Форум

Эта забавная история – тоже из моей жизни. Как-то раз мы с сыном шли на прогулку. Шли быстрым шагом через рынок. Был вечер, и народу там не было, только впереди нас неторопливо шагала какая-то бабушка. Мы приближались к ней достаточно быстро, но за это время я успела разглядеть ее. Коричневый летний плащ, украшенный принтом цветов, серые колготы, туфли на небольшом каблучке, на затылке – седой пучок, перехваченный резинкой с крупными бусинами. Бабушка с кем-то беседовала по сотовому, и, когда мы проходили мимо, я успела услышать фразу о том, что сама бабушка, наверное, немного опоздает, но постарается побыстрее.

Мы прошли мимо, и довольно скоро бабушка осталась позади нас. Рынок закончился, мы прошли через площадь, перешли через дорогу и шли через следующую площадь, как вдруг сын стал усиленно дергать меня за рукав.

- Мам, а это не та бабушка, что была на рынке?

Я посмотрела вперед. Впереди нас шла бабушка. Коричневый летний плащ с цветами, серые колготы, пучок с резинкой, украшенной бусинами… Шла она медленно, как и на рынке, так что вариант, что она встретила по дороге кого-то, кто мог бы ее довезти, был исключен – мы бы заметили хотя бы остановившийся автомобиль, а здесь перед нами точно никто не останавливался. Когда мы проходили мимо, бабушка кому-то довольно сообщила по телефону, что она уже почти дошла.

- Мам, это же та бабушка! – продолжал настаивать сын. – Как она так быстро пришла?

- Может, это ее сестра-близнец? – обалдело предположила я. – А, может, бабушка умеет перемещаться во времени и пространстве.

- А это как? – удивился сын.

- Не знаю, пока не пробовала.

- А давай попробуем!

- Ну, давай, - улыбнулась я. – Как только – так сразу.

Иногда королевский советник забывал о Лизе и мог не появляться месяцами, а то и больше. Тогда ведьма боялась каждую минуту – ведь она прекрасно понимала, что теперь ей нужно быть намного осторожнее, чем раньше. Взгляд Джека становился теплее лишь тогда, когда он играл с дочерью. И Лиза невольно искренне завидовала ей. Она искренне скучала по тому его взгляду, до того разговора у реки… С тех пор Джек хоть и улыбался по-прежнему, но как-то заметно отстранился от Лизы и стал гораздо больше курить. Но – что странно – даже родная дочь, подрастая, немного сторонилась Лизы, как будто она была ей не родной матерью, а чужой тетей. Серьезная и тихая, Мотылёк была очень хорошенькой. Лиза обожала ее наряжать, но сама девочка, хоть и благодарила мать, но. придя домой, с облегчением забывала новые наряды в шкафу.

- Не понимаю, - пожаловалась как-то Лиза Джеку, - Она же – девочка! Все девочки любят красивые платья! Почему она им совсем не радуется?

- Потому что ей не платья нужны, а ты, - просто ответил Джек и вдруг обнял ее за плечи. Лиза невольно вздрогнула – он так давно не обнимал ее так, искренне, нежно, что она едва не расплакалась.

- Потому что ты для нее важнее всего остального, а тебя рядом нет, - прошептал Джек, зарывшись лицом в рыжие волосы. – Я тоже скучаю по тебе, Лисенок. Очень скучаю. А ты где-то там, в своем мире…

- Я здесь, - испуганно прошептала Лиза. – Я все время рядом!

Джек нежно прижал ее к себе:

- Лисенок, возвращайся. Пожалуйста…

Лизе невольно стало больно. Больно в душе, но это хорошо, что душа чувствует боль, верно? Плохо, когда она совершенно разучивается что-то чувствовать.

Выйдя из дома, Лиза некотрое время наблюдала, как дочь легким мотыльком носится по траве, смеясь и срывая головки ярко-желтых луговых цветов. Ее волосы горели на солнце, как пламя. Здесь и сейчас она была счастлива, как бывает счастлив ребенок, живущий настоящим. Ведь сейчас этой девочке было совершенно все равно, что случилось вчера, и она не беспокоилась о завтра – здесь, в траве, играя с солнцем и цветами, она создавала свой собственный маленький мир.

- Мотылёк! – позвала ее Лиза, и девочка остановилась, растерянно теребя подол платья. – Иди ко мне, маленькая.

Улыбка исчезла с лица девочки, она с некоторой осторожностью приблизилась к матери. Да что же это? – растерянно думала Лиза. – Будто я бью ее…

Ведьма присела и внимательно вгляделась в глаза дочери. Большие, серо-зеленые, с нежным аквамариновым оттенком у самых зрачков, они отражали совершенно неведомый Лизе мир. Неведомый, чужой – и закрытый.

- Скажи мне, моя хорошая, - тихо прошептала Лиза. – Ты любишь маму?

Девочка вопросительно посмотрела на ведьму, потом протянула ей ладошки, измазанные желтой пыльцой, и искренне выдохнула:

- Да!

- А как ты любишь маму?

- Сильно-сильно! – Мотылёк крепко обняла Лизу крохотными ручонками, и ненадолго ведьме стало тепло и хорошо. Возможно, это и есть тот мир, в котром ей положено жить? А эти балы, смерти в объятиях бордовых лепетков увядших роз, мир золота, тщеставия и власти… Да пошел он к черту! У нее есть Джек и Мотылёк – а это намного больше того, что может дать ей королевский советник. Разве может она променять на ночные опасности и чужие губы эти искренние объятия?

... За окном кафе бушевала весна. Яркие запахи врывались в жизни людей, придавая доселе скучному существованию какое-то легкое безумие. Время влюбленных, время обновления, время нового жизненного цикла… Лизу весна не трогала. Для нее это была просто очередная весна – и не более того. Сегодня в ее жизни должно было случиться нечто особенное. Ведьма прекрасно знала, насколько опасно то, что она собиралась сделать. Все равно что лезть голыми руками в гнездо ядовитых тварей. Но она и сама прекрасно понимала, что ей нужно сделать выбор. Иначе она лишится всего.

- Моя милая, зачем Вы искали меня? – в голосе королевского советника прозвучала какая-то легкая грусть, и Лиза невольно удивилась – о, так значит, она все-таки имеет дело с живым существом! – Я бы сам нашел Вас, если бы Вы мне понадобились… Сейчас в Вас нет необходимости.

- Вот как? – Лиза задумчиво перевела взгляд на его лицо. Удивилась. А ведь с тенью такой вот легкой грусти он даже был привлекательным. Без этого своего яда, без политики и смертей… - Думаю, я Вам больше не понадоблюсь. Я не хочу больше на Вас работать.

Взгляд советника не изменился. Он продолжал смотреть на Лизу с легкой грустью, слека улыбаясь, как влюбленный, получивший отказ.

- Вы обращаетесь с людьми, как с куклами, - обиженно бросила Лиза, чувствуя себя неловко. – Я не хочу больше быть Вашей куклой. Я – живая.

- Я хорошо обращаюсь со своими куклами, - грустно ответил советник. – Наряжаю их, позволяю им капризничать, балую… И почти никогда не ломаю. Вы – очень красивая и дорогая кукла. Сломать Вас было бы обидно. На что Вам жаловаться? Я даже позволил Вам жить обычной жизнью обычной женщины. В Вашем чудном кукольном домике…

- Я достаточно для Вас сделала… - холодно отрезала Лиза. – Неужели Вы не можете оставить меня в покое?

