Форум

У страха глаза велики)))


Случилось это, как сейчас помню, в далёком (страшно сказать) одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, в достославное советское время. Когда на полках магазинов было пусто, а в карманах родителей не густо. Но, несмотря на это, мы жили, не боясь завтрашнего дня. И никакой "железный занавес" не мог поколебать нашу гордость за Великую Отчизну. Дружили не то, что семьями, а целыми улицами. Вместе отмечали рождение и свадьбы, провожали в армию и в последний путь. Да что там говорить - двери порой были на распашку. Хоть и была преступность, но намного меньше, чем сейчас.

Мне тогда только-только одиннадцать лет стукнуло. Был август месяц. Жара стояла невыносимая. Мы, дворовая шпана, ещё засветло убегали на Ключевской карьер или шли в лес,  на речку Лососинку. Вдоволь накупавшись и назагоравшись, ловили рыбу и раков. Какая уха наваристая получалась - вспоминаю и слюньки течь начинают! А краснее и сочнее наших раков, как нам тогда казалось, не было больше нигде! Обычно, вернувшись домой, мы наскоро ужинали и шли вновь на улицу. Строили "штабы" из досок(получая не раз нагоняи от соседей), играли в футбол, городки, салки или "войнушку". А ровно в девять, уставшие, но довольные, отправлялись спать. Крепкий сон был заранее обеспечен)))

Но бывало и так, что мы всей ватагой шли в кинотеатр, прознав о премьере нового фильма. Как сейчас помню, билет стоил десять копеек, игральные автоматы - пятнадцать копеек, эскимо - двадцать копеек, триста  грамм карамелек "Барбарис" или ириса "Кис-кис" - тридцать пять копеек. И порой смотрели один и тот же фильм не по одному разу. Благо, на карманные расходы деньги водились: подряжались на стройку мусор собирать, убирались в подъездах  или просто собирали бутылки. В основном смотрели советские(и очень неплохие) фильмы и кинотворения стран соцлагеря. Бывали и американские фильмы, как например,   "Чужой", "Кинг-Конг", "Кинг-Конг жив", Враг мой" и  "Звёздные войны". Фантастика, приключения, детективы и сказки. Об ужасах мы тогда и не знали. Наверное, чиновники заботились о нашем психическом здоровье.

Как раз в том году, в разных концах города, заработали первые видеосалоны. До того времени мы о них знали лишь из журналов и кинофильмов. Так вышло, что один из них находился в Лесотехническом техникуме, рядом с нашими домами. Пару раз потолкавшись у видеосалона, я и мой брат сумели приобрести желанный билет. Название нам ничего не говорило -  "Кошмары на улице Вязов". И даже ужасный незнакомец с кинжалами ничуть не напугал.
Сеанс начинался  ровно в восемь вечера. Поужинав и пообещав сразу же после посмотра прийти домой, мы пошли в видеосалон. Показали билеты и нас отвели в отдельную комнату, где на тумбочке стоял телевизор с видеомагнитофоном. Погас свет и фильм начался.
С первых же кадров волосы встали дыбом. Мы даже вспотели. А когда фильм перевалил через середину, стало так страшно, что любой шорох нами воспринимался  как  деятельность главного антигероя. Мы еле досидели до конца. Выйдя на улицу, минут десять приходили в себя. Как назло, небо заволокло тучами и стало  сумрачно. Это только усилило наш страх. Постояли ещё пять минут и решили друг друга проводить.
В подъезде брата не было света и я предложил  сначала сходить ко мне за фонариком. Зашли в мой подъезд -та же история. Постояли-подумали ещё минут десять. Брат, сославшись на то, что он младший, предложил его домой проводить. Мол, ты старший и должен быть смелым. Но... меня хватило только на полэтажа(брат жил на третьем). Кто-то чем-то шуршал в подъезде, отчего у дрожь пронимала всё тело. Вновь предприняли попытку совершить вылазку в мой подъезд - тщетно. Ноги отказывались шевелиться, а сердце готово было вырваться из груди. Постояли ещё десять минут... Потом ещё десять... В конечном итоге, устав  ждать и изрядно переволновавшись, наши матери пришли за нами и развели по домам.

