Форум

КАНАТОХОДЕЦ

А сколько буйства бьётся даром.
Вот здесь скала. И здесь скала.
Кипит под ними Ниагара,
В своём стремлении стара.
Меж скалами канат натянут
(А день какой! Подарок день!)
Взглянуть в пучину и отпрянуть,
Но ставит ногу Шарль Блонден.
Идёт, осыпан пылью влажной,
идёт, как бы гордясь собой,
над белизной многоэтажной
и купол неба голубой.
А Ниагара воды катит
И вдаль врезается как нож.
Пятно Блондена на канате,
Канат на ниточку похож.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-06-25 06:30):

Здорово! Дух захватывает

«Времена меняются. Быть может.
Вроде бы умнеем с каждым днём: 
А порыться – те же папуасы
С пёрышком продёрнутым в ноздрю.»

«А строчек и слов узорочье
Как есть осуждать не берусь;
Проникнуть хочу в многоточие,
В отточие сердцем стучусь.»  

* * *
Обиду ты не береги,
Не оставляй её другим.
В твоей душе леса горят,
И в этом сам ты виноват.
Горят, тебе их и тушить –
Леса горящие души.
И до конца, и до конца
Улыбку не стирай с лица.

* * *
Пока ты по земле ходимый,
Пока доступен смех и плач, -
Ты сам судья и подсудимый,
Ты сам и узник, и палач,
Работодатель и работник,
Ты и хозяин, и батрак.
Но только помни: там, далёко,
Оценивают каждый шаг.

* * *
А лето уже кончается,
И не было тёплых дней,
И дождик как сетка качается,
И серая скука над ней.
Колдует ненастья свора,
Сырая низина смердит.
Тепло победит не скоро,
Но всё-таки победит.

* * *
Людская память коротка,
Тебя обыденно забудут,
Как прошлогоднюю простуду,
Как сбитого щелчком жука.
И не точи обиды нож,
Не падай в ненависть болидом.
Забытым быть совсем не стыдно –
Обычнейшее это дело всёж.

* * *
Приучаю себя к потерям,
Открываю печали дверь.
В этой жизни ни птице, ни зверю
Не даётся прожить без потерь.
Мы теряем и свежесть, и годы.
Буйство вод превращается в гладь.
И находим всю жизнь понемногу,
Чтобы мигом одним потерять.

* * *
Не надо думать, мой приятель,
Что ты останешься в веках…
Порой такая мысль накатит,
И плюнешь этак свысока.
Довольный выгнешься картинно,
Подавшись туловом вперёд,
Но твой плевок на твой ботинок
Неэстетично упадёт.

* * *
А тучи по воле ветра
Несутся куда-то вдаль:
В себя им хочется верить,
Отдав непокорности дань.
Глянь, солнца над ними пламя,
Под ними земная твердь.
А тучи, они не знают:
Здесь жить - означает терпеть.

* * *
Может быть, на земле останешься,
Превратишься в кусок чернозёма,
И при этом не стоит печалиться –
Разве плохо остаться здесь дома?
Может, станешь цветком синим,
Может, рыжей собакой взлаешь…
Тропы Господа неисповедимы,
Будет так, как Он пожелает.

* * *
Замерзают лужи на дорогах,
Птица-холод кружит в синеве.
А живёт трава совсем немного,
Жить до вьюг положнено траве.
Да, она росла и колосилась,
И цвела упрямо, вразнобой:
В этот мир пришла и не просилась,
А уйдёт – не спросит нас с тобой.


* * *
Время – купавкам гореть,
Время – плодам наливаться,
Время – ползти по земле
Метелевым протуберанцам.
Песни бывают любви,
Песни бывают разлуки…
Падают звёзды, и...
Не попадают в руки.

* * *
Винить никого не надо
За скорость летящих лет,
Для времени нет ограды
Реке этой берега нет.
Пушинки мы, а не пули,
По ветру лететь нам дано
Куда-то в знойном июле,
Над крышами старых домов.

* * *
А ежели сказать по правде,
Свет искренности возлюбя:
Засасывает клей тщеславия
Тебя, дружище, и меня.
Всяк в уважаемые метит,
И кто умней, и кто глупей.
Наверно, нет на белом свете
Не вляпавшихся в этот клей.

