Форум

Мне тогда было восемь лет. Уже перешёл во второй класс, но так ещё и не привык к школе. Тихим был как трава. Больше в сторонке где-то предпочитал находиться. Учился неплохо - троек не было. В основном четвёрки и всё из-за "куриного почерка". Я ведь левшой рождён, а в первом класе резко решили на правшу переучить - вот и результат. Учителя за голову брались.

"Мальчик не глупый, но так пишет, что больше тратишь на разбор его каракулей, нежели на проверку заданий",  - говорили они.

А я что мог поделать? Старался изменить почерк, но тщетно. Учителя ещё немного повоевали и вскоре махнули рукой. Ведь почерк не главное))

Я сидел всегда за первой  партой. Во-первых, к доске ближе. Во-вторых, лучше видно и слышно. В-третьих, всегда на виду. Да и дверь находилась рядом.

Со мной с первого класса сидел Денис Кашин. Мой первый и единственный на то время школьный друг. Наши мамы были очень дружны и я часто проводил время у Дениса дома. Нас даже в секцию бокса отдали вместе. Правда, Денис прозанимался всего год, а я до самой армии. На вид мы были самые щуплые в классе. И всем казалось, что нас легко обидеть. Наивные)) Но не об этом речь...

Что касается девчонок, то я, честно сказать, их побаивался. Во дворе как-то посмелее, всё-таки с детства знакомы. А вот в школе.. ну никак не мог найти с ними общий язык. Пока однажды в класс не пришла новенькая. На полголовы выше меня, зеленоглазая красавица с длинными вьющимися чёрными волосами и греческим носом. Звали  её Виктория. Наша классная руководительница, Вера Николаевна(к сожалению,  первая учительница, Любовь Алексеевна,  не дожила.. умерла от рака желудка) решила разделить нас с Денисом, несмотря на наши возражения.

"Ребята, ведь ваша дружба не пропадёт из-за того, что вы будете сидеть порознь. Да и пора бы вам уже привыкать к школе", - сказала учительница и... посадила меня с Викой.

Первые дне недели  я как будто бы воды в рот набрал. А она... делала всё, чтобы привлечь моё внимание. Случайно ручку на пол уронит - спокойно подниму и, не глядя на неё, положу на парту. На физкультуре всё время норовила поближе быть. Или просто глаз не сводила. Ребята уже шушукаться начали. А Дениска смеялся. Мол, втюрилась она в тебя по уши. Положа руку на сердце, скажу, Вика мне сразу же приглянулась. Просто я не знал, о чём с ней говорить.

Во дворе-то с Леной Макаровой да Анной Трошевой было намного проще)) С одной в доме жили - я на первом, она на втором этаже. А Лена в доме напротив, вместе с моим сводным братом в подъезде. Мы с ними и в "войнушку" играли - они медсёстрами были. И в прятки, и в салки. Да и в лес ходили за ягодами с грибами, а зимой на лыжах, вместе(благо он был в часе ходьбы от дома). А купаясь на озере Онежском или на лесной речке, даже не стеснялись друг друга, как будто бы роднёй были.

А Вика... О.. её родители были интеллигентами,  в самом лучшем значении этого слова. Мама - библиотекарь, папа - профессор университета. А у меня... врач и моряк. Зато бабушка филолог))

Наконец, устав от моего упорства, Вика взяла и.. переключила своё внимание на Ромку Старкова. Крепыш, занимался в то время биатлоном. Вот тут-то меня и прорвало)) Теперь я заней бегал, а она.. фыркала. И так пролетело ещё две недели. Моя бабуля, видя, что не ем и не сплю, перепугалась. Даже по врачам поводили. Но бабушка ленинградская, работавшая психиатром, сразу поставила диагноз - влюблённость. И все тут же вздохнули с облегчением. А я.. страдал.. Пока однажды мы не оказались вместе в кинотеатре.. .

"Жених и невеста, тили-тили-тесто!" - слышалось нам вослед, но мы и не слышали этого.

Денис уже не смеялся, а злился. Я разрывался между ними, ибо дорожил обоими. И вот мы уже втроём повсюду вместе)) И в кино, и в театре, и на пляже. Вика ходила на художественную гимнастику и мы с Денисом, после тренировки, забегали за ней. Гуляли по городу, потом провожали её домой и строили планы на будущее. А через месяц Дениска встретил ту, что в будущем стала его женой. И вот мы уже парами гуляли, радуясь нашей дружбе.

В третьем классе я полностью взял Вику под свою опеку. Утром сначала бежал к ней домой. Там второй раз завтракал. Брал её портфель и мы шли в школу. Вечером отводил домой. Бежал к себе и ужинал. Потом брал спотривную сумку и обратно к Вике. Снова ужинал и провожал её на тренировку. А после окончания своей, дожидался Вику у Дома физкультуры. Провожал домой и ещё час гулял под её окнами. Чтобы быть всегда рядом, даже записался в кружок "Умелые руки" при Дворце пинеров и школьников.

В четвёртом классе  ради неё  пошёл в немецкую группу. Уроки делали  то у меня, то у Вики дома. Я пытался полностью облегчить ей учёбу. Да попроси она Луну - достал бы, не задумываясь. Мы и на  даче вместе отдыхали, и в лагеря пионерские ездили.  Тут уже и родители стали планы строить насчёт нас)) Что касается нас.. Просто решили быть всегда вместе))

Но... Вика с семьёй уехала в Норвегию - её папе предложили место на кафедре физики... Я страдал два месяца.. Чуть до двоек не скатился.. Да тренер образумил:

"Пока за ум не возьмёшься, на тренировку можешь не приходить!"

Тут же успокоился, поклявшись, что больше ни с одной девочкой в школе романов не заведу(и выполнил). Но Вика так и осталась в сердце, как первая ласточка Любви... Я её встретил восемь лет назад... Она меня не узнала или только сделала вид..

Случилось это в первом классе. В то время я не особо обращал внимание на одноклассниц, предпочитая им проверенных "боевых подруг" со двора. И девочки очень злились.

"И как это так?! Мы что, хуже их?" - возмущались они.

Но мне было всё равно. Даже не смотря на то, что оказался, волею случая, в школьном хоре один среди девчонок. Были там по началу и Дениска Кашин,  и Рома Старков, и Паша Бирюков. и Игорь Корнелюк. Но они исчезли через три месяца.

И вот однажды, возвращаюсь я из школы домой. Захожу в подъезд, предвкушая встречу с Аней Трошевой, с которой договорился пойти в кино. Как вдруг что-то больно ударяет меня по голове. Потом ещё раз. И так четыре раза подряд. От боли теряю сознание. А когда очухался, то увидел... бледные лица, насмерть перепуганных,  одноклассниц..

Девочки решили меня подкараулить в подъезде и проучить.. Да перестарались.. Что ни говори, а вторая обувь - страшное оружие))

А эта феерическая история произошла уже в восьмом классе. Я тогда только-только стал комсомольцем. А точнее, "меня стали". Помню, как сейчас. Пришла моя очередь класс убирать. А я, с ранних лет, был к порядку бабушкой приучен. И вымыть полы для меня не было чем-то унизительным. Так вот, взял два ведра и пошёл в туалет за водой. А когда вернулся, то ... в классе оказались Катя с Мариной - мои заместительницы(ещё с тех пор, когда я был председателем пионерского отряда школы). Девушки стояли и улыбались самыми милыми улыбками на свете.

Как я уже сказал выше, ещё в начальной школе зарёкся заводить романы с одноклассницами. А Марина с Катей были со мной с самого первого школьного звонка. Но пока я был с Викой, они помалкивали. А когда она уехала - перешли в наступление. Но я был как неприступная скала)) К тому же у меня появилась девушка в шестом классе. Я, не скрываясь, везде был с Машей. А в школе прямо-таки "горел" под уничижительными взглядами одноклассниц.

Так вот. Марина с Катей предложили мне помочь и я, ничего не подозревая, согласился. Взял метлу и пошёл подметать пол. А Катя, кустодиевская девушка, не долго думая, закрыла дверь изнутри и... положила ключ в лифчик. Я этого не видел, к несчастью. А спокойно себе подметал. Как вдруг услышал голос Кати:

"Маринка, теперь он наш!"

Но и тут не подумал ничего плохого, пока  девушки не  припёрли меня к стене.

"Значит, говоришь, Машка твоя красавица?!" - воскликнула Марина и через минуту стала расстёгивать блузку.

Я попытался отскочить. Но не тут-то было))

"Не давай ему опомниться!" - крикнула Катя, прижимая меня плотнее к стене.

Марина перестала  раздеваться и  они обе набросились на меня.. Вскоре я стоял в одних спортивных трусах))

"Девочки, может не надо?" - произнёс я милым тоном, весь красный, как рак.

"Нет уж!" - воскликнула Катя и попыталась стащить с меня трусы.

Но тут я завертелся волчком, а потом, запрыгнув на парту, стал пробиваться к окну. Девушки сначала опешили, а потом бросились за мной. Вот я уже у открытого окна.

"Куда ты от нас денешься!" - мило улыбаясь, сказала Марина.

Катя приготовилась схватить меня, но я... стрелой выпрыгнул из окна. Благо, напротив росла лиственница, да и этаж второй был. Как только очутился на земле, то  тут же побежал домой. Хорошо, что домашних не было)) Переоделся и, как ни в чём не бывало, вернулся в школу. Попросил у вахтёрши ключ от учительской. Я всегда дружил с этими замечательными женщинами. Там взял второй ключ и вернулся к своему классу. Когда я открыл дверь, то девушек уже не было....

Спокойно закончил уборку, забрал одежду и пошёл домой. Была пятница. А в понедельник... вызвала "на ковёр" завуч по воспитательной работе((

"Ты что это себе позволяешь!" - крикнула она и рассказала то, что видела.. глава горкома партии из своего окна..

Дело в том, что за футбольным школьным полем и спортплощадкой находилось двухэтажное здание. Раньше там была наша школа, потом госпиталь во время войны, а, после её окончания,  снова школа, до 59 года. Потом построили новое здание, а в старом разместили горком партии.

Так вот, глава горкома, женщина бальзаковского возраста, ярая сталинистка, решила подымить "Беломорканалом". Открыла окно и... увидела, как со второго этажа подшефной школы выпрыгивает парень в одних спортивных трусах и куда-то убегает)) На мою беду, у главы горкома оказалась прекрасная память на лица и снайперское зрение(войну прошла) Я же был личностью тогда известной, и не только в Карелии - чтец, активист, участник самодеятельности и прочее))

Завуч, битых два часа, читала мне нотации. А потом, сев на стул, громко и заливисто захохотала)) А я, красный как рак, стоял и молчал.

"Ладно уж, иди. Скажи спасибо Ольге Арнольдовне за её чувство юмора. Но смотри, больше так не делай", - сказала она сквозь смех.

Когда явышел, то.. наткнулся на, мило улыбающихся, Марину и Катю.

"Вит, прости нас. Мы не хотели так", - сказали они..

До сих пор я с ними дружен)) Одно плохо... Марина во Франции, а Катя - в Германии. Но когда они приезжают к родителям, то мы встречаемся и хохочем, вспоминая наше трио...

Помойка

Ранним весенним утром Николай Перепёлкин совершал свою каждодневную пробежку по ещё спящему городу. Он безумно любил тишину и всегда старался побольше насладиться ею.

Дома - жена, вечно недовольная им из-за маленькой зарплаты; сын-оболтус, отьевший себе пузо и ничего не желающий делать, даже учится кое как; дочь, засидевшаяся в невестах, но уже с маленьким, вечно кричащим, сыном. А в довершение картины - тёща, Изольда Бенедиктовна, бывшая начальник ГОРОНО. Похоронив мужа(божьего человека), решила посвятить себя дочери. Она денно и нощно пилила несчастного Николая, вызывая у него непрекращающиеся мигрени. Перепёлкин жилы рвал, дабы прокормить всю эту ораву. Но не мог добиться от них даже приветливой улыбки.

- Что за зять у меня непутёвый! - восклицала Изольда Бенедиктовна, - Вот, Марья Сидоровна, каждый месяц куда-нибудь за границу отправляется! А Людмила Леопольдовна, соседка наша, из дорогих салонов не вылезает! В свои семьдесят выглядит на 18 лет! А ты?! Да от козла больше толку!

Сколько раз хотел поставить тёщу на место Николай. Да природная учтивость не позволяла. А так хотелось схватить её за грудки и, хорошенько встряхнув, поглядеть прямо в её наглые глаза и сказать:

- Не рычи, змеюка! Живёшь на халяву, так не огрызайся!

