Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 23.11.2013 11:08
Сообщение №: 10423 Оффлайн
Как видите, биография моя не представляет собой ничего интересного, поэтому в рассказе о себе ограничусь лишь несколькими цитатами из одного совсем уж заумного своего произведения.
*Хочу предупредить тебя сразу, возлюбленный мой инопланетянин (кому еще придет в голову читать мои бредни? Только если, не дай Бог, какая-нибудь всемирная катастрофа произойдет, и совсем на Земле никаких других книг не останется), не жди от меня здесь чего-то глубоко личного, вообще документального. Это рассказ не обо мне, тем более не имеет он ничего общего со столь уважаемым мною жанром автобиографии. Возможно, я огорчу тебя или, уж как минимум, не оправдаю каких-либо твоих надежд, ожиданий, но то, что ты видишь перед собой сейчас – не более, как беллетристика, которую я писал всегда и которой осознанно посвятил всю свою жизнь. Просто, по всей вероятности, ты привык думать, что беллетристика – это выдумка, однако таковой она бывает далеко не всегда. (Господи, и зачем мне только знать, о чем думают инопланетяне?).
*Писать, как дышать. Жизнь приучила меня обходиться без читателей. Поначалу было больно, обидно, сейчас я очень счастлив такой своей творческой судьбой. Никто не мешал и до сих пор не отвлекает.
*Конечно, обидно уходить из этого мира тогда, когда ты только начал что-то понимать в нем. Грех познания – один из самых великих грехов нашей земной юдоли, уж слишком велика плата даже за самую обыкновенную житейскую мудрость, что говорить о том, если ты вдруг вознамерился посягнуть на что-то непреложное, постигнуть какие-то, никому не доступные ранее, великие таинства бытия? Не положено. Мне не положено. Жаль.
*Ничто в России не ценится так дешево, как ум и красота. Но что с ними дальше происходит? Красота, конечно, погибает, а вот ум, он способен постоять за себя, ум во зло обращается – зло либо для самого человека, либо для окружающих его людей.
*"Спасите интеллект!" родился как-то в моей бестолковой головушке безгласый лозунг, но так и не нашел продолжения. Деревья, зверушек разных люди уже додумались охранять, защищать, а вот интеллект – что это? Бездна сия может и испугать. Демосу, гумусу куда понятнее и приятнее стандарт, привычная жрачка-жвачка. Хочешь признания – остригись под гребенку.
Все то гибнет, что исчерпывает себя.
(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни)
Во власти нашей только то, что мы создали, но не то, что мы открыли. Открытое нами само приобретает над нами власть.
(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни")
Свободный человек – прежде всего человек духовный.
(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни")
*Миром правят донкихоты.
*Издательщина для меня – та же поповщина. Хочу с Богом общаться один на один, напрямую, а такое удовольствие дорогого стоит. Только нищему и безвестному оно по суме.
*Литература – такой же бизнес, как и всякий другой. Пока вы кропаете что-нибудь для себя, это ваше личное дело, но если вы хотите вынести свою рукопись на суд читателей, она становится обыкновенным товаром. И уж тогда не зевайте – пусть люди смеются над вами, наживаются на вас – сколько угодно, только не дайте им себя обмануть.
*В каждом мужчине по отношению к женщине живут два начала: начало похоти и начало любви.
*Самые дорогие женщины те, которые ничего не стоят.
*Красота женщины – это ее умение себя преподнести.
*Миф о загадочной женской логике вовсе не женщинами придуман, чтобы за него прятаться, а мужчинами, чтобы не вдумываться.
*Любимые уходят, любовь остается.
*Если бы сердце в нас не бывало порой мудрее разума, мы, наверное, давно бы перестали быть людьми.
Теперь я знаю: одной смерти мало, чтобы двоих людей разлучить.
(Николай Бредихин "Небеса").
В любви все правда, но нет правды о любви.
(Николай Бредихин "Любовь в Вероне").
*Наука мудрости гласит: о некоторых вещах лучше догадываться, чем знать наверняка.
*Куда важнее то, куда мы придем в итоге, чем та пристань, с которой мы отправились.
Фига в кармане? А у вас что?
Фига? В кармане? Да нет у меня ее, по той простой причине, что у меня и карманов-то нет. Они мне давно без надобности.
Звездочкой * отмечены цитаты из автобиографического романа Николая Бредихина «Исповедь одиночки».
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 12.12.2013 10:16
Сообщение №: 12551 Оффлайн
Велика тайна Рождения, Человек никогда ничего в должной мере не постигнет до тех пор, пока не освоит ее.
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
Самое большое чудо для нас, вне всякого сомнения – чудо нашего рождения. Сколько случайностей должно было произойти, как много различных факторов сойтись, чтобы именно на нас пал выбор и среди бесконечности вариантов именно для нас выпало это счастье, и открылся для нас этот удивительный мир.
Почему я? Почему мне? Не могу объяснить. Да и не хочу вдумываться. Просто Бог, Его воля. Пусть кто-нибудь после этого скажет мне, что Бога нет, в зрелом уме своем я ни за что в это не поверю. Да, верно сказано: чтите родителей своих, но понимайте, что истинный ваш родитель – Бог, что все вы, прежде всего, дети Божьи. К этому моему, маленькому, личному, чуду я никогда не привыкну. Вот с этим ощущением невероятности, необыкновенности происходящего со мной, я всю жизнь и живу.
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
«Тамбовщина – благодатный край…»
Не могу даже предположить, кем бы я был, останься я в тех краях навсегда, Бог распорядился по-своему, мне ли с Ним спорить?
В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.
Н. В. Гоголь
Пожалуй, иного мира, кроме такого литературного, я в своей жизни и не знал. Одна из причин этого, по всей видимости, в том городе, который стал для меня даже не второй, а единственной, истинной, родиной. В Коломну я попал в 1949-ом, в возрасте трех лет, и никогда не задумывался, нравится мне этот город или нет.
«Тамбовщина»…
Обычно в произведениях подобного рода (а я привык, в силу своей профессии, во всем следовать законам жанра) неизбежно заходит разговор о родословной автора, о его детстве, молодости. Но мне тут рассказать особо нечего. Наврать мог бы с три короба – опровергнуть нечем и некому: архивы в нашем сельсовете во время войны то ли сами сгорели, то ли специально были уничтожены. Зачем? Трудно понять логику чиновника русского (тем более, советского), многие пытались, но никому до сих пор не удалось.
Знаю точно, что предки мои бежали на благодатный наш тамбовский чернозем из Посполитчины, спасаясь от преследований за православную веру. Что все в моей родне были не просто верующими, а истовыми фанатиками. То же осталось и во мне: вот только к поповщине я равнодушен, да и баек всяческих их не терплю.
С детства я был предоставлен самому себе, ни о каком детсадике моей матери и мечтать не приходилось в то время. Моей воспитательницей стала природа: лес, река, поля до самого горизонта, и этого мне уже никогда не изжить в себе. Была, конечно, и альтернатива: двор – игры, драки, система подчинения, система вовлечения. Любой вакуум в итоге чем-нибудь да заполняется.
Потом пришла школа и энергичные, самоотверженные, в меру и не в меру ретивые тетеньки и дяденьки с увлечением, даже азартом, принялись забивать мне голову всякой чепухой. Господи, сколько же этого мусора до сих пор сидит в моей многострадальной башке! А в последнее время к нему добавились еще и его опровержения. Вроде как мусор на мусор, мусор в квадрате. И уже никак, до конца дней своих, не разобраться мне в подобной помойке человеческого «знания».
Но как же без института, высшего образования? Голова трещала, все изнутри противилось тому бреду, который загружали и загружали в меня, не лопатами даже, а экскаваторными ковшами. К счастью, я в то время уже нашел альтернативы, отдушины. Может быть, природа мне помогла?
Но все равно я отчаянно сопротивлялся, противился засорению моих мозгов, как только мог. Затем в добавление к природе пришли кино и литература, однако с ними и другая проблема. Я обладал уже в то время хоть и не феноменальной, но постоянно голодной, рыскающей памятью. Сводя до минимума время, которое необходимо было уделять учебе, я занимался самообразованием, достигнув в этом неплохих результатов. Так появились знания настоящие, не из мусорного бака, а это большая сила. Вкупе с умом они всегда означают власть. Над кем, над чем – не столь важно, но ты уже вышелушиваешься из обычного ряда.
*Я задумываюсь иногда: наверное, больше половины своей жизни я провел в отрицании. Слишком многое в одно ухо влетало, а в другое вылетало. Однако как еще можно жить в нашем общем сумасшедшем доме, в котором с годами государственное слабоумие лишь прогрессирует?
(Здесь и далее звездочкой * выделены цитаты из автобиографической книги Николая Бредихина «Исповедь одиночки» – Прим. редактора)
Мой город никогда не бывает тихим, безлюдным. Вот проехала с грохотом коляска какого-то помещика с кучером на козлах. А там барышня в длинном платье, с зонтиком в руке, затянутой в перчатку по самый локоть, пробирается по краю тротуара, стараясь не наступить в грязь. С осиной талией, в корсете. Я долго смотрю ей вслед, не в силах оторвать взгляд.
К монастырским воротам проскальзывают две инокини. Полуслепой старец с посохом, сопровождаемый мальчиком-поводырем, застыл в немом благоговении перед пятиглавой церковью.
Стоп! Замерло! Я смотрю на эту немую картину и не могу понять, что происходит. Так длится буквально несколько секунд, затем все тут же возвращается на круги своя: местные алкаши на дороге к храму, тянущие руку за милостыней, голуби-сизари, клюющие хлебные крошки, рассыпанные какой-то сердобольной старушкой-пенсионеркой. И, конечно же, я сам - плетусь на работу, через десять минут заканчивается мой обеденный перерыв.
Брат сказал мне как-то, что он во многом не понимает меня, так как живу я в своем, придуманном мною же самим, мире. Но что делать? Совсем недавно, буквально на днях, я наткнулся на ту цитату из Гоголя, но сам так и прожил всю свою жизнь, как классик описал. Мне ничего не стоит подойти, например, к Бианту и попросить у него совета, хотя где Древняя Греция и где я? Я не делю мир на мертвых и живых, реально существовавших людей или выдуманных. Для меня они все едины. Когда я встаю утром с постели и вспоминаю приснившуюся мне ночью мать, я не иду к ней на могилку, я могу побеседовать с ней где угодно.
*Так получилось, что многое из того, что я накопил, чего добился в жизни, оказалось выброшенным на помойку. Речь идет как о материальных, так и духовных ценностях. Эти духовные ценности оказались настолько важны для меня, что я предпочел вместо того, чтобы от них отказываться, сменить место жительства. Выбор, как ни странно, оказался очень велик: внутренняя эмиграция, самозаточение, подвижничество, виртуальный мир, «белые ночи», хоть по Достоевскому, хоть в небезызвестном заведении. Я выбрал вневременное духовное пространство, в котором и Сократ мне брат, и дедушка Ленин обитает где-то по соседству.
Это не делириум, прошу не беспокоиться господ психиатров, просто особенности моей профессии. Наверное, какой-нибудь «призрак» или просто литературный клерк, безжалостно руками бандитов-отморозков, маньяков, вампиров и прочих уродов в своих «творениях» вырезав целую, ни в чем не повинную, семью, и даже не вымыв после этого руки, что по локоть в крови, может потом взглянуть на часы и сказать себе: а не пора ли мне в ночной клуб куда-нибудь завалиться или отправиться с сыном на рыбалку? Я крови в своих произведениях не терплю, но вот и переключения подобные у меня почему-то плохо получаются.
Стоп! Снова слепой старец и мальчик-поводырь.
Так вот легко и просто вошли в мою жизнь Арефий и Любомила. Продолжится ли их жизнь в воображении других людях?
Хотя, конечно, если отмотать назад, все началось с иконы…
Иконы необыкновенной, с чрезвычайно редким сюжетом: «Слово плоть бысть». Фабула ее долгое время буквально преследовала меня, потом появились те персонажи.
Ах, если бы так легко жилось нашему брату: родился замысел – садись и шелести без устали клавишами компьютера. Но, к сожалению, подобное бывает лишь среди законченных графоманов. Мы, писательский цех, несмотря на все наши странности, патологически здоровы. Семь с половиной лет ушло у меня на то, чтобы изучить материалы о том времени, тех людях, прежде чем они ожили, заговорили, нашли свое место на страницах задуманной мной книги.
Я не вылезал из Исторической библиотеки, буквально начинен был житиями святых, но вряд ли получилось бы то, что я задумал, если бы не две подсказочки, которые сами пришли мне навстречу: трехтомник «Поэтические воззрения славян на природу» сказочника Александра Николаевича Афанасьева, который ко всему прочему был почитаемым во всем мире, недюжинного таланта ученым, и то, что я всю свою сознательную жизнь прожил в городе, буквально набитом сокровищами (конечно, не Гарун-ар-Рашида, а нашей русской старины). Монеты, фарфоровые статуэтки, редкие иконы – со временем, конечно, все это растеклось по разным грязным рукам, но поначалу не ценилось ни в грош – столько этого добра было. Ходили также легенды, что в нашем городе находилась на хранении огромная библиотека старинных книг. Да что легенды! Я сам по молодости любил иногда подурачиться, поудивлять народ, сидя на лавочке с какой-нибудь инкунабулой огромных размеров в переплете из воловьей или телячьей кожи, делая вид, что читаю ее. Хотя ни в древнерусском, ни в церковнославянском языках на то момент не смыслил ни уха, ни рыла. Продать такую книгу было невозможно, а купить за бутылку водки – не вопрос. У матери рука не поднималась выбросить что-нибудь из этого, по большей части, хлама, когда я его домой приносил. Попался мне как-то и трехтомный словарь древнерусского языка, словно Бог послал мне его с неба. С этого все и началось.
Есть в моем творческом багаже две книги, натыкаясь на которые, люди испытывают в лучшем случае недоумение: «Богоматерь Воплощение» и «Галактический человек». Одна о прошлом, другая о будущем. Но если о будущем каждый из нас, без обиняков, волен иметь то представление, которое ему заблагорассудится, то к прошлому надо относиться с максимальной бережностью.
Во власти человека только настоящее и будущее, прошлое нельзя толковать. Все, что было, - было, любая попытка помыкать своей памятью оборачивается уродством.
(Николай Бредихин «Полковник Вселенной»)
Наша память… Стереть ее, и нет человека, он даже не будет знать, как ложкой пользоваться. Так и будет хватать пищу руками. Если стереть или исказить прошлое, внешне все будет выглядеть достаточно благопристойно, однако наше настоящее и, в особенности, будущее, непременно изменятся. Что-то из пройденного нам придется осваивать заново, да и изрядно потоптаться потом на одном и том же месте. Моисей возвеличил свой народ тем, что, сорок лет водя его по пустыне, постепенно стирал в его памяти недавнее рабство. Сработало. Евреи до сих пор боготворят своего пророка. Но…
*Не дай бог появится среди нас, русских, пророку, мы его тут же утопим, еще в купели, ну а со святыми и того проще: что за труд нам соблазнять да совращать их – сами с голоду передохнут. Вот дурак, блаженненький – это идеал, свой в доску парень, этого мы, пожалуй, поддержим всегда и во всем.