* * *
Душа, иди своей дорогой,
Покуда здесь, не за чертой,
Будь в меру и простой, и строгой,
Не рвись безмерно за мечтой.
А за чертой тебя осудят
За всё, да и за этот стих.
А то, что напророчат люди –
На совести пусть будет их.

* * *
Прошёл и затоптал цветок,
И, будь уверен, не заметил,
Так грязь проходит сквозь сапог,
И по навозной куче петел.
Пускай живёт, как куль с мешком,
Пускай свой не меняет норов.
И по нему пройдёт пешком,
Когда-нибудь такой же боров.

* * *
Учиться бы у ручейка,
Он так игрив и беззаботен,
И бег его бесповоротен,
И так судьба его легка.
Он обмелеет в летний зной,
Он перестанет течь, погаснет.
Во всём земном он видит счастье,
Он от рождения такой.

* * *
Не надо осуждать с размаха,
Глядеть не надо свысока;
Ты тоже можешь быть рубахой,
И прелою, наверняка.
Не судьи мы, но мы подсудны,
Своей не знаем высоты.
И пусть различны наши судьбы,
Все на песок мы пролиты.
Судить нас будет Неподсудный,
Его вердикт не угадать.
Нет, мы не судьи, мы не судьи,
И этим нам не обладать.

ПО СТЕНЕ

Он ползёт по стене без страховки.
Холодок у других на спине.
Палкой бей не полезут и кошки…
Человек – по бетонной стене.
Он – за выбоинки, он – за трещинки,
Сантиметр для него – смак.
Ну, зачем ему эти прелести?
Он выпендривается или как?
Может он – об асфальт и …лепёшка,
Иль в участок сведут чудака.
Полицейский уставил плошки –
Он за зрителя трётся пока.
Стенолаза, конечно, размажут,
Или проще – измажут в дерьме…
Много их на земле стенолазов,
Хоть не ползают по стене.

СОВЕТ

С женой советоваться нужно
(А жёны — опытный народ) -
Советоваться не натужно,
Но вот как раз наоборот.
Жену не дурят в магазине,
Иначе жди кордебалет.
А мы же — полные разини,
Нас провести, проблемы нет.
И на работе нас наколют,
Покажут лысого в трубе.
Так что жену послушать стоит,
Она союзница тебе;
Вам жить дано одной судьбою,
Один пахать вам огород.
Ты посоветуйся с женою,
А сделай всё наоборот.

НЕ ДОЛЖНЫ

Учёные собрались, - вправе;
Вот и пускают пузыри:
“Дельфин не должен быстро плавать…”
А плавает, чёрт подери!
По всем расчётом этих мэтров,
Что дискутируют гурьбой,
Всего-то двадцать километров
Он должен делать под водой,
А делает в два раза больше
И чувствует себя вполне…
Я слышал, слёт был этот в Польше,
Возможно и в другой стране.
Мы так же рассуждаем жлОбы,
Плетём словес густой декор?..
Да, много что быть не должно бы,
Но есть, всему наперекор.

РЫЦАРЬ ПЛАНТАГЕНЕТ

Собрался рыцарь на войну
(Звал в бой звук трубной меди),
Он объявил на всю страну,
Куда, зачем он едет.
А Беренгария — жена
Тому совсем не рада.
Была уверена она,
Что дёрнул муж по бабам.
О! Эти жёны! Без ружья
Всего исковыряют.
Им вечно снится, что мужья
Налево ковыляют.
У рыцаря был менестрель,
Всегда за ним шёл следом,
И звался он Блондель де Нель,
Он сюзерену предан.
Где б ни пылал ужасный бой,
Врага неслась лавина,
Блондель готов прикрыть собой
Не медля господина.
А час затишья выпадал,
Когда война — ни шагу,
То звонкой песней воспевал
Он рыцаря отвагу.
Блондель де Нель, Блондель де Нель —
Был создан для примера.
У каждого есть в жизни цель
И в благородство вера.
И снова рыцарь на коне
Для бранной славы соткан,
И снова грезится жене,
Что едет он к красоткам.
Опять сшибаются мечи,
Копыта землю роют;
И бедные и богачи
Равны на поле боя.
Пробит у рыцаря доспех,
Грудь истекает кровью.
Не всякий раз в бою успех,
Есть что-то и другое.
Крепка решётка, не свернуть,
Не медна, не латунна.
Так может резко отвернуть
Своё лицо фортуна.
Блондель де Нель, блондель де Нель,
Он с сюзереном рядом.
Жестка тюремная постель,
И сырость дышит смрадом.
А Беренгария ворчит
Во сне тряся ногою;
И всё ей кажется в ночи,
Что где-то муж с другою.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-06-26 22:02):

* * *

А ради красивого слова

Восторга ворочать тюки?

