сон ей снился красивый, сказочный. Проснулась она утром от вкусного запаха, разносившегося по всему терему. Вышла гостя в гостиную и увидела ткацкий станок, возле которого крутился большой и страшный паук. Не здороваясь, он пригласил Настю к станку и стал преподавать первый урок. А после занятия, зайчиха пригласила всех к столу, завтракать. Прошли три недели, как она, жила у Морозки. В первый же день, по электронной почте на работу,  отправила заявление на отпуск без содержания. Время летело быстро и незаметно. Ведь все дни у Насти проходили в труде и учебе. За это время она уже многому научилась: варить, печь, вязать и вышивать. А самое главное, душой она стала мягкой и внимательной. Сегодня у Настеньки был ответственный день, - она должна была сама полностью приготовить праздничный обед и красиво накрыть стол. Ох, и переживала она, как в школе на экзаменах. Но у неё всё получилось, Морозко похвалил гостю и вечером вновь ушел обходить лес. Настенька убрала со стола, помыла посуду и присела отдохнуть, но сон здесь же сморил её и она проспала до утра. Проснулась же у себя в комнате, на своей кровати. Ёлка благоухала посреди комнаты, на столе были разные явства, а в углу  стоял редкой резьбы сундук. Настя удивилась, подошла к сундуку, открыла и ахнула. Чего там только не было: соболья шубка, норковая шубка, несколько пар сапог и туфель, разные платья и блузки, бисер и бусы, серьги и кольца, лежащие в драгоценных шкатулочках. Всё искрилось и сверкало. Настя решила померить самое красивое платье и только она его надела, как в дверь позвонили. Открыла она и на пороге увидела хозяина квартиры - Степаныча с молодым человеком, как позже потом выяснилось, это был старший сын, Алексей. Молодые люди сразу понравились друг другу. А Степаныч осмотрев квартиру, остался доволен. Через несколько дней, они втроем ехали к родителям Насти. Родители, как увидели Настеньку с женихом, да еще и свата, радости у них не была границ. Вот только огорчились все, что Марфушеньки дома не было. Приехал за ней сам Мороз Воеводыч и пригласил к себе в гости. Решили молодые со свадьбой тогда не спешить, сестрицу дождаться.
А Марфушенька, гостила у Морозки и нарадоваться не могла, сколько полезного она узнала от дедушки. Днем она узоры рисовала, с Морозкой делилась, а вечерами, когда хозяин уходил на работу, перину ему взбивала. Быстро время пролетело, отпуск уже заканчивался, завтра нужно будет возвращаться домой. А сегодня, покатавшись на санях, покормив лесных жителей, Марфа уставшая вернулась в терем. С Морозкой они поужинали, хозяин ушел в лес, а Марфа хотела в доме прибраться, но споткнулась и падая, задела волшебный посох. Мороз Воеводыч, сразу предупредил, что любой, кто прикоснется к нему, уснет вечным сном. И только Марфа его задела, как здесь же уснула. А Морозко шел по лесу, песни пел,  проходил мимо одной ёлочки и увидел, что она без снега, хотел её прикрыть белым зимним одеялом, взмахнул руками и только здесь заметил, что у него нет посоха. 
- Вот старый пень, - стукнув себя по лбу, воскликнул он, - дырявая голова! Дома посох оставил!
 Подъезжая к терему, сразу понял, что случилось не поправимое. Вместо Марфушеньки на крыльцо выскочили зайцы и навстречу вылетели синицы. Зашел Морозко в терем, а на полу лежит его гостя, которую он уже полюбил, как свою внучку. Долго горевал Мороз по Марфушеньке, но горюй, не горюй, а её родителям нужно сообщить о страшной трагедии. Отправил он зайца с синицей, а сам стал изо льда гроб мастерить. 
А в родной сторонушке, идет Иван по лесу, с птицами перекликается, зверей кормит, солнцу улыбается. Смирился он со своей судьбой и остался жить в лесу, у Бабы Яги. Сколько добра он сделал: зайчонка вытащил из ямы, от змеи птенцов спас. Медведице помог лапу вытащить из капкана. Полюбили его звери, каждое утро приходили к нему полакомиться и просто ласку получить. Однажды Иван, слышит переполох в лесу, вышел на улицу, спрашивает у пролетавшей мимо синице, что случилось, а та ему ответила:
- У Мороза Воеводыча девушка из наших мест к посоху прикоснулась и вечным сном уснула. Лечу к ее родителям, сообщить об этом горе.
- Погоди, а помочь то можно землячке нашей?
- Можно, да только кто ж согласится ради другого свою жизнь отдать?
- Подожди, не спеши, покажи мне, где Воевода живет. 
- Хорошо, полетели, покажу.
Взял Иван у бабы Яги метлу, сел и полетел на север. Подлетает к терему, а там зверя лесного собралось видимо-не- видимо, это все лесные жители, которых Марфушечка за месяц успела уже приручить. Взбежал Иван на высокое крыльцо и зашел в терем. А в тереме стоял гроб, в котором он сразу узнал Марфу, и так ему стало её жалко, что заплакал, и на прощанье поцеловал в губы. В это  время раздался такой гром, что гроб стал рассыпаться. Иван успел подставить руки и Марфа оказалась у него на руках. 
- Ваня? Что ты здесь делаешь?
А Иван в этой красавице не мог узнать прежнюю Марфу. Перед ним была  стройная, красивая девушка. Глаза добрые, улыбка мягкая, по которой только и можно было узнать прежнюю Марфу, да по нежному, бархатному  голосу. Взглянул еще раз Иван на Марфушеньку и влюбился. В это время в терем вошел Мороз Воевода и когда увидел Марфушеньку живой и невредимой, сильно обрадовался. 
- Вот теперь твоя красота соответствует красоте твоей души. И выбор твой хорош, - улыбнувшись и слегка указав на Ивана, добавил, -  одобряю.
Дотронулся Иван до своего лица и понял, что вновь приобрел человеческий облик. На следующий день молодые вернулись домой. Подарков всем навезли. А через неделю в этом доме праздновали две свадебки. Ох, и весело же было! Столько гостей я еще ни у кого не видел! Там были лесовичок и баба Яга, Морозко и звери лесные. Все сотрудники Марфушеньки и Настеньки и конечно, - управдом, Мария Андреевна. И я там был, мед, пиво пил по усам моим текло, а в рот не попало. Тут и сказки конец, а кто слушал, - молодец.

