* * *

Гениальность - болезнь такая -

Как чесотка, а может и хуже.

Молодым она очень мешает,

От неё я страдал тоже.

Я взлетал от хвалы и лести,

И не очень спешил спЕшиться.

А теперь ни в каком месте

У меня не свербит, не чешется.

* * *

Я хочу быть хвостиком собачьим,

Не кошачьим, и не как у рыбки.

Я хочу висеть, когда ты плачешь,

И вилять, когда с тобой улыбка.

И пусть буду я совсем облезлым –

Много раз меня таскали в драку.

Только ты погладь рукою нежно

Эту непутёвую собаку.

* * *

Какая ночь!  Какие небеса!

Кусты безмолвны!  Пруд зеркален!

И ветер с вечера в опале,

В опале и людские голоса.

А я по берегу уснувшему брожу,

Я от тревоги вовсе  не свободен.

Наверно, потому люблю я тишь в природе,

Что в сердце у себя  не нахожу.

* * *

А если соловьёв не станет:

Исчезнут разом, навсегда?

Наверно в организме стали

У нас прибавится тогда.

И печень вздуется от жёлчи,

Отяжелеет от камней…

Ах! Не пророчьте, не пророчьте!

Пусть будет вечен соловей!

* * *

Ему бы ягод горсть набрать, -

Он за топор, и он – без промаха…

И щепки в стороны летят,

И наземь падает черёмуха…

Нет, не поспели – вяжет рот,

И сохнет чернота металла…

Ну,  вот ещё один урод

Наелся ягод до отвала.

* * *

Река течёт не по прямой,

Река течёт не по линейке;

Ты распрямить её посмей-ка:

Нет больше глупости такой.

А жизнь твоя не велика,

Ей навязать сценарий можно,

И выправить реку не сложно…

Что это будет за река?

* * *

Состоим мы из водицы,

Вот такая благодать;

Не годится, не годится

Нос до неба задирать.       

Принижать свою породу –

Это вовсе не беда,

Выкачать из нас всю воду,

Что останется тогда?

* * *

А по велению Антония

Убит был Марко Цицерон;

Вполне известная история,

Зачем толкал речуги он.    

Болтать не надо даже в хате,

Не говорю уже – в сенате.

* * *

«Зачем сгубили вы Сократа?» —

Зачем сгубили вы, паскуды,

Высокая за это плата:

Не хуже подлости Иуды.    

Вас пакость чёрная обнимет,

Тенётой мерзость будет путать.

На все века Сократа имя.

А ваше имя – это тупость.

* * *

Поэтом может быть пастух,

А так же и чернорабочий,

Министр лирой озабочен

Бывает на своем посту.

О! звук натянутой струны,

Понятный или непонятный!..

Поэзия не ищет знатных,

И перед нею все равны.

* * *

Полёт пылинок в солнечном луче,

В луче, который так известен маю;

Куда они стремятся и зачем?

А может, так, бессмысленно играют.

А может, отогнать желают мрак,

Устав от думы о безмолвном мраке…

Шлак чёрный под ногами.

Тишь.  Чердак.

Пятно луча лежит на чёрном шлаке.

* * *

Тобой помыкает удача,

Тебя отшвырнула печать;

Обиды не стоит мастачить,

На всех переулках кричать.

Не уподобься барыге,

Что выцвел до потрохов…

Знаешь, бывают и книги

Кладбищем для стихов.

* * *

И ветер кажется холодным,

И грязь дорожная не там,

И цвет небес не очень модный,

Но как бетонная плита,

И вычурны дорожки сада,

Не там посажены кусты…

Да всё устроено как надо,

Но лишь не так, как хочешь ты.

* * *

Христос из храма

Выгнал торгашей,

Он возмущён был

Наглою породой…

Недалеко ушёл

Иисус от входа, -

Там снова

Торговали те,

Кого он гнал

Взашей.

* * *

Ночь теплее пуховой шали.

Ну, выписывают сверчки! –

Возомнили себя соловьями

Тараканистые простачки…

Вот и я в соловьи рвался,

Загоняя бумагу в гроб.

А на деле сверчком оказался.