Для справки... Первая серия "Кошмаров на улице Вязов" была признана самым ужасным творением за всю историю синематографа. При присмотре, в том же Нью-Йорке, было десять инфарктов, пятнадцать случаев сильной истерии и пять - полного умопомешательства... Поэтому последующие серии больше напоминали, хоть и "чёрную", но всё же комедию.
-

Цитата от СергейАнтипов (03-07-2014 18:05):

Коль вы не пёс, зачем же скалить зубы?
Неужто трудно вам творить добро?
Совсем не так писали правдорубы,
У них что слово - злато-серебро!

- Замри! - громко произнёс Ворон и Лихо одноглазое словно в землю вросло.

Похлёбкин даже испугаться не успел. Он подошёл поближе к страшилищу и ткнул в него пальцем. Оно зашаталось и, словно срубленное дерево, упало на землю. Ворон, покачав головой, сказал:

-  Дальше ты пойдёшь один. А я останусь охранять это пугало. Мало ли чего оно  ещё удумать может. Будь очень осторожен. Иди вперёд, никуда не сворачивая. Надеюсь, ты хорошо помнишь то, что  волхв тебе рассказал об обитателях Подземного Мира.

Похлёбкин утвердительно кивнул головой. Ему  очень не  хотелось  расставаться с Вороном. Да видно, на роду так было написано - в одиночку вступить в бой со Злом. Егор, тяжело вздохнув, вошёл в подземелье и стал осторожно спускаться по скользкой лестнице. На  счастье мальчика, путь ему освещали факелы, торчащие из стен по обе стороны подземелья. В их мерцающем свете всё казалось призрачным. Вокруг, к удивлению мальчика,  царила тишина. 
"Странно, - подумал он, - почему нет ни армии Индрика Змея,  ни его сына с дочерьми?  Неужели повелитель Подземного Мира подумал, что Лихо сможет меня остановить? Хотя, чтобы я  делал, не будь рядом Ворона? Так, надо идти дальше, навстречу судьбе, никуда не сворачивая".
Чем ниже Егор спускался, тем холоднее вокруг становилось. Вскоре у мальчика зуб на зуб не попадал. Но он  упорно продолжал спускаться. Сколько прошло времени - мальчик не ведал. Да и как за ним в подземелье можно было уследить? Когда лестница закончилась, Егор вступил на каменный пол. Немного попрыгав на месте, пытаясь согреться, он пошёл дальше. Миновав три поворота направо и один налево, Похлёбкин оказался перед огромными дубовыми дверями, закрытыми на гигантский висячий замок.
"Но волхв ничего мне про них не говорил!" - пронеслось в голове у мальчика.
Только он об этом подумал, как вдруг услышал чей-то голос:
- Иди к нам, смертный, не медли. Забудь про всё. Только с нами ты будешь счастливым.
Егор умом понимал, что это ловушка, но ноги не слушались его. Они в одночасье стали чужими и вели туда, откуда раздавался голос.

- Ваше злейшество! Ваше злейшество! - вновь услышал Вий Змеевич голос служки.
Он выскочил из своих покоев, схватил несчастного за грудки и как следует встряхнул.
- Чего ты опять орёшь?! - грозно воскликнул сын Индрика Змея  - Хочешь, чтобы тебя в морока обратили? 
Напуганный служка упал на колени и стал целовать носки сапог Вия Змеевича. Вскоре тот сменил гнев на милость и спокойно спросил:
- Что случилось?
- Смертному мальчишке удалось победить Лихо  и он уже в подземелье, - тихо ответил служка.
Вий Змеевич очень надеялся, что одноглазое страшилище не пропустит Егора. Ещё ни один смертный мимо него не прошёл.
"Ну не мог мальчишка мимо Лихо пройти, - подумал сын Индрика Змея, - значит, кто-то помог ему".
Вий Змеевич пристально посмотрел на служку и сказал:
- Беги к моим сёстрам и приведи их ко мне.
Вскоре Горыни сидели в покоях старшего брата.
- Вам надо погубить мальчишку, ищущего встречи с нашим отцом. Делайте, что хотите, но не дайте ему выполнить пророчество! - произнёс Вий Змеевич.
Горыни зашипели как змеи  и поспешили навстречу Егору.

