Форум

Всё-таки Холли успела дошить платье. И теперь Моренка вертелась перед большим зеркалом в маминой комнате, то и дело поправляя и без того безупречные складки. Холли с удовольствием и даже какой-то лёгкой завистью отметила, что младшая сестрёнка – очень красивая девочка. В отличие от старшей, она гораздо больше взяла от матери. И тонкие, аристократичные черты лица, и огромные, цвета ранней весенней листвы, глаза, и светлую кожу, и главное – роскошные пламенно-рыжие волосы. При этом, наверное, все веснушки, решив не портить кожу такой красавицы, переселились на щёки и плечи старшей сестры. Все попытки избавиться от «солнечной россыпи» на коже оказались тщетными, и Холли просто смирилась.
- Я похожа на принцессу? – неожиданно серьёзно спросила Моренка.
- Да, похожа… - устало отозвалась Холли. – А теперь отойди от зеркала, дай и мне переодеться.
- А на маму я похожа?
Холли замерла. Потом кивнула:
- Да… Очень похожа. Вот только характером не удалась. Дурища ужасная.
И ловко увернулась от запущенной в неё подушки.
… Фестиваль начался вечером, когда город окутали ранние сумерки. Моренка носилась по площади, восторженно хлопала в ладоши у открытой сцены, где выступали бродячие артисты, покупала сладости, безделушки и хвасталась платьем перед подружками. Холли же чинно шла за нею следом, внимательно вглядываясь в лица празднующих. Себе новое платье она сшить не успела. Зато к старому праздничному наряду из изумрудной парчи смастерила украшение в волосы, и теперь ей очень хотелось, чтобы кое-кто этак ненароком увидел её.
- Что, Марко ищешь? – Холли вздрогнула от неожиданности. Рядом с ней стояла Моренка и, облизывая яркого леденцового петушка, ехидно улыбалась.
- С чего ты взяла? – с наигранным безразличием спросила Холли. – Очень мне нужен этот Марко!
- Да он всё равно не раньше, чем через неделю, вернётся!
- Не ищу я его! – щёки старшей сестры вспыхнули предательским румянцем. Как эта маленькая выскочка узнала, что господин Марко, их домашний учитель – ей небезразличен?
- Зачем он тебе? – продолжила Моренка. – Он же такой страшный!
- Да что ты понимаешь! – вспыхнула Холли и уже собралась отвесить подзатыльник наглой девчонке, да только та со смехом унеслась вперёд и затерялась в толпе.
- Глупая, - недовольно прошептала Холли. Что уж скрывать – Марко ей и в самом деле нравился… Тощий, нескладный, длинноносый и ужасно стеснительный – он просто покорил её своей добротой. Марко был старше Холли всего на пять лет. Но, в отличие от практически всех знакомых девочке парней, он мог часами выслушивать её, никогда не повышал голоса, не кичился тем, что много знает… И – он улыбался так, что Холли просто таяла. Возможно, она просто скучала по улыбкам и смеху отца. После смерти мамы на лице родного человека словно застыла восковая маска… А Марко – стеснительный, нескладный и трогательно-смешной – дарил ей то тепло, которого девочке так не хватало. Одно плохо – на праздники Марко уезжал из города к своей родне. Моренка искренне радовалась отсутствию занятий, а вот Холли…
- Холли, Холли! Скорее сюда! – Моренка опять неожиданно вынырнула из толпы и, схватив сестру за руку, потащила за собой.
- Чего орёшь, дурёха? – Холли попыталась вырвать руку, но младшая крепко держала её.
Моренка тащила сестру к открытой сцене. Что там происходило – разглядеть было сложно, но народ яростно апплодировал. Ловкая Моренка, без стеснения расталкивая людей, протолкнула сестру к самой сцене и ткнула пальцем в сторону выступающих:
- Смотри! Настоящая магия!
- Ерунда, - зашипела Холли, - Опять какие-нибудь дешёвые фокусы…
Но действо на сцене заставило её остаться на месте. Очередной «маг» - на этот раз маленький плотный старик с коричневатой кожей и круглой проплешиной, положив на широкий стол свою молоденькую помощницу (а на сцене их было три), торжественно поднял над ней сияющее лезвие кинжала. И – под музыку живого оркестра – резко опустил оружие прямо на живот девушки. Публика ахнула, кровь ярко выплеснулась на стол и на сцену. Нескольким дамам стало дурно. Улыбнувшись, «маг» провёл лезвием до самого низа живота помощницы, и вот тут уже нехорошо стало Холли. Даже не от вида настоящих внутренностей, вывалившихся на стол – а от того, что девушка, повернувшись лицом к публике, улыбалась…
- Великие Боги, что это? – Холли повернулась к Моренке, и ей снова стало дурно. Сестра смотрела на происходящее с искренним любопытством и такой радостью, будто ей показывали дрессированных обезьянок.