На работе - постоянный аврал. Перепёлкин занимал должность заместителя начальника головной лаборатории по "Выявлению прямой зависимости электората от съеденной в течении дня пищи" НИИ "ГМО-оборонсервис" Чем они занимались - никто, даже директор, толком сказать не мог. Вроде бы изучали возможность зомбирования людей посредством геномодифицированных продуктов. Но даже крыс подопытных не было, не говоря уже о людях. Вроде бы работали на "оборонку", но за всё время службы(а это 15 лет) Перепёлкин ни разу не видел людей в военной форме. А про положенные пайки и не мечтал. И самое интересное - в расчётных листках его зарплата представляла из себя астрономическую сумму. Но на руки Николай получал всего лишь 15000 рублей, да и то с задержкой на месяц и по частям. Ни о какой подработки и речи быть не могло - за это тут же грозило увольнение. Были те, кто пытался нелегально подработать на стороне. Но об этом незамедлительно доносилось начальству.

А совершая каждодневную пробежку, Перепёлкин мог позволить себе спокойно подумать о жизни. Николай признавал с горечью, что совсем не о таком сществовании мечтал в юные годы, совершая пешие походы в горы Кавказа или спускаясь на байдарке по Иртышу. Но.. что есть, то есть. Сам во всём виноват..

Женился не по любви. Анна хитростью его охомутала, уже будучи беременная дочкой. Работу не ту выбрал. А ведь не зря древние говорили: "Выбирай дело по нраву, а иначе оно заставит полюбить себя" Да и как отец был совершенно несостоятелен. Сын с дочерью из него верёвки вили. Только бегая по утрам он начинал чувствовать себя человеком.

Вот и в это утро он, проснувшись до петухов, одел спортивный костюм и выскочил на улицу. Во дворе было промозгло. Но это ничуть не остановило Перепёлкина. Он продолжил свой путь. Миновал гаражи, построенные ещё при Иосифе Виссарионовиче. Пересёк спортивную площадку школы, в которой мучился недоросль Владик. Спугнул "собачью свадьбу" и воркующих голубков. Ещё чуть-чуть и городской парк, благоухающий и пустынный. Как вдруг, прямо над его головой, кто-то громко крикнул:

- Помой-ка!

Перепёлкин продолжил путь. Но возглас повторился ещё раз. Тогда Николай обернулся и увидел в окне пятого этажа нетрезвого мужичка в семейных трусах. Бедолага стоял спиной к Перепёлкину и выслушивал нотации пышнотелой жены.

- Помой-ка, ирод! Глаза бы на тебя мои не гдядели! Чтоб бы провалился, зараза! Всю жизнь мне испортил" - разразилась, словно гром, женщина.

Мужичок стоял, понурив голову, и смиренно молчал. Перепёлкин тут же посмотрел на себя как бы со стороны: он, кандидат биологических наук, автор многочисленных научных работ, член-корреспондент Академии Наук России, влачит жалкое существование.

- Помойка! - воскликнул Николай, - Кругом одна помойка! И снаружи, и внутри! Надо срочно что-то менять!

Тут же забыв о пробежке, Перепёлкин бросился домой. Разбудил всю свою семью и предъявил ультиматум. Либо они признают его человеком, либо он забывает про их существование. Сонная тёща хотела что-то возразить, но встретившись с его взглядом, тихо улыбнулась.

С тех пор прошло пять лет. Николая не узнать! Он любит весь мир, а мир любит его! Жена полюбила его и смотрит ему в рот; сын взялся за ум и, о, чудо, похудел, а дочка, наконец-то, вышла замуж по любви. Что касается Изольды Бенедиктовны.. Она, вместе с Марией Сидоровной каждый месяц ездит за границу, присылая дорогие подарки. А личный косметолог Людмилы Леопольдовны подарил ей третью молодость. В свои 85 лет она выглядит на 25...

Вы спросите, мол, ончто, банк ограбил? Нет)) Просто Перепёлкин поверил в себя!

Продолжение сказки "Волшебный цветок"

Гигантикус, увидев бегущих чудовищ, сильно расвирепел. Он никак не мог этого ожидать, ибо был уверен, что богатыри русские от одного только их вида разум потеряют. А на поверку - не русичи бегут, а сами ужасные чудовища. Да так, что дороги не разбирают. Военачальник начал терять терпение. Лицо его исказала ужасная гримаса, а пальцы рук с силой сжались в кулаки, до хруста. Ифриты, видя это, поспешили отойти на безопасное расстояние.

И раньше-то Гигантикус не отличался добрым нравом, но был мудрым и справедливым. А за   благородство все его, даже враги, уважали. Но  став кадавром, он потерял всё, кроме злобы. Причём она увеличилась во сто крат. 

Посмотрев по сторонам, Гигантикус призвал к себе старшего ифрита, Халия.  Как не прятался тот, но разве от зорких глаз военачальника скроешься.

Гигантикус  терпеть не мог этих порождений Иблиса, сотканных из самых ужасных человеческих чувств, наделённых чёрной магической силой и коварным разумом. Хотя ифриты и были роднёй джиннам, но даже те относились к ним с пренебрежением. И было за что. Джинны, хоть и жили коварством, но чтили Священный Кодекс, написанный самим Сулейманом ибн Давидом. А ифриты делали всё, что хотели. Для них не было ни законов, ни правил.

Ифрит, всё время кланяясь, подошёл к Гигантикусу и замер в ожидании. Военачальник, презрительно на него посмотрев, произнёс:

- Что, страшно стало? А не ты ли мне говорил, что русичи побегут, увидев чудовищ?

Халий, подобострастно ответил:

- О, мой великий господин. Не гневайся на глупого раба твоего. Не в мужестве русских богтырей дело, а в глупости чудовищ твоих. Мне стало известно, что большая их часть попалась в самую простую ловушку - яму с кольями. А виной всему чародей Мечеслав. Это он всему надоумил богатырей.

Гигантикус, сверкнул глазами, воскликнул:

- А где твои самые лучшие из лучших лазутчики? Что, тоже в ямы угодили?

Ифрит, слащаво улыбнувшись, ответил:

- Мой великий господин, твои верные слуги выполнили бы свою миссию, если бы не деревенский ведун Трезор.

Гигантикус, не выдержав, вскочил и со всей силы пнул его, сказав:

- Хватит! У тебя на всё найдётся оправдание! Слушай меня внимательно! Ты тотчас же соберёшь свою армию и пойдёшь на русичей! И помни: увижу, что бежите - пеняйте на себя!

Отлетев на двадцать шагов и взвыв от боли, Халий  прошипел:

- За это, мерзкий кадавр, я с тобой ещё рассчитаюсь.

Он созвал своё войско и передал приказ Гигантикуса, добавив:

- Хватит нам терпеть тиранию Гигантикуса! Предлагаю отсидеться в сторонке и понаблюдать за битвой. Гигантикус побеждать будет - к нему примкнём, русичи - отомстим за всё.

На том и порешили. Гигантикус видел, как ифриты отправились к границе с тридевятым царством. И был вполне доволен собой. Он решил, как стемнеет, послать на богатырей русских мороков. А потом с оставшимися воинами,  дойти до столицы и провозгласить Абдурахмана Косого повелителем тридевятого царства. Не только чудища, мороки и ифриты были у Гигантикуса. Но и зачарованные люди, пленённые им.

А ифриты, отойдя на версту, растаяли в воздухе. Их предводитель уже знал о пленении Абдурахмана Косого в Золотых Горах. Халий  ненавидел вероломного повелителя Самого Дальнего Берега всеми фибрами своей чёрной души. И, получив известие с Багбичурата, очень обрадовался. Ведь теперь все ифриты получили свободу от слова, данного Абдурахману.

-Посмотрите-ка, как улепётывают эти чудища! - воскликнул Переяслав, выскочив из-за стога сена, за которым схоронился от чужих глаз.

Увидев внука, Мечеслав, поначалу, хотел накать его за непослушания. А потом махнул рукой, решив, что Переслав уже не мальчик и ему будт даже полезно понаблюдать за битвой. Мечеслав, улыбнувшись, сказал:

- Пусть знают, супостаты, что русского богатыря не запугаешь!

Как стемнело, Гигантикус направил к русским богатырям армию мороков. Создания Тьмы, собравшись вместе, образовали непроницаемый чёрный туман. Всё, чего они касались, начинало чахнуть. А люди тут же теряли разум. Но как только мороки  пересекли границу тридевятого царства, так сразу же до самых небес волшебной стеною вспыхнули  костры. Это Радивой с витязями своими выполнил задумку мудрого Мечеслава. Старый чародей, Переяслав,  Трезор и Беловолод,  перебегая от костра к костру, подбрасывали Жар-Цвет Перунов. Огонь вспыхивал с новой силой, разрушая чёрный туман мороков. Вскоре, бросив всякие попытки преодолеть волшебную стену, создания Тьмы просто растаяли в воздухе.

- Так, значит, - произнёс Мечеслав, вытирая лоб от пота, - мороков отпугнули. Остались ифриты, а с остальными ты, Радивой, и без меня справишься.

"Чудовищ победили, мороков прогнали, - рассуждал Халий, паря над над полем битвы, невидимый никем, - думаю, что пора перейти на сторону русских витязей. Так я и себя сберегу, и армию свою"

Витязи окружили Переяслава и стали похлопывать его по спине. Юноше это очень нравилось. Вдруг, посмотрев на небо, он воскликнул:

- Смотрите! К нам кто-то стремительно летит с небес!

На крик внука выскочил Мечеслав.

- Это ифриты! - крикнул он и вместе с Трезором приготовился читать заклинания.

- Не стоит, чародей, - вдруг услышали они, - мы решили перейти на вашу сторону. Абдурахмана Косого больше нет, а Гигантикуса - люто ненавидим.

Мечеслав с недоверием посмотрел на Халия.

- Не верю, что вы так просто, без выгоды, пошли на это! - воскликнул он.

Халий, слащаво улыбнувшись, ответил:

- Тебя, чародей, на мякине не проведёшь. Ты прав, есть у нас желание одно.

Тут он обвёл взглядом всех витязей и остановился на Переяславе:

- Отдай нам парнишку этого. Я лично обучу его всем премудростям Магии. Он станет Великим Чародеем Поднебесного Мира и нашим повелителем. Знаешь ли, мы всего лишь создания человеческих чувств и просто не можем существовать без человека. Абдурахман обманул нас, превратив в рабов. Но теперь, когда его не стало, нам нужен новый повелитель. И внук твой то, что надо.

Услышав это, Беловолод, Мечеслав, Трезор и Радивой, окружив Переяслава, вынули мечи из ножен.

- Не бывать этому, исчадие Тьмы, никогда!- воскликнул дед юноши.

Халий, слащаво улыбнувшись, произнёс:

- А давай мы спросим самого Переяслава?

Он посмотрел на внука чародея и спросил его:

- Ты хочешь быть самым могущественнейшим чародеем?

Переяславль, не в силах отвести глаз от магического взгляда ифрита, ответил:

- Я хочу стать самым могущественнешим чародеем!

Как только он это произнёс, так сразу же на его голове появился золотой венец с огромным бриллиантом - знак власти над ифритами. Халий улыбнулся, показав острые зубы, и произнёс:

- Дело сделано! Теперь Переяслав навечно наш повелитель. Но и мы в долгу не останемся. Эту битву вы выиграете и без нас. Но если понадобиться наша помощь в будущем, то тебе, чародей, надо только позвать нас.

Ифрит, немного помолчав,  продолжил:

- Через три дня будет полная Луна и я приду, чтобы забрать твоего внука. Не пытайся воспрепятствовать этому. Переяслав сам выбрал свою судьбу.

Халий, сказав это, низко поклонился и вместе со своей армией растаял в воздухе. Только, когда он исчез, Переяслав пришёл в себя и обрёл дар речи. Почувствовав тяжесть на голове, он дотронулся до неё и нащупал венец. Попытался снять его, но тщетно.

- Что это? - спросил он.

Мечеслав, не смотря в его глаза, ответил:

- Халий, предводитель ифритов, выбрал тебя своим повелителем и через три дня заберёт с собой. Никто не в силах разрушить заклятие это. Ведь ты сам, добровольно, согласился.

- Но я ничего не помню! - воскликнул юноша.

- Халий, околдовал тебя,  - пояснил Трезор, - поэтому-то ты и ничего не помнишь. Твой дед прав, никто в Поднебесном Мире не сможет теперь освободить тебя. Но ты не бойся, ифрити будут оберегать тебя как зеницу ока. Халий обучит тебя Магии. Ты станешь великим чародеем.

- А как же ты, дедушка, без меня будешь? - спросил Переяслав, немного успокоившись.