Но…
Сколько ни пытал я философов, ученых, богословов, ни один из них так и не смог объяснить мне, как так получилось, что мы разложили Плоть, Материю на мельчайшие частицы, а в таких понятиях, как Дух, Душа за ближайшие две тысячи лет практически не продвинулись ни на шаг?
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
Я испытываю странные чувства сейчас, когда мои персонажи, герои с каждой новой вышедшей книгой начинают покидать мое воображение и поселяться в головах, сердцах других людей. Я не ощущаю опустошенности, сожаления, тоски, но мне непривычно жить своей, собственной, жизнью. Я боюсь предательства, обмана, просто пренебрежения, раньше я от многого зла на свете был надежно защищен. Я расстаюсь сегодня с Арефием, Любомилой. Федор позже пришел. Я сидел тогда на берегу Москвы-реки и любовался куполами видневшегося вдалеке Бобреневского монастыря. И вдруг почувствовал, как в голову мою начинают проникать чужие мысли.
«– Но вы же прогоняете меня! За что? Что я такого сделал?»
Я осторожно взглянул искоса в сторону и увидел рядом молодого чернеца, глубоко погруженного в какие-то свои размышления. Он не обращал на меня ни малейшего внимания, а я, затаив дыхание, следил, как он судорожно ищет выход из положения, в котором нежданно-негаданно оказался.
«- Себя ты сам спасешь, а на мне обитель»
Когда я решился взглянуть еще раз, монашка рядом уже не было.
И я пропал. С той минуты я уже не мог думать ни о чем другом, так меня поразила судьба этого человека.
С некоторых пор я не читаю исторических романов и терпеть не могу фантастику, хотя когда-то зачитывался ими взахлеб. Почему? В последнее время я не встречал ни одного писателя, который озаботился бы понять в подобных произведениях своего героя. Он неизбежно помещает и в прошлое и в будущее своего современника, причем, что самое странное, поступает он так больше даже не по собственной воле, а по прихоти своего читателя. Потому что знает, что современный читатель человека того времени просто не поймет. И это, к сожалению, правда. Нужно иметь соответствующую долгую подготовку, чтобы, встретившись, скажем, со средневековым человеком, увидеть в нем не невежественного дикаря, грубого самоуверенного варвара, а прежде всего человека духовного, в чем-то современному человеку равного, а в чем-то даже его и превосходящего. Во всяком случае, судить о его поступках сообразно морали, законам нашего времени, по меньшей мере, неразумно.
Я, к примеру, так представляю себе эту встречу. Один сует другому под нос мобильник, цифровой фотоаппарат, планшетник и много чего еще из атрибутов, которыми он успел обзавестись за последние годы, а его оппонент, улыбаясь, кладет на другую чашу весов всего только Библию, и она, как ни странно, перевешивает.
Задумались? Ну тогда дальше пойдем. Поместим в этот ряд еще двух людей: язычника и человека будущего. Вот точно так, как мы относимся сейчас к человеку Средневековья, относился и сам тот человек к своему предшественнику.
Языческий человек боготворил и обожествлял Природу. При всей своей неразумности, он понимал, что живет исключительно благодаря Солнцу, Воде, Воздуху, всем стихиям, которые его окружают. Средневековый человек смотрел на эти вещи по-другому: человек – венец природы, Бог вручил ему над нею власть, и заботы его теперь совсем другие. Главные ценности – моральные: Добро и Зло, Бог и дьявол, Истина и ложь. Конец Света – вопрос ближайшего будущего, и лишь праведники могут рассчитывать на жизнь вечную, грешников же ждет геенна огненная. Все идолопоклонники должны быть уничтожены, сметены.
Современный человек пришел в жизнь с твердым убеждением: Конец Света – это очень не скоро, его представления о Рае и Аде очень размытые. К Злу, творящемуся вокруг, он относится достаточно снисходительно, ему трудно представить себе, что оно может разрушить мир.
Человек будущего, собственно, галактический человек, лишь стучится в мировое сознание. Он возвращается в чем-то к человеку языческому и начинает внимательно изучать его. Он понимает, что главенство его предшественников над Природой, точнее, глумление над ней, именно ему предстоит расхлебывать. Я сам лично никогда не думал, что гибель человеческой цивилизации настолько близка, и что начнется она еще при моей жизни. Но Природа не стала ждать, буквально в последние несколько лет она резко перешла в контрнаступление: смерчи, землетрясения, наводнения, пожары – оказывается, не так уж много надо, чтобы стереть существо, опрометчиво присвоившее себе звание венца и царя, с лица Земли. Человечество попыталось отгородиться от Стихии Именем Божьим, но ничего не остается, как признать, что уловка эта в данном случае не прошла.
Человек – часть Природы, но он, в свою очередь, тоже принадлежит ей лишь частично, своей оболочкой.
Разум Человека является частью Духа, его существование невозможно без оболочки, но таковой оболочкой не обязательно может быть плоть.
Отношения с Природой крайне важны для человека. Появившись на свет как ее часть, став в итоге венцом ее на Земле, Человек никак не может претендовать на то, чтобы именовать себя ее царем, поступать с ней по своему разумению, а уж тем более, управлять ею. У Природы свои законы, не освоив достаточный, необходимый минимум Космоса, не обзаведясь другой оболочкой, Человек должен этим законам подчиняться. Потому что иначе Природа сотрет Человека с лица Земли, тем дело для него и закончится. В этой схватке Природа, несомненно, выйдет победительницей, ибо она у себя дома, а человек на Земле, по крайней мере, с тех пор, как он стал разумным, только гость. Однако подчиняться, вовсе не означает поклоняться. Природа для Человека не Бог, они на равных.
Вот отчего не надо нам ждать милостей от Природы, не может она себе этих милостей позволить, она даже милостыню не в состоянии нам подать.
Природа вне морали, эмоций, рассуждения. Человек ничем для нее не отличается от прочего материала, с которым она работает.
Природа вне Зла, все, что она делает – добро, даже когда она старит и умерщвляет Человека.
По сути дела Природа никогда не делает добра для Человека. Даже жизнь, которую она дарует ему – ничто без присутствия Духа.
Природа не столько бессердечна, сколько безразлична к Человеку.
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
Конечно, современному человеку можно и дальше считать себя пупом Земли, и все же, не пора ли ему со своими предшественниками и преемниками хотя бы познакомиться?
Главной задачей этой повести, при написании ее, я ставил всего только, свести вместе двух людей – средневекового и современного. И чтобы они друг друга поняли. А современный человек в плюс к тому, благодаря этой встрече, еще и лучше стал понимать себя.
По мыслям первых христианских богословов дьявол после грехопадения человека получил полную власть над ним. Бог надеялся, что человек когда-нибудь преодолеет эту власть и вернется духовно к своему творцу. Когда он понял, что человек сам слишком слаб для этого, он послал ему в помощь Сына Своего, Спасителя. Власть дьявола над всем человечеством была устранена, в его сети могли попадать отныне лишь отдельные, падшие, души. За эти души с тех пор и идет война.
Федор по своей природе воитель. Он не знал мирской жизни, поскольку вырос в стенах монастыря (скорее всего, был подброшен). Вся природа видится ему в духах, совращенных дьяволом и ставших демонами. Коли духи эти не признали Христа, они враги роду человеческому. Именно так он думает, а исходя из убеждений своих, и действует.
Жизнь не признает его воззрений и обетов, она посылает ему те же ценности (которые он воспринимает, как испытания), что и обычному человеку, но согласиться на свою заурядность, подчиниться многовековому укладу и размеренному течению бытия, понять всю мудрость и уникальность их, не каждому дано.
Автор весьма далек, конечно, от того, чтобы идеализировать время, которое он описывает.
Вера в нем настолько тесно переплеталась с суеверием, что их очень трудно, а порой и совершенно невозможно, было разделить.
Грамотный человек был большой редкостью даже среди священников.
Блуд, пьянство, обжорство процветали.
Но нравы менялись, язычество все дальше отходило в тень, благочестие, скромность, трудолюбие, пройдя предварительно через испытание другой крайностью – аскетизмом, все более торжествовали…
Что я могу сказать еще о моем герое? Приблизительно то же, что и о героях предыдущего своего очерка:
*Слава в вышних Богу и тем, Им отмеченным, кому во Имя Его уже здесь, на земле, довелось пройти через ад.
Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 16.12.2013 11:11
Сообщение №: 12915 Оффлайн
*Было время скотское, настало людоедское, что день грядущий нам готовит, что нас дальше ждет? (май 1995 года).
(Здесь и далее звездочкой * выделены цитаты из автобиографической книги Николая Бредихина «Исповедь одиночки» – Прим. редактора)
Моя истинная Родина - Империя света, и всю жизнь я считал (да и до сих пор того же мнения), что мне необыкновенно с этим обстоятельством повезло. В свое время я много путешествовал, но понятия не имею, как там и что за границей. Много ли можно увидеть туристом? Внешний лоск, природу, приветливых, обаятельных людей - по большому счету это ведь всего лишь красивая, но мало что дающая уму и сердцу, картинка. Знаю я хорошо только одну страну – Россию, и сколько ни изучал языков, преуспел только в одном из них - русском. Больше того - предложи мне сейчас кто-нибудь куда-нибудь съездить, просто так, без денег, отказался бы без раздумий. А когда-то ведь невероятно легок был на подъем.
Сколько я себя помню, меня постоянно убеждали, что я избранный, хотя бы только за то, что я советский. Ну а там, в других частях света живут люди либо обездоленные (этим надо помочь, несомненно), либо поганые кровососы-буржуины (здесь не может быть никаких примирений), либо совсем уж круглые дураки (вызволить их из тьмы и оболванивания может только тот свет, который моя Родина как раз собой и олицетворяет).
Я никогда не ходил в октябрятах, пионерах, комсомольцах, но в Коммунистическую партию Советского Союза вступил осознанно, придя к выводу, что изменить что-либо снаружи невозможно, сделать это можно только изнутри.
Изменить? В Империи света? О чем я? Да все о том же. С самых малых лет я видел вокруг себя слишком много несправедливости, несоответствия, раздвоения, которые считал необходимым срочно устранить.
Я не понимал, к примеру, родившись в деревне, как такая огромная страна, справедливо считавшаяся некогда житницей мира, став вдруг Вселенским Светочем, Оплотом Справедливости, Двигателем Прогресса, каким-то образом, в одночасье, сделалась неспособной элементарно себя прокормить.
Повзрослев, я нашел причину: рабский труд не может быть эффективным, надо отдать землю крестьянам, как когда-то было обещано, и тогда нам никогда уже не придется стоять в очереди за колбасой.
Я не понимал, почему рабочий класс стоит в общественной иерархии выше крестьянства. Может, товарищи рабочие сочли вдруг, ни с того ни с сего, что хлеб и прочая еда – пережиток капитализма? Мой желудок говорил мне обратное. Что же получалось: больше, чем Партии, я вынужден был доверять своему… желудку? Долой… Впрочем, подождем, пожалуй. Без желудка человеку никак не обойтись.
Но чего я не понимал совершенно: настолько пренебрежительного, поистине хамского, отношения к интеллигенции. Люди учились, защищали диссертации, двигали вперед науку, вооружали страну современным оружием, изучали космос, и… числились при этом париями, какой-то совсем уж завшивленной прослойкой.
Поразмыслив, я и здесь нашел причину. Раб не может ничего двигать, вооружать, изучать, изобретать. Здесь Партии ничего не оставалось другого, как допустить островок свободного труда и свободного человека. Пережиток, гнилое прошлого, но что поделаешь? Придется потерпеть.
Терпели. Пока терпение не закончилось, и «вшивая прослойка» не размела все вокруг, оставив в первую очередь себя, любимую, без денег, хлеба и работы.
Как ни странно, ни Рабочий класс, ни Крестьянство не вступились за свою обожаемую Партию, оставив мир без Вселенского Светоча, погрузив и планету, и державу нашу великую в кромешную тьму.
Но это легенда, сказка про очередного Мальчиша-Кибальчиша. С тех давних пор я не только повзрослел, но и значительно поумнел. Как же на самом деле все происходило?
Представления о прошлом у человека при всем желании не могут возникнуть сами по себе, они неизбежно должны основываться на каких-либо источниках, документах. Мы ведем речь об отрезке времени протяженностью в целое поколение. То есть, существует уже достаточно большое количество людей, которые не являются участниками или хотя бы очевидцами описываемых событий.
Однако даже и участники, очевидцы, в большинстве своем, лишены возможности утверждать, что их сведения не искажены, а уж тем более - абсолютно достоверны.
В чем причина? Первые два распада сопровождались мировыми войнами, последний (СССР) ограничился войнами локальными, которые многими воспринимаются и не войнами даже, а скорее, военными конфликтами.
Основные источники, документы того времени до сих пор засекречены, и по всем существующим на сей счет канонам два десятка лет – слишком короткий срок, чтобы появилась возможность ознакомить с ними широкую общественность.
Вот почему, рассуждая о крушении одной из величайших империй мира, далеко не всегда мы может утверждать что-либо наверняка, неизбежно приходится строить предположения.
К примеру, мы крайне мало знаем о том, как осуществлялось вмешательство в этот процесс извне, но еще меньше о тех силах, которые действовали в нем изнутри.
И, как ни печально это признать, ясно уже всем и каждому, что наши знаменитые диссиденты (в большинстве своем – действительно, герои), просто использовались, где втемную, где открыто в этой игре.
Я не историк, поэтому остановлюсь исключительно на глубинных процессах событий того времени. Знаю заранее, что с рассуждениями моими мало кто согласится, ну да я никому своего мнения и не навязываю.
Социализм невозможен был бы без атеизма. Никто никогда не допустил бы (и сейчас не допустит), чтобы какая-нибудь одна из ведущих мировых религий подмяла под себя все остальные. Для этого необходимо было сначала низвергнуть все их вместе взятые (в теории, конечно), а затем изобрести что-то новое, универсальное, приемлемое для всех людей на Земле. Однако ни разрушить ничего не удалось, ни новый Мессия так и не появился. Собственно, как и следовало ожидать.
То есть, в сути своей социализм был обречен изначально. Многим это до сих пор кажется странным, так как, если хорошенько присмотреться, явление это представляет собой чистейшей воды христианский фундаментализм, щедро сдобренный идеями Платона, Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы и иже с ними, и пыталось оно воплотить в жизнь идеи, заповеданные нам Спасителем. Но всеобщее равенство, единообразие противоречит самой идее Бога, даже Природа подобного единообразия не может себе позволить. Возврат к исконным религиям был неизбежен, он и разметал, в конце концов, безжалостно в стороны искусственно созданный конгломерат.
Империя развалилась, но империя осталась. Назвать ее третьей по счету как-то язык не поворачивается, но то, что мы живем именно в империи, а не в республике, невозможно отрицать.
Хотите доказательств? Пожалуйста.