- Ближе... не бойся... ещё ближе, - слышал Егор и, словно лунатик,  шёл на зов.

Чем дальше он продвигался, тем темнее вокруг становилось. Вскоре мальчик совсем ничего не видел, но продолжал идти, как будто бы у ног вырасли глаза.

- Смелее, смертный, смелее, - продолжал звучать голос, заманивая Похлёбкина.

Когда  его глаза, наконец-то, привыкли к темноте,  он вдруг явственно увидел трех созданий, от которых и шёл зов. Бледные лица и светящиеся тусклым светом глаза, делали их похожими на призраков. От них шёл такой лютый холод, что у мальчика зуб на зуб не попадал. При этом, создания   не стояли, а парили в воздухе. Их чёрные ниспадающие одеяния развивались от ветра, гуляющего по подземелью. Мальчик никак не мог отвести свой взгляд от их, леденящих душу,  глаз. Они пронизывали его насквозь. Вскоре глаза мальчика закрылись сами собой и он погрузился в сон, полный кошмаров.

Тем временем Данталианус и Асмодеус, так и не решив, кто из них больше имеет право на душу Егора, договорились вместе встретить мальчика на обратном пути.
"Главное - оказаться похитрее, - думал каждый из них, - и схватить смертного".

Сначала Егору приснилось, что он, с огромным трудом, продирается сквозь чащу дремучего леса. Вековые сосны и ели стояли  так близко друг к другу, что мальчик  в любую минуту мог  застрять между ними. А их ветви несщадно хлестали его по лицу, оставляя ссадины.  Однако Егор с большим упорством шёл вперёд,  вовсе не замечая  препятствий. Чем дальше он продвигался, тем темнее становилось. И наконец, когда стало совсем темно, мальчик услышал душераздирающий крик. А затем кто-то выскочил к нему навстречу, обдав зловонным дыханием. Егор замер как вкопанный. Зверь, обнюхав его, зарычал и хотел было укусить, да мальчик бросился бежать со всех ног. Но чудище никак не хотело терять лакомую добычу и бросилось следом...

На этом сон кончился, так как мальчик проснулся весь вспотевший и с сильно бьющимся сердцем.

Когда глаза мальчика вновь закрылись, то он увидел себя, плывущим по Синему Морю на утлой лодочке, то и дело выгребая черпаком из неё воду. Егор не ел уже три дня,  только пил. Он очень надеялся, что появится корабль и спасёт его. Однако  время шло, утро превращалось в ночь, но   ничего, кроме  бескрайнего  Синего Моря и голубого небосвода, не было. Мальчику было так тоскливо, что он чуть ли не волком выл. И вдруг он увидел дельфинов. Они плыли прямо к нему, перепрыгивая друг через друга. Мальчик очень обрадовался, так как знал, что эти прекрасные животные очень добры и дружелюбны. Когда дельфины поравнялись с его лодкой, Егор, долго не думая, прыгнул в воду. Мальчик надеялся, что они его доставят к людям. Стоило ему только это сделать, как  тут же дельфины превратились... в кровожадных акул и набросились на него...

И снова мальчик проснулся весь вспотевший и с сильно бьющимся сердцем.

Когда он заснул в третий раз, то сразу же очутился в логове чудовищ. Они трогали его своими лапами, обнюхивали и облизывали. Мальчик пытался вырваться, но не мог - он был прикован к каменной стене цепями. Чудища, видя его попытки освободиться, громко фыркали и хохотали. Вскоре Егор смирился со своей участью и закрыл глаза...

На этот раз мальчик проснулся спокойно и тут же крикнул: "Я люблю вас!" Тут же сонливость как рукойсняло, а мороки растаяли, будто бы их и не было вовсе. Егор, немного передохнув, пошёл дальше.

Есть ли разумная жизнь во Вселенной?
Хочется верить, что мы не одни.
Станет ли  дружба меж нами священной?
Может быть, если избегнем  резни.