Сказать по правде, ему давно хотелось обучиться чему-нибудь волшебному. Но всё как-то не выходило. Да и Мечеслав не спешил обучать внука, считая, что ещё не время. А теперь, когда   мечта Переяслава, наконец-то, сбудется, юноше стало тоскливо. Мечеслав, обняв внука, сказал:

- Чему быть, того не миновать. Да, не ожидал я этого. Но во всём есть добрые зёрна. Ведь теперь ифриты никогда не пойдут против русичей, ибо ты их повелитель. А если беда в тридевятое царство придёт, то Халий придёт на выручку. Мне тяжело будет с тобой расставаться, но мы сможем видеться. Я, всё-таки, как-никак, тоже не лыком шит, и кое-что в Магии понимаю.

Гигантикус, не ведая о том, что мороки потерпели поражение, на следующее утро направился к границам тридевятого царства. Он рассчитывал беспрепятственно пройти до столицы. Но на помощь к Радивою уже спешил Радогаст с богатырями.

Тем временем Вий Змеевич, сидя в своём мрачном дворце меж корней священного Карколиста, строил планы лютой мести. Да, он дал страшную клятву своему сводному брату, но его злоба была намного сильнее разума. Да и за Индрика Змея надо бы было отомстить. Хоть и кровушки он выпил порядочно. Пока был жив отец, Вий Змеевич не особо-то и любил его. Ведь Индрик Змей издевался как над его матерью Параскеей, так и над ним самим. А  любил лишь  себя самого, несметные богатства и мучения грешников.  Вий Змеевич люто желал отцу смерти и мечтал о троне в Подземном Мире. А став единовластным правителем, вознамерился выполнить все чаяния Индрика Змея. Причём, не только отомстить Сварогу с ненавистнми сварожичами и ничтожными смертными, но и, выкрав ларец Властителя Судеб, стать Повелителем Вселенной.  Неудача Абдурахмана Косого ничуть не остановила его. Ибо тот был всего лишь человеком, хоть и наделёным Магией. А сам Вий Змеевич, как-никак, бессмертное создание.  Сколько ни пыталась Параскея угововорами заставить сына не повторять ужасную участь Индрика Змея - всё было тщетно.

- Я намного умнее и хитрее отца, так что, не переживай,  - говорил он ей, со злобной усмешкой, - вот погоди, как избавлюсь от Волхи и старика, дабы не смогли помешать исполнению моих планов, тогда и со Сварогом разобраться смогу. А когда стану Повелителем Всеселенной, то создам свой мир, где будут царить страх, боль и мучения.

Параскея смотрела на него и видела Индрика Змея.

"Как они похожи, - думала она, - даже порой страшно становится. Неужели и Вия ждёт та же участь? И всему виной властолюбие! Да, и я  мечтала когда-то править всеми мирами. Но, прожив тысячу лет, поняла, что не стоит желать звёзд, имея счастье под ногами. Хоть и не любил меня Индрик Змей, но я в нём души не чаяла. Что бы он не придумал - принимала как должное. Думала, что потерпев поражение, одумается. А нет, только ещё больше желал править всем и всеми. И к чему всё это привело? Его же собственный сын жизни лишил.. И имел на это полное право, мстя за мать свою. Тут бы Вию остепениться, но нет, он решил продолжить дело отца. А ведь Сварог не дремлет. Вряд ли позволит сделать больно внуку своему, Волхе Всеславьевичу. Ох, чует моё сердце материнское, беда над моим сыном нависла чёрным туманом. Если и с ним что-то приключится, то мне незачем жить тогда"

Тем временем Радогаст с богатырями подошёл к границе тридевятого царства. Увидев подоспевшую подмогу, Мечислав понял слова ифрита, сказавшего, что эту битву они выиграют и без его армии. Но радость омрачалась тяжкими думами о внуке. Чародей бы и лютому ворогу не пожелал такой участи. Но, что сделано, то сделано - обратного пути нет. Даже Верховная Жрица Магии не в силах помешать в полную Луну Халию забрать Переяслава. Мечислав тяжело вздохнул и пошёл навстречу богатырям.

- Приветствую тебя, Радогаст, - сказал он сыну Ратибора, - ты вовремя привёл армию. Мы прогнали чудищ и мороков, заклюяили мир с ифритами. Но у Гигантикуса остались ещё зачарованные Абдурахманом Косым люди да отъявленные головорезы с Острова Нбатаули. Первых мы с Трезором попробуем расколдовать, а вот со вторыми придётся  тебе с Радивоем разобраться. Нет никого коварнее и бесчеловечнее их, на всём белом свете. Для них главное - ужасные мучения людей. Даже к злату они равнодушны.

- Я понял тебя, чародей, - произнёс тот, крепко его обняв, - всё сделаем, но прогоним всю эту нечисть от границ наших.

Тут к ним подошёл Радивой с витязями и увёл с собой. Мечислав, вернувшись домой, устало сел на скамью, повесв голову. Тяжёлые думы вновь овладели им. Он даже не заметил севшего рядом внука. Переяслав, немного помолчав, сказал:

- Дед, знай, что ближе тебя у меня никого не было, нет, да и вряд ли уже когда-нибудь будет. Всё бы отдал, чтобы никогда с тобой не расставаться. Да видно, самому Властителю Судеб так угодно, чтобы я стал повелителем у ифритов. Сердце моё от боли разрывется, а естество так и жаждет к неизведанному прикоснуться. Я словно между молотом и наковальней.

Выслушав внука, Мечислав произнёс:

- И мне, ой, как  не хочется,  отпускать тебя. Да никто не в силах уже помешать этому. Тот, на ком венец власти, больше не принадлежит, ни Поднебесному, ни Небесному Мирам. Есть и прямая выгода для всего люда мирского. У тебя доброе и справедливое сердце, чистая и щедрая душа. А значит, Халий и его армия никогда не нападут больше на Поднебесный Мир.

Переяслав улыбнулся и, обняв деда, побежал к Радогасту. Сын воеводы обещал научить его обращаться с палицей. Мечеслав, проводив внука, запер дверь и  повесил на окно свой тулуп. После чего достал из погреба большой котёл и налил туда воды до самых краёв. Бросил в него крылья летучей мыши, глаза веретеницы, сердце и яд гадюки. Растопил печь и, напевая заклинание, стал ждать. Вскоре вся изба наполнилась призрачным туманом, отчего стало холодновато. Но Мечислал с места не сдвинулся - нельзя было мешать Магии. Вот туман начал понемногу собираться посреди избы. Мечислав, повысив голос, произнёс:

- Воздухом, Водою, Пламенем с Землёю, призываю тебя, Дух Вселенной, явись передо мною!

Тут же туман рассеялся и  перед чародеем возник крылатый юноша с развевающимися тёмными волосами, одетый во всё белое. Мечислав отвесил ему низкий поклон и произнёс:

- Ты уж не гневайся, Валдай, что я, недостойный твоего внимания, осмелился призвать к тебе. Не ради себя, а во имя спасения внука, прошу помочь мне.

Дух Вселенной, посмотрев на чародея грустными голубыми глазами, сложил крылья и сказал:

- Знаю о твоей кручине, да вот помочь не в силах. Переяслав  глубоко в душе  сам  стремился к познанию Тайного Искусства,  а значит, решение стать повелителем ифритов он принял по собственной воле. Халий только подтолкнул его немного.  Твой внук  с рождения наделён Силой, да ты, наверное, и сам об этом прекрасно знаешь. Став повелителем ифритов, он принесёт много пользы, как Поднебесному, так и Небесному Мирам. Его доброе и отзывчивое сердце не позволит Халию и его армии творить Зло. Так что не кручинься и прими всё как должное.

Мечислав, тяжело вздохнув, произнёс:

- Ты прав,  Сила Переяслава во многом превышает мою собственную. Я так надеялся, что после надлежащего обучения, он станет защитой тридевятому царству, как я, Трезор и мудрец, что живёт у Самого Синего Моря. А теперь, волею Властителя Судеб, мой внук стал повелителем созданий, сама природа которых чужда смертным. Да, они порождения волнений души человека, но это им ничуть не мешает творить коварства против нас. Верю, всей душою своею, что мой внук не допустит больше этого. Но на сердце великая тяжесть. Но я найду в себе силы и приму всё как должное, не ропща. Спасибо тебе за вразумление.

Дух Вселенной, расправив крылья, хотел было улететь, но вдруг сложил их обратно, как будто бы о чём-то важном вспомнил.  Он тяжело вздохнув и сказал:

- Я ведь сам хотел к тебе  прилететь, да ты опередил меня. Властитель Судеб очень обеспокоен тем, что твориться в Поднебесном Мире. Он попросил меня связаться со всеми, кто наделён Силой. Вот я и подумал сначала о тебе. Дело в том, что попытка Абдурахмана Косого захватить ларец со стихиями чуть было не поставила под угрозу само существование всего того, что с таким трудом создавал Властитель Судеб. Но вмешательство отважных кхертусов, во главе с Кхарусом, спасло Миры от Бездны Хаоса. Однако опасность не миновала. Пока ларец со стихиями в Поднебесном Мире всегда найдутся те, кто возжелают заполучить его. Поэтому всем, кто владеет Силой, надо объединиться и надёжно спрятать от чужих глаз Золотые Горы. А ещё лучше - перенести их подальше от Поднебесного Мира.

Выслушав его, Мечислав ненадолго задумался. То, о чём просил Дух Вселенной,  потребует всех сил, как магических, так  и жизненных. А значит, согласившись, он и его собратья могут больше никогда не увидеть зарю. Но Властителю Судеб не откажешь, ведь если бы ни он, то вообще бы ничего не было, ни людей, ни Магии. Мечислав, тяжело вздохнув, произнёс:

- Что касается меня, то я готов отдать всю свою Силу ради Вселенского Равновесия. Думаю, что и мои собратья примут точно такое же решение.

Дух Вселенной, грустно улыбнувшись, сказал:

- Я был в тебе уверен, друг мой. Но не бойся, ни ты, ни собратья твои, не покинут Поднебесный Мир. Властитель Судеб возвернёт тысячекратно все потраченные вами силы. Но пока ты нужен тридевятому царству. До скорой встречи, Мечислав. Как сделаешь всё, позови Трезора и ожидай меня.

Валдай вновь расправил крылья, отчего вся изба наполнилась ярким сиянием, и растаял в воздухе. Чародей, осмотревшись вокруг, провёл над котлом рукой и что-то прошептал. В тот же миг перед ним возник старик, о чём-то разговаривающий с Верховной Жрицей Магии Поднебесного Мира.

- Я же говорила тебе, что этому Абдурахману скоро придётся расплатиться за все его коварства, - говорила Бресхва, улыбаясь, - вот теперь он вечно будет стоять на подступах к Золотым Горам, коря себя.

Старик, с любовью посмотрев на неё, вздохнул и сказал:

- А я и не сомневался в этом, о, великая. Сколько верёвочке не виться, а конец-то всегда будет. Значит, теперь Иллиадий вновь стал правителем Самого Дадьнего Берега. Я искренне рад этому!

Бресхве так и хотелось прижать этого непонятливого русича к своей груди и прошептать:

"Любимый мой! Как же я долго этого желала!"

Но запрещала себе это. Она прекрасно видела, что и её ученик испытывает точно такие же мучения. Недавно Бресхва поведала Сампи о своих треволнениях. Мудрый Дракон, ласково на неё посмотрев, сказал тогда:

- Девочка моя, это любовь и ты не должна бежать от этого великого чувства, что делает всех счастливыми.

- Но я же старше его на столетия, - говорила ему Бресхва, - хотя ы прав, моё сердце петь начинает, как только подумаю о нём.

- Возраст любви не помеха, уж поверь мне, - успокаивал её Дракон, - главное - это искренность чувств. Скажи ему о своей любви. Я уверен, что он тут же примет тебя в свои жаркие обьятия.

Бресхва, закрыв глаза, так явственно всё это себе представила, что Сампи воскликнул:

- Девочка моя, да ты просто вся светишься! Как я счастлив, когда тебе хорошо!

Вернувшись из мира грёз, Верховная Жрица Магии вдруг погрустнела:

- Но  мы не можем отдаться нашим чувствам, пока не окончим начатое. Вот если бы Властитель Судеб повелел времени устремиться вперёд.. 

- Девочка моя, ты ведь прекрасно знаешь, что всего надо добиваться своими силами, - вздохнув, произнёс Сампи, - но я уверен, что всё будет хорошо.

Бресхва, услышав это, улыбнулась. Они немного помолчали и она спросила:

- Ты очень мудр и знаешь ответы на все воппосы Вселенной. Скажи мне, прошу, извесно ли тебе имя моего возлюбленного?

Сампи, улыбнувшись, ответил:

- Да, девочка моя, мне известно его имя. Но пусть он сам скажет тебе его. Ведь ты прекрасно знаешь, что имя священно. Владея им - владеешь душой.

