Под мерное покачиванье на стальных рессорах, И под колёс вагонных, мной любимый, перестук, Везу с собой бумаг я со стихами целый ворох И сочиняю новые, не покладая рук. Прощание с вокзалами, свидание с дорогой И расставаний сутолока стала не чужой. Привычной уже стала мне дорожная морока – В купе вхожу вагонное я, как к себе домой. Весенняя распутица ли, зимнее ль безбрежье, Иль изумрудье летнее, иль осень-круговерть – Всё поездом уносится, всё прожитое, прежнее. Вагонное покачиванье, как земная твердь. В большое путешествие так хочется собраться И очутиться в зарослях неведомой глуши. Обычно я в гостиницах привык располагаться, Но иногда так хочется по джунглям потужить. Своё воображение желающий потешить, Я иногда отправиться куда-нибудь хочу, Но почему-то хочется всё реже мне и реже, И, может быть, поэтому скучаю и грущу. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 26.12.2015 21:48
Сообщение №: 133477 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Приятель мой, запомни это:
Сейчас пред нами тишина.
Но на обломках Интернета
Напишут наши имена.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах) Часть третья.
2. И СНОВА ВСТРЕЧА.
Подкрадывалось лето незаметно К порогу осени, легонько шелестя Листвою изумрудною заветной, Желтеть чьи лепесточки не хотят. Из изумруда превращаясь в злато, То сразу, то степенно, но леса В любом наряде выглядят богато – Кому какая нравится краса! Кто осень любит, кто-то любит лето, Кому безбрежье нравится снегов – Пусть нравится любое время цвета, У нас четыре времени цветов. Ещё тепло и осень не вступила В свои права, ещё не моросит; Достаточно ещё у солнца силы, И не пропал у лета аппетит.
Светлана в Верхнем парке подставляет Лицо под солнца яркие лучи. Она гуляет и ещё не знает – Винсент уже дорогою ворчит. К Светлане едет в Ораниенбаум – Светлейший отпустил его сюда. Здесь полотно напишет он во славу Оружия российского труда. Князь год Винсенту обозначил сроком, Чтоб к следующей годовщине быть! Следить, сказал, он будет строгим оком. (Следить – следи, не забывай платить).
Винсент и здесь уж многим стал известен, Единственно, он избегал Петра. Предмет писанья был бы очень лестен, Но говорит, что не пришла пора. У князя ж, как домашний живописец. Что хорошо, живёт в его дворце На полном пансионе и не мыслит Пока что о содружества конце. Вот побывал на празднестве Полтавы – Ум живописца сразу подсказал: Оружия российского во славу, Чтоб он картину ону рисовал. И общий план тут встал перед глазами – Он князю рассказал про свой каприз. Вцепился тот в него двумя руками – Для государя сделаем сюрприз!
И вот трясётся Леший на дороге. Неразрешим его с дорогой спор. Сбивая речь чуть не на каждом слоге, С мадам ведёт неспешный разговор:
- И это называется дорогой? Я мог бы лучше отыскать в лесу.
- По-моему, ты хочешь очень много.
- Рессоры даже нас здесь не спасут! Эх, надо было нам доплыть по морю.
- Чтоб наизнанку вывернулась я?
- Так потому я с ветром и не спорю, Супругу свою посуху везя!
Весь путь погряз в пучине замечаний, Слова ложились от версты к версте. Всё высказал по поводу страданий, Вдогонку слов и руку он простёр. Подъехали к дворцу. Винсент слезает:
- Мадам, как целый день был на коне. Мой зад один меня, наверно, понимает.
- Винсент, мой дорогой, забыли обо мне! Пусть я не зад, но полностью согласна. Сейчас модели тоже подтвердят.
Кикиморы: - Как ездить здесь опасно! - У нас у всех, ну… эти… все… болят!
- Весомый аргумент и бесполезно Нам спорить, когда сами таковы.
Пока багаж носили их прилежно, Они упали на ковёр травы.
- Эх, благодать! А воздух! А пейзажи!.. Мадам, пойдёмте! Девочки, за мной! Сейчас Светлане мы себя покажем. Любезный, проводи-ка нас домой.
- Прошу, – лакей, их приглашая жестом, Проследовать до двери за собой.
- Как хорошо вернуться в это место. Мадам, Вы помните, гуляли здесь со мной?
- Да, только жалко нет ещё беседок.
- Светлана познакомит нас со всем.
Они неспешно, за лакеем следом, Навстречу шли решению проблем. Терзало их отсутствие Светланы, И не хватало им поводыря. Впустую время капало из крана И уходило в прошлое зазря. Винсент – привыкший к городу, и всё же, Как не хватало близости лесной! Мадам – с ним полюбившая всё то же, Что ей мог обеспечить дорогой. Кикиморы – те за Винсентом вьются, Как нитки за иголкой. Как без них? Мадам с Винсентом разве обойдутся? Не можем мы оставить их одних.
- Друзья мои! – стоит, раскрыв объятья, Светлана, чуть навстречу не бежит: - Вот только что ходила погулять я… Ведь чувствовала – встреча предстоит. Винсент! Мадам! Кикиморки! Родные! С приездом! Как решились вы? Ужель Дела свои закончил расписные? Стрелу пустил – опять попала в цель?
Зелёных глаз слегка слеза коснулась. Размазав по щеке её рукой, Светлана к ним душою всей метнулась, И закружились общею гурьбой. И – встрече быть! Такое впечатленье – Не виделись, как минимум, века. И, наконец, им дарит единенье Судьбы самой дающая рука.
- Картину, посвящённую Полтаве, Для государя князю обещал, С условием, что он меня отправит Сюда, где я спокойно бы писал. К пятнадцатой Полтавы годовщине Петру сюрприз устроить хочет князь. Художнику, тем более мужчине, Лицом ударить не престало в грязь.
- Винсент, следить в веках приучен. Искусству быть – не будем отступать. И далее наш путь не будет скучен.
- Чем дальше в лес… - Тем дольше вылезать!
Винсент не понял: - Вылезать откуда?
- Оттуда же, куда сумел залезть! Винсент, ужели ты такой зануда? Ведь чувство юмора пора и приобресть. Ах, мой Ван Гог! Играюсь я словами! Ну, хватит! Проходите же, прошу!
Пошли, вертя своими головами.
- Я вам потом сама всё покажу. Идёмте, ваши покажу покои (Она хозяйкой тут уже была?). Надеюсь, это вас должно устроить, – Рукой Светлана спальню обвела: - В себя придите. Жду в гостиной зале. Зайдут за вами где-то через час. Кикиморки, гляжу, вы не устали. Пожалуйте, вот комната для вас.
Кикиморы: - А здесь всё так интимно! - Присутствует какой-то даже вкус! - Как жаль, что раньше проходили мимо! - Дворец, как месяц… ожерелье бус!
- Вы отдохните тоже, тараторки. Расслабьтесь. Вас отсюда заберут. – Светлана за собой закрыла створки: - Ну, наконец-то, собрались все тут.
И был банкет. И было угощенье, И, как всегда, вино лилось рекой. Не забывали гости про общенье, Делились радостью и прошлою слезой. Тосты сменялись, так же, как и блюда. Дворец сегодня им принадлежал. Когда ещё уйдут они отсюда? Не раз ещё послужит этот зал. И исподволь Светлана наблюдала – Такими же остались все друзья, Какими и в двадцатом веке знала – Её друзья, по времени скользя.
К окну, как раньше, подошла хозяйка. Стоять она любила у окна. Кикиморы смеялись дружной стайкой, Винсент сидел, цедил бокал вина. Она стояла и в окно смотрела. И тут к ней сзади подошёл Ван Гог:
- Сюда приехать – это лишь полдела. Какой-то надо выбрать нам итог.
Она, не оглянувшись, протянула К нему ладонь и сжала в ней бокал. Губами к ободку стекла прильнула – Язык чуть-чуть напиток обжигал.
- Я здесь, Винсент. Но этого не знают. Просил Светлейший мне помочь ему. Стараюсь я, его оберегаю. Он обо мне ни слова САМОМУ. Он – умный человек, но очень жадный. Но – се ля ви! Таков уж человек! Инстинкт низам присущ, конечно, стадный, Но если ты уж выбрался наверх – Всё мне, всё мало – руки загребают. И я его никак не отучу. Ворует миллионами – все знают, А я, как оберег его торчу. Привязанность Петрову охраняю, Внушаю императору любовь К Светлейшему. И он всё доверяет. А так – давно бы пролилась уж кровь. Ведь умный человек. Беречься надо. Тем более осталось-то чуть-чуть. Ему я говорю: «Помочь Вам рада. Но сами-то не усложняйте путь!». Хочу я дочь Светлейшего – Марию, Впоследствии сосватать за Петра. - ? - За внука! И я, думаю, осилю – Друг другу не противна детвора. Хотя внучок и обделён вниманьем, Травою на обочине растёт. Светлейший тоже: «Торопить не станем, А то мне Пётр голову снесёт». Сам, втихаря, подсовывает Монса Екатерине. Мало ей утех! Сам, как Икар, всё ближе, ближе к солнцу. А как же, тоже близкий человек! Сам провоцирует и тут же сам боится. Он не Горыныч – голова одна. А ежели тот Монс проговорится – Светлейшего и будет в том вина.
Винсент стоял, через плечо Светланы Глядел в окно, в открывшуюся даль. Он впитывал, как губка, эти планы, Над ними он приподнимал вуаль.
И солнце вскоре сядет на верхушки Деревьев. Те его проткнут. Сдуваться, как воздушная подушка Начнёт светило. Это быстро тут. Пора придёт, и скоро будут свечи Здесь зажжены. Но время есть у нас. И скоро мы вернёмся в этот вечер. Пока же точкой завершим сейчас.
3. ПОХМЕЛЬЕ.
Глядели на Винсента изумруды – Светлана отвернулась от окна.
- Всё, я про князя продолжать не буду. И так, надеюсь, линия ясна.
- Да ясности пока я и не вижу. Под, что услышал – подведу итог. К решенью мы не дальше и не ближе. Князь Меншиков по сущности – игрок. Всю жизнь себя противопоставляет Он обстоятельствам. Натура такова. Всему наперекор. Хотя и знает, Что ставка во всём этом – голова! Привязанность Петра его спасает? Что ж, поглядим, доколе. Поглядим. В тебе же тоже дьявол обитает…
- Но мы же и не хвастаемся им! Могла бы натворить я здесь такого!.. Однако, в рамках я себя держу. Лишь лёгкий флирт с историей. С былого Срывать не буду тайны паранджу… Гляди, Винсент, мадам совсем закисла! А, ну-ка тост за дружный коллектив! Победы есть, пусть я не помню числа, Которые мы занесём в актив.
- Виват, мадам! Я Вас люблю, заметьте, Не просто по призванию души, А потому, что нет другой на свете, Которая судьбу мою вершит!
Мадам воззрилась на него, сияя, Роняя слёзы прямо в свой бокал. А кто слезу свою с вином мешает, Любви всю силу тот уже познал. Светлана, наклонясь к мадам, ей в ухо:
- Вы скажете, что он – не человек? Где Вам найти ещё такого друга? Завидую я Вам… который век!
И залилась она задорным смехом:
- Виват, Винсент! – и об пол свой бокал: - Судьба меня связала с ЧЕЛОВЕКОМ, Которого свет никогда не знал!
Винсент опешил. Даже прослезился. Утёр рукой янтарную слезу – Однако же, и вечер получился! Кикиморы, как бабы на возу:
- Ты видела – лесная нежить плачет! - А видела ли ты глаза мадам? - Светлана кого хочешь озадачит! - Как хороша! Перепадёт и нам!
Допив вино, на круг все поспешили – Неудержимой пляске отдались: - Как хорошо! Вот так всегда бы жили! - Нечиста сила, пей и веселись!
И праздник был, неся неудержимо По кругу нечисти весёлый хоровод. Забыто всё, века летели мимо, И время потеряло ходу счёт.
Но не совсем. Когда-то всё проходит. Всему на свете тоже есть предел. И солнце вот будильник свой заводит, Напомнить чтобы – ждёт их много дел.
Лежит мадам, в глаз лезет луч настырно, Пытается сквозь веко сунуть свет. Открыть сумела лишь наполовину Рукою глаз, а дальше силы нет. Ну почему – безудержно веселье? Провальный и беспамятен твой сон! А утром – это жуткое похмелье! Пытаешься сказать, а слышишь стон! «А где Винсент? Пуста его подушка… Ага, вот вижу – просто не дошёл… Зачем так много выпила старушка? Я помню… нужен мне сейчас… рассол!».
Обводит комнату, держа рукою веко, Она тем взглядом, что так просит пить.
«Ах, кто бы был тем добрым человеком…» – Опять теряет рассуждений нить. Вдруг на столе – шампанского бутылка, Початая, а рядом и коньяк:
«Ах, Светочка, родная! Света, милка! Ну кто же позаботится вот так!».
Дрожащая рука неотвратимо К заветному напитку держит путь. Пытается схватить – два раза мимо: «Чуть-чуть правей… ещё… ещё… чуть-чуть».
Бальзам на душу… в рот вливая влагу, Мадам немного и приподнялась: «Нет, надо встать. А то я, если лягу…».
А влага в рот лилась всё и лилась.
«Поди же ты… а я в ночной сорочке! А кто меня в неё переодел? Не помню… я вчера дошла до точки! Но кто-то обо мне ведь порадел? Ну вот, как будто голова светлеет, И сами открываются глаза. Вот интересно, кто же пить умеет? И где же отыскать те тормоза?..».
- Винсент, подъём! – слегка потормошила. Вот Леший – ну лежит бревном бревно. Со столика бутылку прихватила: - Сейчас посмотрим – будет всё равно?
Открыв коньяк, ему смочила губы. Естественно, что он их облизал. Она ему слегка разжала зубы – Чуть-чуть влила. Рукой тот шарить стал.
- Открой глаза, моё лесное чудо, – И голову приподняла ему: - Пить будешь? - Кто?.. Естественно… да, буду! Брысь, женщина, бутылку сам возьму!
И, ухватив её двумя руками, Откинув свою голову назад, Коньяк вливал огромными глотками.
- Я жив, мадам! Как этому я рад! На славу мы вчера повеселились. Не звали ещё к завтраку, мадам? А как мы с Вами в спальне очутились?
- Тебе вопрос я этот же задам!
- И хорошо! Вот так вот в это время Всех император заставляет пить. Сам по чуть-чуть. Зато следит за всеми – Попробуй только тост ты пропустить! А, впрочем, нет. Вчера перестарались… Я, как мужчина это говорю. Как будто мы два века не видались! Но я Светлану отблагодарю.
Винсент уже собою занял кресло, Мадам он на колени усадил:
- Жить без любви, скажу, мадам, я – пресно. Вот Вы, к примеру, придаёте сил Художнику, то есть мне, и вдохновенья. Блуждал бы я в лесу один, без Вас. А так – творю! И пусть мои творенья Порадуют чуть-чуть хоть чей-то глаз. Да, всем мужчина женщине обязан. Светлана понимает лучше всех. Для нас ваш образ вечно недосказан, А высшая награда нам – ваш смех. Хотя уже улыбки нам довольно. Скажите мне, не поднимая глаз, Вы раните нас вольно, иль невольно, Но мы всегда страдаем из-за вас. Скажу я даже больше: вы те души, Что скрыты где-то там, у нас внутри. Боимся эту тайну мы нарушить. Как не любить вас, чёрт меня дери? Как не любить нам то, что нами движет, Любому действу придаёт толчок. Когда не знаешь человека ближе… Когда услышишь этот голосок…
Винсент творил. Пускай пока словами. Он – как забылся, а глаза горят! Что у него сейчас перед глазами? Слова текли, как непрерывный ряд. Мадам сидела на его коленях, Уткнувшись головой в его плечо, И мыслями гуляла во Вселенных, И всё сейчас ей было нипочём. Один лишь он. Один лишь этот голос. Его ладонь застряла в волосах, От бороды, его, щекочет волос.
«Как мы сейчас похожи на двух птах. Щебечет он мне о своей Вселенной, В которой я заполнила всю суть… Светлане расскажу всё непременно. Немного позже… ладно, как-нибудь».
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 27.12.2015 22:31
Сообщение №: 133527 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Я многолик - не спорю, это странно
Но в каждой ипостаси генерал
Не всем моя материя желанна
Для всех взращу принятия коралл
http://www.tvoyakniga.ru/forummenu/forum/13/?show=50&proiz=1
Виталий(Иосиф) Ворон - Сказочник
витамин, Рад, что заинтересовались. Бывает и самому интересно: а что же будет дальше. С уважением!
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 28.12.2015 21:23
Сообщение №: 133582 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Николай, сила! Успехов тебе в твоём творчестве!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 27.12.2015 22:59
Сообщение №: 133532 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах)
предСКАЗАНИЕ к "СВЕТЛАНЕ". (что было ранее)
В губернском городе жила одна девица, Решившая портретом своим стать, А там уже и покорить столицу. Тут случай: фрау, ведьма. Помогать Она девице этой вдруг решила, Ей в высший свет дорогу проторив, Из Светы тоже ведьму сотворила, И Лешего Ван Гогом нарядив. И Змей Горыныч тут с Ягою вместе Им помогают. Есть ещё мадам, Что к Лешему навяжется в невесты. Короче, слово фрау передам, Что из Кикимор сделала моделей, Сама влюбилась в призрак, но – царя. Здесь горе есть, есть торжество веселий – Дух сказки здесь, короче говоря. И Свету фрау сделает княгиней – За ручку протеже – и в высший свет. Всё в будущем: четыре части минет, До этого когда дойдёт сюжет.
ГЛАВНЫЕ ПЕРСОНАЛИИ: Светлана Орлова – княгиня, ведьма времени, но, во-первых, женщина, со всеми вытекающими последствиями. Леший, он же Винсент Ван Гог – естественно, не настоящий, но очень на него похожий. К тому же картины пишет не хуже, но в более классической манере. Баба Яга – она и есть баба Яга, «мамка» Светланы. Правда, избушка у неё поновей и не на курьих ножках. Мадам – француженка, бывшая гувернантка Светланы. Сейчас соратница, ведьма, супруга Лешего и его ученица. Тоже пишет картины. Змей Горыныч – лучший друг Лешего. Как сказали бы у нас – «собутыльник». Кикиморы – «модели» Винсента Ван Гога – Лешего. Количество не выяснено. Фрау – немка, бывшая гувернантка Светланы. Ведьма, предшествовавшая Светлане, её наставница. Сейчас в аду. Меншиков А. Д. - Светлейший князь и т. д., сподвижник Петра I. Пётр III – привидение императора, в которое была влюблена фрау.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Предвосхищение.
Вот вы говорите, что Бог созерцает… На землю не смотрит с далёких небес. Но в каждой частице Он пребывает Вселенной. Всё в мире имеет свой вес. И даже, что отдано дьяволу в руки, В анналах Вселенной – и то учтено… Винсент предавался познаньям от скуки И в воображеньи творил полотно. Что кистью рука его вдруг нам напишет, Что память подскажет, что ум говорит. Надеюсь, натура историей дышит. Винсент нам достойный сюжет сотворит. А, может быть, мастер, историю тронув, Напишет роман из лубочных картин, Где выведет главной Светланы персону, Спасающей души достойных мужчин. И снова нам женщина веру вселяет, И руку, упавшему в грязь, подаёт, И душу надеждой своей исцеляет, Из пепла, как Феникс, она восстаёт. Великий соблазн! Велико и терпенье. Кто руку за плодом протянет свою? И душу не зря же терзают сомненья, Когда ты у жизни стоишь на краю.
1. Размышления Светланы в Ликани.
Года летят. Ужель остепенилась Светлана с её тёмною душой? Всё есть, всё то, к чему она стремилась. Но обрела ль её душа покой? И что теперь прикажете нам делать С душой Светланы? Фрау и Яга Её перекроили так умело! Но и Светлана тоже к ней строга. Своей душе не доверяет слепо, Её держать старается в руках. Та в оболочке мечется нелепо, На Свету иногда наводит страх. То вспыхивают яркие виденья, То видятся итоги тёмных дел. В костёр войны уже летят поленья, Готовится великий передел:
«Года стекают в тёмную воронку, Несчастья приближая для страны. Уже вовсю стараются подонки, Чьи помыслы кровавы и черны. Хотят они сначала всё разрушить, Перепахать и всё перевернуть, Отсеять тех, кто их не хочет слушать. Здесь на века захочешь сам уснуть. И как назвать всё это я не знаю. Увы, грядёт великая война. Весь мир она собой переломает И дьяволу воздаст она сполна. Я чувствую, уже нас ждут несчастья, Душа моя огнём внутри горит. Уже убийцы тянут руки к власти – Эксперимент наш разум победит.
О чём же я? Живу себе в Ликани. Я счастлива среди седых вершин. Люблю, любима. Сердце не устанет Ждать лучшего из всех моих мужчин. В отлучке он, но вскоре обещался Приездом осчастливить здесь меня. Я помню. Как со мною расставался И вот я жду его день ото дня. Скорей бы, что ли, он уже приехал. Так каждый раз я в нетерпенье жду. А для него – история утеха. И я с ним не могу быть на виду. Но про меня, наверняка, все знают И делают все отрешённый вид. Лишь всуе меж собою поминают. А я – люблю и мне не до обид.
Хоть прочили военную карьеру Ему, но был в историю влюблён – Наполеона взял себе примером. Всецело им сейчас он поглощён.
И каждый раз себя я представляю: Как Николая я бегу встречать. Как ритуал, который уже знаю, Но не устану снова представлять. Бежать к нему. Ступени под ногами – Не замечая их, к нему лететь На крыльях. Развевается шелками Накидка, а душа желает петь. Стремительны от радости движенья, Глаза сияют изнутри огнём, Уходят прочь последние сомненья И сразу забываю обо всём. Кидаюсь я любимому на шею, Вдыхаю запах, что так мне знаком, Целую часто, будто не успею Им насладиться я уже потом.
Опять себя мечтаниями тешу. Так хочется спектакль разыграть? Лежу, мечтаю и о прошлом грежу. Пора бы с ним все нити оборвать. Уходит глубже в душу червь сомненья. Привычкой уже стала наша связь. Любовь промчало быстрое теченье – Меня всё реже вспоминает князь. Историей своею больше занят… И бабочками! Да, как ни смешно! Здесь сам гонялся как-то на поляне – Из детства увлечение дошло. Боюсь, что препарирует Светлану – Разложит и иголками пронзит. Ему сопротивляться я не стану, Хоть так мне своё время посвятит.
Поэтому мой ум сегодня занят Не мыслями, а будущим самим, – Картины вижу, что мне душу ранят, – А ход истории, увы, неудержим. О прошлом Николай всё помышляет – Светлана его будущим горит. Своей судьбы он, к счастию, не знает – Моя душа о нём уж не скорбит.
Что толку, если хода не исправишь – Отпущенный пусть доживает срок. Ужели ты любимого оставишь? Душа уже мне подвела итог.
Любовь прошла – мы оба это знаем! Пока ещё стесняемся признать, Но сами-то прекрасно понимаем: Увы, уже нам нечего спасать.
Вот и борюсь теперь сама с собою, А хочется и к берегу пристать. Как тянет повидаться мне с Ягою… А то ведь я их стала забывать. И фрау-то я в ад переселила. Но, скажем, грех не столь уж и большой. А что с душой моею сотворила? Узнаю лишь, поговорив с Ягой. И чувствую, что стала я меняться, И чувствам место уступив другим, Любовь в душе не может оставаться, Но отпускать её мы не хотим.
Борьба, борьба! Всё занято борьбою! Уйти, остаться? Мучает вопрос. И сколько я борюсь сама с собою? И сколько уже выплакано слёз? Пора бы мне уже остепениться И роль свою сыграть в последний раз. В лесу с друзьями снова очутиться, Пуститься с ними в сумасшедший пляс».
Сомнениями мучилась Светлана – И мрак на душу приходил из гор. Который день всё бередится рана, Когда ведёт с собою разговор. Но что бы там она ни говорила, Решение пора нам принимать. Загадывать не будем, вражья сила, А то так можно и перо сломать.
2. Мадам и Винсент прибыли в Ликань.
Светлана в спальне, но глаза открыты, Лежит, бездумно глядя в потолок, Давно одна – ужели позабыта? И – болью мысль, пульсирует висок.
Вот так всегда, лишь стоит им расстаться, Съедает червь Светлану изнутри. Пытается весёлою казаться, Но пламенем душа её горит. Конечно, Николаю доверяет И знает, что он предан только ей. Но – служба, и Светлану оставляет. Что ж: се ля ви Великих из князей.
А до неё порой доходят слухи, Что больно вольнодумен Николай. Она, смеясь: - Наверно, из-за скуки! Пройдёт всё это, будто, невзначай. Он хочет подавать уже в отставку – К истории уж больно прикипел. Накинула история удавку – Об Александре он писать хотел. О брате деда, что с Наполеоном Вступал в сношения, потом и ратился’, Что с головы того сорвал корону… Вот этим Николай и занялся’.
Бездумно глядя? Мысли атакуют Светлану. Окна спальни всё черней. И голова болит, душа её тоскует. Послышался вдруг шум из-за дверей. В дверь спальни кто-то явственно скребётся, И вот уже раздался тихий стук.
- Кого ещё несёт? Вставать придётся. А, может, Николай явился вдруг?
Порывисто отбросив одеяло, К дверям стремится Света босиком – Давно уже гостей не привечала, А тут ещё и в сумраке ночном. Но темени Светлана не боится. Вот дверь открыта – что же видит там? Винсент улыбкой радостной лучится, А рядом неразлучная мадам.
- Княгиня, я у Вас прошу прощенья За этот столь негаданный визит. Скажу одно: что это не виденье – Пред Вами сам Ван Гог сейчас стоит.
- Светлана, мы с Винсентом так хотели Увидеть Вас, стремились так давно. И, наконец-то, вот не утерпели, На сердце что-то стало так темно.
- Друзья мои, негаданно, нежданно! Прошу вас, проходите же скорей! – И за’ руки втянула их Светлана В пределы спальной комнаты своей. - Присаживайтесь. Я халат накину, - Халат одела, в спальне свет зажгла. Два стула ещё к столику придвинув, Друзьям расположиться помогла. - Ах, нет! На них вы только поглядите! Я думала – ваш потерялся след. А вы, вот, вдруг передо мной сидите – И по прошествии уж стольких лет.
- Всё заняты чухонскими лесами, Картины пишем. Иногда вдвоём, - И, промокнув слезинки под глазами, Мадам: - Хозяйство тихое ведём. Ведь вы тогда пропали с Николаем, То бишь, Великим князем. Где искать? Конечно, вас прекрасно понимаем – Не можете обычной парой стать.
- Поэтому он и построил виллу На этих землях своего отца. Меня уговорил сюда насилу Он перебраться. Сам же без конца Мотается и рвёт себя на части…
- Я слышал, что в отставку он подал?
- Улягутся ль бушующие страсти? К истории себя он привязал. В столице пропадает всё в архивах, Во Францию податься вот хотел. Его я знаю – он не из ленивых. Но заменил любовь он кучей дел. Уйти в отставку я его просила. Япония предъявит скоро счёт – Войну объявит нам, вот вражья сила! Пусть мимо Николая всё пройдёт. Пусть лучше уж копается в архивах И пишет по истории труды, Чем увязать ему в кровавых нивах, Чем в бездну направлять свои следы. Началом бурным этот век случится И он перемешает всех и вся, В историю он кровью просочится, Беду и смерть с собою нам неся. Недолго Николаю жить осталось, Как, впрочем, всей его большой семье. Любовь моя перерастает в жалость И тонет где-то в невской полынье. Я это вижу!.. О плохом не будем. Скажу одно: пока его люблю. Себя стараюсь вырвать я из буден, Терпению учусь. Пока терплю. А я сижу здесь, по нему скучаю, Не знаю, чем тоску мне разогнать. И от него лишь письма получаю – По сотне раз могу я их читать. По чести говоря, осточертело. Но я люблю, и держит только то, Что этого-то я ведь и хотела. Но держит-то меня он здесь почто? День ото дня его я ожидала, Но занят он архивами опять.
- Как знали! Чтоб Светлана не скучала, Решили мы Светлану повидать!
- Но как же вы меня здесь отыскали? Не знали вы, что еду на Кавказ.
- Мы к бабушке с Горынычем смотали. Бабуля вот и просветила нас. Забыла, Света, что с кем поведёшься… Она нам точно указала путь. Надеется Яга, что ты вернёшься. Всё ждёт тебя. Уж ты не обессудь. И, кстати говоря, она считает – Твоя душа по-прежнему черна. Любовь пока тебя оберегает, И потому, что слишком уж сильна. Ты ведьмой быть, увы, не перестала. Такой вот от неё тебе вердикт. Она же с фрау душу вынимала, Кроила и сшивала, говорит. И потому душа твоя бессмертна. Две чаши для неё сейчас готовь – Какая перевесит чуть приметно – Где ведовство, а, может, где любовь? Моя мадам летает регулярно На шабаши. А я, как подопрёт, Ей достаю охотников бездарных – Пред дьяволом своим держать отчёт. Пришлось мне и с неё писать картину. А как ещё любовников достать? Мадам, увы, уже им не по чину – Их стал через картину доставлять.
- Тебя, Винсент, тогда я изучила, И верю, что талант твой не угас. Картину представляю, вражья сила, – Частицу чёртову давно ты видишь в нас! Ван Гог тобою был бы так доволен… Но, чувствую, уже он превзойдён. Давненько вышел ты за рамки роли – И был бы он приятно удивлён.
- Мадам писать со мною пристрастилась – Натурные эскизы хороши.
- Винсент, ну, что ты! Я уже смутилась. Всё это лишь движения души. Я не хочу быть чёрной стороною, Пусть это и моя теперь стезя. Хочу светиться солнцем я порою, А не всегда по слякоти скользя… Кикиморы нас, кстати, так просили От них Светлане передать привет. Перебивая, дружно голосили О том, что помнят выход в высший свет.
- О фрау, что, бабуля поминала? Наверное, меня во всём винит?
- О фрау-то как раз пока молчала. Не знаю, может быть, она темнит? Уверен я, прекрасно понимает, Что было так судьбою суждено. К тебе она приятственность питает.
- Я думала, бабуле всё равно. Как славно, что вас всё-таки я вижу. Винсент, мадам! Какие молодцы! А Николай пускай идёт к Парижу! Мы сами счастья своего творцы. Как видите, уже я разрываюсь, Душа моя мне знаки подаёт, Что вопреки рассудку я пытаюсь Остаться, хоть зовёт она в полёт.
Мадам уже сидит, как на иголках, Винсент рукою бороду скребёт.
- Зачем, скажите, здесь сидеть без толку? Надеюсь, что меня бабуля ждёт?
Мадам тут утвердительно кивает, Винсент уже один прищурил глаз: - Конечно, нас бабуля ожидает. Но, если уж я прибыл на Кавказ, Хотелось бы немного задержаться – Такие виды где ещё найду? Набросками хочу позаниматься.
- А что ещё ты мог иметь в виду? И пусть в Светлане ведьма перевесит. В чухонский лес я с вами улечу, Оставлю воз свой гонора и спеси – Я быть опять свободною хочу. Ведь мы же не страдаем постоянством – Пускай мужчин котами и зовут – Нам, женщинам, свободного пространства, Увы, но узы брака не несут. И верностью немногие болеют – Привязанностью больше дорожат. За верность выдавать её умеют, Глаза же вожделением горят. Немногих назвала бы я святыми, Любви одной себя кто посвятил, Глядит на мир глазами голубыми, Кому всегда один лишь образ мил.
Всю спальню нервно меряя шагами, В порывах поправляя свой халат, Светлана так и сыпала словами, Пытаясь объяснить любви закат.
3. Разговор Светланы с мадам.
Гуляли в парке, воздухом дышали. Светлана и мадам под ручку шли, Над головами зонтики держали, Неспешный разговор они вели.
Винсент расположился на террасе И делает наброски для картин. Старается на утреннем сеансе Эскизы сделать нескольких вершин:
- Какая же здесь всё-таки свобода. Не то, что где-то там у нас в лесу. Разнится-то как матушка природа. В душе с собою горы унесу. Взлететь не сможет, кто приучен ползать, И не смогу я лесу изменить. Момент сей обращу себе на пользу – Смогу всё на картине сохранить.
Мадам, идя, дышала полной грудью, Зонтом от солнца лишь отгородясь. Как и Винсент, всё это не забудет – Какую над людьми имеют горы власть. Другой рукой за Свету ухватилась И, к ней склонясь, вникала в разговор. Куда идти – Светлане подчинилась, На горы иногда бросая взор.
- Мадам, надеюсь, слышали о Деве?
- О Жанне д’Арк? Она-то здесь при чём? Ещё, Светлана, вспомни ты о Еве…
- Да, нет мы Жанну д’Арк в пример возьмём. Была девчонкой, но она сражалась, И предсказанья все её сбылись. Чуть не святой при жизни нарекалась. В итоге её ведьмою сожгли.
- Но кто-то крикнул: «Мы сожгли святую!»
- Был вопиющего в пустыне этот глас. Народ молился на неё живую, Чей меч от англичан уже их спас. Короной Карл седьмой ей был обязан, Поэтому её и ревновал. Считал, что по рукам он ею связан – Победный сам хотел добыть финал. И вообще: какая-то девчонка Верхушку знати учит побеждать. Не лучше ли убрать её в сторонку И англичанам в руки передать. Была святая… Ведьмой, еретичкой Пришлось уже взойти ей на костёр – Горело пламя совестью публичной. Сейчас всё проще – всё решает спор. Вот я сейчас в душе с собою спорю – Способна ль Николаю я помочь? Но ведьма я, и этого не скрою, Поэтому должна бежать я прочь. Святая может превратиться в ведьму И то, когда помогут в этом той…
- И будем вместе с ней в аду гореть мы?
- …из ведьмы не получится святой! В аду гореть, мадам, мы будем с Вами. А Дева – непорочное дитя – Нас окропит с небес она слезами, Раскаянье наше лишь предвосхитя.
- Пытаешься ли ты отговориться, Себя пред Николаем оправдать? Что может ещё страшного случиться? Решила ты любовь свою предать?
Мадам, сама любя, не понимала – Хотела лишь подругу навестить, А та вдруг говорит, что так устала, Не может, мол, по-прежнему любить. Но, как же так? Сама ведь наблюдала, Как той любви Светлана отдалась, И как она в Светлане побеждала, Как к свету чёрная душа её рвалась.
Светлана, будто мысли прочитала, Наверное, она их и прочла – С улыбкой горькой тихо отвечала: - Любовь снести разлуки не смогла. Я с Николаем столько лет скиталась, Как нитка за иголкой. До тех пор, Пока в Ликани я не оказалась – Одна сижу среди кавказских гор. Великий князь здесь виллу мне построил, Как думал он, вдали от лишних глаз, Но сам меня всё меньше беспокоил – Его ждала, как праздник каждый раз. Любимый должен быть перед глазами – Увы, на расстоянии любить Трудней намного – памяти волнами Любимый образ легче будет смыть. В разлуке он всё более тускнеет. Не в пику Николаю говорю – Быть может, он меня в душе лелеет, А я лишь ожиданьями горю. И чувствую, что я перегорела – О нём вот говорю, а чувства нет. Душа уже забыть его успела – Опять всё побеждает чёрный цвет.
- А тут и мы с Винсентом заявились!
- Лишь всколыхнули вы меня, мадам! – Из глаз зелёных слёзы заструились По побледневшим сразу же щекам.
- Любовь же проверяется разлукой? – Мадам стремилась Свете доказать.
Светлана же взяла платочек в руку И слёзы свои стала утирать: - Я понимаю то, в чём Вы хотите Меня, мадам, всецело убедить – Винсента своего боготворите – А Вы его смогли бы отпустить? Я столько лет в Ликани, словно в клетке, Свиданий с князем здесь урочных жду. Свободной птицей и в лесу на ветке Хочу быть, а не петь лишь раз в году. Уж сколько лет я здесь живу обманом, Что я люблю, любима. Нет, пора. Приходит время поздно или рано Сказать себе, что кончена игра. А вы меня ведь только подтолкнули. Должна ещё спасибо вам сказать. К реальности меня вы повернули… И фрау тоже может ликовать: Достойной оказалась ученица – С Великим князем столько лет прожить! Но всё так и должно было случиться, Не будем мы по этому тужить.
Светлана встала и, оправив платье, С мадам под ручку к Лешему пошла. Тот на террасе продолжал занятье – Рука с бумагой разговор вела. А женщины за ним остановились, Глядели на мольберт из-за плеча, И губы их улыбками светились. Винсент же их пока не замечал. Блуждая по вершинам своим взглядом, Горами был всецело увлечён, Не видел он то, что творилось рядом, Ему сейчас всё было нипочём.
- Мадам, прошу, шампанского налейте, - Шепнула Света, время улучив, - И своего супруга пожалейте… Винсент! Пора бы сделать перерыв!
Мы с вами тоже мило улыбнёмся, Бутылка возвращается в ведро, Вино налито. Ну, и мы прервёмся, Подточим заодно своё перо.
4. Светлана рассказывает им о себе.
Сидел Винсент, откинувшись на спинку, – Светлана и сигару поднесла – Он женщинам простил свою заминку. Компания шампанское пила. Подняв бокал, на свет вином любуясь, Винсент за пузырьками наблюдал. Мужчина! Перед дамами красуясь, Он изо рта дым кольцами пускал. Мадам сидела, ёрзая всё время, Вино своё, слегка лишь пригубив. В висках стучит и что-то давит темя. Сидит она, на Свету взгляд скосив. У той движенья томны, величавы: Мизинец, в сторону отставив, пьёт вино. Рассказы все, не ради ли забавы? Но сердце же сомненьями полно. Бокал поставив, персик надкусила, Салфеткой алый ротик промокнув, Шампанского себе подлить просила Светлана, озорно Винсенту подмигнув.
И протянула плитку шоколада: - Мадам, прошу, кусочек отломить. Друзья мои, ну, как же я вам рада, Не знаю даже, как и услужить.
Винсент ещё вина налил в бокалы, Пока свою сигару отложил.
Мадам себе, как цену набивала: - Винсент, ты нам наброски покажи. А, впрочем, что-то мучают мигрени, И голова с утра моя болит, - Руками оперевшись на колени, С надеждою на Лешего глядит.
- Вам горный воздух противопоказан? А мне здесь очень дышится легко, - Светлана виноград взяла из вазы, - И он так чист, так видно далеко. Наверное, всё из-за разговоров (В глазах Винсента встал немой вопрос). Оставим мы пока в покое горы, Займёмся моим будущим всерьёз. Я Ораниенбаум посетила Лет несколько уже тому назад.
- И даже нас в лесу не навестила? – Винсента укоризны полон взгляд.
- Конечно же, к вам завернуть хотела, Но в замке повстречала я Петра. И даже оглядеться не успела, Как слышу вдруг – знакомая игра. Услышала я скрипки его звуки – Меня как будто он нарочно звал (Средь бела дня играть вдруг стал от скуки?). И угадала – для меня играл. Историю свою он мне поведал, И всё в душе моей перевернул – На будущие намекал ли беды? А, может быть, к себе меня тянул? Хотите верьте… впрочем, как хотите, Но царь меня к себе расположил. Меня ль в своей хотел увидеть свите?
- А как же фрау – бывший старожил? Он что, хотел, чтоб ты в него влюбилась, И пожалела бедного Петра?
- И к этому уже почти склонилась, Но быстро протрезвела я с утра. Назад пыталась только оглянуться, И вас в избушке тоже навестить. Но что-то вдруг заставило вернуться – Я до сих пор не в силах объяснить. – Светлана с жаром всё проговорила, Алел румянец на её щеках.
Вина налить себе ещё просила, Уже чуть спотыкаясь на словах: - Я как-то фрау даже намекала О том, что привиденье полюбить Могла бы я. Она мне отвечала: Царя не может на двоих делить. Меня же фрау в ведьмы записала, Под дьявола Светлану подложив. Тогда была я королевой бала, Всё это своей честью откупив.
В глазах Винсента появились тени, Во рту он перекатывал вопрос, Родившийся из этих откровений И, наконец, он тихо произнёс:
- Я одного пока не понимаю: Ведь, если ведьмой, Света, ты была, То, как же так – на шабаш не летая, Ты с дьяволом дела свои вела?
- А я сама пока ещё не знаю. Хочу бабулю я порасспросить, Что сделали с душой моей, кромсая? Кто я такая? Как мне дальше жить? А с дьяволом я дел и не имела – Лишь девственности он меня лишил. Но вот что фрау от меня хотела? Она в меня вложила столько сил. Ведь для меня любовь была товаром – Её меняла на входной билет, Причём, замечу вам я – не задаром, Который открывал мне высший свет. Давно уже к мужчинам изменила Я, кстати, отношение своё. Последнего ж, как знаете, любила. И вот опять всё поросло быльём.
Мадам так завороженно внимала, Уже забыв про головную боль. За Светой исподлобья наблюдала: - Винсент, ещё вина налей!
- Изволь! Мадам, а, кстати, как твоя головка?
- Спасибо, дорогой, уже прошла. Мне, право, перед вами так неловко, - И взглядом извинилась, как могла.
- Ну вот, во всём я вам и повинилась, - Отпив глоток, Светлана изрекла. – И с нынешней собою я простилась. Что делать, если карта так легла? Винсент, надеюсь видел ты картину, Которую когда-то рисовал*? Уж, если эту виллу я покину, И полотно бы ты б с собой прибрал. О будущем уж лучше озабочусь, Не будем чувства князя раздражать. И больше я его не опорочу, Настало время мне долой бежать.
В зените солнце двигалось к обеду И на террасе выпито вино. Одерживала тьма в душе победу, О ней не помышлявшая давно. ================== *- «Светлана в будуаре»
5. Возвращение в чухонские леса.
- Орлова в Петербург не возвращалась. – Был краток до банальности доклад.
Что князю Николаю оставалось? Но он был этому отчасти даже рад. Всё как-то по инерции катилось, А он боялся это сознавать. Светлана даже с ним не объяснилась, Сама решила нити оборвать.
На днях же Николаю доложили, Что вилла оказалась вдруг пустой. До этого княгиню навестили – Художник петербургский был с женой. Три дня они в окрестностях гуляли, И было всё обычно, как всегда. А на четвёртый день они пропали, На утро, не оставив и следа. Вот так вдруг, как сквозь землю провалились. Прислугой утром был им стол накрыт, Но к завтраку все трое не спустились. Ну, вот о чём всё это говорит? Куда они могли вдруг подеваться? По комнатам все на ночь разошлись. Что ж, мы не будем с этим разбираться. Она ушла. Всё, Николай, проснись. Хотя письмо могла бы и оставить. А, впрочем, что могла мне написать? Когда нам ничего уж не исправить, И нечего друг другу нам прощать. Великий князь опять сидел в архиве. Его терзало снова слово «вдруг». Теперь он выделял его курсивом – Вершителя своих душевных мук. Оставим князя с вами мы в покое – Он розыски Светланы прекратил И занялся уже самим собою, Истории себя он посвятил.
Чухонский лес, знакомая поляна, Изба, крылечко и Яга сидит, А перед ней стоит сама Светлана, Горыныч из окна на них глядит. Избушка, кстати, не на курьих ножках, Добротная, крестьянская изба. Горынычу обязана немножко Яга, что их забросила судьба В чухонский лес. Горыныч как-то бился С охотником за головами и Случайно у избушки очутился – Хозяйка вдруг возьми, да и помри. Неясно, чем она тут занималась – Была не хуже, может быть, Яги – Сердечко только слабым оказалось. Не выставлять избушку ж на торги? Широкое крыльцо – почти терраса, Пожалуйста вам, и дубовый стол, И места ещё вдоволь, хоть для пляса. Ягу сюда Горыныч и привёл. Леса глухие, но вокруг красиво, Поляна пред избою широка. Яга приватизировала живо – Наследники не прибыли пока.
Кикиморы эскизы обсуждают, Что Леший на деревьях прикрепил. Мадам опять тут головой страдает – Теперь лесной ей климат изменил. Картина маслом – состоялась встреча. И Ораниенбаум навестить Они решили прямо в этот вечер. А как же – встречу надобно обмыть. Пока они присели на крылечке – На воздухе приятней говорить. Винсент курил, пуская дым колечком. Привык, увы, он в городе курить. Тут выставил Горыныч бормотухи, Кикиморы закусок нанесли – Трещали меж собой, как молодухи, Зелёными кудряшками трясли. Массируя виски, мадам стояла – Винсент под ручку и провёл за стол. Всем шкалики Светлана расставляла, Бабуля подносила разносол. И, наконец, все по местам расселись, И сказано немало тёплых слов. Напились все немножечко, наелись, Когда же выпили последний из тостов, Яга Светлане, хитро улыбаясь:
- Хочу в огонь я маслица подлить. Для всех понятной быть я постараюсь, Но лишь с тобой хочу поговорить. Светлана, столько сложено народом Про нечисть сказок, хоть всю жизнь блуди. Мы стали для людей грехоотводом, На нас всё валят – это затверди! Мы на себя грехи их принимаем И очищаем души им порой. Лишь им благодаря и обитаем – Давай спасибо скажем им с тобой. Спасибо людям, что ещё в нас верят! Спасибо, что ссылаются на нас! Спасибо, что не закрывают двери! Тебе секрет открою я сейчас. Ты ведьмой не обыкновенной стала, А – времени, что может угодить Туда, куда сама себя послала. И я могу тебе в том подсобить. Душа твоя во временнЫе рамки Любые вхожа. Не благодари! Две старые подруги, как две мамки, Тебе решили это подарить. Но жизнь – она, конечно, не без трещин: Твоя душа любви вся отдалась – Естественное состоянье женщин. Но фрау почему-то так взвилась, Когда тобой Великий князь увлёкся, Хотела контролировать процесс. Но тут не обошлось без парадокса – Решила ты оставить фрау без Поддержки. Если попросту – влюбилась. В душе твоей случился странный сбой – Ты просто человеком становилась, Считая фрау дьявола слугой, Которая вокруг тебя всё рыщет… А, впрочем, может, всё и было так. Но ты влюбилась, сразу стала чище – Для фрау роковым был этот шаг. Тебя ведь я ни в чём не обвиняю – Она тебя такою создала. Со знаньем дела только заявляю – Осталась ты, какою и была. Да, душу из тебя я вынимала, Кроила и сшивала же она, А я потом в тебя её вдыхала – Здесь сразу рука мастера видна. Ты – женщина художников, поэтов. Ты – вдохновенье, что даётся им. Ты будешь, Света, странствовать по свету, Захочешь, то и по векам другим. Прошу, себе оставь лишь нашу свиту, Возьми с собою нас – своих друзей.
- Объятия мои для вас открыты. Привыкнуть надо к участи своей.
Винсент стоял, почёсывал затылок, Мадам моргала, приоткрывши рот, Горыныч, хоть три головы и было, Тремя и высказал одно лишь: - Во везёт!
Кикиморы Винсенту в рот смотрели: - Опять в нарядах будем шиковать! - Винсент опять возьмёт к себе в модели! - Светлана, можно Вас поцеловать?
- А, ну-ка, зелень! – им Яга сказала. – Светлана, не окончен разговор. Я знаю, что ты много прочитала, Поэтому и выбору простор. Но мы должны с тобой определиться: Куда, когда, а, главное, зачем? Мы ж будем там не только веселиться, И мы туда придём не насовсем.
Кикиморы: - Болото надоело! - А я так путешествовать люблю! - По Свете я соскучиться успела! - Готова в гости я хоть к королю!
- Конечно, вас спросить мы и забыли. Сейчас мы нашу встречу завершим. А ночью – всё ведь остаётся в силе? – Мы в Ораниенбаум полетим.
А вечер тихо к лесу приближался, И, ветками стараясь не трещать, Среди стволов деревьев пробирался, И краски продолжал свои сгущать. Скатилось мирно к отдыху застолье, На сумрак светлый день менял наряд, Давал воображению раздолье. Мы ночью в небо устремим свой взгляд.
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 28.12.2015 23:38
Сообщение №: 133599 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах) Часть первая.
6. Ораниенбаум. Дома! Судьба отца.
Давно мы в этом замке не бывали. Стояла ночь и парк стоял пустым. В разгаре лето, краски бушевали, Но чёрен он под сумраком ночным. Горело небо звёздною сиренью, А месяц облачком себя полировал, Румянец лёг на щёки лёгкой тенью. А вон, летит звезда – и кто её сорвал? «Гвардейцы» вдоль аллеи возмужали, Стволы земною силой налились, Их кроны руки шире раскидали, А где-то меж собой переплелись. И чувствовался, вроде бы порядок, Но всё же запустение цвело – Не то, что дачи, обжитые, рядом – Здесь время себе лежбище нашло. Светлана здесь хозяйкою считалась, Отцом когда-то свитого гнезда, А сколько лет она не появлялась. Но скоро возвратится и сюда. И раз уж об отце упомянули, Пора бы и порядок соблюсти, А то – его-то в сказку мы втянули – Так надо до финала довести.
Отца Светланы больше мы не встретим – Скончал он дни, увы, закончил путь. Делами занят был на этом свете, Здоровье же не смог он обмануть. Был горд, что дочь свою он вывел в люди – Влюбился в Свету сам Великий князь. Конечно по делам о людях судят, Но дочь он не ругал за эту связь. Успел он завещание оставить, Но с ней лишь не успел поговорить, Как будет Света его делом править? Он так хотел всё это обсудить. Но жизнь – экспромт. Особенно здоровье – А сколько он по свету колесил – Казалось, всё даётся малой кровью, Но кто пределы знает своих сил? И он ушёл, стремительно, на взлёте. Не так уж стар. Да что там говорить? Последний шаг и тот был искромётен – Глаза открыты – как хочу я жить! На родине его похоронили, А Леший написал его портрет. В Светлане боль года заморосили – Как свыкнуться, что папы больше нет?
Ах, как давно уже всё это было. Любовь и смерть – воспринимать изволь. Разлука их собой объединила. И там, и там нам достаётся боль. Но Николай, тогда ещё влюблённый, Сумел Светлану к яви возвратить, Вернул вкус к жизни он душе спасённой. Та на Кавказ уехала с ним жить.
Но что с делами? Как же завещанье? Про пасынка тут вспомнила она – Пусть не имела на него влиянья. Вести дела? – нет, в этом не сильна. И встретилась она в Ликани с «сыном» - Решение казалось лишь простым – Ему обрисовала всю картину И вверила правления бразды. Судьба ей наконец-то улыбнулась, Она успокоение нашла – Ведь в пасынке она не обманулась – Был честен он, ведя её дела. Доверила ему своё наследство. Он сам сказал: - Нашёл свою стезю! – И искренне, не просто из кокетства. Досталось всё не пешке, но ферзю. И сколько лет она уже покойна – Проблем не видно с этой стороны. И пасынок ведёт дела достойно Для общей со Светланой их казны.
Итак, в ночной мы Ораниенбаум Вернули стопы. Лето. Тишина. Но что-то с неба падает на траву. Но что это? Ночь летняя темна. Горыныч в парке мягко приземлился, Немножко только веток обломал. На небольшой полянке уместился. Давно уже сюда он не летал. И был-то только раз и то – с похмелья, Но это было уже так давно. И вот он встречен соловьиной трелью: «Однако же, как здесь заведено!»
Кикиморы: - Ура! Мы долетели! - Привыкли плавать мы, а не летать! - Но Лешему нужны его модели! - Винсента будем мы сопровождать!
И Леший слез со змеева загривка, Одну из шей легонько потрепал: - А хороша бабулина наливка. С собой её ещё бочонок взял. Тебя в накладе точно не оставлю И за доставку с шиком расплачусь. Не хватит, так я коньячку добавлю.
- Смотри, Винсент, а то я ведь напьюсь.
- Ужели о здоровье ты печёшься? Не тщись, тебе о нём ли поминать? Обычным человеком не речёшься – От пьянства мы не будем помирать. Вот ежели бы с пьяных глаз подраться, - Винсента почему-то понесло, - То можно с головами и расстаться. А так-то, что? – напился и делов! Согласен, что с похмелья я болею, Но мы ж с тобой не сутками сидим. Пить каждый день я точно не сумею, А так – долг Бахусу сегодня отдадим. Пойми же, Змей, Светлана возвратилась. Она ж меня и сделала таким – Искусством жизнь моя обогатилась. С мадам теперь бок о бок мы сидим. Меня всегда княгиня выделяла, А я её сужденьям доверял. Она так интересно мне сказала, Когда наброски я ей показал: «Ты горы и ущелья на Кавказе, Как мастер своим взглядом проглотил, Домой вернулся, может быть, в экстазе, Здесь выплюнув, в картины превратил».
- А я одним огнём могу плеваться. Завидки иногда меня берут – Ты можешь вот искусству отдаваться. Найти бы мне какой полезный труд. А то я у Яги сижу без дела. Просил её вязанью научить. Яга полгода надо мной корпела – Теперь могу нервишки подлечить. На что, скажи, мне тратить свои силы? Вот ты – раскрыть талант в себе сумел. Меня ж всё по сражениям носило, И вот сейчас остался не у дел. Опять одна надежда на Светлану – Возьмёт меня с собой в обратный путь? Обузой-то я для неё не стану – На прежнего себя смогу взглянуть.
Друзья за разговором очутились Уже в гостиной. Сели на диван. И даже из бочонка приложились, Пока Винсент не раздобыл стакан. А женщины хозяйством занимались, Гостиную в порядок привели. На стол уже закуски подавались, Камин, и тот, хозяйки разожгли. А то прохладно в доме, сыровато – Ведь сколько лет стоял необжитым, А сырость-то болезнями чревата. Сейчас уют мы дому придадим. За хлопотами время пролетело, А бег его, увы, неудержим. Перо уюта дому придавало. Мы подождём. Покуда завершим.
7. На распутье.
В камин Винсент ещё одно полено Подбросил и растормошил очаг – Огромной тенью он залез на стену, Огонь, порхнувший, отразил в очах. Они сидели в сумрачной гостиной, Лишь от камина падал блеклый свет. А ночь для лета им казалась длинной, С собой тянувшей вереницу лет. Застыла в окнах тёмным фиолетом, Пытался месяц облако проткнуть. Окно раскрыли, и запахло летом, Которое успели завернуть Мы в пелену душистую, ночную И запахом цветов перевязать. Мы свежесть ночи летнюю смакуем – У нас нет слов, всё это передать. В молчании уютном утонула Компания, рассевшись за столом.
Светлана к настоящему вернула: - Друзья мои, давайте-ка нальём! Подняв за возвращение княгини, Вниманием обяжете меня. Когда-то дружба зарождалась в глине – Сейчас сосуд наш вынут из огня. Проверена, закалена годами И всем свои места отведены. Не вижу разногласий между нами, Всегда друг другу будем мы верны. Душа моя стремилась вольной птицей Обратно к вам. Я это поняла. Я не могла сюда не возвратиться, Раз карта так на стол моя легла. И выпьем с вами мы сейчас за встречу, За то, что снова вместе собрались. За время пью, которое нас лечит, За так удачно выбранную жизнь.
В слова Светланы бабушка вникала – Не зря же у неё седая прядь. Она-то ведь прекрасно понимала – Поминки Свете хочется справлять. Она свою любовь похоронила Уже и навсегда, вернувшись к ним. Сейчас она об этом говорила, Открыв объятья вновь друзьям своим. В бокал роняя, пьёт свои же слёзы, Она сжигает свой последний мост, Последние свои хоронит грёзы – За это пьёт сейчас она свой тост.
- Виват! Виват! – Винсент стоял, ликуя, Мадам бокал опустошила свой, Кикиморы по всем прошлись, целуя, Горыныч крякнул третьей головой. Во взгляде Светы искорки метались И слёзы сохли прямо на глазах, И вот – воспоминанием остались. Она бокал взяла и об пол тр-рах!
Кикиморы: - Посуда бьётся к счастью! - Мы снова будем пахнуть и цвести! - Мы – женщины – такой владеем властью!
- Осколки не забудьте подмести! – Яга сказала им красноречиво. Те, продолжая меж собой трещать, За веником, ступая горделиво, Пошли, Яги веленье исполнять.
Винсент сидел, вальяжно развалившись, Пуская дым сигары в потолок, Рукой за стул соседний ухватившись, И наблюдал, как тлеет уголёк. Они сидели, свет не зажигая, Камин дорогу в память освещал, Огонь, на стенах бликами играя, Таинственностью зал переполнял. Сидел Горыныч, головы все свесив. О чём он думал? Может ни о чём. А, может быть, о том, как куролесил, Как всё окрест он выжигал огнём. Кикиморы наливочку тянули. В компанию к ним перешла мадам, Она присела рядышком на стуле, Улыбку подарив своим губам.
Светлана, молча, у окна стояла. Её рука Яги приобняла: - Ну что, моя голубушка, устала?
- Не поздно ли душе своей вняла?
- Но я уже об этом говорила: Любви твоя душа вся отдалась, Тогда в себе ты ведьму победила, И к свету ты, конечно же, рвалась. Ну, ничего, пока что отдохните. Надеюсь, быстро ты в себя придёшь. Захочешь, так столицу посетите, Там что-нибудь хорошее найдёшь. Всегда была ты женщиною умной. Допреж всего важна здесь голова. И жизнь бывает, как и ночь – безлунной – Ты огонёк свой разожги сперва. Тогда уже пойдём мы не на ощупь, И видеть будешь ты, куда свой делать шаг. Суть знаний в том, что действовать нам проще. Порвёшь ты ими даже ночи мрак.
- Тебя, конечно, поняла, бабуля. Не зря же Николай историю любил. Скажу, мои глаза туда же заглянули, Читала тоже я, по мере своих сил. И всё-таки воспользуюсь советом – С компанией своей столицу навещу. Там, заодно, я перед высшим светом Мелькну. Через себя его я пропущу.
Прервёмся мы. Дрова, треща в камине, Играли в полутьме тенями на стенах. Оранжевый огонь давал оттенок синий, И рвался в дымоход, и прыгал на дровах. Открытое окно тянуло внутрь свежесть, Портьеры шевеля. Там ветер с моря дул. Оставим за столом свою лесную нежить И тихо в уголке присядем-ка на стул.
8. И всё таки назад.
К утру стремясь, и жёлтое светило Лизало горизонт, карабкаясь наверх, Раздвинув листья, в окна к нам входило. И, как заведено, тьму ночи свет отверг. И, нарастая, лился птичий гомон Из парка и терялся в дальних уголках. Щит тишины ночной был утром сломан, Заря спешила к нам на облаках. Вставало солнце, утро занималось, Парк наполнялся светом и теплом. Компания ещё не просыпалась, Спокойствием пока наполнен дом. Светлана, только пеньюар накинув, С утра к Яге решила заглянуть. Сидела та, к окошку стул придвинув, Бутылка рядом, в ней совсем чуть-чуть.
- Что ходишь, Света, бестелесной тенью? – Яга, к ней даже не поворотясь. – Голубушка, там прихвати портвейну! Такого не пивала отродясь. Присаживайся. Что сказать хотела: С тобой и я сама, как вышла в свет.
Светлана рядом, у окна присела На стул, улыбку подарив в ответ.
- Зачем пришла ко мне ты спозаранку? Ну, ладно, я старуха… и не сплю. Аль вывернула душу наизнанку?
- Да нет, бабуля, я ведь всё стерплю. Душа моя уже угомонилась, И я с собой в согласие пришла, И ничего такого мне не снилось, Лишь потому, что я и не спала! Надумала я к пасынку явиться, Пока он в Петербурге, говорят. Хочу немного с ним я объясниться.
- Глаза его любовью не горят?
- Зачем? Он здесь, конечно же, мне нужен. Ведёт прекрасно он мои дела. Я не могу его представить мужем.
- Ты месяц всего замужем была!
- Я говорить хотела не об этом. Себя должны мы приготовить в путь: Нужны нам будут старые монеты И драгоценности. Яга, вникаешь в суть?
Что толку нам без денег в путь пускаться? Привыкли мы широкий делать шаг. Мне с пасынком придётся объясняться.
- Возьми с собой Винсента – он мастак! Постой! Но ты ж – хозяйка положенья! А пасынок?
- Сейчас он правит бал. И знаю я – не любит без движенья Держать обыкновенно капитал. Нам вынуть нужно часть из оборота, Не знаю, сколько времени займёт.
- Давай, мы поторопим обормота. Надеюсь, он Горыныча поймёт!
- Оставь, бабуля, ты свои замашки. Не собираюсь я его пугать. Нам ведь не только получить бумажки, На золото их надо обменять. Надеюсь на него. Сама устрою – Он мачеху свою не подведёт.
- Винсента всё равно возьми с собою. Язык тот общий с пасынком найдёт.
- Ну хорошо, возьму, уговорила. Вот завтра этим сразу и займусь. Всё будет хорошо же, вражья сила. Куда ж без вас я денусь, а, бабусь? У Лешего знакомых-то в столице, Наверно, больше, чем в лесу зверей. Пока с деньгами будем гоношиться, Пускай найдёт он знающих людей. А заодно и почву подготовит, Чтоб сразу можно было всё купить.
- Да, Леший наш такой – он мух не ловит, Ему бы покрупней кого ловить.
Врывалось утро к ним в окно, ликуя, И даже ощущался ветерок. Тянули разговор, портвейн смакуя, И с наслажденьем делали глоток.
- Винсент опять с Горынычем тягался Сегодня ночью?
- Как у них всегда! Наливкой поединок начинался.
- Моя наливка – это не бурда!
- Ну это-то: всем и давно известно. Об этом и не будем говорить. Но набрались опять же, если честно…
- Конечно, коль Горыныч стал курить! Винсент ему сигару в пасть засунул, Дал прикурить. А тот вдруг как чихнёт! И проглотил – от злости даже плюнул. И требует ещё сигару в рот. Курить Горыныч всё же передумал.
- Не зря же у него три головы. Винсент мне обещал: зайду, мол.
- И шансы у желанья каковы? Опять, наверняка, лежит, болеет, Не в силах головы своей поднять.
- А к завтраку спуститься он сумеет?
- Пойду к нему, попробую узнать.
А солнце наше выше забиралось, Росы алмазы в парке разбросав, И в них оно лучами отражалось, Теплом своим округу обласкав. Тянулись исполины вдоль аллеи, Макушки рвали неба синеву. И ввысь они стремились всё смелее, Где облака качались на плаву. Земля всё выше солнце отпускала, Салфетками плывущих облаков, Оно себя всё ярче протирало – Найти бы где такие краски слов. Но красоту описывать нам проще, Когда она, встающая с утра, В глубинах неба свежий лик полощет, Росой висит на кончике пера.
9. Откровения Светланы.
Давайте календарь перелистаем. Не будем углубляться в будни дней, Не то мы в повседневности растаем, Жизнь засосёт рутиною своей. Дела идут у нас, перо всё пишет – Мы вместо фрау свой дневник ведём. Живут герои под единой крышей, Вид обжитой давно вновь принял дом. Все ждали пополнения бюджета, Когда княгиня утрясёт дела. Пока же наслаждались этим летом – Природа так красива, так мила. Кикиморы к пруду с утра спускались, Винсент с мадам за ними тоже вслед – Они на лодках вместе все катались, Пока им не кричали: - На обед!
Горыныч снова вспомнил про вязанье, Сказал: - Пора готовиться к зиме. И терпеливо проявлял старанье: - Лишь мы с Ягой, одни здесь, как в тюрьме.
Светлана посещала галерею, Подолгу здесь стояла у картин: «Как всё же Леший рисовать умеет! И преподносит женщин для мужчин! Не зря зовётся он нечистой силой – В картинах так и пышет колдовство. Как вдохновение преподносило На блюдечке таланта естество. Гляжу я на себя и понимаю, Что вот, сейчас, с картины я сойду, Уже и запах кожи ощущаю… Нет, я мужчин с ума ещё сведу! Их души, как картины я развешу На стенах этих…. Снова я о том! Я снова ведьма – душами я брежу. Всё оживает в разуме моём. И что, опять мне начинать охоту? Но я её уже и начала – Готово скоро будет всё к полёту. Посмотрим, что Яга мне наплела. Конечно, я бабуле доверяю. Желаю, чтоб не дрогнула рука. Что, в случае чего, я потеряю? Всё дело в том – не знаю я пока! Доверилась каким-то общим фразам. Заманчиво звучало, правда, так. Да, будь, что будет. Все проблемы разом Решу, когда удастся этот шаг. Так хочется взглянуть мне за пределы И время своей кожей ощутить, Поэтому и согласилась смело, Дала себя Яге уговорить. Да и она особо не старалась, Лишь прямо рассказала обо всём. И я наедине с собой осталась. Что, снова Жанну д’Арк в пример возьмём? Но как же это всё-таки непросто. Хочу воображение включить – Но всё как будто обросло коростой. Отдамся чувствам, буду ими жить? Сказать «спасибо» надо Николаю – К истории меня он пристрастил – Уже из тех веков я что-то знаю. «Всё будет так, как ты и согрешил» - Вердикт Яги. Куда себя загоним? Там будет видно – случай всё решит: Иль от несправедливости застонем, Иль счастье своё действо совершит. Сама себе могу ли я признаться, Что этот мир мне так вдруг стал не мил, Где друг мой должен с жизнею расстаться, Где и без нас хватает вражьих сил. Ужели за себя я испугалась, Что мне придётся всё перестрадать, Что это всё моей судьбе досталось. Смогу ли я всё сразу потерять? Я не бегу – я только уклоняюсь. Участвовать же в этом не могу. Забыться новой жизнью постараюсь… И всё-таки, наверное, бегу! Лишь в будущем душа моя открыта. Я вижу только то, что впереди. А прошлое из памяти не смыто, Но модно нам его преподнести По-разному. Поставишь запятую Не там – и вот тебя уже казнят. Запомнить надо истину простую: Кому, как надо все глядят назад! Себе я слабость в будущем прощаю. Но сильной в наше прошлое вернусь. От чувственности душу очищаю – Я сплю пока, но скоро я проснусь. Не победить мне женское начало? Казалось бы, вот только позови… Но сердце чаще биться перестало, Душа моя устала от любви! А фрау моё будущее знала. Меня она сейчас и догнала. Вот только до меня ей дела мало – Душой моей она своё взяла».
Вся жизнь её прошла перед глазами, Она вела с собою разговор… Слова ложились на бумагу сами, Перо с бумагой продолжало спор. За мыслями Светланы успевая, Стараемся всё точно записать. Перо свою работу завершает Сейчас, но будет продолженья ждать.
10. Сбор средств.
Опять мы с вами посетим застолье. День к вечеру часы свои склонял, И месяц по небесному раздолью Алмазы звёзд тихонько рассыпал. Ночь летняя белёсой оставалась. Одним из припасённых покрывал, Покорна ходу суток, одевалась, А месяц балдахин её держал. Светлана снова на любимом месте – В гостиной у открытого окна, Держала руки, сцепленные вместе, К груди прижатыми. Душа её полна Отрывками былых воспоминаний: Как мало она видела отца. И не уберегла от смерти ранней – Терзается теперь вот без конца:
«Кого же в жизни ты ещё любила? Ах, Николай! Но это только миг! Вот и его почти что ты забыла – Удел преданий и его постиг. А ты уже и сердцем понимаешь: Свежо преданье – верится с трудом. Как о любви ты быстро забываешь, И даже не терзаешься потом. И Пётр Фёдорович замок свой оставил. А, может быть, в подвале он сидит? Но он бы будни музыкой разбавил – Ужели столько дней и всё молчит? Да нет, наверняка, он к Воронцовой… И хорошо, и славно – в добрый путь. А то зажглась я мыслею бредовой – К себе его хотела повернуть. Передо мной, когда он, изливаясь, Свои грехи и жертвы обелял. К концу уже стояла я терзаясь, Его превознося, как идеал. Тогда меня он даже переполнил, Рассказывая, что хотел успеть… Чтоб о тебе когда-то кто-то вспомнил, Как мало надо – взять и умереть. Взорвусь сейчас», - Светлана обернулась – А все уже сидели за столом.
Раскинув руки, Света улыбнулась: - Винсент, сидишь? А, может быть, нальём? Сегодня будет много разговоров. Беседу нашу надо разогнать. Я чувствую, не избежать и споров. За нас хочу я первый тост поднять!
Все выпили, посудой загремели, Теперь уже закусок был черёд. И так сосредоточенно все ели, Как будто не едали целый год!
Вина налив в бокалы дорогого, Светлана посмотрела на Ягу: - Как старшей здесь, даю бабуле слово.
- Попробую сказать вам, как смогу. Светлана, мы с тобою говорили, Поэтому не буду повторять. Я вижу, что вы всё уже решили. Тебя готовы все сопровождать.
- Виват, Яге! – Винсент уже поднялся. – За дам пью стоя! – Выпив свой бокал, Он подошёл, с Ягой поцеловался: - Давно я что-то речи не толкал!
Тут на Винсента глаз зелёных Светой Был брошен взгляд: - Ну вот, твой час настал. Винсент, а ты, давай-ка, нам поведай, Как наши ассигнации менял.
- Сейчас в стране, где мы все обитаем, Творится, сами знаете, бардак! Не зря её мы с вами покидаем – Она простит, коль будет, что не так. Светлана говорит, что будет хуже – Грядёт война, а там переворот. Такой стране нечистый дух не нужен, Здесь, что захочет, тот то и найдёт. Но будет только очень много крови – Участвовать мы в этом не хотим. И нас уже ничто не остановит, Всё решено – в историю бежим. Мы тонущий корабль покидаем, Без нас итак уже всё решено. И с вами здесь свой путь мы завершаем, Бежим туда, что пройдено давно. –
И Леший свою рюмку опрокинул, Лимончик съел, ещё одну налил. Ещё подальше стул свой отодвинул, Ещё раз выпил. Далее продлил:
- И Леший в революцию внёс лепту. Ведь не поверят, если рассказать. Иду, это, по Невскому проспекту, И до Гостиного уже рукой подать. Решил пройтись немного по Садовой, Конечно, неприглядный уголок, И мысль, на первый взгляд, была бредовой, Зато удачно завершил денёк. Там много разных тёмных элементов, А я вдруг на эсеров угодил. Я пропускаю парочку моментов – Короче, с ними сделку совершил. Они, как говорится, бомбанули Какой-то антикварный магазин. Я их спросил, они мне намекнули На то, что перед ними я один. Расстроились они, конечно, сразу: Устали – отдохнуть и прилегли. И разобрал у них одну лишь фразу: «Как справиться с одним мы не смогли?» Но я, как джентльмен, как Леший честный, Забрал у них всего лишь саквояж. Сказал: - Хоть я, ребята, и не местный, Но, если говорят мне: «Всё отдашь!» Тут, хошь, не хошь, приходится мириться, Раз не хотят всё миром завершить. Взял саквояж, хотел уже проститься, Но всё-таки решил я заплатить. Они своё, конечно, получили, Но я им компенсировал разбой – Они мне саквояжик свой вручили, А я им заплатил за мордобой. А вот из одного ли магазина – Я не скажу – там много барахла…
Мадам ему: - Вот, говорит мужчина! Ишь, барахло!
- Опять ты начала? Ну хорошо – колье, подвески, брошки, Посуда, кольца…. Всё не перечесть.
- Я выбрала себе уже серёжки… Закончил, милый? Можешь ты присесть!
Кикиморы: - Мы выбрать бы хотели! - Себе мы можем что-то присмотреть? - А то мы и взглянуть-то не успели! - Светлана всё успела… запереть!
- Цыц, пьявки! – в них Яга уже метнула, - Всё будет, но немного погодя.
Светлана утвердительно кивнула: - Смотри, бабуля, как они глядят! Не съешьте нас! Глазами поедают!
- На всё согласны. Нам бы что-нибудь! - Пусть ушки наши тоже засверкают! - Когда же можно будет нам взглянуть!
Сидел, крутил Горыныч головами – Одною выпьет, а второй икнёт. Не успевал следить он за словами – Что недослышит, что и не поймёт. В конце концов Змей бросил это дело, Едой вплотную сразу занялся. Вот здесь уже и действовал он смело – Коньяк всё чаще в рот его лилсЯ.
К Яге Светлана двинулась поближе, Приватную беседу завела: - Не говоря, бабуля, о престиже, Чтоб голова моя была цела, Сначала надо будет оглядеться… Ах, нет! Кем буду я – сперва решить. По моде надо будет приодеться, И гардеробчик новый прикупить! Да-а! Столько дел, что все не расхлебаешь.
- По мере поступления решим. Ведь главное, что ты эпоху знаешь, А там… всё остальное сотворим.
Вальяжно, на ходу дымя сигарой, Винсент до Змея наконец дошёл. Они смотрелись одиозной парой. Винсент подсел к Горынычу за стол:
- Ну что, мой друг, гляжу коньяк раскушал? А то: терпе-еть я не могу-у клопо-ов! Ты чувствуй, как ложится он на душу, И пей одной из всех своих голов!
- Опять своей сигарой раздымился! Пора тебе уже курить бросать!
- А ты ещё курить не научился?
- И без сигар умею дым пускать.
- Мадам моя уже не раз пыталась От курева меня отговорить. А сколько раз, не помню, заикалась, Старался чтоб, как можно меньше пить! Ещё вот запретить любить мне женщин – И я дистиллирован до конца. Тебе тогда останется взять клещи И сотворить непьющего скопца. Винсент в плечо Горынычу уткнулся: - Зачем, скажи, всё это создано?
В ответ Горыныч: - Я бы заикнулся, Но мне всё это как-то всё равно!
- Индифферентный ты, скажу, Горыныч. Сухарь и чувств в тебе, ну никаких. Сидишь один, в парах купаясь винных, Зато везёт – пить можешь на троих!
- Мы замок этот скоро покидаем, - Светлана встала, подняла бокал, - Историю другую начинаем, А этот мир нам показал оскал. Историю я не могу исправить, И ход её не в силах изменить. Могу кого-то к дьяволу отправить, Могу кому-то жизнь я и продлить. Мы памятью своей переболеем И больше не воротимся сюда. Да, не храним того, что мы имеем, А потерявши – плачем, как всегда. Свой путь продолжим мы в другое время. Я рада, что вы будете со мной. Пора уже нам сунуть ногу в стремя И вслед лететь за нашею судьбой. Ночная свежесть в окна задувала: Колосья звёзд, собравшись в веера, Своим большим алмазным опахалом Её дарить готовы до утра. Мы завершим прелюдию дороги. Глядит с небес луны зелёный глаз. В глазах Светланы не найдём тревоги. Перо за ней отправит в путь и нас. ===============
ЭПИЛОГ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Попробовать того, что не бывало, Устои вековые порушать Нечистой силе даже не престало – Назад решила потому бежать. Кровавые сбирая урожаи, Жизнь под откос свой убыстряла бег. За власть сцепились человечьи стаи – Страдал, опять же, только человек. Свидетелем невольным становиться, Избави нас, конечно, не хотим. Мы сами можем в страшных снах присниться. Но в этом? Нет! И потому бежим. Я – женщина – всё мерила любовью, Но скоро будет слышен только плач. И тело жизни всё измажут кровью, И человек здесь над собой палач! В движеньи жизнь, её не остановишь. Заклинить можно, и отбросить вспять, Но всё равно она по рекам крови, Преграды руша, движется опять. Движение её неукротимо. И как бы ни хотели всё вернуть – Увидят лишь, как проплывает мимо, Стремясь на зло всему продолжить путь. Века влетают в тысячи картечью, Но мы нырнём не очень глубоко, И будем со Светланой там ждать встречи, Где тоже был кровавый стык веков. А на Руси когда бывало тихо? Ответа нет. Но этим и живём. Из катаклизмов мы выходим лихо, Которые себе и создаём. Нечистой силой не отгородишься, И бед своих, увы, не объяснишь, Борьбою с ней, бывает, ты гордишься, Но никогда её не победишь, Лишь потому, что этого ты хочешь; Её для сказок бережёт народ. Связавшись с ней, себя не опорочишь, Отправимся поэтому вперёд.
Всё начиналось взбалмошной девчонкой, На полотне решившей оголить, Наверное, прекрасный стан свой тонкий... А завертелось всё - не раскрутить. Взрослеет жизнь, а с ней произведенье, Но всё трудней становится писать. Но, может быть, и интересней чтенье. Об этом остаётся нам мечтать.
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 28.12.2015 23:41
Сообщение №: 133600 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗМОЖНО ЛИ О ЗАВТРА ПОМЫШЛЯТЬ...
Возможно ли о завтра помышлять, Когда уже вчерашнее забыто? Тем более, день прошлый исправлять, Просеивать историю чрез сито.
Без прошлого нет завтрашнего дня, Коль древо жизни срублено под корень. В глазах не будет гордости огня. У прошлого не будет двух историй.
Историей гордится человек Своей страны, и как бы ни просили – Не перепишем сроду имя-рек Своё и своей Родины – России. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 30.12.2015 00:53
Сообщение №: 133682 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
И НЕ УБАВИТЬ, НЕ ПРИБАВИТЬ...
И не убавить, не прибавить, Слова ложатся, как им должно. Придётся всё так и оставить, Бумаге вверив осторожно.
И не посетовать на почерк - Ну почему же так небрежно! Не ставить запятых и точек. Потом переписать прилежно.
Ни строчки можно не убавить, И не добавить слово можно. А препинания расставить - Всё станет противоположно.
Искать слова, за мыслью гнаться, Ломая голову и перья. Слова любви под нас ложатся, К судьбе исполненны доверья.
Бумаге вверить осторожно, И препинания расставить. Слова ложатся, как им должно - И не убавить, не прибавить. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 30.12.2015 22:40
Сообщение №: 133753 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
С наступающим новым годом, Коля! Добра, света, радости!
Поэт
Автор: Zoya
Дата: 31.12.2015 01:28
Сообщение №: 133765 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
nicholas1960,
Николай! Вот и Новый Год! Всего тебе самого наилучшего!!!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 31.12.2015 23:21
Сообщение №: 133888 Оффлайн
Приятель мой, запомни это:
Сейчас пред нами тишина.
Но на обломках Интернета
Напишут наши имена.
nicholas1960, Николай,как здорово!Как по новогоднему!))такая красивая картинка встаёт перед глазами:синее небо всё в звёздах,солидное время,ещё солиднее планета и маленький такой новый годик,ещё не успел набрать килограммы солидности
Цитата от nicholas1960 (2015-12-31 17:19):
«Мы разрываем финишную ленту,И тут же начинаем новый старт.Поём Осанну этому моменту,И снова в нас рождается азарт.»
Какие точные слова.)Надежда.вера.мечты - всё проходит пред нами в новогоднюю ночь,и мы готовы на новые подвиги. Пусть прошлых неудач лихие годы Засыпет время снежным январём. Мы за спиной оставим все невзгоды И будем помнить,что лишь раз живём.)))
Поэт
Автор: СеленаП
Дата: 01.01.2016 23:09
Сообщение №: 133946 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
С Новым Годом, Николай!!!
Поэт
Автор: Aladdin
Дата: 31.12.2015 18:27
Сообщение №: 133825 Оффлайн
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах) Часть вторая. Присказки. (Начало Санкт-Петербурга)
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ОТ ВРЕМЕНИ) 1.
В историю мы с вами окунулись… Исполнилось царю уж тридцать лет, Когда стопы Петра земли коснулись, Ступив на топкий берег. Спору нет – У возраста в то время мерки были Совсем другие – Пётр возмужал: Его войска уже и турка били, И по Европе сколько проскакал, Россию вдоль и поперёк объехал, И нА море в шторма он попадал, Сколь беспрестанно он кутил в утехах, В Преображенском – пыточный подвал… Нельзя ничем уж удивить, казалось, Царя. Когда на берег он сошёл, Спокойным сердце мало оставалось – Нежданно Пётр здесь родину обрёл.
Любовь решающую роль сыграла? Царь быстро к Петербургу прикипел, Обрёл здесь то, чего не доставало – Ведь дома своего он не имел. Да, жизни ветер человека носит, Его кидает из конца в конец. Пристанища душа и тело просят – Так мало верных, любящих сердец.
В Москве, увы, не мог он развернуться, – Дышала ненавистной стариной – Здесь в грязь и лень лишь можно окунуться. Душа искала пристани иной.
Царь грозен был, а между тем нуждался, Как люди все – в семейном очаге. Прочь из Москвы своей душою рвался И думал о Москве, как о враге.
«Болел» он морем, но не только это Подвигло это место полюбить, И он, уже прошед чуть не полсвета, Решил здесь «Парадиз» свой заложить. И всё на новом месте получилось: Над шведами был первый вкус побед, С семейной жизнью тоже всё сложилось – И больше неприкаянности нет. Большим семейством свою жизнь украсит – Семь лет Невою смыто в море вниз – Царь, где бы ни был, думает о часе, Когда же он вернётся в «Парадиз». ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ОТ ВРЕМЕНИ) 2.
Мы с вами забрались в медвежий угол – Окраина селения-Руси. Понятно дело, со снабженьем туго – Сначала-то попробуй, довези.
Доставка производит впечатленье – По непролазью вдоль дороги всей, Особенно весенней и осенней, Сколь много видим мёртвых лошадей, Которые в упряжке и задохлись.
Любые мы здесь трудности найдём: Воды переизбыток, чтобы мокли; А климат, а болота. Дело в том, Что царь в него вцепился, как зубами, Как он сказал: «на вечное житьё». А место это, если между нами, Так неудачно, что одно нытьё.
Ну, ладно, – крепость. А ему – столица! Себе втемяшил строить «парадиз». Он – царь, что скажет – по его творится. «Я всё могу!» - таков его девиз.
Какой ценой? – вопрос лишь остаётся. Что здесь сказать? Но для мечты своей, Которая в сравненьях познаётся, Он не жалел ни денег, ни людей.
За тем, чтоб делалось, всегда следили строго: Кто умерли – работать не хотят. Людей всегда в России было много: Умрут ли эти – бабы народят!
Попробуйте всего лишь вы представить, Что надо было преодолевать? Ведь взялся царь природу здесь подправить, Своё упорство сваей забивать: «Пусть почва эта и не благодатна, Насыплем, значит, сверху новый пласт. Отсюда не уйду уже обратно, Природа это место мне отдаст».
И с жертвами, идя, он не считался Во имя цели – так как велика. И пусть гром битвы здесь не раздавался, И не в атаку шли его войска.
В фундамент града залагались кости, Не можно было время упустить. Зато и город прибавлялся в росте, Как на дрожжах, стал быстро подходить. Мы землю человечиной разбавим, Перемешаем, сверху замостим, На сваях рядом уже дом поставим, И то – по плану, а не как хотим.
И вот стремятся в небо пики-шпили, Ветра дают работу флюгерам, Канав, каналов и прудов нарыли – Здесь видится любимый Амстердам. Вон целые семейства мельниц-пилен, А вон с противовесами мосты, Как Амстердам, водою град обилен – Царь воплощал голландские мечты.
А как царю, наверное, хотелось, И хочется сейчас ещё взглянуть На то, что сотворила его смелость, На «парадиз», что он отправил в путь. Которому, презря свою усталость, Отдал всего себя и навсегда, Взглянуть на то, что с «парадизом» сталось; Течёт ли ещё невская вода? ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ОТ ВРЕМЕНИ) 3.
Представить тяжело, но постарайтесь, Взлетев на Петропавловский собор, В мечтах лишь глубоко не зарывайтесь, Вы Петербург тех отдалённых пор. Такая живописная картина Открылась бы пред нами, господа, – Уже довольно выросший детина, Вам красоту бы город всю отдал.
Вот за Невой парадною «фасадой» По набережной знатные дома, Царицын луг с двором Почтовым взгляду Левей открылись. Не сойти ль с ума? Ещё левей деревья «огорода» - Конечно же, узнали – Летний сад. Пусть и сурова матушка Природа, Но царь любил здесь свой потешить взгляд.
Ещё подале верфи у Фонтанки. Да, здесь с Партикулярного двора, Хоть малые, но и не без осанки, Спускали нА воду любые буера. Литейный двор ещё дымил печами.
А вот уже на правом берегу: Слобод солдатских крыши. Меж домами Зелёные фигурки на бегу. На Троицкой, у портовЫх причалов Всегда царило скопище людей, И множество здесь кораблей стояло, В Неву пришедших аж с Европы всей.
Васильевский направо пред глазами – Здесь Стрелка и за нею полоса Обжиты были. Дале видим с вами Сплошной массив – леса, леса, леса. Лишь видно просек несколько пробитых Сквозь толщу леса. Дальше мир ветров – Вода залива. Взору лишь открыты Пред нами там Кронштадт и Петергоф.
Адмиралтейство. Просека прямая Идёт, деля всё надвое окрест. Вот вам и «Прешпектива» та большая – У города она, как главный въезд. Мы в длинную, широкую аллею Въезжаем и конца ей не видать, И вымощенную уже каменьем – Пришлось здесь пленным шведам пострадать.
За Мойкой город сразу и кончался – Леса, болота пролегали там. А вдоль Фонтанки дачный простирался, Охотились на уток по брегам.
Обзор прощальным взглядом завершили. Оставим ангела на шпиле в небесах. Во времени фундамент заложили – Пусть Петербург теперь стоит в глазах. Теперь нам легче будет и представить Себе то место славное, где мы За Светой следом будем строчки править Среди блестящей этой кутерьмы. ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ВРЕМЕНИ) 4.
Давайте Петербург окинем взором. Не только же усильями царя Здесь жизнь кипела и бурлила споро – Соратникам его благодаря.
Один из них – он из «гнезда Петрова» – Князь Меншиков, уже Светлейший князь. Из грязи вырван был он царским словом, И снова должен погрузиться в грязь. Всё впереди, сейчас же он – Светлейший, Живым умом и смелостью всё брал. Рукою правой, друг царя первейший, С Петром России славу добывал. Шитьём златым, одеждами блистает, Кафтан все не вмещает ордена, С младых ногтей в друзьях царя шагает, На гребень поднимается со дна. Каракули фамилию выводят – Всё восполняет живостью ума, Он смелостью чины себе находит. Близ трона укрепился и весьма…
«А Меншиков был в беззаконьи зачат И во «гресех» он матерью рождён, И в плутовстве живот скончает, значит, Неисправим, безглавым кончит он. Не малая вина, но и заслуги, Что прежде были, более ея! – Дубинкой «позаботился» о друге. – Смотри, Лександра, голова твоя На волоске, – глазами царь стреляет, – В последний раз скажу я: берегись! – И кулачище к носу подставляет. – Ты чуешь ли, где заключилась жизнь?»…
Царь походил на бег привычных буден, Но серости других не привечал. Доволен был, когда его герцбрудер В своём дворце что-либо отмечал.
- Глядите, как Данилыч веселится! – Из домика поглядывал в окно. Сам не любил на торжествах чиниться, Лились: гром музыки и кубками вино. Сам щеголял в поношенной одежде, Но требовал он пышности других – Не чопорной московской, той, что прежде, А «людскости» в нарядах дорогих. Жить здесь! – строги царя Петра указы. Расправы страх срывал с родимых мест. Лечил он Русь от старины проказы И на былом царь ставил жирный крест.
«Художества, науки у французов, Скажу вам, хорошо перенимать – Заметно торжество хороших вкусов. Хотел бы это у себя видать. Да, так! А в прочем-то Париж воняет – Не надо их порядки восхвалять. Европа нас к себе не допускает – Не станем мы Европе подражать. Пусть иностранцы всячески старались До света разума-от нас не допустить, Ан, проглядели – с носом и остались – Сияет он, уже не погасить. Европа ещё может быть потребна На несколько десятков только лет, А там мы зад к ней повернём победно – В старушке этой нУжды больше нет».
А время шло, столица коренилась. Пока жил царь – держал её в горсти, И под пятой болото осушилось, Он продолжал строительство вести. Метался ум, всё новые решенья Из края в край, но милый «парадиз» Во град переходил из поселенья, Входил всё глубже в сердце сей каприз.
В Неву царь бросил крепости песчинку, И вот уже на свет явился перл – Всё было в этом городе в новинку, Но «жемчуг» рос, как царь того хотел.
- Ах, Катенька, плывут и к нам голландцы. И пусть глядят они – учителя, На мастерство ученика дивятся, И, думаю, меня не похулят! ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ВРЕМЕНИ) 5.
Когда ещё всё только начиналось, В мечтах всплывало слово «благодать». Другого ничего не оставалось, Как только в дневнике нам записать:
«Сегодня день был пасморен и мразен. Промозглый ветер с норда сильно дул. Дорогами был город непролазен – В болоте как ещё не утонул?».
Как финны говорят, здесь всё тонуло, Но вот явился русский богатырь. Его смекалка всё перевернула: Построил град велик он вдаль и вширь, И целым град поставил на болото – Оно и не сумело поглотить Град целиком. Отличная работа, Сумел болото он перехитрить.
Наверняка, завидовали шведы, Увидев петербургский результат, Досады чувство странное отведав, Вперяли в город удивлённый взгляд. Их пленные здесь тоже воплощали В явь дерзкую петровскую мечту. В фундамент свои кости тоже клали. И сколько их на каждую версту?
Русь-матушка просторами известна, Но как соединить их меж собой – Дорогами «болели» повсеместно – Они нам удлиняли путь любой. То – вследствие же невозможной грязи, Естественно, ломался экипаж; Удобств, гостиниц нет, а безобразий Хоть через край. Гляди, и жизнь отдашь. А сколько лошадей ждать приходилось? – Бывало дело и по восемь дён. Здесь можно жить? Скажи-ка мне на милость – Лишь русский для таких дорог рождён…
…И к вечеру уже благополучно До Петербурга всё же добрались. Скажу, дорогой было нам не скучно – Сюда по бездорожью продрались. Со времени былого посещенья, Когда я отъезжала – не узнать. Так изменилось это поселенье, Что можно и столицею назвать.
Конечно же, тогда ещё боялись, И постоянство было не в чести – Из дерева всё возводить старались, Чтоб можно было сжечь или снести.
Когда ещё и Пётр колебался, Не зная толком, где же граду быть: Меж Котлиным с Васильевским метался, И начинал каналы даже рыть. Но не избыть естественных условий: А посему – на левом берегу, Вдоль першпективы центр будет новый. Я про неё вам рассказать могу.
Мы въехали в широкую аллею, Что вымощена камнем уж была. Проспектом я назвать её посмею – Прямой струною в город пролегла. Проложена руками пленных шведов Лет несколько тому она назад, Что русского оружия изведав, Теперь в сей город свой вносили вклад. По вдоль неё посажены деревья, Пускай они ещё невелики, Зато на всём огромном протяженье Здесь всё трудом заботливой руки: И красота, и чистота, в которой Содержат, делает чудесный вид, И кажется она такой просторной – Всё о хозяине само здесь говорит. А видели бы вы Адмиралтейство, – В него и упирается ваш путь – Где корабельное сокрыто действо, Что шпицем хочет небеса проткнуть.
Закончилась «Большая першпектива» – Светлана начинает новый путь. Перо бежит вперёд довольно живо, Выхватывая свежей жизни суть. ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ВРЕМЕНИ) 6.
Переселенцев прямо на болото Обычно привозили – стройся сам. Всё дорого, как и сама работа. Ещё привыкни к этим-то местам. Холодный климат был и непривычный, Но не был же он адом на земле. И постепенно стала жизнь приличной, И горизонты у неё светлей.
Лишь Первому, конечно, безусловно Здесь петербуржцу хорошо жилось. Был у него и Зимний дом удобный, Да и ждала хозяюшка, небось, Заботливо супруга поджидая, Что у камина штопала чулки. Вокруг же детки бегали, играя, А за окном и красота реки.
Царь поутру, проснувшийся, на буер, Переплывёт Неву, где, помолясь, Себе там цель он выбирал любую, И одноколка резвая неслась. А город знал он, как свои пять пальцев, И сам бывал повсюду и везде – Узнаете дубинки вес, страдальцы, – Расслабитесь чуть-чуть – и быть беде.
Пусть скромно было у Петра жилище – Известно, что он роскошь не любил. И без него, но на него летели тыщи – И ел он хорошо, и сладко пил. Да и дворцы Петра все: Летний, Зимний. Про них не скажешь, что они бедны: Всё в бархате, парче, сафьяне. Ныне Так не ваяют. Ах, былого сны!
Но с Меншиковым, впрочем, не сравнится. Царь выглядит пред князем бедняком. А вечером? Дворец начнёт светиться, И каждым, над Невой, сиял окном. Он, как и Пётр, к этому болоту, Нашедши здесь родимый уголок, Как прикипел. И как же без заботы – Обставил для себя его, как мог. А мог он всё. Для выходца из низа Должно быть лучшим, а не как у всех. И жил наш губернатор «Парадиза», Забыв, что есть такое слово – «грех».
Богато жили, впрочем, и другие – Приказано, так, значит, будем жить. Кой чёрт принёс сюда, в места глухие, Но царь прикажет – так тому и быть!
Дворцы, дворцы сподвижников петровых, А вон стоят дворянские дома, Курные избы для народа. Словом, Всё, как везде. Здесь Русь жила сама! Сначала, может быть, и выживала, Но люди привыкают ко всему. Болото «Парадизом» скоро стало. Расти же, град! Мир дому твоему! ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ВРЕМЕНИ) 7.
А как же обойтись без иностранцев? Ещё один указ провозглашён*, Дающий иноземцам больше шансов Свою жар-птицу захватить в полон. Прописано в нём много обещаний, Большое жалованье и почёт, И уважение… лишь проявляй старанье, И будешь ты… но кто? Богач? Банкрот? И ехали сюда на ловлю счастья, И ехали сюда искать чины. Богатство находили и напасти, Теряясь за пределами страны.
А кто-то , всё закончив по контракту, Его и продлевал, и продлевал… Уже переходя к второму акту – Здесь Родину вторую обретал. Они женились, заводили семьи, И вера им не ставилась в упрёк, Врастали в землю здесь корнями всеми – И бесконечным становился срок.
Просторы нескончаемы для дела, Возможности себя обогатить. Карьера? Мог мечтать об этом смело! Без приключений? Как без них прожить! И привыкали все сыны Европы, Покинув как-то Родину свою, И став у новой Родины холопом, К столице, что «у бездны на краю». Чудовище пронизывает страхом? Но сладкая у жизни острота. Все предрассудки, собранные, махом Низвергнуты. Здесь жизнь совсем не та.
И он один, другого нет такого, Пройди всю Русь ты из конца в конец. А на челе у града молодого Уже сияет царственный венец.
Прислушайтесь! И мы, конечно, слышим – История не кончена, шаги Её Россию поднимают выше, А судьи у истории строги.
Россию кто заставил всколыхнуться? Зачем пошли мы возвращать моря? Да, стоило России лишь проснуться – И началась такая сразу пря!
Кто бросил камень в озеро России, Что до сих пор расходятся круги? Спасибо, что начало Он осилил, А так хотели всё вернуть враги, Привыкшие к старинному укладу, Привыкшие пролёживать бока. И первый камень бросить было надо, Взглянуть на всё, взлетевши, свысока.
Но – сразу ВСЁ! Какую надо волю? И веру, и терпение. А сил? Когда один вопрос стоял: «Доколе?». К ответу Он дорогу замостил. И мы идём дорогой этой трудной, Что никогда и не была прямой, И каждый день мы ждём, как новый судный, За Родину готовые на бой!
К ответу всех!.. Ответы получили. Вопросы есть? Один вопрос в глазах. Живём той жизнью, что и заслужили. Что делать? А ответ на небесах. ==================
*- указ 1702г. об иностранцах, продержавшийся всё время правления Петра I. ******
(ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ВРЕМЕНИ) 8.
Должны «рождать здесь добрые порядки», А «непотребное житьё прочь отгонять», Всех тех, кто до чужого слишком падки, Всех тех, кого неисчислима рать. Санкт-Петербург храним был гарнизоном, Лежали функции полиции на нём – И он был здесь таким порядка лоном, Но жизнь вновь настояла на своём. Здесь именно, впервые, появилось И полицмейстерство с Девьером во главе. Какие полномочия! – не снилось, И не могло вместиться в голове. Но надобно и целый воз инструкций Везти, пыхтя, за всё держать ответ, А потому, придерживаясь функций, Употреблялось чаще слово «нет».
И горожане кипами указов Держались в строгих рамках посему: Как строить, как копать, куда заразу, Как возводить, чем красить и кому.
Вы помните Петра: «Париж воняет!». Так может ли вонять мой «Парадиз»? Во всё вникали полицейских «стаи» - Сверкает верх, так мы почистим низ. Простой пример: ты заложил за ворот, На свежем воздухе желудок испражнил. За что нещадно кошками* был порот И место «излиянья» отскоблил.
Да, выбивали и рублём, и плетью Из жителей привычку засорять Скаредствами и тронутыми смертью Харчами реки и каналы, выливать На улицу помои пред домами – На улицах должна быть чистота, Порядок и опрятность – вы же сами Живёте здесь – и будет так всегда.
«Для прекращения воров и протчих Людишек непотребных возвести Шлахболы** и при них в теченье ночи Во всех дворов же караул блюсти». И жители ходили в караулы, И тишину ночную стерегли, Чтоб не орали, песен не тянули По-пьяни и шататься не могли.
Как армии прожить без маркитантов, Без них, увы, никак не обойтись, И в городе людей таких талантов Хватало, как советовала жизнь. Где нам ещё избавиться от денег? Вкусить запретных где ещё плодов? И человек уже притонов пленник, И он уже на всё идти готов. Притонов петербургских список длинен, С лихвой хватало вольных, злачных мест. Что человек? Он сам в страстях повинен, Сам на себе, бывает, ставит крест. И мы встречаем спившихся субъектов, Безвылазно живущих в кабаках. Был человек – теперь же это некто. А, впрочем, было так во всех веках.
И как ни сторожи, а безобразий, Краж с грабежами нам не избежать. Пусть царь с чиновников с живых не слазил, Но беглых-то неисчислима рать.
Должно быть «государство регулярным», Столица же, как город-образец. Начала разума, закона популярны, А царь был в этом всём известный спец.
И был единым волевым решеньем Верховной власти город заложён. И не должно уже здесь быть сомнений – В веках стать образцовым должен он.
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Николай, не устаю удивляться твоей эрудированности и терпению в создании таких больших форм!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 02.01.2016 08:18
Сообщение №: 133962 Оффлайн
Приятель мой, запомни это:
Сейчас пред нами тишина.
Но на обломках Интернета
Напишут наши имена.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах) Часть вторая.
Паломниками времени уплыли Винсент с мадам, Светлана и Яга, Кикиморы, Горыныч. Мы спросили: Кого найдут там – друга ли? врага? Ответ придёт со временем, а время, Известно нам, на месте не стоит. И строчкою перо летит за теми, Кто иногда историю творит.
1. Прощай XX век.
Светлана с Лешим по лесу бродила. Винсент ей лесу дифирамбы пел, – Восторженность в его словах сквозила – Он говорить, как рисовать умел. Показывая Свете буреломы, Стихии силу тоже воспевал. В лесу себя он чувствовал, как дома, Естественно, раз здесь он обитал. Но тягою к искусству он гордился, На всё теперь по-новому глядел, По-новому всё видеть научился – Да, наш пострел уже везде поспел. Показывал Светлане исполинов – Столь необъятны, сколь и высоки. Стволы в следах их жизни бурной, длинной, Сыновьи рядом высятся полки. Дубы и сосны, клёны и берёзы – Деревья все не лишены красы, Деревья тоже проливают слёзы – Деревья наши средней полосы.
И ягодами он кормил с ладони Светлану, по дороге их набрав. И птичьи гнёзда, спрятанные в кроне, Они искали, головы задрав. Она бродила и запоминала. Зачем? – спроси, не знала и сама. Природа эта силы ей давала, Душой оттаивала и весьма.
Три дня они по лесу прокружили, По множеству заветных уголков, Вояжей столько с Лешим совершили, И посвежели оба – будь здоров.
В избушке собирались вечерами И обсуждали предстоящий путь: - Яге, как самой старшей между нами, Дадим себя немножко обмануть.
- А что – Яга? – Горыныч тоже бился С охотниками до его голов. И Леший тоже пО лесу кружился… Любой из нас из глубины веков. Но мы – всего природы порожденье. Точнее даже будет мне сказать, Людского мы плоды воображенья. И что вообще о людях можем знать? У нас всё ясно и про нас известно – Открой заветных сказок только том. Внимание к персонам нашим лестно, Но мы же говорим тут о другом. Мы с вами у Светланы только свита – И вот она пусть за собой ведёт. А в этом веке мы полузабыты, А дальше нас вообще никто не ждёт.
Вот, как-то так беседы проходили – Все согласились двинуться назад. Теперь они судили и рядили, Какой Яга придумает обряд.
Кикиморы: - А мы назад вернёмся? - А мы там потанцуем на балах? - А мы не упадём, не разобьёмся? И далее по списку: «ох» и «ах»!
Мадам: - Винсент, я тоже не готова! Привыкла я Светлане доверять, Но боязно…. Скажи же мне хоть слово!
Винсент в ответ: - Мадам, ну, что опять? Я знаю, что Светлана всё решила. Об этом я не раз с ней говорил. Она же с детства всё читать любила, Великий князь историю любил. А за его отсутствием в столице, Она в Ликани чуть ли не жила В его библиотеке. Положиться Ты на Светлану полностью б могла.
- Я доверяю, но одновременно Боюсь сама, не знаю почему.
- Боязнь, мадам, твоя, скажу, чрезмерна И мне бы не хотелось одному Пускаться в путь. И правду мне скажите: Уже ль меня не любите, мадам? А любите, то лучше помолчите – Вы ж знаете, что Вас я не предам!
То «Вы», то «ты» - Винсент разволновался. Он полностью Светлане доверял, Но, глядя на мадам, подрастерялся, И с «Вы» на «ты» поэтому скакал.
Горыныч лишь наливкой баловался: - Индифферентным Леший обозвал. Вот я индифферентным и остался. В каких веках я только не бывал. Мне как-то всё равно, где очутиться – Востребован везде мой персонаж. Мне скажут: - Бейся! – значит, буду биться. Я не теряю никогда кураж!
И день настал. Все собрались в избушке, Со всеми вместе тишина зашла. Глаза остановились на старушке – Яга Светлану зА руку взяла:
- Всё делай так, как говорить я стану – Звено цепи нам нужно разомкнуть. Сядь посередь, прикрой глаза, Светлана, И думай, куда хочешь заглянуть.
В кругу друзей Светлана очутилась, Сквозь щёлки глаз огонь печи мелькал, И голова всё явственней кружилась, А мозг душе команды отдавал. Как тяжело сдвигать пространства плиты И создавать тоннель в пластах времён. Глаза у Светы были приоткрыты, Она с Ягой шептала в унисон:
- Готова я со временем проститься, Его готова я отправить вспять, И, зная, где желаю очутиться, На этом месте остаюсь стоять. Два века, для меня назад вернитесь. Природа-мать, прошу, а не велю, Вы перед взором только покажитесь – Где надо будет, я остановлю.
Сначала небо чёрною воронкой Выстраивает тучи над землёй, Из леса вытекает струйкой тонкой Туман и заполняет всё собой. Туман обычно время поедает, Из одного в другое унося, Когда реальность тихо пропадает, Минуты в невесомости висят. Но ты не видишь то, что происходит – Пространство скрыто влажной пеленой. И всё на месте остаётся вроде, Но что-то совершается с тобой.
Зажмурившись, Светлана вдруг кивает, Пытается руками ухватить То, что перед глазами проплывает, И начинает потихоньку выть. Яга её подмышки подхватила, Пересадила девушку за стол, Та голову на руки уронила: Всё – истины момент произошёл.
И пусть пока Светлана отдыхает. Друзья её расселись за столом. Пока чернила наши подсыхают, В порядок свои мысли приведём. ******
2. Здравствуй век XVIII.
Светлана постепенно приходила В сознание, уже осмыслен взор. Яга, виски массируя, твердила Светлане непонятный наговор. Склонившись к уху, что-то ей шептала, Скорей пытаясь в чувство привести. Светлана ей в ответ уже кивала, Лицо румянцем начало цвести.
Мадам с Винсентом рядышком сидела, А тот руками на неё махал – Мадам, пардон, немножечко взопрела, Пот капельками по лицу стекал.
Кикиморы: - А что, уже случилось? - На воздух можно выйти, подышать? - Перед глазами что-то так кружилось! - Но почему-то мы не можем встать!
Горыныч головами друг на друга Глазами удивлёнными смотрел. Считал себя поставленным он в угол, И лапой шарил – выпить он хотел.
Яга Винсенту: - Надобно лекарство, Ты знаешь где, компании налить, А то с тобою мы, как в сонном царстве. Пора бы нам уже их разбудить.
Легко на редкость Лешему удался Весь этот неспокойный перелёт. С Ягою адекватным он остался: - Сейчас, друзья, налью, и всё пройдёт!
Настойки всем налил он по стакану И подождал, пока все замолчат: - Виват, Яга! – и, глядя на Светлану: - Княгине троекратное ВИВАТ!
И принялись все сразу суетиться, На стол хозяйки стали накрывать: Сначала надо было подкрепиться – Дела пока могли и подождать.
Но всё-таки Светлане не терпелось – И на крыльцо с Винсентом подалась: Поляна пред избой куда-то делась, Тропинка в лес от дома не вилась. Избушку между сосен кто-то втиснул, Едва ей место среди них нашлось. Винсент стоял, лицом всё больше киснул.
Светлана на него взглянула: - Брось! Конечно, ты – хозяин, понимаю! Но ты же здесь порядок наведёшь? Поверь, раз говорю я это – знаю! Горыныча в помощники возьмёшь.
- Да, вижу я, здесь Лешим и не пахло, И, сразу видно, - дикая страна: Где – вон, как прёт, а где – всё и зачахло. Рука хозяина здесь не видна.
- Ну вот, как раз ты этим и займёшься. Пошли-ка в дом, отметим свой приход.
- Ты оптимисткой, Света, остаёшься! Мне с женщинами всё-таки везёт!
И стол готов, и все расположились: - Пока не знаю я который год Там, за окном! Но мы в нём очутились, И он теперь в историю войдёт! – Светлана, стоя, свой бокал держала, И вдумчиво, негромко речь вела, И каждым словом в душу залезала: - Яге спасибо, что мне помогла!
Все выпили и разговор завёлся.
Кикиморы: - Куда ж нас занесло? - А мир за дверью, там, не раскололся? - Какой сегодня год? Что за число?
- Пиявки, цыц! Вот вам-то, что за дело? – В их сторону Яга, махнув рукой. – Узнать пока Светлана не успела.
- Нам интересно – месяц, хоть какой?
Кикиморам Светлана подмигнула: - Всё тот же – пока лето за окном. На двести лет я нас назад вернула, – И облизала губы языком.
- Здесь, значит, легче будет мне подраться? – Змей, лапами прихлопнув, их потёр.
- Там поглядим, дай нам обосноваться. В тылу останешься до этих пор. И попрошу, Горыныч, без обиды. Нам надо с Лешим город навестить. А на тебя у нас другие виды, Пока ж порядок будешь наводить. Потом – ещё сегодня отдыхаем. А как же, надо нам в себя прийти – Не каждый день по времени летаем, Случаются издержки по пути.
- А я-то что? – Горыныч улыбнулся. – Я только «за». Винсент, а ну налей, – К Винсенту со стаканом потянулся.
А тот, налив: - За что же выпьем, Змей?
Яга тут поднялась и заскрипела: - Ушли от крови, к крови и пришли. Всего понять ещё я не успела, Но приземлились с вами на угли.
- Так на Руси всегда её хватало. Конечно, кровь имею я в виду, – Светлана на просвет вино держала. – Отсюда же пока я не уйду! И время пропущу, как через сито, Но рыбку в мутной зацеплю воде – Её обильно по векам разлито… Узнать нам надо, где мы всё же? Где?
- Однако же, как ты нетерпелива. Сначала бы нам обустроить быт, – Яга, как и всегда, не говорлива, – А там уже и в город путь открыт.
Они ещё сегодня отдыхали, Назавтра отложив свои дела… И буквы пред глазами заплясали, Рука перо с бумаги убрала. ******
3. На поляне.
Горыныч с Лешим, взявшись за поляну, Деревья корчевали на «ура». Яга, Мадам, Кикиморы, Светлана Им помогали с самого утра. Порядок у избушки наводили, Старались лишь поменее шуметь – За лесом власти строго здесь следили.
- Окрестности нам надо обозреть – Где тут у нас соседи обитают, – Отправила Кикимор Света в путь, – Пока ещё они о нас не знают, Придумайте там с ними что-нибудь. Преследование лесных порубок Вести царь Пётр строго указал. Нам сразу попадаться как-то глупо.
- Так здесь ещё никто и не бывал, – И Леший круг себя повёл руками, – Не вижу здесь пока ничьих следов, И чувствую, что от людей мы с вами Далёко, Света. Мой вердикт таков. И вообще, все НАС должны бояться! Кто против – тем Горыныч подтвердит. Сюда народу незачем соваться – В округе этой дух лесной сидит. С Горынычем мы скоро всё устроим, Получится заветный уголок. Надеюсь, что сдадутся все без боя. Как будто всё, что я хотел, изрёк.
- Ну, хорошо, мы с этим порешили. Теперь нас ждут и в городе дела… Глядите, нам и стол уже накрыли!
Мадам их всех к обеду позвала. Отдали должное обеду… и с Винсентом Решила Света всё обговорить, Как говорится, пользуясь моментом, Двух зайцев сразу чтобы здесь убить.
Сидел Винсент на солнышке с сигарой, Как все, ещё наливку попивал. Змей рядом восседал небесной карой, И, как Винсент, дым из ноздрей пускал.
- Яга с Горынычем останутся на месте. Горыныч будет тыл оберегать; Через Ягу мы посылаем вести – Она нас будет всех объединять. Винсент с Мадам, сойдёте за французов. Художники здесь вообще в честИ – Назвался груздем, полезай-ка в кузов – Работы лучше вам и не найти. Мадам, к тому же, языком владеет – Французский же язык её родной. Глядишь, в учителя попасть сумеет. Пролезем мы – лишь дверцу приоткрой. Имею склонность я к Елизавете, И к ней меня должны вести пути. За девочку хочу я быть в ответе, И, может быть, корону обрести! Меня, мадам, сведёте с цесаревной. Не бойтесь, ещё время утечёт. Вы будете, надеюсь, ежедневно С ней видеться.
- Но как произойдёт С Винсентом наше в граде появленье? Не можем просто мы туда прийти, А то мы сразу вызовем сомненье.
- Попробую вам способ я найти. Винсента без работы не оставят. И хорошо б к Светлейшему попасть. Хотя всегда, везде там что-то правят, Не верю, чтоб работа не нашлась. Светлейший князь достаточно тщеславен – Ты напросись писать его портрет. Вскользь бросишь, мол, князь богоравен, Что невозможного для князя в свете нет. Сойдись, Винсент, ты с ним и покороче – Тебя учить, лишь портить только нам – Сам знаешь ты, как головы морочить, А там представишь и свою мадам. В отсутствие царя, я знаю точно, Что цесаревен князю в дом везут. Так старшая умна и беспорочна, А младшая, как сорванец и плут. Вот с ней, мадам, должны Вы подружиться, К тому же так, чтоб не могла без Вас. Вы сможете! Должно всё получиться! – Мадам пронзает взгляд зелёных глаз. – Играючи учите, не муштрою – Вы с ней – друзья, запомните, мадам. Подружитесь скорее за игрою, А там, глядишь, и я поспею к вам. Потом уже «Светлану в будуаре», Винсент, ты князю в дар преподнесёшь…
- И что, княгиня, Вас ему подарим? Но он женат!
- Бес и к женатым вхож! Вообще-то мне нужна его супруга. А Меншиков? Пусть будет он в друзьях. Надеюсь, что поймём мы с ним друг друга, С одною целью в наших головах. Загадывать я далее не буду, Но скоро нам пора и начинать – Горыныч с Лешим лодку раздобудут. А там и непогоду будем ждать.
Светлана тасовала свои карты, Фигуры расставляла на доске. Зелёные глаза полны азарта, Она уже забыла о тоске. А были ли и встречи с Николаем? Сама себе ответила, смеясь: «Мы спрашиваем – мы же отвечаем – О будущем воспоминанье - князь»!
Горыныч с Лешим снова углубились У дома в дегустацию вина: Глаза у них немного застеклились, Но не достали истины со дна. И потому, о чём-то бурно споря, Они не забывали наливать:
- Достанем лодку, говорю, у моря!
- У рыбаков нам надо побывать!
- Да ты до смерти их всех напугаешь, Ещё спалишь деревню их дотла.
- Что ты меня всё время поучаешь? Твоя рука касалась ли весла? А то, смотри, мы лодку раздобудем – Её же надо будет довести До корабля. А то рядим, да судим – А ты вообще, умеешь ли грести?
- Цыц, Змей! Весло - природы порожденье, Людьми же лишь обстругано оно. Весло, моей руки став продолженьем, Не даст мадам со мной уйти на дно!
Они сидели, пикетировались, Их слушались всё меньше языки, А вот глаза всё больше застеклялись, И неуверенней движения руки.
Кикиморы: - Поляну мы прибрали! - Светланушка, а как же с нами быть? - Все заняты, про всех всё рассказали! - Про нас ужели ты могла забыть?
С Ягой Светлана кофе попивала, И шкалики стояли с коньяком: - Про вас-то только что я поминала – Вы как-то тут у нас особнячком, – Она себя потрогала за мочки, Проверила – серёжки на местах? – К мадам с Винсентом вы пойдёте в дочки?
Кикиморы на стулья сели: - Ах! - Да, дочками ещё мы не бывали! - Всё как-то неожиданно весьма! - Похожи, правда, мы на них едва ли! - И как их называть – папа’, мама’?
Яга на спинку кресла отвалилась И смехом заскрипела, затряслась: - Забавная семейка получилась – И дочками уже обзавелась! Зелёные, да вы не обижайтесь! Надули уже губки, ты гляди! За ради дела вы уж постарайтесь.
- Зато все перспективы впереди, – Светлана свои пальцы загибала, – Во-первых, вместе, под единый кров, А это, как вы знаете, немало. А во-вторых… найдёте женихов! – Кикиморам лукаво подмигнула. – На дочек-то наверняка есть спрос. Надеюсь, настроение вернула, Ответила на мучивший вопрос.
За кроны елей солнце удалилось, Разрисовало красным свой закат, И лапами еловыми укрылось. Синело небо всё металлом лат. Луна приподняла своё забрало, Алмазы по доспехам разбросав. Уже чернёной стали цвета стало, Рисунками созвездий засверкав.
Что человек? – вершина мирозданья? Нечистый дух – его грехоотвод? И где найдём мы больше состраданья? И кто спасёт нас ото всех невзгод? Вопросы есть, но где найти ответы? День всем открыт и всё скрывает ночь. И душами всегда ли мы раздеты? Кто не уйдёт – останется помочь? Для ночи слишком много вопрошаем. Давайте-ка мы лучше отдохнём – Перо пока в покое оставляем, А лучше-ка на посошок махнём! ******
4. Винсент с мадам плывут в Санкт-Петербург.
На море зыбь и море неспокойно – А как мадам не любит этих волн, Пытается держать себя достойно, Но взгляд её тревогой всё же полн. За борт держась обеими руками, Испуганно глядит по сторонам. Винсент гребёт, гребёт, гребёт веслами Навстречу ветру, брызгам и волнам. Кикиморы Винсенту помогают Вторую пару вёсел обслужить – Все вместе по команде налегают. Одну из них поставили рулить…
Вчера прибило к берегу скорлупку И кое-что ещё там из снастей. Корабль, потерявший эту шлюпку, Не разделил с ней участи своей. Её оставил, как напоминанье, Мол, плавал я, просторы бороздил, Теперь осталось лишь одно названье, А сам в ловушку шторма угодил.
Её Горыныч первый заприметил И выволок на берег. И искать Теперь её не надо, сил на ветер Не надо больше тратить. Рассказать Он поспешил Винсенту о находке. К утру немного ветер поутих…
И вот они плывут на этой лодке С надеждой – с корабля заметят их. Из облаков Горыныч подлетает, Перекрывая ветер, им кричит: - Навстречу вам корабль подплывает, И тоже у него неважный вид.
Вот и передохнуть немного можно. Стараясь бок не подставлять волнам, Винсент лишь подгребает осторожно. А вон уже и парус виден нам.
Видок, конечно, был у персонажей – Для нежити вполне привычный вид – Кто в чём одет, не разберёте даже, Мадам лишь боле-менее сидит. Кикиморы, как будто из болота, Винсент скорей на Нептуна похож.
На корабле уже пошла работа: Слышны аврала крики и галдёж.
Финал хороший – спасено семейство. Художник капитану руку тряс: «Как были слажены его команды действа – Теперь кумиром будете для нас». За избавленье из морской пучины, И для сугрева плоти заодно, Покрепче наши выпили мужчины, А женщинам поставили вино.
- Всё хорошо, что хорошо находит Логический и правильный конец, – Винсент уже, конечно, словобродит, – Вы, капитан, герой и молодец!
И вот уже кольцо снимает с пальца: - Вам, капитан, за жизни торжество!
- Нет, не могу я обирать страдальца, Ведь вы и так остались без всего.
Винсент, конечно, сразу прослезился. Махнув ещё, с объятьями полез – На публику спектакль получился – Конечно, Леший был почти что трезв.
- Пойду, своё семейство успокою, Ведь их, наверно, до сих пор трясёт. Погнался я за русскою деньгою, Позарился, всё, думал – повезёт.
- И всё-таки Вы вытянули жребий – Остались живы сразу всей семьёй. Когда досталась эта участь мне бы, Наверное, гордился бы собой. Отмечены Вы, значит, знаком свыше, Когда на дно ушёл весь экипаж.
- Я до сих пор ещё их крики слышу, Когда волна пошла на абордаж. Я всю семью связал одним канатом – И, видите, что их не растерял. Имуществом внёс Нептуну я плату, И он у нас надежду не отнял.
- Ну хорошо, художник, отдыхайте. Мы скоро прибываем в Петербург.
- Когда-нибудь найду Вас, так и знайте, И напишу портрет с Вас я, мой друг!
Вошёл в каюту, потирая руки: - Идёт всё, как задумано, мадам. Кикиморки, весёлые подруги, Понравилось ли приключенье вам?
Кикиморы: - Матросы нас жалели! - И сразу натаскали одеял! - И говорили, что уже у цели! - Их капитан не раз уж здесь бывал!
- И хорошо! Скажу – картина маслом! – Винсент махнул ещё стакан вина, – Сейчас я в настроении прекрасном, И перспектива мне уже видна. Не будем мы раскачивать качели, А просто по теченью поплывём. Так говорите – мы уже у цели! Ну что ж, тогда немного подождём!
Мадам одна поникшая сидела, Была ей качка выше всяких сил – Во рту всё сохло, а сама потела. Винсент ещё вина ей предложил:
- Мадам, прошу, немного потерпите. А, может быть, на палубу пройдём, Там воздухом подышите. Хотите?
- Винсент, не надо, тут переживём…
…Избушка и знакомая поляна. За спину свои руки заложив, Шагами её меряет Светлана, Взгляд беспокойный в небо устремив. Светлана вся сплошной пучок вниманья – Горыныча к себе с вестями ждёт. Им первым будет это испытанье – Винсент, конечно, их не подведёт.
Вот, наконец, Горыныч появился, Спускается, деревья зацепив. Он около Светланы приземлился. Та ждёт, его глазами вопросив.
Стряхнув с себя остатки непогоды, Змей оглянулся, увидал Ягу – Она свои к ним волочила годы. «Оставь, Яга, я их постерегу» – Ей крикнуть Змею что-то захотелось. Но, встрепенувшись, всё же промолчал. Главою правой на себя взял смелость, К Светлане повернулся и сказал:
- Светлана, всё отлично получилось, Корабль нашу подобрал семью. А там тумана пелена спустилась – И вот он я – перед тобой стою. Но вывернется Леший наизнанку; Кикиморам в рот пальца не клади; Мадам вполне сойдёт за иностранку…
- Надеюсь на удачу впереди, – Яга к ним доползла. – Я так устала!
- Ну, ничего, теперь и отдохнём, – Ягу слегка Светлана приобнЯла, – Осталось нам одно теперь лишь – ждём!
День покрывался сумеречной шалью, И на поляну уронил туман. Заход за лесом розовою далью Всё меньше освещал нам задний план. Увязнут дни в болоте ожиданья, Нет хуже нам, как ждать и догонять, Но мы приложим максимум старанья… А дальше - будет, что вам рассказать. ******
5. Визит мадам к друзьям в лес.
А дни идут. Светлане не сидится – Она с Ягой поляной занялась. Хотелось бы получше здесь обжиться, Приобрести и к огороду страсть, Обзавестись своими овощами. Горыныч им пахал и боронил, Светлана засевала семенами – В двадцатом веке Леший их купил.
- И я надеюсь, что он будет славный… Иди-ка лучше ты мадам встречай, – Яга Светлане нА небо кивнула.
Светлана присмотрелась – вдалеке Какая-то к ним точка повернула: - Однако! Я завидую Яге, – Княгиня ей лукаво улыбнулась, – Горыныч! Мы идём встречать мадам! Гляди-ка, как всё быстро обернулось: К нам ведьма с неба – значица к вестям.
Они остановились у крылечка. Горыныч, перепачканный землёй – Не мог же пропустить он эту встречу – Воззрился в небо средней головой, А правой – повернулся Змей к Светлане:
- Летит от друга пламенный привет.
Мадам тут приземлилась на поляне, Метлою за собой оставив след.
- И всё-таки, вот сколько ни летаю, Всё не привыкну…. Да, привет и вам! Винсент просил всем передать отдельный. Но раз уж вы все вместе собрались… Как не было разлуки двухнедельной… Гляжу, в овощеводы подались?
- Решили обустроиться немного – Я думаю – жизнь будет здесь долга. Гостей встречать чем будем у порога? – Спросила, подбоченившись, Яга. – Пока я не забочусь о припасе, Поэтому и говорю: «прошу»! – Рукой на дверь, а ноги в реверансе. – Тебя, мадам, за стол и приглашу.
- Меня так никогда не приглашала, – От смеха Змей дыханье даже сбил.
Светлана тоже слёзы утирала: - Горыныч, значит ты не заслужил.
- Ну что же, тост прошу за возвращенье, – Когда уже расселись за столом. – Мадам, прошу, мы все ждём с нетерпеньем, Поведайте скорее обо всём.
Все выпили. Откинувшись на спинку, Мадам застолье взглядом обвела:
- Друзья мои, простите за заминку. Ну, что сказать? Идут у нас дела. Корабль оказался тот голландским. И шкипер к нам доверием проник, Погоду словом обозвал дурацким, С Винсентом общий он нашёл язык. Меня же ещё в шлюпке укачало – На палубе и провела весь путь. Не раз я свой желудок очищала, Лишь стоило мне что-нибудь глотнуть. Дневник еды был мною перелистан, Сама была, как высушенный лист. Причалили на Троицкую пристань – Скажу я вам, такой длиннющий пирс. Кофейный дом как раз стоял напротив, Винсент меня по сходням на руках – Вся целиком доверилась заботе, Но не забыла и о «дочерях». Они за нами узелки тащили С тем, что у моря удалось «отнять» - Ещё когда с Винсентом мы решили, Хоть что-нибудь с собою подсобрать. Нас шкипер покормил в Кофейном доме. Ну, выпили, конечно, кофия. Я от болезни предалась истоме. Винсент устроил праздник пития, Он должен был спасение отметить Из цепких лап стихии Нептуна. Голландцы эти сущие же дети – Винсента перепить? Не их вина. Обед у них случился, как затравка – Ишь, вздумали тягаться с молодцом! Он всех их там и уложил по лавкам, Лишь шкипер не хотел пасть в грязь лицом, Всё говорил, что здесь прошёл он школу, Пивал не раз уже с самим царём. Но всё же был и он довольно квёлый. Винсент ему сказал, что мы пойдём.
И надо же такому приключиться – Фортуна повернула к нам лицо: Сам царь там соизволил появиться. Мы дверь открыли – он же на крыльцо. Глядим, за ним ещё народ толпится, А он вот, к нам стоит – к лицу лицо. Скажу вам, производит впечатленье: Высок, в себе уверен – как скала. Что началось тут – аж столпотворенье, И мы остались – вдруг решим дела!
Поведали нам – часто здесь бывает, Обычно сам встречает шкиперов, А иногда к себе их зазывает. Тут повскакали все из-за столов. Он их обратно за столы сажает, Вина подать, с собою что принёс. Тут шкипер наш Винсента представляет И Пётр начинает свой допрос.
Скажу вам честно, я всего не помню, Была ещё достаточно слаба. Со временем пробелы я восполню. Скажу одно лишь: это ль не судьба? Само всё сразу приплывает в руки. Винсента сразу царь определил… Не помню… академию науки?
- Наук! – Светланы голос уточнил.
- Наверное. И разговор продлился. Винсенту царь вино сам наливал!.. Ведь тут же и Светлейший твой случился – Пока к себе Винсента он прибрал. Вы видели б, как Меншиков блистает!
- Пока Фортуна у него в друзьях. Не каждому так жребий выпадает – Из подлого сословия в князья. А что сказать? – сейчас такое время. Возьми Екатерину, как пример – Что Пётр вознесёт её над всеми, Наверно, Бог над нею длань простер, – Светлана говорила увлечённо, Зардели щёки, а её глаза Казались даже более бездонны, Чем можно нам об этом написать, – Мадам, я одного не понимаю – В Кофейном доме был весь ваш сыр-бор?
- Не помню я…, со мною так бывает. Ну да, случился этот разговор, Конечно же, в австерии, что рядом. Мы там, как раз и встретили царя. – Мадам глядела, извиняясь взглядом – Глаза у женщин тоже говорят.
- А вот Екатерина, вражья сила, Случиться может и одной из нас. Судьба её сначала всю избила, А после подарила звёздный час? Когда-то я уже вам говорила: Свежо преданье – верится с трудом! Мне помнится, что где-то это было Со мною, только веке вот в другом! Представьте – портомоя и кухарка Взлетает не куда-нибудь – на трон! Простолюдинка, да, и иностранка. Всё потому, что царь в неё влюблён? Я думаю, что было тут нечисто. Не только я – так думает народ. Екатериной Пётр был пролистан, А там уже нашла к нему подход. Заметьте: царь всегда до женщин падкий, Но не был он наивным простачком. Ужели этот плод настолько сладкий, Что он теперь всегда уже при нём?
- Светлана, неужели это зависть?
- Да нет, Яга, себя я вижу в ней. Она войдёт в историю, прославясь Петром Великим, что был мужем ей!
- Ты думаешь, она приворожила, Волшебною травою «обвела»?
- Зачем гадать, когда уже всё – было. Наложница царицей расцвела. Яга, заметь – здесь чувство победило – Любовь! И нет оружия сильней. А ведьма так – всего лишь вражья сила, Лишь средство верных изводить мужей. Гляди, Яга, мадам как притомилась. Иди-ка, уложи её в кровать.
Мадам ушла. Вино же дальше лилось, Лишь успевай бокалы подставлять.
Приверженцами стали диалогов, Всё более ценя прямую речь. Рассказы поведут нас по дорогам, Поведают о результатах встреч. Расскажут сами о себе герои. Дополню их – вдруг будет что не так. Но сказку нашу дальше будем строить, Пером рисуя в ворохе бумаг. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 03.01.2016 20:36
Сообщение №: 134131 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. (сказка в стихах) Часть вторая.
6. (Встреча с А. Д. Меншиковым)
Светлана в Петербурге. Он столицей Всё более пытается блистать. «А император не угомонится: Европе город должен быть под стать. И город рос не днями, а часами, Всё больше в камень одевался он, И поднимался русскими руками, Как видели Трезини и Леблон. Конечно, нет, ведь был первейший зодчий, Что образ Петербурга создавал. Сам до архитектуры был охочий, И в голове столь планов перебрал.
Но, несмотря на многие таланты, Он полководцем, государем был» – Роились мысли в голове Светланы, Перед глазами век двадцатый плыл. Естественно она не узнавала – Какие-то лишь общие черты, И чувство, что здесь вроде бы бывала, Но где же грандиозность и мосты?
Прикрыв глаза, и с мыслями собравшись, Попробовала в следующий раз. И, наконец, терпению отдавшись, Что было очень нужно ей сейчас. Себе сказала: «Это уже было. Себя я лишь в историю вплету. Я так хотела, чтобы всё ожило, Ужель разрушу я свою мечту? Я вижу то, что не должна я видеть, Я вижу тех, кого давно уж нет. И не останусь я, в избушке сидя, А напишу, пожалуй, свой сюжет».
Бывают диспуты скучны, однообразны, ЖивЫ бывают так, что ты подчас Воспринимаешь речи несуразны За тот, неоспоримый, свыше глас!
Она решила к Лешему заехать – У Меншикова должен обитать. «Светлейший может стать моей помехой. Попробую-ка перевоспитать». А вот и пристань, пересядем в буер И к Меншикову князю во дворец. Каким воображение рисует? Каков на самом деле молодец?
- Как нА голову снег ты объявилась! – Винсент, тот даже округлил глаза.
- Да вот, недалеко я здесь случилась. А что же, больше нечего сказать? Уж сколько мы не виделись с тобою? Гляжу, Винсент, подобного нашёл? Красуешься одеждой дорогою. А, впрочем, что? Идёт тебе камзол!
- Светлана, ты меня вгоняешь в краску. Я должен соответствовать.
- Чему?
- Кому! Я не хочу быть здесь савраской. Подчинено всё князю одному. Он любит, чтобы всё вокруг блистало…
- А ты ему картину преподнёс?
- Ну да! Сейчас стоит под покрывалом. А он в тебя влюблён уже всерьёз. Страсть прямо изнутри его снедает. Жена мадам тут жалилась на днях. А как свою жену он уважает – И то она испытывает страх. Он – вертопрах, и мимо женских юбок Всю жизнь свою спокойно не ходил. А тут мне говорит: «Свою мечту бы Он навсегда в одной бы воплотил». Вот хорошо – его сейчас нет дома – Чуть свет уже уехал по делам.
- Винсент, всё это мне уже знакомо. Мечту он хочет – так её я дам! Жена же что ж? У жён одна лишь доля: Быть замужем, ещё детей рожать, И подчиняться только мужней воле. Ждать, слушаться, терпеть, а не роптать. Пойдём, Винсент, в твои апартаменты. Принять меня готова там мадам? Я чувствую, знакомым пахнет чем-то? Твоя жена так рада будет нам!
- Ах, Света, только что ты жён клеймила!
- И правильно, но не твою жену. Я вас, Винсент, всегда с мадам любила. Ужели я когда вас обману? Сейчас мы обо всём наговоримся. Когда же князь вернётся во дворец? Надеюсь, мы о том оповестимся. Устроишь встречу «любящих» сердец?
-Да, хорошо, о князе нам доложат. И я тебя, конечно, проведу. Боюсь, что он весь вылезет из кожи, Тебя увидев на свою беду.
- И хорошо. Как раз то, что мне надо. Скажи ему, что его просто ждут. А тут и я, как высшая награда. Гляди, часы уже и полдень бьют.
Минуты во дворце текли степенно, Нанизывались на иглу часов. Наступит декораций перемена? И что нам автор предложить готов?
Болеют все желанием подняться Не в смысле том, когда мы упадём – Желанием всё боле возвышаться, Как: солнце – утром, а вот солнце – днём! Вся жизнь, как день тобою был размечен- В зените днём стоит твоя звезда, Но ты боишься, что наступит вечер. Как день продлить, чтоб длился он всегда? И жизнью всей ты падать не обучен, Споткнулся только несколько лишь раз. Двумя руками ты вцепился в случай. Ужель его ты выпустишь сейчас?
А вот и наступило равновесье – Вернулся во дворец Светлейший князь. Когда осела пыль словесной взвеси, Винсент на сцену вышел, не таясь. Сначала, как намечено по плану (Как выйдет всё, ведь нам не всё равно), Провёл он коридорами Светлану В тот зал, что занимало полотно.
К Светлейшему Ван Гог спешил навстречу, И князь Винсенту встретился в дверях:
- Я, ваша светлость, сразу Вам замечу: Вас ждут, - с такой загадкою в глазах, Что Меншиков и сам повёл бровями:
- И кто случился гостем этих стен?
- Просили передать двумя словами: Вас ждут! – и поклонился тут Винсент.
Шагая быстро, больше по привычке, Манжеты поправляя рукавов, Князь Меншиков шёл в зал, сказав: - Отлично! Вновь тайна! – порождение грехов.
Раскрыты двери, солнце светит в окна, И у картины женский силуэт, Висят на стенах разные полотна. Прищурился – в глаза бьёт яркий свет. Стоит в дверях и смотрит он на спину – Горит под солнцем платья изумруд. Кто держится рукою за картину? Что за сюрпризы нас ещё здесь ждут?
- Сударыня?!
Она в пол-оборота. Какие-то знакомые черты. У князя в голове пошла работа:
- Сударыня! (Ну кто же, кто же ты?) Как медленны заветные движенья – Закончился и полный оборот. Данилыч, не меняя положенья, Выбрасывает руку вдруг вперёд:
- Вы? Вы! Сударыня! Ужели вижу Взаправду я не только Ваш портрет? Вы знаете, что я от Вас завишу? Надеюсь мне откроете секрет?
- Я назовусь княгинею Орловой, Представьте, князь, сошедшей с полотна, – И покрывало прочь с последним словом. – Как видите, я здесь обнажена, Сказала бы, скорее я душою, Чем телом. И вот, кажется, его Стесняться мне не надо. Вам открою Не только тайны тела своего.
- Княгиня, я загадок не любитель. Скажу Вам прямо, что влюбился в Вас. Вы видите, что я, как небожитель. Посля царя есть я – Светлейший князь!
- Конечно, привязались Вы настолько К Петру. Привыкли быть вторым лицом. У апельсина не отдельной долькой Себя уже Вы видите во всём. Надежды даже юношей питают. А Ваши планы не окинет взор. Судьбу я Вашу, к сожаленью, знаю: Вас, как обычно, ссылки ждёт позор.
- Вы знаете судьбы моей дорогу? А не боитесь хвастать ворожбой?
- Сказала я ещё совсем немного… Я не гадалка, не шути со мной! Я – женщина! Что из ребра мужчины Была когда-то кем-то создана. Благодарить не вижу я причины. А здесь я, потому что я нужна!
Глаз не спускает с образа Светлейший, Не глядя, с пола полотно берёт:
- Пока накрою лучшую из женщин. А Вас прошу со мною в «огород».
- О Вашем саде я читала, кстати. И вызвал он один сплошной восторг. Пройтись не против с Вами погуляти, – И заблестел её зелёный взор.
Стояло лето – чудная погода, И редкая для этих-то широт. Ждут впереди пока четыре года, Но что ещё нам «завтра» принесёт? Князь не дурак, прекрасно понимает – Лишь действие его ещё спасёт!
Кого судьба высОко поднимает, Того волна её же и снесёт! А голова из бурного потока Покажется с соломинкой в зубах. Несёт её на камни у порога, В глазах стоит один застывший страх. Но, если ты удержишься в стремнине И выплывешь судьбе наперекор, Дающая рука тебя не минет, И будет полон гордости твой взор.
Судьба ли нами, может, мы судьбою Играем… Всё есть тлен и суета, И суета сует… Но за игрою Вы не сжигайте за собой моста! ******
7.
Пройдя в саду в одну из тех беседок, Что были по нему разнесены, Что ж, время коротали до обеда. А Меншиков сказал: - Я видел сны, В которых были Вы моей царицей – Никто так душу мне не разрывал. Вот эдакому надо же присниться? Скажу Вам больше – я в раю бывал… Но, слава Богу, что во сне, конечно. Надеюсь, это время не пришло. Могу себе позволить шаг беспечный, Когда на сердце страсть, в душе – светло.
- А с Дарией Михайловной* что делать?
- А что с ней может статься? Стать женой Моей она когда-то захотела, И – будет! Суждено ей так судьбой. Она моя законная супруга, В конце концов, и мать моих детей.
- А мы кто будем с Вами друг для друга?
- Любовниками, если без затей.
- Нет. Это слово мне всегда претило. Хочу единомышленником стать. Вы жаждете, чтоб солнце Вам светило – Привыкли Вы уже повелевать. Мечтали ли, торгуя пирогами, Лефорту одевая сапоги, Корону лицезреть перед глазами, Быть сапогом, но царственной ноги. Природа щедро наградила Сашу. Вот с грамотой он только подкачал. Мостили сами Вы дорогу Вашу, А царь всегда у Вас, как идеал. А кто ему подвёл Екатерину? Опять же Вы – ещё солидный плюс! Рисую я наглядную картину? Вас осуждать, конечно, не берусь, Но Ваша страсть к стяжательству Вас сгубит, Готовы всё прибрать к своим рукам. А император этого не любит, И сколько раз давал понять он Вам, Что «в плутовстве живот свой князь скончает», Сугубо не исправится, и быть Ему без головы, что Вас венчает. Но продолжает «брудера» любить.
Сидит Светлейший, как заворожённый: «Откуда? Как? Всю жизнь смогла узреть! Врага такого? Нет, слуга покорный. В друзьях… в любовницах… хочу её иметь»!
Пока он занимался словоблудием, Светлана продолжала говорить:
- Готова быть я Вашим, князь, орудием, И вместе с Вами дальше путь мостить. Стяжатель, казнокрад… Да и гордыня Неутолимы. Вас остановить? Подумайте о дочери, о сыне! Я о жене не буду говорить. Любовь царя пока ещё спасает, Царица заступается за Вас. Но, к сожаленью, звёзды угасают, Тогда и наступает платы час. Ужели губернатора Сибири Забыли? Так и будет он висеть, Пока есть казнокрадство в этом мире, Другим чтоб неповадно было впредь! О чём я говорю? Вас не исправить!
- Я не просил устраивать правёж. Хотите без обеда нас оставить?
- Как скажете. Тогда прервёмся, что ж!
Светлану пригласили отобедать В семейном губернаторском кругу. Она всего успела там отведать, И отвалилась: - Больше не могу!
Они ушли гулять в оранжерею**.
- Княгиня, что ж, продолжим разговор? Напитки? Фрукты? Может быть, кофею? – Он руку свою к столику простёр: - Давайте, сядем! – раскуривши трубку: - Гагарина Вы ставили в пример? А можете представить на минутку – Не царь, а я сторонник этих мер! Вы так меня прекрасно расписали: Глядите все – Данилыч на виду! Пожалуй, что богаче не видали, И я сижу, царёва гнева жду! За-вист-ни-ки! Вот в этом и разгадка. Всегда доносы во главе угла. А как же, до чужого-то все падки, Когда всю душу зависть обожгла! А я-то что? Ну спину я подставил – Царь отходил. И то – без лишних глаз, Наедине – одно из лучших правил! – Я отряхнулся и готов хоть в пляс! Конечно, иностранцы… там другое. На первом месте гордость, дале спесь. Уронишь честь – заденешь за живое. А русский человек в холопстве весь.
- Вы, князь, меня пытаетесь умаслить? Себя перед потомством оправдать?
- Да нет, княгиня! Говорю, что счастлив Я за Петра Лексеича страдать!
- Ну вот опять Вы всё перевернули. Страдать готовы! Вы готовы – брать! Вот только осуждать я Вас могу ли? Таких, как Вы – неисчислима рать! Сейчас Вы здесь – из первых только первый. Скажу одно, что важно только то, Что так во всём. Сильны у Вас резервы. И истина окажется простой: Вы преданы царю, в бою отважны, Покладисты, обиды не тая, Вперёд стремитесь – сможет так не каждый, И грудью встанете за батюшку царя! А что потом? Не станет государя… Умерьте пыл, и этот срок придёт! Под париком у Вас, надеюсь, варит? Сейчас Вам нужно думать наперёд!
- Вы не просты, княгиня!.. и азартны. И вижу я – горят у Вас глаза. И с умыслом тасуете Вы карты… Вы – ведьма! – утвердительно сказал. - И я влюблён? В кого? – спросИте: в ведьму! Данилыч, угораздило тебя! Всю жизнь свою стараемся терпеть мы – Нет, здрасьте! Жить не можем, не любя!
Зелёными глазами улыбалась, Потягивая сладкое вино, Светлана молчаливой оставалась, Пока бокал не показал ей дно:
- Вы – умный человек, мой князь, "Герцбрудер"!*** Ещё КОГДА была в Вас влюблена! Подумать ли могла, что вместе будем Сидеть мы за бутылочкой вина?
Светлейший князь уже раскрепостился, Откинувшись на спинку, восседал, И взгляд его от чувств с вином искрился. Дым выпустив, он тихо проворчал:
- Я старый конь, но борозды не порчу. А образ Ваш мне молодость вернул. Вы можете подумать, что я корчу Здесь молодого, – дым в себя втянул. И выпускал его он со словами: - Поклонник я не страсти роковой. Могли бы догадаться Вы и сами – Пресытился любовною игрой. Ужели жертва я безумной страсти? Но рассуждаю здраво я пока. Согласен с Вами. Но пока – отчасти! Вхожу в союз! Вот Вам моя рука!
Светлана прыснула задорным смехом:
- Вхожу в союз!.. Налейте мне вина. Непредсказуемым остались человеком… А, впрочем, эдаких нас полная страна! Нас все имеют, ну а мы крепчаем, Наутро лишь с похмелием борясь. Но отпиваемся тогда не крепким чаем – По новой всё, как было отродясь!
Судьба играет русским человеком, Он по её течению плывёт, Не важно – восемнадцатым ли веком, Или двадцатым…. Кругооборот! ============
*- Дарья Михайловна, урождённая Арсеньева - жена А. Д. Меншикова. **- единственная на то время каменная галерея, в которой вызревали даже дыни. ***- Так Меншикова называл Пётр I. ************
8.
И снова мы во глубине подмостков. Там, где-то за лесами, стройки гам, А здесь не слышно даже отголосков, Как город оживляет берега. У моря, расползаясь водным полем, Пытается Нева смыть острова, Которые назло ей все застроим. Но нам не подчиняется Нева. И снова наводнений гонит ужас, Срывает в море ветер корабли, И долго по подвалам сушим лужи. Какой ещё сюрприз река сулит?
А здесь лишь – ветер пригибает кроны, Теряется, стихая, меж стволов. В лесной глуши всегда свои законы – Здесь шапки сосен вместо куполов. К дорогам ближе прячутся ватаги Из беглых, дезертиров, каторжан, Что дух лесной меняют духом браги, Меняют жизнь свою на водки жбан. Уж лучше сгинуть здесь, чем на галерах, Со сваей вместе в месиво уйти. Совсем другая в этой жизни мера, Когда «кромя могилы» нет пути.
Сейчас мы отойдём от авансцены, Оставленных героев навестим. К хозяевам избушки драгоценной Заглянем. Даже рядом посидим. Горыныч на завалинке с Ягою:
- Опять, бабуля, мы с тобой в тылу. Вот где мне заниматься тут собою – Я должен быть в сражении, в пылу. А я сижу с тобою, прозябаю. Опять тебе начать вязать носки? Который день уже я не икаю? С ума сойти мне, что ли от тоски? Нет, лучше я отдам себя запОю. Скажи, бабуля, где мой лучший друг? Как улетел он в Петербург с женою, И всё, и повалилось всё из рук.
- Ну, что ты ноешь, «Триптих» заскорузлый? Гляди-ка-си, не жалко ипостась? Ещё не ясно кто кому обузой, Змеюка мне летучая нашлась! Решила я тут полетать намедни, А заодно дороги обозреть… И новостью хочу с тобой последней Я поделиться. Ты не знаешь ведь, Что времена сейчас у нас лихие: Сюда царь столько «мусора» навёз, Собрал, что, почитай, со всей России – Куда ни плюнь – один сплошной навоз. В столице что? – сияют одни звёзды, Да и солдат там целые полки. И всё равно ораву-то непросто Держать в узде, бывает не с руки. Сейчас в округе столько беглых шаек, Бывает, что посёлками живут, А по лесам их сколько обитает – Проехать по дорогам не дают.
- А ты к чему? Я что же – полицмейстер? На службу хочешь Змея ты нанять?
- Мы шуганём с тобой, Горыныч, вместе – В округе будет тишь, да благодать. Зачем нам нехорошие соседи? Достаточно здесь будет только нас. Ты ж только что мне жалился в беседе – Тебе я предлагаю звёздный час! Развеемся, людишек погоняем, А то и, вправду, что-то ты закис.
Горыныч встал, все члены разминая:
- Устроим мы охальникам сюрприз!
И понемногу стал расти в размерах – Вверх вырастал, как тесто на дрожжах:
- А то и жизнь какой-то стала серой… Ну, как, Ягуся, я внушаю страх?
- Ещё бы нет! К тому же позабытый, Ты, что захочешь, сразу им внушишь!
- Я парень для общения открытый – Не прочь беседу поддержать, то бишь! Могу я и в живых оставить, кстати, Когда со мной по-братски, по-людски. Но и не против я – повоевати – Никто давно не бегал взапуски!
- Горыныч, не переборщил с размером? – Стал Змей, опомнившись, немного убывать.
- Я понимаю, должен быть примером – Но мы ж не с армией собрались воевать? Бабуля, предлагаю на дорожку! Положено! – и округлил глаза: - Бабуля, мы с тобою понемножку… В конце концов, я не привык в лесах…
- А сколько лет у нас лесной ты житель?
- Сказала лет!.. Когда я про века. Настойки что ли жалко, вдохновитель? – Горыныч улыбнулся ей слегка.
Как устоять бабуле перед этим! Она ещё с собой ему дала: - Назад вернёмся и ещё отметим!
Горыныча улыбка расцвела. И улетели наши обормоты Гонять заблудших, беглых мужиков: - Мы не боимся черновой работы – Вот лозунг мой – Яги и Трёх Голов!
Конечно, всё происходило быстро – Достаточно и Змея было здесь. Где были тати, становилось чисто, А, главное, неслась по лесу весть, Что вот и Змея выпустили шведы, Когда давно проиграна война, И после драки кулаков отведать, Решили дать теперь они сполна.
Всё побросав, куда ушли ватаги? Мы слышали, что даже за Урал. Один главарь, набравшийся отваги, Сраженье небольшое даже дал. Был тот солдат не просто дезертиром, А был он у Петра и денщиком, И уронить не смог он честь мундира, Пускай и был здесь беглым мужиком. Имел две пушки даже в арсенале, Ватага дезертирами полна – И всё-таки он проиграл в финале, Пусть выучка его была видна. Горынычу пришлось кружить над лесом, Пикировать и поливать огнём. Он тоже воевал здесь с интересом, Дух воина взыграл забытый в нём. Спалив дотла солдатские засеки, И разорив построенный редут, Продолжил развивать свои успехи: Гляди-ка-си, служивые бегут! Остовы чёрных обгоревших сосен И чёрная, изрытая земля…
Яга настойки Змею преподносит, За выучку гвардейскую хваля.
И долго ещё будут в Петербурге О появленьи Змея вспоминать, Но мало кто и вспомнит о подруге, Что Змею помогала удивлять. Сюда не стали посылать армейских – Что толку нам от этих мест глухих. Не стало дальше развиваться действо, Тем более окраин городских. Всё также быстро было позабыто, Как быстро был порядок наведён. Зато дороги полностью открыты Для радости «воюющих» сторон. Естественно, что грабить перестали И проявлять к местам сим интерес.
Винсент, Светлана и мадам слыхали Про этот, удивительный всем лес. Светлана только хитро улыбнулась, Загадочно сверкнул зелёный взгляд. Мадам, чуть было не упав со стула, Успела удержать на нём свой зад. Винсент, конечно, написать картину Решил про друга – Змея – звёздный час. А Меншиков: - Кишки Девьеру* выну! Опять Лексеич трёпку мне задаст!
А бабушка Яга и Змей Горыныч Сидели у избушки на крыльце Довольные, никак всё не остынут, С печатями победы на лице.
- Есть, что отметить нам с тобой, бабуля! Размялся я, конечно, хорошо. Какой пожар с тобою мы раздули, И, главное, границ не перешёл.
- И у меня ведь застоялась ступа, Покрылась паутиною метла, – Налив настойки, улыбнулась скупо. – Давненько за победу не пила.
Стояли сосны, вышиною споря – Которая зацепит облака? И с их верхушек было видно море, Но как картинка эта далека. Всё успокоилось и тихая округа – Подарок путникам, купцам, гостям – В своей чащобе, не храня испуга, Была готова дать дорогу вам. Сюда ватагам путь теперь заказан – Здесь иногда гулял ночами Змей. И лес ему спокойствием обязан. Хранитель Змей границ земли своей. И, навестив скучающих героев, Дозволив им размяться наконец, Вернёмся в стены княжеских покоев, Что не отмечены спокойствием сердец. ==================
*- Девьер А. М. - граф, первый генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга. ******
9. И вновь Ораниенбаум.
И снова будет Ораниенбаум В какой-то мере уголком родным. Князь Меншиков поселит здесь Светлану – Он не хотел показывать другим Жемчужину, доставшуюся странно. Он до сих пор и сам не мог понять: Княгиня-то негаданно, нежданно Ему себя решила навязать?
Ходил не замечал порой Ван Гога, А тот ходил и руки потирал – Он понимал – проложена дорога: Теперь ждём действа, а за ним финал.
Безмерно занят Александр Данилыч – Бывает дома чаще, как в гостях – На «Парадиз» его уходят силы, И редко видишь их с женой вместях.
Винсент, даря «Светлану в будуаре», Тогда ещё, конечно, понимал – Светлейший, человек пока не старый, Захочет заиметь оригинал. Однажды уж отдал Екатерину, Естественно, попробуй, откажи. Сейчас, когда увидел он картину, Тут по-другому действовать решил. Привыкший брать всё то, что засверкает, К себе гребущий всё, что заблестит, Отказа просто он не понимает. И только царь особняком стоит.
Не должен Пётр видеть ни картины, Тем более – живой оригинал. И в Ораниенбаум на смотрины, Светлану прихватив, он ускакал. Дворец его, уже почти готовый – Красавец, просто месяц молодой. Не просто даже высказать всё словом – Здесь молодеешь телом и душой.
«Аллею померанцевых деревьев, Свою задумку, ей и посвящу. Она – одно из непокорных звеньев… Вот почему пред нею трепещу? Сидит, глядит зелёными глазами. Глазищами… И я вот – не юнец – Пыль целовать готовый под ногами, Как вор везу, чтоб спрятать во дворец. Она же ведьма! Мне сама сказала. Но не смогу её отдать Петру!..».
Светлана мысли все его читала: «Готов ли князь? Красна смерть на миру! Довольно лишь шепнуть мне государю… Хотя зачем? Я просто веселюсь… Глядит-то как! Ишь, все мозги распарил».
«В себя уйду. Пока что затаюсь! Не должен царь проведать про Светлану. Для одного сей лакомый кусок! Я даже намекать ему не стану. И без того отдал я всё, что мог».
- Княгиня, Вас пока не понимаю. Скажите, я сторицей всё верну!
- Хочу побыть немножечко я с краю. Я нахожусь у времени в плену. Вы интересны очень мне, Светлейший – Как действует на человека власть!
- Вы тоже интересны мне не меньше – Как можете разжечь Вы сразу страсть! Ужели это действие картины? Она, как на реке водоворот: Попробуешь – не рассчитаешь силы – Тебя уже ничто и не спасёт. И здесь – гляжу и слышу запах кожи. А взгляд? А зубы? Я же – человек! Мужчина с этим справиться не может. А тут и Вы на голову, как снег. У Вас весьма продуманное действо, Что возымело надо мною верх: Хотите Вы разбить моё семейство? Моей всей жизни в грязь втоптать успех?
- Я ж говорю: быть умным человеком, Над сердцем чувствам не дающим власть, Всегда Вы были, действуя с успехом И потому-то жизнь Вам удалась! Вы влюблены? Скорее Вам поверю. Себя могу ли недооценить? Не надо никакой от Вас потери. Вы только рядом дайте мне пожить. Мне интересно Ваше окруженье – Ну, где ещё такой найдёте двор, Где правит бал царёво самомненье? Ему не ставлю это я в укор. Наоборот. Тащить страну такую Из старины – mon cher, сизифов труд? Примером взяв себе страну другую. Не в чистом поле созидает тут. Корчует он устои вековые. А что творится за его спиной? С каким трудом боярские гнёт выи – Давно уже всё бросил бы другой. А он себе помощников из «грязи», Простите за нелестный оборот, Находит, выдвигает смело в князи, Но двигает страну свою вперёд.
- Княгиня, Вы подкованы изрядно, Гляжу я, в государственных делах!
- Да бросьте, князь! Пытаюсь Вам наглядно Я показать: за совесть – не за страх Вы тянете Россию из болота. А, главное, что верите ЕМУ, Что не пропала до сих пор охота Историю творить. А посему Решила Вас предостеречь немного, Совсем чуть-чуть. Умерьте Вы свой пыл. Я Вас ценю, как друга дорогого, Который мне дорогу приоткрыл.
- Умерить что?
- Стяжательство, гордыня. Я знаю, что Вы преданы Петру…
- Я не встречал ещё такой княгини. Вы не боитесь? В порошок сотру!
- Всю жизнь Вы, князь, так ищущий признанья Посредством титулов, чинов… ах, да – наград, Карабкались на гору мирозданья… УЖЕЛЬ КОРОНЕ БУДЕШЬ ТЫ НЕ РАД?
Зелёный взгляд тут князя припечатал, Слова застряли на его устах: «Что это? За грехи мои расплата?». Впервые в жизни испытал он страх.
А взгляд Светланы всё его буравил И ковырялся где-то там в мозгу – Стирал ли что он, то ли мысли правил: «Поспите, князь, Ваш сон постерегу».
«Куда я лезу? Не хотела ж трогать Истории, а лишь себя вплести! А стоит лишь попробовать немного И начинает нас уже нести. Корона. Меншиков. Княгиня, не смешите! На троне – и неграмотный мужик? Нет, всё-таки, что там ни говорите, Но только подчиняться он привык. А вот детей – уже другое дело. И, думаю, не будет против он. Но действовать здесь надо нам умело – Поставлены на карту: ЖИЗНЬ и ТРОН! Ах, эта власть! Стоит венцом желаний. Стремятся все её приобрести: Предательств столько, столько же страданий, А сколько жертв готовы поднести! Всё для неё! Я властью обладаю! Зачем тогда корона МНЕ нужна? Мне? Ни зачем! Я князю помогаю. Что ж, буду я Светлейшему верна. Хотела всё отдать Елизавете – Та оказалась ветреной весьма Особою. Как было не заметить: Там, где она – всегда там кутерьма. Всё впереди, ещё мы к ней вернёмся. Сначала бы войти нам в ближний круг. А там с Елизаветою сойдёмся. Здесь, при дворе нет звания подруг. Светлейший спит. Мы скоро подъезжаем. Посмотрим, чем он удивит меня. Сравним всё с тем, каким дворец мы знаем… Вот только жаль – нам не хватило дня».
На улице и , правда, вечерело, Тюль сумерек по небу разошлась, А впереди строение чернело – К нему неслись, разбрызгивая грязь. Вот Ораниенбаум показался, Почти уже законченный дворец.
Глаз Меншикова тоже открывался – С прибытием, проснулся, наконец:
- Прошу меня, княгиня, извините, Не знаю сам, как впал я в забытьё. Уже и вечер? Только поглядите, Чуть не проспал прибытие своё!
И то ли он забыл о разговоре, А, может, просто он его заспал. Светлана что-то прятала во взоре, А алый ротик жемчугом блистал – Светлана улыбалась: - Я в надежде Найти для сердца здесь земной покой. Есть ощущение – бывала я здесь прежде. Оно всё время, впрочем, здесь со мной.
Глядел Светлейший взором удивлённым: - Бывали? Здесь? Княгиня, но когда?
Та, как умела, сделала бездонным Свой вздох: - Ах, князь, в грядущие года!
Как хорошо – Светлейший слушал сидя. Глаза свои ещё он округлил. Глядел в упор, а словно и не видел, Круги рукою в воздухе чертил:
- Бывали здесь?
- Частенько я по парку Прохаживалась. Девицей ещё! В пруду купалась, если было жарко.
И взгляд её уже раскрепощён.
- Пойдёмте на любимое мной место… А, впрочем, нет. Найду ли я его? Оно мне было в будущем известно… Князь, всё у Вас в порядке с головой?
- И всё-таки Вы ведьма, дорогая!
- А я и не старалась это скрыть.
Они шли рядом. Даме помогая, Решился князь ей руку предложить.
- А этот… Ваш Ван Гог… он тоже с Вами?
- А что он сделал?
- Вроде ничего. Единственно, скажу я между нами, Что дьявольщиной пахнет мастерство. Они с женою вроде бы открыты, Но взгляды их недоброе сулят.
- Вы правы – они входят в мою свиту. А делает нам свита – короля!
- Гляжу, меня, как зверя обложили… Прошу сюда, здесь есть уже камин. Хочу, чтоб Вы немного здесь пожили.
- КОНЕЧНО! Я СОГЛАСНА, ГОСПОДИН! – И выученный реверанс, как чудо, И груди рвутся вон из декольте, Колье в ложбинке прячет изумруды, Всё белой кожей светит в темноте. Изгиб спины, а дальше…. Эти юбки!!! Приходится всё до воображать… Князь бантиком вдруг складывает губки И, развернувшись, хочет уж бежать, Но, спохватившись, за спиною руки, Он делает неверный первый шаг… Выходит из дворца и слышит звуки Он смеха, что не держится никак. Вот именно – смех был неудержимый. Светлана отдавалась вся ему – Присутствовала фрау здесь незримо… Бежал Светлейший, судя по всему.
Доставлена сюда была картина «Светлана в будуаре». Ей одной Здесь выделили комнату-витрину За спальней, прям у Светы за стеной. Вернуть сюда ещё, в родное лоно, «Купание Светланы»*. Поглядим Каким же раньше было место оно. И что теперь ещё нас свяжет с ним?
Гуляла ночь по парку чёрной кошкой, И кто-то звёзды нА небо втыкал, Стучалась мошкарой она в окошко, Над елью полумесяц засверкал. Была ещё природа полудикой,
Где звёзды волчьих глаз в лесу горят. А то вдруг кто-то заходился криком – Ватаги-то вокруг ещё шалят! =================== *- «Светлана в будуаре», «Купание Светланы» - картины, написанные Лешим (Ван Гогом) в сказке "Светлана". ******
10.КОКЕТСТВУ БЫТЬ! Или ГЕРЦБРУДЕР.
Произнесла Светлана как-то сухо: - Мне Анна Иоанновна близка Скорей судьбою, нежели по духу. По духу от неё я далека. А разница вся в том – она принцесса. Я родилась в губернском городке. А толку что? Женой побывши месяц, С кольцом остались только на руке. А у неё, наверно, были чувства И нежное волнение в груди. А у меня не чувства, а – искусство. Я знала, что там будет впереди. Вся правда в том – я шла к заветной цели. Без титула какой же высший свет? Картинами мы чувства подогрели – И вот уже ни в чём отказа нет. Да я-то что? – пробила я дорогу. Не обо мне сейчас ведём мы речь. Россию укрепляя понемногу, Чтоб в будущем та не давала течь, Племянниц царь разменною монетой, Крепить себе престиж и рубежи, Стал делать. Женихов искал не где-то – Немецкие понравились мужи. Курляндии он Анну и сосватал. Ушла та, первой ласточкою став. А Анна только в том и виновата, Что родилась царевной. Весь анклав Немецкой знати жаждал породниться С теперь уже великою страной, Под сенью её крыльев очутиться – Возьмём царевну русскую женой! Тем более, больна уже Европа, Где близкородственными связями грешат. Здесь от рождения бывает и до гроба Путь близок, иль болезнями чреват. И к вырожденью близится «старушка» - Необходима свежая струя. Так вот же – Русь. Есть матушка-несушка, Пускай и не совсем ещё своя. Красавиц русских, русских цесаревен В Европе возжелали женихи. Да, знаем мы, что царь чрезмерно гневен – Ему не скажем про свои грехи. Зато поможет он своей монетой. Дырявый сможем подлатать бюджет. Невеста будет песней недопетой, С рождения не знавшей слова «нет». И полетели русские принцессы На запад, став Европу покорять. Но начались «обсчёты» и «обвесы», Пришлось им сразу там слезу пускать. И с красотою было всё непросто. Лицо своё припудри как-нибудь – Оно могло изъедено быть оспой, Но мы свой взгляд переведём на грудь. В то время женщины гордились бюстом – Был атрибутом подлинной красы, Как требовала мода, а не чувство. И девы бюст свой клали на весы. А оспа что? – её не замечали. Она была, как насморк вот сейчас. С той разницей, что много умирали. Что делать? Всё равно ждёт смертный час.
- Вот слушаю я Вас и удивляюсь. Вам надо в Академию наук. Зачем сюда, скажите, приезжаю? – Разглядывал князь пальцы своих рук. Сидел он в кресле. Занялся ногтями. Поднял глаза: - Скажите мне – зачем? Здесь наслаждаться Вашими речами? Мне делать больше нечего совсем? Сюда стал ездить даже слишком часто, – Поправил он манжеты рукавов: - Скажите мне, какой же прок от Вас-то? Хоть раз бы пригласили в свой альков!
- Отдельного Вы ждёте приглашенья? А мне казалось – это Ваш дворец! И Вы хозяин своего решенья! Мужчина, чёрт возьми, Вы, наконец!
Светлана злою страстью вся сверкала, Горели изумруды её глаз. И платье вдруг к ногам её упало, Преподнеся всё тело напоказ. Прозрачный шёлк чуть загорелой кожи, Над левой грудью виден сердца стук. И обе грУди он слегка тревожит, Как на картине видим этот звук. Стоит она, слегка расставив ноги, Не девою, не девкой – божеством. «Сам дьявол мне давал любви уроки». (А князь-то лично не был с ним знаком). И видно как, под кожей оставаясь, Но трепетна, чувствительна, душа Из члена в член легко переливаясь, В груди вся соберётся не спеша. В одном глазу уже слеза мелькнула, Оставила полоску на щеке, И по груди к соску вдруг повернула – Осталась же жемчужиной в руке. Меж пальцев её взявшая Светлана, Протягивает князю – сувенир…
Про князя вам рассказывать я стану. Забыли про него. Старо, как мир: Что тело женщины – творенья совершенство, Природой в нём закончен каждый штрих, Любой изгиб – уже черта блаженства, Всё целиком – уже великий стих. Князь устоял, когда упало платье; Он устоял под натиском души. Ах, этот взгляд – иди в мои объятья! А в голове пульс бьётся – не спеши! И чувствует он запах женской кожи, И лёгкий аромат её волос. Чего ты ждёшь? Ты сам хотел! И всё же – Пульсирует, пульсирует вопрос: «Увидел я сошедшую богиню? Как странно изменилось всё вокруг? Во рту всё пересохло. Я княгиню Сейчас и здесь лишаю чести вдруг? Какая честь? Когда она мужчину Пушинкой сдует со своей руки. Вот дёрнул чёрт принять меня картину! Как сердце бьётся! Давит как виски! Нет, не пройти мне мимо этой встречи. Поглотит здесь меня водоворот».
И вот камзол уж сбрасывают плечи – КНЯЗЬ МЕНШИКОВ ЖЕМЧУЖИНУ БЕРЁТ!..
…Кокетству быть! Лежат они в алькове. Светлана пальцем водит по груди: - Так есть хочу! И князь на первом слове: - Всё сам! Прошу, лежи, не уходи!
Лежит Светлана сверху покрывала, Её ласкает солнце. И лучам Она то грудь, то спину подставляла, Пока ей князь готовил завтрак сам.
Кокетству быть! И села по-турецки, Когда Светлейший столик прикатил. Конечно, вид её совсем не светский, Но так прекрасен и домашне мил. Светлейший бегал, суетясь, в халате, Она ещё сидела нагишом. Он к ней подсел: - Светлана, фруктов хватит? А, может быть, взбодримся кофейком?
Кокетству быть! Кормила виноградом, Держа губами ягоды его. (окончание на след-ей стр. 15)
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 03.01.2016 20:39
Сообщение №: 134132 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕТЛАНЫ. Чать вторая. окончание.
Кокетству быть! Кормила виноградом, Держа губами ягоды его. А он сидел, помолодевший, рядом, И не соображавший ничего. Он положил ей голову на бёдра, Она к нему склонила свою грудь. Глаза в глаза Светлана смотрит бодро: - Хочу ещё расслабиться чуть-чуть!..
Кокетству быть! Ужели быть кокетству? Конечно, быть, когда всё не во вред. Как молодость вернуть? Я знаю средство! И лучше, чем оно на свете нет!
«Князь Меншиков! Ах, Александр Данилыч! Светлейший князь и дерзкий человек! Сегодня было нам с тобой так мило! Как сладок этот первородный грех!».
Такие дни Светлану окрыляют, Она светлеет кажется душой. А иногда про фрау вспоминает – Как хорошо, не стала я такой! Светлейший спит, зарывшийся в подушках. Светлана смотрит прямо, в потолок:
«Ну вот и покорила ты верхушку. Паук тебя принёс в свой уголок. А он не прост! Иначе б не был князем. Сумел добыть привязанность царя. Высок, напорист и не безобразен – Наш экземпляр, короче говоря. Сам возведёт на трон Екатерину – Вот, кстати, и пример совсем простой: Четвёртого нашла себе мужчину – Смогла на трон вскочить из портомой! И это будет! А что будет дальше? Конечно же, на трон есть претендент – Внучок Петра, пока что ещё мальчик, А для меня ещё эксперимент».
Через гардины наглый луч пробился И точно лёг Светлане на глаза. Один из них легонько заслезился. Прищурилась, сбежала вниз слеза. Светлейший спит. Его дыханье ровно – Когда ещё он сможет отдохнуть?
«Теперь он мой отныне безусловно. И наш тандем вершит совместный путь»
Мужчины! Как бояться нужно женщин! Ведь всё равно круг пальца обведут. Как тараканов выманят из трещин И на закланье души отдадут! ******
ЭПИЛОГ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
Альков, кровать. На бархатной подушке, Бордовый цвет бросается в глаза, На солнце - чтобы ярче? для просушки? - Лежит ЕЁ жемчужины слеза. А где же дом? Где раковины створки? Лежат поврозь, их перламутр поблек. И балдахина лёгкие оборки Скрывают покрывала белый снег. Жемчужина свободна, без оправы, Но ей уже намечен гарнитур. Подвеской стать? Или серьгою правой? Она на это смотрит сквозь прищур. Мне становИться вещью антикварной? Быть в ящичке у князя во дворце? Пускай прицепит мне и чек товарный! И цену обозначит на лице! Он думает - раз овладел он мною, Навек ему я в руки отдалась. Ах, князь! Светлейший! Я дороже стою! Цена моя - есть над мужчиной власть! Не я, а ты теперь моя добыча. Да, буду я жемчужиной лежать. Но пусть не входит это в твой обычай. Себе я буду лишь принадлежать.
Жемчужина на бархатной подушке Лежит, скатившись в ямочку слезой... Губернской, пусть воспитанной девчушке, Да разве мог присниться сон такой? ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 03.01.2016 23:28
Сообщение №: 134171 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЗНАНИИ.
(со слов Петра I)
Не кланяйся, братец! Приставник от Бога Я ваш. Это помни. И должность моя – Смотреть: недостойным не дать – это строго, Ну и не отнять у достойных, так я – Истец. Ибо Бог от меня за вас спросит, Чтоб злому и глупому места не дать Вред делать, и також, кто прю в себе носит. Незнанием хвастать – что дело предать. А буде хорош будешь, значится боле Не мне, а отечеству делать добро. К познанию, братец, не в силах неволить, Но в знании сила, то – дела нутро! ****** (далее домыслы) Нас свет новизны к себе тянет магнитом, Но вера в греховность её глубока. Доверие истинам боле избитым, А новое знанием жжётся пока.
Учиться готовы, но знаний от Бога Хватило нам только, чтоб на ноги встать. А так человече познать хочет много, Но Божья противится нам благодать.
Не знанием калики наши блаженны – Открыта духовная им сторона. Тебе – человек имя и постепенно Ты чашу познания выпьешь до дна.
Всегда не последнее есть любопытство, Всегда нас толкает вперёд интерес. Ведь мог до сих пор и без мыла ты мыться, И в нору свою одинокую лезть.
Да, вера и знание – разные вещи. Но в знание вера нужна нам всегда. Глупец добродетелью вовсе не блещет. А знание веры…. Без веры куда? ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 05.01.2016 00:11
Сообщение №: 134242 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
АНЕКДОТ ПРО КРОКОДИЛОВ.
В один из дней два молодых бойца, Уж очень одинаковых с лица, Вопрос решили старшине задать: - Товарищ прапорщик, пожалуйста, ответьте – А крокодилы могут ли летать? Что после этого вопроса поиметь те Два бойца могли? Хотелось бы узнать. Был старшина сначала ошарашен: - А вы “очко” надраили, мать вашу? - Так точно!- отвечали два бойца, Слегка уже взбледнувшие с лица. А старшина загривок почесал: - В полёте крокодила не видал. Скажу одно: зелёный обормот Ни разу не был выпущен в полёт.
Бойцы от старшины не отступают: - Товарищ прапорщик, товарищ генерал Вчера при нас обоих доказал, Что крокодилы всё-таки летают. В один момент вспотевший старшина, По голове провёл, как по коленке. Ответ исправил:- Чтоб земля была видна, Летают, но низенечко… Низенько!
Бойцы опять:- Товарищ генерал Сказал вчера, что хоть им нелегко, Летают крокодилы высоко. Тут прапорщик бойцов белее стал И нервно его челюсть заходила: - Так это ж опытные только крокодилы. А мы сейчас проверим, вашу мать, Как можете по кухне ВЫ летать.
Морали нет, но есть один намёк Для тех, кто лишь готовится к полёту, Что любопытство – это не порок, А средство находить себе работу. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 05.01.2016 23:45
Сообщение №: 134309 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
НЕУЖЕЛИ Я КУДЛАТЫМ...
Неужели я кудлатым Своей милой покажусь: Перед зеркалом завзятым Франтом полчаса верчусь.
Приведу себя в порядок, Хорошенько причешусь. Как конфетка буду сладок И степенным, словно гусь.
По дороге я цветами Для неё обзаведусь. Как ведётся под часами Свою милую дождусь.
Мы пройдёмся с ней по парку, На пломбир я разорюсь. Буду сказочным подарком, Если только разойдусь.
И домой лишь на рассвете Со свидания вернусь. Разбужу своих соседей, Своим счастьем поделюсь. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 07.01.2016 00:32
Сообщение №: 134416 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ К ПРОЧИТАННОМУ...
Возвращаешься к прочитанному, Но ещё не напечатанному, Жизнелюбием пропитанному, Поперёк и вдоль залатанному.
К прожитОму возвращающему И переживать умеющему, Свою душу очищающему, И душой уже седеющему.
Исходящему стенаниями Где-то между поколениями, Путь устлавший покаяниями, Надоевший отступлениями.
Так и быть, вернусь к прочитанному, До сих пор не напечатанному, Для кого-то неожиданному, Но зато и не залапанному. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 07.01.2016 22:06
Сообщение №: 134513 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
НЕ СПИТСЯ ПОУТРУ...
Не спится поутру – встаю с восходом солнца. Не спится по ночам, так я и не ложусь. Гляжу тогда во тьму открытого оконца И в даль безбрежную ночную уношусь.
Я упиваюсь радостью полёта – Нет ни преград, ни рамок, ни границ. Над головою море звёзд без счёта И ты один – не слышно даже птиц.
Раскинув руки, встречь луне, ночами Лечу, лесов вдыхая аромат, Над спящими раздольными полями, Над лентами пустыми автострад.
Как ночь тиха. Земля угомонилась, Заснули сёла, тИхи города; Луна в реке спокойной отразилась, И в травы чья-то падает звезда.
А я лечу по тишине безбрежной, Купаясь в небе где-то за окном. А чтоб, как все, в постели белоснежной Забыться мне обыкновенным сном.
Но мне не спится звёздными ночами. Священных тайн постигнувший запрет, Я уношусь, чтоб там под облаками Встречать всегда единственный рассвет. ******
Поэт
Автор: nicholas1960
Дата: 08.01.2016 11:28
Сообщение №: 134529 Оффлайн
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Преодоление пути, Преодоление течения, Чтоб продолжение найти И быть во власти продолженья! Преодоление преград, Преодоление неволи, Чтоб продолжению был рад И продолжением доволен. Благодарю тебя за то, Что ты была преодоленьем. Одна лишь ты - другой никто Не мог моим быть продолженьем!
Оставлять сообщения могут только зарегистрированные пользователи
Мы в соцсетях: