Форум

В этот вечер Лиза старалась не думать о Джеке. В конце концов, все уже решено. И то, что он стал для нее кем-то большим, чем просто защитником, уже ничего не значит. Зеркало в кафе отражало стройную рыжеволосую девушку в нарядном платье. Со стороны могло показаться, что она пришла на свидание и ждет своего возлюбленного, но Лиза ждала совсем не возлюбленного. И по ее взгляду – холодному, отстраненному – это хорошо было видно. Тот, кого она ждала, опаздывал, и Лизу это бесило. Мужчины в кафе иногда бросали на нее недвусмысленные взгляды и даже делали шаги в ее сторону, но тут же отстранялись, стоило Лизе только глянуть на них. Наконец, пришел тот, кого она ждала. Ведьма почувствовала это спиной, и от поясницы до самой шеи пробежали неприятные мурашки. Она все-таки немного боялась его, и принимала это как должное. Ведь он использовал ее страх.

Тихие шаги за спиной – и на стол перед Лизой лег огромный букет красных роз. Ведьма отстранила цветы и как можно более безразлично произнесла:

- Вы опоздали.

- Простите, моя милая, я просто волновался перед нашей встречей, - сияя ослепительной улыбкой, королевский советник сел напротив и подозвал официанта, чтобы сделать заказ. Лиза брезгливо сморщилась – при всем своем стремлении к старой жизни, она не любила этого человека. Не любила и боялась, как инстинктивно боятся всяких ядовитых тварей. А эта тварь еще и очень сильна…

- Я очень рад видеть Вас снова, моя милая.

- К сожалению, я не разделяю Вашей радости, - сухо ответила Лиза.

- Но Вы же сами искали меня… - огорченно бросил советник.

- Вы сделали все для того, чтобы я искала Вас.

- Неужели? – советник притворно горестно всплеснул руками. – Насколько мне известно, Вы уже несколько месяцев не работаете в той конторке…

- Так это все-таки Ваших рук дело! – Лиза гневно стукнула кулаком по столу. – Какого Дьявола Вы стараетесь испортить мне жизнь?

- Это не более чем проверки, моя милая, - советник приторно заулыбался. – К Вам они не имеют никакого отношения…

- С каких это пор Вы опустились до проверок мелких полицейских конторок? И неужели проверять полицейских низших чинов – Ваша обязанность? С каких это пор Вас заинтересовал Джек Ларкин? – Лиза нервно отстукивала пальцами по столу. Королевский советник расплылся в недоброй улыбке:

- Оооо, моя милая! Мне и в самом деле пришлось потратить немало времени, чтобы добиться таких привилегий. Но Вы ошибаетесь. Меня ни сколечки не интересует ни Ваша мелкая конторка, ни Джек Ларкин. Меня интересуете Вы.

- Вот как? – Лиза побледнела. – Тогда какого Дьявола Вы не оставите его в покое? Почему Вы вызываете его для отчетов чуть не по три раза в неделю? Вы же никогда не занимались делами полиции, тем более, провинциальной!

Советник нахмурился:

- Моя милая, Вы меня удивляете. Я Вас такой еще не видел. Вам-то какое дело до этого Джека? Возможно, он просто внушает мне подозрение… Это ведь моя обязанность – следить за тем, чтобы все в нашем славном государстве было хорошо!

- Вы не можете ему простить того, что он пошел против Вас, так? – Лиза ядовито хмыкнула. – Вы просто мстительный трус, использующий свое служебное положение.

Советник не ответил. Он принял принесенный заказ и налил Лизе вина. А по его взгляду девушка не смогла понять ход его мыслей.

- Между прочим, - она решила бросить козырную карту. – Я через неделю выхожу замуж.

Советник промолчал, только взгляд его стал более серьезным. Пригубив вина, он жестом указал Лизе на бокал. Та, немного успокоившись, решилась-таки выпить.

- Выходите замуж… - советник зло ухмыльнулся. – Надо же! Неужели я потеряю Вас навсегда?

- Ну, Вы же мне никогда не предлагали руку и сердце, - усмехнулась Лиза.

- Правильно, я не сумасшедший. Какая из Вас жена? Вы – великолепная любовница, восхитительная машина для убийств, прекрасное и опасное украшение сильного и властного мужчины, но – жена?.. Вы шутите?

- Нет, - грубо отрезала Лиза.

- И кто же этот… счастливый псих, позвольте узнать? Впрочем, нет, не утруждайте себя ответом. Ваше синеглазое чудо случайно не Джеком зовут, нет? Знаете, а я одобряю Ваш выбор. Он очень мил. И наивен, если до сих пор Вас не раскусил. И после таких заявлений Вы требуете, чтобы я оставил его в покое? Какая Вы смелая и смешная, моя милая!

- Я предлагаю Вам сделку.

- Что? – взгляд советника стал серьезен. – А Вы меня пугаете. Если Вы сами предлагает мне сделку, то тут что-то нечисто. Я знаю, что Вы нравитесь мужчинам и многие влюблялись в Вас до умопомрачения, но чтобы что-то подобное случилось с Вами… Лиза, Лиза, заканчивайте с этим. Что такого в этом Вашем Джеке? Неужели эти синие глазки, а?

- Не Ваше дело, - в бешенстве прошипела Лиза. – Не лезьте в мою личную жизнь. Разве Вы не знаете, что злить меня опасно для Вас же? Так Вы выслушаете меня или как? Вы же искали меня потому, что Вам до сих пор нужны мои услуги, верно?

Советник развел руками:

- Вы – лучшая в своем деле. Как я могу с этим спорить? Так что Вы хотели предложить, моя милая?

Лиза задумалась. Потом аккуратно взяла бокал и улыбнулась:

- Я буду работать на Вас, как и раньше. В обмен – Вы перестанете лезть в мою личную жизнь и оставите Джека в покое. Он – мой. Забудьте о своей гордости и личной мести. Хороший политик не станет размениваться на такие мелочи, не так ли? Не смейте посягать на то, что принадлежит мне. Не появляйтесь ни в моем доме, ни в городе. Встречайтесь со мной только по делу. И еще – не беспокойте меня слишком часто и по мелочам. Не приводите заказчиков ко мне, они не должны меня знать, и не упоминайте моего имени. То, что Вы сможете сделать сами – делайте сами. Я Вам не девочка на побегушках. И не забывайте о том, что я – ведьма, и могу убить Вас легко и незаметно. Не стоит меня злить. Попытаетесь загнать меня в угол – и Вы труп.

- Что Вы, милая! – советник поднял бокал. – Я и не думал Вас злить! Пусть Ваша семейная жизнь будет тихой и безмятежной. Но не забывайте о том, что Ваш избранник – полицейский. Причем, не самый плохой полицейский, я ведь общался с ним лично. Вам придется быть очень осторожной, если Вы хотите вести такую двойную жизнь.

- Не Вас учить меня осторожности, - обольстительно улыбнулась Лиза. – Джек ничего не узнает, если Вы не станете лезть.

- Узнаю Лизу, - советник улыбнулся ей не менее обольстительно, и сердце ведьмы невольно забилось чаще. Она получила то, к чему стремилась. Однако ей предстояло обезопасить себя и желательно до того момента, как она пойдет к алтарю. Времени оставалось не так уж много. Лиза прекрасно понимала, что вечно бегать от всех не получится, так что оставалось только получить выгоду от своего положения и пойти навстречу тем, кто мог ее найти. Поэтому к Табити она тоже отправилась сама. Тем более, что она прекрасно знала, что Верховная не станет препятствовать тому, чтобы Лиза смогла найти к ней дорогу.

- Я знала, что ты придешь, - Табити встретила Лизу так, словно та только час назад отлучилась из обители ведьм. – Чего ты хочешь, моя девочка? Ты огорчила меня своим уходом, но я простила тебя. Ведь ты так молода, а молодым свойственно совершать глупости.

- Я пришла попросить прощения, - кротко ответила Лиза, хотя прекрасно понимала, что если бы ни ситуация, она бы никогда не сказала таких слов.

- Я бы больше оценила твое рвение, будь твои слова искренними, - равнодушно ответила Табити, но взгляд ее наполнился нежностью, как у матери, получившей раскаяние непослушного дитя. – Но я выслушаю тебя.

- Я хочу твоей защиты, Табити, - кротко продолжила Лиза.

- Неужели такой опытной и умелой ведьме нужна моя защита? – Табити улыбнулась. – Что случилось, моя девочка?

- Я… - Лиза набралась храбрости и выпалила. – Я выхожу замуж.

- Правда? – удивилась Верховная. – Правда, моя девочка? Ведьмы так редко выходят замуж… Неужели он настолько хорош для тебя?

- Да, - смиренно ответила Лиза. – Я его люблю и хочу выйти за него.

Табити долго молчала, потом весело рассмеялась:

- Ах, лиса, лиса! Подойди поближе, я хочу заглянуть в твою душу.

Заглянуть в душу? Лизе невольно стало не по себе. Но если она хочет получить защиту, надо подчиниться. Девушка осторожно подошла. Табити взяла ее за подбородок и долго вглядывалась в ее глаза своими – Лизу охватили страх и восторг одновременно – ощущения были такими, будто она с головой окунулась в огромное холодное зимнее небо, наполненное бесчисленными звездами, и сейчас захлебнется в нем. Табити улыбнулась и погладила ее по волосам:

- Моя девочка, любовью я это назвать не могу, но то, что внутри тебя, вполне может вырасти в прекрасный цветок. Пока это только бутон. Этот человек тебе дорог, только ты сама боишься признаться себе в этом. Я не могу винить тебя в чем-то… Ты – моя девочка, и дорога мне, как дочь. И как любая девочка, воспитанная здесь. Если вы счастливы – я тоже счастлива. Но я не могу освободить тебя полностью. Чтобы что-то получить, нужно чем-то пожертвовать.

- Я понимаю, - согласно кивнула Лиза, хотя и протестовала внутренне – с чего это она будет должна еще и Табити?

- Твои способности сами не исчезнут, да ты и не захочешь от них избавиться, не так ли? Возможно, в будущем они мне понадобятся. Я дам тебе знать. Но если ты ослушаешься – мне придется наказать тебя, и наказание будет суровым.

- Я согласна, - пожала плечами Лиза.

- Тогда я даю тебе защиту. Я использую все свое влияние, чтобы твоя жизнь была счастливой и безмятежной. Мы будем наблюдать за тобой, и если ты попадешь в беду – я обязательно помогу тебе. Но не забывай о том, что ты пообещала. Я не всегда бываю доброй, Лиза. Помни об этом. Второй раз прощения не будет.

- Я запомню, - Лиза смиренно поклонилась, и Табити ласково потрепала ее по пушистым волосам.

Наконец ведьмочка смогла вздохнуть спокойно. Внутри себя она четко разграничила свой мир. Теперь в нем было только то, что могло принести ей удовольствие. С одной стороны – Джек и безмятежные радости жизни в любви и спокойствии, с другой – ночь, интриги и новые маски, жизнь, полная риска и опасностей, но в то же время бережно охраняемая целым кланом ведьм.

Дома Лиза достала бордовое платье и бережно расправила складки на широкой юбке. Ему не суждено было быть съеденным молью. Она будет хранить его с той же нежностью, как и платье подвенечное. И не только хранить…

Через несколько дней она, зардевшаяся от счастья, уже давала клятву верности, стоя у алтаря. Ее руку украсило нежное колечко с розой, а руку ее избранника – кольцо с драконом. И было много веселья, музыки, подарков, и все поздравляли их… все, кроме Тэсси. Бедная маленькая блондинка вообще не появилась на свадьбе, и Бонни ушла пораньше, чтобы утешить подругу, а Лиза отметила это про себя еще одной маленькой победой. Жизнь определенно налаживалась. Все вышло именно так, как она задумывала. Тень прошлой жизни перестала ее пугать. Напротив – теперь она и сама не прочь была укутаться в эту тень.

- Играй! Ну, играй же!

Черный Принц презрительно взирал на Джека, который пытался заставить кота играть с бумажной мышкой. По его морде выразительно читалось недоумение и вопрос – что этот человек от меня хочет?

- Отстань от зверя, Джек, - уныло бросил Генри, допивая чай. – Видишь – ты ему надоел.

- Разве? Ты посмотри, какой он пушистый! – Джек потрепал кота за загривок, как собаку, тот  вывернулся и грозно зашипел.

- Такое впечатление, что ты женился ради этого кота, - кисло прокомментировал Генри. – Хватит уже его мучить. Я вообще поговорить пришел. Пока Лизы нет.

- Да я понял, - Джек уныло вздохнул. – И что еще?

- Тебе ничего не кажется подозрительным?

- Конечно, кажется! У кота иногда аппетит пропадает. Это ненормально для котов. Коты всегда должны хотеть есть.

- А посерьезней можно? – Генри поставил кружку на стол. – Что ты думаешь по поводу просьбы из центра?

Джек подошел к окну и задумчиво уставился в небо:

- А что я могу думать? Убийство произошло на их территории. Убит человек, приближенный ко двору, не простой прохожий. Никаких зацепок… Но это – их дело, а не наше. Пусть сами и разбираются! Сначала они мурыжили нас не меньше месяца, а теперь им, видите ли, помощь понадобилась. Волшебное слово забыли добавить. Лично я этим заниматься не собираюсь.

- А у тебя нет никаких догадок по поводу того, почему они нас так мурыжили? Тебя вообще без перерыва вызывали. Интересно, какого черта? Самый подозрительный из нас – это Альвар. А его не вызвали ни разу. Чего они хотели-то? Ты ведь так ничего и не сказал.

- А чего говорить? – Джек помрачнел. – Я обычно плохо запоминаю людей, но… Оказалось, что того типа, который меня расспрашивал, я знаю. Лиза с ним встречалась раньше, именно он ее напугал в парке. Оказалось, что он – большая шишка или что-то в этом роде. Он сказал, что я – хороший полицейский и спросил, не хочу ли я работать в центре.

- И что ты сказал?

- Сказал, что не хочу. Зачем мне работать там, где за мной постоянно будут следить? Чтобы каждый день пялиться на его рожу?

- А тебе не показалось это все подозрительным? – хмыкнул Генри.

- Я не идиот, Генри. Конечно, показалось. И то, что он знаком с Лизой… И все эти проверки…

- И то, что Лиза постоянно пропадает, - мрачно закончил Генри.

Джек продолжал смотреть в окно.

- Шеф тебе ничего не говорил? – спросил Генри. – Я понимаю, что тебе это все неприятно. Кроме того, ты – мой друг, и мне тяжело говорить с тобой о подобных вещах, но это необходимо. Шеф наводил справки о прошлом Лизы. Ты ничего не хочешь узнать?

- Нет, не хочу. Мне все равно, что было в ее прошлом. Она – моя любимая женщина.

- Ясно, - кивнул Генри. – Шеф попросил меня следить за Лизой.

- Тебя? – Джек с удивлением обернулся. – Почему?

- Ну, я же следопыт, - Генри пожал плечами. – И именно поэтому я пришел к тебе.

- Спасибо, - Джек снова отвернулся к окну.

- Тебе никогда не было интересно, куда Лиза постоянно уходит?

- Я доверяю ей. Каждый имеет право на свои тайны. Она – молодая девушка, у нее могут быть подружки и свои секреты.

- Вот я и хотел узнать, сможешь ли ты доверять ей меньше?

- Спасибо, - опять повторил Джек. – Генри… Скажи шефу, что я сам буду за ней следить.

- Вот и хорошо, - Генри с облегчением вздохнул. – А еще чайку можно?

Доверие к любимому человеку Джек ставил выше всяких подозрений. Ведь если он начнет сомневаться в Лизе – о какой любви тогда может идти речь? Тем более, в самом начале семейной жизни, когда каждый миг рядом сродни полету. В то, что Лиза может его обмануть, Джек просто даже не хотел верить. И сама мысль о том, что ему предстоит следить за собственной женой, была ему неприятна. Но это куда лучше, чем предоставить право наблюдения кому-то другому, пусть даже и Генри. Тем более, что Генри – человек ответственный. Даже слишком. Если он за что-то зацепится, то уже не остановится. А Джек всегда может дать Лизе шанс. Хотя это и может поставить под вопрос его профессиональные качества. Но если выбирать между службой и Лизой… Противоречивые мысли терзали Джека до самого вечера, пока не вернулась Лиза. Счастливая, в красивом бордовом платье, с розами в прическе. Радостно бросилась в объятья.