Да разве же это основа —

Узорность блестящей строки?

Бывает, и это, известно, -

Дорога зовёт но не та.

А за красотою словесной

И прячется пустота.



* * *

А ты не проспи, друг, рассвета,

А ты разбуди непокой.

Узнаешь - красиво как это —

Рассвет над любимой рекой.

Росинки цветные искрятся,

И пуха нежнее парок.

Ты не уставай восхищаться

Тем самым, что очень старо.



* * *

По закону притяжения -

Даже камень к камню тянется.

По закону притяжения -

Притяжение нам достанется.

По закону притяжения -

И планеты возле солнышка.

По закону притяжения -

Не придёт к нам раззнакомушка.



* * *

По закону притяжения -

Даже камень к камню тянется.

По закону притяжения -

Притяжение нам достанется.

По закону притяжения -

И планеты возле солнышка.

По закону притяжения -

Не придёт к нам раззнакомушка.



* * *

На Луне две недели ночь,

На Луне две недели день,

На Луне можно крикнуть, но

Не услышат тебя нигде.

Пусть она щедро льёт свет —

Смотришь - радуется душа.

На Луне никого нет,

На Луне нечем дышать.



* * *

Цветку всё равно кто сорвёт его,

Была бы нежна рука.

Рвут и руками потными,

Грязными, наверняка.

В этом нет аномалии.

Их не смеешь ты.

Им хочется,

Чтобы сорвали их,

На то они и цветы.

* * *

Барак здесь стоял у болота.

А у горизонта — река.

И не замолкала работа,

Тут норму давали зэка.

За миску мутнущей баланды.

Не сытость на лицах видна.

Зато комариные банды

Сосали кровищу до дна…

Большая закончилась стройка.

“Ну, хватит”, — воскликнул Кузьмич…

Теперь здесь разрухи попойка:

Труб ржавчина, битый кирпич,

И чёрные-чёрные доски,

Оставлены здесь на века.

Сумеешь узнать без загвоздки -

Что дальше угнали зэка.

Куда увела их дорога?

Отдали кому: “На, владей…”

Тайги не поваленной много,

И много заблудших людей.

ФАЛЕС

Как-то Фалес шёл в раздумье,

Как обычный пешедрал,

И его вдруг в яму сдуло,

Ибо к небу нос задрал.

Заглянула в яму бабка,

Шедшая ему навстреч,

Усмехнулась для порядка,

Повела такую речь:

“Всем известно, ты философ,

Мудрых фраз понародил,

А, однако, в яму носом,

Как придурок угодил”.

Фалес бабке отвечает:

“Есть твоим словам цена.

В яму я упал случайно,

И глубокая она.

Есть у мудрецов изъяны,

Отрицать — бросаться в ложь.

Я-то выберусь из ямы,

Ты же в яме и умрёшь”.

“Как?” — “А так, твоя примилость,

Зря с усмешкою глядишь,

Ибо в яме ты родилась

И безвылазно сидишь”.

* * *

В заре сгорает вечер,

Мы вместе с ним горим;

Чем этот день отмечен?

Чем он неповторим?

Что сделали такого, 

Покуда стрелки шли? —

Нашли живое слово?

Мелодию нашли?

День прожит неумело

(От  печки до стола)…

Заря почти сгорела,

Лишь серая зола.

* * *

Бывают строки без души,

Почти графические знаки:

Надуманность сплошная, враки,

Хоть целый день их вороши.        

К чему с бумагой маята?

Зачем к вершине прёт калека?

За строчкой нету человека,

За строчкой скрыта пустота.

* * *

 Вот такие, значит, виды

 На земном торчат пути:

 Всюду Сциллы и Харибды —

 Не проехать, не пройти.

 Хоть ты совершенно с краю,

 Получи, мужик, уют:

 Отмутузят в дрын, облают,

 Обрыгают, заплюют.

 И любой вам местный циник

 Эту фразу оттрубит,

 Что Харибдою и Сциллой

 Самому здесь надо быть.

* * *

Что откуда нахватано?

Где отыскать суть?

