Форум

Благословенный

Только после ухода Франциска Первого, которого он очень опасался, Перникиоза, приняв облик кардинала, широко улыбнулся и с распростёртыми объятьями вошёл в покои Благословенного. Кольцо, что дал ему Локи, тотчас же вспыхнуло матовым светом, предупреждая о присутствии магии. Увидев это, негодяй повернул его бриллиантом внутрь и  сказал, обнимая мальчика:

- О, как я рад, что могу наконец-то лично с тобой познакомиться, сын мой.  Говорят, что ты просто уникум какой-то. В таком чрезвычайно юном возрасте добиться изумительных успехов в изучении естествественных наук, магии и воинского искусства, поверь мне, дано не каждому. Того и гляди, вскоре займёшь своё место среди величайших учёных нашего просвещённого века. 

Заметив, что Благословенный как-то странно на него смотрит, Перникиоза, ещё шире улыбнувшись, произнёс:

- Его Святейшество разве ничего не говорил обо мне? Наверное, просто позабыл сделать это. Оно и понятно, ведь он постоянно в делах и заботах. Ну ничего, мне и самому не сложно представиться - кардинал Адальберто Мазарини. Мы с Его Святейшеством давние друзья, ещё с тех самых пор, когда он был простым кардиналом. Скажу больше, вот уже как два года я являюсь духовником Папы, а значит в курсе всего, что происходит не только в Апостольском Дворце, но и во всём христианском мире. Так что ты, сын мой, можешь мне доверять так же, как и понтифику. 

Негодяю было невдомёк, что Дитя с самого рождения обладал способностью отделять ложь от правды. Он сразу же понял, что перед ним никакой не кардинал, а опасный лазутчик, но   не стал вызывать охрану, решив   самостоятельно вывести    злодея на чистую воду. Широко улыбнувшись, Благословенный произнёс:

- Я очень рад с Вами познакомиться, кардинал Мазарини.  Думаю, что мы станем лучшими друзьями.

Сказав это,  он предложил негодяю присоединиться к обеду.  Перникиоза, решив, что ему удалось одурачить Дитя, с удовольствием согласился. Сославшись на желание проверить качество подаваемой еды, Благословенный покинул лазутчика и направился на кухню. Оставшись наедине с собой, Перникиоза, обведя комнату пристальным взглядом в поисках возможных путей отступления, повернул кольцо Локи обратно и оно вновь засветилось матовым светом. 

"Интересно, какова эта Сила Тримогучего, что окружает и защищает щенка? Смогу ли я, ежели чего, воспользоваться магией и не оказаться испепелённым на месте? Если верить моему повелителю, то с помощью кольца возможно противостоять даже Тримогучему. Но ведь прошлый раз был неудачным, а значит и надежды на него  не так уж и велики. Ладно, пойду на риск и думаю, что Локи за это достойно меня отблагодарит..."- пронеслось в голове негодяя, прежде чем Благословенный явился обратно, а вслед за ним в покои прошли служки, неся довольно-таки королевский обед.

Франциск Первый, довольный своим легендарным учеником, решил сделать ему небольшой, но очень ценный, подарок - перстень Всевластия, принадлежащий когда-то первому из рыцарей Тримогучего, Альфонсу Великолепному. Благодаря этому дару, Благословенный сможет управлять стихиями, понимать язык животных и слышать мысли всего живого. Понтифик открыл потайную панель в стене и достал серебряную коробочку, в которой, вот уже как десять тысяч лет, находился бесценный артефакт и собрался было в покои своего ученика, но запыхавшийся камерарий полностью изменил его планы.

- Ваше Святейшество, в городе ужасная паника, - сказал Корнелий, еле переведя дух, - какая-то неизвестная болезнь за прошедшую ночь унесла двести человек и люди продолжают умирать без покаяния. Я связался с начальником медицинской службы, но он лишь развёл руками, делая всё возможное и невозможное. Площадь перед Апостольским Дворцом переполнена. Люди верят в Вас, Ваше Святейшество.

"Началось, - подумал понтифик, вытирая рукой выступивший на лбу пот, - Чёрный Властелин перешёл в наступление. Пора созывать кардинальский совет и немедленно".

- Итак, - тихо повторила  Урд, близко наклонившись к рунам, - тебя беспокоят Локи, Ваны и Рагнарёк. Первую проблему можешь  решить, послушав Хеймдалля. С Ванами будь поосторожнее, ибо они намного древнее Асов. Но и с ними можно сладить, поделив управления мирами, пусть и условно. А вот о Рагнарёке скажет тебе Скульд, а пока что выслушай Верданди, ибо, не зная настоящего, можно забыть о будущем. 

Средняя вёльва бросила кости и певучим голосом произнесла:

- Вижу, вижу  Локи, да не одного, а с каким-то препротивнейшим человеком. Они договорились захватить Асгард и обезвредить какого-то младенца, что может помешать осуществлению их зловещих планов.

Она на мгновение замолчала, что-то шепча себе под нос, а потом продолжила:

- А вот снова Локи, но уже со своим братом Бюлейстом. Они о чём-то громко говорят. Ах вот, Ётунхейм и Нифльхейм отказались помогать Локи в захвате Асгарда. 

Вёльва посмотрела незрячими глазами на Одина и прошептала:

- Берегись, Всеотец, извечное Зло Муспельхейма пробудилось. Но не только этого стоит опасаться - откуда-то извне я чувствую великую Силу, поглощающую Миры. 

- А теперь, - кинув кости, сказала Скульд, - узнай грядущее.

Младшая вёльва сделала небольшую паузу и продолжила:

- Вижу смерть твоего сына Бальдра от рук слепого Хёда и великую зиму Фимбулвинтер, что продлится целых три  года. Огненное войско Муспельхейма проскачет по  Биврёсту и разрушит его.  Хеймдалль протрубит в Гьяллархон и призовёт Асов и эйнхериев на битву. Фенрир, сорвавшись с цепи, погрузит мир во тьму, проглотив Солнце, а затем  убьёт тебя. Ёрмунганд выйдет из моря и вода затопит сушу. Твой сын Тор вступит с ним битву и убьёт, но и сам погибнет от яда мирового змея. Владыка Муспельхейма Сурт выжжет всю землю и сразится с Фрейром, убив его. Локи поведёт за собой великанов Ётунхейма и Нифльхейма и вступит в битву с Хеймдаллем. Тюр сразится  с   Гармом, который загрызёт его. Никто и ничто не сможет выжить в Битве Богов, после того, как Сурт обрушит всю свою Силу на землю. 

Скульд снова замолчала, пристально вглядываясь в руны, и наконец сказала:

- Но я вижу и иное - некий юный герой, предсказанный ещё пять тысяч лет назад, выступит против Зла и Рагнарёк станет обычной детской пугалкой.

Один, услышав последние слова вёльвы, было обрадовался, но пророчица опустила его на землю:

- Но пока он слишком юн и нуждается в защите. 

Всеотец, поблагодарив вёльв, отправился к себе в Валаскьявль. А пророчицы ещё долго смотрели ему вослед, жалея и  восхищаясь. 

Верум и Потенс, перемещаясь по Коридору Пространства и Времени, никак не могли определить точное местонахождение Асгарда. Всё дело было в радужном мосту Биврёсте, соединяющес Мир Асов с другими мирами. Его страж Хеймдалль, дабы не допустить вторжения из иных измерений, наложил охранительное заклинание, из-за которого ещё ни один странник не попал в вотчину Одина. Устав от напрасного блуждания и сильно проголодавшись, Верум решил, на свой страх и риск, воспользоваться Силой.  Он щёлкнул пальцами и стал по очереди направлять во все стороны света, появившийся из неоткуда, посох. Лучи, испускаемые им, проникали сквозь любые препятствия, посылая назад изображения пути. Прошло, наверное, несколько лет, прежде чем Верум воскликнул:

- Нашёл!

Потенс, обрадованный тем, что утомительное путешествие, наконец-то, закончится, схватил собрата и помчался на северо-восток, где огненно-рыжим светом уже светился проход между Мирами.

Благословенный

- Спасибо тебе, сын мой, за столь сытный обед, - вытерев перепачканный рот рукавом и заискивающе улыбнувшись, сказал Перникиоза, - а теперь пришло время для неотложных дел. Вчера я очень долго беседовал с Папой и мы пришли к выводу, что дальнейшее твоё пребывание в Апостольском Дворце не так  уж и необходимо. Во-первых, столь долгое присутствие светских лиц в обители понтифика уже само по себе недопустимо. Вчера случайно услышал разговор двух кардиналов, из которого понял недовольство отцов церкви свои патроном. Во-вторых, для твоих занятий Апостольский Дворец довольно-таки мал, а тебе надо совершенствовать свои навыки, ибо тренировка залог победы. Да и, опять же, кардиналы высказывают опасения в связи с занятиями магией, считая их богопротивными. И,наконец, в-третьих, Чёрный Властелин не отступится, пока не устранит тебя, а значит надо срочно поменять место твоего пребывания. Перебрав сотню вариантов, мы с Папой остановились на самом древнем в Ирландии замке Бирр, что находится в графстве Оффали. Его сегодняшний хозяин,  Альпин Рос, давний друг Франциска Первого и знаменитый меценат,  был настолько любезен, что позволил тебе с отцом поселиться у себя. Ты сам убедишься в правильности выбора, сын мой, ибо там столько места, что даже полк солдат сможет потеряться. Да и семья Росов не столь любопытна, а значит никто не будет вмешиваться в твою жизнь, чтобы не происходило. 

Негодяй сделал вид, что посмотрел на часы, и закончил:

- На всё  про всё у вас с отцом три часа и не минутой позже. Ровно в шесть вечера вы вылетаете в Ирландию. Папа просил передать своё благословение и извинился за невозможность проводить вас - он сейчас очень и очень занят.

Благословенный, незаметно для лазутчика, щёлкнул большим и указательным пальцами правой руки и что-то шепнул на древнем наречии, отчего негодяй,  почувствовав  неимоверную слабость, медленно опустился на каменный пол,  и, улыбнувшись, произнёс:

- А почему такая спешка, мой любезный кардинал? Неужели нельзя подождать до утра? Да и Его Святейшество, я уверен в этом, очень сильно огорчится, если мы  с ним лично не попрощаемся.

Перникиоза, недоумевая о причине своей неожиданной слабости, хотел было продолжить свою ложь, но вместо слов из его рта стали вылетать то козлиное блеянье, то поросячье хрюканье. Сколько бы он ни силился, результат был один и тот же. Благословенный, видя мучающегося противника, взмахнул левой рукой и тут же невидимая сеть окутала лазутчика. Видя, что  кольцо Локи продолжает  гореть матовым светом,   никак не снижая воздействия Силы, Перникиоза, на чём свет стоит, проклиная Аса, отбросил его    и  попытался подняться, но ужасная боль, пронзившая тело от головы до пят, вернула лазутчика обратно на пол.  

- Итак, мой любезный кардинал, - не убирая улыбку, продолжил Благословенный, начав испускать, прожигающий до костей,  алый свет,  наступая на негодяя, - почему нам нельзя вылететь в Ирландию завтра, а лучше всего через неделю? Что такого может приключиться, если мы задержимся в Апостольском Дворце: кардиналы поднимут бунт или сам Папа изгонит нас, как злых духов? А тот ли Вы, за кого себя выдаёте? 

Каждый вопрос был равносилен удару молотка и Перникиоза уже сильно жалел, что снова ввязался в эту историю. Он попытался отгородиться от наступающего Дитя руками, но  вдруг  сам воздух стал с неимоверной силой давить на его лёгкие, как будто бы стремясь раздавить их. Негодяй почувствовал, что жизнь по капле вытекает, из ставшего чужим,  тела. 

- Ну что, мнимый кардинал, - произнёс Благословенный, впритык подойдя к умирающему злодею, - не по Сеньке шапка-то вышла? Думал, что так просто будет справиться с юнцом? Ты и тебе подобные спят и видят, как бы побольше насолить невинным жителям Вселенной, желая получить за это несметные сокровища и неимоверную власть. Так знай же, покуда я и мне подобные живы, вам, предателям, не будет пощады. 

Он с отвращением посмотрел на замолкшего врага и  направился было к выходу из покоев, как вдруг раздался душераздирающий крик:

- Умри же, змеёныш!

И в ту же секунду чья-то тень молнией метнулась к Благословенному, закрыв его. Мальчик резко обернулся и увидел своего отца, пронзённого осколками ледяных стрел. 

- Прости меня, сынок, - послышался тихий  голос Агнислава, падающего на каменный пол. 

- Не-е-е-т! - воскликнул Благословенный и бросился к отцу, но тот уже был мёртв. 

Перникиоза же, истратив свои последние силы, дёрнулся в конвульсии и испустил дух.

- Господа, - начал Папа, когда кардиналы в полном составе пришли в Папскую Библиотеку, - в Риме и его окрестностях чума... 

Благословенный

- Но разве ещё в прошлом веке учёные не придумали защиту от этой ужасной заразы? - перебил понтифика самый молодой из кардиналов, Антонио Мартерини.

Франциск Первый, сделав вид, что ничего не слышал, продолжил:

- Если чума продолжит распространяться дальше, то уже через месяц весь земной шар превратится в одну большую братскую могилу. 

Кардиналы, услышав это, переглянулись друг с другом и самый старший из них, монсеньор Адальберто Кампулетти, спросил:

- А что мы, простые смертные, сможем сделать для спасения мира? 

Понтифик, пристально посмотрев на отцов церкви, ответил:

- Если верить древним книгам, то самым действенным способом против чумы является жертвоприношение. Но этот обряд я проведу только с вашего всеобщего согласия, как это полагается по канонам христианской церкви. Вспомните как Тримогучий принёс в жертву собственного Сына ради восстановления всеобщей справедливости и миропорядка. Час новой жертвы пробил.

Кардиналы вновь переглянулись друг с другом, но на этот раз никто из них не вымолвил ни слова. Папа не стал их торопить, дав возможность всё тщательно обдумать, и продолжил:

- Как вы помните, последнее жертвоприношение было произведено почти что восемьсот лет назад папой Иннокентием Третьим. В то тёмное время люди, позабыв заветы Тримогучего, накликали на себя Всадников Апокалипсиса - Завоевателя, Войну, Голод и Смерть. И никто, и ничто было не способно исправить это. Тысячи тысяч тел, сражённых чумой и холерой, погибших в кровопролитных войнах, от голода и холода, разрывали сердце благодушного Иннокентия Третьего. Использовав все известные и неизвестные способы, включая древние молитвы Тримогучему и его сподвижникам, Папа решил прибегнуть к жертвоприношению - из девушек Рима была выбрана самая целомудренная и красивая. Только после уплаченного долга древним  христианский мир обрёл освобождение и спокойствие. 

Услышав это, Адальберто Кампулетти тихо спросил:

- И в этот раз мы прибегнем к жертве-римлянке? 

Франциск Первый улыбнулся и ответил:

-  Нет, что вы, мы не принесём в жертву человека, в полном смысле этого слова, а используем жертвенного быка, окроплённого кровью посланника Тримогучего. 

Кардиналы переглянулись и Адальберто Кампулетти спросил:

- Ваше Святейшейство, но где же мы возьмём этот священный компонент? 

Папа никогда бы не открыл тайны Благословенного, но время работало против него:

- Господа, я представлю вам священное Дитя, сниспосланное нам во спасение Тримогучим. Но прошу  сохранить в полнейшей тайне увиденное и услышанное, ибо предав огласке вы обрекёте свои души на вечное страдание. 

Сказав это, понтифик призвал служку и попросил его пригласить Благословенного, но не успел тот даже выйти, как мальчик сам вбежал в Папскую Библиотеку. 

- Мой отец погиб, спасая меня от вероломного лазутчика, - тихо произнёс он, - я клянусь Тримогучим, что отомщу тому, кто послал убийцу.

Кардиналы, услышав Благословенного, повскакали со своих мест и, окружив его, попросили всё подробно изложить.  Они не догадывались, что он и есть священное Дитя, считая обычным смертным, обласканным Тримогучим и Папой.

- Нам надо спешить - Зло уже проникло в Апостольский Дворец, - тихо произнёс понтифик, выслушав Дитя, - теперь только от вашего решения зависит судьба всего христианского мира.

Кардиналы, понимающе закивав головами, отошли в сторону и в течение десяти минут возбуждённо обсуждали случившееся. Когда они замолчали, Адальберто Кампулетти подошёл к Папе и тихо сказал:

- Мы даём своё добро на жертвоприношение.

Франциск Первый, обняв мальчика, произнёс:

- Вот тот, о ком я вам говорил. Это Благословенный, чьё появление было предсказано Великим Слепцом ещё пять тысяч лет назад.

Кардиналы от неожиданности застыли, словно памятники, а понтифик продолжил, обращаясь к Дитя:

- Сын мой, настал  час, когда тебе предстоит принять единственное правильное решение. 

Пап подробно описал обряд жертвоприношения и замолчал, ожидая решения своего ученика.

- Я готов, - тихо ответил Благословенный. 

- Тогда восславим Тримогучего, да сниспошлёт он нам свою благодать, и подготовимся к жертвоприношению, - произнёс Папа.

Прошло два часа и на алтарь Тримогучего был положен жертвенный бык, окроплённый кровью Благословенного. Кардиналы, впервые увидев знаменитые катакомбы, находились в благоговейной растерянности. Папа, преклонив правое колено и вознеся руки над собой, воскликнул:

- О, Тримогучий, взываю к тебе с мольбою о помощи и отдаю в жертву этого быка, окроплённого кровью твоего посланника! Молю тебя, снизойди до нас, детей твоих, и останови беду!

После чего обратился к кардиналам и призвал их воздать хвалу Тримогучему. Прошло пятнадцать томительных минут и жертвенный бык вдруг повис над алтарём, излучая алый свет,а затем растаял в воздухе. И тотчас же раздался громогласный голос, от которого позакладывало уши:

- Я принимаю вашу жертву!

Кардиналы попадали на колени, возблагодарив Тримогучего. А Папа, улыбнувшись, устало произнёс:

- Всё кончено. 

Как по мановению волшебной палочки, Рим освободился от чумы, грозившей умертвить весь христианский мир. Папа призвал кардиналов   достойно похоронить умерших, а сам, обняв Благословенного, вернулся в свои покои. 

Хеймдалль был несказанно удивлён, когда прямо на него, чуть не сбив с ног, налетел незнакомец в рыцарских доспехах, нёсший своего товарища на руках. 

- Вы кто такие?! - воскликнул он, поднимая меч.

Верум, освободившись от объятий Потенса, дружелюбно улыбнулся и ответил:

- Мы посланники Тримогучего и нам очень срочно надо увидеть Всеотца. Дело идёт о жизни и смерти всех  Миров. 

Убрав меч в ножны, Хеймдалль протянул руку на юг и сказал:

- Идите по Биврёсту до крепостной стены, а там вас встретят.

Верум и Потенс, не заставив себя долго ждать, отправились к Асгарду.  

Тем временем Один собрал всех Асов в Глядсхейме и изложил то, что ему напророчили вёльвы. Первым слово взял Тор:

- Отец, я же давно тебя предупреждал насчёт Локи и теперь этот отступник собирается пойти на Асгард. Правда, пока непонятно, кто примкнёт к нему, ведь ётуны Ётунхейма и Нифльхейма отреклись от него. А вдруг они сами собираются к нам? Что же касается юного героя, то на не стоит уж слишком уповать на него. 

- Думаю, - выслушав брата, произнёс  Бальдр, - что нам надо всесторонне подготовиться к любым неожиданностям. Во-первых, надо послать твоих воронов в Вальхаллу, дабы валькирии пробудили у эйнхериев доблесть и силу. Во-вторых, отправиться в Мидгард и узнать настроение людей. Думаю, что в благодарность тебе, они будут на нашей стороне. В-третьих, призвать цвергов Свартальвхейма и альвов Юсальфхейма к нам в подмогу. Они всегда были противниками ётунов, а Локи их не раз облопашивал. 

Видар, Хермод и Хед лишь кивали головами, полностью соглашаясь с мнением братьев. Выслушав детей, Один сказал:

- Я целиком и полностью поддерживаю ваши идеи, но и явление юного героя не отрицаю. Сейчас же пошлю Хугина и Мунина в Вальхаллу. Ты, Видар, отправляйся в Мидгард. А вы, Хермод и Хед, в Свартальвхейм и Юсальвхейм. А вас, Тор и Бальдр, я попрошу задержаться, дабы разработать план обороны. Позже к нам присоединится и Хеймдалль. 

Но не успели дети Одина отправиться в дорогу, как в чертог влетели Хугин и Мунин. Вороны сели на плечо Всеотца и сказали:

-  В Валаскьявле появились два незнакомца, явно не из нашего мира. Они просят тебя срочно с ними увидится. 

Один, пригласив Тора и Бальдра с собой, тотчас же направился к себе. А Хермод и Хед, оседлав коней, помчались к цвергам и альвам. 

Только оказавшись в Свартальвхейме, Мимир первёл дух. Дело, по которому он так неожиданно исчез из своей узкой пещеры, что меж корней Иггдрасиля, не терпело отлагательств. Слепой мудрец, рискуя споткнуться о камни, спешно шёл по дремучему лесу, в надежде застать главу цвергов Финнбьёрна и попросить его выковать небывалой силы меч, что был бы способен разрубить не только плоть и камень, но и саму тёмную сущность. Когда-то карлики Хродульв и Торольв уже помогли Асам, выковав самую прочную цепь на свете, чтобы пленить  Фенрира, взяв самые необычные вещи: шум кошачих шагов, женские бороды, корни гор, медвежьи жилы, дыханье рыб и слюну птиц. Нащупав чуткими руками покатую крышу, Мимир постучал по ней и через мгновение послышалось недовольное ворчание цверга. 

- Финнбьёрн, старый пьяница, открывай, - зычно хохотнув, сказал мудрец.

- Неужели это сам Мимир ко мне пожаловал, - открыв дверь, произнёс карлик, - сколько лет, сколько зим. Я уж думал, что ты давно позабыл своего старого приятеля.

- Ты же знаешь, дружище, что я никак не могу даже на мгновение покинуть Источник Мудрости, - сказал слепец, примиряюще.

Цверг посмотрел на великана с прищюром и произнёс:

- Да знаю я это прекрасно, друг мой. Просто мне так здесь одиноко, что хоть волком вой. Мои собратья целыми днями в шахтах добывают золото и драгоценные камни, а ночами гуляют, так что вижу их трезвыми только два-три раза в году. 

Карлик вдруг замолчал, а потом ударил себя по лбу:

- Ну я и дурень! Ведь ты покинул Источник Мудрости, а значит что-то произошло ужасное!

Мимир, улыбнувшись, произнёс:

- Вчера утром мне явилось видение - огромный осколок звезды, летящий на немыслимой скорости, несёт на себе мрачный чертог, в котором, на золотом престоле, восседает ужасный Князь Зла, вознамерившийся поработить не только всю Вселенную, но и каждый из многочисленных Миров. От него исходит такая Сила, что никто не способен противостоятть ему. Мне даже стало как-то вдруг тоскливо от увиденного. Я уже хотел было призвать Одина, как вдруг пришло новое видение - огненно-рыжий широкоплечий юноша наносит удар в самое чёрное сердце Князя Зла и повергает его. Это его увидела Скульд в своём пророчестве. Когда видение исчезло, я испил из Источника Мудрости и получил знание о мече, способном пронзить даже тёмную сущность.

