Форум

* * *

Две курицы-гриль

Шутя упорол,

Сидит у печи

В теплых валенках.

Удача бывает –

Огромный орел,

И мушка,

Совсем  маленькая.

* * *

Чудесна красота природы:

Берёз и ольх над речкой своды,

Коровьи на тропе ляпухи,  

Гнусь, оводы и просто мухи,

Бутылки, банки на лугу

И пьяный мат на берегу.

* * *

Я уверять - намерен впредь

Конечно, не поверхностно:

Поэт не может постареть   

При явно ветхой внешности.

Бывают и дела плохи,

И дни весьма морозисты…

Но лишь уставшие стихи

Заявят вам о возрасте.

* * *

Кто рвётся к званию «поэт» -

Наверное, со сдвигом;

Такого звания просто нет –

Ушами как ни двигай.

Есть на горе свистящий рак,

Корова в бальном платье, 

А так же звание «дурак»,

Таким насмешкой платят.

* * *

Еще один зачеркнут день,

Пустой, как брошенная склянка;

Он не отметится нигде,

Вчистую прожит, без остатка.

Ты сам его, дружок, убил,

Как комара его прихлопнул.          

А был ли он? Конечно, был,

Но перепрел, свалившись в опадь.

* * *

Копаясь в тела месиве,

Весь интерес вложив –

Уже и душу взвесили

Учёные мужи.          

Саднит соображение,

Мол, объяснить изволь:

Как взвесить унижение,

Бесчувственность и боль?

ПОД ИНТЕРЕС

На производственном участке Макаревичу не везло, там его упрекали за прохладное отношение к работе. Но, зато, ему везло в шахматах. В шахматах он был силен. Проигрывал редко. Ничего не попишешь — самородок, самоучка.
Но однажды на базисе шахматного увлечения с ним случилось вот что... Сосед по лестничной площадке, некто Погудкин, обменялся квартирой. В квартиру Погудкина вселился жилец, внешне очень похожий на Макаревича.
Макаревич долго присматривался к своему двойнику, и, наконец, во дворе подошел к нему с шахматами под мышкой.
— Не желаете ли партейку? — поинтересовался он, постучав ладонью по шахматной доске.
Сосед посмотрел на него, как на собственное отражение в зеркале, и в знак согласия качнул головой:
— Пожалуй, можно...
Присели на лавочку. Макаревич вытряхнул фигуры. Расставили. Две негустоволосые головы склонились над доской.
Первую партию Макаревич выиграл легко. Расставили фигуры для второй партии.
— А может под интерес? — улыбнулся Макаревич.
— Сколько за партию? — спросил сосед.
— Сотню.
— Пожалуй, можно.
И вторую партию Макаревич выиграл.
Сосед вытащил из портмоне сотню и отдал с такими словами:
— Договор дороже денег. Не люблю людей, которые берут свои слова обратно.
— Я тоже, — поддержал соседа Макаревич. Может еще?
— Пожалуй.
И тут к Макаревичу пришла идея.
— А что если мы сыграем на больший интерес?
— Это как?
Макаревич улыбнулся.
— Как вы завтра работаете?
— С утра.
— Я во вторую смену. Так, вот, кто проиграет — отрабатывает свою смену, и смену выигравшего. Идет?
— А вы где и кем работаете? — насторожился сосед.
— На «Щебенке», дежурным электриком. Профессия не пыльная — закрылся в мастерской и спи. Думаю, справитесь?
— А как ваше начальство на это посмотрит?
— Начальство! Оно и в ус не подует. Потом, мы так друг на друга похожи — едва ли кто заподозрит подмену.
Сосед долго и испытывающе смотрел на Макаревича, и согласился:
— Пожалуй, можно. А если вы проиграете – условия те же.
Через пятнадцать ходов Макаревич получил мат. На этот раз улыбнулся сосед.
— Ну, вот! И вы проиграли! Завтра с утра отработаете за меня, а вторую смену — за себя.
— А где вы работаете?
— В городском морге, вскрываю трупы.
— ???