- Я бы с удовольствием, - грустно продолжил советник. – Но – не могу. Я купил Вас давно, и Вы – одна из лучших кукол в моей коллекции.

- Найдите себе другую! – зло бросила Лиза.

- Увы! Я сентиментален. К тому же, что в таком случае делать с Вашими талантами, моя милая? Ну, не на кухне же Вы будете их применять! Я просто так взять и забыть прошлое и отказаться от того, что у Вас есть, Вы не сможете. Ведьма может только передать свой дар. А кому Вы его передадите? – он вдруг хитро улыбнулся. – Ах, да, Ваша чудная малышка! Мне остается лишь подождать, да?

- Не смейте трогать мою дочь! – прошипела ведьма. – Я могу убить Вас.

- Не можете, - взгляд советника стал холоден. – Вы слишком беспечны. Даже для куклы. Вы и знать не знаете ничего о моих талантах. Кроме того, у Вас причины меня бояться. Ваша семья… Так что угрожать мне опасно для Вас же.

- Тогда я убью Вас быстро, - голос Лизы тоже наполнился льдом. – И Вы больше не будете меня беспокоить.

Глаза советника наполнились весной, он тепло улыбнулся:

- Моя милая, Вы – такая глупышка! Впрочем, куклам положено быть глупыми. Давайте забудем этот разговор. Пока Вы обладаете своим талантом, я от Вас не отстану. Разве что захотите его передать… Но если учесть, что талант у Вас – врожденный, Вас никто не учил, то… Вы сможете передать его лишь с утратой собственной жизни. Неужели Вы пойдете на это ради своей семьи? Но даже если и пойдете… Передадите талант дочери – и она тоже будет работать на меня.

- Джек не позволит, - коротко бросила Лиза.

- Джек! Да что для меня Ваш Джек? – советник рассмеялся. – Ну, парень он интересный, но мне это как-то безразлично. Он просто провинциальный полицейский. Вот и все. Даже если у него блестящие способности, он ничего не сможет сделать против меня. И Вы не сможете. И не пугайте меня смертью – не Вам мне грозить. Со смертью я на «ты», можно сказать, что мы – друзья. Вы некромантию изучали? Нет? А зря… Занятная наука! Я изучал ее на практике. Так что убить Вы меня точно не сможете. Не с Вашими талантами, моя милая, хотя, безусловно, Ваши таланты я ценю. Так что – до встречи.

Лиза долго сидела в одиночестве, обдумывая слова советника. А ведь он прав! Единственное, что она может сделать – это исчезнуть. Но она уже пыталась… Он ведь найдет ее. А если не найдет – положит глаз на ее дочь. И – да – он прав – Джек для него – никто. Джек – хорошее прикрытие, если речь идет об общественном мнении и самой полиции, но от самого советника он ее не защитит. Кто же тогда?.. Табити? Но ведь тогда ей придется признаться, что она так долго использовала их всех, работая фактически на два лагеря. Табити не простит. Лиза чертыхнулась про себя. Эту ловушку она сама же и соорудила – старательно, забыв об осторожности. И сама же оступилась – сначала с Джеком, теперь с королевским советником… Осталась лишь Верховная Ведьма. Но что ей может сказать сама Лиза?..

Однако надо былор рискнуть. Если есть хотя бы один шанс на спасение – его нужно использовать.

… Той ночью Лизе снова снилась ослепительная незнакомка в зеркале. И маленькая девочка, что держала ее за руку, – только эта девочка подросла. Она было немного старше Мотылёк. И Лиза теперь понимала, что ее с этой девочкой связывает нечто большее, чем просто навязчивый сон. Та, древняя принцесса в зеркале (Лиза теперь точно это знала) была частью души этой малышки. Только какое отношение они обе имели к самой Лизе?..

Проснувшись, ведьма долго смотрела на Джека. Тот безмятежно спал, и Лиза с нежностью прижалась к нему, чтобы хоть на часть ночи почувствовать тепло и безопасность. Ее мучили предчувствия, и эти предчувствия не были хорошими.

***

- Явилась, не запылилась! – встретив ехидный взгляд Алисы, Лиза презрительно отвернулась. – Тебя здесь не ждали!

- Тебя забыла спросить, - сердито буркнула рыжая ведьма, проходя мимо обиженной красотки прямо в покои Верховной. Дочь она сегодня оставила с Тэсси. Та с радостью согласилась, решив, видимо, своей любовью к малышке заодно и произвести впечатление на Джека. Но Лизе сейчас некогда было думать о ревности. Ей нужно было решить другие, более важные проблемы. Табити ждала ее и с радостью приняла. Лиза посидела немного у Верховной, поболтала о с ней ни о чем, ожидая вопроса, и и вопрос прозвучал:

- Моя девочка, вижу, тебя что-то беспокоит? Скажи мне, что с тобой?

- Госпожа Табити… - Лиза опустила взгляд. – Простите меня.

- Простить за что?

- Когда-то давно, еще до встречи с Вами… один влиятельный господин, приближенный ко двору, узнал о моих способностях. Я была юна и неопытна. Он предложил мне работу.

- И ты согласилась? – взгляд Табити стал глубоким, как темное озеро.

- Он угрожал мне! Я была молода, у меня не было никакой защиты, и я согласилась… Я потом пыталась скрыться от него, но сейчас он снова нашел меня. Он угрожает не только мне, но и моей семье, - Лиза с отчаянием посмотрела на Табити.

- Знаешь, кто он? – сурово спросила Табити.

- Он королевский советник. Кроме того, он – некромант, и мне с ним не справиться… Помогите мне, госпожа! Прошу Вас!

Табити долго молчала. Потом подошла к Лизе и погладила ее по голове, как маленькую:

- Не волнуйся, моя девочка. Я защищу тебя. Хотя этот противник не каждому по зубам. Никто не смеет обижать моих девочек. Это будет трудно, но я придумаю, как тебе помочь.

- Спасибо! – Лиза обняла Табити. – Спасибо! Я знала, что на Вы обязательно мне поможете!

- Но мне тоже нужна будет твоя помощь.  Ты и сама прекрасно понимаешь, что там, где ты сейчас живешь, он тебя найдет без труда. Я хочу предложить тебе поработать на меня. Там, где ты будешь жить, он не посмеет тебе навредить. Слишком много риска для него, а он очень дорожит своей репутацией.

- Где это? – недоуменно спросила Лиза. Переезд не входил в ее планы, но если нужно…

- Город под названием Лабрин. Это достаточно далеко отсюда. У меня хорошие отношения с мэром города, а он – человек очень и очень влиятельный. Фактически это город студентов. Там готовят классных специалистов… - Табити задумалась. – В разных областях. С самого раннего возраста дети готовятся к поступлению именно в высшие учебные заведения этого города. В начальной школе есть специальный класс, где учатся девочки со способностями к ведовству… и не только. Я обещала оказать помощь при обучении этих малышек. Я могла бы представит тебя как учительницу и направить туда.

- Но я не умею учить! – удивленно возразила Лиза.

