Форум

На музыку Бориса Чайковского к «Песне пиратов» из фильма «Айболит 66» в соавторстве с Вадимом Коростылёвым, Роланом Быковым, Фрунзиком Мкртчяном и Алексеем Смирновым (наши дни)

Полный пират:

Всю жизнь в обход мы ходим

Иль пятимся назад.

Нормальные герои,

Про нас не говорят.

Нормальные герои

Про нас не го-во-рят.

Худой пират :

Устали от обходов,

Хотим идти вперёд.

Но снова мы и снова

Втроём идём в обход.

Но снова мы и снова

Втро-ём и-дём в об-ход.

Полный и худой вместе:

Послушай, Бармалейчик,

Давай чуть отдохнём.

Себя мы не жалея,

Идём и в ночь, и днём.

Себя мы не жалея,

И-дём и в ночь, и днём.

Бармалей:

Закончить разговоры,

А то защекочу.

Нагрянем рано утром

Мы к доброму врачу.

Нагрянем рано утром

Мы к доб-ро-му вра-чу.

Все вместе:

Не ходим дружным строем

Мы никогда в поход.

«Нормальные герои

Всегда идут в обход.

Нормальные герои

Всег-да и-дут в об-ход».

Глава восемнадцатая (неудавшийся монах)

Всю следующую неделю я находился под впечатлением поездки на остров Шенгшань. Оно и понятно. Джинггуо личность далеко не ординарная. Монах-воин, портной, философ и мудрец. Мастер кунг-фу, лекарь и...тогда это слово мне было не очень понятно...мастер медитации. Он мог в одно мгновение уйти в себя и составить связь с Космосом. Я многому от него научился. Например, одновременному появлению в нескольких местах при помощи глубокого транса. Однажды я так перепугал маму, внезапно появившись в комнате...находясь почти за тысячу километров от дома. Но об этом потом. Тогда же я был совсем ребёнком, стремящимся к неизведанному. Не ограниченным рамками науки. Хотя…

Современная наука отрицает всё, что нельзя понюхать, пощупать, услышать, увидеть и полизать. Бред Сивой кобылы. Господа учёные, почему-то, забывают, что Матерью всех наук является...лженаука. И имя ей Метафизика. А алхимики и астрологи — отцы астрономии, философии, математики, физики, химии, биологии, культурологии...Всего и не перечислишь. Но это я так, к слову.

Ранним субботним утром, где-то в полшестого, раздался телефонный звонок. Никто не подошёл. Телефон зазвонил снова. Опять тщетно. На третий раз я оказался рядом и поднял трубку.

-Йо зай тайнг, - зевнув, сказал я.

-Тье Джинггуо де. Минтьянг зэошьянг йемьян де. Зьоньинг зьядао Шаолинь де, - послышалось в ответ.

Всё, что мне было понятно, так это имя племянника и Шаолинь. Услышав монаха-воина, я несоизмеримо обрадовался. Оно и понятно. Житель сказки.

-Джинггуо, - весело сказал я, - это Виталя. Говори, пожалуйста, на русском.

Племянник немного посмеялся и произнёс:

-Скажи Веймину, что завтра в десять утра я буду вас ждать в центре. Поедем в Чженчжоу. Там закупимся провизией и переночуем. А утром махнём до горы Суншань. Прямо на самой её вершине находится Шаолинь. Ведь ты мечтаешь побывать в этом священном месте. Да и Серёже с Андреем будет полезно узнать о другой стороне жизни. Коля и Ян уже не раз посещали Шаолинь. Я, как ты знаешь, провёл в монастыре с четырёх до двадцати четырёх лет, обучаясь древнему искусству. А Веймин выдержал всего три.

-Хорошо, Джинггуо, - пообещал я, - всё передам.

-До завтра, - сказал племянник и послышались гудки.

Я еле вытерпел полчаса. Как только проснулся Веймин, сразу же обо всём ему рассказал.

-О, это же здорово, - улыбнулся муж сестры, - я дано уже не был в монастыре. А вот Коля ездит туда каждый год. Изучает кунг-фу и китайскую медицину.