Бресхва знала, что именно так и ответит ей Дракон, но, в глубине души, всё же надеялась на чудо.

- Спасибо тебе, мудрейший, а теперь мне пора к любимому, - сказала она и, превратившись в лёгкий ветерок, полетела догонять мудреца и его гнебольшой отряд.

Верховная Жрица Магии и не видела, что Сампи ещё долго стоял и смотрел ей вслед. На душе у Дракона было неспокойно. Он предчуствовал какую-то беду, но никак не мог понять, откуда она исходит. И это очень мучило его.

- Я вот, что думаю, - вернувшись из мира грёз, сказала Бресхва, - теперь ведь нам не придётся рисковать, пробираясь через ловушки Абдурахмана Косого. Ведь Иллиадий, наверное, уже давно вернул волшебному саду прежний вид.

Старик, не в силах оторвать от неё взгляда, произнёс:

- Да, ты абсолютно права, о, великая. Было хорошо поскорее взять нектар и вернуться в тридевятое царство. А то ведь никто, кроме меня, не может выловить чудо-рыбу золото перо.

Он подмигнул Бресхве и засмеялся. Верховная Жрица Магии,  ласково на него посмотрев, улыбнулась.

"Как он мне нравится! - подумала она, - Широкие плечи и гордая осанка  ему придают статности, а многочисленные морщины с сединой говорят о мудрости. Какие натруженные руки.. Грубая работа оставила свой след.. Лицо обветрено морем и придает ему мужественности. Ох, как хочется прикоснуться губами.."

Очнувшись, Бресхва увидела своего возлюбленного о чём-то разговаривающего с самим собой. Она быстро произнесла Заклинание Прозрения и тут же перед ней возник незнакомый русич. Верховная Жрица Магии принялась внимательно слушать их разговор.

- Вот я и говорю, - сказал незнакомец, - Халий сделал моего внука поведителем ифритов.

- Друг мой, - произнёс старик, - Переяслав с самого рождения обладает Силой. А ты всё время откладывал занятия с ним. Мальчик давно вырос и жаждал тайных познаний. Нам не дано предугадать то, что посылает Властитель Судеб.

- Да, ты прав, - сказал чародей(Бресхва часто слышала о нём от ученика, а теперь вои увидела воочию), - тоже самое мне сказал и Валдай.

- Ты общался с Духом Вселенной? - вдруг спросила Верховная Жрица Магии, позабыв о том, что её никто не приглашал к разговору.

Мечислав, услышав её, вопросительно посмотрел на друга. Мудрец, широко улыбнувшись, представил свою возлюбленную:

- Познакомься, это Бресхва.

Мечислав был наслышан о Верховной Жрице Магии, но никогда не видел. Он низко поклонился и ответил:

- Да, о, великая, я сегодня призвал Владия, в надежде, что он вернёт мне внука. Очень тяжело сознавать, что больше не смогу его видеть каждый день и радоваться вместе с ним. Дух Вселенной сказал, что мне надо смириться с неизбежным.

Бресхва вспомнила, как сама была призвана Сампи.

- Властитель Судеб всегда принимает правильные решения, Мечислав, - сказала она, - твой внук избран им для того, чтобы ифриты изменились к лучшему. Ты должен гордиться Переяславом.

Чародей, немного помолчав, продолжил:

- Перед самым исчезновением, Валдай передал мне волю Властителя Судеб. Он хочет, чтобы все, владеющие Силой, объединились и спрятали, раз и навсегда, от посторонних глаз Золотые Горы. А ещё лучше - перенесли их на далёкие звёзды. Ведь пока ларец стихий в Поднебесном Мире велика опасность отправить всё и вся в Бездну Хаоса. Дух Вселенной сказал, что Властитель Судеб вернёт тысячекратно все потраченные силы.

Вслушав его, Бресхва произнесла:

- Я сделаю всё, что от меня зависит, в благодарность Властителю Судеб. Да и джиннам моим пора бы уж за добро отплатить.

Не отрывая от неё взгляда, старик сказал:

- И мне пора бы отплатить ему за всё, что он для меня сделал. Да и Леший с Ягулишной, думаю, не откажут. А уж древнее их нет никого в Поднебесном Мире. А в помощи Волхи Всеславьевича и сомневаться не приходится.

Мечислав улыбнулся и произнёс:

- Вот и ладненько. Тогда до встречи, друзья мои.

Он хотел было исчезнуть, да тут подошёл Волха Всеславьевич и спросил:

- Как там у вас с Гигантикусом обстоят дела?

Мечислав, низко поклонившись, подробно обо всём ему поведал.

- Спасибо тебе, чародей, за помощь твою незаменимую, - поблагодарил его богатырь.

- Если бы ни Трезор с Переяславом, да дружинушка богатырская, то не удалось бы всё это совершить, - смутившись ответил Мечислав и растаял в воздухе.

- Ну, что мы пропустили? - спросила  подошедшая к ним Баба-Яга, которую под ручку вёл Леший.

Старик тут же обо всём им рассказал. Ягулишна, нахмурив брови, произнесла:

- Властитель Судеб прав, его ларец очень опасен для всех Миров. Наша задача - сделать всё, чтобы он никому не достался. Думаю, что Кошей и Змей Горынович, да и Кикимора с Водяным и Русалками не откажутся помочь в этом опасном предприятии. Я тут же слетаю к ним ко всем.

Леший горячо её поддержал.

- Возьми и меня с собой, тётушка, - сказал он, - вдвоём-то оно как-то веселее.

Баба-Яга ничего не имела против компании и вскоре ступа, взмыв в воздух, унесла их обоих. А мудрец, посмотрев им вслед, тяжело вздохнув. Ему везде мерещилась любовь.

"Ох, как меня бесят все эти их нежности! - подумал Вий Змеевич, наблюдая за происходящим из под корней старой сосны, - Не Любовь правит миром, а деньги и власть. И чем больше того и другого, тем лучше"

Услышав то, что передал Мечислав, сын Индрика Змея тут же хотел было отправиться на Багбичурат, да вспомнил о мести. Сначла он решил избавиться от всех, кто мог помешать ему. А значит, надо дождаться возвращение ненавистных предателей, Бабы-Яги и Лешего. А в остальных он был уверен, как в себе. Уничтожив Волху, мудреца, Бресхву, Ягулишну, Лешего, Святогора, он полетит за душами Трезора и Мечислава. Сампи он побаивался, а с джиннами решил договориться. Вия Змеевича очень взбесило известие о новом правителе ифритов. Ибо теперь они были не подвластны Злу. Но поделать с этим он ничего не мог.

Вий Змеевич, сотворив заклинание, обернулся ужом и медленно пополз к Волхе Всеславьевичу. Да только Серый Волк сразу его заприметил.

Случилась вся эта таинственная история тридцать лет назад в посёлке, что  в ста пятидесяти километрах от моего родного города. Там, посреди дремучего леса, в деревянном доме, без удобств, проживали мои двоюродные бабушки. Среднюю звали Антонина, младшую - Надежда. Когда-то с ними жила и старшая сестра, Мария, моя родная бабушка по матери. Но она давно переехала в город. Все они всю свою жизнь проработали на кирпичном заводе, но заработанной пенсии едва  хватало на жизнь. У бабушки Тони была большая семья, да и самой хотелось чем-то себя порадовать. Хотя у бабушки Нади и не было детей(пережила вместе с сестрой-погодкой Валентиной всю Ленинградскую Блокаду), она   свои сбережения тратила на лечения брата, моего двоюродного деда Володи, прошедшего всю войну. Огороды с теплицами, наряду с коровами и лошадьми, овцами и быками, свиньями и курицами - были неплохим подспорьем. Всё-таки не надо было покупать ни картошку, ни огурцы с помидорами, ни молоко со сметаной и маслом, ни яйца и мясо. А благодаря шерсти вязались носки, свитера и варежки.

Каждое лето меня отправляли отбывать к ним трудовую повинность, под чутким  руководством бабушки Мани. Как сейчас помню, садились с ней в автобус, ни свет ни заря, ибо он ходил два раза в день, и тряслись по ужасной  дороге три часа. До сих пор туда только в погожую погоду без приключений добраться можно. Но все эти мучения вознаграждались парным молоком со свежим хлебом и вкуснейшими пирогами. Насытившись, я вместе с бабушками шёл на огороды. Их было ровно пять штук, ибо семья наша славилась многочисленностью. У всех всегда находились какие-то отговорки и пахали от зари до зари лишь мы с бабушками. Сначала на одном огороде всё перекапаем, потом на другом. К концу дня еле на ногах держались. Но я, отужинав, тут же уносился с друзьями на карьеры(там раньше песок добывали) с чистейшей водой. Ловили раков и купались  до икоты. Или слушали у костра истории местного пастуха Егора.

Доброй души был человек, но с разумом ребёнка. К нам относился как к братьям и всегда защищал от задиристых старших ребят. Все его в деревне очень любили и подкармливали. А Егор зорко следил за коровами и овцами. Бывало, и мы подряжались пастухами, да много ли толку от ребятишек. К тому же, часто в посёлок волки да лисы хаживали. Почему они не трогали Егора так и осталось для нас тайной. То ли потому что, что боговых Бог любит, то ли, знал он слово какое заветное. Но не раз мы видели, как волки, поджав хвост, спешили убраться в лес, едва его заприметив. Но не о нём речь, хотя есть, что прассказать.

Бабушка Маня и я всегда останавливались в доме у бабушки Нади и деда Володи. Во-первых, она была самая радушная из сестёр. Во-вторых, у неё было три комнаты. Причём две совершенно свободные. Тихо было и спокойно. Даже сверчок играл на скрипочке по ночам. А большие напольные часы монотонно отсчитывали время. Бабушки и дед спали в самой маленькой комнате, где стояла древняя прялка. А мне всегда стелили в гостинной. Я часто стоял у большого окна и любовался звёздами или всматривался в темноту леса, который начинался сразу за домом. Иногда по утрам мы с дедом находили следы диких зверей. А у соседей пропадали курицы с петухами.

Однажды, умаявшись  за день, я заснул раньше обычного. Бабушки и дед, чтобы мне не мешать, даже телевизор не включали. Они немного поговорили о житье-бытье и вскоре тоже заснули. Как сейчас помню, часы ппробили час ночи. Я спал без задних ног. Как вдруг почувствовал лютый холод. Сон тут же исчез. Я посильнее закутался в одеяло и  свернулся калачиком. Да не тут-то было. Стало ещё холоднее.

"А вдруг окно открылось нараспашку?" - подумалось мне.

Я осторожно высунул нос из-под одеяла и замер, как вкопанный. Прямо передо мной стояла какая-то женщина. Что-то в ней было не так. Я решил узнать, реальна ли она, и дотронулся до неё рукой -  прошла насквозь. Послышался тихий стон. Я боялся пошевелиться. Незнакомка  же  наклонилась и прошептала загробным голосом:

- Мальчик мой,  пойдём со мной.

Тут меня словно пчела ужалила. Подскочил и побежал к бабушкам. Еле растолкал их. Дед же глуховат был  ничего не слышал.  Когда мы втроём вошли в гостиную, то призрак ещё был там. Бабушки пригляделись и начали креститься.

- Мальчик мой, нам пора, - повторила незнакомка.

Бабушки встали передо мной и стали читать молитву. Вскоре призрак рассеялся.

- Иди спать, внучок, - сказала мне бабушка Маня.

Я упал и тут же заснул. Во сне видел всяких чудищ, пытающихся сцапать меня. А когда проснулся, то увидел, как приехавшие санитары выносили бабушек на носилках.

- Что с ними? - спросил я испуганно бабушку Тоню, прибежавшую на помощь.

- Сердце, - ответила она, заплакав.

Через месяц бабушек выписали, но с тех пор, даже сейчас, мы не затрагиваем тему призраков.

- Вот, Волха Всеславьевич, к тебе гость незваный пожаловал, - сказал он, бросив к ногам богатыря повелителя Подземного Мира.

Вий Змеевич тут же попытался ускользнуть, да Серый Волк не дал - положил свою тяжёлую лапу на спину злыдня. Тот немного подёргался, но  поняв, что вырваться не выйдет, затих.

- Ну, и что мы будем с ним делать? - спросил богатыря Серый Волк.

Волха Всеславьевич, пристально посмотрев на сводного старшего брата, ответил:

- Даже не знаю. Ведь он клятвенно, в присутствии свидетелей, заверял меня, что никогда больше не причинит вреда ни одному живому существу. Но нарушил священную клятву. А значит, достоин порицания и строгого наказания.