- Моя девочка, ты – мать. Значит, должна справиться. Конечно, учить чужих детей намного сложнее своих, но нет ничего невозможного. К тому же, так ты сможешь не только защитить себя, но и отплатишь мне за услугу. Конечно, в этом есть и минусы – ты не сможешь без риска покинуть территорию города. И, кроме того, тебе придется как-то убедить свою семью переехать вместе с тобой, если ты хочешь быть с ними. И как-то объяснить свое решение.

Лиза прикусила губу. Значит, ей опять придется врать Джеку. Что же она должна будет ему сказать? Захочет ли он покинуть свой город? Но, похоже, выхода у нее просто не было. 

Нормальные люди по праздникам отдыхают. Но выбранная мною профессия изначально далека от графика работы нормальных людей. Я – журналист. Это значит, что, когда другие веселятся, мы бегаем по городу с фотоаппаратом в зубах и диктофоном в кармане, чтобы потом полночи расшифровывать всякие интервью, а утром предоставить редактору свежую информацию. В сущности, я могу работать долго и плодотворно, при условии, что потом меня ждет такой же отдых. Но на тот момент малое количество сотрудников в редакции, из которых каждый был и «швец, и жнец, и на трубе игрец» не подразумевало ни нормальных выходных, ни отпусков более чем на три-четыре дня. В незаменимости есть и свои минусы, поэтому к вечеру каждому из нас хотелось в основном только покушать и завалиться спать в темный угол, где никто вас не найдет ближайшие дня три…

Однажды такое состояние застало меня на работе вечером перед каким-то праздником типа Нового Года, когда забот по подготовке номера прибавилось еще примерно раза в два, и мы запросто засиживались в нашей конторке часов до 11 вечера. А куда спешить-то? Завтра ведь с 8 часов все равно надо быть здесь же. То ли я корректировала тексты, то ли что-то пыталась написать – уже не помню. Но мозг у меня переключился на автомат, а взгляд блуждал по зеркалам на стенах и потолке. Дело в том, что под редакцию нам выделили помещение старой бани, которое кто-то так причудливо украсил зеркалами. В голове вертелось, что звезды за окошком очень красивые, а луна просто чудо как хороша! Начальство к тому моменту уже покинуло наше «тонущее судно», другая сотрудница дремала на своем рабочем столе за просмотром чего-то из Тарантино, бухгалтер торопилась успеть на последнюю маршрутку, а наш старейший сотрудник (светлая ему память), журналист старой советской закалки и просто обаятельнейший гражданин Петр Кузьмич (для нас просто Кузьмич) решил мне что-то рассказать. Болтать с Кузьмичом я любила, но в данный момент я не выходила из режима автомата, умудряясь одновременно работать и дремать, и потому просто вежливо кивала и улыбалась, воспринимая его скорее как некий фон. Взглядом я продолжала бродить по многочисленным зеркалам вокруг, и в один момент меня как будто кто-то с силой толкнул в бок. Не успев понять, что же происходит, я вдруг обнаружила, что стою в дальнем углу редакции и смотрю на саму себя из зеркала. А там, куда я смотрю, я же продолжаю работать за столом и одновременно кивать и улыбаться Кузьмичу. Позволить себе продолжать в том же духе я просто не могла. Мало ли, что я там могла написать в тексте или сказать сотруднику, когда мое сознание находится совсем в другой точке помещения! Поэтому я заставила себя вернуться обратно. А то как-то нехорошо…

- Ты – просто ленивая, упрямая зараза! – Лиза в сердцах швырнула в Джека фартук. – Сам подумай, какие это возможности! И что тебе делать здесь?

Сказать Джеку правду сейчас она просто не могла. Ведь тогда он поймет, что она врала ему и после того случая с платьем… Или, чего доброго, попытается сам решить эту проблему. А этого Лиза допустить не могла.

- Мне здесь нравится, - недовольно буркнул Джек. – А вот что тебе так приспичило куда-то переезжать – непонятно.

- Как – непонятно? – изумилась Лиза. – Это большой город! Большой город – большие возможности! Не век же в этой дыре куковать… И ты… С твоими талантами ты мог бы уже быть начальником полиции, а не низшим чином.

- Я? – Джек едва не захлебнулся чаем. – Я не хочу!

- У тебя что – вообще нет амбиций? Все стремятся к чему-то большему!

- А мне обязательно надо равняться на всех? – немного обиженно спросил Джек.

- А слава? А успех? А признание? – продолжала Лиза.

- Уволь, - Джек небрежно передернул плечами. – Мне нравится жить и работать здесь. В этом городе. В этой конторе. С этими людьми. На этой должности. Я ненавижу большие города. Там даже негде поваляться на травке… Я не хочу, чтобы всякие напыщенные высокопоставленные и не очень лица придирались к тому, что я не так одет или не так и не тем улыбаюсь. А всякая там слава, успех и прочая ерунда – это просто условности. Лично мне они совершенно не нужны. Мне нужны моя любимая семья, друзья и работа, которая мне нравится. А все это у меня и так есть. Единственное, чего я не понимаю – это почему, если ты решила работать учителем, тебе надо обязательно ехать к черту на кулички в какой-то совершенно неизвестный  город? Ведь работать можно и здесь. Какая разница, каких детей учить, если ты и тех ни разу не видела?

Черт бы тебя подрал! – в бешенстве подумала Лиза, а вслух спокойно пояснила:

- Я выросла в большом городе. Здесь мне скучно. Мне хочется, чтобы мы с тобой могли выйти куда-нибудь вместе, хочется, чтобы Мотылек смогла получить приличное образование, чтобы было не стыдно перед людьми…

- Ты думаешь, людям и в самом деле интересно образование чужих детей? – искренне удивился Джек, потом мило улыбнулся. – Ну, хорошо. Если тебе так нужно попасть в большой город… Сестра Генри как раз работает в школе в центре. Если хочешь, я могу с ней поговорить… Ты получишь прекрасную возможность не только работать там, где тебе хочется, но и возвращаться каждый вечер домой. К нам домой! А?

Лиза невольно почувствовала собственное бессилие. Ну, что за упрямая скотина, а! И зачем вообще было выходить за него замуж? Вот пускай бы Тэсси с ним и мучилась, если уж так хотела. Решив, что спорить бесполезно (Джек уже соорудил себе какой-то бутерброд и явно собрался рвать когти, не желая продолжать разговор), она решила поменять тактику. Очаровательно улыбаясь, ведьма перегородила выход из кухни и продолжила:

- Понимаешь… Я была в этом городе. Это настоящая мечта. Тебе обязательно понравится. Кроме того, меня уже рекомендовала одна моя хорошая знакомая, и отказывать было бы невежливо…

Джек тоскливо уставился на бутерброд и жалобно вздохнул. Вид у него при этом был как у бездомного котенка, которого давно никто не кормил и ласкал. Судя по взгляду, бутерброд в качестве собеседника устроил бы его больше.

- Черт возьми! – вспылила Лиза. – Мне что тебя, силой туда тащить?! Попросить шефа, чтобы он тебя уволил?!

- Не уволит, - очаровательно улыбнулся Джек. – Он мне недавно в покер проиграл. Ему ж отыграться надо…

Видя, что Лиза совсем упала духом, он подошел к ней и обнял:

- Лисенок… Если тебе это так нужно, давай поступим так. Ты поедешь туда сама. Поработаешь. Вдруг тебе самой там не понравится? Тогда ты просто приедешь домой. Я совсем не хочу тебя отпускать, но…

- А если мне понравится? – тихо спросила ошеломленная Лиза.