День пролетел незаметно. А ночью я сидел и смотрел на звёздное небо. Сон так и не пришёл. Плотно перекусив, мы сели в машину Веймина и поехали на западный берег Хуанпу, притока Янцзы, где располагался центр Шанхая, Пуси. Джинггуо уже поджидал нас, одетый как и подобает монаху-воину: чёрный кунг-фу халат с очень длинными рукавами и сандалии. Увидев нас, он улыбнулся и сел в машину. От Шанхая до Чжэнчжоу мы ехали десять часов. Веймин очень сильно устал. Джинггуо, оказывается, заранее заказал номера в гостинице, сделанной на манер пагоды. Плотно перекусив, все, кроме меня и моего великовозрастного племянника, пошли спать. Мы проговорили до самой ночи. Я расспрашивал Джинггуо обо всём на свете и он терпеливо разъяснял. Показывал приёмы медитации, рассказывал о китайской медицине и читал стихи Чжэй Хуэйя, жившего в эпоху Сун. Во сне я был Бхандром, монахом, основавшем Шаолинь в четыреста девяносто пятом году. Джинггуо разбудил меня в полпятого утра и мы вместе с ним сделали дыхательную гимнастику. Плотно перекусив, поехали дальше. Дорога от Чжэнчжоу до горы Суншань заняла всего-то полтора часа. Я сидел как на иголках. Как-только появилась крыша монастыря, мне стало как-то не по себе. Оно и понятно. Я снова приближался к чуду. К сказке. Оставив машину на стоянке, мы пошли к монастырю. Это чудесное здание словно перекочевало из прошлого.

-Помните, - сказал нам Джинггуо, - Шаолинь святое место. Ведите себя как подобает.

Мы с Женькой кивнули головами. Серёжа, Андрюшка и Коля улыбнулись. Ян сохраняла ледяное спокойствие. Джинггуо поклонился всем сторонам света и, сняв сандалии, босиком вошёл в монастырь. Первым разулся Веймин. За ним Коля и Ян. Потом Серёжа с Андрюшей. И самыми последними были я и Женька. Пол приятно холодил ступни. Повсюду царила священная тишина. Туда-сюда никто не бегал. Я ожидал увидеть летающих монахов или, на худой конец, воинов с мечами. Но их не было. Поняв меня, Джинггуо улыбнулся и повёл нас во двор монастыря. И...о, мои мозги...я увидел то, что хотел. Одна группа монахов-воинов занималась кунг-фу. Другая постигала тайны самопознания. Третья, собравшись в полукруг, слушала старого мудреца-лекаря. Четвёртая сражалась на палках...Я был вне себя от счастья.

-Ты знаешь, - шепнул мне Джинггуо, - здесь ведь не только китайцы обучаются.

От услышанного у меня тут же загорелись глаза.

-Значит...-прошептал я- И тоже могу стать... монахом-воином…

Племянник улыбнулся и кивнул. Тем временем Коля и Ян присоединились к группе кунг-фу. Серёжка и Андрюшка смотрели на них с восхищением. Женька стоял рядом с Веймином и о чём-то с ним говорил.

-Пойдём, - шепнул мне Джинггуо, - я тебя кое с кем познакомлю.

Мы прошли через весь двор и остановились перед пагодой. Внутри, в позе Лотоса, сидел старик. Джинггуо поклонился ему и сказал:

-Учитель, позволь представить тебе моего родственника. Он очень способный мальчик.

Мудрец поднял на меня глаза и я увидел...мохнатые брови...Как на картинке в книжке с китайскими сказками.

-Подойди ко мне, - подозвал он меня.

Мои ноги стали ватными. Джинггуо улыбнулся и чуть подтолкнул меня. Мудрец терпеливо ждал. Я подошёл к нему и улыбнулся.

-Наклонись и достань ладонями землю, - сказал старик.

Я выполнил.

-Согни руку в локте и встать на одну ногу, - велел мудрец.

Я снова не рискнул его ослушаться.

-Теперь представь, что ты аист, - улыбнувшись, сказал монах.

Я отпустил человека, как учил Джинггуо, и...почувствовал себя птицей.