ЛОЖКУ ПРОГЛОТИЛ

— Этот пациент, обедая в заводской столовой, нечаянно ложку проглотил. Что делать?
— Пациента на операционный стол, а работникам столовой вынести благодарность.
— ???
— Да, да! В последний раз у них ложки глотали три года назад, тогда их поощряли за отличное приготовление пищи.

ЧУЖАЯ ТЕРРИТОРИЯ 

* * *

Тратит солнце свои лучи –

Рассказать чтобы людям о свете.

А чем люди на это ответят?

Или лучше дремать им в ночи?

И поэт тратит звуки, слова –          

Радость в сердце и грусть будит.

Что же скажут ему люди?

Или их глухота права?

* * *

-  Поспорить можно

И с большим авторитетом,

Но только забывать

Нельзя при этом,     

Что даже споря

Уважай авторитет.

-  А он тебя?

-  Нужды особой нет.

* * *

Ушла со склада колбаса.

Куда ушла? На небеса?

Взять не смогла собака след,

Всё потому что следа нет.  

Замки и двери неплохие.

Что делать?

Спишем на стихию.

* * *

Голым задом по доске

Не съезжай ретиво –

Чтобы не сидеть в тоске

Очень сиротливо.    

Берегись, душа моя –

Блин, доска шершавая.

* * *

По исполнительности, братцы,

Нет смысла с роботом тягаться.

У робота своя беда –          

Не отличит он никогда

Поступков злых от добрых дел.

Таков он робота удел.

* * *

Я вчера поймал язя,

Но в уху его нельзя.

Кот язя съел вместо дичи  

И такое нахимичил…

Ах, зачем ты в струи вод

Льешь отходы, химзавод?

ЛЕТУН

Сидим в курилке, сигареты укорачиваем. Мастер смены с нами. Во, мужик! Из работяг. По пустякам не придирется. Понадобится — сам к станку станет. И не любит когда поодиночке перекуривают. Курить, так всем вместе. А в начале месяца можно и подольше в курилке посидеть.
Коломиец заходит. Отщепенец этакий! Улыбается. Довольный, словно в столовой свежей сметаны поел.
Мастер спросил:
— Чего рот расшнуровал?
А Коломиец:
— Обрадовать тебя, Остап Онисимыч, хочу.
— Заготовку запорол?
— Не то.
— Тиски на ногу уронил?
— Скажешь.
— Станок из строя вывел? Зашибу!
— Не подходил я к станку.
— А чего сияешь?
— Летуна в цехе видел.
— Кого?
— Летуна.
— Кто его к нам направил?
— Кто знает.
— Меня ищет?
— Не знаю.
— Конечно, меня. Начальник послал. Пьянь, наверное, какую-нибудь. Что наша смена проходной двор что ли? Откуда кого шугнут — так в мою смену. Не возьму! Пускай проваливает! Что говорит?
— Кто?
— Ну, летун этот?
— Ничего не говорит — поет только.
— Чего?..

В цехе чирикал воробей.


ОТРЕМОНТИРУЮТ

— Ну и дорога у вас, что ведет к главному входу цеха!
— Что дорога?
— Черт ногу сломает.
— Да черт с ним, с чертом. У нас начальник вчера на ней ключицу сломал.
— Ну, теперь-то отремонтируют.
— Конечно. 
— Дорогу!?
— Начальника.


ВЫТОЧИЛ

— Тебя просил выточить гайку, а ты что выточил?
— Балалайку.
— Зачем?
— Люблю когда вопросы задают.

* * *

Сказала лампочка:

 «Могу гореть я в сто свечей!» -

 «А что же не горишь?» -

 Спросил бегущий рядышком ручей.

 Но лампочка смолчала

 Поглядев  сердито.