- Тогда и будем думать. Мы сначала будем вместе с Мотылёк приезжать к тебе на выходные, например. А потом – будет видно. Хорошо?

- Хорошо, - Лиза растаяла от поцелуя, но тут же встрепенулась. – А что же ты будешь делать здесь без меня? Наверное, позовешь сюда эту белобрысую?!

Джек задумчиво почесал затылок:

- Конечно. И не только эту белобрысую. И ту, и другую, и брюнетками разбавлю, впаду в разврат и уйду в запой. Но ты не подумай – это все от горя, что тебя не будет рядом. Думать я буду, - Джек тяжело вздохнул, - Только о тебе.

- Ах ты гад! – Лиза смеясь обняла мужа.

…Она и на самом деле верила, что теперь все будет хорошо. У них будет новая, другая жизнь. В другом месте. Да, пусть Джек сейчас и упрямится, но он обязательно увидит, что там – и только там – они будут счастливы! И в безопасности. Уж об этом она обязательно позаботится! Лиза была уверена в правильности своего решения. И потому спешила обрадовать новостью Табити. Наконец-то она сможет жить спокойно – так, как она сама хочет. Это ее выбор.

Однако Табити на месте не оказалось. И Лизе пришлось ждать ее в коридоре, потому что встречаться с другими ведьмами ей не хотелось. Но на этот раз ей не повезло. Неизвестно какими судьбами в том же коридоре оказалась и Алиса. Уж с кем, с кем, а с Алисой Лиза никогда не горела желанием встречаться. Сделав вид, что не замечает девушку-куколку, ведьмочка стала демонстративно разглядывать собственные ногти. Но Алиса не стала проходить мимо. Она остановилась рядом и молча выжидала, когда Лиза соизволит обратить на нее внимание. Наконец рыжая ведьма не выдержала:

- Что тебе надо?

К ее удивлению, Алиса смотрела на нее не язвительно и не зло, а, скорее, немного грустно. Даже тон ее сахарного голоска на этот раз был совсем другим – Лиза уловила в нем нотки сочувствия, чему несколько удивилась.

- Значит, ты приняла решение?

- Да, - озадаченно выговорила Лиза. – А ты откуда знаешь?

Алиса передернула плечиками:

- Хоть ты и любимица Верховной, но все же я – ее старшая дочь и наследница. Мне ли не знать всех ее планов? Так кого ты решила принести в жертву? Себя или свою малышку?

Лизу словно холодом обдало. О чем это говорит ей Алиса? Какая еще жертва? Что это она?.. Алиса, заметив замешательство на лице рыжей ведьмочки, грустно усмехнулась:

- Так ты не в курсе? Что ж… Мать в своем репертуаре. Понимаешь… Я не должна тебе рассказывать, но мне тебя жаль. Уж сама не знаю, почему. Мать не терпит, когда ей врут, а ты обманула ее. Хотя… - Алиса опустила взгляд. – Я тебя даже понимаю.

- А я не понимаю, - испуганно прошептала Лиза. – Ты вообще о чем? Какая жертва?

- Если ты не поедешь в Лабрин, Верховная больше не станет тебя защищать. Ты окажешься в очень невыгодном положении. Если поедешь – она тебя оттуда больше не выпустит. Ей нужна твоя сила. Кроме того, некроманту, что служит при дворе, она тоже нужна. Но в городе он тебя тронуть не посмеет. Однако он будет следить за тобой, а так как ты будешь в одном и том же месте, у нас появится отличная возможность следить за ним. Если ты поступишь так – принесешь в жертву себя. Конечно, о своей семье тебе придется забыть. Вне города твоя дочь в безопасности.

- А если я перееду с семьей? – похолодела Лиза.

Алиса погрустнела еще больше:

- Твоя девочка очень понравилась Верховной. Она сказала – у дочки твоей большие способности. Если ты передашь ей еще и свои знания, она сможет стать гораздо более могущественной ведьмой, чем сама Верховная. Привезешь ее туда – у твоей дочери не останется выбора. Ее судьбой будет распоряжаться Верховная.

- Черт… - Лиза опустила взгляд. – А мой муж?.. Что будет с ним?

Алиса пожала плечами:

- Не знаю… Может убить. А если он покажется ей симпатичным… Кто знает, может, просто сведет с ума. Лишит души. Сделает себе игрушку. Она это умеет.

- А зачем ты мне это говоришь? Ты же меня ненавидишь?

На хорошеньком личике Алисы появилась такая грусть, что Лизе самой невольно стало ее жаль.

- Тебе повезло больше, чем мне, - пояснила девушка-куколка. – Я с рождения обречена была быть просто инструментом, потому что родилась не только со знаком ведьмы, но и без права выбора. Вот у сестры моей, Сибиллы, способности очень слабенькие. Она имеет право уйти от нас. А я – нет. У тебя… всегда была свобода. Ты могла делать все, что хочется. Любить и быть любимой… Создать семью – с тем, с кем тебе самой хочется. Сейчас ты потеряешь все. Я мечтала увидеть твое падение, но… - Алиса горько вздохнула. – Я завидую твоей боли. Твоя боль – боль падения после полета. Ты видела и чувствовала небо, а я всегда смотрела на него только из клетки. Ты жила. А я уже родилась мертвой.

Мертвой… родилась. Лиза невольно отвела взгляд в сторону. Вот оно что. Мотылёк… Ее девочка. Она родилась не для клетки. Она вырастет и тоже сможет ощутить дыхание неба. А чтобы это случилось, Лизе придется сделать выбор. Ведьма улыбнулась. Чертов Джек! Ведь это он показал ей небо. Не зная полета, она бы никогда не испытала такой боли. Это из-за него она потеряла спосолбность мыслить здраво, из-за него она сейчас проигрывала все свои партии.

Невольно она снова мысленно окунулась во взгляд золотых глаз Дракона из ее воспоминаний. Вот там. Тогда. Тогда она и допустила ошибку, позволив кому-то себя полюбить, и поняв это. Одна слабость повлекла за собой другую – еще более страшную. И сейчас ей страшно, страшно терять навсегда, тех, кто любил ее, тех, кого она, возможно, любила сама. Что за скотина этот Дракон! Зачем она его тогда встретила? Зачем осталась не на одну ночь, а на несколько, считая это просто своим капризом? Какого дьявола он посмел смотреть на нее так, словно она была не всемогущей ведьмой, а просто девочкой, искавшей нечто большее, чем обычные человеческие страсти? Но Джек… Джек был намного хуже. Это она хотела его использовать – использовать – и ничего больше, а он… Как он посмел позволить ей стать такой слабой? Почему Табити никогда не говорила ей о таких ошибках?

Лиза задумалась. Возможно, она просчиталась. Возможно, она была слаба с самого начала. Никто и никогда не учил ее видеть чужие души. Но потом что-то случилось. В ее жизни появилась Алиса и указала Лизе на ее слабости – тогда, когда упала на пыльные камни тонкая и гибкая, как веточка ивы, девушка с танцующей огненной душой. Ее первая и единственная подруга. Айка. Лиза сломалась не сейчас. А намного раньше.

