Форум

      Братья Люмьер, изобретя кинокамеру, создали своеобразный волшебный цилиндр фокусника, откуда, словно по мановению волшебной палочки, хлынули в мир комедии и мелодрамы, которые своими сюжетами на белом полотне киноэкрана, заставляли зрителей смеяться и  плакать, пробуждая этим самым у них огромную любовь к киноискусству. А уж посмотреть-то на то, как рождаются те или иные киношедевры, причём, где бы это не происходило, желающих, среди людских масс, всегда выискивалось великое множество.

       У тупого полисмена, который смеялся над рассказанным ему смешным анекдотом только на третьи сутки после того как его услышал, процесс создания киношедевров, не вызывал абсолютно никакого интереса. Вот и стояли блюстители закона, одетые, словно на похороны, во всё чёрное, как столбы, безучастным взором наблюдая за этими копошениями на пляже. Начальник всех, этих живых манекенов, австралийский «Мегре», стоял один, поодаль от всей той толпы, заполонившей весь, далеко не маленький пляж и нервно курил сигару.

      -Заставляешь ждать себя, сынок! Вас, миссис, это не касается! Я бы даже попросил бы Вас, предоставить нам с капитаном возможность поговорить наедине!- хмуря брови, скорее прорычал, чем проговорил шеф полиции.

      -Помощник капитана…! Помощник! А не капитан, комиссар! Конечно, это в данный момент не столь важно! А вот насчёт миссис Джонетт, я хотел бы, чтобы Вы, комиссар, разрешили ей остаться здесь!- Фокс многозначительно подёргал бровями.

      -Вообще-то, сынок, я комиссар Рик Стивинс, или «Динго»!  Так меня за глаза зовут мои «барбосы», но я на это не обращаю, никакого внимания! Дело нам с тобой, Том предстоит рискованное, и присутствие дамочек здесь совсем не желательно!-

«Динго» изобразил пальцами правой руки стрельбу из пистолета.

      -Я надеюсь, что ты меня понял, сынок? Хотя мои «барбосы» весьма хваткие ребята, но на море они, конечно, проигрывают морякам! Вот поэтому я и хотел Том, чтобы поиски Гвала на воде, возглавил именно ты!-

      -Мисс! Мисс! Разве Вы не видите? Он же к Вам в сумочку лезет!- раздался удивлённый, женский голос со стороны зрителей.

      -А ты, что, больно глазастая? Сука…!- тут же прозвучал на этот возглас, нагловатый ответ какого-то мужчины. Неожиданно, среди притихшей толпы, раздался истошный женский визг. Расталкивая зевак, из толпы выскочили двое мужчин и бросились бежать, но стоявшие до сих пор, как истуканы, полисмены, проявив небывалую прыть, тут, же их схватили.

      -Так! Что там у нас?-

Рик, как ледокол двинулся сквозь людскую массу, в том направлении, откуда донёсся визг, а теперь слышались громкие всхлипы. Том и Джонетт едва за ним поспевали.

      -Спокойно, господа! Спокойно! Я комиссар полиции…!- размахивая значком, кричал «Динго» возмущённым зрителям. Добравшись до некоего пространства, образовавшегося среди толпы, он увидел в центре того круга сидящую на песке, громко всхлипывающую, девушку. Своё лицо она закрывала ладонями, сквозь пальцы которых сочилась кровь, и капала на голубое платье.

      -Тот, который пониже, по лицу её ударил!- донеслись пояснения из толпы.

      -Да нет! Не ударил! Заточенной монеткой он по глазам её полосонул! Это подручный карманника! Шестёрка! Чирк, и порядок…! И как она, слепая-то, теперь их опознает? Карманник кошелёк, конечно скинул! Да и монетка где-то здесь, в песке сгинула! Поди, докажи теперь, что это именно они сработали…! Ладно, сынок! Давай, со своей девчонкой иди вон к тому большому валуну…!- уже обращаясь к старпому, продолжил комиссар:

      -Там мои ребята, они готовы начать поиски Арчи! Скажешь, что «Динго» тебя старшим назначил! Понял?-

      -Да! Да! Сэр! Я всё понял!- аж закричал Том в ответ, и взяв за руку свою любопытную спутницу, которая уже стала проявлять интерес к произошедшему несчастному случаю, потянул её за собой, направляясь к валуну.

      -Вот и ладненько! Давай! Отправляйся на поиски, а я тут как раз с карманником разберусь!- подытожил план действий Рик.

      Съёмки были сорваны, вся съёмочная команда тоже, разинув рты, присоединившись к зевакам, наблюдала за работой доблестной полиции. Даже сам режиссёр, и тот, встав на тележку оператора, пытался рассмотреть, что там происходит, за плотной людской стеной.

      -Джентльмены! Вы приготовили свои кольты к бою?- подходя к лодкам, в которых на вёсла сидели полисмены, вместо приветствия весело заявил Том.

     -Ты, наверное, что-то спутал, морячок! Мы в засаде сидим, а не на рыбалку собрались! Так, что проходи-ка мимо!- огрызнулся полисмен с большими, рыжими бакенбардами.

     -Да нет, братец! Я ничего не спутал! «Динго» меня к вам послал старшим! Так, что приготовьте-ка свои кольты, и погребли в море!  Арчи Гвал нас ждать не станет! Понятно я излагаю? А…?- помогая девушке сесть в лодку, так же весело, но уже настойчиво приказал старпом.

      -Сам, «Динго» послал…! Ну, тогда другое дело! Мы готовы, сэр…!-

Лодки веером отошли от берега и направились в море. Джонетт расположившись на носу головной лодки, опустила в воду руки. Тёплая вода приятно ласкала ладони.

      -Как жаль, что я купальный костюм забыла…!- думала девушка, закрыв от удовольствия глаза:

      -И эти киношники, как назло со своими съёмками…! Всё настроение испортили! Ещё и карманники…! Вот сволочи! Жалко как девушку! Бедняга! Как же она теперь, слепая-то? Фу!  А жарковато! Да ещё под этой шляпкой, будь она не ладна! Душно, надо лицо омыть водичкой!-

Зачерпнув в горсть воды, Джонетт едва успела поднести её к лицу, как в борт лодки врезалась большая рыбина. От этого удара девушка, расплескав воду, чуть было не упала с своего сиденья. Чтобы усидеть на месте, ей пришлось ухватиться за борт лодки, свалив при этом свою сумочку, которая упала на дно лодки и открылась. Из сумки выпал купальный тапок. Быстро справившись со своим испугом Джонетт, схватила тот тапок, и ударила им рыбину по спине, но в последний момент акула, а это была большая, белая акула, погрузилась под воду, и девушка только черпанула своим оружием воды. А белая разбойница и не думала отступать. Отплыв от лодки на небольшое расстояние она, развернувшись, поплыла к ней снова. Видя, что акула возвращается, отважная девушка приготовилась к отражению нападения. Подняв свой тапок, который заметно потяжелел от воды, она хотела уже ударить им рыбу по её большой голове, но та вдруг, высунув голову из воды, резко разинула свою зубастую пасть. Этот неожиданный  приём испугал девушку. Рука её на миг замерла, и топок выскользнув из пальцев Джонетт, полетел прямо в ту ужасную пасть. Акула, мгновенно сомкнув челюсти, исчезла подводой. В то же мгновение по тому месту, где скрылась акулья голова, звонко зашлёпали пули. Это пришедшие в себя от испуга Том и рыжий полисмен, с небольшим опозданием, открыли огонь по кровожадной разбойнице из своих кольтов.

      -Мужчины! Мужчины!- затыкая уши, закричала Джонетт стрелкам:

      -Вам не кажется, что вы немного опоздали, со стрельбой-то…?-

      -Прости, дорогая! Я поздно заметил нападенье акулы, но всё равно, мы с полисменом нашпиговали её свинцом, словно колбасу салом!- перезаряжая свой кольт, пытался оправдаться Том:

      -Если, даже рыбина и не издохнет, всё равно она уплывёт отсюда!-

      -Это уж точно сэр! Точнее быть не может! Акула получила свою порцию свинца…! Конечно, акулу таких размеров убить наповал, девяти граммовой пулей, практически не возможно! В этой разбойнице ярдов пять ни меньше! А эти твари, чем они крупнее, тем они живучей! Но на неделю не меньше эти берега она покинет! Это точно! Вот ежели, с такой убийцей в воде повстречаться, то это значит всё! Конец! Так, что сэр! Надо снимать дозор! Этот преступник, этот Арчи! Он наверняка…! Ну, в общем, о нём можно уже не переживать! Ага! Так, что сэр разрешите мне дать сигнал своим коллегам идти к берегу!-

      -Senora! Eskusi! Нет! Нет! Сеньора извините! Моё имя Адриано Золини! Я видел ваш поединок с акулой! О! Это было что-то…!- затараторил, смешной, толстый человечек, похожий на старинного художника, обращаясь к девушке, едва она поддерживаемая своим провожатым, ступила на берег.

      -О! Сеньора! Не надо морщить своё лицо! Я режиссёр! Может и не очень известный! Но сам Луи Жан Люмьер, на бульваре Капуцинов, благословил меня, снимать кино! Я наблюдал, как вы побили акулу и она, посрамленная уплыла восвояси! Видя это своими глазами, мне пришла в голову одна дерзкая мысль! Снять фильм про акулу! Я даже название придумал, «Острые зубы» О! О! Нет…! Нет! Фильм будет называться -  «Челюсти»! Да…! Именно – «Челюсти»! И Вам, синьора я хочу предложить главную, женскую роль в этом фильме!-

Выпалив эту тираду, словно из пулемёта, Золини, как истинный режиссёр, великий режиссёр, выставил вперёд правую ногу и, скрестив руки на груди, уставился в упор на англичанку, видимо ожидая, что она, от радости, лишится чувств. Однако, к его большому удивленью, англичанка не только не лишилась чувств, а наоборот, отпихнув режиссёра в сторону, чтобы он не мешался на её пути,  прошла мимо, лишь поправив мэтра, что она сеньорита, а не сеньора. Адриано долго стоял с отвисшей челюстью, и глядел в след удаляющейся девушки, в сопровождении моряка и подошедшего к ним комиссара полиции.

      -Да…! Если в прибрежных водах объявилась большая, белая таких размеров, то у Арчи Гвала добраться до берега не было ни малейшего шанса! В общем, я оцепление снимаю! Тебе, сынок, от меня искренняя благодарность, за поддержку, так сказать! А Вы, сударыня, меня очень и очень удивили! Нет, не удивили, а поразили своей смелостью и находчивостью! Позвольте выразить Вам, сударыня своё почтение!- комиссар, козырнув молодым людям, резко повернулся на каблуках, и бойко зашагал в направлении полицейского участка.

      В момент опасности, человеческий организм выбрасывает большое количество адреналина в кровь, который максимально обостряет все его чувства, в том числе и сексуальные, поэтому молодая пара, как под допингом, всю ночь занималась любовью в своём номере, в постели, и заснула, утомленная любовными играми, только под утро. В десять часов утра, повинуясь долгу службы Томми Фокс, потихоньку, чтобы не разбудить спящую красавицу, поднялся, спешно оделся и скорым шагом направился на корабль. Он имел твёрдые намерения, рассказать  капитану о случившимся с гангстером несчастье, и за одно отпроситься у него на пару дней, чтобы иметь возможность провести эти дни с Джонетт.

      Режиссёр проснулся утром в плохом расположении духа. Никому, ничего не сказав, он, даже не позавтракав, ушёл из гостиницы в неизвестном направлении. Когда помощник режиссёра нашёл своего босса, прошло не менее трёх-четырёх часов. Адриано стоял на большом валуне и в подзорную трубу смотрел в море.

      -Франческа! Я, только, что видел в море нечто!- не поворачиваясь к своему помощнику, тихо произнёс Золини.

      -И что же можно увидеть в море?- без понятия, спросил Франческа.

      -Ты знаешь! По-моему, я видел вон там!- Адриано показал где:

      -Я видел огромный! Просто громадный плавник акулы! Ты, мой друг, беги-ка в порт, и найди там небольшое судёнышко! Надо будет походить здесь! Может нам повезёт, и мы с тобой снимем эту огромную акулу…!-

      -Босс! Может, хватит хандрить, и продолжим съёмки фильма? Мы вложили уже столько денег в этот фильм, что прекратить сейчас съёмки, будет равносильно самоубийству…!- попытался несмело возразить помощник режиссёра.

      -Ничего страшного не произойдёт, если съёмочная группа, да и актёры тоже, недельку отдохнут! Я понятно излагаю?- режиссёр повернулся к Франческа спиной, давая понять, что разговор закончен.

      -Адриано! Ку-ку!- раздался кокетливый голос Джонетт:

      -Ты, вчера, что-то там лепетал про главную роль в своём фильме! Кстати, насчёт судна! Могу помочь! Мой бой-френд Том! Он, местный…! И притом помощник капитана! Он должен подойти сюда, с минуту на минуту! А пока мы с тобой, мой дорогой, можем обсудить те условия, на каких я буду у тебя сниматься!-

     -Девонька моя! Я с тобой на брудершафт не пил! Что ты мне тыкаешь?- было возмутился режиссёр, но молодая англичанка, поцеловав свой указательный палец, прикрыла им губы режиссёра. Так с киногением ещё не одна героиня не обращалась, но, чёрт возьми, ему это показалось даже очень приятно. Уняв своё волнение Золини, сделав непринужденное лицо, взял красавицу под руку, приглашая её пройти в тень.

       *                                          *                                      *

      -Как я и говорил, Ню хоть и молод, но умён не по годам! Вопрос о его избрании вождём решился бы если не сегодня, то в ближайшем будущем, это точно!- потягивая пиво, твердил своим друзьям Ол.

      -Слушай, Ол! Как ты думаешь, что если мне организовать на этом острове, узаконенную, так сказать, добычу жемчуга и чёрного карала? Свои сбережения я вернул! Правда, не без помощи своих друзей!- Йорк с благодарностью во взгляде, посмотрел на Мака и Хэнка. А те, наверстав упущенное, были в изрядном подпитии, и теперь обнявшись, сидели, и напевали свою любимую песенку.

      -Видишь ли, Йорк! У меня нет предпринимательской жилки! Я родился у моря! Я рыбак, моряк! В крайнем случаи – кузнец! Я как мальцом из дома, самовольно ушёл, так видно Бог меня и наказал за это! Мыкаюсь с тех пор по воле судьбы, что ли, по морям и океанам, и не вернуться мне в Россию уже видно, никогда! Жизненный путь мой к концу, а у меня ни кола, ни двора, ни семьи, ни детей! О богатствах я и не мечтал, никогда! Да и бизнес, это не моё! Ты, вон, капитан! Но нет, тебе ещё, что-то надо! Хочешь добычу жемчуга организовать! Что ж, попробуй! Может чего и получится! Если ты купишь вторую шхуну, то тебе будет легче всё это провернуть! Да и у аборигенов ты уже в доску свой! Но ты не забывай, что над этими островами висит проклятье!- Ол сделав паузу, с грустью в глазах улыбнулся:

      -Про монстра-то мы с тобой забыли! А ведь он сюда вернётся! Ко мне вернётся…!-

      -Ол, вот уже целую неделю, мы празднуем избрание нового вождя объединённого племени, и что? Ню усилил дозор на скале, и в море лодки патрулируют круглосуточно! Пока тихо! Акулы-монстра не видать! Может она совсем уплыла, к берегам Австралии? Там, на близь лежащих островах, северо-западного побережья, лежбища морских слонов…! Ешь не хочу!- Джимми попытался разговор свести к шутке.

      -Да нет, дорогой друг, рано или поздно, но акула сюда вернётся! Когда я с ней познакомился, мне было лет девятнадцать, а она была не таких колоссальных размеров, как сейчас, но всё равно была очень большая, ярдов одиннадцать, двенадцать! Это было в году так шестьдесят седьмом, при побеге из тюрьмы на острове Алькатрас! И вот с тех давних пор, затаив на меня злобу, этот монстр следует за мной, куда бы я ни направлялся! Однажды он мне даже жизнь спас, вот только не знаю, случайно он это сделал, или нет!-

      -Ол! А ты мне не рассказывал, как ты попал в Алькатрас!- присоединилась к разговору Лу.

      -Всё очень просто! В те времена, в семидесятые годы девятнадцатого века, в Северной Америке шла гражданская война. Северные штаты воевали с южными штатами, требуя отмены рабства. Весь цивилизованный мир разделился тогда надвое, одна половина была за южан, другая же, за северян. Английские судоверфи в основном работали на «войну», и торговые шхуны, английские судовладельцы закупали в нейтральных странах, в том числе и в Норвегии. Мои знакомые английские моряки, как и обещали, ровно через год, придя в наш город, нашли меня на моей спортивной площадке, и с победоносной улыбкой на     лицах, показали мне бумаги, подтверждающие мою английскую личность. Правда, по документам я был записан как Ол Кора, хотя на самом деле являлся, Олешей Коробовым! И лет мне было, по тем бумагам, восемнадцать! В общем, я уже был совершеннолетним! Та настойчивость, с которой англичане тянули меня к себе в команду, настораживала, но когда они сообщили мне, что очередная шхуна, купленная их хозяином, пойдёт в Америку, я решился на «побег»! Мои сборы были тайными и скорыми. Конечно, жаль было покидать дом Райнера.  Всё его семейство меня считало своим, почти родным, и мне они стали, хоть и не семьёй, но всё же, очень близкими людьми. Сызмальства я был неприхотлив и вынослив, и физическую боль переносил, можно сказать, легко. Однако, когда я повернулся к дому, в котором прожил почти семь лет, и прощаясь, низко поклонимся ему, сердце у меня в груди защемило от тоски так, что на глазах навернулись жгучие, горькие слёзы. Но юности не присуще долгое уныние, юность жаждет романтики  и приключений, к тому же, надежда, вернутся в свою родную деревню, как спасительный маяк, указывала мне дорогу к верфи, где меня ожидала шхуна, идущая в Англию. И Ол Кора, вытер непрошеные слёзы,  и закинув котомку за плечё, бойко зашагал на встречу своей судьбе. Команда, которая занималась перегоном шхун, состояла из пятерых матросов и старого капитана, шотландца. Их имена я сейчас, пожалуй, и не вспомню, столько времени прошло! Так вот, капитан, окинув меня безразличным взглядом, буркнул, мол - «малявка»! Но юнгой сгожусь! Едва я ступил на борт, шхуна, отдав швартовы, сразу вышла в море. Кэп, конечно килта не носил, и о том, что он шотландец, говорили, его бородка и пристрастие к шотландскому виски. Правда, лечебное промачивание горла спиртным, применяемое капитаном, на команду не распространялось. Как истинный шотландец, кэп был скуп и не разговорчив. На палубе он появлялся крайне редко, и то только для того, чтобы лишь отдать приказ, проверить нужный румб и поменять галс. Команда, подстать капитану, тоже была угрюма и не дружна, поэтому поддерживать дружеские отношения мне приходилось только со своими, знакомыми моряками. Оснащение парусного судна мне было хорошо знакомо, и поэтому с обязанностями юнги я быстро освоился, да и приятели мои охотно поддерживали меня – морально. Всё, то время пока парусник следовал до Англии, море штормило, и скучать матросам не приходилось. Скалистый берег Великобритании, как неровный борт мифического корабля, стал вырисовываться сквозь плотный туман. Этот берег предстал перед моими глазами точно таким, каким его видели викинги во время своих разбойных набегов. Город, в который мы зашли, оказался Дувром. Меня пригласил к себе в каюту капитан, и с виной в голосе объяснил, что он де, не хотел меня обманывать, но не зная, что я из себя представляю, решился на обман. Бывалые моряки дали ему оценку моим способностям, охарактеризовав меня как весьма перспективного, и очень способного матроса, а не юнги, именно поэтому кэп и предложил мне остаться в его команде. Я же в свою очередь, откровенно объяснил ему, что был бы очень рад плавать под его началом, но не могу, по той причине, что он – капитан, не ходит со своей командой в Америку, куда мне позарез нужно. Моё откровенное, правдивое признание, пробудило в старике отцовские чувства, и он, пошмыгав носом, дрогнувшим голосом пообещал свести меня с капитаном, который ходит до Портленда. Команда, доставив шхуну до порта, получила своё кровное жалование, и с тяжёлыми карманами, скорым шагом направилась в ближайший паб, туда, где море пива, и женщин лёгкого поведения, чтобы поправить своё ослабленное морем здоровье! Мы же с кэпом пошли к начальнику портового гарнизона, у которого мне надо было получить регистрацию. Жалование, пусть не такое щедрое, как у его постоянных матросов, мне капитан всё же выдал. Это были мои первые, заработанные деньги. Они, своим тихим позвякиванием при ходьбе, согревали мне мою, юношескую душу. Начальником гарнизона, был высокий, крепкий морской офицер, капитан третьего ранга. Бравый его вид подчёркивала чёрная повязка, которая скрывала  левый глаз капитана. Свой глаз офицер потерял не в жестоком бою, а во время банальной дуэли, которая являлась результатом пьяной ссоры. Несмотря на свой пиратский вид, начальник гарнизона оказался вполне добродушным дядькой. Узнав, что я русский и, что мне нужно в Америку, он, встав из-за своего стола, подошёл к окну, и долго, молча, смотрел в него. Наконец повернувшись к нам, он изрёк:

       -Да! Россия…! Бывал я в России! Удивительная, загадочная страна! А люди? Русские…! Удивительные люди…!-

Подойдя ко мне, капитан третьего ранга, взял меня под руку, и нагнувшись прямо к уху, тихо продолжил:

      -Видишь ли, юноша! Когда Я был в Петербурге, там я как-то постеснялся спросить, и всё это время, я, можно так сказать, мучился, от неведения! И вот теперь, с твоей помощью,  я надеюсь получить исчерпывающий ответ на свой не совсем тактичный вопрос! А интересует меня следующее! Правда ли, что у вас, у русских на мужском достоинстве есть уши?-                    

Этот простой, наивный, но в то же время откровенно не логичный вопрос, заставил тогда меня густо покраснеть.

      -Господин капитан! Я с полной ответственностью заявляю Вам, что у нас, у русских, на мужском достоинстве никаких ушей нет! И этой  частью тела мы ничем не отличаемся от вас, англичан!- убедительным тоном ответил юноша.

      -Да! Но как, же так? Я своими ушами слышал, как одна русская женщина кричала на всю улицу своему пьяненькому мужу:

      -Ваня! Ваня! Надень на «уй» шапку, а то уши отморозишь!-

 Может я, что-то не так понял, но ведь вы, русские, мужское достоинство называете «уем»! Именно эта фраза и дала мне все основания считать, что у русских «уи», ушастые! Или я не прав?- комендант по-детски выпятил нижнюю губу и часто заморгал.

      -Да, нет же! Господин комендант! Эта фраза должна звучать примерно так:

      -Ваня, надень шапку, а то отморозишь уши! «Уй» - это слово нецензурное – «матерное»! Вы произносите не совсем правильно это слово, оно начинается на букву «Х»! «Матерные», нецензурные  слова, русские вставляют в предложение для получения более колоритного эффекта! Вообще-то я  уже шесть…, нет семь лет в России не проживаю, и нецензурных словечек знаю очень мало, я их почти не знаю совсем, если честно! Гениталии и мужские и женские, в простонародье, называют нецензурными – «матерными» словами, и совокупление тоже!- объяснил я тогда, как мог любопытному англичанину.  Выйдя от коменданта, я остановился в прихожей. Развернув листок лощёной бумаги, я прочёл рекомендацию капитану, идущему в Америку. В рекомендательном письме  говорилось, что Ол Кора высококвалифицированный матрос, и что он является истинным патриотом своей страны, и что комендант дуврского гарнизона рекомендует принять Ола на службу с нормальным жалованием. Судно «Святой Патрик», готовое отчалить в Америку, являлось трёхмачтовой шхуной. Поднявшись на её борт, я оказался под обстрелом множества любопытных глаз. Капитан, прочитав рекомендации, опустил письмо, и с любопытством взглянул на долговязого подростка.

Но, да ладно! На судно я тебя, сынок беру, а там сам смотри! Законы моря суровы! Человеческая жизнь в море не стоит даже дохлой, сухой мухи! Эй! Кодин! Покажи новенькому судно и познакомь с костяком команды!- обращаясь уже к старпому, крикнул кэп. Вошедший на этот окрик моряк был похож на гориллу, только не волосатую. Ростом он был, ярда два с небольшим. Не естественно длинные руки доходили ему почти до колен. Огромные ладони с толстенными пальцами, были похожи на ладони мифического лесоруба описанного в финских сагах. Положив свою ладонь мне на плечё, старпом, подтолкнув меня к выходу, простонал:

      -Ну, что, Ол? Пошли…!-

Выйдя из каюты капитана на палубу,  мы оказались в плотном кольце моряков.

      -Слушай меня внимательно! Викинг! В присутствии всей команды тебе говорю! Что тебе сказал кэп, забудь! Здесь, на судне, царь, и Бог – я! Здесь тебе никакой Один не поможет! И если, что не так, все концы в воду!- старпом провёл большим пальцем по горлу, и показа на борт:

      -Ты меня понял, доходяга?-

Он больно сдавил моё плечё своей рукой. В свою очередь, я тоже взялся своей рукой за запястье старпома, и слегка сжав его, снял руку Кодина с своего плеча. От этого пожатия, глаза помощника широко раскрылись, а лицо исказила гримаса боли.

      -Я тоже хочу кое-что сказать тебе, старпом! Во-первых! Я не скандинав! И викингом никогда не был, так, что Один тут не причём! Во-вторых! В море все равны, и за борт может свалиться любой из нас, будь-то старпом, будь-то юнга! Все мы смертны, и все ходим под Богом! А в-третьих, никому не грози, и сам бояться не будешь! Ты меня понял, старпом?-

      -Сдаётся нам, Кодин, этот щенок тебе кинул вызов!- раздался возглас из толпы матросов. После этого выкрика над палубой воцарилась тишина.

      -Ну, что ж!- отступая на два шага и потрясая рукой прорычал Кодин:

      -Сейчас я этому щенку зубы-то повыбиваю, чтобы он, чего доброго, кого-нибудь, не покусал…!-

В то же мгновенье кулак его правой руки посвистел около моего уха, так, что я едва успел уклониться. Это движенье «гориллы» заставило меня всего напрячься. Втянув голову в плечи, я пригнулся и сделал небольшой шаг к своему противнику. Когда Кодин стал размахиваться левой рукой, упреждая его удар, я, вполсилы ударил его в область печени. От этого приёма моряк, ойкнув, подлетел на пару дюймов вверх и шлёпнулся на палубу, как мешок с картошкой. Падение старпома вызвало среди моряков окружающих нас, целую бурю негодующих криков, улюлюканий и свиста. На этот шум из своей каюты вышел сам, капитан.

      -Это, что ещё за бокс на моей шхуне? Эй, ты, новенький…!- не обращая на лежащего, на палубе, своего помощника, никакого внимания, обратился кэп ко мне:

      -Тебе не кажется, сынок, что у вас с Кодином несколько разные весовые категории? Ну, да ладно! Поскольку, я вижу, что вы невзирая ни на что полны решимости разрешить свой спор с помощью кулаков, я возражать не стану! Чёрт с вами! Деритесь! Но, только в боксёрских перчатках! Мы через час отчаливаем! И мне только поломанных челюстей тут не хватает…!-

Тут же кок, Римус, принёс две пары боксёрских перчаток. Перчатки были большие, кожаные, и сильно разбитые. Пока я надевал свои перчатки, и зашнуровывал их, мой противник уже поднялся, и с помощью своих подчинённых матросов давно надел свои перчатки, которые ели-ели налезли на его огромные кулаки. Римус коротко ознакомил нас с правилами бокса. Он видно занимался боксом, и поэтому взялся судить наш бой. Сделав из корабельной рынды, гонг, Римус ударом в этот колокол, разрешил начать бой. Кодин обрушил на меня целый град ударов. Лишь благодаря моей абсолютной реакции, всего лишь раз он обжёг мне щёку шнуровкой. Я же, умудрился за три минуты первого раунда, дважды положить «гориллу» на настил палубы. В перерыве, только Римус подошёл ко мне, чтобы побрызгать меня водой, и дать пару советов, как лучше вести бой, да сам капитан с нескрываемым восторгом подойдя, сказал:

      -Да, парень, ну ты и крендель! Давай! Давай! Так держать! Я, вопреки своим принципам, болею за тебя…!-

Второй раунд старпом не начал с бесполезных махов кулаками, а молниеносно подскочив ко мне, он сгрёб меня в охапку. Но я был готов к такому повороту дела, и резко подняв свои руки, чтобы освободиться от этой жёсткой хватки, сел на корточки, ударив при этом противника в солнечное сплетение. Первую минуту второго раунда Кодин начал с отдыха, лёжа на палубе. Подбадриваемый криками своей команды он тут же вскочил на ноги, и опять ринулся в клинч. Мене порядком надоели эти телячьи нежности, и я, в свою очередь, тоже обхватив огромное туловище старпома, сдавил его, что было сил. Откуда мне было знать, что рёбра у него такие хрупкие. В полной тишине было чётко слышно, как они трещали. «Горилла», ослабив свои объятья, прохрипел:

      -Сдаюсь…!- и потерял сознание.

      -Всё! Господа! Концерт окончен! Все по местам! Через полчаса мы отдаём швартовы!- громко приказал капитан, и обернувшись ко мне добавил:

      -Что же ты натворил? Как я теперь без помощника? Придётся тебе отдуваться за него, пока он будет сачковать в лазарете! Но жалование у тебя, сынок, будет как у рядового матроса! Понял? Это будет тебе наказаньем! Узнаешь, каково быть, у меня в старпомах!-

На самом деле капитан оказался на редкость грамотным, и терпеливым учителем. Он, пока мы шли в далёкую Америку, страну моих грёз, научил меня, читать лоцманские карты, ориентироваться по звёздам, научил работать с секстантом. Выполняя обязанности старпома, я не только командовал направо и налево, но и сам с большим удовольствием лазал по мачтам, натягивал и крепил паруса, и даже драил палубу, но делал я это так, чтобы не видел этого капитан. Команда прониклась ко мне уважением, не только за мою силу, но и за мой ум, и за мою простату в общении с простыми матросами. А после одного случая, матросы даже пытались называть меня на, Вы. Однажды под утро рулевой задремал, не надолго, но этого хватило, чтобы сбиться с курса. Окрик вперёдсмотрящего:

     -Впереди, прямо по курсу мель!-

Этот крик прозвучал как гром среди ясного неба. Мель была очень близко, даже сам капитан не знал что делать. Шхуна шла со скоростью, десять узлов, и сменить галс не было никакой возможности. Ждать, когда мы врежемся в мель, я не собирался. Набрав как можно больше воздуху в лёгкие, я гаркнул:

      -Отдать якорь по левому борту! Руль круто на левый борт!-

После того, как мои команды были выполнены, шхуна, как цепной пёс, который, забыв про цепь на которой он сидит, погнался за нахальным котёнком, пробежавшим рядом с будкой, словно дразня его, да и упал в пыль двора, подсечённый коварной цепью. Вот и наша посудина, резко затормозив, сначала, зарылась носом в волнах, а потом, по инерции, продолжая движение, сделала, почти на месте разворот, повернув к мели корму.  Несколько шкотов от этакого манёвра лопнули, парус на кливере прорвался, а якорный канат выломал из корабельной скулы пару досок обшивки. Только это было всего, ничего, по сравнению с тем, что было бы со шхуной, сядь она на мель. Подобрав паруса, на малом ходу, моряки с дрожью в руках, провели шхуну стороной, обходя мель. Правда якорь пришлось обрезать, так как он очень сильно зацепился за кораллы, и выбрать его не было никакой возможности.

      -Кора! Якорь мне в глотку! Ты в спас корабль! Я! Я, не знал, что делать! Я, просто стоял, и с ужасом смотрел, как неумолимо приближается мель, ожидая, когда шхуна пропорет себе  днище об кораллы, и пройдёт на дно, развалившись пополам! Френсис Дрейк! Да! Да! Именно Дрейк! И то растерялся бы в такой ситуации! А, ты! Ты! Это же надо придумать такое! Развернуть судно с помощью якоря! Причём, придумать за считанные доли секунды! У тебя, мой мальчик великое будущее! Твоё имя будет записано в книгу об великих мореплавателях, золотыми буквами! Гип-гип! Ура! Ура – Олу!-

Вся команда поддерживая своего капитана, не жалея своих глоток, тоже завопила:

      -Ура-а-а!-  

Да, в глазах моряков я был герой, и только один человек на шхуне затаил на меня злобу. Этим человеком был Кодин. Его злил не тот факт, что он проиграл схватку со мной, а ему не давала покоя моя находчивость во время опасности, грозившей судну. Тот страх, что кэп поставит меня старпомом вместо него, лишил Кодина сна и покоя. Уже на четвёртый день, несмотря на сломанные рёбра, помощник стал выходить из корабельного лазарета. Он частично пытался выполнять свои обязанности, даже не смотря на ту травму, которую нанёс ему я вовремя борьбы, а я старался ему не мешать делать это. Получилось так, что на судне стало два старпома, но, и команда, и капитан не придавали этому большого значения. В прибрежных водах Америки, куда мы подошли, курсировали военные корабли северян, и к нашей шхуне тут же подошёл сторожевик и приказал нам лечь в дрейф. Мы, сразу же убрав паруса, кинули якорь. Со сторожевого корабля на шлюпке прибыла досмотровая команда. Офицер, едва ступив на борт, сразу объявил, что нам придётся во так загорать не меньше недели. Однако поговорив с капитаном, он, безо всякого досмотра сел обратно в шлюпку и отправился на сторожевик. Подняв якорь, на малом ходу наша шхуна, в сопровождении военного корабля, вошла в акваторию порта Норфолка. Не дойдя до причалов ярдов сто, шхуна опять бросила якорь. Капитан, пригласив меня и старпома к себе в каюту, объявил, что он отправляется на берег, и нам он поручает следить за порядком на судне. Едва он сев в свою шлюпку, отчалил, ко мне подошёл Кодин.