 На куче мусора она лежала

 Чуть надбита.

* * *

Удава заведу в квартире,

 Длинною метра на четыре.

 Он  у  дверей кольцом свернётся,

 Едва ль тогда смельчак найдётся

 Из цеха и зайдёт за мной,

 Звать на работу в выходной.

* * *

Всем известно

 Жаден слишком

 Полосатый окунишко.

 Потому он дурачок

 Попадает на крючок.

* * *

-  Давай тебя я квакать научу», -

 Лягушка Карасю сказала.

 Но этим Карася язык не развязала.

 Она опять:

 «Послушай, квакать –

 Это наслаждение!..»

 И я молчу, когда ко мне идут

 С подобным предложением.

* * *

Взглянула Муха на Слона

 И про себя сказала:

 «Да, величина!

 Но я от зависти,

 Конечно, не заплачу.

 В глазах бактерии

 Я тоже что-то значу».

* * *

Траншею интригана рыть послали,

 Лопату для рытья ему не дали…

 -  Как так?!

 -  Простите, но из этого не надо

 Делать драму.

 Он и без лопаты

 Под кого угодно

 Может вырыть яму.

* * *

Пушинок с пиджаков начальства

 Не снимал –

 Подхалимаж ужасно примитивный

 Понимал.

 Пылинок с пиджаков начальства

 Не снимал он с роду…

 Но он начальству подвозил навоз

 Для личных огородов.

ХАРАКТЕРИСТИКА  ЛИСЫ

 «Общительна.  В делах ретива.

 Является душою коллектива.

 На птицефабрике

 Работает пять лет.

 Нет замечаний.

 Нарушений нет.

 Непримирима к тем,

 Кто производство тянет вниз.

                                  Директор  Лис.

С  ОГОНЬКОМ

 «Работать надо с огоньком!» -

 Сказал  Лука.

 И руку протянул

 За пачкой «Огонька».

 РОДСТВЕННЫЕ  ДУШИ

 Целый день спит кот Ерёма

 Возле тёплой печки дома.

 А его хозяин Тит

 Гад в бытовке крепко спит,

 Спрятав в телогрейку уши…

 Словом, родственные души.

КОРНИ  ТОКСИКОМАНИИ

 Завод в прорыве,

 Напряженный план,

 Газ сбрасывает –

 Стелется туман.

 Я надышался

 Жёлтеньким туманом

 И незаметно стал

 Токсикоманом.

 СОКРАТИЛИ

 Мы в управлении

 И так и так вопрос крутили.

 Решились, наконец,

 И кресло сократили.

 От взглядов свежих не отстали…

 Владельца кресла

 Сокращать пока не стали.

ТЕЛЕФОННЫЕ ШТУЧКИ 

* * *

 Храм Божий превращали в хлам,

 К такому привлекли порядку,

 И храм стоял укором нам.

 Деревья разрушали кладку.

 Мы строили тщеславья дом,

 Нас громодьё пленило планов…

 Гоморра наша и Содом

 Хотели быть превыше Храмов.

* * *

 Казалось всё тебе возможно,

 Годов перед тобою рать,

 А это глупость – осторожность,

 Её лишь впору презирать.

 По жизни пролегла дорога,

 Спешит урок нам преподнесть…

 Возможного не слишком много,

 А невозможного – не счесть.

* * *

 Цветут не для нас птицы,

 Поют не для нас цветы,

 И солнце лучей водицу

 Сквозь тучи несёт с высоты.

 Живёт всё своей жизнью,

 Лишь краем касается нас…

 Для мысли такой

                надо вызреть.

 И всё будет к месту как раз.

* * *

 Сын подался в лодыри,

 Спит себе до одури.

 Выспится, откроет рот,

 Мать пирог ему несёт.

 «Сынка, дорогуша,

 С молочком покушай».

* * *

 Всегда поспешные решения,

 Хоть и обдуманы они…

 Ехидно улыбнутся дни,

 В ответ увидят раздражение.

