Форум

Эпиграф:

-Это что - каша?

- Каша.

-С салом.

-Нет. Одни мослы.

( из кинокомедии «Стряпуха»)

Новость из мира ПИСЧИ: «По информации «Известий», правительство не поддержало законопроект, предусматривающий указание на этикетке продуктов процентного соотношения ингредиентов. Изменения не одобрило ни одно из заинтересованных ведомств — , Минздрав, Минпромторг, Минсельхоз, Минфин, Минэкономразвития и Минюст сочли изменения маркировки продуктов питания нежелательными. Напомним, в феврале этого года депутат Госдумы Олег Михеев («Справедливая Россия») внес законопроект, предлагавший изменения в закон «О защите прав потребителей», предусматривающие закрепление за производителями обязанности указывать сведения о процентном соотношении компонентов в продуктах питания — например, сколько мяса в колбасе или ягод в малиновом пироге. « (конец цитаты)

Если кто не понял, то хрен вам, ребята, а не мяско в колбаске! Жирно жить хотите! Вместо мяса хавайте глютамат натрия! Правда, аллергию можете запросто заработать да и пыпыська у мужиков может перестать шевелиться для амурных дел, но ведь это, право, такие мелочи, что в масштабах государства не стоит обращать внимание! Главное, что нажрётесь от пуза и до нервной, но неудержимо весёлой икоты! Если, конечно, у вас есть денежки, чтобы даже это гавно укупить.

Кстати, специально для тех, кто хочет сказать, что во времена Советской власти в нашей колбасе было больше бумаги, чем мяса. Мой хороший знакомый, дядя Вася, всю жизнь проработал на мясокомбинате охранником, и он рассказывал, что когда к ним для обслуживания печей и куттеров (чего такое эти самые «куттеры» – не знаю. Но, как говорил Аркадий Райкин, «рыба в Каме была!».) на предприятие приезжали немцы ( а это известные на весь мир колбасники!), то молотили нашу «докторскую» и сосиски, что говорится, за будьте любезны! Так что не надо этих грустных басен про «бумажную» советскую, то есть, «докторскую» колбасу!

А что касается нежелания правительства раскрывать нам, простым-рядовым, своим «мясные» секреты, то здесь всё понятно: наше родимое сельское хозяйство, благодаря стараниям  наших же ( а каких ещё! Не американских же! На них хоть это не свалишь!) «гениальных реформаторов»,  как залезло в глубокую ЖО, так оттуда до сих пор вылезти и не может. Доставать же его оттуда НЕКОМУ (на нового министра  сельского хозяйства надеяться просто смешно! Этот господин своё дело туго знает!), поэтому так же кисло нам будет и все следующие годы.

А теперь – песня про Юру! Про какого? Про Гагарина, конечно, про какого ещё…  Других «юров» у нас… Песня называется – «Знаете, каким он парнем был!» ( Музыка: Александра Пахмутова. Слова: Николай Добронравов. Исполняет… Нет, не эта смешная  «говорливая»! Юрий Гуляев, народный артист!)

Знаете, каким он парнем был,
Тот, кто тропку звёздную открыл?

…Пламень был и гром,
Замер космодром,
И сказал негромко он:

Припев:
Он сказал: «Поехали!»
Он взмахнул рукой.
Словно вдоль по Питерской,
Питерской,
Пронёсся над Землёй…

Знаете, каким он парнем был!

Да уж. Всё мы знаем, всё ведаем. Везде слазили,  только не отовсюду вылезли… В тех же новостях , следом за этой «красавицей», передали ещё одну сногосшибательную: навернулся очередной «Протон». Пролетел в космических далях то ли пятьсот секунд, то ли пятьсот минут – и ахнул. Чего-то там загорелось и расплавилось… А может, опять гайку какую недовернули. Или космического топлива недолили… Или долили, но не того, какого надо… У нас в пивнушке  плакат такой висит: «Требуйте отстоя пены!»… В общем, «гавкнули» пять миллиардов рубликов, во сколько этот злогребучий «Протон» стране обошёлся… Не-е-е-е-ет, весело живём! Космические корабли падают, сисек нету, ливерушка стоит уже триста рублей, вчера по всё тому же телевизору Пугачёву, наконец, показали, достойную женщину-молодую мать… Единственная отрада: водка подешевела. Сходить, что ли, в гастрономию? Залить такую сплошную радость?