До сих пор никем не придумано лучшего способа управления людьми, чем метод кнута и пряника. На мой взгляд, на сегодня существуют только три его разновидности:
кнут и пряник в «джентльменском наборе» – это как раз и есть демократия;
один только кнут – диктатура, тоталитаризм;
один только пряник – имперская либерия: беспредел, цинизм, полное пренебрежение, как законами, так и понятиями, поголовное воровство.
Пряники у нас сейчас только для избранных, кнут – тоже строго на любителя. Так что от диктатуры мы убежали, однако вляпались, пожалуй, в куда большее зло.
В чем же выход? Казалось бы, легкий и единственный: дать всем республикам самостоятельность, и уже на основе ее объединить их в какой-нибудь Союз сродни европейскому. Скажем, Евразия - Евразийский Союз. Получится что-нибудь из этой идеи? Да ничего не выгорит. Поскольку та империя, которую мы имеем сейчас в России, главным образом не национальная (все нации у нас сейчас одинаково бесправны, так что ни одна из них при всем желании не может превалировать над другой, к слову, - история не знает других подобных, настолько гениальных, решений национального вопроса), а империя ресурсов. Империя хилая, скособоченная, и ничего до тех пор не выстроится в ней хорошего, пока эту скособоченность не преодолеть.
Преодолеть? Возможно ли такое? Да проще некуда. Было бы желание. Ресурсы ведь разные бывают.
В России главный ресурс, на мой взгляд – интеллектуальный. Он хорош прежде всего тем, что его легко можно перевести и в научный, и в промышленный, и в технологический. Вот только тогда это будет уже не империя. Да и от либерии останутся, соответственно, рожки да ножки.
Это кому-нибудь нужно? Власть имущим, например? Ни для кого ведь не секрет, что всякое богатство в современной России, так или иначе, замешено на воровстве, или уж, как минимум, на злостном укрывательстве от налогов.
Что, не нравится такой вывод? Так может, встряхнемся от спячки, откажемся от разрушения и перейдем, наконец, к созиданию? Вроде бы давно пора? Ну а коли так, будем исходить в первую очередь из того, что:
Люди объединяются друг с другом не для того, чтобы впасть в рабство, стать жертвами насилия и произвола, а для того, чтобы стать свободнее. Мера свободы в любой общности, любом союзе та же, что и во всех других сферах – справедливость.
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
Это в теории. А как на практике?
*Неожиданная, буквально с неба свалившаяся, свобода породила не менее неожиданный эффект: медленно, но неотвратимо она принялась разъединять когда-то великую державу с остальным миром путем деградации и оглупления людей, которые были и остаются в этом процессе невинными жертвами.
*"Стадо баранов должно остаться стадом баранов" – все удалось в этом слогане. С той лишь разницей, что бараны остались, а стадо… разбежалось. Ну а стая волков всегда стая волков.
В своем стремлении к Свободе мы должны сознавать, что в Обществе понятие это находится над понятиями Добра и Зла и, стало быть, способно порождать не только откровения, но и преступления.
(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)
Два героя повести «Мутные воды, река Сомнение», который я здесь читателю сейчас представляю, хоть и бегут в одной упряжке, но выбрали в жизни разные цели. Один из них, пусть ценой собственной жизни, все-таки пробивается к откровению, созиданию, другой так и остается с разрушителями.
(«- Хозяева, батраки, рабы и скоты. Загадка! Что-то вроде: козел, волк, лодка, река и капуста. Ну, вспоминай, вспоминай, Алексей! Река, лодка – понятно, но вот козла, волка и капусту надо поодиночке перевезти на другой берег. Начинаем с волка, от капусты даже и кочерыжек не остается. Ну и так далее! Так вот эта последняя категория - скоты: они ничего не решают, ничего не производят, толку никакого от них, а потребляют – немерено. Как, может, сократим поголовье?
– Запросто! – радостно возопил Подрезов. Он был в восторге, что так чудесно для него все нормализовалось. Что он жив и здоров, да еще расчистились перед ним новые горизонты. Из него вдруг, как подарки из мешка Деда Мороза, посыпались предложения одно изощреннее другого.
– Погоди, погоди, – вынужден был Игорь Викентьевич остановить его. – Тут тоже меру надо знать. А то ведь такая территория! Природа вакуума не терпит, набегут со всех сторон не человеки – всякого рода зверьки, с этими уже не договоришься, не справишься. Но энтузиазм ценю. Пойдет, чувствую, пойдет у нас дело. Ну а как твоя техника, не подведет?»).
Еще мне очень хотелось бы помечтать о том, какой могла бы стать Россия, если бы она отказалась от социализма, но не расплескала ничего, из ею на тот момент достигнутого. Почему так получилось, что вместо того, чтобы резко взмыть ввысь, она низвергнулась в пропасть?
Однако эссе мое автобиографическое и, после долгих нудных и совершенно беспомощных перед окружающей меня действительностью, умствований, продолжу-ка я лучше рассказ о себе.
Начну с того, что та жизнь, которой я жил когда-то, даже в подметки не годится той, которой я живу сейчас.
Если перевести в доллары, даже по смешному, государственному, курсу (скажем, 70 копеек за американскую денежку) ту пенсию, которую я мог бы иметь тогда и ту, что я имею сейчас, получается, что я даже выиграл вдвое. На самом деле выходит, что проиграл вчетверо. Вы ожидали большего? Нет, мои подсчеты вполне реальны, не один вечер потратил.
Как бы то ни было, но только сейчас я в состоянии по-настоящему оценить судьбу старичков и старушек наших, оказавшихся вдруг в начале «лихих 90-х» без сбережений (практически полностью обесценившихся), с нищенской пенсией, которая по полгода не выплачивалась и инфляцией, галопировавшей с такой скоростью, что на знаменитой гоголевской русской тройке за ней уж точно было не угнаться.
Вот где был голодомор. Эти люди умирали тихо, в состоянии полной безысходности, последствия этого национального бедствия долго еще будут на нашем генофонде отрыгиваться.
Мне повезло тогда. У меня были силы и возраст, позволившие мне, пусть ценой здоровья, подорванного непомерным физическим трудом, не только самому выжить, но и семью кое-как вытянуть.
Теперь, слава Богу, все позади. Я безработный, беззаботный пенсионер, гражданин великой, богатой страны. Моя жизнь – как кино в формате 3D.
Свобода... Тот невероятный объем ее, который я сейчас имею, я просто не в состоянии переварить. Мне приходится порой очень долго тужиться, чтобы отправить остатки столь драгоценного продукта вовне. В ожидании, я обычно коротаю время за какой-нибудь газеткой, в которой ни о чем другом, кроме как об этой моей бескрайней, поистине безграничной, свободе и не говорится.
Есть у меня, к примеру, свобода передвижения, заключается она в том, что теоретически я могу съездить в любую страну мира, практически же… а, собственно, на какие шиши?
Или вот еще: я могу теперь на любом уровне высказывать по любому предмету свое мнение. Ищите дураков! Ученые уже!
Что еще? Я живу в стране с поистине невероятной гласностью. Меня всегда обо всем предупреждают. С утра, к примеру, мне подробно разъясняют по телевизору, какие продукты питания, как, почему и кем отравлены, днем я иду в магазин, старательно держа в голове полученную информацию, но в итоге всю эту отраву гружу в тележку и везу к кассе, поскольку других продуктов там попросту нет.
Мне говорят, что лекарства у нас в стране сплошь поддельные, что они не увеличивают продолжительность моей жизни, а наоборот, укорачивают, но я упорно их покупаю и пью годами, поскольку… «так доктор прописал».
С утра до вечера мне поют по телевизору о каких-то невероятных достижениях отечественной медицины, но придя в больницу, я вижу все тех же хамов и хапуг врачей, допотопное оборудование и бесконечные очереди моих страждущих соплеменников, больше всего на свете желающих избавиться от мук своих, но в глубине души прекрасно сознающих, что сделать это можно только одним способом – поскорее попасть в рай.
Одного моего знакомого ребята долго уговаривали не ложиться на операцию в праздник. Не послушался, ну и как итог: вместо той почки, в которой камень был, отрезали здоровую.
Парнишку увезла скорая удалять аппендикс, вернулся без ноги. Хорошо хоть вторую оставили.
Другая скорая магнезией (!) человеку так резко давление снизила, что сердце ему вдребезги разнесло. А был он в возрасте, о котором Данте писал в своей «Божественной комедии»: «Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу». 35 лет, такую «половину» имел в виду синьор Алигьери, если кто не знает.
Да таких случаев хватило бы на 1000 и один день рассказывать. Но найдутся ли желающие о них слушать?
Да и вообще - куда проще включить телевизор… Смотрите! Не спите! Последние известия (убийства, катастрофы, пожары, пьяный водитель за рулем иномарки врезался в автобусную остановку, людей положило, как костяшки домино, самолеты падают, теплоходы тонут, склады с военной техникой взрываются)… плавно переходят в криминальную хронику (опять убийства, грабежи, бандиты-налетчики), а на очереди очередной многосерийный (порой по 600-700 серий!) боевик. И… начинайте отсчитывать трупы. Ах, убежать захотели? Пожалуйста! Есть книги, газеты, Интернет, видео DVD, компьютерные игры, которые так и называются – «стрелялки». По моим самым скромным подсчетам (за 20-то лет!) в нашей стране давно уже никого в живых не должно остаться - уничтожают, закапывают в землю, сжигают, расчленяют бедное, ни в чем не повинное, население уже по пятому, а то и шестому разу. Ребята, ну знайте меру! Запросто можно сбрендить: дебет с кредитом-то никак не сходится.
Выглянул я как-то утром из окна квартиры: парнишка у дороги лежит. Кто-то пошел выгуливать собаку, обнаружил. Конечно, милиция. Конечно, «труповозка». Все, как полагается. Потом узнал: пришел парень из армии, готовился пожениться с девчонкой, которая терпеливо ждала его, как положено, шел от нее, до дома оставалось двадцать-тридцать метров… Кто? За что? Убийцу (убийц) так и не нашли.
Парень с девчонкой сидели-выпивали во дворе за столиком у всех на виду. Девчонка вдруг стала рассказывать, как ее закадычная подруга (невеста) этому парню (жениху) направо и налево изменяет. Парень терпел-терпел, затем отлучился домой ненадолго, вернулся и выстрелил новоявленной Шахерезаде прямо в висок. Дочка без матери, муж без жены, мать без дочери, невеста без жениха и 14 (!) лет колонии строгого режима.
Есть желающие еще послушать? Нет? Ну и ладно. Я и не думал, что кого-то чем-то удивлю. Ничего не скажешь, «поголовье» наше на удивление споро сокращается. Техника не подводит, осечки не дает.
* * * * *
Империя света, когда это было? Давным-давно. Быльем поросло.
Сейчас? Сейчас… я даже не могу сказать вам с уверенностью, возлюбленные мои читатели, в какой стране я живу (точнее, доживаю свой век). Одно знаю точно: жить с каждым годом (днем, часом) становится все веселей и веселей…
Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 19.12.2013 11:32
Сообщение №: 13355 Оффлайн
Имя коломенского прозаика Николая Бредихина стало известно читателю сравнительно недавно, хотя пишет он уже 37 лет, опробовав себя буквально во всех стилях и жанрах. Эта разносторонность характерна не только для его творчества: при ближайшем знакомстве поражает глубина эрудиции самой личности немолодого уже литератора. И поневоле задаешься вопросом: что же мешает этому самобытному и яркому автору пробиться к известности, на страницы столичных престижных журналов. Может, как раз в самобытности-то здесь все и дело? Мастер эпатажа, возмутитель спокойствия? Нет, путь скандальный им совершенно отрицается. И вместе с тем — да, «возмутитель». Как ни пытались переучить, «перековать» его на литературных семинарах, в секции молодых литераторов при Союзе писателей СССР, ничего не получилось. С большим трудом год назад Николаю удалось выпустить свою первую книгу «Богоматерь Воплощение», до сих пор вызывающую много споров; думается, не менее сложная судьба ожидает и новый роман автора, который мы собираемся опубликовать в нашем «Альманахе».
— Николай, насколько я знаю, в последнее время ты больше тяготеешь к публицистике, но сегодня хотелось бы поговорить о литературе. Скажем, российская литература и наш финансовый кризис. Как тебе такой вопрос?
— Ну, во-первых, к публицистике я не тяготею, просто вынужденно иду по пути наименьшего сопротивления: что возможно напечатать, то и печатаю. А вообще-то я фанат прозы, даже стихами мало интересуюсь. Что касается кризиса, то это ведь только человеку стороннему может показаться, что все и везде определяет талант, лично у меня на сей счет давно уже никаких иллюзий не осталось: в литературе положение такое же, как и во всех других сферах, — кто платит, тот и заказывает музыку. Исходя из этого, и ответ на заданный вопрос напрашивается сам собой: меньше денег, меньше возможностей. Достаточно побывать на книжном рынке, чтобы наглядно убедиться: дешевая литература дешевеет, серьезную прозу сейчас, как и прежде, ни издать, ни продать невозможно. У кого сейчас деньги? У воров и бандитов. Для них чтива предостаточно, а будет еще больше. Устойчив спрос на литературу в рамках школьной и вузовской программ. Всякие сказочки для нищих тоже исправно оплачиваются. Раньше самым крупным заказчиком было государство, сейчас государства как такового у нас нет. Кого я еще не охватил? Спонсоров? Бывшие литературные киты-журналы, которые до сих пор судорожно цепляются за свое сытое социалистическое «прекрасное далеко», существуя сейчас на жалкие подачки? Да, вот здесь-то как раз кризис в полной мере и проявляется. Но тут уж один из извечных русских вопросов: «кто виноват»?
— Резкое определение, ни в малой мере не могу с ним согласиться. Что же получается: талант ничего не значит? Все дело исключительно в деньгах? А как же Сервантес, Достоевский, Некрасов и иже с ними, ведь все они умерли в нищете, но все остались великими!
— Да я и не возражаю против таких доводов. Более того, могу привести тебе афоризм Жана де Лабрюйера, который я затвердил с детства: «Нет, я навсегда отрекаюсь от того, что называлось, называется и будет называться книгой... Вот уже двадцать лет обо мне толкуют на площадях, но разве мои яства стали изысканнее, разве я теплее одет, разве холод не проникает ко мне в комнату, разве я сплю на пуховой перине? Какая нелепость, глупость, безумие повесить над входом в свое жилище надпись: «Здесь живет писатель, или философ». Но я ведь веду речь сейчас не о нищете создателей, а о нищете читателей. Причем не только о материальной нищете. Да, действительно, тот же Сервантес жил исключительно на подачки, но им в то время восхищался, зачитывался весь мир. И весь мир ждал от него второй части его знаменитого «Дон Кихота», а если бы не ждал – и не получил бы.
— Значит, ты не веришь, скажем, в такую теорию, которая была распространена в свое время, о каком-то литературном гении вроде Пушкина или Толстого, который придет и перевернет все привычные представления в людях, возродит, вернет на путь истинный Россию?
