Готов оковы я носить, 
Моих покуда хватит сил.
Связала нас Юдоли Нить, 
Мне белый свет давно не мил. 

Бери меня, готов на всё, 
Довольной, чтобы, ты была.
Пускай вослед кричат:"Осёл!",
Люблю, такие вот дела.

Отчего так тоскливо сегодня?
Слёзы капают, нет им конца.
Ну и что, что сиротка безродный,
И не помню с рожденья отца?

Да и матушки толком не знаю,
С малолетства в приюте взращён.
Появился средь бурного мая,
Значит, маяться буду, как он.

С ранних лет нету счастья в помине,
С перемётной сумою брожу.
Не лежал на пуховой перине,
Оскорбления молча сношу.

И Любви материнской не зная,
Полюбить никого не смогу.
Эх, Судьбина моя не простая,
Мне б погреться сейчас к очагу.

А вокруг тишина и спокойство,
Будто я одинокий один.
Сон рождает одно беспокойство,
Знать, помру до белёсых седин.


Картина Ивана Творожникова "Мальчик-нищий с корзиной"

Кто не знал ни слова Правды,
Тот одной Бравадой сыт.
Он не ищет чистой Славы,
Трусость тянет, как магнит.

Если вдруг случится что-то,
Норrу тёплую найдёт.
Не страшит его Икота,
"Сказок" всяких полный рот.

Коль сердце пламенный мотор,
То руки, словно крылья.
Не сдержит ничего напор
Любовной эскадрильи.

"Люблю", и теплота души
Согреет в лютый холод.
Себя готов опустошить,
Коль есть на это повод.

......

Коль сердце льдышкой рождено,
Не быть ему мотором.
Морозит душу лишь оно
Смертельным приговором.

Сергей Антипов end Vitvor.

Вариация на тему "Мастер и Маргарита" Михаила Булгакова.

Часть первая. Обретение Мастера.

Мне снова снился этот дом,
Точнее, старая квартира квартира,
С большим таинственным Котом-
Как будто из Иного Мира.
Здесь были мы с тобой вдвоём
Среди вещей, что старше века,
Умчался Кот в дверной проём,
А я увидел человека:
С улыбкой он смотрел на нас -
Должно быть, зеркало шалило,
Часы полночный били час,
В меня вливалась чья-то Сила...
Тихонько шапочку он снял
И протянул из Зазеркалья,
Я осторожно её взял,
Хотя давно его искал я!
Он растворился за стеклом,
А ты меня поцеловала,
Смотрела в зеркало с теплом:
Я знал- и ты его узнала!
Проснулся с пульсом на виске
И, как ребёнок, веря Чуду,
С твоею шапочкой в руке,
Творить для нас я вечно буду!

Глава 1. Встреча на Большой Садовой.

  “Никто не может предугадать свою Судьбу. Даже тот, кто зрит, находится в пределах реального. А значит, не всемогущ. Только один Бог способен всё предопределять и изменять по своему усмотрению. Тот, кто пытается постичь Грядущее, обыкновенный глупец. Не разобравшись с прошлым, он плодит ошибки в настоящем и вряд ли получит лучшее будущее, ибо стоит на одном и том же месте. В то время, как Бог вездесущ” 
(Авраамий Копулевский)  

Одна и та же мысль преследовала Бориса Страждущего всю его сознательную жизнь: 
-Что есть Человек-подобие Бога или то, что он
 из себя сотворит?” 
Будучи философом и писателем (что, в сущности, одно и тоже), он верил в возможность каждого индивидуума изменять собственную Судьбу по своему усмотрению. Однако каждодневные наблюдения убеждали его в обратном-всё, что случается, давным-давно предопределено, а значит, ничто нельзя изменить. Это одновременно и радовало, и ужасно пугало. Ведь напрашивалась мысль: ”Зачем что-то делать, к чему-то стремиться, если всё равно от Судьбы не уйдёшь?” И чтобы хоть как-то отвлечься, Страждущий с головой погрузился в мистику и оккультизм. Мир потаённого и запретного порождал, наряду с верой в себя, надежду на бессмертие не только души, но и бренного тела. Он даже предпринял попытку создания Философского Камня, но, как и многие алхимики до него, смог добиться лишь временного превращения любой субстанции в золото. Но это ничуть не огорчило Бориса. Ведь: ”Тот, кто к чему-то стремится, обязательно чего-то добьётся” Данное изречение Страждущий не раз подтверждал на собственном опыте.  