      -Уж не думаешь ли ты, сынок, что ты теперь будешь на этой посудине помощником капитана? Помощник на шхуне должен быть один, и этот помощник – я! А ты, если не уберёшься со «Святого Патрика», то ходи, и оглядывайся, чтобы не получить пера в бок! Кто тебя подрежет, и когда, это вопрос времени? Ха! Ты меня понял, сынок?-

Хотя мной и восторгались моряки, большая часть команды всё же, симпатизировала своему законному старпому, но напасть на меня с ножом, исподтишка, не решился бы ни одон из них, кроме самого Кодина. Оставаться на шхуне, конечно, я не собирался, но всё, то время, пока я вынужден был находиться на судне, я решил держать ухо востро. Только молодости свойственно быть беспечной, вот и я в свои шестнадцать лет был на самом пике той беспечности и уже к вечеру я напрочь забыл об том разговоре со старпомом. Ночь, когда я крепко спал, меня разбудил вахтенный матрос, и сердито сказал, что, мол, меня ждёт на палубе старпом, и что он ужасно зол.

      Тяжело вздохнув, кузнец замолчал. По нему было видно, что его рассказ подошёл к тем событиям, воспоминания о которых наводили на рассказчика грусть.

      -Ну, что же ты замолчал Ол?- распираемая любопытством, Луиза тормошила моряка за плечо.

     -Какой ты хитрый! Ты всегда выдерживаешь паузу на самом интересном месте!- стала сердито упрекать она.

     -Ну-ну! Лу! Не надо так давить! Видишь, Ол вспомнил, что-то не совсем приятное!- зацыкали на француженку остальные слушатели.

      -Друзья мои! Ничего страшного! Просто то, что произошло дальше, это запомнилось мне на всю жизнь!- успокоил друзей Ол. Помолчав ещё минуту, он продолжил рассказ.

      -Действительно, как во сне, он вышел тогда на палубу. Ночь безлунная, тёмная, только габаритный фонарь на фоке бросал на палубу слабый, слабый отсвет. Хотя на палубе никого не было, всё же, чувство  опасности холодило спину, лёгким ветерком забираясь за ворот рубахи. Боковым зрением юноша заметил, как какая-та тень метнулась к нему по левому борту. Помня о предупреждении старпома, подгоняемый инстинктом самосохранения, юноша, чувствуя, как смерть дышит ему в спину, бросился к правому борту шхуны. Однако размеры шхуны небезграничны, без малейшего колебания, оттолкнувшись от палубы, перепрыгивая леер, паренёк полетел за борт. Шкот, свисающий с гика, хлестнул по лицу. Машинально, вцепившись в этот шкот, Ол Кора, подобно ловкой обезьяне, полетел во тьму ночи. Пролетев над водой, он плавно, по кругу вернулся на шхуну. Зависнув над палубой, парень уже хотел, бросив шкот спрыгнуть на неё когда, вдруг, разглядел на фоне более светлого неба,  сутулый силуэт «гориллы». Старпом, стоя у борта, вглядывался вниз, пытаясь там разглядеть своего врага. Тогда Ол, не отпуская верёвки, балансируя телом, направил полёт прямо на тот силуэт, и ударил «гориллу» двумя ногами в спину. От удара помощник выронил нож, и раскинув свои неестественно большие руки, полетел за борт. Его тело упало в воду с сильным всплеском. Как не вглядывался потом молодой матрос в темноту за бортом, пытаясь разглядеть, или хотя бы услышать всплески плавающего в воде человека, все его попытки были тщетны. Внизу кроме лёгкого плеска волн о борт шхуны, не было слышно больше ничего.

      -Не уже ли старпом захлебнулся и пошёл ко дну?- думал парень, держась за леер. Та мысль, что он, только что убил человека, привела Ола в ужас. Подойдя к фок-мачте, он сл на палубу, прислонившись спиной к ней. Охватив голову руками, он уткнулся в колени, слёзы скорби и жалости заструились по пылающим огнём щекам. Так, сидя у мачты, он и проплакал до самого утра. Утром, вся команда, обступив юношу, так и не смогла добиться от него ответа, что произошло ночью, и где пропал старпом. Когда, вернувшись с берега, капитан поднялся на свою шхуну, он увидел весьма интересную картину. Вся команда каталась в жестокой борьбе друг с другом по палубе, а юный помощник его сидел неподвижно у мачты, охватив голову руками, и рыдал.

     -Ну-ка! Немедленно прекратить этот кавардак!- закричал капитан, приходя в ярость от увиденной сцены. Услышав голос капитана, матросы, прекратив борьбу, стали устало подниматься на ноги.

      -И так! Тут кто-нибудь, может мне объяснить, что происходит?- уже более мягким тоном продолжил кэп.

      -Кэп! Я всё скажу!- пытаясь приладить оторванный рукав обратно к рубахе, начал вахтенный матрос:

      -Подходит ко мне вчера вечером, точнее уже ночью, Кодин и говорит:

      -Иди, разбуди этого викинга! Скажи, что я его по важному делу зову! Да скажи, как бы между прочим, что я очень сердит! Понял?-

А мне чего понимать-то, я и сам этого не то финна, не то русского, не очень-то люблю! Так вот, я пошёл и всё так и передал, как просил старпом! Что меж ними произошло, я не видел! Только старпома-то нигде нет! А это, вон, сидит, ревёт, как ребёнок!-

      -С вами всё ясно! Раз команде силы некуда девать, всем заняться приборкой на судне! А ты, Ол!- уже обращаясь к юноше, приказал капитан:

      -Марш в мою каюту, и перестань скулить, рассиропился, как баба!-

В капитанской каюте Ол, хлебнув из кружки крепкого рома, предложенного капитаном, немного  успокоившись, подробно рассказал кэпу про то, что произошло ночью на шхуне.

      -Да! История! Правда, от тебя я, что-нибудь в этом роде, ожидал! Ну, что случилось, то и случилось! Жалеть о том я не стану! О покойниках или хорошо, или ничего! Однако, за правду Бог меня не накажет! Вообще-то, Кодин был хорошим помощником, команду в руках держал, но человеком он был, как бы это получше сказать, с гнильцой! Что такое с гнильцой? Объясняю! Старпом здоров как буйвол! Ну, был здоров! Так вот! Вся команда боялась его железных кулаков, но при всём при том, тех кто был бы на его стороне, если не пол экипажа, то, по крайней мере, никак не меньше! Я хотел бы…! Да! Очень хотел, чтобы ты остался на моей шхуне! Но, Америка! Вот она, твоя Америка! И эскадра русская в этих водах участвовала в блокаде! Ушли правда русские-то…!  Как знать, может они ещё вернутся, война-то ещё не кончилась! Сегодня ночью я тебя отправлю на берег, и в порту пристрою. Только знаешь, что, Ол? В порту тебе оставаться не свет! Что на шхуне, что в порту, найдутся желающие отомстить за Кодина, потому, что по закону, ты убийца, и должен попасть на каторгу! Но это если по закону! А по кодексу чести берегового братства, ты должен просто умереть! Я знаю, ты силён и смел, но послушай меня, старика! Иди в армию северных! Они за правое дело дерутся! Генерал Шерман, мой кузен! Наши отцы, родные братья! Я же, тоже Шерман! Ну и что, что я англичанин, а он американец, это не мешает нам оставаться братьями! Причём я нормальный, здравомыслящий человек, и я категорически против рабства! Наши лорды, они разделяют взгляды южан, и оказывают им не только моральную, но физическую помощь. Конечно, голубая кровь! Привыкли, чтобы им сопельки вытирали, рабы! А что, раб, не человек что ли? Человек! Пусть кожа у него чёрная, или красная, или жёлтая! Всё равно! Такой же, как и мы с тобой, человек!-

      -Ага! Значит, русская эскадра была тут, у берегов Америки.  А коли русские были, стало быть, ещё вернуться!- слушая капитана, думал про себя я:

      -Да и повоевать за правое дело, конечно можно…!-

Как любой юноша, который наслушался, начитался про войну, Олеша Коробов часто думал, как бы он давал прикурить врагам. Как он, летя на полном скаку, и ловко отбивая  саблю противника, разрубал его при этом, до самого седла. Будучи десятилетним мальцом, он слушал рассказы казака Ничая о воинской доблести казаков. Правда, о кромя пацанов, больше никто в эти сказки, казацкие сказки, не верил до одного случая. Как-то, после того, как Ничай зарезал свинью, лучше казака в деревне этого делать никто не мог. Поморы, хоть и были сильными и суровыми, но зарезать домашнее животное, причём собственноручно выращенное, рука не у кого не поднималась. Вот и приходилось просить  об этом Ничая, который охотно соглашался помочь односельчанам. И вот когда очередная, заколотая казаком свинья, освежёванная, висела подвешенная за передние копыта, Ничай, под свежезажаренную печёночку, с хозяином и друзьями, кушал самогоночку, за удачный исход дела.

      -Слышь…!- обратился к казаку хозяин:

      -Слыхал я, что саблей человека можно до седла разрубить!-

      -Конечно можно! Любой казак шашкой, с вытяжкой рубить умеет!- хмыкнул казак.

      -И что? Вона, туша-то свиная, аккурат, со среднего мужика будет! Давай! Покажи-ка, как это можно?-

      -Олешка! Принеси-ка сюда мою сабельку! Она в моей хате, на стене висит!- попросил Ничай, мальца. Мальчонка мигом сбегал, и принёс казацкую шашку. Шашка имела своеобразный выгиб рукоятки и почти прямое лезвие клинка. Была она, очень острая и лёгкая. Взяв шашку, Ничай помахал ей, разминая руку. От летящего клинка пошёл звенящий звук, напоминающий свист. Наконец подойдя к туше, казак, взмахнув шашкой над головой, обрисовал ей в воздухе подобие петли, и присев, с гиканьем вытянул клинком по подвешенной свинье. Все поморы, которые тут находились, ахнули, свиная, разрубленная вдоль туша, двумя половинками висела на верёвках.

      -Да-а! Ничай! Ты настоящий казак!- послышались возгласы одобрения.

      -Теперь вам понятно, кацапы, почему, когда идёт казачья лава, враг в панике бежит, куда глаза глядят?- гордо выпятив грудь, заявил Ничай:

      -Вот Олешка! Кавалерия, самая главная сила на войне! И ежили тебе, не приведи Господь, конечно, случится воевать когда-нибудь, просись в кавалерию! Понял?-

И Олеша понял, и запомнил.

      -Капитан! Если, генерал Шерман, и в самом деле ваш кузен! То не могли бы Вы попросить его, чтобы он направил меня в кавалерию!- безо всякой застенчивости попросил юноша.

      -Эй! Приятель! Да ты, как я посмотрю, не только моряк, но и ковбой! Только хочу тебя разочаровать! Кавалерии у северян мало, в основном пешие войска. В первую кампанию генерал южан Ли, здорово потрепал генерала Батлера, и северяне вынуждены были вести на половину, партизанскую войну. Да! Шерман другое дело! Хотя его и обвиняют в излишней жестокости, но войны без жестокости не бывает!- капитал замолчал. По нему было видно, что он почему-то нервничает. Откуда мог знать шестнадцати летний юноша, что капитан находился в затруднительном положении. Он не хотел отпускать паренька, но на судне Олу грозила большая опасность, и даже он, старый морской волк не мог дать никаких гарантий его безопасности. Только поэтому кэп считал, что лучше всего, чтобы Кора шёл в армию. Правда и это было не безопасно, ведь война, это не праздная прогулка по весеннему парку под ручку с девушкой. Утешает то, что тут ты видишь своего врага, и он не прячется за парусиной, чтобы под покровом ночи подло ударить тебя в спину ножом, а то время, в течение которого может осуществиться месть, может измеряться днями, неделями, месяцами, даже годами.

      -На войне же ты рискуешь быть убитым каждый день!- думал капитан, глядя в иллюминатор:

      -Ведь тут больше шансов поймать грудью горячий свинец, или шальную шрапнель. Конечно со своим талантами кулачного бойца, с его силой и ловкостью, у парня будет больше шансов выжить в бою. Плюс ко всему везенье! Везенье тоже кое-что значит, а Ол везучий. Вон ведь как сумел крушения избежать. Что разве ж это не везенье? Везенье! Поэтому лучше всего, как бы мне этого не хотелось, а ему надо идти в армию! А слово-то за тебя сынок я обязательно замолвлю, не генералу конечно, а капитану Штюбингу замолвлю. Он хотя и грубый немец, солдафон, но человек порядочный и честный…! -.

      Во дворе припортового форта Норфолка, куда капитан с юношей прибыли, как только стемнело, при свете факелов, отчаянно рубились на саблях два фехтовальщика. Оба саблиста были обнажены до пояса, их потные торсы блестели в слабых лучах, чадящего копотью керосинового пламени. 

      -Нам придётся немного подождать! Штюбинг упражняется в фехтовании! Вон, смотри Кора, как саблей владеть-то надо! В кавалерии без сабли никак нельзя!- хлопнув по плечу Олешу, с явным чувством гордости за капитана, вполголоса сказал Шерман.

      -Разве ж это фехтование…?- с усмешкой ответил Ол:

      -Вот Ничай, это да! Ничай…!-

      -Что там тявкать этот щенок? Кто такой есть Ничай?- немец, услышав ломающийся звонкий голос паренька, который с фальцета резко переходил на бархатный баритон, подошёл к поздним гостям, поигрывая саблей.

      -Видите ли господин капитан! Сабельку Вы, при отбитии атакующего удара противника, высоковато поднимаете! Ага! А надо остриё-то оставить на той же высоте, а отбитие осуществлять той частью клинка, что ближе к эфесу! А потом с маленьким подшагом, туше! И всё…!- улыбаясь, пояснил Ол, офицеру.

      -Туше! И всё…! Ага?- немец стоял удивлённый, растерянный, нервно покручивая рыжий ус:

      -Унтер! Дайте-ка этот сопляк свою сабля! Ну-ка показывать, что ты уметь делать, ну там – туше!-

      -Господин Штюбинг! Мальчишка глупый ещё, сам не знает, что говорит!- с тревогой в голосе запричитал Шерман.

     -Сэр! Что Вы так беспокоитесь!- беря саблю, успокоил своего кэпа Ол:

     -А Вы, господин капитан, надели бы кирасу-то! А то не равён час, и порезаться можно…!-

     -Что…? Что ты говорить? На моём теле девять ран! И если появится ещё один царапина, это не есть плёхо…!- зарычал немец.

     -Извините, господин капитан! Я вовсе не хотел Вас обидеть! И попрошу Вас нападать…!-

Просьбу, нападать, второй раз повторять не пришлось. Штюбинг сделал молниеносный выпад, и рубанул саблей. В полумраке она сверкнула узкой, голубоватой, блестящей полоской, издав свистящий звук. Капитан Шерман даже зажмурился, чтобы не видеть поражения своего матроса. Раздался металлический лязг, а следом за ним удивлённое восклицание немца.

ДОРОГУ МАРТУ

25.03.13г.

Зима полным серьёзом,

Пустившись в бегство волком.

Кусает всех морозом,

Февральской стужей щёлкнув.

Бока былых сугробов,

Чернеют полиняло.

Морозных дней особых,

Уже осталось мало.

Три дня и Март-хозяин,

Весны парламентёр,

Развалится, как барин,

Затмив собой простор.

Он зазвенит ручьями,

Капелью застучит.

Сверкнув солнца лучами.

По лужам побежит.

Зима проруху знает.

Лиха беда начало….

В ночь вьюгой завывает,

Ей жить осталось мало…

     -Юноша…! Вы не сызволить объяснить мне, как Вам это удалось?- растерянный Штюбинг, стоял, опустив саблю, и вытирал кровь на груди в области сердца, выступившей из царапины, оставленной саблей Ола.

     -Видите ли, сэр! Саблей можно, не только рубить, но ей можно и колоть! И не надо иметь твёрдое намерение убить противника первым же ударом! Отбив Ваш удар, я мог бы не колоть Вас в сердце, а перенеся свой удар вниз, перерезать Вам сухожилие коленного сустава! Противника лишённого возможности полноценно двигаться, можно легко взять в плен!- сопровождая свою речь сабельными маневрами, скромно отвечал Кора на вопрос Штюбинга.
      -Что здесь происходит? Объяснит мне, кто-нибудь, или нет?-

Шерман стоял с широко раскрытыми от удивленья глазами.

      -Шерман! Сказать мне, кто этот мальчик? Не смотря на то, что он англичанин, я сказать, что в его тело, живёт настоящий рыцарь тевтонский орден…!-

      -Вот по этому вопросу я к тебе и привёл Ола Кору! Этот юноша имеет огромное желание записаться в ополчение федеральных войск, или в милицию! Правда парень хочет в кавалерию, но ведь в войсках северных нет кавалерии, и я прошу тебя, как друга прошу, пристрой его при своём гарнизоне! Ну, там посыльным, что ли! Что? Пристроишь…?-

Взяв офицера под руку, капитан шхуны, отводя его в сторону, хотел ещё, что-то сказать, но тот, высвободив руку, опять вернулся к юноше.

      -Юноша! В мой тридцать пять лет, я думать, что я, постиг все секреты фехтования!- с жаром, присущим только немцем, начал Штюбинг:

      -О! Как я ошибаться! Я имею честь просить Вас, Гер Кора, ещё раз показать мне этот, ваш – туше…!-

      -Хорошо, господин капитан! Я Вам покажу, даже кое что получше! Вы не могли бы дать сабли и вашему унтеру и моему кэпу!- с этими словами Ол встал посередине площадки:

      -Я бы попросил Вас господа, напасть на меня одновременно…!-

Трое вооружённых саблями зрелых, крепких мужчин, встав пред юношей полукругом, приготовили сабли к бою.

      -Господа! Нападать по моя команда…!- Штюбинг, вполголоса, что-то объяснил партнёрам, сопровождая свою речь кивками головы. Партнёры же, в свою очередь, тоже закивали в ответ, в знак того, что они всё поняли. Опустив сабли, противники Ола приняли самый, что ни на есть беззаботный вид.

      -Внимание! Атака…!- неожиданно крикнул капитан, и сделал вместе с Шерманом, который стоял слева от него, колющий выпад. Унтер же, который стоял справа, в свою очередь, провёл рубящий удар. Однако юноша был готов к любым хитростям противников. Он, с лёгкостью кошки, сделал небольшой шажок вправо, одновременно своей саблей сбивая две капитанские сабли, и скользящим движением гарды скрестил их. Продолжая давить основанием клинка вниз, Ол поднял остриё клинка вверх, зацепив им саблю унтера, и довернул её так, что она, скрестившись с клинками Штюбинга и Шерман, сцепилась в некий замок. Чтобы замок получился жёстким, Ол отвёл все, три сабли вправо, а затем, сильным движением руки, вкладывая  весь свой вес в этот манёвр, резко толкнул скрещенные клинки влево. От этих, его манипуляций, противники, потеряв устойчивость и равновесие, повалились на землю, выпустив своё оружие из рук, которое со звоном брякнулось рядом с ними.

     -Добивать вас, я думаю, нет необходимости?- помогая встать на ноги горе рубакам, спросил, улыбаясь, юный «мэтр».

      -О-о! Это быль колосаль!- с восхищением воскликнул немец, вставая на ноги и отряхиваясь.

     -Ну, вот…! Мне кажется, что вы с моим матросом найдёте общий язык?- стараясь быть как можно естественней, обратился Шерман к начальнику гарнизона.

     -Ол! Мой мальчик! Мне пора на свою шхуну! Вот, возьми! Это твоё жалование за рейс! А это! Это тебе подарок!- кэп  протянул Коре скрученные в плотный рулончик деньги.

      -Купи себе хорошую винтовку! «Henry» стоит здесь сорок два доллара! Винтовка неплохая! Двадцать пять, тридцать выстрелов в минуту! Это просто великолепно…! Разработка самого Оливера Винчестера! Понял? Вон, хотя бы унтер, тебе поможет её купить! Ну, ладно! Бог даст, ещё свидимся…!-

Шерман резко повернулся на каблуках и быстро пошёл прочь. Оставшиеся, молча, смотрели ему вслед, не подозревая, что у кэпа, у этого сурового, закалённого морем человека, от переполнявших его душу чувств, могут течь по щекам слёзы. Первым нарушил то молчание унтер. Ему было на вид не больше двадцати лет. Показанный Олом финт не произвёл на него, никакого впечатления, и поэтому он весело сказал:

      -Винтовка, это хорошо, но в ближнем бою она не эффективна! Тебе, приятель…!- унтер без особого стеснения перешёл на «ты» с молодым матросом:

      -Тебе, я могу достать за эти деньги хороший кольт! Конечно, сорока долларов будет маловато! Кольт стоит долларов шестьдесят, но чисто для тебя я постараюсь…!-

      -Какой кольт? Шан…! Сабля…! Вот оружие благородный и сильный человек!- одёрнул своего унтера капитан.

     -Ну, не скажите, господин капитан! Конечно…! Господь создал людей, одних сильными, других слабыми, а господин Кольт уровнял всех! Какой смысл махать этой селёдкой?- он брезгливо пнул ногой, лежащую на земле саблю:

      -Когда можно вынуть из кобуры кольт! Шарах, и нет врага…!-

      -Ты лаять как зёбакен! Попробовать попадать во всадник на полном скаку! Нет, не попадать! А сабля! Вжик…!- Штюбинг показал, как это будет «вжик».

      -Конечно,  Вы, господин капитан, без своего монокля не черта не попадёте и в слона…! А я вам вот, что скажу! Если из кольта целиться, то промах тебе обеспечен! Кольт нужно чувствовать нутром! Тогда он тебя не подведёт! Вскинул его, и только курок взводи! Шарах! Шарах! Шарах!- Шан по-детски, задорно, показал на пальцах, как надо стрелять из кольта, не целясь.

      -А ты сам-то так можешь? Шарах! Шарах…!- с сомнением спросил Ол унтера, как своего старого друга.

     -Я-то? Не, я так стрелять не могу!- честно признался Шан:

     -А вот в милиции есть снайпера! Там Джон Верёвкин стреляет! Пальчики оближешь! Я тебе его завтра покажу…!-

      -Постой! Постой! Как, Джон Верёвкин! Джон – это по-русски Ваня! Он, что этот Джон, русский, что ли?- с нескрываемым любопытством воскликнул Ол.

      -Ну, да! Он из России! А что?- не понимая причины, по которой так возбудился моряк, пробормотал унтер.

      -Нет! Нет! Ничего! Просто я, тоже – русский…! Олеша Коробов!-

      -Ты! Русский? Ну, тогда быть снайпером, тебе сам Бог велел…!- с явным уважением в голосе подытожил Шан.

      -Вот она, есть молодость! Вы растрещались как, баба на базар! На двор уже ночь! Проводи Ола в мой комнат! А я, пока есть умываться!- и капитан, по военному, чеканя шаг, скрылся во мраке двора, не освещённого факелами.

      -Замучил! Немчура проклятый! Понаехали! Борцы за равенство! Раскомандывался тут! Борон! Мать его!- собирая сабли, бубнил унтер.

      -А ты, разве не за отмену рабства воюешь?- удивился Ол.

      -Ага! Сейчас! За этих «черномазых»! Кому они нужны-то? Тут у доброй половины офицеров рабы имеются, и вольную им, что-то никто давать не торопится! У самого генерала Шермана рабов с два  десятка будет, и ничего…!- словно отмахиваясь от назойливой мухи, с неохотой ответил Шан.

      -Так какого… рожна вы четыре года воюете? От нечего делать, что ли? Ладно бы сабельками махать! И то грех большой! А то ж ведь, пушки, военный флот! Сколь, людей-то погибло? Просто так, что ли? Этого я понять не могу!- говорил  Ол, словно самому себе.

      -Какого рожна, говоришь? А воюем, потому, что воюем! Какого хрена эти южане выёживаются? Тоже мне, ватные короли! Дворяне! Цвет общества! Наши штаты для них – быдло! Вот мы и решили им задницу надрать! Законно…! А рабы-то их, «черномазые»! Знаешь, как воюют? Стоят до последнего патрона! Понял? Им рабство – Рай! Понял? По началу-то «ватные» нам дали жару, врать не буду! Ага! Одних полковников, да генералов ухлопали уйму! Ага! Но потом, мы разозлились! Да и за нас, чай полмира встали! Про Гер капитана-то я просто так, ляпнул! Он нормальный мужик! Все у кого в жилах горячая кровь, а не кислое вино, все тут, за федералов воюют!  Война, брат, это тебе не сигару выкурить…! Ничего, понюхаешь пороху, поймёшь…!- тоном бывалого вояки, закончил свою речь унтер. Ночью Ол спал плохо. Ему снились «черномазые», стоявшие сплошной, чёрной стеной, и щёлкающие курками пустых револьверов и винтовок. Скуластые физиономии рабов, были перекошены, сверкающей белизной больших зубов, улыбками. И похожи они были, скорей на выходце из Ада, нежели их Рая.

      -Эй, лежебока! Хорош дрыхнуть!- гаркнул с порога Шан. Он принёс обмундирование тёмно-синего цвета и с блестящим козырьком картуз.

      -На! Надевай! Рост на глаз подобрал! Если, что, сам подошьёшь! А это, вот! Смотри! Какой красавец? Себе бы оставил! Но ладно…! На, владей!- он протянул Олу воронёный кольт.

      -А в тебе ничего особенного! Не Атлант!»- рассматривая долговязую фигуру друга, подытожил унтер:

      -Но нас, троих ты вчера, приложил лихо! Одной рукой! У меня спина до сих пор болит! Да, чуть не забыл! Гони сорок долларов! А десятка от меня, подарок…!-

Взяв кольт в руку, Кора ощутил приятную тяжесть револьвера, его рукоятка лежала в ладони, как влитая.

      -Шарах…! Шарах…!- защёлкал спусковой собачкой юноша, направляя кольт на унтера.

      -Ты, что…? Офанарел…?- заверещал Шан, отскакивая в сторону.

      -Чего испугался? Он же не заряжен!- рассмеялся Ол.

      -Ага! Не заряжен! На войне и палка раз в год стреляет! А боевое оружие и подавно! Никогда не направляй его на людей, тем более на своих друзей! На врага…! Это сколько угодно, а на своих – нельзя! Понял?-

      -Да, понял я, понял!- кладя револьвер на стол, серьёзным тоном ответил новобранец, сделав виноватое лицо. Надев форму, юноша подошёл к зеркалу и, взглянув на своё отражение, задорно засмеялся. С зеркального стекла на него смотрело некое подобие солдатика с детским лицом. Обмундирование на худощавой фигуре топорщилось в разные стороны, и походило больше на мешок или куль, нежели на венный мундир, солдата федеральной армии.

      -Да-а…! Ушивать форму придётся почти вполовину! Ты, как, шить-то умеешь? Я мигом за иголкой и нитками схожу!- с этими словами унтер вышел из комнаты. Ол, продолжая рассматривать себя в зеркале, не заметил, как в комнату вошёл Штюбинг. Увидев вчерашнего паренька в форме, он громко, по-юношески рассмеялся.

      -Если мой зёльдатэн будет иметь такой вид, как ты, конфедераты, вместе со свой рабы, умерайт от смех!- вытирая слёзы, заикаясь, проскрипел немец.

      -Конечно! Чего ж не посмеяться! У меня ж ведь нет таких широких плеч, как у федеральных «богатырей», вот форма, и сидит на мне так смешно…!- обиделся Ол.

      -Нет! Нет! Мой юный друг! Я вовсе не хотеть тебя обидеть! Тебе, Ола совсем малё год! Сила у тебя есть! Большой, сила! Плечи с годами, будет большой! А пока в мой санчасть иметь фройлен-санитарка! Она помогать зашивать твой мундир…!-

      -Нет! Не зашить, а ушить!- поправил командира, новобранец. В ответ на это исправление, немецкий солдафон только пожал плечами. Выйдя из комнаты коменданта, капитан с новобранцем направились прямиком в санчасть. Пока они туда следовали, Ол внимательно смотрел по сторонам. Вчера, под покровом ночи, он был лишён такой возможности, рассмотреть форт и близь лежавшие окрестности. Форт и окрестности, как и все прифронтовые городки, были похожи друг на друга, как братья близнецы. Пороховой дым, плотный как молоко, частично поднимаясь к небесам, растворяясь в облаках, потом поливается на землю кислотными дождями. Так же, частично оседая на траву, деревья, строения, оружие и людей, остатками не сгоревшей серы, из порохового дыма, окрашивают всё это, в тот, невзрачный, мёртвый цвет, цвет войны и смерти. Помогая в обесцвечивании сочных цветов радуги, которыми, когда-то цвела природа, кислотным дождям. Такой венный пейзаж способен привести в уныние любого романтика, невзирая не его возраст и пол. Своеобразный запах войны, способный заглушить аромат самых прелестных духов, незримо витая в воздухе, вызывает, с непривычки, тошноту и отвращенье, в неокрепшем, юношеском организме. Заметив, как сморщилось лицо своего юного друга, капитан, пряча улыбку в усы, молвил:

      -Конечно! Это тебе не Париж! Париж благоухает! Цветёт! Привлекая своя пышность, юная девушека, всяческих происхождения, а так же юноша, им подстать! Хотя, смею тебя заверить, мой юный «мэтр»! До война! Да! Да! Именно, до война! Этот городок, подобно Парижу, благоухал ароматом губных помад, пудр, и дорогих духов! И жил звоном мирных кузнец, цоканьем дорогих экипажей, а так же, шуршаньем лёгких, красивых платьев, кокетливых дама, на балах! Война…! Именно война, свой костлявая рука, неустанно стирайт всё то, что так приятно глаз, обонянья и слух! А мы с тобой, как добрый волшебник, пусть даже и убивайт, но, замечать, не злой колдун, но, всё же, именно мы наведёт здесь сказочный красота, и вернёт этот мест, небывалый доныне чувство, чувство любовь и благополучие! А? Как сказать? А?-

Немец, по видимому потратив на эту речь, причём абсолютно не готовясь к этому, очень много своей энергии, остановился. Счастливо улыбаясь, он вытирал со лба пот, который выступил, от чрезмерного напряжения. Пока немец корпел над своей речью, друзья, если это можно так сказать, пришли в санчасть. До того, как Ол попал в Америку, он был, однажды в санчасти. Но это была простая санчасть норвежского городка. В ней приятно пахло эфиром, и йодом. Одетые во всё, кипельно белое, санитарки, любезно предлагая свои услуги клиентам, сновали по коридорам туда-сюда. Белый кафель, прокипяченные шприцы, пилюли и микстуры разлитые в склянки, серебристые подносы, всё говорило о том, что ты тут не умрёшь сразу, ну если только, может быть, постепенно. Медсанчасть же прифронтового городка не имела ничего общего с той, норвежской санчастью, которую запомнил юноша. Здание медсанчасти было барачного типа. Длинное, одноэтажное, дощатое строение, побелённое известью, было когда-то белым-белым. Война же покрыв некогда белый цвет барака, гарью и копотью, придало ему все оттенки серого цвета. Ещё издали обонянье улавливало сильный запах дуста и хлорки идущий от строения. Барак всей своей длинной распростёрся вдоль стены форта, почти касаясь её. Вход в санчасть находился чётко посередине, от него в обе стороны барака вели длинные, мрачные коридоры, которые были завалены сломанными металлическими кроватями, деревянными стульями, и прочим хламом, мешавшим нормальному прохождению по ним. В коридорах, к запаху дуста и хлорки добавляется запах гнили и сырости, а так же мочевины и крови. В пространстве между бараком и стеной форта натянуты верёвки, на которых сушатся жёлтые от неоднократной стирки бинты, марлевые полотна и солдатское нижнее бельё. Санитарки с усталыми лицами передвигаются медленно, лениво. Их халаты, навсегда утратив свою первозданную белизну, были цвета топлёного молока, забрызганные, плохо отстиранными пятнами, видимо, крови.

      -Сэм! Сэ-эм!- с порога в темноту коридора крикнул Гер капитан. Но к большому удивлению новобранца, на окрик вышла миловидная девушка лет восемнадцати-двадцати, в халате медсестры.

      -Сэм! Надо поработать иголка и нитка…! Вот этот молодой человек…!- капитан показал пальцем на Ола:

      -Этот юноша изъявлять желание добровольно записаться в ряды федеральных войска! Но, как видишь вес не в армия, ни в жизнь он не набрать, поэтому мундир надо ушивать этот патриот…!-

      -Что-то ваши патриоты всё мельче и мельче! Даже формы на них нет…! Ушивать приходится…!- беззлобно молвила санитарка, без всякого стеснения рассматривая молодого человека.

      -А ты не смотреть, что он худой! В нём силища немереный! Он нас троих, одной рука уложить на земля! Мышцы у него, хоть и не большой, но очень, очень крепкий! С годами у парень будет, и фигура и стать…! А пока, надо поработай тебе иголка, чтобы форма на зёльдат, на мой зёльдат, сидеть как литой! Я хочу, чтобы он служить у меня, и причём, моим ординарец…!- Штюбинг так при этом жестикулировал руками, пару раз, чуть было не влепил девушке затрещину.

      -Успокойтесь, Вы Гер капитан…! Машете руками, аж страшно! Чуть было не убили! А на счёт парнишки! Хилый ли он или нет, это мне не интересно! Меня в мужчине интересует всего лишь одна мышца, но чтобы она была действительно крепкой и выносливой! Хотя честно скажу, приглянулся мне ваш адъютант…! Ох, приглянулся! А ты чего стоишь? Рот раскрыл! Гляди, ворона залетит! Ну! Давай…! Снимай мундир-то!- голос у санитарки был спокойный, но властный.

      -Что? Прям здесь снимать…?- с растерянным видом спросил новобранец.

      -А что? Прям здесь и снимай…!- заливаясь звонким смехом, ответила Сэм:

      -Ладно, краснеть-то! Шучу я! Пошли в перевязочную! Там за ширмой посидишь, пока я шить буду!-

Сидя за ширмой, в одном нижнем белье, в ожидании ушитого мундира, Ол задремал. Проснулся он от лёгкого прикосновения тёплой руки медсестры.

      -А ты и в самом деле как каменный! Чего так напрягся-то, а?- садясь рядом с ним на кушетку, заявила Сэм:

      -И не сторонись, не сторонись! Я не кусаюсь!-

      -Ты, что, со всеми так, запросто, обнимаешься? Сестра милосердия! А ведёшь себя как шлюха!- брезгливо поморщился юноша.

