Загадка от Алексея Михайловича Романова шутка

      Рассказ  главврача ведомственной больницы.

 Много лет тому назад, довелось, мне трудится на первом Ташкентском мукомольном заводе. Завод как завод, ничего особенного старинная мельница, еще зажиточными купцами до революции сооруженная. Только вот была на этом предприятии своя изюминка, а именно заводская столовая. А изюминка та,  заключалась, в почти постоянном наличии в меню гречневой каши.

Нынешний читатель, прочитав эти строки, поведёт плечами,  дескать, подумаешь, нашел, чем удивить. А вот люди, пожившие энное количество лет,  при развитом  социализме  подтвердят, что гречневая крупа, а следовательно,  и каша из неё,  была в большом дефиците. Рядом с заводом располагалась, да, наверное, и сейчас стоит ведомственная железнодорожная больница. Так  вот главврач этой самой больницы Кирилл Кириллович Аутлев был большой любитель гречневой каши и  по сему, вместо своей больничной столовой имел привычку столоваться именно у нас.

Однажды  оприходовав пару  увесистых порций рассыпчатой  каши, да еще и со шкварками Кирилл Кириллович разоткровенничался и поведал мне следующую историю.

В те далекие годы партийное руководство города и области ужас как любило проводить так называемые партхозактивы. На которые в обязательном порядке  приглашались первые  лица всех предприятий, расположенных в зоне  досягаемости этого руководства.

Тем  кто попадал на первые ряды, то есть  напротив  трибуны и стоящей за ней оратора, было очень туго. Ни тебе вздремнуть ( правда без храпа, с этим – строго!), ни с соседом обсудить причины очередного поражения любимой футбольной команды «Пахтакор».

А вот на задних рядах - полная демократия. Хочешь, разгадывай кроссворд, хочешь втихаря припасенный бутерброд уписывай, а хочешь, налаживай деловые отношения с соседом справа, ну или с лева, это кому как нравится. Соседом слева от Аутлева оказался  не кто-нибудь, а заместитель всевышнего по запчастям, а именно директор таксопарка Матлабуддин Нуриддинович Нуритдинов. Поскольку выступающих  в тот день было много и говорили они исключительно долго, по делу или нет - сие мне неизвестно. Но к концу совещания нашему гравврачу было железно обещано по братски оказать помощь в ремонте его служебного Москвича-412.

А именно продать по установленной государством цене - коленвал и целых четыре тормозных диска.

 На следующий день, окрыленный такой удачей гравврач не откладывая дело в долгий ящик, отправил своего больничного снабженца не куда-нибудь, а лично к директору таксопарка с персональной запиской. Так, мол, и так сидели вчера рядышком, не выпивали, а слушали оратора и вы под его пламенные речи пообещали мне то-то и то-то.

Конечно же, ты читатель оказался прав, нут как говорится, и к бабке не ходи. Выставили незадачливого снабженца дюжие водители-таксисты взашей, по команде директора. Со словами - ишь чего удумал, по государственной цене, да где ты такое видывал и вообще, откуда свалился, не с дуба, часом.

 Поверь мне читатель на слово- бог на свете есть, он всё видит и ничего не забывает. Вечером того же дня прихватил нашего уважаемого Матлабуддина Нуридинновича аппендицит, да так прихватил, хоть на стену лезь. Примчавшаяся, на дикие вопли супруги болезного « Скорая» повезла  несчастного директора в первую попавшуюся больницу. А теперь сообрази дорогой мой читатель, какая оказалось –ближайшей.

   Ведомственная больница, она ведомственная и есть, может принять пациента «Скорой», а может и отказать. Имеет на это полное право и соответствующий статус. Потому - как  директор таксопарка, увы, железнодорожным служащим никак  не является.

Однако в эту  ночь нести  вахту дежурного врача  выпало нашему дорогому Кириллу Кирилловичу. Врачом он был, как говорят, от бога. Одним взглядом на пациента посмотрел и тут же поставил диагноз, ну и личность понятное дело тоже – узнал, не смотря на наличие потного скорчившегося от боли лица. В нужной бумаге расписался, « Скорую « отпустил, а пациента велел тут же готовить к операции.

Уже на столе поднес товарищу Нуриттдинову к носу  ватку с нашатырем, что бы значит, прояснит его сознание хотя бы на время. И почему-то  марлевую повязку с себя снял.

- Ну, что  товарищ Нуритдинов, вы меня узнаете.

-Да, еле слышно прошептал тот, кусая губы.

Врач поднял голову и громко сказал своим помощникам.

- Дорогие мои коллеги, перед вами яркий пример,   наглого рвача и взяточника. Это как говорится  еще, куда ни шло, все мы не без греха, но этот гад, слова данного не держит, я лично простить такое не могу. Значит так, сейчас вы этого урода, зарежите, а я все нужные бумаги подпишу. Перетонит, привезли с опозданием, ну и всё такое. Не мне вас учить.

Услышав всё это, директор таксопарка моментально потерял остатки своего сознания.

Главврач, сам провел довольно сложную операцию, случай действительно оказался тяжелым. Но руки мастера свое дело знали туго.

Вместо положенной недели, Матлабуддин Нуридинович Нуритдинов провел в ведомственной железнодорожной больнице  более месяца. Служебный Москвич -412 за это время претерпел кординальные изменения, разве, что корпус остался старый. Ну, что поделать, если на складе таксопарка на тот момент кузовов для Москвичей не оказалось. Однако скажу по секрету, уже выписали. Аж из самой Москвы - должны вот-вот доставить.

Да и характер  директора таксопарка за эти дни тоже каким-то чудесным образом изменился. Нянечки говорят, что  виной тому рассыпчатая гречневая каша, доставляемая для важного пациента с соседнего предприятия.