- Ваше злейшество! Ваше злейшество! - вновь разнеслось по подземному дворцу Индрика Змея, эхом отдаваясь от, покрытых тысячелетним мхом, холодных стен.

- Да прекратишь ли ты когда-нибудь как оглашенный орать?! - воскликнул Вий Змеевич, выбегая из своих покоев.

В гневе он был страшен: красный как рак,  с налитыми кровью, вращающимися глазами, и,  побелевшими от натуги,  костяшками пальцев, сжатыми  в кулаки.  Вий Змеевич   хотел было ударить, попавшего под горячую руку, да передумал. Служка же замер, как вкопанный, дрожа от страха. Он прекрасно знал крутой нрав сына своего господина. Вий Змеевич махнул рукой и скрылся в своих покоях.

Он и  так всё прекрасно знал, благодаря своей наушнице - Змее Подколодной. Та ползала по Поднебесному Миру и была его глазами и ушами. 

А служка, на цыпочках и, не произнося ни слова, пошёл к Индрику Змею. Повелитель Подземного Мира впустил его к себе и  спросил:

- Что, опять мой сын лютует?

Служка весь вжался в стену, как будто хотел с ней слиться воедино.  Он боялся Вия Змеевича, но ещё больше опасался прогневить своего господина.

- Да не бойся ты! - воскликнул Индрик Змей - Сколько тебе раз говорить - я твой единственный повелитель! А на крики моего безумного сына не обращай никакого внимания! Он и его глупая мамаша только всё портят! Не будь их, я бы...
Повелитель Подземного Мира хотел было продолжить, да вдруг понял, что сказал что-то лишнее. Он подошёл к служке, взял за грудки и как следует встряхнул. Несчастный побледнел, лишившись  чувств. Индрик Змей отбросил служку  как ненужную вещь и вышел из своих покоев.
"Давно надо было Параскею вышвырнуть из Подземного Мира! - думал он, идя  по тёмному коридору - Да и этого молокососа вслед за ней! Никакой от них пользы! Параскея только стонет и предрекает страшную погибель. А Вий... Нет, не повезло мне с сыном! Вот Горыни - другое дело! Да они обе целой армии стоят! А этот молокосос только и умеет в грудь себя бить!"
Дойдя до самого конца коридора, Индрик Змей прислушался. Убедившись, что никого поблизости нет, трижды ударил по каменной стене. Послышался еле слышный скрип и открылась потайная дверь. Индрик Змей, не мешкая, вошёл в секретную комнату. Внутри царила кромешная тьма и вековая сырость. Щёлкнув пальцами, он зажёг факел и вставил его в стену. В тусклом свете стал виден небольшой золотой ларец, висящий на пудовых цепях. Индрик Змей подошёл к нему, вставил ключ в замочную скважину и открыл его. Внутри лежало нечто, испускающее яркий свет и тепло.
"Покуда частица Персти со мной, никто и ничто не может меня победить! - думал повелитель Подземного Мира - Даже Сварог со своими отпрысками бессилен!"
Индрик Змей, вдоволь налюбовавшись своей ценностью, опустил крышку и запер ларец.

Тем временем Егор успешно миновал половину пути. Он совсем перестал бояться и шёл, насвистывая весёлую песенку. Поначалу ему было как-то не по себе оттого, что Ворон не с ним. Но  стоило только победить Мороков, как тут же  уверенности  поприбавилось. Похлёбкин даже начал считать себя богатырём, пред которым всякое Зло трепещет.
"Да  не так-то здесь и страшно! - размышлял  мальчик - Подумаешь, Подземное Царство! Вот как я ловко с Мороками рассчитался! Теперь прежде сто раз подумают, нежели решаться пойти против богатырей!"
Его мысли неожиданно были прерваны очень печальной песней, от которой тут же защемило сердце. Чем дальше мальчик слушал, тем тоскливее ему становилось. Он остановился, сполз на землю и горько заплакал. А песня становилась всё печальнее, и печальнее. Егор уже не просто плакал, а рыдал во весь голос.