Ну и ладно – зато не клоп.

* * *

Звучало слово «Революция!» -

Так, как «Цветущая акация!»

А получилось –экзекуция,

А получилось – ампутация,

А получилось – лес в валежины,

А получилось… так и далее…

Вставало всё на круги прежние

После кровавой вакханалии.

* * *

Оно наивно богоборство,

Как под лопатою червяк.

Ты слаб – хоть мускулы  напряг,

Хоть закали своё упорство.

А что такое атеизм? –

Самовнушение от страха…

Горит парадная рубаха.

Срывается булыжник вниз.

* * *

Наши земные цели,

Как их ничтожен груз;

Как высоко из ценим,

В глупь забираясь не в глубь.

Стоит ли « медью» гордиться?

Стоит ли мелочь борьбы?..

Видно, всё прояснится

Там, за порогом судьбы.

* * *

Природа то, что рождено,

А потому и не бессмертна,

И до поры живёт, всё верно,

Всевышним жить обречено.

И хочется добавить, кстати:

Любуясь звёздною рекой,

Коль детище так велико,

Как должен быть велик

                 Создатель.

* * *

Мы ищем истину повсюду,

И мы сбиваемся с пути.

До дня, наверное, нам судного

Её нам не дано найти.

В речах мы языки полощем,

Но скажет мудрость не с листа:

«А истина, чего бы проще,

Она – в учении Христа».

* * *

А есть ли зло на этом свете?

А может быть, и нет совсем?..

А дождь ночной? А дикий ветер,

Который  рвёт листву с ветвей?

А боль пронзённых раком клеток?

Смерть близких – это ли гроши?

Мне кажется, не зло всё это,

А испытание души.

* * *

Она меня не любила,

Старалась не замечать.

Пятнадцать ей лет было,

И ростом мне до плеча.

А я мускулистый и властный –

Полгорода под пятой,

Истоптан, избит был ужасно,

Нежнейшей её красотой.

* * *

А злобе всегда тесно

На площади и в темнице.

И злобу стесняют стены -

Чьи-то улыбки на лицах,

Чьи-то успехи, идеи,

Чьи-то слова, строчки…

Ох!  Это сердце злодея,

Воющее по-волчьи.

* * *

Хочешь уйти за тучи,

Не отпускает персть.

Слишком земным скручен,

Плотью ты занят весь.

Лишь иногда вестником

Неба к нам явится звук –

Это зовётся песней.

Рвётся стальной круг.

* * *

Признаться,  жизнь мне нравится,

Со всеми причиндалами,

Она суровой значится,

Короткой и так далее.

Ни дрянь, ни шваль  под  дулами,

И не шуршание мышье…

Зачем-то же придумана

Она была Всевышним.

* * *

Чтобы в пропасть

          не сорваться,

Чтоб в реке не утонуть –

Надо дома оставаться,

Ноги пледом обернуть.

Молодость, она такая –

Подавай ей путь побед.

Плед её не привлекает,

Даже очень тёплый плед.

* * *

На соломинке пузырь

Пышно надувается.

Не дадут ему призы,

Значит, зря старается.

Ткни булавкою его –

Не осталось ничего.

* * *

Время - купавкам гореть,

Время – плодам наливаться,

Время – ползти по земле

Ветра протубирамцам.

Песни бывают любви,

Песни бывают разлуки…

Падают звёзды, и

Не попадают в руки.

* * *

Пушкин, Сергей Есенин,

Ленин, Наполеон…

Только лишь Бог совершенен –

Не ошибается Он.

Прочие все иные –

Лишь человечий дух:

Камень на голову скинут,

И в могилёвскую – ух!

* * *

Сегодня солнце, завтра иней,

Сегодня цвет, а завтра тлен.

Не удивляйся, не повинен

Никто в диктате перемен.

Всему свой срок, своя дорога,

Свои грядущие миры…

А тайна перемен – у Бога,

Он не откроет до поры.

* * *

А строчек и слов узорочье

Как есть осуждать не берусь;

Проникнуть хочу в многоточие,

В отточие сердцем стучусь.