Будучи, довольно-таки, плодовитым и талантливым автором, Борис являлся секретарём одной из ячеек  Союза Писателей России, что помогало ему продвигать на этот, не побоюсь данного сравнения, Олимп, своих талантливых собратьев. Руководил клубом айкидо, где всего себя отдавал детям, спасая их от пагубного влияния подворотен. А будучи владельцем небольшого металлопрокатного заводика, занимался меценатством, издавая творения своих пишущих коллег на базе издательства, которое появилось благодаря его энтузиазму. Как говорится: ”Наш пострел везде успел”. Причём в самом, что ни на есть, положительном ключе. Ведь, если человек творит добро во благо, то и все его дела есть благость.   

Именно на почве творчества и произошло знакомство Бориса с писателем из Карелии, Брониславом Черноглазом. И не просто “знакомство”, а мгновенно вспыхнувшее понимание, плавно перешедшее в крепкую дружбу. Как говорится: ”Чудак чудака видит издалека”  

Чего только не говорили злые языки об этом незаурядном человеке. Многие считали Бронислава не от мира сего. Мол, свяжешься с таким, грехов потом не оберёшься. Кто-то, за глаза, называл ужасным и поэтому очень опасным колдуном, сильно опасаясь его “дурного глаза и чёрного языка”.    Кому-то Черноглаз казался сильно бедовым человеком, несущим мор и Смерть повсюду, где только появится.  Этакий пятый Всадник Апокалипсиса получался.   Были и те, кто “пострадал” от   правдорубия Бронислава. Ведь он   никогда не лез за словом в карман, всегда называя вещи своими именами.  Именно “пострадавшие” и  делали всё, чтобы его имя  нигде не упоминалось. Что, по сути своей, и превратило Бронислава в затворника.  Однако, несмотря ни на что, он был весьма милым и вполне адекватным человеком. Пусть и обладающим некими, не вполне всем понятными, способностями. В писательских кругах за Черноглазом давно закрепилось имя Сказочник. Хотя и, наряду со сказками, он писал, вполне неплохие, стихи. Но: ”Сколько людей, столько и мнений”.  

Став неразлучными друзьями виртуально, Борис и Бронислав не раз представляли их первую реальную встречу. Они бы быстро нашли чем занять отведённое Создателем время.    
Оно и понятно, ведь Черноглаз был знатоком истории и оккультизма. И, кроме всего прочего, Ведал. Бронислав не раз предугадывал беды, нависшие над Борисом. И неоднократно останавливал в самом зачатке злые намерения недобрых людей. Да и как советчик, неплохо разбирающийся в литературе, был весьма кстати.   

Но, несмотря на достаточно сильное желание, долгожданная встреча всё время куда-то  откладывалась. Однако друзья не теряли надежду и наконец стечение обстоятельств пошло им на встречу. Бронислав приезжал в Москву 13 октября ровно в девять утра. “Тринадцатое” число выпадало на пятницу, что придавало встрече некий сакральный эффект.   
До прибытия поезда из Петрозаводска было минут пятнадцать. Погода стояла замечательная, на небе ни облачка.  Туда-сюда сновали приезжие и отъезжающие, перебранивались грузчики, пытаясь отобрать друг у друга желанную поклажу.