-Ты очень гибкий мальчик, -сказал мудрец.

И стал меня расспрашивать о травах. Моя бабуля знахарка и мне с детства всё это было знакомо.

-Ты многое знаешь, но не знаешь ничего, - произнёс старик, улыбнувшись.

И я его прекрасно понял. Чтобы знания навеки остались в голове, надо её полностью ото всего очистить. Монах ненадолго задумался и вдруг резко выставил перед собой руку. Я ловко увернулся. Занятия боксом многому научили. Тогда он схватил палку и стал пытаться попасть по моим ногам. Я прыгал как кузнечик.

-И реакция у тебя неплохая, - улыбнувшись, сказал монах, - но техника очень и очень слабая. Прыгаешь как медведь. А защищаешься словно бабуин.

Но я и не думал обижаться. Что было, то было. Старик посмотрел на Джинггуо и произнёс:

-Если родители мальчика будут не против, я возьмусь его обучать.

От услышанного мне стало как-то не по себе и, в то же время, я ощущал себя на Седьмом небе от счастья…

Я еле дотерпел до Шанхая и с порога закричал бабуле.

-Меня будут обучать в Шаолине!!!

Бабуля удивлённо посмотрела на Веймина. Муж сестры улыбнулся и сказал:

-Виталик говорит правду. Если родители не будут против, то…

-О чём Вы, Веймин?! -недоумевающе спросила бабуля.

Муж сестры опешил.

-Где Шаолинь, а где Карелия, - добавила бабуля, - мальчику надо учиться в школе. Потом поступить в Университет и создать семью. Ни о каком монастыре и речи быть не может.

Я стоял и плакал. Сказка отступила перед реальностью. Жаль, Джинггуо с нам не было. А то, кто знает, как бы всё обернулось…

Вот такая необычная ветвь моей биографии. Притча о неудавшемся монахе...

Лауру любил Петрарка,

 Говорят, при этом, жарко. 

 Спросишь: “Что тому виной?” —

 Не его была женой.

Леонид Олюнин


Читал стихи её  портрету,
Держа в руках бокал вина:
"Прекрасней солнечного света,
Начало чувственных начал!

В тебя влюблён я всей душою,
Приди в объятия мои.
Мы связаны одной Судьбою
И вместе коротать нам дни".

Предоброю была Лаура,
Но не могла его любить.
Душою обожала мужа,
Детей с ним связывала нить.

Страдал Петрарка от мигрени,
От чувств в прострацию впадал.
Вдыхая  аромат сирени,
Бросал цикуту в свой бокал.

Она являлась в дом ночами,
Поэт шептал в чудесном сне:
"Лаура, прикоснись губами,
Прошу тебя, на миг к моим.

Взовьёмся к небу голубями
И в Сад Эдема на века.
Насытившись его  плодами,
Напьёмся Вечности Реки.

И будем Ангелов мы слушать-
Их песни душу бередят...
Чего ещё желать, родная?
Летим скорее в Райский Сад..."

Но не свершилось это чудо-
Внезапно дева умерла.
Тотчас Петрарке стало худо,
Лишился вдохновенья, сна.

Забросил творчество на годы,
А перед смертью написал:
"Жил долго я Любви в угоду,
Да, видно, дар был очень мал..."

Окститесь, Леонид, я дама,
Не ведаю свои  лета.
Люблю людей самозабвенно,
Творить Добро  моя мечта.

Хотите, я Вам погадаю,
На картах или на костях.
И напою цветочным чаем,
Ведь у знахарки Вы в гостях. 

Вот банька с веничком дубовым,
Любая хворь прочь убежит.
Компьютер у окна сверхновый,
"В контакте" есть мой новый хит.

В дорогу дам совет премудрый,
Пирожных вкусных напеку.
И помнить будете Вы долго
Радушную БАбу-Ягу.

На музыку Рэя Вентуры к песне «Алло, алло, прекрасная маркиза» в соавторстве с Леонидом Утёсовым (на новый лад)

Молодая Рублёвская миллиардерша нежится в джакузи пятизвёздочного отеля в самом центре Мали, столице Мальдив. Она каждый час звонит домой, доказывая престарелому мужу свою «лебединую верность». Рядом с миллиардершой молодой загорелый крепыш-мальдивец. Он жарко лобызает её ноги и она от этого постоянно сбивается...