Тем временем «маг» ловко вернул внутренности на место и провёл рукой по животу помощницы. Страшная рана затянулась. Девушка и «волшебник» покинули сцену под апплодисменты зрителей.
- Какая гадость, - с отвращением прошептала Холли. Ей неожиданно захотелось вернуться домой и забыть о том, что она здесь видела.
- Настоящая магия! – с восторгом ответила ей сестра. – Ты видела? Это не какие-то фокусы! Он по-настоящему всё это делал! Как же я хочу научиться колдовству…
- Не говори ерунды. Ты ещё маленькая.
- Но я хочу! – Моренка зло сжала кулаки. – Я знаю, что у меня есть сила! Я могу! Я стану ученицей колдуна – и всему научусь.
Холли серьёзно посмотрела на сестру, и ей вдруг почему-то стало холодно и немного страшно.
- Пойдём домой, ладно?
- Но фестиваль только начался! Я хочу увидеть фейерверки!
Холли грустно улыбнулась. Всё-таки, Моренка на самом деле – просто избалованный ребёнок.
- Ну, хорошо. Только давай уйдём подальше отсюда, ладно? Пошли к торговым рядам…
И Моренка, счастливо кивнув, потянула сестру за собой. Праздник продолжался. За спиной девочек смотрители фестиваля строго следили за тем, чтобы сцена была чисто вымыта… 

- Хватит спать, дурища! Открывай глаза, уже утро… С Днём рождения!
Моренка сладко потянулась и с неохотой приподнялась на подушках. Рядом с кроватью стояла Холли, держа в руках большую фарфоровую куклу в пышном голубом платье.
- Вот! – торжественно объявила старшая сестра. – Это от нас с папой.
- Спасибо, - кисло откликнулась Моренка, принимая куклу.
- Ты что – не рада? – Холли горестно вздохнула. – Ну, да… Я говорила папе, что ты уже не ребёнок, что девочке на тринадцатилетие нужно что-то другое…
- Да нет, всё нормально. Красивая кукла. Мне правда нравится, - Моренка отложила подарок и заулыбалась. Холли села на край кровати и обняла сестру:
- Я так рада… Ты стала уже такой взрослой.
- Фу, Холли! Только не надо этого сахарного сюсюканья. Противно же.
Холли отстранилась и долго смотрела на сестру. Потом улыбнулась:
- А у меня хорошие новости! Во-первых… папа совсем не такой хмурый, как всегда. Он даже улыбался! Сказал, что сегодня вечером к нам в гости приедет его хороший друг.
- Друг?.. – Моренка задумалась. – Не думала, что у папы ещё есть друзья… Он же ни с кем не общался после смерти мамы. Хотя… Ну и что? Приедет какой-нибудь занудный старикан, будет курить внючие сигары и читать нравоучения о том, что в годы его молодости девушки так себя не вели и одевались приличнее…
- Дурочка! – рассмеялась Холли. – Пусть и так, но зато папа улыбается.
- Ещё новости есть?
- Да. – старшая сестра застенчиво накрутила прядь волос на палец. – Следующим летом мы с Марко поженимся.
На несколько минут в комнате повисла напряжённая тишина.
- Вот как? – наконец спросила Моренка с наигранным безразличием. – Значит, уже решили?
- Ты не рада за меня? – удивилась Холли.
- А чему я должна быть рада? Тому, что моя любимая старшая сестра выходит замуж за нищего длинноносого учителя? Отец знает?
- Да... – Холли с недоверием вглядывалась в лицо младшей сестры. Возможно, это просто трудный возраст? Самой-то ей пришлось повзрослеть гораздо раньше, а вот Моренку все баловали. Или это просто ревность? Понятно, сестрёнка боится, что Холли уедет и забудет про неё.
- Моренка… Я никогда тебя не брошу. Я всегда буду с тобой.
- Уходи, - зло прошептала младшая, и Холли невольно отшатнулась. – Ты – предательница. Меня и отца. Ты никогда нас не любила. Только лгала и лицемерила! Ты даже маме позволила уйти! Если бы не ты…
Несколько солёных капель на пунцовых щеках да громкий хлопок дверью – и Моренка осталась в комнате одна.