 Себя лишь одного вини,

 Взгляд вниз,

            как символ утешения…

 Всегда поспешное решения,

 Раскаяние несут они.

* * *

 Ухожу и возвращаюсь,

 И обратно ухожу…

 Я вращаюсь, я вращаюсь,

 Я с вращением дружу.

 От вращения – превращения…

 В этот мир я занесён.

 Это правда, что вращение

 Всё пронизывает?  Всё?

ПЛЕННИК (ретро) 

ПО ГАЗОНУ НЕ ХОДИТЬ

Бастует население: в одном месте – шахтеры, в другом – железнодорожники. А мы чем других хуже? Что, у нас проблем нерешенных нет? Да сколько угодно!
Решили бастовать. Забастовочный комитет, как полагается, выбрали, пакет требований выставили. Весомый получился пакет – все там есть, и политические, и экономические, ну, и разные там требования.
Три примера приведу:
Экономическое требование — «Увеличить зарплату с учетом роста цен».
Политическое — «Снять со стены главной заводской столовой плакат размером пять на пять».
То, что на этом плакате лет двадцать назад политический лозунг красовался, это мы точно помним. Не помним только какой. Может быть — «Все на субботник!», а может — «Позор иностранному агропромышленному комплексу!»
Ну, и простой — «Убрать с газона вывеску – «По газону не ходить» – как характерную деталь командно-приказной эпохи».
Там были и другие требования, чисто технического плана – «Усилить вытяжную систему в курилках» – «Расставить, там где надо, питьевые автоматы с капустным рассолом».
Про экологию не забыли – «Убрать все дымовые, водо-газовыбросные трубы всего предприятия, которые дымят, газят и сбрасывают даже тогда, когда завод не работает».
И последнее — «Требуем срочного приезда министра нашей отрасли. Только с ним будем разговаривать. Местной администрации – не доверяем. Все равно ей не по силам выполнить хотя бы один пункт».
Отправили министру телеграмму. Дело в долгий ящик перекладывать не стали – двухдневную, предупредительную забастовку объявили.
Администрация ее даже не заметила, решила: общезаводской простой ввиду неподвоза сырья. Видя это – перевели двухдневную в бессрочную.
Пока телеграмма до министра ходила – месяц прошел. Почта, говорят, бастовала. Еще через месяц министр прилетел – раньше не мог – аэрофлот забастовку объявил.
Потом, месяц министра уламывали. Наконец, уломали – по всем пунктам пакета, кроме одного – «По газону не ходить».
— Не могу с этим пунктом согласиться! – плачет министр.
— Почему?
— Не могу и все! Даже на это согласен – «Передвинуть вплотную остров Кунашир к мысу Терпения, что на Сахалине, чтобы японцы не думали – Кунашир – родной брат Хоккайдо». А «Газон» принять не могу.
— Почему?
— Да потому – вы и так этот газон давно вытоптали!
— Не о газоне речь – об вывеске.
— Не могу! Понимаете, не могу! Да что это на самом деле? Администрация мы или не администрация? Почему мы должны везде уступать? Почему вы уступить не можете?
Жалко стало министра – уступили. С болью в сердце, как говорится.
После чего совсем уж было к работе приступили – опять неувязка – автотранспортники забастовали: пассажирский транспорт на улицы не выводят.
Правда, их министр понастойчивее оказался – ямские перевозки организовал: лошади там, ямщики, ямы. От ямы к яме – на перекладных, добро – ям на наших дорогах хватает, давно дороги не ремонтировались.
Вышли мы на работу. В тройном размере нам забастовочные дни оплатили – это тоже входило в пакет наших требований. Выдали нам по мешку денег на брата. Кто сразу в магазин, – как раз завоз был, – и белое, и красное, – там иные ассигнации вместе с мешкоми  оставили. Кто – в сберкассу снес. А я вот, ими, стены своей комнаты оклеил – сами понимаете, как сейчас с обоями. 
     Вот, сижу в комнате, рассказ этот пишу. 
Напишу, в редакцию отошлю. Интересно, напечатают? Если и они там бастуют – не напечатают. Это уж точно!