       -Шлюхи! Они за деньги торгуют своим телом! С чего ты  взял, что я торгую своим? Просто жаль вас, желторотых! Что вы в жизни видели-то? Мамкину сиську, и всё! На войне-то убивают! Врагу, по большому счёту, всё равно, нюхал солдатик женскую подмышку, или нет! Вот и гибнут молодые пареньки, не познав вкуса жарких поцелуев в бессонной ночи…! В ночи, полной любовных утех! И если я, по простоте душевной и приласкала одного другого, и то только тех, которые мне глянулись, это разве ж повод считать меня шлюхой? Причём все они, мои соколы, погибли! Я, видно несу парням, только несчастье!- с грустью в голосе призналась санитарка.

      -Я в ласках, из-за жалости, не нуждаюсь…! И как пахнет женская подмышка, я тоже знаю! Погибать на войне в мои планы не входит! Так, что любезная Сэм! Большое Вам спасибо за помощь! И прощайте…!- надевая ушитую форму, жёстко огрызнулся Ол.

       -Как знать, как знать! Прощайте…! А может и досвидание! Всяко в жизни бывает! Жизнь-то, она всё расставит по своим местам! Ласковое слово-то, оно и  кошке приятно, а ласка, женская ласка, мужчине как бальзам на раны! Вон ведь как на грудь мою смотрел! А в жалости не нуждается! Гордый! Ладно, поживём, увидим! Ты пока курс молодого бойца пойдёшь, у Штюбинга! Да и унтер Шан, немало крови тебе попортит! Прибежишь ко мне, как миленький, прибежишь…!- думала санитарка, глядя в спину уходящему патриоту. Только время шло, а «гордый», как окрестила Ола санитарка, не спешил бежать к ней. Да и Штюбинг, если опустить то обстоятельство, что он и его подчинённый, оба были «мальчики», можно было подумать, что капитан просто влюбился в молодого бойца, как в девушку влюбился. Шан же пока не видел немец, тоже оказывал Олу всевозможные знаки внимания, после муштры конечно. Добровольцев было человек десять, и они с утра до вечера постигали нелёгкую науку, науку воевать. Обучение шло по ускоренной программе. Война, как голодный монстр, пожирала людские жизни, требуя всё новых и новых жертв. По этой причине новобранцы за день успевали помаршировать, поскакать на лошадях, помахать ружьём, работая штыком и прикладом, поползать на пузе, пострелять в мишень, и порубиться на саблях. К вечеру все, они, едва стояли на ногах, и только один Кора с Шаном уходили за стены форда и на пустыре тренировались в стрельбе из кольта. Стрелять из револьвера Олу очень нравилось, особенно стрелять не целясь.

      -Я же сказал, что из тебя получится отличный снайпер…!- расставляя банки, по которым стреляли друзья, говорил другу унтер. Стрельба, самому унтеру давалась не так легко, как его другу, но не смотря ни на что, он всё же далеко продвинулся в этом искусстве. Когда совсем темнело, и Шан чистил кольты после стрельбы, Ол, при свете факелов давал уроки фехтования своему капитану. Капитан с сугубо немецким упрямством махал саблей до изнеможения, удивляясь при этом, что молодой солдат ни капли не устаёт.

      -Да он и в самом деле двужильный, особенный…! Все, вон валятся с ног, как морёные мухи, а этому русскому, хоть бы что! Говорят, что русские, в своих лесах, медведей голыми руками ловят! Судя по этому, ещё совсем мальчику, так оно и есть! Он и есть медведь! И обо мне и не думает вовсе! Придётся сделать так, как меня научила одна индейская скво! Если мужчина не идёт к женщине, женщина сама должна придти к мужчине…!- сидя на крыльце барака, и наблюдая за своим возлюбленным, думала Сэм.

       Утром Штюбинг вызвал к себе унтера, и едва тот преступил порог комнаты капитана, сказал:

       -Сегодня я хотеть, посмотреть, как у вас с Олом Корой идёт дела в стрельба! Шарах! Шарах…!-

Немец, постреляв из пальца, сдул пороховой дым из мнимого ствола.

       -Пострелять хотите Гер капитан? Это можно устроить! Кольт-то у Вас, армейский! Он лупит, дай Боже! И пули ложит метко, кучно!- закивал Шан.

       -Нет! Нет! Я не хотеть стрелять! Я сказать…! Просто посмотреть!-

       -Да мне-то, что? Пойдём…! А кто «зелёных» гонять будет? Им через два дня в строй, а они сырые! Ни хрена не умеют! В первом же бою все лягут…!- Шан озабочено чесал затылок.

      -О! На это не надо волноваться! За молодёжь приехать один, из милиция! Самурай! Японец! Мать твоя! Мечём – «катана», этот самурай «туше», глаз не моргнёт, делайт!- капитан рубанул ладонью, как будто он делает «туше» мечём.

Пока Шан расставлял банки на краю оврага, Штюбинг оживлённо беседовал с молодым «мэтром».

      -Ола! Слушать меня и не перебивать! Я вчера был штаб. Генерал Шерман требует пополнения в армия! Я отдать девять новобранец в милиция! Девять и всё! Генерал сказать, что каждый человек на счету! Что сейчас наступать переломный момент в война, а я прятать люди! Я объяснять генерал, что желать иметь адъютант, а он сказать, что не позволить иметь любимчик! Тогда я спорить с генерал, что ты любой драгун побеждать на сабля! И если будет так, он оставлять тебя в мой гарнизон…!-

Капитан не успел закончить свою речь, как, вдруг откуда-то из глубины оврага донёсся пронзительный женский визг. Трое мужчин,  выхватив свои кольты, бросились в овраг, туда, откуда донёсся этот визг. На самом дне оврага, возле кучи хвороста лежала девушка, она была в бессознательном состоянии. В области левой груди халат медсестры был окрашен двумя алыми, кровяными разводами. Подбежав ближе, торица увидела на хворосте большую, толстую змею. Ол, не целясь, выстрелил. Пуля, попав в голову змее, превратила её в кровавое месиво. Змея, гремя своей костяной погремушкой на конце хвоста, забилась в предсмертной агонии.

      -Видно, когда Сэм стала брать хворост, «гремучка» её и ужалила! Всё…! Царствие ей небесное! В это время года укус гремучей змеи очень опасен!- трагичным голосом вынес приговор бедной девушке унтер.

      -Что ты каркать здесь? Лучше бежать в форт за носилки…! А я сейчас набирать вода из ручей! Вон губы её совсем сухой!- командным голосом распорядился капитан.

      -Ага! Всё правильно Гер капитан! А я пока яд из ранок попытаюсь высосать! Может быть нам удастся её спасти!- с волненьем залепетал Ол. Унтер с капитаном бросились бегом в разные стороны, один за носилками, другой за водой, а Кора, нагнувшись над бесчувственным телом, дрожащими руками стал расстёгивать халат. На небольшой, красивой, девичьей груди, сбоку, алели две капельки крови, выступившие из ранок оставленных змеиными зубами. Любоваться этой, обнажённой красотой, не было времени. Встав на колени, Ол припал губами к этим ранкам, и стал интенсивно высасывать кровь отравленную ядом. От прикосновения горячих, мужских губ, тело девушки вздрогнуло. Она, приоткрыв глаза, обвила голову Ола рукой, и жарко зашептала ему прямо в ухо:

      -Что, испугался? А мне пришлось для того, чтобы ты, вот так прижался своими губами к моей груди, пожертвовать свой любимой, ручной змеёй! Что так впился в сиську-то? Яда там нет, а засос теперь будет! Устала я ждать, когда ты, сам придёшь…! Вот и пошла на обман! Ты же ведь не выдашь меня своим друзьям? А то я со стыда умру…!-

      -Нет! Что ты! Конечно, я тебя не выдам!- дрожащим голосом, заверил юноша девушку. Он чувствовал как весь напрягается от этой близости, и понимая, что это чувствует и Сэм, ему от этого стало ужасно стыдно.

      -Что теперь делать-то? Научи…? Раз ты такая умная!- растерянно шептал Ол, вытирая пот.

     -Спокойно! Трусливый какой! Не целованный…! А уверял, что знаешь, как женщина пахнет!- с усмешкой шептала Сэм:

     -Ты же высосал яд…! Вот и неси меня в форт! Мне стало легче! Но не на столько, чтобы самой идти! Понял…? Справишься, геркулес? Или силёнок не хватит…?-

     -Я сейчас! Я скоро!- бубнил капитан, неся в пригоршне холодную, ключевую воду:

     -Мой Бог! Я ничего не понимайт…!-

В изумлении Штюбинг остановился, выливая воду на землю.

      -О-о! Нет! Я кажется понимат всё…! Чертовка, девка…!-

Видя, как юноша поднимает Сэм на руки, а та ласково обвивает своими руками его шею, он хмыкнул, пряча улыбку в рыжие усы.

      -Ладно…! Всё правильно! Война, войной, а жизнь всегда своё возьмёт! Пусть Сэм сделает этого мальчика настоящим мужчиной…!-

И капитан подмигнул Шану, который стоял на краю обрыва, опустив носилки, и прижал недвусмысленно палец к губам, мол:

      -Молчок…!-

      Рассказчик снова умолк, глядя на пламя костра. Что он видел в этих прозрачных, красновато-жёлтых языках? Может жар в горне, своей далёкой кузницы, или языки пожарищ, которыми богата война, а может и точно такое же пламя,  тех несчётных костров, которые видывал старый моряк за свою долгую жизнь. Вид пламени горящего костра всегда навевает на человека грусть-тоску. Глядя на костёр, хочется петь, или говорить, говорить о жизни. Все, кто с тобой рядом, обязательно станут тебе подпевать, или же слушать, и под твои откровения будут, так же глядя на огонь, вспоминать свою жизнь, свои победы и поражения.

      -Ну! Чего ж умолк, Ол? Как ночка прошла? Герой-любовничек…! Поди, прибежал к Сэм ночью-то…?- ехидно спросила Лу. В голосе её явно слышались нотки ревности.

      -Вообще-то я об своих отношениях с женщинами стараюсь никому не рассказывать…! Даже своим самым близким друзьям!- пожав плечами, ответил Ол.

      -Всё бы вам, женщинам про «это» надо знать! Прибежал и прибежал…! И я бы, тоже прибежал бы, если бы меня позвала красотка, сама! Нормальный мужик, причём молодой и не женатый, всегда пойдёт женщине навстречу! Красивой женщине…! Это дурнушки никому не нужны, или почти никому…!- встал на защиту друга Йорк.

      -Ага! Нормальные мужики прибегут…! Да ещё и резать друг друга начнут, позабыв про то, что они лучшие друзья! Иногда даже пожалеешь, что родилась красивой! Не всегда красота женщине счастье-то приносит!- вздохнула Луиза.

      -Что вам переживать-то! Подумаешь, друзья передрались! Ты только подмигни, и полный порядок! Мужчина, если ему нравится женщина, станет выполнять любой её каприз! Прикажет она ему помирится, с кем бы то ни было, и он помирится, в угоду ей, даже со своим заклятым врагом…!- Йорк, улыбаясь, посмотрел на своих друзей, ища у них слова или жесты одобрения. Друзья же в ответ только безучастно пожали плечами. Подмигнуть-то женщина может, но вот что из этого выйдет, не может знать, никто.

      Вот Луиза и подморгнула тогда Рекардо, а он, как истинный испанец, мгновенно отреагировал. Найти каравеллу, которая затонула пару столетий назад, гораздо трудней, чем отыскать судёнышко с портвейном, на сравнительно не большой глубине и, причём затонувшее не так давно.

      Уже целых три долгих месяца, трое искателей кладов, усилено вели поиск, а результатов никаких не добились. Единственное, что увидела за то время ныряльщица, так это акулу. Её силуэт возник внезапно, где-то вдали, каким-то расплывчатым, не одушевлённым предметом.  Издали акула казалась весьма безобидной рыбкой, да и не такой большой, что могла напасть и убить. Однако рыба, учуяв девушку, повысила свою активность, и стала, рыская кругами, настойчиво приближаться к своей добычи. Когда акула проплыла совсем рядом, продемонстрировав Луизе размер своей пасти, с частоколом острых зубов, эта демонстрация подействовала на девушку, как гром среди ясного неба. Позабыв, что она находится подводой, Луиза вскрикнула от испуга, из-за чего, чуть было не захлебнулась. Позабыв про счёт и про большое давление глубины, ныряльщица быстро стала вплывать, от чего у неё пошла носом кровь. Едва вынырнув, девушка, энергично работая руками и ногами, поплыла к шлюпке, в которой её ждал Рекардо, страхуя погружение. Увидев, как стремительно Луиза плывёт к нему, он сразу понял, что произошло нечто ужасное, и тут же поспешил пловчихе навстречу. Как только девушка оказалась в шлюпке, куда её почти волоком втащил старпом, почти в тоже мгновенье в борт врезалась акула, возбуждённая запахом крови. Рыбина была не больше трёх ярдов, но людям, с испуга, она показалась просто огромной. Потерпев неудачу при атаке, акула стала кружить вокруг шлюпки, изредка тыркаясь в её борта носом. Рекардо с Луизой так и просидели в шлюпке обнявшись до тех пор, пока акула не убралась восвояси, не солоно хлебавши. Пока они так сидели, девушка согрелась в объятьях мужчины, от чего и на душе у неё стало как-то теплее. Полуобнажённое тело молодой девушки так же взволновало испанца, да так, что Луиза почувствовала это. Положив свою голову на плечо мужчине и, чувствуя как его тело слегка подтрясывается, она, немного успокоившись, сильнее прижалась к нему.

      -Вон как напрягся старпом-то! Он давно меня глазами поедает, а теперь, когда обнял меня, никак не может скрыть своих чувств и сдержать свою необузданную страсть! Испанцы, все такие горячие…! Боюсь, что по простоте своей, мне не устоять перед таким натиском! Но что будет, если об этом узнает Хосе? Ведь рано или поздно, он всё равно узнает об наших отношениях! Да и ладно, пускай узнает! Он, что мне – муж? Нет! И меня-то он взял силой! Пусть это будет моя маленькая месть ему! Не помрёт, переживёт…!- думала молодая женщина, подставляя свой приоткрытый ротик страстным губам старпома, для поцелуя.

      -Дела – дрянь! Почти месяц наш рацион составляют мидии, да пресные лепёшки! Конечно, для поддержания мужской силы это не плохо, но от этих устриц меня уже тошнит! Да и деньги на исходе, а кладом здесь и не пахнет! Может покойный Жан-Филипп, что-нибудь напутал с картой? Если в ближайшее время мы ничего не найдём, поиски придётся свернуть…!- рассуждал вслух Хосе, разглядывая те крохи, которые остались от тех богатств, которые находились в его шкатулке в начале этой экспедиции. Прерывая мысли Хосе, в каюту вошли Луиза и Рекардо.

      -Хосе! Я вот, что хочу сказать! Целых пять лье океанского дна я прощупала под водой! Испанские галеоны - «миф»! Нет никакого золота индейцев Майя! Я думаю…!-

      -Думаю здесь я…!- грубо перебив девушку, закричал капитан, вскакивая со своего кресла:

       -Идея-то, искать это золото принадлежит не мне, а твоему придурковатому поэту, Жану-Филиппу! Я вбухал в это дело все свои деньги, и что? Деньги испарились, а золото испанских галеонов – «миф»! Ну, нет! Ты будишь нырять до тех пор, пока не найдёшь этот клад! Понятно? Здешние контрабандисты ещё! Их нам только не хватало! Всё разнюхивают! Что мы ищем столько времени? Главарь прямо мне сказал, что он за нами сечёт! И если что, он мою «Мечту» отправит на дно морское вместе с нами! Я хоть и не боюсь его угроз, но точно знаю, что главарь контрабандистов, серьёзный сеньор!-

       -Кэп! Я тоже хочу сказать! Клад, кладом, но поиски придётся прекратить! Сегодня на Луизу напала акула! Бедная девушка чудом спаслась…!- вмешался Рекардо:

      Я не могу точно сказать, что это за акула была, но что она агрессивна и опасна, это абсолютно верно! Акула кружила вокруг шлюпки долго, периодически подплывая, и кусая её! Ты же знаешь, Хосе, я не трус, но страху я натерпелся, о-го-го!- Рекардо сделал вид, что вытирает пот.

      -Хм! Странно! В этих водах акулы встречаются, но очень редко! Ладно! Ты прав! Устроим небольшой перерыв! Поиски галеонов прекращаем! Нам, с тобой надо сплавать на берег! Продукты кончились, да и деньги на исходе! Давай! Собирайся и …-

Но, не дав капитану закончить фразу, Луиза закричала срывающимся голосом:

       -Что? Куда? А я…? Я, что на этом корыте одна должна остаться? Ты, что, думаешь, что я смелее твоего старпома, а? Ты видел бы зубы у той акулы? Делайте, что хотите, но я на вашей «Мечте» одна не останусь! Я о такой мечте даже и не мечтала…!-

Девушка, закрыв лицо руками, зарыдала в голос.

       -Ну-ка прекрати истерику! Этого мне ещё не хватает! Ладно! Чёрт с тобой! Пусть Рекардо остаётся на шхуне, и вытирает тебе сопли, а я пойду на берег один! Только мне придётся пожертвовать одной десятой частью от того золота, которого мы найдём! Что на это скажите, компаньоны? Может и денег, в долг, достану! Нормального провианта куплю! Вина хорошего…!- Хосе сутулясь, направился к борту, у которого была пришвартована шлюпка. Скрипя уключинами, капитан неспешно грёб к далёкому берегу. Настроение было у него присквернейшее.

       -Прям, невезуха какая-то! От поисков, никаких результатов! Акулу чёрт принёс, как назло…! И в долг влезать не охота! Потом, поверит ли Хулио, этот хитрый лис, в сокровища? Поверит…! А куда он денется? Карта-то, поди, подлинная! Где её Филипп достал-то? Да! Карамба! А где карта-то? Вот чёрт! Карту забыл! Точно невезуха, не иначе!- словно говоря с самим собой вслух, рычал капитан, разворачивая шлюпку.

      Едва шлюпка с капитаном отошла от шхуны ярдов на сто, Рекардо и Луиза, одновременно, не сговариваясь, бросились в объятья дуг другу.

      Когда Хосе поднялся на борт своего судна, то от увиденной им картины, кровь застыла в его жилах. Да и как ей не застыть, при виде  бурного слияния испанской, необузданной страсти и французской, темпераментной грациозности.

      -Рекардо! Подлый вор…!- вне себя от ярости вскричал кэп. Его лицо стало багровым от ярости, а глаза налились кровью.

      -Надевай штаны, ублюдок! Бери свою наваху, если не хочешь, чтобы я тебя зарезал как свинью! Ты же, тварь с руки у меня ел…! Вот она, твоя благодарность! А я-то дурак, тебя, своим братом считал…!- рычал Хосе, раскладывая свою наваху.

      -Хосе! Хосе! Ты и правда мой брат…! А «это» у нас с Луизой серьёзно! Мы любим друг друга! Она не любит тебя…! Ты ж, ведь, взял её обманом! Прошу тебя! Давай поговорим спокойно! Без ножей!- ответил Рекардо сиплым голосом. Он был бледен, но спокоен. Луиза не зная, что ей делать, прикрыла свою ногату и, затаив дыханье, с ужасом взирала на обоих мужчин. Она видела своими глазами, каков Хосе в деле, поэтому больше переживала за старпома. Видя, что соперник не достаёт своего ножа, кэп слегка резанул себя по левой груди и, прищурив глаза, зло сказал:

      -Видишь эту кровь? Я её смою твоей кровью, со своего тела! Ты меня понял? Давай! Дерись! Если ты настоящий мужчина…!-

Эти слова словно подхлестнули Рекардо, и он, выхватив свою наваху, ринулся на своего капитана и друга. Выпад его был быстр, как удар молнии, но капитан оказался ещё быстрей. Он, уворачиваясь от клинка противника, пал на одно колено, одновременно всаживая свой клинок в печень своего врага. Рекардо словно наткнувшись на невидимую стену, так и замер с высоко поднятой рукой, сжимающей наваху. Горячая струя, брызнувшая из раны, обдала руку Хосе. Не вынимая ножа, он стал медленно подниматься с колена. Ему хотелось заглянуть в глаза умирающего друга, который так подло предал его. В тот же миг, смертельно раненый Рекардо, может, собрав последние силы, а может и в предсмертной агонии, неожиданно махнул своим клинком. Хосе не почувствовал боли, он почувствовал только, тепло собственной крови, которая полилась сильным ручьём из раны на шее, из раны которою оставила наваха старпома. Бросив свой нож, он попытался рукой прикрыть этот ручей, бьющий из порезанной сонной артерии, но эта рука, становясь ватной, не слушалось своего хозяина. Видя, как смертельно раненые бойцы медленно опускаясь, падают в лужи собственной крови, которой была залита палуба, бедная, насмерть перепуганная девушка, не зная к кому ей броситься на помощь, продолжала сидеть без движений.

      -Луиза! Всё кончено…! Подойди…!- бескровными губами прошептал капитан, и с немалым усилием приподнявшись на слабеющей руке, продолжил:

-Видишь…? Умираю…! Но так видно угодно Богу! Значит мы оба…, оба виноваты перед ним…! Но это не важно…! Важно сейчас другое! Я очень виноват пред тобой…! Прости! Если сможешь, конечно…! Набери, набери команду, и найди этот проклятый клад! И...! И, будь счастлива! Всё, проща….-

Рука Хосе подломилась, и бездыханное тело рухнуло обратно в кровавую лужу, а безжизненные, широко открытые глаза, всё продолжали смотреть на Луизу. Немного придя в себя, девушка не без больших усилий столкнула оба тела за борт, придав, таким образом, тела, как могиле, морской пучине. Потом, спустившись в трюм шхуны, она прорубила топором днище. Наскоро собрав всё самое необходимое, девушка села в шлюпку. Отплыв на небольшое расстояние от судна, она, стоя в лодке, дождалась, когда вымпел на грот-мачте скроется под водой. Порвав пресловутою карту на мелкие кусочки, Луиза бросила их в море, и со всех сил, что было в её хрупком теле, налегла на вёсла.   

      -Скрыла…! Скрыла…!- скрипели уключины.

      -Трупы…!- глухо урчали волны вдоль борта, поддакивая скрипящим уключинам. Эти голоса-звуки, молоточками стучали в висках у бедной девушки, а жгучие слёзы, крупными, солёными каплями, катились по бледным щекам. Этакое прошлое, словно холодной струёй, остудив сознание, и веки Луизы, заставило её приумолкнуть, прикусив язык и, не мигая, уставиться в пляшущее пламя костра, пытаясь разглядеть в нём, пламя факелов далёкого американского форта.

       Однако юноша нёс укушенную «змеёй», девушку не вечером и не ночью, а белым днём, не чуя ног под собой, и тяжести девичьего тела в руках.

      -Эй! Кора! Ходить медленней! Мы с унтер, за тобой не поспевать…!- по ребячески, показывая язык, шутил Гер капитан.

      -Да ладно Вам, господин Штюбинг! Он же не идёт, он летит…!- тоже смеясь, дёргая немца за рукав, прыскал Шан. А юноша, не слыша колкостей друзей, в самом деле летел, летел окрылённый любовью. В форде, на плацу, шла муштра. Новобранцы, пытаясь тянуть носок, поднимая ногу как можно выше, чеканили шаг, держа ружья «на караул». Перед этими, неуклюжими воинами, на небольшом коврике, на коленях, сидел странного вида человек. Одет он был в чёрное, атласное кимоно, расшитое трёхлистником клевера. Чёрные, смоляные волосы выбритые на темени, на затылке же были схвачены в большой пучок, и заколотые деревянной спицей. За широкий пояс, которым был подпоясан тот человек, были заложены два меча.

      -Эй, Ола! Вон, видишь японца? Это Ояма Накацуки! Ояма – самурай, один из лучших бойцов из своего клана…! Он принадлежал к свите сюгуна! Этот самурай имеет огромное желание поспаринговаться с тобой! Ты, как? Не возражаешь…? А?- с лёгкой издёвкой, объяснил унтер.

      -Когда же я отказывался-то…? А? Вот, только отнесу Сэм в медсанчасть, и тут же вернусь…!- спокойно ответил Ол. Услышав эти слова, девушка, обхватив юношу за шею, с тревогой в голосе зашептала ему на ухо:

      -Ол! Послушай…! Бойся этого странного человека! О нём такое рассказывают милиционеры! Это не человек, дьявол…!-

      -Мы тоже не лаптем щи хлебаем!- на непонятном девушке языке молвил Кора. Пройдя в перевязочную Ол положил Сэм на кушетку, и поспешил на улицу, где его уже ждали Штюбинг и Шан. Шан держал в руке саблю.

      -Сейчас мы поглядим, что это за пряник такой? Самурай, мать твою…!- пытаясь вести себя, как взрослый, сказал паренёк. А самурай, с лёгкостью кошки вскочил на ноги, и степенной походкой подошёл к этой троице. Несмотря на молодость, Ол был довольно наблюдательным пареньком. Человек в кимоно поразил его всем своим видом. Во-первых, глаза его не выражали абсолютно ничего. Они у него были, как бы мёртвые. Во-вторых, при всей степенности японца, в его движениях чувствовалась небывалая лёгкость, и сила. И ещё, что-то в нём было, а вот, что, этого понять до конца Кора не мог. Кивнув японцу, Штюбинг, с уваженьем в голосе сказал:

      -Ояма сан! Вот тот юноша, о котором я рассказывать! Ола готов показать своё мастерство на сабля…!-

      -Я видеть, что в этот юноша сильный дух! Только спарринг с этот воин не будет! Его голова много лишнего…! Он совсем не готов к поединок…! Я самурай, и кодекс честь не позволять мне пользовать этим…! Ещё до начала бой он обречён на гибель…!-

Японец повернулся и хотел уйти, когда Ол, с присущей всем молодым людям наглостью, заявил:

      -Это у кого ветер в голове? У меня? А Вы, Ояма-сан, попробуйте…! И сами увидите, что это не так! Ну, что? Попробуем…? А?-

      -Ты не японец…! Ты не самурай…! И поэтому я тебя, юноша, прощать! Но урок, как сенсей, я всё, же тебе дать…!-

С этими словами Ояма вынул из-за пояса свой меч прямо в ножнах, и вытянув его перед собой, поклонился ему. Потом, заправив меч обратно за пояс, самурай застыл в боевой стойке.

      -Ояма сан! Вы меч-то из ножен вынули бы…!- поигрывая саблей, попросил Ол японца.

      -Ола…! Нападать! Я приказывать тебе – нападать…! Ояма – самурай! Он всегда готов к бой!- хрипел от надрыва Штюбинг. Кора и сам хотел нападать, только самурай спокойно стоял, причём, совсем открыто стоял, и этим своим спокойствием он смущал молодого человека. Поигрывая саблей, Ол приглядывался, куда лучше нанести удар. Наконец он сделал выпад, но его сабля, почему-то просвистев в миллиметре от головы Оямы, пролетела мимо, не достигнув цели. Новобранец хотел повторить свой «приём», когда почувствовал холод самурайского клинка на своей шее. Когда, и как японец успел выхватить меч из ножен, и как это ему удалось условно поразить его, то есть своего противника, это вообще, оставалось для Кора загадкой. Трижды Ол повторял атаку, и трижды самурай поражал его, своим мечём, оставаясь при этом неуязвимым. Кора, благодаря своей реакции, видел все движения японца, и пытался упредить его меч, но тот, всё равно был на чуть-чуть, но быстрее. Воткнув саблю в землю Олеша, махнув рукой, сказал:

      -Всё…! Ваша взяла! Чёрт…! Не пойму…! Рука меня не слушается, что ли?-

      -Э-е! Ты не думать о бой…! Это хоросё! Но ты думать при этом, чёрта знает о чём…! Женщин! Она губить мужчина…! Это осень, осень плёхо…! Я тоже не думать о драка! Но мой рука, сама видеть твой финт, и сама делать «туше»…! Это искусство бой с меч, называть «Буси-до»!- пояснил свои победы самурай.

      -Ага…! Я понял – «Буси-до», ага…! Только русские-то, не сдаются…! Ни чай жив ещё, Ничай! Ну-ка, ещё разок! Я постараюсь вообще, не о чём не думать! Даже о женщине! Во…!-

С этими словами Ол выдернув свой клинок из земли, сделал выпад в сторону Оямы, но, не закончив приём, он неуловимым движением, чуть отвёл самурайский меч в сторону, и сам уже остановил свою саблю на шее японца. В мёртвых глазах самурая вспыхнула искра удивления. Он, хмурясь, сдвинул брови к переносице, с криком:

     -Кия!- сам сделал быстрый выпад в сторону противника, но его меч поразил «воздух», а сабля Ола, опять, упрямо легла самураю на шею. Обескураженный неудачей, Ояма, объединив «Буси-до» и «Карате», стал сочетать финты мечём, с различными ударами ногами. Только всё было тщетно. Отвлекающие удары ногами, натыкались на железные руки юноши, блокирующие эти удары, а его сабля, то и дело неумолимо поражала противника. Штюбинг, поражённый этим зрелищем, с горящими от восхищенья глазами,  восторженно прищёлкивал языком, одобряя, таким образом, каждую победу своего подчинённого. Девять новобранцев, поставив ружья пирамидой, тоже, добросовестно, переживали за своего сослуживца. Шан, подобно манекену, стоял, не шевелясь. Он только изредка пощипывал себя за бедро, чтобы убедиться в том, что не спит, и не видит этот поединок во сне. А поединок затянулся до самого вечера. Оба противника проявляя чудеса стойкости и выносливости, не зная усталости, рубились и рубились, демонстрируя всю виртуозность фехтовального искусства. Неизвестно, сколько ещё продолжалась бы эта схватка, если бы Штюбинг не призвал противников опустить оружие. Ояма, опять вытянул руки с «Катаной» перед собой, поклонился мечу, и вложил его в ножны. Подражая самураю Кора, тоже поклонился своей сабле, которую принял у него из рук унтер.

      -Я всегда верить только свои глаза, и не верить тому, что говорят…! Мои глаз сказать мне, что Гер капитан говорить, правда…! Этот мальчик, настоящий самурай, хотя и не есть японец! Ола не может принадлежать ни к один самурайский калан! Я, Ояма Накацуки, из клан Йосинасы Айсигаки Мурата, имею честь предложить тебе, Ола-сан, стать мне приёмный сын…! Здесь, вдали от моя родина, Япония, на правах последний самурай из клан сюгуна, возводить тебя в высокий сан самурай…!-

С этими словами Ояма вынул свой меч из ножен, и подойдя к Олеше, с поклоном вложил рукоятку меча в руки удивлённого паренька.

      -Ола-сан! Я иметь честь, первым поздравлять тебя с такой высокий титул!- пожимая руку новобранца, с дрожью в голосе произнёс короткую речь Штюбинг.

Унтер же построив новобранцев, повёл строй в казарму. Когда Ол хотел войти в казарму, Шан, остановил его.

      -Кора…! Ты-то куда? Сэм, ведь ждёт! Забыл, что ли? Давай…! Иди…!  Я, если что, прикрою! Давай, давай…! Смелей…!- подтолкнул он друга в сторону санчасти. Едва молодой человек переступил порог перевязочной, как девушка, давно ожидавшая его, тут же бросилась к нему.

      -Сердце…! Сердце-то как бьётся! Того и гляди выскочит!- прижавшись к груди парня, шептала Сэм.

      -Намахался саблей-то…! Вон мокрый весь, как после душа! Постой…! Подожди…!- отстраняясь от пылких поцелуев Ола, добавила она.

      -Тебе сейчас надо отдохнуть! Не спорь со мной…! Всё будет хорошо! Ты мой…! Понял? А сейчас, иди…! Иди и отдыхай! Завтра…! Всё будет завтра!-

      А «завтра», никакого не было. Завтра – война, это ненасытное чудовище, слопало всё, что могло бы быть у этих молодых людей.

      В четыре часа утра, когда рассвет только, только зарождается, в форт прискакал посыльный с приказом, всем прибыть в расположение северных войск. Олеша в то утро даже не успел попрощаться со своей девушкой.

      Небольшой отряд из пятнадцати человек влился в подразделение конной милиции ополчения, которой уже была поставлена особая задача. Командир подразделения поступил мудро. Он не стал распределять отряд по взводам, а оставил этот отряд, как единую, боевую единицу. Особая задача подразделения заключалась в том, чтобы зайдя в тыл южанам,  громить склады с провиантом и боеприпасами  конфедератов, тем самым, отвлечь на себя хоть какие-то силы противника.

      Ехали молча. Ол вглядывался в лица своих боевых товарищей, и не узнавал их. Лица у новобранцев были суровы, и выглядели они даже старше. Каждый о чём-то думал, о своём, о сокровенном. Глядя на  них, он тоже задумался. Утро выпало туманное, и поэтому конники ехали тихим шагом.

      -Вот ведь, поди…!- качаясь в седле, думал русский самурай:

      -Даже не прижал к сердцу Сэм на прощанье! Война…! Но он найдёт Сэм…! После войны найдёт! И как она сказала, у них всё будет…!-

Прерывая мысли юноши, раздался многоствольный залп.

      -Фьють! Фьють! Фьють!- словно потревоженная, невидимая стая юрков, засвистели пули.

     -Всем спешиться и залечь…! Лошадей отогнать к оврагу!- стараясь перекрыть лошадиное ржание и крики раненых, раздались команды командиров. Упав в траву, Ол замер. Прямо перед ним, по травинке, ползла вверх божья коровка.

     -Хм! Вот те на…! Война, а ей хоть бы что! Ползёт себе, как ни в чём, ни бывала!- подставляя коровке ладонь, подумал парень.

      -Божья коровка, улети на небушко! Принеси мне хлебушка…!- как в детстве, стал шептать он русскую поговорку. Словно повинуясь этой просьбе коровка, расправив красные, в чёрных пятнышках крылья, взлетела.

      -Фьють!- просвистел над головой невидимый юрок, и на землю упало узенькое крылышко, всё, что осталось от божьей коровки.

      -Эх ты…! Война – сволочь, и божьих тварей не щадит…!-

А ведь сегодня, утром, война-пуля, так же просвистев, убила его, Олешину, едва зародившуюся любовь. Вот она теперь, этим узким крылышком лежит у него на ладони.

