Форум

****

- Кто безбилетный? Скорей оплатите…

Можно и жизнью. Платите не споря.

И затихает униженный житель

скромной планеты, задавленной горем.

Только родился - плати за рассветы,

на ноги встал - заплати за дороги.

Если вы солнцем счастливым согреты,

вам и за лето начислят налоги.

Общее небо и недра земные,

запах прибрежный и мир на планете.

Но почему-то ручьи нефтяные

русло меняют по банковской смете.

Мы привыкаем платить за билеты,

зная, что к морю умчатся другие;

скудной зарплатой за чьи-то банкеты

и ожидать от судьбы чаевые.

Не возмущаясь платить за погоду,

счастье земное и вечер осенний,

за оцифрованный ветер свободы

и за безликость своих убеждений.

***

Древний юный город

Древний южный город, но душою молод,

не скулит, не плачет и всегда в строю.

Переживший холод и осадный голод,

он казачью славу закалил в бою.

Летними ночами тёплыми дождями

заживляет раны крепостных валов.

Славится делами, верными друзьями

и неповторимым блеском куполов.

Был богат и беден, цену знал победам,

защищал Россию от меча Орды.

Горе, зло и беды выдержали деды,

потому и внуки славой их горды.

В самом устье Дона у речных затонов,

где ночует слава дедов и отцов,

колокольным звоном берег полусонный

ежедневно будит молодой Азов.

Пусть и седовласый, но всегда прекрасен

город, где любому и зимой тепло,

где снуют баркасы, и горят лампасы,

и резвятся кони, и скрипит седло…

Донская ночь

Там, где чайки у воды грустят,

где в камыш уходят каюки,

подпирая головой закат,

примостился вечер у реки.

Нарезвился ветер и притих,

не шумит прибрежная волна.

Наступает время молодых -

ночь недаром в юность влюблена.

Разнесётся запах по степи

от ночной фиалки, и его

будут двое из ладоней пить,

ощущая некое родство

с Тихим Доном, с южною луной

и с вокалом бойких лягушат,

что всё лето в тишине ночной

озорных кузнечиков смешат.

День пройдёт и молодость опять

убежит от криков городских,

чтобы снова на Дону встречать

тот рассвет, что тоже на двоих.

***

Улетающим птенцам

А на прошлой неделе из гнезда улетели

молодые птенцы. Что поделать – пора.

Если в небо качели унести не сумели,

то сегодня их в юность уносят ветра.

Усидеть невозможно на траве придорожной.

Разлетятся по свету – так было всегда.

Только в мире безбожном не сломило б их ложью,

а для счастья нашлись бы святые места.

Но придётся и спорить, и вылечивать горе,

и обиды прощать, и стоять за друзей;

забираться на горы, успокаивать море,

чтобы встретиться в поле с удачей своей.

С гордой птицей удачи вряд ли станешь богаче

без людского упорства и силы ума.

Бесполезно судачить о желаемой даче -

без труда и усилий не строят дома.

Пусть ночами не спится, и меняются лица,

и метелью заносит, но дело-то в том,

чтобы цели добиться, не поможет Жар-птица,

а упорство и разум, на том и живём.

***

Уходящий и грядущий

Год новый уже на пригорке,

прошедший спешит за порог.

Он был и счастливым, и горьким,

с улыбкой и тенью тревог.

Хватало в нём встреч и прощаний,

находок и горьких потерь…

Одних уводил на свиданье,

других в приоткрытую дверь.

Боролся за честь и свободу,

встречал долгожданных друзей;

пускал в поднебесные своды

от школьных ворот сизарей.

Залечивал рваные раны

в сердцах и на стенах домов,

и мир возвращал первозданный

в просторы поникших садов.

Какой на пригорке?

                         И что же

он людям с собой принесёт?

А мы уходящий итожим,

впуская в дома Новый год.

***

Курино-петушиное…

И голосит, когда не просят,

и замолкает позже всех;

не отличит зерна от проса,

чем вызывает птичий смех.

И вечно ищет, чтобы спрятать…

Но без него бы во дворе

не появлялись бы цыплята,

не разгорались на заре

курино-перистые споры,

кого сегодня из подруг

обнимет первой на заборе

его величество –

                               Петух.

Герои, вроде бы, знакомы:

и он – виновник тысяч бед,

да и она – хозяйка дома,

что суп готовит на обед

и тихо шепчет: Боже правый,

за что меня ты наказал?

Мой, как петух, зато у Клавы -

орёл,

              достойный лишь похвал.

Но провожая на работу,

с улыбкой: Милый, поднатужь

на платье новое к субботе…

Ты ж самый лучший в мире муж.