Посткриптум. Слышу уже, слышу возмущенное: какой же ты, автор, вредная собака! Всё  бы тебе хаять, всё помоями поливать! Сослать бы тебя за сто первый километр ёлки валить… Да не виноватая я, граждане! Он сам пришёл! Просто настроение такое игривое… Опять же эта ливерушка, пропади она пропадом… Ну, чем теперь закусывать?

(элегия)

Как меня обозвал ты? Коклета?

Я названию этому рад.

Мне такое название в радость,

Краше всяких и прочих наград.

Потому что к мясному изделью

Отношусь с трепетОм и душой.

Пусть я парень  не очень красивый,

Но зато до сих пор холостой!

Потому и хожу я по дефкам

( Бабов тоже люблю уважать!).

И всегда пожираю коклету

Перед тем, как забраться в кровать!

Потому что коклетные соки

Для мужчинов – первейшая вещь!

Что ты смотришь в меня, дорогая?

Щас вцеплюся в тебя я, как клещ!

(патетическое. Исполняется с суровой решимостью и голодным блеском в глазах. Сопровождается яростной игрой симфонического оркестра имени Забубённо-Задунайского)

Посвящаю одному моему лучшему другу. Да, какой это был друг! Сказка!Броня!  А какой стал? Настоящее вонючее! И без всякой туалетной бумажки!

Эпиграфы:

- Унылая пора,  очей очарованье…

( из классики)

- Пора брат! Пора! –

( тоже из классики. Но это уже из другой)

У приёмного пункта посуды

Он стоял, пригорюнясь, с мешком.

И на морде небритой решимость

Проступала щетиною в том.

У него было много бутылок.

Их по всем он помойкам сбирал,

А собрав, отдирал этикетки

( С этикетками, бл.ть, не берут!).

Щас он сдаст их – и деньг получимши,

Полетит, как стрела, в магазин.

Там бутылку возьмёт он «палёнки»,

Потому что не хватит на джин.

С ею он прибежит на квартеру

И запрётся на десять замков.

Оч. не любит он водкой делиться!

Сразу видно – закончен алкаш!

А нажрамшися, рухнет в диваний,

Испуская удушливый дух.

За окном, пролетая, ворона

Громко каркнет в промозглый воздУх,

И собаки в испуге залают,

И трамваи столкнутся лоб в лоб…

Вот такая унылость в погоде!

Хоть ложись, помирая, в сугроб!

"Унылая пора, очей очарованье".
И это, это так сказать, обычный жизни цикл.
Сгорел гараж, собачья будка, баня,
И купленный на медни мотоцикл.

Алексей, привет!

Относительео шрифта, Не умею я эти шрифты менять. Такой технарь.

Вчера, 19 мая, совершенно незамеченной прошла дата, которую раньше отмечала вся страна – День рождения пионерской организации имени Ленина. Сегодня у нас, увы, совсем другие «ценности»…

Разговариваю о них и о пионерии с культурологом  С.В. Коноваловым.

         - Сергей Владимирович, вы были пионером?

- И пионером, и комсомольцем. Как положено.

- И какие воспоминания остались от пионерской юности?

- Самые приятные. Как и все, носил красный галстук, металлолом собирал, макулатуру, в пионерский лагерь  ездил (заметьте – бесплатно!).