 

                                                                                            ТАТЬЯНА БОГДАН


В одной семье было трое детей, две девочки и один сынок. Жила эта семья бедно, но дружно. Отец целыми днями работал, а мать управлялась по дому, да за детками присматривала. Как-то однажды, пошли ребятишки зимой на улицу, а вернулись в слезах.  Мать глянула на них и ахнула, одна из дочек, раздетая, тряслась от холода, и рыдая в голос, держала в руках скомканное пальто. Двое младших ребятишек стояли рядом и размазывая слезы по лицу, громко всхлипывали.
- Что стряслось? – испугано воскликнула мать.
- Ммам-мочка, если мы его не возьмём к себе, он замёрзнет, - голосили ребятишки.
- Кого? – еще ничего не понимая, спросила она.
Дети, молча стали разворачивать пальто и вытащили забившегося в рукав, маленького котенка. Он был худющий, кожа да кости. От холода и страха, бедняжка трясся всем тельцем и от бессилия не мог даже пищать. Мать облегчено вздохнула, улыбнулась и сказала:
- Горе вы моё. Наталья, ты зачем пальто сняла? Гляди, вон, руки от холода покраснели и сама трясешься, не хуже своего котенка.
- Ага, если бы я его не накрыла, он бы уже умер. Мамочка, давай его оставим у себя?
Женщина посмотрела на детей, которые понимали, что сейчас решается судьба этого бедняжки и с мольбой смотрели на мать. Она вздохнула и согласилась оставить малыша, только с условием, если дети не будут таскать его по рукам.  Здесь же все принялись его мыть. Сначала приёмыш  испугался и запищал, но согревшись в теплой воде, успокоился и от удовольствия, стал мурлыкать. Так в этой семье появился Уголек. Когда его принесли домой, он был черным, как уголек, но помыв его, увидели, что котенок был обычной серой окраски. 
В скорости он окреп, подрос и стал грозой мышам и крысам. Днем Уголек играл с ребятишками, да спал в углу, на подушке, а ночью выходил на охоту. Сначала в его владениях были двор, огород, два сарая и подвал под домом, но когда он вырос и стал настоящим котом, то у соседских котов отвоевал еще два вора, и на свои владения он никого не пускал. Ему приходилось защищать свою территорию от соседских котов.  Тогда он пропадал на несколько дней и потом возвращался весь поцарапанный, окровавленный, но гордый, что означало, что своё первенство он оставил за собой. 
Однажды, пропав на целую неделю, вернулся грязным и худым.  За ним понуро ковылял, не менее худой, щенок. Уголек поцарапался в дверь, и в дом он сначала пропустил своего друга, а потом зашел сам. Так эта семья стала на одного члена уже больше. Щенок быстро отъелся и по комнате уже катался как шарик. Шерсть его лоснилась, хвостик, скрученный каралькой, постоянно находился в движении, как и его хозяин. Малыш был неугомонный. Он успевал поиграть со всеми, но больше всего любил играть со своим четвероногим другом. Когда Уголек спал дома, то Азорка, так прозвали малыша за его озорство, ложился на подушку возле кота и начинал грызть его ухо, сначала одно, потом другое. А Уголек терпел и, казалось, что ему это даже нравилось. Он умиротворенно лежал с закрытыми глазами и сопел. Вся семья полюбила это маленькое чудо. Ребятишки брали его с собой на прогулку. Там щенок носился, не разбирая дороги и больших сугробов. Барахтаясь в снегу, он весело хватал снег и глотнув воздуха, нырял в сугроб. А когда ребятишки катились на санках с горки, то он, с громким лаем, бежал наперегонки.