      -Ол…! Самурай…! Жив? Чертяка…! Конфедераты – сволочи, засаду устроили!- подползая к Олу, прокричал Шан.

      -Это хорошо, что сейчас, туман…! Они наверняка не знают сколько нас! В лес конными не сунешься! Как бы выманить этих сволочней из леса? В штыковую…! Мы бы их умыли…!-

      -Слушай, Шан! Я, конечно не стратег…! А что если нашему взводу вскочить, и задать драпа…?-

      -Чего задать?- не понял Ола унтер.

      -Ну, показать, что мы удираем от них…!- пояснил Кора.

      -Вскочить под плотным огнём? Это мы весь взвод положим…!-

      -Это если бежать по прямой, положим! А если петлять, то может и нет…!-

      -Мысль хорошая! Надо обговорить это предложение со Штюбингом и с Оямой!-

Федералы, очухавшись, тоже стали постреливать в направлении леса, так, наугад, для самоуспокоения.

      -Что ты Ола придумать? Я не совсем понимать…!- спросил капитан, тяжело дыша.

      -Я предложил выманить южан из леса…! Вот и всё!-

      -Выманить можно! Только надо создать необходимый фронт! А то они понимать наша хитрость!- дополнил предложение Ола самурай, который подполз вместе с капитаном.

      -Да взять по два человека с каждого взвода и порядок! Я сейчас сползаю к командиру!- предложил расторопный унтер и, как ящерица уполз.

      -Что, Ола-сан, страшно? Ты не бойся! Не надо бояться смерть! Ты самурай! А самурай всегда готов к смерть! Весь жизненный путь самурай, это путь к смерть! И по этому настоящий самурай не бояться смерть!- Ояма гордо ударил кулаком себя в грудь.

      -Да мне не страшно! Честно…! И пули-то, как воробушки чирикают…! Правда, жалят больно…! Насмерть жалят…!-

Едва успел Ол это проговорить, как по цепи прокатилось:

       -Отходим…! Отходим…!-

Тут же из высокой травы поднялись солдаты в тёмно-синих мундирах, и пригибаясь, и петляя побежали в сторону оврага, отстреливаясь на ходу. А вслед отступающим грянул залп, после которого, из леса появились солдаты в серых мундирах, и устремились в погоню.

       -Всё, Ола-сан! Они в ловушке…!- крикнул Штюбинг вставая в полный рос и вынимая саблю из ножен. 

-Бой кровавый, штыковой.

                    Кто же смелый? Кто герой?

                                    Пуля, дура мимо бьёт.

                                                  Штык – он цель всегда найдёт.

Сабля, сабелька руби,

                      Наземь ворога вали.

                                       Брань стоит над полем брани.

                                                    И жара, как будто в бани.

Только баня тут не в счёт.

                     Не вода тут, кровь течёт.

                                         Порубились, подрались.

                                                    Нарубавшись, разошлись.

 Вот и стих кровавый бой.

                       Кто живой, тот и герой…!-

      Хотя конфедератов было меньше чем федералов, дрались они с большим ожесточением. С особым отчаяньем рубился один высокий, белобрысый офицер. Он, ловко орудуя саблей, зарубил троих солдат северных. Разшарахав все, шесть патронов из кольта, Ол, подняв лежавшую на земле саблю, ринулся на того офицера. Сделав пару разведывательных выпадов, Ол, вложив в удар всё свою силу, вытянул саблей по офицеру. Сабля прошла сквозь тело, рассекая его вдоль, напополам. Эти, две половинки, ещё живого человека рухнули на землю. В смертельной агонии ноги его ещё дёргались, а зубами он скрежетал так, что этот скрежет не мог заглушить даже сильный лязг стали и брань боя. Увидев творенье рук своих, окровавленные лёгкие в разрезах, ещё бьющееся сердце, перламутровые, узловатые колбаски кишок, и также бело-голубые овалы разрезанных рёберных костей, Олу стало нехорошо. Он упал на колени и его стошнило.

      -Ола-сан! Что…? Ты ранен…?- тормоша парня, кричал капитан.

      -Нет…! Я цел! Просто…!- Кора кивнул в сторону останков офицера.

      -А-а-а…! Это ничего! Это бывает! Это с непривычка! Это пройдёт! Привыкать! Ко всему привыкать, и к такому тоже! Я это…! Там…! Там унтер…! Пойдём! Пойдём бистро…!- капитан помог Олу встать. Шан лежал на спине, его солдат, южанин проткнул штыком насквозь. Лицо унтера было бледное, поэтому глаза казались неестественно голубыми, а губы походили на две узкие, чёрные полоски. Он что-то шептал этими губами. Чтобы разобрать, что друг хочет сказать, Ол встал перед ним на колени.

      -Ол…! Нет! Нет! Ола-сан! Видишь…? Меня убили…!-

      -Ты мочи, Шан! Молчи…! Это ерунда, царапина…! Мы с тобой ещё надерём южанам задницу! Ну! Ты что? Шан…!- слёзы у Ола текли сами собой.

      -Ха…! Царапина…! Может и царапина! Только Ол, она смертельная! Но мне не больно, нет! Уже не больно…! Только холодно! Я вот лежу…! А вон, небо голубое, зелёная трава, ты, и немчура проклятый, и японец тоже…! Всё это будет ещё много лет! А меня, меня уже не будет! Обидно…!- кадык унтера дёрнулся в последний раз. Ол закрыл глаза друга, и отвернулся. Когда смертельно раненый друг умирает на твоих руках, ты стоишь перед его мёртвым, ещё теплым телом, не смея поднять глаза. Твою душу терзают угрызенья совести, что он, твой лучший друг убит, а ты нет.

      -Ола! Не надо…! Ты не винить себя! Это война…! Ты выживать! Не всем везти! Унтер Шан, погибаль…! Погибаль, как герой! Это конфедераты убивать его! Нам надо быть живой, чтобы отомстить за его смерть, и за смерть других наших соратник!- капитан взял убитого потерей друга паренька чуть выше локтя.

      -Да! Да! Гер капитан, вы правы…! Мы будем карать их…! Мстить за каждого, убиенного ими северянина! За каждого нашего, мы убьём двоих, троих южан…! Ведь наше дело правое! Победа будет за нами…!-

Ол, расправил плечи, гордо вкинул голову вверх и, освободив свою руку, пошёл вперёд. Он шёл вперёд, сквозь пороховой дым, сквозь скворчащие осколками, огненные кусты взрывов, сквозь свит пуль и визг шрапнели. Он шёл, теряя в боях друзей и карая врагов. За тот неполный год, последний год войны, Ол потерял всех тех новобранцев, с которыми он вступил в ряды ополчения, немца, Гер капитана, даже свою первую любовь, Сэм, он тоже потерял. Её убила случайная пуля, выпущенная снайпером просто так, чтобы просто разрядить ружьё. Опаленный огнём, загрубевший рубцами шрамов, Кора стал не по годам угрюм, суров, и не разговорчив. Взор зелено-голубых глаз стал злым, недобрым. Семнадцатилетний юноша превратился в железную, необычайно сильную машину-убийцу, не знающую жалости к врагам.

      Рассказчик снова умолк, но никто не проронил ни звука. Все, сидевшие у костра, словно наяву видели этого молодого уничтожителя. Сколь долго длилась пауза, никто не заметил тоже. Просто, преимущественно, чёрные краски рассказа, стали понемногу светлеть, точно так же, как светлеет чёрное, ночное небо в предрассветный час.

        Весть о капитуляции главных сил конфедератов девятого апреля, шестьдесят пятого года, застала конный взвод милиции, в котором воевал Кора, далеко в тылу южан. Хотя основные боевые действия были прекращены, небольшие стычки, и перестрелки, всё же случались, и поэтому распускать ополчение, генерал Шерман, не торопился. В последнее перестрелке взвод потерял своего лейтенанта, и остался совсем без командиров. Немного посовещавшись, бойцы решили устроить небольшой бивак. Когда лагерь был разбит, Ояма и Ол, как самые сообразительные, думали думу, сидя в палатке.

      -Я считать, что надо посылать посыльный в генштаб! Он будет получать распоряжение, что нам делать дальше! Может и командир новый пришлют! А пока, командовать ты, Ола-сан! А я тебе помогать, как уметь!- с уважением в голосе говорил самурай.

      -Нет! Ояма-сан! Лучше сам командуй…! Ты старше, и опыта у тебя больше! А я, буду тебе помогать!- стал возражать Ол.

      -Ладно! Хоросё! Будим оба командир…!- улыбнулся японец.

Однако командование о них не забыло, и уже на второй день посыльный разведчиков вернулся в сопровождении капрала. У капрала было предписание взять под своё начало взвод. Все капралы, которых Олу довелось повидать за время своей службы, были почти, на одно лицо. Невысокого роста, толстые, капралы, как правило, ещё имели и присквернейшие характеры. А Хьюго Добс, так звали капрала присланного штабом, был, в добавок ещё и перебежчиком. Хотя Добс переметнулся на сторону федералов давно, всё равно он питал к северянам нескрываемое отвращение.

      -Что, устроили себе райскую жизнь? Ублюдки…! Вы, куча дерьма, а не взвод! Я, капрал, Хьюго Добс, ваш командир, буду требовать от вас беспрекословного подчинения, и железной дисциплины! За малейшую провинность я буду жёстко наказывать!- потрясая пухлым кулаком, кричал он построенному отряду.

      -Вы будите ползать у меня до тех пор, пока орлы на ваших ремённых бляхах не сотрутся!-

     -Что ты визжишь, капрал? Война-то уже кончилась! Какая к чёрту муштра? Надо дать людям отдохнуть! А если случись чего, думаешь без твоей муштры мы не побьём неприятеля?- возразил капралу Ол.

     -Это кто у нас такой умник?- сверля Ола своими поросячьими глазками, почти шёпотом спросил капрал:

      -А, это ты – русский самурай! Бунтарь-анархист…! Премного о тебе наслышан! Любимчик капитанов, да? Так, вот, мой юный друг! Спешу тебя огорчить….! Да…!-

С шёпота переходя на крик, продолжил капрал:

      -Да, война кончилась, но военное положение в стране ещё не отменено! И поэтому за отказ выполнить приказ, можно получить и лишнюю дырку в голове! А тем, кто не понял, поясню – расстрел!-

Заложив руки за спину, капрал молча зашагал вдоль строя.

       -Так вот…!- продолжая свою мыль, на конец изрёк он:

       -К тебе, щенок, у меня будет особое внимание! Ты меня понял?-

И Ол понял, что в лице капрала он нажил себе опасного врага. Только он был не такой человек, который стал бы расстраиваться из-за этого. По приказу штаба, решено было на том месте, где был разбит бивак, установить временный милицейский форпост. Со стройматериалами и так было плохо, да ещё капрал со своей муштрой доставал бойцов. Ополченцы, скрипя  зубами, ползали и маршировали, клеймя про себя этого сатрапа.

       -Всё…! Баста…! Не хочу больше ползать…! Мне только змеиной шкуры не хватает!- выругался Ол, ложась на бок.

       -Ол Кора! Ползком, вперёд…!- завизжал Добс, весь трясясь в психическом припадке.

       -Да пошёл ты…! Два часа на палящем солнце ползаем! Надо и меру знать!- безразлично ответил паренёк.

       -Что? Как ты смеешь…!- капрал, с неожиданной для такого толстого тела прытью, подскочил к бойцу.

      -Э-е-х!- он с необычайной жестокостью ударил кованым сапогом парня в лицо. Удар был сильный и неожиданный, и пришёлся он Олу чётко в челюсть, от чего юноша потерял сознание – нокаут. Видевший это самурай, вскочив на ноги, с мечём в руках устремился к капралу. Меч уже опускался, с быстротой молнии на голову Добса, когда раздался глухой щелчок выстрела. Звяк! И клинок меча, отстреленный по самую рукоять, упал в траву.

      -Что здесь происходи?- зычным голосом крикнул вновь прибывший всадник. Это был тёмно-русый парень в клетчатой рубахе и широких, чёрного цвета, парусиновых штанах. В руке он держал дымящийся кольт. Тускло поблескивающая звезда, на левой груди парня говорила, что это шериф. Взвод тут же поднялся с земли, лишь один Ол остался лежать без сознания. Обступив шерифа, который уже успел спешиться, ополченцы все, дружно стали, одновременно  отвечать на заданный вопрос, причём каждый хотел перекричать других. Безучастными ко всему происходящему остались лишь самурай и капрал. Ояма с глуповатым видом рассматривал рукоять своего меча, а Хьюго, похожий на шкодливого карапуза, стоял, втянув голову в плечи, и ожидал решения представителя закона, относительно его ногоприкладства. Однако когда Кора, придя в себя, хотел подняться, он со словами:

      -А-а! Сука! Ты ещё не издох?- с каким-то нечеловеческим ожесточением нанёс удар ногой Олу в кадык. Но нога капрала, попав не в кадык, а в ладонь парня, была тут же сжата, как тисками. От страшной боли капрал истошно заорал.

      -Ол, а чего капрал заорал-то…?- ничего не понимая, спросила Луиза:

      -Подумаешь, за ногу ухватили…!-

      -Видишь ли, моя дорогая Лу! Когда у человека ломается какая ни будь кость, ту боль, которую человек при этом ощущает, не всякий стойко вынесет!- ответил кузнец на вопрос девушке.

      -Олу сейчас-то кость сломать, что твою спичку, а в молодости-то и подавно!- добавил Джимми Йорк:

      -Сломал ногу капралу, потом сам себя корил, небось…!-

      -Нет, мой друг! Не было никаких угрызений! Даже более того, когда я добрался до его шеи, и свернул её, только одному Богу известно, сколь костей я переломал ещё этому мерзавцу! Даже сейчас, спустя столько лет, я не считаю себя виноватым, и срок в двадцать лет тюремного заключения, к которому приговорил меня трибунал, я считаю, был слишком суров! Именно за убийство капрала, убийство с особой жестокостью, меня и сопроводили в тюрьму для военных преступников – Алькатрас. Не стану утомлять вас, друзья мои, муторными воспоминаниями всех прелестей тюремной жизни! Скажу только одно! Человек – ужасно не прихотливое существо…! Он способен выжить и жить, нормально жить, где угодно! Так вот…! С большой обидой на законы Америки, я попал на этот остров-крепость Алькатрас! Туда меня, кстати, и сопроводил то самый шериф, Джон Шкот - Ванька Верёвкин! Тот самый русский снайпер, о котором мне рассказывал Шан. Всё то время, пока мы ехали в «чёрной карете» до Сан Францыско, мы с ним подолгу беседовали. Ванька не случайно попал в Америку. Он просто дезертировал с одного из кораблей русской эскадры, чтобы остаться в Америке жить. И не был он никаким патриотом, он был просто человеком, который однажды услышав об этой свободной стране, решил в ней на веке поселиться…! Вот и всё! Я, поначалу его возненавидел, но потом решил…! Бог ему судья, и успокоился…!-

      -Ол! И что? Разве ж он тебе не предлагал бежать? Он же тоже, русский…!- наивно спросил бармен.

      -Нет, не предлагал! Он был шерифом, то есть, он сам был законом! И этим всё сказано! Ладно…! Дело-то не в этом! Когда я прибыл в тюрьму, там уже отбывали свои срока, двадцать четыре человека! Я был двадцать пятым! Конечно, сидеть весь свой срок я не сбирался! Да…! И поэтому я тут же начал наводить справки, как, что, и почему! Остров имел отличное географическое расположение. Он находился прямо посредине пролива  соединяющего залив с океаном. Изначально на нём располагался форт, орудия которого надёжно защищали залив и город от нападения с моря, а уж потом на острове устроили тюрьму! Холодная вода в заливе и сильные течения исключали все возможности побега из этой тюрьмы. Чтобы не умереть в воде от переохлаждения, я стал, принимая ванны в ледяной воде, закаливать своё тело. И вот однажды ко мне подошёл один из заключённых. Это был грек – Александр Сентопуло!

       -Что? Хочешь смыться отсюда…?- хитро прищурив свои глаза, спросил он.

       -Да, нет! Просто, что для меня двадцать лет! Мне семнадцать, и когда я отсюда выйду, мне будет только тридцать семь! Не хочу в таком возрасте быть похожим на разбитое корыто…! Вот и всё!- соврал я греку.

      -Ну-ну!- с сомненьем в голосе пробурчал тот, и больше ко мне, он с такими вопросами не подходил. В местах лишения свободы не может быть друзей! Каждый преступник – личность, пусть и отрицательная, но личность! А каждая личность, это в основном, физически здоровый человек, с сильным характером, и со склонностью на поступок, и не всегда на благородный! Такие люди, как правило, замкнуты и не разговорчивы! Основные правила тюрьмы, это:

      -Не верь, не бойся, не проси!-

Если человек не усвоит этих правил, за его жизнь в тюрьме нельзя будет дать и сухой мухи! Война по-своему закалила мой характер, да и преступником себя я не считал, поэтому жизнь без общения с сотюремниками, меня вполне устраивала! Однако судьба была ко мне благосклонна! Я подчеркну, именно ко мне! Когда я отсидел год, на остров доставили двадцать шестого заключённого! Каково было моё удивление, когда я увидел этого арестанта! Им оказался никто иной, как Ояма Накацуки! Как и за что он попал на Алькатрас, он объяснил кратко:

      -Просто, какой-то майора не лестно говорить об сюгун, представитель клан который являться я, вот я и выпустить ему кишка, за что и попадать на остров, ровно на тридцать лета…!-

Поскольку с японцем мы были дружны ещё до тюрьмы, только поэтому наши  отношения с Оямой продолжали оставаться дружескими. Я поделился со своим названым отцом своими планами, ну не совсем планами, а намереньями убежать с этого проклятого острова.

       -Ола! Я охотно разделять твой решений! Если бы не мой возраст, я бы побежать с тобой! Ола, ты силён и дерзок! В этом я не раз убеждаться воюя с ты плечё к плечё…! Только бежать с остров, это не воевать! Пусть ты переплыть перешеек…! Пусть! Вода ледяной! Ты очень уставать! На берег тебя тут же хватать! И всё…!-

       -Да! Но это если плыть к берегу! А если плыть в открытое море, можно убежать! Какой ни будь корабль, подберёт! И всё! Воля…!-

      -Ола, корабль может долго не приходить! Ты замёрзать! Потом, акулы! Их в открытое море хватать!-

      -Господа! Я приношу свои извинения! Вы говорили слишком громко, и я невольно подслушал ваш разговор!- это говорил подходивший к заговорщикам грек Александр.

      -Ты, шпиона! Я сейчас тебя убивать!- прошипел со злостью Ояма. В руке его блеснул обломок меча.

      -Стой, Ояма-сан! Он давно догадывается, что я собираюсь смыться из этой тюряги! Видишь…! Он не заложил меня до сих пор, значит он не шпион! Но откуда у тебя меч…? А? Как ты умудрился его потащить в тюрьму?- парень от удивления даже рот открыл.

      -Ты, наверное, позабыл Ол? Мы в Америке! Тут можно за деньги всё! Или почти всё! Вот у меня есть деньги, точнее, есть золото! Я через одного охранника имею связь с волей! Мой двоюродный брат, у нег есть, не большой правда, но флот! Так вот не сегодня, завтра, брат пришлёт весть о том, когда его шхуна будет ждать меня, то есть нас, у выхода из залива! Кстати! Бежать надо с пересылочной баржи, которая стоит на якоре в проливе! Провизию с большой земли доставляют туда! А уж с баржи, на лодке переправляют на остров! Мы спрячемся в пустых бочках! Их оставляют на барже, как пустую тару! Я всё продумал, и тело своё, тоже закалил! Думаешь, почему я тебя раскусил-то, а? Ну! Что скажешь, Ол? Японца я в счёт не беру! Ему не убежать! Уж извини меня за прямоту! А вот меч его, нам пригодится! Мало ли, какие твари водятся в этих водах!- грек закончил свою речь и теперь ждал ответа.

Поэтому я верить тебе!- самурай протянул греку руку для дружеского пожатия.

      -А меч…! Это не совсем меч! Это тот обломок моей «Катана», которую прострелять твой Ванья Верьёвка! Прав грека! Пришлось дать мало-мал золот, чтобы он его не нашёл!- объяснил Ояма уже Олу.

Чтобы никто, ничего не заподозрил, заговорщики никогда вместе не сходились. Общение русского с японцем ни у кого подозрение не вызывало. Все знали, что Ол и Ояма кореша ещё с войны. Время шло, а сегодня-завтра всё не наступало. Прошло два, долгих года, Ол уже начал обдумывать другой план побега, когда, воровато оглядываясь к нему подошёл грек.

      -Вот, Ол! Весть от брата…!- он протянул удивлённому парню чистый клочок бумаги.

      -Но здесь ничего не написано…! Клочок чист!- пожал плечами Кора.

      -А-а! Ты думал брат так и написал чернилами! Что! И почём? Надпись сделана молоком! И чтобы прочесть, что тут написано, надо бумагу нагреть на огне!- подмигивая своему соучастнику побега, молвил Александр. Поводив клочком бумаги над пламенем спички, Сентопуло прочёл строчку, которая проявилась на бумаге:

      -Завра, в два часа дня…!-

      -И это всё?- удивлённо спросил Ол.

      -А, что? Тебе целый роман надо написать?- съязвил Александр.

      -Ну не роман! А хотя бы по подробней! Что, и как…!-

      -Ты прямо скажи, бежишь или нет?- обиделся грек.

      -Ладно! Ладно! Не обижайся! Конечно, я бегу…!- поспешил успокоить товарища Ол.

      -Вот и чудненько! Завтра, ровно в час, как раз тару на баржу повезут! Всё в цвет!- грек облегчённо вздохнул.

      -Завтра, если, что,  Ояма отвлекая охрану, поведёт  её на другую сторону острова!- добавил Кора, подтверждая свои твёрдые намеренья. Ударив по рукам заговорщики, озираясь по сторонам, разошлись.

      -Никто не знает своей судьбы!- помолчав, старый моряк добавил:

      -Знай я тогда, что произойдёт завтра, я, может быть, лучше отсидел бы все двадцать лет в тюрьме, и никуда не побежал бы…!-

      -Ол, опять ты за своё! Мы и так сгораем от любопытства! А ты со своими паузами! Давай, не томи! Что, что было дальше?- теребя плечо рассказчика загундосила Луиза.

      -Вот, вот! Что будет дальше, вы-то сейчас узнаете, а я тогда даже и предположить не мог, что со мной случится! А вообще-то, нет! Не стал бы я сидеть…! Нет! Я бы всё равно убежал! И ничего на свете не убило бы во мне эту жажду! Неутолимую жажду свободы!- решительно заявил кузнец.

        Поначалу всё шло гладко. Беглецы отплыли от баржи, уже почти, на целую милю, когда из воды появились, и стали вокруг них плавать несколько акульих плавников. Ол плыл чуть впереди грека, и когда одна из акул приближалась на опасную близость, он с мечём в руке бросался в её сторону и та в испуге отплывала прочь. Вот уже из-за скалистого берега вышла двух мачтовая шхуна. Беглецы, радостно вскрикнув, стали сильней грести, как вдруг все акулы мгновенно исчезли.

      -Ол! Нам везёт…! Видишь, акулы-то пропали!- фыркая и отплевываясь, кричал грек:

      -Я же говорил, всё в цвет…!-

      -В цвет! В цвет! Только расслабляться не надо…! Греби лучше быстрей!- стал подгонять отставшего друга Кора. Вдруг словно в подтвержденье его опасеньям, прямо перед ними из воды вырос огромный спинной акулий плавник. Увидав его, друзья даже престали грести. А плавник, рассекая волны, нёсся прямо на них. Набрав побольше в лёгкие воздуха, Ол нырнул и открыл под водой глаза. То чудовище, которое к нему приближалось, ввергло его в ужас. Только храбрый паренёк самообладанья не потерял. Когда, раскрыв свою огромную пасть, акула-монстр уже была готова проглотить маленького человечка целиком, этот человечек резко и сильно гребанув руками, отпрянул в сторону, и чудовище пронеслось мимо, лишь чуть чиркнув его своей колючей кожей. Вынырнув, тяжело дыша, Кора осмотрелся. Плавник исчез, но и Сентопуло на поверхности воды тоже не было. До шхуны оставалось не больше ста ярдов. Ол уже слышал крики моряков, которые стояли вдоль борта судна. Вдруг их крики стали громче. Обернувшись, парень увидел тот же огромный плавник, который снова нёсся на него. Развернувшись лицом к плавнику, он стал ждать. Когда акула-монстр приблизилась, Ол опять нырнул, но на этот раз он, отпрянув в сторону, со всей силы ударил рыбину обломком меча. По великой случайности меч угодил акуле прямо в её огромный глаз. Клинок, легко проткнув глазное яблоко рыбы, глубоко вошёл в плотную кость глазницы. Рыбина, сильно ударив хвостом, шарахнулась в сторону, вырвав меч из руки храброго юноши. Вынырнув на поверхность воды, паренёк с силой махая руками, быстро поплыл к шхуне. Взмах, ещё взмах, и он вцепился в сеть, которую моряки заранее спустили за борт. Матросы тут же стали тянуть сеть вверх. Едва ноги беглеца поднялись из воды, как в борт шхуны с разверзнутой, огромной пастью, врезалась акула. Удар был такой силы, что судно чуть было не перевернулось. Плавник, сделав вокруг шхуны несколько кругов, исчез.

     -Парень! Ты в рубашке родился…!- хлопая Ола по плечу, кричали вперебой моряки.

     -В рубашке…! В рубашке…! Да он храбрец, каких свет не видывал! Акулища была длинной с мою шхуну! Она проглотила моего двоюродного брата, Александра целиком, как сом глотает лягушку! Спасти брата, конечно, он не мог бы…! Но этой рыбине парень врезал! Как тебя величать-то герой?-

По манере поведения, Ол понял, что перед ним стоит капитан шхуны.

      -Меня зовут – Ол Кора! Я осуждён трибуналом на двадцать лет тюремного заключенья! Отсидел три года! Ваш брат Александр предложил мне бежать вместе с ним! Это он продумал весь план побега! Если бы не эта безмозглая тварь, Ваш брат бы стоял сейчас на этой палубе!- по-военному отрапортовал парень.

      -Почему мой братишка решил бежать именно с тобой, я уже понял! Ему не повезло…! Это тоже факт! Только моряки-то оскорбляются, но не плачут! Пойдём сынок в мою каюту! Тебе надо выпить и согреться…!- беря Ола под руку, предложил капитан. Хлебнув крепкого рома, Кора сидел, и в пол уха слушал поминальную речь капитана. Ром горячей струёй пробежав по венам, ударил парню в голову, и она приятно закружилась. Ояма сан  настоятельно советовал, при первом же удобном случае сменить корабль. Этот совет кувалдой стучал в захмелевшем сознании парня.

      -Сэр! Позвольте поинтересоваться, куда вы держите курс? Ваш двоюродный брат, царствие ему небесное…!- Ол осенил себя крестом:

      -Он, едва ступив на палубу этой шхуны, мог бы смело считать себя дома…! Однако, я не могу сказать этого про себя! Поэтому я хотел попросить Вас, сэр, дать мне какую ни будь робу, бумагу, подтверждающую мою личность, заверенную вашим честным именем, и помочь мне пересесть на любой корабль идущий, минуя Южную Америку, в Англию или Испанию! Я, за такое «царское» одолжение, отработал бы матросом, на вашем судне…!-

      -Сынок! Ты мне нравишься, не скрою! Ты напоминаешь мне меня, в молодости! Поэтому я отвечу тебе честно! В принципе, ты прав…! Для безопасности, тебе необходимо пересесть на другое судно! Только я хочу тебе посоветовать, не пороть горячку! Мы, пройдём мимо пролива, чтобы остаться вне подозрения! Потом сделаем петлю, и возьмём курс на юг! Я могу высадить тебя на Панамском перешейке, которым соединяются Южная и Северная Америки. Там, в самом узком его месте, его ширина не больше двадцати шести миль, ты по суше перейдёшь к Карибскому морю! А уж оттуда-то, ты легко уплывёшь в любую, нужную тебе страну! Кстати! Этот перешеек открыл в тысяча пятьсот тринадцатом году, испанец, Васко Нуньес де Бальбоа! Океан, который он увидел, перейдя перешеек, он назвал Великим океаном! Магеллан назвал тот же океан Тихим, гораздо позже! А нужную бумагу я тебе дам, и робу тоже! Вот так, паря…! Только Бальбоа-то шёл с Атлантики к Тихому океану, а ты пойдёшь, наоборот, с Тихого к Атлантике. Порт Кристобль, у Карибского моря! Из этого порта шхуны идут во все части света! Так, что особо не переживай! Отдыхай пока, а там видно будет…!-

      Сделав большую петлю, шхуна легла на обратный курс. Немного отдохнув, Кора вышел на палубу. Свежий, вечерний ветерок приятно обдувал лицо. Молодой человек машинально стал вглядываться в морское безбрежие за кормой, пытаясь увидеть там, вдали, за белёсой дымкой, остров-тюрьму, в которой он пробыл три долгих года. Неожиданно его зоркий глаз уловил какое-то металлический блеск в волнах. Вглядевшись попристальней, парень обмер, рассекая волны, за шхуной двигался его меч, торчащий из воды.

      -Вот тебе и безмозглая тварь…! Видать затаила обиду акула-то! Не отстаёт от корабля! Отомстить, наверное, хочет…!- подумал юноша, и ему стало как-то не по себе. До панамского перешейка шхуна шла три дня, и все, три дня меч, периодически исчезая и появляясь снова, неумолимо следовал за кораблём. Сойдя на берег, Ол стоял  у самой воды до тех пор, пока шхуна не скрылась из вида. Вот только, сколько он не всматривался  в зелень морской глубины, обломок меча, так и не блеснул.

      -Сдалась акула-то! Уплыла…! А может, считая, что я ещё на шхуне, продолжает преследовать судно! Ха! Я же сказал, что она тварь безмозглая…!- рассмеялся юноша, потом смачно сплюнул, и пошёл к Карибскому морю.

      -Я обломок зуба этого монстра увидал! Мороз по коже пошёл! А вот, так! В открытом море с ним повстречаться! Я бы, от страха, сразу же помер!-  честно признался Денди. Луиза бросила в его сторону быстрый взгляд.

      -Да! Не герой…!- прищурив свои лисьи глаза, покачала она головой.

      -Что я всё о монстрах, да о монстрах! Эх! Сейчас бы гитарку! Попели бы! А? Ведь попели бы?- сладко потянувшись, сказал Ол.

       -Что…? Гитару? Есть…!- забормотал сильно пьяный Янсон.

       -Что, есть? Иди, проспись! Мы не на яхте!- цыкнул, на своего шкипера, Ройс.

       -Нет, сэр! Я говорю – гитара есть! Она именно на нашей яхте! Я мигом! Одна нога тут и вторая – тут!- с этими словами Янсон, вульгарно икнув, растворился во тьме. Воцарилась тишина. Даже туземцы, перестав плясать, сгрудились в кучу, и сидя на корточках, боязливо поглядывали в сторону белых людей. И только костёр весело потрескивал дровами, и швырялся целыми снопами искр, которые весело закручиваясь, улетали ввысь, переливаясь как пушистый хвост, космической кометы.

      -А ты и на гитаре играть умеешь?- пристально глядя на кузнеца, спросила Лу, а про себя подумала:

      -Сколько ж ещё неожиданных сюрпризов таит в себе этот удивительный человек?-

      -Играть? Это сильно сказано! Так, чуть-чуть брынькаю! Ещё в тюрьме, один мексиканец научил струны дёргать! Вот с тех пор, иногда, балуюсь! Но последние лет пять, я не брал гитары в руки! А вот сегодня, что-то захотелось!- разъяснил своё желание Ол. Не смотря на то, что шкипер был сильно пьян, с гитарой он вернулся довольно скоро. Миниатюрная гитара в руках Ола смотрелась игрушкой. Толстые, узловатые, на вид неуклюжие пальцы кузнеца ловко забегали по струнам, и гитара запела приятным мелодичным звоном.

      -Я жизнь прожил, не поле перешёл!- слегка хрипловатым, бархатным баритоном запел Ол.

      -Чего искал, конечно, не нашёл!

           И счастлив был, хоть не был я богат!

                       И во теперь, мне даже чёт не брат!-

      -Мне даже чёрт не брат!- несмело подтянули сидевшие у костра.

      -Я знал любовь, и сам я был любим!- продолжил песню моряк.

              -Но это, всё растаяло как дым!

                          Был чуден Рай, и был ужасен Ад!

                                      Вот почему, мне даже чёрт не брат!-

      -Мне даже чёрт не брат! - громче других,  пьяными голосами, подпевали Мак и Хэнк.

      -Я вспоминаю прошлые года!

         Как жаль, что мы расстались навсегда!

                  Увы, то время не вернуть назад!

                           И жаль, что мне, уже и чёрт не брат!

            -Уже и чёрт не брат!- как эхо  возвращался припев из темноты.

            -Мешает петь застрявший в горле ком!

                    И пальцы струны дёргают с трудом!

                            И у гитары западает лад!

                                    Всё ж хорошо, что мне сам чёрт не брат!-

Когда затих последний аккорд, нарушая тишину, любопытная Луиза тихо спросила:

      -Скажи, Ол! Чья эта песня? Какая-то она…. Я даже не знаю какая! Она, вроде мелкая какая-то! Но не мелкая…! Это точно! Она не о чём…! И обо всём сразу! Не знаю, может я не правильно поняла смысл! А?-

      -Мелкая, глубокая…! Правильная песня! Про нас…! Про моряков! Мы не поле переходим, а моря переплываем, за жизнь-то! Я знаю! Это Ол, сам, песню-то сочинил! И она ему удалась!- потрясая  бутылкой с ромом, ответил на вопрос молодой женщины Мак, в место Ола.

      -А ведь Ол с тобой, по-моему, хочет проститься, и жалеет об этом!- прошептал на ухо Луизе, Ден.

      -Ты думаешь, он знает, что мы с тобой…?- 

Лу прикрыла рот рукой, и покраснела.

       *                                       *                                        *

       Четвёртый день небольшая шхуна бороздила прибрежные воды небольшой бухты, близь порта, города Перт.