Ищу в звуках душу ветра,

Ладони ищу теплоты…

Но только бы в строчках этих

Не зрело зерно пустоты.

* * *

Радость – лёгкая птица,

Скрылась, юркнула в рожь.

Может такое случиться,

Снова её обретёшь.

Если она не вернётся,

Если ты невезуч –

Не надо ругать солнце

Невидимое из-за туч.

* * *

Ещё с утра ветра носились,

Как отхлебнувшие вина,

И вот неведомою силой

Их непокорность сметена.

Зарделись облаков извивы,

Луг у молчания в плену.

И гладь пруда, и тень от ивы

Покорность славят,  тишину.

* * *

Не хотелось быть жалкой мухой,

Что трепещет  над кучей дерьма,

Той, что вонь этой кучи нюхает

С удовольствием, задарма.

Но хотелось быть звонкой птицей,

У которой, главная страсть,

Неба песенного добиться,

Прежде чем на дерно упасть.

* * *

Обиду ты не береги,

Не оставляй её другим.

В твоей душе леса горят,

И в этом сам ты виноват.

Горят, тебе их и тушить –

Леса горящие души.

И до конца, и до конца

Улыбку не стирай с лица.

* * *

Пока ты по земле ходимый,

Пока доступен смех и плач, -

Ты сам судья и подсудимый,

Ты сам и узник, и палач,

Работодатель и работник,

Ты и хозяин, и батрак.

Но только помни: там, далёко,

Оценивают каждый шаг.

* * *

Учиться бы у ручейка,

Он так игрив и беззаботен,

И бег его бесповоротен,

И так судьба его легка.

Он обмелеет в летний зной,

Он перестанет течь, погаснет.

Во всём земном он видит счастье,

Он от рождения такой.

* * *

Всё заборы и заборы,

Как забористы они.

Всё заботы и заботы —

Давящие искони.    

И двором идёшь как бором,

Коль не в лужу, значит в ложь.

От забот и от заборов

Никуда не отвернёшь.

* * *

Ты не проспи рассвета,

Свой разбуди непокой.

Очень красиво это —

Солнце когда над рекой.   

Росы цветные искрятся,

Пуха нежнее парок.

Не уставай восхищаться

Тем, что для многих старо

* * *

Да, так всегда

И до скончания века,

И это не пустой,

Поверьте, звук:        

Нет ничего

Ценнее человека;

Но, а верней,

Его рабочих рук.

* * *

На Луне две недели ночь,

На Луне две недели день,

На Луне можно крикнуть, но

Не услышат тебя нигде.     

Пусть она щедро льёт свет —

Смотришь - радуется душа.

На Луне никого нет,

На Луне нечем дышать.

* * *

Где не был я? И что я не жевал?

Каких забот не изучил затею?

Вот только в командирах не бывал,

О чём и на копейку не жалею.     

В политику, в чужой карман не лез.

Сижу без денег, вот и весь прогресс.

* * *

И что откуда нахватано?

И где отыскать суть?

Сказала как-то Ахматова:

Из сора строчки растут.      

Как много стихов понадеяно!

Посмотришь — стекает слеза.

Спасибо вам, Анна Андреевна,

Открыли вы мне глаза.

* * *

И если бы в груди

Существовали двери,

То мы б увидели,    

Слов лишних не творя,

Что в нас сидят

И агнец, и свинья.

И вообще  лесов

Примногих  звери.

* * *

“Бди”, — сказал Прутков Козьма.

Вот во всю и бдили.

Только шустрые весьма     

Нас опередили.

Миг очистили карманы

Мироеды, бусурманы.

* * *

Мокрые мы цыплята...

Земля наша — кроха-яйцо;

Бьём скорлупу, однако;

Своё разбиваем лицо.

Дни коротки и ночи,

Едок познания дым.

Расколупав оболочку

В большое яйцо угодим.

* * *

А мы построим дылдолет,

Хоть миллиардов сто уйдет.

И пусть не сможет он взлететь,

Нам главное - чтоб захотеть?

И пусть завидует сосед,

Ведь у него такого нет.