Сейчас ее выбор был в пользу Табити. Просто ради спасения. Ради того, чтобы выиграть время. И ради того, чтобы советник по замыслу Табити последовал за ней, забыв о ее семье раз и навсегда. Там он не сможет причинить вред ни ей, ни им. Но тогда она никогда не сможет увидеть тех, кто ей дорог. Лиза прекрасно понимала, что назад дороги не будет. Ведь она никогда не сможет сказать Джеку правду. А Мотылёк останется здесь, вместе с Джеком, вырастет, как любой обычный ребенок, и не будет ничего бояться. А Лиза… Лизу она постепенно забудет. И Джек забудет. Ведь это не так уж и сложно, верно? Это просто вопрос времени.

Лиза криво улыбнулась собственным мыслям. Дура. Она просто никогда не должна была позволить себе опускаться до простых человеческих чувств. Она проиграла. Но как же прекрасно было небо!..

«Привет. Я решила написать это письмо не сегодня. Впрочем, я думаю, ты и сам все понял. Я устала от вранья… Своего собственного вранья, и мне больше нет смысла пытаться удержать тот мир, который я хотела создать. Он слишком нереален…»

За окном бежали облака. Белые, пушистые. Часть их была слегка подкрашена по низу серым – они пили небесную влагу и обещали земле дождь… Там, высоко, у них шла своя, облачная жизнь… Лиза следила за небесными путями из окна поезда. Люди бродили туда, сюда, бросая на нее случайные взгляды, появлялись в ее жизни на миг и снова исчезали. В сумке на сидении ворочался черный кот.

«Я хочу, чтобы ты точно знал – я бегу не от тебя. Я бегу от самой себя… Если бы я могла, я бы осталась с тобой навсегда. И мне все равно, где бы мы с тобой жили – в крохотном городке у самого берега реки, где мы могли бы каждый вечер сидеть на крыльце, взявшись за руки, и смотреть на вечерние звезды, или в огромном мегаполисе, где жизнь стремительно неслась бы мимо нас, забирая с собой годы жизни… Раньше я боялась старости, но с тобой я перестала ее страшиться – ведь ты все равно любил бы меня, какой бы я ни стала, верно?

Я бегу от боли. У меня нет больше сил сражаться. Мне не надо было соглашаться на рождение ребенка, потому что теперь я в ответе за ее судьбу. Я ухожу потому, что хочу, чтобы она выросла счастливой…»

За окном промелькнула станция, где молодая женщина строго отчитывала за шалости двух детей – девочку лет десяти и мальчика лет четырех. Рядом смешно подпрыгивал маленький мохнатый щенок, издали похожий на бескрылого рыжего шмеля…

«Счастливой – это значит свободной. Я хочу, чтобы ты позаботился об этом. Я знаю – ты справишься. Именно потому мне и хотелось быть рядом. С тобой всегда было хорошо и спокойно. Но теперь моя очередь вас защищать. Прошу тебя – не ищи меня. Даже если попытаешься, у тебя ничего не выйдет. Ни в одном мире – ни здесь, ни там, за границами мироздания – ты не сможешь меня отыскать. А я… Я сделаю все возможное для того, чтобы раз и навсегда забыть тебя. Прости. Я не могу сделать того же для тебя. Ты даже не представляешь, насколько больно мне сейчас писать эти строки… Но какая же это сладостная, живая боль! Спасибо».

Мимо пронеслось поле, покрытое одеялом маков. Лиза улыбнулась. Джек как-то сказал, что если бы она родилась цветком, это был бы мак. Ослепительно красивый, не боящийся ветра, одетый в кровавые лепестки, мак, который, несмотря на свою недолгую жизнь, всегда будет в сердце.

«Спасибо. Я никогда не думала, что смогу кого-то любить. Ты дал мне силу – не ту, с которой я родилась, а ту, которая сейчас придает мне смелость идти вперед. Ты дал мне совершенно особую силу… Пить небеса так сладостно. Забыть об этом будет трудно, мне придется отказаться от  самой себя. Прощаться с тобой было бы просто невыносимо. Я бы не смогла… Именно поэтому я прошу тебя не искать меня больше. Я не хочу, чтобы ты испытал ту же боль, что испытываю сейчас я».

Щеку Лизы обожгла горячая слеза. Она не стала стирать ее. Пусть. Пусть в ней отразится огромный мир за окном, бесконечное полотно небес, ленивые облака с серебристой мазней на пузе… Пусть все это врастет в нее, останется навсегда где-то там – внутри. Пусть…

«Я не хочу забывать тебя, твои руки, твои глаза, твой голос… Но мне нужно это сделать. Нужно – иначе я не смогу уйти, а это единственное верное решение. Я не могу позволить своей семье оказаться под ударом из-за собственной глупости. Моя… наша девочка должна вырасти совсем другой, не такой, как я. Я знаю – ты сможешь о ней позаботиться. И – ради нее – никогда не подходи к краю той пропасти, над которой сейчас стою я».

Лиза уже знала, что ей нужно сделать. Ей снова снилась девочка, носящая имя звезды, и принцесса в зеркале. И девочка на этот раз сказала только одно слово… Имя города, где им предстоит встретиться. И затем они все втроем шагнули навстречу друг другу – и Лиза вдруг почувствовала, что исчезает – как исчезла и неведомая ей принцесса из зеркала. Осталась только девочка, отмеченная не знаком ведьмы, но знаком звезды, и этот знак манил и звал Лизу. Она хорошо помнила слова королевского советника: «Пока Вы обладаете своим талантом, я от Вас не отстану. Разве что захотите его передать… Но если учесть, что талант у Вас – врожденный, Вас никто не учил, то… Вы сможете передать его лишь с утратой собственной жизни». Вот и пусть, - устало думала Лиза, - пусть следует за мной и за этим талантом… И Табити – я выполнила ее поручение, я еду в этот чертов город, но мою малышку они не получат никогда. Ведьма нежно погладила по загривку Черного Принца. Она хотела оставить кота дома, но тот, видимо, чувствуя намерения Лизы, увязался за ней. Что же теперь с ним делать?.. Надо бы найти ему дом…

«Знаешь… Если ты сможешь обо мне помнить – прошу тебя, помни! Я понимаю, что это больно, но это дает мне шанс хоть иногда, хоть в какие-то секунды безвременья, оказываться рядом с тобой. Я хочу, чтобы ты держал меня за руку, чтобы обнимал, чтобы сказал, что любишь… И я хочу сказать тебе, что тоже люблю тебя. Прости, что прошу тебя об этом. Прости за все… Смогла ли я сделать тебя хоть немного счастливее?»

Поезд влетел в тоннель и Лиза закрыла глаза. Слеза, впитавшая в себя картины мира, капнула на руку. Она отчаянно вспоминала, стараясь сохранить в памяти все, что с ней было в этом мире. Старательно и бережно раскладывала все по полочкам. Только в ее памяти не было больше бордового платья. Она отослала его королевскому советнику. С письмом, в котором сообщала, что ее работа закончена, и она уезжает в город Лабрин, где под руководством госпожи Табити – Верховной Ведьмы, будет вести занятия у особо одаренных девочек из начальной школы. Он должен был знать, где она будет. Должен был туда отправиться, и пусть его там найдет и сама Табити. Кто знает, устоит ли он против клана ведьм? А, может, он будет достаточно благоразумен, и просто оставит ее в покое? Впрочем, в это Лиза не верила. До города оставалось около получаса езды…

***

- Ильк! Эй, Ильк! Спускайся!