Так прошла зима, наступила весна. Дети, из-за дождей и распутицы, реже стали выходить на улицу. За это время щенок вырос и стал прекрасной собакой.  Отец для нее сделал будку. Из-за доброго характера Азорки, садить его на цепь не стали и он продолжал свободно бегать.  Дружбу с котом пёс не прерывал.  Их часто можно было видеть в будке вместе, где, прижавшись друг к другу, они мирно спали. Дружно и счастливо все жили, но вот, однажды, в этот дом нагрянула беда за бедой: сначала заболел Азорка, на глазах стал худеть.  Вызвали ветеринара, который, осмотрев собаку, сказал, что она больше недели не проживет.  Хозяин взял Азорку на руки, занес в дом и положил у печки на половик. Потом налил в стакан водки и несколько ложек влил собаке.  У бедняжки не было сил уже сопротивляться и поэтому, захлебываясь, он выпил всю горючую жидкость. Хозяйка же сварила бульон и когда он остыл, хотела напоить своего любимца. Но тот категорически отказывался его пить и не открывал свою пасть. Со слезами на глазах, женщина стала уговаривать:
- Ну, что ты?  Выпей, а то не поднимешься, - гладя собаку по голове, приговаривала, - Пожалуйста. Тебе это обязательно нужно всё выпить.
Азор заскулил, лизнул ей руку и потихоньку стал пить. Уголёк, ни на шаг не отходил от больного друга. Когда хозяева оставили бедняжку одного, кот, облизав со всех сторон больного, лег к нему под бок. Так, три раза в день Азора поили водкой и давали бульон. Через две недели он стал заметно идти на поправку. А вот хозяин дома заболел и вскорости умер. Хозяйка от горя не знала, что делать? Как она прокормит своих детей, да еще кота с собакой? Погоревала она, погоревала и решила своих питомцев отдать в добрые руки. Села как-то на крыльцо, ребятишки присели здесь же, на ступеньки, подошел Азорка с сидящим на спине Угольком. Собака с большим удовольствием возила друга на своем хребте. Женщина посмотрела на них, погладила и со слезами в голосе сказала:
- Вы простите меня, не могу я вас оставить у нас, нам самим скоро нечего будет есть. Поэтому  я решила завтра отвезти вас на рынок.
Дети сидели возле матери, гладили своих друзей и плакали. Казалось, что и четвероногие  друзья всё понимали, ведь в их глазах тоже появились слезы. Кот спрыгнул на ступеньки и стал тереться о ноги малышей. Собака, заскулив, начала лизать руки своей хозяйке. Утром, когда Анна вышла во двор, то на крыльце увидела огромную задушенную курицу, а рядом, недалеко от нее лежала крыса. У крыльца стояли счастливые неразлучные два друга. Женщина постояла, посмотрела и с болью сказала: 
- Спасибо вам большое за заботу, только это нужно срочно убрать. А то хозяин курицы увидит, нам мало с вами не покажется. Азор, уноси ее с глаз моих и ты, Уголек, прихвати свою добычу. Я всё поняла, оставайтесь. Дети уже подросли, так что я сегодня пойду устраиваться на работу. Но только чтобы больше я этого не видела.
 Пёс, подошел, положил морду хозяйке в руку, немного постоял и взяв в зубы курицу, побежал в огород. Кот, с крысой в зубах, засеменил за другом в малину, где они отлично позавтракали. Анна устроилась на швейную фабрику. Ребятишек устроила в детский сад. А питомцы оставались охранять дом, не забывая, иногда и о себе. Как то из окна Анна видела, как Азор с какой то ношей в зубах пробежал в заросли малины. Потом через некоторое время оттуда выбежал и найдя кота, друзья уже вместе бежали пировать. Анна переживала за них, поэтому решила посадить Азора на цепь. Но сидя на цепи, тот отказался от еды. За три дня он ни разу не прикоснулся к пищи. Женщине жалко стало собаку. Подошла, потрепала за ухом и отпустила.  Потом обошла всех своих соседей, кто держал птицу, расспросила, но на удивление, ни у кого ни одной курицы по близости не пропало.  Прошло уже много лет, дети выросли. Азора с Угольком уже давно нет, но в этой семье осталась память об этих двух друзьях, их удивительной дружбе и верности.