- Понятно. «Он красный галстук носит / Ребятам всем в пример./ Он - девочка, он - мальчик, / Он - юный пионер!». Сегодняшние критики упрекают советскую пионерию в заорганизованности и идеологизированности…

- Упрекать – занятие нехитрое.  Опять же упрекать можно, когда предлагаешь что-то взамен уже если не более привлекательное, то хотя бы равноценное.  А что предложили похерившие и пионерию, и комсомол «демократы-перестройщики»? НИЧЕГО! Появились какие-то смехоподобные скауты, какая-то совершенно непонятная контора под названием «Росмолодёжь», которая к молодёжи, как к огромной массе населения, части нашего общества,  не имеет никакого отношения. Этакий «куток» для своих с совершенно непонятными целями. Вот и всё. Как говорится, «за что боролись»?

И кстати, насчёт излишней идеологизированности. Здесь тоже всё не так просто, а точнее – сплошное лукавство. Конкретный пример: как вы думаете, почему газеты «Комсомольская правда» и «Московский комсомолец» не сменили своих названий? Ведь по идее-то были не просто должны – обязаны! Вот то-то и оно! А не сменили по простой причине: и «Комсомолку», и «Комсомолец» покупают до сих пор, а была бы какая-нибудь «Росмолодёжка» - вылетела бы в трубу. Вот и вся разгадка.

- Честно говоря,не ожидал, что вы, Сергей Владимирович, так рьяно выступите на стороне этих совершенно советских организаций…

- А ничего неожиданного. Даже при всех своих минусах, и от пионерской организации, и от ВЛКСМ был ТОЛК, и толк несомненный. А сегодня  - ни массовых детско-молодёжных организаций, ни, соответственно, толка…  И тогда чему мы удивляемся,  когда подростки пляшут голыми у Вечного Огня?

- А при чём тут Вечный Огонь?

- А вы подумайте, пораскиньте мозгами. Разгадка-то – на поверхности. Да и полным-полно их, этих разгадок…

Я назвал предисловие к этому сборнику именно так, а не иначе, продолжив название собрника по аналогии с известной фразой из когда-то очень популярного советского музыкального фильма «Ах,  водевиль, водевиль!»: «Любопытство не порок, а такое хобби!». На мой взгляд, это название совершенно точно соответствует самой атмосфере представляемых текстов – и это радует. Сегодня и в жизни вообще и в литературе, в частности, слишком много «серьёзности». Оглянитесь вокруг: у нас в России сегодня практически нет сатириков, кроме тех, из советских времён, от которых  за версту несёт нафталином (поэтому и не называю их конкретных фамилий. Зачем обижать этих довольно милых и, по сути,  совершенно безобидных людей!). В это смысле, стихи Курганова не просто сатиричны, а СОВРЕМЕННО сатиричны, и сатира его, как правило, довольно едка,  порой даже цинична, что говорится, на грани фола. Имеет ли он на едкость и цинизм право, как автор? Безусловно. Ему, как говорится, видней, что получать от читателей – пинки или пряники.

            Теперь собственно по сборнику. Это более восьми десятков (!) стихотворений любовной, пейзажной и гражданской лирик. Оригинальность (причём, думаю, совершенно оправданную) им придают посвящения и эпиграфы. Именно  благодаря посвящениям и эпиграфам предлагаемые тексты приобретают ЗАКОНЧЕННОСТЬ, более того – какую-то ТЕАТРАЛИЗОВАННОСТЬ, что играет лишь на руку авторскому стилю. Нравится такая подача текста читателю или нет – вопрос личностный. Всё как у Островского в «Бесприданнице»: « Одному нравится арбуз, другому – свиной хрящик».

            Ещё одно наблюдение. Читая стихи Курганова, я поймал себя на довольно занятной мысли: каждый человек, который начинает заниматься литературным творчеством ( и это неважно – прозой или поэзией), рано или поздно, но обязательно задаёт себе вопрос: а кто я, собственно, в литературе? Конечно, приятно ощущать себя вторыми Пушкиным или Лоркой, Достоевским или Хемингуэем! Ещё приятнее, если тебя  так называют другие. Странно, но, судя по всему, Курганов к таким почётным сравнениям не стремится. Его стихотворные тексты с большой натяжкой можно сравнить с губермановскими «гариками», но такое сравнение достаточно условно.  Больше того: он и поэтом-то себя не считает ( и, кстати, этого мнения о своих поэтических способностях не скрывает). «Сочинитель  рифмованных строк» – вот определение, которое его полностью устраивает - и не примите это за некое творческое кокетство! Это не кокетство. Это совершенно осознанное представление своего места и самого себя в литературно-сочинительской иерархии.