Солнечный свет облизал золотые крылья огромного прекрасного дракона, застывшего высоко на скале. Золотисто-янтарный глаз холодно заблестел.

- Не хочешь, как хочешь! Тогда я сам все съем и выпью! Я, между прочим, принес твое любимое красное вино! Тьфу на тебя, ящерица-переросток. Ну и сиди там…

Джек обиженно расположился на камне и принялся раскладывать содержимое своего рюкзака, изредка косясь на золотую статую. Мгновение спустя золотая стрела метнулась вниз, и вот уже перед Джеком стоит Ильк собственной персоной – в человеческом обличье. Джек рассмеялся:

- Добро пожаловать в клуб идиотов!

- Очень смешно, - пренебрежительно хмыкнул Ильк, со вздохом беря бутерброд. – Я этот клуб основал, но ты в него вступил. И кто из нас – больший придурок, неясно.

- Оба хороши, - грустно отозвался Джек, глядя на пушистые облака, которые словно кто мазанул по низу серебряной краской.

Рубиновое вино наполнило глиняные кружки. Ильк с наслаждением поднял взгляд в вечернее небо:

- Как дела?

- Да так, - Джек небрежно пожал плечами. – Дочь неделю назад вышла замуж…

- Ого! Какая умница, – дракон улыбнулся. – Ну а ты?

- А я не вышел.

- Придурок, - недовольно проворчал Ильк.

- Ну, извини, - Джек усмехнулся. – Ну, а что я? Моя девочка выросла, а я безнадежно постарел.

Ильк едва не поперхнулся. С его точки зрения, Джек не менялся вообще. По крайней мере, с тех пор, как потерял Лизу и побывал в другом мире. А это было все-таки достаточно давно.

- Издеваешься, что ли?

- Ну, хорошо, хорошо. После этого проклятия я даже не могу посидеть в кресле-качалке и поворчать на молодежь, размахивая клюкой…

- О Лизе ничего не слышно? – сменил тему дракон.

- А что о ней может быть слышно? – Джек плеснул себе еще вина. Нахмурился, глядя на темнеющие облака. – Мы оба с тобой – идиоты. Влюбились в ведьму. А она провела нас обоих. Кто знает, может, где-нибудь, в другом мире, она вспоминает, что в ее жизни было два таких вот полных дурака.

- Говори за себя, - пафосно заметил Ильк. – Я – умный.

Джек прыснул от смеха. Дракон недовольно покосился на него, потом осторожно спросил:

- И что ты теперь будешь делать?

- Не знаю. Я не люблю планировать. Все равно без толку.

- Верно, - согласился дракон, и они снова надолго замолчали.

Облака медленно ползли к горизонту, серебро окрашивалось пурпуром. Небо дырявили первые прозрачные звезды…

***

Лиза неторопливо прошла по школьному двору. Вообще, ей нельзя было терять время. Решение было принято, все продумано, но… Ведьма с улыбкой посмотрела на играющих во дворе детей. Вот они… Они – счастливые. Им не приходится гоняться за идеалами, придуманными глупыми взрослыми. Они просто живут, им не нужны какие-то там деньги, власть, признание… Не приходится врать. Вздохнув, девушка снова подняла взгляд на небо. Высокое. Бесконечное… Вечное.

Но время шло. Каждая минута была на счету. Лиза не могла допустить, чтобы ее нашли. Тем более, Джек. Она решительно прошла в кабинет директора. Директором оказалась милая спокойная дама солидных лет, которая уже была предупреждена о том, что Лиза приедет от имени Табити. Дама объяснила, где Лиза будет жить и как будут проходить занятия. Лиза попросила присматривать за ее котом, и директор согласилась – к счастью, она оказалась кошатницей, и Черный Принц немедля покорил ее сердце.

Уверившись в том, что кот в случае чего не останется без присмотра, Лиза перешла к самой главной части своего плана:

- Скажите, а у вас учится девочка по имени Хэуин? Знаю, имя достаточно редкое, но госпожа Табити сказала, что такая ученица у Вас должна быть.

Конечно, это была ложь. Лиза спросила на свой страх и риск, вспомнив имя из сна. А госпожу Табити в данном случае она просто использовала, чтобы получить нужную ей информацию.

Директриса с недоумением пожала плечами:

- Да, есть одна девочка с таким именем. Но она – первогодка, а первогодки слишком малы для таких занятий. К тому же, скорее всего, со следующего года она станет учиться в Школе Рун…

- Неважно. Госпожа Табити очень просила меня провести с ней несколько индивидуальных занятий.

- Вы уверены? – скептически спросила директриса. – Это самая обычная девочка, у нас есть гораздо более талантливые ученицы…

Но Лизу не интересовал талант девочки. Все, что она хотела – это увидеть ее.

- Мне обратиться к госпоже Табити? – сухо спросила ведьма.

Дама криво улыбнулась:

- Ладно, как хотите. Сказать, чтобы она пришла в класс?

- Да, если можно. Я хотела бы встретиться с ней сама.

Солнечные пятна мягко ложились на паркетные полы, в коридорах пахло деревом и новыми учебниками. Из окон школы небо было видно плохо – начальные классы учились на первом этаже, а здесь окна выходили во двор, заросший деревьями. Лиза прошла за учительский стол, села и стала ждать. Интересно, так ли должна проходить встреча со сновидением? Она невольно улыбнулась. Всего несколько минут… Она обязательно успеет.

Дверь открылась, и в кабинет неуверенно вошла девочка. Лиза долго и внимательно расматривала ее. Самая обычная девочка. Школьная форма ей явно не по размеру – висит, как на вешалке. Две рыжие косички… Интересно, кто заплетал так неумело? Может быть, сама? Полные любопытства зеленые глаза. Лиза улыбнулась, и девочка улыбнулась ей в ответ.

- Привет. – сказала Лиза. – Ты знаешь, кто я?

- Знаю, - просто ответила девочка-звездочка. – Вы – тетя из моего сна.

- И что же я делала в твоем сне?

- Вы держали меня за руку.

Лиза отвернулась к окну. Надо же… Лицо Бездны, на краю которой она оказалась, ведьма представляла себе иначе… Неужели у Бездны – лицо ребенка?

- Милая, - Лиза подошла к девочке и взяла ее за плечи. – Ты хочешь стать ведьмой?

Девочка задумалась, потом пожала плечами:

- Не знаю. А это весело?

- Весело? Наверное, не очень… Это очень большая сила. Такая большая, что… иногда от нее даже больно.

- Очень больно? – испуганно спросила Хэуин.

- По-разному, - ответила Лиза. – Я вижу в твоих глазах великое прошлое, и мне кажется, ты сможешь выдержать и эту боль. Но это не только боль, но и великий дар. Ты согласна принять его?

- Вы мне его дарите?

- Да, - кивнула Лиза. – И не только его, но и всю себя. Все свои воспоминания. Но ты не бойся – там много хорошего… Возможно, однажды тебе покажется, что ты – это я, но это не должно тебе мешать. Ты – это только ты. Помни об этом.