                            История первая 

Хорошее время года - лето, тепло, отпуск. Лежишь на морском берегу, греешься на солнышке. Здорово. Но мне вдруг вспомнилось другое лето. Было это ровно четверть века назад. Нам тогда всем было по десять лет. Нам, это – Витьке, Саньке и мне – Андрюхе. Жили мы в одном доме, только в разных подъездах. Учились в одном классе и всегда были вместе, даже на летних каникулах. Родители с утра до вечера работали, а мы, дети, были предоставлены сами себе. Сколько себя помню, мы никогда не скучали. Вот и в тот раз. Солнце было в зените, палило так, что решили проверить, правда ли, что в горячем песке можно сжарить яйца?  Витька с Саньком принесли два яйца, а я целый десяток.

  - Ничего себе! – удивлено воскликнул Витек, - зачем столько? 
  - Сколько? Думаешь это много? Знаешь, как я их люблю, в любом виде. 
Предвкушая увидеть что – то новенькое, мы ринулись к песочнице. Потрогали песок рукой, а он и впрямь, горячий, как раскаленная сковорода, того и гляди, плюнь на него, он и зашипит. Вырыли ямку и только положили туда яйца, как сзади кто-то зарычал. Оглянувшись, мы увидели ощетинившегося Пирата, бродячего пса, который частенько наведывался в наш двор. Санек испугался, попятился назад и сел в самую середину нашей << сковороды >>, потом, осипшим голосом, прохрипел:
  - Бежим!