Он ненадолго замолчал, как бы давая остальным вникнуть в смысл его слов. Затем, тяжело вздохнув, продолжил:

- Вот, что я предлагаю, други мои. Как-никак, мы с ним родня по отцу. Значит, судить его должен не я, а справедливый суд. Созовём общий совет. А возглавить его предлагаю Верховной Жрице Магии, Ягулишне и мудрецу, как самым мудрым из нас. Никто не против, я думаю.

- О чём разговор, - произнёс Ратибор, - все мы уважаем их и уверены в справедливом приговоре.

- Только вот, покуда Ягулишны нет, надо бы куда-нибудь запереть злыдня, да охранное заклинание проичитать. А то, неровен час, облик изменит и избежит наказания, - сказала Бресхва, крепко держа что-то в кулаке, - пока мы тут Волху Всеславьевича слушали, Вий Змеевич превратился в червя и попытался ускользнуть под землю.

Серый Волк виновато посмотрел на богатыря.

- Моя оплошность, - произнёс он, - думал, что раскусил его, а он взял, да и перехитрил меня.

- Не переживай, друг, брат мой очень коварен и хитёр. Даже я был полностью уверен, что из-под твоей-то лапы он не убежит, - успокоил его Волха Всеславьевич, - а Верховная Жрица Магии права, пока Вий Змеевич на свободе - он очень опасен.

- Ничего, - улыбнувшись, произнёс старик, - сейчас мы его мигом лишим даже мысли о побеге.

Он подошёл к Бресхве и что-то прошептал ей на ухо. Верховная Жрица Магии, улыбнувшись ему, киивнула головой. Мудрец взял в руки дубовый прутик и быстро нарисовал три волшебных Круга Силы. Внутри второго и третьего начертал магические знаки, тут же вспыхнувшие ярким светом. Затем встал вместе с Бресхвой  внутри  первого и  запел на незнакомом языке какое-то очень древнее заклинание. Вскоре  небо потемнело, прогремел гром и с небес, прямо в центр круга, ударила молния. Бресхва с мудрецом скрылись за пеленой, взявшегося прямо из-под земли, тумана. Наблюдавшие за этим танством, сначала сильно перепугались за Верховную Жрицу Магии и старика. Но вот они вновь услышали их  голоса. Они то взмывали  выше самых высоких сосен, то уходили под землю. Поднялся такой сильный ветер, что даже Волха Всеславьевич еле стоял на ногах.  Деревья,  окружавшие  Круги Силы, придвинулись поближе к ним и сомкнулись, образовав неприступную живую стену. А над их кронами возникло яркое сияние, как будто бы тысячи светлячков зажгли свои фонарики.

- А теперь замрите и молчите, - произнёс мудрец, появившись словно из-под земли.

Все тут же последовали его совету и вовремя. Раздался громкий свист, земля разверглась и появились  четыре великана.

- Кто посмел потревожить наш покой?! - проревели они, злобно глядя на людей.

Мудрец спокойно им ответил:

- Не гневайтесь, о, Стражи Земли, я вызвал вас не для собственной прихоти, а ради спасения Миров.

Один из великанов наклонился к нему и произнёс:

- Ну раз так, то мы поможем тебе. Рассказывай, в чём дело.

- Повелитель Подземного Мира Вий Змеевич, дав священную клятву, нарушил её и заслуживает должного наказания.. - начал старик.

Но великан перебил:

- Мало мы натерпелись зла от Индрика Змея, который хитростью заставил нам поклясьтся  в том, что мы никогда не будем вмешиваться в его тёмные дела. Так теперь Вий коварство удумал?! Где это исчадие Тьмы?!

- Я с Верховной Жрицей Магии  пленил его. Мы  поместили Вия Змеевича внутри  Кругов Силы, - ответил ему мудрец.

- И Бресхва здесь? Что же, тогда у сына Индрика Змея дела плохи, - усмехнулся великан.

Поднявшись, он что-то сказал своим собратьям. Великаны, встав вокруг стены из деревьев, вознесли руки к небу и запели зычными голосами. Все, кроме мудреца, тут же почувствовали сильную усталость. Даже Серый Волк не смог с ней бороться. Вскоре и крепкий сон их сморил. А великаны продолжали петь. Наступила полная тишина, даже ветер утихомирился. Земля вновь разверглась и окружила великанов непроницаемой  стеной. Старик, начертив ещё один круг,  растаял в воздухе. Вскоре он очутился подле Бресхвы и, крепко обняв её, нежно поцеловал. Верховная Жрица Магии, не переставая петь, улыбнулась. Она была счастлива! Случилось то, о чём ей так  мечталось. Великаны вдруг затихли. Бресхва, разжав кулак, опустила Вия Змеевича на землю и произнесла Залинание Познания. Тут же злыдень принял свой обычный облик. Он тихо лежал, зачарованный песней.

- Любимая, нам пора, - прошептал мудрец и вновь поцеловал Бресхву.

Когда они вернулись к остальным, то те продолжали мирно спать. Мудрец никак не хотел отпускать свою возлюбленную из крепких обьятий. Да и сама Бресхва не допустила бы этого. Так бы и стояли они до самого утра, да вдруг послышались взмахи огромных крыльев.

- Ой, прошу прощения, не хотел прервать вас, друзья мои, - попросил прощения Сампи, приземлившись рядом с ними.

- Девочка моя, так это и есть тот знаменитый жених? - тихо спросил Бресхву Кахалтук, слезая с чешуйчатой спины Дракона.

Мудрец от смущения покраснел. Увидев это, Верховная Жрица Магии с укором посмотрела на своего пращура.

- Вот, в краску его вогнал, - сказала ему она, улыбнувшись.

Тут послышался знакомый свист и на поляну приземлилась ступа.

- Вот и Ягулишна с Лешим пожаловала, - произнёс старик.

Кахалтук, отвесив низкий поклон, сказал:

- Очень рад лично увидеть столь знаменитую особу.

Баба-Яга зарделась от смущения:

- Ну что Вы, милейший, в самом деле.

Леший, подойдя к Сампи, с видом знатока осмотрел его перепончатые крылья.

- Ну, у Змея Горыновича они помощнее будут, - произнёс он.

- Тут ты прав, друг мой, - сказал Дракон, улыбнувшись, - всё-таки он намного меня моложе.

- Как прошёл полёт? - спросила Ягулишну Бресхва.

Баба-Яга, сев на пенёк и вытянув затёкшую костяную ногу, ответила:

- Как я и говорила, Кощей и Змей Горынович согласились нам помочь. Они прибудут на заре. Кикимора, препоручив управление своей внучке, вместе с Водяным и Русалками догонит нас завтра.

- Да стакой силой нам никто не страшен, - сказал мудрец и все с ним согласились.

Со вчерашнего вечера в доме у Надежды Андреевны Путейкиной страшный переполох. Она уже надраила полы, перемыла всю посуду, сбегала к соседке и заняла немного денег, до пенсии. Сходила в сельпо и накупила сладостей. Попросила соседа Игната заколоть свинью, муж-то её, Егор Васильевич, уж как пять лет покинул бренный мир. Подоила корову, сходила в курятник и забрала все яйца своих любимых несушек. И в довершение всего, поставила тесто для пирогов. А виной переполоха был звонок её единственной и горячо любимой дочери Насти:

- Мамуля, привет! Мы  тут с Федечкой задумали наверстать упущенное и отправиться в Египет. Сама же знаешь, что у нас не было медового месяца. А мальчишек решили к тебе на два месяца отправить. Помнишь, ты сама говорила, что давно их не видела. Вот и встречай завтра вечером на станции. Мы их отправили вместе с соседом, Петром Борисовичем. Всё равно ему по пути. Сами бы завезли, да билеты на утро уже заказаны. А как вернёмся, то сразу же к тебе. Запомни, десятый вагон, двадцатое и двадцать первое места. Целую, крепко-крепко. Спасибо, мамуля.

Услышав эту новость, Надежда Андреевна очень обрадовалась. Внуков-то не видела уже целых три года. То Настю с работы не отпускали, то Фёдор в долгую командировку уезжал. Общались только по телефону, да через скайп. Спасибо дочери, что подарила ноутбук. Правда, не сразу привыкла к нему Надежда Андреевна. А когда сносно научилась им управлять, стала с нетерпением ждать каждую видеовстречу.

Внуков она просто обожала. Старшего, двенадцатилетнего Ивана, собственноручно вынянчила. Тогда Настя и Фёдор только что поженились. Надежде Андреевне пришлось на долгие восемь лет покинуть отчий дом. Егор Васильевич тогда долго на неё ворчал. Мол, пусть сами приезжают, здесь и воздух чистый, и еда натуральная. Звала с собой - наотрез отказался. Потом месяц не звонил - обиделся. Привык же, что жена всегда под боком. А ещё через месяц в гости приехал и прожил у дочери два года. Потом вновь домой укатил. И общались они только по телефону. Настя только-только университет окончила, а Фёдор свой бизнес начал. Это сейчас они могут себе позволить и машину новую купить, и в Египет на два месяца съездить. А тогда у них даже на еду не всегда хватало. Если бы ни пенсия Надежды Андреевны да посылки от Егора Васильевича с картошкой, да соленьями - не выжили бы. Времена-то тяжкие были - лихие девяностые.

Посмотрев на часы, Надежда Андреевна всплеснула руками. Было уже далеко за полночь.

"Что это я, в самом деле, - подумала она, - ушла целиком в прошлое, а про тесто-то совсем забыла. А ведь завтра с утра пироги надо уже печь"

На её счастье, тесто только-только начало подниматься. Надежда Андреевна накрыла его сверху чистой марлей и снова присела на стул.

"Слава Богу, что мальчишек отправили с Петром Борисовичем. Всё-таки, мы с ним в детстве дом в дом жили. Бедовыми были - вспоминать страшно. Ни одна шалость или драка без нас не обходилась. А как Петя за мной чинно ухаживал... Я его из армии ждала, а он вернулся с женой. Вот тогда и вышла за Егора, назло ему. А потом всей душой полюбила. А Егор переехал в соседний посёлок, в двухстах километрах отсюда. .. Ну, вот опять задумалась", - подумала она.

Проснувшись утром, первым делом натаскала воды, набрала свежей зелени да огурцов с помидорами, достала из подпола картошки. Потом испекла пироги с мясом, яблоками, картошкой и грибами. Сварила аппетитный борщ с яблочным компотом, да картошку со свининой. А как пробило четыре часа вечера, собралась на станцию. Как всегда, поезд пришёл с опозданием на полчаса. Всё это время Надежда Андреевна себе места не находила. И вот поезд показался вдали. Она встала и тихонько пошла к перрону. Когда поезд подошёл, то первым, с небольшим чемоданом в левой руке и рюкзаком за плечами, выскочил старший внук, Иван.

- Бабуля, я так рад тебя видеть! - воскликнул он и Надежда Андреевна заключила его в жаркие объятия, а потом поцеловала.

- Ба,  люди же кругом, - смущаясь, сказал Иван.

Тут к ним подошёл Пётр Борисович, неся два чемодана и ведя за руку младшего внука, восьмилетнего Алёшку.

- Здравствуй, Надежда, - поздоровался бывший кавалер, - как живёшь можешь?

Надежда Андреевна посмотрела на него и, вздохнув, ответила:

- Да по-маленьку, Петя. А ты как? Здорова ли Елена?

- Сама знаешь - старость не радость. Здоровье уже не то. Врачи артроз суставов написали. А Елена вся в работе. Она же до сих пор председатель ГОРОНО. Думал её с собой увести, ан нет, для неё важнее планёрки да комитеты образования, - печально ответил он.

- Вот что, идём к нам, покушаешь, отдохнёшь, а утром мы проводим тебя на остановку, - предложила Надежда Андреевна.

Но Пётр Борисович отказался. Он помог донести чемоданы, а потом ушёл. У него билеты были на семь вечера заказаны. А Надежда Андреевна принялась потчевать внуков. Они так быстро всё уплетали за обе щеки, как будто бы не ели много лет. Надежда Андреевна сидела напротив и любовалась ими.

Когда со стола было всё убрано и посуда намыта, Алёшка попросил:

- Бабуля, расскажи сказочку, ну, пожалуйста.

- Ба, а действительно, расскажи, - вторил ему Иван, - ты же у нас как Арина Родионовна для Пушкина.

Услышав такие приятные слова, Надежда Андреевна сказала:

- Уговорили, вот только схожу за вязанием. А вы пока что устраивайтесь поудобнее.