      -Слышь, ты! Режиссёр грёбаный! Ты точно видел огромный плавник? Может, это тебе приснилось?- шипел на Адриано, боцман:

      -Четыре дня мы плаваем тут, как дерьмо в заливе, и никаких плавников!-

      -Не обращайте на него внимания, Золини! Чего с него взять – боцман!- словно извиняясь за своего боцмана, лепетал Том.

      -Нет, мой дорогой! Он, мне кажется, прав! Вон как морские слоны резвятся! А ведь, если я не ошибаюсь, они являются самым лакомым блюдом для большой белой акулы!- грустным голосом ответил режиссёр. И действительно, на берегу и в море, беззаботно резвились морские слоны. Джонетта, сидя в удобном деревянном кресле на палубе, наблюдала за этими неуклюжими на берегу, и ужасно быстрыми в воде, мощными и красивыми животными. После заключения контракта, и пройдя кинопробы, девушка была единогласно утверждена на главную, женскую роль в фильме про большую акулу-людоеда. Несмотря на всю, свою амбициозность, Джонетт оказалась на редкость одарённой актрисой. За эти четыре дня были отсняты неплохие эпизоды водных сцен. Оператор, ворчавший вначале, убедившись в большом профессионализме актрисы, постепенно успокоился, и теперь взирал на своего режиссёра с уважением, как на человека, обладающего хорошей, режиссёрской интуицией.

      -Вот интересно, а если никакой огромной акулы нет, Адриано свернёт съёмки фильма…?- думала актриса, покачиваясь в кресле качалке. Прерывая мысли девушки, пронзил тишину, громкий пароходный гудок, это гудел белый пароход с чёрной трубой, капитан которого, Ник Мак Нил, прощаясь со своим помощником, уходил обратно в далёкую Англию. Он, поначалу, попробовал уговорить своего любимчика, не делать глупостей и принять у него судно в качестве капитана. Но когда понял, что своё решение Том не поменяет, Ник сдался. И вот, видно не найдя достойной себе замены, капитан решил повременить с отставкой, и сам повёл свой пароход в обратный путь.

      -А вот это уже интересно!- указывая пальцем в сторону лежбища морских слонов, сказал Том. И действительно, среди этих морских тяжеловесов началось какое-то оживление, можно, даже, сказать – паника. Морские слоны выскакивали из воды с небывалой прытью, наскакивая при этом, друг на друга. Неожиданно из синевато-зелёной глубины появилась огромная, остромордая голова акулы-монстра! Ударив своей мордой, снизу, морского слона-самца, весом в тонну, в живот, акула, как пушинку, подбросила его высоко вверх. Сделав в воздухе гимнастическое «сальто», животное, почти целиком провалилось в разверзнутую зубастую пасть, которая тотчас сомкнулась, и морда акулы исчезла в волнах, оставляя кровавые буруны на поверхности воды. Через мгновение на поверхность воды стали всплывать большие куски растерзанного животного. А ещё через мгновенье акула-монстр, завалившись на правый бок, и выставив свой огромный грудной плавник, стала лениво «слизывать» эти куски с поверхности океана.

      -Вот это ракурс! Оператор! Оператор! Снимай скорей, пока эта «красавица» не уплыла!- кричал вне себя от радости Золини. Но сноровистый оператор уже давно крутил ручку кинокамеры, удерживая эту «красавицу» в объективе. Словно позируя перед кинокамерой акула, то всплывала на поверхность, то медленно погружалась в глубину, демонстрируя съёмочной команде всю красоту своего мощного тела.

      -Сеньор! Сеньор! Я отснял целую бобину! Вот это удача…!- радостно воскликнул оператор. Его потное, но счастливое лицо просто светилось от счастья.

      -Я знал! Я знал, что нам повезёт, Микели! У меня с самого утра правый глаз чесался! А когда чешется правый глаз, это к удачи! Но уж если левый чешется, жди беды! Я в эти две приметы очень даже верю! Кстати! Где это ты Циони фонарь себе под глаз успел подвесить? А?- с довольной улыбкой во всё лицо, молвил Золини.

      -Какой ещё фонарь?- удивился оператор, протирая пальцем свой правый глаз. Палец тут же стал весь синий. Внимательно осмотрев прицельный окуляр камеры, оператор обнаружил, что его оправа намазана химическим карандашом.

      -Это Франческа…! Его работа! Я, Адриано, когда-нибудь убью этого подлого человека! Где эта сволочь прячется?- бурно жестикулируя руками, кричал оператор. Все присутствующие на палубе, едва сдерживались, чтобы не разразиться громким смехом.

      -Мике! Мике! Опять ты на меня напраслину наговариваешь! Ты сам, то в синьку глазом влезешь, то ногой в дерьмо, а виноват во всех твоих напастях, Франческа! Клянусь святым Франциском! Я тебе, за наговоры, рот мылом вымою…!- гордо выпячивая грудь, петушился помреж.

      -Это тебе надо рот мылом вымыть, а задницу крапивой надрать! Тебе, бездельник, делать нечего, вот ты и пакостничаешь!- тряся пальцами перед лицом помощника режиссёра, продолжал кричать оператор.

      -Ой-ой-ой! Посмотрите на него, люди! Переработал! Ручку крутить! Шарманщик! Ладно бы крутил себе, молча! А то, ведь, то освещение не то, то ракурс не подходит! И летят потом метры плёнки в корзину! Вот, Адриано, талантище! Даже акулы, подчиняясь его воле, спешат позировать на его  площадке!- напыщенно выпятив нижнюю губу, перечил оператору помреж. Его ужимки и кривляния, были настолько смешны, что, не имея больше сил сдерживаться, съёмочная команда, держась за животы, смеялась до слёз.

      -Синьоры! Синьоры! Я прошу вас прекратить эту перебранку…!- держа за талию Джонетт, спокойным голосом попросил Том.

      -Да! Кулаков нет, что ли?- зло добавил Золини. Видя, как капитан Фокс обнимает девушку, которая уже давно должна была быть его, режиссёр просто весь горел огнём ревности.

      -Золини! Золини! Перестаньте подливать масла в огонь…! Эти ребята сейчас и в самом деле навешают друг другу синяков под глаза! Не лучше ли налить всем шампанского! Ведь тебе сегодня чертовски повезло, получить такие кадры с этой огромной акулой!- ласково замурлыкала Джонетт, снимая руку капитана со своей талии.

      -Повезло? Нет! Мне повезёт тогда, когда я получу крупные планы! Завтра мы на шлюпке подплывём как можно ближе к этой акуле! А сейчас, всем шампанского…!- весело хлопнул в ладоши режиссер.

      Утомлённый Том лениво откинулся на подушку и, почти мгновенно засопел. Луизе спать абсолютно не хотелось. Накинув лёгкий халатик, она вышла на балкон. Закурив длинную папиросу, она стала пытаться, пуская дым, добиться того, чтобы он шёл кольцами. Негромкий кашель заставил девушку посмотреть вниз. Там, внизу, на лавочке сидел и тоже курил режиссёр Золини. Увидев, что Джонетт его заметила, он, жестом руки, пригласил её выйти на улицу. Какое чувство тогда управляло молодой женщиной? Любовь? Нет! Она не чувствовала этого чувства ни к одному из всех знакомых ей мужчин. Скорее её толкали на такие, необдуманные поступки, любопытство  и жажда приключений.

      -Что, тоже не спится?- с наивной простатой спросил Золини девушку.

      -Не то, чтобы не спится, просто после такого насыщенного дня приятно постоять в прохладе ночи и подышать свежим воздухом! Вообще-то я давно имею большое желание искупаться, но всё никак не получается! Синьор Золини, ты не мог бы быть мне провожатым и телохранителем?- на слово «телохранитель», Джонетт сделала не двусмысленное ударение.

      -Эх, сеньорита! Мне бы твои заботы! Сопровождать тебя на ночной пляж это самое маленькое, что я могу для тебя сделать…! А уж охранять твоё прекрасное тело, я почту просто за честь…!- с тяжёлым вздохом отвечал режиссёр.

      -Какие же заботы могут угнетать такого талантливого и удачливого режиссёра как ты, синьор Золини?- с явным притворством, пожалела девушка «несчастного» итальянца.

      -Ну, как тебе подоходчивей объяснить-то? Когда я случайно, увидел в море большой плавник, мысль, снять про огромную акулу, фильм, подобно сильному разряду электрического тока, пронзила мой мозг…!- беря девушку под руку, и увлекая её в темноту ночи, начал свой откровенный рассказ Адриано:

      -Только, ведь, акула не актёр! Её не попросишь и тем более не прикажешь, сыграть ещё пару дублей! Да! Сегодня удача улыбнулась мне, и мне удалось заснять «красотку», но снятые с борта шхуны кадры не будут столь эффектны! Кстати сказать, именно из-за тебя, я решил снять игровой фильм! Позволь мне в знак благодарности поцеловать тебя в щёчку?-

      -В щёчку? В какую щёчку? Такой гениальный человек, как ты, достоин большей награды…! Только в губы! Ну, я имею в виду, поцелуй! Ты можешь поцеловать меня в губы, дурачок!- с жаром выдохнула Джонетт, подставляя для поцелуя свои губы и одновременно распахивая свой халатик. При виде этого, озарённого луной, обнажённого, красивого девичьего тела, Золини затрепетав, быстро, быстро заговорил. От волнения, он даже стал заикаться при этом.

      -Я! Я…! Конечно! Я! Я…! Сейчас…!-

Режиссёр пытался облизать свои пересохшие губы.

      -А как? Как? Как же… твой жених? Гы! Гы! Гы! Женишок-то как? А?-

Золини оказался на редкость любвеобилен и настолько действенен, что Джонетт с большим трудом вынесла его сексуальный натиск. Хотя качество любовных игр режиссёра и оставляли желать лучшего, но даже, несмотря на это, девушка была полностью удовлетворена.

      -Я хочу, чтобы ты разложил небольшой костёр…!- не стесняясь своей ногаты, заявила сеньорита, усталому, едва дышавшему режиссёру:

      -Огонь на берегу будет служить мне прекрасным ориентиром в море, да и обсохнуть после купания, мне тоже не помешает!-

Несмотря на прохладную ночь, вода была тёплая, как парное молоко. Лениво огребаясь, Джонетт плыла всё дальше и дальше от берега! Глядя в звёздное небо, ей казалось, что она плывёт не в море, а медленно парит среди этих ярко светящихся пятнышек, что вот ещё один взмах руками и она коснётся кончиками пальцев самой ближней звезды. Внезапно эти звёзды, словно лукаво помаргивая ей, замигали, а вода сильными струями стала колыхать её тело.

      -Я же плыву в океане, а не в реке! Откуда тут такое сильное течение? Акула…!- вихрем пронеслось в голове у Джонетт. Она оглянулась назад, в надежде увидеть там, на берегу костёр, но никакого огня на берегу не было. Подгоняемая страхом девушка, с силой огребаясь, поплыла назад, к берегу.

      -Как же я могла забыть про эту огромную рыбину? Это именно она плавает сейчас вокруг, поднимая эти водные волнения своим большим хвостом, и не какие это не подводные течения вовсе…!-

Страх в душе девушки рос с большой скоростью, превращаясь в ужас.

      -Спокойно…! Только не паниковать! Ведь акула до сих пор не напала…! Это уже, хорошо! Но где, же костёр? Какого дьявола этот горе-режиссёр не развёл его?- успокаивая себя, думала девушка.

Но вот там, вдали, вспыхнула яркая искра, и описав крутую дугу, полетела вниз. Раз, и погасла. Однако, через мгновенье, резанув тьму ночи, блеснул язык пламени, за ним ещё один, и вот уже небольшой костёр весело заплясал языками пламени, своеобразным маяком, показывая курс девушке. Коснувшись ногами донного песка, Джонетт престав грести руками, встала. Вода доходила ей до грудей. Не мешкая, девушка быстро вышла из опасных вод на песчаный берег. Подойдя к костру, она руками растёрла своё мокрое тело.

      -Что так долго ты костёр-то не разжигал?- зло спросила девушка режиссёра.

      -Да, пока дрова в темноте нашёл, пока сложил поленницу…! Вот и задержался!- стал оправдываться Золини.

      -Ладно! Не оправдывайся! Пора возвращаться в гостиницу! Скоро рассвет! Ты же будешь, снимать  акулу-то, или нет? Кстати! Я с ней сейчас, при купании, поздоровалась!- равнодушным голосом заявила девушка.

      -О! Моя дорогая! Как же я забыл-то про этого монстра? Святая Розалина! Ты её видела? Как? Эта акула не напала на тебя? Это просто чудо, какое-то!- залепетал Адриано.

     -Не-а! Видеть я её не видела! Но её непосредственную близость ощутила! Даже, очень ощутила! Когда она проплывала, вода, вокруг меня бурлила так, будто я не в море купаюсь, а плыву в потоке горной реки! И вот так плавая вокруг меня кругами, акула проводила меня почти до самого берега, не проявив ни какой агрессии! Ладно! Всё…! Сеньор Зо-ли-ни! Забыли! Пошли скорей в гостиницу! Я хочу немного вздремнуть, а то на съёмках буду клевать носом!- накидывая на себя халатик, дружеским тоном сказала Джонетт. Войдя в свой номер, девушка застала Тома сидящего в кресле, и нервно курящего сигару.

      -Ты где была Джонетт? Почему твои волосы мокрые?- срывающимся от волнения голосом спросил он подругу.

      -Я ходила купаться! На пляж ходила! Ты же заснул, как сурок! Вот я пошла без тебя!- беззлобно упрекнула она Тома.

      -Как? Ты ходила на пляж одна, ночью! Сумасшедшая! Да и в море, ночью, купаться не безопасно! И потом…! Ты, наверное, забыла? Там же этот монстр! Ты же видела, с какой лёгкостью он проглотил морского слона! Как букашку мелкую! Тебя бы акула сожрала не жевавши!-

Том вскочил с кресла, и быстро заходил по номеру, взад, вперёд.

      -Да успокойся ты! Я была не одна! Меня провожал Золини! Ему, после сегодняшней везухи, не спалось! Вот он меня и проводил на пляж…! С большой охотой проводил…!- скидывая халатик, и направляясь в душ, успокоила бой-френда девица.

      -А Том-то испугался за меня! И про акулу моментально вспомнил! Не то, что этот Золини! Значит, Том по-настоящему любит её…! Ну и пусть! Это его проблемы!- думала Джонетт, пуская воду в душе.

     -Джонетт! Скажи честно! Этот итальянский пирожок…! Этот макаронник, не приставал к тебе?- гундел за дверью Фокс.

      -Ну и приставал! Что такого? Ты, что? Ревнуешь? А? Ты забываешься, мой мальчик! Ты мне, всего лишь друг, к которому я очень благосклонно отношусь! Только и всего!- ответила девушка, вертясь и рассматривая свою фигуру в зеркале.

       -Я, ревную…? Да я просто сгораю от негодования! Эта жирная свинья приставала к тебе! А я должен сохранять спокойствие…?-

      -Томи! Томи! Если тебя это успокоит? Ты гораздо лучше в постели, чем Золини! И не надо устраивать тут сцен! Как можно понять, хорош ли Рай, не побывав в Аду…? Потом, это мне необходимо, для моей карьеры актрисы! Имея режиссёра на крючке, можно многого добиться в кино…!- вполне серьёзным тоном заявила Джонетт, выходя из душевой комнаты и беззаботно потягиваясь.

       -О! Прости меня! Моя королева…!- бросаясь перед девушкой на колени, и осыпая поцелуями её живот и бёдра, запричитал Том.

      -Ну-ну! Не стоит распалять себя, Том! Я хочу немного вздремнуть! День сегодня будет трудным! А ты, закажи, часов в двенадцать, завтрак в номер! Всё! Всё!- отстраняясь от моряка, кокетливо заявила Джонетт.

       В два часа дня, когда капитан Томми Фокс и новоиспеченная актриса, Джонетт прибыли на свою шхуну, перед ними предстала довольно печальная картина. Съёмочная команда и команда шхуны, столпившись на юте, молча, наблюдали как два, весьма импульсивных джентльмена бурно выясняли отношения.

      -Я, кинорежиссёр, Адриано Золини…!- кричал режиссёр:

      -Я, зафрахтовал эту шхуну для съёмок своего фильма! Я плачу уйму денег, за это старое корыто, и поэтому капитан будет беспрекословно выполнять мои приказания, а ещё моего помощника, и оператора! Все, кроме моей съёмочной команды, являются посторонними на борту моей шхуны! Так, что, сэр, потрудитесь покинуть шхуну!-

      -Послушайте, Золини! Я вовсе не хочу ущемить ваши права на эту посудину! Но ввиду необходимости я вынужден, как комиссар портовой полиции, просить, нет, не просить, а требовать у Вас разрешения на моё присутствие на вашей шхуне…!- стараясь сохранять спокойствие, обратился комиссар к Золини.

Но тот, с красным от чрезмерного напряжения лицом, повернулся к комиссару спиной, давая понять, что разговор окончен. Махнув в свою очередь на режиссёра рукой, Рики, завидев Тома, направился к нему.

      -Том! Сынок! Я не могу договориться с этим напыщенным индюком!- начал было Стивинс.

      -Сэр! Я бы хотел, чтобы Вы обращались ко мне или «сэр», или « господин капитан», можно просто «капитан»! Мы с Вами не в Вашем кабинете! Я при исполнении, сэр…! И попрошу Вас соблюдать субординацию!- бесцеремонно перебил комиссара Том.

      -А! Чёрт! Хорошо! Сэр! Этот ин…! Этот Золини! Он, как мне уже донесли, снимает огромную акулу! Так вот! Мои ребята пасли целую неделю браконьеров! Эти сволочи, занимаются не законным промыслом морских слонов! Сегодня ночью мы хотели их взять с поличным, но они, как в воду канули, а мои «Рексы» принесли мне вот это!- Рики протянул капитану кусок обшивки какого-то судна.

      -Видишь!- закуривая сигару, продолжил он:

      -Эту щепку прибило к берегу! На ней видны большие, глубокие царапины! А так же пятна, похожие на кровь! Эта щепка, творенье, не рук человеческих! Сдаётся мне, что это работа зубастой актрисы! Мне плевать на этого надутого индюка…!- комиссар кивнул в сторону режиссёра:

      -Я боюсь, что жизни съёмочной команды в большой опасности! Так, что, сэр! Тебе решать! Уместно моё скромное присутствие на твоей шхуне, или нет?-

Том жестом руки показал комиссару обождать немного, а сам, взяв режиссёра под руку, и отводя его в сторону, быстро, со злобой в голосе, заговорил:

      -Послушай, ты…! Казанова! Мать твою! Ты, что тут перья распустил? А? Ладно Джонетт! Это её личное дело! В конце-то концов, она, пока свободная женщина! И вправе поступать, как ей заблагорассудиться! Но ты-то прекрасно знаешь, что акула, за фильм с которой ты собираешься сорвать большой куш…! Она очень, очень опасна! Твоё счастье, что сегодня ночью всё обошлось! Если бы хоть один волосок упал бы головы Джонетт! Я бы тебя, любитель ужасных сцен, порвал бы на много мелких лоскутков! Так, что иди, и командуй своей шайкой киношников, а на своём судне командовать буду я! Ты меня понял?-

Капитан с силой тряхнул Золини. Всю напыщенность с режиссёра словно сдуло ветром. Кровь от лица отошла, и оно стало болезненно бледным, на лбу выступили крупные капли холодного пота, а руки затряслись мелкой дрожью.

      -Я, что? Я ничего! Томми! Томми! Успокойся! Что, комиссар…? Пусть с нами идёт в море! Что я, не понимаю, что ли? Служба, есть служба…! С «фараонам», нам даже спокойней будет! Он же при оружии? А акула и действительно громадна! Только она абсолютно не агрессивна! Пока Джонетт плескалась в море, акула могла её сто раз проглотить! Однако, она, по-моему, наоборот, охраняла девушку! Я думаю, что этого монстра ничего, кроме морских слонов, вообще, не интересует! Если нам и сегодня повезёт, как вчера, и эта красотка опять приплывёт к берегу, я намерен заснять её крупным планом из шлюпки! Я уверен, что этот великан, на самом деле ласковый, как котёнок! Я, лично намерен погладить этого монстра…!- Золини говорил с такой уверенностью, что даже сам поверил в свою искренность. Немного успокоившись, режиссёр уже сам, взяв капитана под руку не громко, с жаром произнёс:

      -Томми! Джонетт собирается замуж за Денди Ройса! И это факт…! Однако я, её, ни капли не ревную! Ты, что, сам никогда не заводил романов с замужними дамами? Ты же их не ревновал к мужьям? Я, вот и к тебе Джонетт не ревную! И готов, исполняя женские капризы, делить её с тобой! Поэтому я предлагаю отбросить глупую ревность и остаться друзьями…! Что на это скажешь, Том?-

Однако Том молчал. То предложение, которое озвучил Адриано, вызвало в душе капитана целую бурю негодований. Но немного успокоившись, он подумал:

      -А почему бы и нет…?-

Ведь неделю назад ему было почти всё равно, каким по счёту, любовником он будет в списке поклонников Джонетт. А здесь один Золини, причём девушка сама призналась, что её связь с режиссёром была, скорей нелепой случайностью, нежели обдуманным поступком.

      -Ну, что ж, синьор режиссёр…! Я принимаю вызов, но вот только дружбы обещать не могу!- Томми круто развернулся на каблуках, и зашагал к штурвалу.

      Когда шхуна подошла к нужному месту,  огромный, чёрный плавник, уже курсировал в прибрежных водах.

      -Адриано! Адриано! «Красотка», уже нас давно ждёт!- весело крикнул Франческа.

      -Капитан! Прикажите спустить шлюпку на воду…!- заискивающим голосом попросил Золини:

      -Мне не терпится поскорей снять это чудо природы…!-

      -Шлюпку на воду!- зычным голосом отдал приказ Том палубной команде. Тут же закрутились блочки в палиспасах, и шлюпка плавно стала опускаться за борт.

      -Адриано! Можно и мне в шлюпку? Я хочу поближе рассмотреть эту рыбку!- картинно заламывая руки, запричитала Джонетт.

      -Нет, дорогая! Это очень опасно…!- ласково отказал режиссёр девушке.

      -Микели, Франческа! Быстро! Быстро! В лодку!- сменив мягкий тон на более властный, крикнул Золини своему помощнику и оператору.

      -Адриано! Возьми матроса на вёсла!- предложил капитан.

      -Нет! Мне нужно как можно больше свободного места в лодке! Акула же не станет, в самом деле, позировать как «модель»…! Оператору придётся покрутиться, чтобы как можно качественней отснять кадры! А на вёслах и Франческа поработает…!-

      -А, что…? Я всегда готов пострадать за искусство!- отозвался весёлый помреж. Когда трое мужчин оказались в шлюпке, то поудобней расположившись в ней, стали подгребать к акуле. В то же время акула, сама, целеустремлённо направилась навстречу киношникам. С борта шхуны было хорошо видно, как огромная рыбина, медленно виляя большим хвостом в прозрачной воде, неумолимо сокращала расстояние со шлюпкой. Расположившись на носу лодки, оператор, с режиссёром готовили камеру. Под тяжестью двух человек нос погрузился в воду почти до бортов. До шлюпки осталось ярдов пять, когда акула мощно ударив хвостов, с разинутой, огромной пастью, стремглав устремилась к шлюпке. Никто не успел даже понять, что случилось, а рыбина, смыкая мощные челюсти, расщепляя борт шлюпки, захватила обоих мужчин,  которые провалились в её пасть по пояс. Ещё мгновение, и акула исчезла в воде, увлекая на глубину свои несчастные жертвы. Корма шлюпки тоже пошла ко дну, а среди щепок, и двух вёсел барахтался насмерть перепуганный помреж.

      -Вторую шлюпку на воду…!- заорал капитан каким-то не человеческим голосом:

      -Сеть! Сеть, быстро бросить на борт!-

Шлюпка с матросами быстро плыла к Франческе. Подобрав его моряки, развернув лодку, изо всех сил погребли к шхуне. Внезапно, ярдах в пятидесяти от них, из воды, опять вырос акулий плавник, и с большой скоростью понёсся за уплывающей шлюпкой.

      -Ребята! Быстрей гребите!  За вами…! Эта тварь гонится за вами! Давай…! Налегай!- кричали со шхуны морякам, сидевшим на вёслах. Том, предусмотрительно развернул шхуну, и направил её на встречу шлюпки, потому, что, хотя гребцы и гребли из последних сил, акула-монстр плыла гораздо быстрей. Едва шлюпка коснулась борта шхуны, гребцы и спасённый ими помощник режиссёра, как кузнечики, попрыгали из неё на сеть, и быстро вскарабкались на палубу. Этот манёвр оказался своевременным, так как в тоже мгновенье, акула, почти на половину выскочив из воды, упала на утлую шлюпку, разбив её в щепки. При этом она так сильно ткнулась своей мордой в судно, что оно, дав большой крен, чуть было не перевернулось. После неудачной атаки, рыбина исчезла в морской пучине.

      -Томми! Томми!- «Динго», почти кричал Фоксу, размахивая своим кольтом.

      -Не, Томми…! А, сэр….! Я же просил…!- поворачиваясь лицом к комиссару, сквозь зубы прорычал кэп.

      -К чёрту фамильярности! Сынок! Я выпустил в эту гадину весь барабан! Я уверен, что хоть один раз, но попал в неё, потому, что ясно слышал металлический лязг! Она, что, из железа, что ли?- рычал Стивинс, выпучивая глаза, и пожимая плечами.

      -А ты разве стрелял, «Динго»? Я, что-то не слышал никаких выстрелов!- ответил Фокс, тоже пожимая плечами.

      -На, сам смотри!- комиссар вытряхнул из кольта стреляные гильзы и протянул их капитану.

      -Да! Чудеса! Железная рыба…! А может это подводная лодка?- чеша затылок, словно он говорил сам с собой, рассуждал Том.

      -Сэр! На западе от Австралии, в двух днях пути, в водах Индийского океана, находятся несколько островов! Два из них, самые большие, обитаемы! На них проживают туземцы! Эти туземцы поклоняются акульему Богу – Макуа. Наша сегодняшняя рыбка, чертовски на него похожа!- подойдя к капитану, заявил пожилой моряк.

      -Я тоже слыхал про этого туземского Бога! Только я считаю, что всё это ерунда! Это просто большая белая акула – акселерат…! То есть, большущая рыбина! А рыбину, рыбину – можно убить! Может калибр кольта для этого не подходит! Но из крупнокалиберного ружья, мне кажется, это можно сделать! Золини и оператор…! Упокой Господи их души! Не знаю как, но они растревожили и разозлили этого монстра! Я же, как комиссар, должен обезопасить здешние воды от этой акулы – людоеда! Да и за погибших, тоже не плохо бы было поквитаться с ней!- словно продолжая начатый разговор старого моряка, сказал Стивинс.

      -Капитан! Комиссар прав! Я не могу похвастаться большой храбростью, но, не смотря на это, я тоже имею огромное желание прикончить эту тварь! Я очень уважал Золини! Не как «шефа», а как хорошего человека уважал! А Микели! Микели, он мой двоюродный брат…! Был, двоюродным братом!- поддержал комиссара помреж. Он был бледен, но полон решимости.

      -Конечно! Я не против, объявить войну акуле…! Только шхуна-то больно стара…! Больше семи узлов на ней не дашь! Ну, да ладно! На сегодня всё! Сейчас идём к берегу, а завтра…! Завтра, при полной боевой, выходим на «тропу войны»! Эй, рулевой! Курс на мол! Идём домой…!-

      Вечером Том и Джонетт сидели молча, не зная с чего начать разговор, когда к ним в номер постучали. На пороге стоял Франческа. Он был сильно пьян. В руке помреж держал почти полную бутылку виски.

      -Кэп! К вам можно? Просто так муторно на душе, а поговорить не с кем!- очень просто объяснил он свой поздний визит. 

      -Да, но я, сам, как бы в гостях!- виновато развёл руками Том.

      -Ничего! Ничего! Пусть заходит…! Такие большие потрясения проще переживать сообща! Пусть я не так уж много времени знала погибших, но всё равно успела сдружиться и сблизиться с ними! Так, что, Франческа, заходи! Не стесняйся…!- на правах хозяйки пригласила Джонетт позднего гостя в номер. Сильно качаясь, помреж прошёл в номер, молча, поставил бутылку на стол. Том, так же молча, поставил три стакана и на одну треть налил в них крепкого, спиртного напитка. Взяв, каждый свой стакан, все, сделав по большому глотку, молча сели. Не сговариваясь, Том и Франческа закурили сигары, а Джонетт, дамскую длинную папиросу. Голубоватый, табачный дым, растекаясь прозрачными перьями, заполнил номер. А трое скорбящих собеседников, мысленно повели меж собой бессловесный разговор.

      -Для чего человек рождается на свет…?- затягиваясь крепкой сигарой, думал Франческа.

      -Наверно на этот простой вопрос не сможет ответить ни один человек на всей земле! Ну, хорошо! Зарождается он не по собственной воле! Да и рождается человек, младенцем, по закону природы! Так! Родился…! А как прожить человеку эту жизнь, подаренную ему родителями и Богом? Вот вопрос? Пожалуй, и этого ни один человек не знает! Если разобраться, человек на этой земле кто…? Букашка! С самого рождения и до самой естественной её кончины, живёт эта букашка в постоянной смертельной опасности. Силы стихий, постоянно грозят человеку бедой! Жара и мороз! Грозы и наводнения! Ураганы и шторма! Смерчи и торнадо! Камнепады и снежные лавины! Землетрясения и вулканы! А сколько зверей, рыб и гадов ползучих, созданных природой, так же смертельно опасны человеку? Так их просто и не счесть! А болезни всякие, которые как косой косят род людской…! Но это всё, ничто по сравнению с самым ужасным, самым кровожадным зверем, которого только могла создать природа! И имя этому зверю – человек! А почему так? Ведь звери, рыбы и гады убивают для того, чтобы удалить голод, или чтобы сохранить свою жизнь…! Человек же убивает другого человека осмысленно, чтобы истребить себе подобного! Значит, самое большое зло на земле это человек? Получается, что так! Человек умный! А ум его изобретателен! Умный, сильный, изобретательный человек, это мужчина! Но именно мужчины, от большого ума наверное, развязывают войну, и убивают друг друга! А женщина? Она красивая…! Но глупая, слабая и хитрая! Её, мужчина, человеком-то не считает…! Да! Но именно она, женщина, пробуждает в мужчине такое чувство, как любовь! Именно она продолжает род людской, рожая детей! А потом с материнской добротой, заботой и лаской, женщина растит своих детей! Значит, доброта и любовь способны победить зло и ненависть? А почему бы мужчинам не любить друг друга и не воевать? Нет! Мужчины могут только ненавидеть других мужчин! Ненавидеть сознательно! Значит, что? Мужчина – дурак? Да! А женщина, которая создана для любви, флиртуя сразу с несколькими мужчинами, пробуждает в них любовь к себе, но одновременно с любовью она пробуждает в них и ненависть к друг драгу! И это так! Вот поди, разберись, как жить на этой земле? Ведь получается, что? Любовь не всегда порождает любовь! А! Я понял! Золини давно это осознал, и когда он увидел этого монстра, то рассмотрел в нём олицетворение зла! Вот он и решил снять такой фильм, просматривая который, люди бы понимали, насколько они беспомощны перед злобными силами природы! И перед этими силами люди должны сплачиваться друг с другом, а не воевать между собой! А как же сказать им…? Люди! Что вы делаете? Кончайте воевать! Жизнь прекрасна! И даётся она нам один раз! Берегите её! Любите жизнь, женщин, детей, старых родителей! Гоните из души злобу, ненависть и жестокость! На земле и без войны забот хватает! Да! Да! Именно это хотел показать Адриано в своём, не совсем стандартном фильме! Получается, что ради своей идеи он и погиб! Значит Золини гений, и герой! И брат мой, веря в него, пошёл за ним до конца! Я, обязательно продолжу дело Золини! Вот только рассчитаюсь с акулой за них, и сниму фильм «Акулы – морские монстры»! Вот и всё! Теперь я точно знаю, как мне прожить свою жизнь…!-

      -Да! Какая судьба выпала Адриано и Микелю! У меня мурашки по спине до сих пор бегают!- глядя на своих молчаливых собеседников, думала Джонетт.

      -Я даже и думать не могла, что акулы бывают таких размеров! Она, наверное, проглотила обоих, целиком! Какая ужасная смерть, быть заживо переваренными рыбой! А вот этому…!- девушка взглянула на помрежа, прищурив свои лисьи глаза:

      -Этому невзрачному, никчёмному человечку повезло! А кто он? Так, букашка! Поди и не знает для чего он живёт-то! Так, устраивает своим коллегам разные гадости, кривляется, словно клоун! А сегодня, в шлюпке, он насмерть перепугался! Даже сейчас чуть живой сидит! Какая помощь-то от него? Никакой…! Видите ли, он имеет большое желание, прикончить эту тварь! Ну! Ну! Тебя эта акула, даже не заметит, что проглотила! А Адриано – храбрец! Он же знал, что с ним может произойти нечто подобное, и всё равно сел в ту злосчастную шлюпку…! И такой человек, как Адриано Золини, талантливый режиссёр, герой и просто хороший человек, принадлежал, пусть и не долго, ей! А вот интересно, смог бы он сделать из меня кинозвезду с мировым именем? Наверное, да! А вот Томми! Он тоже хороший! Раздели я свою судьбу с ним, я буду иметь  свой дом, кучу детишек и всё! Конечно, Фокс сильно любит меня! Даже ревнует…! Нет, ревновал к Адриано! Фокса можно, иногда подпускать к себе, для разнообразия, но жизнь с ним, будет полная скука! Хотя характер у Тома есть! Вон, этого хлюпика-то спас! Благодаря его чётким действиям, Франческа сейчас сидит тут за этим столом!-

Девушка опять взглянула в сторону помрежа, но на этот раз, более пристальней.

      -Вообще-то, если посмотреть на Франческа повнимательней, он вроде бы ничего…! Симпатичный! Кстати! Теперь, когда Золини не стало, режиссёром будет, наверное, он…!- Джонетт взглянула на Франческа ещё внимательней, отпивая изрядный глоток из своего стакана.