Забытый царь Федор.

Мальчик стоял и внимательно слушал, как поет церковный хор.

От такого пения на душе становилось как – то светло и радостно.

-Оставь шапку в покое, не мни её- тихо, еле слышно сказал отец.

Спустя полчаса служба закончилась, и народ потянулся к выходу.

- Понравилось - спросил отец, поправляя курточку сына.

- Да, очень - ответил тот- я правда слов почти не разобрал, но я выучу, обязательно выучу. Как называется этот язык, на котором они поют?

-Церковно-славянский.

-Какой - переспросил мальчик.

-Это особый язык, наш старинный. На нем много веков назад, твои предки разговаривали.

-Ой, как интересно. Папа, а расскажи мне еще что-нибудь про то старинное время. Расскажешь?

-Скажу тебе, сын мой любезный, что один из псалмов, который ты сегодня слышал, написал неизвестный царь.

-Как это неизвестный, разве такое бывает, разве царь может быть неизвестным?

Глава 1.

Лета 1674 от рождества христова, в стольном граде ударили в набат. Народ, побросав все дела, рванул на площадь.

-Никак опять война. С кем на сей раз? – раздавалось со всех сторон.

Однако событие, о котором вещали глашатаи на площади, на сей раз, было радостное. За такое известие не грех и чарку, другую в трактире пропустить.

Собравшимся людям было торжественно объявлено о назначении наследника престола.

Дорогой мой читатель, спешу сообщить тебе, что перерыв многочисленные пыльные фолианты, я пришел к выводу, что в истории нашего государства трудно найти правителя, о котором почти не осталось никаких документов.

Случилось так, что вследствие
 неожиданной смерти  предшественника боярам ничего не оставалось как объявить царем. Человека совсем недавно провозглашенного наследником.
  Молодого человека пятнадцати лет от роду. Главное, что из рода Романовых.

Как и подобает, праздновали вошествие на престол долго и пышно, что бы всё по -людски было. Тем не менее, простой люд пребывал в растерянности.

Во время всех церемонии молодого царя почему-то носили на особом стуле.

-Что же это за царь такой, коли сам, своими ноженьками не ступает. Он что же и ногой на бояр топнуть не сможет!

. Бояре тоже шептались по углам.

– “Не жилец он, точно тебе говорю - не жилец.

Кроме прочих недугов, наследник с самого детства болен еще и цингой. В наше время эту болезнь как следует, изучили. В основном эта болезнь поражала воинов в дальних походах и мореплавателей, конечно. Однако были и есть люди к ней предрасположенные. Наш герой был, увы, был из их числа. Мало того у семьи Романовых эта болезнь присутствовала в весьма редкой форме - хронической наследственной болезни.

Из-за этого царственный юноша почти всё время проводил в покоях. Как мог, сторонился шумных игр, почти не общался со сверстниками.

В подмосковном Кукуе, в немецкой слободе, за пинтой доброго пива среди иноземных послов разгорелся спор о новом российском царе.

- Молодо-зелено, да к тому - же и хвор, он изрядно. Вот попомните меня, родовитые бояре за него страной править будут. – Посланник английского короля, сделал большой глоток и с грохотом опустил кружку на стол.

- А вот и не прав ты ваше величество- Посол речи Посполитой, так же отхлебнул из своей грудки и потянулся за куском жаренного мяса, лежащем на большом блюде.

- Различным наукам обучал царского отрока, сам Симеон Полоцкий- умнейший человек в этой стране, скажу я вам- поляк продолжал говорить даже с набитым ртом, время от времени вытирая рот, расшитым носовым платком.

-Если молодой царевич Фёдор прилежно учился, а у меня нет в этом никаких сомнений, то мой земляк Полоцкий дал ему поистине энциклопедическое образование. По сему, сдаётся мне, мало кто из монархов просвещенной Европы сможет тягаться, с новым царём в образованности и в знании различных книжных премудростей.

. –Верные люди при царском дворце, служащие, сказывали мне - вмешался в разговор старенький, седой датчанин, в причудливом бархатном камзоле.

- Он дюже знающь в богословии, плохо, что в своей в православной вере, но все- же. Знает и философию, и риторику, и даже поэтику. Вместе со своим учителем псалмы для церкви пишет. Во как.

- Да и наш польский язык, ему ведом. И латынь, и другие древние языки, конечно – продолжил поляк.

- Сказывали мне, самого Овидия в подлиннике читать изволил.

В таверне повисла тишина, было слышно, как крепкие зубы иноземных посланников расправляются с мясом молочного телёнка.

-А еще от обладает хорошим музыкальным слухом- произнес посол из далекой Голштинии, до этого молча слушавший своих коллег.

-Мне сказывали, что еще ребенком малым он соизволил писать неплохие стихи и даже сочинял музыку, прекрасно понимая сложнейшую сущность сложения нот.

- А я вижу свою выгоду в том, что при всей своей хворости, новый царь российский немалую страсть питает к конозаводству, на том можно хороший гешефт поиметь, уверяю вас.- Увидев, что его платок уже основательно перепачкан жиром, не долго думая, польский вельможа вытер губы рукавом камзола.

                                      Как мы тушили  бухарский элеватор.

--------------------------------------------------------------

Утомил тебя дорогой мой читатель разными  техническими премудростями, всё – больше не буду.

Я просто подвожу  тебя к теме о самом высоком здании, в славном городе Бухаре.

Нет, это не минарет и не девичья башня, аналог бакинской, с тем же предназначением.

Конечно, ты уже давно догадался, что самое высокое здание в этом старинном городе –это элеватор. Его башня  горделиво возвышается над всеми минаретами и девичьей башней старого города.