- Лисенок, а где ты была, если не секрет?

- Секрет, - очаровательно улыбнулась девушка. – А ты что, ревнуешь?

- Нет, - Джек пожал плечами. – Просто интересно… Может, ты и меня пригласишь на прогулку? Мы могли бы, скажем, по парку погулять…

- Обязательно! – Лиза поцеловала его в губы. – Но не в ближайшие дни, хорошо?

- А почему? Ты с подружками, что ли, встречаешься?

- Ну… - ведьма задумалась, потом улыбнулась. – Можно сказать, что у меня деловые встречи.

- Ты ищешь работу? А почему ты ничего не сказала? – удивился Джек.

- Может, это сюрприз? К тому же, пока и говорить не о чем. Мне тоже бывает скучно дома. Можно сказать и так. Но давай не будем об этом. Работа есть работа, давай поговорим о чем-нибудь более приятном.

- Ну, хорошо, - неохотно ответил Джек, и во взгляде Лизы промелькнуло какое-то легкое подозрение. Или ему просто показалось?

На следующий день не успел он зайти в контору, как тут же появилась Шелли, которая важно сообщила, что их с Генри требует шеф. При этом Генри мрачно добавил:

- Ты готовься. Старик рвет и мечет. Я с утра сказал ему, что следить за женой своего друга не намерен. Ты б его видел…

Шеф кипел. Он нервно расхаживал по комнате, поочередно краснея и бледнея и чуть ли не пыхтя.

- Нет, ну, что за самоуправство, а? Я вас спрашиваю, вы что творите? Я тут вам для мебели, что ли? Я приказал, они договорились! Плевать они хотели на мои приказы! Кто тут главный – вы или я? Что хотят, то и творят! Хотят – задания друг другу спихивают, хотят – женятся!

- Ээээ… - Джек задумчиво почесал затылок. – А жениться тоже нельзя?

Шеф кисло скривился:

- Вот молчи, а? Молчи! Женился – и молчи, неужели тебя жена не научила?

- Совсем старик с катушек поехал, - шепотом сообщил Генри, чем привел шефа в еще большее раздражение:

- Ах, я с катушек поехал?! Ну, спасибо! Я тебе что приказал? Нет, ты не отворачивайся, а скажи!

- Да не могу я следить за Лизой! – вспылил обычно спокойный Генри. – И не хочу! Она – славная девушка, наша бывшая сотрудница, жена моего друга! Какого черта я должен за ней следить только потому, что Вам вдруг что-то в голову стукнуло?

- Я сам за ней прослежу, - тихо сказал Джек.

- Ой, не надо вот этого! Сам он проследит, - шеф жалобно вздохнул. – Тоже мне… Пара поцелуйчиков – и вся твоя слежка коту под хвост… Что, нет, что ли? Развели тут… Никакого уважения! Никакого почтения к старому больному шефу! Вам меня не жалко, нет?

Он грузно опустился в кресло и уныло продолжил:

- Да разве мне самому хочется этим заниматься? Я знаю Лизоньку и очень хорошо к ней отношусь. Такая девочка хорошая, все архивы разобрала, не то что… - он выразительно покосился на Шелли, на что та только хмыкнула. – Вот все зло из-за них! Вот посмотрите – сидит и наверняка козни мне строит, я что, не вижу?

Шелли тяжко вздохнула и пробормотала что-то невразумительное, но явно ругательное.

- Все зло – от женщин! А ты, - он ткнул пальцем в сторону изумленного Джека. – Наивный! Куда ты смотрел, когда тебя черт дернул жениться? Позорище!

- Ну, понеслось… - уже тоскливо прошептал Генри.

- Вы все меня в могилу свести хотите! – гневно бросил шеф и снова ткнул пальцем в Джека. – Особенно ты. Дармоеды! Я зачем вас здесь держу, а? Вот уйду я от вас – и что вы делать будете?

- Напугал! – презрительно хмыкнула Шелли.

- Помолчи! – шикнул шеф. – Вот я и говорю – все зло от них, вертихвосток. В общем, так. Если ты берешь всю ответственность на себя, я, так и быть, соглашусь с этим вашим самоуправством.

- Да, конечно! – обрадовано кивнул Джек.

- От этого дела, что там в центре случилось, я отказался. Это не наша территория, и не их право заставлять нас работать после того, как они устроили нам такую головомойку. Но если что-то произойдет здесь… Хотя вряд ли. Здесь у нас такие особы не водятся. И насчет Лизы… - шеф выразительно покосился на Генри. – Друг мой, покинь, пожалуйста, кабинет. И эту дармоедку с собой прихвати.

- Ну, все! – Шелли встала и выразительно стукнула по столу кружкой. – Ухожу! Совсем ухожу! Черт лысый.

- Ой-ой-ой, - шеф скривился, как на лимон. – Ты видишь, Джек? Я к ней со всей душой, а она мне – «черт лысый»! Вот и тебя такое же будущее ждет, да-да.

Когда дверь за Шелли и Генри закрылась, шеф обернулся к Джеку:

- Я не говорил тебе, почему именно я приказал Генри следить за Лизой. Не подумай ничего лишнего, Джек. Мне самому все это не нравится, и я надеюсь, что наши подозрения не имеют никаких обоснований. Но сам понимаешь – дело серьезное, и совпадений слишком много. Одна надежда на то, что это – просто совпадения. Я попросил Альвара узнать о прошлом Лизы.

- И что он узнал? – обреченно спросил Джек. Сам он никогда не спрашивал Лизу о ее прошлом. Если бы она хотела – рассказала бы сама. А если не рассказала, значит, и не нужно.

- Вообще-то, ничего особенного. Информации на самом деле очень мало. О ее родителях ничего не известно, возможно, она сирота. У нее нет родственников или высокого происхождения, но она в течение какого-то времени жила в столице и вращалась в высших кругах общества. Это довольно странно, не находишь?

- Возможно, - Джек пожал плечами. – Может, она работала няней или гувернанткой?

- Нет, мой друг… - шеф прищурил глаза. – В том-то и дело, что нет. Возможно, она… просто была содержанкой… Знаешь, такое бывает с хорошенькими молоденькими девушками, попавшимися на глаза неким влиятельным особам. Но точно сказать сложно. К тому же, Лиза – ведьма. А где и как она обучилась ведовству, неизвестно. Но, конечно, даже все это, вместе взятое, еще не повод для подозрений. Настораживает другое. Тот господин, что вызывал тебя на проверки.

- Я уже понял, - кивнул Джек. – Вы думаете, что он имеет какое-то отношение к Лизе?

- Я не просто думаю, я знаю. И ты тоже знаешь, правильно?

Джек вспомнил тот день в парке. Тут особо умным не надо быть, чтобы провести связи. Встреча с этим господином непосредственно на проверке уже в первый раз вызвала определенные мысли.

- Так вот, этот господин по чину своему – королевский советник. Вопрос – почему королевский советник вдруг начал проверять работу нашей конторы, а потом вдруг так же потерял к ней всякий интерес?

Джек промолчал.

- И почему он задержался здесь именно в то время, когда случилось убийство?

- Вы думаете, ему это было выгодно? Или он это все и подстроил?

- Не могу знать, - шеф пожал плечами. – Мы отказались оказывать помощь в этом деле. Я могу только предполагать.

- И Вы предположили… - сделал вывод Джек.

- Я бы не предполагал на пустом месте. Дело в том, что Альвар навел справки. Лиза очень часто общалась с этим господином в столице. Не знаю, какие у них связи, возможно, она просто ему нравилась. Пойми, Джек, я не хочу подозревать Лизу. Мне она симпатична, и не только чисто по-человечески. Она работала здесь, и я знаю, какая она усердная и хорошая девочка. Я надеюсь, что и в семье у вас все хорошо. Но подстраховаться – дело святое.

- Я понимаю, - кивнул Джек.

- Вот и хорошо, - шеф улыбнулся. – Можешь идти. Я надеюсь на тебя. И надеюсь на то, что зря волнуюсь. Мы ведь тоже можем ошибаться.

… Можем ошибаться… Джек очень надеялся на эту фразу. Да и не могла Лиза – его любимая Лиза – оказаться замешанной в такой серьезном преступлении. Просто не могла. По крайней мере, Джек в это не верил.

Это тоже история из жизни. Мне вообще почему-то везло по жизни на встречи с людьми, которые чем-то от «обычных» да отличались. Ну, либо прошлые жизни помнили, либо великие миссии выполняли, либо временем умели управлять, либо вообще без всяких зазрений заявляли, что они – боги… Иногда даже мысли появлялись: «Ну, где же, где же нормальные, обычные люди?!!» Ну, конечно, часть из них (особенно та, что не стеснялась о своих способностях говорить при всяком удобном случае) ничем на самом не блистала, кроме комплексов, но были и действительно интересные личности.

Одно время я общалась с двумя девушками-подружками: Аней и Мариной. Знаете, если в человеке есть что-то… ну, такое, нездешнее, оно сразу как-то выделяет человека из толпы. Этакая… Нет, не изюминка, а искорка. И в Ане и в Марине такие искорки были. На самом деле подобные искорки есть от рождения в каждом, но часто люди просто теряют их за ненадобностью.

Я не люблю привязываться к людям и отношусь к ним с осторожностью. Ведь обычно люди – довольно слабые существа, и достаточно только одной незначительной детали, способной в их глазах искривить зеркало мира, чтобы ты без всяких на то причин вдруг из друга стал врагом. Так как по некоторым причинам подобная кривизна отражения в чужих глазах была мне свойственна от рождения, я чаще получала от людей не положительные эмоции, а, что называется, удар под дых. Если в Библии написано, что все люди несут в себе грех от рождения, то теперь я понимаю, почему. Потому что, едва появившись на свет, ты уже несешь в себе информацию, которая делает из тебя чуть ли не чудовище в глазах людей, тебя толком не знающих. Для того, чтобы обрести грех в чужих глазах, достаточно родиться в семье определенных людей или иметь определенный цвет глаз, или приехать из определенного места – да все что угодно! Поэтому свой круг общения я подбирала очень тщательно. И если привязывалась к кому-то (а это случалось редко, а чем старше я становилась, тем реже это случалось) – то привязывалась искренне и всей душой.

Вот и Аня с Мариной мне стали близки, хотя, наверное, все же не настолько, насколько я могла рассчитывать. Люди с искоркой всегда заставляют держаться немного настороже. Ведь одно дело – услышать негатив в свой адрес от обычного человека – да, обидно, но можно просто улыбнуться и забыть, - и совсем другое, когда слово может обрести реальную силу. Собственно, это еще одна причина, по которой я не люблю рассказывать о себе. Чем меньше люди о тебе знают, тем меньше возможности у них искривить твое отражение. Но, собственно, речь не об этом.

Я нормально отношусь к тому, что люди могут видеть одни и те же сновидения. Обычно это указывает на их связи, тем более, что в сновидении мы избавлены от человеческой шелухи и можем общаться искренне, безо всякой кривизны отражений. Но иногда случаются и весьма интересные совпадения.

Однажды мне пришлось участвовать в странном сновидении. В нем я была маленькой вьетнамской девочкой лет четырех, и моя жизнь выпала на период войны. Я родилась в каком-то крохотном лесном селении и была единственным ребенком в семье. Когда начался обстрел, моя мать пыталась меня спасти. Она отправила меня с дедушкой в джунгли, пока остальные жители в панике бегали по поселку.

Мы долго пробирались по джунглям, дед молчал, а я крепко держала его за руку. Помню, я все не решалась с ним заговорить – слишком уж было страшно. Но была уверенность, что все закончится хорошо. Однако эта моя уверенность не оправдалась. В лесу мы прямиком вышли на отряд из нескольких молодых солдат. Совсем мальчишек. Увидев нас, они принялись спорить. Один из них что-то доказывал, второй все выхватывал оружие… Дед молчал, только крепко держал меня за руку. Наверное, в этот момент он уже смирился, а, может еще надеялся. Не знаю, но тот, что все выхватывал оружие, все-таки добился своего, и дед первым получил пулю. А за ним – я…

Глупое сновидение. Странное. Я не помню из него ничего, кроме самих событий. Ни боли, ни страха (он шел как информация – здесь мне было страшно). Только когда я была совсем маленькая (ну, лет этак трех), помню, что страшно радовалась, что родилась в то время, когда люди стали умнее, и войны закончились. Увы, я ошибалась. Люди не стали умнее.

И вот однажды я рассказала этот свой сон Ане. Она выслушала меня, и вдруг стала спрашивать о деталях, да еще и достаточно подробно. А потом рассказала мне мое же сновидение, но с другой стороны. С точки зрения того самого солдата, который пытался отговорить друга не стрелять в беззащитных людей, и не смог этого сделать. Оказалось, что Ане это тоже снилось.

Вот такие пироги…

- Ты – это я?

Девушка в зеркале молчала. «Нет, - подумала Лиза, - Это не могу быть я… Она такая… красивая… И такая… пугающая…»

- Кто ты? – уже тише спросила Лиза. Но прекрасная незнакомка снова ничего не ответила.

Ведьма старалась удержать сон дольше – ведь она хотела знать. В ее мире не должно было быть тайн – кроме тех, что создавала она сама. Этот  сон она уже видела несколько раз, и каждый раз не могла найти ответа, но сейчас что-то было не так, как обычно. Здесь был кто-то еще, кроме самой Лизы и юной королевы или принцессы в зеркале, но Лиза не могла уследить за игрой теней. Тени мягко шуршали крыльями, едва касаясь лица ведьмы, тени гладили ее волосы, что-то неслышно шептали – и Лиза терялась. Наконец она не выдержала.

- Покажись! - выкрикнула ведьма, и тени неожиданно отступили. Перед Лизой стоял ребенок – маленькая, лет двух, девочка. Светлые рыжие волосы, большие серо-зеленые глаза – она чем-то была похожа на саму Лизу, но это явно была не она сама.

- Ты кто? – испуганно спросила ведьма.

Девочка улыбнулась и показала себе на лоб. В волосах ее сияла тиара – такая же, как у девушки в зеркале. Потом малышка взяла Лизу за руку и, протянув другую руку сквозь зеркало, взяла за руку девушку из отражения. «Так странно, - подумала Лиза, -  Будто она хочет нас соединить». В ответ на ее мысли девочка обернулась и неумело произнесла имя. Лиза проснулась…

- Джек… я похожа на древнюю королеву? – спросила она на следующий день, прижимаясь к мужу.

- Лисенок, по-моему, ты еще не такая древняя, - улыбнулся в ответ Джек.

Лиза рассмеялась:

- А на королеву?

- Нет. Ну, разве что - на мою собственную. Ты похожа на лисичку.

- Спасибо хоть – не на пигалицу, - усмехнулась Лиза. – Знаешь, мне приснился странный сон.

И Лиза впервые рассказала Джеку свой сон. К ее удивлению, он даже не стал смеяться, как обычно, а выслушал очень внимательно и серьезно.

- Девочка назвала такое имя?

- Да. Ты такое слышал когда-нибудь?

- Нет, - Джек задумался. – Хэуин… По-моему, сейчас мало кто так называет детей. Как-то Альвар увлекался старыми диалектами  жителей окраин. Знаешь, это там, где начинаются Дикие Земли… Я был там всего несколько раз. Странные там люди живут! Ходят между мирами, даже не зная о том, что они оказываются в другом мире. Как в магазин сходить за продуктами. Насколько я помню, на одном из тамошних диалектов «хэуин» означает «падающая звезда». Это что-то из пришлых языков.

- Странно… - Лиза задумалась. – Кто эта девочка и почему она мне приснилась?