ВЕСЕННЯЯ ЗАРИСОВКА

13.04.14г.

Весна ли, девка красная,

Подол в ручьях промок.

Пришла, как зорька ясная.

Румяна, как Восток….

Напев в полях туманных,

Под трели певчих птиц.

В капелях долгожданных.

И в сполохах зарниц….

В весёлых вся веснушках,

На молодом лице….

В разгульных вся частушках,

На золотом крыльце.

В берёзке ветках тонких,

Хрустальных льдинок звон.

Им вторит эхом звонким,

Церковный перезвон….

Из под платка узорного,

Кудряшки золотистые.

У выхода, у соборного,

Девчонки голосистые….

Диеты обсуждают,

Великого Поста….

До Пасхи пострадают,

Святая простота….

      -А интересно, я ему нравлюсь? Или нет? Ничего! Охмурить этого «ребёнка», для меня не составит особого труда…!  Сегодня уж ладно, сегодня траур! А завтра, я им полотно займусь! Этот мальчик, не без моей помощи, конечно, он снимет такой фильм, посмотрев который, все мужчины будут у моих ног…!-

      -Вот, чёрт! Сегодняшняя трагедия выбила меня из калии! Я за всю свою жизнь таких акул не видел! Видел, конечно, крупные экземпляры! Но все они по сравнению с этим монстром, просто «карлики»!- думал капитан Фокс. Его взгляд бессмысленно блуждал по комнате. Он, машинально допив свой стакан, налил себе ещё.

      -Золини! Золини! Был, и нет его…! Хотел соперничать со мной в любви! Ха! Ха! Ха! Конечно в этой красивой, но глупой головке…!- Том внимательно посмотрел на свою девушку:

      -Хватает «ума» увлекаться кем не поподя! А этот напущенный индюк воспользовался этим! Понятное дело, женщина – кошка! Кто её гладит, тому и мурлычет…! Да, Бог шельму-то метит! А акула за моё оскорбление, Золини слопала! Получается, это исчадие Ада, это олицетворение зла, а для меня, лично, добро сделала…! Что же получается? Я этой акуле войну объявил! Глупо! Ладно, Джонетт! У неё есть все основания  ненавидеть этого монстра! Золини из неё «звезду» хотел сделать! И любовная связь, опять же! А теперь-то, что? А теперь, ничего…! Золини – труп! И с этим сопляком тоже, всё предельно ясно! Ему надо самоутвердиться! Вон и эта, «киноактриса», на него стала, как-то по особенному, смотреть…! Поди, он теперь станет режиссёром-то! Все к чему-то стремятся! Один я, дурак, ради юбки всё бросил…! С парохода ушёл…! Ник Мак Нил, меня бы капитаном сделал бы! Так, нет! Всё бросил! Капитан разбитого корыта! А Джонетт, всё равно! Она повертит, повертит хвостом, а потом за своего Денди, замуж выйдет! А мой корабль уже ушёл…! Любовь моя, какая-то не счастливая! Куча неприятностей от неё! Ну и зачем мне идти на охоту, на эту акулу? А? «Динго»! Его-то я совсем забыл! Комиссар, точно, должен обеспечить в здешних водах полную, или хотя бы частичную безопасность! А я, как патриот, как австралиец, обязан помочь ему в этом, не лёгком деле…!-

Так, молча просидев до трёх часов ночи и допив виски, собеседники разошлись. Вернее сказать, Франческа ушёл, а Том и Джонетт, не раздеваясь, легли на постель и мгновенно заснули.

      -Эй! Что, вы там все умерли,  что ли…? Я уже час достучаться к вам не могу…!- крики комиссара и сердитые стуки в дверь, разбудили молодых людей. Открыв дверь, Том увидел одетого по-военному, нет, скорее по походно-военному, комиссара. На нём был пробковый шлем, в большую клетку куртка и бриджи, а также с высоким берцем ботинки. Через плечо у него висел в деревянной кобуре, «маузер». Из-за спины Стивинса выглядывал Франческа. Воспалённые, красные глаза помрежа говорили без слов, что он повёл пьяную бессонную ночь. За спиной его крест-накрест висели два крупнокалиберных, охотничьих ружья.

      -Томми! Ты готов…? Я вижу, что ещё нет! Давай! Давай! Собирайся, и пошли…! Мы, сегодня повеселимся на славу! Сегодня у нас будет особенная рыбалка! Эту рыбалку мы не забудем до самой смерти!- подзадоривая своих мрачных товарищей, весело молвил комиссар.

        Шхуна, поскрипывая снастями, весело бежала по изумрудным волнам, рассекая их своим острым форштевнем, и они, пенясь и шипя, расходились от её бортов двумя острыми стрелами. Все, кто находился на этой шхуне, стоя вдоль её бортов, зорко вглядывались в морские глубины, пытаясь разглядеть там хоть какой ни будь намёк на присутствие там монстра. Поведение морских слонов на лежбищах ясно говорило, что акула находится где-то поблизости. Однако чёрный плавник упрямо не хотел показываться из воды.

      -Ну, что? Что? Опять ты…! Я же послушал твоего совета, и вот мы здесь, где полным, полно вкусной, жирной пищи!- зло промолвил капитан машины-убийцы, своему внутреннему голосу.

      -Хы! Привести-то привёл! Ну и ел бы носатых, ластоногих! Нет! Надо было напасть на этих лягушат! Ведь прекрасно знаешь, что они мстительны! Ты раз за разом, нападая на них, разжигаешь в них ненависть к себе! Хоть они и малы, но очень умны! Ты же успел в их изобретательности убедиться?- абсолютно беззлобно отозвался капитан-самозванец.

      -Угу! Изобретательны! Я, из-за их ума и остался без глаза! То они в меня острые пики кидают, то из длинных железок огнём плюются! А эти, вчера, ящиком со стекляшками стали в меня целить! Вот я их и пожевал немного….!- согласился капитан.

      -Нет, я не против! Можешь слопать их, всех! Только откуда нам с тобой знать, сколько этих лягушат там, на земле, и чего они могут ещё придумать против тебя? Нам надо быть чуть-чуть похитрей! И ещё! Не гони меня в самый тёмный уголок своего тела…! Я обещаю, больше не подбивать команду к бунту! Мне кажется, что нам надо дружить, а не ссориться!- смиренным тоном молвил самозванец.

      -Что ж? Я не возражаю! Ведь, в конце-то концов, мы с тобой в одном теле! И если нам голову оторвут, то ни тебя, ни меня не станет!- выдохнул огромными жабрами капитан.         

      -Что я  слышу? В твоих мыслях испуг! Давай! К бою зубы! Энергетический запас пополнен! Вперёд! К островам…!- защёлкал огромными зубами самозванец.

      -Капитан! Капитан! Вы, все смотрите вперёд! А акула…! Вон она, за кормой!-

Это кричал пожилой моряк, стоя на корме, и указывая на огромный, чёрный, акулий плавник, который тихо двигался за судном вслед, на небольшом удалении от него. Все, взводя курки, бросились на корму, и только капитан Фокс, сохраняя хладнокровие, остался на своём месте Он отдавал команде чёткие, сухие команды:

      -Подобрать паруса! Сбавить ход! Надо дать монстру возможность догнать шхуну…!-

Только монстр и не думал сближаться. Едва шхуна, сбавляя ход, легла в дрейф, плавник, вдруг резко сменив направление, повернул на запад.

      -Томми! А монстр-то, того…! По моему, даёт ходу от сюда! И курс он взял на острова, о которых рассказывал суеверный морячёк! Давай, разворачивай своё корыто! Ты же ведь не хочешь дать этой убийце удрать!- закричал комиссар, размахивая «маузером».

      -Послушай меня, комиссар! У меня нет никакой охоты соревноваться с этой гигантской рыбиной в скорости! Ты прав, назвав мою шхуну, корытом! Нам не догнать этой акулы! Она, при желании, может доплыть до островов за день и не вспотеть! Мы же будем плестись туда суток трое, не меньше! Запас продовольствия на судне всего лишь на день! А сходить до островов, уйдёт неделя…! Мы опухнем с голодухи! Я не могу рисковать людьми! И не дай Бог, шторм! Мы от первой же большой волны пойдём на дно…! Нет! Я умываю руки!-

Говоря эти слова, Том яростно рубил рукой воздух.

      -Сынок! Да ты струсил? Ты посмотри на людей, которыми ты не хочешь рисковать! Их глаза горят огнём жажды мести! Вон, с какой силой сжимает своё ружьё Джонетт! Спроси у неё, хочет ли она вернуться в гостиницу? А Франческа? Он боится! И всё равно, он здесь на шхуне! Лучше взгляни туда…!- комиссар указал на удаляющийся акулий плавник:

      -Едва завидев нашу шхуну, акула, как нашкодничавший щенок, поджав хвост, припустилась наутёк!-

Но словно услышав эти слова, плавник, круто развернулся, и пошёл прямо на шхуну. Не дойдя до парусника, примерно, расстояния ружейного выстрела, акула остановилась. Пробыв без движения несколько секунд, она так же круто развернулась и поплыла обратно на запад.

      -По-моему, эта сволочь издевается над нами! Если бы я точно не знал, что это безмозглая рыба, я бы решил, что она осознано, дразнит нас, приглашая погоняться за ней…!-

      -И мне, комиссар, пришла в голову такая же мысль…! Мне кажется, что этот зубастый гигант, задумал, что-то подлое! Поэтому я настоятельно прошу вас всех быть благоразумными, и вернуться в порт! Если он уплывёт от сюда, так и чёрт с ним! Нам спокойней будет! Ведь для серьёзной экспедиции шхуна абсолютно не готова!- продолжал уговаривать комиссара Том.

      -Да, что ты в самом деле расхныкался, Том? Шхуна не готова…! Акула, что-то задумала! Перестань! Вон, у нас какие ружья! Пристрелим её, как бешеную собаку…! Эта экспедиция, будет, как увеселительная прогулка загород! Потом, её дохлую, снимем на кинокамеру! Кадры будут – люкс! Ну, давай, Том! Я тебя прошу!- стала ластиться Джонетт к капитану. И Капитан сдался:

      -Ладно! Чёрт с вами! Но ежели, чего случится! Пеняйте на себя…!-

      -Ура!- звонко взвизгнув, запрыгала девушка, хлопая в ладоши.

      -Джонетт! Джонетт! Не надо так радоваться! Томми прав! Эта экспедиция, затея очень серьёзная, и опасная! Кто его знает, как там всё обернётся?- хмуря брови одёрнул комиссар девушку, но глаза его при этом хитро посмеивались.

      -Майкл! Держать курс прямо на акулий плавник! Нам надо приблизиться к ней на ружейный выстрел, и продырявить её здоровую башку! Вот и всё…!- дал команду капитан рулевому. Шхуна, на всех парусах, понеслась в погоню за монстром. Но стоило ей немного сократить расстояние, как акула прибавляя скорость, словно играя с людьми, удалялась.  Эта игра в «кошки – мышки» продолжалась до самого вечера. Когда большой, кроваво-красный диск солнца, на западе, почти коснулся океана, акулий плавник, вдруг исчез, словно растворился в том диске.

       -Послушай Рики! По-моему, мы с вами гнались за миражом…!- стоя на корме и поглядывая на последние лучи заходящего солнца сказал Фокс:

      -Догнать! А тем более убить рыбу в своей стихии, это абсурд! Вон, она пару раз махнула хвостом, и ищи ветра в море! Куда плыть? Чего искать? Надо поворачивать назад, пока не поздно! Да и закат был как кровь! Значит, будет шторм! И не надо мне твердить, что я трус! Просто я осторожный! Любой капитан на моём месте, сказал бы вам, что надо поворачивать обратно! Боюсь, что даже если мы сейчас повернём, всё равно шторм нас потреплет, будь здоров! А если не повернём, можем, вообще, пойти ко дну! Я не имею права рисковать жизнями команды, а тем более, вашими жизнями! Что? Разве я не прав?-

 Том вопросительно посмотрел на комиссара.

      -Томми…! Томми…! За кого ты меня принимаешь…? Раве ж я не австралиец, как и ты? Вы, пока отсыпались после пьянки, я со своими «Рексами», сходил на лежбище! Там мы собрали те ошмётки от тех морских слонов, которые остались после набега браконьеров! И у тебя в трюме сейчас есть отличная приманка для морской хищнице! Мы сейчас бросим за борт кусок, другой, и акула сюда вернётся, как миленькая! А шторм преодолеть кораблю в два раза легче с опытным капитанам! Ни я, никто из киношников, и уж точно никто из твоей команды, тебя трусом Том, не считает! Наоборот! Мы все верим в тебя! И верим, что нам повезёт и мы накажем этого монстра! А пока, давай, пойдём в каюту и что-нибудь перекусим! Солнце село, и стало довольно-таки прохладно!- беря капитана под руку, «Динго» потянул Тома к трапу ведущему в каюту. В каюте матрос, филиппинец, кок и стюард в одном лице, давно уже накрыл белоснежной скатертью стол, и начал сервировать его.  Закончив свою работу, он учтиво поклонился, и жестом руки пригласил всех за стол. Подойдя к стюарду, Томми похлопал его по плечу.

      -Спасибо Тонг! Можешь быть свободным!- и повернувшись к гостям, добавил:

      -Господа! Прошу к столу!-

Когда все расселись по местам, оказалась, что Джонетт нет в каюте. Видя вопросительный взгляд капитана, Франческа виноватым тоном объяснил:

      -У вас тут нет дамской комнаты! И дама испытывает некие не удобства, при оправлении естественных надобностей!-

На вопрос:

      -Где тут туалет!- боцман, краснея, объяснил девушке, что они, мол, по-простому – в ведро. А ей, он бы порекомендовал на корме, за парусом, на бумажку, а бумажку за борт. Джонетт брезгливо передёрнула плечами, но всё же пошла на корму. На обратном пути, проходя мимо открытого иллюминатора камбуза, она случайно услышала тихий разговор, который заинтересовал её.

      -Тонг…! Ну, когда мы захватим шхуну? Я сам не знаю, как до сих пор «Динго» не признал меня! Если он меня узнает, то тогда пиши «пропало»…!-

Это говорил пожилой моряк.

      -Майкл…! Не скули…! Я подсыпала осиня хитрая порошок в вино! Через пятнацать минута, капитана, и комиссара, все они будута крепко спати! Вот тогда мы и захватить шхуна!- просюсюкал в ответ филиппинец.

Услышав такие слова, Джонетт, стараясь ступать как можно тише, быстро побежала в каюту капитана. Увидев испуганное лицо девушки, Том встал ей на встречу.

      -Что случилось?- как можно спокойнее, спросил он девушку.

      -Там! Там, затевается, что-то ужасное! Твой кок, он и не кок вовсе! И этот старичок не тот за кого себя выдаёт…!-

      -Постой! Постой…! Точно! А я-то всё думаю, где я видел этого старика! Он же отец эти двух браконьеров! Видно он у них был главарём! И чего же затевают эти уроды?- с иронией в голосе поинтересовался комиссар.

      -Зря Вы иронизируете, комиссар! Они хотят захватить шхуну…!- обиделась девушка:

      -Этот кок! Он главарь!

      -Спокойно! Без паники! Главное, что они не знают, что мы в курсе всех их грязных планов! Надо немедленно арестовать мерзавцев! А когда вернёмся в Перт, Рики посадит бандитов в тюрьму! Приготовим, джентльмены своё оружие к бою!- доставая свой кольт, сказал капитан.

      -А у меня нет оружия!- загнусавил Франческа

      -Как нет? А где же ружья, которые я тебе дал?- удивился комиссар.

      -А я их там! У мачты положил, и патроны тоже!- был ответ.

      -Так! Значит этот критин, самолично вооружил мерзавцев крупнокалиберными ружьями, против которых наши пистолеты, просто - пукалки! Да! Тут становится всё интересней и интересней! Только бунта на корабле нам не хватало! Ладно, надо что-то делать, а не сидеть, сложа руки! Сколько, Том у тебя людей в команде? Эти, двое не в счёт!- тоже готовя свой маузер к бою, заключил «Динго».

      -Да команда-то не велика! Ещё два матроса и  боцман, он же старпом! Вот и всё…!-

      -Так! Без паники! Джонетт! Разговаривай как можно громче, и смейся, как ни в чём не бывало! А мы, капитан, пойдём на разведку! Если чего! Стреляй не раздумывая! Ты понял меня, Том!-

С этими словами, комиссар тихо вышел из-за стола.

      -Ну, чего стоишь как столб! Пошли!- махнул он рукой капитану. Тихо, чтобы не шуметь, они попробовали открыть дверь, но она оказалась припёрта с другой стороны.

      -Эй! Кэп! Это я, боцман! Скажи, там своему дружку, комиссару, чтобы он не наделал глупостей! Крупнокалиберные ружья легко пробьют дверь каюты! Так что советую вам сидеть тихо!  Шхуна захвачена! Мы разворачиваемся и идём в Китай! Если будите  себя хорошо вести, я гарантирую, высадить вас в шлюпке, около берега Австралии!- со стороны палубы раздался смех, по крайней мере, ещё трёх человек.

      -Майкл! Не будь идиотом! На судне запасов максимум на сутки! А до Китая идти две с лишнем, недели! Вы, все здохнете с голода!- бледнея от ярости, прокричал Том.

      -Кэп! Ты, что, в самом деле, нас считаешь идиотами? Мы тоже знаем, что до Китая пеликанить очень долго! Причём шхуна-то, очень стара! Нет кэп! Мы к этому случаю готовились давно! Поэтому и заранее припасы приготовили! А ежели, что то и рыбой прокормимся! Только есть одно маленькое «но», на вас-то мы, как раз и не рассчитывали! Вы Ваше благородие, лишний груз на судне! Сэр! Мы понимаем, что у киношников колпачок волшебника съехал набекрень! Только за это их Бог наказал! Мы же не хотим разделить такую же участь! К тебе, лично, кэп, у нас никаких претензий нет! Ты, мужик нормальный! Комиссара, конечно можно было поджарить! Он, сволочуга тот ещё! Да, ладно, путь живёт! Поэтому, я даю вам честное слово, что мы вас отпустим с миром! С девчонкой, конечно, можно было бы побаловаться! Но, нет! Значит – нет! Всё! Переговоры окончены! Попрошу, выходить из каюты по одному, с поднятыми руками! Кольты, на выходе, сдавать добровольно! И так, мы открываем дверь…! И попрошу, без глупостей! Первый, пошёл…!- хриплым голосом скомандовал боцман.

      -Ну, что, господа? Положимся на милость Божью, а? Выходим…!- ещё бледный, но уже от досады, молвил Том. К великому удивленью всех, кто был в капитанской каюте, бунтарей было только трое. Остальные матросы лежали связанные, на палубе около мачты. Собрав стволы, боцман отвёл в сторону капитана.

      -Кэп! Слушай! Ты, нам, крайне симпатичен! Дело ты знаешь ну, морское, очень хорошо! Я могу тебе предложить, целое состояние! Тонг имеет связи с китайскими пиратами! Сейчас в Америке очень модны украшения из жемчуга! Так вот! На многих остовах…! Обитаемых островах, Индийского океана, туземцы ловят жемчуг! Всякие бараны, скупают жемчуг! Мы же скупать не будем! С помощью кольта, можно отобрать что угодно, и не только у туземцев, но и у белых бизнесменов…!-

      -Нет! Я на это пойти не могу! Я не пират! Я и тебе, боцман, не советую! Закон к пиратству суров! Любому вставшему на путь пиратства, каторга обеспечена! Лучше сейчас, пока вы не натворили глупостей, я предлагаю вам сложить оружие и сдаться!- Том говорил эти слова с большим спокойствием, которое бывает присуще только смелым людям. Когда ты уверен, что правила диктуешь ты, то любое не повиновение вызывает целые бури негодований. А когда, вдобавок, пытаются тебе, самому диктовать какие-то условия, причём находясь явно не в том положении, которое располагает к этому, такая ситуация выведет из себя даже человека с крепкими нервами. Боцман же, привыкший горлопанить по делу и без дела, крепких нервов не имел. Сделав круглыми глаза, он часто, часто заморгав, видно не зная как ему поступить, сначала взглянул на Тонга. Видя его полное не участие, боцман, размахивая маузером, сердито закричал, брызгая слюной в лицо капитана.

      -Да ты, как я погляжу, кэп, совсем страх потерял! Забыл, наверное, в чьих руках ты находишься? Сейчас каждому по-сопатке, чтобы юшка красная потекла, и за борт! У монстра-то аппетит…! Ха-а…! Акулий! Тонг! Ты, наверное, такого зрелища и не видел! Поедание акулой, ещё живых, людей…!-

Довольный своей идеей, Майкл, гордо выпятив, и без того большую грудь, подошёл к комиссару. Переложив маузер в левую руку, он, прицелившись, замахнулся, чтобы, съездив по сопатке, пустить кровь Рики Стивинсу. Боцман забыл, что кличка «Динго», просто так, человеку не даётся. В тот момент, когда мясистый кулак Майкла, почти коснулся носа комиссара, шхуну очень сильно тряхнуло, словно она на полном ходу наскочила на риф, или ей в борт врезалась подводная лодка. От этого толчка, боцман, потеряв равновесие, упал на одно колено. Этого мгновенья было достаточно комиссару, чтобы нанести удар по запястью руки боцмана, сжимающей маузер. С ловкостью опытного жонглёра, «Динго» налету подхватил выпавший пистолет и, увернувшись то ножа, брошенного Тонгом, метким выстрелом ранил кока в плечо. Ткнув стволом в затылок боцмана, комиссар приказал всем бросить оружие.

      -Вот видишь, боцман, как изменчива судьба! Только, что ты был царём, и Богом! Один удар ребром ладони, и один выстрел, и вот ты втоптан в грязь! Ты качал права! Как красиво помахивал моим маузером! Мы не собираемся вас  сажать в шлюпку! Наша цель – акула! Акула огромна, и нам нужны любые руки! Кстати, это она, не желая того, помогла мне взять над тобой верх, саданув модой в борт шхуны! Ну, что скажешь? Пойдёте с нами на рыбалку, или пойдёте к берегу? Я даю честное слово, что преследовать вас не буду! А нам пора…!-

Но речь свою  Рики не окончил. В борт судна опять, что-то сильно ударило.

      -Капитан! Иди скорей сюда! Шхуна вовсе не наскочила на мель! И никакие брёвна в её борт не врезались! Это так монстр с нами здоровается!- это кричал один из матросов, указывая за борт. Перегнувшись через леер, капитан и комиссар увидели в воде, рядом с судном, огромное тело акулы.

      -Ну вот, ты здесь! Сейчас мы дадим тебе прикурить! Все к оружию!- закричал Рики, прицеливаясь в голову монстра. Только тот не стал ждать выстрела. Мощно ударив по воде огромным хвостом, рыбина исчезла в глубине. Пока вооружённые охотники на монстров стоя вдоль борта,  выжидали появления акульива плавника, боцман с сочувствующим ему матросом помогали подняться раненому коку.

      -Слышь, Тонг! Пока эти тупорылые, стоят, разинув рты, нам надо валить отсюда! Быстренько, опускаем шлюпку, и грести, грести…!-

Шлюпка была уже на воде, когда со шхуны беглецов окликнул Стивинс:

      -Майкл! Не делай глупостей…! Акула способна перекусить лодку как щепку! Немедленно возвращайтесь…!-

      -На-ка! Выкуси…!- боцман, рубанув себе ладонью по локтевому сгибу правой руки, показал неприличный жест:

      -Мы вернёмся, а ты нас в тюрягу…! Нет! Ты нас сначала поймай, проклятый «Динго»! А потом мы с тобой поговорим! Понял? Чего уши развесил…? Давай, Бен! Налегай на вёсла! Тебе-то, что? За тобой грехов нет! А нас с Тонгом ждет каторга!- добавил Майкл матросу, который прислушивался, что кричат со шхуны. Беглецы стали яростно грести, и шлюпка исчезла в вечернем полумраке.

      -Может пальнуть, наугад, им в след? А?- предложила Джонетт.

      -Я, моя милая, полицейский, а не убийца!- отрезал «Динго».

      Поскрипывают уключины, бьёт в борт шлюпки мелкая волна.

      -Майкл! Что-то тревожно на душе!- гнусавил матрос:

      -Зря мы не послушались комиссара! Он же сказал, что не арестует нас за бунт, а «Динго» слов на ветер не бросает! Вдруг эта акула и в самом деле нашу лодку перекусит напополам…!-

      -Кончай скулить, Бен! Эти вслед накаркали! Да ты ещё, тоже, каркаешь! Греби, давай, молча! Вон Тонг, молчит, не боится! Я тоже знаю «Динго»! На шхуне он, может, нас и не арестовал бы, а ступи мы на берег, тут же его «Рексы» с браслетами налетят, а у них хватка, мёртвая! Зря, что ли их сам, «Динго» натаскивал!-

      -Майкл! Моя молчать не потому, что не боясь! Просто рана на плечё сильно болеть! И карма – судьба, у каждый человек свой! Если тебе судьба кушать акул, то тебя уже не повесить…! Моя чувствовать эта рыба! Он совсем близко! Он плавать вокруг нас! Напасть он не хотеть, или, пока не хотеть! Вы грести! Не останавливаться, грести! До берег осина далеко! Пока акул думать, кушай-ка нас или нет, мы должны плыть бистро! Акул, носьной охотника! Он чуять мой кровь, и обязательно нападать! Мой буди-то держать весло на готов! Если акул с открыт пасть подплывать, моя буди-то вставлять весло в пасть! Он не мочь нас кушай-ка! И не мочь закрывать пасть! А мы быстро плыть до берег!- превозмогая острую боль в плече, молвил филиппинец.

Я, правда не знаю сколько влезает в желудок этого гиганта, но что рыбы долго переваривают съеденное, это я знаю точно! Поэтому, я надеюсь, что монстр нас не тронет…!- высказал свои мысли боцман. Беглецы гребли, молча всю ночь, до кровавых мозолей на руках гребли. Ночью до них доносились, с кормы, громовые раскаты и всполохи от молний, прошедшего стороной шторма. Ближе к рассвету большие волны ночного шторма докатились и до беглецов.

        -С нами удача мужики…!- не переставая грести, сказал Майкл:

        -Шторм прошёл стороной! Волны хотя и высокие, но в них нет той опасной силы! Они с кормы, и будут подгонять нас к берегу! А шхуна Тома, как раз попала в самый центр ночного шторма! Скорей всего его посудина пошла ко дну! Да! Не зря же пиратов считали джентльменами удачи…!-

Когда болтаешься на крутой волне в кромешной мгле, страх, колючим холодком забирается за пазуху. А у страха глаза велики, и в темноте ночи может привидеться, чёрт знает что. Но как только чуть забрезжит рассвет, а глаза начнут различать волнующую поверхность океана, этот страх, сам собой улетучивается и человек, приходя в себя, начинает разговаривать, шутить и даже петь.

      -Майкл! Давай немного передохнём! Нет больше сил грести! Ладони…! Я их не чувствую! Мозоли прорвались и кровоточат! Можно я их омою водой!- это гундосил пожилой моряк.

      -Ты, чего? Спятил, что ли, Бен? Забыл, акула-монстр? Она тут, где-то рядом! Пока она на нас не напала! Я не знаю почему! Может нам просто везёт, но ежели смыть кровь с рук, акула тут, же почует её, и тогда нам не поздоровиться! Так, что терпи и не скули!- заорал на друга боцман.

      -Чего орать-то, вон, смотри! Морской слон! Он так далеко от берега, и ни капли не боится! А уж кого-кого, а слонов в воду и силой не затащишь, если поблизости акула!- опять запричитал Бен.

      -Земля! Земля!- словно вторя причитанием Бена, простонал раненый филиппинец.

      -Вы, что? С ума посходили? Бредите на пару! Ладно, этот раненый…! А ты где слона увидел?- покрутил пальцем у виска Майкл.

      -Да вон же! Ты что, не видишь что ли?- указал Бен вперёд.

      -Где? Я ничего не вижу! Морские слоны так далеко от лежбищ не уплывают! Греби, давай! Хватит бредить, а то веслом по спине получишь, если не замолчишь!- пригрозил матросу боцман. И вновь заскрипели уключины, вёсла вспенили воду, и она маленькими водоворотами с двух сторон шлюпки побежала назад, неумолимо толкая шлюпку вперёд. Так она, то плавно взлетая на гребень волны, то стремительно соскальзывая с неё вниз, продолжала свой путь прямо навстречу восходящему солнцу. Гребцы, работая веслами, сидели спиной к носу шлюпки, и поэтому не видели, что им навстречу, так же переваливаясь с волны на волну, двигался большой, чёрный плавник. Это была та самая, огромная, акула-убийца, расплывчатый силуэт которой и принял за морского слона, Бен. Тонг, который лежал на носу шлюпки, практически всё время был без сознания, и именно по этой причине не мог предупредить своих друзей о приближающейся опасности. Неожиданно весло боцмана словно наткнулась на мель. В следующее мгновение из морской пучины всплыла огромная голова большой белой акулы. Боцман и пожилой матрос так и замерли с высоко поднятыми вёслами. Акула же завалившись на бок, уставилась на людей в лодке своим большим, чёрным и злым глазом. Потом она разинула огромную, как пещера, пасть утыканную большими треугольными зубами, и словно демонстрируя отличную работу своих челюстей, сомкнула её, обдав сидящих в шлюпке людей, тлетворным смрадом. От этого зловония, шибанувшего прямо в нос, Майкл и Бен невольно зажмурились. Когда, спустя мгновение, они открыли глаза, никакой головы на поверхности не было. Оба, насмерть перепуганных увиденным, гребца, не сговариваясь так начали работать вёслами, будто за ними гнались черти из преисподнии. Спустя десять минут такой бешеной гонки, Майкл, ни к кому не обращаясь, сказал:

      -Проклятый «Динго» был прав…! Это чудовище! Она не только может перекусить нашу лодку, как щепку! Она способна заглотать её целиком, с нами вместе! А как воняет у неё из пасти! Меня чуть не вырвало от этого запаха! Одно успокаивает, что разглядев нас, она не захотела нас жрать!-

      -У-у-у-гу!- только и смог сказать в ответ Бен.

      -Земля! Земля!- опять застонал филиппинец.

      -Да заткнёшься ты, или нет?- вне себя заорал боцман, вскакивая с места.

      -Ишь, устроился! Мы тут от страха чуть не умерли, а ему всё земля сниться…!- тряся за грудки Тонга, продолжал орать Майкл.

      -Боцман! Боцман! Успокойся ты! Ты сейчас лодку перевернёшь, и мы пойдём кормить это чудище! Косоглазый всё равно без сознания, и тебя не слышит! Его и акула слопает, он даже не почувствует! Брось его! Сам говорил, что надо грести как можно быстрее…!- повысил голос на друга Бен. Но едва Майкл сел на своё место, как из воды опять появилась акулья голова с раскрытой пастью. Рыбина поводила своей огромной, острой мордой, словно она хотела унюхать, чем это пахнет от этих несчастных, сидящих в этой деревянной скорлупки. Не предприняв никаких агрессивных действий, рыба так же тихо исчезла под водой.

      -Что это быль? Это есть тот самый акул?- раздалось слабое сюсюканье с мыса шлюпки. Это пришёл в себя раненый филиппинец. Его жёлтая кожа лица побледнела так, что была похожа на недозрелую корку лимона. Узкие, раскосые глаза Тонга, были широко раскрыты.

       -Да! Это и есть та самая…! Что в штаны наложил? Не дрейфь…! Она таким дерьмом, как мы, не питается…!- попытался шуткой успокоить раненого кока боцман: 

      -Спи давай! Раз больной…!-

      -Моя не больная! Моя мало-мало раненая! Я кусать хочу…!- тоже пошутил кок:

      -Моя буди-то гребать весьлём…!-

      -Упокойся, ты, «Геркулес косоглазый»…! И без твоей помощи догребём до берега, как-нибудь!- подражая Бену, успокоил Тонга Майкл. На протяжении дня акула ещё несколько раз подплывала к шлюпке, высовывая из воды свою ужасную пасть, но так и не напала на трёх беглецов. Уже под вечер, неожиданный крик чаек, подсказал морякам, что до берега осталось не так и далеко.

      *                                        *                                          *

      Хотя Луиза и стала великолепной ныряльщицей, и неплохо освоила обязанности матроса, преодолевать линию прибоя в шлюпке она не умела. Едва шлюпка попала в прибой, первая же волна, шипя пенной шапкой, опрокинула её. Девушка даже не успела схватиться за борт, и полетела в  бушующую воду. Шлюпка, переворачиваясь, попала ребром борта ей, точно в затылок, и Луиза потеряла сознание.

      -Милка! Я живу на этой грешной земле шестьдесят лет, а вот кораблекрушение вижу впервые…! Ну, что же мы с тобой сидим? Там же человек попал в беду, и ему нужна наша с тобой помощь! Давай! Пошли скорей…!-

Пожилой, чудаковатого вида мужчина, отложив краюху хлеба, поспешил к едва приметной тропинке ведущей к морю по крутому склону. Его собака, повизгивая, бежала рядом.

      -Милка! Милка! Мы не успеем! Человек плавает в волнах лицом вниз и не шевелится…! Если он ещё и жив, то пока мы с тобой доплетёмся, он наверняка утонет!- продолжая разговаривать с собакой, чудаковатого вида человек старался идти, как можно быстрее. Минут пять спустя, он войдя в воду по колено, подхватил бесчувственное тело.

      -Ты только посмотри, Милка! Это девушка…! Довольно красивая девушка! И к моему большому огорчению, она уже утонула…! Ай, яй-яй! Какое несчастье…!-

Оттащив волоком утопленницу подальше от воды, он положил тело на песок, и со слезами на глазах замер около, читая про себя молитву. Только до конца он прочесть молитву не успел. Труп, вдруг закашлял и открыл глаза.

      -О-о! Это просто чудо…! Вы сударыня живы и… и всё!- не зная, что ещё сказать, забормотал спаситель. Девушка села, и стала ощупывать свой затылок.

      -Ой! Как моя голова болит! Вон, какая шишка…! Это бортом шлюпки мне перепало! Меня вообще-то, дяденька, зовут Луиза! И не надо мне «Выкать», я же Вам в дочери гожусь…!- простонала девушка в ответ.