 Борис стоял на выходе из вокзала, наслаждаясь последним осенним солнышком и предвкушал долгожданную встречу. Поймав Вдохновение, он хотел было уже достать блокнот,  как вдруг услышал позади себя довольно-таки приятный мужской голос:  
– Сударь, будьте так любезны, угостите меня сигаретой, если Вас это, конечно же, не затруднит.
Удивлённый таким старорежимным обращением,  Борис обернулся и увидел довольно-таки высокого мужчину в чёрном плаще и, таком же чёрном, берете. На шее у любителя покурить красовался изящный тёмно-синий шарф, повязанный поверх плаща. Мудрые глаза незнакомца смотрели сквозь пенсне, расположившегося на большом и длинном греческом носу. Этакий щёголь, чем-то похожий на иностранца, заблудившегося во времени и пространстве.   
– Да, пожалуйста, – ответил Борис, доставая из кармана пачку «Собрания».   
– Благодарю Вас, – с церемониальным поклоном, сказал незнакомец и, достав из кармана довольно-таки большой, с каббалистическими символами,  коробок спичек, затянулся предложенной сигаретой.  
– Погода-то сегодня какая чудесная, – продолжил он вскоре, выдыхая дым из ноздрей, – кстати, Вы, совершенно случайно ,не знаете, как лучше добраться до Большой Садовой?  
– Честно говоря, точно не помню, – ответил Борис, – давно там не был.  
– Будете, – прищурив левый глаз, уверенно сказал незнакомец. – Вы обязательно там будете. И не раньше, чем через четверть часа.  
В это же время у себя за спиной Борис услышал приветственный возглас Бронислава и, обернувшись, обнял друга. Долгожданная встреча состоялась! Обменявшись объятиями,  Бронислав прищурился и спросил:  
– С кем это ты, друже, тут только что  разговаривал?   
От его наметанного глаза ничего нельзя было утаить. Это, одновременно, и восхищало, и пугало. 
– Да вот тут товарищ один попросил закурить и ещё спрашивал, как лучше добраться до Большой Садовой,-обернувшись назад, ответил Борис.  
Никого не увидев, он сплюнул через левое плечо и осенил себя крёстным знамением. Бронислав снова прищурился и переспросил:  
–  До Большой Садовой?   
Казалось, он был больше удивлён направлению, указанному незнакомцем, чем его неожиданному исчезновению.  Борис внимательно посмотрел на друга и  ответил:  
-Да, на Большую Садовую.  
Бронислав заметно повеселел. Ударив  себя по коленкам, он воскликнул:  
-Это же уму непостижимо! Ведь именно туда мы с тобою и направимся сейчас!  
Борис вновь внимательно посмотрел на друга и осторожно спросил:  
-А как же гостиница? Я ещё вчера забронировал для тебя номер.  
 -Гостиница подождёт, -весело сказал Бронислав,-сначала Большая Садовая, 10.  И никаких компромиссов! Я ради этого почти тысячу километров проехал.   
Борис поцокал языком и согласился:  
-Садовая так Садовая.  
И уже через мгновение переспросил:  
-Большая Садовая, 10?  
Бронислав похлопал друга по плечу и с самой милой на свете улыбкой ответил:  
-Да, именно туда.  
Борис на мгновение задумался и вдруг ударил себя по лбу:  
-Какой же я дурень! Ведь это дом Булгакова!  
 Бронислав снова улыбнулся и кивнул головой. Борис улыбнулся в ответ и поспешил к припаркованной неподалёку машине. Бронислав отправился следом. Уже у машины  к ним  подошла странная старушка в чёрном и обратившись к Борису, попросила:   
– Милок, помоги, пожалуйста, на хлеб.  
Друзья переглянулись. Обычно Борис не давал деньги попрошайкам, будучи уверенным, что они просто мошенники, зарабатывающие деньги на милосердии людей. Но в этот раз словно какая-то сила заставила его посмотреть старушке в глаза и от её пронзительного взгляда по спине побежали мурашки.  
– Держи, бабуля, – ответил Борис, протягивая старушке сто рублей.   
– Ты найдёшь, то, что ищешь, – неожиданно прошептала пожилая женщина и заковыляла прочь.  
«Странный сегодня день», – подумал Борис, забивая в навигатор адрес, который продиктовал ему карельский друг.    