Слепец отдышался и закончил:

- Финнбьёрн, только вы, цверги, можете выковать его.

Цверг ненадолго задумался и ответил:

- Ну что же, раз опасность угрожает и Свартальвхейму, то мы готовы помочь. Сейчас же пошлю за Хродульвом и Торольвом, что смогли пленить самого Фенрира.  

Благословенный

Чёрный Властелин был снова в ужасном бешенстве - его очередной грандиозный план рухнул, принеся невыносимую боль в голове. Он  не мог спокойно сидеть на троне и мерил гигантскими шагами тронный зал, проклиная всех и вся, кроме самого себя. Как обычно в такие минуты все слуги попрятались в тёмных уголках мрачного дворца, по которому летали молнии, так и норовя что-нибудь или кого-нибудь поджечь.

"Казалось бы, "чёрная смерть", о которой все давно позабыли, должна была вмиг уничтожить всех  трижды проклятых людишек, - проносилось в голове Князя Зла, - но снова вмешался этот тщедушный Папа. Неужели он постоянно будет мешать мне?! Порой кажется, что этот смертный не тот за кого себя выдаёт. Он же как-то смог отправить Перникиозу в неизвестность и спрятать от Зеркала Истины мерзкого змеёныша. Только рыцарям Тримогучего доступно практически всё. Да нет же, Папа простой смертный, владеющий Силой, проистекающей из истинной Веры и молитв. Но тогда как он проделывает свои фокусы?! Нет, не будь я самим собой, если не уничтожу его! И как только пришло в голову Папе воспользоваться самим сильным обрядом? Надо бы впредь предугадывать такие казусы. Пусть с "чёрной смертью" я опростоволосился, зато эта блаженная Святая Мать в моей полной власти. Ещё немного и Храм Судьбы будет моим, а значит и рождение со смертью не только во Вселенной, но и во всех Мирах, будет зависеть лишь от меня".

Немного придя в себя, Чёрный Властелин сел на трон и, вызвав слуг,  повелел им принести ужин.  Вскоре после обильной еды к нему вернулось обычное настроение и он решил посмотреть в Зеркало Истины, но оно, почему-то, оставалось безжизненным. 

"Ну ничего, - подумал Князь Зла, - сегодня можно и без него обойтись".

- Мальчик мой, - сказал понтифик, - я очень сочувствую твоему горю. Но ты должен быть сильным, чтобы исполнить свою миссию, в память об отце. А сейчас отправляйся к себе и отдыхай, сегодня был очень длинный день. Завтра тебе предстоит выдержать последний экзамен, после которого,  если пройдёшь испытания,  состоится обряд посвящения в рыцари Тримогучего. 

Благословенный, поклонившись, вышел из покоев Папы и направился к себе, сдерживая слёзы. Но стоило ему только упасть на кровать, как тут же эмоции взяли верх. Дитя горько плакал, прижимая подушку к лицу,  и клялся отомстить за смерть отца.   Франциск Первый, проходя мимо покоев Благословенного, услышал рыдания и хотел было зайти и успокоить несчастного мальчика, но остановился, решив дать ему как следует выплакаться. Понтифику предстояло всю ночь провести у алтаря, дабы укрепить защиту Дитя и узнать грядущее.

А Благословенный и не заметил даже, как заснул. И увидел он огромное зеркало посреди мрачного зала и человека, смотрящего на него чёрными, как ночь, глазами. Но прошло мгновенье, и перед ним, стремительно меняя друг друга, показались трёхголовый дракон, гигантская летучая мышь и тёмный сгусток энергии. Благословенный ничуть не испугался этих богопротивных существ, а подойдя в упор к зеркалу, спросил:

- Так ты и есть тот ужасный Чёрный Властелин, что обрёк мою милую маму на вечные муки в Башне Боли?   

Вновь перед Дитя возник человек с чёрными глазами, который, громко захохотав, ответил:

- А разве тебе не страшно, змеёныш? Ты почти что сирота, обречённый на неутихающую боль. Ведь твой дорогой отец погиб из-за тебя.  Не так ли, мой мальчик? И никто, во всём белом свете, не сможет его заменить. Да кто ты такой, без Тримогучего и рыцарей Святой Матери? Обычный смертный мальчишка, обучившийся военному искусству и магии. Да, тебе удалось победить этого прощелыгу Перникиозу, что предал меня. Но какой ценой? На что ты способен, в отсутствии твоего благодетеля, этого тщедушного понтифика? Горько реветь, увлажняя слезами подушку? Или покончить со своим жалким существованием, выпив яду? Ты совершено никчемен!  И я, Князь Зла, почти что повелитель Вселенной и тринадцати Миров, должен тебя опасаться? Да не пройдёт и недели, как в моих руках будет самое грозное оружие и первым  его действие на себе испытаешь ты, мерзкий змеёныш. И никто, даже Тримогучий, не сможет помочь. 

Но Благословенный, слушая эти самодовольные речи, всё больше и больше убеждался в своей способности избавить Вселенную и Миры от злодея. Он простёр свои руки над зеркалом и, чётко выговаривая каждое слово, произнёс:

- Знай же, Князь Зла, где бы ты ни был, я везде тебя достану и уничтожу! Ты хвалишься своей Силой? Так и она не безгранична. Спроси себя, что так разрушительно влияет на Мелум? Не знаешь? Так я, змеёныш, отвечу тебе - то зреет твоя неминуемая погибель. Ты уже видишь себя Владыкой Вселенной и тринадцати Миров? Не стоит раньше времени хорохориться. Найдутся те, что поднимутся на борьбу с твоим деспотизмом. И их будет великое множество. Чего стоят все твои предатели, если они разбегуться, как тараканы, почувствовав твой конец.  Пройдёт немного времени и ты останешься наедине со своими тщеславием и злобой. Мне очень жаль тебя, ибо одиночество ужасно. Ещё не одно существо не смогло его пережить.

Человек в зеркале подёрнулся дымкой и вскоре растаял, а Дитя, наконец-то, забылся сном младенца.

Войдя в свой чертог, Один тотчас же заметил двух незнакомцев, сидящих за огромным столом и поедающих обильный ужин, подаваемый Фригг. Тор и Бальдр, подскочив к непрошенным гостям, занесли было над ними своё священное оружие, но Всеотец знаком заставил их отступить. 

- И чем я обязан вашему появлению? - спокойно спросил он.

Верум поднялся из-за стола, и, низко поклонившись Асу, ответил:

- Всеотец, мы рыцари Святой Матери, воители и воятели Предвечной Правды. А заставило нас явиться пред премудрым оком твоим появление в нашем мире Локи. Даже младенцу известно, что там, где Отец Лжи, ожидай больших катаклизмов. Мы надеемся, что ты, Всеотец, повлияешь на него и,  если в том возникнет надобность, можем оказать посильную помощь. 

Один, выслушав рыцарей, ненадолго задумался, и ответил:

- Ваше появление отнюдь не случайно, странники. Вчера я был у корней Иггдрасиля и вёльвы предрекли героя, что низвергнет само Зло. Что-то мне говорит, что именно вы сможете растолковать это пророчество.

Верум, снова поклонившись, рассказал ему всё, что было известно о Благословенном. Тор и Бальдр, стоявшие по обе стороны от отца, внимательно слушали и в них постепенно укреплялась вера в предсказанного героя. Они уже были почти готовы отдать свои жизни ради него. Дослушав до конца, Один, улыбнувшись в первый раз за несколько дней, произнёс:

- Спасибо вам, странники, за добрую весть. Теперь и я абсолютно уверен в реальности предсказанного героя. Что же касается Локи, то тут нам и впрямь может потребоваться ваша посильная помощь. Дело в том, что мой приёмный сын, изгнанный из Асгарда за предательство,  в настоящий момент находится в летающем замке  между Свартальвхеймом и Юсальвхеймом. Вёльвы предсказали, что он вознамерится пойти войной на нас, что  даст начало Рагнарёку. Пока что ётуны Нифльхейма и Ётунхейма не стремятся встать на сторону Локи, но есть ещё люди, цверги и альвы, не говоря уже о Ванах. Я послал своих сыновей Мидгард, Свартальвхейм  и Юсальвхейм, а мои верные вороны отправились в Вальхаллу. Думаю, что уже послезавтра мы будем точно знать, кто на нашей стороне. 

- Неужели никак нельзя переубедить Локи? - спросил Верум, веря в силу слова.

Один, прищурив единственный глаз, ответил:

- А вот вы возьмите и попробуйте это,  хуже не будет. 

Потенс, услышав последние слова Всеотца, сразу как-то приуныл. Ведь он рассчитывал хоть немного отдохнуть, но по милости сотоварища будет вынужден отправиться в опасную вылазку. Но спорить с Верумом  не стал и уже через минуту они покинули Валаскьявль. 

Чёрный Властелин своим ужасным криком разбудил весь мрачный дворец. Слуги, недоумевая, тотчас же бросились в его покои и застали хозяина бледного, как Смерть, и трясущегося, словно побитая дворняга.  

- Где он?! - кричал Князь Зла, безумно вращая глазами, - Найдите его и убейте! 

Слуги метались по спальне, обшаривая все углы, но ничего так и не нашли.

- Господин, - набравшись смелости, сказал один из придворных магов, - Ваша опочевальня абсолютно пуста.

Но Чёрный Властелин, стуча зубами от страха, продолжал кричать:

- Я знаю, что он где-то здесь! Вы, трусы и предатели, ищите его! 

Благословенный

Финнбьёрн взял небольшой камешек, положил его в руку и сжал  кулак, прошептав что-то на древнем наречии. Потом разжал пальцы, явив миру синицу,  подбросил её над собой, сказав:

- Потерпи немного, друг мой. Не успеешь и трижды чихнуть, как мои собратья окажутся здесь.

Но прошло полдня, а Хродульв и Торольв так и не появились. Мимир от нетерпения теребил свою пышную чёрную бороду, мысленно ускоряя время. Ему уже казалось, что шанс упущен и всем девяти мирам грозит абсолютное уничтожение. Да и сам Финнбьёрн чувствовал себя не совсем в своей тарелке.  Во-первых, пообещав выполнить просьбу старинного друга, он шёл против своих собратьев, обиженных на Асов за постоянный обман. Во-вторых, принимая самого Мимира, нарушал договорённость между Ётунхеймом, Нифльхеймом и Свартальвхеймом о незыблимости  границ, принятую   после многочисленных набегов ётунов, оставляющих после себя лишь руины.  И в-третьих, послав синицу за Хродульвом и Торольвом, рисковал нарваться на оскорбления, ибо у этих цвергов был ужасный характер.  

"Если мои собратья выполнят просьбу старого слепца, то я смогу потребовать с Асов плату за прошлое, благодарность в настоящем  и некоторые поблажки в будущем, - успокаивал себя Финнбьёрн, - а получив желаемое, можно будет вернуть былые тёплые отношения ко мне, нарушившиеся после пленения Фенрира".

Время перешло за вечер, когда, наконец-то, появились Хродульв и Торольв, о чём-то в пол голоса переговариваясь. Видно было, что они чем-то очень недовольны. Увидев собратьев, Финнбьёрн раскрыл было широкие объятья, но Хродульв, гневно на него зыркнув, воскликнул:

- И чего это ты нас разбудил, лишив отдыха и вдохновения?! Разве мы не сказали тебе в прошлый раз, что даже Рагнарёк не будет для нас важным поводом?! Быть может, ты очень захотел, чтобы кто-то пересчитал твои косточки?! 

Торольв же, сохраняя молчание, вращал своими красными глазищами, как бы поддакивая своему брату. Услышав это, Финнбьёрн упал духом, чувствуя себя клопом, которого положили на ладонь и собираются раздавить. Он обхватил голову руками и тяжело опустился на скамью, углубившись в размышления о смысле жизни. Увидев Мимира, братья еще пуще разозлились, давая выход накопившимся эмоциям. 

- А ты что здесь делаешь, посланник коварных Асов?! - воскликнул, сжимая маленькие кулачки, Хродульв - Неужели  тебе в прошлый раз непонятно было сказано,  что если кто-нибудь из вас снова появится в Свартальвхейме, то мы, благородные цверги, будем иметь полное право пленить и казнить непрошенного гостя?! Или ты думаешь, что твоя, всем известная, хитрость сможет переубедить нас?! Не заблуждайся, ибо и мы тоже кое-чему научились, так что возвращайся назад, слепец, и передай Асам, что цверги с большим удовольствием уничтожат Асгард, пойдя следом за Локи!

Мимир, наслышанный о наглости братьев, дождавшись, когда цверг замолчит, спокойным голосом сказал:

- Я понимаю ваш гнев, но вы сами виноваты в своих обидах. Точнее, всему виной эта ваша непоколебимая вера в превосходство над всем живым. Куда уж остальным до вас, ведь вы дети самой земли. Алчность, тщеславие и зависть поселились в ваших тёмных сердцах, не давая видеть окружающий мир в цвете. Мне вас искренне жаль, ибо вы достойны лучшей доли. Но на что вам моя жалость, когда вы себя самих не любите. 

Хродульв и Торольв переглянулись и хотели было возразить, но мудрец не дал им:

- Когда в прошлый раз Асы попросили вас выковать самую прочную цепь для пленения Фенрира, то предложили на выбор: безбедную жизнь в Асгарде в должности личных оружейников Одина; защиту Свартальвхейма от ётунов и пожизненную опеку. Но что выбрали вы? Ночь с самой прекрасной девой Мидгарда. И чем же всё закончилось? Молчите? И теперь вы обвиняете Асов в коварстве? Вспомним "мёд поэзии", похищенный Одином у великана Суттунга. Цверги Фьялар и Галар хитростью заманили Квасира, созданного Асами, и убили его, изготовив из крови и мёда божественный нектар, вкусив который всякий получал вдохновение. И что ваши собратья попросили за работу? Окорок из вепря Сэхримнира. Так что подумайте хорошенько, прежде чем обвинять Асов в коварстве.

Когда Мимир замолчал, Финнбьёрн улыбнулся и сказал:

- Тебя не зря почитают как мудреца, друг мой. Вот ты сейчас совершенно спокойно дал нам понять, что все притязания цвергов к Асам ошибочны. И это абсолютная правда, хотя и не очень выгодная. Мы сами виноваты в своих неудачах из-за всепожирающего тщеславия.

Затем, обратившись к братьям, спросил:

- Вы до сих пор настаиваете на том, чтобы наш мудрый гость покинул Свартальвхейм или дадите ему высказаться? 

 Хродульв и Торольв, опустив головы, молчали, признавая свою непровоту. Тогда вновь заговорил Мимир:

- Братья мои, я уже поведал Финнбьёрну о своём видении, но готов его повторить ещё раз. Огромный осколок звезды, летящий на немыслимой скорости, несёт на себе мрачный чертог, в котором, на золотом престоле, восседает ужасный Князь Зла, вознамерившийся поработить не только всю Вселенную, но и каждый из многочисленных Миров. От него исходит такая Сила, что никто не способен противостоятть ему.  Я уже хотел было призвать Одина, как вдруг пришло новое видение - огненно-рыжий широкоплечий юноша наносит удар в самое чёрное сердце Князя Зла и повергает его.  Когда всё закончилось, я испил из Источника Мудрости и получил знание о мече, способном пронзить даже тёмную сущность. Именно его вам и предстоит выковать. Смертельная опасность грозит не только Асгарду, но и Свартальвхейму. 

Братья преглянулись и Хродульв ответил:

- Мудрец, тебе удалось пристыдить нас. Мы признаём, что были глупы и напрасно обвинили Асов, проявивших к нам настоящую сердечную теплоту. И чтобы загладить свою вину, берёмся выковать этот меч. Но для работы нам потребуются некоторые важные ингридиенты, без которых оружие не будет обладать действенной Силой. Во-первых, слёзы младенца, что способны разжалобить даже самое чёрствое сердце. Во-вторых, три волоска с головы только что умершего ётуна, благодаря которым можно открыть любой замок. В-третьих, шесть капель из Источника Мудрости, дающих любому прозрение. В-четвёртых, пыль с крыльев летучей мыши, от которой даже самая кромешная тьма кажется ярчайшим светом. В-пятых, поцелуй гадюки, ограждающий от кошмаров. И, наконец, в-шестых, три капли "мёда поэзии", дарящих вдохновение. Сами мы не сможем всё собрать, поэтому просим тебя, мудрец, помочь нам.

Мимир, запомнив все компоненты, кивнул головой и тотчас же отправился за "мёдом поэзии", каплями Источника Мудрости и волосами ётуна. А братья-цверги, немного постояв в задумчивости, пошли на поиски остального. Финнбьёрн, оставшись в одиночестве, запер двери, вставил в уши затычки и вскоре заснул крепким сном. 

Благословенный на следующее утро проснулся в отличном настроении, готовый к любым передрягам. Смерть отца уже не так сильно печалила его, став одним из незабываемых воспоминаний. Плотно позавтракав, мальчик побежал к Папе, чтобы узнать, когда состоится последнее испытание, приближающее посвящение в рыцари. Но перед самой дверью покоев понтифика столкнулся с Корнелием, залитым слезами. Предчувствие чего-то ужасного больно кольнуло сердце Дитя.

- Что случилось? - спросил Благословенный камерария. 

Но Корнелий промолчал, пропуская мальчика. От увиденного у Благословенного встали волосы дыбом: посреди опочевальни лежал бездыханный Папа, распластав руки и ноги по каменному полу. Но не это было ужасным. Запястья и ступни понтифика были насквозь пронзены длинными гвоздями, делая его похожим на распятого Сына Тримогучего. Глаза Папы незряче смотрели куда-то в неизвестность, а приоткрытые уста что-то пытались сказать. И только подойдя к Франциску Первому, Благословенный заметил вокруг его головы надпись на древнем наречии, написанную кровью:

- Не каждый смыслит жизнь, но каждый знает срок. Познавший смысла суть, свой выполнит зарок. 

- Он жив? - тихо спросил камерарий.

Благословенный, преодолевая благоговейный страх, опустился к понтифику и, к своему счастью, нащупал еле слышимый пульс. 

- Врача! - крикнул он - Скорее врача!

Локи, сытно отужинав, сидел на престоле и думал о суете сует:

"Вот я,  всемогущий Ас, признанный самим Одином, вынужден сидеть в этом проклятом замке, вместо того, чтобы развлекаться с прекрасными альвами или смертными девушками.  Питаю ли я злость к Всеотцу? Ни да, ни нет. Хочу ли я гибели Асгарда? И снова, ни да, ни нет. Но тогда что же я хочу? Признаться, и сам этого не знаю. Вчера вот желал Рагнарёка, даже пытался перерубить цепь Фенрира, рискуя быть узнанным Хеймдаллем. А после, потерпев неудачу, отправился к Ёрмунганду, да сколько не звал его, всё равно не дозвался. Навестить же  Хель даже мне не пришло в голову - уж чересчур ужасна моя дочурка, похожая на полусгнивший труп. Вот так, ни с чем, вернулся в замок. И что? Да ничего. Забылся сном без сновидений, а проснувшись, вновь подумал о Рагнарёке и решил начать его с того измерения, где столкнулся с тем старикашкой  в рясе священника, что на самом деле рыцарь. И снова застал его в том мрачном подземелье. Он призывал Тримогучего, а явился я. Надо отдать ему честь, рыцарь сражался как зверь. Но мои силы безграничны. Я победил, но жизни лишать не стал. Придумал кое-что этакое - взял и распял на каменном полу. Пусть истечёт кровью, притворщик. Удовлетворён ли я? Ни да, ни нет. Даже сражаясь со священником, я представлял вместо него Одина. А значит, где-то очень глубоко, желаю его погибели. Так не пойти ли мне войной на ненавистный Асгард? И снова я не знаю ответа. Жаль, что мне путь закрыт к Источнику Мудрости".

Благословенный

Только ближе к вечеру Чёрный Властелин пришёл в себя и тут же бросился к Зеркалу Истины. Он так явственно ощущал ломоту по всему телу и присутствие змеёныша, что готов был поклястся в реальности произошедшего с ним ночью. Но Зеркало Истины, как и прошедшим вечером, было поддернуто непроницаемой дымкой. Ударив в сердцах по зеркальной оправе, Князь Тьмы призвал к себе Венусте, ставшего главным советником после предательства Перникиозы. Льстец, так переводилось имя негодяя, явился с искусственной улыбкой обожания на лице и с порога уже стал осыпать своего господина словословиями:

- Вы сегодня выглядите как никогда лучше, повелитель. Вам так идут эти маленькие морщинки у глаз. Они словно лучики расходятся в разные стороны, говоря о Вашей непревзойдённой мудрости...

Чёрному Властелину всегда было приятно выслушивать такие речи, но не на этот раз.

- Ну всё, хватит на сегодня лести, - спокойно сказал он, - я позвал тебя не для этого. 

 Венусте сменил улыбку на глубокомысленное выражение и сел на каменный пол, скрестив по-турецки ноги. А Чёрный Властелин, на мгновение замолчав, продолжил:

-  Ты должен немедленно отправиться в Рим и, используя Силу,  пробраться в Апостольский Дворец с тем, чтобы наконец-то положить конец этому отродью. И смотри мне, без хороших вестей не возвращайся. 

- Но, господин... - попытался вставить Венусте, но Чёрный Властелин, бросив на него испепеляющий взгляд, закончил:

- Тебе давно уже было пора доказать свою преданность и эта вылазка покажет, какой ты на самом деле. Для лести большого ума не надо, так что собирайся и чтобы через минуту твоего духа здесь не было.  

Венусте был наслышан о неудачах своего предшественника и не спешил угодить в ловушку, расставленную защитниками Благословенного. Но и ослушаться грозного господина никак не мог. И не только потому, что до ужаса его боялся. Венусте и сам,  до зубного скрежета,  ненавидел посланника Тримогучего, чувствуя  угрозу для самого себя.  Так, находясь между двух огней, негодяй немного замешкался и зря. 

- Ты всё ещё здесь?! - злобно воскликнул Чёрный Властелин, уже готовый уничтожить ослушника. 

Этот окрик подействовал как пинок. Венусте вскрикнул, как будто бы его на самом деле пнули,  и через мгновение растаял в воздухе. 

- Да, он, конечно же, не Перникиоза, но других у меня просто нет. Остались одни немощные идиоты,  - сказал самому себе Князь Зла и вернулся к Зеркалу Истины, надеясь увидеть Благословенного.

Но оно, как и прежде, было поддёрнуто непрозрачной дымкой. На этот раз Чёрный Властелин рассвирипел не на шутку. Он схватил с каменной полки тяжёлый золотой подсвечник и со всей силы бросил в, ставшее вдруг ненавистным, Зеркало Истины. Послышался трескающий звук и оно рассыпалось на мелкие кусочки, падающие  на каменный пол со звоном, подобным колокольному. Увидев дело рук своих, Князь Тьмы принялся  топтать осколки, превращая их в зеркальную пыль. Только через два часа он понял,  что теперь никак не сможет следить за  происходящем во Вселенной. Конечно же, если бы Зеркала Истины продавались на каждом углу, ему бы не составляло большого труда купить новое. Но дело  состояло в том, что во всей Вселенной их было всего три: одно из них находилось на Малуме; второе у Верховной Жрицы в Храме Судьбы и третье стояло глубоко под землёй, в царстве Аида, в восьмом измерении. А до конца осознав  чудовищность собственной выходки, схватил себя за волосы и громко закричал, сотрясая стены:

- Ненавижу этого выродка!  Будь проклят тот день, когда он появился на свет! Ненавижу Вселенную! Будь проклята она вместе со своими жителями! Ненавижу себя! Будь проклят тот час, когда я решил стать Владыкой Вселенной!