— Нет, конечно. Это просто очередное и глубочайшее заблуждение вообще насчет предназначения писателя. Писатель ведь не философ, не общественный деятель, он, в сути своей, просто летописец, Нестор. Он может описать лишь то, что есть. Ведь не только велики были Пушкин, Толстой, прежде всего велика была та Россия и то время, в которое они творили. Велики были читатели, велик был народ. Что можно сказать о сегодняшнем времени? Как горько выразился Акутагава в своей милой вещице «Слова пигмея»: «Назвать тирана тираном всегда было опасно. Но сегодня не менее опасно назвать раба рабом». Можно представить себе, что ожидает сейчас очередного подобного «великого летописца».
— Да, но не слишком ли ты принижаешь роль писателя? Тем более, в России? По-моему, она до сих пор весьма значима и высока.
— Нет, я не принижаю нисколько, просто уточняю. Роль летописца тоже достаточно важна. Общеизвестен принцип спиралеобразности в истории. Так вот, если не заклеймен, не отображен достаточно глубоко какой-то неблаговидный, или, что уж тут скрывать, даже позорный, период в ней, он неизбежно повторится, причем в гораздо более болезненной, уродливой форме.
— Интересное, но спорное утверждение. Кафке не удалось предотвратить фашизм, при всем его таланте. Можешь ли ты сказать, к примеру, что благодаря Замятину, Оруэллу, Солженицыну мы застрахованы от идей неокоммунизма?
— Нет, просто я не совсем это имел в виду. Ни Франц Кафка, ни, скажем, тот же «Дневник Анны Франк» от неофашизма нас, действительно, не застрахуют. И Джордж Оруэлл не защитит от персонажей «Скотного двора», хотя бы потому, что среди тех, кто пойдет голосовать за последышей подобных персонажей, вряд ли найдется много таких, кто Оруэлла читал. Но именно в них, и только в них, в этих скромных несторах, великих и малых, негодующих и ироничных, я вижу залог обреченности любой человеконенавистнической идеи.
— Мы как-то слишком далеко забрались в своих рассуждениях, Николай. Не лучше ли будет обратиться к твоей собственной писательской судьбе? Как ты ее оцениваешь: как удачную, неудачную, трагическую, более или менее сносную? Насколько велик, к примеру, элемент автобиографичности в образе молодого прозаика Кости Родимцева, борца, героя из твоего романа «Полковник Вселенной»?
— Ну, до Константина мне далеко, конечно. Больше того, скажу без обиняков, что никаких моих черт в этом образе совершенно не присутствует. Вообще, свою так называемую писательскую судьбу я определяю всего лишь одним словом, которое кого-то может и покоробить: невостребованность. Что поделаешь, так получилось, что я всю жизнь просидел на скамейке запасных. Не рвался в герои, но и не лез в лизоблюды. У меня вообще свое представление о миссии и ремесле писателя: я просто встал в строй и тяну свою лямку. Беда в том, что путь мой в литературе нетрадиционный: я не реалист. Более подробно это расшифровать, назвать имена писателей, дело которых я пытаюсь продолжить, выглядело бы амбициозным: они маршалы, а я лишь простой солдат, хотя никаких комплексов по этому поводу не испытываю. — Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом?
— Ну, это не обо мне, конечно. Но, действительно, плох. Плох, как солдат.
— Ну а как же «полковник», «полковник Вселенной»? Или тут тоже нет никакой автобиографичности? Вспомни: «Я — полковник, полковник Вселенной. Однако как же мне удовлетворить ваше любопытство? Кто мной командует? Это ведь очень непросто объяснить. Особенность нашего контингента как раз и заключена в непривычной для вашего понимания самостоятельности. Я не знаю заранее, какой человек выполнит мою волю, волю какого человека я сам стану исполнять. Я знаю одно — что я не подвластен ни сам себе, ни каким-либо людям, облеченным властью, что-то заложено в моем мозгу, что руководит всеми моими мыслями и поступками. То есть я вовсе не опасный, а скорее несчастный человек».
— Как это ты меня - взял, да и вскрыл, как консервную банку. Причем моими же собственными словами! Да, автобиографизм здесь присутствует, и в немалой мере, не спорю. За исключением «несчастности», конечно. Но нас ведь много таких. Разве, к примеру, ты не из нашего «контингента»? И, кстати, тебе не кажется, что ты сам же сейчас и ответил на свой вопрос?
Беседу с Николаем БРЕДИХИНЫМ вел писатель Виктор МЕЛЬНИКОВ.
1999 год.
Опубликовано в «Коломенском Альманахе» № 3. Москва. Издательство журнала «Москва», 1999 год.
Опубликовано в книге Виктора Мельникова «ВОСКОВЫЕ ПЕЧАТИ. Годы, события, люди». Москва. Издательство журнала «Москва». 2007 год.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 22.12.2013 12:57
Сообщение №: 13795 Оффлайн
1. Прочитал твою «Верону», «Потустороннего странника», «Галактического человека» (не до конца) – и так и не смог определиться, кого из писателей ты мог бы назвать учителями в литературном творчестве. И кто же?
Интересный вопрос. Что называется, в самую точку попал. Действительно, по тем вещам, которые ты прочитал, корни проследить невозможно. Конечно, я чисто русский писатель, да и вообще типичный русак, но воспитан не на Пушкине, Чехове или Достоевском, а на мировой литературе, главным образом, на французской. Учителя были, конечно, но их - великое множество. Бальзак, Золя, Гюго, Мопассан, Камю, Цвейг, из русских, как это ни покажется странным, прежде всего Александр Куприн, любимая вещь у него – «Колесо времени». С превеликим удовольствием и сейчас поучился бы, да, к сожалению, не у кого.
«Верона»… я замахнулся в этой повести на то, чтобы написать «правду о любви» («в любви все правда, но нет правды о любви»), но большинство сочло ее просто сказочкой, изящным пустячком, между тем, как ни да Порто, ни Мазуччо, ни Банделло, ни тем более Шекспир, ни многие другие, кто до и после него разрабатывал этот сюжет, не воспринимали его иначе, как трагедию.
«Потусторонний странник»… Кому интересна психология жертвы? Злодей куда привлекательнее.
А уж «Галактический человек» – кто только не ругал меня за этот роман. Каюсь, грешен, я нарушил в нем все, что только возможно: смешал несовместимое, презрел законы жанра. Религию, да какую!, основной темой избрал. Какие уж тут учителя! Если бы восстали из гроба, то непременно высекли бы.
Так что нет у меня сейчас учителей. Паланик, Уэльбек, Бегбедер? А чем, собственно, я хуже?
2. По данным ВЦИОМ более трети россиян не читают художественных книг ВООБЩЕ, а из оставшихся двух третей по популярности лидируют ментовско-бандитские боевики, то есть, сочинения, цель которых – просто убить время, например, в длительной поездке. Как и всякого неконъюнктурного литератора, этот факт тебя, конечно, удручает – а как ты его ВОСПРИНИМАЕШЬ? Как данность, неизбежность, примету времени, рок? Этот вопрос с подоплекой: смотреть на такое положение вещей безучастно-спокойно (ведь «плетью обуха не перешибешь») или все-таки пытаться чего-то, извини за невольную грубость, именно «вякать», потому что серьезно на эту тему говорить, конечно, стоит, но эффекта не будет никакого.
Не читают, и правильно делают. Не свиньи же, чтобы всем из одного корыта хлебать. А те, что хлебают да еще причавкивают от удовольствия, большего и не заслуживают. Убить время – это ты метко сказал: человек он ведь физически большей частью состоит из воды, а духовно – из времени. У которого с водой одно общее свойство: испаряться, утекать. Вот и утекают. А я? Что я? Я ведь не колодец в пустыне. Делать свое дело, невзирая ни на что – в этом, на мой взгляд, высшее мужество. А «вякать» или хвостом вилять – у нас и без меня полРоссии только этим и занимается.
3. Кто такой современный писатель? В одном из интервью ты сказал, что летописец. Надо ли это понимать, как безучастный хроникер, быто- и нравоописатель? То есть, великая русская литература свою воспитательную функцию уже исчерпала?
Что ж, летописец – это уже много. Да и хроникер – неплохо, вот только слово «безучастный», я заменил бы на «беспристрастный». О «быто» и «нравоописателях» уж и не говорю. Ведь это история, а как нации с дырками в душе собственной жить? Вот только насчет «воспитательной функции» – тут ты, пожалуй, зарапортовался. Русская классическая литература всегда обличала. И настроена была не на созидание, а на разрушение. Хотя, если ты о коммунистах говоришь, то там «воспитателей», действительно, было предостаточно. Воспитывают и сейчас. Бандиты, простигосподи всякие, живоглоты-чиновники у нас первоклассные. Уже наикрутейшие в мире. И на достигнутом мы не остановимся, не станешь же ты отрицать?
4. Опять же из интервью: собственную литературную судьбу ты характеризуешь, как НЕВОСТРЕБОВАННОСТЬ. Тогда логичный вопрос: а почему не востребован? Слишком «мудрено» пишешь? Поднимаешь в своих сочинениях вопросы, которые сегодняшнему читателю неинтересны? (Уточняю: не говорю, что неактуальны. В той же «Любви в Вероне» - противостояние прагматизма и духовности. Это вопрос – вечный, значит, постоянно актуальный). Отсюда следующий вопрос: кого ты видишь своим читателем?
Моя судьба… В ответ хочу задать тебе не менее логичный вопрос: а знал бы ты, к примеру, что-нибудь о Минине и Пожарском, если бы четыре века тому назад «ляхи» не оккупировали Москву? Вот и со мной так: заслал меня Бог в Россию, Коломну, как в свое время в Калугу Циолковского, так с тех пор, по Его воле - на всякий случай живу, на всякий случай пишу. И я в России не один такой, нас пока еще миллионы.
Снова «Верона»… видимо, не зря я за нее диплом лучшего автора прозы за 2009 год получил. Вот же знаю тебя, как облупленного – ты и вдруг без подвоха? Хлебом тебя не корми! Оттого с самого начала выверял каждое слово, держался настороже, а поймал ты меня, как голубя-сизаря на ниточную петлю. Уж так я распинался, а ты коротко, емко - как припечатал, выразил основную мысль: «противостояние прагматизма и духовности». Признаюсь, такого понимания давно не встречал, а уж о прочтении и не говорю, самому в голову не приходило. Да, действительно, как можно отрицать: одно дело – «жизнеутверждающая трагедия, запечатленная на века» и совсем другое – трагедия живая: когда перевернул последнюю страницу, а два сердца еще трепещут на ладони, слезы свои мешаются на глазах с чужими…
Мои читатели… Не знаю, есть ли они у меня, но представляю, как им со мной тяжело. Работал бы я в одном каком-нибудь жанре, а еще того лучше -персонажем постоянным обзавелся, исследовал бы его житие-бытие до потрохов; пек бы я тогда романы, как блины, и «фанов» у меня было бы предостаточно. Ан нет, заносит то туда, то сюда, кто ж такое выдержит?
5. В одном из разговоров Татьяна Башкирова сказала мне, что литературная цензура все-таки нужна. Обосновывала это мнение тем, что сейчас у нас в стране просто море печатной продукции, которая именует себя художественной литературой, а литературы там, как говорится, и близко не стояло. То есть, имеешь деньги - можешь напечатать все что угодно. Твое мнение о необходимости ТАКОЙ цензуры.
Литературная цензура? Мне ли не знать, что это такое? Редакторов, цензоров, самых что ни на есть разномастных, на своем веку предостаточно повидал. Так что со всей ответственностью, положа руку на сердце, могу заявить – жалкие это людишки. Если кто не понял, поясню получше свою мысль, задав только один вопрос многоуважаемой Татьяне, стихи которой, кстати, я очень люблю: «А судьи кто?». Кого она предполагает в вершители наших творческих, а стало быть, и жизненных, судеб? Какого-нибудь поэта-писателя, в котором объективности изначально ни на грош, один только сальеризм, слюною, а то и чистым ядом, во все стороны брызжущий? Чинушу брюхастого, который в нашей кухне ни уха ни рыла не смыслит? Девочку-припевочку, только что филфак окончившую? Нет, уж лучше пусть цензором будет тот, кто платит – читатель. Пусть он и заказывает музыку. Вот только хотелось бы его предупредить: джинна, выпущенного из бутылки, обратно в нее не запихнуть. Ждать он вас будет потом за каждым углом, поскольку потребности у него безмерные. И последний штришок: тварь эта не просто дальше живет сама по себе, она еще, ко всему прочему, и размножается.
6. Интернет – благо для НЕВОСТРЕБОВАННОГО писателя?
Лично для меня Интернет лишь средство, дополнительные удобства. Не надо время терять, трястись в электричке - отослал рукопись по электронной почте, по ней же и отказ получил. Произведения свои я пока в нем не размещал. Интернет и «востребованность»?.. Я уже сказал тебе, каким я вижу читателя - человеком, который платит. А некому будет платить, некому станет и издавать.
7. Традиционный вопрос – о творческих планах.
Творческие планы? Не хочу распыляться, решил поставить все фишки на одно… все ту же «Верону». Как ты выразился: «не мудрить». Писать дальше так, чтобы было понятно всем и каждому. Но только по форме. Содержание по-прежнему оставляю за собой. Ну а если конкретнее: практически готов многостраничный любовный роман, но немного с душком - из жизни так называемых травести. Дальше еще хлеще: дилогия о сексуальном маньяке. И я не шучу. Видишь - оказывается, по части приколов я тоже кое-что могу. Представляю, как бы ты на такие мои планы ответил, да только интервью-то закончилось.
Беседу вел журналист, писатель АЛЕКСЕЙ КУРГАНОВ
Сентябрь 2010 года.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 24.12.2013 10:00
Сообщение №: 13925 Оффлайн
- Николай, десять лет назад в своем интервью, данном Виктору Мельникову, ты назвал себя «невостребованным писателем». Тебя не печатают официальные издательства, но зато несколько твоих крупных вещей поместил на своих страницах «Коломенский альманах», гордящийся высоким уровнем своих авторов. Как ты можешь объяснить такое противоречие?
- Сергей, давай определимся сразу, о чем мы с тобой будем говорить сегодня: о серьезной литературе или о литературе вообще. Если говорить о ремесленничестве, то проблемы такой: «стать писателем» для меня никогда не существовало. Писатель-детективщик? Пожалуйста. Я еще помню объявления в газетах по трудоустройству: «требуются писатели детективного жанра». Любовные романы? Тоже раз плюнуть. Я вообще могу без труда влезть в любую серию и писать достаточно быстро, как в таких случаях и положено - то есть, четыре «кирпича» весом 10-12 авторских листов каждый в год. Поверь, я и сейчас могу это делать, несмотря на свой возраст, потому что такие книги не пишутся, а «пекутся», как блины. Любой профессионал должен владеть технологией такой выпечки, иначе какой он профессионал? И вообще, в таком ремесле надо быть готовым ко всему, к примеру, что автору, пишущему нынешнюю фантастику может позвонить редактор и сказать: «Вот ты пишешь о гоблинах, а они уже не в моде, надо писать об эльфах». И что делает такой автор? Просто заменяет в написанном тексте гоблинов на эльфов! Ему-то какая разница?
- Ну, это сейчас в порядке вещей, потому что сегодня вообще в моде выворачивать понятия наизнанку, делать белое черным, а черное – белым. Поэтому сделать гоблина эльфом для таких авторов никаких проблем не составляет.