Она:

Алло, алло, звоню опять я,

Ты мне скажи, всё хорошо?

Мечтаю пасть в твои объятья…

О, боже мой, ещё, ещё!

Муж:

Ты не одна?! Ответь мне честно!

Тотчас подам я на развод!

Со свадьбы хорошо известно,

Терпеть не буду хоровод!

Вмиг заберу все побрякушки.

Кредитку заблокирую!

И будешь есть помои с чушкой

На самом нищеты краю!

Она:

Ты что, ты что, сижу одна я,

Скучаю очень без тебя.

Без милого здесь нету Рая…

Да, да, да, да, да, о, да-а.

Муж:

Не вешай мне лапшу на уши,

С тобою снова этот тип!

Он в трубку сладострастно дышит,

Ух, чтоб пробрал его бронхит!

Вмиг отберу ключи от «Volvo”

И подарю истопнику!

Я вовсе не дурак безвольный,

За все измены накажу!

Она:

Мой милый муж, с меня довольно,

Ты оскорбляешь каждый час!

Давно с любовницей фривольно

Лежишь и обсуждаешь нас!

Муж:

Ну наконец-то ты попалась,

Проговорилась, так сказать!

Так далеко, какая жалость,

Бурлит от гнева страшно стать!

Ну ничего, развод не свадьба,

Сейчас пойду я быстро в ЗАГС...

О, чёрт, забыл, твоя там мама,

Опять залепит в правый глаз...

Она:

Прости, малыш, я пошутила,

Тебя люблю я всей душой.

Ты самый, самый, самый, милый…

Да-да, вот так, ой-ёй-ёй-ёй

Муж:

Терпенье лопнуло, змеюка,

Развод и никаких борщей!

Наводишь на меня ты скуку,

Из дома прогоню взашей!

Мальдивец за ногу схватил,

Был он тогда совсем не мил.

Понёс нахрапом на кровать,

Она вдруг принялась орать.

Прислуга в комнату вошла,

Скрутила наглого козла.

Раздался колокольный звон,

Упал в джакузи телефон.

Девицу оторопь взяла,

Лицом она белым-бела.

А муж шептал прекрасной даме:

«Всё хорошо, всё хо-ро-шо».

Ночь в селении Бабуры и Бажены прошла неспокойно. Бабы и девы, позакрывав двери с окнами, сидели на лавках и говорили о гневе Сварога. Младенцы сопели в люльках, малые дети на печах. А те, что постарше, сидели в ногах у матерей. Им не спалось. И совсем не от страха. Незаметно настало утро.

-Надо позвать Божидара, - предложила старая Боголюба, - пусть поворожит. Быть может, отец всего сущего и смилостивиться.

-Что ты такое говоришь-то!-всплеснув руками, воскликнула молодая Берёза — Он же совсем безумен!

-Безумен не безумен, - сказала Боголюба, - но больше нам помощи ждать неоткуда.

Бабы согласно закивали головами. Было решено послать к колдуну быстроногого Радогаста. Мальчик быстро сбегал туда и обратно. Божидар появился лишь к полудню. Он, громко крякнув, тяжело опустился на лавку и сказал:

-То не Сварог на нас гневается, а Ворлок воду мутит. Если проткнуть его сердце осиновым колом, три дня вымоченным в серебре и золоте, то всем козням придёт конец.

-Да как мы найдём-то нежитя этого? - спросила Берёза.

Божидар поднял указательный палец и ответил:

-Глаза у него не человечьи. Чёрные-пречёрные, что твоя кошка, Боголюба. Злющие-презлющие, что твой пёс, Радыня. И ходит он не как мы. То зайцем скачет, то змеёй извивается, то раком пятиться. На руке его правой семь пальцев, а на левой всего три. Одна нога короче другой. Как увидите его, так сразу и меня зовите. Пособлю горю вашему.