  Дважды команды нам давать было не нужно. Сорвавшись с места, мы дали такого стрекача, что любой олимпиец бы позавидовал.  Заскочив в наш подъезд, подбежали к окну и стали смотреть, что делает этот бродяга. А пес подошел к разбитым яйцам, обнюхал и стал спокойно трапезничать, изредка облизывая свою наглую морду.

  - Вот зараза, - еле переводя дыхание, сказал Санек, - жрет наши яйца. Вот мне за штаны теперь от мамки попадет.
 Мы с Витьком понимающе на него поглядели и мне пришла идея, - пойти к нам домой, и застирать штаны. Сейчас я понимаю, что в плохую минуту пришла она мне в голову, но тогда мы твердо думали, что спасаем товарища. Постирав штаны, Санек надув губы, спросил:

  - Мне что, теперь весь день в трусах ходить?
Нас с Витьком тоже не радовало, сидеть и ждать пока они высохнут. 
  - Андрюха, где у вас утюг? – спросил Витек.
  - Утюг то вон стоит, - ответил я, - но меня мать убьет, если я его возьму. Один раз я хотел тоже вот так подсушить рубашку и прожег такую дырку, что футбольный мяч через неё пролазил.
  - Тогда, - почесав макушку, уныло спросили ребята, - что нам делать? 
  - Можно конечно, на огне посушить, но где мы его возьмем, в квартире то?
  - А что, если нам сделать небольшой костер? – предложил Санек.
Я принес старые газеты, тетради, нашел мамины журналы и вырывая страницы, стали их комкать и кидать на середину комнаты. 
  - Нет, - вздохнув, сказал Витек, - бумага быстро сгорит, штаны не успеют за это время высохнуть, нужно дерево.
 Немного подумав, вспомнил о деревянных вешалках. И вот, соорудив настоящий походный костер, мы довольные, подожгли бумагу.  Просто сидеть и смотреть, как сохнут штаны, было скучно,  и мы решили, кинуть в костер картошку, а заодно пожарить сосиски. Взяли в холодильнике по одной, нанизали на спицы и стали их жарить. Настроение было на сто балов. Открыли окно, чтобы дым не так лез в глаза.  Огонь не на шутку разгорелся. 

  - Андрюха, тощи воды! – отмахиваясь от дыма, сказал Витек. 

  Я побежал в ванную и в это время раздался звонок в дверь. Мы притихли, но за дверью наоборот уже стали стучать и кричать, чтобы мы немедленно открыли двери, иначе помимо пожарной, вызовут милицию. Пришлось открыть. Дворничиха, баба Катя, не смотря на её приличные габариты, фурией влетела в квартиру, а за ней следом слесарь дядя Вася. Вскорости прибежали наши родители. Ой, что здесь бы- ы- ло - о… в общем, сами понимаете. Мы неделю не могли сесть на пятую точку. До сих пор не люблю ремни, наверно, поэтому и брюки по сей день я не ношу. Благо, работа обязывает ходить в спортивной форме. Теть Катя, когда увидела, как мы убегали от Пирата, посоветовала моей матери отдать меня в спортивную школу.
- Уж быстро он у тебя, Наталья, бегает, - сказала она.
Так, наша баба Катя, сама того не ведая, решила мою судьбу.

                         Продолжение следует...

     После нашего костерка, в наказание, мама решила отправить меня в ссылку, - в деревню к бабушке. Как же обрадовалась она моему приезду. Обнимая и поглаживая меня по голове, старушка причитала, какой я тощий. 

  -Ну, ничего, внук, не переживай, были бы кости, -  твердо произнесла баба Катя, - откормим.
 И решительно взялась за свою идею. Чем она меня только не кормила: через день пекла пироги с различными начинками. Жарила мясные и рыбные котлеты. Кормила творожниками и всякими запеканками. Кашами и мясными бульонами. А какие у неё были вареники! Сколько после этого их ел, понимаю, что ни у кого таких не получается. Кажется, делается все то же самое, что делала баба Катя, а вкус не тот. Видно, у старушки был какой-то свой секрет. Сначала я  наслаждался, и каждый раз объедался. Постоянно отходил от стола, как тот волк из мультфильма, который говорил: << Ну, ты если что, заходи >>. Так и я, еле передвигая ноги, после обеда плелся на улицу. 

