Форум

* * *

Мы шли к победе коммунизма

До истощения организма.

Вот истощился организм —

И мы пришли в капитализм.

* * *
Вот такой афоризм,
Донимает до сердца, до почек:
"Я люблю тебя жизнь",
Но меня ты, как видно, не очень.

* * *

"И вновь продолжается бой",

Грохочут за лесом мортиры...

Кому-то досталось трубой,

Кому-то - оплатой квартиры.

* * *

Вот делёжка началась -

Поплыло дерьмо и грязь.

* * *

Не фига себе привет,

Чудо  теорема:

Понаделали ракет,

Резать их проблема.

* * *

 «Отговорила роща

 Золотая...»

 Ушёл бульдозер

 Траками мелькая.

ЛИСИЧКА

 Война ломала и крушила,

 Крутила пепел и золу;

 Да, тяжело на фронте было,

 Не легче было и в тылу.

 Отец в бою. Мать на заводе

 Где от темна и дотемна.

 Любая фабрика на взводе,

 Любой завод и вся страна…

 А под замком детишек трое.

 Грызёт за печкой что-то мышь.

 Суровый быт для всех устроен.   

 И младшему три года лишь.

 За старшего девятилетний.

 Сидят, прижавшись, как в норе.

 Неплохо если месяц летний,

 А что же будет в январе…

 Две-три картошки, ломоть хлеба

 Брала с собой на смену мать, -

 Совсем не велика потреба

 До звёзд ей у станка стоять.

 Придя,  коптилку зажигала,

 Усталость, удалив с лица;

  Что принесла, то  раздавала

 Своим нахохленным птенцам.

 И раздавая, говорила

 Им в отступившей тишине:

 «Я мимо леса проходила,

 Лисичка  повстречалась мне.

 Она послала вам, ребятки…»

 Конечно, не кусок халвы.

 Каким тогда казался сладким

 Кусочек хлеба, знали б вы…

 Сгорели годы словно спички,

 Сгореть, уйти всему дано…

 Нет рыжей добренькой лисички,

 И мамы нет давным-давно.

ПРО ПАЛАЧА

И трагедия, и драма

 Приключилась сгоряча:

 Милая, родная мама

 Умерла у палача.

 Плачет он — душа на части,

 И на лбу седеет прядь.

 Нету большего несчастья —

 Мать родную потерять.

 Убивается, страдает,

 Проклинает краткий век.

 И палач порой бывает,

 Как обычный человек.

 Схоронил. Ну, все — довольно!                          

 Взял топор он свой. И вот,

 Отодвинув сердобольность

 Зашагал на эшафот.

 Жертва ждет у эшафота:

 По щеке слеза течет...

 Но работа — есть работа,

 И эмоции не в счет.

ЗАБОЛЕЛ МАКАР КУЗЬМИЧ

 У Макара Кузьмича

 Небушко в полоску,

 Надо вызывать врача,

 А не грызть известку.

 «Ой, живот! Ты, мой живот!

 Ой, ты, жизнь отрава!

 Ой, как режет! Ой, как жжёт,

 Словно съел удава!»

 Как известно, холостяк,

 Что лежит колодой,

 Вызвать скорую никак

 Не возьмёт за моду.

 Ладно, был сосед добряк,

 Коих нынче мало,

 Дозвонился кое-как

 За шматуху сала.

 Вот приехал лысый гном,

 Как покойник в белом, —

 Бёг по лестнице бегом

 Словно очумелый.

 Прибежал — сырой как ров,

 Мчал как из Монголии.

 У него, их, вызовов

 До черта и более.

 Вот начало всех начал:

 Для порядка заворчал:

 «Что за непутёвый люд!

 Вызов разве шалость?

 То у сына ноет зуб,

 Тёща обожралась

 Часто вызывают  зря,

 Кстати и некстати...»

 Понимаем мы тебя,

 Лысина в халате .

 Поворчал, помял живот,

 Пальцем ткнул два раза:

 «Не волнуйся, заживет,

 В свете унитаза».

 Тьму рецептов нарожал —                               

 На три миллиона,

 И умчался, как вбежал

 Эта медперсона.

 Все бегом, умри покой,

 Словно недруг сзади.

 От работы от такой

 Озвереешь за день.

 К Кузьмичу пришёл сосед,                                                                  

 Тот, что бескорыстный,

 С поллитровкой, через нет,

 За здоровье вспрыснули.

 От микстуры, от такой

 Прекратились боли,

 И Макар Кузьмич родной

 Не болеет боле.

 И лекарства не нужны

 На три миллиона.

 Так вот и проходит жизнь

 Тех, кто не у трона.

ПИЯВКА

Сижу в болоте я такая терпеливая,

 Сижу и никуда не тороплюсь.

 Для многих жизнь — вещь очень щекотливая,

 А я к ней присосусь, я присосусь.

 Рыбешек-красноперок тянет к чистому,

 Они жильцы проточного пруда,

 А я давно придерживаюсь истины:

 С болота никуда мне, никуда.     

 Пиявка я, люблю покушать плотно я,            

 Дремать от всех течений вдалеке,

 И уверяю вас, что жизнь болотная

 На много лучше жизни на реке.

 Мечтой не увлекаюсь – глупой сказкою,

 Хотя в одной из них я смысл нашла:

 Ах! Если бы подернуть море ряскою,

 Как в море жизнь была бы хороша!

ЖАР-ПТИЦА

 За жар-птицей шёл Иванушка,

 В край — где тропки ни одной.