Сказал так и домой ушёл. Бабы, посмотрев друг на друга, разошлись по избам. Остались Боголюба и Берёза.

-Бабуля, - тихо произнесла девушка, - а этого гада мы споймать-то сможем? Как-никак, колдун злой.

Старушка с любовью посмотрела на внучку и погладила её по голове.

-Споймаем, конечно, споймаем, - ответила она.

Войдя в селение, Ворлок спрятался за огромным валуном и достал из заплечной сумки три камышины. Разломал их пополам, потом ещё и ещё раз. Положил кусочки в три плошки и налил сверху слюны Василиска. Камышины тут же почернели от яда и испустили ужасную вонь. Сжав нос рукой, колдун накапал по три слезинки Русалки и запах исчез. Камышины стали невидимыми. Ворлок тщательно перемешал зелье и вылил его в небольшой глиняный кувшин. После чего довольно потёр руки и, обернувшись тщедушным хромоногим стариком, пошёл к избам. Бабы его совсем не замечали. Ворлок подошёл к первой избе и постучался в двери.

-Кто там?-послышался детский голос.

-Это я, Божидар, - ответил тлетворец и обратился в деревенского колдуна.

Дверь открылась и на пороге появился маленький мальчик.

-Проходи, дедушка, - улыбнувшись, сказал он.

Ворлок быстро заскочил в избу. Закрыл дверь на засов и, схватив ребёнка, насильно влил в его рот зелья из кувшина. Тотчас же мальчик замер. А через мгновение быстро-быстро завертелся юлой. Ноги его волчьими лапами стали. Руки в крылья петушиные обратились. Нос пятачком поросёнка стал. Глаза выпучились и побелели. Язык раздвоился, как у змеи. Кожа в рыбью чешую превратилась. Уши в трубочки закрутились. А на голове выросли четыре рога. Два по бокам, два посредине. Посмотрев на чудо-юдо, колдун презрительно поморщился.

-Хр-хр ку-ка-ре-ку ш-ш-ш-ш-ш у-гу у-гу у-гу! -закричало неведомое существо, захлопав крыльями.

-Тише ты! - шикнул на него Ворлок — Людей назовёшь!

Создание тотчас же смолкло. Колдун осмотрелся по сторонам и увидел на печи маленькую девочку, лет трёх. И сухонькую старушонку, спящую рядом. Потёр довольно руки и достал из заплечной сумки холщовый мешочек. Развязал верёвочку и чуть-чуть насыпал белого порошка на ладонь. Тотчас же по избе пошёл аромат ландыша и мяты. Это был Превращательный Порошок, приготовленный из семи ядовитых трав и высушенных крыльев Нетопыря. Снова завязал верёвку и положил мешочек в сумку. После чего тихо подошёл к печи и разбудил девочку. Она открыла глаза и удивлённо на него посмотрела. Зашевелилась старушонка и тоже проснулась.

-Чего это-ты, Божидар, в рань такую пришёл?-спросила она.

-Молчи, карга старая!-злобно крикнул Ворлок и ударил несчастную по темени.

Старушка вскрикнула и умерла. Девочка громко заплакала. Колдун злорадно усмехнулся и бросил порошок прямо ей в глаза. Малышка смолкла. А через мгновение превратилась в уродливую беззубую горбатую старуху. Ворлок довольно потёр руки и вышел из избы. Чудо-юдо и старуха заковыляли за ним. Увидев их, бабы вздрогнули и воззвали к Сварогу.

-Зовите, зовите, - злобно прошептал колдун, - больно нужны вы ему.

-Хр-хр ку-ка-ре-ку ш-ш-ш-ш у-гу у-гу у-гу!- закричало чудо-юдо и набросилось на баб.

А старуха стала что-то тихо шептать. Бабы бросились врассыпную. Чудо-юдо побежало за ними. Но далеко уйти бабы не смогли. Из-под земли вылезли корни и обвили их по рукам и ногам. Старуха довольно захихикала и похромала к несчастным. Ворлок стоял, скрестив руки на груди, и злорадно усмехался.