- Ну а как прожить иначе такому писателю-фантасту, если он должен сдавать не четыре книги в год, а двенадцать при своих-то мизерных гонорарах? Да и объемом не менее 15 авторских листов. Это же в день, если без выходных, без проходных, по 10-15 страниц получается. Задница мокнет, о таких мелочах, как «синдром сухого глаза» или «синдром запястья» уж и не говорю. Надеюсь, ты понимаешь, что я рассуждаю здесь без всякой иронии, искренне этими ребятами и девчонками восхищаюсь. Ими, но только не их «продукцией».
- Значит, ты не захотел становиться автором развлекательной литературы. Давай тогда поговорим о тебе и твоем творчестве.Когда ты начал писать? Судя по автобиографии, твоя первая публикация была в 18 лет. Что это было: рассказ, очерк или что-то еще?
- Я начал писать где-то в пятнадцать лет. Сначала мелочевку, потом (если конкретно, 18 февраля 1962 года) замахнулся на роман об иезуитах, который впоследствии вместе с моими героями, спасавшимися от их преследования, плавно перетек в пиратский роман. Я досконально изучил тему: регулярно ездил в Москву в Библиотеку иностранной литературы, бегал по букинистам. Получилась настоящая эпопея аж в четырех томах. Чем-то она напоминала «Наследника из Калькутты», вот только в отличие от Штильмарка мне свою книгу издать так и не удалось. Баловался я и сценариями, дважды проходил творческий конкурс соответствующего факультета ВГИКа, но на экзамены не являлся. Останавливала безликость. Вот ты, к примеру, знаешь, кто написал сценарий к «Джентльменам удачи»? Один знаменитый режиссер и не менее знаменитая писательница, а помнят зрители в основном актеров, которые там снимались. В 17 лет я стал внештатным корреспондентом «Коломенской правды» и там довольно быстро освоил все жанры: от очерка до фельетона. Туда же принес и свой первый рассказ. Он назывался «Судья и болельщик». Эту историю рассказал мне один мой друг, футбольный фанат. Интрига там была достаточно тривиальная: во время матча зрители, раздосадованные неуспехом любимой команды, нашли причину в якобы недобросовестном судействе, ну и поехало-пошло: знаменитое «судью на мыло!», топот такой, что трибуны ходуном ходили… И вот один краснорожий толстяк не удержался, сбегал к ближайшей тележке за мороженым, растопил его, сел рядом с проходом, и когда судья после матча проходил мимо в раздевалку, вылил это растаявшее мороженое прямо ему на лысину. Вот этот смешной эпизод я и преподнес в форме рассказа, единственно присочинив в конце, что два моих героя позднее подружились.
- И этот рассказ был напечатан в «Коломенской правде», когда тебе было 18 лет?
- Да. Моментально. Ты просто не в состоянии понять сейчас, чем тогда для наших земляков был футбол! Вот скажу, к примеру, как говорят в Одессе, «пару слов»: стадион «Авангард», Михаил Мустыгин - сердце так и запрыгает в груди у любого, чье детство на послевоенные годы пришлось. Что еще? После столь удачного дебюта рассказы я стал писать регулярно, четыре из них были даже опубликованы в областной газете «Ленинское знамя».
- Итак, с тех пор, как ты начал писать, прошло почти 50 лет. И за этот срок сколько было написано тобою романов, повестей, рассказов?
- Всего и не перечислишь. Романы «Веселый Роджер», «Жизнь прожить – не поле перейти», «Путь к Олимпу» (дилогия), «Товарищ Достоевский», «Человек без кожи», «Бумажные слезы», «Полночное солнце», «Дочь змеи» (трилогия), «Мутные воды, Река Сомнение», «Ладья Харона», «Жизнь на облаке», «Доля моя – воля», повести «Возвращение к обретенному», «Желание о женщине», «Метастаза», «Чары соития», «Маленький Лох-Несс», «Душа «полынь», «Глаза, опущенные долу», «Мистикон» (два сиквела «Богоматери Воплощение»)… Скучно продолжать. Хотя ты прав: как я ни относился безжалостно к своим рукописям, а у кого-нибудь некоторые из них вполне могли и застрять: обычная практика – дал почитать и не вернули, такое часто бывало. И надо бы как-нибудь выбрать время и составить полный список, чтобы какой-нибудь шустрик в отдаленном будущем не сварганил подделку под меня, либо не присвоил то, что действительно было мной написано. Кое-что из перечисленного даже еще болтается в моем компьютере, но не хочется являть его на свет божий: темы, которые там варьируются безнадежно устарели.
- Тут я не могу согласиться. Тема не может устареть, потому что люди-то не меняются. Меняется вокруг них обстановка, но люди остаются те же самые.
- Ты говоришь, тема не может устареть. Ну попробуй почитать тогда, к примеру, писателя-«деревеньщика» Овечкина! Сможешь какую-нибудь книжонку его хотя бы до половины осилить? А у него ведь учился строить фразу сам Валентин Пикуль.
- А зачем мне читать Овечкина? Я говорю не про писателя: писательский стиль может устареть, сам писатель может устареть, а вот те проблемы, которые он поднимает, устареть не могут. Потому что у людей всегда одни и те же проблемы и желания. Одни и те же! Где бы они ни жили. Меняется вокруг них обстановка, но все люди хотят жить лучше, хотят любить и быть любимы. Словом, хотят нормально жить! Во все времена. Никто не хочет воевать, кроме правителей, у которых все то же неизменное желание расширения личной власти. Поэтому я и говорю, что люди и их проблемы практически не меняются с прошедшими веками. Меняются масштабы этих проблем, обстановка вокруг людей, меняется то, как они говорят, во что одеваются и что едят. Но вот проблемы остаются практически вечными. Недаром говорится, что в литературе сюжеты можно пересчитать по пальцам одной руки.
- Хорошо, а как ты узнаешь об этих людях? О том, как они жили или живут, об этих проблемах их вечных?
- Разумеется, от писателей.
- А писатели как узнают? Из жизни? Из газет?
- А писатели от других писателей, своих предшественников. Они ведь должны на что-то опираться в своем творчестве.
- Ну, это ты их идеализируешь! Если бы так было! Боюсь, что следуя такой «пятипалой» методике ты ничего не получаешь от литературы, кроме одного вранья, наложенного на другое, в данном случае предшествующее по времени. Я вот написал как-то и даже опубликовал в газете «Грань» исторический очерк «Человек с голубиным сердцем» о Матвее Башкине, который к самому духовнику царя Ивана Грозного Сильвестру пробился, чтобы высказать тому свое мнение, выраженное в одной только центральной идее: «надобно читать написанное в евангельских беседах, но на одно слово не надеяться, а совершать его делом». И что же? Тему эту я повторил потом в романе «Полковник Вселенной», но его опять же так и не издали. Почему? Потому что правда о таких героях, как, к примеру, Нил Сорский, Матвей Башкин, Артемий Троицкий и через века людям глаза режет. Что ты сам о них знаешь? Да зачем так далеко во времени забираться? Ты укоряешь меня за то, что я уничтожил практически все, написанное мной в период так называемого Лихолетья? А оглянись вокруг, посмотри, с какими почестями хоронят сейчас мастодонтов-предателей, разорвавших некогда великую державу даже не по исторически географической карте, а вообще, как Бог на душу положил. А об истинных героях, которые нас к свободе, а не к воцарившемуся сейчас бардаку звали, по психушкам да тюрьмам гноившимся, рот на замок – устарело, не интересно.
- Так любой писатель пишет субъективно: так, как он видит и понимает; сам решает, о чем он будет писать, а о чем не будет.И это вполне понятная позиция: а как он еще может написать? Только субъективно. Объективной информации вообще не существует. Она всегда субъективна.
- Ну причем тут писатели? Разве они в нашем деле главные фигуры? Одно дело, что писатель напишет, и совсем другое – как его вещь отредактируют. А посмеешь возразить, разговор короткий: «Пшел вон!». Да еще, не дай Бог, в «черный список» занесут. Такие сейчас в каждом издательстве. И если уж попал туда, обратной дороги нет.
- Правильно! Это еще одна накладка. Вот я и говорю, что объективной информации не существует. Она всегда отредактирована. Всегда! Я не верю, что сейчас не существует цензуры. Цензура – она прежде всего внутри самого человека. Автор сам рецензирует и цензурирует свои вещи, а потом за это берутся окружающие его люди. Ну, это моя личная позиция, но интервью-то мы берем сейчас у тебя, а не у меня, так что давай вернемся к моему вопросу о 50-летии твоего творчества. Названия я слышал, но я человек дотошный, вопрос для истории: сколько и чего конкретно в цифрах за этот срок тобой написано?
- Да только так говорится, что «рукописи не горят» – горели прекрасно. Каждый год практически, обычно в преддверии сентября. Сначала перед домом жег, потом на работе, печечка у меня там хорошая была, как крематорий.
- И с каких пор эти аутодафе начались?
- Лет с тридцати. Теперь я, конечно, не жгу, а просто стираю файлы в компьютере.
- А зачем ты это делаешь?
- На этот вопрос хорошо ответил в свое время Гоголь. Его как-то спросили, как рождаются его великие произведения? И он ответил: «Из дыма. Пишу и сжигаю». Снова пишу, снова сжигаю.
- Но из этого «пишу и сжигаю» должно же что-то родиться и остаться, как у того же Гоголя?
- Конечно, осталось. Но понимаешь: дело в том, что я перескочил свое время, увлекшись этими пожарищами. Я перескочил через своего читателя и издателя. И мои вещи не вписываются в сегодня, потому что они далеко опережают настоящее. Я в своих произведениях рассматриваю проблемы, далекие отсюда. И это не фантастика. И вообще, кто бы говорил, ты же сам чехвостишь мои произведения в Сети так, что от них буквально мокрого места не остается.
- Но чтобы твои произведения увидели читатели будущего, их надо прежде всего сохранить. Если ты и далее будешь их «сжигать», то кто же тогда их сможет прочесть?
- Нет, я уже достиг такого уровня, когда сжигать нет необходимости.
- Это обрадует твоих будущих читателей. А вот то, что ты сжег свои прошлые произведения, создает весьма ощутимые трудности литературоведам: им трудно будет проследить, как менялось твое писательское мастерство со временем.
- Ну, тут уж я ничего не могу изменить.
- Недавно у тебя появился личный сайт в интернете. Он называется, как и твой последний по времени написания роман: «Галактический человек». Какова была цель его создания?
- Я могу поговорить с тобой или с кем-то еще, но кто услышит наши разговоры? Денег на то, чтобы издавать свои книги в моем дырявом кармане отродясь не водилось. Но «ще Россия не сгинула». Как можно жить «коленокопытным» в любой стране, вообще без надежды? А значит, кому-то я надежда, а кто-то надежда мне.
- То есть, у тебя появилась возможность обратиться к читателям напрямую, минуя всяческих посредников?
- Да, может быть, скорее - к самому себе. Это не в пример важнее.
- Есть уже отклики на выложенные тобою произведения?
- Да. Но я жестко чищу свой сайт, убираю все следы злопыхательства, грязных технологий и даже восторженные отзывы, если их авторы не уловили сути прочитанного. Поначалу я пытался добросовестно отвечать всем, но сейчас отказался от этого и пишу ответы в своем «дневнике писателя». Хотя с некоторыми читателями веду и личную переписку.
- И последнее: может, есть вопрос, который я не задал, но на который ты хотел бы ответить?
- Последнее слово… Ну вот ты на протяжении всего интервью называл меня писателем. Приятно же.
Беседу провел журналист, писатель, редактор Интернет-сайта «Коломенская библиотека» СЕРГЕЙ КАЛАБУХИН.
Ноябрь 2010 г.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 27.12.2013 10:38
Сообщение №: 14149 Оффлайн
Николай, Ваш роман «Полковник Вселенной» был впервые опубликован в 2000 году. А в какое время происходило его написание? Были ли это уже годы полной свободы слова в России или Вы все еще встречали на своем пути препятствия в процессе подготовки, сбора материала или, возможно, даже публикации романа?
В первые десять лет Перестройки условия для написания были на редкость благоприятными. Никто меня особенно не тревожил. Материалов вокруг всплыло великое множество, да и люди держали души нараспашку, охотно делились воспоминаниями. Потом процесс стал затормаживаться, да я и сам к тому времени разобрался, что враг уже не впереди, а за спиной. Словом, шансы на издание снова упали до нуля, но меня это особенно не тревожило, привык.
Однако, в конце концов, в 2000 году «Полковник Вселенной» увидел свет в журнале «Коломенский альманах». Неужели те самые неизменно трехбуквенные «герои» романа оставили его выход и автора без внимания?
Да нет, конечно, как такое можно было просмотреть? Тем более, под собственным носом. Естественно, роман всеми правдами и неправдами был прочитан еще в рукописи, но к тому времени аппарат был слишком деморализован, ослаблен, и «они» так и не решили, что со мной делать. Тем более, кто-кто, а они-то точно знали, что эта вещь не о них.
Речь ведь в повествовании идет о бывших работниках «конторы», а отнюдь не о ней самой. Тогда ни с кем особо не церемонились, даже с ними: сокращали, увольняли по малейшему поводу, многие и сами уходили из-за нищенской зарплаты, не в силах прокормить семью. Шли в охранные предприятия, коммерческие, банковские структуры, да и у бандитов спрос на них был очень велик. Вот и мои «трехбуквенные» «герои» в романе работают на людей, обосновавшихся загодя на теневом престоле и прибирающих к рукам власть, собственность, все, что только к ним ни прилипало.
Собственно, были, конечно, отдельные эпизоды, приведу только один из них: для своих занятий литературой я мог позволить себе выкраивать лишь один день в неделю и работал обычно в квартире матери, чтобы ничто не отвлекало. Так вот, в течение полугода в этот день неизменно звонил телефон и какой-то приятный, вежливый голос на другом конце провода говорил одно и то же слово: «Опомнись!», после чего вешал трубку. Я не возмущался, не трепетал от страха, нас обоих: и меня, и непривычно деликатного опера, такой вариант вполне устраивал.
Опубликовать «Полковника» мне удалось совершенно случайно. Подоспела славная дата – 210-летие со дня рождения нашего великого земляка Ивана Ивановича Лажечникова, а поскольку он был романистом, решили в местном альманахе к этой дате непременно опубликовать роман. Беллетристов у нас в городе пруд пруди, но законченного на тот момент ни у кого ничего не было, ну а мой «Полковник» был отполирован до блеска, шутка ли – пятнадцать лет кропотливейшего труда. Потом правда высокое начальство спохватилось, да поздно было – на языке военных это называется «бить по тылам».
Как Вы считаете, российские спецслужбы сильно отличаются от прежних, советских? В какую сторону?
Да, отличие очень сильное. Причем настолько, что я даже не могу достаточно компетентно ответить на Ваш вопрос. Прежнюю «трехбуквенную» (если воспользоваться Вашим определением) систему я знал досконально. Сегодняшний вариант настолько на все пуговички застегнут, что материал о нем можно собирать годами. Если, конечно, не перейти черту. Тогда пуговички расстегнутся, рукава засучатся, и сведения вместе с вашими же собственными зубами посыплются сами собой.