- Ну… Возможно, это какой-то знак. Может, ты еще встретишь эту девочку в будущем, и  она соединит тебя с разгадкой. Сны символичны… Хотя… кто это должен знать? Ты у нас ведьма, а не я!

- Ах ты гад! – Лиза в сердцах стукнула мужа подушкой.

- Вовсе не гад, а твой любимый! – рассмеялся тот, обнимая девушку. И Лизе стало хорошо и спокойно. Она старалась больше не думать про этот сон. Незачем. К ее счастью, все шло хорошо. Советник уже давно не вызывал ее, и Лиза могла спокойно заняться домашними делами. Что же касается того убийства, то тут постаралась Табити, пустив в ход все своим связи, как и обещала. Хотя центр и пытался привлечь к расследованию местную контору, но внезапно появились представители власти из столицы, и без объяснений дело просто закрыли.

Лизе вовсе не хотелось подставлять себя. Она и сама заметила, что Джек стал намного внимательнее. Нет, он вовсе не стал любить ее меньше, и смотрел все с тем же обожанием, но в его взгляде появилось что-то новое – как у пантеры, когда она выслеживает добычу. По чести, ведьма не ожидала такого. Она надеялась, что Джек все же останется в стороне, упиваясь семейным счастьем, и старалась делать все для того, чтобы это счастье поглощало все его время вне работы.

Но все же он отличался – и очень отличался от тех мужчин, к обожанию которых она привыкла. Даже при пылающих и бьющих через край чувствах он умудрялся сохранять холодный рассудок. Эта двойственность сбивала Лизу с толку и здорово портила ей планы. Ей не хотелось быть слишком осторожной именно с Джеком, но она понимала, что недооценила его как полицейского. Он действительно был весьма неплох, и Лизе невольно недоумевала по поводу того, что при всех способностях он остается полицейским довольно низкого ранга в провинциальной конторке с сомнительной репутацией. Впрочем, потом она оставила эти размышления. У Джека была своя система ценностей и свои категории понятий, далекие от  стиля жизни ведьмы, и чем спорить, доказывая свою правоту, она предпочла просто наблюдать.

Впрочем, мысль о том, что внимание мужа надо бы как-то ослабить, а то ведь и королевский советник не оставит ее слишком уж надолго – мало ли, когда она получит свой следующий заказ – внезапно привела Лизу к неожиданному и совершенно безумному решению.

- Я хочу ребенка, - заявила она как бы между прочим, попивая чаи в гостях у Бонни.

- Это чудесно, дорогая! – та радостно всплеснула руками. – Дети – это такое счастье! Ты будешь замечательной мамой.

- Да, я так тоже думаю, - кивнула Лиза. – Скажи, Бо, а дети… много времени отнимают?

Бонни рассмеялась:

- Да практически всю жизнь! Особенно когда маленькие. Но этого не надо бояться – положительных эмоций ты получишь гораздо больше.

- Правда? – Лиза с сомнением посмотрела в окно, где Микки радостно прыгала в грязной луже, совершенно не жалея светлый костюмчик.

- Конечно! Можешь не сомневаться!

«Вот и отлично», - подумала Лиза. Именно так – у нее будет ребенок. Джек любит детей – стоит только посмотреть, как он играет с Микки, будто сам впал в детство… А уж своего он наверняка будет обожать. А если поручить ему все заботы о малыше – то, конечно, он и думать забудет о том, чтобы следить за Лизой. Кроме того, наверняка, дети – это не так и плохо, если уметь их воспитывать. В том-то и дело, что Микки – просто не воспитана так, как подобает быть воспитанной хорошей девочке. Конечно, от самой Лизы рождение ребенка тоже потребует определенных жертв, но… Прикинув в уме все возможные варианты, ведьма решила, что игра стоит свеч. Кроме того, дети с самого начала входили в ее планы, а тут – такая прекрасная причина поторопиться. Кроме того, ее все-таки весьма тешила та мысль, что Джек наверняка будет рад. До сих пор она и думать не думала о том, что может стать матерью, а мысли о Джеке привели ее к тому, что это – весьма неплохо. Наверняка она очень мило будет смотреться с колясочкой, а потом – чинно гуляющей с малышом. Жители города непременно станут относиться к ней намного лучше. Лиза станет уважаемой особой, и никто не посмеет подумать о ней что-то лишнее.

Весть о том, что ему предстоит стать папой, Джек воспринял с самой бурной радостью. Всего за несколько дней весь дом от первого до второго этажа оказался завален всевозможными игрушками, и Лиза уже невольно пожалела об опрометчивом решении.

- Джек, ты думаешь, малышу понадобится столько игрушек?

- Конечно, понадобится!

- О, боги… Но здесь же пройти невозможно! Ты уверен, что ребенку может пригодиться такой огромный кукольный домик? В нем же нас самих поселить можно! А если родится мальчик?

- Ничего, подарим Мики!

- А этот набор вертолетов?

- Ты видела? Они сами летают! Просто супер!

- Да чудесно! А если родится девочка – зачем ей эти вертолеты?

- Ничего, я сам буду играть!

- Ужас… - бурчала Лиза, но в душе была довольна. Она уже и сама с нетерпением ждала рождения маленького человечка.

Интересно, кто это будет? Мальчик или девочка? И на кого он (или она?) будет похож? По крайней мере, сейчас ей было хорошо. Ей не приходилось думать о том, что будет завтра.

***

Длинноволосая девочка-подросток шла по улице столицы, весело насвистывая какую-то веселую мелодию. Могло бы показаться, что она идет просто по своим девчоночьим делам – мало ли, какие дела могут быть у подростков! Она шла, непринужденно размахивая крохотной бисерной сумочкой и подмигивая солидным джентльменам в хорошо отглаженных дорогих костюмах, что шли по улицам, держа под руки своих важных чопорных жен, чем смущала их и вызывала нехорошие взгляды дам. Саму девочку это нисколько не смущало. Она шла вперед с определенной целью и зорко всматривалась в лица прохожих. Наконец ее взгляд остановился на небольшой серой собачонке, что сидела у входа в галантерейный магазинчик.

- Ах ты лапочка! – всплеснула руками девчонка и поспешила к собаке. Та весело тявкнула и побежала в тупик, увлекая девочку за собой. Пройдя как можно дальше и убедившись, что людей вокруг нет, девчонка неожиданно посерьезнела:

- Эй, Альвар! У меня мало времени! Может, хватит в прятки играть?

- Привет, Сибила, - маг неторопливо вышел из-за мусорного бака.

Девчонка хихикнула:

- Ты что там, мусором балуешься, что ли? Совсем уже в собаку превратился?

- Все шутим, да? – Альвар едва заметно улыбнулся. – Ты узнала, что я просил?

Девчонка покрутила сумочку и безразлично бросила:

- А мне мамка не велела общаться со всякими зверомагами подозрительными.

- Хорошо, хорошо, - Альвар достал из-за пазухи коробку конфет. – А если так?

Глаза Сибилы загорелись:

- Так уже лучше! Но мамка все равно накажет. Она у меня знаешь, какая строгая?

- Слушай, - разозлился маг, - А если я сам твоей мамке расскажу, что ты на улицах чужим дядькам глазки строишь? Она тебя знаешь как за косы оттаскает?

- Оттаскает, - задумчиво кивнула Сибила. – Она у меня строгая… Всех в кулаке держит! Вот такая у меня мамка.

- Ну, так ты узнала или нет? – уже начал терять терпение Альвар.

Сибила подозрительно покосилась на конфеты:

- А конфетки с чем?

- С орехами, как ты любишь.

- С орехами… - мечтательно протянула девочка. – Ладно, давай сюда свои конфетки!

- Сначала информацию. А то я к твоей сестре пойду. Она тоже конфетки любит.

- К Алиске-то? – Сибила сморщила нос, - Не надо ей конфет, потолстеет! Хорошо, расскажу я тебе про твою эту Лизку! Уж как ее моя мамка любит – не знаю уж, за что! Она ж рыжая, конопатая, что твоя кошка… А глаза злющщщие…

- А ближе к делу?

Сибила тяжело вздохнула:

- Ну, к делу, так к делу… Какой ты нетерпеливый!

***

- Джек, а вот когда у тебя ребеночек родится, ты меня совсем–совсем любить перестанешь?

Джек в изумлении уставился на Микки, которая запускала бумажные кораблики в луже.

- Нет, конечно! Я буду любить вас обоих! Как я могу перестать тебя любить?

- Ну… - Мики задумалась. – А вдруг это будет девочка? И она будет красивее меня?

- Каждая девушка красива по-своему, - серьезно пояснил Джек.

- Но ты постоянно врешь! – обиженно вздохнула Мики. – Ты вот обещал на мне жениться, когда я вырасту, а сам взял – и женился на какой-то ведьме.

- Это просто для того, чтобы ты встретила кого-то намного лучше меня.

- Правда? – Мики улыбнулась.

- Конечно!

- Ну, тогда ладно.

Бумажный кораблик плыл через отражение огромного ясного неба, преодолевая ненастоящие облака, и все казалось вечным…

Создатель бессловесных кукол,

Судья, палач, поэт, творец –

Ты снова смотришь в серый купол

Пустых нехоженных небес…

Опять в руке зажаты карты –

Ты пригласил меня играть.

И снова Смерть стоит у старта,

Готовясь Вечность обогнать.

Опять я жду удара в спину,

Закрыв глаза, иду на свет.

Какие карты ты мне скинул?

Ты снова в битве или нет?

Удар… Прости – я выше боли.

Лишь на ладонях – чья-то кровь…

Мне снова встать – пусть против воли,

Ведь я – защитник чьих-то снов.

Чужие души охраняю,

Свои меняя каждый круг.

Не прячься! Я тебя узнаю

Под маской – враг ты или друг.

Мой ход! Прости, что слишком рано,

И жизнь твоя – на волоске.

Какою я фигурой стану

На этой шахматной доске?

Ты вновь в игре? Какая спешка!

В твоих глазах бушует ад.

Но и Ферзя съесть может Пешка,

И Пешка первой скажет: «Мат!»

Кто победит – ты точно знаешь,

Игра закончится к утру.

Ты не по правилам играешь,

Я не по правилам (живу?)

Меня ты лишь оценишь хмуро,

Посмотришь гордо свысока:

Так не бывает, чтоб фигура

Вдруг победила игрока.

Ведь для тебя я – лишь игрушка,

Ведь для меня ты – часть игры.

А между нами – тьма и стужа,

И тлеют новые миры…

Маленьким детям положено бояться чудовищ. Уж не знаю, кто и почему так решил – скорее всего, это древние инстинкты, когда наши предки не имели хорошей защиты от диких зверей, и дети чаще других подвергались нападению. Маленькой я тоже исправно боялась чудовищ. Чудовища знали об этом и исправно мне снились. А так как я отличалась еще и чрезмерной впечатлительностью и переживала любое негативное событие в жизни очень остро, чудовища сполна компенсировали мне все переживания. Устав от страха засыпать, я стала искать выход. И нашла. В какой-то книге про значения снов нашла была такая рекомендация: чтобы чудовище перестало быть страшным, надо подойти к нему и обнять. Это так меня вдохновило, что, встретившись в очередной раз с кошмарной зубатой пастью и остыми когтями, я вспомнила о книге и обернулась к монстру вместо того, чтобы удирать без оглядки. Улыбнувшись, я раскрыла объятия и шагнула к чудовищу с фразой «Давай дружить!» К моему удивлению, монстр не бросился ко мне с ответной фразой «Конечно!», а заметно скис, отвернулся с явным разочарованием, брезгливо и обиженно махнул когтистой лапой, высказал «Да ну тебя!» и гордо удалился. Проснулась я с чувством, что меня здорово опустили. С тех пор чудовища ко  мне не приходят. Да и я с ними больше дружить не хочу.

Это случилось в одну из бессонных зимних ночей. Сыну было что-то в районе полутора лет, и он упорно не желал спать тогда, когда это было положено. Он прыгал, бегал, веселился, просил кушать, в общем, делал что угодно – только не спал. Моё отчаяние вполне можно было понять. Я уже не спала несколько ночей, вымоталась, а попросить присмотреть за непоседой мне просто было некого – муж работал в ночную смену. Засыпала я буквально на ходу, пыталась укачать сыночка, бормоча под нос слова из старого детского стихотворения: «Приходи к нам, тётя Кошка, нашу детку покачать…» Но детка спать упорно не желала. Устав, я включила светильник. На часах было примерно без десяти четыре. И тут меня словно водой холодной окатили: за окном кто-то весело болтал и смеялся. В такой-то час! Уставшая, я обычно не пребываю в хорошем расположении духа, а тот факт, что когда мы пытаемся улечься спать, кто-то там еще и болтает, меня сильно разозлил. Я подошла к окну и выглянула наружу. Увиденная мною картина изумила меня еще больше.

Зима в том году была теплой, но все равно – ходить в летней одежде в февральскую ночь я бы не стала. А у нас, прямо под окном, на заборчике, окружавшем небольшой палисадник, сидели несколько дам слегка за…, одетые в легкие платья, весело смеялись, а по дорожке взад и вперед бродил приятной внешности пожилой мужчина и что-то весело им рассказывал. Нервно задернув занавеску, я обернулась к сыну и обалдела. Одна из дам, только что сидевшая внизу, стояла сейчас возле моего малыша и явно собиралась взять его на руки. Я хотела было возмутиться, но она лишь махнула мне рукой – мол, ложись спать, а сама взяла Макса на руки и принялась бродить по комнате, что-то мурлыкая под нос. Спать хотелось настолько, что я, наверное, просто рухнула на кровать. Но тут же, осознав всю абсурдность ситуации, заставила себя проснуться. В комнате было тихо. Макс мирно сопел рядом на подушке, улыбаясь во сне. На часах было без копеек четыре. С улицы доносился какой-то неясный шум. Выглянув в окно, я увидела сидящую на нашем заборчике группу кошек. По дорожке взад и вперед ходил роскошный кот-ветеран и о чем-то воодушевленно мяукал… После этого случая Макс наконец-то стал спать по ночам.

Вот так помогла уставшей маме прохожая тётя Кошка…

- Чудная малышка! – Альвар сделал ребенку «козу», и проворная кроха ухватила его за палец. – Между прочим, у нее знак ведьмы.

- Этого еще не хватало, - Лиза ухватилась за голову и села на стул. – Мало мне проблем с ребенком… Она еще и ведьма! Боги, Альвар, я не думала, что это так тяжело…

- Ну, ну, не расстраивайся, маленькая ведьмочка, - Альвар взял ребенка на руки, и малышка довольно заулыбалась – так, как может улыбаться дитя четырех месяцев от роду, - К счастью. младенцы не остаются младенцами вечно. Они имеют привычку расти. А когда вырастают – покидают своих родителей. Наверняка ты представляла все это по-другому, да?

- Я не думала, что это так ужасно! Ни за что не соглашусь на второй раз. Беременность – это ужасное пузо… Роды – это вообще кошмар! А когда ты думаешь, что все позади, начинается самое трудное… Она забрала у меня все! Все мое время! Все мои силы! Я не могу даже выспаться!

- О, да, они такие, - Альвар, тихонько мурлыча под нос какую-то песенку, стал укачивать девочку.

- А теперь оказалось, что она – ведьма! – продолжала сокрушаться Лиза. – Ты специально это сказал, да? Ведь это неправда?

- Правда-правда, - Альвар уложил сонного ребенка обратно в кроватку. – Когда ты собираешься нести ее к Табити?

Лиза изменилась в лице. Табити была ее тайной. Как? Как он узнал? Какого черта этот проныра, которого она до сей поры считала своим другом. решил лезть в ее жизнь?

- Не нервничай, маленькая ведьмочка, - Альвар окинул ее серьезным взглядом. - Тебе сейчас переживания только во вред. Теперь у тебя ребенок, и ты не имеешь права распоряжаться собой так, как тебе вздумается. Эта кроха – твоя хозяйка сейчас. Не бойся, я не собираюсь бежать и рассказывать все Джеку. По крайней мере, сейчас. Я слишком его уважаю, к тому же, кто позаботиться о твоей дочери, если ты вдруг вздумаешь наделать глупостей, а ты это можешь? А если ты будешь достаточно благоразумна, чтобы решить все свои проблемы без крови и тихо, никто вообще ни о чем не узнает. Кстати, как назвали эту принцессу?