* * *

 Привет разбитая дорога,

 Глубокий у дороги ров!..

 Да, мух у нас довольно много,

 А так же много комаров.

 Приходится терпеть всё это,

 Пока иного нет вблизи…

 Но и у нас бывает лето

 «Карикатурой южных зим».

* * *

 «Осколки острые – «Нельзя» -

 Куда ни глянь – везде сквозят.

 Запуганные  неотложно

 Идём мы по тропинке «Можно».

 Да, так оно

 Заведено.

* * *

 На сером волке Ваня ехал.

 Не волк бы этот – плёлся б пехом:

 Емеля ехал на печи,

 Ему на ухо не кричи –

 Проснётся как метеорит,

 Ну не побьёт - обматерит.

* * *

 У кривой Наталии

 Телеса  подтаяли.

 Ткни в любое место –

 Расползлась как тесто.

 Любит вкусное поесть…

 Что ещё ты скажешь здесь?

* * *

 Литератор – индивид,

 В мозг захапать норовит:

 И росинку, и травинку,

 Паука и паутинку,

 И корову, и седло,

 И лентяя, и быдло,

 И зерно, и элеватор…

 Вот что значит литератор.

* * *

 Знает дорогой народ –

 Очень часто книга врёт.

 Телик у народа друг;

 В телике не меньше врут.

 Правду выдаёт как раз

 В туалете унитаз.

СТАНОК

— Аркадий Степанович, станок привезли.
— Привезли, так привезли.
— Сгружают уже.
— Сгружают, так сгружают.
— Станок-то ткацкий.
— Ткацкий, так ткацкий... Что?
— Ткацкий станок.
— Зачем он нам?
— Вот и я говорю — зачем.
— Ну и шуточки у вас.
— Я не шучу.
— Да, с вами снабженцами не соскучишься.
— Мы-то здесь причем? Железная дорога опять что-то напутала.
— Пошли валить с больной — на здоровую. Не удивлюсь если завтра на наш адрес придет доильная установка.
— Ну...
— Что, ну?
— Делать что будем?
— Думайте.
— Настоящего заказчика искать и переадресовывать?
— До собственной пенсии проищите.
— Заводу изготовителю вернуть?
— Мороки-то сколько!
— Но не на свалку же...
— Кто новые станки на свалку вывозит?
— Тогда — не знаю.
— Оставим себе.
— Так ведь этот станок нам совершенно не нужен.
— Вот и пусть стоит у склада на пустыре вместе с нужными. Заржавеет — в металлолом сдадим.

* * *

 Вот оно лета начало:

 Солнца приветливый взгляд,

 Роща вовсю зазвучала,

 Тесно от птичьих рулад,

 И от цветов жарко,

 Речку нельзя – вброд.

 Пчёлы, шмели, жужжалки -

 Жизнелюбивый народ!..

* * *

 Мальчик породы сволочь

 Пса умыкнул «Тойтерьер».

 Ясно, подобный бонус –

 Честным дурной пример.

 Я заявляю без лаку,

 Сразу, на полную прыть:

 «Мальчик, верни собаку,

 Больно не буду бить».

* * *

 У мамаши на плечах

 Совершенно сын зачах.

 У парняги голова –

 Пуд, а может сразу два.

 Щёки, словно простокваша.

 Обеспечила мамаша.

* * *

 В нас ещё теплится стыд,

 Слава Богу - не остыл.

 Всё же уверяем вас –

 Мы ему натянем глаз                     

 На такое место,

 Где не месят тесто.

* * *

 Если  есть любовь в душе –

 «С милой рай и в шалаше».