Технические средства слежения, контроль над Интернетом, особенно над Социальными Сетями и литературными сайтами в нем, последние дополнения в законодательство, такое «ветеранам» даже и не снилось. Но так ведь не только у нас сейчас, во многих странах. В борьбе с терроризмом и экстремизмом сети порой забрасываются слишком широко.
Если судить на основании личного опыта, могу сказать только, что Интернет мне здорово подкузьмил. Только я влез в него, быстро выяснилось: «Никто не забыт, и ничто не забыто». Мои старые вещи, которые я уничтожил вроде как за ненадобностью и собирал потом по крохам, оказались вдруг неожиданно очень актуальными. Узнал я об этом явлении «теней из прошлого» случайно, когда какое-то «недремлющее око» наложило запрет на мое интервью одной из местных газет («Не знаю почему, но этим человеком интересуются очень важные люди»). Теперь вот на страничках моих весьма плотно «этого человека» опекают.
А как вообще Вы бы охарактеризовали нынешнюю ситуацию в стране - одним словом?
Бесправие.
Слово-то одно, а пояснить все-таки следует. Есть такое понятие: права и свободы граждан. Прав у нас давно уже нет, а вот на свободы наступление лишь близко к завершению.
В чем лично Вы видите выход из сложившейся ситуации?
Путь один – вернуть эти права и свободы все тем же гражданам обратно. Приведу лишь один небольшой пример. Представьте себе, что в вашей Канаде, вдруг в один, отнюдь не прекрасный, день исчезли все профсоюзы. Сколько лет потом просуществовала бы ваша экономика? Думаю, лет десять, не больше. У нас в России давно уже все профсоюзные лидеры не избираются, а назначаются и изгоняются управленцами даже в государственных структурах. У частников трудовые договора с работником если и заключаются, то в полном противоречии с существующим, и так уже донельзя куцым, трудовым законодательством. Раньше хоть судиться можно было, сейчас это удовольствие мало кому по карману. Что в результате происходит? Незащищенный труд перестает быть свободным, и все более становится рабским, а стало быть, неэффективным. Это еще в Древней Греции поняли. А наверху твердят о том, что пора бы поднимать производство. Чем, интересно? Может, виагрой?
Ваш прогноз: сколько лет потребуется России, чтобы достигнуть хотя бы сегодняшнего уровня развитых стран Европы и Америки?
Думаю, лет пятьдесят, не меньше. Можно лишь гадать, как далеко за эти полвека уйдут вперед те же Германия, Франция.
Америка… Ну тут вообще несбыточная мечта. Из серии «Догнать и перегнать». Общеизвестно, что это страна гениальных лидеров. Как только совсем худо станет (беда одна: долг уж очень большой), непременно появится какой-нибудь новый Франклин Делано Рузвельт, который играючи за уши вытащит из болота свои обожаемые Соединенные Штаты.
Не приподнимете ли Вы хоть ненамного завесу над главной интригой этого года, будоражащей умы тысяч журналистов и политологов мира, да и многих простых людей тоже: кто станет следующим президентом России?
Несомненно, Владимир Путин. Заявляю об этом с полной категоричностью. Мое отношение к Владимиру Владимировичу? На мой взгляд, это самая харизматичная и вместе с тем загадочная личность в новейшей российской истории. По всем законам драматургии загадка должна обязательно раскрыться. Состоит она в том, что полновластным президентом Владимир Владимирович еще не был. В период первого срока сохранялись его обязательства перед теми людьми, которые совершенно никому не известного человека со стороны вдруг на столь высокий пост поставили. Во время второго срока произошла коренная смена людей на самых разных уровнях. Сейчас делаются попытки реформировать экономику, восстановить что-то из разрушенного вроде как за ненадобностью, принимаются законодательные акты, которые можно воспринимать и как подготовку к рывку, и как бессильные метания из стороны в сторону. Увеличен срок пребывания «народного избранника» на высшем государственном посту, устранен совершенно бессмысленный институт республиканских президентов (президента над президентами), который уже однажды привел к усекновению нашу великую державу.
Какой будет развязка? Этого никто не в состоянии предсказать. Либо коренная ломка: бескомпромиссная борьба с преступностью, коррупцией, нищетой, бесправием, либо все тот же дрейф с высоко поднятым флагом.
Один человек в США, войдя во власть, пообещал, что главные усилия он сосредоточит на борьбе с лоббированием, но я лично с тех пор ни разу не слышал, чтобы он об этом своем намерении когда-либо вспоминал. А это ведь действительно самое страшное зло, которое только может быть в государстве. Как можно бороться с коррупцией, если она вооружена специально принятыми под нее законами? Может быть, какой-нибудь другой человек в какой-нибудь другой стране (скажем, во Франции или еще где-нибудь) решится на такую борьбу? Пока мы видим такое лишь в Китае. Соответственно, и результат.
Николай, в Вашем романе «Полковник Вселенной» ключевой темой явилась духовная свобода. Как менялись Ваши интересы в творчестве со временем: до «Полковника» и после?
Я был воспитан главным образом на французской литературе. Настолько, что на какое-то время даже потерял ориентир в пространстве и забыл, в какой стране я живу. Поэтому главным во всем для меня в молодости были только два критерия: свобода и справедливость.
Причем дошло до того, что однажды устами одного из своих героев я вывел для себя совершенно абсурдную формулу: «Я очень люблю свободу, но еще больше, чем свободу, я люблю справедливость». Путь гибельный и абсолютно недопустимый для художника. К счастью, приблизительно в то же время мне попалось на глаза прекрасное изречение Эпиктета: «К свободе ведет лишь одна дорога: презрение к тому, что не зависит от нас». Не помню, кто сказал о том, что слишком ярко выраженное пристрастие автора портит произведение искусства, но в «Полковнике» я высказался на эти две темы досконально.
Дальше выбирать не приходилось. Я вдруг понял, что пора разрушения закончилась, и нужно переходить к созиданию. Эту тему я начал повестью «Мутные воды, река Сомнение», впоследствии продолжил повестями «Маленький Лох-Несс», «Душа «полынь», рассказами «Сны сатаны», «Потусторонний странник».
В настоящее время я сосредоточился на одной только теме и уже не собираюсь до конца дней своих отвлекаться от нее: «Глубокое проникновение во внутренний мир человека, тайны и таинства бытия».
В современном мире, в связи с развитием технологий и появлением новых видов искусства и способов развлечений, иногда создается впечатление, что люди читают все меньше и меньше книг. На Ваш взгляд, сохранится ли данная тенденция в будущем? Если да, то к чему, по- Вашему, мы придем?
Язык – основа любого общества, залог его благосостояния и процветания. Насколько точно могут люди выражать свои мысли, понимать друг друга, зависит их внутренний мир, все их успехи в карьере, обществе, личной жизни. Я слишком поздно увлекся афористикой и просто локти готов был себе кусать, что не занялся ею раньше. От скольких ошибок я мог бы себя уберечь, как далеко вперед продвинуться, сделать куда более счастливой и насыщенной свою жизнь, если бы послушался советов мудрых людей всех времен и народов. Литературу не может заменить ничто. Ну а те люди, что обкрадывают себя, растрачивая время на всякую ерунду, им можно только посочувствовать. Они уже рабы, и обрекают себя на еще большее рабство.
Говорят, когда-то Россия была самой читающей страной в мире, но давно уже скатилась к концу первой десятки, а может, и того дальше. С чем это связано, с Вашей точки зрения?
Со все углубляющейся деградацией нации.
Да, мы пока еще седьмые в списке. Но что мы «потребляем» в мире литературы?
Я бы разделил читателей на читающих, почитывающих и дочитывающих. И вот с этой точки зрения Индия, Тайланд, Китай, Филиппины, Египет, Чехия вполне обоснованно находятся в списке лидеров. Они читают классику, как свою, так и мировую, образовательную и общеобразовательную литературу, то есть, чтение используют для развития, а не для развлечения или отвлечения (убийства времени). В России преобладают как раз второй и третий варианты.
Так что будем скатываться и дальше.
Не исключено, что со временем сама концепция чтения поменяется параллельно другим преобразованиям, происходящим в обществе. В частности, сейчас в развитом мире все большую популярность набирает использование электронных книг. Судя по всему, это является главной причиной того, что спустя десять лет после бумажного издания «Полковник Вселенной» наконец-то выходит отдельной книгой именно в электронном виде. Какова, по-Вашему, перспектива электронных книг и, в противоположность им, обычных бумажных изданий в мягкой и твердой обложке?
Каюсь, еще совсем недавно об электронных изданиях я даже малейшего понятия не имел. По привычке штурмовал одно за другим питерские и московские издательства без всякой надежды на хоть какое-то понимание. В лучшем случае мне предлагали переделать (то есть, изуродовать) мои книги, пропустив их через серийное прокрустово ложе (скажем, из интеллектуального детектива сделать просто детектив), либо вообще сменить тематику: к примеру, писать романы о путешествиях.
При работе над эссе о современной российской литературе я долго не мог определиться с финалом, не в состоянии найти хоть какое-то светлое пятно в обрисованной мной же самим беспросветности. И неожиданно понял, что выход есть, причем не только для сотен тысяч моих собратьев по перу, но и для меня самого в их числе: электронные издания. Пятьдесят лет я ждал этого момента: не просто опубликовать свои произведения (что уже много), но еще и вынести их на суд читателей в свободном от издательского и редакторского произвола виде.
Эссе наделало много шума, после него я получил впервые в жизни с десяток предложений незамедлительно издать свои произведения, причем все за гонорар, с оплатой по принципу роялти, то есть процента с продаж.
Почему я выбрал именно ePressario Publishing Inc.? Казалось бы, Монреаль, Канада – это же тысячи километров. Сказался, во-первых, полувековой опыт работы с советскими, а затем российскими, издательствами. Никаких гарантий, что меня не обманут при расчете; не изуродуют мои тексты так, что «родной папа» (то есть, конкретно, я) их не узнает; не навяжут мне грабительские договоры на несколько лет вперед; что мои книги, именно в силу подписанного договора вообще когда-нибудь увидят свет; абсолютная уверенность в том, что отсекут и скинут в корзину больше половины моих книг с формулировкой, что, мол, сейчас читают только романы, а сборники никому не нужны, что все мои вещи, написанные до 2011 года безнадежно устарели. И так можно продолжать до бесконечности. У вас мне сказали, ориентируясь на мои успехи в Интернете: мы берем все, мы издадим все.
Мое отношение к электронным книгам? Самое восторженное. Во-первых, сберегаются леса, «зеленые легкие» нашей планеты; во-вторых, очень много так необходимого для наших собственных легких места в квартире освобождается, в третьих, в любой поездке, очереди, на больничной койке у вас гарантированный досуг: несколько тысяч книг в вашем е-ридере. Так что и прогноз мой совершенно определенный: бумажные книги в самом ближайшем времени перестанут издавать. Полагаю, любителям антиквариата вполне хватит того несметного количества экземпляров, которые за многовековой период книгопечатания уже изданы.
Означает ли этот переход, что люди станут меньше читать? Совсем наоборот. Больше времени для чтения – больше чтения. И читать будут не только романы, как сейчас, а стихи, рассказы, притчи, блоги, любые воспоминания. А для писателя это необычайно важно, поскольку если он начинает писать с романов, он заведомый литературный «призрак», либо «серийный» наемник. Серьезный писатель неизбежно начинает с малых форм, и совершенно необходимо, чтобы именно в этот момент, когда он еще только начинает оттачивать свое мастерство, он обрел обратную связь, а с ней пусть даже не материальную, но хотя бы моральную поддержку.
Качество в свою очередь подстегнет количество. Количество – вновь качество. И наоборот. Процесс бесконечный.
На какую аудиторию, на Ваш взгляд, будет теперь ориентированно Ваше творчество - в связи с появлением электронных изданий?
Не вижу никакого смысла менять что-либо в своем творчестве в свете появления новых технологий. Люди мало изменились за последние несколько веков. Сколько бы ни был жив человек, все равно в нем будут преобладать устремления нравственные, моральные, то есть, духовные. Любовь, семья, счастье. А читает человек мои произведения в е-ридере или покет-буке, какая мне разница? Конечно, на мой взгляд, е-ридер не в пример удобнее, и в этом плане мне остается за своего сегодняшнего читателя только порадоваться.
Ну и, напоследок, вполне традиционный вопрос, который, однако, никогда не перестает быть интересным для читателей: что дальше? Каких книг Николая Бредихина нам следует ожидать и как скоро?
Мои творческие планы неразрывно связаны с планами ePressario Publishing Inc. Пока мы договорились о том, что в самое ближайшее время, помимо «Полковника Вселенной» выйдут еще четыре книги, написанные в разные годы и периоды моей жизни.
Мистический триллер «Богоматерь Воплощение» о молодом монахе эпохи русского Средневековья. Очень хотелось бы познакомить современного человека с психологией, вообще жизнью, человека того времени.
Повесть «Мутные воды, река Сомнение» о ломке человеческого сознания в условиях Перестройки.
Сборник «Маленький Лох-Несс» о «лихих 90-ых»;
Сборник о любви «Любовь в Вероне».
В последующем, после двух любовных романов (дилогия) «Бумажные слезы» и «Полночное солнце», придет черед новинкам.
Многоплановый любовный роман «Багира» из мира травести-шоу.
Дилогия о сексуальном маньяке: «Распятая» и «Черная метка».
Юмористический роман «Перья», в котором отец и сын участвуют в телевизионном реалити-шоу и… не побеждают в нем.
Ну и в заключение – главная, пожалуй, книга моей жизни: «Галактический человек». По сути, этот роман представляет собой своеобразное продолжение «Полковника Вселенной».
О других книгах и планах, помимо того договора, которым я уже связан, считаю, говорить пока рано.
Беседу провёл Alex Anikin, исполнительный редактор издательства ePressario Publishing Inc.
10.07.2011.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 31.12.2013 11:10
Сообщение №: 14352 Оффлайн
Место и время действия романа «ПОЛКОВНИК ВСЕЛЕННОЙ» – Россия конца 80-ых г.г. прошлого века, начало Перестройки. Жанр – интеллектуальный детектив.
Русского историка Александра Дмитриевича Крупейникова в издательстве, где готовится к выходу очередная его книга, уговаривают написать внутреннюю рецензию на роман молодого автора Константина Родимцева о брежневских политпсихушках.
Тема уже не относится к числу запретных, но издательство все же не хочет рисковать. Естественно, рецензия должна быть отрицательной. Крупейников пытается отказаться, но хорошие отношения с редактором слишком важны для него, чтобы он ими пожертвовал ради совершенно незнакомого ему человека.
Взамен в Исторической библиотеке, где он обычно занимается, похищают его собственную рукопись. Через несколько дней ее возвращают, но этого времени Крупейникову вполне хватает, чтобы осознать всю неэтичность своего поступка.
Однако когда он пытается разыскать Константина, чтобы извиниться перед ним, выясняется, что Родимцев давно погиб и никак не мог ни представлять свой роман в издательство, ни, тем более, участвовать в похищении рукописи в «Историчке».