-Бабоньки!-вдруг раздался зычный женский голос -Смотрите! У этого деда на правой руке семь пальцем, а на левой всего три! И глаза злющие-презлющие!

Услышав это, колдун громко захохотал. Ну и что, что его раскрыли! Делов-то!

Я самый могущественный колдун трёхмирья! Никто и ничто не смо…-начал было Ворлок, но договорить не успел.

-Замри, тлетворец!-вдруг раздалось громогласно.

И колдун тут же как камень стал. Чудо-юдо, захлопав крыльями, набросилось на Сварога. Бог-творец пристально посмотрел ему в глаза и воскликнул:

-Время не время, дорога не вьётся, стань оборотным злобное зелье !

Тотчас же мальчик стал прежним.

-Хи-хи-хи-хи...-мерзко захихикала старуха и наслала на отца всего сущего рой злобных ос.

Но Сварог поднял правую длань и насекомые попадали на землю. Старуха ужасно взбленилась и стала шептать самые ужасные заклятья. Но Сварог и бровью не повёл. Он пристально посмотрел ей в прямо в глаза и воскликнул:

-Закружись юлой, пошуми волной, зайцем заскочи, медведем зареви, журавкой закурлыкай, ребёнком захихикай!

Прошло несколько мгновений и девочка стала прежней. Сварог довольно улыбнулся и спросил Ворлока:

-Кто тебя надоумил?

-Л...л...л...-пытался выговорить колдун, да не мог.

Страх обуял.

-Лихо?!-гневно воскликнул отец всего сущего -Так, значит, мне платит братец за добро моё?!

Ворлок закатил глаза и лишился чувств. Сварог трижды свистнул и перед ним появились два матёрых волка.

-Унесите этого тлетворца к Карколист!, - велел им отец всего сущего.

Волки кивнули головами и, схватив Ворлока за руки, потащили его к священному дубу. Сварог уже хотел было полететь в свой чертог, как с небес вдруг спустилась Жар-Птица, обернувшись Мокошью.

-Братец, - улыбнувшись, сказала она, - не спеши-успеется. Видишь вот этих несчастных.

Она показала на Бажену и Бабуру.

-Сделай милость, верни им прежний вид, - попросила богиня.

Сварог пристально посмотрел каждой бабе в глаза.

-Эту я смогу обратить, - сказал он, показав на Бажену, - а вот эту-нет. Она давно уже не живая.

Мокошь подошла к Бабуре и прислушалась. Сердце ведьмы не билось, но она дышала.

-Ты не прав, братец, - улыбнувшись, сказала богиня, - хоть она и не жива, но вернуть к жизни её ещё можно.

Отец всего сущего прислушался и кивнул головой. Мол, ты, как всегда, права. Вознёс на бабами руки и воскликнул:

-То, что забрано, вернись!

Тотчас же Бажена и Бабура стали прежними. Мокошь улыбнулась и, снова став Жар-Птицей, улетела. Бажена обернулась по сторонам и вдруг заголосила:

-Боеслав, на кого-то же ты меня покинул! Горе мне, старой, горе!

А Бабура, увидев Сварога, затряслась от страха. Отец всего сущего пристально посмотрел ей в глаза и сказал:

-Если бросишь все свои коварства, одарю по-княжески. Нет, отправлю в Подземное Царство навечно.

Ведьма, услышав это, лишилась чувств. Сварог, махнув на неё рукой, ласково сказал Бажене:

-Жив, жив, твой Боеслав. Он сейчас с Кирией, истребительницей зла, путешествует.

Услышав это, Бажена чуть было не запрыгала от счастья. Сварог улыбнулся и, обернувшись селезнем, полетел к дубу Карколисту. Стоило ему только исчезнуть, как тут же с небес опустились Карна и Желя. Они подошли к бездыханной Беляне.

-Кто свершил это?!-грозно спросила Карна.

-Ворлок!-хором воскликнули бабы.

-Где этот упырь?!-спросила Желя.

-Его унесли волки!-хором ответили бабы.

Карна и Жели вознесли руки над девушкой и запели погребальную песню. Когда они смолкли, вокруг Беляны загорелся костёр и через мгновение душа несчастной вознеслась в Ирей.