Случилось так, что в один жаркий летний день советского перестроечного периода на этой самой башне возьми да и загорись рубероидное покрытие. Хорошо так горит красиво, тяжелые клубы черного едкого дыма в разные стороны  посылает. Из обкома пожар видно, из райкома тоже видно. Отовсюду видно, даже из городской пожарной части видно. Однако, наверное, надо сказать пару слов  о знаменитых бухарских пожарных. Ближе к пятидесяти годам, глава бухарского семейства уже женит своего младшего сына или выдает замуж младшую дочь. Всё. Дерево (и не одно ) посажено,  дом построен, у детей свои семьи. Пора переходить в статус «бабая». То – есть, отрастить бороду (если конечно не отрастил ее раньше), сидеть под чинарой с такими – же, себе подобными, статусными « бабаями», рассуждать о вечных ценностях и бренности бытия. Но не тут - то было. Закон Советских Социалистических Республик « о тунеядстве» работал в то время, как часы. Положено тебе трудится до самой пенсии, будь добр трудись и точка. А где трудится, когда трудится уже, мягко скажем – неохота, правильно в «пожарке». Пожар, он ведь когда еще будет, да и будет ли. Воды конечно мало, но вот песка  в Кызыл -кумах, никто не считал. У кого загорится, тот пусть сам этим писком огонь и гасит.

 Вот на тебе, загорелась крыша самого высоко здания. Хочешь не хочешь надо тюбетейку снять, каску жаркую  одеть, сирену включить, что бы все слышали- пожарная команда не дремлет, она уже едет.

  К заводоуправлению комбината хлебопродуктов, на территории которого и находился, тот злополучный элеватор подъехали одновременно обкомовская «Чайка» и райкомовская «Волга».

Люди, в них сидящие были одеты, не смотря на жару, в серо-белые костюмы. Так им по должности было положено, без пиджака никак нельзя, не по форме получается. А что бы не жарко было их персональные машины оснащались совсем уж диковинными в ту пору автомобильными кондиционерами, понятное дело- иностранного производства.

А бедные пожарные, в тяжелых брезентовых, обработанных специальным огнестойким раствором, робах, в это самое время, с некоторой долей старания,  пытались дотянуться тридцатиметровым шлангом, до очага пожара расположенного на высоте 60 метров над уровнем моря. Потом выяснили, что пожарный гидрант на территории предприятия, давным-давно сломан неизвестными злоумышлиниками. Да и воды в самой пожарной машине нет, по причине того, что её туда, уже давненько никто не заливал и вообще вода это такое удивительное вещество которое имеет свойство испаряться, особенно интенсивно при температуре окружающей среды свыше 40-ти градусов в тени.

Вот и получилось, что люди в бело-серых костюмах, с примкнувшим к ним директором  предприятия, в такой же униформе, стояли в одной стороне, правда, в тени раскидистой чинары. Пожарные  изображали  желание силой мысли потушить очаг возгорания в другой стороне. А крыша башни элеватора спокойно догорала в третьей. Первыми, из-за слабости  нервной системы не выдержали рабочие элеватора. Они облили  свои куртки водой, поднялись на крышу и этими же куртками, да еще при помощи какой-то матери, какой именно сверху точно слышно не было, огонь таки потушили.

Стоящие внизу серо белые костюмы дружно подняли  большие пальцы вверх, и уже было направились  в сторону директорского кабинета. Где, по всей видимости, уже был накрыт дастархан, по случаю успешной победы над разбушевавшейся стихией.

Однако путь  этой процессии преградил  изрядно перепачканный  неизвестно чем, ( но точно не сажей) пожарный, в каске набекрень.

 Он обратился ко всем сразу, так как при наличии одинаковой одежды не смог выделить главного из них.

Он  не знал крепких ругательных слов в родном узбекском языке, поэтому предпочел изъясниться с руководящим составом по-русски.

-……. Мать!!... мать.. Кругом  пустыня! Что в Бухаре места мало!  На кой  ляд..  мать… нужно было стоить здесь такую высоченную дуру!  Так нельзя было положить!- Пожарный  ладонью  показал линию строго параллельно земле.

 Служащие советских партийный органов переглянулись. А может быть, это « бабай» прав. Действительно, на кой ляд!

                         Кто из вас был  под Кульмом?(отрывок)

-----------------------------------------------------------------------------------------

Чтобы быть всегда при Вашем превосходительстве,
    надобно иметь запасную жизнь.»
    (Из письма А.П. Ермолова М.А.)
    Русско-австро-французская война, 1805 год.

---------------------------------------------------------------------

Он вообще ничего в своей жизни не боялся.
    Потомок сербов, со времен Петра Великого верно служивших России, широкоплечий, вихрастый...
    ----------------------------------------------------------------------------------------------
    Недавно я был в Петербурге и стоял на Сенатской площади, смотрел на здания, на знаменитый памятник... Вокруг шумела привычная толпа наших и не наших туристов, щелкающих направо и налево своими фотоаппаратами, телефонами и планшетами.
    Отовсюду неслась разноголосая многоязычная речь, взад и вперед сновали юркие продавцы фарфоровыми да иными сувенирами, куда-то по своим очень важным делам спешила веселая стайка молодых беззаботных студентов... все эти люди пересекали ту самую мостовую, на которой 188 лет назад стояли и замерзали русские солдаты. Много часов кряду служивые ожидали команды своих офицеров, но команды не было...
    Вдруг вперед выехал моложавый генерал с копной развевающихся на ветру волос.
    — Солдаты, слушай сюда! Кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?!
    Тихо стало на площади.
    — Слава богу, здесь нет ни одного русского солдата!
    .....  --------------------------------------------------------------------------

                                 Глава  1.