Слуги, как обычно, попрятались по тёмным углам, дав возможность своему господину как следует излить гнев. 

Подоспевший эскулап, осмотрев понтифика, потребовал тотчас же освободить его от гвоздей. А когда это было сделано, обработал кровоточащие раны и попросил перенести пострадавшего на постель. 

- Доктор, - еле сдерживая слёзы, спросил Благословенный, - а Папа будет жить?

Эскулап, знавший Франциска Первого ещё задолго до папства, погладил мальчика по голове и, улыбнувшись, ответил:

- Слава Тримогучему, вы вовремя обнаружили понтифика и позвали меня. Ещё бы часа два-три и никто не смог бы ему помочь. 

Корнелий, полностью придя в себя, воскликнул с несвойственной ему злостью:

- Попадись мне только тот мерзавец, что сотворил это! Я зубами перерегрызу ему глотку, потом вспорю живот и натравлю собак на выпавшие кишки!

Благословенный, с удивлением посмотрел на вечно спокойного камерария, но ничего не сказал, решив, что тот просто очень перевозбудился. Корнелий же, как ни в чём не бывало, подошёл к Папе и, наклонившись к его лицу, спросил:

- Какие будут распоряжения, Ваше Святейшество?

Несчастный понтифик, без сил лежащий на кровати, еле различимо ответил:

- Береги Благословенного, зло ещё может вернуться...

После чего закрыл глаза и забылся тревожным сном. Доктор оставил рекомендации и спешно покинул покои Папы. А Корнелий,мило улыбнувшись Благословенному, резко выставил перед собой левую руку и  ласково произнёс:

- Ты слышал это, мой мальчик? Будь умницей и следуй за мной. Я позабочусь о твоей безопасности.

Дитя, словно заворожённый, послушно пошёл вслед за ним. Умом он понимал, что здесь что-то не так, но никак не мог заставить своё, вдруг ставшее неродным, тело повиноваться. А камерарий, нажав на потайную панель в стене, достал перстень Всевластия и надел его на свой указательный палец. Папа, очнувшись от кошмарного сна, еле слышно спросил:

- Что ты делаешь, Корнелий? 

Камерарий же, состроив смешную рожицу, дотронулся перстнем понтифику до лба  и произнёс:

- Отныне ты в моей власти до скончания дней. 

А после, немного выждав, закончил:

- Закрой глаза и спи, покуда не призову.

Веки Франциска Первого послушно  сомкнулись, погрузив его обратно в кошмар, что наслал тот, кого  он любил как сына. А Корнелий, вновь мило улыбнувшись Благословенному, сказал:

- Как видишь, Папа очень болен и не сможет больше заботиться о тебе. Так что твою безопасность в дальнейшем буду обеспечивать я. 

После чего повернулся к мальчику спиной и направился к потайному ходу, полностью уверенный, что тот находится  в его власти. Дитя же, сильно напрягшись, сбросил невидимую сеть, сковывавшую его тело, и, толкнув камерария, выхватил  перстень Всевластия.  Не ожидая такой прыти, Венусте, а это был именно он, не смог больше контролировать тело камерария и отринул его, сильно ударившись головой о каменный пол. Увидев лазутчика, Благословенный направил на него правую руку с перстнем Всевластия  и воскликнул:

- О, Тримогучий, приди на зов слуги твоего! 

Венусте, поняв, что проиграл, и  опасаясь оказаться в ловушке, как Перникиоза, взмолился:

- Мой юный господин, оставь мне мою никчёмную жизнь и я за это отплачу тебе своей верной службой!

Воздух поколебался и перстень Всевластия загорелся матовым светом, обжигая лицо негодяя. 

- Господин, - закричал Венусте, - клянусь Тримогучим, что буду тебе верным псом!

Но Благословенный был неумолим:

- Ты уже предал своего бывшего хозяина, а значит предашь и меня. 

Перстень засветился алым светом и негодяй взвыл от ужасной боли, прожигающей насквозь его тщедушное тело. 

- Оставь его, мальчик мой, - вдруг раздался слабый голос Папы, - он нам ещё может пригодиться.

Благословенный, скрежеча зубами, опустил перстень Всевластия и вся ужасная Сила Тримогучего обрушилась на каменный пол, обуглив его. Поняв, что Смерть миновала, Венусте подполз к Дитю и стал лизать ему ботинки. Но Благословенный, брезгливо поморщившись, наподдал злодею, отбросив к стене. 

- Мальчик мой, - вновь послышался слабый голос Папы, - отдай мне перстень и помоги Корнелию. А  с этим лазутчиком разберусь я сам. 

Дитя  помог камерарию подняться и проводил до его покоев. А понтифик, к которому вновь вернулась Сила, приложил ко лбу  Венусты перстень Всевластия и произнёс:

- Отныне и во веки веков  твоё тело и твои мысли принадлежат  Тримогучему.  Да покарает тебя его огненная десница, если ты только подумаешь о предательстве. 

Лазутчик, встав на колени, сказал:

- Клянусь Тримогучим, что отдам свою  последнюю каплю крови во славу справедливости! 

 Венусте каждой клеточкой ощущал энергию перстня, разливающуюся  по его телу, понимая, что теперь будет вынужден до гроба служить Папе. 

Благословенный

Только очутившись за воротами  Валаскъявля, Потенс проворчал:

- Зачем же такая спешка, тем более  после такого сытного ужина. Могли бы, хоть часочек, вздремнуть. Потом ещё немного перекусить и отправиться в путь, разузнав дорогу.  Нет же, тебе даже минуты лишней жалко потратить на своего старого друга. Вот скажи-ка мне, куда мы должны идти? Да и как у нас с провиантом? Ты же знаешь, что я не могу быть долго без еды. 

Верум, лукаво улыбнувшись, ответил:

- Не бойся, друг мой,  пока ты поедал вепря, я досконально изучил карту девяти миров, что была изображена на волчьей шкуре. Думаю, что через день мы будем на месте. Да и о запасах я позаботился - добрая Фригг нам столько всего дала, что хватит на шестерых. Так что иди за мной спокойно и ни о чём не переживай. 

Услышав это, Потенс успокоился, но уже через минуту, тяжело вздохнув, произнёс:

- Эх, как там наш мальчик поживает? Чего-то на душе неспокойно. Надо бы нам поскорее с Локи переговорить и вернуться назад. 

Верума тоже очень беспокоила судьба Благословенного, ведь он остался под защитой Папы, а этого было недостаточно. Только Святой Матери было известно, как скоро они смогут вернуться в Рим, ибо Локи был абсолютно непредсказуем. Если уж сам Один не имел над ним власти, то что могли поделать рыцари, пусть и бессмертные  как Асы. Но огорчать своего соратника Верум не стал:

- Не волнуйся, друг мой. Я думаю, что уже послезавтра мы вернёмся в Рим. 

Потенс, услышав это, приободрился и прибавил шагу. Достигнув без приключений Химинбьёрга, что стоял у основания Биврёста, рыцари попросили Хеймдалля не закрывать пока что входа в Коридор Пространства и Времени. Страж радужного моста пообещал, что сделает это, но не больше, чем на один день. Верум сердечно поблагодарил Хеймдалля, подсознательно догадываясь, что уговаривать его увеличить срок будет абсолютно бесполезно. Страж Биврёста пожелал им удачи и вернулся к своей извечной службе - защите Асгарда от неприятелей. Ближе к ночи рыцари достигли Юсальфхейма и уже было решили разбить лагерь под открытым небом, как вдруг  повстречали древнего альва, предложившего переночевать у него. Веруму не хотелось обременять добродушного старика, но Потенс, любивший мягкую постель намного больше, чем траву или лапы ели, чрезвычайно обрадовался предложению провести ночь под крышей, сумел переубедить его. Альв сытно накормил рыцарей и поведал историю возникновения всех девяти миров Иггдрасиля, а так же о происхождении Асов, Ванов и ётунов. Узнав, что они направляются к Локи, добрый старик предупредил о коварности Отца Лжи и научил заклинанию затмения, благодаря которому создаётся невидимая пелена. Прекрасно выспавшись, рыцари Святой Матери, поблагодарив альва, отправились дальше и к вечеру достигли Мидгарда, над которым и парил воздушный  замок Локи. 

Набрав нужное количество капель из Источника Мудрости и "мёда поэзии," Мимир, немедля, направился в Ётунхейм, дабы добыть самый труднодоступный из ингредиентов -   три волоска мёртвого ётуна. Мудрец был противником убийства и надеялся только на удачу. И ему несказанно повезло - в огромной пещере, прямо в самом центре Ётунхейма, лежало огромное тело самого мудрого из великанов, Вафтруднира, а вокруг него копошились ётуны, готовя своего собрата к последнему пути. Мимир, поклонившись, сказал искренние слова соболезнования и спросил о причине смерти столь известного мудреца.

- Пять дней назад к нам явился странник, назвавшийся Ганградром, и вызвал Вафтруднира на поединок Мудрости, ставкой которого была Смерть, - ответил Имр, сын поверженного,  - мудрец принял вызов и стал задавать сложные вопросы: как конь зовётся, что День приносит; как имя тому, кто Сумрак бессмертным с востока  приносит и ночь; какая река протекает между Асгардом и Ётунхеймом; как бранное поле зовётся, где сойдутся Асы и Суртр. Никто не мог знать ответов, кроме самого Вафтруднира. Ибо ётуны были древнее и мудрее Асов. Но Ганградр , словно знал их всегда, нашёл правильные ответы: конь Скинфакси с огненой гривой день приносит; конь Гримфакси тёмный Сумрак и ночь приносит, а с его удил капли капают, превращаясь в росу; река Ифинг, что никогда не покроется льдом и бранное поле будет в долине Вигридр. Вафтруднир восхитился мудрости странника и предложил ему задать столько вопросов, сколько он пожелает. Но перед этим попросил гостя присоединиться к трапезе. Ганградр, отужинав, поблагодарил мудреца и задал семнадцать вопросов: о происхождении мирозздания; о создани  Богов; о Вальхалле; о ссоре Ванов с Асами; о норнах; о  Рагнарёке и о том, кто придёт на место погибших Асов.  Вафтруднир с лёгкостью ответил на них и хотел было уже объявить ничью, как вдруг услышал неожиданное: что скажет на ухо умирающему Бальдру Всеотец.  Только тут он узнал того,  кто скрывается за личиной странника.  Мудрец схватился за голову и ответил:

- Только тебе, Один, это известно. 

Уговор дороже денег, и Всеотец нанёс моему отцу смертельное ранение Гунгниром в самое сердце. 

- Вафтруднир был величайшим мудрецом всех девяти миров, - тихо сказал Мимир, выслушав рассказ до конца.

А когда Имр и остальные ётуны отвернулись, быстро сорвал три волоска и, не прощаясь, направился обатно в Свартальвхейм. 

Понтифик стоял у алтаря, благодаря Тримогучего за чудесное спасение, когда вдруг перед ним появилось до боли знакомое лицо Святой Матери. Франциск Первый даже перекрестился, увидев, во что превратилась Верховная Жрица.

- Деус Сунеум, - еле слышно произнесла Верховная Жрица, -  я воспользовалась этим экстренным каналом связи только из-за того, что чувствую приближение моей Смерти. Чёрный Властелин, каким-то образом, смог нарушить защиту Храма Судьбы и проклял меня.  Сам видишь, во что превратилось всего за полгода моё, некогда цветущее, тело. Если бы ты знал, какую чудовищную боль я чувствую, но стойко продолжаю выполнять свой долг - отвечать за Рождение и Смерть.

Святая Мать на мгновение замолчала, как будто бы вспоминала о чём-то, и, тяжело вздохнув, продолжила:

- Пока жизнь ещё теплится во мне, Храм Судьбы не может оказаться под властью Чёрного Властелина, что означало бы его безграничную власть  над судьбами несчастных, живущих во Вселенной.  Сколько протянутся мои муки, даже я не знаю - судьба Верховных Жриц известна лишь Тримогучему. Поэтому спешу донести до тебя самую важную часть пророчества Святого Слепца...

Верховная Жрица снова тяжело вздохнула, как будто бы что-то давило на её лёгкие, и еле слышно произнесла:

- Посланник, что рождён от смертных, погубит Зло в его юдоли. Но  подвиг совершить не сможет, не искусив скитаний соли. Найдя лишь девять амулетов, герой наш юный вмиг прозреет. Узная тысячу ответов, свой долг он выполнить сумеет. 

Папа, до этого момента внимательно её слушая, спросил:

- Ты не могла бы поточнее сказать об этих девяти  амулетах?

Святая Мать, через силу улыбнулась, и ответила:

- Венец Безумия, что находится в пятом измерении во дворце шейха Убара; копьё Лонгина, коим пронзили Сына Тримогучего - оно хранится в хранилище всемудрого Циклопа в шестом измерении; рука Мидаса, дающая несметное богатство - она сейчас глубоко под Лабиринтом Минотавра; ящик Пандоры, таящий в себе гибель мира, в настоящее время он у самой Медузы Горгоны в девятом измерении; чуть не забыла, её слёзы тоже входят в общий список, они способны размягчить камень; волос из гривы единорога, открывающий "третий глаз" - самый трудный из амулетов, искать его надо в Эпохе Легенд, что в двенадцатом измерении;  в соседнем, одиннадцатом, находится Эпоха Сказок, где нужно отыскать: волшебную дудку, убаюкивающую Богов; зеркальце, открывающее Предвечную Правду и золотой колокольчик, возвращающий к жизни. 

Франциск Первый ненадолго задумался и спросил:

- А что между ними общего?

Образ Верховной Жрицы заколебался и перед тем, как исчезнуть вовсе, Папа услышал:

- Это суждено понять лишь Благословенному...

Благословенный

- Ну и как мы туда попадём? - спросил  вечно нетерпеливый  Потенс, указывая на огромный замок, парящий высоко у них над головами.

Верум хитро улыбнулся и, трижды ударив посохом, поднялся над землёй. Он кивнул сотоварищу, приглашая сделать тоже самое. И Потенс, в точности повторив действия, взмыл в воздух, воскликнув:

- Никогда не знаешь точно, какую ещё помощь может оказать самый обыкновенный волшебный посох!

Дождавшись друга, Верум выставил посох перед собой и полетел к парящему замку. Потенс, не мешкая, сделал то же самое, заметив:

- Я чувствую себя орлом, парящим над горами. Нет, всё-таки посох отличная вещь, зря я его недооценивал.

Прошло несколько минут и рыцари вступили на порог замка Отца Лжи. 

- Теперь нам надо как можно осторожнее передвигаться,  - тихо произнёс Верум,- видишь, пол здесь не совсем обычный. Того и гляди, поставишь не так ногу и тут же затянет всего. 

Потенс внимательно посмотрел себе под ноги и прошептал:

- Да, ты прав, он больше всего напоминает помесь шахматной доски и паутины Гигкрантуса с планеты Абзерис. Вот мне очень интересно, как сам Локи и его слуги ходят здесь? 

Но Верум, посохом выбирая безопасные клетки, оставил его вопрос без ответа. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем рыцари достигли тронного зала, посреди которого стоял гигантский престол, с восседавшим на нём  огненно-рыжим молодым  мужчиной. 

- Кто вы и зачем ко мне явились? - спросил он их, пытаясь проникнуть в мысли, но постоянно натыкаясь на непреодолимый барьер.

От неудачи у Отца Лжи разом испортилось настроение и ему тотчас же захотелось, не особо разбираясь, разделаться с не прошенными гостями. Он совсем не любил проигрывать и из-за этого вечно оставался в пройгрыше. 

- О, Локи, сын ётуна Фарбаути и асини Лаувейи, - низко поклонившись,  произнёс Верум, - мы рыцари Святой Матери, воятели и воители Предвечной Правды, пришли к тебе как переговорщики по поручению Одина и от своего имени. Предлагаем позабыть все обиды и стать нашим союзником в борьбе с абсолютным Злом. Со стороны Всеотца ты получишь всепрощение и возможность вернуться в Асгард. А мы гарантируем тебе прославление во всех тринадцати Мирах и обещаем  всестороннюю  помощь по первому же зову. 

- А если я не приму ваше совместное предложение? - спросил Отец Лжи, багровея на глазах.

- Тогда ты познаешь всю мощь нашей Силы! - не выдержав, воскликнул Потенс.

Верум толкнул его в бок, но было уже слишком поздно. Локи, позеленев от гнева, воскликнул:

- Да  как вы только посмели  появиться передо мной?! Никто и ничто не заставит меня пойти на попятную и смириться с положением мальчика на побегушках у Одина! И я вовсе не нуждаюсь ни в вашей, ни в чьей-либо ещё помощи! Это ж надо, явиться непрошенными гостями и предъявить мне, непобедимому Асу, ультиматум! Да за такую дерзость я вас в порошок сотру и по ветру развею!

- А ты не пугай нас, - снова не выдержал Потенс, - мы не таких кучами клали на лопатки!

Отец лжи  даже  задохнулся от гнева, что дало пару минут передышки рыцарям, а затем послал  в них огненное копьё, возникшее из ниоткуда. Но Верум, выставив посох перед собой, создал  щит прикрыл  себя  и Потенса от неминуемой смерти. Огненное копьё, не долетев трёх шагов до рыцарей, резко развернулось и с огромной скоростью полетело на пославшего. Локи еле успел сотворить ледяную сеть, превратившую грозное оружие в кучку пепла. 

- Да вы, я вижу, обладаете Силой! - воскликнул Отец Лжи - Что же, это даже очень неплохо и   может придать поединку блеск!

- Ты прав, - вновь не смог сдержаться Потенс, - мы тоже кое-что можем. 

Локи же, хохотнув, взмахнул левой рукой и направил на рыцарей смерч, поглощающий всё на своём пути. Но и тут Верум не растерялся - выставил перед собой левую руку и создал неприступную каменную стену. Смерч, столкнувшись с непреодолимым препятствием, в одно мгновение распался на мелкие вращающиеся воздушные воронки и вскоре совсем затих. 

- Вы вполне достойные противники, - сказал Отец Лжи, - но вам не удастся постоянно выходить победителями.

Сказав это, он обернулся в гигантского волка и набросился на рыцарей. Тут уже Потенс показал свою богатырскую силищу - он схватил зверюгу  за пасть и со всей своей мощи стал разрывать её.  Поняв, что ему никак не справиться с рыцарем, волк, извернувшись, отскочил в сторону и через мгновение принял облик исполина с гигантским  топором, от которого исходили звуковые волны, доставляющие противнику ужасную боль в ушах. Потенс схватился за голову и закричал, а Верум выставил перед собой правую руку и, щёлкнув указательным пальцем с перстнем в виде орла о большой с золотым кольцом,  направил её на Отца Лжи. Возникший из ниоткуда Коридор Пространства и Времени в одно мгновение всосал Аса, перенеся его в неизвестном направлении. 

- Ну вот, как-то так, - устало произнёс Верум, опускаясь на каменный пол.

- Дело сделано, - вторил ему Потенс, - а значит пора возвращаться в Рим.

Верум промолчал, потирая уставшие руки. Прошло полчаса и рыцари отправились в обратный путь, надеясь, что Хеймдалль выполнил своё слово. 

Донеся окончание пророчества, Верховная Жрица созвала Совет Сестёр с тем, чтобы избрать свою преемницу. Если бы не предательство Чуньшень, то не было бы и вопроса о достойной смене. Но отступница находилась в Башне Совести, без права реабилитации. А других кандидатур у Святой Матери не было. По правилам ордена Сестёр Храма Судьбы, преемница проходила через три испытания: честностью, смелостью и справедливостью, и только после этого могла в течение года находиться подле Верховной Жрицы, набираясь опыта. А став новой Святой Матерью, клялась в вечной верности своему ремеслу и заботилась об ушедшей на покой предшественнице. Но время работало  против Верховной Жрицы и ни о каком испытании не могло быть и речи. Сёстры собрались в покоях своей покровительницы и, окружив её, внимательно слушали:

- Я приняла решение, что после моего ухода престол Святой Матери займёт сестра Скиентес, как самая старшая и мудрая из вас. Искренне верю, что никакие блага не заставят её отступить от клятвы Верховной  Жрицы. Если контроль за Рождением и Смертью попадёт в нечистые  руки, то жизнь Вселенной окажется под угрозой. 

Сказав это, Святая Мать откинулась на подушки и погрузилась в сон.

Добравшись до Свартальвхейма, Мимир передал цвергам недостающие ингредиенты и они, запершись в своей кузнице, принялись за дело. Чтобы как-то развеселить старого приятеля, Финнбьёрн достал бочку медовухи:

- Выпей  и тебе полегчает. Знаю это по себе. Давай просто, по-приятельски, посидим, поговорим о том, о сём. Глядишь,  и время за застольем быстро пройдёт. 

Мимир не стал спорить и вскоре почувствовал некоторое облегчение. Прошло полдня и из кузницы вышли Хродульв и Торольв, сгибаясь под весом великолепного меча. 

Благословенный

Добравшись до Химинбьёрга, рыцари тотчас же попали в крепкие объятия Хеймдалля. 

- Как же я вас люблю, мои дорогие, - улыбаясь во весь рот, говорил Ас, целуя их,словно они его самые лучшие друзья,  - вы теперь  настоящие герои всех девяти Миров. Это ж надо, взять и одолеть самого Отца Лжи, да так, что от него и пустого места не осталось.

Верум и Потенс пытались увернуться от  столь неожиданных знаков любви исполина, который, не ранее, чем позавчера был не очень-то и любезен. Но Хеймдалля как будто прорвало, он, не переставая лобызать рыцарей, восхищался их отвагой и находчивостью, превознося до эйнхериев и обещая огромную благодарность Всеотца. Когда Веруму, наконец-то, удалось ловко извернуться и отскочить от любвеобильного Аса на три шага, он спросил:

- А откуда тебе известно о произошедшем над Мидгардом? 

Хеймдалль, не переставая "мучать" Потенса, хохотнув, ответил:

- А разве ты не слышал о Хугине и Мунине, воронах Всеотца?  

Верум утвердительно кивнул, с жалостью смотря на несчастного друга, что никак не мог освободиться от объятий сына Одина. А исполин продолжал:

- Так вот, когда они вернулись из Вальхаллы и доложили Всеотцу, что эйнхерии готовы грудью встать на защиту Асгарда, то сразу же были направлены наблюдать за исходом переговоров. Сказать честно, лично я не поставил бы на вас ни гроша, ибо отлично знаю названного братца. Но вы совершили чудо и девяти Мирам больше ничего не угрожает... 

Но прилетевшие Хугин и Мунин не дали ему договорить:

- Всеотец приглашает героев в Валаскъявль, дабы оказать им все подобающие почести.

Услышав это, Хеймдалль снова попытался облобызать Верума, но рыцарь ловко увернулся и за одно освободил Потенса.