-Боголепа умерла!-послышался зычный голос и к богиням подошла высокая Блажена.

-Веди нас к ней!-велела Карна.

Оказавшись в избе, плакальщицы пристально осмотрели всё вокруг.

-Здесь пахнет злом!-воскликнула Карна.

-Это Божидар убил мою прабабушку, - послышался детский голосок.

Желя обернулась и увидела маленькую девочку.

-Ну-ка, расскажи всё поподробней, - попросила её богиня.

Когда девчушка закончила, Карна воскликнула:

-Немедля ведите нас к этому тлетворцу!

-Не надо, - послышался старческий голос, - я давно уже здесь.

Богини обернулись и увидели деревенского колдуна.

Достигнув Подземного Царства, Параскея и Индрик Змей замерли как вкопанные. Вход в подземелье был перекрыт огромным валуном.

Перун решил раз и навсегда оградить Поднебесное Царство от козней Бавы. Он сотворил волшебного стража — Алатырь-камень. И поставил его прямо перед входом в обитель грешных душ. Никто и ничто не сможет не войти, не выйти. Перун наложил на стража три самых ильных заклятья: Воли, Доли и Неволи. Теперь снаружи-Алатырь, а внутри-Азалаф. Деваться Баве было некуда.

Сколько бы ни пытались Параскея с Индриком Змеем, но попасть в Подземное Царство так и не смогли. Вконец вымотавшись, они опустились на землю и призадумались. Вдруг раздался злобный волчий рык. Параскея подняла голову и оторопела. Прямо перед ней, оскалившись, стояли два матёрых волка. А на земле перед ними лежал бездыханный Ворлок.

-Индрик, Индрик, - прошептала дочь Гекаты.

-Вижу я, вижу...-ответил отец зла и произнёс Заклятье Забвения.

Тотчас же волки уснули и попадали на землю. Индрик Змей злорадно усмехнулся. Параскея подошла к колдуну и толкнула его ногой. Тлетворец охнул и открыл глаза. Увидев дочь Гекаты, он подобострастно улыбнулся. Параскея с презрением на него посмотрела и спросила:

-Что, поймали?

Ворлок кивнул головой.

Прилетев в Бактрию, Бегемот побывал повсюду, где была до него Кали. И уже хотел на всё махнуть рукой. Ведь никого из Вершителей Зла он так и не нашёл. Да вдруг решил наведаться в мангровые дебри. Кто знает, быть может хоть Джинголосы встретятся. И не прогадал. Да, из когда-то большого племени осталось всего трое молодых демонов. Но зато какие. Злые, беспощадные и могучие. 62  

На музыку Никиты Богословского к песне «Песня извозчика» в соавторстве с Ярославом Родионовым и Леонидом Утёсовым «Песня водителя велосипеда»

Только выйдет из-за тучи ясно солнышко,

Отправляемся с тобою прямо в парк.

Ты как прежде лёгкий, друг мой, словно пёрышко,

Ну и я с тобою вовсе не старик.

Вспомним прошлое мы наше небывалое,

Как катались по дорожкам день-деньской.

Мы тогда с тобою были дети малые

Не известен был для нас души покой.

Ну-ка, верный коник мой,

Потряси-ка гривою,

Встань, как прежде предо мной.

«Наши годы длинные,

Мы друзья старинные»

Не пора нам на покой.

Я накачивал насосом твои ноженьки

И подтягивал на жилах всех крепёж.

Ты катился, колобком, вдоль по дороженьке,

Мне похвастаться тобою невтерпёж.

«Ну и как же это только получается,

Что-то в жизни перепуталось хитро»,

Повзрослел и на работу я до станции,

Позабыв тебя, поехал на метро.

Ну-ка, верный коник мой,

Потряси-ка гривою,

Я с тобою век живой.

К чёрту годы длинные,

«Мы друзья старинные»,

Неизвестен нам покой.

-Эй, дед, покатай!

-Садись, да только крепче держись!

Вж-зи-и-и-и пс-с-с-с-с-с-с….

- Ой, колесо у моего коня спустило...э-э-эх, годы наши немалые...