***

От жизни часто обмираю,

как от внезапности змеи.

И ни предвестия, ни сладу,

в надежде что-то изменить.

Затем скирдую помаленьку

стихи, заботы, разный скарб,

не застрахованный от лени,

по обстоятельствам прораб.

Встречаю беды желваками,

улыбка только от души,

и счастлив даже лопухами,

что набухают у межи.

***

Ходим, ругаем, целуем,

нюхаем, кушаем, спим.

В случаем созданном круге

шутим не в меру, шалим.

Мысли предвзятые воска

лысо-курчавых голов

шли к пониманию Босха,

переключились на плов.

Так и живем, а работа –

тяга отнюдь не долга –

без напряженья и пота,

лишь бы катилась деньга.

***

Любовь не может быть случайной.

Я любовался тем вчера,

как трепетно на розе чайной

с тычинкой чокалась пчела.

Любовь не может быть вчерашней.

Да что угодно – не любовь.

Нежданно искоркою ранен –

прошла влюбленность – ты здоров.

Любви на время не бывает.

На подсознании она

войдет в сердца, как будто сваи –

не ослабеет никогда.

Я помню летние качели,  

и ты, воздушная пчела,

в меня вдохнула восхищенье,

залог надежды и тепла.

***

Месяц ясный. В мире полнолунье.

Я сдвигаю шторы на окне:

свет ворвался мягкий сине-лучный,

закрепился ромбом на стене.    

Замерли раскаты канонады,

поутихнул самолетов рев.

Человеку много и не надо,

сохранить бы только этот ромб.

***

Мы здесь, в тылу. Пускай не дальнем,

но все же тихо и покой,

не относительно деталей,

с глубокой, режущей тоской.

Следим за сводками с Донбасса,

и сожалеем, что никак

не двинут наши фронт на запад.

Надежда теплится, пока.

А так все то же, как и прежде,

и говорят, еще сытней,

и нет препятствия надежде,

и нет уверенности в ней.

***

Воробышек носит под стреху пруточки,

и с каждой весной повторяет одно.

И эти, сказать, запятые, и точки

ложатся влитыми в его полотно.

Учиться, учиться проворности птичьей –

гнездо обновив, песня столь весела...

Не смейтесь, не смейтесь: – Да он чик-черичет.

Душа-то, душа словно солнцем свита.

***

Многое всыпало горечи в слово.

Как ни просеешь, а сверху полова.

Думать не думали, что повторится:

Снова на троне

                           битвы царица.

Все же я верю в желанное “завтра”.

Солнце лучами коснется сада,

Станет стричь очертанья Земли,

Нежиться светом в цвету и пыли.

Верю в счастливое, доброе “завтра”,

В хлеба краюху и соль на брата.

Солнцем согретая выдаст земля

Всем, сколько хочешь, и чуть для меня.

Все образуется с божьей подачи.

В синее небо, сочтя недостачи,

Голуби мира поднимутся стаей

Для небывалых пока что братаний.

***

Был-жил петух,

Отпетый Ух.

Топтал он кур,

Несушек дур.

Взлетит на сук,

Иль на забор –

И все вокруг

Его простор.

Но вот охрип.

Не птичий грипп,

А будто клин –

Нечистый слил.

Потух петух –

Кастрюля, суп.

Осиротели

Забор и сук.

Семейно ели,

Глядели в пуп.

Довольным был

Один паук –

Ему бы жир-

Ных мучить мух.

Летает пух,

Парит перо…

И прорвалось:

– Кукареку –

На новый круг.

Ученикам воды проточной

                  Блажен, кто называл кремень
                  Учеником воды проточной.

              “Грифельная ода” О. Мандельштам

Кто ученик воды проточной,

кто от стоячей заскоруз.

Здесь вся наука, не быть точным,

но уловить дыханья груз.

И отстранившись от законов,

произвести закон стиха

посредством снов и полусонок,

а их по жизни до фига.

И пресыщения не будет.

Что в нем звучит, то все впервой. 

Сплошная новь обычных будней:

– Еще, красавица, мне спой.

Недоумения с лихвою,

а что поделать: жгуч язык,

полыни вкус с тугой халвою

не прерывающийся стык.

Во снах мы бредим по застою

семидесятых и т.п.

Но наши тосты при застольях

все актуальнее теперь.

И вряд ли можно отсидеться,

не раненым спастись в дому.

Инет стихом ломает стены,

срывает крыши кой-кому.

Друзья, средь нас не будет первых

и отстающих не найдешь.

Цена творенья в звуке нерва,

что на грозу и дождь похож.

Кто ученик воды проточной,

кто от стоячей заскоруз.

Здесь вся наука, не быть точным,

но уловить дыханья груз.

*** 
Еще не умер я. Еще живой.

Не чую запахов, но помню живо.

Несу себя я вам перед собой,

как подносил давным-давно в пивной

друзьям по цеху пенистое пиво.

Там был народ до чертиков простой,

И принимал за чистую монету

Моих метафор прихотливый строй,

а каждый, не поверите, шестой

меня учил английскому сонету.

И где теперь бессменные братки.

Без них так одиноко в этом мире,

что хочется по-новому пройти

и ратный труд, и светлые деньки,

и все, чем был веселым и томимым.

Я вспоминаю лучезарный свет –

такого света не видал я после –  

улыбок благодарности привет,

чистосердечный дружеский совет

и шумное по праздникам застолье.

Вы из того замеса, что и я,

(Простите мне – отвлекся в ностальгии)

И вам легко подумать про меня:

как глубока не будет колея,

ему нести те чувства до могилы.

Незнакомке на прогулке

Я тебя не поцелую

не в ночи, не просто так.

Я люблю свою, родную,

а к тебе любовь – пустяк.

Сердца мне не открывай ты –

прохожу, как сто других.

Встречным светски улыбаюсь,

В эйфории тку стихи.

Незнакомка, ты знакома

по фантазиям и снам.

А поэту, чтоб икона

помогала зреть стихам.

Я люблю. Меня тревожит

воскрешенье юных чувств

и пугает своеволье,

как от страсти улечу.

Не печаль бровей, родная,

мимолетно став родной,

улыбнись в ответ, не зная,

что воспета под луной.

Ироническое

Возле дома на Думенко,

атамана казака,

сигареты строчат метко,

видя всех издалека.

Тут собрались, точат лясы

трое с нашего двора.

Прибаутки, да побаски

слышно с раннего утра.

Вот один из них, работник,

дворник он иль просто так,

с неожиданным проворством

достает из брюк пятак.

Удивился сам такому,

у друзей глаза, что дым,

разгорелись от находки:

– Так чего мы здесь сидим?

Белым светом над районом

растворяется туман,

средь деревьев потаенный

зазывает их шалман.

Тут собрались, точат лясы

трое с нашего двора.

Прибаутки, да побаски

слышно с раннего утра.

Что такое происходит

Что такое происходит: я влюбился в жизнь.

Дорожу минутой каждой, должен доложить.

Я спешу все рассказать вам, чем душа болит.

А душа мне отвечает,

а душа мне отвечает: – Боль моя – гранит,

что лежит в твоей груди, сердце ножевое

подпирает изнутри, не дает на волю.

Что такое происходит: я влюбился в жизнь.

Дорожу минутой каждой, должен доложить.

Я спешу излить наружу боль душевных мук.

А душа мне отвечает,

а душа мне отвечает: – Боль моя – то пух,

Что приклеился к губам, словом, не взлетает,

чтобы, походя, слова не летали стаей.

После знайте, разбирайтесь, что такое жизнь:

дорожить минутой каждой, иль без дела стыть.

Кровь мою гоняет пуще кровяной насос,

и душа кипит в метаньях на такой вопрос.

Не исчезайте

Не забывайте,

     меня иногда вспоминайте,

если вы живы.

     Здоровья желаю на век.

Люди мои золотые,

     считаю за счастье,

встречи и дружбу,

     бывалые с вами в родстве.

Как оказалось,

     теперь ничего нам не надо.

Все у нас есть

     и достаток широкий во всем,

Только крупицу,

     что в памяти нашей осталась, 

нам не унять,

     не оставить ее на потом.

Кружимся, кружимся

     в танце былого восторга,

Как хорошо было

     с вами рассветы встречать.

Ради такого

     пожить еще можно, и стоит

вновь испытать

     молодую любовь и печаль.

Чувства нахлынут

     порой, будто не расставались,

те же беседы

     и жесты под пламя костра,

песни поем

     задушевные нежные с вами,

будням оставив,

     как птицам проворным, дела.

Бабочкой, бабочкой

     счастье витает беспечно,

то пронесется

     оно стрекозой над водой.

Лица, улыбки

     прошедшего времени в вечность

не исчезайте

     бесследно над жизни рекой.

ИГРАЕТ ГРИША НА ГИТАРЕ

Ах, игр-а-а-ает Гриша на гитаре,

Он играет на гитаре и поет.

А фамилия у Гришеньки Солдатов,

Видно предок у Солдатова – солдат.

Его путь защитников народа,

Кто сдавать не вправе рубежи.

Призван он, такая уж порода,

Поднимать в атаку, кто лежит.

Он играет на гитаре, заливаясь,

А мы слушаем, настроены на бой.

Что же де-е-е-лать струнам со словами,

Если вместе высекается огонь.

Что же де-е-е-лать струнам со словами,

Если вместе высекается огонь.