Может показаться странным, но Курганов своими внешне совершенно легкомысленными «рифмованными строками» пусть не на все «сто», но всё же отвечает на вопросы о глубинной сути поэтического творчества. Читая его тексты, поневоле вспомнишь двух наших великих поэтесс – Марину Цветаеву ( «Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.») и Анну Ахматову («Когда б вы знали, из какого сора/ Растут стихи, не ведая стыда.../ Как одуванчик у забора, /Как лопухи и лебеда.»).

            Всё. Что я хотел сказать о новом сборнике НЕпоэта Алексея Курганова, я сказал. Будете ли вы его читать после моего мнения – дело ваше. Я прочитал. Мне понравилось.

Сергей Коновалов, культуролог

(страстное. Исполняется дрожащим от радости голосом. Сопровождается бубном и арфой)

Посвящаю моему другу Гарьке Сэ, большому любителю скромных девушек

Эпиграф:

- Вместо водки выпей пива!

Будешь выглядеть счастливо!

( надпись на оздоровительном плакате в  привокзальном «сквозняке» станции Голутвин, что в подмосковной Коломне. Сейчас нет ни плаката, ни «сквозняка». Осталась одна скука)

Я включаю телевизор – радость в сердце так и прёт:

До чего же говорливый в телевизоре народ!

Речи льются и пенЯтся, как бальзам на свежий ран!

Не заткнётся днём м ночью этой радости фонтан!

Патриоты, депутаты, журналисты всех мастей!

Говорильник у любого – в бесконечности речей!

Объясняют и внушают, убеждают и грозят –

Где же корму напасёшься на таких лихих ребят!

Молодцы! Одно лишь только хотца мне давно спросЕть:

А РАБОТАТЬ не пытались вы попробовать хотеть?

Просто так! Для интереса! Чтоб почувствовать разок!

Что сказали? «Нахир надо»? Понял-понял… Всё! Молчок!

Так они и дальше будут говорить и говорить…

И с трибун высоких  страстно нашу Родину любить!

(фантасмагорическое. Исполняется бодро, в ритме марша-ретрО. Сопровождается на фанерной  балалайке  Гарькой Сэ)

Посвящаю ему, моему лучшему другу Гарьке Сэ, большому любителю скромных девушек и озорных тетинек

Эпиграф:

- О, сколько нам открытий чУдных

Готовит просвещенья дух! –

( Пушкин Александр)

Где, с какой такой планеты,

Словно пуля у виска,

Просвистела вдруг коклета,

Жиром брызнувши слегка!

Обалдел я точно-прямо:

Это что же за дела?

То коклета просвистела!

То соседка родила

Из десятого подъезда…

Нет, ребёничик не мой!

Я вообще парнишка славный

И счастливо холостой!

Пусть соседка кормит грудью,

Не надеясь на меня!

Ишь, коклета просвистела…

Дайте, дайте мне коня!

Поскачу за ею следом

В буераков косогор!

Там, где бродит по тропинке

Славный дедушка Егор.

Вместе мы найдём коклету,

На двоих её сожрём…

Нахир нам с Егором дефьки?

Лучше водовки попить!

( патетическое, со слезой. Исполняется  совершенно мужественным голосом, не терпящим преград на этом неимоверно трудном  пути. Сопровождается оркестром)

Посвящаю моему  лучшему другу Сирёньке Ко. Он очень хорош! Весьма! В нём столько же благородства, сколько и в другом моему лучшем друге – всем вам печально известном Гарьке Сэ!

Эпиграф:

- Мой друг! Отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

(Пушкин, «К Чаадаеву»)

Сирёнька! Сирёнька! Сирёнька!