***

Голубиное детство…

Не модно по крышам –

                          не те уже годы.

Но были бы силы, то с дури бы влез

за бело-курчавой, особой породы,

за той, что взлетала почти до небес.

Уже невозможно,

                         а то поменял бы

годов эдак двадцать на парочку дней,

тех самых, в которых коленные блямбы

по крышам гоняют чужих голубей.

Где шорты на лямках глаза не мозолят,

к отцовскому кепи подходят чубы,

в друзьях и жара, и задиристый холод,

и так далеко до извилин судьбы.

Где споры решаются в доли минуты,

а дружбу никто не продаст за пломбир,

где ты ещё дорог на свете кому-то,

и ниток хватает для завтрашних дыр;

обидное лечат «зелёнкой» и йодом,

а годы ─ ничто для счастливых повес

с голубкой за пазухой редкой породы,

что детство уносит почти до небес.

***

Друзьям…

Он придёт и сядет рядом,

на скамейке, на диване,

в старом выцветшем наряде

тот, кто дружбу не обманет,

не предаст, не поменяет

на шипучее, хмельное,

а заварит чашку чая

в час, когда сердечко ноет.

Мы живём,

              пока он рядом,

через улицу и ближе,

в белых кляксах снегопада,

под каштанами Парижа;

на другом конце желаний,

в кнопке вызова смартфона…

Тот, кто искренне желанный

там, где больно и бессонно.

Их не много…

                 этих странных,

но дарованных нам Богом;

тех, кто лечит наши раны

неизведанной дорогой,

и приходят, если надо,

если жизнь невыносима

без того, кто вечно рядом,

но с душою пилигрима.

***

****

Молодеть не могу, обновляться не буду.

Умоляю вас, хватит судить за нутро.

Из вчерашних ошибок не вылепить чуда,

огонька не раздуть из потухших костров.

Под себя перестраивать хватит, не надо.

Под лекало не чертят чужую судьбу.

Перезрелую вишню июльского сада

не одеть в первомай и в апрель не обуть.

Не судите, прошу, за корявые строки -

слишком поздно в окно постучался Пегас.

В том и ваша вина, что стихи одиноки,

что весенний костёр слишком рано погас.

Принимайте таким,

                           и другого не ждите.

Не смогу возродиться из пепла костров.

Суждено оставаться на прежней орбите

в безымянном созвездии Розы ветров.

Если много грешил, то и вы не безгрешны -

в необузданном прошлом и ваша вина.

Умоляю, не делайте вывод поспешный.

Я надеюсь, что память былого сильна

и потянет под вишню апрельского сада…

Подождите немного, созреет душа,

и захочется вечером встретиться взглядом

с тем, кто тенью за вами идёт не спеша.

***

Людміла Кебіч (Вайтулевіч)

СЭРЦА ПАЭТА

Рассыпаецца сэрца паэта

на шматкі каляровага лета,

на дабра незлічоныя дозы,

на нязбыўныя мары і слёзы.

Разрываецца сэрца ад стомы,

чуйных думак, яшчэ падсвядомых,

што гучаць надакучлівай нотай

сярод пышнай маёй адзіноты.

Ускрыляецца сэрца каханнем,

хай зімовым, ды сонечным раннем,

і дажджом, але гойным, чаканым –

на палі і душэўныя раны.

І радкамі, што ззяюць, як кветкі,

бо яны – вершаваныя сведкі

маёй шчаснай жаночае долі,

дзе хапае і мёду, і солі.

Так, жыццё – гэта знайды і згубы.

Вось і я ўжо, як вольная Куба.

Вершы іншыя, новыя мэты…

Як трываеш ты, сэрца паэта?!

****

Людмила Кебич (Вайтулевич)

СЕРДЦЕ ПОЭТА

(Перевод с белорусского языка Николая Дика)

Рассыпается сердце поэта

На кусочки цветущего лета,

На добра бесконечные дозы,

На ушедшие думы и слёзы.

Разрывается сердце от боли

Чутких мыслей, живущих в неволе,

Что звучат грустной нотой пророчеств

Между сотен моих одиночеств.

Открывается сердце любовью,

Ранним солнцем, пусть даже зимою,

И дождём, неожиданно ранним –

На поля и душевные раны.

И строкой из цветочных соцветий,

Ведь она – стихотворный свидетель

Моей женской обыденной доли

где хватает и меда, и соли.

Жизнь по всякому – мягко и грубо.

Вот и я, как свободная Куба.

Есть другие и новые цели…

Что б ещё вы, поэты, хотели?!