- Мотылёк, - едва слышно пролепетала Лиза, чувствуя собственное бессилие. Какой-то несчастный зверомаг, изображающий жалкого побирушку, сейчас управляет ее судьбой… Ничего более ужасного Лиза и представить себе не могла.

- Чудное имя для маленькой девочки.

- Это для своих. Настоящее имя – тайное, - пояснила ведьма. – Как ты узнал про Табити?

- Очень просто, - Альвар лениво бухнулся в кресло. – Ведьмы не могут существовать сами по себе. По крайней мере, в этом мире. Кроме того, я достаточно давно знаком с Табити. Но я знаю не только о ней. У тебя ведь есть еще и общие дела с королевским некромантом?

Лиза покрылась холодным потом и нервно покосилась на дверь.

- Не волнуйся, Джек сейчас занят, - беспечно махнул рукой Альвар. – Шеф его сегодня загрузил с головой, что называется. Я его попросил. Очень уж я по тебе соскучился, маленькая ведьмочка.

- Каким… каким еще некромантом?

- Ты его знаешь как королевского советника, - милостиво пояснил Альвар. – Лично я с ним не встречался, но и не горю желанием. Да-да, если ты не знала, он еще и некромантией увлекается. Собственно, именно из-за этих своих умений он и попал на такой высокий пост. Эх, на что только ни идут люди ради власти…

Лиза судорожно вздохнула. Ну и новости! Час от часу не легче. А она не придавала особого значения личности королевского советника. Ну и дура… Внимательный взгляд пронзительных глаз Альвара заставлял ведьму чувствовать себя неловко, будто она уже совершила какое-то преступление.

- Чего ты хочешь? – шумно выдохнула она.

Брови Альвара в изумлении поползли вверх:

- Ты серьезно, маленькая ведьмочка? Боюсь, у тебя нет ничего, что ты могла бы мне предложить. Да и не интересует меня обычная человеческая выгода. Ты мне нравишься, а Джек – мой друг. У меня нет причин подставлять тебя. Кроме того, мне совершенно все равно, чем ты собираешься заниматься, пока это не касается Джека и твоей малышки. Ты уже вовлекла нашу контору в одну неприятную историю – помнишь? Все, что я хочу – это чтобы ты была предельно осторожна. Джек любит тебя и обожает дочь. Не знаю, дорожишь ли ты этим маленьким мирком, но для него это – все. Разрушишь – и того Джека, что знаем мы все, больше не будет. Не знаю, в курсе ли ты, что Табити ведет свою войну с королевским двором…

- Еще и это? – ахнула Лиза. Оказывается, она так много не знала о жизни вокруг, с головой окунувшись в мир пеленок и детских игрушек.

Альвар развел руками. Малышка в кроватке захныкала, и маг тихонько покачал ее.

- Разлюбезный королевский советник, не любящий пачкать руки самостоятельно, довольно долго пытался привлечь Табити к службе при дворе, но получил отказ. А отказов этот господин не терпит. Думаю, до тебя он довольно давно искал подходящую ведьму, а все ведьмы подчиняются Табити. А тут появилась ты. Самородок, талант, к тому же, свободный! И господин королевский советник снова может носить белые рубашки, не боясь запачкаться в крови. Он вообще в курсе, что у тебя ребенок?

- Не знаю… - Лиза пожала плечами. – Я давно его не видела.

- Постарайся, чтобы он об этом и не узнал. У этого господина только одна слабость – он не любит делать работу сам. А наличие у тебя семьи не вызовет у него жалости, даже маленькая девочка.

- Я для него… инструмент? – горько спросила Лиза, прекрасно зная ответ на этот вопрос.

- Для него все – инструменты, даже он сам. В любом случае, маленькая ведьмочка, на двух стульях, вернее, даже на трех… усидеть сложно – сама понимаешь. Упадешь – сильно отобьешь то место, на котором сидят. А тебе есть, о ком думать, не так ли?

Лиза с тоской покосилась на сопящего в кроватке ребенка. Так или иначе – она сама захотела ее рождения. Сама захотела создать некое подобие настоящей семьи. И – да – Альвар прав – она упорно не хотела отказываться ни от чего из того, что у нее было. Ни от семьи, ни от чистоты в глазах закона, ни от тех привилегий, что обещал ей королевский советник, ни от знаний и защиты Табити.

- Ты хочешь, чтобы я сделала выбор?

- Я ничего от тебя не хочу, маленькая ведьмочка. Просто нехорошо будет рушить мир тех, кто тебя любит, если ты сама его создавала, а? Я знаю – ты лучше и чище, чем этот твой королевский советник, и человечнее, чем Табити. Я не хочу заставлять тебя что-то выбирать. Просто подумай… Джек ведь не дурак.

- Я тоже не дура. Справлюсь, - сурово бросила Лиза.

- А будущее этой девочки…

- О ее будущем я и думаю! – огрызнулась ведьма. – Что ты вообще в этом смыслишь? Кто, по-твоему, сможет обеспечить ей лучшее будущее – я с моими связями или Джек, у которого нет ничего, кроме глупых мечтаний?

- Прости, прости, - Альвар широко заулыбался. – Ну, ладно, мне пора. А тебе еще мужа встречать. Не буду отвлекать.

Когда за магом закрылась дверь, Лиза погрузилась в тягостные размышления. Королевский советник и правда уже достаточно давно ее не беспокоил, что настораживало. Без дела он сидеть не мог, а, значит, приберег для нее что-то «особо лакомое», то, с чем он сам дел иметь не захочет. Он оставит ей самую грязную и тяжелую работу и явится совершенно неожиданно. И ей лучше найти его самой. Чтобы знать, к чему быть готовой, и показать, что именно она в этой игре – главная, а вовсе не он. Табити… Лиза не хотела показывать ведьме дочь. Но, видимо, это придется сделать, иначе она может потерять доверие. Хорошо хоть мужей Верховной демонстрировать не нужно! Ведьмочка невольно улыбнулась, представив себе, как она могла бы познакомить Джека с Табити. Да уж… Нет-нет, уж это точно нереально. Ей и так хватает проблем. Кроха в кроватке снова захныкала, и Лиза взяла ее на руки. Что и говорить – у Джека укачивать малышку получалось гораздо лучше, чем у нее! Лиза невольно даже стала ревновать, хотя и понимала, что ее собственная усталость и раздражительность не лучшим образом сказываются на общении с дочерью. Больше всего в материнстве ей нравилась внешняя сторона. Она искренне радовалась, что родилась именно девочка, и что наконец-то можно покупать ей все то, чего не было у самой Лизы в детстве. Хотя в таком возрасте малышка была совершенно равнодушна ко всем этим платьицам и кружевам, которыми так усердно окружала ее мать. Зато Джеку она всегда улыбалась… С другой стороны, если в ближайшее время он станет проводить с дочерью больше времени, это освободит саму Лизу. Очень уж давно она не примеряла свое любимое бордовое платье и уже скучала по этому роковому наряду.

К слову сказать, ей приходилось прятать платье от Джека, как что-то постыдное, и лишь в те минуты, когда она оставалась одна, ведьмочка доставала любимый наряд и прикладывала бордовую ткань к телу – и тогда ее сердце стучало часто-часто, как в предвкушении первого свидания. Что Джек мог знать о ее жизни, о ее мечтах и стремлениях? Ведь при нем она просто притворялась, хотя и скучала, и ждала его вечерами. Но семейная жизнь казалась Лизе унылой и однообразной. Хотя она иногда с воодушевлением принималась украшать дом и приводить его в порядок, довольно быстро это занятие ей надоедало. Настоящая жизнь ждала ее там – за стенами этого дома, за пределами этого тихого зеленого городка с приветливыми жителями. Она должна была сверкать, блистать, творить чужие судьбы, быть богиней, а не жалкой феей домашнего очага с фальшивыми крылышками за спиной… Ее сердце жаждало опасностей и ощущения полета или падения, стоя над самым краем пропасти. Или неба?

Вечером, встретив уставшего Джека, она радостно бросилась к нему с объятьями:

- Привет! Как дела?

- Брррр… Шеф, видимо, решил проверить, насколько много у меня энергии… - только и ответил тот. – Как тут мои принцессы?

- Одна из твоих принцесс – королева! – хихикнула Лиза.

- Простите, Ваше Величество! – театрально поклонился Джек. – Как прошел день?

- Все как всегда. Принцесса хнычет, спит, ест… - Лиза изобразила жуткую усталость. – Я уже с ума схожу от скуки. Так хочется куда-то выбраться, где-то побывать…

- Хочешь поехать в центр? – догадался Джек.

- Очень хочу! Но с кем я оставлю дочку? – Лиза виновато опустила взгляд.

- Хорошо, хорошо, - устало выдохнул Джек и улыбнулся. – Шеф дал мне выходной, я сам посижу с Мотылёк, а ты можешь отдохнуть.

Ведьмочка радостно запрыгала на одном месте, хлопая в ладоши.

- Только умоляю – не нужно опять накупать кучу всяких платьиц, их у нас и так полный дом…

- Я куплю ей куклу, - важно ответила Лиза.

- Лисенок, ей пока еще не интересны куклы! Купи ей погремух каких-нибудь, что ли…

Много ты понимаешь, - раздраженно подумала Лиза, но только улыбнулась. Эта черта характера Джека ее откровенно раздражала. В отличие от нее, он всегда лучше знал, что именно может понравиться или пригодиться дочке. Он лучше знал, во что надо одеть ребенка, если прохладно или, напротив, тепло. Он лучше, чем она, знал, что нужно сделать, чтобы дочка перестала плакать, какие игрушки ее привлекают больше, как ее укачать, чтобы она спокойно спала всю ночь, какая температура воды больше подходит для купания… Рядом с ним Лиза невольно чувствовала собственную беспомощность, и это ее бесило. Стремление быть лучшей во всем – причем, не прилагая к этому особых усилий – сказывалось даже в домашних делах, хотя при этом они откровенно ее раздражали. Тем не менее, ведьмочка и сама невольно признавалась себе в том, что, в отличие от супруга, она сама до сих пор не воспринимала дочь как маленького, но все же – человечка, который уже являлся пусть и несовершенной пока, но – личностью. Для Лизы Мотылёк была не только раздражающим и мешающим элементом существования, но и хорошенькой маленькой куколкой, которую можно наряжать, которой можно дарить роскошные игрушки, которой можно хвастать перед соседями… И она совсем не могла понять, почему все ее покупки не вызывают в малышке интереса, но простенькие погремушки она могла вертеть в ручках часами, с восторгом облизывая и обсасывая их… Ей и в голову не приходило, что ребенок даже в таком возрасте может чувствовать отношение к себе. Играть с малышкой Лизе было откровенно скучно, и потому девочка, оставаясь с матерью, чаще плакала и капризничала. Джек же получал от роли отца истинное удовольствие, и получал в ответ улыбки и смех, о которых Лиза и мечтать не могла. Возможно, все изменится, когда Мотылёк подрастет? Лиза искренне надеялась на это. Она не была плохой матерью, просто ей было скучно, ей нужно было развеяться и вернуться домой с новыми впечатлениями. Впрочем, она прекрасно понимала, что обычной прогулки по улицам и набега на магазины ей будет недостаточно. Она хотела совсем другого. И мир с нетерпением ждал ее возвращения.

Не однажды, не сейчас, не тогда… Никогда. Хрупкая фигурка рыжеволосой девушки на самом краю безмолвной бездны. Здесь нет пути. И идти некуда, кроме как во тьму. Упорно, сама того не понимая, Лиза запутывала собственную судьбу, зная, что некоторые узлы ей не распутать – их можно только разрубить – коротко и жестоко. Жизнь вовлекала ее в яркий танец, но пол был скользким, очень скользким… Конечно, она нашла королевского советника и даже на всякий случай узнала его имя, но тут же забыла о нем. Конечно, она удостоверилась в том, что Табити помнит о ней и даже представила ей Мотылёк. Конечно, она с восторгом и замиранием вновь начала новую игру, все чаще и чаще оставляя дочку на Джека, а потом и вовсе перестала сообщать ему о том, что ей нужно отлучиться – у Джека и так было полно работы, он часто пропадал сутками, а по ночам малышка спит - зачем лишний раз вызывать ненужное подозрение?

Правда, ей иногда становилось не по себе, когда Джек, зная о том, что ей нужно отлучиться (конечно, если это происходило днем), просил посидеть с малышкой Бонни или Тэсси. Если Бонни не вызывала у Лизы подозрений, то Тэсси ее бесила. Лиза прекрасно знала о том, как именно маленькая блондинка относится к ее мужу, и порой скрыть ревность для нее было сложно. Иногда она себя и не утруждала, хотя скандалы не доставляли ей удовольствия. Время от времени Лиза начинала убеждать себя в том, что ошиблась, и что семейная жизнь – не для нее. Потом снова себя успокаивала. И все это продолжалось бесконечно. Пока…

Пока однажды, вернувшись ночью, она не встретилась с холодным взглядом синих глаз Джека. Он молча впустил ее в дом и молча проводил в спальню. Лиза не могла оправдаться тем, что просто вышла подышать воздухом – ее тонкую фигурку охватывала ткань бордового платья – словно лепестки увядшей розы. Словно саван, сотканный из чьих-то разбитых судеб. С замиранием сердца Лиза остановилась посреди спальни, потом невинно спросила:

- Мотылёк спит?

- Она у Бонни, - коротко пояснил Джек. – Когда я пришел, она плакала.

- Дети часто плачут по ночам, - холодно ответила Лиза. – Разве ты сегодня не дежуришь?

- Сегодня – нет, - голос Джека стал ледяным, ведьма невольно зябко поежилась. – Думаю, мне не нужно тебя спрашивать, где ты была?

- Не нужно, - гордо ответила Лиза, понимая, что препираться нет смысла.

- Ясно, - коротко кивнул Джек и быстрым шагом вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь. Дом погрузился в тишину.

Через пару минут Лизе стало страшно. Джек не вернулся. Не пришел и не стал просить прощения (хотя, если подумать, за что он должен был его просить?). Медленно, стараясь держать себя в руках, Лиза переоделась в домашнее. Задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Если подумать, а так уж ли ей нужен этот Джек?.. Но тут же сердце яростно кольнуло: нужен! Он не имеет права просто так уходить! Не имеет права бросать ее! Да, она оступилась. Да, ошиблась. И что? С кем не бывает? Он так легко ушел! Предал ее, бросил одну…

Ведьма до крови прикусила губу. Куда он мог пойти? И тут же сердце наполнилось ядовитой ревностью. Перед глазами четко встало личико глупой блондинки Тэсси. Эта свое не упустит. Но неужели он так легко на это купится? Лиза яростно заходила по комнате, как мечется раненная тигрица. Черт! Как она могла стать такой неосторожной и такой беспечной? Как она могла допустить, чтобы Джек ушел? Чтобы он узнал? Неужели она настолько потеряла бдительность? Ненависть, ревность, боль, досада терзали ее душу. Почему? Почему именно сегодня, когда все так хорошо складывалось?

Ну, конечно… Сейчас он пойдет к Тэсси, и та его утешит… Лиза решительно направилась к двери. Пусть уходит, но он эту ночь запомнит  надолго вместе со своей этой дурочкой!

Лиза шла решительно по ночному городку, но предательские слезы катились по щекам. Хотя она была права – и, да, она имеет полное право закатить скандал! Холодные звезды взирали на нее с равнодушием, на улицах было тихо – город спал. Слышно было, как катит свои воды река. В окне крохотной квартирки Тэсси горел свет. Лиза воинственно вскинула голову. Значит, она была права! Куда еще мог пойти этот предатель?

Подойдя к двери, она с силой вдавила звонок – пальцу стало больно. Тэсси, одетая в простенькую, кофейного цвета короткую пижамку, открыла практически сразу, с изумлением окинула Лизу недоуменным взглядом:

- Что это ты по ночам бродишь? Ну, заходи.