- Никто не любит правды, - хмыкнула девочка, сажая рядом с собою подаренную куклу. За окном теплилось майское утро…
Холли бежала вниз по лестнице, когда случайно столкнулась с отцом. Он мягко остановил её:
- Дочка, куда ты так спешишь?
Холли попыталась отвернуться, чтобы он не увидел её слёз, но отец решительно взял её за плечи и развернул к себе:
- Дорогая, ты плачешь? Что-то случилось? Не молчи – я же вижу – что-то произошло.
Холли посмотрела в глаза отца – серьёзные, но в то же время добрые. Глаза человека, всегда готового защитить, выслушать, понять… И – разрыдалась, как когда-то давно, в детстве, когда ещё можно было заплакать от того, что упала и разбила коленку. И, как тогда, тёплые руки родного человека обняли её. И всё снова стало хорошо. Вот только наверху лестницы, никем не замеченная, стояла Моренка, держа в руках подаренную куклу.
… Почему именно в её день Рождения должен был заявиться какой-то неведомый папин друг – Моренка не знала. В душе, правда, таилась робкая надежда, что он знает про её праздник и, возможно, привезёт с собой подарок. Вот бы это была редкая книга, обучающая магическому мастерству! О том, что ей нужна такая книга, Моренка намекала отцу уже давно. И дело было даже не в том, что достать такую редкость было очень сложно – связи отца позволяли ему общаться с весьма влиятельными людьми – а в том, что он считал увлечение дочери пустым капризом. А Моренка знала точно – в ней есть сила. Особая, отличная от силы других людей. Обычных – как она сама про себя их называла.
Обещанный гость явился к вечеру – когда за окном уже начало смеркаться. К этому времени Холли убрала в доме, расставила везде вазы с цветами, а на столе, застеленном самой лучшей скатертью, красовались всевозможные блюда. Моренка ждала гостя с любопытством. Когда в доме ещё звучал мамин смех, к ним частенько приходили разные люди. Но после её смерти отец перестал принимать гостей. И девочки успели привыкнуть к отсутствию праздников. Поэтому сейчас, наблюдая за весёлой суетой, Моренка невольно почувствовала себя маленьким ребёнком, и даже немного помогла сестре, хоть та и старалась поменьше общаться. Часы пробили семь – и в дверь постучали. Отец бросился открывать, Моренка, подпрыгивая от любопытства, помчалась за ним. Наконец, дверь открыли, и… На пороге стоял вовсе не степенный старикан, а прелестная девчушка лет восьми, более всего похожая на сказочную цветочную фею. Белокожая, худенькая, с огромными чёрными глазищами, с роскошными чёрными кудрями до самых пят, одетая в очень пышное коротенькое платьице ярко-жёлтого цвета, она просто очаровала Моренку. Посмотрев на хозяев, девочка присела в изящном реверансе и торжественно объявила:
- Великий господин Джейкоб прибыл!
К изумлению Моренки, отец захлопал в ладоши, как ребёнок, и весело рассмеялся:
- Хватит, Аннабель! Заходи и зови уже своего господина. Как я рад вас видеть!
Девочка отошла от двери и с достоинством проговорила:
- Господин Джейкоб!
В дверь ввалилось чудо с огромным количеством ярких коробок в руках. Из-за них лица чуда совсем не было видно, но отец с восторгом воскликнул «Джейк!» и принялся освобождать чудо от коробок. Весь дом наполнился каким-то ощущением праздника. Моренка – и та уже носилась вокруг, подхватывая коробки и передавая их сестре и Аннабель. Наконец, всё было передано, и господин Джейкоб одарил всех сногсшибательной улыбкой. К удивлению Моренки, он был молод – на вид, едва ли старше двадцати. Карие глаза, растрёпанные светлые волосы до плеч, длинные тёмный плащ да широкополая шляпа – друг отца напоминал скорее какого-то романтического героя из книг для девочек, чем серьёзного взрослого человека, какого, собственно, сёстры и ожидали увидеть. Господин Джейкоб быстро разделил коробки между девчонками и по-хозяйски отправился в столовую, как будто жил здесь всю жизнь. Там же бухнулся в кресло у окна. Отец приказал Холли и Моренке отнести коробки в свои комнаты и вернуться к столу. Аннабель устроилась на полу – возле ног господина Джейкоба, чем сильно озадачила Моренку.
Но мужчины вовсе не обращали внимания на поведение Аннабель, лишь болтали без умолку, как мальчишки, да хохотали на весь дом. Моренка не видела отца таким с момента смерти мамы. Неужели этот молодой хлыщ – и правда его друг? Холли взяла со стола румяное яблоко и подала его Аннабель. Девочка улыбнулась и стала дергать Джейкоба за штанину:
- Господин Джейкоб, мне можно взять яблоко?