Как говорила Ахматова:

Из сора строчки растут.      

Сколько стихов понадеяно!

Взглянешь — пробьёт слеза.

Спасибо вам, Анна Андреевна,

Открыли вы мне глаза.

СЕН-ЖЕРМЕНСКОЕ ПРЕДМЕСТЬЕ

 Сен-Жерменское предместье.

 Се ля ви. Бонжур. Париж.

 Там мы будем не на месте,

 На портянки хоть порвись.

 Нам бы что-нибудь попроще,

 Где распущенность тоски,

 Там в канаве отполощем

 Рваные свои носки.

 В кошельке медяшки если,

 А не емкий реквизит —

 Сен-Жерменское предместье

 Нам с тобою не грозит.

СЛАВА

Плохо быть сплошь из металла,

И захочешь — не обмяк;

И ещё там не хватало —

Если птичка сверху – шмяк -

Удобрением белёсым;

Вот и на щеке узор.

Этот шмяк всего грамм восемь,

Но зато,  какой позор!         

И отравлены, блин, будни

(Ох ты, бледная печать!)

Так обкаканным и будешь

Здесь на площади торчать.

Я скажу вам по секрету,

Словно отворю врата:

Плюньте вы на славу эту,

С нею только маята.

Бывают строки без души,

Почти графические знаки:

Надуманность сплошная, враки,

Хоть целый день их вороши.        

К чему с бумагой маята?

Зачем к вершине прёт калека?

За строчкой нету человека,

За строчкой скрыта пустота.

Здорово!

* * *

Упорно летящее время

(Куда же зовёт нас оно),

Не долго оно сердце греет,

И это известно давно.

О! Эта заметная  радость —

Как бабочки пёстрой полет.

Печалиться только не надо,

Нас к этому мудрость зовёт.

* * *

А мы построим дылдолёт,

Хоть миллиардов сто уйдёт.

И пусть не сможет он взлететь,

Нам главное - чтобы хотеть?

И пусть завидует сосед,

Ведь у него такого нет.

* * *

Мы под скорлупой цыплята...

Земля наша — кроха-яйцо;

Мы бьёмся в яйце, понятно;

Своё разбиваем лицо.

А дни коротки и ночи,

И едок познания дым...

Сознанием  разбив оболочку

В другое яйцо угодим.

СПАРТА

Восхищения не скрываю,

Восторгаюсь этим строем.

В Спарте было это скромной,

Где ходили люди строем.

Ели-пили спартиаты

Из одной огромной миски.

Жили очень небогато,

Соответственно прописке.

Спали тоже — кто с кем хочет

В торжестве телообмена:

Ах! Какие были ночи

Без посредника Гимена.

Там торжествовало тело,

Всех в плену оно держало.

Спарта искренне хотела

Мировою быть державой.

Что ей в философской вони,

Ей нужней густая масса,

Где преобладают воины,

То бишь — пушечное мясо.

Подчинение, дисциплина —

Это жаждал древний дуче;

Пусть вояка — клок кретина

Были б бицепсы покруче.

Нить не ту скрутила парка,

В строе увидав уродство.

Так и не добилась Спарта

Мирового превосходства.

НАКАЗАНИЕ

О, эти мне маовитяне! —
Во всей представлены красе,
Они как будто обезьяне
На сексе помешались все.
Системой всею организма,
Да чтоб любовную им вошь,
Так далеки от аскетизма,
А что с язычников возьмёшь?
Мы шли к земле обетованной
Народы малые круша,
А эти тут маовитяне,
Ваалом собственным дыша,
Маовитянками своими
Народ наш стали развращать,
Чтоб не видать нам Палестины,
Чтоб верою нам обнищать,
Дабы вернулись мы к Ваалу —
Коварен план злодеев, лих.
Склонялись мы мало-помалу
Пред силою «оружия» их.
Круты в постели маовитки,
Вершат секс-подлые дела
Вкуснее шоколадной плитки
Их дикогрешные тела.
Но Финеес — еврей достойный,
Не вынес этих мерзких блюд,
Копье взял и вошёл в отстойник,
Где совершался грязный блуд.
И тем копьём пронзил собрата,
Другого просто придушил,
Потом он выскочил крылато
Не запятнав своей души...

Я понимаю, ради веры,
Не грех наказывать мудрил.
Но вот карательные меры
Публично бы я осудил.