***

Людміла Кебіч (Вайтулевіч)

БУДЗЕМ ЖЫЦЬ

Вясну ніхто не адмяняў,

ні вірусы, ні людзі.

Салоўка раніцай спяваў

і ліў бальзам на грудзі.

Цвіце пахуча алыча,

нябёсы пасвятлелі,

і гусі-лебедзі крычаць:

– Вітайце, прыляцелі!

Зялёны колер, белы квет

штодзень перамагае.

Цяплее свет, ярчэе свет,

прагнозы абвяргае.

Праменьчык сонечны заззяў,

жыццё ў вясновым гудзе…

Вясну ніхто не адмяняў,

а значыць, жыць мы будзем.

***

Людмила Кебич (Вайтулевич)

БУДЕМ ЖИТЬ

(Перевод с белорусского языка Николая Дика)

Весну никто не отменял,

Ни вирусы, ни люди.

С утра соловка прозвучал

И лил бальзам всей грудью.

Цветёт пахуче алыча,

Просторы посветлели,

И гуси-лебеди кричат:

- Встречайте, прилетели!

Зелёный колер, белый цвет

Повсюду в нашем крае.

Душевный свет и яркий свет

Прогноз опровергает.

Луч солнца ярче засиял,

Вся жизнь в весеннем гуде…

Весну никто не отменял,

а значит, жить мы будем.

***

Людміла Кебіч (Вайтулевіч)

МЛЫН РЫПІЦЬ

Пакахай мяне светла і молада,

як ніколі ў жыцці не кахаў.

Апячы пацалункавым соладам,

як калісьці мяне апякаў.

Дакраніся паглядам маланкавым,

каб працяў ён мяне навылёт.

Абдымі небасхілам світанкавым

і пакліч у сумесны палёт.

Час – пясок, і калісьці ён ссыплецца

ў незваротны, самотны кулёк.

Час – вада, па слязінцы ён выльецца

ў вершаваны гаротны радок.

Час бяжыць: пройдзе ўсё і не вернецца.

Не маўчы ты, вярні, супакой…

Млын рыпіць, і жыццё наша мелецца

і сляды прысыпае мукой.

***

Людмила Кебич (Вайтулевич)

МЕЛЬНИЦА СКРИПИТ

(Перевод с белорусского языка Николая Дика)

Полюби ты меня светло-молодо,

Как ещё никого не любил.

Обожги поцелуевым солодом,

Что когда-то был дорог и мил.

Прикоснись так глазами заветными,

Чтоб пронзили меня изнутри.

Обними небесами рассветными

И в совместный полёт позови.

Как песок – время быстро осыплется,

Обжигая мгновеньем щеку.

Как вода - время слёзками выльется

В стихотворную горе-строку.

Время вновь не вернётся с метелицей.

Не молчи ты, верни мне покой…

Как на мельнице жизнь наша мелится

И следы присыпает мукой.

***

Людміла Кебіч (Вайтулевіч)

ДАРОГА

Паклікала мяне дарога

У незямную далячынь,

Дзе не бывае неба — многа

між белагрудых аблачын.

Дзе жніўня рыжага прывольле,

На жыце пацеркі расы,

Дзе застрагае нота ў горле,

Пачуўшы птушак галасы.

Дзе красак тысячы найменьняў,

А дождж — кароткі і сьляпы,

Дзе жнейкі сонечным праменьнем

Перапаясваюць снапы...

Паклікала мяне дарога.

Зьбяру пражытае ў сувой

І да жыцьцёвага парога

Пайду, самотная, па ёй.

***

Людмила Кебич (Вайтулевич)

ДОРОГА

(Перевод с белорусского языка Николая Дика)

Позвала меня дорога

В неземную даль веков,

Где не видно неба – много

Между белых облаков.

Где на солнечном приволье

Блещет бусинкой роса,

Застревают ноты в горле,

Слыша птичьи голоса.

Там, где тысячи колючек,

Дождь - короткий и слепой,

Где под жнейкой солнца лучик

Вяжет сноп самим собой…

Позвала меня дорога.

Соберу остатки дней

И к житейскому порогу

Я пойду одна по ней.

***

Апрель 2023-го, г. Азов

Две половины

Наполовину, вроде, городской -

люблю теряться в паутине улиц

и обнимать полуночный покой,

пока бульвары гулкие уснули.

Сбегая от глазастых фонарей,

идя домой по тёмным закоулкам,

считать себя немножечко храбрей

в итоге романтической прогулки.

А в жаркий полдень с улиц городских

зовёт к себе другая половина -

с речной волной, купающей двоих

полураздетых, но ещё невинных.

Видать, осталась детская душа…

Ей хочется к болотистым затонам,

а вечером с букетом камыша

под окна у развесистого клёна.

Две половины борются во мне.

То город побеждает в лунном свете,

а то потянет по степной стране

на вороных промчаться на рассвете.

***

Отдавать долги…

Если вам задолжал, то простите.

Здесь бегущее время не в счёт.

И не в счёт, что меня искуситель

в долговую бездонность влечёт.

На авось понадеялся –

                               глупо.

Обнулить не удастся долги.

В чём резон бесполезных покупок,

если должен полцарства другим?

Рассчитаюсь на днях,

                           и не позже.

Постараюсь отдать и за тех,

кто с утра рассчитаться не сможет

и кого уже вычислил грех.

Но успеть бы до завтра,

                            иначе

не простят за грехи небеса.

Толку мало, что стал я богаче,

если некому душу спасать.

Потому и спешу ежечасно

отдавать и прощать за грехи…

На авось полагаться опасно -

небеса к обещаньям глухи.

***

Что увидишь из окон?

День встречает закат и рождает вопрос -

что на завтра готовит кипучая жизнь?

Растворяются сутки, ты их перерос.

Интересен ответ, вот его и дождись.

Если крылья – не бойся полёта орла.

Закаляет не робость, а смелый полёт.

Но смотри, чтобы глупость крыло не сожгла,

если солнце лучистое вдруг увлечёт.

Если парус – не бойся оскаленных гроз.

Закаляют ветра, а не сонная гладь.

Ожидал бы причал и бывалый матрос

смог бы юность при встрече ещё раз обнять.

Если друга, то знай, что тебе повезло.

Из полсотни других выбирают не зря

перештопанный парус, и третье крыло,

и апрельское солнце в конце ноября.

Суждено ли до завтра дожить, и с утра

что увидишь из окон – извечный вопрос:

обветшалые листья и пепел костра,

или юность с букетом пылающих роз?

***

Свадебное созвездие

Принимая закат как данное,

а рассветы как наваждение,

не ревную, что на свидание

убегают часы настенные.

Понимаю, что к расцветающим,

к пожелтевшим уже отбегали.

Не позволю себе стать лающим

на рассвет моложавой небыли.

Не ревную и не завидую

убегающим полуночникам.

Обниму свою миловидную,

ту, что стала моим источником.

Нам спешить вдвоём и не надобно,

пусть две стрелки за нами гонятся.

Полстолетья в созвездье свадебном

без разлук и ночей бессонницы.

Дай Бог каждому то созвездие,

ночи звёздные и без ревности.

Двое выживут и под лезвием,

если связаны нитью верности.

***

Базаргүл Зиварова, город Нукус

ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ

(Перевод с каракалпакского языка Николай ДИК)

Когда открылись двери в сад любви,

То чувствам в сердце некуда деваться.

Когда глаза увидела твои,

Влюбилась я, мне было восемнадцать.

Когда открыть я не смогла секрет,

Стихи откуда льются, словно святцы,

Когда душа, не чувствуя ответ,

Тебя любила, было восемнадцать.

Не находили письма адресат,

Душа от дум не смела отдышаться,

Не отводила от дороги взгляд,

Безумно я любила в восемнадцать.

Умчалась молодость и не вернуть уже,

Мы разошлись, не довелось обняться.

Но ты навечно в сердце и в душе,

Я так тебя любила в восемнадцать.

***

г. Азов, ноябрь 2023г.

Базаргүл Зиварова. Нөкис қаласы

ОН СЕГИЗ ЖАСТА

Муҳаббат ғумшасы ашылған гези,

Жүректе оянды бир сулыў сезим,

Қара көзлериңе түскенде көзим,

Сени унатқанман он сегиз жаста.

Өзиңе айталмай ышқы сырымды,

Және арнап жазған қосық-жырымды,

Билдире алмай кеўилдеги барымды,

Пинҳам сүйдим сени он сегиз жаста.

Мәнзилине жетпей хатлар тақланды,

Сеўги қыйнар еди бул ашық жанды,

Қарап жолларыңа көзлерим талды,

Пинҳам сүйдим сени он сегиз жаста.

Қайтып келмес енди сол жаслық жыллар,

Мәңги айырылса да бул өмир жоллар,

Жүрегимде атың мөрленип қалар,

Пинҳам сүйдим сени он сегиз жаста.