      -Но позволь узнать, как это тебе удалось так чудодейственно воскреснуть? Я же щупал пульс! Его не было совсем! А я, люба моя, в этом кое-что понимаю…! Я же лекарь! Да, кстати! Позволь представиться! Ферриго Бузони, а никакой-то там, дяденька! Я родом с самого Рима! Хотя и говорят, что все дороги ведут в Рим, мои дороги ведут меня от Рима, всё дальше и дальше…!- с горечью изрёк дяденька.

      -Вы, лекарь? Как это интересно…! Я видела докторов! А вот лекаря вижу впервые! Лекари, говорят, лечат травами? Вы мне расскажите? Мене это очень интересно! Я сама хотела научиться  лечить людей…!- забыв про свои болячки, затараторила Луиза.

      -Вообще-то я не совсем лекарь, хотя, конечно, умею готовить разные настои, и отвары из трав! Но не это главное! Главное – пробудить в людях интерес к своей персоне! А как пробудить интерес? Надо просто продемонстрировать им какое-нибудь чудо! И тогда люди будут тебе верить, как самому Господу Богу…!- с грустью ответил Ферриго на вопрос девушки:

      -Однако, ты, люба моя, не ответила на мой вопрос! Как это так? Ты утонула, и потом воскресла?-

      -Нет тут никакого чудодействия! Просто я занимаюсь глубоководными погружениями, и индийской гимнастикой – «Йога». Поэтому, лишь только мои губы касаются воды, у меня рефлекторно затаивается дыхание, и замедляется сердцебиение, а следовательно, и пропадает пульс. Правда я и сама не знаю, почему я не утонула…? Ведь когда меня шлюпка долбанула по голове, я же потеряла сознание…! Наверное, я и без сознанья успела затаить дыхание! Вот и всё! Да, ладно! Что Вы про меня, да про меня? Лучше расскажите, как Вы демонстрируете людям чудо? Причём такое чудо, которое под силу, только Богу…!-

      -А-а! Люба моя! Когда-то, давно, я грыз грант наук, и химии в том числе! Так, вот! Я, случайно, изобрёл фосфорный порошок, который светился в темноте, но не жёгся, и ничем не пах! Как я его изобрёл я тебе рассказывать не стану…! Это долго и не интересно! Но именно это изобретение и натолкнуло меня на мысль, стать всемогущим лекарем! Приходя в какой-нибудь городок, я находил мнимого калеку, таких навалом на паперти…! За хорошее вознаграждение он соглашался чудодейственно исцелиться! И вот на центральной площади я устраивал представление, демонстрируя людям свою чудодейственную силу! Выбирая из толпы своего «клиента», я усаживал его на стул! Потом, растирал свой порошок, который был завёрнут в тонкую бумажку, в ладонях! Наклоняясь над калекой, я создавал небольшую тень! Именно в тени, фосфор на моих руках, начинал светиться! Так создавалось впечатление, что от моих рук светясь, исходит своеобразная, чудодейственная сила! По манипулировав над больной ногой «инвалида», я смывал с ладоней порошок, будто бы я смываю тот недуг, который мучил беднягу, и мой «инвалид» начинал прыгать как тушканчик! Я же, в измождении падал на его стул! Потом я объяснял почтенной публике, что такие исцеления отнимают у меня слишком много сил, но все желающие, приобретая мои снадобья, могу так же, легко вылечиться, как этот инвалид! Понятно, что после такой наглядной демонстрации моих лекарьских способностей, мои настойки и отвары раскупались горожанами весьма охотно, причём за хорошие деньги! На своём здоровье-то никто не экономит!-

      -Ага! Я всё поняла…!- прищурив свои и без того хитрые глаза, сказала Луиза:

      -Ты, дядя Ферриго не лекарь! Ты простой шарлатан…! Ведь обманывать людей, играя на их болезнях и доверии тоже, это ужасно плохо! Мене даже не хочется к тебе обращаться на «Вы», потому что ты, дядя Ферриго, мне, даже неприятен…!-

      -Я ничего не имею против того, чтобы ты, люба моя, мне тыкала! Так нам будет проще общаться! А что касаемо всего остального, тут ты, девочка, не права…! Во-первых, мои отвары и настойки из пустырника, шалфея, зверобоя, череды, ромашки и мяты, и ещё многих, многих лекарственных трав, они действительно лечат болезни! А во-вторых, своим волшебным, пусть  даже и «липовым» даром, я, люба моя, вселяю в души больных надежду на выздоровление! А если человек твёрдо верит в то, что он, принимая мои лекарства, поправиться, путём не преднамеренного самовнушения, этот человек обязательно выздоравливает! Ну, так и какое же здесь шарлатанство? Нет…! Никакого тут шарлатанства нет! Получается, я не шарлатан, я хитрец…! А это совсем другое дело! Так что тут моя совесть чиста! И не пытайся меня совестить, и тем более, стыдить…! Я прожил свою жизнь, принося людям добро, а в какой форме я его приношу, об это знать никому не надо, да и не интересно! Вот ты сейчас думаешь, чего это старый дурень перед тобой тут кается в своих грехах? Не, я не каюсь…! Просто нашлись докторишки, вонючие, которые завидовали моему успеху! Им не давал покоя мой «дар»…! Они начали за мной следить, и в конце концов им удалось вывести меня на чистую воду! Сначала, надо мной стали все смеяться, а потом стали просто бить…! Мне пришлось навеки покинуть родную  Италию, и скитаться по свету!- горестно вздохнув Бузони, и умолк. Луиза смотрела на этого потомка таких великих людей мира сего, как: Август, Веспасиан, Юлий Цезарь, Марк Аврелий, Красс. Никакого сходства. Бузони был не высок и щупл. Жидкие, седые волосы торчали как солома. Одежда современная, но обветшалая. Девушке, рассмотревшей по внимательней лекаря, стало, почему-то очень, очень жаль его. Только в этом щуплом теле жил, действительно,  дух сына великого Рима.

      -Люба моя! Да у тебя на твоих красивых глазках навернулись слёзки…! Не надо плакать! Нет, не надо…! Слава Богу, мы живы! А это главное! Раз уж нас свела судьба, и ты зовёшь меня, дядя Ферриго, получается, что мы родственники! Да…! Но я предлагаю тебе, стать более близкой родственнице! О…! Не надо смотреть на меня с такой опаской! Я хочу тебя просто удочерить! Ты, как я понял, потерпела «кораблекрушение» и в прямом и в переносном смысле! Наверняка и документов у тебя нет, и идти тебе некуда! А если ты согласишься стать моей дочкой…!- Бузони с видом неисправимого заговорщика, наклонился к Луизе.

       На окраине испанского городка, Вила-Реал, появилась интересная парочка. Высокая, стройная девушка, в простеньком, но красивом платье, шла под ручку с худощавым, пожилым мужчиной. Мужчина был одет, изыскано, но не дорого. Всё его одеяние говорило, что он врач. В руках он нёс, большой чемодан, и маленький саквояж. Пройдя на центральную площадь, мужчина оставил там свою ношу и девушку, а сам направился прямо к мэру городка. К полудню на площади собралась, гудящая как растревоженный улей, толпа. На небольшом помосте, где часто давали представления бродячие артисты, стоял деревянный ушат, до веха наполненный водой, а также стул и деревянная, широкая лавка. Когда гул толпы достиг своей высшей точки, на помост вышел седовласый, худощавый, человек в белоснежном халате врача. Подняв вверх руку, он дождался, пока  на площади не наступила полная тишина.

      -Уважаемые горожане…!- начал свою речь незнакомец:

      -Моё имя, Клавдий Бузони! Оно вам ничего не говорит! Я лекарь….!-

Услышав эти слова, толпа опять загудела.

      -Да, лекарь…! Но…! Обладающий Божьим даром!- повысил голос Бузони, пытаясь перекричать гул толпы.

      -Ты, что, волшебник, что ли?- послышалось с разных сторон.

      -Волшебник я, или нет, судить вам…! Конечно, отрубленную голову приделать обратно к туловищу я не могу! И умершего от старости воскресить тоже! Такое под силу только Всевышнему Создателю – Богу! А вот оживить утопшего, я могу! Если  вы, уважаемые горожане не возражаете, я вам сейчас могу продемонстрировать этот, свой дар!- предложил лекарь.

      -Мы-то не возражаем! Только как ты это сделаешь? У нас в городке утопленников-то нет…! Да и реки нет, тоже!- опять загудела толпа.

      -Господа! Господа! Для этого, не нужно ни какой реки…! Для этого, достаточно ведра воды! А на роль утопленницы, подойдёт моя единственная, любимая дочь….! Мы с вами её специально утопим! С разрешения властей конечно…!- лекарь вопросительно посмотрел в сторону мэра, который, в свою очередь утвердительно кивнул в ответ.

      -Утопление, конечно процедура не из приятных, но моей дочери не привыкать! Если вы, уважаемые горожане, не возражаете, я вам вкратце расскажу, как я приобрёл свой чудесный дар…?-

      -Мы не возражаем…! Рассказывай!-

      -Так, вот! Было это давным-давно…!- рассказчик, приумолк, глядя куда-то вдаль, глаза его подёрнулись печалью.

      -Я в Риме имел небольшую практику! Лечил я, в основном, травами! Растирая сухие листья, я заметил, что мои пальцы ладоней, в темноте, светятся слабым светом! Я бы этому не предел бы, никакого значения, если бы не один случай! Моя жена сидела дома с нашей маленькой дочуркой, и заодно стирала бельё! Несчастье, как подлый предатель, ударило из-под тишка, в спину! Возвращаюсь я как-то раз домой, и вижу душераздирающую картину! Моя жена, это ангел воплоти..! Она! Видимо, с дочкой на руках поскользнулась на обмылке, и выронила девочку. Дочка, упав в корыто для стирки, утонула…! А сама, супруга, при падении, ударилась затылком о табурет, и сломала позвоночник у основания черепа! Так я остался без семьи…!- рассказчик снова выдержал паузу, незаметно наблюдая за тем, как меняется толпа, слушая этот, душещипательный рассказ.

      -Вынув маленький трупик дочки из корыта, я почувствовал, как мои ладони запылали огнём…! Положив её на кровать, я стал, со слезами на глазах, гладить это милое тельце! Слёзы у меня текли ручьём! И вдруг произошло чудо…! Моя дочка вздрогнула и открыла глазки! Её стал бить сильный кашель, выгоняя воду из лёгких! Наконец она громко заплакала, протягивая ко мне свои маленькие ручонки…! Вот так я, с помощью дара от Бога, воскресил своего ребёнка, которого вы сейчас и видите…! Жены же, как я не старался, воскресить мне не удалось! Так, что…? Демонстрировать вам свой дар? Или нет…?-

      -Конечно, да! Показывай, не томи…!- раздались возгласы со всех сторон. По жесту Бузони, молодая девушка смиренно подошла к ведру с водой. Заправив волосы под косынку, она, встав на колени, опустила голову в воду. Лекарь, встав около, удерживал её голову в ведре. Минуту спустя, пуская пузыри, тело девушке забилось в агонии. Но это продолжалось не долго. Наконец, замерев, тело безжизненно вытянулось. Отпустив голову дочери, Клавдий обратился к публике:

      -Мне нужны помощники-добровольцы, чтобы перенести тело на лавку, и констатировать факт кончины!-

Когда тело Луизы положили на лавку, представитель местной полиции, пощупав пульс, вынес заключение:

      -Она мертва…!-

      -А теперь, я попросил бы всех занять свои места…! Хотя я демонстрирую свою силу не первый раз, всё равно волнуюсь, как будто я опять переживаю те волнующие минуты, которые я пережил в своём далёком прошлом…!-

С этими словами, лекарь несколько раз обошёл тело, лежавшее на лавке, потирая ладони. Наконец, он остановился. Нагнувшись над утопленницей Клавдий сосредоточился, протягивая к ней свои ладони. Толпа зевак, которая в полнейшей тишине следила за каждым его движением, заметила, что от ладоней лекаря исходил едва заметный свет. По манипулировав руками, словно он снимает с тела какое-то покрывало, лекарь стал энергично стряхивать ладонями.

      -Ой! Смотрите…! Смотрите…! У неё дёрнулся мизинец!- раздался восторженный, женский возглас из толпы. И действительно, тело девушки дёрнулось, вытянулось. Она громко закашляла, изрыгая иго рта поток воды. Наконец, глубоко вздохнув, Луиза открыла глаза. Публика неистово рукоплескала.

      -Лекарь! А если меня утопить? Ты сможешь меня воскресить?- это кричал толстый мужчина, прорываясь сквозь толпу к помосту.

      -Видишь ли, уважаемый…! Не знаю, как тебя зовут?- протягивая толстяку руку, сказал лекарь.

      -Хосе!- был ответ.

      -Так вот, Хосе! Такая демонстрация чудодейственного дара, отнимает у меня слишком много энергии! Чтобы восстановить свои силы мне нужно, по крайней мере, неделю! Но, уважаемые горожане! У меня есть снадобья, приготовленные из лечебных трав, мной, собственноручно! Эти отвары и настойки, я вас смею заверить, так же имеют чудодейственные свойства! Потом, для того чтобы испытать мою силу, совсем не обязательно топиться или вешаться! Если у вас есть какой-нибудь недуг, достаточно приобрести моё лекарство, и вы навсегда забудете про свои болячки! Вот у тебя, Хосе что болит?-

Хосе, густо покраснев, подошёл к Бузони поближе, и что-то с жаром зашептал ему на ухо.

      -Ну, мой дорогой! Это так – пустяк…! У меня есть одна настоечка! Как раз от этого недуга!- открывая свой чемодан, с улыбкой ответил лекарь. Достав из чемодана склянку со снадобьем, Клавдий протянул её толстяку. Получив волшебный эликсир, счастливчик, достав увесистый кошелёк, отсчитал несколько серебристых монет, и протянул их лекарю. Начало торгов, словно бичом подстегнула толпу. Горожане, звеня пузатыми кошельками, набитыми серебряными реалами, расталкивая друг друга, ринулись к помосту. За считанные минуты большой чемодан с лекарствами опустел, а больных на площади не убавилось. Тогда находчивый итальянец вынул из саквояжа большой флакон с жидкостью напоминающей обыкновенный йод, и макая в него вату намотанную на деревянную палочку, стал просто напросто ставить на больной руке, ноге или голове больных желтовато-красные кресты.

      -Как эти кресты исчезнут, так и хворь ваша, тут же пройдёт…!- с полной ответственностью заявлял при этом лекарь. Луиза, отгородив лавку, наспех сделанной, из занавеса, ширмой, тут же, йодом, лечила прекрасную половину городка, ставя йодовые кресты на тех местах, на боль в которых жаловались дамы. Лишь под вечер опустели склянки с йодом, и площадь опустела тоже.

      Поздно вечером на выезде из города, монашка и падре остановили почтовый дилижанс, идущий в Шавиш.

      -Теперь, я надеюсь, ты поняла, люба моя, чем отличается хитрец от шарлатана?- с умилённой улыбкой молвил падре.

      -Да! Милый мой, Отче! Я всё прекрасно поняла…!- заливаясь звонким смехом, ответила монашка, похлопывая пузатый саквояж, который покоился на коленях у священника.

      -Ты знаешь? Моя дорогая! А ведь я, как мэр города, не должен был допускать публичного утопления…! Это никак не соответствует закону…!- потягивая красное вино из большого бокала, говорил своей жене мэр.

      -Ты хоть и мэр, а ужасно глупый…!- отвечала мэру супруга:

      -Ведь никакого утопления и не было…! Это было, очень хорошо организованное, представление…! Всех горожан, во главе с тобой, провёл ловкий проходимец! А девчонка хороша…! Она, находясь в воде, не дышала минут пять, никак не меньше…!-

      -А ведь ты права…!- вскакивая с кресла, закричал мэр:

      -Я немедленно пошлю посыльных в ближайшие города с предупреждением! Пусть эту парочку арестуют!!!-

      -Да! Мой дорогой, а ты ещё глупей, чем я думала…! Что о тебе подумают мэры тех городов? А они подумают о тебе тоже, что сейчас о тебе думала я…! Ежели жителей тех городов, в какие отправилась эта хитрая парочка, будут также обмануты, то нашей вины тут никакой не будет…!- с укором молвила женщина, поглаживая свой живот, на котором около пупка были нарисованы три йодовых креста.

      -Что-то ты сегодня какая-то грустная, Лу?- целуя Луизу в лоб, поинтересовался Ол.

      -Да, так! Вспомнилась ужасно смешная история, из моей прошлой жизни…! До того смешная, что мне, даже, стало немного грустно!- ответила с улыбкой молодая женщина, а про себя подумала:

      -Да, Ол прав! Жизнь прожить, не просто перейти поле! Вот она, вместе с Ферриго, пять долгих лет пытаясь перейти то поле, скиталась от города к городу…!-

Она, может быть, и по сей день скиталась бы, если бы в один из весенних дней итальянца не зарезали на окраине одного из городов. Зарезали из-за каких-то серебряных кружочков, называемых монетами. А её саму, тогда, жестоко изнасиловали. Но даже этот день оказался не самым плохим днём в её жизни! И опять получается, что Ол прав:

      -Прекрасен Рай…! И ужасен Ад…! И тот и другой есть на земле! И только одному Богу известно сколько раз она побывает и там, и там, пока не пройдёт до конца своё поле…! Да, иногда у человека, как это часто говорят, бывает жизнь собачья…! Постой, постой! А как же она забыла про Милку…! Ах, да! Её тогда Бузони продал…! Дама из богатой семьи, гуляя со своим отпрыском, случайно увидели Милку. Капризный сынок тут же закатил истерику, желая во чтобы то ни стало заполучить эту собаку. Ферриго тогда, для важности поторговался, и все-таки продал собаку, за очень хорошие деньги!-.

      -Нам она, теперь не нужна! Нас же теперь двое! А вдвоём жить веселей вдвойне! Да и лишний рот нам не нужен!- виновато улыбаясь, сказал тогда он. Собака рвалась с поводка, скулила и лаяла им вслед. Луизе жаль было Милку, она даже заплакала. На что Бузони, успокаивая её, сказал:

      -Жизнь, люба моя, не всегда бывает добрая и заботливая как мать родная, чаще, она бывает не ласковая и злобная, как мачеха…! Поэтому не стоит так расстраиваться из-за какой-то собаки! Думать надо о себе, любимой, да о своих близких! Собака, что? Зверь, животное…! Потом, ей наверняка в этой богатой семье будет гораздо лучше, чем с нами! Всегда в тепле! Птичье молоко на завтрак…! А что можем ей дать мы? Скитание из рода в город, и жизнь впроголодь…!-

Тогда Луиза успокоилась, вытерла слёзы, и даже повеселела. А сейчас, спустя столько лет, вспоминая тот случай, она вдруг поняла:

      -Нет, не прав был тогда хитрый итальянец…! Собака друг! Она не кошка! Собака живёт с хозяином! Она его любит, и готова разделить с ним все тяготы и лишения…! Она пойдёт за ним из дворца в шалаш! В огонь и в воду…! Будет голодать…! И всё равно, будет рада быть рядом с ним! Они тогда продали не просто собаку, они продали друга…!- глаза девушки опять заволокла грусть и на них, опять навернулись слёзы.

      -Вилли! Вилли! Какой же ты ещё сынок! Не нюхал ты ещё жизни! Нельзя всегда говорить - «Есть!», и бежать сломя голову исполнять приказ! Вона…! Наши капитаны…! Они всю ночь гуляют! Чествуют нового вождя! Какие там вожди? Обезьяны, они и есть обезьяны! Была бы моя воля, они бы у меня, не вылезали бы из воды, ловя жемчуг! А эти, им и ром, и бренди! Нет бы, матросов угостить! Нет этим всё, обезьянам!- шагая по джунглям, брюзжал бывалый матрос.

      -Тед…! Я тебя, конечно уважаю! Но только ты, Тед, какой-то злой…! Конечно туземцы чернокожие! Но они такие же люди, как и мы с тобой! И ничего удивительного, что капитаны с ними, как с завсегдатыми друзьями, чествуют вождя…!  Вот, со своим капитаном, плаваю полгода! Его за глаза все матросы зовут «чокнутым», но, на мой взгляд, он нормальный мужик! Вон, тогда, в брюхе акулы мы нашли кожаную сумку с золотом…! Она как оказалась, принадлежала его другу, Джимми Йорку…! Вот ты, наверное, ни за что не отдал бы это золото…? А мой кэп отдал легко! Вот это поступок…! Вот это человек…!- пытался возразить Теду, молоденький морячок.

      -Вот это поступок…! Вот это человек…! Чокнутый! Он и в Африке – чок-ну-тый! У него вся семейка такая же – чокнутая! Брат его…! Вон…! Слонов, как окурки тушил! И что…? Слопал его лев…! А твоего капитана, слопает акула…! Вы-то понятно…! Как и ваш кэп, гоняетесь за редкими экземплярами…! А наш-то кэп, чего с вашим-то связался? Торгуй жемчугом, и всё…! Нет, помешал ему этот монстр! Загорелся его убить! Перед этим русским хочет покрасоваться…! А этот русский – Ол! Он тоже, как бы ни в себе – чокнутый…! Акула-то, как говорят, именно за ним гоняется! Пусть этот русский и выясняет с ней отношения…! Я, если всё здесь кончится хорошо, обязательно смоюсь со шхуны, где-нибудь в Кейптауне…! Я не имею ни малейшего желания дёргать смерть за усы! Пойду на какой-нибудь пароход! Всё спокойней служба! Нет тебе ни авралов, ни перитягивания канатов, ни лазания по вантам! Белая жизнь! Форма! Кормёжка! Сказка…! И девочки-цветочки, маменькины дочки! Кстати о девочках! Наша Луиза-то, похоже бросила нашего кэпа…! А он ни гу-гу! Конечно, с Олом ему не потягаться…! Пустое дело! А девчонка она, что надо! Я бы сам за ней приударил, если бы был, ну хотя бы, старпомом!...-

      -Ну, я не знаю, Тед…! Мне, например, нравится ходить под парусами! И акул ловить тоже…! Акула же рыба безмозглая! И каких бы она размеров ни была, где ей тягаться с человеком? Хотя и Ол, и наш кэп, утверждают, что наш экземпляр, соображает…! Нет, мне лично интересно потягаться силами с таким монстром…! Когда мы загарпуним его, а мы его точно, загарпуним! Я себе сделаю амулет из зуба этого чудовища…!-

      -На счёт того, чтобы сделать амулет из зуба, это я тоже хочу…! Такой огромный зуб…! Он будет отгонять всех духов от меня, как чертей отгоняет ладан! А вот за всё остальное, я даже и не знаю…! Ола-то я уважаю, он мужик лихой! Но за ним мне бежать во все лопатки, как собачонка, не охота! Ну ты, сам посуди, голова твоя баранья! Акула, ну уж очень здорова…! Да и причём соображает, вдобавок! Она не только может шлюпку перекусить, а если захочет, то и шхуну запросто потопит…! Нет…! Я рыб кормить не собираюсь…! Я, Вилли, еже ли начнётся какая-нибудь заварушка, я лучше с берега буду помогать…!-

      -Ты, чего…? Струсил, а? Я, вообще-то трусом тебя не считал! Тед!-

      -Нет, Вилли! Я не струсил! Но идти на верную смерть, как-то страшновато!-

Так беседовали, дав моряка, с разных шхун, неспешно шагая по джунглям.

       Луиза вышла из хижины, накинув на плечи покрывало. Пройдя в кузницу Ола, она скромно села поодаль и стала смотреть, как он точит меч.

      -Какой же всё-таки Ол ловкий…!- думала молодая женщина:

      -За чтобы он не взялся, всё у него спорится! Работа просто кипит в руках! Интересно, о чём он сейчас думает, поглядывая на меня? Как бы я дорого сейчас заплатила, чтобы узнать это! А Денди…? С ним всё ясно! Он влюблён в меня, как мальчишка! Хотя я могу и ошибаться! Вон как задрожали его губы, когда он узнал о смерти своей невесты! Значит, он всё-таки любил её? А может, любит и сейчас? Ты, что-то, девочка моя совсем запуталась! Этот русский медведь, ты его считаешь своим мужем! Да…! Даже Йорк не возражает! А Ден? Ден моложе! И богаче! Ага! Вот она, истина – богаче! А может ты для него просто увлечение…! Прихоть богатого мальчика! Они, богатые, такие, женятся только на себе подобных! Что? Обидно? Вот так-то вот! Прав был тогда Ферриго! Думать надо больше о себе, любимой, и своих, самых близких…! А то, вспомнила проданную собаку и прослезилась! А сама…? Продаёшь людей и не плачешь! Причём близких людей продаёшь! И ничего, и не продаю! Просто Ол – стар…! Он очень хороший, но старый…! Потом, Ол уезжать с этого острова никуда не собирается! А ей, что…? Рожать детей, и растить их среди этих, как Йорк скажет, пигмеев? Сейчас, пока молода, можно пожить, как говорят, для себя! А потом? А потом – всё! Потом семья, и дети! А им нужен надёжный дом и образование! На острове всего, этого нет! Хотя, говоря честно, детей бы она хотела иметь, только от Ола…!-

Задумавшись, Луиза даже не заметила, как к ней подошел Денди.

      -Что? Сидишь, скучаешь?- безразличным тоном спросил он.

      -Нет! А что?-

      -Там, на берегу, Йорк и Кой в большой тревоги! Ночью будет шторм, а у них пропали матросы! Пошли в джунгли, не то за лианами, не то за фруктами…. В общем, они до сих пор не вернулись…!

      -Что там опять стряслось?- спросил Ол, поигрывая тяжёлым мечём.

      -Да матросы пропали!- пожала плечами Лу.

      -Тоже мне, несчастье! Придут, никуда не денутся! Туземцы-людоеды зарыли копьё войны, и по острову можно гулять без опаски…! Можно будет попросить Ню, организовать поиски! Только я думаю, что это пустое! Наверное, ребята выменяли у туземцев пиво, и теперь сидят, где-нибудь на полянке, расслабляются!- попытался свести всё к шутке кузнец.

      -В том то и дело! Они пошли по приказу! И давно должны были вернуться!- возразил Ройс.

      -Ола! Там у озера с вкусной водой мои воины нашли моряков – они оба мертвы…!- почти прокричал подбежавший вождь.

      -Тихо Вилли…! Слышишь? На берегу озера голоса! Давай тихо подкрадёмся, и посмотрим, что там делают эти обезьяны? А потом напугаем их, а? Вот посмеёмся…!- предложил своему молодому другу Тед.

      -Что ж, давай…!- согласился Вилл.

Тщательно скрываясь, моряки подкрались к двум туземцам, которые над чем-то колдовали на берегу.

      -Чего это они там делают…? Вроде пытаются наполнить, что-то водой!- пошептал Вилли.

      -Ага! Водой…! А ромом не хочешь! Я его запах за версту слышу! Это у них бурдюк! Дождёмся, когда они, налив бурдюк, спрячут его! А мы у них его стащим…! Ты любишь ром-то? Сами хлебнём, и друзьям-матросам останется!- подмигнул дружку Тед. Однако туземцы наполняли бурдюк очень медленно и осторожно, да и сам бурдюк-то был очень большой. Видно забывшись, Вилли достал папиросу, и хотел было закурить, но Тед вырвал папиросу у него из рук, и угрожающе зашипел. Обидевшись на друга Вилл отвернулся и, нечаянно задремал. Наполнив бурдюк, туземцы завязав тонкое горлышко, подвесили его на ветке эвкалипта, и ушли.

      -Вилли! Всё…! Папуасы ушли! Пошли, пропустим по стаканчику! А эти пигмеи, они большие шутники…!- не замечая, что друг за ним не следует, говорил Тед:

      -Смотри, бурдюк-то сделан из обезьяньей шкуры…! Вообще-то бурдюки делают из шкуры овцы!-

Матрос снял увесистый бурдюк в форме обезьяны, и развязал горлышко.

      -У-у-у! Запах-то, какой! Я такого ром не пробовал ни разу!-

Сделав пару больших глотков, Тед добавил:

      -И вкус, просто нектар…!-

       Проснувшись, Вилли долго не мог понять, где он находится. Наконец, окончательно придя в себя, он позвал друга, но никто не отозвался.

      -Вот что он за человек…? Забрал ром и ушёл, а меня бросил…!- бубнил Вилл, выходя на берег. К большому удивленью Тед, мертвецки пьяный лежал, уткнувшись лицом в песок, а из лежащего рядом бурдюка, тонкой струйкой вытекал ром.

      -Ну, что он за сволочь, этот Тед! Только о себе и думает…!- злобно выругался юноша, поднимая бурдюк. От пролитой лужи исходил тонкий запах миндаля.

      -Ладно! Сделаю глоточек, а то в горле совсем пересохло, но не больше! Мне ещё этого пьяницу тащить!- с этими словами парень приложился к горлышку бурдюка. Ром приятно обжигая рот, потёк горячей струёй в желудок. Внезапно, словно взорвавшись в желудке адским пламенем, ром метнулся вверх к горлу, перехватывая дыханье.

      -Это не ром…! Это отрава…!- последнее, что промелькнуло в голове у моряка. Он выронил бурдюк и упал на колени. Прежде чем рухнуть замертво, Вилл, всё же успел выхватить свой нож, и два раза ударить им бурдюк с отравой.

      -Не знаю, как твоя настойка подействовал бы на монстра, Ол, на людей же она действует убийственно…!- с укором в голосе высказывал другу Мак Кой.

      -Не надо на меня давить, Мак! Я принял все меры предосторожности! А вот ваши морячки и в пустыне умудрятся найти ром…! Дисциплинака у вас на кораблях та ещё…! Если бы ваши морячки были бы хоть чуточки посерьёзнее, они бы ни стали бы хлебать из бурдюка, не зная, что в него налито…! А им, видно всё равно, ром, или яд, лишь бы с ног валило…!- огрызнулся, беззлобно Ол.

      -Ладно! Сорока смертей не будет, а одной никто не минует! Рано или поздно, все там будем…! Ол…! Я хотел бы тебя попросить! Скажи Ню, пусть моряков похоронят по-христиански! А нам надо идти в море! Шторм надвигается! Сам знаешь, в море шторм пережить легче…!-

      А шторм не заставил себя ждать. Лишь только стемнело, налетел сильный ветер, имея твёрдое намерения вырвать с корнем всё, что растёт из земли. Огромные волны, накатывая на берег, пытались своими шипящими языками дотянуться до таверны хромого Джона. Ослепительные молнии, словно острые стрелы Зевса, пронзали низко летящие тучи, и они, худые, проливали на землю и море крупные капли дождя. Старый моряк, одиноко стоял на берегу. Бурлящая вода, холодными струями омывала его босые ноги. Сильный, холодный ветер, развивал длинные, мокрые волосы. Вода, с вымокшей до последней нитки одежды, стекала не прерывным потоком. О чём думал моряк, стоя на берегу в ночи, не замечая всего, этого?

        *                                     *                                          *

      -Кэп! Будет шторм! Моряков-то маловато! Надо бы заранее подготовиться! Ветер усилился, и убрать паруса будет тяжеловато!- посетовал капитану вахтенный у штурвала.

      -Я и сам о том думаю…! Вот сейчас нам пригодились бы мятежники-то! Тоже, глупые, на шлюпке пошли…! В шлюпке шторм пройти, почти не возможно..!- с сожалением ответил капитан.

      -Ну-ну! Томи…! Сынок! Не надо жалеть преступников! Если они и погибнут, то это будет для них кара Божья…! А на счёт дополнительных рук, чем мои и режиссёра руки тебе не подходят? Я по верхам лазать не смогу, а на палубе можешь мной располагать…!- успокоил Тома Стивинс. Едва на шхуне успели подобрать паруса, как её тут же начал испытывать, на прочность, сильный шторм. Огромные, серые валы с белыми пенистыми шапками, яростно били шхуну. Шквалы ветра, хватаясь за любой выступ на судне, кренили его, пытаясь перевернуть. Проливной дождь заливал трюм. Судно было обречено на неминуемую гибель. Команде ничего не оставалось делать, как привязаться к мачтам, деревянным поручням, к стойке штурвала, и уповать на милость Божью. Когда шхуна взлетала на крутую волну, людям казалось, что их ноги, сейчас, сломаются в коленях. А когда она, срываясь с волны, летела, словно в бездну, вниз, им казалось, что они, сейчас, выплюнут все свои внутренности. После часового противостояния шторму, обшивка шхуны стала угрожающе трещать.

      -Шлюпки на воду! Главное держать их носом к волне! Шлюпки лёгкие, у них почти нет осадки! Их будет легче удержать на плаву! А корабль надо немедленно покинуть…! Иначе все пойдём, вместе с ним, ко дну…!- командовал Том, пытаясь перекричать шум шторма. Спуск первой шлюпки прошёл почти идеально. Но вторая, запутав верёвки в блоках, повисла в нескольких дюймах от воды.

      -Все в шлюпку, и держитесь!- крикнул капитан, вынимая нож. Джонетт видела с первой шлюпке, как Том, держась за леер, обрезал верёвки. Едва лодка коснулась воды, сидящие в ней, налегли на вёсла, чтобы, как можно дальше отойти от гибнущего судна. Капитан встал в полный рост, чтобы спрыгнуть с борта в воду и вплавь догнать шлюпку. Но большая волна опрокинула шхуну, и она, переворачиваясь, накрыла Тома. Увидев это, Джонетт, вскрикнув, закрыла лицо руками.

      -Джонетт! Не надо! Томми – моряк…! А настоящие моряки всегда готовы ко всему, нечто подобному! Ценой собственной жизни, он спас жизни остальных…! Том – герой! Вечная ему память…!- успокаивая девушку, лепетал Франческа.

      -А что-то я не вижу шлюпки, в которой спаслись комиссар и остальные…?- сквозь слёзы отозвалась Джонетт.

      -Просто их, наверное, отнесло в сторону…!- ответил ей матрос, протягивая  спасательный круг:

      -Вот! Мисс! Наденьте! Не равён час, накроет шлюпку, а вы должны жить! Вам ещё детей рожать!-

      -Надевайте! Надевайте…!- поддержал матроса, помощник режиссёра. Едва девушка успела протиснуться в отверстие спасательного круга, как огромный водяной вал перехлестнул шлюпку. Секунду спустя на поверхности пляшущей и клокочущей воды показалась, насмерть испуганная Джонетт, мёртвой хваткой вцепившаяся в бока спасательного круга.