- Да, радость моя, возьми, и не забудь поблагодарить.
Такое поведение малышки сильно удивило Моренку. Аннабель взяла яблоко, поблагодарила Холли и вдруг важно изрекла:
- Ваша младшая дочка так похожа на Элизу, господин Фредерик. Как зеркальное отражение…
Оба мужчины вдруг замолчали, потом побледневший господин Джейкоб, тихо проговорил, не глядя на Аннабель:
- Моя девочка, ты забыла, что я не разрешал тебе вступать в разговор? Дома тебя ждёт суровое наказание.
- Зачем Вы так строги со своей дочерью, господин Джейкоб? – смутилась Холли. – Она, верно, видела нашу маму на портретах, и она права – Моренка и правда очень похожа на неё.
- Дорогая госпожа Холли, Аннабель – не моя дочь. Она работает на меня, и очень хорошо знает свои права и обязанности, - сухо пояснил господин Джейкоб. – Кроме того, Аннабель знает, что нужно называть вашу маму госпожой Элизой.
- Простите, - Аннабель покраснела и стыдливо опустила голову. – Когда мы были подругами, я звала её просто Элизой.
- Подругами? – изумилась уже Моренка. – Этого быть не может! Как эта девчонка могла быть подругой нашей мамы? Она умерла пять лет назад, а Аннабель – лет восемь-девять!
В комнате повила тягостная тишина. Вдруг Джейкоб резко встал и, взяв Аннабель за плечо, поднял на ноги. Девочка стояла и не шевелилась – словно кукла.
- Аннабель! Выйди вон и жди меня на улице!
- Господин Джейкоб! – с возмущением попыталась восстановить справедливость Холли, но отец вдруг жестом остановил её. Аннабель молча виновато побрела к двери. Только когда она проходила мимо Моренки, в глазах девочки-куклы засверкали хитрые искорки. Дверь закрылась. Мужчины переглянулись.
- Джейк… Я могу рассказать всё девочкам? – робко спросил отец.
- Валяй, - пожал плечами его друг. – Всё равно узнают. Какой смысл скрывать?
- Девочки… - отец тяжело вздохнул. – Не сочтите меня за сумасшедшего. Аннабель и в самом деле была подругой вашей мамы… а моей любимой жены. Они вместе с Джейком покинули наш город на следующий день после нашей с Элизой свадьбы.

- Аннабель на самом деле гораздо больше лет, чем вы думаете. Больше, чем мне, во всяком случае… - отец виновато покосился на Джейка.
- Не надо так на меня смотреть, - обиженно ответил тот. – Я не знаю, сколько лет Аннабель. Любезная госпожа Холли, не могли бы Вы приготовить мне чаю? И лучше – с теми прекрасными мармеладками…
- Я ничего не понимаю! – возмутилась Моренка. – Как так может быть?
Отец тяжело вздохнул и пожал плечами:
- Аннабель – не человек. Она только может выглядеть, как человек. Правда, не всегда.
- То есть?.. – Холли подала Джейку поднос с чаем и розеткой, наполненной разноцветным мармеладом.
- Спасибо, - сияюще улыбнулся загадочный друг отца и пояснил. – Аннабель – коргоруша.
- Корго… что? – изумлённо спросила Моренка.
- Коргоруша, - запихивая в рот мармелад, ответил Джейк. – Дух, помощник колдуна. В обычном виде выглядит как кошка. Только морда немного на человеческое лицо смахивает. Прелестные мармеладки, и чай восхитительный, госпожа Холли!
- Не поняла… - окончательно скисла Моренка. – То есть, если Аннабель – помощница колдуна, то ты – колдун?
- Моренка! – возмутился отец. – Нельзя обращаться к старшим так непочтительно!
- Да ладно, Фред, - Джейк лениво потянулся, рискуя разлить чай. – Пусть себе девочка потешится. Забавная она. И правда – похожа на Элизу. Да, малышка, я – колдун. И что?
Моренку словно жаром обдало изнутри. Колдун! Настоящий! Видимо, сама судьба свела её с ним. Она взяла стул и села как можно ближе к Джейку, встретившись с насмешливым взглядом карих глаз.
- Возьми меня в ученицы!
- Моренка! – возмутился отец, но Джейк жестом остановил его.
- В ученицы? Малышка, а ты уверена, что справишься?
- Конечно! У меня есть сила. Я знаю.
- Сила, значит… - Джейк заулыбался. – Милая малышка, а с чего ты взяла, что мне нужны ученики?
Моренка озадачилась. Она предлагает обучать её, с её силой и способностями, а этот колдунишка вот так заявляет, что ему не нужны ученики! Да где он ещё найдёт такую ученицу?
- А, может, ты просто сам ничего не умеешь? – вдруг сообразила девочка. – Вот покажи мне что-нибудь. Предмет там взглядом подними, например.
Джейк аккуратно отставил чайную чашку на стол и вдруг расхохотался:
- Предмет взглядом! Малышка, да ты просто чудо! Я тебе не клоун в цирке, чтобы фокусы показывать, - отсмеявшись, он уже серьёзно посмотрел на Моренку и продолжил. – Милая моя, если ты считаешь, что магия – это просто набор фокусов для показа в увеселительных заведениях, тебе не стоит даже пробовать чему-то научиться. Магия – это совсем другое. Впрочем, поднять предмет взглядом я могу. Но не стану этого делать только потому, что тебе приспичило увидеть какое-то чудо.
- Я не верю, - захлёбываясь от возмущения, выпалила Моренка. – Не верю, что ты – настоящий колдун! Если бы ты был таким, папа написал бы тебе письмо, когда мама болела, и ты бы приехал – и спас её.
Джейк тяжело вздохнул и улыбнулся уже по-доброму и немного грустно:
- Прости. Я не смог бы спасти твою маму. Здесь ни один колдун не помог бы. Элиза сама выбрала смерть.
- Как? – изумилась Холли. – Она любила нас и не могла…
- Именно потому, что она любила вас. Вы слышали, что сказала Аннабель? Что Элиза – её подруга. Коргоруши работают у колдуна парами.
- Вы хотите сказать, что наша мама была… - Холли осеклась, не веря услышанному.
- Элиза была моей коргорушей, - жёстко отрезал Джейк. Глаза его вдруг стали другими – холодными и пронзительными, как будто рядом был уже совсем другой человек. Моренка невольно отстранилась от этого странного мужчины со взглядом самой вечности.
- Когда-то она сделала большую глупость – полюбила моего друга Фреда. И я дал ей право выбора. Коргоруша, оставшаяся без хозяина, живёт тринадцать лет. Элиза знала, на что идёт.
- Ты убил её… - едва слышно прошептала Моренка.
- Если тебе обязательно хочется обвинить кого-то в её смерти – можешь считать так. Но если ты будешь смотреть на мир именно таким образом, об обучении магии можешь забыть. Магия не терпит иллиюзий. Тебе не мешало бы научиться принимать мир таким, какой он есть.
- А какой он есть? – с обидой спросила девочка, понимая, что в чём-то Джейк несомненно прав. – Жестокий? Отнимающий тех, кто нам дорог?
- Малышка, мир такой, каким ты хочешь его видеть. И если ты хочешь видеть его через пелену жестокости – твой мир будет жестоким. Сними эту пелену. Прими как факт – Элиза знала, на что шла. Она знала, что умрёт через тринадцать лет. Но она хотела прожить эти годы как человек. Как женщина, которая любит и любима, как мать двух прекрасных детей. Если ты не сможешь это принять – забудь о магии. А теперь простите – мне пора. Уже довольно поздно, а мы с Аннабель ещё не распаковали вещи.
… Моренка долго не могла уснуть. Она думала о маме, о магии и о том, что она – дочь коргоруши. Магического, по сути, существа. Значит, у неё и правда есть особая сила, отличная от силы других людей. И даже разбор коробок с подарками Джейка не отвлёк её от этих мыслей. А в коробках – чего только не было! Чудной красоты платья из тончайшей ткани, украшения, каких не было ни у одной модницы в этом городе, изящные туфельки, кружевные платочки, игрушки… Сложив все эти вещицы в углу комнаты, Моренка твёрдо решила, что обязательно набьётся к Джейку в ученицы. Пусть он и сказал, что не берёт никого, но она завтра узнает, где он поселился, оденется в самое красивое платье – и он не сможет ей отказать. С этими мыслями она и уснула.

Белое, бирюзовое, снова белое… «Какая красивая невеста! И её сестрёнка – просто чудо! Примите мои искренние поздравления…» «Примите мои искренние поздравления…» «Примите мои самые искренние...» У Моренки кружилась и нестерпимо болела голова. Она натянуто улыбалась гостям, невесте, тонущей в кружевах и цветах, нарядному и счастливому отцу… Потом, извинившись, поднялась к себе в комнату. Мельком осмотрела своё отражение в зеркале. Длинное и лёгкое нежно-бирюзовое платье, украшенное жемчугом, превращало её в сказочную фею. Но впервые за долгое время наряд мало интересовал юную девушку. Два подарка в красивых коробках, обтянутых шёлковой тканью, стояли на туалетном столике. Один для сестры, другой – для Марко. Моренка не думала уже о той Силе, которая могла уместиться у неё на ладони… Она вспоминала, как сияла от счастья Холли, когда надевала сегодня утром своё белоснежное платье. И как просто это счастье разрушить. Пусть даже сестра виновата перед ней и отцом – она отпустила маму, а теперь собирается бросить их и испортить собственную жизнь, но…
- Дочка! Нам пора ехать!
- Хорошо, папа! Я уже иду… - Моренка взяла обе коробочки и спустилась вниз. 
Холл опустел – все гости уже отправились к месту свадьбы. Отца тоже не было. «Должно быть, он уже ждёт на улице», - решила девушка. Остановилась у стола, где любил читать книги по вечерам отец, поставила коробку с подарком для Марко и быстро выбежала на улицу. На душе стало легко и хорошо.

«Я тогда думала, что избавилась от него. Сняла со своего сердца всю эту тяжесть, всю ответственность… Моя ненависть свернулась до размеров этих запонок, уместилась в маленькой коробчонке, перевязанной дурацкой ленточкой. Почему ты не сказал мне, что этого недостаточно? Я должна была забыть о себе, быть намного внимательнее… Намного упрямее и сильнее… Ты многого мне не сказал, думая, что я должна догадаться обо всём сама. Глупый… Я ведь просто человек. Маленькая дурочка, поверившая в своё могущество и в возможность вершить свои и чужие судьбы только лишь силой собственной воли. Ты ведь даже на свадьбе не был – просто поздравил мою сестру, вручил ей какой-то подарок и уехал, предоставив мне решать все проблемы самостоятельно. Ты переоценил меня? Или это просто такое испытание, принятое в кругу колдунов и посвящённых? Я не прошла его. Ненавидь меня, презирай, если можешь… Хотя ты и на это не способен».

Тосты, поздравления, цветы, подарки… Моренка задыхалась в этом облаке чужого счастья, ей хотелось бежать, укрыться от собственного стыда за то, что она самолично хотела лишить сестру возможности создать свою семью. Да пусть! Пусть выходит замуж и рожает хоть десять крикливых пацанов и девчонок – главное, чтобы ей самой это нравилось. В сердце своём Моренка простила Холли – даже за смерть мамы. В конце концов, а что её сестра могла сделать? Запретить человеку умереть? Джейк ведь говорил, что судьбой Элизы правила неизбежность… Почему же сейчас, посреди этого моря радости, Моренка чувствовала себя такой одинокой? Она искала взглядом Джейка и, раз встретив его – сияющего своей фирменной улыбкой – спешно пошла в конец зала, стараясь, чтобы он не заметил её. Она всё-таки ещё хотела видеть его, слышать его смех, наслаждаться его ехидной улыбкой, даже слушать его педантичные наставления. Но в то же время ей хотелось скрыться. Он играл на её гордыне, и Моренка чувствовала боль в самой глубине свего сердца.
Подарок Холли очень понравился. Напоследок она обняла младшую сестру, горячо расцеловала её, окутав туманом длинной фаты, и радостно умчалась – в объятия теперь уже супруга. Ночью гости проводили молодожёнов и разъехались, Моренка же безучастно стояла на улице, глядя в мёртвый диск огромной полной луны. Когда с празднования исчезли Джейк и Аннабель? Куда они поехали? В свой особняк, или в вечное путешествие по дорогам, которых Моренка не знает? Зачем она думает обо всём этом?
- Дочка…
Моренка вздрогнула и обернулась. Позади стоял отец. В свете луны он казался намного моложе… Наверное, именно таким его впервые увидела мама? Моренка грустно улыбнулась. Она никогда не спрашивала родителей об их первой встрече, и сейчас жалела об этом. Но теперь они смогут поговорить – обо всём. Дом станет не таким светлым без Холли, не таким уютным… Хотя – нет. Моренка будет стараться. Она должна повзрослеть, ведь без этого отцу будет очень трудно и одиноко.
- Я так горжусь тобой, дочка, - отец подошёл и обнял её за плечи. Девушка благодарно прижалась к такому родному человеку, самому близкому на всём свете…
- Я знаю, как тебе не нравится выбор Холли, и очень переживал. Но ты ведь смогла себя пересилить – а это самое главное. Я понимаю, ты очень волновалась сегодня, и… я сам передал его Марко. Он просил поблагодарить тебя.
Неожиданно Моренку пробрал озноб. Время словно остановилось. Может, ей что-то показалось или она поняла не так?
- За что поблагодарить? Ты о чём, па?..
- Твой подарок. Ты так спешила, что забыла его на столе. Я помню, как ты готовилась, как переживала… Не волнуйся – я сам отдал его Марко.
Мир поплыл перед глазами Моренки липкой вязкой пеленой. Слова отца растворились в холодной пустоте. Остановить? Но как?.. Марко уже далеко… Свою смерть он увёз с собой. Нельзя перехитрить свою судьбу. Моренка вдруг чётко осознала, как созданное ею проклятие охватило собой не только того, кто был ею проклят, но и её саму.

«Ты мог сказать мне, что это – моя вина. Мог обрушить на меня тысячи колких слов – я ждала именно этого. За что ты простил меня? Как больно твоё прощение… Мы все должны платить за свои ошибки. И чем страшнее ошибка – тем горше должна быть расплата. Ты не имел права прощать меня. Если я виновна – скажи. Ударь – в самую душу, если она ещё у меня осталась. Я ненавижу тебя. Ненавижу – и всегда ненавидела. Нелепая случайность, которую я должна была предвидеть, свергла меня с трона королевы. Ты видишь – моя корона у твоих ног. А что делают со свергнутыми королями?.. Правильно – их казнят. Так отправь меня на плаху. Я не прошу – требую, приказываю. Нет сил жить свергнутой… Нет возможности вернуть то, что уже прошло. Почему ты не остановил меня? Я совершала ошибку за ошибкой, а ты просто молча пытался исправить то, что ещё мог – и ни разу меня не упрекнул. Почему? Та боль, которую причиняю я себе сама, намного страшнее твоего гнева. Ты оставил мне эту боль, эту ненависть, эту свободу решать – за себя… Взрослеть больно. Всё равно, что терять крылья. А были ли у меня крылья?..»

Солнечный свет едва окрасил крыши домов, а на швейной фабрике господина Фредерика уже вовсю кипела работа. Молодая хозяйка лично проверяла качество тканей, хвалила швей или велела исправлять допущенные ошибки, сама брала в руки иглы и нити и терпеливо показывала, как именно надо делать. Рядом с ней всегда находилась черноволосая девочка лет восьми. Говорили, что это дальняя родственница-сирота, которой госпожа Моренка фактически заменила старшую сестру. Девочка отличалась изрядной сообразительностью и отличной деловой хваткой. Господин Фредерик после трагической смерти старшей дочери три года назад практически не выходил из дома, и заботу о нём госпожа Моренка тоже целиком взяла на себя. Днём за ним ухаживала старая кухарка, да прибегала Аннабель, а вечерами Моренка сама подолгу рассказывала отцу о делах на фабрике, наливала ему ароматный чай, приносила сладости, допоздна вслух читала книги… И, хотя за все три года он всё ещё не сказал ни слова, девушка как-то заметила, как по его губам пробежала тень улыбки – когда она с гордость рассказывала о возросшем доходе на работе. Именно это подобие возврата робкой радости к любимому человеку стало для Моренки настоящим праздником – и она вечером послала Аннабель за огромным тортом.
На праздниках госпожа Моренка появлялась только если требовалось продставлять товары с фабрики или встречаться с деловыми партнёрами. И хотя ей уже исполнилось 17, многие молодые люди с удовольствием разделили бы с ней всю свою жизнь, Моренка все попытки разговора о браке просто игнорировала. Поздно вечером, когда отец ложился спать, она уходила в свою комнату и, несмотря на усталость, брала бумагу и перо – и писала письма в неизвестность, не зная, где сейчас находится тот, кто должен был прочесть эти строки.
«Зачем ты дал мне право выбора? Не зная его, я никогда бы ни решилась сделать то, что сделала… Зачем так горька та свобода, что ты даровал мне? Ведь ты знал, проклятый, что соблазн будет слишком велик, что я не выдержу, что сердце моё разорвётся, выпуская на волю чудовище… Зачем ты простил меня? И – знаю – что бы я ни совершила – ты уже даровал мне вечное прощение… Это хуже любого наказания! Я хочу, чтобы ты ненавидел меня. Чтобы желал мне смерти – мучительной и страшной. Такой, какую я заслужила. Будь ты проклят – до самой гибели этого мира. Пусть ни Тьма, ни Свет никогда не примут тебя. Это ты сделал меня чудовищем. Я никогда не прощу тебя. Ты ведь знал, что я – просто слабый человек… зачем же заставил поверить в то, что я – всемогущая королева? Зачем дал мне право распоряжаться чужими жизнями? Глупец… Я буду вечно следовать за тобой – по любым дорогам любых миров. Просто для того, чтобы ты ответил мне: зачем ты дал мне право выбирать?
Почему моё сердце всё ещё рвётся к тебе? Почему – бессмертный – ты заставляешь меня думать о возможности заслужить право быть рядом? Когда-нибудь моя жизнь здесь закончится – и там, в других мирах, даже встретив тебя, возможно, я уже не вспомню… А ты сам нашёл дорогу к смерти, столь желанной тобой?..»
Очередное письмо бережно запечатывалось в конверт и складывалось в ящик стола. Нет такой магии, что могла бы помочь этим письмам попасть в руки того, кому они адресовались. И Моренка, понимая это, просто ложилась в кровать и снова погружалась в липкую тьму пустых сновидений, чтобы рано утром снова бежать на фабрику, стремясь забыть саму себя.
Но однажды произошло чудо. Вечером, когда отец уже ушёл к себе, Аннабель торжественно подошла к Моренке, протягивая ей письмо в синем конверте с золотым тиснением. Здесь таких не делали, так что письмо явно пришло издалека. С замиранием сердца девушка приняла этот странный дар судьбы и, не дожидаясь, пока Аннабель уйдёт, дрожащими пальцами разорвала тонкую бумагу. Знакомый почерк заставил Моренку рухнуть в кресло и яростно читать, глотая внезапные слёзы.
«Милая малышка! Думаю, прошёл уже достаточно большой срок, чтобы твоя ненависть приутихла, и ты могла бы прочесть эти строки спокойно. Я знаю, что тебе за это время пришлось вытерпеть очень многое, и, думаю, ты смогла понять, почему я отказался от твоего вызова на магический поединок. Битва до смерти… Это так глупо и по-детски! Вряд ли бы ты смогла победить бессмертного. А если бы и смогла – моя ответственность перед Аннабель не позволила бы мне допустить такой глупой и ненужной смерти. А если бы победил я? Остался бы вечно существовать с чувством вины… Но это – не самое страшное. Твоя нелепая смерть наверняка убила бы Фредерика. Подумай – стоила бы твоя гордость жизни отца?
Твоё взросление далось тебе тяжело – и это тоже моя вина, малышка. Но если бы я не дал тебе свободу выбора – смогла бы ты побороть свою ненависть? Смогла бы победить саму себя? И – что я хочу знать – смогла ли ты простить саму себя, дать себе свободу? Малышка, в этой жизни ты можешь исправить все ошибки, кроме одной – смерти. И, хотя надежда – вещь пустая, я всё же смею надеяться, что когда-нибудь мы встретимся, и я смогу с гордостью сказать – да, это моя ученица.
Но вряд ли нам придётся встретиться здесь. Я, кажется, нашёл способ перейти в другой мир – чтобы хоть как-то пережить то, что дано каждому, кроме меня – ощущение прихода смерти. Скорее всего, я изменюсь… Возможно, частично память о времени, проведённом здесь, сотрётся… Возможно, изменится внешность – цвет глаз, волос… Я возьму другое имя. Как тебе, к примеру, Джек? Но как бы ни звали меня или тебя, как бы сильно мы ни изменились, я буду ждать нашей встречи, малышка. Я знаю, что ты стала намного сильнее – и взрослее. Узнаем ли мы друг друга? Не знаю. И я счастлив оттого, что чего-то не знаю. Удачи».
- Мерзавец, - Моренка отложила письмо и вдруг счастливо заулыбалась, хотя по щекам безудержно катились слёзы. – Мерзавец Джейк… Даже уходя в другой мир, он заставляет меня быть человеком. Какая же скотина!
Аннабель улыбнулась, аккуратно сложила письмо и подала его девушке. Взяв в руки сложенный кусочек бумаги, Моренка торжественно подмигнула коргоруше:
- Мы ведь не сдадимся, правда? Мы – сильные. Он в нас верит. Сам написал. Так что – давай не будем раскисать, а возьмёмся за дело. А потом… когда всё наладится… обязательно найдём этого мерзавца – в любом мире – и тогда пусть не прячется! Верно?
Аннабель с нежностью обняла свою хозяйку. Интересно, думала Моренка, глядя в окно на тёмное ночное небо, а там, в других мирах, такая же ночь? И такие же звёзды? И ей почему-то искренне хотелось верить в то, что так оно на самом деле и есть.