Эти дворяне  прибыли на Русь из далёкой Герцеговины еще при императоре Петре I, служили новой Родине  верой и правдой, регулярно отличаясь в различных сражениях. Проливать кровь за новое Отечество- было для всех Милорадовичей  высшей честью.

 Отец  героя нашего повествования Андрей Степанович, как и все его предки, с малых лет посвятил себя военной службе. Воевал с турками под началом фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, дружил и с  Суворовым и с Кутузовым.

 Андрей Степанович Милорадович считал, что в его жизни было две великие радости:- взятие турецкого города Мачина русским войском, и  конечно же рождение наследника - сына Михаила, с надеждой на то, что его потомок, служа России  сможет превзойти славу своего родителя.

В войсках долго гуляла легенда, что  сам Суворов, увидев младенца, в доме друга своего друга, пророчески произнес:- Миша будет славным генералом.

Дело регулятора Свантесона.(отрывок).
-------------------------------------------------------------

Альфред Свантесон стоял у большого панорамного окна и смотрел, как  один за другим зажигаются огни большого города. За то  время, что он провел  вне его пределов,  улицы и дома  изменились до неузнаваемости. Куда-то исчезли послевоенные развалюхи, вместо них повсеместно взметнулись ввысь офисные здания из стекла и бетона. Повсюду засверкала назойливая реклама. Кривые переулки – выпрямили, но точечная застройка  превратила город в подобие каменных трущоб. В лучах заходящего солнца на соседнем здании сверкнул  блик солнечного зайца.

Якову показалось, что-то зловещее в этом блеске, сразу как-то сильно заныло сердце.

-« Старею» -успел подумать Панасюк и опустился на пол теряя сознание. Он  уже не видел, как влетая на большой скорости маленькая пуля, пробила окно в том месте, где только, что стоял человек, и врезалась в стену, оставив на ней небольшую черную точку.

                                               От +50 до – 50. Экскурсии с Ралотом.

Дорогой мой читатель хочу, на сей раз поделиться с тобой своими температурными наблюдениями. Начнем, пожалуй, с жары.

В  семидесяти километрах от славного города Самарканд находится  районный центр  под названием Каттакурган. Не буду описывать, кем и когда он был основан и какие там наличиствуют достопримечательности, все это вы запросто и без меня отыщите на просторах всемирного разума, то бишь- интернета.

Я расскажу вам о том, что  много лет назад, мне довелось заниматься реконструкцией тамошней мельницы. Дело в том, что сам город и все прилежащие посёлки лежат ниже уровня водохранилища, поэтому высотное строительство этом месье категорически запрещено. Вот и пришлось нам выдумывать новые технологические приёмы, изгаляться, но к помощи строителей не прибегать. Понятное дело, что при таком раскладе понадобилась «руководящая и направляющая рука Москвы» в лице бывшего киевлянина, а ныне сотрудника «Главмуки» Федора Семеновича Сорочинского. Руководил  реконструкцией сей  дядечка, посредством междугородней телефонной связи, но все грозился приехать и по откручивать нам  головы, «дабы другим неповадно было». Что именно « не повадно» Федор Семенович не уточнял. Наконец в июле  он решился –таки совершить вояж, в самую, что ни на есть Среднюю Азию, при чем  почти, что на границу с известными Кызыл- кумами. По сколку он по возрасту был как минимум вдвое старше нас, то к любому обращался не по имени и не по фамилии, исключительно нейтрально-«сынок».

Далее. Я привожу почти дословный разговор, который состоялся между мной и московским начальником, причем температура  воздуха в городе Каттакургане  спасла мою голову от «отрывания».

Сорочинский- Сынок, я к тебе собираюсь приехать. Ты скажи, что мне одевать. Какая у вас там температура.

Я- Федор Семенович, ей богу не знаю, термометр не точно показывает.

Сорочинский- Как это не показывает, что значит не показывает.

Я- так у него шкала только до пятидесяти градусов, а сколько больше, я определить не могу.

Сорочинский- так ты, бисова твоя душа, его на солнце пришпандорил. С тебя злыдня станется.

Я- нет,  к стволу чинары прикручен, исключительно  в тени пребывает.

Сорочинский- и что правда больше пятидесяти. Так  весь спирт и вылез?

Я- ну да, до конца трубки дошел, а дальше пайка не пускает.

Сорочинский –Ну сынок, тады, ты  меня не жди, сам там с басурманами это перло обустраивай, я к тебе в этак октябре загляну. Тогда и побалакаем, если конечно не сжаришься.

Я не сжарился и через несколько лет отправился в Монгольскую народную Республику исполнять интернациональный долг.

 Не знаю, как сейчас, а те времена было правило сдавать объекты к  знаменательным датам. Вот, например комбикормовый цех, надо было сдать  в аккурат к годовщине великого октября.

Город  Улаангом в переводе с монгольского  означает - «красная долина», административный центр Убсунурского аймака.  Красивое место, всего  в 26 километрах  на юго-запад от него находится знаменитое  озера Убсунур, а через 120 км к югу от него уже проходит граница с нашей страной. Но я рассказываю вам здесь не о географии, а о климате и температуре.

Как  вы думаете, какая температура воздуха в этом самом городке в канун  7-го ноября. А никакая, то есть совсем температуры – нет. Потому, что подкрашенный спирт на отрез отказывается покидать свой маленький, кругленький домик. Сидит там и все. То есть понять, что на улице минус пятьдесят  мы еще можем. А вот, на сколько, больше, уже ни как. Потому как нет в нашем распоряжении приборов - анимометров, которые показывают температуры ниже этой шкалы.