  Через две недели у меня уже появился небольшой животик, лицо округлилось так, что вечно торчащие уши, сравнялись с щеками. Увидев своё отражение в зеркале, понял, что если буду таким же темпом поправляться, то к концу августа стану походить на круглый поплавок. 

  Как-то однажды заигравшись с пацанами, я не пришел на обед. Гляжу, баба Катя, в поисках меня, семенит по улице. Понимая, что мне опять что-то сунут в рот, я решил спрятаться. Но куда? Недалеко от нас рос старый ветвистый вяз. Правда ветки его росли высоко, но меня это не остановило и я решил спрятаться на этом дереве. Сопя и пыхтя,  обхватил ствол и неуклюже полез наверх. Не без труда я долез до веток и нет, чтобы тихо там сидеть,  дернул меня леший, лезть дальше. Вскарабкался выше и только встал на один сук, который мне показался довольно крепким, как он подо мной подломился, и я полетел вниз. На мою беду,  последняя толстая ветка попала мне между ног. С лета сев на неё, ветка обломилась и дальше, уже с диким воплем :
- А-а-а-а! – рухнул под ноги бабы Кати.

  На наше счастье, мимо на мотоцикле проезжал дядя Вася, который нас с бабушкой и довез домой, а потом к нам привез фельдшера. Мария Ивановна свое дело знала. Но когда, ловко и быстро  разрезала  на мне остатки одежды, от увиденного, даже она ахнула. От шеи до пальцев ног, вся моя шкура была оставлена на злосчастном вязе. Тело кровоточило. Но никто, как мне показалось, на это не обратил и внимания, потому что все их взоры были направлены на мою нижнюю часть.

  - О-о, епсель, мопсель, - протянул дядя Вася, схватившись за макушку, - да, паря, это называется, не повезло. 
  - Ой, убился-а! – запричитала баба Катя.
  -Ох, бедненький, как тебя, - пожалела Мария Ивановна.
Все немного жалея меня, постояли, потом, наконец, Мария Ивановна сделала уколы и я уснул. Сколько проспал, не знаю, только проснулся от того, что кто-то пытается заглянуть мне под простынь, которой я был прикрыт. Открываю глаза, передо мной стояла наша соседка. В руках у нее был небольшой кулечек с торчащими из него конфетами.

  - Ой, разбудила, прости, - виновато защебетала она, - вот конфеток тебе принесла.  Ну, ты как, тебе уже лучше? 
  - Терпимо, - промолвил я.
  - Андрюш, можно я погляжу, что там у тебя?
Краснея и бледнея от стыда, я даже не знал, что ей сказать, но она так на меня смотрела, что отказать ей было не возможно. Соседка осторожно откинула краешек простыни, и вскрикнув:
  - Батюшки! – всплеснула руками, - завтра мужа приведу, чтобы посмотрел, - сказала она и мотая головой, быстро вышла из комнаты. 

  Три дня я лежал, стараясь, как можно меньше шевелиться. Лежал и думал:<< Что там может быть такого, что все слетаются, как мухи на мед, лишь бы только хоть одним глазком глянуть на мое добро>>?
Меня это заинтересовало. И как  только, смог сидеть, то в первую очередь посмотрел вниз.  От увиденного,  у меня непроизвольно, вырвался дикий крик, напугавших не только бабушку, но и всех соседей. Я увидел два черно-фиолетовых шара, каждый размером с большой мужской кулак, которые с трудом помещались в мешочке. От натуги, мешочек лоснился и отсвечивал темной синевой. Находясь, где-то у колен, казалось, что он вот-вот лопнет. Я осторожно потрогал, они были тверды как камень.