 Но приходит эгоизм,

 Портит сразу организм.

 Выясняют в мате,

 Кто же первый в хате.

* * *

 Одно сменяет другое,

 Подменно другое другим;

 И самое дорогое

 Становится недорогим.

 Сменяются поколения,

 Но лишь не людской нрав…

 И суть такова явления:

 Кто это придумал – прав.

СПЕЦКРОВАТЬ

— Вы директор мебельного магазина?
— Ну, я.
— Почему браком торгуете?
— О чем вы?
— Я у вас, в прошлом месяце, купил спецкровать с часовым механизмом и опрокидывателем...
— Это которая выпущена для просыпающих на работу?
— Да. Так она не опрокидывает.
— Как не опрокидывает?
— Так. Не опрокидывает, и все.
— А может вы крепко спите и ничего не чувствуете?
— Ну, нет! Я встаю за полчаса до того, как она должна опрокинуться.
— И не опрокидывает?
— Ни разу не перевернулась.
— А на работу вы все так же опаздываете?
— Месяц уже не опаздываю.
— Ну вот, а вы говорите; браком торгуем! Она и не опракидывает, когда на ней никого нет.
Автоматика!

* * *

 «Учиться и ещё учиться», -

 Сказал нам умник, не тупица.

 Наверно там сейчас в аду

 Он гонит эту же бурду.

 Сказал бы,  прежде нудь пускать, -

 А где работу отыскать?

* * *

Июнь.  Какое буйство трав! –

Несокрушимое при этом.

На миг отжившее поправ

Просторы захлебнулись цветом.

И межени покой готов,       

Река забыла цвет свой бурый…

Но будет время двух цветов,

Да, - чёрно-белые гравюра.

* * *

Ветер времени уносит…

За волной спешит волна…

Но, а разум – он вопросит, -          

Тяга осознать сильна.

Повод есть и для кручины…

Есть для радости подъём…

От животных  отличимы

Мы  - вопросы задаём.

* * *

Время журчит водою,

Словом, банально – течёт.

Всё достаётся с бою,

С боем согласен расчёт.

Рваться к успеху стоит ли   

В жаду свой взор устремя?..

Часто мы глупости стоики,

В коей стоять нам стоймя?

* * *

Собака с раздачи

Стянула котлету.

Теперь той собаки   

На свете уж нету.

А где та котлета –

Которую съёла?

Не спрашивай лучше –

Подсудное дело.

* * *

В его речах порой темно.

Но «соль» там есть

И есть «зерно».

И будет, думаю,      

Свиньи копчёный зад,

Когда он перейдёт

На мясокомбинат.

* * *

Есть религия от Бога

И от человека есть.

От двуного убога,

Вся она наружу здесь;        

В исполнении обрядов

Заключается она.

А от Бога – с тайной рядом,

Нескончаемо сильна.

* * *

Крокодилы, говорят,

Поедают всех подряд:

И лягушек и мышей,

Слесарей и торгашей,        

Кто на пенсии и нет, -

Хвать зубами, и привет!

Может быть и всех подряд,

Но себя-то не едят.

* * *

Для крыльев – даль,

Для крыльев – высь,           

Пусть холод,

Пусть вовсю печёт.

Свобода – это не зависеть -

Существовать за личный счёт.

* * *

Самолётом из далёка

В зоопарк везут койота.

Это как же так

Быть стало – 

Здесь своих

 Шакалов мало?

Нет, хватает,

Слышишь вой?

Этот лучше  – привозной.

* * *

Анекдоты  про  Чапая

До сих пор сердца чапают.

Отвечаю головой:   

Наш Чапай всегда живой,

Хоть лежит на дне реки…

Выпьем что ли, Мужики!

* * *

Фюреры  и  дуче –

Лампочками вкручены;

Коротнуло смело     

И перегорело.

И другие дуче

Это пусть заучат.

ДАЛЬНОВИДНЫЙ

Это уже давно известно: людям одаренным дальновидностью нет места в нашем обществе.
Дмитрий Дмитрич был дальновидным человеком. Он всегда предчувствовал будущее, и ему мерещились открытия.
Работая начальником водоканала, он своевременно не отремонтировал водоцентраль, ведущую к нашему району. Наш жилой район месяц мучился без воды. Зато в том месте, где вода прорвала трубу образовался глубокий овраг. Овраг обнажил стены древнего городища начала нашей эры. Это было наиважнейшее открытие, оно окончательно перечеркивало гипотезу заселения местных земель варягами. Открытием заинтересовались не только отечественные археологи. Открытием заинтересовалось ЮНЕСКО. ЮНЕСКО прислало Дмитрию Дмитричу, как первооткрывателю, приличную сумму денег.
Правда, к этому времени Дмитрий Дмитрич в водоканале уже не работал — уволили.
В это время Дмитрий Дмитрич работал начальником СМУ, благо, документы дающие право занимать эту должность у него имелись.
Первый дом, построенный под чутким руководством Дмитрия Дмитрича, дал трещину и наклонился — пизанская башня упадет от зависти.
О Дмитрии Дмитриче заговорила мировая пресса.
ЮНЕСКО заинтересовалось этим пятиэтажным домом принятым комиссией (при условии, что трещину замажут). ЮНЕСКО внесло дом в реестр падающих объектов, выслав Дмитрию Дмитричу премию в инвалютных деньгах.
Не глядя на это из СМУ Дмитрия Дмитрича попросили.
Добрая судьба не оставила его и на этот раз — открылась вакансия директора городской бани.
Баня была старой, каким-то купцом в прошлом веке построенная, но все еще служила исправно людям.
Попав в крепкие руки Дмитрия Дмитрича, баня усиленными темпами начала разваливаться. Наконец, с грохотом рухнула одна из ее стен. У самого основания рухнувшей стены открылся огромный чан наполненный золотыми монетами.
Под грузом такого открытия заволновалось не только ЮНЕСКО, но и отечественные финансовые органы. Ведь, если Дмитрию Дмитричу выплатить причитающиеся ему двадцать пять процентов, он сразу превратится в мультимиллионера.
Дмитрию Дмитричу не пришлось выплачивать двадцать пять процентов. Зачем они ему. Он спокойно лежал на городском кладбище под временным памятником. Как потом в энциклопедии напишут: «Погиб под рухнувшей стеной бани».
Какая вопиющая несправедливость.
Я, ведь, говорил: «Нет дальновидным людям места в своем отечестве».

* * *

Есть шар земной,

Есть глины шарик,

Есть великан,           

Есть мелкий тролль…

Тому Бог здорово мешает –

Кто сам на Божью метит роль.

* * *

Смеяться можно или плакать,

Но только это так и есть:

Мы как на рубище заплаты,

Не оторвать и в бак не стнесть.    

Я прямо и скажу  с размахом,

Чего скрывать-то, ё-моё:

Грехи – та самая рубаха,

А мы заплаты для неё.

* * *

Если ты пока сверчок,

А не Юлий Цезарь

И житейский сундучок

Не от дяди Креза.    

Не пытайся убедить:

«Вызрел для медали».

«Нет, увидеть, победить…»

Здесь, у нас - едва ли.

* * *

Всяк живущий хочет есть,

Этого нам не отместь.

Но не всякий хлеб растит  

(Господи, ты их прости).

И работник языком

До съедобного влеком.

* * *

Судомойка тётя Нюра

Не такая уж и дура.

Ей уже седьмой десяток,   

Сроду не бирала  взяток,

За колючкой не сидела,

Всё посудою гремела.

Не Эйнштейн она, конечно,

Помнить будут, но не вечно.

* * *

Быть нормальным

Он не может

И не видит в том вины,      

У него такая рожа,

Жалко для неё слюны.