- Хорошо, - беспечно ответила девочка.

Лиза на миг задумалась о том, хорошо ли она поступает с этим ребенком. Правильно ли – давать ей такие знания, правильно ли путать ее воспоминания со своими… Но ведь если эта девочка-звездочка сама ей приснилось, значит, это ее судьба. Ее шаг в пропасть. Ее свобода, идти навстречу которой нет смысла с таким тяжелым грузом… А выдержит ли эта девочка? Сможет ли пользоваться такой огромной силой? Лиза прекрасно понимала, какую тяжелую ношу и какие блестящие возможности она передает этой малышке. Но решение принято, и девочка сама нашла ее. Жаль, у нее так мало времени, что она просто не сможет создать другой вариант реальности, куда можно было бы уйти. Куда она попадет сейчас? В какой неведомый мир ее забросит – после того, как она откажется от самой себя, от имени, от этой жизни, от силы, от воспоминаний? Впрочем, какое это уже имеет значение?

Лиза взяла девочку за руку. Там, за гранью своих сновидений, она шагнула вперед – в холодную гладь зеркала – и исчезла, будто ее и не было никогда… Колючий ветер шутя ударил по лицу. Руки покрыли острые перья, а навстречу стремительно понеслось небо… Рожденная мечтами и снами птица резанула сильными крыльями по серебристой стене облаков. «Кто я?» - пронеслось в сознании и угасло. В груди яростно билась безымянная свобода. Где-то там, далеко внизу, золотой дракон статуей застыл на скале. Ветер разорвал лепестки мака и подбросил их ввысь – до самого неба…

- Хэуин! – маленькая рыжевоолосая девочка с неумело заплетенными косичками обернулась на возглас директрисы. – Хэуин, вы уже поговорили?

- С кем? – с любопытством спросила девочка.

- С той госпожой, к которой я тебя проводила.

- С какой госпожой? – малышка пожала плечами. – В классе никого не было.

- Как – не было? – директриса ахнула. – Ты ничего не путаешь?

- Нет.

- Пойдем-ка посмотрим. Ничего не понимаю… - женщина решительно распахнула дверь класса.

- Вот видите! – сказала девочка. – Ни-ко-го. Я пойду?

- Д-да… Иди… - директриса растерянно оглядывала класс. Солнечные пятна играли в веселую чехорду на паркетном полу. Шаловливый ветерок, ворвавшийся в открытую форточку, гонял по столу лепесток красного мака.

Как странно, - недоуменно подумала директриса. – А как же кот? Она поспешила вернуться в свой кабинет, но кота там не было. Наверное, девушка, которую обещала прислать Табити, просто отказалась. Да, конечно, так оно и было. А сегодня… Сегодня просто очень много работы – вот и все.

Облака на горизонте окрасились нежным пурпуром…

***

Небо темнело. В воздухе зазвенела надоедливая мошкара, зашуршали крыльями летучие мыши. Ильк подумал о том, что надо бы разжечь костер.

- А как там… в других мирах? – спросил он Джека.

- Примерно так же… Миры как миры. Ничего особенного.

- Но… ты же искал ее?

Джек промолчал. Звезды становились ярче и холоднее.

- Неужели даже не пробовал? – не унимался Ильк.

- А разве в этом есть смысл? Даже если найду… Она никогда меня не узнает. Главное… чтобы она там была счастлива.

Ильк поднял глаза к звездам. Интересно, - подумал он. – А там, в других мирах, звезды такие же, как и здесь? Или все-таки они другие? Намного ли ближе? Впрочем… они всегда и везде были слишком далеко.

Тоненькая девочка лет десяти внимательно вглядывалась в гладь паркового пруда. Там, под водой, то и дело мелькали яркие спины золотых карасей. Девочка поправляла волнистые рыжие волосы и аккуратно облизывала рожок с миндальным мороженым. На шее у нее висел новенький фотоаппарат – подарок отца. Доев мороженое, она собиралась сделать золотых карасей героями своих первых снимков.

Мимо важно проходил разодетый господин. Посмотрев на девочку, господин улыбнулся и поискал глазами по парку. Наконец, найдя того, кто ему нужен, господин важно прошествовал к лавочке и присел рядом:

- Красивая дочка у тебя растет.

- Я вижу, - безразлично ответил Джек королевскому советнику, надвигая на глаза поля шляпы. – Растет, да не про Вашу честь. Если Вы гуляете по парку, то гуляйте себе дальше.

- Она не ведьма? – пропустив замечание мимо ушей, спросил королевский советник.

- Нет. Она сама еще не решила.

- А если решит?

Джек холодно сверкнул на советника синими искрами глаз:

- Вы об этом все равно не узнаете.

- Думаешь? – насмешливо спросил советник. – Если мне будет нужно, я узнаю что угодно.

- Не беспокойтесь. Защитить свою дочь я точно смогу, - в голосе Джека прозвучала такая уверенность, что советник невольно присмотрелся к нему с интересом.

- Ты так в этом уверен?

- Да. Я все продумал, - Джек с безразличием достал из кармана пачку сигарет и закурил. – После того, как исчезла Лиза, я подумал о том, что Вы не отстанете. Поэтому я составил план.

Интерес в глазах советника явно возрос.

- Если Вы – королевский некромант, для того, чтобы противостоять Вам, мне нужно достичь не меньшего.

- Любопытно, - хмыкнул советник. – А ты – занятный парень. И как же ты собираешься этого добиться? Если этот мир представить в виде шахматной доски, я буду фигурой по весу не меньшей, чем ферзь.

- Я в курсе, - Джек выдохнул сизый дым. – Но в ходе игры любая пешка при определенной доле везения способна стать ферзем.

- О-о… - уважительно, но при этом насмешливо протянул его собеседник. – Так ты у нас – амбициозная пешка?

- Нет. Меня Вы вообще на этой доске не найдете. Я выйду за ее пределы и стану игроком. Я прекрасно понимаю, что в этом мире Вы запросто меня обыграете. У меня совсем другой план.

Рыжеволосая девочка старательно щелкала севшую на цветок яркую бабочку. Солнце красило золотом ее длинные кудри.

- В любом случае, даже если ты сможешь меня обойти, чтобы обучиться некромантии, нужно иметь особый талант. Или потратить на это всю жизнь. Ты просто опоздаешь, - лениво отметил советник.

- Я и собираюсь потратить на это всю жизнь, - Джек хитро заулыбался. – Только не эту и не здесь. Я выйду за границы этого мира. Здесь моя тамошняя жизнь займет не более пары дней, а там пройдут годы. Я подберу себе подходящее место и время рождения и организую нужную встречу.

- Стоп, стоп! – резко прервал советник. – Все, что ты перечислил – колдовство, и является нарушением Закона. Ты – полицейский, неужели пойдешь на преступление?

- Уважаемый, - Джек с удовольствием потянулся. – Я работаю в мелкой провинциальной конторке. Обычно такими, как мы, королевские службы не интересуются. А значит, чтобы добиться возможности контролировать нашу работу, Вам необходимо собрать необходимые документы. А это не меньше месяца. Впрочем, Вы и сами все помните. А мне достаточно пары дней.

- Так ты что… - обалдел советник. – Всю свою контору подговорил?