* * *

Можно быть и Самсоном,

Можно Гераклом быть,

Можно свою сонность

До полусмерти забить,

Многое протаранить,         

Горы смести, как сор…

Только Геракл сгорает,

Гибнет гигант Самсон.

ПОЭЗИЯ

Этой болью страдают не многие,

Не для многих подобный “уют”.

Я имею ввиду,их, двуногих,

А не тех, что осоку жуют.    

Нет лекарств от неё наркотических

И настоек с пилюлями нет.

И болеет, обычно, хронически,

Лишь поэт, настоящий поэт.

* * *

Обручем идёт жизня –

Целый день одна возня:

На работе – у станка,

Дома ешь и мнёшь бока;   

То сосиски, то омлет.

Отдыха ни капли нет.

* * *

Плоть рождена для ветхости.

Времени ход крут

Дни металлической вехотью

Её каждодневно трут,         

Вбивая её в нежиль,

Что остаётся ей?..

Останься душа нежной

Под грубой облаткой своей.

* * *

Дорогие браты

Или там братва,       

Бросьте на фиг  маты.        

Маты не агаты.

Есть слова без матов

Коих до черта.

* * *

Аспид ищет аспида,

Туча ищет тучу,        

Дрянью дрянь обласкана,

Куча прет на кучу.

Доблесть мчится к доблести,

К ветке ближе ветка.

Добрый ищет доброго,

Но находит редко.

* * *

Иисус за веру  шёл на крест.

Он знал — земля кругла и вертится.

И чепухи людская мельница

Живёт обычность для утех.           

Но к мысли возвращусь обратно я:

Иисус Христос стал  жертвой тех,

Кто думал, что земля квадратная.

* * *

Ветер как мокрая тряпка.

Скуке своё толочь.

День октября — и краткое —        

Быстро впадает в ночь.

Нету костров поздных,

Речка забыла про гладь.

Падают с неба звезды,

Но из-за туч не видать.

* * *

Тот, кто поставлен надсмотрщиком,

Должен пожёще быть,

Должен брезгливо морщиться,  

С полной отдачей бить.     

Ежели жалость в нем прячется,

Это ему урон, —

Будет пахать, корячиться

Хлеб добывая  он.

* * *

Коня не советую — розгой,

Ну, если он в гору полез;

Вы дайте ему роздых,        

И лишний снимите вес.

Ломаются балки из стали —

Изведано испокон.

И легче ли вам станет

Когда опрокинется конь?

* * *

Не суй в механизм пальцы,

А шестерни — это металл,

Будь ты хоть сто раз панчер,

Считай, что икру отметал.  

Стать жертвой любой вызрел,

Любому доступна жуть.

Немало вокруг механизмов

Что пальцев твоих ждут.

* * *

Судьбы неистовы фортели -

Уносит камешками дни.

Как на душе, так и на теле

Ее отметины видны.

И снег сойдет, и дождь прольется,          

Всё в речку скатится водой.

Судьба собою остается —

Загадочной и молодой.

* * *

Христос сказал: «Нельзя мамоне

И Богу поровну служить».

Туда, сюда любовь вложить,

И там, и там быть при короне.

К просчёту приведёт сей высчет,  

Причастен будешь ты к вине,

Окажешься несчастным нищим

На той,  на этой стороне.

* * *

А иные прозелиты,

Очень любят — прозелитить.

Любишь сладко есть и пить? —   

Цвет меняй и прозелить.

Выше хочется залезть?

Прозелить и ждёт прогресс.

Если ты не в прозелитах,

Это значит карта  бита.

* * *

Накопили духу -

Рыльце, блин, в пушке:      

Стукнули  старуху

Прямо по башке.

Стукнули реформой,

Выбили очки.

Это и по форме,       

И фактически.

* * *

Не трогай конюха царя,

Он все же конюх царский.

Итак, короче говоря,

Умерь свой пых бунтарский.         

И не кипи, как тот бульон,

Не мчись потоком с кручи.

Получит по ушам не он,

Ты по ушам получишь.

* * *

Жил в глуши, в краю тетерь

Дед Сусанин строго.           

Почитателей теперь

Приобрёл он много.

Господи,  меня прости,

В глушь кого бы завести.