  -Ой, яйца мои! Яйца! – завопил я во все горло.
В комнату все сбежались и как могли стали меня успокаивать.
  - Не тужи, Андрюха, - ободряюще сказал дядя Вася, - с таким хозяйством теперь ни одна драка тебе не страшна. Если кто надумает пнуть, всё, хана ему будет, нога так сразу и отвалится!
  - А-а-а! – вопил я, - а как же я теперь буду бегать? Они же каменные, стучать будут!
  - Зато все будут знать, что это ты бежишь, - продолжал успокаивать меня сосед, - а в хоккей играть, так вообще тебе здорово, ракушку надевать не нужно. Видишь, сколько только плюсов у тебя появилось благодаря такому хозяйству.
Старушки в разговор не вмешивались, они стояли, пряча глаза, шмыгали носом и краешком платков  вытирали слезы.

  Две недели я пролежал в кровати и постоянно кто-то приходил, смотрел и ахал. Сначала от стыда я краснел, бледнел, становился мокрым, но потом понял, что даже из такого можно иметь выгоду, - ведь столько сладостей и вкусняшек, больше мне не приходилось даже видеть, сколько тогда нанесли за поглядки. Слава Богу, что все обошлось и последствий не осталось. И только сейчас, пацаны,  я могу сказать, честно:
- Берегите свое хозяйство. Ведь пустая скворешня никому радости не принесет.

   
       3 глава

    Сколько себя помню, всегда любил животных. Но у моей мамы на них была аллергия, поэтому у нас дома их никогда не держали. У бабы Кати, кроме кур, тоже никого не было. Мою слабость к животным бабушка хорошо знала, поэтому,   когда в район приехал цирк шапито, то она сразу решила меня сводить на представление. От счастья я не знал куда себя деть и чем занять. С утра оделся, как манекен в магазине, во все новое и слонялся по комнатам, постоянно поглядывая на часы. Но они будто остановились.

  - И чего ты так рано оделся? – спросила меня бабушка, - до спектакля еще три часа. Сходил бы погулял, пока пирог допеку. Только смотри, не замарайся.
  - Я что, маленький, что ли? – пробурчал я и нехотя побрел к Вовке, который жил по соседству.
Вовка дома был один. Родители повели корову к ветеринару, делать прививку.
  - А ты чего это нарядился? – спросил он.
  - Да, в цирк с бабушкой скоро пойдем, - с наигранным безразличием сказал я.
  - Везет некоторым, а ты здесь возись с этой свиньей. Родители наказали травы ей дать. 
  - Травы? Машке? 
  - Ну да. 
  - А можно мне её покормить?
  - А не забаишься?
  - Я? Да за кого ты меня принимаешь? Знаешь, сколько я свиней перекормил?
  -Сколько?
  - Тыщу!
  - Ой, враль, ладно, пошли, - смеясь, сказал Вовка и мы побежали к загону, где лежала огромная свинья. 

   Машка была миролюбивая и умная животинка. Закрыв глаза, свинья лежала на солнце и грела свои бока. Мы положили перед ней немного травы, которую она, похрюкивая от удовольствия, здесь же съела. Пока Машка ела траву,  мы с Вовкой чесали ей бока.
  - Слушай, что я придумал, - восторженно воскликнул Вовка, - давай мы свой цирк устроим! Я буду укротителем, а ты зрителем!
  - А почему это я буду зрителем? 
  - А потому что идея моя, да и Машка тоже! 
  - Я тоже хочу быть укротителем, - не соглашаюсь я с другом.
  - Ладно, мы оба будем укротителями.
  - А что будем делать?

   Немного подумав, Вовка заулыбался и воскликнул:
  - Придумал! Знаешь, как она у нас яблоки любит! Вот за яблоки и будем её тренировать. 
Мы быстро собрали небольшое ведро яблок и показывая их Машке, приказывали ей то повернуться, то голос подать, но у нас ничего не получалось. Бедное животное, не понимая, чего от него хотят, хрюкая,  пыталось добраться до ведра. 
  - Вот бестолковщина, - разочаровано сказал я.
  -Ага,- вытирая пот со лба, согласился со мной друг.
Тогда мы решили стать наездниками. Вовка попытался залезть ей на спину, но Машка увернулась и он больно уселся на мягкую точку. Увидев, что ведро стало доступным, свинья с быстротой молнии, понеслась к заветной цели.
  - Яблоки береги! – крикнул мне Вовка.