***

Сажидин Саидгасанов

Дагъустандин халкьдин шаир

КЬИЛЕР АГЪУЗ ХЬАЙИД ТУШ

Дагъустанда, тарар хьтин багълара,
Гьар жуьредин ава викIегь миллетар.
Азад тирвал хуьн паталди дагълара,
Гьар са къванцел ала къадим адетар.
Дагъдин кьилер ерли агъуз хьайид туш!
Я лукIарин тIварар чпел гъайид туш!

Эхь, душманар, рамагар хьиз хварарин,
Агъзурралди кьушунар гваз атанай.
ХъуьтIуьз – живер, гатуз – кIаник харарин,
Къизилбашрин чара-мумкин атIанай.
Чи дидейрин зайиф хваяр хайид туш!
ЦIуд декьенмаз, сад чпикай кьейид туш!

Къадим чIаван амазма чахъ адетар,
Кьвед лугьудай дуьньяд дявед женгера.
Чал атайбур, къазанмишиз девлетар,
Кьенай, кьилер кьуцара тваз, дингера.
Чапхунчийриз, са чIибни чил гайид туш!
Гьич абурун никIел чи марф къвайид туш!

Гилани гьа яз амазма дагъвияр,
Кьиникьикай кичIе тушир миллетар.
Дамаррани ргазвайбур ивияр,
Гумай чпин агъзур сарин адетар.
Чи дустарин кеф хайид туш!
Чпел, чуьхуьз тежер леке гъайид туш!

Зун, Сажидин, дагъвийрикай сад я, сад.
Зазни хас я чи дагъвиярин хесетар.
Дагъви хьунал, шаир хьунал, шад я, шад,
Садвиликай хкудзавай лезетар.
Чарабурун чилер кьаз кIанз фейид туш!
ЛукIвилелди ризкьи нез, кIан хьайид туш!

***

Сажидин Саидгасанов

Народный поэт Дагестана

НЕ СКЛОНЯЛИ ГОЛОВЫ

(Перевод с лезгинского Николай ДИК)

В Дагестане моём, как деревьев в садах,

Много разных и смелых народов.

Чтобы жили свободными люди в горах,

Скалы пишут адаты свободы.

Голова у вершин не склонялась в веках!

И для гор слово раб не подходит!

Чужеземцы-враги, как табун дикарей,

На страну сотни раз нападали.

В зиму – в пору снегов, летом – в пору дождей

На каджаров точили кинжалы.

Но рождала достойных земля сыновей!

Лишь десяток сразив, погибали!

Но адаты от предков живут до сих пор

Наши деды в войну доказали.

Кто на землю напал, получили отпор,

Враг разбит и сверкают медали.

Кто хотел пядь земли, получил приговор!

Градом пуль их в полях орошали!

Будут храбрые горцы навечно в горах,

Не страшась не врагов и не смерти.

Кровь кипящая в жилах и чистых сердцах,

Путь законами гор предначертан.

Но и верность к друзьям пронесём на руках!

Без позора в земной круговерти!

Горец я - Сажидин, и горами согрет.

Мне присущи все горские нравы

Я горжусь, что я горец - народный поэт

И горжусь нашей дружбой по праву.

Гнева к людям как не было в сердце, и нет!

Не хочу и не рабской судьбы, и не славы!

***

Ноябрь 2023-го, г. Азов

Адаты – древний кодекс чести горцев, национальные традиции кавказских народов.

Каджары – шахская династия, правящая Ираном с 1795-го по 1925-й год, старинный род горцев.

***

Осень в окне

Разметало ветром локон,

холодок за воротник…

Возле штор уснувших окон

образ осени возник.

На кого же он похожий?

Сразу так и не поймёшь.

На соседку, но моложе,

или всё-таки на дождь?

На рассвет в разгаре лета?

На цветок прибрежных скал -

тот, единственный на свете,

что полжизни я искал?

Не пойму, но почему-то

отвести не всилах взгляд

от полуночного чуда

и от глаз,

что вдаль глядят.

Ветер локоны разносит.

Жаль, что полночь не вдвоём…

А в окне скучает осень,

прикрываясь ноябрём.

***

Поздняя осень

Листвой укрылись мокрые газоны,

уже не слышно воробьиной трели.

Почти готовы к зимнему сезону

те, кто прощаться с летом не хотели.

На перепутье задержался холод –

какой дорогой и куда быстрее?

Прожил сто зим и далеко немолод,

но в ноябре ещё слегка робеет.

Под голый куст запрятаны каштаны,

за облака – встревоженные гуси.

Ждать снегопада вроде бы и рано,

а на стекле уже следы от бусин.

Ещё не время вспоминать о прошлом,

пока зонтам дождливое приволье,

но осень ищет в сундуках дотошно

меха зимы заснеженно-собольи.