Заступит с утра охранять!

Он – самый отважный охранник,

И любит он Родину-мать!

Бесстрашен он не-и-моверно.

Былинный, йибёнть, богатырь!

Соблазны ему не помеха,

И водовки даже пузырь!

Охрана! Как много в том звуке!

В ней сколько прекрасных людей!

Сие благородное дело

Избрали судьбою своей.

Две сутки пробудет на страже,

Вернётся усталый в свой дом.

Пожрёт, посмотрИт телевизор

И крепким забудется сном.

Приснится Отчизна родная,

Берёзки, ромашки и рак,

Что вылез на берег суровый.

Без пива тот рака – никак!

Ну, что ж! Отоспавшись, в пивную

Имеет возможность пойти.

Сто грамм, кружка пива хмельного –

С Сирёнькой минЕ по пути!

(элегическая поэма с элементами белого стиха. Исполняется хором и могучим солистом в сопровождении лопаты и других очень ударных инструментов)

Посвящаю, несмотря на его энергичный протест ( на который я глубоко поклал!) славному парню, отчаянному садоводщику и огородщику и просто очень хорошему человеку Гарьке Сэ

Эпиграф:

- А слониха, вся дрожа,

Так и села на ежа!

( классическое. Кажется, Корей Чуковский. А может, Маршак Самуил. Кто их, евреев, разберёт!)

Урожай могучий, славный -

Хрен, чеснок и картофан.

Гарьк надел рюкзак огромный.

Щас пойдёт на автобУс!

Посмотрел тревожно в небо:

Там кружИтся ль самолёт?

И отважный парашютчик

Начал ль смерти свой полёт?

Да, начАл! Он вот, бродяга!

Парашют раскрыл, урод,

И планирует умело

На гарькОвый огород!

Врежетс щас он в гарьки грядки,

Перетопчет зелень всю!

У него же совесть нету!

Всё по хрену – по х..Ю!

Не сдержались Гарьки нервы:

Он лопату расчехлил

И по жопе парашютной

Оттянул что было сил!

Закричал прыгун-бродяга!

Больно, суке, от лопат!

А не будешь приземляться,

Где тебя никто не ждат!

И от боль неимоверной

Парашютчик взмыл в верхА!

Улетел опять на небо

Этот падла-колбаса!

Гарьк ж, довольно ухмыльнувшись,

Потрепал  лопат рукой,

И насвистывая песню,

Побежал на автобУс.

(эпиклектическое. Исполняется с сомнениями. Сопровождается валторной из уборной)

Посвящаю моему лучшему другу Гарьке Сэ, любителю кошек и мелкого рогатого скота. Например, козлов.

Эпиграф:

- Куда ж сморкаться бедному еврею, как не в антрекот?

( Сергей Довлатов)

Отворилась дверь подъезда.

Вышла баба. Держит жбан.

Следом – кошка. В кошке – вошка.

За кошарой – Гарриман.

Или Гарька, если проще.

Мой товарищ. Обормот.

У него в руке – коклета.

Ту коклету Гарька жрёт.

Их с утра  пожрамши восемь,

Он ещё кефир попил.

Намололся под завязку.

На кровать упал без сил.

Полежал. Вздохнул устало.

Приподнялся. Сморщил лоб.

Сел. Зевнул. Надел галоши.

Плюнул в кошку. Знала штоп!

Из квартиры вниз спустился,

Сел на травку покурить.

Хорошо, что день – свободный.

Пива, что ль, сходить попить

В ту любимую пивную

У завода «Керогаз»?

Двести грамм принять с устатку.

Засветить кому-то в глаз…

Кошк к помойке побежала.

На ремне висят штаны.

Мясо снова вздорожало.

Лишь бы не было войны!

(пейзажно-нравоучительное. Исполняется строгим голосом, не терпящим баловства. Сопровождается девичьими напевам и распевами)

Посвящаю моему лучшему дружку Гарюхе Сэ, любителю кошек и  крупного рогатого скота. Например, крупных козлов

Эпиграф:

- Думал, у неё – оргазм. Оказалось – астма… -

( Из «записных книжек» Сергея Довлатова)

Развалился под сосной

Алкоголик молодой.