Алёшка с ногами забрался в мягкое кресло, а Иван сел на диван. Вскоре пришла Надежда Андреевна и, взяв в руки спицы, начала свой рассказ:

В деревеньке МурОма, что под стольным градом Муромом, в ладной избе из цельной сосны жили-были, почти не тужили, тётка Авдотья, дядька Петр, да две дочери-погодки: Марфа родная  и Настя приёмная. Всего у  них было в достатке: и корова-кормилица, дающая столько молока, что вся деревня  к ним приходила;  и овцы, руно которых серебром  блестело на солнце; и куры-несушки, радующие хозяев как простыми, так и золотыми яйцами; и гуси, перья которых сами писали чудесные стихи и поэтому были на расхват как у местных, так и у заморских поэтов. А про колодец с живой водой, да ещё и будущее ведающий, и говорить нечего. Тётка Авдотья целыми днями то на поле с остальными бабами, то бельё на речке стирает, то кудель прядет, а то и  по дому хозяйничает. Дядька Пётр с измальства был к кузнечному делу приучен. Мог и лошадь в два счёта подковать, и меч булатный выковать. Пока молоды были - сами повсюду управлялись. А как старость пришла с неладными болезнями, так стали дочерей своих просить помочь. Марфа с радостью выполняла любую работу, а вот Настя палец о палец ни разу не ударила. То у неё голова болит, то спину не разогнуть, а то и живот так скрутит, что жить не хочется. Пётр с Авдотьей очень жалели приёмную дочку и старались не трогать её. И Марфе приходилось работать за двоих, но она нисколечко не обижалась на сестру, ибо очень любила её. Все женихи за Настей бегали, но девушка, поиграв немного, то с одним, то с другим, уходила к третьему. За что многие на неё злобы тайную затаили, называя "ледяной девой". А к Марфе никто не приходил, да она особо и не переживала. Мечталось ей о пригожем молодце, что полюбит не за красоту увядающую, а за трудолюбие и душу вечную. Насте-то Бог дал белокурые вьющиеся волосы, которые каждый день Марфа  в косы заплетала. Румяные, пышущие здоровьем,  щёки. Алые губки, как будто бы созданные для сладкого поцелуя, да изумрудные глазки, очаровывающие всякого, кто на неё посмотрит. А Марфе достались чёрные, как воронье крыло, волосы, которые никак не хотели не то, что в косы заплетаться, но и гребешку не поддавались. Чистые бездонные голубые глаза, глядя в которые все правду говорили. Густые брови, придававшие лицу суровость, что и отпугивало молодцев.Да бледные щёки, но не от болезни какой, а от постоянной работы и недосыпания. Настя, смотря на сестру, часто посмеивалась:

- И кто на такой замухрышке-то жениться. Ты бы, что ли, волосы постригла покороче, брови повыщипывала, да щёки румянами покраснее сделала. А то ходишь как приведение, женихов моих пугаешь.

Марфа и тут не обижалась на сестру. Она жалела её. Ведь Бог, дав красоту, совсем позабыл о любящем сердце и отзывчивой душе.

Шли годы, Авдотье и Петру становилось всё хуже и хуже. И вот, однажды в студёную зимнюю пору, они совсем занеможили. Ни дров принести, ни похлёбку сварить не могут. Лежат на печи да постанывают от боли. А в избе-то холодинушка. Марфа, принеся дров, затопив печь да сварив обед, попросила сестру:

- Сходила бы ты, родимая, в лес за хворостом. Дров-то у нас на три дня хватит. А я пока за родителями нашими пригляжу.

Настя, услышав это, тут же в лице изменилась и схватилась за голову.

- Рада бы я помочь, сестрица, да сама видишь - хвороба напала нежданно. Видно, погода так на меня действует. Ты сходи в лес сама, а за отцом с матерью и я приглядеть могу.

Вздохнула тяжко Марфа, да делать нечего. Оделась потеплее, взяла в сенях санки да пошла в лес. Пётр с Авдотьей, согревшись на печке, мирно заснули. А Настя, подождав немного, накинула тулупчик заячий да валенки и побежала к Алёшке - сыну знахарки Клавдии, совсем позабыв про родителей.

Тем временем Марфа с трудом пробиралась по глубоким сугробам. Да тут ещё, на её несчастье, снег повалил, а потом и ветер сильный поднялся. Идёт несчастная девушка из последних сил. Давно бы вернулась домой, да совесть не позволяет. Пока шла - стемнело. А вечерами в лесу часто волки собирались да на Луну с голодухи и тоски выли. Не каждый бы отважился в это время за хворостом пойти. Да Марфа не из пугливых была. Дошла до леса, привязала санки к сосне и стала хворост собирать. А ветер такой, что аж до костей пронимает. Вскоре Марфа вся продрогла и пальцы совсем перестали её слушаться. Но она упорно продолжала собирать хворост, пока без сил не упала на санки.

"Ну, вот и всё..." - пронеслось у неё в голове и она закрыла глаза.

Сколько прошло времени - неведомо. Только очнулась Марфа не в лесу, а ладном тереме. Она огляделась по сторонам. Повсюду, куда ни кинь взгляд, и на стенах, и на полу, и даже на потолке, были нарисованы белоснежные снежинки. У покрытого морозными узорами окна, что посреди терема, стоял дубовый стол. А на нём были такие кушанья, какие  Марфе  и во сне не виделись. У дверей стоял ледяной посох, а на стуле висел заячий тулуп.

- Что, проснулась, девица-красавица, - произнёс кто-то.

Марфа обернулась и увидела самого хранителя заповедного леса - Деда Мороза.

- Здравствуй, дедушка, - сказала она, - спасибо тебе за моё спасение.

Дед Мороз нахмурился:

- И кто же это тебя в такой мороз за хворостом-то послал? - спросил он.

- Дедушка, я сама пошла. У меня тяжко заболели отец с матерью, а сестрёнке младшенькой неможется, - ответила ему.

- Вот что, девица прекрасная, поживи у меня немного, помоги по хозяйству, да печаль старика развей. А за родителями твоими и сестра присмотреть сможет, - предложил ей Дед Мороз.

- Я бы с большим удовольствием, дедушка, - ответила Марфа, - да не могу перепоручить отца с матушкой сестрице. Слишком нежной она выросла.

Опечалился Дед Мороз, да делать нечего.

- Вот что, - сказал он, - тогда хотя бы на два денька задержись. А на помощь к родителям твоим я Лешего с Кикиморой пошлю. Они знатные лекари, да и по хозяйству помогут, ежели чего.

Чтобы не обижать его, Марфа согласилась. Дед Мороз тут же трижды свистнул и в терем прибежал заяц.

- Во что. беги-ка ты за Лешим и Кикиморой. Скажи им, пускай немедля ко мне спешат, - сказал он ему.

Заяц, шевеля  длинными ушами, уходить не торопился.

- Ну и хитрец ты, косой,- сказал Дед Мороз и протянул ему морковку.

Когда заяц скрылся, хозяин заповедного леса стал угощать Марфу разными яствами. А когда она насытилась, посадил на мягкие подушки и стал расспрашивать про житьё-бытьё. Марфа, бе опаски, ему про всё и поведала.

"Да, - подумал Дед Мороз, - ну и хитрющая же эта Настя, да ещё и лентяйка в придачу. Надо будет попросить Кикимору её как следует пощекотать, чтобы получше стала"

Наступил вечер. Видя, что Марфа еле держится на ногах от усталости, Дед Мороз предложил ей лечь пораньше спать и вскоре она крепко спала. Дождавшись Кикимору и Лешего, он обо всём им рассказал и отправил к родителям Марфы. А сам, взяв ледяной посох, оправился с дозором в лес. Надо было посмотреть, все ли деревья снегом укутаны. Да не обижает ли кто слабого.

Тем временем, молодой принц Егор, сын царя тридевятого царства Пистенея, решил немного прокатиться на своём вороном коне. Всем был хорош наследник престола. И высок, как сосна; и в плечах косая сажень; и лицом пригож. Да вот только душа у него была равнодушная к чужому горю, а любовь он вообще считал глупостью. Он с детства привык, что любое его желание тут же все бросались выполнять. Мог любого до слёз довести, ибо знал - за это никто  не накажет. А если царь  Пистемей или царица Ольга  отказывали в его просьбе, то принц просто убегал из дворца. Вот и теперь, обидевшись на отца, не отпустившего на бал к королю соседнего государства, Егор оседлал своего верного Булата и стрелой помчался, не разбирая дороги.

Чем дальше они ехали, тем дремучей становился лес. Но Егор ничего не боялся, так как всю жизнь был под защитой стражи. Вскоре Булат замер как вкопанный.

- Ты чего, дурашка, испугался? - спросил Егор.

И тут послышался протяжный волчий вой. Принц хотел было повернуть назад, да не тут-то было. Как из-под земли выросли разбойники и окружили его.

- Ба, кого я вижу, - воскликнул их одноглазый атаман, - Сам принц Егор к нам пожаловал!

Он усмехнулся и продолжил:

Ну, слезайте-ка с лошади, Ваше Высочество, да скидывайте свой камзол золотой с кожаными сапогами. Они Вам уже не понадобятся.

Видя, что принц не спешит выполнять сказанное, атаман обратился к своим разбойничкам:

- А ну-ка, ребятки, помогите-ка ему!

Егор потянулся было за шпагой, да она уже давно была в руках ухмыляющегося атамана. Разбойники повалили его в снег и стали раздевать. Но тут послышался свист и на поляну приземлилась ступа с Бабой-Ягой.

- Чу-фыр-р-р, чу-фыр-р-р, - проворчала она, - опять ты, Гришка, злобствуешь.

- Шла бы ты, бабуля, стороной, по добру, по здорову. Нечего тебе в дела наши вмешиваться. А не то ведь не посмотрю, что моя тётка, - пригрозил ей атаман.

- Ишь ты, он мне угрожает! - воскликнула Баба-Яга, - Да у тебя, племянничек, ещё молоко на губах не обсохло!

Она ловко подскочила к разбойникам и, разогнав их метлой, помогла подняться Егору и, посадив его в ступу, вместе с ним взмыла в воздух.

- Ну и забирай его! - воскликнул Гришка, - Толку от него как от козла молока! За коня больше выручим у купцов заморских!

Когда они прилетели к избушке на курьих ножках, то Егор совсем окоченел. Баба-Яга, кряхтя, взвалила его на спину и понесла в избу. Там, раздев, тщательно растёрла можжевеловым маслом, чтобы согрелся. Потом накормила от пуза.

Принц был счастлив, что его спасли. Да, Булата было жаль, но ведь он всего лишь конь. Можно и нового купить. А вот без Егора тридевятое царство просто  не сможет существовать. Ведь он, какой-никакой, а будущий король. Никогда и никого принц ни разу в жизни не поблагодарил, считая, что все просто обязаны ублажать его. Вот и Бабе-Яге он "спасибо" не сказал. Но лесная колдунья была, несмотря на все сказки про неё, доброй женщиной. Хотя могла, для поучения, и наказать его за невежливость.

- Ну, принц, а теперь расскажи мне о своей жизни, - попросила она.

Егор всё ей рассказал. Слушала его Баба-Яга и всё больше убеждалась, что надо бы его проучить, чтобы раз и навсегда изменился к лучшему.

- Ты посиди чуток, а я пока что баньку тебе истоплю, да кваску холодненького из погреба достану, - сказала она.

"Вот здорово-то, - подумал принц, - и отдохну, и наемся до отвала. Хорошо быть сыном короля!"

А Баба-Яга, выйдя из избушки, собрала заветных трав,  а потом истопила баньку.

- Пойдём, миленький, помоешься с дороги. Баня-то от тридцати трёх хворей помогает, - сказала она ему, - а я пока кваску холодного достану.

Как только вышел Егор, она тут же бросила травы в котёл, добавила крыло летучей мыши, глаз гадюки, лягушачью лапку и всё тщательно перемешала, приговаривая:

- Был принцем в камзоле златом, а станет лохматым псом..

Когда Егор вернулся, то она подала ему холодного кваску, который он с превеликим удовольствием и выпил. Не прошло и мгновенья, как принц превратился в большого лохматого пса.

- Р-р-р-гав! Р-р-р-гав! - залаял Егор, увидев своё отражение в кадке с водой.

- Чего зря злиться-то, принц, - произнесла Баба-Яга, - ты не умеешь ценить добро. А это очень плохо. Вот как научишься творить добрые дела и быть благодарным, да собой пожертвуешь, так вновь станешь человеком.

Егор попытался укусить её, да она ловко ударила его по хребту метлой. Принц взвыл и выскочил из избушки. Он тут же бросился во дворец. Егор надеялся, что даже в собачьей шкуре родители его узнают.

А во дворце был ужасный переполох. Ещё бы, какие-то разбойники продавали вороного коня принца. А сам наследник престола бесследно исчез. Царь  Пистемей приказал поймать разбойников, да их уже и след простыл. А тут ещё какой-то пёс шелудивый прибежал и стал на него бросаться.

- Брысь, несчастный! - воскликнул царь, - А не то хуже будет!

На крики выбежала царица  Ольга. Она себе места не находила, как только сын пропал. Но, услышав лай, поспешила на помощь собаке. Ведь в груди её билось доброе сердце.

- Что ты, что ты, Пистемеюшка, пёс-то причём, - произнесла она, - отдадим его на псарню - хорошим сторожем будет.

Царь  очень её любил и сделал так, как она попросила. Несчастному принцу одели на шею верёвку и отвели в сарай, где жили другие собаки. Там,  привязав к деревянному столбу, и оставили. Егор, поняв всю безысходность, тоскливо завыл на показавшуюся Луну.

А Настя, вдоволь намиловавшись с Алёшкой на сеновале, вернулась домой.

- Доченька, дай нам водицы испить, а то во рту пересохло, - попросила Авдотья.

"И где это Марфа запропастилась? - подумала Настя, - Ведь считай как шесть часов назад из дому ушла. Пора бы уже и домой вернуться"

- Доченька, дай водицы, - снова попросила Авдотья и тут кто-то постучал в двери.

"Кто там в такую пору?" - подумала Настя и открыла.

- Здравствуй, красавица, - сказала ей какая-то незнакомая тётка с длинным носом, - а мы к тебе помочь пришли, как узнали о болезни твоих родителей.

За ней, переминаясь с ноги на ногу, стоял какой-то дюже лохматый дядька с носом-картошкой.

- Так нам войти-то можно? - спросила тётка и Настя впустила их в избу.

- Так-так, ты Леший, пока сходи-ка за дровами, а ты, девочка моя, подмети-ка в доме, - сказала Кикимора(а это была именно она, только принявшая человеческий вид).

" И чего это тётка раскомандовалась! - подумала Настя, - вот не буду её слушаться, и всё"

Кикимора, хитро улыбнувшись, что-то прошептала. Тут же девушка забегала по квартире, как ужаленная. Леший принёс дров и  растопил печь. Кикимора напоила болезных и потеплее их укутала.

- Потерпите, вот сварю вам отвар целебный - в два дня поправитесь, - сказала она им.

Пётр, хоть и болел сильно, а сразу же признал свою старую знакомую.

- Спасибо тебе, Кикимора, за доброту, да за ласку, - сказал тихо он.

Услышав это, Авдотья сначала сильно испугалась - нечисть всё-таки. А затем, видя улыбку мужа, успокоилась.

- Вот и хорошо, милая, - тихо сказала Кикимора,- знай, что меня на помощь к вам послал Дед Мороз. Но, тише, Настя не должна, до поры до времени, ничего знать.

Тем временем несчастная девушка, не переставая ни на мгновение, носилась по избе

"Ладно, для первого раза достаточно", - подумала Кикимора что-то снова прошептала.

Тут же Настя без сил упала на пол. Кикимора подошла к ней и дала выпить целебного отвара.

- На-ка, - сказала она, - от этого силы вернутся. Отдохни немного и подмети в избе.

Выпив отвара, Настя почувствовала в себе великие силы. Она вскочила и стала носиться с веником по всему дому. Остановилась только тогда, когда ни пылинки и ни соринки нигде не было.

- Молодец, красавица, - сказала Кикимора, - передохни и полы вымой.

Она снова дала ей волшебного отвара. Вскоре полы блестели, посуда была чистой, а на окне красовались, вышитые ей, занавески.  

"Ещё денёк-другой и лучше хозяйки во всём свете  не сыщешь", - улыбнувшись, подумала Кикимора.

Она уже напоила целебным отваром Авдотью с Петром и они крепко спали, выздоравливая во сне.

На следующее утро Егор проснулся от того, что его нещадно кусали блоки. Он не знал, что делать.

- Ты что, никогда не ловил блох? - спросил его чёрный волкодав.

Принц опешил. Он и подумать не мог, что собаки умеют говорить. Не дождавшись ответа, сосед показал, как борются с блохами. Он стал зубами прореживать волосы на своём теле. Вскоре к нему присоединился и Егор.

- Эй, блошиные, - вдруг послышался голос собачника Ульяна, - ешьте быстрее и за работу. Сегодня вы все пойдёте принца в лес искать.

Услышав это, Егор хотел было закричать: "Я здесь!" да ведь никто не поймёт собачий лай.

Ульян положил какие-то помои перед принцем и вышел.

"Я не стану это есть!" -  подумал Егор, но ведь голод-то не тётка.

- Слушай, а почему ты пахнешь как сын короля, -  вдруг спросил его здоровый пёс неизвестной масти.

"Потому что я и есть принц, только заколдованный", - хотел ответить Егор, да промолчал, испугавшись насмешек.

- Тебе показалось, друг, - тихо произнёс он.

Тем временем Дед Мороз, закончив свой обход, поспешил в терем. А Марфа, проснувшись вместе с солнышком, уже прибралась, взбила подушки да перины, и приготовила завтрак. Когда хозяин заповедного леса вернулся, то обрадовался. Давно так чисто да свежо в тереме не было, а запах пирогов и вовсе очаровал его. Только они принялись трапезничать, как кто-то громко постучался в дверь.

- Входите, - пригласил Дед Мороз.

Хромая на костяную ногу, вошла Баба-Яга.

- Здравствуй, Мороз Иванович, - сказала она, поклонившись.

- Проходи, гостьей дорогой будешь, - сказал Дед Мороз, - видишь, у меня сегодня праздник.

 Баба-Яга не заставила себя долго упрашивать и вскоре вместе с Морозом Ивановичем нахваливала Настю. Девушке было очень приятно, но она не привыкла к похвалам.

- Я что пришла-то, - сказала после завтрака Баба-Яга, - спасла давеча принца Егора, сына Пестимея и Ольги. Отогрела, накормила, напоила, в баньке попарила, а он даже не поблагодарил. Вот и решила его уму-разуму научить, обратив в собаку. Как совершит три добрых дела да собой пожертвует, тут и человеком станет. А теперь вот исстрадалась вся, о нём думая. Пропадёт ведь, непутёвый.

Дед Мороз ненадолго задумался. А Баба-Яга, не переставая, вздыхала. Марфе так сильно стало жаль принца, что она решила отыскать его и быть с ним пока тот вновь не станет прежним. Дед Мороз и Баба-Яга переглянувшись, улыбнулись друг другу.

- Вот что, - сказал хозяин заповедного леса, - ты сильно-то не переживай. Наказала ты принца заслуженно. Не пропадёт он, собакой-то намного лучше быть.

- Ой, спасибо, успокоил, - поблагодарила Баба-Яга, - пойду я, а то дел по горло.

Когда она ушла, Марфа сказала:

- Зачем она так поступила с Егором? Неужели по-иному было нельзя? А вдруг он так и останется собакой?

Дед Мороз, незаметно улыбнувшись, ответил:

- Ну, значит такая его судьба.

- Я отыщу его и буду рядом, пока он вновь не станет прежним! - воскликнула Марфа и, одев овечий тулуп(подарок гостеприимного хозяина терема), выбежала на улицу.

"Беги, беги, милая, навстречу своей судьбе!" - подумал Мороз Иванович и улыбнулся.

Тем временем, воины царя  вместе с конюхами, собачниками, плотниками, кузнецами и прочими слугами, обыскивали лес. Принц Егор бежал рядом с ними, наряду с другими собаками. Ему так было тоскливо, что хоть вой. Он хотел было вернуться к Бабе-Яге и вымолить прощение, да боялся, что колдунья зла на него. Поиски длились уже полдня и все очень устали.

- Всё, надо отдохнуть, - сказал старый воин.

- Он прав, - произнёс один из кузнецов, - сами устали и собак загоняли. Отдохнём, немного, и снова на поиски.

- Ладно, уговорили, - сказал воевода, - разжигайте костры, ловите животных и готовьте обед.

Сказано-сделано. Вскоре те, кто стоял ещё на ногах, отправились на охоту.

Егор же лап не чувствовал. Он растянулся на снегу и отдыхал. Вдруг лес прямо вздрогнул от душераздирающего крика.

"Что это? - подумал принц, - Такой страшный стон"

Он решил узнать, кто так жалобно кричал. Не ради спасения, а из-за врождённого любопытства. Вскоре, спрятавшись за раскидистой елью, Егор увидел оленя, которого окружили охотники. Из правого бока несчастного текла кровь.

- Давай, вали его, - подзадоривали друг друга люди, всё ближе и ближе подходя к раненому животному.

"Ему нужна помощь! - пронеслось в голове Егора, - Как я раньше мог быть таким же бессердечным, как эти царские слуги?"

Он выскочил из своего укрытия и набросился на людей, лая и кусаясь.

- Ты что, взбесился, что ли! - вопрошали они, отмахиваясь.

Вскоре принцу удалось отогнать людей и олень был спасён.

"Всё, теперь мне во дворец нельзя - изведут", - подумал Егор и помчался куда глаза глядят.

Когда Авдотья с Петром проснулись, то тут же почувствовали облегчение - они даже смогли слезть с печи и позавтракать вместе со всеми. Увидев чистоту кругом, они очень удивились.

- Это Настенька постаралась, - сказала, улыбнувшись Кикимора.

"Что случилось с дочкой? - подумала Авдотья, - Ведь раньше воды было не допросится"

Когда с завтраком было покончено, Кикимора позвала Настю и сказала:

- А теперь. милая, надо бы скотину накормить, молока надоить, да в хлеву убраться. А потом шерсть с овец состричь да с прялкой посидеть до вечерней зорьки.

Хотела было девушка сказать, мол, неможется мне, да лесная гостья вновь что-то прошептала. Такой прыти никто от Насти и не ожидал. Она закрутилась юлой и помчалась в хлев. Вскоре прибежала и оставила два ведра с парным молоком. А ближе к обеду вернулась с овечьей шерстью и принялась на прялке прясть пряжу, напевая звонким голоском. Даже от обеде отказалась.

А Кикимора напоила отваром Авдотью и Петра, после чего они снова крепко заснули.

"Пусть поспят, а я пока дочку их перевоспитаю", - подумала Кикимора.

Долго бежал Егор, пока из сил совсем не выбился. Видит, впереди свет виднеется.

"Там кто-то живёт, а вдруг впустят несчастного пса", - подумал он и  на брюхе пополз к свету.

А в доме том веселье было в самом разгаре. Рекой лилось мёд-пиво да слышались весёлые голоса. Но то были не люди, а нечисть коварная: бесы с ведьмами, да разбойники.

- И представляете, - кричал Гришка, - меня, атамана,  из-за какого-то никчёмного коня чуть не посадили в острог.

- Да ладно тебе, - сказала рыжая ведьма, - радуйся, что ноги унёс.

Тут-то и услышали они чей-то жалобный стон. Когда открыли дверь, то увидели огромного лохматого пса.

- Эй, проходи, нечего стужу впускать, - сказал один из бесов.

Егор вошёл внутрь и тут же без сил рухнул на пол.

- Эй, там, - вновь сказал бес, - накормите бедолагу. Он нам может пригодиться. Слышали ведь, что принц  пропал. Вот бы нам его заполучить. А там и потребуем все души смертных за его спасение.

Услышав это, Егор сильно испугался за мать с отцом.

"Каким же я был себялюбивым, - подумал с досадой он, - а теперь из-за меня могут люди невинные пострадать. Нет, не допущу этого"

Тем временем Марфа искала принца. Она видела, как какой-то лохматый пёс спас раненого оленя.

"Я знаю, что это Егор", - подумала она, но тут пёс вдруг исчез.

Марфа поспешила за ним и к ночи добрела до одинокого дома. Девушка постучалась.

- Кто там? - спросил её приятный женский голос.

- Я заблудилась, - ответила Марфа, - вы не подскажете мне дорогу?

-  Входи, милая, - пригласила её какая-то рыжеволосая женщина, - покушай и отдохни. А утром я сама покажу тебе дорогу.

Марфа, не подозревая, что попала в ловушку, спокойно вошла в дом. Тут же дверь закрылась и... исчезла. А  рыжеволосая женщина превратилась в ужасную рыжую ведьму.

- Вот и ужин подоспел! - крикнула она.

Остальные громко захохотали и стали окружать Марфу. Девушка закрыла лицо руками и замерла. Она поняла, что попала в ужасный дом, которым пугали непослушных детей. Бесы протянули свои лапы, готовые схватить несчастную, но тут вдруг на них, рыча и кусаясь, набросился Егор. Гриша, выхватив шпагу принца, начал наносить удары. Бесы с ведьмами и разбойники позабыли про Марфу. Они все сразу набросились на несчастного принца. Били его ногами, кусали, щипали и колотили палками. Только когда первый луч солнца попал сквозь щель, всё прекратилось и вновь появилась дверь. Бесы и ведьмы обратились в камень, а разбойники замертво попадали на пол. Дом сильно задрожал и рассыпался. Марфа подбежала к истекающему кровью псу и сказала:

- Ваше Высочество, Вы спасли мне жизнь.