- Жаль, что я не могу покинуть Биврёст, - немного приуныв, сказал Ас и попросил героев Асгарда не особо торопиться, обещая держать вход в Коридор Пространства и Времени открытым ровно столько, сколько потребуется.

Верум и Потенс не стали обижать Всеотца отказом и уже к полудню были на месте. Когда друзья вошли в Валаскьявль, то сразу же увидели Одина и его верную Фригг,  вдвоём сидящих  на Хлидскьявле. Тор стоял справа от них, Бальдр слева, а Видар, Хермод и Хед расположились в ногах своего отца. Один и Фригг  с отеческой любовью смотрели на рыцарей.  Верум и Потенс, галантно поклонившись, замерли в ожидании. Один, встав с Хлидскьявля, широко улыбнулся и громогласно произнёс:

- Отныне и до конца времён вы не только герои всех девяти Миров, но и мои сыновья! 

Тор, Бальдр, Хермод, Хед и Видар раскрыли объятия и облобызали новоиспечённых братьев. А Один, дождавшись тишины, продолжил:

- Блаодаря вам, дети мои, мы можем вздохнуть свободно, ибо, предсказанный Скульд Рагнарёк, переносится на неопределённое время, а, быть может, его и совсем не будет. Во всех девяти Мирах Иггдрасиля воцарились  покой и мир.  Хермод и Хед, вернувшись из Свартальвхейма и Юсальвхейма, донесли весть о дружелюбности цвергов и альвов. Хотя совсем недавно эти вольнодумцы высказывали  далеко недвусмысленно  свои претензии к Асам. Пока не известно, что решили Ваны, ведь о Мимире ничего не известно. Но я думаю,   они не пойдут на нас войной. Видар, побывавший в Мидгарде, принёс сердечные заверения людей в полной преданности  Асгарду. Что же касается Ётунхейма и Нифльхейма, то Эгир, владыка моря и мой добрый друг, к чьему мнению прислушиваются ётуны,  пообещал не допустить нарушения мирного договора, заключённого после пленения Фенрира. 

Верум внимательно слушал Всеотца, а Потенс, в животе которого урчало, начинал проявлять беспокойство, ожидая окончания столь длинной речи. Как будто бы почувствовав это, Всеотец прокашлялся и закончил:

- Пред вами, дети мои, всегда открыты двери Асгарда и все жители девяти Миров будут почитать вас как Асов.

Он лукаво посмотрел на, изнывающего от голода, рыцаря и воскликнул:

- А теперь давайте отпразднуем победу!

Потенс, устав поедать глазами стол, ломящийся от обильной снеди, не заставил себя долго упрашивать. А Верум, укоризненно на него поглядев, взял в руки кубок с нектаром козы Хейдрун и подошёл к Одину. 

- Теперь, когда мы решили вашу проблему, мы можем рассчитывать на взаимную помощь в борьбе с абсолютным Злом? - спросил он, ибо никогда не любил откладывать важных дел в долгий ящик.

Всеотец, вытерев усы, ответил:

- Ценю тех, кто не забывает о долге и не боится трудностей для его исполнения. Скульд предсказала, что Князь Зла, добившись желаемого, попытается захватить  не только вашу Вселенную, но и все тринадцать Миров. И я верю вёльве. Кроме того, она сказала о некоем молодом рыцаре, что сможет победить абсолютное Зло. И эта весть вселила в меня уверенность во всеобщей победе. Я обещаю тебе, что мы, Асы, да и все жители девяти Миров Иггдрасиля, поможем приблизить конец эре Князя Тьмы. 

Услышав это, Верум поднял кубок над собой и воскликнул:

- Да прославятся в веках Один и его сыновья! Виват! Виват! Виват!

Всеотец обнял своего названного сына и облобызал его. И на этот  раз рыцарь не сопротивлялся. Только через два дня Верум и Потенс смогли отправиться в своё время. Хеймдалль встретил их как братьев и хотел закатить пир, но рыцари сослались на важные дела и исполин, немного приуныв, пропустил их в Коридор Пространства и Времени. Обратный путь был покороче и уже к утру они очутились в покоях Папы.

- Ну, и как тебе наше детище? - улыбнвшись, спросил Финнбьёрн, еле стоя на ногах.

Мимир, подойдя к Хродульву и Торольву, взял неподъёмный меч и словно пушинку поднял его над собой. Волшебное оружие переливалось на солнце всеми цветами радуги, излучая тепло. 

- Отличная работа, братья, - сказал мудрец, - но надо бы проверить меч в действии.

Хродульв хотел было обвинить слепца в несправедливости, но Торольв остановил его:

- Пусть пробует, хуже от этого не будет. 

Мимир взмахнул мечом и со всей силой ударил им по скале, к которой был пристроен дом Финнбьёрна, отчего цверг недовольно заворчал. Волшебное оружие, словно через песок, прошло сквозь  камень, разрубив его пополам. Оставшись довольным, мудрец отошёл к небольшому озерцу и  погрузил  в него меч. Тотчас же вода отхлынула с двух сторон от лезвия, образовав небольшой проход. Усмехнувшись, слепец со всего размаху пронзил воздух. Послышался ужасный свист и два дерева, стоящие у дома Финнбьёрна, упали, повредив крышу. Цверг что-то громко закричал, размахивая руками. Но Мимир его не слышал, увлечённый испытаниями меча. Только к ночи мудрец остановился и горячо поблагодарил Хродульва и Торольва. А после обильной трапезы починил крышу дома Финнбьёрна и отправился в Асгард. 

Благословенный

  Знающая, так переводилось имя преемницы Святой Матери,  горячо любила свою покровительницу и когда та занемогла, тотчас же вызвалась заботиться о ней. Привыкшая к меньшему, она расположилась на небольшом диванчике около окна, всего в пяти шагах от Верховной Жрицы, дабы всегда иметь возможность быстро прийти к ней на помощь.

Скиентес была на сто лет младше Верховной Жрицы и являясь её первой помощницей, пользовалась уважением у остальных сестёр. В её обязанности входил контроль за болезнями и катастрофами, а так же наблюдение за происходящим во Вселенной и тринадцати Мирах при помощи Зеркала Истины.  Она и не предполагала, что когда-нибудь сама станет Верховной Жрицей Храма Судьбы, желая Святой Матери бесконечности. Но пути сестёр неисповедимы - рождённые от смертных, они несут в себе знания Вселенной и до конца дней своих обречены на одиночество, ведая Рождением и Смертью. С благоговением приняв своё назначение, Скиентес горячо поклялась следовать непрекословным правилам ордена Сестёр, пообещав отдать жизнь ради мира и спокойствия.  Она  всем сердцем и душою верила в наступление лучших времён, заразив этой верой всех сестёр.

- Скиентес, прошу тебя, проснись, - сквозь сон услышала Знающая  слабый голос Святой Матери и тут же открыла глаза. 

- Что случилось? - спросила она, увидев, что Верховная Жрица сама поднялась с постели, чего уже давно не было, и стоит, еле держась на ногах, опираясь на спинку дивана. 

- Я чувствую, что  не доживу до утра, - полушёпотом произнесла Святая Мать, - и готова встретить Вечность  без укорений судьбы, с чистой совестью.  Но прежде хочу сказать тебе несколько слов. Отныне ты Верховная Жрица Судьбы, а значит жизнь твоя больше тебе не принадлежит. Постарайся это осмыслить сейчас, ибо потом просто  не будет времени. Когда-то и я стояла перед выбором: положить свою жизнь  на алтарь Судьбы или оставаться простой сестрой, выполняющей  свои обыденные дела. И став Верховной Жрицей ни разу не пожалела об этом. Запомни, моя милая, контроль за Рождением и Смертью требует полной самооотдачи, ибо от этого зависит само существование Вселенной. Будь строга к себе и терпелива к другим, сраведливо суди по делам и ни под каким предлогом не отступай от избранного пути. И, прошу тебя, присматривай за Благословенным. Этот мальчик гарант нашего будущего. И запомни, у тебя есть верные рыцари, способные на многое. Будь им доброй Матерью и они сделают всё возможное и невозможное. 

Немного помолчав, она перевела дыхание и закончила, с любовью смотря на преемницу:

- Я ухожу с искренней верой в тебя, Скиентес. Будь преданна обету, что ты дала, став Сестрой. 

Сказав это, Верховная Жрица хотела было вернуться на свою кровать, но ноги подкосились и если бы не Знающая, подхватившая её на лету, то она бы неминуемо упала.

- Спасибо тебе, родная, - тихо произнесла Святая Мать, тяжело опускаясь в кресло, - ты всегда была самым близким моим человечком.

Услышав это, Скиентес  не смогла больше сдержать накопившиеся слёзы  и горько расплакалась. 

- Не плачь, моя дорогая, - успокаивала её Верховная Жрица, - у всего на свете есть начало и конец. Все мы появляемся на свет не просто так, а ради великой цели - жить и способствовать жизни. А значит должны до самого конца нести свой крест, не пытаясь искать лёгкие пути, преодолевая все преграды. Я прожила немалую жизнь и нисколько не жалею о прошлом, веря, что не зря появилась на свет.

Она снова перевела дыхание и попросила:

- Помоги мне, пожалуйста, дойти до кровати.  А то, боюсь, сама уже не смогу сделать этого. 

Скиентес, немного успокоившись, помогла Святой Матери дойти до кровати и, положив её, нежно поцеловала в холодный лоб. 

- Я Вас никогда не забуду, - прошептала она и вернулась на свой диванчик.

Когда на следующее утро сёстры зашли поприветствовать Святую Мать, то увидели Скиентес, облачённую в одежды Верховной Жрицы и сразу всё поняли. 

- Тут что-то не так, - тихо произнёс Верум, - очутившись в покоях Папы, - в воздухе чувствуется немалая Сила. 

Потенс, как обычно одолеваемый голодом, поспешил кивнуть, надеясь, что его сотоварищ вспомнит и о еде. Но Верум был полностью занят определением того, что произошло в папских покоях. Он поднял над собой посох, трижды очертил им в воздухе окружности, запылавшие алым светом, что было признаком применения Силы,  и сказал:

- Голову отдаю на отсечение, что  здесь   произошло что-то из рода вон выходящее. Неужели опять лазутчики Чёрного Властелина пытались навредить Благословенному? Я как чуствовал, что нам нельзя было оставлять мальчика надолго без охраны. Надеюсь, что никто  не пострадал. Но об этом нам сможет рассказать только Папа. 

И в этот самый момент открылась потайная дверь, впуская Франциска Первого. 

- Ваше Святейшество, - произнёс Верум, низко поклонившись, - не поведаете ли нам о том, что тут произошло за время нашего отсутствия.

Понтифик, пристально посмотрев на рыцарей, ответил:

- От тебя ничто не может ускользнуть, сын мой. Ты прав, мы пережили три нападения:насланную Чёрным Властелином чуму, унёсшую почти что шестьсот человек и остановленную благодаря жертвоприношению Тримогучему; попытку Перникиозы тайно вывести Благословенного в замок Бирр, что служил резиденцией Чёрного Властелина, закончившуюся гибелью Агнислава и самого негодяя и, наконец, некий Венусте, новый лазутчик Князя Зла, чуть было не похитил Дитя, используя перстень Всевластия, но наш мальчик оказался намного сильнее лазутчика.

Потенс, понурив голову, тихо сказал:

- Агнислав настоящий герой - я это сразу же понял, как только мы с ним познакомились.

- Да, ты абсолютно прав, - произнёс Верум, - как жаль, что мы не смогли проводить его в последний путь, воздав все почести.

Франциск Первый, склонив голову в знак скорби, сказал:

- Не беспокойтесь, отец Благословенного  погребён в Ватиканском гроте под Собором Святого Петра. Ему были возданы все, подобающие героям, почести. А имя будет канонизировано на ближайщем Папском Соборе.

- Дайте мне скорее этого Венусте, - вдруг забыв о голоде, воскликнул Потенс, - я воздам ему по заслугам!

- Не стоит, - успокоил  его Папа, - этот негодяй больше и шагу не сможет сделать без меня. Перстень Всевластия, что он хотел выкрасть, теперь управляет его волей. 

- А как себя чувствует Благословенный? - немного помолчав, спросил Потенс.

- Наш мальчик, с честью выдержав поединки, сегодня пройдёт  обряд посвящения в рыцари Тримогучего, - произнёс понтифик, - поначалу я планировал провести последние испытания: на смелость, на верность и на мужество, но случившиеся нападения привели меня к мысли о полной его готовности. Но сначала мне просто необходимо поведать о последних словах Святой Матери...

- А она что...умерла? - поникшим голосом спросил Потенс, ненароком перебив Папу.

Понтифик, опустив голову, ответил:

- Верховная Жрица Храма Судьбы, Святая Мать, пророчица Предвечной Правды, покинула нас сегодня ночью, передав все дела своей  прееемнице, сестре Скиентес.  

На несколько мгновений повисло молчание, после чего Папа поведал рыцарям о девяти амулетах, которые должен отыскать Благословенный.

- Вы сами прекрасно понимаете, - закончил он свой рассказ, - что десятилетний юнец не способен совершать перемещения во времени и пространстве без посторонней помощи. Поэтому я предлагаю вновь прибегнуть к сжатию времени, приблизив его совершеннолетие. Думаю, что будь с нами Агнислав, то он бы не был против.

- Ваше Святейшество, - изрёк Верум, - мы целиком и полностью полагаемся на Вашу мудрость.

Папа, улыбнувшись первый раз за день, произнёс:

- Ну, что же, в таком случае не будем медлить. А значит следует пригласить Благословенного.

Когда мальчик был уже в покоях, понтифик позвал камерария и попросил его помочь в приготовлении ритуала. Вскоре всеобщими усилиями середина папской опочевальни была освобождена от мебели. И понтифик, достав красный мел, начертил на полу трёхкружье. Затем в первом изобразил по сторонам света стихии, во втором - зодиакальные знаки и в третьем - имена святых дня и часа. После чего открыл одну из бутылочек, стоявшую на прикроватной тумбочке, и разбрызгал её содержание в трёхкружье, отчего оно испустило матовое свечение, обдающее первозданным теплом.
- Отойдите от кругов на пять шагов для вашей же безопасности, - попросил понтифик и, преклоняя колени, воздал молитвы на древнем языке по всем сторонам света, что привело к образованию временного коридора между кругами.
- Сын мой, - обратился Папа к Благословеному, -  встань внутрь первого круга.
Когда мальчик сделал это,  Франциск Первый, изобразив маслом у него на лбу крест, вознёс руки над собой и произнёс:
- О, Тримогучий! Яви свою силу и сожми реальность! Пусть же миг  Благословенного будет равняться  шести  земным годам!
Ещё не успели слова утихнуть, как  Благословенный,  повиснув в воздухе, скрылся в лучезарном сиянии. Прошло несколько мгновений и вместо десятилетнего юнца перед рыцарями предстал совершеннолетний парень. 
- А теперь дадим Благословенному немного отдохнуть и приступим к обряду, - довольный собой,  произнёс понтифик, потирая руки. 


Увидев Мимира, входящего в Валаскьявль, Один тут же бросился к нему, осыпая градом вопросов. Но слепец, подняв над собою  непобедимый меч, тихо сказал:
- Подожди, Всеотец, сначала надо как-то переправить юному герою вот это чудо-оружие, способное пронзить даже саму тёмную сущность. А потом уже ты придёшь к Источнику Мудрости и я поведаю тебе обо всём. 
Услышав о Благословенном, Один ударил себя по лбу и сказал:
- Приди ты на три часа раньше, то застал бы героев Асгарда, рыцарей Верума и Потенса, которые бы и смогли передать меч.  А теперь вот даже и не знаю, как поступить.
Всеотец немного помолчал и продолжил:
- Разве что пошлю Хеймдалля. Только он знает все Миры  как свои пять пальцев. А значит с лёгкостью достигнет нужного измерения и выполнит миссию посланника. А для компаниии дам ему двух самых  лучших эйнхериев. Сейчас же пошлю Хугина и Мунина в Химинбьёрг. А ты будь дорогим гостем. 

Благословенный

-Князь Зла, - сквозь сон услышал Чёрный Властелин до боли знакомый голос и поначалу никак не хотел верить, что та, кого он считал полностью покорённой, смогла освободиться, -

- твои дни сочтены. Тот, кого ты так долго пытался уничтожить, набрался сил и готовится к решающей битве. Ничто и ничто теперь не сможет тебя спасти.

Поняв, что это не наваждение,злодей  вскочил как ошпаренный и посреди  кромешной тьмы различил  матово светящийся образ Святой Матери. 

-Но-но, - только и смог вымолвить Чёрный Властелин, силясь задать один волнующий его вопрос, но какая-то сила сковывала уста.

Верховная Жрица медленно приближалась к нему и он с каждым метром чувствовал нестерпимую боль, охватывающую всё тело. Наконец, подлетев впритык, Святая Мать сильно опалила его лицо. Князь Зла взвыл от боли и, закрывшись руками, плашмя упал на каменный пол. 

-Ты верно хотел бы знать, как я освободилась? - продолжила Святая Мать, нависая над злодеем - Так вот, ты смог заполучить лишь моё тело, а разум остался нетронутым.

Чёрный Властелин ужом извивался на полу,   а Верховная Жрица, распростёрши над ним объятия, продолжала:

- Теперь я свободна и могу использовать всю мою освободившуюся Силу против тебя.  

Ужасный подземный толчок сотряс тронный зал и всё, что не было закреплено, попадало на каменный пол с ужасающим шумом, разрывающим барабанные перепонки. 

- Чувствуешь?! И это только цветочки! Сам Малум восстал против тебя, Князь Зла! - воскликнула Верховная Жрица и через мгновение расстаяла в воздухе.

Чёрный Властелин, с трудом выбравшись из-под огромного дубового стола, попытался ползком добраться до кровати, но не смог и с криком боли распластался на полу, проклиная всё и вся. Слуги, потрясённые землетрясением, спешно покидали замок. Вскоре никого, кроме Князя Зла, в нём не осталось.

- Ну что же, - спокойно произнёс Папа, когда рыцари Святой Матери и Благословенный оказались у алтаря Тримогучего, - настало время обряда. Верум и Потенс,  встаньте по обе стороны от посвящаемого, чтобы суметь вовремя защитить его, если что-то пойдёт не так. 

Он вознёс над юношей  руки и запел на древнем наречии обрядовое заклинание. Поначалу ничего не происходило, но стоило понтифику повысить голос, как из алтаря вырвался сноп света и окружил Благословенного, полностью его обездвижив. Прошло ещё пару минут и посланник Тримогучего поднялся над землёй.

- О, Тримогучий, молю тебя, возьми этого юношу и прими его клятву верности! - воскликнул Франциск Первый.

Алтарь заиграл всеми цветами радуги и из колеблющегося воздуха возникла фигура исполина.  

- Я пришёл на твой зов, рыцарь, да свершится обряд! - воскликнул он громогласно. Благословенный сделал надрез на большом пальце левой руки  и кровь, упав на алтарь, дала жизнь рунам, что засветились, образуя древнее обрядовое заклинание, окончательно прогнав тьму подземелья.

- Да свершится обряд! - воскликнул Папа - Да будет посвящение!

Благословенный  положил левую руку на сердце и торжественно произнёс:

- Клянусь до последней капли крови служить тебе, о, Тримогучий, во имя справедливости и Предвечной Правды!

Исполин расплылся в улыбке, обнял юношу и громогласно произнёс:

- Отныне и вовеки веков ты принадлежишь мне! Никто и ничто не должно отвлекать тебя от избранной тобой миссии, под страхом немедленной Смерти!

- Клянусь! Клянусь! Клянусь! - трижды повторил Благословенный и опустился на каменный пол, продолжая источать матовое свечение.  

- Слава Тримогучему! Слава Тримогучему! Слава Тримогучему! - воскликнули Верум и Потенс.

А понтифик, снова воздев руки над Благословенным, произнёс:

- Кровь к крови. Вода к воде. Воздух к воздуху. Огонь к огню. Земля к земле. 

Поначалу всё вокруг окрасилось алым, через мгновение из алтаря взмыла вверх струя воды и, замерев в воздухе, заледенела, рассыпавшись ледяными стрелами. Они, не коснувшись Благословенного, вспыхнули ярким пламенем и тая, превратились в прах. 

- Свершилось! - воскликнул Тримогучий и через мгновение растаял в воздухе.

Только вернувшись в свои покои Папа почувствовал сильную усталость и опустился на кровать. 

- Мой мальчик, - обратился он к Благословенному, - ты выдержал свой самый главный экзамен и теперь готов вступить в бой с абсолютным Злом. 

- Вот бы ещё меч нашему герою, - задумчиво произнёс Потенс.

- Да, ты прав, друг мой, - сказал Верум, - и он должен рассекать не только камень, воду и пламень, но и саму тёмную сущность. Только так Благословенный выполнит свою миссию. 

Понтифик хотел было что-то сказать, но появившийся Коридор Пространства и Времени отвлёк его. Верум и Потенс, прикрыв Благословенного, выхватили мечи, но тут же опустили их, увидев внезапно появившегося Хеймдалля в сопровождении двух могучих эйнхериев. Ас обезоруживающе улыбнулся и крепко обнял рыцарей, воскликнув горомогласно:

- Как же я рад вас видеть!

Папа, увидев исполина, широко улыбнулся, признав в нём сына Одина. А Благословенный с большим восхищением смотрел на Аса. Увидев юношу, Хеймдалль отвесил ему поклон и сказал:

- Очень рад видеть тебя, юный герой. 

После чего вынул из ножен непобедимый меч и протянул его Благословенному:

- Это оружие пронзает и камень, и воду, и пламя, и саму тёмную сущность. Его выковали два искуссных цверга, Торольв и Хродульв из слёз младенца, волос мёртвого ётуна, капель "мёда поэзии" и Источника Мудрости, поцелуя гадюки и пыли с крыльев летучей мыши. Ничто не способно затупить это орудие возмездия. 

Посланник Тримогучего взял меч, уменьшившийся в размерах, и рассечя им воздух, сказал:

- Славный клинок. Хочется поскорее испытать его в бою.

-Потерпи, мой мальчик, - устало произнёс Папа, - для начала тебе надо раздобыть девять амулетов.

Сказав это, понтифик поведал Благословенному о последних словах ушедшей Святой Матери. Услышав про путешествия, Хеймдалль воскликнул:

- Эх, жаль, что мне пора возвращаться - Биврёст не может оставаться без охраны! 

На прощание он обнял всех, включая понтифика, и, хлопнув в ладоши, растаял в воздухе, оставив после себя аромат  яблок. 

С большим трудом подняв раскалывающуюся голову, Локи непонимающе осмотрелся вокруг. То, что с ним произошло никак не могло произойти, а значит всё нереально. Однако действительность говорила сама за себя - какие-то рыцари смогли отправить его, Аса, в совершенно неизвестном направлении. И теперь он, Отец Лжи, лежит в какой-то дурно пахнущей грязи и пытается собраться с мыслями, но, увы, пока что бесполезно. 

Благословенный

- Эй, кто-нибудь, помогите мне, - чуть слышно произнёс Князь Зла, очнувшись от забытья, но ответом  ему была абсолютная тишина, - неужели эти трусы сбежали, испугавшись землетрясения. Неблагодарные твари!

Он попытался подняться, но тут же снова упал, вскрикнув от невыносимой боли, огненной стрелой пронзившей тело. Немного отдышавшись, Князь Зла вновь повторил попытку, но и на этот раз неудачно -  не смог даже облокотиться на руку, согнувшуюся под весом его тела. Но сдаваться злодей не хотел и пытался снова и снова. Вконец обессилив, Чёрный Властелин уронил голову на каменный пол и забылся тревожным сном. Только к следующей ночи он почувствовал себя немного получше и тут же принялся рассуждать о создавшемся положении дел:

- И что я теперь делать буду?  В таком вот состоянии даже младенец сможет со мной совладать. И всё это из-за  блаженной Святой Матери. Как только я не предугадал её Силу, посчитав обычной смертной? Теперь вот лежу здесь на полу и сожалею, не имея возможности даже самостоятельно подняться.  

Затем, немного подумав, воскликнул:

- Какой же я болван! Совсем случившееся меня с панталыку сбило! Это ж надо, забыть о собственной Силе! Ещё бы немного и признал бы себя побеждённым! И это я, Великий Творец Тьмы!

Злодей, положив левую руку на сердце, правой нарисовал в воздухе знак Молнии и через мгновение вскочил, как ни в чём ни бывало, на ноги и сразу почувствовал лютый голод. Хотел было позвать слуг, но вспомнил, что во дворце абсолютно один. Делать было нечего, пришлось пойти на кухню и съесть холодный кусок свинины, запивая его водой, проклиная трусость слуг. Кто он был без них? Обычный Маг, владеющий тёмной стороной Силы, не умеющий больше ничего. Даже приготовить ужин было для него чем-то запредельным. Кое-как заморив червячка, злодей уселся на трон и задумался о суете сует:

"И что это было со мной?  Как  могла какая-то смертная, пусть и наделённая небывалой, даже для бессмертных, Силой, так меня вывести из строя? Что тому виной? Её страстное желание во что бы то ни стало  меня уничтожить, даже ценой своего последнего часа? Или всё дело только во мне?  Неужели это всё из-за лени? Привык, понимаешь ли, за чужой счёт жить, позабыв о неустанных тренировках, считая себя сверхсуществом. И это в то время, как мой заклятый враг вовсю готовится к битве. Всё, кончено! Отныне ни дня без упражнений! Я ещё покажу этим недобиткам, что Князь Зла кое-чего да стоит!"

Приняв решение, Чёрный Властелин тотчас же отправился в Башню Боли, где  решил потренироваться на несчастных жертвах. Он и не предполагал, какой неприятный сюрприз ожидает его.

-И всё-таки Хеймдалль отличный парень!  Как жаль, что его не будет с нами! - простодушно воскликнул Потенс. 

- Ты прав, друг мой, - тихо сказал Верум, - нам бы не помешали его сила и мудрость. Впрочем, Всеотец нам обещал всестороннюю помощь. Да взять хотя бы этих эйнхериев, что пришли вместе с Асом. Они бессмертны, как и мы, а значит могут послужить отличной защитой Благословенного в его странствиях. Признаюсь,что гдядя на их грозный вид,  у меня мурашки по телу начинают бегать.

Потенс посмотрел на эйнхериев и, довольно крякнув, воскликнул:

- Да, с такими молодцами нам и море по колено!

 Герлейф и Олаф, широко улыбнувшись, подняли над собой боевые топоры и воскликнули:

- Клянёмся Всеотцом, что отдадим последнюю каплю крови ради юного героя и справедливости!

Потенс, услышав это, от переизбытка чувств крепко обнял эйнхериев и поцеловал.

- Друзья мои, - взял слово Папа, - вам надлежит сегодня же оправиться на поиски девяти амулетов, ибо предсказанная битва уже не за горами. Помните, что только сам Благословенный и никто другой может притронуться к ним безболезненно, ибо он посланник Тримогучего. Вы же всецело помогайте ему и защищайте. 

Верум поклонился и спросил:

- Ваше Святейшество, а куда нам надлежит отправиться вначале?

Понтифик, пригладив седые волосы, ответил:

- Маршрут выбирает Благословенный, ибо только ему ведомы пути Тримогучего. 

-Ну, юноша, и куда мы отправимся? - приобняв юного героя, спросил Потенс.

Благословенный на мгновение задумался и ответил:

- Думаю, что самое время посетить старого Циклопа, оправившись в шестое измерение.

Услышав это, Верум заметно погрустнел:

- Не всякий, вступивший во владения Одноглазого, вернулся целым и невредимым. Мало того, что сам хозяин мрачен и коварен, и при этом не брезгует человечинкой.  Так ещё и все подходы охраняются  ненасытными сёстрами-Гарпиями. Мы бывали там и только чудом избежали ужасной участи. 

- Что нам дело до каких-то чудовищ! - ударив кулаком по колену, воскликнул Герлейв - После ужасной Хель и Ёрмунганда нам ничего не страшно!

Олаф кивнул в подтверждение слов сотоварища и, ударив себя в грудь, произнёс:

- Как говорит Всеотец: "Не бойся того, кто чудовищен, а бойся того, кто сладкоречив, ибо первый действует от всей сути своей, а второй кривит душой даже с самим собой". Мы многое повидали, как при жизни, так и после неё, и готовы сразиться хоть с самим Фенриром.  

Потенс, по-дружески ударив эйнхерия по плечу, воскликнул:

- Эх, где наша нелёгкая не пропадала! 

- Итак, дети мои, - тихо произнёс Папа, - подкрепитесь и в путь. Я буду молиться о вас. 

Прошло два часа и команда Благословенного была готова отправиться в дорогу. Верум вытянул перед собой правую руку и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде головы орла о большой палец с золотым кольцом. Прошло мгновение и открылся Коридор Пространства и Времени.

- Ну, что же, - улыбнувшись, сказал Верум, - нам пора.

Положив непобедимый меч в ножны, Благословенный первым вошёл в небытиё.

- Герой, - тихо произнёс Потенс и вошёл вслед за ним.

Когда за Олафом закрылся Коридор Пространства и Времени, понтифик перекрестился и отправился к алтарю.

Венусте, попав под действие перстня Всевластия, стал пожизненным слугой Папы, однако старался лишний раз не попадаться ему на глаза, не считая добрую службу полезным делом. Он всё своё время проводил в каморке под лестницей, рассуждая о своей неудавшейся жизни. О, Венусте всё  бы отдал, чтобы вновь вернуться к Чёрному Властелину, ибо привык творить Зло и получать за это золото. Он было не раз пытался связаться с господином, но ничего не выходило(не знал злодей о судьбе Зеркала Истины). И тогда, хорошенько всё обдумав,  негодяй задумал совершить, пусть и последнее в его жизни, коварство - похитить непобедимый меч, о котором случайно узнал от вездесущего каноника Барталомео, заменявшего кардинала Мазарини в качестве духовника Папы.  Да, перстень Всевластия владел и разумом, и телом, но ведь можно же творить Зло с ангельской улыбкой на лице?! Но не успел негодяй - Благословенный с рыцарями и эйнхериями растворился перед самым   носом. Венусте попытался было пойти за храбрецами в Коридор Пространства и Времени, да только удача отвернулась от него - неведомая Сила подхватила злодея и унесла в неизвестном направлении. 

Благословенный

До Башни Боли оставалось каких-то сто шагов, как вдруг некая Сила подхватила Чёрного Властелина, подняла высоко в воздух  и отбросила назад на пятьсот шагов. Князь Зла, недоумевающе оглянувшись по сторонам, с трудом поднялся и предпринял новую попытку. Но та же Сила его вновь подняла в воздух и отбросила назад, но уже на восемьсот шагов. Злодей упал прямо на острые камни и вскрикнул от боли. 

- Да что же это такое?! - в сердцах воскликнул он, потирая ушибленную ногу - Неужели это действительно сам Малум мне воспротивился?!

- Я же тебе говорила, злодей, что твои дни сочтены! - раздался ему в ответ громогласный голос Святой Матери, вдруг появившейся из ниоткуда в виде уже до боли знакомого матово светящегося образа - Покайся, пока есть возможность и сдайся Благословенному, признав Тримогучего единственным Богом!

- А, это опять ты, старая дура! - воскликнул Чёрный Властелин, вскакивая на ноги - Неужели ты и взаправду думаешь, что сможешь своими потугами меня остановить?!

Но вместо ответа Святая Мать выставила перед собой левую руку и, что-то крикнув на древнем наречии, нарисовала в воздухе знак Воды. Тотчас же огромная морская волна, взявшись из ниоткуда, подхватила злодея и завертела     со страшной скоростью. Сколько бы не пытался Князь Зла вырваться, ничего у него не получалось и вскоре он совершенно ослаб, отдавшись на милость стихии. 

- Ну, что, зловредный монстр, - тихо произнесла Святая Мать, - теперь ты готов покориться?

Вода ослабила свои цепкие объятия и Чёрный Властелин, с трудом вдыхая воздух, упал на холодные камни. 

- Готов, - еле слышно прошептал он, намереваясь выиграть хотя бы  минуту для восстановления сил, - я полностью отдаюсь на милость Благословенного. 

Сказав это, злодей припал на левое колено и опустил голову.   Но Святую Мать, несмотря на её извечную доброту, не так-то   легко  было провести вокруг пальца. Она подняла над Князем Зла свою правую руку и произнесла:

- Коль ты честен, то клянись в вечной верности Тримогучему. Если же солжёшь, то кара страшная будет неминуема. 

Злодей, чувствуя жар в темени, незаметно скрестил пальцы на левой руке и, пустив слезу,  воскликнул:

- Отныне и вовеки клянусь в верности Тримогучему и пусть кровь вытечет по капле из моего тела, если я солгу!

Святая Мать пристально посмотрела на него и произнесла:

- Что-то не верю я тебе, Князь Зла. Слова твои отдают ложью. Ну да ничего, пройдёт  мгновение и мы узнаем твою участь.

Жар, исходящий от её руки стал просто невыносимым, но Чёрный Властелин и виду не подал, творя древнее заклинание. Постепенно боль утихла до лёгкого игольного укола, а Сила, что он вызвал, наполнила каждую клеточку злого естества. Прошло несколько мгновений и ничего не произошло. Святая Мать, изумлённо посмотрев на злодея, произнесла:

- Видимо, Трмогучий принял твою правду. А коли так, то и я верю тебе. 

Образ её заколебался и вскоре растаял в воздухе. 

"Как же я ловко провёл эту старую дуру! - подумал Князь Зла, потирая руки - Куда ей, блаженной, со мной тягаться - она и при жизни-то ничего не могла, а теперь и подавно. Откуда знать сумасшедшей, что на Малуме власть Тримогучего ужасно мала и всё это благодаря страданиям узников Башни Боли - они затуманивают его взор. Так, Сила моя ещё ого-го, а значит пора приступать к задуманному ранее. И для начала я уничтожу новую Верховную Жрицу, дабы навеки покорить Рождение и Смерть".

Придя в восторг от своих мыслей, Чёрный Властелин  без проблем  дошёл до Башни Боли и сразу же почувствовал, что что-то не так. Раньше кругом царила кромешная тьма и слышались стоны несчастных узников, ласкающие его слух. Но сейчас была абсолютная тишина и появились проблески света. Злодей попытался было произнести заклинание, но оно, стократно отразившись от каменных стен, чуть не уничтожило его самого. 

- Чёрт знает что! - воскликнул Князь Зла, спешно покидая Башню Боли.

Перемещение в шестое измерение прошло без приключений, заняв всего пятнадцать мгновений. Когда Благословенный и эйнхерии покинули Коридор Пространства и Времени, то тотчас же вскрикнули от ужаса, увидев рядом с собой двух сторуких исполинов, обнаживших свои кинжалоподобные клыки. Чудища схватили их и, громогласно расхохотавшись, понесли в неизвестном направлении. Герлейв и Олаф, извиваясь ужами, пытались достать свои боевые топоры. А Благословенный, с трудом хватая воздух, мысленно просил помощи у Тримогучего, но ничего не происходило-видимо, у его повелителя были более важные дела. Исполины, что-то крича на непонятном языке, со скоростью стрелы куда-то мчались, крепко держа пленников и только достигнув высоких гор, вершинами поддерживающих небосвод, остановились. Именно здесь, в самой огромной пещере, по легендам, и жил известный всему миру Циклоп.  Послышался ужасный шум, напоминающий взмахи огромных крыльев, и к ним спустились два чудовища с женскими головой и грудью, но с лапами и крыльями грифов. 

- Неужели сами Гекатонхейры к нам пожаловали, да ещё из подарками! - воскликнули стражи жилища Одноглазого - Чур, нам вот этот пухленький!

Исполины, громко захохотав, ответили:

- Вам, Гарпии, только бы брюхо набить. Эти пленники принадлежат только Циклопу и никому больше. А вы подите-ка и сами кого-нибудь поймайте, лентяйки.

Стражи зашипели, но спорить не стали, опасаясь цепких и крепких рук. Гекатонхейры подошли к пещере и зычно позвали Одноглазого. Прошло несколько мгновений и из пещеры вышел Цыклоп, воскликнув:

- Это кто тут мне мешает спать?!

Но увидев сторуких исполинов, тут же сменил гнев на милость и, мило улыбнувшись, сказал:

- Какие гости, милости прошу в мою скромную обитель.

Когда Гекатонхейры, неся несчастных, вошли в пещеру, то тут же увидели копьё Лонгина, висящее в самом центре логова и светящееся алым светом. 

- Слушай, Одноглазый, - сказал один из исполинов, - мы тут тебе подарки принесли, а взамен хотели бы получить вот эту зубочистку.

Циклоп, проследив за его рукой, вновь мило улыбнулся и произнёс:

- Я бы с радостью дал вам это копьё, но оно слишком дорого для меня. Это память о моём бедном отце, погибшем от рук Персея.

Гекатонхейры, сделав злобный вид, прошипели:

- И что же ты ещё хочешь за эту никчёмную зубочистку?

Одноглазый, почувствовав как холодок пробежал по спине, промямлил:

- Я не смею даже и просить, мои дорогие,но мне  хотелось бы один пустячок-яблоки Гесперид. Знаете ли, так хочется быть вечномолодым.

Исполины, услышав это, горомко рассмеялись и воскликнули:

- Экий ты жадина, Одноглазый! Но будь по твоему!

Цыклоп, ожидая иного исхода, приободрился и сказал:

- А не оставить ли вам пленников у меня, дабы не мешались в походе? Я обещаю за ними следить во весь глаз.

Гекатонхейры переглянулись и покачали головами, в знак несогласия. Одноглазый  облизнулся, но больше ничего не сказал. А исполины, хлопнув в гигантские ладоши, растворились в воздухе и через мгновение появились в окружении улыбающихся Гесперид.

- Какой замечательный циклопчик! - воскликнула синеокая Аретуса.

- Я давно мечтала с таким познакомиться! - вторила сестре зеленоокая Гесперия.

Сёстры окружили Одноглазого, вызывая у него благоговейный страх смешанный со сладострастием. 

- Девочки, а мы как его поделим-то между собой? - вдруг спросила черноокая Гестия.

- Нас ведь шестеро, значит каждой по дню, - разумно произнесла кареглазая Гипрефуса.

- Ой, как здорово-то! Теперь мы не будем одиноки! - воскликнула Эгла, у которой один глаз был чёрный, а другой серым.

- А как же седьмой день? - спросила Гестия.

Сёстры призадумались, а Цыклоп прошептал, тая от нахлынувших чувств:

- Вы все тогда сможете быть со мной сразу. О, как это будет прекрасно!

Геспериды мило засмеялись, но вдруг самая рассудительная из них, Эрифея, скривившись, спросила, глядя переливающимися всеми цветами радуги глазами:

- Но можем ли мы, дочери Геспера и Нюкты, водится с этим безродным?!  

Наступила тишина. Сёстры переглянулись и Аретуса воскликнула:

- Не будь такой букой, Эрифея! Сама не хочешь, так другим не мешай!

Гекатонхейры наблюдали за происходящим с улыбкой, а Циклоп уже ничего не видел, весь занятый думами о предстоящем блаженстве. Он даже не заметил, что пленники  исполинов куда-то исчезли. Вдруг Эрифея протянула руку к копью и со всей силы вонзила его в Одноглазого, произнеся:

- Знай своё место, безродный!

Циклоп вскрикнул, вырвал копьё и, схватившись за сердце, замертво упал на каменный пол пещеры. А Геспериды...приняли облик   Благословенного, эйнхериев и ...четырёх камней. 

- Итак, - улыбнувшись, произнёс один из Гекатонхейров, - копьё Лонгина в наших руках.

- И, всё-таки, - сказал другой исполин, - мне как-то даже жалко Циклопа. 

Посмотрев на поверженного, Благословенный сказал:

- Я где-то читал, что Одноглазый способен заново возрождаться. Так что не стоит его так уж сильно жалеть.

А посмотрев на Гекатонхейров, улыбнулся и добавил:

- Я никак не могу привыкнуть к вашим фокусам, друзья. 

Исполины перглянулись и громогласно расхохотались, принимая облик Верума и Потенса. Это заметили, влетевшие на шум, Гарпии и попытались напасть на путешественников, но отважные Олаф и Герлейв тотчас же расправились с ними. Верум протянул правую руку перед собой и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде головы орла о большой с золотым кольцом и появился Коридор Пространства и Времени.

- А теперь куда, юноша? - спросил Верум.

Благословенный немного задумался и ответил:

- Думаю, пришло время посетить дворец шейха Убара, что в пятом измерении.

Услышав это, Верум снова погрустнел:

- Нас ожидает встреча с Василиском, от взгляда и дыхания  которого сохнет трава и трескаются камни, а яд его самый опасный на свете, ибо сжигает всё Добро в душе и сердце.

- Где наша не попадала, осилим и его! - воскликнул Герлейв и вошёл в Коридор Пространства и Времени следом за Благословенным. 

Циклоп, очнувшись от забытья, хотел было помешать путешественникам, но его неуклюжее тело сиграло с ним злую шутку - он споткнулся и плашмя упал на каменный пол пещеры, взвыв от боли и негодования.

Когда Венусте открыл глаза, то первое, что он увидел,
был огненно-рыжий широкоплечий юноша.

Благословенный

Вернувшись во дворец, Чёрный Властелин почувствовал себя абсолютно разбитым и решил отложить пока все задуманные им действия, считая, что день-другой ничего не изменят. Он лёг на кровать и погрузился в раздумья:

"Как эта старая дура, Святая Мать, сумела сохранить свою Силу, да ещё и удесятирить её, покинув бренный мир? Тут дело или во вмешательстве Высших Сил(что более приемлемо) или в святости блаженной(тут уж бабушка надвое сказала). Сам себе боюсь признаться, но что-то я стал блаженную побаиваться-того и гляди со свету сживёт. И ведь совсем не знаю, как с ней бороться-то, с мёртвой. Её уже не поработишь и не уничтожишь. Эх, зря я запустил тренировки, возомнив себя непобедимым. Но вчера же решил возобновить их и что вышло в результате-мои же заклинания меня же чуть и не стёрли в порошок. Святая Мать ли тут виною или моя слабость. Ну да ладно, жив же ещё. Но вот никак не пойму, что такое происходит с Малумом, что я сам когда-то создал? Неужели эта блаженная права и астероид, накопив Силу, стал мыслящим существом? Если так, то дни мои и впрямь сочтены, а значит медлить нельзя. Вот сегодня поднаберусь сил, а с утрра на блуждающий остров, в Храм Судьбы".

Не прошло и часа, как Князь Зла погрузился в сон без сновидений.

- Итак, друзья мои, - дождавшись остальных, произнёс Верум, - передвигаться будем так: я с Потенсом пойду впереди, за нами Благословенный, а вы, Герлейв и Олаф, будете прикрывать сзади. Запомните, ни в коем случае не смотрите Василиску в глаза - иссушит до последней капли крови и по ветру развеет свои взглядом.

Потенс крякнул и вслед за сотоварищем вытащил меч из ножен. Его примеру последовали эйнхерии, достав из-за спины боевые топоры.

- Ну, вперёд, - тихо сказал Верум и путешественники отправились ко дворцу шейха Убара, башни которого виднелись из-за гряды скал.

- Ты кто? - спросил юноша.

Венусте, почувствовав могущественную Силу, исходившую от незнакомца, принял раболепную позу и, заискивающе улыбнувшись, ответил:

- Я тот ничтожный червь, что не достоин  грызть яблоко, надкусанное тобой. Я та пыль, что не сможет лежать на твоих туфлях, ибо они священны. Я...

- Довольно, - подняв руку, прервал его юноша, - льстить, я вижу, ты мастак. А верно мне служить сможешь?

Венусте, не меняя позы и улыбки, сделал изящный поклон и, положив левую руку на сердце, произнёс:

- Ты можешь располагать мною  как душе твоей угодно будет. Я смогу быть тебе полезным, ибо обучен контролю на Силой и боевой Магии. Умею порабощать разум и тело. Я могу...

- Ну и хвастун же ты, как я погляжу, - хитро улыбнувшись, вновь прервал его незнакомец, - но если всё это чистая правда, то и впрямь твои услуги будут мне весьма кстати.

Сказав это, юноша громогласно расхохотался и в одно мгновение превратился в исполина.

- Ты знаешь, смерд, кто перед тобою? - воскликнул он.

Венусте, узнав Локи, сначала внутренне содрогнулся, но уже через мгновение пришёл в себя, решив, что судьба дала ему прекрасный шанс пожить подольше и отомстить подобающе обидчикам. Он, как некогда Перникиоза, тотчас же забыл о Чёрном Властелине, которого в последнее время ни во что ни ставил, считая сумасшедшим. А теперь перед ним стоял могучий Ас. 

- О, сын ётуна Фарбаути и асини Лаувейи, как же тебя не узнать, когда слава впереди бежит, - упав на колени, ответил негодяй.

Довольный Отец Лжи  взял Венусте и, положив его на ладонь, поднял к самому лицу.

- А ты мне по нраву, смертный, - сказал он, - ежели будешь служить верно, то получишь всё, что захочешь. Предашь, скормлю Фенриру. 

Локи, оглянувшись вокруг,  ненадолго замолчал и спросил:

- Слушай, ты случаем не знаешь то место, в котором мы с тобой находимся?  

Венусте, посмотрев по сторонам, замотал головой:

- Это мне неведомо, Отец Лжи. 

- А как ты сам-то попал сюда? - снова спросил Локи.

Венусте, почесав затылок, ответил:

- Чертовщина какая-то. Гнался за мальчишкой и попал в небытиё...

Услышав это, Локи спросил:

- Ты это о ком?

- Да есть один парень, появление которого предсказал великий Слепой Старец пять тысяч лет назад..., - начал было негодяй, но Отец Лжи прервал его:

- Я знаю  паршивца!  Из-за этого змеёныша   и оказался здесь! У-у, вот выберусь отсюда и за всё с ним и его защитниками разберусь! Вот только бы понять, гдн находимся и как попасть назад.

Они снова ненадолго задумался, дав Венусте возможность повнимательнее осмотреть окружающее их пространство: впереди высились бесконечные горы с вершинами покрытыми вечными снегами; позади распростёрлась бескрайняя пустыня, обжигающая жарким ветром; высоко в небе парили причудливые облака, а прямо перед ними плескались волны о берег. 

- Если я не ошибаюсь, - сказал негодяй через мгновение, - то мы с тобою находимся в девятом измерении - вотчине самой опасной женщины за всю историю мироздания, Медузы Горгоны. Никто ещё не уходил отсюда живым.
- А откуды ты это знаешь-ведь никто ещё не возвращался отсюда?-спросил Локи.
- Так мой бывший господин уже был здесь когда-то, - спокойно ответил Венусте.

Вспомнив про Горгону, Локи сглотнул подкатившийся комок и произнёс:

- Мои детишки, по сравнению с хозяйкой этого пейзажа, просто ангелы. И занесла же меня нелёгкая в такую тмутаракань. 

Венусте, почувствовав страх в голосе Аса, незаметно улыбнулся и сказал:

- Да уж, Медуза та ещё фифочка. Но и с ней можно договориться - всё-таки женщина. 

Услышав это, Локи приободрился и воскликнул:

 - А ведь ты прав, чёрт возьми!

Благословенный

Только к ночи Князь Зла пробудился и почувствовал ужасный волчий голод вперемешку с ломотой каждой косточки и мышцы в отдельности. Он  хотел было позвать слуг и потребовать ужина, но вспомнил, что со вчерашнего дня совершенно один и в сердцах сплюнул на каменный пол. Делать было нечего, пришлось подняться с постели и превозмогая боль  отправиться на кухню. Но когда злодей оказался на месте, то его ожидало страшное разочарование - из запасов остались только нога свиньи и чуть воды на самом донышке бочки. От увиденного у Чёрного Властелина вздулись вены на лбу и шее, что означало, несоизмеримый ни с чем, гнев. Он в сердцах пнул бочку и она, отлетев в противоположный угол, рассыпалась в щепки. Но голод ведь не тётка -не утолишь, замучает до Смерти. Схватив холодную жёсткую свиную ногу, Князь Зла, осыпая проклятьями всё живое, принялся рвать её зубами и глотать огромные куски, словно Ёрмунганд. Но покончив с нею, понял, что этого недостаточно и взвыл, как сотня волков. Когда-то, две тысячи лет назад, когда он только что сбежал из вечного заточения на планете Агромске, что в созвездии Стрельца, ему не составляло большого труда добыть себе пропитание. Но сейчас, когда полностью привык  к слугам, это стало уже невыполнимым. Вселенская тоска напала на Чёрного Властелина-он вернулся в свои покои и  до самого утра предавался жалости к самому себе, начисто позабыв о принятом решении. 

- А в чём Сила Венца Безумия? - спросил Потенс, когда путешественники поднимались по еле приметной тропе.

Верум, не сбавляя шаг, ответил:

- Видишь ли, он способен покорять разум, превращая несчастных в безропотных рабов и никакая Сила не способна противостоять ему. 

- Но есть и ещё одна особенность венца, - взял слово Благословенный, остановившись на мгновение, - тот, кто им обладает, защищён от кары Богов - не будут же они наказывать безумца.

- Да уж, ну и штучка, - сплюнув, произнёс Герлейв, - почище будет мёда козы Хейдрун, что лишает рассудка после первого же глотка.

А Олаф в подтверждение кивнул головой.  Только к глубокой ночи путешественники перешли скалы и  спустились в цветущую  равнину, увидев перед собой  огромный дворец шейха.  

- Итак, мои друзья, - тихо сказал Верум, устало опускаясь на   траву, - нам надо  хорошенько  передохнуть и основательно подкрепиться,  а  с первой зорькой, отправимся к Убару.

Спорить никто не стал и вскоре появился костёр, скрытый камнями, на котором эйнхерии приготовили сытный ужин, состоящий из печёного свиного мяса, жареных каштанов и диковинных фруктов, собранных в саду шейха. А в качестве десерта был мёд козы Хейдрун, от которого по телу разлилась истома, уняв боль и усталость. Насытившись, путешественники заснули, договорившись по очереди дежурить у костра - ко всеобщей радости, ночь пролетела без приключений. А с первой же зорькой они, окружив Благословенного и обнажив оружие,  отправились ко дворцу шейха Убара, прячась за высокими деревьями и пышными кустами. Оказавшись у золотых ворот, Верум обернулся к сотоварищам и, приложив палец к губам,  на цыпочках продолжил путь. Ко всеобщему удивлению, путешественники беспрепятственно миновали дворцовую дорожку и хотели было уже войти во дворец, как вдруг, прямо у них над головой, послышалось зловещее шипение:

- Куда это вы так спеш-ши- ши-ите?

Поняв, чей это голос, Верум воскликнул:

- Не поднимайте головы! Это Василиск!

Вдруг чудище, набрав в лёгкие воздуха,   выдохнуло жар пустыни, от которого у путешественников опалились брови с ресницами и рыжие бороды эйнхериев. 

- Закройтесь руками, пока я не создам защиту! - вновь воскликнул Верум, выставив перед собой посох.

- Вам не с-с-пастис-с-сь, - шипел Василиск, направляя очередные порции жара пустыни, - вы ос-с-танетес-с-сь зде-с-сь навечно. 

Лёгким стало не хватать воздуха и путешественники попадали на землю, теряя последние крохи сознания. 

- Сопротивляйтесь! - сквозь забытьё они слышали голос Верума - Защита почти готова!

Первым очнулся Благословенный, удивлённый тому, что не умер. Он оглянулся по сторонам и увидел вокруг прозрачный купол, отталкивающий дыхание Василиска и само чудище - огнедышащего дракона с головой петуха, глазами жабы и крыльями летучей мыши. Вскоре очнулись и остальные. 

- Я уж думал, что попал к самой Хель, - прокашлявшись, сказал Герлейв, - а мне бы этого так не хотелось. Совсем, понимаете ли, забыл, что давно погиб на поле брани, став эйнхерием. 

- Ты прав, брат мой, - произнёс Олаф, - и мне точно так же показалось. 

- Тысяча чертей! - воскликнул Потенс - Дайте же мне прибить это мерзкое чудовище!

Но Верум его обуздал:

- Купол защищает и нас, и его. Так что потерпи немного. 

- А что, если испробовать непобедимый меч? - тихо спросил Благословенный.

Все тут же обернулись к нему и Верум, ударив себя по лбу, сказал:

- Ну, дурья башка, совсем забыл о нём. Если он рассекает воздух, так значит и купол пронзит, не нарушив защиты. Пробуй, мой мальчик.

Благословенный собрал все силы и, хорошенько размахнувшись, направил непобедимый меч на голову Василиска. Клинок вспыхнул ярким светом, от которого заслезились глаза, и, прорезав купол, начисто отсёк голову чудища, которая, не переставая извергать жар, упала на траву. Тотчас же испарилась и защита, не выдержав Силы непобедимого меча. 

- Да уж, не хотелось бы мне попасть под твой клинок, - восторженно глядя на Благословенного, сказал Герлейв.

- Ну и молодцы же эти цверги! - воскликнул Потенс, широко улыбнувшись.

- Непобедимый меч оправдал своё имя в первом же поединке, - тихо сказал Верум и, посмотрев на Благословенного, продолжил, - но он был бы совершенно бесполезен без Силы, данной тебе Тримогучим. А значит ты и он - одно могучее целое. Но не будем расслабляться, нам предстоит ещё переговоры с шейхом Убаром, что ничуть не обрадуется вести о гибели своего стража. Предлагаю тебе и эйнхериям спрятаться где-нибудь в потайном уголке, а мы с Потенсом достанем Венец Безумия. И не спорь, твоя битва впереди.

Сказав это, он подмигнул сотоварищу и, вместе с ним выставив посох, воскликнул что-то на древнем наречии. Прошло несколько мгновений и на месте Верума с Потенсом возникли два шестиглазых существа  со сморщенными скелетообразными телами и лицами с обвисающей кожей, одетые в грязные лохмотья. 

- Да при виде таких чудищ даже Всеотец поседеет! - хохоча, воскликнул Герлейв, ударяя кулаком по груди. 

- Заходим вместе, - тихо прошипел еле ворочающимся языком Верум, - а потом вы прячетесь.

Благословенный и эйнхерии не заставили себя упрашивать и вскоре скрылись в тёмных переходах дворца. А Верум и Потенс, приподая на левую ногу и скрипя костями, проследовали до покоев шейха, который вскрикнул от благоговейного ужаса, как только увидел их. 

- Бойс-с-ся с-с-смертный! Мы приш-ш-шли за тобой! - прошипел первый мертвец.

- А-у-а-о-у! - завыл второй, отчего кровь у шейха застыла в жилах.

Увидев посланников Преисподней, Убар поначалу решил, что у него видения - ведь даже духи не могли миновать Василиска. Но реальность говорила об обратном, а значит тысячелетний страж пал от руки пришельцев. О, если бы они были обычными смертными, то он бы им показал, где раки зимуют. Но перед ним стояли два полуразложившихся скилета и дышали загробным смрадом. 

- Ты готов ответить за грехи? - вновь послышался голос первого мертвеца. 

Шейх, с трудом взяв себя в руки, еле слышно произнёс:

- Чем же я так провинил Тёмного Владыку? Неужели ему не понравились девственницы, посланные мной? 

Верум не был готов к таким вопросам, но не подал и виду растерянности, воскликнув:

- Ты слишком долго живёшь, смертный! Неужто решил, что одними девственницами откупишься от Тёмного Владыки?! Вспомни, что ты обещал, обретя вечность?

Услышав это, шейх упал на колени и стал биться головой о каменный пол, причитая:

- О, несчастный я глупец! Думал, что могу обвести вокруг пальца Тёмного Владыку Преисподней! Ох, горе мне неверному!

Видя это, Верум подмигнул Потенсу и спросил:

- Ты хочешь заслужить прощение Тёмного Владыки?

 Услышав это, Убар перестал причитать и воскликнул:

- Нет во всём мире ничего, что я бы не желал так!

Довольный собой, Верум продолжил:

- Есть один единственный способ загладить свою вину перед Тёмным Владыкой...

- Какой? - перебил его шейх, тут же испугавшись этого.

Верум улыбнулся и сказал:

- Отдай Венец Безумия.

- Но-но, - начал было Убар, но посмотрев на мертвецов, сглотнул набежавший комок и кивнул головой в знак согласия.

Не прошло и минуты, как желаемый амулет был в руках у Верума. 

- Ты откупился на этот раз, но помни, что мы постоянно за тобой наблюдаем, - на прощание сказал рыцарь, - ежели чего не так-утащим в Преисподнюю.

Убар был готов ноги целовать, если бы это не было так страшно.

- Мамой клянусь, больше никогда не нарушу договора с Тёмным Владыкой! - воскликнул он, положив левую руку на сердце. 

Мертвецы улыбнулись и через мгновение растаяли в воздухе, а Убар поспешил к алтарю, чтобы воздать должное за своё спасение своему господину. Когда Потенс рассказал о произошедшем во дворце, эйнхерии чуть не лопнули от смеха, а Благословенный заметил:

- Это просто везение следует за нами.

- Ты прав, - тихо произнёс Верум, - нам просто повезло, что Убар до Смерти боиться Преисподней, а то бы пришлось тяжеловато. 

И, переведя дыхание, спросил:

- Куда теперь отправимся?

 Благословенный задумался ненадолго и ответил:

- Настало время посетить Лабиринт Миноса.

Услышав это, Верум погрустнел:

- Нам предстоит нос к носу столкнуться с самим Минотавром, известным своей жестокостью. Но не только он встанет на пути к руке Мидоса. Два ужасных сфинкса охраняют подступы к Лабиринту-никто ещё не смог отгадать загадки, загаданные ими.

Ненадолго повисла тягучая тишина, пока Герлейв не ударил себя по колену, воскликнув:

- Страшнее Хели нет никого на свете! 

- Ты абсолютно прав! - вторил ему Олаф.

Верум выставил перед собой правую руку и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде головы орла о большой с золотым кольцом и появился Коридор Пространства и Времени.

- Перемещение будет мгновенное, - тихо сказал рыцарь, пропуская Благословенного вперёд.

Только к ночи Локи и Венусте достигли обители Медузы Горгоны и тут же нарвались на двух ужасных её сестёр.

- Смотри-ка, дорогуша, - сказала Эвриала и змеи на её голове злобно зашипели, - какие гости к нам пожаловали.

- Ох, и попируем же мы сегодня! - воскликнула Сфена, потирая морщинистые руки.

Благословенный

Уже время перевалило далеко за полдень, а Князь Зла всё лежал в кровати, упёршись скучающим взглядом в потолок. Ему абсолютно было всё равно, что там  впереди, ибо зачем что-то планировать, если это обречено на провал. Вот когда ещё работало Зеркало Истины, тогда он с лёгкостью предугадывал будущее, пусть не всегда правильно, но зато с большой уверенностью в успехе. А теперь, лишившись даже слуг, он решил тихо сдать свои позиции и искренне признать над собой власть Тримогучего. 

- Мой господин, - вдруг послышался чей-то голос, - что с Вами? 

Чёрный Властелин, отвлёкшись от жалости к самому себе, приподнялся и увидел своего повара. Поначалу он не поверил глазам своим, а когда понял, что слуга реальный, ни на шутку разбушевался:

- Ты что это себе позволяешь, смерд!Вот уже как три дня я зверски голоден!Если ты сейчас же не приготовишь мне обильный обед, то  лично  откручу твою никчёмную башку.

Повар, прослуживший у Князя Зла последние триста лет давно привык к таким вспышкам гнева и совершенно не обращал на них внимания.

- Мой господин, наверное, позабыл, что сам отправил меня на соседнюю планету за провизией, - спокойно произнёс он, - вот я только-что и вернулся с Амалгезии. 

- Но почему ты так мало оставил еды? - немного успокоившись, спросил Чёрный Властелин.

- И снова Вы позабыли, мой господин, - улыбнувшись, ответил слуга, - что сами просили меня не готовить много, боясь за свою фигуру.

"Да у этого прохвоста на всё найдутся отговорки! - восхищённо подумал Князь Зла - Как я раньше этого не замечал?! Он сможет мне ещё очень пригодиться!".

А вслух отрешённо произнёс:

- Ну довольно оправданий, ступай на кухню и чтобы серез час обед был у меня перед носом.

Повар поклонился и удалился, тихо ворча о несправедливости хозяина. А Чёрный Властелин, приободрившись, начал разрабатывать конгениальный план по захвату Храма Судьбы. 

- Приготовьтесь, - тихо произнёс Верум, последним покидая Коридор Пространства и Времени, - у Сфинксов очень чуткий слух и вострый глаз. Надо сделать так, чтобы наше появление было для них неожиданным. А для этого я   создам иллюзию полёта. Первыми, как и прежде, пойдём мы, затем ты,  мой  мальчик, а после эйнхерии. 

Сказав это, рыцарь вытянул перед собой левую руку и, взмахнув ею, нарисовал Знак Воздуха. Тотчас же путешественники оторвались и полетели вперёд. Еще задолго до приземления, Благословенный увидел двух странных существ с головой женщины и телом льва. Чудища неподвижно стояли с двух строн от входа в Лабиринт Миноса, всматриваясь и вслушиваясь в бесконечность. Появление путников было для них полной неожиданнностью, но они даже и виду не показали.

- Кто вы и зачем явились сюда? - прогремел один из них.

Верум низко поклонился и ответил:

- Мы пришли за рукой Мидаса.

Общаясь с ними,  нужно было всегда говорить только правду, ибо чудища нюхом чуяли даже самую лучшую ложь. Услышав о сокровище, Сфинксы громогласно расхохотались, сотрясая землю под собой.

- Неужели вы решили, что сможете  вот так, просто, взять и пройти мимо нас? - спросило второе чудище.

Верум вновь поклонился и ответил:

- Мудрейшие, я знаю Ваше золотое правило - три загадки. Отгадаем-путь свободен. Проиграем-прахом станем. 

Услышав это, Сфинксы вновь расхохотались, но через мгновение замолкли, выбирая самые не разгадываемые загадки.

- Ну, что же, - произнёсло первое чудище, - пожалуй, начнём с простого. Что легче всего поднять, но труднее бросить далеко?

- Это же пух, - не думая, ответил Благословенный, - он словно пёрышко лёгок, но и из-за этого его не возможно куда-нибудь бросить-просто повиснет в воздухе.

Сфинксы переглянулись и второй из них спросил:

- Если это стоит, то его можно по пальцам пересчитать. А если это лежит, то его вовек не сосчитаешь?

На этот раз Благословенный призадумался и  чудища, чувствуя победу, уже приготовились к сожжению путников.

- Это цифра восемь-если её положить, то выйдет знак бесконечности, а его невозможно сосчитать, - неожиданно ответил юноша, вызвав у Сфинксов приступ икоты.

- Хорошо же, - вскоре произнёс первый из них, - вот тебе самая сложная загадка. Один делает это, но сам в нём не нуждается. Покупатель этого-этим сам не пользуется. А получающий это-об этом не знает.

Благословенный вдруг почувствовал как холодок пробежал по его телу, вызвав  гусиную кожу. Он никак не мог сообразить, как это:делать, а не нуждаться;покупать, а не пользоваться и получать, но не знать об этом. Сфинксы вновь почувствовали скорую победу,как вдруг Потенс, ударив себя по голове, воскликнул:

- Это же гроб!

И успокоившись, пояснил:

- Гробовщик его мастерит не для себя. Покупатель сам не нуждается в нём, а покойнику и неведомо, ибо он давно умер.

Чудища никак не ожидали, что путники ответят на все их вопросы и хотели было сжечь наглецов, да Благословенный вынул из ножен непобедимый меч, засиявший на солнце. Почувствовав Силу, Сфинксы успокоились и пропустили странников. Но как только они подошли к Лабиринту Миноса, Верум, приложив палец ко рту, прошептал:

- Двигаемся очень осторожно, не удаляясь друг от друга даже на мизинец. Помните, что в лабиринте легко заплутать и никогда уже не выбраться.

Первым вошёл он, за ним Потенс, потом Благословенный и эйнхерии. Миновав двадцать поворотов, Верум прошептал:

- Ещё три коридора и мы встретим самого Минотавра. Будьте предельно осторожны, ибо он чрезвычайно опасен.

Благословенный, зачитываясь в детстве Мифами Древней Греции, всегда хотел повстречать это легендарное существо-человека с головой быка, что  был плодом несчастной любви быка, посланного Посейдоном, и Пасифаи, жены  царя Миноса. Но юноша никак не ожидал, что вблизи Минотавр окажется таким отталкивающим. Заметив путников, чудище воскликнуло:

- Вы первые за пять тысяч лет, кто смог пройти через моих Сфинксов! Но не думайте, что сможете миновать и меня!

Он зычно заревел и, нагнув голову, бросился на странников, метя в них острые рога. 

- Я и не думал, что ты, братец, этакий болван, - спокойно сказал Потенс, схватив чудище и, подняв   над собой, со всей своей силищи отбросил его на двести шагов.

Минотавр, взвыв от боли и унижения, хотел было вновь напасть, но увидев кулак рыцаря, отступил, сказав:

- Ладно, признаю своё поражение. Говорите, зачем пришли сюда.

- Вот так бы и сразу, - улыбнувшись, произнёс Верум, - ты вот что, любезный, дай-ка нам руку Мидоса.

  Услышав про сокровище, чудище на мгновение замерло, а потом, мерзко захохотав сказало:

- Вы опоздали, ненавистные. Рука Мидоса уж как пятьсот лет у самой Персефоны, жены хозяина Тартара Аида, сына Кроноса и Реи, брата Зевса, Посейдона,   Дементры и Гестии. Вы туда никогда не попадёте и я буду отомщён.

Не обращая на него внимания, Верум, посмотрев на спутников, произнёс:

- А этот чудик прав, в Тартар не так-то просто и попасть, но ещё труднее вернуться. Только души туда безвозвратно слетаются. И лишь Геракл и Орфей вернулись живыми. Но мы всё же попытаемся.

Он на мгновение задумался и продолжил:

- Вот, что нам потребуется. Во-первых, каждому по одному оболу, как плата угрюмому Харону, перевозчику через Стикс. Но он не повезёт нас без золотой ветви из сада Персефоны. А значит, во-вторых, нам надобно её во что бы то ни стало достать. В-третьих, нужны вкусные кости для Цербера, трёхголового пса Аида, испускающего ядовитую слюну. И, наконец, в-четвёртых, просто необходимо лира Орфея. Итак, по порядку. Оболы найдём в Источнике Вечной Жизни-наш добрый друг Минотавр проводит до него. Золотую ветвь попросим достать только что умершего. Кости для Цербера найдём у Минотавра. А вот к Орфею придётся лично сходить. Уж очень он любит дифирамбы. Всё всем всё понятно? Тогда к делу.

Минотавр, скрежеча зубами, отвёл их к Источнику Вечной Жизни(Потенс незаметно набрал немного священной водицы) и снабдил костями. Труднее было найти на Крите подходящего мертвеца и уговорить его  достать золотую ветвь, но Верум был прекрасным дипломатом. Он обернулся вороном и принял дар Персефоны у самых ворот, чуть не попавшись Церберу. Оставалось встретиться с Орфеем и эту миссию Верум взял на себя.

Услышав такое, Локи вспыхнул гневом и закричал:

- Да вы хоть знаете, с кем дело имеете?!

Но Горгоны ничуть не испугались его, ответив:

- А нам какое до этого дело-желудку тоже всё равно, кого переваривать. Даже такого дылду как ты враз покороче сделаем.

Отец Лжи хотел было воспользоваться Силой, но сколько бы не пыжился, ничего не происходило.

- Касатик, - зловеще улыбнувшись, прошипела Эвриала, - никакое волшебство здесь не действует. Так что успокойся-нам не нужно жёсткое мясо. 

Благословенный

"Итак, - размышлял Чёрный Властелин, сидя на кровати, - эта старая дура теперь лишь призрак, пусть и обладающий Силой. А это значит, что она не так уж и опасна(тут он вспомнил вчерашнее нападение и даже вновь почувствовал боль), хотя...Да шут с ней! У меня поважнее дела будут! Новая Верховная Жрица ещё не так сильна, а значит поработить её полностью не составит никакого труда. Вот только если...Фу ты, чёрт, опять эта блаженная думать мешает! Итак, внезапно появлюсь в Храме Судьбы и этой, как бишь её(тут он понял, что ничего не знает о преемнице Святой Матери и от этого ему стало как-то не по себе), да  и какая разница, мне же не чаи с нею распивать. Значит так, внезапно появлюсь перед новой идиоткой и тут же она станет моей безропотной марионеткой. А сделав это, я наконец-то поквитаюсь со щенком, ему же всего одиннадцать-неоперившийся птенчик..."

- Неужели ты думаешь, - вдруг сказал кто-то, прервав раздумья Князя Зла, - что сумеешь осуществить все свои коварные планы? Тебе не надоело самому-то вечно проигрывать?

Чёрный Властелин как ужаленный подскочил, дрожащим голосом спросив:

- Кто здесь?

- Да не ищи по сторонам-то, глупец, - послышалось вновь, - меня нет, но и я есть. Что, боишься? И правильно делаешь. Сказать честно, я просто устала терпеть твои выходки. Чёрный Властелин...и как это тебе в голову только пришло так назваться-то. Ты как был Негуамом, так им и остался. Ишь ты, возомнил себя сверхсуществом и вознамерился захватить Вселенную и все Миры. Да не по Сеньке шапка-то будет, никчемный. Да кто ты без своих прихвостней? Пустое место. Лучше сдайся, касатик, побереги здоровьице и жизнь...

Князь Зла и уши руками закрывал, и громко что-то кричал, но голос невидимой собеседницы лишь больше крепчал. И даже самые страшные заклятия не могли заставить её замолчать. Наконец, устав от бесполезной борьбы, злодей воскликнул:

- Да кто же ты? И почему мучаешь меня?

- Неужели до сих пор этого не понял?  Да ты глупее, чем я предполагала, - послышалось в ответ.

Вдруг Чёрного Властелина словно молнией ударило:

- Т-ты моя совесть?

- Смотрите-ка, наш мальчик наконец-то прозрел, - прозвучало в ответ и раздался звонкий хохот. 

- Если это правда, - сказал Князь Зла, - то мне ничего не остаётся делать, как тотчас же сдаться. Я могу бороться с кем угодно, но только не с самим собой.

- Молодец, так и поступи! - услышал он и уже собрался было самолично отправиться в Рим, как вдруг, словно гром среди ясного неба, прозвучал голос повара:

- Мой господин, всё готово. Прикажете подавать?

Тотчас же спала невидимая пелена с глаз Чёрного Властелина. Он резко обернулся и увидел до боли знакомый образ Святой Матери, светящийся в темноте самого дальнего угла спальни.

- А, это снова ты, старая дура!-воскликнул злодей-Какой же я идиот! Чуть было  сам не отправился на свою погибель! Ловко же ты меня поддела, блаженная! Но больше этого не повториться!

- Не будь так в этом уверен, глупец, - сказала в ответ Святая Мать, - тот, кого ты так боишься, уже собирает урожай.

Произнеся это, она горомко рассмеялась и через мгновение растаяла в воздухе. Только после её исчезновения Князь Зла вспомнил о поваре. 

- И что ты стоишь?! - злобно крикнул он - Сейчас же неси еду!

Повар спокойно развернулся и проследовал на кухню.

 

Обернувшись вороном, Верум в одно мгновение достиг Фракии и, приняв вид богатого грека, спешно направился в печальную обитель Орфея, чтобы на время попросить его волшебную Лиру, мелодия которой была способна растопить даже каменное сердце. Но дойдя до дома легендарного музыканта обнаружил на золотых дверях серебряный замок. Но на его радость, рядом сидел слепой старец, одетый в лохмотья, воспевающий любовь Орфея к Эвридике.

- Добрый человек, - тихо спросил Верум, взяв его за руку, - ты случайно не знаешь, куда так стремительно исчез столь божественный певец и музыкант?

Слепец, подняв на рыцаря невидящие глаза, напевно произнёс:

- О, чужестранец, наш великий Орфей вновь отправился к Аиду, дабы забрать свою возлюбленную Эвридику.

- Спасибо тебе, добрый человек, - тихо сказал Верум и, обернувшись вороном, исчез средь облаков.

А старый слепец, зычно рассмеявшись, воскликнул:

 - Вперёд, к Зевсу! 

После чего в одно мгновение обернулся  широкоплечим  атлетом в белоснежной тунике и, ударив сандалиями друг о друга, взмыл в воздух. 

- Смотрите, сам Гермес!- воскликнул какой-то мальчишка, указывая на него.

Вернувшись к сотоварищам, Верум сказал:

- Удача сама идёт к нам в руки-Орфей тоже направляется в Тартар. А значит и мы тотчас же двинемся в путь. 

После чего, трижды ударив посохом по земле, создал глубокую расщелину и первым  ступил в пустоту. Сколько точно продолжалось падение-неизвестно, но приземление было достаточно мягким-какие-то неведомые пышные растения приняли путников, словно мягкая перина. Быстро соскочив с них, Верум прошептал:

- Отойдите подальше-это прожорливые Кроокшанкс. 

Его спутники тут же отскочили от необычных растений, которые уже раскрыли вместо соцветий свои зубастые пасти. 

- А теперь нам остаётся только ждать Харона, - тихо произнёс Верум, садясь на камень, - сказать честно, я всегда восхищался этим Богом. Да-да, именно Богом, ибо он является сыном Бога Вечной Тьмы Эреба и Богини Ночи Никты. Несмотря на свой отталкивающий вид-грязные лохмотья, клочковатую нестриженную бороду и ужасный характер,  Харон волне справно выполняет свою нелёгкую работу перевозчика.... Кстати, вот и он сам.

Его спутники обернулись и увидели огромный призрачный корабль, построенный из гигинтских костей Титанов, у кормила которого  стоял высохший старик и смотрел на живых пренебрежительным взглядом. Верум поклонился и спросил:

- О, Харон, не будешь ли ты столь любезен, чтобы перевезти нас к Аиду?

Старик нахмурился и, выпятив иссохшую губу, ответил:

- Здесь нет места живым, убирайтесь, покуда не позвал Цербера.

Но Верума не так-то просто было напугать, он снова поклонился и сказал:

- Не стоит притворяться тем, кем не являешься, Харон. О твоей доброте слагают легенды. Неужели не ты помог Гераклу в его опасном деле? 

Услышав это, старик улыбнулся краешком губ и произнёс:

- Да уж, после этого я целый год в оковах работал по повелению Аида. 

Но тут же вновь посуровел:

- Нет, и не просите. За всё золото мира не повезу вас. 

Тогда Верум вытащил золотую ветвь и протянул её ворчливому перевозчику. Харон, увидев дар Персефоны, широко улыбнулся и сказал:

- Вот это другое дело! Теперь я не попаду под гнев Аида, ибо выходит, что вас пригласила его любезная жена. Заходите на борт, да поскорее.

Когда путники сели на корабль, старик хитро посмотрел на них и протянул руку, тотчас же получив пять оболов. 

- Вот скажи, друг, - не выдержал Потенс, - зачем тебе деньги в загробном мире?

Харон, спрятав оболы в поясной мешок, ответил:

- Просто люблю всё блестящее.

Затем взялся за кормило и безо всякого напряжения сдвинул корабль с мёртвой точки.

- Ничего себе, - вновь не сдержался Потенс, - с виду немощный старикашка, а силища-то, ого-го!

Услышав это, Харон расплылся в довольной улыбке и сказал:

- Не всё, что кажется, таким является. Я же не просто перевозчик по Стиксу, а Бог, наделённый Силой.

Вдруг настала тягучая тишина, обусловленная однообразным безжизненным пейзажом, появляющимся во время хода корабля-голые скалы и мёртвая вода.

- Ответь мне, мудрый старик, давно ли ты видел Орфея? - прервав молчание, спросил Верум.

Харон, потеребив бороду, ответил:

- Видеть-то видел, намедни, но вот только обратно он ещё не возвращался. А зачем он тебе?

Но Верум ничего не ответил, погрузившись полностью в себя, накапливая Силу. Вскоре и Потенс сделать тоже самое. Устав глядеть на безжизненный пейзаж,Благословенный достал непобедимый меч и затеял небольшую тренировку. Увидев это, Герлейв и Олаф тут же присоединились к нему. Потенс хотел было сделать  тоже самое, но Верум остановил его:

- Смотри, как они раскачивают корабль-того и гляди сгинем в мёртвых водах Стикса. 

- Да не беспокойся ты так, - встрял Харон, - это судно может выдержать даже разбушевавшуюся Гидру и Немейского Льва вместе взятых. 

А через несколько мгновений поднял руку и сказал:

- Приготовьтесь, за следующим поворотом обитель Аида. 

Путники, внутренне собравшись, переглянулись и Герлейв тихо произнёс:

- Честно сказать, поджилки трясутся, не каждый день опускаешься в Преисподнюю. 

Остановив свой призрачный корабль у высеченных в скале ступеней, Харон сказал:

- Ну, вот мы и приехали. Не буду вам желать удачи, ибо здесь это не имеет никакого смысла. И не забудьте золотую ветвь.

Когда путники сошли на берег, он добавил:

- Да, если останетесь живы, то свистните вот в этот свисток-я повсюду его услышу.

Поблагодарив перевозчика, Верум и его сотоварищи вскоре скрылись за поворотом. А Харон, взяв кормило, отправился назад, за новой партией душ. 

Чем дальше продвигались путники, чем смраднее становился воздух-даже повязки, смоченные в уксусе, не помогали. Наконец, после двенадцати поворотов, они увидели источник смрада-трёхголового пса, у которого из каждой пасти стекала слюна, оставляя на камне глубокие рытвины. Почуяв живых, Цербер хотел было залаять и броситься на них, но Верум опередил его, бросив под ноги кости. Чудище замерло на мгновение и с жадностью стало глодать подношение, а съев всё, без чувств упало на каменный пол. Все тут же посмотрели на Верума.

- Друзья, я же не невежа, - улыбнувшись, произнёс рыцарь, - пёсик просто заснул. Теперь путь свободен. Но помните, Аид слишком коварен.

Сказав это, он спокойно двинулся дальше, точно угадывая нужные повороты Лабиринта, как будто бы был здесь раньше. Остальные, переглянувшись, отправились следом. Как вдруг, взявшись из ниоткуда, им путь преградило пятидесятиглавое чудовище, источающее смрад и огонь.

-Этого не может быть! - воскликнул Верум-Тебя же уничтожил Геракл!

Лернейская Гидра, оскалившись всеми пятьюдесятью пастями, прогремела:

- Меня нельзя уничтожить! Приготовьтесь к смерти, несчастные!

Но тут вдруг случилось чудо-непобедимый меч, вылетев из ножен, озарил темноту и набросился на чудище. Чуя неминуемое, Гидра затряслась всем телом и...приняла облик сморщенной беззубой старухи. А непобедимый меч, описав дугу, вернулся обратно в ножны. 

- Так это же Гелло!-воскликнул Верум-Ну и лихо же ты нас напугала, ведьма!

Старуха, улыбнувшись беззубым ртом, сказала:

- Я ещё и нето могу. 

И, прищурившись, спросила:

- А вы, что здесь позабыли, живые?

Верум не стал тратить драгоценное время на объяснения,а  выставил перед собой правую руку и обездвижил навязчивую ведьму. 

- Сколько ещё сюрпризов таит Тартар? - тихо произнёс рыцарь-А нам надо поспешить.

- Ничего, - хлопнув его по плечу, сказал Потенс, - сколько бы их ни было-все осилим.

Вдруг послышался шум крыльев и перед путниками возник сыч.

- А вот и садовник Аида, Аскалаф, пожаловал, - улыбнувшись, произнёс Верум, - когда-то и он был человеком, да сильно обидел Деметру, мать Персефоны, и та превратила его в птицу. И всё из-за слов садовника о гранате, что якобы сьела жена Аида. Его семена считаются пищей мёртвых.  

Словно подтверждая его слова, сыч щёлкнул клювом и стал человеком.

- Кто вы и зачем здесь?-спросил он.

Верум подробно ему обо всём поведал и садовник, увидев золотую ветвь, вызвался доставить их к Персефоне.

- Но помните, - предостерёг он, - Аид очень ревнив и может принять вас за соискателей руки его жены.
  

Поняв, что Ас находится в том же печальном положении, что и он, Венусте проклял тот час, когда связался с Отцом лжи. 

"Лучше бы я вернулся к Чёрному Властелину, - подумал негодяй, - пусть он не божество, но всегда и везде выскользнет, словно уж". 

Как будто бы почуяв его настроение, Локи спросил:

- Что, не рад уже нашей встрече? 

Но Венусте ничего не успел ответить-из пещеры появилась сама Медуза Горгона и в одно мгновение превратила его в безжизненный камень. 

Благословенный

После преждевременного ухода Святой Матери, Скиентес ещё несколько дней находилась в разбитом состоянии, оплакивая свою покровительницу и самого близкого человека во всей Вселенной. Всё это время Рождение и Смерть были  в подвешенном состоянии, что грозило неминуемым крахом всего того, что так долго и кропотливо создавали все Верховные Жрицы. Дошло даже до того, что сам блуждающий остров, на котором находился Храм Судьбы, сбился с извечного курса и чуть не угодил в Море Иллюзий, что проистекало на астероиде Абиит, что значит пропащий. Когда-то он и Мелум были одним целым, но Судьбе было угодно разделить их. Всё, что не попадало в Море иллюзий, исчезало бесследно. Древние говорили, что там исполняются   самые заветные мечты, но так это или нет, никто не знал точно. Итак, положение было катострофическим и сёстры решили прервать столь затянувшийся траур, дабы не допустить беды. Они пришли в покои Верховной Жрицы и поведали ей обо всём. Скиентес, узнав о неминуемом, отругала себя за слабость и тотчас же взяла в свои руки дело Рождения и Смерти, вернув остров к обычному курсу. Сёстры вздохнули с облегчением и вернулись к своим повседневным делам, понадеясь на могущество  покровительницы. Только самая младшая из них, Фортис, вдруг решила, что Верховная Жрица нуждается во всесторонней помощи. Она дождалась пока старшие сёстры в полной мере  увлекутся своими делами и направилась к Скиентес. Девушка и предположить себе не могла, чем для неё обернётся этот шаг доброй воли. Подойдя к покоям Верховной Жрицы, Фортис, собрав всю волю в кулак, постучалась.

- Войдите, - усталым голосом произнесла Скиентес, вынимая затёкшие ноги из целебной пихтовой ванны.

Фортис, боясь растерять остатки храбрости, смело вошла в покои и, низко поклонившись, произнесла:

- Святая Мать, прошу меня простить за излишнюю мою самоуверенность, но я считаю, что Вам просто необходима помощь со стороны. 

Скиентес, до этого будучи в дурном расположении духа из-за ухудшегося здоровья, услышав слова девушки поначалу удивилась, потом сильно возмутилась неслыханной наглости, но, немного поразмыслив, признала правоту сказанного. Она внимательно оглядела с ног до головы посетительницу, отмечая её красоту и нежданную смелость, и тихо сказала:

- Девочка моя, и я, когда-то, вот так же пришла к ушедшей от нас Святой Матери, дабы предложить ей свою жизнь. Ты очень смелая и, надеюсь, верная и справедливая, что очень мне может пригодиться, ибо, как тебе известно, Чёрный Властелин спит и видит Храм Судьбы под своей злобной властью. Я с радостью приму   твою посильную помощь, но для начала научу всему тому, что когда-то поведала мне Святая Мать. 

Фортис, никак не ожидая такого поворота, поначалу растерялась, но уже через мгновение пришла в себя и, положив левую руку на сердце, поклялась:

- Клянусь свою последнюю каплю крови положить на алтарь Предвечной Правды! 

Довольная этим, Верховная Жрица приобняла её и тихо сказала:

- Я давно к тебе присматриваюсь, девочка моя, и очень рада тому, что ты, набравшись мужества, пришла ко мне. А теперь ступай и займись своими делами.

Обрадованная Фортис, поцеловав руку Скиентес, удалилась. А Верховная Жрица, подойдя к Зеркалу Истины, попросила его показать Чёрного Властелина.

Когда впереди стала видна гигантская пещера, Аскалаф приостановился и, приложив палец к губам, шёпотом произнёс:

- Ступайте очень осторожно-у Аида очень чуткий слух.

Путники на цыпочках пошли следом за садовником и вскоре увидели брата Зевса и его прекрасную жену. Напротив них  сидел  в мягком кресле и,нежно  перебирая струны Лиры, пел божественным голосом Орфей. Аид,   услышав шаги, резко вскочил и нос к носу столкнулся с Аскалафом.

- А, это ты, - нехотя сказал он, - ну, ступай, ступай, не мешай наслаждаться прекрасным. 

Садовник перевёл дух и обернулся...но за ним никого не было.

"Что за наваждение, - подумал он, - хотя, чему я удивляюсь в Тартаре. А были ли живые? Скорее всего это шутки препротивнейшей Голло. Ну, да ладно, нечего здесь размусоливать, меня дела ждут".

Когда Аскалаф скрылся за поворотом, Верум улыбнулся невидимой улыбкой и через мгновение перед грозным правителем Тартара возникли пять путников. Аид аж подскочил от удивления и воскликнул:

- Опять живые?! 

Верум низко поклонился и произнёс:

- Прости нам нашу несусветную наглость, повелитель Тартара, но мы к тебе пришли не ради праздного любопытства...

- Да мне наплевать на это!- никак не унимался Аид-Вы здесь, живые, что неприемлемо совершенно! Убирайтесь, пока я Цербера на вас не спустил!

Тут Потенс не выдержал и, усмехнувшись в кулак, сказал:

- А пёсик твой спит крепким сном.

- Где эта невыносимая Голло?! За что только я ей позволяю охотится на детей?! - громогласно закричал Аид.

Потенс вновь не выдержал и сказал:

- И ведьма твоя никому не причинит зла.

- Ах так, - ещё большо разгневался Аид, - тогда я сам с вами разделаюсь.

В мгновение в его руке возникли двузубые вилы, от прикосновения которых наступает внезапная смерть. Он хотел было уже пустить грозное оружие в дело, но ужасные Эринии,  возникнув из ниоткуда, прошипели:

- Дай нам их жизни, повелитель. 

На что Аид махнул рукой и, совершенно успокоившись, вернулся на свой трон, когда-то выкованный самим Гефестом. 

-Пой же, мой любезный друг, - попросил он Орфея, неотрывно следящего за происходящим.

Эринии, злобно зашипев, хотели было набросится на путников, но в одно мгновение оказались замороженными. Никто не ожидал такого поворота событий, ибо у злобных Богинь мести, страданий и тайных мук ещё ни разу не случалось промахов. Несколько мгновений царила абсолютная тишина, которую прервала Персефона:

- Муж мой, а не наслать ли тебе на этих наглецов Еврина?

Услышав про вечного демона, сжирающего мясо мертвецов, Аид вернулся в обычное расположение духа:

- Ты как всегда права, моя дорогая.

И, трижды ударив двузубыми вилами, призвал злобного помощника. Еврин не заставил себя ждать и тотчас же набросился на путников. Но Потенс, ужасно разъярившись, схватил демона и разорвал его на части. От увиденного у Аида задёргался правый глаз. Орфей замер словно статуя. А Персефона мило улыбнулась, еле сдерживая себя от радости. Ей было очень скучно в Тартаре, а тут такое представление. 

- Не-е, вот это уже ни в какие ворота!-воскликнул Аид, вновь поднимая двузубые вилы, но тут Верум выхватил из-за пазухи золотую ветвь и поднял её над головой.

Вновь настала абсолютная тишина, давая всем возможность прийти в себя. Орфей, первым очнувшись от забвения, тут же принялся сочинять гимн о происшедшем.  А Аид, грозно посмотрев на жену, воскликнул, опуская грозное оружие:

- Опять твои штучки, Персефона!  Вот так всегда-захочешь наказать наглецов, возомнивших себя неприкасаемыми, а ты тут как тут.

Правительница Тартара,    еле успев скрыть удивление, рассмеялась и, поцеловав грозного мужа, сказала:

- Не будь таким букой, мой милый. Да, это я их пригласила. Знаешь же прекрасно, что мне так скучно здесь. Как видишь, мои друзья прекрасно нас развлекли. Ты доволен? А если так, то выполни их просьбу, как и полагается.

Аид, пристально посмотрев на путников, спросил:

- А Цербер, Голло и Эринии когда очнутся? 

Верум, мило улыбнувшись, ответил:

- Как только мы покинем Тартар.

Аид, тяжко вздохнув, произнёс:

- Ну да ладно, ваша взяла. Просите, что угодно, да не забывайтесь. 

Верум не заставил себя долго ждать:

- Нам не надо золотых гор и серебряных россыпей. Дай  руку Медаса и разойдёмся с миром.

- Э, нет, - замотав головой, сказал Аид, - проси чего-то другого, а эту реликвию я не отдам никому. 

- Но мне другого и не надо, - тихо сказал Верум.

- А раз так, то убирайтесь! - вновь разгневался Аид, беря двузубые вилы в руку.

- Друг мой, - тихо  произнесла Персефона, - выполни просьбу, а не то долго не увидишь моих ласк. 

В мгновение ярость Аида угасла:

- Ты права, моя прелесть, мне и впрямь не так-то и нужна эта мёртвая рука, пусть и превращающая всё в золото. 

Он велел послать за Аскалафом, чтобы тот принёс драгоценную реликвию. Вскоре садовник явился с рукой Мидоса. 

- Забирайте и тотчас же убирайтесь, - уныло сказал Аид, - нет сил вас больше видеть.

Верум поклонился и, приняв бесценный дар, произнёс:

- Ты уж сильно не серчай на нас-не ради удовольствия нужна нам рука Мидоса, а для важного дела.

Аид промолчал, отвернувшись от них, а Персефона послала воздушный поцелуй. 

- Ну, что же, друзья, - тихо сказал Верум, - пора нам назад. 

- Подождите, - вдруг сказал Орфей, - и я с вами.

- А как же Эвридика? - недоумевающе спросила Персефона.

- А за ней я вернусь в следующий раз, - ответил музыкант, хитро подмигивая.

- Ну, что же, - сразу повеселев, сказал Аид, - мы тебе всегда рады.

Никто и подумать не мог, что он тайно влюблён в сладкоголосую Эвридику. Персефона трижды поцеловала Орфея и дала ему золотое зеркальце:

- Когда захочешь увидеть свою нимфу, только пожелай и она покажется. 

Музыкант горячо её поблагодарил и отправился следом за путниками. Дойдя до Стикса, Верум свистнул в свисток и через несколько мгновений появился сумеречный корабль с Хароном за кормилом. Старый перевозчик, улыбнувшись беззубым ртом, сказал:

- Как я рад, что вы живы.

А увидев Орфея, попросил его сыграть и спеть  что-нибудь весёленькое. Музыкант не стал жеманиться и стал исполнять новый гимн, пославляющий Верума и Потенса. Рыцари, покраснев от смущения, молчали. А эйнхерии, хлопая в такт в ладоши, громко хохотали. Только Благословенный был погружён в думы о бытие. Обратная дорога показалась короче и вскоре корабль пристал ко входу в Тартар. 

- Ну, прощайте, - сказал Харон.

Верум поклонился и, горячо его поблагодарив, первым вознёсся к краю расщелины, и только когда остальные оказались на поверхности, щёлкнул пальцами, оживляя Голло, Цербера и Эриний. 

- Эх, и приключеньице вышло! - воскликнул Герлейв - Жаль, что подраться не удалось!

- Ты прав, мой друг, - вторил ему Олаф.

- Ещё успеете, - улыбнувшись, сказал Верум и, повернувшись к Благословенному, спросил:

- И куда мы отправимся дальше?

Юноша, ненадолго задумавшись, ответил:

- Пора и к Медузе Горгоне наведаться.

Услышав это, Верум заметно погрустнел:

- Никто ещё не возвращался из девятого измерения, но легенды говорят о трёх Горгонах, охраняющих Ящик Пандоры. Больше я нчего не знаю.

- Не унывай, - тихо сказал Потенс, - мы и с этой задачей справимся.

Верум, улыбнувшись, выставил перед собой правую руку и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде ора о большой с золотым кольцом, открыв Коридор Пространства и Времени. Благословенный хотел было уже первым войти в небытие, как вдруг что-то ярко блеснуло на солнце и перед путниками предстал сам Зевс.

- Приветствую вас, герои! - воскликнул глава Пантеона, открыв объятия. 

- Фу ты, чёрт! - воскликнул Локи, скрываясь за камнем, став вновь огненно-рыжим юношей.

- Ну, что же ты, касатик, - зашипела Медуза Горгона, - посмотри на меня.

Но Отец Лжи не торопился - участь лживого Венусте ему не улыбалась. 

- Сёстры! - воскликнула недовольная Медуза Горгона - Схватите этого недомерка и заточите в темнице! 

Эвриала и Сфена тут же бросились выполнять указание сестры.

Благословенный

Сытно отобедав, Чёрный Властелин развалился в мягком кресле и решил немного передохнуть, отложив на потом все свои дела. Он был как никогда уверен в себе, уже не считая своё положение безысходным.

"И что мне какой-то юнец, - проносилось у него в голове, - да будь он хоть трижды мугущественным, я всё равно смогу побороть его, ибо старше и хитрее. И сколько бы не тужилась старая дура, никогда не опущусь до принятия поражения... Всё, ни слова больше о делах. Полежу, отдохну, наберусь сил, а потом, с утреца, отправлюсь на блуждающий остров. Да, надо бы повара с собой взять-вдруг пригодится".

Довольный собой, Князь Зла прилёг на кровать и сон не заставил себя долго ждать:

"Вокруг стояла кромешная тьма и абсолютная тишина ничем не прерывалась. Но вдруг, высоко в небесах, вспыхнул яркий свет и стал стремительно приближаться к земле. 

"Что это?"-спросил сам себя Чёрный Властелин, стоя у Башни Боли.

И будто бы ему в ответ появился юный рыцарь в сверкающих доспехах, держащий в руке поющий меч.

- Час твой пробил, злодей!-воскликнул незнакомец-Я положу конец твоим злодействам!

Чёрный Властелин, услышав это, громко захохотал и произнёс:

- Как можно мне, Великому и Ужасному, бояться какого-то червяка?! Да я тебя на одну руку положу, а другой прихлопну! 

Сказав это, он, сотворив в воздухе знак Огня, наслал на неприятеля огненные стрелы. Но юный рыцарь не поспешил бросаться наутёк, а,быстро  вращая мечом, ловко отбил их, превратив в золу. Тогда Князь Зла, взмыв в воздух, наслал на незнакомца смерч, вырывающий с корнем деревья. Однако юный рыцарь не испугался, а ударив мечом о землю, создал высокую стену,которая превратила всепожирающий вихрь  в тихий безобидный бриз. Но Чёрный Властелин не хотел сдаваться и, сотворив знак Воды, бросил на неприятеля всёсметающую волну. Но юный рыцарь, звонко засмеявшись, вскочил на неё и, подлетев к Князю Зла, занёс на его шеей свой меч.

- Покайся, облегчи душу! - воскликнул он, приготовишись к решающему удару..."

Чёрный Властелин, не досмотрев сновидения, вскочил как ужаленный и стал дико озираться вокруг. Но, сколько не всматривался, никого так и не смог обнаружить. Он так сильно поверил в происходящее, что даже почувствовал на шее ужасное жжение. Волосы его встали дыбом, а глаза походили на горящие угли. Князь Зла попытался подняться, но ноги так сильно тряслись, что он предпочёл снова опуститься на кровать. Даже подбородок дрожал, отчего зубы выстукивали какой-то дикий марш. Увидев в таком ужасном состоянии своего господина, повар подбежал к нему и, схватив за плечи, как следует встряхнул, спросив:

- Что с Вами, господин?

Знакомый голос тут же вернул Князя Зла из безумия. Он, приняв непринуждённый вид, спокойно ответил:

- Всё в порядке, любезный. Просто задумался.

Повар, незаметно ухмыльнувшись, отошёл от него и спросил:

- Когда прикажете подавать ужин?

Чёрный Властелин, полностью придя в себя, ответил:

- Давай через часик.

Повар поклонился и скрылся за дверью. А Князь Зла, вновь осмотрев спальню, тяжко вздохнул и задумался о будущем.

Фортис, став каждый день заниматься под руководством Верховной Жрицы, сразу же изумила наставницу способностью всё схватывать на лету.

- Если так и дальше пойдёт, - говорила Скиентес, - то вскоре ты и меня превзойдёшь.

Девушка, краснея от таких слов, всю себя отдавала учёбе, зарёкшись стать самой могущественной из сестёр и действовать только во благо Предвечной Правды. Позанимавшись с Верховной Жрицей, она вместо сна устраивала измождающие тренировки. И не прошло и недели, как   превратилась из стеснительной девчонки в отважную валькирию. Скиентес, заметив эту резкую перемену, в душе пожалела Фортис, подумав, что здесь не обошлось без вмешательства Тримогучего, а вслух сказала:

- Какая ты молодец, моя девочка. Не каждая смогла бы за такой малый срок добиться таких грандиозных успехов. Даже я потратила на обучение и тренировки полтора года. Теперь ты знаешь всё, чему меня когда-то обучила Святая Мать. 

Услышав это, Фортис поцеловала   руку наставницы и тихо произнесла:

- Спасибо Вам большое. Я никогда не забуду Вашу доброту и терпение.

Через день отважной девушке исполнилось шестнадцать лет и  Скиентес посвятила её в тайны бытия, тем самым сделав своей преемницей. Фортис, впитав всё словно губка, стала первой помощницей Верховной Жрицы, берясь за самые сложные дела, вызывая этим уважение остальных сестёр.  Почувствовав, что девушка готова, Скиентес подозвала её и сказала:

- Девочка моя, я хочу тебе дать очень важное поручение, для выполнения которого  понадобятся все знания, что ты получила от  меня. 

И, обернувшись по сторонам, продолжила:

- Как тебе известно, Благословенный сейчас путешествует и собирает амулеты, что помогут ему в Судный День. Вместе с ним  рыцари, преданные мне, и два эйнхерия, посланные Одином. Но это всего лишь телесная помощь, а вот душа находится в постоянном смятении. Это и неудивительно. Потеряв в младенчестве мать, он в одно мгновение, благодаря Тримогучему, превратился в девятилетнего. А после героической гибели отца, стал вдруг шестнадцатилетним. У любого из-за этого смятение возникнет.  Вот я и решила послать тебя с благородной миссией-ты должна позаботиться о спокойствии его души. 

Фортис, поцеловав её руку, тихо сказала:

- Я не заставлю Вас из-за меня краснеть, матушка. Все силы свои применю во имя благой миссии.

Скиентес с любовью посмотрела на свою ученицу и, погладив по голове, закончила:

- Тебе сегодня же надлежит отправиться на Крит, моя девочка, и вместе с Благословенным отправиться дальше.

Фортис, улыбнулась и, обернувшись звездой, полетела навстречу приключениям.

Дабы не оскорбить ненароком великого Зевса, Верум низко поклонился ему и произнёс:

- Не могу выразить словами то, как мы рады видеть тебя, Громовержец! В нашем мире каждый младенец знает легенды о героях Эллады и твоей непревзойдённой мудрости. Позволь нам выразить своё наивысшее к тебе почтение. 

Сказав это, он, щёлкнув пальцами, достал из ниоткуда золотой ларец, сверкающий на солнце. Довольный Зевс открыл его и вытащил свою миниатюрную серебряную статуэтку. 

- Ишь, как похож-то! - воскликнул он.

И положив подарок в ларец, произнёс:

- Вы совершили невозможное! Во-первых: вошли в Тартар, не будучи мёртвыми, что само по себе уже невозможно. Во-вторых: расположили к себе вечно ворчащего Харона. Старик так к вам прикипел, что даже изъявил желание уйти в отставку, дабы путешествовать с вами. В-третьих: усмирили Цербера и лишили Силы Голло и Эриний. Этого даже мой сын, Геракл, сделать не смог. И, наконец, в-четвёртых, так напугали моего братца Аида, что он до сих пор не может избавиться от икоты. Давно уже хотел поставить его на место, да как-то руки не доходили. И за это я вам очень сильно благодарен. Не скоро  ещё  Аид сможет вновь замышлять недоброе против меня и мира смертных. Ведь вы уничтожили Еврина, что был правой рукою братца. Правда, вам повезло, что вы не повстречали Танатоса-он одним своим взглядом вытянул бы из вас души. Ну, да ладно, всё окончилось хорошо и благодаря Орфею вся Греция знает о непобедимом Веруме и могучем Потенсе. 

Он на мгновение замолчал, задумавшись, и продолжил:

- Мне известно, что мой собрат Один сделал вас сыновьями, приравняв к Асам. Так позвольте же и мне принять столь отважных путников в свою большую семью.  

Сказав это, он по очереди обнял и облобызал рыцарей и эйнхериев, а подойдя к Благословенному, сказал:

- А в тебе, мой мальчик, таится такая могущественная Сила, что никто  не сможет противостоять ей, даже Титаны. Я решил внести свою лепту в твою непростую миссию. Во-первых, дарю тебе крылатые сандалии, что мчатся словно молнии. Во-вторых, Гефест выковал для тебя зеркальный щит. И, наконец, в-третьих, посылаю с тобой свою дочь Аталанту, способную за день учуять приближение врагов и стреляющую из лука без единого промаха. Хотел бы и сам отправится с вами, дабы косточки старые размять, так некому престол оставить. Ну да ладно, Аталанта будет держать меня в курсе всех приключений и, если на то будет нужда, я тотчас же приду на помощь. 

Он крепко обнял и поцеловал юного рыцаря, пустив слезу, затем хлопнул в ладоши и через мгновение появились сандалии и щит. 

- Да, -   сказал Зевс, обращаясь к Веруму, - ты уж побереги мальчугана. Уж очень он мне по душе, словно сын родной.

Рыцарь, улыбнувшись, ответил:

- Не беспокойся, Громовержец, ни волоска не упадёт с его головы. 

Тут послышался звон стрелы и перед путниками возникла прекрасная охотница. 

- А вот и моя Аталанта, - произнёс Зевс, - теперь все в сборе.

Верум, выставив перед собой правую руку, щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде орла о большой с золотым кольцом и перед изумлённым Громовержцем возник Коридор Пространства и Времени.

- Думал, что всё повидал, но это что-то непонятное и захватывающее! - воскликнул Зевс.

- Ну, нам пора в путь, - тихо сказал Верум, поклонившись.

Зевс, снова всех обняв и облобызав, произнёс:

- В добрый путь, мои дети. Пусть Метида направляет ваш разум, а Тихе принесёт удачу.

Благословенный хотел было войти в Коридор Пространства и Времени, как вдруг с небес упала звезда и, ударившись о землю, приняла облик шестнадцатилетней красотки. Аталанта, увидев её, хмыкнула и отвернулась. А Фортис, подойдя к Благословенному, сказала:

- Меня послала Верховная Жрица, дабы я позаботлась о твоей душе, погружённой в сомнения. Но и в честном бою от меня польза будет.

Юный рыцарь, увидев незнакомку, тут же был сражён наповал её красотой. Верум и Потенс переглянулись, а Герлейв и Олаф, хлопнув себя в грудь, захохотали. А смущённый Благословенный, тихо произнёс:

- Буду очень признателен за любую помощь. 

Фортис улыбнулась и первой скрылась в Коридоре Пространства и Времени. 

- Ну и девушка! - воскликнул Потенс, входя вслед за ней. 

Когда остался лишь Благословенный, Зевс подошёл к нему и шепнул:

- Будь храбрым и справедливым. Помни, что я всегда с тобой.

Юный рыцарь, взяв щит и сандалии, поклонился Громовержцу и вскоре скрылься в небытие. А Зевс ещё долго стоял, погрузившись в нелёгкие размышления.

Очутившись в кромешной тьме, Локи закашлялся от спёртого воздуха подземелья.

"Ну я и влип, прям по самые уши, - пронеслось у него в голове, - эх, лучше бы повинился перед Всеотцом".

Благословенный

Отправив Фортис, Скиентес тотчас же принялась за укрепление защиты Храма Судьбы, интуитивно предполагая скорое нападение Чёрного Властелина. Эту работу могла выполнить лишь сама Верховная Жрица, ибо использовались достаточно сильные заклинания, в чужих руках способные полностью уничтожить жизнь. Провозившись до поздней ночи, Скиентес, наскоро перекусив, легла и задумалась:

"Эх, если бы Зеркало Истины могло видеть души, то мне  бы не составило большого труда взять и попытаться повлиять на Князя Зла, а так ...Ладно, это потом. А сейчас меня очень волнует Благословенный. Сможет ли Фортис достучатся до него и направить на путь Веры? Ведь только когда Благословенный будет чист и душой, и помыслами, он сможет обрести Силу, в сотни раз превышающую её Вселенский запас. Да, Франциск сумел сделать из мальчика верного сына Церкви и даже посвятил в рыцари Тримогучего, но этого так мало. Эх, жаль, что я сама не могу помочь мальчику. Ну да ладно, Фортис мудра не по годам, а значит справится со своей миссией. А мне надо хоть часик поспать, а то вдруг этот тщеславный Князь Зла и впрямь нападёт".

Но сделать ей это не удалось.

- Матушка, матушка! - разрывая перепонки, кричала сестра Терезия, вбегая в покои Верховной Жрицы, даже не попросив, как полагается, позволения войти - Беда!

"Уж если такая спокойная и рассудительная врывается словно слон в посудную лавку, то действительно произошло что-то сверх ужасное",-пронеслось в голове у Скиентес, а вслух она спросила:

- Что случилось, говори толком?

Сестра Терезия, с трудом дыша из-за своего объёмного тела, произнесла:

- Блуждающий остров резко поменял курс и теперь двигается по направлению к Малуму, совершенно не поддаваясь нам!

"Началось!"- подумала Верховная Жрица, а вслух сказала:

- Собери всех немедленно в тронном зале, я скоро спущусь.

Когда сестра Терезия удалилась, Скиентес, помолившись, облачилась в одежды Святой Матери и вышла из опочивальни.

Очутившись в бескрайней пустыне, Верум собрал своих сотоварищей и тихо сказал:

- Вот мы и в девятом измерении, друзья. Как я уже говорил, никто ещё не выходил отсюда живым. Поэтому очень   всех прошу быть предельно осторожными. Это касается и вас, эйнхерии...

Услышав про себя, Герлейв переглянулся с Олафом и сказал, ненароком перебив рыцаря:

- Да мы понимаем, не маленькие.

Верум, будто бы не услышав этого, продолжал:

- Где точно находится обитель Медузы Гаргоны неизвестно, поэтому предлагаю прибегнуть к заклинанию Открытия. Сразу же предупреждаю, никто ни под каким предлогом не должен покидать пределов круга, ибо Сила, что будет использована, мгновенно превратит в прах. Да и от самой Медузы Гаргоны защита будет.

Сказав это, рыцарь начертил круг и, трижды ударив посохом, призвал Силу. Тотчас же поднялась песчаная буря, образовав неприступную стену вокруг путников. Верум, выставив перед собой посох, что-то крикнул на древнем наречии и из центра круга возник луч света, который, дойдя до небес, превратил причудливые облака в грозовые тучи. Прогремел гром и молния, осветив путников, ударила по песчаной стене, сделав её абсолютно зеркальной. Дождавшись этого, Верум произнёс:

- Приготовьтесь, сейчас мы увидим точное местонахождение обители Медузы Горгоны.

Прошло мгновение и перед путниками возникла оргомная картинка, изображающая всё девятое измерение, на которой невидимая рука показывала точный путь. 

- Так, мне всё ясно, - сказал Верум и зеркальная стена вместе с кругом исчезли, - сейчас устроим небольшой привал, а после, соблюдая предельную осторожность, отправимся в дорогу.

Больше всех стоянке был рад сильнопроголодавшийся Потенс. Здоровяк тут же вызвался приготовить сногсшибательный ужин, раздав остальным мелкие поручения по его подготовке. Когда путники насытились, Герлейв тяжело вздохнул и, посмотрев вдаль, тихо произнёс:

- Ох, как же сильно похож этот угрюмый пейзаж на наш Муспелльсхейм. Так и кажется, что вот сейчас из песка возникнет великан Сурт и начнётся Рагнарёк.

Такое же настроение было и у остальных. Но когда путники дошли до бескрайнего моря, то тут же повеселели. Не зря же говорят, что вода ласкает взгляд так же, как и живой огонь. 

- Если верить карте, то нам осталось ещё полдня, - искупавшись, сказал Верум.

- Интересно, - тихо спросил Благословенный, - а Медуза Горгона такая же, как и в мифах?

Верум посмотрел на него и ответил:

- Никто этого не знает, мой мальчик. Но на всякий случай не смотри ей в глаза.

Только к ночи они подошли к высоким горам и тотчас же услышали злобное шипение:

- Смотрите-ка, пищ-ща приш-ш-ла.

Верум присмотрелся и увидел двух Горгон с извивающимися змеями вместо волос. Он тут же выставил перед собой посох и произнёс заклинание Сокрытия, но, прошло несколько мгновений, и ничего не произошло.

- Что, касатик, не выходит? - оскалившись, спросила Эвриала.

Верум попробовал ещё раз и снова безрезультатно.

- Сколько не пытайся, касатик, ничего не выйдет, - хихикнув, произнесла Сфена, - наша сестра поставила  вокруг пещеры   защитный барьер, поглощающий Силу и питающий её саму. 

- Так что, гости дорогие, приготовьтесь стать нашим ужином, - хором сказали Горгоны, приготовившись напасть на путников. 

Но Аталанта, со звоном натянув тетиву, прицелилась  и метко поразила Эвриалу в самое сердце. Горгона вскрикнула, пытаясь огромными когтями выцарапать стрелу, и через мгновение превратилась в камень. 

- Да я вас! - крикнула Сфена, взмыв в воздух, но тут уж Потенс схватил её и со всей силы ударил о гору, отчего появилась глубокая трещина, вызвавшая камнепад, поглотивший злобную Горгону.

- Ну, как-то так, - улыбнулся здоровяк, потирая руки.

И тут вдруг настала пугающая тишина, вызвав не прошенный приступ панического страха. Даже эйнхерии, упав на землю, громко закричали, борясь с невидимыми противниками. Только Фортис и Аталанта не поддались всеобщей панике, и этим спасли друзей от неминуемой гибели. 

- Что-то мне говорит, что это проделки самой Медузы Горгоны, - тихо сказала дочь Зевса.

- Ты права, - произнесла Фортис, - вот она, парит прямо над нашими спутниками.

- Что будем делать? - спросила Аталанта.

- Для начала отвлечём на  себя, а там видно будет, - ответила Фортис, крикнув:

- Эй, ты, змееголовая, попробуй с нами поиграть.

Медуза Горгона, покраснев от гнева, оставила пленников и помчалась к нахалке. Обернувшись по сторонам, Аталанта увидела множество каменных статуй и воскликнула:

- Только не смотри ей в глаза-окаменеешь!

Медуза Горгона, подлетев к Фортис, цепко схватила её за шею и попыталась задушить, но Аталанта, вновь натянув тетиву, осыпала злодейку целым градом стрел. Правительница девятого измерения закричала от боли и, ослабив хватку, повернулась лицом к бесстрашной охотнице , прикрывающей глаза рукой:

- Будь ты проклята, отродье Зевса!

Крикнув это, она стала метать в Аталанту молнии, которые, по какой-то необъяснимой причине, рассыпались в прах, недолетая до девушки. 

-Что, силёнок не хватает? - спросила охотница, звонко рассмеявшись.

На что Медуза Горгона, расколов с досады камень, ответила:

- Рано радуешься, отродье. 

Она вновь взмыла в воздух и стала вдруг расти на глазах, вскоре преобразившись в исполина. Увидев это, Аталанта загрустила, а Фортис тихо сказала:

- Примем же Смерть с честью.

Первым сбросил с себя страх Благословенный. Он  тотчас же надел летающие сандалии и, взяв в руки зеркальный щит и непобедимый меч, взмыл в воздух, крикнув:

- Эй, Медуза Горгона, не сразишься ли с равным?

Злодейка, мигом позабыв про девушек, бросилась на юного рыцаря. Благословенный, стремглав полетев к Медузе Гаргоне на встречу, взмахнул непобедимым мечом, глядя на отражение злодейки в зеркальном щите,  и с первого же раза отсёк ей голову. 

- Я побеждена, какая жалость, - только и успела сказать злодейка, уронив три слезинки, тут же попавшие в золотой сосуд, подставленный подоспевшим Верумом.

Тело Медузы Горгоны рассыпалось в прах, а голова была спрятана в мешок.

- Если легенда права, то она нам может ещё понадобиться, - пояснил Верум, улыбнувшись.

Когда путники вошли в пещеру,то тут же услышали чей-то глухой голос, моливший о помощи. Спустившись по петляющей лестнице, они оказались в тёмном подземелье с ужасным смрадом. А когда глаза привыкли к тьме, увидели огненно-рыжего юношу, прикованного к стене серебряной цепью. 

- Слава Всеотцу, - прошептал он, - вы меня услышали.

Герлейв, сплюнув, спросил:

- А ты-то, Отец Лжи, как здесь оказался? Неужели тоже за ящиком явился? 

Локи, пристально всмотревшись в лица спасителей, обхватил голову и воскликнул:

- И почему мне так не везёт!

Потенс не выдержал и произнёс:

- Давайте оставим его здесь, пусть как следует подумает о своей судьбе. Мне лично нисколько злодея не жаль. 

Верум и эйнхерии с этим согласились. Аталанта предложила переговорить с Зевсом. Фортис пожалела Локи, а Благословенный сказал:

- Мы не вправе его судить. Пусть Один решает судьбу сына. 

И, посмотрев на Верума, спросил:

- Можно ли отправить Отца Лжи в Валаскьявль одного без опаски?

Рыцарь, ненадолго задумался, и ответил:

- Я смогу это сделать-надо просто предупредить Хеймдалля.

Сказав это, он выставил перед  собой правую руку и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде  орла о большой с золотым кольцом, открыв Коридор Пространства и Времени. После чего из воздуха сотворил голубя и послал его вперёд. Прошло несколько мгновений и из Коридора Пространства и Времени вышел страж Биврёста.

- Как же я рад вас всех видеть! - воскликнул Хеймдалль, пытаясь обнять и облобызать путников, но Верум его охолонил:

- Будь так добр, доставь Локи к Всеотцу на справедливый суд.

Исполин, заметно погрустнев, взял на руки покорившегося названного брата и вскоре растворился в небытие. 

- А теперь, мальчик мой, куда мы направимся? - спросил Верум, осторожно держа ящик Пандоры.

Благословенный ненадолго задумался и ответил:

- Думаю, пришло время эпохи Легенд.

Верум, услышав это, улыбнулся и сказал:

- Я много где побывал, но об эпохе Легенд у меня остались самые лучшие воспоминания.

- Ты, наверное, забыл, что там нам пришлось столкнуться с неведомыми чудищами и наглыми шаманами, - опустил его на землю Потенс.

- Да, ты прав. Но это же мелочи, - сказал Верум, вновь улыбнувшись.

-Итак, вперёд, в двенадцатое измерение, - тихо произнёс Благословенный и первым вошёл в Коридор Пространства и Времени.

Понтифик, каждую ночь вознося хвалу Тримогучему, молился о Благословенном, веря в его счастливую звезду.