    Я бросился наперерез этой фурии, но разбойница ткнула рылом мне под колено и я, как подкошенный, растянулся в позе << тяните меня за ноги >>. Пока мы отряхивались и потирали ушибленные места, Машка спокойно доедала яблоки.
  - Ладно, пусть эти доедает,  обжора, пошли, еще собирать, - махнул рукой Вовка и побежал в сад.

   Через полчаса, один укротитель свиней шел с ведром яблок, другой, держась за свиные уши,  гордо восседал на Машке. Наша мучительница  шла за ведром и уплетала  яблоки.  От счастья, я был на седьмом небе, которое длилось совсем недолго. Надо же было такому случиться, - яблоки закончились, как раз возле огромной  грязной лужи. Машка, оторвавшись уже от пустого ведра,   хрюкнула и быстро вошла в самую середину. Сколько мы не кричали, чтобы она немедленно вышла, сколько я не пинал её по бокам, как делают это наездники, противная свинья не слушалась, только похрюкивала, а потом и вовсе легла, и я, прямо лицом вниз свалился в самую грязь. Отплевываясь и вытирая глаза,  услышал хохот своего друга. От обиды и зная, что мне сейчас попадет от бабушки по первое число, я завыл так, что ни одна сирена меня бы не заглушила. Вовка быстро смекнул, что ему тоже может перепасть, помог вылезти из лужи.  Я стоял и с меня ручьем стекала вонючая черная жижа. 

  - У-у, свинья, - всхлипывая и показывая кулак, крикнул я Машке, которая не обращая внимания на мои угрозы, довольная, принимала грязевые ванны.
  - Да-а, - протянул Вовка, - через двор тебя вести нельзя. Иж, как с тебя течет. Побежали, я на тебя со шланга полью.
Чавкая в сандалиях жижей, я ковылял за другом, неся на себе несколько кило грязи. 
  - Руки вверх подними и крутись, чтобы на спину тебе полить, - направляя струю  воды, крикнул Вовка. 
Я поднял руки и закрыв глаза, стал медленно поворачиваться, но вода оказалась очень холодной и я, с закрытыми глазами, быстро прокрутившись вокруг своей оси и не открывая глаз, сделал прыжок в сторону, попав на куст георгинов. Не удержав равновесие, стал падать, подминая под себя стебли цветов. Вовка что-то закричал, кинул шланг и подбежал ко мне, помогая подняться. Глядя на валявшиеся шляпки красных георгинов,  он расстроено заметил:

   - Вот мне от мамки попадет. Ты чего это сигаешь, как блоха на собаке?
  -Ага, знаешь, какая она холодная, - оправдывался я.
  - Холодная, - передразнил Вовка, - конечно холодная, это ж тебе не душ, кто тебе её здесь греть будет? Вот что теперь с этими цветами делать?
  - Давай, их веревками привяжем?
  - Точно!
Мы быстро нашли у отца в гараже шпагат и к стеблям привязали головки георгинов, после чего пошли ко мне домой, спасать меня от бабушки. 
  - Батюшки, - всплеснула руками старушка, - тебя ж просили, как человека, не мараться! Анчутка ты полосатая! И где тебя так угораздило?
  - В лужу упал, - опустив глаза, пробурчал я.
  - В какую лужу? – не понимая, переспросила баба Катя, - где ты её взял, дождя то не было уже две недели? Не зря говорится, что свинья всегда грязь найдет. 
В наказание, мы не пошли в цирк. Вовке же крепко досталось от матери за цветы.
Ох, бабушка, если б ты только знала, насколько ты была тогда права: и про грязь, и про свинью, но обо всем этом мы с другом скромно промолчали…

                 продолжение следует...