Лиза опешила. Злость испарилась сама собой. Осторожно зашла, огляделась:

- А что… Джек не у тебя?

- А должен быть? – удивилась Тэсси и зевнула. – Проходи. Кофе будешь?

Лиза молча села. Медленно огляделась. Квартирка у Тэсси и в самом деле была крохотная – одна маленькая комнатка, розовая, в рюшах и бабочках, с кучей ненужных безделушек, да необходимое для жизни…

- Не спится мне сегодня, - пожаловалась блондинка и подала Лизе кофе. – Ты пей, подруга, он с коньяком. Ну, рассказывай. Вы что, поссорились?

- Я думала… Я думала, он… - по щекам Лизы покатились слезы и она нервно глотнула кофе. Тот больно обжег язык.

- Ну, да! Поссорились, он ушел, и ты решила, что ко мне? – Тэсси усмехнулась. – Ну, если бы он пришел, можешь мне поверить – я бы не выгнала… Но – как видишь, коротаю ночи одна. Пей, пей. Ну, ты, подруга, и дура, скажу я тебе…

Лиза едва не поперхнулась кофе. Ну и ситуация! Она сидит в квартире у девчонки, которую сама считает редкостной глупышкой, у своей неудачливой соперницы, и слышит от нее, что она – дура!

- Ты не переживай, я прекрасно понимаю, что опыта общения с мужчинами у тебя никакого… - ядовито усмехнулась Тэсси.

- У меня мужчин было больше, чем ты вообще можешь себе представить! – зло отозвалась ведьма.

В голубых глазах ее собеседницы появились веселые искорки, по губам пробежала кривая полуусмешка:

- Говорят, ты – ведьма. А дура. Я ведь не том говорю, что у тебя мужчин было много, а о том, что ты любить не умеешь. И себя любить не даешь. Обожать, восхищаться, превозносить до небес – даешь, а любить… - Тэсси грустно улыбнулась и плеснула в пустую чашку уже чистого коньяка. – Ты не человек, Лиза. Ты – редкое, дорогое украшение, которое можно носить по праздникам, а потом прятать куда-нибудь далеко в шкаф…

В шкаф… Лиза невольно вернулась мыслями к своему бордовому платью. Она, кажется, начала понимать, что именно хотела сказать эта наивная блондинка. Ведь Лиза сама – как это платье. Она не живет, а существует для каких-то отдельных случаев. Особых случаев. А жизнь… Жизнь идет мимо. И, возможно… Возможно, Джек просто хочет прожить эту жизнь вместе с ней, а она прячется в шкаф, чтобы показывать себя-настоящую кому угодно, но только не ему. От этого становилось горько. Она невольно вспомнила золотые глаза дракона – того единственного дракона, которого не интересовали ее способности. Его интересовала она. И Джек… Он смотрел на нее так же, как Ильк. Его взгляд вовсе не был похож на взгляды всех тех, кто видел роскошное бордовое платье, и не видел ее саму. Наряд богини, а под ним… Под ним – пустота. Лиза нервно вырвала бутыль коньяка из рук Тэсси и плеснула себе. Коньяк был горьким, он обжег горло и душу. Если душа плачет – значит, там, под бордовым покровом кровавых роз – что-то есть. Что-то живое…

- И где же может быть Джек? – задумчиво произнесла Тэсси. – На твоем  месте я бы пошла к реке.

- К реке? – изумилась Лиза.

- Да. Когда ему плохо, он любит бродить один там, где нет людей. А ты даже этого о нем не знаешь? – Тэсси горько усмехнулась, - Чем же ты занималась все время, пока вы были вместе?

Чем?... Лиза задумалась. Все это время она мечтала о другой жизни. Искала то, что было близко только ей. То, чем она хотела жить… Нет, не так. То, чем она умела жить.

- К реке, значит? – задумчиво пробормотала она, допила коньяк прямо из горла и неторопливо вышла из квартиры. Тэсси не стала ее останавливать. Зачем?..

Тихая прохладная ночь обняла Лизу темными колючими клыльями, загнав ощущение одиночества еще глубже – в самое сердце. Боль становилась невыносимой. Отчего так? – внезапно подумала ведьма. – Отчего? Ведь ничего не случилось. Я просто была неосторожной, но ночь пройдет… И все наладится. Но тут же она отгоняла эту мысль, понимая, что ничего уже не наладится само собой. Не может наладится. Потому что рушить всегда проще, чем строить.

Река шумела совсем близко, и Лиза стала осторожно спускаться вниз по узкой, едва заметной тропинке. Несколько раз она спотыкалась, упала, разбив себе коленку и выпачкав платье, но все равно продолжала идти дальше, сама не понимая, зачем ей это нужно. Ей казалось – стоит ей только найти Джека – и все решится. Она сможет все объяснить. Но… Есть ли здесь что еще объяснять? Глаза чесались от слез, в темноте трудно было ориентироваться. Наконец Лиза разглядела на берегу старую беседку и почувствовала запах сигаретного дыма. Зараза! – невольно подумала она. – Он же бросил! И уже решительней пошла вперед. Впрочем, чем ближе она подходила, тем менее уверенной становилась. Некоторое время она просто стояла в молчании, и Джек тоже молчал, не глядя на нее. Светлячки кружили над самой водой, а звезды смотрелись в свои отражения.

- Привет, - наконец прошептала Лиза.

- Привет, - Джек улыбнулся. – Садись.

Лиза осторожно присела рядом. Молчание было невыносимо.

- Ты… не замерз здесь?

- Нет. Здесь теплее, чем дома.

Лиза виновато опустила взгляд. Жалобно всхлипнула.

- Прости, - вдруг сказал Джек. – Какой же я гад, если заставил тебя плакать…

- Ничего, - Лиза тряхнула головой. – Пойдем домой?

Эта фраза прозвучала как-то жалко, и ведьме невольно стало не по себе.

- Правда, у нас красивая дочка? – вдруг улыбнулся Джек.

- Да, - устало кивнула Лиза.

- Она рыжая, как и ты. Златовласка. Вырастет – от парней отбоя не будет…

- Наверное, - Лиза попыталась улыбнуться, но не получилось.

- Помнишь нашу свадьбу?

- Конечно… А что?

- Ты была как эльфийская принцесса. В таком красивом платье. Оно тебе так шло… - Джек мрачно усмехнулся. – Гораздо больше, чем это бордовое.

Лиза молчала. Джек вдруг взял ее за руку:

- Лисенок… Я тут подумал… Ты… ты вовсе не должна жить так, как хочется мне.

Лиза удивленно посмотрела на него.

- Я не хочу, чтобы тебе было больно или плохо, - продолжил Джек, и Лизе стало невольно не по себе. – Мотылек уже немного подросла… Конечно, я понимаю, что без мамы ей будет трудно, но… Не волнуйся – мы справимся.

- Ты о чем? – холодея, еле выговорила Лиза. – Ты что… Хочешь меня бросить?

- Нет. Я хочу тебя отпустить. Я же вижу, что ты стараешься, но тебе здесь трудно. Тебе нужна другая жизнь. Я не хочу лишать тебя того, что тебе дорого.

Лиза с силой сжала его руку. Этого она никак не ожидала.

- Нет.

- Лисенок… То бордовое платье… Это ведь не в первый раз, да? Я ведь не смогу вечно прикрывать тебя.

Лиза сжала его руку до боли:

- Нет! Я не надену больше это платье, клянусь. Этого не будет.

Джек грустно покачал головой:

- Но ведь это неправда… Я же вижу, что с тобой происходит. Я люблю тебя, и чувствую, когда тебе больно – мне тоже больно от этого.

Лиза заплакала и бросилась к нему на шею:

- Нет, нет, нет… Не надо так… Давай попробуем еще, пожалуйста!

Она уже не помнила, как оказалась дома – перед глазами все кружились звезды и светлячки – и не помнила, что было потом. Но утро пришло, и Лиза сама пошла к Бонни, чтобы забрать дочку. И снова пришла та самая жизнь, от которой она так упорно убегала, и которой сама же вернулась. Что делать дальше, Лиза не знала. И каждый вечер встречала Джека дома, улыбаясь и стараясь искренне радоваться. Но она и сама чувствовала, что так, как раньше, уже никогда не будет. А в глазах Джека появилось что-то новое, то, чего она раньше не знала – они стали ярче и холоднее.

Эта забавная история – тоже из моей жизни. Как-то раз мы с сыном шли на прогулку. Шли быстрым шагом через рынок. Был вечер, и народу там не было, только впереди нас неторопливо шагала какая-то бабушка. Мы приближались к ней достаточно быстро, но за это время я успела разглядеть ее. Коричневый летний плащ, украшенный принтом цветов, серые колготы, туфли на небольшом каблучке, на затылке – седой пучок, перехваченный резинкой с крупными бусинами. Бабушка с кем-то беседовала по сотовому, и, когда мы проходили мимо, я успела услышать фразу о том, что сама бабушка, наверное, немного опоздает, но постарается побыстрее.

Мы прошли мимо, и довольно скоро бабушка осталась позади нас. Рынок закончился, мы прошли через площадь, перешли через дорогу и шли через следующую площадь, как вдруг сын стал усиленно дергать меня за рукав.

- Мам, а это не та бабушка, что была на рынке?

Я посмотрела вперед. Впереди нас шла бабушка. Коричневый летний плащ с цветами, серые колготы, пучок с резинкой, украшенной бусинами… Шла она медленно, как и на рынке, так что вариант, что она встретила по дороге кого-то, кто мог бы ее довезти, был исключен – мы бы заметили хотя бы остановившийся автомобиль, а здесь перед нами точно никто не останавливался. Когда мы проходили мимо, бабушка кому-то довольно сообщила по телефону, что она уже почти дошла.

- Мам, это же та бабушка! – продолжал настаивать сын. – Как она так быстро пришла?

- Может, это ее сестра-близнец? – обалдело предположила я. – А, может, бабушка умеет перемещаться во времени и пространстве.

- А это как? – удивился сын.

- Не знаю, пока не пробовала.

- А давай попробуем!

- Ну, давай, - улыбнулась я. – Как только – так сразу.

Иногда королевский советник забывал о Лизе и мог не появляться месяцами, а то и больше. Тогда ведьма боялась каждую минуту – ведь она прекрасно понимала, что теперь ей нужно быть намного осторожнее, чем раньше. Взгляд Джека становился теплее лишь тогда, когда он играл с дочерью. И Лиза невольно искренне завидовала ей. Она искренне скучала по тому его взгляду, до того разговора у реки… С тех пор Джек хоть и улыбался по-прежнему, но как-то заметно отстранился от Лизы и стал гораздо больше курить. Но – что странно – даже родная дочь, подрастая, немного сторонилась Лизы, как будто она была ей не родной матерью, а чужой тетей. Серьезная и тихая, Мотылёк была очень хорошенькой. Лиза обожала ее наряжать, но сама девочка, хоть и благодарила мать, но. придя домой, с облегчением забывала новые наряды в шкафу.

- Не понимаю, - пожаловалась как-то Лиза Джеку, - Она же – девочка! Все девочки любят красивые платья! Почему она им совсем не радуется?

- Потому что ей не платья нужны, а ты, - просто ответил Джек и вдруг обнял ее за плечи. Лиза невольно вздрогнула – он так давно не обнимал ее так, искренне, нежно, что она едва не расплакалась.

- Потому что ты для нее важнее всего остального, а тебя рядом нет, - прошептал Джек, зарывшись лицом в рыжие волосы. – Я тоже скучаю по тебе, Лисенок. Очень скучаю. А ты где-то там, в своем мире…

- Я здесь, - испуганно прошептала Лиза. – Я все время рядом!

Джек нежно прижал ее к себе:

- Лисенок, возвращайся. Пожалуйста…

Лизе невольно стало больно. Больно в душе, но это хорошо, что душа чувствует боль, верно? Плохо, когда она совершенно разучивается что-то чувствовать.

Выйдя из дома, Лиза некотрое время наблюдала, как дочь легким мотыльком носится по траве, смеясь и срывая головки ярко-желтых луговых цветов. Ее волосы горели на солнце, как пламя. Здесь и сейчас она была счастлива, как бывает счастлив ребенок, живущий настоящим. Ведь сейчас этой девочке было совершенно все равно, что случилось вчера, и она не беспокоилась о завтра – здесь, в траве, играя с солнцем и цветами, она создавала свой собственный маленький мир.

- Мотылёк! – позвала ее Лиза, и девочка остановилась, растерянно теребя подол платья. – Иди ко мне, маленькая.

Улыбка исчезла с лица девочки, она с некоторой осторожностью приблизилась к матери. Да что же это? – растерянно думала Лиза. – Будто я бью ее…

Ведьма присела и внимательно вгляделась в глаза дочери. Большие, серо-зеленые, с нежным аквамариновым оттенком у самых зрачков, они отражали совершенно неведомый Лизе мир. Неведомый, чужой – и закрытый.

- Скажи мне, моя хорошая, - тихо прошептала Лиза. – Ты любишь маму?

Девочка вопросительно посмотрела на ведьму, потом протянула ей ладошки, измазанные желтой пыльцой, и искренне выдохнула:

- Да!

- А как ты любишь маму?

- Сильно-сильно! – Мотылёк крепко обняла Лизу крохотными ручонками, и ненадолго ведьме стало тепло и хорошо. Возможно, это и есть тот мир, в котром ей положено жить? А эти балы, смерти в объятиях бордовых лепетков увядших роз, мир золота, тщеставия и власти… Да пошел он к черту! У нее есть Джек и Мотылёк – а это намного больше того, что может дать ей королевский советник. Разве может она променять на ночные опасности и чужие губы эти искренние объятия?

... За окном кафе бушевала весна. Яркие запахи врывались в жизни людей, придавая доселе скучному существованию какое-то легкое безумие. Время влюбленных, время обновления, время нового жизненного цикла… Лизу весна не трогала. Для нее это была просто очередная весна – и не более того. Сегодня в ее жизни должно было случиться нечто особенное. Ведьма прекрасно знала, насколько опасно то, что она собиралась сделать. Все равно что лезть голыми руками в гнездо ядовитых тварей. Но она и сама прекрасно понимала, что ей нужно сделать выбор. Иначе она лишится всего.

- Моя милая, зачем Вы искали меня? – в голосе королевского советника прозвучала какая-то легкая грусть, и Лиза невольно удивилась – о, так значит, она все-таки имеет дело с живым существом! – Я бы сам нашел Вас, если бы Вы мне понадобились… Сейчас в Вас нет необходимости.

- Вот как? – Лиза задумчиво перевела взгляд на его лицо. Удивилась. А ведь с тенью такой вот легкой грусти он даже был привлекательным. Без этого своего яда, без политики и смертей… - Думаю, я Вам больше не понадоблюсь. Я не хочу больше на Вас работать.

Взгляд советника не изменился. Он продолжал смотреть на Лизу с легкой грустью, слека улыбаясь, как влюбленный, получивший отказ.

- Вы обращаетесь с людьми, как с куклами, - обиженно бросила Лиза, чувствуя себя неловко. – Я не хочу больше быть Вашей куклой. Я – живая.

- Я хорошо обращаюсь со своими куклами, - грустно ответил советник. – Наряжаю их, позволяю им капризничать, балую… И почти никогда не ломаю. Вы – очень красивая и дорогая кукла. Сломать Вас было бы обидно. На что Вам жаловаться? Я даже позволил Вам жить обычной жизнью обычной женщины. В Вашем чудном кукольном домике…

- Я достаточно для Вас сделала… - холодно отрезала Лиза. – Неужели Вы не можете оставить меня в покое?

- Я бы с удовольствием, - грустно продолжил советник. – Но – не могу. Я купил Вас давно, и Вы – одна из лучших кукол в моей коллекции.

- Найдите себе другую! – зло бросила Лиза.

- Увы! Я сентиментален. К тому же, что в таком случае делать с Вашими талантами, моя милая? Ну, не на кухне же Вы будете их применять! Я просто так взять и забыть прошлое и отказаться от того, что у Вас есть, Вы не сможете. Ведьма может только передать свой дар. А кому Вы его передадите? – он вдруг хитро улыбнулся. – Ах, да, Ваша чудная малышка! Мне остается лишь подождать, да?

- Не смейте трогать мою дочь! – прошипела ведьма. – Я могу убить Вас.

- Не можете, - взгляд советника стал холоден. – Вы слишком беспечны. Даже для куклы. Вы и знать не знаете ничего о моих талантах. Кроме того, у Вас причины меня бояться. Ваша семья… Так что угрожать мне опасно для Вас же.

- Тогда я убью Вас быстро, - голос Лизы тоже наполнился льдом. – И Вы больше не будете меня беспокоить.

Глаза советника наполнились весной, он тепло улыбнулся:

- Моя милая, Вы – такая глупышка! Впрочем, куклам положено быть глупыми. Давайте забудем этот разговор. Пока Вы обладаете своим талантом, я от Вас не отстану. Разве что захотите его передать… Но если учесть, что талант у Вас – врожденный, Вас никто не учил, то… Вы сможете передать его лишь с утратой собственной жизни. Неужели Вы пойдете на это ради своей семьи? Но даже если и пойдете… Передадите талант дочери – и она тоже будет работать на меня.

- Джек не позволит, - коротко бросила Лиза.

- Джек! Да что для меня Ваш Джек? – советник рассмеялся. – Ну, парень он интересный, но мне это как-то безразлично. Он просто провинциальный полицейский. Вот и все. Даже если у него блестящие способности, он ничего не сможет сделать против меня. И Вы не сможете. И не пугайте меня смертью – не Вам мне грозить. Со смертью я на «ты», можно сказать, что мы – друзья. Вы некромантию изучали? Нет? А зря… Занятная наука! Я изучал ее на практике. Так что убить Вы меня точно не сможете. Не с Вашими талантами, моя милая, хотя, безусловно, Ваши таланты я ценю. Так что – до встречи.

Лиза долго сидела в одиночестве, обдумывая слова советника. А ведь он прав! Единственное, что она может сделать – это исчезнуть. Но она уже пыталась… Он ведь найдет ее. А если не найдет – положит глаз на ее дочь. И – да – он прав – Джек для него – никто. Джек – хорошее прикрытие, если речь идет об общественном мнении и самой полиции, но от самого советника он ее не защитит. Кто же тогда?.. Табити? Но ведь тогда ей придется признаться, что она так долго использовала их всех, работая фактически на два лагеря. Табити не простит. Лиза чертыхнулась про себя. Эту ловушку она сама же и соорудила – старательно, забыв об осторожности. И сама же оступилась – сначала с Джеком, теперь с королевским советником… Осталась лишь Верховная Ведьма. Но что ей может сказать сама Лиза?..

Однако надо былор рискнуть. Если есть хотя бы один шанс на спасение – его нужно использовать.

… Той ночью Лизе снова снилась ослепительная незнакомка в зеркале. И маленькая девочка, что держала ее за руку, – только эта девочка подросла. Она было немного старше Мотылёк. И Лиза теперь понимала, что ее с этой девочкой связывает нечто большее, чем просто навязчивый сон. Та, древняя принцесса в зеркале (Лиза теперь точно это знала) была частью души этой малышки. Только какое отношение они обе имели к самой Лизе?..

Проснувшись, ведьма долго смотрела на Джека. Тот безмятежно спал, и Лиза с нежностью прижалась к нему, чтобы хоть на часть ночи почувствовать тепло и безопасность. Ее мучили предчувствия, и эти предчувствия не были хорошими.

***

- Явилась, не запылилась! – встретив ехидный взгляд Алисы, Лиза презрительно отвернулась. – Тебя здесь не ждали!

- Тебя забыла спросить, - сердито буркнула рыжая ведьма, проходя мимо обиженной красотки прямо в покои Верховной. Дочь она сегодня оставила с Тэсси. Та с радостью согласилась, решив, видимо, своей любовью к малышке заодно и произвести впечатление на Джека. Но Лизе сейчас некогда было думать о ревности. Ей нужно было решить другие, более важные проблемы. Табити ждала ее и с радостью приняла. Лиза посидела немного у Верховной, поболтала о с ней ни о чем, ожидая вопроса, и и вопрос прозвучал:

- Моя девочка, вижу, тебя что-то беспокоит? Скажи мне, что с тобой?

- Госпожа Табити… - Лиза опустила взгляд. – Простите меня.

- Простить за что?

- Когда-то давно, еще до встречи с Вами… один влиятельный господин, приближенный ко двору, узнал о моих способностях. Я была юна и неопытна. Он предложил мне работу.

- И ты согласилась? – взгляд Табити стал глубоким, как темное озеро.

- Он угрожал мне! Я была молода, у меня не было никакой защиты, и я согласилась… Я потом пыталась скрыться от него, но сейчас он снова нашел меня. Он угрожает не только мне, но и моей семье, - Лиза с отчаянием посмотрела на Табити.

- Знаешь, кто он? – сурово спросила Табити.

- Он королевский советник. Кроме того, он – некромант, и мне с ним не справиться… Помогите мне, госпожа! Прошу Вас!

Табити долго молчала. Потом подошла к Лизе и погладила ее по голове, как маленькую:

- Не волнуйся, моя девочка. Я защищу тебя. Хотя этот противник не каждому по зубам. Никто не смеет обижать моих девочек. Это будет трудно, но я придумаю, как тебе помочь.

- Спасибо! – Лиза обняла Табити. – Спасибо! Я знала, что на Вы обязательно мне поможете!

- Но мне тоже нужна будет твоя помощь.  Ты и сама прекрасно понимаешь, что там, где ты сейчас живешь, он тебя найдет без труда. Я хочу предложить тебе поработать на меня. Там, где ты будешь жить, он не посмеет тебе навредить. Слишком много риска для него, а он очень дорожит своей репутацией.

- Где это? – недоуменно спросила Лиза. Переезд не входил в ее планы, но если нужно…

- Город под названием Лабрин. Это достаточно далеко отсюда. У меня хорошие отношения с мэром города, а он – человек очень и очень влиятельный. Фактически это город студентов. Там готовят классных специалистов… - Табити задумалась. – В разных областях. С самого раннего возраста дети готовятся к поступлению именно в высшие учебные заведения этого города. В начальной школе есть специальный класс, где учатся девочки со способностями к ведовству… и не только. Я обещала оказать помощь при обучении этих малышек. Я могла бы представит тебя как учительницу и направить туда.

- Но я не умею учить! – удивленно возразила Лиза.

- Моя девочка, ты – мать. Значит, должна справиться. Конечно, учить чужих детей намного сложнее своих, но нет ничего невозможного. К тому же, так ты сможешь не только защитить себя, но и отплатишь мне за услугу. Конечно, в этом есть и минусы – ты не сможешь без риска покинуть территорию города. И, кроме того, тебе придется как-то убедить свою семью переехать вместе с тобой, если ты хочешь быть с ними. И как-то объяснить свое решение.

Лиза прикусила губу. Значит, ей опять придется врать Джеку. Что же она должна будет ему сказать? Захочет ли он покинуть свой город? Но, похоже, выхода у нее просто не было. 

Нормальные люди по праздникам отдыхают. Но выбранная мною профессия изначально далека от графика работы нормальных людей. Я – журналист. Это значит, что, когда другие веселятся, мы бегаем по городу с фотоаппаратом в зубах и диктофоном в кармане, чтобы потом полночи расшифровывать всякие интервью, а утром предоставить редактору свежую информацию. В сущности, я могу работать долго и плодотворно, при условии, что потом меня ждет такой же отдых. Но на тот момент малое количество сотрудников в редакции, из которых каждый был и «швец, и жнец, и на трубе игрец» не подразумевало ни нормальных выходных, ни отпусков более чем на три-четыре дня. В незаменимости есть и свои минусы, поэтому к вечеру каждому из нас хотелось в основном только покушать и завалиться спать в темный угол, где никто вас не найдет ближайшие дня три…

Однажды такое состояние застало меня на работе вечером перед каким-то праздником типа Нового Года, когда забот по подготовке номера прибавилось еще примерно раза в два, и мы запросто засиживались в нашей конторке часов до 11 вечера. А куда спешить-то? Завтра ведь с 8 часов все равно надо быть здесь же. То ли я корректировала тексты, то ли что-то пыталась написать – уже не помню. Но мозг у меня переключился на автомат, а взгляд блуждал по зеркалам на стенах и потолке. Дело в том, что под редакцию нам выделили помещение старой бани, которое кто-то так причудливо украсил зеркалами. В голове вертелось, что звезды за окошком очень красивые, а луна просто чудо как хороша! Начальство к тому моменту уже покинуло наше «тонущее судно», другая сотрудница дремала на своем рабочем столе за просмотром чего-то из Тарантино, бухгалтер торопилась успеть на последнюю маршрутку, а наш старейший сотрудник (светлая ему память), журналист старой советской закалки и просто обаятельнейший гражданин Петр Кузьмич (для нас просто Кузьмич) решил мне что-то рассказать. Болтать с Кузьмичом я любила, но в данный момент я не выходила из режима автомата, умудряясь одновременно работать и дремать, и потому просто вежливо кивала и улыбалась, воспринимая его скорее как некий фон. Взглядом я продолжала бродить по многочисленным зеркалам вокруг, и в один момент меня как будто кто-то с силой толкнул в бок. Не успев понять, что же происходит, я вдруг обнаружила, что стою в дальнем углу редакции и смотрю на саму себя из зеркала. А там, куда я смотрю, я же продолжаю работать за столом и одновременно кивать и улыбаться Кузьмичу. Позволить себе продолжать в том же духе я просто не могла. Мало ли, что я там могла написать в тексте или сказать сотруднику, когда мое сознание находится совсем в другой точке помещения! Поэтому я заставила себя вернуться обратно. А то как-то нехорошо…

- Ты – просто ленивая, упрямая зараза! – Лиза в сердцах швырнула в Джека фартук. – Сам подумай, какие это возможности! И что тебе делать здесь?

Сказать Джеку правду сейчас она просто не могла. Ведь тогда он поймет, что она врала ему и после того случая с платьем… Или, чего доброго, попытается сам решить эту проблему. А этого Лиза допустить не могла.

- Мне здесь нравится, - недовольно буркнул Джек. – А вот что тебе так приспичило куда-то переезжать – непонятно.

- Как – непонятно? – изумилась Лиза. – Это большой город! Большой город – большие возможности! Не век же в этой дыре куковать… И ты… С твоими талантами ты мог бы уже быть начальником полиции, а не низшим чином.

- Я? – Джек едва не захлебнулся чаем. – Я не хочу!

- У тебя что – вообще нет амбиций? Все стремятся к чему-то большему!

- А мне обязательно надо равняться на всех? – немного обиженно спросил Джек.

- А слава? А успех? А признание? – продолжала Лиза.

- Уволь, - Джек небрежно передернул плечами. – Мне нравится жить и работать здесь. В этом городе. В этой конторе. С этими людьми. На этой должности. Я ненавижу большие города. Там даже негде поваляться на травке… Я не хочу, чтобы всякие напыщенные высокопоставленные и не очень лица придирались к тому, что я не так одет или не так и не тем улыбаюсь. А всякая там слава, успех и прочая ерунда – это просто условности. Лично мне они совершенно не нужны. Мне нужны моя любимая семья, друзья и работа, которая мне нравится. А все это у меня и так есть. Единственное, чего я не понимаю – это почему, если ты решила работать учителем, тебе надо обязательно ехать к черту на кулички в какой-то совершенно неизвестный  город? Ведь работать можно и здесь. Какая разница, каких детей учить, если ты и тех ни разу не видела?

Черт бы тебя подрал! – в бешенстве подумала Лиза, а вслух спокойно пояснила:

- Я выросла в большом городе. Здесь мне скучно. Мне хочется, чтобы мы с тобой могли выйти куда-нибудь вместе, хочется, чтобы Мотылек смогла получить приличное образование, чтобы было не стыдно перед людьми…

- Ты думаешь, людям и в самом деле интересно образование чужих детей? – искренне удивился Джек, потом мило улыбнулся. – Ну, хорошо. Если тебе так нужно попасть в большой город… Сестра Генри как раз работает в школе в центре. Если хочешь, я могу с ней поговорить… Ты получишь прекрасную возможность не только работать там, где тебе хочется, но и возвращаться каждый вечер домой. К нам домой! А?

Лиза невольно почувствовала собственное бессилие. Ну, что за упрямая скотина, а! И зачем вообще было выходить за него замуж? Вот пускай бы Тэсси с ним и мучилась, если уж так хотела. Решив, что спорить бесполезно (Джек уже соорудил себе какой-то бутерброд и явно собрался рвать когти, не желая продолжать разговор), она решила поменять тактику. Очаровательно улыбаясь, ведьма перегородила выход из кухни и продолжила:

- Понимаешь… Я была в этом городе. Это настоящая мечта. Тебе обязательно понравится. Кроме того, меня уже рекомендовала одна моя хорошая знакомая, и отказывать было бы невежливо…

Джек тоскливо уставился на бутерброд и жалобно вздохнул. Вид у него при этом был как у бездомного котенка, которого давно никто не кормил и ласкал. Судя по взгляду, бутерброд в качестве собеседника устроил бы его больше.

- Черт возьми! – вспылила Лиза. – Мне что тебя, силой туда тащить?! Попросить шефа, чтобы он тебя уволил?!

- Не уволит, - очаровательно улыбнулся Джек. – Он мне недавно в покер проиграл. Ему ж отыграться надо…

Видя, что Лиза совсем упала духом, он подошел к ней и обнял:

- Лисенок… Если тебе это так нужно, давай поступим так. Ты поедешь туда сама. Поработаешь. Вдруг тебе самой там не понравится? Тогда ты просто приедешь домой. Я совсем не хочу тебя отпускать, но…

- А если мне понравится? – тихо спросила ошеломленная Лиза.

- Тогда и будем думать. Мы сначала будем вместе с Мотылёк приезжать к тебе на выходные, например. А потом – будет видно. Хорошо?

- Хорошо, - Лиза растаяла от поцелуя, но тут же встрепенулась. – А что же ты будешь делать здесь без меня? Наверное, позовешь сюда эту белобрысую?!

Джек задумчиво почесал затылок:

- Конечно. И не только эту белобрысую. И ту, и другую, и брюнетками разбавлю, впаду в разврат и уйду в запой. Но ты не подумай – это все от горя, что тебя не будет рядом. Думать я буду, - Джек тяжело вздохнул, - Только о тебе.

- Ах ты гад! – Лиза смеясь обняла мужа.

…Она и на самом деле верила, что теперь все будет хорошо. У них будет новая, другая жизнь. В другом месте. Да, пусть Джек сейчас и упрямится, но он обязательно увидит, что там – и только там – они будут счастливы! И в безопасности. Уж об этом она обязательно позаботится! Лиза была уверена в правильности своего решения. И потому спешила обрадовать новостью Табити. Наконец-то она сможет жить спокойно – так, как она сама хочет. Это ее выбор.

Однако Табити на месте не оказалось. И Лизе пришлось ждать ее в коридоре, потому что встречаться с другими ведьмами ей не хотелось. Но на этот раз ей не повезло. Неизвестно какими судьбами в том же коридоре оказалась и Алиса. Уж с кем, с кем, а с Алисой Лиза никогда не горела желанием встречаться. Сделав вид, что не замечает девушку-куколку, ведьмочка стала демонстративно разглядывать собственные ногти. Но Алиса не стала проходить мимо. Она остановилась рядом и молча выжидала, когда Лиза соизволит обратить на нее внимание. Наконец рыжая ведьма не выдержала:

- Что тебе надо?

К ее удивлению, Алиса смотрела на нее не язвительно и не зло, а, скорее, немного грустно. Даже тон ее сахарного голоска на этот раз был совсем другим – Лиза уловила в нем нотки сочувствия, чему несколько удивилась.

- Значит, ты приняла решение?

- Да, - озадаченно выговорила Лиза. – А ты откуда знаешь?

Алиса передернула плечиками:

- Хоть ты и любимица Верховной, но все же я – ее старшая дочь и наследница. Мне ли не знать всех ее планов? Так кого ты решила принести в жертву? Себя или свою малышку?

Лизу словно холодом обдало. О чем это говорит ей Алиса? Какая еще жертва? Что это она?.. Алиса, заметив замешательство на лице рыжей ведьмочки, грустно усмехнулась:

- Так ты не в курсе? Что ж… Мать в своем репертуаре. Понимаешь… Я не должна тебе рассказывать, но мне тебя жаль. Уж сама не знаю, почему. Мать не терпит, когда ей врут, а ты обманула ее. Хотя… - Алиса опустила взгляд. – Я тебя даже понимаю.

- А я не понимаю, - испуганно прошептала Лиза. – Ты вообще о чем? Какая жертва?

- Если ты не поедешь в Лабрин, Верховная больше не станет тебя защищать. Ты окажешься в очень невыгодном положении. Если поедешь – она тебя оттуда больше не выпустит. Ей нужна твоя сила. Кроме того, некроманту, что служит при дворе, она тоже нужна. Но в городе он тебя тронуть не посмеет. Однако он будет следить за тобой, а так как ты будешь в одном и том же месте, у нас появится отличная возможность следить за ним. Если ты поступишь так – принесешь в жертву себя. Конечно, о своей семье тебе придется забыть. Вне города твоя дочь в безопасности.

- А если я перееду с семьей? – похолодела Лиза.

Алиса погрустнела еще больше:

- Твоя девочка очень понравилась Верховной. Она сказала – у дочки твоей большие способности. Если ты передашь ей еще и свои знания, она сможет стать гораздо более могущественной ведьмой, чем сама Верховная. Привезешь ее туда – у твоей дочери не останется выбора. Ее судьбой будет распоряжаться Верховная.

- Черт… - Лиза опустила взгляд. – А мой муж?.. Что будет с ним?

Алиса пожала плечами:

- Не знаю… Может убить. А если он покажется ей симпатичным… Кто знает, может, просто сведет с ума. Лишит души. Сделает себе игрушку. Она это умеет.

- А зачем ты мне это говоришь? Ты же меня ненавидишь?

На хорошеньком личике Алисы появилась такая грусть, что Лизе самой невольно стало ее жаль.

- Тебе повезло больше, чем мне, - пояснила девушка-куколка. – Я с рождения обречена была быть просто инструментом, потому что родилась не только со знаком ведьмы, но и без права выбора. Вот у сестры моей, Сибиллы, способности очень слабенькие. Она имеет право уйти от нас. А я – нет. У тебя… всегда была свобода. Ты могла делать все, что хочется. Любить и быть любимой… Создать семью – с тем, с кем тебе самой хочется. Сейчас ты потеряешь все. Я мечтала увидеть твое падение, но… - Алиса горько вздохнула. – Я завидую твоей боли. Твоя боль – боль падения после полета. Ты видела и чувствовала небо, а я всегда смотрела на него только из клетки. Ты жила. А я уже родилась мертвой.

Мертвой… родилась. Лиза невольно отвела взгляд в сторону. Вот оно что. Мотылёк… Ее девочка. Она родилась не для клетки. Она вырастет и тоже сможет ощутить дыхание неба. А чтобы это случилось, Лизе придется сделать выбор. Ведьма улыбнулась. Чертов Джек! Ведь это он показал ей небо. Не зная полета, она бы никогда не испытала такой боли. Это из-за него она потеряла спосолбность мыслить здраво, из-за него она сейчас проигрывала все свои партии.

Невольно она снова мысленно окунулась во взгляд золотых глаз Дракона из ее воспоминаний. Вот там. Тогда. Тогда она и допустила ошибку, позволив кому-то себя полюбить, и поняв это. Одна слабость повлекла за собой другую – еще более страшную. И сейчас ей страшно, страшно терять навсегда, тех, кто любил ее, тех, кого она, возможно, любила сама. Что за скотина этот Дракон! Зачем она его тогда встретила? Зачем осталась не на одну ночь, а на несколько, считая это просто своим капризом? Какого дьявола он посмел смотреть на нее так, словно она была не всемогущей ведьмой, а просто девочкой, искавшей нечто большее, чем обычные человеческие страсти? Но Джек… Джек был намного хуже. Это она хотела его использовать – использовать – и ничего больше, а он… Как он посмел позволить ей стать такой слабой? Почему Табити никогда не говорила ей о таких ошибках?

Лиза задумалась. Возможно, она просчиталась. Возможно, она была слаба с самого начала. Никто и никогда не учил ее видеть чужие души. Но потом что-то случилось. В ее жизни появилась Алиса и указала Лизе на ее слабости – тогда, когда упала на пыльные камни тонкая и гибкая, как веточка ивы, девушка с танцующей огненной душой. Ее первая и единственная подруга. Айка. Лиза сломалась не сейчас. А намного раньше.

Сейчас ее выбор был в пользу Табити. Просто ради спасения. Ради того, чтобы выиграть время. И ради того, чтобы советник по замыслу Табити последовал за ней, забыв о ее семье раз и навсегда. Там он не сможет причинить вред ни ей, ни им. Но тогда она никогда не сможет увидеть тех, кто ей дорог. Лиза прекрасно понимала, что назад дороги не будет. Ведь она никогда не сможет сказать Джеку правду. А Мотылёк останется здесь, вместе с Джеком, вырастет, как любой обычный ребенок, и не будет ничего бояться. А Лиза… Лизу она постепенно забудет. И Джек забудет. Ведь это не так уж и сложно, верно? Это просто вопрос времени.

Лиза криво улыбнулась собственным мыслям. Дура. Она просто никогда не должна была позволить себе опускаться до простых человеческих чувств. Она проиграла. Но как же прекрасно было небо!..

«Привет. Я решила написать это письмо не сегодня. Впрочем, я думаю, ты и сам все понял. Я устала от вранья… Своего собственного вранья, и мне больше нет смысла пытаться удержать тот мир, который я хотела создать. Он слишком нереален…»

За окном бежали облака. Белые, пушистые. Часть их была слегка подкрашена по низу серым – они пили небесную влагу и обещали земле дождь… Там, высоко, у них шла своя, облачная жизнь… Лиза следила за небесными путями из окна поезда. Люди бродили туда, сюда, бросая на нее случайные взгляды, появлялись в ее жизни на миг и снова исчезали. В сумке на сидении ворочался черный кот.

«Я хочу, чтобы ты точно знал – я бегу не от тебя. Я бегу от самой себя… Если бы я могла, я бы осталась с тобой навсегда. И мне все равно, где бы мы с тобой жили – в крохотном городке у самого берега реки, где мы могли бы каждый вечер сидеть на крыльце, взявшись за руки, и смотреть на вечерние звезды, или в огромном мегаполисе, где жизнь стремительно неслась бы мимо нас, забирая с собой годы жизни… Раньше я боялась старости, но с тобой я перестала ее страшиться – ведь ты все равно любил бы меня, какой бы я ни стала, верно?

Я бегу от боли. У меня нет больше сил сражаться. Мне не надо было соглашаться на рождение ребенка, потому что теперь я в ответе за ее судьбу. Я ухожу потому, что хочу, чтобы она выросла счастливой…»

За окном промелькнула станция, где молодая женщина строго отчитывала за шалости двух детей – девочку лет десяти и мальчика лет четырех. Рядом смешно подпрыгивал маленький мохнатый щенок, издали похожий на бескрылого рыжего шмеля…

«Счастливой – это значит свободной. Я хочу, чтобы ты позаботился об этом. Я знаю – ты справишься. Именно потому мне и хотелось быть рядом. С тобой всегда было хорошо и спокойно. Но теперь моя очередь вас защищать. Прошу тебя – не ищи меня. Даже если попытаешься, у тебя ничего не выйдет. Ни в одном мире – ни здесь, ни там, за границами мироздания – ты не сможешь меня отыскать. А я… Я сделаю все возможное для того, чтобы раз и навсегда забыть тебя. Прости. Я не могу сделать того же для тебя. Ты даже не представляешь, насколько больно мне сейчас писать эти строки… Но какая же это сладостная, живая боль! Спасибо».

Мимо пронеслось поле, покрытое одеялом маков. Лиза улыбнулась. Джек как-то сказал, что если бы она родилась цветком, это был бы мак. Ослепительно красивый, не боящийся ветра, одетый в кровавые лепестки, мак, который, несмотря на свою недолгую жизнь, всегда будет в сердце.

«Спасибо. Я никогда не думала, что смогу кого-то любить. Ты дал мне силу – не ту, с которой я родилась, а ту, которая сейчас придает мне смелость идти вперед. Ты дал мне совершенно особую силу… Пить небеса так сладостно. Забыть об этом будет трудно, мне придется отказаться от  самой себя. Прощаться с тобой было бы просто невыносимо. Я бы не смогла… Именно поэтому я прошу тебя не искать меня больше. Я не хочу, чтобы ты испытал ту же боль, что испытываю сейчас я».

Щеку Лизы обожгла горячая слеза. Она не стала стирать ее. Пусть. Пусть в ней отразится огромный мир за окном, бесконечное полотно небес, ленивые облака с серебристой мазней на пузе… Пусть все это врастет в нее, останется навсегда где-то там – внутри. Пусть…

«Я не хочу забывать тебя, твои руки, твои глаза, твой голос… Но мне нужно это сделать. Нужно – иначе я не смогу уйти, а это единственное верное решение. Я не могу позволить своей семье оказаться под ударом из-за собственной глупости. Моя… наша девочка должна вырасти совсем другой, не такой, как я. Я знаю – ты сможешь о ней позаботиться. И – ради нее – никогда не подходи к краю той пропасти, над которой сейчас стою я».

Лиза уже знала, что ей нужно сделать. Ей снова снилась девочка, носящая имя звезды, и принцесса в зеркале. И девочка на этот раз сказала только одно слово… Имя города, где им предстоит встретиться. И затем они все втроем шагнули навстречу друг другу – и Лиза вдруг почувствовала, что исчезает – как исчезла и неведомая ей принцесса из зеркала. Осталась только девочка, отмеченная не знаком ведьмы, но знаком звезды, и этот знак манил и звал Лизу. Она хорошо помнила слова королевского советника: «Пока Вы обладаете своим талантом, я от Вас не отстану. Разве что захотите его передать… Но если учесть, что талант у Вас – врожденный, Вас никто не учил, то… Вы сможете передать его лишь с утратой собственной жизни». Вот и пусть, - устало думала Лиза, - пусть следует за мной и за этим талантом… И Табити – я выполнила ее поручение, я еду в этот чертов город, но мою малышку они не получат никогда. Ведьма нежно погладила по загривку Черного Принца. Она хотела оставить кота дома, но тот, видимо, чувствуя намерения Лизы, увязался за ней. Что же теперь с ним делать?.. Надо бы найти ему дом…

«Знаешь… Если ты сможешь обо мне помнить – прошу тебя, помни! Я понимаю, что это больно, но это дает мне шанс хоть иногда, хоть в какие-то секунды безвременья, оказываться рядом с тобой. Я хочу, чтобы ты держал меня за руку, чтобы обнимал, чтобы сказал, что любишь… И я хочу сказать тебе, что тоже люблю тебя. Прости, что прошу тебя об этом. Прости за все… Смогла ли я сделать тебя хоть немного счастливее?»

Поезд влетел в тоннель и Лиза закрыла глаза. Слеза, впитавшая в себя картины мира, капнула на руку. Она отчаянно вспоминала, стараясь сохранить в памяти все, что с ней было в этом мире. Старательно и бережно раскладывала все по полочкам. Только в ее памяти не было больше бордового платья. Она отослала его королевскому советнику. С письмом, в котором сообщала, что ее работа закончена, и она уезжает в город Лабрин, где под руководством госпожи Табити – Верховной Ведьмы, будет вести занятия у особо одаренных девочек из начальной школы. Он должен был знать, где она будет. Должен был туда отправиться, и пусть его там найдет и сама Табити. Кто знает, устоит ли он против клана ведьм? А, может, он будет достаточно благоразумен, и просто оставит ее в покое? Впрочем, в это Лиза не верила. До города оставалось около получаса езды…

***

- Ильк! Эй, Ильк! Спускайся!

Солнечный свет облизал золотые крылья огромного прекрасного дракона, застывшего высоко на скале. Золотисто-янтарный глаз холодно заблестел.

- Не хочешь, как хочешь! Тогда я сам все съем и выпью! Я, между прочим, принес твое любимое красное вино! Тьфу на тебя, ящерица-переросток. Ну и сиди там…

Джек обиженно расположился на камне и принялся раскладывать содержимое своего рюкзака, изредка косясь на золотую статую. Мгновение спустя золотая стрела метнулась вниз, и вот уже перед Джеком стоит Ильк собственной персоной – в человеческом обличье. Джек рассмеялся:

- Добро пожаловать в клуб идиотов!

- Очень смешно, - пренебрежительно хмыкнул Ильк, со вздохом беря бутерброд. – Я этот клуб основал, но ты в него вступил. И кто из нас – больший придурок, неясно.

- Оба хороши, - грустно отозвался Джек, глядя на пушистые облака, которые словно кто мазанул по низу серебряной краской.

Рубиновое вино наполнило глиняные кружки. Ильк с наслаждением поднял взгляд в вечернее небо:

- Как дела?

- Да так, - Джек небрежно пожал плечами. – Дочь неделю назад вышла замуж…

- Ого! Какая умница, – дракон улыбнулся. – Ну а ты?

- А я не вышел.

- Придурок, - недовольно проворчал Ильк.

- Ну, извини, - Джек усмехнулся. – Ну, а что я? Моя девочка выросла, а я безнадежно постарел.

Ильк едва не поперхнулся. С его точки зрения, Джек не менялся вообще. По крайней мере, с тех пор, как потерял Лизу и побывал в другом мире. А это было все-таки достаточно давно.

- Издеваешься, что ли?

- Ну, хорошо, хорошо. После этого проклятия я даже не могу посидеть в кресле-качалке и поворчать на молодежь, размахивая клюкой…

- О Лизе ничего не слышно? – сменил тему дракон.

- А что о ней может быть слышно? – Джек плеснул себе еще вина. Нахмурился, глядя на темнеющие облака. – Мы оба с тобой – идиоты. Влюбились в ведьму. А она провела нас обоих. Кто знает, может, где-нибудь, в другом мире, она вспоминает, что в ее жизни было два таких вот полных дурака.

- Говори за себя, - пафосно заметил Ильк. – Я – умный.

Джек прыснул от смеха. Дракон недовольно покосился на него, потом осторожно спросил:

- И что ты теперь будешь делать?

- Не знаю. Я не люблю планировать. Все равно без толку.

- Верно, - согласился дракон, и они снова надолго замолчали.

Облака медленно ползли к горизонту, серебро окрашивалось пурпуром. Небо дырявили первые прозрачные звезды…

***

Лиза неторопливо прошла по школьному двору. Вообще, ей нельзя было терять время. Решение было принято, все продумано, но… Ведьма с улыбкой посмотрела на играющих во дворе детей. Вот они… Они – счастливые. Им не приходится гоняться за идеалами, придуманными глупыми взрослыми. Они просто живут, им не нужны какие-то там деньги, власть, признание… Не приходится врать. Вздохнув, девушка снова подняла взгляд на небо. Высокое. Бесконечное… Вечное.

Но время шло. Каждая минута была на счету. Лиза не могла допустить, чтобы ее нашли. Тем более, Джек. Она решительно прошла в кабинет директора. Директором оказалась милая спокойная дама солидных лет, которая уже была предупреждена о том, что Лиза приедет от имени Табити. Дама объяснила, где Лиза будет жить и как будут проходить занятия. Лиза попросила присматривать за ее котом, и директор согласилась – к счастью, она оказалась кошатницей, и Черный Принц немедля покорил ее сердце.