 Шёл в рубашке, как поляночка,

 Пусть в худой, но расписной.

 А послал его Царь-батюшка,

 Дескать, милый, услужи.

 За жар-птицей шёл детинушка,

 А над ним стригут стрижи.

 А под ним роса белесая,

 И реки притихшей гладь.

 Как русалки длиннокосые

 Травы из воды глядят.

 Вышел утром рано раненько

 На опушку и застыл:

 На востоке птица жаркая

 Разбросала пламя крыл.

 Проблеснула смелость-молния,              

 Закипел в душе прибой.

 И воскликнул добрый молодец,

 Видя чудо пред собой:

 «Быть угрюмым мне до старости?!!               

 Сохнуть, как болотный лес?

 Что же людям-то останется,

 Если снять её с небес?..

 Ох, ты, сказка! Сказка русская! —

 Позови нас в терем свой...

 Бросил наземь шапку Ванюшка.

 И пошёл назад — домой.

МОЖЕТ ХВАТИТ?

Где-то там, в далёкой Папуасии,

 Умирал последний людоед.

 Скушать человеческого мяса

 Так ему хотелось напослед.

 Он считал — отведав человечины —

 Оживёт и жизнь свою продлит.

 Людоеды,  как и все не  вечны.

 Вечность людям не благоволит.

 Подносили бедному сосиски

 И из кенгуру окорока,        

 Даже внутривенно влили виски —     

 Шевелил конечностью пока.

 Но под утро все же ноги вытянул,

 Родственники плакали навзрыд.

 Людоед из тела душу выплюнув

 Был в песочек островной зарыт.

 Милые, родные современники —

 На холодной танковой броне,

 Для чего стреляете, калечите —

 Чересчур привыкшие к войне.

 Не гордитесь громкими победами,

 Колотя друганов по плечу.

 Может,  хватит быть вам людоедами?

 Лично я быть съеден,  не хочу.

* * *
Не выйдет из тебя Ван Дам,
Ты часто говоришь «Поддам».

* * *

У людоедов тоже

 УКа живёт, похоже.

У них нельзя капусту есть,

Статья в УКа на это есть.

Об огурцах и помидорах

В УКа немало разговоров.

А за петрушку и укроп         

Вам кирпичом засветят в лоб.

А за морковку, в коей вред –

Пять заработать можно лет.

А за  зелёненький  лучок

Вам вырвут из башке клочок.

За редьку, и за свёклу –

Посадят словно Фёклу.

А за картошку, знаю,

На месте расстреляют.

Ешь только мясо и бульон,

Их самый главный рацион.

Там не спешат сменять пока

Их людоедское  УКа.

ВРУТ

И такая есть страна,
Все удобства для вруна.
Если зубы не болят –
Можешь врать все дни подряд.
Если переврёт всех мисс –
Ей вручат шикарный приз.
Джентльмен врёт через край –
За враньё хоть "Бумер" дай.
Там и мэры, там и пэры
Во вранье не знают меры.
Но, а эти виги, лорды –
На вранье наели морды.
Врите, врите, господа,
Вам положено, ну, да!

* * *

 Ох, надену телогрейку,

 Валенки с калошами.        

 Поболтаю на скамейке

 С девками хорошими.

 Про корову, про быка,

 Про крупу, про дрожжи, —

 И почём сейчас мука,

 И кто свистнул вожжи.

 Про цыплят, про петуха —

 Пропою запевки.

 Далеко ли до греха

 Коли рядом девки.

 Здесь у нас полно простора,

 И беда горяч народ...

 Девкам — восемьдесят скоро,

 Мне — за семь десятков прёт.

* * *
Я - по городу Парижу,
Белых, ну, в упор не вижу.
Даже что-то ёкнуло в груди:
Здесь и там кишат арабы
И арабов этих бабы.
А арабов арабчата – пруд пруди.

Скоро станет вся Европа
Чёрной, как арабов …(уши).
Европеец, ты куда исчезнешь, брат? 
Всю Москву займут арабы
И арабов этих бабы.
Превратится мир в арабский халифат.

Полетят на Марс арабы,
Марс весь обарабить дабы –
Всё своё арабское внося.
До космических окраин
Будет наш араб хозяин.
И на этом эта песня вся.

ВЕГНОЙ  ДОГОГОЙ  ИДЁТЕ…

 Дерутся на площади Ленина снова,

 Домашется кто-то опять до тюрьмы.

 Да, соцреализм – это строя основа,

 А соцреализму все преданы мы.

 Вот чья-то башка арматурой пробита,

 Но кто-то получит гораздо сильней.

 Ну, нет здесь разбойников,

                нет здесь  бандитов,                           

 Здесь все пацаны из рабочих семей.

 Ментам, прокурорам добавят работы

 (Опять високосный тасуется год!)

 А кто если в драке откинет вдруг боты –

 То до областного начальства дойдёт.

 Солдат гарнизонных приладили в дело –

 От скуки солдаты особенно злы.

 И вскоре заметно толпа поредела,

  А самых побитых в больницу свезли.

 Глядит с пьедестала наш дедушка Ленин,

 Идеи его переделать нельзя.

  Руки взлёт вождя как всегда неизменен:

 «Догогою вегной идёте, дгузья!»

* * *
На планете много рек,
В реках много воблы...
Дьявол - это человек,
Только самый подлый.

* * *
Дали белочке орешки.
Но, как видно, для насмешки.
Дали, и при чём, немало.
Но когда зубов не стало.

* * *
Век небывалых скоростей -
Урвать побольше и быстрей.