Дальнейшие поиски приводят Крупейникова к фигуре главного героя романа, диссидента Анатолия Анохина, легендарного Полковника Вселенной. Но к тому времени Александр Дмитриевич уже понимает, что свои изыскания он проводит не сам по себе, его используют в своих целях какие-то неизвестные ему люди. Кто они и что им нужно?
Пытаясь разобраться в существе вопроса, Александр Дмитриевич неожиданно приходит к открытию, что процесс, который закрутил словно в гигантском, трагическом смерче огромнейшую державу и казавшийся ему самому, как почти всем вокруг, неожиданным и хаотичным, давно уже управляем…
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 02.01.2014 11:51
Сообщение №: 14728 Оффлайн
Мистическая повесть «БОГОМАТЕРЬ ВОПЛОЩЕНИЕ» намеренно размыта во времени, это может быть любой отрезок русского Средневековья, да и вообще, главное здесь – не фактография.
Молодой монах Федор вынужден покинуть стены столь милого его сердцу монастыря: когда он исполнял поручение своего настоятеля Евфимия отнести освященные реликвии другому игумену – Ферапонту, привязалась к нему в пути нечистая сила, с его возвращением перевернувшая все с ног на голову в его родной обители.
Пытаясь понять, как такое с ним могло произойти, Федор находит лишь одно объяснение: его встреча со слепым старцем Арефием и сопровождавшим его мальчиком-поводырем. Старец, поблагодарив Федора за то, что тот помог ему в святой храм войти, чтобы помолиться (мальчик-поводырь почему-то пренебрег тогда своими обязанностями), предлагает иноку дальше часть пути пройти вместе, но в дороге умирает, а поводырь, оказавшийся вовсе не мальчиком, а переодетой девушкой необыкновенной красоты, сбегает.
В наследство Федору достается котомка старца с какими-то странными, не представляющими на первый взгляд особой ценности, предметами: три мелка, затертый Псалтырь, книжка заклинаний, кинжал в форме креста и черный, обугленный кусочек дерева.
Поняв, наконец, после своих размышлений, что идти ему некуда, привычный к лишениям, не гнушающийся никакой работой, Федор забирается в самую глушь и выстраивает там келью, чтобы в молитвах, постах и бдениях провести оставшиеся годы жизни.
Однако его присутствие никак не устраивает силы, главенствующие в здешних местах…
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 08.01.2014 13:21
Сообщение №: 15086 Оффлайн
Повесть «Мутные воды, река Сомнение» написана в традиционном для автора, писателя Николая Бредихина, жанре интеллектуальной прозы. Она представляет собой попытку осмыслить обстоятельства гибели великой сверхдержавы, превращения ее на какой-то момент во второсортное и даже третьесортное государство, позволявшее себя беззастенчиво порочить и грабить; отказавшееся по доброй воле от огромной части собственной территории и проживавшего на ней населения, от собственной национальной идеологии и возвеличивавшее довольно продолжительный период времени совершенно чуждые его природе и исторической необходимости идеи и интересы.
Распад великой империи, казалось бы, что тут принципиально нового? Процесс этот неизбежно в Советской России должен был наступить. Почили в Бозе Австро-Венгрия и Великая Британия, мир каждый раз сильно менялся после подобных катаклизмов. Но это уже история, хорошо изученная, имеющая более чем достаточно, как исследований ученых, так и философских осмыслений, не говоря уже о художественных и документальных произведениях, позволяющих иметь достаточно достоверное представление, как эти два процесса отразились на человеческой цивилизации вообще, тех или иных странах и даже отдельных людях.
К сожалению, о событиях двадцатилетней давности в нашей стране, ничуть не в меньшей степени перетряхнувших собою весь мир, мы знаем крайне мало, хотя многие из нас и являются их очевидцами.
Автор не претендует на роль историка, он не ставит себе целью исследование каких-то определенных белых и черных пятен происходившего на его глазах процесса. Он просто описывает судьбы двух людей, волей злого рока оказавшихся в этой гигантской мясорубке.
Судьбы эти осмысливаются не задним числом, а в самом пекле происходивших событий, так что нет ничего удивительного в том, что в свое время не удалось это произведение опубликовать.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 10.01.2014 12:53
Сообщение №: 15205 Оффлайн
Сборник «МАЛЕНЬКИЙ ЛОХ-НЕСС», включающий в себя две повести: заглавную (которую, продолжая классические традиции русской литературы, с равным успехом можно было бы назвать еще и «Повестью о капитане Рублеве») и «Душа «полынь», рассказы «Сны сатаны» и «Потусторонний странник», а также сказку «Когда душа с телом неразлучна», посвящен «лихим 90-ым», времени, быть может, самого большого позора в истории нашей государственности после татаро-монгольского ига.
Развал некогда великой державы, миллионы людей, умиравших ежедневно и ежечасно от отсутствия квалифицированной медицинской помощи и недоедания, десятки миллионов, оставшихся нежданно-негаданно за пределами своей Родины и вынужденных либо бежать в неизвестность, либо принять ассимиляцию на некогда еще недавно бывших родными, но ставших вдруг чуждыми и враждебными всем прежним реалиям, территориях.
Но и оставшимся доля выпала нелегкая. Разгул бандитизма, попрание всех норм морали и нравственности, оголтелое воровство, жизнь по указке извне, чуждые обычаи, распутство, разнузданность буквально порвали в клочья сложившийся вековой уклад.
К сожалению, приходится признать, что последующее десятилетие мало в чем освободило нас от этого хаоса, скорее, наоборот - закрепило его основные «достижения» законодательно.
Конечно, задним умом мы все крепки, но все-таки, хотя бы в теории, пораскинем умишком: возможно ли было подобного явления в нашей жизни избежать? Что случилось? Почему мы так легко, без всякой даже видимости сопротивления, отдали Отчизну нашу на разграбление и поругание иностранному капиталу и всякого рода «отечественным оккупантам»?
«Русь… дай ответ. Не дает ответа.»
В истории этот период еще только осмысливается, в литературе, кино он до сих пор представлен больше в форме бандитских боевиков, ну да что ж удивляться – «кто платит, тот и заказывает музыку».
Автор не претендует здесь на универсальность, он просто пытается отобразить то сложное время через судьбы своих героев, полагая вместе с ними, что «закаляют не страдания, а испытания. Если ты выходишь из них достойно».
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 11.01.2014 12:45
Сообщение №: 15312 Оффлайн
уроженец Тамбовской области, дата рождения 22 мая 1946 года.
С 1949 года проживаю в г. Коломна Московской области.
Учился медицине, знаю три языка: французский, немецкий и английский. Для поддержания штанов, помимо такого образования, традиционного для русского писателя, окончил еще и торговый техникум. Углубленно изучал сначала философию (два года), затем социологию (два года) в Университете марксизма-ленинизма.
Однако ни одна из существующих систем образования не удовлетворяла меня, поэтому с 1986 по 2010 года занимался самообразованием по специально разработанному проекту. Естественно, пришлось перейти на работу (метла и лопата), которая позволяла иметь для этого достаточно времени.
Писать начал в 1961 году. Первый рассказ был опубликован в 1964 году.
В настоящее время профессиональный литератор.
Романист, эссеист, философ. Член Союза журналистов РФ.
МОИ КНИГИ:
БОГОМАТЕРЬ ВОПЛОЩЕНИЕ. Повесть и рассказы. Бумажное издание (покет-бук). 277 стр. 1997 г. г. Коломна.
ПОЛКОВНИК ВСЕЛЕННОЙ. Роман. Электронное издание. 192 стр. 2011 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-0-6.
БОГОМАТЕРЬ ВОПЛОЩЕНИЕ. Повесть. Электронное издание. 132 стр. 2011 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-1-3.
МУТНЫЕ ВОДЫ, РЕКА СОМНЕНИЕ. Повесть. Электронное издание. 123 стр. 2012 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-6-8.
МАЛЕНЬКИЙ ЛОХ-НЕСС. Повести и рассказы. Электронное издание. 241 стр. 2012 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-7-5.
ЛЮБОВЬ В ВЕРОНЕ. Повесть и рассказы. Электронное издание. 144 стр. 2012 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-8-2.
БУМАЖНЫЕ СЛЕЗЫ. Роман. Электронное издание. 188 стр. 2012 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9869345-9-9.
ПОЛНОЧНОЕ СОЛНЦЕ. Роман. Электронное издание. 229 стр. 2013 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN:978-0-9919778-0-2.
РАСПЯТАЯ. Роман. Электронное издание. 196 стр. 2013 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN:978-0-9919778-1-9.
КНИГА ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ. Откровение. Электронное издание. 56 стр. 2014 г. ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада. ISBN: 978-0-9919778-2-6.
ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ОФЕРТА: Любая из указанных книг может быть издана в бумажном варианте по договору с автором.
Ожидают издания (по контракту с ePressario Publishing Inc. Монреаль. Канада):
БАГИРА. Роман. Электронное издание.
ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК. Роман. Электронное издание.
ГЕТЕРА. Роман. Серия «Русская Анжелика». Электронное издание.
ПЕРЬЯ. Роман. Электронное издание.
НОЧИ С ПАНТЕРОЙ. Повесть. Электронное издание.
ЧЕРНАЯ МЕТКА. Роман. Серия «Русская Анжелика». Электронное издание.
БЕСПОЛЫЙ (ГЕНДЕРЛЕС). Футурологический роман. Электронное издание.
БОГИНЯ ЛАСКИ. Роман. Серия «Русская Анжелика». Электронное издание.
ТРИ ЛИЦА ЖЕНЩИНЫ. Роман-эссе. Электронное издание.
МУТАНТ. Роман. Серия «Русская Анжелика». Электронное издание.
ИСПОВЕДЬ СЫНА БЕЗДНЫ. Роман. Электронное издание.
ИСТОРИЯ ОДИНОЧКИ. Автобиографический роман.
Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 11.01.2014 15:59
Сообщение №: 15352 Оффлайн
Он и Она… Просто Он и Она (нет имен). Ну а еще Италия, Верона, Р + Д (Ромео и Джульетта), и даже Джульетта № 2. Все так запутанно… И в то же время так просто: любовь, Италия, Верона и двое, не избалованных жизнью, не молодых уже людей. С первого дня поездки они вместе, но только начинают путь друг к другу…
Герои повести «Любовь в Вероне» путешествуют по Италии в составе туристической группы. Довольно быстро они сближаются и вроде бы должны по всем законам «курортного» жанра провести эту поездку вместе, однако уже после Милана, в Вероне, Он решает прервать свое путешествие. Героиня возмущена поведением героя и просит его объяснить ей причины его поступка.
Хотя, что тут можно сказать в ответ? В свои сорок с хвостиком лет Он вдруг остался один: жена ушла, дочери повыскакивали замуж. В довершение ко всему смертельный диагноз. И тогда он решает осуществить самую большую мечту в своей жизни: попытаться узнать, что же такое Любовь («В любви все правда, но нет правды о любви»). А столица любви – Верона.
Героиня, ничего не зная об этом, тем не менее, не может допустить, чтобы они так нелепо расстались, и подчиняется желанию героя. Они соприкасаются с памятниками, реликвиями величайшей любовной истории всех времен и народов: дом Джульетты, дом Ромео, музей истории Ромео и Джульетты, клуб Джульетты, гробница Джульетты, Церемония Обета Любви, затем, уже во Флоренции, догоняют группу и продолжают вместе со всеми свое путешествие.
Что дальше? То, что и следовало ожидать: Шереметьево, Москва, расставание.
Впрочем, так могло быть, так обычно и бывает. Но…
В сборник, помимо повести, вошли также пять рассказов автора: «Вечный», «Хмурый ангел», «Журавлик», «Человек-оркестр» и "Черная вдова", а также стихотворение в прозе «Небеса».
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 13.01.2014 14:07
Сообщение №: 15641 Оффлайн
«Какое глубокое произведение! Идет как бы слоями. И с каждым слоем все больше обнажаются души героев. Читается легко. Но эта легкость видимая. Потому что в этой повести отражен целый мир. И наша прагматичная реальность и вечная тоска по любви. И хрупкость человеческой жизни и вера в будущее. Заставляет задуматься. Мне понравилось.
Ольга Камашинская. 13.12.2010».
«Очень понравилось… у Вас очень хороший язык повествования, я просто зачиталась))) Очаровали Вы меня своей историей, Николай! Меня сначала немного раздражала героиня, но позднее я поняла отношение к ней Ромео и… мир перевернулся))) Неужели так бывает? Я всему верю. Особенно, когда пишут чувствами… Нет неизлечимых болезней, есть «опущенные от безысходности и отсутствия любви руки». Я тоже знаю примеры, когда любовь победила рак. Где же взять такие «часы правды», чтобы не терять минуты любви… Видите, сколько эмоций всколыхнуло Ваше повествование!
Светлана Лобова. 06.01.2011».
«Не думала, читая начало Вашей повести, что так увлекусь. И вот дочитала. Сижу, заливаюсь слезами. Не потому, что очень сентиментальна. Что-то такое рассказали Вы, помимо совершенно мелодраматического сюжета. Очень грустно. Люди общаются, как инопланетяне, не понимая друг друга. Множество причин мешает пониманию: и реальных, и надуманных. И вот это общение с пустотой – убийственно. Надо просто любить, не бояться любить, не бояться казаться смешным или глупым. Даже за день до смерти, зная, что остается день, надо влюбляться и любить. Это так просто. И так невероятно сложно. Сумбурно?))) Но я еще обдумаю.))) И может, смогу высказаться более ясно. Спасибо Вам!
Нина Роженко Верба. 26.06.2011».
«Перечла трижды. Первый раз тоже всплакнула невольно в конце и вследствие такого настроения комментарий был бы совсем другой, если бы было время для письма после прочтения (не могу писать кратко…)
Но после читала совсем под другим углом зрения… завеса сюжета была открыта и вела по сюжетной линии уже не жалость и сочувствие к героям, а любопытство и загадка. Загорелось нестерпимое желание разгадать секрет зарождения Большой любви, увидеть, где та ямка, куда попало живое семечко настоящего чувства, и чем было полито оно, если проросло. Трудная задача… невидимый процесс… зримый только результат. Пути Господни неисповедимы… это точно.
……….не отвечайте пока ничего… я еще допишу.
Ирина Ростовская. 04.02.2012».
Четыре разных автора, знающие толк в своем ремесле, не уступающие мне ни по таланту, ни по мастерству. Разные прочтения, разные отзывы, разные чувства, выплеснутые на бумагу.
Что же их объединяет?
Очень просто узнать, каким я был до прихода в Интернет, для этого достаточно прочитать интервью со мной моего земляка Алексея Курганова «Россия, до востребования». Но как меня встретили?
В глазах рябило от обилия имен, талантов, произведений. Не то, чтобы я стушевался, просто, как новичку, было немного неуютно. И сразу же, со всех сторон, дружеские руки помощи. Насторожило. Что это? Может, просто вежливость, слова участия, славословия по принципу «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку»?