Уверившись в том, что кот в случае чего не останется без присмотра, Лиза перешла к самой главной части своего плана:

- Скажите, а у вас учится девочка по имени Хэуин? Знаю, имя достаточно редкое, но госпожа Табити сказала, что такая ученица у Вас должна быть.

Конечно, это была ложь. Лиза спросила на свой страх и риск, вспомнив имя из сна. А госпожу Табити в данном случае она просто использовала, чтобы получить нужную ей информацию.

Директриса с недоумением пожала плечами:

- Да, есть одна девочка с таким именем. Но она – первогодка, а первогодки слишком малы для таких занятий. К тому же, скорее всего, со следующего года она станет учиться в Школе Рун…

- Неважно. Госпожа Табити очень просила меня провести с ней несколько индивидуальных занятий.

- Вы уверены? – скептически спросила директриса. – Это самая обычная девочка, у нас есть гораздо более талантливые ученицы…

Но Лизу не интересовал талант девочки. Все, что она хотела – это увидеть ее.

- Мне обратиться к госпоже Табити? – сухо спросила ведьма.

Дама криво улыбнулась:

- Ладно, как хотите. Сказать, чтобы она пришла в класс?

- Да, если можно. Я хотела бы встретиться с ней сама.

Солнечные пятна мягко ложились на паркетные полы, в коридорах пахло деревом и новыми учебниками. Из окон школы небо было видно плохо – начальные классы учились на первом этаже, а здесь окна выходили во двор, заросший деревьями. Лиза прошла за учительский стол, села и стала ждать. Интересно, так ли должна проходить встреча со сновидением? Она невольно улыбнулась. Всего несколько минут… Она обязательно успеет.

Дверь открылась, и в кабинет неуверенно вошла девочка. Лиза долго и внимательно расматривала ее. Самая обычная девочка. Школьная форма ей явно не по размеру – висит, как на вешалке. Две рыжие косички… Интересно, кто заплетал так неумело? Может быть, сама? Полные любопытства зеленые глаза. Лиза улыбнулась, и девочка улыбнулась ей в ответ.

- Привет. – сказала Лиза. – Ты знаешь, кто я?

- Знаю, - просто ответила девочка-звездочка. – Вы – тетя из моего сна.

- И что же я делала в твоем сне?

- Вы держали меня за руку.

Лиза отвернулась к окну. Надо же… Лицо Бездны, на краю которой она оказалась, ведьма представляла себе иначе… Неужели у Бездны – лицо ребенка?

- Милая, - Лиза подошла к девочке и взяла ее за плечи. – Ты хочешь стать ведьмой?

Девочка задумалась, потом пожала плечами:

- Не знаю. А это весело?

- Весело? Наверное, не очень… Это очень большая сила. Такая большая, что… иногда от нее даже больно.

- Очень больно? – испуганно спросила Хэуин.

- По-разному, - ответила Лиза. – Я вижу в твоих глазах великое прошлое, и мне кажется, ты сможешь выдержать и эту боль. Но это не только боль, но и великий дар. Ты согласна принять его?

- Вы мне его дарите?

- Да, - кивнула Лиза. – И не только его, но и всю себя. Все свои воспоминания. Но ты не бойся – там много хорошего… Возможно, однажды тебе покажется, что ты – это я, но это не должно тебе мешать. Ты – это только ты. Помни об этом.

- Хорошо, - беспечно ответила девочка.

Лиза на миг задумалась о том, хорошо ли она поступает с этим ребенком. Правильно ли – давать ей такие знания, правильно ли путать ее воспоминания со своими… Но ведь если эта девочка-звездочка сама ей приснилось, значит, это ее судьба. Ее шаг в пропасть. Ее свобода, идти навстречу которой нет смысла с таким тяжелым грузом… А выдержит ли эта девочка? Сможет ли пользоваться такой огромной силой? Лиза прекрасно понимала, какую тяжелую ношу и какие блестящие возможности она передает этой малышке. Но решение принято, и девочка сама нашла ее. Жаль, у нее так мало времени, что она просто не сможет создать другой вариант реальности, куда можно было бы уйти. Куда она попадет сейчас? В какой неведомый мир ее забросит – после того, как она откажется от самой себя, от имени, от этой жизни, от силы, от воспоминаний? Впрочем, какое это уже имеет значение?

Лиза взяла девочку за руку. Там, за гранью своих сновидений, она шагнула вперед – в холодную гладь зеркала – и исчезла, будто ее и не было никогда… Колючий ветер шутя ударил по лицу. Руки покрыли острые перья, а навстречу стремительно понеслось небо… Рожденная мечтами и снами птица резанула сильными крыльями по серебристой стене облаков. «Кто я?» - пронеслось в сознании и угасло. В груди яростно билась безымянная свобода. Где-то там, далеко внизу, золотой дракон статуей застыл на скале. Ветер разорвал лепестки мака и подбросил их ввысь – до самого неба…

- Хэуин! – маленькая рыжевоолосая девочка с неумело заплетенными косичками обернулась на возглас директрисы. – Хэуин, вы уже поговорили?

- С кем? – с любопытством спросила девочка.

- С той госпожой, к которой я тебя проводила.

- С какой госпожой? – малышка пожала плечами. – В классе никого не было.

- Как – не было? – директриса ахнула. – Ты ничего не путаешь?

- Нет.

- Пойдем-ка посмотрим. Ничего не понимаю… - женщина решительно распахнула дверь класса.

- Вот видите! – сказала девочка. – Ни-ко-го. Я пойду?

- Д-да… Иди… - директриса растерянно оглядывала класс. Солнечные пятна играли в веселую чехорду на паркетном полу. Шаловливый ветерок, ворвавшийся в открытую форточку, гонял по столу лепесток красного мака.

Как странно, - недоуменно подумала директриса. – А как же кот? Она поспешила вернуться в свой кабинет, но кота там не было. Наверное, девушка, которую обещала прислать Табити, просто отказалась. Да, конечно, так оно и было. А сегодня… Сегодня просто очень много работы – вот и все.

Облака на горизонте окрасились нежным пурпуром…

***

Небо темнело. В воздухе зазвенела надоедливая мошкара, зашуршали крыльями летучие мыши. Ильк подумал о том, что надо бы разжечь костер.

- А как там… в других мирах? – спросил он Джека.

- Примерно так же… Миры как миры. Ничего особенного.

- Но… ты же искал ее?

Джек промолчал. Звезды становились ярче и холоднее.

- Неужели даже не пробовал? – не унимался Ильк.

- А разве в этом есть смысл? Даже если найду… Она никогда меня не узнает. Главное… чтобы она там была счастлива.

Ильк поднял глаза к звездам. Интересно, - подумал он. – А там, в других мирах, звезды такие же, как и здесь? Или все-таки они другие? Намного ли ближе? Впрочем… они всегда и везде были слишком далеко.

Тоненькая девочка лет десяти внимательно вглядывалась в гладь паркового пруда. Там, под водой, то и дело мелькали яркие спины золотых карасей. Девочка поправляла волнистые рыжие волосы и аккуратно облизывала рожок с миндальным мороженым. На шее у нее висел новенький фотоаппарат – подарок отца. Доев мороженое, она собиралась сделать золотых карасей героями своих первых снимков.

Мимо важно проходил разодетый господин. Посмотрев на девочку, господин улыбнулся и поискал глазами по парку. Наконец, найдя того, кто ему нужен, господин важно прошествовал к лавочке и присел рядом:

- Красивая дочка у тебя растет.

- Я вижу, - безразлично ответил Джек королевскому советнику, надвигая на глаза поля шляпы. – Растет, да не про Вашу честь. Если Вы гуляете по парку, то гуляйте себе дальше.

- Она не ведьма? – пропустив замечание мимо ушей, спросил королевский советник.

- Нет. Она сама еще не решила.

- А если решит?

Джек холодно сверкнул на советника синими искрами глаз:

- Вы об этом все равно не узнаете.

- Думаешь? – насмешливо спросил советник. – Если мне будет нужно, я узнаю что угодно.

- Не беспокойтесь. Защитить свою дочь я точно смогу, - в голосе Джека прозвучала такая уверенность, что советник невольно присмотрелся к нему с интересом.

- Ты так в этом уверен?

- Да. Я все продумал, - Джек с безразличием достал из кармана пачку сигарет и закурил. – После того, как исчезла Лиза, я подумал о том, что Вы не отстанете. Поэтому я составил план.

Интерес в глазах советника явно возрос.

- Если Вы – королевский некромант, для того, чтобы противостоять Вам, мне нужно достичь не меньшего.

- Любопытно, - хмыкнул советник. – А ты – занятный парень. И как же ты собираешься этого добиться? Если этот мир представить в виде шахматной доски, я буду фигурой по весу не меньшей, чем ферзь.

- Я в курсе, - Джек выдохнул сизый дым. – Но в ходе игры любая пешка при определенной доле везения способна стать ферзем.

- О-о… - уважительно, но при этом насмешливо протянул его собеседник. – Так ты у нас – амбициозная пешка?

- Нет. Меня Вы вообще на этой доске не найдете. Я выйду за ее пределы и стану игроком. Я прекрасно понимаю, что в этом мире Вы запросто меня обыграете. У меня совсем другой план.

Рыжеволосая девочка старательно щелкала севшую на цветок яркую бабочку. Солнце красило золотом ее длинные кудри.

- В любом случае, даже если ты сможешь меня обойти, чтобы обучиться некромантии, нужно иметь особый талант. Или потратить на это всю жизнь. Ты просто опоздаешь, - лениво отметил советник.

- Я и собираюсь потратить на это всю жизнь, - Джек хитро заулыбался. – Только не эту и не здесь. Я выйду за границы этого мира. Здесь моя тамошняя жизнь займет не более пары дней, а там пройдут годы. Я подберу себе подходящее место и время рождения и организую нужную встречу.

- Стоп, стоп! – резко прервал советник. – Все, что ты перечислил – колдовство, и является нарушением Закона. Ты – полицейский, неужели пойдешь на преступление?

- Уважаемый, - Джек с удовольствием потянулся. – Я работаю в мелкой провинциальной конторке. Обычно такими, как мы, королевские службы не интересуются. А значит, чтобы добиться возможности контролировать нашу работу, Вам необходимо собрать необходимые документы. А это не меньше месяца. Впрочем, Вы и сами все помните. А мне достаточно пары дней.

- Так ты что… - обалдел советник. – Всю свою контору подговорил?

- Никого я не подговаривал. Просто у меня хорошие друзья. Вам с Вашим образом жизни этого не понять.

Советник задумался. Рыжая девочка повернулась к нему и сделала несколько снимков. Потом помахала рукой Джеку. Джек помахал ей в ответ.

- Ты меня ненавидишь? – вдруг почти утвердительно спросил советник.

- Мне неохота тратить силы на ненависть. К тому же, это очень отвлекает и мешает нормально жить. Просто я любил Лизу. Но ее не вернешь. Так что мне нет смысла Вас ненавидеть. Знаете… Я уже сделала глупость, когда пытался вернуть ее. Я отзеркалил этот мир и создал несколько вариантов реальностей. А Лиза из моих воспоминаний… стала фантомом. Больше я не стану допускать таких ошибок. Мне просто нужно иметь достаточно сил и знаний, чтобы суметь противостоять Вам. Или кому там еще… Я иду на все это только ради дочери. Когда она подрастет и примет решение, хочет ли она стать ведьмой или нет, сможет защитить себя сама. Но сейчас это – моя обязанность. Кстати, - Джек весело улыбнулся. – А я уже и имя себе придумал. Как Вам Джейкоб Ларсен – звучит, а?

- А ты изменился, - как-то грустно отметил советник. – Если у тебя все получится, мне есть смысл начать опасаться.

- Наверное, - кивнул Джек.

Рыжая девочка бросала хлебные крошки в воду, и караси открывали круглые рты, чтобы поймать угощение. По прозрачной поверхности пруда расходились крупные круги, по которым весело скакали солнечные блики. Джек подумал, что было бы неплохо, если бы этот миг длился вечно… Советник встал, глядя на Джека с неподдельным любопытством:

- Что ж… Пожалуй, мне пора. Мы еще встретимся?

- Только если Вы сами будете этого добиваться. Не сказать, чтобы встречи с Вами приносили мне удовольствие.

- Ну, да, ну, да, - советник грустно улыбнулся. – Не могу похвастать особой популярностью. Но мне любопытно, чем закончится эта история.

- Не разделяю Вашего интереса, - Джек безразлично зевнул.

- Ясно. Ну, удачи.

- Благодарю, - Джек снова помахал дочери.

Советник неторопливо побрел прочь.

Миром полновластно правила весна. В воздухе носились ароматы цветов и меда, мохнатые шмели аккуратно перебирались с травинки на травинку… Жизнь продолжалась – и неважно, в каком мире она шла. Тоненькая девочка с водопадом рыжих волос увлеченно останавливала моменты жизни, выхватывая из мира картинки, чтобы оставить их на кусочках бумаги.

Помните сказку «Синяя птица»? Там у каждой вещи была душа. В сущности, а почему сказку? Думаю, если вещь начинает что-то значить для человека, она и в самом деле становится живой.

Синий стаканчик мне подарил дед, когда я вдруг открыла в себе талант художника. Вообще, возраст от 5 до 7 – такой, что каждый день открываешь в себе какие-то новые таланты, так что удивляться тут было нечему. В то время я воображала себя великим: артистом, ювелиром, полицейским, музыкантом (обязательно пианистом или, на худой конец, гитаристом), журналистом, писателем, пограничником… Ну, и почему я не могла стать заодно и художником? Рисовала я везде – на стенах дома, на фанерке, на мебели, на обоях, даже на батареях отопления, обязательно снабжая свои рисунки надписями типа «Ромка – дурак» в адрес старшего брата, и, в конечном счете, мне купили несколько альбомов, заставив стереть надписи и попросить прощения у брата.

Вместе с альбомами появились акварельные краски, пара жестких пластиковых кисточек и он – синий пластиковый стаканчик для воды, ибо стеклянные мне давать было опасно. Скорее всего, он даже и стаканчиком не был. Думается мне, что это была крышка от какой-то то ли канистры, то ли другой емкости, в которых дед хранил лаки, краски и прочие нужные ему вещи. Основательно поцарапанный и на вил малопривлекательный, синий стаканчик приобрел для меня особое значение и еще по одной причине. Именно он гордо вмещал в себя каждую весну крохотный букетик первых диких фиалок, которые дед приносил и ставил на стол у моей кровати ранним утром, когда я еще спала. И хотя я – не любительница цветов кроме как на лугах или в саду, этот ритуал ежегодно приводил меня в восторг.

Синий стаканчик отправился с мной в школу, когда начались уроки рисования, и на занятия в художественной школе. А потом случилось непоправимое – он пропал. Пропал синий стаканчик в школе, и это всерьез меня расстроило. Наверное, это странно – расстраиваться из-за пропажи старой страшненькой пластиковой крышки из-под непонятно чего. Но для меня он был вместилищем огромного количества важных для души воспоминаний, которые – я была в этом уверена – не только помогут мне в течение жизни – но и обязательно пригодятся тогда, когда она закончится. Синий стаканчик входил в число тех немногих вещей, которые органично вписывались в создание моей нынешней личности. Тем не менее, поиски ничего не дали, и я смирилась с пропажей.

Спустя пару лет, когда уже уроки рисования заменили уроки черчения, а художку я закончила, я с одноклассницами болтала о чем-то в коридоре. И вдруг что-то коснулось моей ноги. Я опустила взгляд, и – о, чудо! – у моей ноги лежал тот самый синий стаканчик! Радости моей не было предела. Я подняла его и принесла домой. Любовалась и восхищалась целый вечер, а к утру… он снова пропал. Встречи с синим стаканчиком продолжаются и до сих пор – раз в несколько лет он попадается мне в самых неожиданных местах и так же загадочно исчезает. Я уже перестала обращать на это внимание, и только улыбаюсь, встречаясь с этой странной живой вещью. Деда уже давно нет в этом мире. Но синий стаканчик продолжает путешествовать путями, которые известны лишь ему. А фиалками он пахнет до сих пор.