И как  прикажете одеваться в такую погоду. А работать как, если конечно не в помещении, а скажем на транспортёрной галерее. Записывайте, может пригодиться. Одеваем, всё, что у вас есть. Домашнее трико, потом, выходные брюки, поверх них ватные штаны, уверяю вас, ничего лишним не будет. Тоже и с перчатками. Надеваем все обратно капусте. Я пренебрег этим правилом. Надел только  ватные рукавицы. Работать пришлось на высоте метров в двадцать. Именно там цепной транспортер смонтировали, и мне предстояло проверить его работу.

Из швов в транспортере просыпалось зерно. Воробьи налети, поклевали вдоволь и минут через двадцать посыпались вниз как  мячики- нет движения- нет жизни. В такой мороз никакие перья не спасут. Ну, а я, устранив неисправность, стал спускаться по металлической  вертикальной лестнице. Мои рукавицы были измазаны солидолом, поэтому скользили по металлическим прутьям.

-«Точно грохнусь»-подумал я и скинул их вниз. На голых руках спускался минуты три не более.

Недели две- моя  бригада по очереди кормили меня из ложечки. Пальцы отморозил все и почти до кости. Какая уж тут ложка, как бы вообще калекой с обрубками не остаться. И знаете, чем меня вылечили, да так, что я до сих пор и ложку держу и вот по клавишам  стучу. Мумиё- настоящее монгольское мумиё. В местных горах его  много, надо только не лениться, ходить и собирать его, правда, не в такую погоду.

из цикла  "Байки старого мельника".
Армейские сборы.
-------------------------------------------------
На дворе  1977 год. Лето. Ура! Свершилось! Мы получили дипломы. Кто-то  красные, но в основном почти все, конечно синие.  Не суть важно, теперь мы все  инженеры  с высшим образованием. В подтверждение этого  каждому из нас  вручили по красивому ромбику с гербом СССР и молотками. Но  стереть ладонью праведный пот со лба не получилось. Через несколько дней всех нас  призвали на действительную военную службу  в ряды славных вооруженных  сил СССР, в качестве курсантов. В течение двух месяцев  мы должны были пройти курс молодого бойца, познать все  тяготы армейской жизни и  успешно сдать экзамены. После чего  получить заветные военные билеты с  гордой записью – офицер запаса, воинское звание  лейтенант!

 Тут, я должен  рассказать тебе дорогой мой читатель, о политической обстановке того времени. Дело в том, что  именно в этот год американский президент взял да и приехал с официальным визитом в нашу страну. Поцеловались они, как полагается с нашим «дорогим» Леонидом Ильичем, да и приступили к «разрядке во всем мире».  В связи с чем, нашу  Советскую Армию решено  было подсократить.

      Для начала решили уволить в запас  всех младших офицеров достигших  сорокалетнего возраста и не имеющих высшего образования. Однако штабные чиновники  моментально нашли лазейку в этом указе. Если офицер учится заочно, то увольнять в запас его нельзя, до окончания  учебы. А там как бог даст. Всё это  я так подробно рассказываю для того, что бы подвести тебя читатель к тому моменту, что  почти каждый офицер учебного центра в поселке Молькино - числился  студентом заочником, различных ВУЗов. И каждому из них требовалось написать некоторое количество контрольных для получения допуска к очередной сессии.

   По  прибытии к месту дисклокации, нам надлежало  поменять презренную  гражданскую одежду на военную. Дабы все мы, как один,  выглядели в полном соответствии с воинским уставом. Вот тут у меня начались первые проблемы. Дело в том, что  уже в те юные годы, я позволил себе носить одежду 54-го размера  и обувь 46-го. Всем курсантам выдали заношенные, застиранные гимнастерки образца 1945 года. Но ни одной гимнастерки размера 54 и выше в каптерке у сержанта –каптенармуса обнаружено не было. Произнеся тридцать слов (из которых 27- были матерными!) он выдал мне новый, с иголочки китель. Но зато  нижнюю часть моего  обмундирования  укомплектовал кавалерийскими галифе сине-зеленого цвета.  Сапоги по моей ноге  в его  арсенале нашлись, но вот натянуть голенище на мои икры не было никакой возможности. С  согласия начальства, я  разрезал казенное имущество, то есть ножом  раскромсал  голенище так, что бы  сапоги все же могли украсить мой экстравагантный наряд. Пока  я  прихорашивался  в каптерке, на плацу происходила раздача  контрольных работ. Эти задания  бывшие студенты,  а ныне бесправные курсанты обязаны  написать и решить, в кратчайшее время.

Мне как  самому последнему,  пришедшему на плац, достались  контрольные работы по «Маркситско - Ленинской  философии» и «Научному коммунизму». Надеюсь, что еще живы и здравствую те люди, которым приходилось  сталкиваться с этим  учением. Они меня однозначно поймут!

Делать нечего. Отказаться-то невозможно. Пошел я в ленинскую комнату  и о счастье моё. Нет там первоисточников. Подшивка газеты «Правда» есть. Полное собрание сочинения речей Л.И.Брежнева, Суслова и Устинова - присутствуют, а вот классиков - нет. Почему – не моё дело. Я бегом к замполиту. Так, мол и так, задание у меня есть, а первоисточников нет, значит мне требуется увольнительная, в славный город Краснодар, для посещения публичной библиотеки имени А.С.Пушкина.

Ответственный, за полит работу с контингентом  многозначительно фуражку снял. Затылок почесал, да и пошел в штаб оформлять мне нужные бумаги. А знакомый писарь мне еще и бумагу  сварганил с печатью и подписью, что, мол- сапоги свои я не сам  испоганил, а сугубо по необходимости. Так вот и получилось, что после трех неполных дней армейской службы, я оказался в увольнительной, и все благодаря отцам – основателям научного коммунизма.