Жизнь к тому времени изрядно потрепала меня, и цену комплиментам своих собратьев по перу я хорошо знал. Как и обычный образ их общения между собой. Интриги, подкопы… Ах, сколько раз меня самого закапывали! Как правило, те люди, которым я привык не просто доверять, но даже считал своими лучшими друзьями. Поделился как-то радостью: вот книжка выходит, не знаю уж, какими помоями меня облили, каких сказок обо мне понарассказывали, важнее всего результат, книжку зарубили в «Молодой гвардии». Ах, тебя в Секцию молодых литераторов приняли? С бимбером вылетел оттуда через несколько месяцев. Ах, такой-то взял тебя в свое литературное объединение и даже под крылышко? Не переживай, и там достанем!
И так до сих пор. К примеру, в своем родном городе среди творческой братии я изгой из изгоев. За что, собственно? Да все тот же заурядный сальеризм.
Ольга Камашинская. Диапазон творческий просто поразителен! Стихи, и какие стихи! А проза! Детективы, мелодрамы, всего и не перечесть. Подбодрила меня, правильно сориентировала. А какое понимание моего творчества! Нет, такие отзывы «кукушкам» не под силу. Мое искреннее восхищение, Оленька, и низкий поклон.
Сначала я как-то предвзято отнесся к творчеству Светланы Лобовой, заклеймив его словом «неформат». Какие-то замечания стал делать совершенно несуразные, потом дошло, наконец: в неформате-то как раз все и дело. Бьется, пульсирует жизнь в каждом ее слове, и автор, как человек без кожи, открывает душу настежь, вкладывая в свое творчество всю себя. Любимая моя вещь у Светланы – «Молекулы любви», это, на мой взгляд, серьезный замах на уровень Ивана Бунина.
Огромный творческий багаж, широкий творческий диапазон – всегда найдется, что почитать у Нины Роженко Вербы.
Философский этюд «Что такое Доброта?» - вот что я нашел ключевым в разностороннем и порой весьма неординарном, предельно раскованном творчестве Ирины Ростовской. Заряжаюсь от ее стихов, миниатюр, рассказов, эссе.
И это лишь малая толика авторов, которыми я восхищаюсь, и которые терпят мой, порой совершенно несносный, характер. Каждого из них мне хотелось бы обрисовать особо. Что я непременно когда-нибудь сделаю.
Однако я так ничего и не рассказал о главном – повести, которую я в который раз уже представляю читателю. Родилась она, как ни покажется странным, из крохотного эпизода романа «Галактический человек». В процессе разработки сюжета была безжалостно отправлена мной в корзину, но каким-то образом выбралась из нее и зажила в моем воображении своей, особенной, жизнью. Да такой активной, что, в конце концов, я сдался и решил написать небольшую вещицу о любви.
Решить-то я решил, но впереди меня такие авторитеты! Спасти меня могло только непомерное нахальство. И в самом деле, почему бы, не мудрствуя лукаво, продолжить тему, начатуюещеда Порто, Мазуччо, Банделло и увековеченную бессмертным Шекспиром? Да, да, ту самую – Р + Д – «нет повести печальнее на свете», но только написанную русским автором и чтобы герои были с той «загадочной русской душой», о которой так много принято говорить на Западе.
Довольно быстро я воплотил в жизнь свой замысел, но потом три года не мог понять, почему же он мне не удался? Хотел было уже эту вещь уничтожить, пока меня вдруг не осенило: какой же я «умный» - все до меня воспринимали этот сюжет, как трагедию, а я сделал из него драму. Тогда я написал еще одну главу, десятую, последнюю, и получилось то, что меня самого поразило.
Рискую наскучить повторением, но я не случайно из огромного числа рецензий, выбрал именно приведенные четыре. В них разоблачаются, буквально вытаскиваются на свет божий многие из моих творческих секретов.
«Какое глубокое произведение! Идет как бы слоями. И с каждым слоем все больше обнажаются души героев. Читается легко. Но эта легкость видимая. Потому что в этой повести отражен целый мир. И наша прагматичная реальность и вечная тоска по любви. И хрупкость человеческой жизни и вера в будущее. Заставляет задуматься».
«Очаровали Вы меня своей историей, Николай! Меня сначала немного раздражала героиня, но позднее я поняла отношение к ней Ромео и… мир перевернулся))) Неужели так бывает? Я всему верю. Особенно, когда пишут чувствами…». «Где же взять такие «часы правды», чтобы не терять минуты любви…».
«Не думала, читая начало Вашей повести, что так увлекусь. И вот дочитала. Сижу, заливаюсь слезами. Не потому, что очень сентиментальна. Что-то такое рассказали Вы, помимо совершенно мелодраматического сюжета. Очень грустно. Люди общаются, как инопланетяне, не понимая друг друга. Множество причин мешает пониманию: и реальных, и надуманных. И вот это общение с пустотой – убийственно. Надо просто любить, не бояться любить, не бояться казаться смешным или глупым. Даже за день до смерти, зная, что остается день, надо влюбляться и любить. Это так просто. И так невероятно сложно».
«Перечла трижды. Первый раз тоже всплакнула невольно в конце и вследствие такого настроения комментарий был бы совсем другой, если бы было время для письма после прочтения (не могу писать кратко…)
Но после читала совсем под другим углом зрения… завеса сюжета была открыта и вела по сюжетной линии уже не жалость и сочувствие к героям, а любопытство и загадка. Загорелось нестерпимое желание разгадать секрет зарождения Большой любви, увидеть, где та ямка, куда попало живое семечко настоящего чувства, и чем было полито оно, если проросло. Трудная задача… невидимый процесс… зримый только результат. Пути Господни неисповедимы… это точно».
Основой драматургии сюжета мной был выбран перевертыш. Обычно он используется в детективах, но один, максимум – два раза. Образ песочных часов, «часов правды», так удачно прижившийся, позволил мне использовать перевертыш в «Вероне» бесчисленное количество раз. Это как раз те «слои», о которых говорит Ольга, с каждым из которых «все больше обнажаются души героев». Но идет не только обнажение душ, но и открывается «завеса сюжета», загорается «нестерпимое желание разгадать секрет зарождения Большой любви, увидеть, где та ямка, куда попало живое семечко настоящего чувства, и чем было полито оно, если проросло» (Ирина). «Меня сначала немного раздражала героиня, но позднее я поняла отношение к ней Ромео и… мир перевернулся))) Неужели так бывает? Я всему верю. Особенно, когда пишут чувствами…». «Где же взять такие «часы правды», чтобы не терять минуты любви…» (Светлана).
И, конечно же, тема. Сюжет «Вероны» максимально упрощен, мы до конца повествования так и не узнаем даже имен героев. Она - вроде как Джульетта, он – Ромео. Потому что имена в данном случае – не главное, они только мешают. «Очень грустно. Люди общаются, как инопланетяне, не понимая друг друга. Множество причин мешает пониманию: и реальных, и надуманных. И вот это общение с пустотой – убийственно. Надо просто любить, не бояться любить, не бояться казаться смешным или глупым. Даже за день до смерти, зная, что остается день, надо влюбляться и любить. Это так просто. И так невероятно сложно». (Нина).
«Общение с пустотой – убийственно» - фраза века. Что после нее можно еще сказать?
ТВОРЧЕСКАЯ МАСТЕРСКАЯ ПИСАТЕЛЯ НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА NOTA BENE может стать родной для любого автора. «Сердце к сердцу!» - вот наш девиз.
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 14.01.2014 11:43
Сообщение №: 15712 Оффлайн
Так получилось, что по условиям договора с издательством ePressario Publisping я лишён возможности выложить текст повести полностью, меж тем, как обычно принято, в остросюжетных вещах самое интересное, насыщенное, интригующее приберегается для финала. Размышляя над тем, как, если не устранить, то хотя бы смягчить это противоречие, я решил, что некоторые мысли из неопубликованной части текста нужно всё-таки довести до читателей. Комментариями их не снабжаю, но если возникнут какие-нибудь вопросы, обязательно на них отвечу.
Хочу лишь предупредить, что повесть не имеет никакого отношения к жанру фэнтези, представляет собой достаточно серьёзное исследование, а те немногие рассуждения, которые покажутся вдруг кому-нибудь спорными, таковыми, по сути дела, и являются, хотя в той же степени они являются и характерными (поисками, порой даже заблуждениями) для того времени, в котором происходит действие представляемого произведения.
«Эх, инок, спросил бы ты что-нибудь полегче! Дух мой угнетен сейчас, и нет в нем должной ясности, чтобы истинно тебе ответить. Я знал, что старость не разрешает, а лишь усугубляет сомнения, но ведать бы мне, что даже смерть конца им не кладет! Любовь! Что такое любовь? В мире, в сути своей, есть только ты и Бог, а стало быть, все, что тебя к Богу приближает, есть великое благо, в том числе и любовь. И бояться ее, как мы постоянно страшимся, нечего: душа неразменна, она может только рядом идти, но ни с кем, никогда ей не слиться воедино. А значит, и любовь не в отречение, а в помощь человеку дана. Не приходило ли тебе в голову, что мы слишком многое отдали, подарили дьяволу из того, что нам определено Господом, почему мы так сделали, подвели Отца Нашего, увеличив владения врага Его и обокрали себя?»
«Себя не вернешь в прежнее и знаний обретенных, прозорливости полученной, не утаишь – как шила в мешке».
«Доходя до этого места, он отступал, терзаться дальше умом было больно, невыносимо. Так же естественно, как есть, спать, что может быть в том нечистого? Не творит ли похоть как раз именно воображение?
«Была ты для меня ангелом, а стала женщиной. Сошла с небес и вознесла на крылах своих. Пусть на мгновение, внезапное, глубокое озарение. И тихо, бережно опускаешь обратно с уверенностью, что повторится, не избывнет великое это чудо.
Была ты для меня женщиной, а стала ангелом... То, что от начала дней моих преподносилось как грех, мерзость, отступничество, явилось вдруг откровением, вспышкой, молитвою».
«Велик грех уныния – "духа не угашайте", но еще больший грех – усомниться в деяниях Господа».
«У ангелов – небо, у нечистой – преисподняя, вы же везде временщики. Только грязь, тлен вам тут и доступны, только их вы повсюду сеете, только их после себя и оставляете. Ты говоришь: Добро и Зло – нет ничего вне их, но так только в твоем воображении! Возьмем самый простой пример: лисица ест зайца – плохо, очень плохо! – но почему-то ни зайцев меньше, ни лисиц больше от этого не становится. Но приходит человек – он такой умненький-добренький! – и где лисицы, где зайцы, их совсем не остается!»
«Искусен дьявол, и лик его влекущ, полон тайн и соблазнов. Он поистине вездесущ. Подкралось сомнение – и тут его рожа ухмыляющаяся, поддался вожделению – иди к нему на поклон, без него не откроются тебе врата порока. Слава, деньги – опять его пределы. Фантазия его неистощима, упорство безмерно, терпение безгранично. Не зря же сказано, что способности сатаны бесконечно превосходят способности человека и столько душ погибло в самомнении, что они в состоянии дьявола перехитрить, обвести. Только помощь Господа, в ней и оружие и защита!»
«Я не хотел тебе говорить об этом – не исключено, что тут лишь мои догадки. Догадки, но не толкования, вразуми себе, в мыслях этих ничего нет еретического. Однако слишком часты и тесны с некоторых времен стали общения людей со всякого рода нечистью, чтобы чем-нибудь печальным не завершиться. Я ни в малой толике не верю измышлениям о том, что от союза злой погани и людей, от Бога отвратившихся, могут рождаться ведьмы, колдуны, волхвы и прочие прислужники дьявола, но итогом его вполне могут быть духи порожденные, плотью не облеченные – лишь смерть, но не плоть может усвоить дух от человека, жизнь и смерть без плоти. Что-то вроде демонов разума. О них мало что известно, но их сила постоянно растет. Они тоже под дьяволом, но уже соперничают и с падшими ангелами, и с демонами, они ближе, родственнее людям, потому и гораздо легче овладевают нами. Это самые страшные наши враги. И кто знает, "человек беззакония, сын погибели, противящийся и превозносящийся" не из их ли числа придет?»
«Почему вы так уверены все, что души нетленны? Почему дозволяете себя столь беззастенчиво обманывать? Стоит ли после этого удивляться, что так много зла на земле обитает? Ведь ты посмотри: насильники, душегубы (о ворах не говорю, они крадут человеческое) и прочие христопродавцы, никто из них креста не снимает даже во время своего злодеяния, все убеждены, что не сами они по себе глумятся и убивают, стараются отыскать в том какой-то высший, божеский промысел. Мол, "это не я сам, это Бог" – неужели они думают, что им пройдет безнаказанно подобное богохульство? Нет, здесь как раз у меня нет ни капли сомнения: души мелкие, мутные распадаются, в этом вы не далеко от нас ушли – для них возможна смерть, они столь же, как плоть тленны. Единственный способ от смерти уйти – духом возвыситься. Ад... Как я уже говорила, и ад не для всех. Бог милостив, по природе своей он не может допустить страдания вечного. Вот если бы люди знали о том, что их в действительности ожидает, сколько душ бы спаслось, да и зла на земле во много крат поубавилось».
«Через любовь к людям приблизиться, больше пользы им принести, не навредить, не порушить. В том как раз и смысл Христова воина – мечом махать не его дело. Его меч духовный – откровение, знание».
«Но чем же богопротивна его любовь?
В чем греховность, нечистота ее, если сказано: Бог есть любовь? Все по-божески, все по-человечески – как Федор ни пытал себя, а не находил ничего, кроме чистоты в своих помыслах».
Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 16.01.2014 12:41
Сообщение №: 15928 Оффлайн
Сейчас трудно представить себе то время, когда в России не было собственных «мыльных опер» и крутились практически круглосуточно на телевизионных экранах мексиканские, бразильские, американские поделки. А среди книжонок в бумажной обложке не было отечественных любовных романов. О том времени как раз и повествует книга «БУМАЖНЫЕ СЛЕЗЫ».
Девушке в инвалидной коляске, проходящей процесс реабилитации после автокатастрофы и безумно скучающей, нанимают для развлечения «книггера» - литературного «негра». Никто не воспринимает всерьез их занятия, но и «негр» попался незаурядный, да и девушка непростая.
Решение написать любовный роман со временем перерастает в роман реальный, существенно меняя жизнь, как героя, так и героини. Вплетается в канву сюжета и криминальная линия, связанная с убийством жениха героини, что, в сущности, и привело ее к попытке самоубийства. Линия, отнюдь не виртуальная и совсем не безопасная.
Описываемые события происходят на фоне «лихих 90-ых», однако перестройки, переделы, захваты и перестрелки мало интересуют как персонажей, так и их авторов, куда ближе им процесс выживания, причем больше даже не физического, а духовного.
Отношения героя и героини очень непросты, в литературный тандем впрягаются представители двух совершенно разных поколений. Что может их объединить? Любовь? Но существующие представления о Великом Чувстве меняются в корне, буквально на глазах, в сердцах и умах окружающих их людей. Проходят процесс глубокой переоценки и испытания на прочность: втаптываются в грязь, подмениваются самой низменной физиологией.
И все-таки, любовь...
Поэт
Автор: Бредихин
Дата: 17.01.2014 11:19
Сообщение №: 15997 Оффлайн
Мы в соцсетях: