Форум

Цитата от Grecija (13-05-2014 14:02):

Спасибо! Вы правы. Для меня до сих пор странно и нелепо, что начерченные на карте линии и бумажки с гербами - это повод для убийства. Мне казалось, что человечество, достигнув больших успехов в науке, технике, медицине, образовании, должно было уже перерасти такие нелепые вещи.

Это было так странно – следить за незнакомым и одновременно самым близким и родным человеком – вот здесь, в комнате чуждого мира, в чуждом теле с чужой памятью и чужой же, взятой напрокат, жизнью.

Лиза была не отсюда. Из другой жизни. Из другого мира. Из воспоминаний его другого «я». И – в то же время – это было так мило…

- Ты, смотрю, совсем опустился! – кипятилась жена, метаясь по комнате и презрительно морщась. – А это что? Стишки какие-то? Джек, ты совсем спятил? Нет, я понимаю, память у тебя могло и отшибить напрочь, но стишки писать?.. Боги…

- Лизонька, а что ты имеешь против стихов? Неужели они настолько плохи? – наконец нерешительно спросил межмирный скиталец, и память неожиданно смела напрочь все, что происходило с ним здесь – в жизни, которая уже казалась ему своей.

- Да они всегда у тебя были плохи! – вскипятилась Лиза, но вдруг ласково улыбнулась. – Ну, ты же помнишь?..

***

- Это ужасно.

- Что, правда? Нет, ну, честно?

- Ничего более бесталанного я еще не читал, - сэр Вольдемар, благородный оборотень, брезгливо отдал Джеку тонкую тетрадь в синей обложке. Жест выглядел со стороны так, будто сэр Вольдемар держит дохлую мышь. – Мой тебе совет – больше не пиши.

- Ты завидуешь, - самодовольно откликнулся Джек. – Это все потому, что тебя девушки не любят. А не любят они тебя потому, что ты не умеешь ценить поэзию.

- Поэзию? – сэр Вольдемар едва не захлебнулся пивом. – И это ты называешь поэзией? Бедный мой друг, да ты вообще знаешь, что такое настоящая поэзия?

Жестокий мир! Как холодно мне в нем!

И холодно мне ночью, и холодно мне днем.

Вот это – настоящая поэзия!

- Трындец… - ужаснулся Джек.

- Почему? Главное в поэзии – что? Глубокий философский смысл! Ну, чтобы читателю не было понятно, о чем речь. А тебе чтоб было понятно.

Долгий осенний вечер подходил к концу, и сэр Вольдемар торопился – оно и понятно – за окном бара уже назревала желтоватая прозрачная луна – круглая, как новенькая монета. Джек тоже торопился – его дома ждали. Сегодня, к счастью, работы было мало, и можно было провести вечер в компании любимой семьи.

- Где ты был?

Джек замер у двери и виновато покосился на часы. Разговор о поэзии с бесталанным оборотнем занял больше времени, чем он думал. Ну, в общем, подумаешь…Слегка за полночь… Жена стояла у двери кухни – прекрасная, огненно-рыжая, с горящими, как у дикой кошки глазами и половником в руке. Воинственная амазонка! – восхищенно подумал Джек и попытался ретироваться, но тут же был остановлен приказным:

- Стоять! Где был?

- В баре, - застенчиво улыбнулся Джек.

- Опять с этой белобрысой выдрой? – повысила голос Лиза, имея в виду хорошенькую официантку Тэсси.

- Если сэра Вольдемара можно назвать белобрысой выдрой, то да.

Лиза смягчилась:

- И что вы там так долго делали?

- Обсуждали поэзию, - совсем сник Джек.

- Обалдели совсем?!

- Да, да, - Джек уныло побрел на кухню, - Творческих людей никто не понимает…

- С ума сойти! – продолжала кипятиться Лиза. – Мой муж забыл об ужине с семьей потому, что обсуждал поэзию – обалдеть! – с облезлым оборотнем! Он тебе что – дороже нас?