Егор, уходя в забытьё, успел увидеть её лицо и тут же влюбился. Когда принц очнулся, то не мог понять - жив он или уже мёртв.

- Ваше Высочество, - услышал он голос Марфы, - Вы живы и находитесь в тереме Деда Мороза.

Егор попробовал подняться - на одна косточка его не болела. Он внимательно осмотрел тело - ни царапинки.

- Это ты Бабе-Яге спасибо скажи, Егор, - послышался чей-то приятный голос.

Принц повернулся и увидел самого хозяина заповедного  леса. Ему так вдруг  захотелось что-то доброе сделать для этого весёлого старика, что он вскочил, подбежал к Деду Морозу и стал лизать его руки, пахнущие смолой.

- Буде, буде тебе, - сказал Мороз Иванович, - ты Марфу благодари. Если бы не она, то не видать бы тебе ясной зорьки.

Егор тут же бросился к девушке, но не добежал до неё. Вспыхнул яркий свет и лохматый пёс превратился в человека.

- Вот и конец моему заклятию! - воскликнула Баба-Яга, входя в терем, - Надеюсь, что ты на всю оставшуюся жизнь запомнил мой урок.

Принц, низко ей поклонившись, ответил:

- Спасибо тебе, тётушка, за учение твоё, да за доброту!

Потом поклонился Морозу Ивановичу:

- И тебе спасибо, хозяин дорогой, за то, что приютил такую красавицу!

А потом, крепко обняв Марфу, нежно поцеловал её.

- Ну, думаю, теперь честным пирком да за свадебку, - сказал Дед Мороз.

- Если Марфа согласна стать моей женой, - тихо молвил принц.

- Я согласна! - воскликнула девушка.

- А теперь, мои дорогие, принимайте свадебные подарки, - сказал Дед Мороз.

Он подарил им сундук с драгоценными каменьями, собольи шубы с шапками, тройку самых быстрых коней и сани расписные.

- А от меня примите живую и мёртвую воду, - сказала Баба-Яга, - любую рану залечите, от любой болезни спасёте.

Егор с Марфой, поклонившись им, сказали:

- Ждём вас на свадьбу!

- Мы обязательно приедем, - ответили Баба-Яга и Дед Мороз.

Молодые сели в сани и отправились под перезвон бубенцов к дому Марфы. Когда их и след простыл, Мороз Иванович сказал:

- Вот мы с тобой и ещё двоим счастье подарили.

- Ты прав, - произнесла Баба-Яга и улыбнулась.

А Авдотья с Петром совсем поправились. Но Кикимора попросила их полежать на печи, мол, до вечера потерпите.

- Милая, - сказала она Насте, - чего-то холодно в избе, надо бы хвороста принести.

Девушка, не споря, тепло оделась и, прихватив сани, поспешила в лес.

-  Даже моего заклинания не потребовалось, - улыбнувшись, произнесла Кикимора.

- Так ведь ты у меня мудрая-премудрая, - ласково произнёс Леший.

А когда вернулась Настя, то Марфа с принцем Егором были уже в избе. Наследник престола со своей невестой стояли на коленях, а Пётр, держа икону, благословлял их.  Авдотья стола рядом и не скрывала слёз счастья.

- Сестричка, - воскликнула Настя, - ты такая красивая!

Когда сани принца приехали во дворец, было уже за полночь. Но слуги тут же разбудили царя с царицею. Увидев сыны живого, да ещё и с красавицей-невестой, они тут же назначили через неделю свадьбу. Со всех стран приехали гости, чтобы поздравить молодых. Дед Мороз с Бабой-Ягою и Леший с Кикиморой, Авдотья с Петром и Настей -  были самыми почётными гостями. Мёд-пиво рекой текло, но драки не было. И я там была, но не пила. Тут и сказочке конец, а кто слушал - молодец!

- Бабушка, - вдруг сказал Иван, - а знаешь, как звучала бы эта сказка на новый лад?

- Нет, внучок, - ответила Надежда Андреевна, - расскажи.

Человек предполагает...

Пётр Аркадьев был первым учеником в школе. Учителя в один голос предрекали ему великое будущее светила отечественной науки. Окончив школу с золотой медалью, он поступил в МГУ. И в университете ему не было равных. После аспирантуры Пётр проработал пять лет в одном известном НИИ...

- Делайте Ваши ставки, господа.. - произнёс Аркадьев, стоя у рулеки в казино...

Елизавета Кукушкина никогда не знала отбоя от восторженных кавалеров. Остальные девушки очень ей завидовали. Лиза совсем не обращала на них внимания, считая недалёкими уродинами. Учители ей ставили "чётвёрки" только за красивую мордашку. Лизе  же  знания были не нужны. Окончив школу, выскочила замуж за олигарха...

- Сто баксов в час. Деньги вперёд.. - говорит  теперь, стоя на Тверской...

Всяк о своём..

- Многие считают меня дураком. Поверьте, это очень обидно. Никто же не назовёт соловья безголосым, а медведя - талантливым исполнителем. Зато мне приходится слышать ежедневно: "Заткнись!", "Дурак!", "Сдам обратно!". И всё только из-за того, что я бладаю феноминальной памятью и могу скопировать всё, что угодно, - жаловался Попугай.

- Но я зато знаток ягод и кореньев, - обиженно произнёс Медведь.

- Не понимаю я этих людей! Чем я и мои собратья им не угодили?! Миллион лет живём бок о бок!! Ан нет: "Паразиты несчастные! Кровопийцы!". А в чём наша вина? Мы не засоряем планету, не вырубаем нещадно леса, не убиваем подобных себе ради забавы. Всего-то -  пьём кровь ради выживания,  - разглогольствовал Клоп, раздувшийся как шар после ужина.

Тем временем Ратибой с Родогастом повели своих богатырей супротив армии Гигантикуса. Началась Великая Битва, о которой потом  будет сложено немало легенд и спето множество баллад. Доблесть и честь сражались против коварства и алчности. Ратибой и Родогаст не отсиживались за спинами витязей, а шли впереди них, наводя ужас на ворогов.

Мечислав с Трезором, при помощи Заклинания Познания,  безошибочно определяли людей, зачарованных Абдурахманом Косым, возвращая им душу и разум. Вскоре у Гигантикуса остались только лихие люди, которым было всё равно, с кем воевать, лишь бы хорошо платили. Эти злыдни не вели честный бой, а старались всадить кинжал в спину.

Переяслав, не послушавшись деда,  оказывал посильную помощь витязям. Хоть он и уступл им в силе, но в ловкости ему не было равных. Да и ратному делу Переяслава сам Ратибой обучал. Внук Мечислава, ловко уворачиваясь от ударов лиходеев, точно и быстро разил их мечом.

- Молодец, Переяслав! - похвалил его Ратибой, - Но только смотри, на рожон-то не особо лезь.

- Убей мальчиш-ш-шку! Он главное з-з-зло! - вдруг услышал Гигантикус чьё-то злобное шипение.

Он оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

- Убей его! - вновь послышалось шипение.

Гигантикус посмотрел на землю и увидел змею, извивающуюся у его ног.

- Убей его! А с-с-с  ос-с-тальными рус-с-ичами я помогу тебе с-с-правиться! - прошипела Переяра.

Гигантикус кивнул головой и, размахивая своим тяжеленным  мечом, устремился напролом к Переяславу. А Переяра стала вдруг громко  шипеть и извиваться кольцами, словно исполняя какой-то магический обряд. Вскоре повсюду послышалось шипение и из-под земли полезли ядовитые гады.

Халий услышал то, что прошипела Переяра. Он тут же принял решение поспешить на спасение   своего избранного правителя.

- Что-то недоброе должно случиться, - вдруг поизнёс Трезор, оглядевшись по сторонам.

- И мне как-то неспокойно, - вторил ему Мечислав.

Тут-то  и увидели Гигантикуса, занесшего меч над Переяславом.

- Беги! - закричал они одновременно, понимая, что на помощь не успеют.

Переяслав вздрогнул  и оглянулся.

- Умри, щенок! - зарычал Гигантикус и хотел было одним ударом покончить с внуком Мечислава.

- Стой! - вдруг послышался громкий голос Халия, от которого задрожала земля, - Он мой!

Гигантикус попытался сразить мечом, парящего над ним  ифрита. Да вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он вскрикнул и грузно упал. А Халий, подхватив Переяслава, отнёс его в свой мир, дабы больше не рисковать жизнью своего повелителя. Внук Мечислава не сопротивлялся, ибо знал, что ничего плохого ифрит ему не сделает.

Увидев, что внук в безопасности, Мечислав вместе с Трезором тут же бросился к лежащему в беспамятстве Гигантикусу. Они вознамерились вернуть военочальнику его естество, забранное коварным Абдурахманом Косым. Трезор начертил вокруг кадавра три магических круга, а Мечислав встал в первый из них и, воздев руки к небу, произнёс Заклятие Освобождения:

- Пронзите стихии бренную плоть, вдохните  в неё изначальность. Пусть памяти   незыблимая  твердь, вернёт ему былую вольность.

Через несколько мгновений Гигантикус пошевелился. Попытался подняться, но вновь упал.

- Лежи, лежи, набирайся сил, - услышал он незнакомый голос, от которого так захотелось спать.

- Змеи! Змеи! - вдруг послышалось со всех сторон.

Ядовитые гады извивались по земле и кусали  не только витязей, но и лиходеев, не ожидавших их коварного нападения. Казалось, что змеи были повсюду. 

- Раз-з-з-ите вс-с-ех! Никакой пощ-щ-щады! - слышалось шипение Переяры, ползущей впереди этой ужасной армии.

Наступило утро. Волха Всеславьевич, собрав весь свой небольшой отряд у костра, произнёс:

- Ну, други мои, нам осталось всего ничего до Самого Дальнего Берега. Мы прошли очень долгий путь, испытав нашу дружбу на крепость и избавив Миры от злобного Индрика Змея. Но прежде чем пойти дальше, надо достойно наказать  Вия Змеевича, нарушившего клятву. Попросим же Бресхву, мудреца и тётушку мою Ягулишну, как самых мудрых из нас, выслушав все предложения, принять справедливое решение его судьбы.

Никто их собравшихся не был против. Бресхва, Баба-Яга и старик сели подле богатыря и принялись внимательно слушать.

- Сжечь его, а прах развеять по ветру! - воскликнул Бакула.

- Навечно в камень обратить! - вторил ему Бакуня.

- Отправить к Сварогу - пусть он решает! - предложил Серый Волк.

- А что, если его в трясину навечно? От Кикиморы ещё никто не убегал, - произнёс Леший.

- Приковать цепями и доставить в темницу царя Егора - пусть русичи его судьбу решают, - спокойно произнёс Ратибор.

- Отрубить ему голову, а тело скормить диким зверям. Пусть хоть после гибели польза будет, - сказал Светогор.

- Сын мой дело говорит. Нужно раз и навсегда от злыдня коварного избавиться, - вторил ему Сорвигор.

- А давайте его отпустим в Подземный Мир, навечно запечатав выход.  Пусть вместе с Параскеей выполняют то, что испокон было возложено ещё на Индрика Змея, - предложила вдруг Василиса и все замолчали. 

Все понимали, что девушка права. Если избавиться от Вия Змеевича, то некому будет принимать души грешников. Ведь Параскея, хоть и была женой Индрика Змея, но не обладала его познаниями.

Волха Всеславьевич обратился  к мудрейшим:

- Ваше решение. Как скажете, так и поступим.

Немного посовещавшись с собратьями, слово взяла Верховная Жрица Магии:

- Вия Змеевича не убить - он бессмертный. Можно, конечно, и к Сварогу или к царю Егору на суд отвести. Да и это было бы неправильно. Василиса права, негоже  оставлять Подземный Мир без правителя. Никто же из нас не способен заменить его.

Она обвела собравшихся пристальным взглядом и продолжила:

- Мы посовещались  и решили на обратном пути  препроводить Вия Змеевича в Подземный Мир, навечно запечатав вход.

И снова противников не нашлось.

- На том и порешим, - произнёс Волха Змеевич, - а пока оставим его под незыблемым надзором Стражей Земли.

Позавтракав, путники, под весёлые песни Бакулы с Бакунею, отправились дадьше.

Мечислав, увидев змей, тут же что-то прошептал. Всё вдруг замерло вокруг, даже ветер перестал дуть. Чародей бросил перед замершей Переярой камень и произнёс:
- Из земли пришла, в землю и уйди. За собою армию всю уведи.
Послышалось ужасное шипение. Земля разверзлась и поглотила гадов.
- Нес-с-праведливо! - злобно прошипела Переяра и исчезла.