* * *

Не пригласили нас на раут,

Не лорды мы с тобой, видать.

Ну что ж — не будем тут ораут —

То бишь, оральню  разевать.        

Закроем на ростбифы ставни,

Питейных чаш по нам ли бряк.

А станем там, где нас поставят:

Ляпух коровьих пышных вряд.

СОРОКА 

МЫШИ 

* * *

Куска дорогого мрамора,

Достоин которого плут,

Не заслужила ты, мама,

За свой многолетний труд.

Вот крестик из мягкой стали,

Могилка  не мавзолей…

Для сердца ты меньше не станешь

В безмраморности  своей.

* * *

Осеннее узорочье,

Речушки притихшей гладь.

Лимонные, красные строчки.

И елей зелёная мгла.         

А солнце тепло сеет,

Тумана согнав навес.

Но скоро все станет серым

На фоне печальных небес.

* * *

Затуплены когти мороза,

Следы за дорогой синей.

Зима надоевшая - с воза —

И всем оттого веселей».     

А оттепель будто бы пряник,

Орёт воробей-шкет:

Скоро весна! Поздравляю!

     Примите от солнца букет!

* * *

У солнца хватает терпения

На миллиарды лет.

Правда, бывают затмения,

А у кого их нет.

Звёзды носят короны,

Им свет и тепло лить…

А нас на Земле миллионы,

Мы тоже умеем светить.

* * *

Поэт – обычный человек,

Но разве только чувства тоньше,

Его куда быстрее втопчешь

В дорожный, рыхлый, серый снег.

Его весны уносят струи,

С ним говорит куста побег…

Поэт – обычный человек,

Но только сердца тоньше струны.

* * *

Падают однодневки,

Падают в воду, костёр;

Лишь появиться успели

Вечер их тут же стёр.

Этим часы отпущены,

Этим - миллионы лет…

Падают однодневки.

Так и не встретят рассвет.

УПУЩЕНИЕ

— Кажется все предусмотрел. Все стены цеха завесили плакатами по технике безопасности.
— Все-то все, да только Кружкин все-таки умудрился вывихнуть себе челюсть.
— Как так?!!
— Работы не было, — сидели зевали. Вот он и вывихнул.
— Это же нам минус. Мы боремся за полное искоренение производственного травматизма. Какое опущение! Принять меры.
— Обеспечить людей работой?
— Нет. Повесить еще один плакат: «Зевать во время простоя — опасно!»


УНИКАЛЬНЫЙ СТАНОК

Два года назад станок приобрели. Уникальный! Для забивания гвоздей. Работает как часы! Еще ни одного гвоздя не загнул. Но... и не забил тоже.


ЗАЧЕМ БЕСПОКОИТСЯ

— А пожарный инвентарь мы держим в этой комнате.
— И на замок закрываете?
— Как же иначе? Есть еще у нас люди, которые не по назначению используют пожарный инвентарь.
— А если пожар?
— И в этом случае за пожарный инвентарь нечего беспокоится.
— Он ведь стальной — не сгорит, самое большое — на нем обгорит красная краска.

* * *

В деревне жить –

Одно удовольствие,

Картошка, лук и прочее

Продовольствие.

Начальство сюда

Почему-то не едет;

От самогона

Разбухли соседи.

* * *

Он родился в полдень,

Облака наполнил.

Рой листвы встревожил,

Рябь реки умножил.

К вечеру устал он.

Ночь закрыла ставни.

Завтра снова ветер,

Но уже не этот.

* * *

И был он человеком долга.

О нем мы будем помнить долго.

А рассчитается –

Забыть его не сможем:

У всех он деньги занимал

И всем он должен.

* * *

Идём навстречу вам,

Вы далеко живёте –

Доставим к проходной

На вертолёте.

С работы как?

С работы как хотите.

С работы вы быстрее

Вертолёта улетите.

* * *

Кидался он скабрёзными словами

И мелким бесом  вился перед нами,

Он пошлость смаковал,

 Помногу раз мочалил.

При этом и смеялся сам…

А мы молчали.

* * *

Собака в столице –

Собака столичная,

И видом отличная,

Окраса приличного.

В провинции мутной

Там масти ужасные…

По мусорным бакам

Безродные шастают.

МАЛАЯ МЕХАНИЗАЦИЯ 

* * *

Я в двери ногой не грохал,

Когда во дворе ночь;

Не жаловался, не охал,

А просто просил помочь.

Конечно, сердце в опале,  

Конечно, душе стыть…

Но мне не открывали,

И я их готов простить.

* * *

Из всех искусств,

Конечно же - кино…

Кино - внушать

Обязано оно,

Что всё  прекрасно.

Всё вокруг окей,

Что ты хозяин

Полный -

Не лакей.

* * *

Если кверху лезет дядя,

Рожу густо напомадив,

Крылышки себе цепляет,

Разум чей-то притупляет.

После выяснится: бес

В образ ангельский полез.

* * *

Учил меня как надо

Жить приятель.

Ваял моё сознание

Как ваятель.

Его учение

Я принял за причал.

Но сам он жил не так

Как поучал.

* * *

Траву положил на землю

Злой ветер издалека;

Он с пылью смешалась зелень.   

С высокой волной река.

Тревоги нависли гроздья,

Колотится сердце в груди…

Всегда проходили – грозы,

И этой дай Боже пройти.

* * *

У котёнка цепкие когти,

У котёнка острые зубы.

Он, конечно, пока робкий,

Но вцепиться –

И рвать любый.       

Когти, клюв – плотоядья примета,

Торопливость с ними и жадность.

Редко хищник идёт на котлеты,

Отдувается травоядность.

* * *

Да, наша душа – энергия.

А жизни закончится форум,

В потоки частиц ввергнемся

Земную сменив форму.     

И там проявляются случаи

Куда мы законом сорваны.

Да, нам не понять сущности

Высокого, Богом созданного.

* * *

Как легко казним кого-то

Силой слова иль металла.

Был, дышал и вот растоптан,

Словно вовсе не бывало.   

С нами тоже так поступят

Походя и без смущения.

Нам привычны эти струпья

И не жаждем очищения.

* * *

Ты осуждать не торопись,

Судить – всегда легко и просто,

Но осуждений живопись   

Сопровождает до погоста.

Всяк по возможности живёт,

Кусок нелёгкий добывает.

Тот вон поёт, тот гвозди забивает.

А лучше ли других ты? Вот.

* * *

Нас заливал знамён прибой,

Являлись мы напора жителями,

А революция и бой –          

Словами были положительными.

Шуршит в мозгу сознанья жук,

Отнюдь не радостно и песенно.

Бой – это, это, это жуть.

Учителя, да чтоб вы треснули!!!

* * *

Вон с плачем летает птица,

Ей нет утешения нигде, -

Случилось птенцу разбиться,

Пусто теперь в гнезде.       

А день с равнодушием смешан,

Он тихо, неспешно плывёт.

Никто её не утешит,

Своих забот полон рот.

* * *

Снова снег, холодный снег,

Весь из многоточий.

На скамейке человек,

Это в три-то ночи.    

Вдруг подняться нету сил,

Позвонить до «скорой».

Может кто-то б и спросил, -

Только все по норам.

ЖДУ

Из управления позвонили: «Вы там, в лепешку разбейтесь, но порядок в цехе наведите. Чтобы ни одной соринки под ногами. Комиссия идет».
Вот какие словесные приказы отпускают. Никакой серьезности. Да нам чтобы порядок навести — полных двух суток не хватит. Комиссия! Она знает, когда приходить. Все норовит — во время аврала.
Расстраиваться некогда — приказ выполнять надо. Дал распоряжение заняться в цехе сварочными работами.
Занялись. Дыму напускали, хоть топор вешай, — собственного носа не видать.
Гляжу в окно — комиссия идет. Сунулась в главную дверь — слабо. Сунулась в дополнительную — и там дым.
Постояла комиссия, постояла, — посовещалась, посовещалась — ушла. Я — к телефону: звонка дожидаться из управления. Может благодарность объявят, за интенсивную работу. Может — выговор: за то, что вытяжную систему до сих пор не отремонтировали.



* * *
Самой его любимой темой была избитая тема.