- Он помогает нашей конторе. И ведет курсы повышения квалификации. Между прочим, ты сама хотела, чтобы я чего-то добивался. Вот я и стараюсь… соответствовать, - Джек с яростью плеснул в кружку кипятка. – Хотя – заметь – это не мое.

Лиза горестно вздохнула. Здесь Джек был прав. Она сама настояла на том, чтобы он учился магии. Нет, нет, в магии Джек кое-что смыслил. Но речь шла о непростой магии – а о высшей. Не сказать, чтобы сам Джек был в восторге от этой идеи, но ради Лизы… Да, да, это и служило причиной того, что рыжеволосая ведьма немедля прекращала скандал.

- Тим и Мотылек ждали тебя, - обессилено вздохнула Лиза.

- Прости, - Джек уныло кивнул. – Я обещал провести с ними выходные – клянусь, что проведу.

- Да, конечно, - ведьма смиренно кивнула. – А когда ты проведешь выходные со мной?

Джек уныло размешал чай, потом задумался и вдруг ослепительно улыбнулся – против этой улыбки ведьма устоять не могла:

- Да хоть сейчас! Мадам, что Вы делаете сегодня ночью? Впрочем, нет, я знаю, что Вы делаете – Вы гуляете сегодня со мной под светом полной луны до самого рассвета. А я буду восхищаться Вашей неотразимой красотой и читать Вам стихи…

Легкая улыбка тронула губы Лизы:

- Ах ты мерзавец! Ну, разве так можно? Я же не смогу отказать…

- Я знаю, - Джек деловито оглядывался по сторонам и наконец радостно показал жене бутылку вина. – Ага! Немного лунного света в бокале – и Ваше сердце, мадам, навеки будет принадлежать мне.

- Ты опоздал, - засмеялась Лиза. – Оно и так твое! Но от лунного света я – так и быть – не откажусь.

***

- Вот в том-то и моя беда, что я никогда не могла тебе отказать, когда ты так улыбался, - продолжала сокрушаться черноволосая красавица с душой любимой жены и с до боли знакомыми искорками-звездочками в чужих глазах. – И ты этим всегда нагло пользовался. Знаешь, даже сейчас мне все еще кажется, что все это – не чужая жизнь, а лишь часть нашей собственной… Полной приключений. Я так долго искала тебя.

- Да, да, - Джек все еще растерянно пытался найти самого себя, осознать, что все это –лишь сон, что стоит только захотеть – и они снова окажутся дома, но хрустальные стены не рухнули от одного только его желания, и он лишь в порыве отчаяния крепко обнял Лизу. – Все хорошо. Я больше тебя не отпущу. Постой…

Реальность снова исказилась и покрылась трещинами, как лопнувшее стекло. В голове проснулась острая боль, но даже она не смогла пробить хрустальные стены вокруг.

- Лиза… Но если мы теперь – здесь, то… где дети?

- Пойдем гулять!

Да, да, пойдем. Сегодня луна просто необыкновенная – огромная, яркая, как серебряная брошь, приколотая к полотнищу неба. Звезд почти не видно – лишь серебристый свет тянется от одного края горизонта к другому, погружая мир в нежность летней ночи. Все спят, на часах далеко за полночь, а тишина кажется какой-то звенящей – ее можно пить, ее можно набрать в ладони, ею можно согреться, если обернуть вокруг себя.

Суперлуние – обычное, но в то же время волшебное явление, особенно, если оно совпадает со временем появления полной луны. Травы тянутся к небу, пьют серебро света хозяйки ночи, явившейся миру, как королева – неприступная, гордая, необыкновенно восхитительная. Тишина – и лишь сверчки заводят свою ночную песнь, лишь тоненько звенят колокольчики звезд, видных лишь над горизонтом, а до рассвета еще так далеко… Луна – щедрая хозяйка этого волшебного праздника, и светящийся напиток достанется всем, кто не спит, кто вышел поприветствовать ее и восхититься. Лунный напиток холодит – и вот мое сердце уже насквозь им пропитано, и кажется, будто за спиной пробиваются легкие мотыльковые крылья.

Серебряный мир прекрасен и искренен. В нем нет ни войн, ни жалких человеческих пороков, ни денег, ни власти, ни стремления найти Силу – здесь есть только звон звезд и разливающийся повсюду, проникающий в самую душу лунный свет. Суперлуние. Мне кажется – я становлюсь легкой, как летний ветер. А ты?..

Жила-была маленькая девочка Марина. С зацелованными солнцем золотистыми волосами, с глазами, подаренными изумрудным океаном. Возможно, она была принцессой, или королевой фей, а может быть, просто маленькой девочкой – нам этого знать не дано. Однажды девочка Марина выбралась ночью на крышу дома. Лунные лучи соткали волшебные сети и ловили серебристых стрекоз, которые тоненько звенели хрустальными крылышками и растворялись в ночной тишине. Марине было грустно – а почему – она и сама не знала.

Крохотными бусинками усыпали небо блестящие звездочки, и тогда Марина увидела одну из них – самую большую и яркую. Звезда сияла так пронзительно, словно хотела отдать весь свой свет небу.

- Звездочка! – закричала Марина. – Ты такая яркая и красивая! Как тебя зовут?

- Я просто безымянная звезда, - грустно ответила ей звезда с небосвода.

- Но ты самая красивая на небе! Не может быть, чтобы у тебя не было имени!

- Я стала такой только сейчас. – ответила звезда. – Это все потому, что я упаду этой ночью. И меня не станет. Потому я и хочу подарить весь свой свет небу, чтобы хоть кто-то меня заметил и запомнил.

- Я! – закричала Марина, - Я всегда буду тебя помнить.

- Спасибо, - ответила повеселевшая звезда.

- Как жаль, что ты должна исчезнуть… - грустно вздохнула Марина. – Можно, я хотя бы дам тебе имя, пока ты есть?

- Это был бы самый лучший подарок для меня, - тихо прозвенела звездочка.

И Марина прошептала в небо имя, которое было известно лишь ей.

- Тогда я тоже хочу сделать тебе подарок, - весело крикнула ей звезда. – Не грусти, что я исчезну, ведь в тот миг, когда я буду падать, тысячи людей, потерявших надежду, смогут загадать желания – и они обязательно сбудутся! Протяни скорее мне свои руки!

И Марина протянула к звезде ладошки. Вспыхнув ярким светом, крохотная звездочка стремительно понеслась вниз – прямо к сердцу маленькой девочки с глазами цвета мирового океана. И упала прямо в протянутые ладошки. Вспыхнула – и в ладонях Марины оказалась маленькая серебряная шкатулка, украшенная крохотным хрустальным колокольчиком. А что там было – нам неведомо. Хотя я догадываюсь, что это был подарочный сертификат на исполнение желаний.

Умирающий сад… Пожелтевшие чахлые листья.

Осыпается время, смывается долгим дождем…

Смерть наносит пунцовое серою пыльною кистью.

Все, что было, ушло. Стало старым, забывшимся сном.

Я – лишь светлая тень, что явилась в тягучем бездумье,

Когда крылья, казалось, касались вечерней зари.

Ты тогда… был упрям, слишком юн и немного… безумен.

Звездный свет нам с тобой до утра заменял фонари.

Угасающий мир! Ты придумал меня, как ребенок,

Что поверил в прозрачность далекой усталой звезды.

Горизонт был так близок, так яростно-остр и так тонок –

Я изрезала руки, пытаясь достать до мечты…

Погибающий бог… Ты играл в нас, ломая игрушки,

Разбивая сердца и даруя нам счастье на миг.

Я… останусь с тобой, даже если ты станешь не нужен

Тем, кого ты лепил и ломал. Пусть же крик

Оборвет тишину опустевшего старого сада,

Где рисует пунцовым замерзшая девочка-Смерть.

Я останусь с тобой – ничего мне другого не надо –

Чтобы вместе с тобою искристо и ярко сгореть…

Цитата от Jackylarkin (12-04-2014 19:14):

я тоже иногда мечтаю побыть в тишине. Есть возможность подумать над жизнью, сделать какие-то выводы, принять решения. Жаль, что не так часто удается. 
Буду рад дружить с вами.