Форум

Окопы…

Мозоли на руках

                            до крови,

Да слёзы на щеках

                                   сохнут.

Но сдвинуты её

                             брови:

Попробуй, бригадир,

                               охнуть…

Тяжелая, как лом,

                               лопата-

Налипла на неё

                             глина…

На бреющем летят,

                                гады,

Стреляя им с небес

                              в спины.

Заплакала земля

                                 в голос,

Когда копали в ней

                                     яму!

Осенняя текла

                             морось,

Смертельную омыв

                                  рану…

И здесь же под дождем

                                     слабым,

Собравшие в кулак

                                    волю,

Кидали мокрый грунт

                                       бабы,

Подругу хороня

                                    в поле…

… Остался пиджачок

                                     блёклый,

Короткого письма

                                    строчки,

Да карточки на хлеб

                                      клёклый…

А дома её ждут дочки.

Первая увольнительная

Сегодня день волнительный:

Мы в первой увольнительной!

Идем в ближайший городок

На целых три часа!

Серьёзны мы и собранны…

А солнце светит доброе

И в зелень наряжаются

Окрестные леса.

А мне –восемнадцать,

Подружке – девятнадцать,

А в полосе прифронтовой – немножко тишины.

Так хочется забыть про смерть и жизни улыбаться!

Пригрело солнышко весной – и будто нет войны.

Аллеи тополиные

Да улочки старинные

Сломала, покорёжила

Проклятая война.

Разбитыми витринами,

Пустыми магазинами

Встречал нас бедный городок.

Но не его вина…

Что мне восемнадцать,

Подружке девятнадцать

И в полосе прифронтовой в минуты тишины

Нам хочется забыть про смерть и жизни улыбаться.

Пригело солнышко весной – и будто нет войны.

Глаз у подружки снайперский:

В окошке парикмахерской

Читает объявление

«Открыто до пяти».

Ах, как же соблазнительно!..

Но мы же – в увольнительной

И есть в запасе целый час.

Ну как тут не зайти!

Ведь мне –восемнадцать,

Подружке – девятнадцать,

А в полосе прифронтовой – немножко тишины.

Так хочется забыть про смерть и жизни улыбаться!

Пригрело солнышко весной – и будто нет войны.

Прекрасными милашками

С блестящими кудряшками

Назад мы возвращаемся,

На пальцах – маникюр.

Но наш сержант невежливо

Кричал: «Какого лешего!

Сейчас я вижу не солдат,

А двух последних дур!»

Но мне ––восемнадцать…

Подружке – девятнадцать…

А в полосе прифронтовой – немножко тишины.

Так хочется забыть про смерть и жизни улыбаться!

Пригрело солнышко весной – и будто нет войны.

Кудряшки в косы спрятаны,

А мы с тремя нарядами

Идем. Но буду помнить я,

Храня на дне души,

Как в первой увольнительной

Мы были упоительно

С подружкою –пока живой –

Весенне-хороши!

И мне – –восемнадцать,

Подружке – девятнадцать,

А в полосе прифронтовой – немножко тишины.

Так хочется забыть про смерть и жизни улыбаться!

Пригрело солнышко весной – и будто нет войны.

Зола еще теплая..

Тлеет, чадит под пеплом седым головешка.

Труба одинокая в небо глядит –

Огромная черная вешка – тут было село.

А сегодня – пустырь.

Изрывшие землю воронки

Да сбитые наспех из палок кресты…

Копается грязный мальчонка

В горячей золе и серьёзно несёт

Показывать маме находки:

- А это сгодится?

- А это пойдет?

Мать смотрит печально и кротко:

Нет сил уже больше кричать и рыдать,

Согнуло отчаянье спину.

Вся жизнь – серый пепел.

А надо начать другую.

Хотя бы для сына.

А он обнимает:

- Не надо, не плачь,

Вернёмся обратно, в землянку…

Зачем поменяла ты папочкин плащ

На старую эту буханку?

Поели б картошки…

Мы там, у ракит,

В меже откопали три штучки.

Отцу и так плохо,

Он, бедный, убит.

А мы с тобой живы, нам лучше.

… И капали слёзы, сбегая к земле

По лацканам пыльной одежды.

И шарили руки, пытаясь в золе

Найти хоть немного надежды…

Короткими усталыми шагами

Проходит по дорожке ветеран…

Он каждый день гуляет рядом с нами

И, как родным, всегда кивает нам.

                       А мой сыночек только учится шагать.

                       И даже дедушку пока

                                                               не может обогнать…

А дедушке уже за девяносто..

И пешие прогулки тяжелы.

В таком серьёзном возрасте непросто

Нести осколки той большой войны…

                               А мой сыночек быстро учится шагать.

                              Седого дедушку уже

                                                                    он может обогнать…

Короткими усталыми шагами

Ушел от нас последний ветеран…

И некому нести тюльпаны в мае.

И некому сказать: « Спасибо вам!»