Выпил водки три стакана –

Поплохело с головой!

Где твоя большая кружка,

Мерзопакостный пиньчужка?

Или снова потерял

И в портки нагадил кал?

Засмущался он стыдливо,

Попросил бутылку пива.

Нет, товарищ! Нет, дружок!

Скушай лучше пирожок!

Он тебе сейчас полезней!

От  него прибавишь сил!

Что? Какая, бл.ять, зубровка?

Ты за старое, дебил?

Он вздохнул, поник главою.

Повалился на колен.

Воспитанье – бесполезно,

Не мужик, а скотства член!

(эстетическое. Исполняется высоконравственным баритоном. Сопровождается высунутым языком)

Посвящаю моему лучшему другу Гарьке Сэ, любителю кошек средней пушистости и котов повышенной жирности

Эпиграф:

- Покупая обувь, я каждый раз думаю: а не в этих ли штиблетах меня понесут хоронить?

( Сергей Довлатов)

Увлекаясь алкоголем,

Помни, Гарька, об одном:

Тот становится собакой,

Кто по жизни был скотом.

Соблюдай мужскую гордость

И держи серьёзный взор!

И конечно, умоляю:

Не облёвывай забор!

Не рыгай в воздУх публично,

И скорей утри соплю!

Не показывай, короче,

Что давно уже в лю-лю…

(кантата номер пять. Исполняется хором. Солисты - Поедалов Игорёк и Брахмапутров Петя. Сопровождается  высунутыми языками)

Посвящаю моему другу Гврьке Сэ, пожирателю паштетов и объедателю колбасы

Эпиграф:

- Распахни своё едало.

Я чего тебе сказала? -

( из личного, выстраданного, практически интимного)

Я куплю в магазине кефиру

И большой, в целлофане, батон.

Холодец, что зовётся «Гвардейский»,

Он калорием жирным силён.

Возвращуся бегом на квартеру,

Приготовлю большой бутерброд.

Мне кефирий желудок согреет,

А батон с холодцом – наборот.

Распахнувши пошире едало,

Запихну я поглубже его.

Хорошо, когда есть аппетитий!

Только челюсти чтоб не свело!

Чтобы писч от зубов и по глотке

Провалилася дальше в утроб

Больше в ум ничего не приходит,

Кроме слова тоскливого «гроб».

(незатейливое. Исполняется до того ласковым голосом, что даже невыносимо противно. Сопровождается характерными энергичными  потираниями ладоней с выражением глумливой многозначительности на хищно-безжалостном лице)

Посвящаю моему лучшему другу Гарьке Сэ, который тоже когда-то был совершенно беззлобным мальчиком. А потом он рос-рос…

Эпиграф:

Пей кефир и кушай булки!

Морда будет,как в шкатулке!

( надпись на заборе около гастронома номер тридцать, что находится на привокзальной площади станции Голутвин в подмосковной Коломне)

Если ты попил кефиру,

Скушал с мясой пирожок,

Вытри губы, вымой зубы,

Улыбнись скорей, дружок!

Выдь  из дома на пригорок,

Там коровы йдут на луг,

А за ними – бык яишный,

А за ним – Лука-пастух.

Им ты тоже улыбнися,

Тоже глазками сверкни.

Дескать, здравствуйте, коровы!

Как надои, ай-лю-ли?

И не гавкай как собака,

И не плюйся как верблюд.

Лишь тогда тебя хорошим

Люди словом обзовут!

(раздумывательное. Исполняется с сожалением и воспитанием.  Сопровождается вислоносым скрипачом)

Посвящаю ему. Ох, какая это личность! Почти с большой буквы! И без всяких мягких знаков с междометиями!

Гарька, блять такой седое!

Жить не можешь, чтоб не спи-

Здить чего-нибудь на складе,

Где шурупы и гвоздИ!