- Никого я не подговаривал. Просто у меня хорошие друзья. Вам с Вашим образом жизни этого не понять.

Советник задумался. Рыжая девочка повернулась к нему и сделала несколько снимков. Потом помахала рукой Джеку. Джек помахал ей в ответ.

- Ты меня ненавидишь? – вдруг почти утвердительно спросил советник.

- Мне неохота тратить силы на ненависть. К тому же, это очень отвлекает и мешает нормально жить. Просто я любил Лизу. Но ее не вернешь. Так что мне нет смысла Вас ненавидеть. Знаете… Я уже сделала глупость, когда пытался вернуть ее. Я отзеркалил этот мир и создал несколько вариантов реальностей. А Лиза из моих воспоминаний… стала фантомом. Больше я не стану допускать таких ошибок. Мне просто нужно иметь достаточно сил и знаний, чтобы суметь противостоять Вам. Или кому там еще… Я иду на все это только ради дочери. Когда она подрастет и примет решение, хочет ли она стать ведьмой или нет, сможет защитить себя сама. Но сейчас это – моя обязанность. Кстати, - Джек весело улыбнулся. – А я уже и имя себе придумал. Как Вам Джейкоб Ларсен – звучит, а?

- А ты изменился, - как-то грустно отметил советник. – Если у тебя все получится, мне есть смысл начать опасаться.

- Наверное, - кивнул Джек.

Рыжая девочка бросала хлебные крошки в воду, и караси открывали круглые рты, чтобы поймать угощение. По прозрачной поверхности пруда расходились крупные круги, по которым весело скакали солнечные блики. Джек подумал, что было бы неплохо, если бы этот миг длился вечно… Советник встал, глядя на Джека с неподдельным любопытством:

- Что ж… Пожалуй, мне пора. Мы еще встретимся?

- Только если Вы сами будете этого добиваться. Не сказать, чтобы встречи с Вами приносили мне удовольствие.

- Ну, да, ну, да, - советник грустно улыбнулся. – Не могу похвастать особой популярностью. Но мне любопытно, чем закончится эта история.

- Не разделяю Вашего интереса, - Джек безразлично зевнул.

- Ясно. Ну, удачи.

- Благодарю, - Джек снова помахал дочери.

Советник неторопливо побрел прочь.

Миром полновластно правила весна. В воздухе носились ароматы цветов и меда, мохнатые шмели аккуратно перебирались с травинки на травинку… Жизнь продолжалась – и неважно, в каком мире она шла. Тоненькая девочка с водопадом рыжих волос увлеченно останавливала моменты жизни, выхватывая из мира картинки, чтобы оставить их на кусочках бумаги.

Помните сказку «Синяя птица»? Там у каждой вещи была душа. В сущности, а почему сказку? Думаю, если вещь начинает что-то значить для человека, она и в самом деле становится живой.

Синий стаканчик мне подарил дед, когда я вдруг открыла в себе талант художника. Вообще, возраст от 5 до 7 – такой, что каждый день открываешь в себе какие-то новые таланты, так что удивляться тут было нечему. В то время я воображала себя великим: артистом, ювелиром, полицейским, музыкантом (обязательно пианистом или, на худой конец, гитаристом), журналистом, писателем, пограничником… Ну, и почему я не могла стать заодно и художником? Рисовала я везде – на стенах дома, на фанерке, на мебели, на обоях, даже на батареях отопления, обязательно снабжая свои рисунки надписями типа «Ромка – дурак» в адрес старшего брата, и, в конечном счете, мне купили несколько альбомов, заставив стереть надписи и попросить прощения у брата.

Вместе с альбомами появились акварельные краски, пара жестких пластиковых кисточек и он – синий пластиковый стаканчик для воды, ибо стеклянные мне давать было опасно. Скорее всего, он даже и стаканчиком не был. Думается мне, что это была крышка от какой-то то ли канистры, то ли другой емкости, в которых дед хранил лаки, краски и прочие нужные ему вещи. Основательно поцарапанный и на вил малопривлекательный, синий стаканчик приобрел для меня особое значение и еще по одной причине. Именно он гордо вмещал в себя каждую весну крохотный букетик первых диких фиалок, которые дед приносил и ставил на стол у моей кровати ранним утром, когда я еще спала. И хотя я – не любительница цветов кроме как на лугах или в саду, этот ритуал ежегодно приводил меня в восторг.

Синий стаканчик отправился с мной в школу, когда начались уроки рисования, и на занятия в художественной школе. А потом случилось непоправимое – он пропал. Пропал синий стаканчик в школе, и это всерьез меня расстроило. Наверное, это странно – расстраиваться из-за пропажи старой страшненькой пластиковой крышки из-под непонятно чего. Но для меня он был вместилищем огромного количества важных для души воспоминаний, которые – я была в этом уверена – не только помогут мне в течение жизни – но и обязательно пригодятся тогда, когда она закончится. Синий стаканчик входил в число тех немногих вещей, которые органично вписывались в создание моей нынешней личности. Тем не менее, поиски ничего не дали, и я смирилась с пропажей.

Спустя пару лет, когда уже уроки рисования заменили уроки черчения, а художку я закончила, я с одноклассницами болтала о чем-то в коридоре. И вдруг что-то коснулось моей ноги. Я опустила взгляд, и – о, чудо! – у моей ноги лежал тот самый синий стаканчик! Радости моей не было предела. Я подняла его и принесла домой. Любовалась и восхищалась целый вечер, а к утру… он снова пропал. Встречи с синим стаканчиком продолжаются и до сих пор – раз в несколько лет он попадается мне в самых неожиданных местах и так же загадочно исчезает. Я уже перестала обращать на это внимание, и только улыбаюсь, встречаясь с этой странной живой вещью. Деда уже давно нет в этом мире. Но синий стаканчик продолжает путешествовать путями, которые известны лишь ему. А фиалками он пахнет до сих пор.

Я люблю тишину... В тишине серебристей березы,
Лес прозрачней и ярче заря в небесах.
В тишине можно слышать, что шепчут вечерние звезды,
Звонче души дриад, что живут на ветвях
Старых ясеней. Шепчется ветер с осиной
Об ушедшей в далекие дали весне.
И река подставляет блестящую гибкую спину
Серебристой и юной вечерней прозрачной луне.
Тишина пахнет лесом, листвой и спокойной тоскою,
И дорогой, что вдаль убегает, петляя змеей.
Облака уплывают за нежной вечерней зарею...
Тишина дарит право побыть хоть немного собой...
В тишине слышно сердце. Хрустальным бубенчиком - росы -
Каждой капли - особый, мерцающий, трепетный звук.
Я люблю тишину. В тишине серебристей березы.
И теплее... Теплей и нежнее сплетение рук...

Цитата от Jackylarkin (13-05-2014 13:47):

Цитата от Jackylarkin (13-05-2014 13:47):

У каждого время есть свои положительные и отрицательные стороны. Борьба в мире никогда не кончалась. Как и то, что у каждого своя правда. Украина,много национальная республика, которая объединила вокруг себя близ лежащие земли...А теперь все хотят независимости.
Но,решать вопросы с помощью оружия,где человек- пушечное мясо,это нонсенс и не идет ни в какие рамки. Только мирным путем переговоров можно достичь желаемого. Мира и солнечного неба УКРАИНА,