                                   А мой сыночек может бегать и играть,

                                  Смеяться, плюшевого мишку обнимать,        

                                  Пока не ведая, какой ценою дан

                                  Прекрасный  мир, что завещал

                                                                                 последний ветеран…     

Дежурная сестра 

                                        Терская ЛА

Зарылся госпиталь в сугробы синие,

Брезент палаточный подернут инеем,

Коптилка тусклая коптит в стороночке…

Сестра дежурная – совсем девчоночка –

Дрова подбросила, присела к пламени:

Вокруг бойцы лежат, все без сознания.

Здесь отделение ранений в голову,

А соответственно, здесь все «тяжёлые».

И медсестричке – школьнице вчерашней –

Средь этих «мумий» очень, очень страшно…

Темна, зловеща тишина ночная…

И медленно один вдруг начинает

Снимать бинты. За ним другой и пятый…

В движение приходит вся палата.

Вставали раненые, как заколдованные.

Белоголовые, перебинтованные,

В дрожащем свете печного пламени

Они вставали. Вставали раненые:

Легко сдирали бинты корявые,

Они стонали вокруг – кровавые,

Хоть плачь, хоть бейся – не реагируют,

А в страшных ранах мозги пульсируют…

Она рыдала:

Родные, милые…

Да что ж вы сделали?

Она просила их:

Ложитесь, роОдные,

Ложитесь, дяденьки…

Она хватала их, сажала, гладила:

Да успокойтесь вы, мои хорошие…

Ой, печь огняная! Да осторожнее!

Девчонка бедная вовсю старается.

Тут кто-то дров принес, помог ей справиться.

И до утра потом бинтами волглыми

Она солдатские бинтует головы…

Укутан госпиталь снегами синими,

Брезент палаточный подернут инеем…

Сестра дежурная – совсем девчоночка,

А под косыночкой – седая чёлочка…

Мужские…

Из школы на фронт уходили подружки:

Военное время пробили часы.

Худые девчонки, смешные девчушки…

Смотрел военком, ухмыляясь в усы…

Вчера танцевали мы вальсы и танго

И платьица шили небесной красы..

Сегодня – шинель, гимнастёрка, портянки,

Мужские сатиновые трусы.

Катились по щечкам досадные слёзы,

И падали на пол две длинных косы.

Но самое жуткое было – серьёзно –

Мужские сатиновые трусы.

Мы видели смерть, мы ходили по краю:

Обстрелы, бомбёжки, реальности зыбь…

А вдруг – умирать? А на мне – я же знаю –

Мужские сатиновые трусы.

Военной дорогой прошли всю Россию,

И не было в жизни темней полосы.

И всё это время девчонки носили

Мужские сатиновые трусы.

Ранения были, друзей хоронили,

Нельзя эту боль положить на весы…

Прошло столько лет… ничего не забыли.

И даже ужасные эти трусы.

Я помню,  в детстве,  недоумевала,

Когда желали  мирного мне неба,

Любви, здоровья, и, зачем-то, хлеба…

Любви тогда родительской хватало.

Здоровье… что? Болеть приятно тоже:

Тебя в постель немедленно уложат

И можно на уроки не ходить

И чай с малиной пить, а может – с мёдом.

И в хмурую дождливую погоду

Сидеть в тепле, читая  Жюля  Верна…

И не было такого дня, наверно,

Чтоб недостало хлеба на столе.

И мирным было небо на земле.

Моей ЗЕМЛЕ – моём уютном мире,

Который был чуть-чуть села пошире…

Какое счастье было мне не знать,        

Как воют беспощадные снаряды,

Как смерть влетает в дом, стоящий рядом,

Как похоронку получает мать…

Не знать, что человек уже богат,

Имея на столе краюшку хлеба.

Не знать, каким бывает черным небо.

Как страшно стонет раненый солдат.

Не знало детство доброе моё

Как ценен мир, как непрочно здоровье,

Как важно дорожить своей любовью,

Как нужно всем вокруг дарить её.

Сегодня от души желаю вам:

Любви. Здоровья. Аромата хлеба.

И мирного над всей планетой неба.

И радости всем детским голосам!

Мартовско-шуточное

Что может быть, девчонки, хуже –

Влюбиться в собственного мужа!

Не знаю, что со мной случилось,

Видать, март-месяц виноват,

Влюбилась, дурочка, влюбилась,

Опять, как много лет назад!

Скажу вам честно – есть причина –

Он видный у меня мужчина.

Я, вспомнив юность, строю глазки

(Чего и не было давно),

А он, нахмурившись, с опаской:

- Опять помяла мой «Рено»?

Твои глаза косят недаром…

Пойду в гараж, проверю фары…

Обидно, девочки, обидно…

Но я в весеннем кураже

Бельё купила!

Чтоб не стыдно

Предстать пред мужем в неглиже.

Но он зудит, как летний овод:

- Опять растраты… Что за повод?

…А я, мурлыча, словно кошка,

И так, и этак подойду,

И шаловливою ладошкой

Слегка по чреслам проведу…

Он смотрит строго, не моргая:

- Ты что-то хочешь, дорогая?

Колечко? Юбочку? Помаду?

А может, туфельки к весне?

Скажи уж прямо – че те надо?

Намёки эти не по мне.

Что может быть, девчонки, хуже,

Влюбиться в собственного мужа!.

Быт от романтики далёк,

Как и семейный кошелёк…