Говорю ему: Гарилло!

Ты дождёшься – так и знай!

На тебя навесят столько,

Что не выдержит сарай!

Или даже сто амбаров!

Будто вор ты – супермен!

Чтоб никто не сомневался:

Вот какой ты подлый член!

Отвечает: хер дождёшься!

Не поймаете меня!

Мастер я, каких не надо,

И не будет никуя!

Он поддёрнул гордо плечи

И сощурил дерзко глаз.

Всё равно его люблю я,

Хоть и мерзок он подчаЗ!

(гротеск с бурлеском. Исполняется радостно. Сопровождается весело)

Посвящаю спасённому

С мяса кал бывает крепким,

А с капусты – жидковат.

Мне вчера о том поведал

Почечуев Ениват.

Посмотри на друга Гарьку,

Ениват привёл пример.

Он – красив. Он носит шляпу.

И в душе он – пионер.

Вроде б не к чему придраться!

Плюс сплошной – не человек!

Но, увы дристун ужасный.

Прям бурленье горных рек!

А с чего? С неё, с капусты!

Пожирает день и ночь.

Варит парит, месит, жарит…

Как же Гарьке нам помочь?

Ведь загонит он в могилу

Свой красивый организьм!

Ох, дождётся! Ох, дожрётся!

Не поможет даже клизьм!

Долго с другом Ениватом

Обсуждали сей вопрос.

Только смотрим: вот он, Гарька!

Он, капустный пылесос!

Гордо  улицей шагает,

А в руке его – беляш!

Чудеса! Ликуйте, люди!

Ведь спасён красавец наш!

Ты откудова, собака? –

Из пивной, гласит в ответ.

Заглотал там двести граммов,

Скушал миску винегрет,

Соблазнившись на беляшик.

Разгоретый он вкусён!

И поднявши гордо шляпу,

Удалился гордо он.

Долго улица плясала,

Отмечала сей конфуз.

Повод есть: спасён теперя

Наш забавный карапуз!

(триллер. Исполняется испуганным шёпотом. Сопровождается урчанием, кряхтением сопением, периодически прерываемым дикими криками)

Посвящаю одному моему скромному другу, поклоннику фильмов ужасов, а также большому любителю девок ( и они его)

Эпиграф:

- Вы помните ли то, что видели мы летом?

 Мой ангел, помните ли вы

Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,

 Среди рыжеющей травы?

Полуистлевшая, она, раскинув ноги,

 Подобно девке площадной,

Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,

 Зловонный выделяя гной.

( Шарль Бодлер, стихотворение «Падаль»)

Во рву лежала тухлая корова.

Парил стервятник над коровой той.

И аромат вонючести смердящей

Весь пропитал июльский летний зной.

Вокруг неё шакалы собралися

И, зло урча, начАли тушу рвать.

Кишки летели в воздух и ошмётки,

И тот стервятник тоже начал жрать.

И крысы меж шакалами ходили,

Водили, твари, мерзкий хоровод.

И рвали тоже  острыми зубами

Кто вымя, кто гниющий пищевод.

Я ж, наблюдая мерзкую картину,

Немел душой, тошнился от забот.

О, как жестоко всё в подлунном мире!

И вязнет на зубах застывший рот!

Согнув плечо, глаза скривив безвольно,

Я двинул прочь, проклятьями дыша.

В ушах стояли чавкания звуки.

Шакалам та корова хороша!

Пришёл в магАзин. «Дайте три котлеты. –

Зачем? – Пожрать. – Вы что, сошли с ума?».

А за окном, над мясокомбинатом,

Кровавой тучей расползалась мгла.

Она зловещим громом  грохотала,

И в корчах диких билися дожди.

Зачем зашёл я в этот магазиний?

Хоть никуда вообще не заходи!

Побрёл домой. Ступил ногой во что-то.

В наклоне вижу: то коровий кал.

А под кустом гниющим алкоголик,

Сходя с ума,   презренно хохотал.