 Схожу я  радостный на вокзале родного города, перед глазами уже мамины пироги мерещатся, думаю, на троллейбусе домой поехать или раскошелиться и такси  взять. Не успел я додумать эти сладкие мысли, как передо мной офицер и два солдата при нем, с автоматами и штык - ножами. Всё как положено.

-Товарищ военный, извольте предъявить ваши документы!

Достаю  увольнительную, все честь по чести. А сам уже в сторону стоянки таксомоторов глаза скашиваю.

Но не тут-то было.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

И оказался я  вместо родительского очага в помещении городской комендатуры.

-Как вы посмели, товарищ военнослужащий, позорить всю Советскую Армию. Кто вам это позволил - капитан смотрел на меня  примерно так же как Владимир Ильич Ленин на мировую буржуазию.

-Так, это, что выдали, в том и хожу. Съежившись под взглядом офицера, лепетал я.

-А сапоги казенные, по какому праву испоганил?

Тут, я вспомнил, что у меня в кармане есть еще одна бумага, писарем родным  сотворенная.

Достал, показал, что не по своей воле, а токма ради  прохождения службы, ну и так далее.

Капитан долго звонил в мою часть, ругался матерно.( это у них, у военных, наверное  такой профессиональный сленг  выработался).

А потом подал уже известную мне команду.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

Приехал я домой не на такси, а на настоящем военном авто.

И знаете, что батя родимый, сказал мне при встрече.

- Шо, сынок, ужо, выгнали. Выходит ты у меня такой непутевый, что даже в нашей армии не сгодился. Да еще и на моторе привезли, это значит, что б по дороге обратно не сбежал. Ну, давай  заходи, гутарить будем. Вот вам и марксистско-ленинская философия.

         За успешное выполнение  задания командования, и учитывая тот факт, что, будучи на гражданке я  имел честь быть старостой  учебной группы,  меня  произвели в сержанты с полным правом ношения трех желтых лычек на каждом погоне!

Теперь я не просто курсант, а командир отделения  состоящего из таких же, как я  выпускников Краснодарского Политехнического Института. И конечно теперь я главный по нашей палатке. То есть  отвечаю  не только за себя. А еще и за десяток шалопаев, с которыми слопал за годы учебы не один пуд соли  и не только ее одну.

Как же утром хочется поспать, когда еще не жарко и в палатку проникает  ласковый ветерок. Так нет же команда подъём кому дана, спичка уже горит. Ну и так далее, служившие меня поймут. А еще койку заправить надо. И не абы как, а специальными палочками  уголки отбить. Как говорит наш старшина  Дюбош- «надоть значит надоть»

Короче, отбить я не успел. Заправить койку, конечно заправил. Но не по армейскому, а как обычно дома кровать заправляю. Ну, в общем, как всегда. И надо же такому случиться, что командующий  курсами  полковник Нечипоренко решил именно в тот день самолично,  проверить  порядок в  наших палатках.

 Голос, которым звал меня дневальный, я не забыл до сих пор. «Ерихонская труба»  тихо стоит в сторонке.

Я стал перед полковником навытяжку, тем самым чуть не поднял  палатку своей головой. Полковник был ниже меня  головы на две. Поэтому, снял фуражку и смотрел на меня устало и обреченно - снизу вверх.

-Сержант посмотри на мои седины.

Я молчал.

-Нет, ты посмотри на мои седины.

Ты их видишь или у тебя повылазило?

- Виииижу – еле слышно пролепетал я.

Ну, я если видишь, то как ты думаешь, сколько лет я в армии.

-Не  знааааю. Наверное, мноооооого.

- Очень много. Больше чем ты живешь на этом свете - полковник пытался стать на цыпочки, что бы смотреть мне в глаза прямо. Получилось плохо.

-И за всю свою армейскую службу, я не видел койки заправленной хуже, чем твоя!

Значит так. Слушай сюда. В свободное время, будешь заправлять все койки  этой роты. Лично приду и проверю.

Вы бы  видели глаза моих товарищей, когда после тяжелого дня они не могли даже присесть на краешек своих кроватей, в ожидании высокого начальства.

Полковник,  как и обещал, пришел. Всё проверил. Ничего не сказал и  ушел.

В конце сборов, он лично принимал у меня экзамены. В целом остался  доволен. Но в конце пожелал.

-Ты хлопец, молодец, все справно выучил, но в армию не ходи, не надо, это не твоё. Ты у нас кто -мельник. Так и мели свою муку, солдат корми, о це дило. А еще это, ты побыстрее, женись. Пусть за тебя жинка кровати застилает.

   Так уж сложилось, что я в армии больше не служил. Но если понадобится, армейскую койку застелю, как того требует строгий ротный старшина!

Закладная жертва.(отрывок)

На Москве реке   вьюга  крутила снежные вихри. Промерзшие насквозь  Боровицкие ворота кремля раскрывались медленно. Их  половинки скрипели на все лады, с трудом преодолевая бешенное сопротивление ледяного декабрьского ветра. Наконец с десяток всадников смогли выехать и не мешкая, помчались вниз по спуску к Москве-реке.

После чего из ворот вышла странная процессия.

 Во главе ее шел высокий широкоплечий мужчина. Несмотря на лютую стужу,  овчинный полушубок на нем был распахнут,   из-под него виднелась ярко красная рубаха. Палач, охнули немногочисленные зеваки,  стоявшие поодаль.

Мужик нес на руках  ребенка. Пронзительный ветер и снег били мальчику в лицо. Длинные русые волосы, подчиняясь порывам ветра, колыхались из стороны в сторону.