На удивление друзей, пробок в это осеннее пятничное утро было не так уж и много. Будто кто-то расчищал перед ними путь. Они, довольно-таки, быстро долетели до Большой Садовой, припарковали машину в ближайшем переулке и двинулись по указанному адресу.  Зайдя в подворотню с Садового Кольца, друзья увидели памятник знаменитым героям булгаковского романа «Мастер и Маргарита»;– “Панаеву и Скабичевскому».  А сразу за развесёлыми бронзовыми фигурами Бегемота и Коровьева красовалась вывеска «Дом М.А.;Булгакова». Борис было уже двинулся к двери под вывеской, но Бронислав остановил его, таинственно прошептав:  
– Здесь не ненастоящий музей Мастера, поверь мне.  Нас ждут дальше.  
Пройдя немного вперёд, они остановились перед закрытой дверью ничем не примечательного подъезда и  приступили к  изучению надписей на домофонных кнопках. Не прошло и пяти минут, как  дверь неожиданно открылась перед ними и из неё выпорхнула забавная рыжая девчонка. Бросив хитрый взгляд на приятелей, она хихикнула и устремилась в арку, ведущую к Садовому Кольцу.   
– Заходи скорее, – с улыбкой прошептал Бронислав, придерживая дверь.  
Внутри подъезда все стены были сплошь исписаны всевозможными каббалистическими символами, просьбами о помощи в делах и любовными надписями.
 Бронислав тут же принялся изучать их, а Борис воспользовался передышкой, чтобы перевести дух. 
Он нутром чувствовал приближение чего-то таинственного и запретного. Того, к чему стремился всю свою сознательную жизнь. И оно не преминуло нагрянуть.  Раздалось призывное мяуканье и прямо перед друзьями, из ниоткуда, возник огромный чёрный Кот. Бронислав улыбнулся ему и с церемониальным поклоном шёпотом произнёс:  
-Нам назначено.  
Кот пристально посмотрел на Черноглаза, слегка кивнул головой и поспешил вверх по лестнице. Бронислав тут же последовал за ним. Борис хотел было перекреститься, но почувствовал сильный укол в бок и не стал этого делать. Уже через мгновение он поспешил за другом.  На пятом этаже, перед квартирой под номером ”50”, Кот трижды промяукал и перед друзьями настежь распахнулась дверь, ведущая в мистический мир Великого Мастера. Как водится, первым вошёл Бронислав. Кот, пристально посмотрев на Бориса, подмигнул ему, как бы говоря: ”Не трусь, человек. Здесь тебя никто не обидит” И когда тот миновал порог, снова трижды промяукал. Дверь загадочной квартиры закрылась, окунув друзей в первобытную тишину. Бронислав дождался Бориса и прильнув к его уху, тихо прошептал:  
-Впереди тебя ждёт испытание Мастера. Ты должен обойти все комнаты  и найти Зерцало Истины. Прислушайся к своим ощущениям, брат. Они помогут тебе сделать правильный выбор.  
Сказав это, он слегка подтолкнул друга и когда тот вошёл в первую комнату, опустился на корточки, чтобы быть рядом с ушами Кота и тихо сказал ему:  
-Ну вот, Бегемот, мы и дождались того, о чём так долго надеялись.  
Кот потёрся о его руку и тихо промяукал в знак согласия.   
Борис переходил из комнаты в комнату, подолгу останавливаясь перед зеркалами, которые там встречал. Первое оказалось хоть и старинным на вид, но не вызвало у него никаких эмоций. Зато второе, в половину человеческого роста, в тёмной дубовой оправе, стало словно притягивать к себе Бориса. Знакомые мурашки, свидетельствующие о присутствии рядом чего-то необычного, побежали по спине.   
-Это Оно,-тихо сказал самому себе Страждущий и поспешил к другу  
– Ну что? – с видом экзаменатора спросил Бронислав, увидев его. – Какое зеркало ты выделил?  
Борис улыбнулся другу с Котом и повёл их за собой.  Войдя во вторую от дверей комнату, он подошёл к зеркалу в дубовой оправ и указал на него.  
-Свершилось!!! - воскликнул Бронислав-Мир обрёл нового Мастера!!!  
Кот трижды промяукал в знак согласия и растаял в воздухе. Причём, последней исчезла его улыбка.  
 То, что произошло дальше, никак невозможно вписать в рамки существующей картины мира. В зеркале, прямо за спиной Бориса,  появился недавний незнакомец и положил ему руку на плечо. Страждущий  судорожно оглянулся, но кроме улыбающегося Бронислава больше никого не увидел. То, что тот совсем  не отражался в зеркале, ничуть тогда его не удивило. Когда же Борис  снова посмотрел в зеркало, то вновь увидел недавнего незнакомца и понял, что давно знает его. Но откуда, никак не мог припомнить.  Пришлец заговорчески  подмигнул Борису, приложил указательный палец к губам и вышел из Зерцала Истины. 
Тут же Борис услышал прямо у себя в голове:  
-Приветствую тебя, Мастер!  
Что было дальше, Страждущий не помнил. Обнаружил он себя на диване в соседней комнате, со стаканом воды в руках. Бронислав держал его за руку, приговаривая:   
-Молодец, ты нашёл то, что нужно! Всё позади! Отдыхай!  
Через полтора часа Борис поднялся с дивана. Голова его кружилась, а мысли блуждали непонятно где. Бронислав похлопал друга по плечу и с улыбкой произнёс:  
– В принципе, моя миссия выполнена.  Поброди ещё немножко по музею, чтобы голова перестала кружиться, и вези меня в гостиницу.   
 Уже дома перед глазами измученного Бориса как в калейдоскопе промелькнули лица «героев дня»;– Бронислава, незнакомца из зеркала, странной старушки у вокзала, забавной рыжей девчонки и, конечно же, морда огромного чёрного Кота.  
«Всё смешалось в доме Облонских», – мелькнуло в голове засыпающего Бориса, и он провалился в беспокойный сон.  


Глава 2. Корнелиус.

Отряд рыцаря Корнелиуса остановился в Салембрии, в двух днях пути от Константинополя. И люди, и лошади очень устали. Оно и понятно, ведь в последний раз они отдыхали почти шесть дней назад, спеша поскорее соединиться с другими отрядами для освобождения Града Святого Константина. Приказав разбить палаточный лагерь, Корнелиус  послал в Салембрию  слуг за овсом и провиантом. А когда они спешно удалились, созвал военный совет. Собраться решили в его палатке. 

Позади остались несколько переменных боёв с ненавистными сарацинами, уверовавшими в своё господство над всем христианским миром. Слава Господу, рука воителей ни разу не дрогнула, поднимая и опуская карающий меч Судьбы. Корнелиус, как представитель благородного французского рода, исходящего от самого Маркомира,  всегда давал врагам последний шанс умереть достойно. И никогда не добивал раненных. Оставшиеся в живых сарацины,  разносили по всему свету весть о беспощадном, но справедливом рыцаре Красной и Белой Розы.
  
Как всегда, первым пришёл славный Ренард, двоюродный брат Корнелиуса. Он пристально посмотрел на своего командира и спросил его: 
-Ты уверен в том, что совершаешь Добро? Ведь сарацины такие же люди, как и мы. 
Корнелиус так же пристально пронзил брата своими карими глазами и предложив ему присесть на походную скамью, подле себя, ответил: 
-Неисповедимы Пути Господни. Человек совершает свои деяния  под его неусыпным Оком, а значит, должен верить в то, что делает это во Благо, а не супротив ему. Не мы пошли войной на сарацинов, а они на весь наш христианский мир. А значит, истреблять их богоугодное дело. 
Ренард многозначительно хмыкнул и произнёс: 
-Ты прав, брат мой, мы все созданы по образу и подобию Создателя. Но это не означает слепое исполнение всех его помыслов. Ведь у нас, в отличие от тварей безмолвных, есть разум. А значит, мы просто обязаны сами решать, что “хорошо”, а что “плохо”. 
Корнелиус хотел было уже гневной тирадой поставить отступника на место, да не успел. Полы палатки распахнулись и внутрь вбежал Франсуа, один из его младших командиров, небольшой отряд которого задержался в пути. Голова вбежавшего была в крови. Правая рука висела, как сломанная ветка дуба. А левой он прижимался к груди. Из-под неё ручейком струилась кровь.  
-Что случилось, Франсуа?! Где твой отряд?!-воскликнул Корнелиус, устремившись на помощь. 
-В Салембрии сарацины! Они захватили Обитель Святого Ковчега и по одному убивают монахов, отказавшихся принять их веру! Только мне удалось выжить!- теряя сознание, прокричал рыцарь. 
Услышав нерадостное известие, Корнелиус начисто позабыл про спор с Ренардом и хотел было уже приказать отряду немедленно выступить в поход, да остановился. Люди так устали, что еле держались на ногах. А на лошадей было просто страшно смотреть.  За время похода они из породистых жеребцов превратились в угрюмых кобыл. В таком состоянии его отряд неминуемо станет безвольной добычей неверных. Надо было что-то придумать. Оставив Франсуа на попечение лекарей, Корнелиус посмотрел на звёздное небо, в надежде получить хоть какой-нибудь Знак Свыше.  

Ещё будучи ребёнком, он ночи напролёт проводил за изучением звёзд, которые притягивали юную душу своей таинственной неповторимостью. Помогал Корнелиусу  в познании Вселенной друг его покойного отца,  аббат де Ла Мар.  Человек без страха и упрёка, хоть и любитель женщин и хорошего вина. Его аббатство находилось всего лишь в двух лье от Бо,  родового замка славной династии Ле-Бо, не раз показавшей преданность короне. Старый монах, заглотнув одну-две, а иногда и целых три бутылочки огненного “Ла Бордо”, закатывал глаза и начинал монотонно рассказывать про “Зодиакальный Круг”, являющийся первоосновой календаря. Про древних героев, давшим имя созвездиям. Про животных, навечно закреплённых на звёздном небосводе.  Он говорил, время от времени засыпая, а юный Корнелиус впитывал, как морская губка, представляя себя Центром Необъятной Вселенной. Именно де Ла Мар научил его понимать звёздные Знамения. 

На северо-западе небосвода ярко вспыхнула звезда и со скоростью мысли полетела к земле. Рыцарь проследил за её падением и вскоре принял единственно правильное решение: собрать небольшую команду из самых бывалых рыцарей и лучников с копейщиками. А пока его не будет, оставшихся возглавит Ренард.  
Уже через несколько минут в палатке предводителя стало тесно. Здесь были и братья де Ан Жеос, Аделард и Родолф, отважные рыцари,  с которыми ещё юный Корнелиус познавал азы воинского искусства. И славный копейщик Корентин, известный своей орлиной зоркостью. И бесстрашный лучник Лайонел, способный расщепить стрелу бессметное количество раз. И быстроногий Лозар, обгоняющий ветер. И велеречивый отец Антуан, известный не только своими проповедями, но и, ни с кем не сравнимой, силищей. Говорили, что он мог одним ударом повалить медведя. Аделард с Родольфом и Корентин с Лайонелом выбрали себе ещё по пять опытных вояк.   Пристально посмотрев на собратьев, Корнелиус сказал: 
-Нас немного, но с нами Господь! Так не посрамим же его бессмертное имя перед лицом неверных! 
Прозвучало троекратное “Ура!” и рыцарь продолжил: 
-Лозар и отец Антуан пойдут вперёд. Никто не обратит особого внимания на странствующего монаха и его ученика. Если надобность возникнет, они смогут постоять за себя. Вслед за ними направлюсь я, вместе с Аделардом и Родольфом. За нами двинутся оставшиеся рыцари. Их тыл будут прикрывать Корентин и Лайонел с сотоварищами.  
Сказано-сделано. Уже через минуту воинство покинуло палатку своего предводителя. Оставшись наедине с самим собой, Корнелиус нацепил на тело прочную броню, способную выдержать удар копья и останавливающую клинок кинжала. На голову надел остроконечный шлем с кольчужным покрывалом, защищающим шею от летящих стрел. За спину прицепил двуручную секиру, не раз спасавшую его в боях,  и длинный миндалевидный щит, блестящий как звезда на ярком солнце.  В правую руку взял широкий меч, а в левую тяжёлое копьё с ромбовидным наконечником. Пристально осмотрев своё вооружение, он улыбнулся, предвкушая добрую битву и уже направился было прочь из палатки, как вдруг дорогу ему преградил быстро вошедший Ренард: 
-Брат! Почему ты оставляешь меня в лагере?! Неужели я не доказал своё бесстрашие и доблесть?! 
Корнелиус посмотрел на него и улыбнувшись, ответил: 
- Не спеши спорить с Судьбой. Если мне суждено погибнуть, то именно ты продолжишь мою битву, несмотря на все  твои упаднические  мировоззрения.  
 Ренард хотел что-то сказать в ответ, но промолчал. Он прекрасно знал, что его брата  практически невозможно было  переубедить..... 
“Дзи-и-и-и-инь! Дзи-и-и-и-и-инь! Дзи-и-и-и-и-инь”-внезапно раздалось по всей комнате, начисто лишив Бориса сна.

Шепнул мне на ухо Паук:
"Избавлю Мух от страшных мук.
За это мне ты слово дашь,
Отдать навечно весь этаж"

И я ответил Пауку:
"Немного на твоём веку"

....

Услышал шорох я в углу
И тут же в руки взял метлу:
Чернела чёрным чернота...
Ох, не узнал совсем Кота.

....

Ползёт по стенке Жук-усач
И тихо шепчет мне:"Не плачь,
Тебя не собираюсь есть,
Добычи без тебя не счесть"

Кто не знает силу Слова,
Тот силён лишь в болтовне.
Сотворит премного злого,
Но не будет на коне.

Словом ружья разряжают,
Строят дамбы и дома.
Над землёю возвышают,
Пишут толстые тома.

Словом лечат душ смятенье,
Дарят свет Любви сердцам.
Выражают сожаленье,
Опыт дарят всем юнцам.

Словом ранят до обиды,
Ловят в лживые силки.
Слёзно служат панихиды,
Рвут на мелкие клочки.

Кто не знает силу Слова,
Тот силён лишь в болтовне.
Сотворит премного злого,
Но не будет на коне.

Решил стихи писать Гаврила,
Гаврила стихоплётом был.
Хотел, чтоб "Слёзы Крокодила"
Признали небывалый стиль.

Перо он обмакнул в чернила
И вывел:"Нос и Носорог".
И стал "творить", не тратя силы,
Скурив "Пальмиры" целый блок:

"Был Нос у Носорога острым,
Любого кверху задирал.
С таким носярой жить не просто,
Себе поставить мог фингал..."

Немного подышав с балкона,
Назад вернуться поспешил:
"Главою был он исполкома,
Повсюду ужас наводил..."

Сходив в ларёк за новым блоком,
Купил коньяк, лимон и сок.
Тотчас пришли "златые" строки:
"Себе чесал всё время бок..."

Скурив три пачки, вновь продолжил:
"Боялись Носорога все.
"За грош купил я эту должность,
Чтоб не крутиться в колесе..."

Коньяк в бокал налив немножко,
Добавил сока и лимон.
Немного посмотрел в окошко-
Природа погрузилась в сон.

Вздохнув, вернулся к "сочиненью":
"Вот, захочу и всем хана!
В моём теперь вы подчиненьи,
Я вам, как толстая стена.

Со мною в споры не вступайте,
Иначе рогом подцеплю.
И даже в мыслях не ругайте,
Не то смахну, как ту соплю..."

Коньяк закончился внезапно,
Лимон исчез и сок весь спит.
Как то случилось, непонятно,
Расстроен очень был "пиит".

Но, что поделать, "стихо" дышит,
Вернулся снова в кабинет:
"Но не боялись "босса" Мыши,
Что ночью лазили в буфет.

Они ведь вёрткие с рожденья,
Таких в секунду не поймать.
И, к Носорога сожаленью,
Прогрызли всю его кровать.

Упал и рог вмиг отвалился,
Воткнувшись в пол, на радость всем.
"Прости, прощай,-сказал,-столица"
И в джунгли слился, насовсем"

Не спал Гаврила этой ночью,
"Творил" до самого утра...
Порвал редактор "вирши" в клочья:
"Зачем такая нам мура?!"

Хотел Гаврила с ним поспорить,
Да больно строгий вперил взгляд.
Залив вином прегорьким "горе",
Решил "О Вшах" писать доклад.

Куда спешите вы года, 
Меня в раздумье оставляя?
Хочу остаться навсегда
Я на пороге перед Раем.

Спешить мне некуда сейчас,
Спит за спиною лихолетье.
И слёзы не бегут из глаз,
Неволят только междометья.

Всё было...Счастье через край,
Улыбки сыновей и дочки.
Разлуки, гончей Смерти лай,
Грядущих напастей "цветочки".

Хотелось Мир перевернуть,
Луну с небес к ногам доставить.
Начать с истока новый Путь,
На место наглого поставить.

Теперь мне нечего желать,
Что есть, то есть, к чему излишки.
Была бы мягкою кровать
И перечитанные книжки.

Куда спешите вы, года,
Меня в раздумье оставляя?
Сквозь пальцы льётесь, как вода,
Ведя от края и до края.

Привет тебе, Душа моя,
Опять печалишься? Не надо.
Прости, не слушал, что, тебя,
Когда гремела канонадой.

Не спорю,глуп,ленив, спесив,
В Любви не смыслю, своеволен.
Шёл напролом, врагов нажив,
Всегда собою недоволен.

А ты нашёптывала мне
Слова, что Зверя присмиряли.
Пылал тогда в стыда огне,
Забыв заоблачные дали.

Когда влюблялся, не спеша
Внушала правильные мысли.
Всегда была ты хороша,
Мне плоть сомненья волком  грызли. 

Когда поступок совершал,
Давлела камнем неподъёмным.
Открыв незримый мне канал,
Пускала вспять обиды волны.

Ну, а теперь, прошу, поспи,
Дай мне пожить немного вольным.
Пойти вдоль жизненной тропы,
Судьбу решая произвольно.

Пусть синяков набью себе,
Мужчину украшают шрамы.
Закончить Жизнь хочу в борьбе,
Последствий не боясь ни грамма.

Чирикнул громко Воробей:
"Чирик-чирик, ты не робей.
Покуда дремлет старый Кот,
Никто тебя здесь не сожрёт"

И я ответил Воробью:
"Ничто не страшно Муравью"

...

Шумел на озере Камыш:
"Шур-шур, чего ещё не спишь?"
С улыбкой молвил Камышу:
"Посплю ещё, я не спешу"

....

Ворчал негромко старый Волк:
"Ты Зайцев взял бы и отвлёк.
Я сам поймать их не смогу,
Век буду пред тобой в долгу"

Стучали бешено Часы,
Мой сон безгрешно прогоняя:
"Спеши пожить, смятенья сын,
Пока не на пороге Рая!"

И что ответить им, не знал,
Закрыв подушкой крепко ухо.
Они пробили в сне канал,
Звучал их голос очень глухо:

"Пока тебе не пятьдесят,
Успей влюбиться всей душою.
Былое не вернуть назад,
Доволен должен быть Судьбою"

Не слышать попытался я,
Желая снов не видеть вещих.
Но шёпот вновь нашёл меня,
Примкнув к разряду сумасшедших:

"Не стоит сердце в клочья рвать,
Помочь в беде ты всем не сможешь.
Коль пышет холодом кровать,
Терзают душу сонмы кошек"

Согласен с ними, но не мог
Забыть про принципы ни грамма.
Печален  будет мой Итог,
Когда вокруг засилье драмы.

Скучать мне не дали часы:
"Вот, вот,подумай и осмысли.
Нет лучше утренней росы,
Пред нею вмиг хладеют мысли.

Живи, не ведая проблем,
Зачем тебе души вериги?
Не зная жизненных дилемм,
Ума ты не познаешь сдвиги"

Опять попали ровно в цель,
Быть может, всё-таки послушать?
Всегда идти туда, где мель,
Где будет мне намного лучше.

Но, нет, себя не изменить!
"Молчите!-я часам прикрикнул-
Пока цела деяний нить,
Не будет никаких каникул!"

И вмиг заснул, забыв про всё,
Часы решили не тревожить.
Приснился мне чудесный сон,
Как будто лик явился божий.