 Толпа  придвинулась ближе к процессии. На мгновение ветер стих и было слышно как  малыш,  сквозь приступы плача захлебываясь  спросил

-Куда вы несете меня? Мне очень холодно, укутайте меня, пожалуйста.

Палач молчал. Только гладил ребенка по голове.

  Шагавший рядом с ним хмурый человек вдруг стал уговаривать ребенка не плакать и еще немножко потерпеть.

Процессия и все  возрастающая людская толпа, наконец, перешли через замерзшую реку, и подошли к виселице, сооруженной у  почти рушенных, городских ворот.

Не произнеся ни слова, палач просунул маленькую головку в петлю и сильно дернул за веревку.

 Ребенок почти ничего не весил, а сплетенная из мочал веревка рассчитывалась на вес взрослого узника. Массы хрупкого тельца не хватило, что бы удавка быстро сделала своё чёрное  дело.

Не весть, откуда взявшиеся всадники стали кнутами  разгонять толпу.

Полуживого  мальчишку оставили умирать.  На  ветру и морозе он провисел до темноты. Еле слышно зовя маму. Наконец умер – то ли, замерзнув, то ли задохнувшись. Ему было всего четыре года. Все звали его Ваней.

 Для некоторых он был «Ивашкой - проклятым», а для других — царевичем Иваном Дмитриевичем, законным претендентом на русский престол и весьма серьёзным конкурентом царя Михаила Романова.

Пожилая дама в черном старомодном закрытым, под самое платье, второй час тихо сидела в приемной Министра иностранных дел Советского Союза.
Миловидная стройная секретарь с любопытством рассматривала ордена и медали, украшавшие грудь посетительницы.
Орден Ленина, и еще два других ордена или медали.
Орден Трудового Красного
 Орден Ацтекского орла, это мексиканский орден-секретарь слышала о таком, когда училась в МГИМО.
- И еще Большой крест ордена Святого Олафа, это точно какой-то скандинавский орден, скорое всего Норвежский - подумала девушка.
- Да, бабулечка эта много чело повидала на своём веку, раз смогла собрать такой иконостас. И почему же министр ее не принимает. Странно все это. Мысли секретарши оборвал звонок начальственного телефона.
-Там у тебя в приёмной посетительница сидит- рокотал в трубку министра.
Сделай так, что бы она ушла. Я все равно ее сегодня не приму. Занят я – понятно. Давай. Расстарайся. Чему тебя в дипинституте учили, вот и примени свои знания на практике. В трубке послышались гудки отбоя.
Девушка медленно опустила трубку на рычаг. Помолчала с минуту, потом повернулась к посетительнице.
-Александра Михайловна, к большому сожалению, министр не сможет вас сегодня принять. У него чрезвычайно плотный график. Разве что завтра или лучше послезавтра, я вас запишу, хотите? А сейчас я вызову для вас дежурный автомобиль, он доставит вас домой.
Женщина поднялась, поправила и без того идеальную причёску, затем решительно открыла дверь в кабинет министра.
-Андрей - обратилась она к министру, пропуская обычные в таких случаях, слова приветствия.
-Через неделю у меня юбилей. Ты вероятно об этом факте еще не информирован. Однако тебе должно быть известно, что я обитаю в квартире, не дающей возможности принять всех моих друзей и знакомых. По сему, я убедительно прошу тебя незамедлительно дать распоряжение, о предоставлении мне на один вечер Дома приемов, того самого, что на Спиридоновке.
Впервые за многие годы, министр не нашелся, что ответить. Он встал и молча, слушал эту решительную даму.
-Парадигма, валькирия. Ей богу валькирия - подумал он, а вслух произнес.
- Александра Михайловна, вы не волнуйтесь, пожалуйста. Я один этот вопрос решить не могу, мне надо посоветоваться с товарищами. Искренне надеюсь, что просьба ваша будет удовлетворена. На его столе зазвонил спасительный телефон. Министр с явным облегчением взял трубку. Наконец-то он имел возможность не смотреть в глаза этой удивительной женщины.

                                       Самый лучший напиток для прекрасных дам.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Читатели не раз писали мне письма с просьбой рассказывать не только о чае, но и  молочных или кисломолочных продуктах культивируемых, в странах, где мне пришлось побывать. К конце – концов - не чаем единым жив человек.

А вот теперь догадайтесь, с какого известнейшего напитка я начну серию своих рассказов. Скажу сразу, что для женщин это просто  божественный нектар и бальзам, в одном флаконе. Но почему-то в наших краях его  практически ни одна женщина не пьет. Более того, если я сейчас преподнесу сосуд с этой удивительной жидкостью, то наверняка  - 9-ть из 10 женщин брезгливо отвернуться, а десятая  посмотрит, насупит носик, но пить откажется.

Я уже говорил вам, что  пару лет мне пришлось  провести в Монголии, именно там я впервые попробовал его и полюбил до конца своей жизни. Иногда, я  покупаю его в элитных супермаркетах, но, увы,  это  совсем не тот напиток, хотя и стоит неприлично дорого.

     Начнем с того, что это очень древней напиток. Не ошибусь, если скажу, что ему более пять с половиной тысяч лет. В чистом виде молоко этого животного пить нельзя. Практически у всех людей оно вызывает, скажем,  так - сильный слабительный эффект. Вот и придумали в далекой древности, сбраживать его, при помощи молочнокислых бактерий.

Старик  Геродот не без основания  называл эту жидкость «молочным вином». И уверяю вас, он точно знал, что говорил.

   Обычно – это напиток,  содержит от 0,2 до 2,5% этилового спирта. Но народные умельцы могут поднять содержание спирта в нем до 4,5%. Более того, существует определенный вид этого продукта, в котором содержание спирта такое же  как и нашей родной водке – 40%. Такой напиток не без основания  называют «буйным»  или по - монгольски «Архи».
   В каждом  Аймаке, на каждом стойбище есть свой рецепт приготовления напитка. Технология приготовления этого напитка до  удивления проста. Свежее  молоко от этого животного выливается в специальную цилиндрическую кадку, на дне которой остаётся небольшая порция от  прежнего напитка (примерно как закваска в тесте) . После чего кадка закрывается крышкой. В крышке же есть специальное отверстие, в которое вставляется длинный шест. Эту смесь старого напитка и свежего  молока надо было взбивать по нескольку часов в день в течение двух дней. Иногда, туже же  добавляются и свежие густые сливки, которые придают напитку необыкновенно мягкий вкус.
Как я уже вам говорил, самый вкусный напиток можно получить исключительно в домашних условиях. На заводах, сами понимаете, весь процесс автоматизирован.  Производство напитка происходит в несколько раз быстрее. Но, даже ты, неискушенный читатель  легко отличишь, заводской напиток от домашнего.

 Нетерпеливые дамы, заглядывают в конец текста, чем,  в конце – концов, он полезен для их женского организма. Всё, всё, милые дамы более не буду вас томить. Перехожу к самому главному.

. Этот волшебный напиток замедляет процесс старения клеток организма и помогает надолго сохранить молодость и свежесть кожи. Именно этот напиток содержит в себе антибиотик, который прекрасно убивает туберкулёзные бактерии. В прошлые времена именно этим напитком довольно успешно лечили  туберкулёзных больных. Им успешно лечили и дизентерии и брюшной тиф. Так как он весьма эффективно убивает всю патогенную микрофлору нашего кишечника, и помогает полезным бактериям выживать в кислой среде желудка.

    Прочли дорогие мои женщины и заспешили в магазин. Не торопитесь, помните. Не стоит пить этот напиток литрами. Начините с пятидесяти грамм шесть раз в день и постепенно доводить этот объём до одного литра в сутки. Пить его нужно натощак, небольшими глотками и упаси вас бог  выпить его вечером. Он  обладает прекрасным тонизирующим эффектом и после него вам уж точно не заснуть. Не стоит пить напиток охлаждённым.  Ну, вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать.
Ах да, имейте ввиду, в наших магазинах вы найдете  кумыс, приготовленный не с кобыльего молока, а с коровьего, что, согласитесь  не одно и тоже. И все же, пейте кумыс и будьте здоровы!

                                                Алмазная аллергия. (из серии «Байки старого мельника»)

 Случилось мне пять лет провести на  острове Сахалин  да, да, том самом с которого «бросают камешки в далекий пролив Лаперуза». Работал я тогда на очень крупном и единственном  на островах комбинате хлебопродуктов. Время  скажу я вам, было интереснейшее. Начало достопамятных 90-х годов прошлого столетия.  Огромный Союз  распался, цены  отпустили в свободное плавание. «Наряды» и  «разнарядки»  отменили –  торгуй сам. Продавай свою муку, кому хочешь, хоть за рубли, хоть за тугрики. Хоть китайцам, хоть корейцам, хоть самим японцам - выходи так сказать на мировой рынок. Вот мы и выходили, как могли.

И вот в один прекрасный день собирает нас  Генеральный  директор в своем кабинете.

-Давайте - говорит - дорогие мои специалисты думку, думать.  Муку  качественную из зерна плохого и хорошего мы с вами делать, давно научились. А вот продавать ее по хорошей цене и главное постоянно, нам еще предстоит  научиться. Это я вам для того говорю - други мои, что поступил  к нам запрос, аж из самой Якутии. Требуется им  мука наша и в большом количестве.

Только вот ни рублей, ни долларов, ни даже тугриков у них  сейчас в наличии не имеется. А имеются  у них необработанные алмазы. Которые они хотят на нашу  продукцию поменять. Бартер так  сказать,  устроить. Понятно вам это  новомодное словечко. Если понятно, то, какие будут соображения.

После этих слов в кабинете директора наступила полная тишина. Каждый из присутствующих представлял себе окошко в кассе, где ему вместо  презренных и мятых бумажек разного достоинства и номинала, девушка-кассир отсыпает пригоршню переливающихся каменьев.

Первым нарушил молчание начальник цеха. В обыденной жизни он из тридцати слов – двадцать семь  произносил  посредством употребления  крепких матерных слов. Но в начальственном кабинете, все же сдержался.

- Мы это, мы того, короче - килограмм на килограмм меняем, что бы значит, все по честному, было.

Затем с места вскочила бойкая бухгалтерша.

-Я ваши побрякушки на баланс принимать не буду. Мы этим вашим каратам, не обучены.

И хранить их как.  Не дай бог, местные уркаганы прознают  про них. Так  вынесут  всю мою бухгалтерию, вместе с девочками.

- Дело бухгалтерша говорит.- Согласился начальник ВОХРа.

- Точно  камешки упрут, как пить дать, в первую ночь и стырют. Мои же охранники, сами и стырют. У нас на острове, куда - ни плюнь, так обязательно на каторжанина в третьем поколении попадешь. Короче, не нужны нам эти соблазны. Век мы их не видали, и еще век без них проживем. Из муки хлебушка напечем, а уж чем все это запить зараз отыщется.

На том и порешили. Позвали местных, только, что народившихся коммерсантов. Дали им муки, под реализацию. Те отправили ее на материк в Якутию. Что  они с алмазами делали и как  их  хранили, мне доподлинно не известно. Но в результате проведенной ими бартерной сделки, каждый из них смог быстренько привезти из  соседней Японии по хорошему автомобилю  представительского класса. С тех пор так и повелось, что посредники у нас живут много лучше  производителей.