       *                                           *                                    *

      -Вот он, берег…! Нас слегка отнесло в сторону, прямо к лежбищу морских слонов! Это ж сколько нам придётся пеликанить до города…?- бросая вёсла и осматриваясь по сторонам, сказал Боцман:

      -А акула-то тут! Поблизости! В воде не одного слона нет…!-

      -Майкл…! Нам не надо в город! Тут, в скалах у меня с моими сыновьями схрон! Там и жратвуха есть, и виски! Даже динамит имеется! Отсидимся пока там…! Тонг как раз поправится! Как…? Лады?- предложил боцману Бен.

      -Лады, лады! Говори, куда править…?-

      -А вон! Видишь выступ в скалах? Вот туда и правь! Эх! Отожрёмся…! Отопьёмся! И отоспимся! Давай Майкл! Греби веселей! Есть в жизни везуха! Эй! Акула…! На-ка, выкуси…! Хрен тебе, а не Бена! У тебя зубы ещё не доросли, до Бена…! Не кусаются покойники, и хранить умеют тайны! А бандиты и разбойники, мужики отчаянные…! Живём, Майкл…! Ну и ты, косоглазый, тоже! Подумать только! Сколько раз эта собака могла нас сожрать…? Не сожрала! Значит, жить будем долго…!-

      -Это точно, Бен! Комиссар, поди, нас уже похоронил…! Пусть он тоже выкусит! Ищейка чёртова…! Да здравствует свобода! Давай, Бен, веди нас в свой схрон, скорей! Будим пить, жрать, и спать! А? Что скажешь кок…?-

Кок в ответ только простонал, кивая головой. Он потерял много крови, и был очень слаб. Между тем шлюпка мягко врезалась в песок берега. Морские слоны с большой неохотой расступались, пропуска людей.

      -А слоны-то тут не пуганые…! Совсем не боятся человека…!- боцман вопросительно посмотрел на пожилого матроса.

      -Мы с сыновьями на этом лежбище зверя не били! Уж слишком оно близко к городу! Опасно…! Вот они тут такие не пуганые…!- ответил тот. Два беглеца, поддерживая третьего, тихонько зашагали внаправлении небольшого входа в пещеру, который едва виднелся среди береговых скал. Пещера, внутри, разделялась на две. В первой, не большой,  были хорошо видны следы человеческого пребывания в ней. Три дощатых лежака, старое костровище, и поленница сухих дров, заготовленных впрок.

      -Я с сыновьями в этой пещере целыми месяцами жил! Тут у нас была берлога, а вон в той…! Она побольше этой…! Мы устроили склад! Там запасов уж если не год, то на полгода точно! Вы пока располагайтесь, а я за жратвухой схожу, а то с голодухи у меня желудок сводит…! Да, и горло промочить, не помешает! Спрыснуть, так сказать, наше чудесное избавление…!- рассказывал гостям, на правах хозяина, о своей берлоги Бен, зажигая керосиновую лампу. Пока боцман укладывал на лежак филиппинца, он юркнул в узкий проход ведущий в соседнюю пещеру.

      -Вот, знаешь Тонг, за что я уважаю Бена? За его натуру…! Есть в нём хозяйственная жилка! Сыновей я его, к сожаленью, не знал! А вот с ним, я не один фунт соли съел…!- разжигая костерок, разговаривал с раненым Майкл, который в ответ, тихо постанывая, кивал головой.

      -Я же не всегда был боцманом, а Бен матросом! И чем мы с ним до этого только не занимались! И кенгуру били! И кожу с крокодилов сдирали! И яд чёрного тайпана добывали! Всё хотели разбогатеть! Так вот я пришёл к такому выводу! Честным трудом миллионов не заработаешь! Вот почему мы так легко согласились с твоим предложением заняться разбоем! Я, вчера убедился, что риск – благородное дело! Если уж начало фартить, то фарт упускать нельзя! Конечно, змеи и крокодилы опасны! Даже раненый кенгуру может задними лапами, запросто тебе кишки выпустить! Но по сравнению с зубами того монстра, это всё, цветочки! Это хорошо, что «Динго» решил прикончить ту акулу! А то  мы сейчас топали б на каторгу в железных браслетах! А про китайского пирата, Лю Пена, я слышал…! Отчаянный малый! Только я слышал и то, что какой-то не то русский, не то  швед, его репутацию здорово подмочил…! А…?-

Тонг ничего не ответил, лишь закрыв глаза, молча, кивнул.

      -Во…! Вы уже и костерок организовали!- радостно воскликнул Бен. Он нёс в охапке консервы с тушёнкой, виски, и галеты

      -Только прежде, чем набрасываться на еду, нам надо продезинфицировать рану Тонга, и перевязать её!- предложил боцман.

      -Да-да! Я бинты тоже захватил…!- согласился моряк. Когда новоиспечённые доктора стали промывать рану виски, Тонг, морщась от боли, громко застонал.

      -Ну-ну! Терпи…! Это хорошо ещё, что пуля на вылет прошла! А то бы сейчас, тебе операцию надо было делать! А так, забинтуем, и полный порядок…!- успокаивал раненого Майкл. Покончив с перевязкой, друзья, выпив виски, набросились на еду. Немного подкрепившись, они выпили ещё, а потом ещё, и ещё. Наконец, в изрядном подпитии, боцман заявил.

      -Слышь, Бен! А где у тебя динамит-то? Я вот, что думаю…! «Динго» с Томом пошли на акулу! Чёрта лысого они её прикончат! Скорей она их…! Ха…! А что, если мы, взорвём эту сволочь, а? Бросим ей в пасть шашку, другую и всё! Ну, чё…? Бен, пойдём, а? Заодно за сыновей твоих поквитаемся! Давай…! Тащи динамит сюда!- кричал, разогреты парами виски, боцман.

      -Майкл! А может ну её к дьяволу…? Я и так натерпелся, когда эта мерзкая тварь демонстрировала нам свою очаровательную улыбку…! Пусть вон, «Динго» с ней воюет! Ему за это деньги платят! А нам-то чего лезть…?- пытался успокоить друга Бен.

      -Чё…? Струсил, что ли? Да у тебя, наверное, и динамита-то нет!- не унимался боцман.

      -Да есть динамит…! Вон, в той пещере, килограмм пятьдесят, а может и больше…! Только Майкл…! Давай не пойдём…! Ну, хоть ты ему скажи, Тонг! У меня дурное предчувствие…!- продолжал гнусавить матрос.

      -Не хочешь? Боишься? Ну и ладно…! И без тебя справимся! Ты, как…? Со мной, Тонг, или нет?- направляясь в пещеру, где был склад, отрезал Майкл. Тонг, кряхтя и охая тоже начал подниматься. Экспедиция из трёх человек, шатаясь и спотыкаясь, двинулась в сторону склада. Замыкал это шествие Бен. Он шёл с большой неохотой, бурча себе, что-то под нос.

      -Эй, Бен! Ну, где у тебя тут динамит?- поинтересовался Майкл, раскуривая толстую сигару. Увидав это, Бен, стал мгновенно трезвым. Со словами:

      -Ты, что, Майкл, сбрендил?- он, в два прыжка, подскочив к боцману, выбил сигару у него из рук. Сигара, мерцая красным угольком, улетела в дальний конец пещеры. Откуда, секунду спустя послышался шипящий звук, горящего, запального шнура.

      -Майкл! Валим отсюда…! Сейчас рванёт! Там динамита, и пороха столько, что от этой пещеры, камня на камне не останется…!- в ужасе крикнул Бен, бросаясь к проходу. Но едва моряки, отталкивая друг друга, подбежали к выходу, как стоявший там филиппинец, ослабевший от ранения, и потерявший устойчивость от виски, рухнул прямо под ноги друзьям.

      Большой взрыв, взметая в небо, оранжевые языки пламени, чёрные клубы дыма, и несметное количество камней, различной величины, сотряс берег. Вся многотонная масса морских слонов, беззаботно лежавших на берегу, испуганная этим взрывом, давя друг друга, ринулась в море.

      -Ух ты! Вот это громыхнуло…! У меня акустик, чуть не оглох!- выругался капитан в командной рубке акулы-великана.

      -Это проклятые лягушата! Они мастера на, подобного рода, подлянки…!- тут же отреагировал самозванец:

      -Но нет худа без добра! Зато, смотри…! Жирная еда, сама, без оглядки, плывёт к тебе в рот! А ты лягушат, тех, троих, в лодке…! Их ты лопать не стал! Почему?-

      -От них мертвечиной за версту…! А я мертвечину не ем! Ладно, кончай разговоры! Пора обедать! Причём пообедать впрок…!- отмахнулся от внутреннего голоса капитан.

Акула-гигант в тот день, так смогла набить своё брюхо, как не набивала его с самого рождения. Сделав большой круг в красной от крови воде, она, лениво виляя большим хвостом, взяла курс на острова, на которых скрывался её заклятый враг.

       *                                    *                                            *

       После бессонной ночи Мак Кой, как есть, в сырой одежде, сидел в своей каюте. Шторм прошёл, и океан успокоился. Теперь можно было и спокойно покурить. Затягиваясь крепкой сигарой, капитан пускал тугие, синеватые кольца.

      -Человек за бортом!- донеслось с палубы.

      -Вот, чёрт! Даже покурить спокойно не дадут…! Теперь трупы из воды вылавливай! Какой к чёрту человек сможет выжить в такой шторм, за бортом?- поднимаясь с кресла и направляясь на палубу, ворчал Мак. Но человек, мало того, что оказался жив, но вдобавок ко всему, оказался ещё и, симпатичной девушкой.

      -Так…! Несите её в мою каюту! Разотрите там, хорошенько ромом, и оденьте во всё сухое!- приказал матросам капитан. Едва немного оклемавшись, Джонетт стала требовать, чтобы капитан, немедленно прочесал то место, где затонула её шхуна.

      -Успокойтесь, мисс! Мы поищем людей…! Обязательно поищем…! Только я хочу Вас сразу же огорчить! После такого шторма, вряд ли кто остался жив! Да, кстати…! Как называлась ваша посудина?- расспрашивал потерпевшую капитан.

      -Как, никого не осталось? То есть, как не выжил…? Я-то выжила! Нельзя так говорить, капитан…! А наша шхуна была без названия! Просто номер, «Щ. – восемьдесят восемь»! И не надо мне «Выкать» зовите меня просто – Джонетт…!- срывающимся от волнения голосом, ответила девушка.

      -Ну хорошо…! Джонетт! Во-первых, ты была в одежде, и не так замёрзла, во-вторых, спасательный круг! Он держал тебя наплаву! А в-третьих, ну я не знаю, может ещё, что ты была без сознания! А может, просто повезло…! Вон, на острове, Денди Ройс…! На небольшой яхте, из Англии в Австралию попёрся! И что…? Попал в шторм, расколотил навигационные приборы, сбился с курса…! Теперь на острове загорает! Океан, мисс, он не предсказуем! Тут может всякое случиться! Ты, вон, осталась жива, вот и радуйся жизни…! А команду шхуны мы обязательно поищем! Я отвечаю…!-

Услышав имя своего жениха, Джонетт даже побледнела. Мысли забурлили в её голове.

      -Как, её жених тут, на острове, а не у своего друга? Как она объяснит своё появление на австралийской шхуне? Денди, он  мнительный…! Он не поймёт никаких объяснений! Что делать? Надо срочно чего-нибудь придумать! Я обязательно, что-нибудь, придумаю! Так…! Свидетелей, которые хоть как-то могли обличить её в не пристойном поведении, нет! Можно сказать, что она поплыла в Австралию за ним, следом, а когда узнала, что до друга Денди не дошёл, кинулась разыскивать его! Точно…! Так и скажем…! Главное выйти за Денди замуж…! А там, будучи женой, она найдёт чего сказать мужу…!-

А вслух, девушка сказала так:

      -Мак! Ты, пока будешь организовывать поиски, нельзя ли мне немного поспать…? А то я неважно себя чувствую!-

      -Да-да! Мисс…! Конечно! Тебе непременно надо отдохнуть, а то ты такая бледная! Прям, ни одной кровинки нет в лице…!- поспешил успокоить девушку капитан, и спешно вышел из каюты. Шхуна капитана Йорка находилась в полумиле от шхуны Коя. На ней, команда уже начала ставить паруса, когда Мак приказал дать Йорку команду приблизиться.

      -Что там у вас случилось?- поинтересовался капитан с «Марса», подойдя поближе.

      -Тут, неподалёку, в шторм, затонула шхуна! Она номерная! Мы подобрали одного уцелевшего человека! Надо прочесать тот квадрат…! Может, кто ещё уцелел…? Хотя это вряд ли…! Но, тем не менее, надо прошерстить немного! Так! Для очистки совести…! Я предлагаю идти зигзагом, на  расстоянии ярдов в двести…!- предложил Мак.

Полдня шхуны впустую бороздили океан. Поиски, как и говорил Кой, никаких результатов не дали.

      -Ну, что? Идём «домой»?- предложил Йорк.

      -Да! Пора возвращаться! Там, небось, Ол заждался!-

Две изящные шхуны, круто развернулись, и соревнуясь  меж собой, полетели по волнам, к далёким островам. Встав на якорную стоянку, капитаны выкинули вымпелы, прося островитян выслать за ними плот. Чтобы не привлекать к себе внимания, Джонетт, выпорхнув из кровати, украдкой, через иллюминатор, пыталась рассмотреть берег острова. Берег был безлюден. Но вот из джунглей вышел чернокожий, полуголый человек, за ним ещё один, и ещё, и ещё. Вскоре весь пляж был наводнён островитянами. Они, пританцовывая и подпрыгивая на месте, махали руками, приветствуя корабли. Когда плот, подошедший с берега, забрал обоих капитанов, Джонетт вышла на палубу. Белоснежная яхта её жениха тут же попалась ей на глаза. Сомнений не было, её жених находился на этом острове. Только девушка была спокойна. Она знала как себя вести и, что говорить.

      -Слушай Мак! Мы забыли взять с собой на остров, человека спасённого тобой…!- с укором молвил Йорк.

      -За-был…! Старость не радость! Да, но она спала…! И я не стал её будить!- стал оправдываться Кой.

      -Что…? Как она? Ты, что спас женщину?- удивился Джимми.

      -Ну, да! Джонетт – девушка…!-

      -Но ведь ты сказал, что спас человека!-

      -Ну, да! Я так и сказал…! А что, Джим, девушка для тебя уже не человек?- укоризненно качая головой, спросил Мак друга.

      -Вообще-то нет! Но предпочитаю женщину, называть женщиной!- настоятельным тоном ответил Джим:

      -Эй, Ню! Нам придётся вернуться! Мы забыли прихватить одного важного человека!-

      -А что, разве на шлюпке было бы не проще?- спросила Джонетт у Коя.

      -Вообще-то проще, мисс! Но в здешних водах завелась одна очаровашка, способная перекусить лодку пополам…!- с небольшой иронией в голосе, ответил за друга Йорк.

      -Уж не большую белую вы имеете ввиду? У неё, ещё пасть, как пещера, утыканная частоколом больших и острых зубов…!-

      -Именно её! А ты, что с ней, похоже, встречалась?- в один голос спросили капитаны, проявляя к девушке заметный интерес.

      -Встречалась? Это не то слово…! Я с ней бок обок плавала в море…! Правда, это было ночью, и я её не видела, но почувствовала  эту мерзкую тварь, всем своим телом! Потом, позже, я видела её в деле…! Она как яичную скорлупку, раздавила шлюпку, которая была длинной в четыре ярда, обрушив на неё всю тяжесть своего тела…! А вторую шлюпку, акула перекусила пополам! Комиссар полиции говорил, что она железная…! Когда он в неё стрелял, то пули от неё отскакивали с металлическим звоном…!- с жаром рассказывала девушка.

      -Рыб железных не бывает! Железная рыба сразу же потонет…!- словно рассуждая вслух, сказал Йорк.

      -Ага, не бывает! Я своими глазами видела, как пули от акулы отскакивали, словно горох…! Да и сама, она, хитрая, как очень подлый человек! Её просто так не возьмёшь…!- горестно выдохнула Джонетт. За такой, душевной беседой, они не заметили, как добрались до берега.

      -Добро пожаловать, Джонетт в Эдем…!- подавая девушке руку, пошутил Мак.

      -Я предлагаю пройти в таверну хромого Джона! Там можно промочить горло и спокойно поговорить! Как раз туда должен подойти Ол! Ему, наверное, будет интересно узнать, что акула уплыла к берегам Австралии…!- предложил Джим. Однако в таверне никого не было. Её хозяин, хромой Джон, с грустной физиономией, стоя за стойкой, протирал и без того чистые стаканы. Увидев посетителей, он приветливо улыбнулся своим постоянным клиентам.

      -Что будите пить? Виски? Бренди? Ром?-

      -Джонни! Мы после спасательной операции…!- пояснил бармену, Джимми.

      -О…! Тогда виски, сэр!- Джон взял четыре стакана, целую бутылку виски, и направился к столику гостей. Поставив всё это на стол, бармен вопросительным взглядом уставился на капитанов. Но те, как видно не спешили с рассказом. Откупорив бутылку, Мак, плеснув в три стакана, обратился к даме:

      -Виски, мисс?- и получив утвердительный кивок, плеснул и в четвёртый стакан. Хозяин таверны, одним глотком осушил свой стакан, и громко стукнул им по столу.

      -Ну…! Не тяните, джентльмены…!-

      -Погоди, ты, Джонни с расспросами-то! Лучше ответь-ка нам…! Больше никого не отравили туземцы? Не поймали жемчужину, этак на килограмм? Здорова ли Луиза? Продолжает ли она ловить гагат? Не успокоился ли Ол? Или всё ещё стоит на тропе войны?- давая понять, что не имеет ни малейшего желания рассказывать о своих приключениях, стал задавать вопросы Джимми сам.

      -Ты, что, Джимми, издеваешься, что ли? Тут, как в могиле…! Тишина – мёртвая! После того, как ваши матросики траванулись, на Ола нашла какая-то апатия! Всё ночь, во время шторма, он простоял на берегу…! А сейчас, поди, весь день спит! А остальные, по острову разбрелись! И чего они там делают, мне не ведомо! А эти, бестолковые туземцы, выбрали вождём пацана, и радуются…! Ол, с дури, наверное, разрешил баловаться с его крылом! Вот Ню, целыми днями и летает…! Вся молодёжь обоих островов за ним толпой бегает…! Им и дела нет, до лова жемчуга! А одноногий дурень, как бросил пить, так из своей хижины не выходит! Луиза, та, небось, своего ненаглядного сторожит…! А Ден, со своим шкипером, на своей яхте дрыхнут! Вот и получается, что у нас, тут, тишина – мёртвая! Даже выпить не с кем…!- гнусавым голосом стал сетовать бармен.

      -Это на кого там напала апатия? Кто, это с дури разрешает баловаться туземцам, а?- раздался с улицы зычный голос старого моряка, и на пороге возник Ол, собственной персоной.

      -Я рад вас видеть, джентльмены!- уже обращаясь к капитанам, более мягким тоном добавил он:

      -Говорят, вы провели спасательную операцию? Много людей спасли? Эта мисс, одна из спасённых…?-

      -Да, Ол! Ты, как всегда бьёшь в самую точку! Эта мисс – Джонетт! Она одна спаслась…! Шхуна была австралийская! Они преследовали нашего монстра…! Так как он и у берегов Австралии успел поразбойничать! Так там разошёлся, что проглотил целую съёмочную команду, комиссара, и двух браконьеров! Но вот, Джонетт утверждает, что акула от берегов Австралии, никуда не собирается! Там для неё, Рай…! Морских слонов, жирных-прежирных, полным-полно! Вряд ли она сюда вернётся…!- сделал выводы Йорк.

      -Не надо заниматься самоуспокоением, Джим! Ты же прекрасно понимаешь, что рыбина уплыла отсюда временно! Она обязательно вернётся…! А молодая мисс, она слишком молода, чтобы так утверждать, по поводу акулы! Она акул, просто, ещё не видела! Я имею ввиду, вблизи…! А так, она могла бы, тоже, разделить участь съёмочной группы! Акула стала закоренелым людоедом! Жаль, что мы остались без отравы! Теперь опять придётся, что-нибудь придумывать!- задумчиво произнёс кузнец.

      -Эй! Дядя! Это кто акул вблизи не видел…? Я…?- с явной обидой в голосе, заявила захмелевшая Джонетт:

      -Я, не только их видела близко! Я купалась ночью, а она рядом плавала…! Эта, ваша рыбина, и ничего…! Не съела! А почему? А потому, что побоялась! Да! Побоялась…! И нет здесь ничего смешного! Я, если, что, их тапком по морде, и они улепётывают поджав хвост!-

      -Уж не розовым, купальным, тапком…?- поинтересовался Мак.

      -Именно, розовым! Это мой любимый цвет…!- кивнула мисс.

      -А как, тогда он, ну в смысле, тапок, попал в брюхо акуле…?- не унимался Кой.

      -Как, как? Просто…! Просто, после первого удара, я черпанула воды…! А потяжелевший тапок, я не смогла удержать в руке…! Вот он и улетел акуле прямо в пасть! А она…! Я честно вам говорю! Испугалась и уплыла! Правда Том и «Динго» по ней начали стрелять! Но они опоздали! Потому, что я её прогнала! Да-а…!- топнула в сердцах Джонетт.

      -Джентльмены! Сдаётся мне, что перед нами невеста Дена..! А бедный Ройс, с горя, сам не свой! Он-то тебя, Джонетт, похоронил давно! Как увидел тапок, так и сказал…! Моей невесты нет теперь в живых…!- высказал свои догадки Ол.

      -Что? Прослезился…? Убивается?- ликуя всей душой, и одновременно пуская фальшивую слезу из глаз, простонала хитрая бестия.

      -Убивается…! Это не то слово! Мы его еле-еле успокоили! Разрыдался, как ребёнок…! Думали, руки на себя наложит, с горя! Еле-еле, успокоили…!-

Но не успел Кой закончить свою речь, как на пороге появились Ден и Луиза. Две молодые женщины, едва встретились взглядами, всё сразу поняли, без слов. Луиза, видимо, слышала последние фразы, и теперь смотрела на невесту Дена, как на потенциальную свою соперницу. А Джонетт, увидав жениха рядом с очаровательной дамой, подумала, что как бы Ден не убивался по ней, а время всё же, даром не терял. Но это не страшно. Будет ей, светской львицы, с кем потягаться силами, в борьбе за своё счастье. Ведь Ройс ей ещё не муж, и у этой стройной, загорелой, и весьма симпатичной, молодой женщины, прав на него столько же, сколько у неё самой. Ден же, увидев свою невесту живой и здоровой, замер, словно его заморозили. Пока он стоял как вкопанный, в его голове мысли били ключом. Он не знал как себя повести, по отношению к невесте, но так, чтобы не обидеть Луизы. Впервые в жизни он чувствовал себя безмозглым бараном, который увидел новые ворота. Все присутствующие в таверне не ожидали такого поведения от молодого мужчины. Ведь, вместо того, чтобы броситься к невесте, поднять её на руки, и осыпая поцелуями, кружить и кружить, зажмурившись от счастья, он в растерянности стоит как истукан.

      -Денди! Денди! Это я, твоя Джонетт…! Я не призрак! Я живая! Денди! Милый! Ой! Ой! Мисс! Держите его! Он сейчас упадёт в обморок…!-

С этими словами Джонетт подбежала к жениху и, взяв его под руку, потянула его на улицу. С другой стороны под руку Дена вела Лу. Выйдя из таверны странная троица не сговариваясь, скорым шагом подалась в джунгли.

      -А Денди-то обалдел…! Он же невесту-то свою похоронил! А она, вон…! Живая! Конечно, чокнешься от счастья…!- наливая себе виски, с понятием произнёс Мак.

      -Ага! От счастья! Струхнул парень, вот и всё…! И я бы на его месте струхнул бы, самому Олу рога наставить! А Джонетт молодец! Ух, и хитра девка! Такая, кого хочешь вокруг пальца обведёт…!- так подумал проницательный Йорк, а вслух непринуждённо сказал, тоже наливая в свой стакан виски:

      -Ха…! И я бы на его месте опешил бы, увидев призрак своей невесты! Как всё же хорошо, что у меня её нет…!-

И только Ол и хромой Джон ничего не сказали. Один, видимо, после шторма ещё не пришёл в себя, а другой, просто не знал, чего в таких случаях следует говорить.

      -Послушай, Луиза! Если я правильно поняла, тебя именно так зовут? Так вот, Луиза…! Я с тобой, жениха своего делить не собираюсь! Я девушка эмансипированная, и на всё смотрю трезвым взглядом…! Даже если сама при этом, слегка пьяна! Денди уже большой мальчик, и в праве сам решать с кем ему быть! Я вижу, что твои отношения с ним не совсем официальны, и поэтому у меня есть конкретное предложение…! Чтоб не афишировать эту щекотливую ситуацию, какая бы она не была, ошибочная, или нет…! Ведь молодости свойственны взлёты и падения, победы и поражения…! А так же, большие и маленькие ошибки…! И поэтому я предлагаю пойти на компромисс! Мы с Денди, для всех, любящие, жених и невеста, а ты – его очень хорошая подруга, и всё…!-

      -Я прекрасно поняла тебя, Джонетт…!- Луиза облизала пересохшие губы.

      -Видишь ли, Джонетт! Я тоже не собираюсь с тобой делить твоего жениха! Ты права! Наши с ним отношения не официальные! Официальные отношения у меня с Олом! И ни мне, ни, тем более, твоему жениху, не нужна широкая огласка наших с ним отношений! Я приласкала старого Ола из-за жалости…! Ты сама, разве никогда,  не ласкала мужчину из-за жалости, а? Что? Молчишь…! Значит ласкала! Ну, так вот…! Я, сначала думала, что люблю старого моряка! Думала до тех пор, пока сама судьба не свела меня с Денди! Я тоже эмансипированная женщина, и тоже смотрю на жизнь трезво. У меня нет никакого желанья, прозябать на этом острове, среди этих туземцев…! И только поэтому я согласна на твоё предложение! Но с моей стороны будет тоже, встречное предложение! Ты с Денном, невеста и жених, а нам с тобой, дорогуша, придётся разыграть, горячую, женскую дружбу…!-

Денди, пока женщины мирно беседовали меж собой, сел под пальмой, и прижавшись к ней спиной, слушал, разинув рот. Только этот откровенный диалог, слушал, разинув рот, не только Ден, но и молодой вождь объединённого племени, Ню. Перевезя капитанов шхун на берег и закончив там свои дела, он бодро шагал к хижине Ола, за крылом, когда, нечаянно подслушал разговор двух женщин. Вернее, он почти не слышал речи Джонетт, а только её конец. Ню хотел уже пройти мимо, когда услышал знакомый голос Луизы. Хотя, молодой вождь не знал значения таких слов, как, эмансипация, официальные, в целом он понял, о чём говорила Луиза. Обида комом подкатила к горлу, а на глазах его навернулись слёзы. Как могла она говорить так, об его кумире, о человеке, которого он просто боготворил? Женщина, которую Ню сильно уважал, как лучшую подругу своей невесты. А Ол любит, любит всей душой эту бездушную надменную женщину. Но он, Ню, расскажет ему всё, ведь как бы, ни была тяжела правда, она всегда лучше самой красивой лжи. Пока молодой вождь раздумывал, нервно сжимая кулаки, странная троица вернулась в таверну. К тому времени туда уже подошли помощники капитанов Бешем и Хэнк, шкипер Янсон, и одноногий Пиму с бывшем вождём племени людоедов, Зесом. Не успели Луиза, Джонетт и Денди переступить порог таверны, как подогретые спиртным моряки, вперебой, стали задавать им подчас, не совсем корректные вопросы, все, за исключеньем старого Ола. Он молча сидел, глядя в окно, покручивая на столе свой стакан, из которого не сделал ни глотка.

      -Вот интересно, как сложилась моя жизнь, перейди я тогда Панамский перешеек…?- думал Ол.

      *                                         *                                        *

      Не успев сделать и сотни шагов вглубь джунглей, как до беглеца донеслись крики. Он остановился, и прислушался. Два сильных чувства боролись в душе молодого человека. Любопытство и осторожность. Тогда победило любопытство. Стараясь не наступать на сухие ветки, которые предательски хрустели под ногами, Ол стал осторожно пробираться в ту сторону, откуда доносились крики. В зарослях, выбрав не очень толстое, но весьма высокое дерево, трое дровосеков, вернее двое, третий, по всей видимости, был старший, так как у него на поясе висел солидный кольт, поплевав на ладони, начали рубить ствол. Что они были дровосеки, это было сильно сказано. Ни сделав, никакого затёса, чтобы ствол лёг в нужном направлении, ни определив высоты пенька, они стали рубить дерево, прямо на высоте груди. Сухие удары топоров, вперемешку с бранными выкриками старшего, который подгоняя своих подчинённых, смачно выражался, гулко зазвучали в джунглях. Древесина дерева, которое пытались срубить горе лесорубы, оказалась необычайно плотным. Топоры не врубались в ствол, а только, при каждом ударе, выкрашивая мелкие щепки, со звоном отскакивали от него. Решив пронаблюдать, за какое время они свалят это дерево, Ол, сев на корточки, стал терпеливо ждать. После часа кропотливого труда, ствол, сухо треснул, и дерево, вздрогнув своей пышной кроной, с противным скрипом, стало плавно падать. Упав, дерево, спружинив на своих упругих ветвях, и комель ствола, с большой скоростью полетел назад. Подстёгнутые этой опасностью, люди бросились в рассыпную. Горлопан, с кольтом на поясе, оказался ужасно неуклюжим, споткнувшись, он, как куль шлёпнулся на землю. Дерево, скользнув комлем по пеньку, свалилось с него, прямо на моряка. Ему ещё повезло, что упал он в небольшую ямку, а так, иначе, ствол мог бы зашибить его насмерть. И вот так, лёжа под этим деревом, старший, брызгая слюной, матерился на своих лесорубов, которые суетились рядом, не зная, что им делать. Сидевший в укрытие молодой человек решил, что пришла пора вмешаться в эту щекотливую ситуацию. Увидев парня, лесорубы очень сильно удивились.

      -Ты откуда тут взялся?- хмуря брови, спросил лесоруб средних лет.

      -Да уж не с небо упал…!- улыбаясь, ответил Ол:

      -Вообще-то, какая разница, откуда я здесь появился! Сейчас надо быстренько вытаскивать человека из-под дерева! Я хочу предложить вам вот, что…! Я, приподниму комель, а вы, за руки, вытащите беднягу! Как, идет…?-

Дельное предложение парня, привело дровосеков в замешательство. Смерив его придирчивым взглядом, они, скрестив руки на груди, с иронией, дружно закивали головами, в знак своего согласия.

      -Что вы слушаете этого сопляка, придурки? Лучше вон, срубите лесину, сделайте из неё вагу, и приподнимите дерево! И побыстрей! Я уже устал здесь лежать…!- рявкнул на своих подчинённых старший. Со словами: 

      -Есть, сэр…!-

Все бросились исполнять приказ. Теперь уже Ол, скрестив руки на груди, стал наблюдать за дровосеками, при этом иронично улыбаясь. Пока «придурки» нашли, и стали рубить подходящую лесину, паренёк подошёл к комлю и, обхватив его руками, приподнял дерево. Получив возможность двигаться, пострадавший, ужом выполз на свободу. Но как только этот сэр встал на ноги, он тут же выхватил из кобуры свой большой кольт и, направив его на своего спасителя, властно приказал ему поднять лапки вверх. Когда лесорубы вернулись с вагой, они увидели такую картину. Их старший, каким-то чудесным образом сумевший выбраться из-под дерева, сидел теперь на его комле  с поднятыми вверх руками.

      -Гор! Что тут, чёрт возьми происходит?- возмущённо спросил своего старшего, мужчина средних лет.

      -Что? Что? Пока ты с Кидом ходил за этой лесиной, этот тип…!- Гор кивнул головой в сторону Ола:

      -Этот засушенный Геркулес, просто взял и поднял этот проклятый ствол…! Просто так поднял…! Голыми руками! Как будто этот ствол, как в театре, сделан из папье-маше! Я, освободившись, как помощник капитана, решил дознаться, кто он такой! А он оказался, также ловок, как и силён! И вот я сейчас сам арестован…! Вам понятно, идиоты…?-

      -Эй, сэр! Мы с Люком тебя предупреждаем…! Если ты сейчас же не освободишь нашего старпома! Мы…! Я…! Не смотря на то, что у тебя в руках старпомовский кольт…! Я…! Я предупреждаю…! Люк! Ну, что ты молчишь? Скажи, что мы с ним сделаем?- заикаясь, забубнил Кид.

      -Что ты болтаешь, Люк? Я всегда знал, что ты настоящий баран! У него же в руках кольт, а не букет цветов…! Раз он такой сильный, и ловкий, он, если, что…! Перестреляет нас как куропаток…!- уныло ответил другу Кид.

      -Эй-эй! Джентльмены! Я никого не собираюсь стрелять как куропатку…! Просто с войны я не люблю, чтобы на меня направляли оружие!- опуская револьвер, упокоил всех парень.

      -Ты хочешь сказать, сынок, что ты воевал…!- опуская руки и вставая, удивлённо сказал Гор:

      -И на чьей же, позволь узнать, ты воевал стороне?-

      -Как на чьей? Конечно на стороне федералов…! За северян!- с гордостью ответил парень.

      -А какого дьявола ты здесь лазаешь? Тут тебе джунгли, и даже такому сильному человеку как ты, гулять в одиночку по джунглям, очень опасно!- поинтересовался Люк.

      -Во-во! У тебя же ни мачете, никакого другого оружия нет! А здесь в джунглях и звери, и индейцы! А индейцы, куда опасней диких зверей…!- забирая у Ола свой кольт и убирая его в  кобуру, с укором заявил старпом:

      -Да, юноша! Не знаю, как тебя величать?-

      -Я, Ол!-  просто ответил Ол.

      -Хм! Ол! странное имя…! Ты, что турок, что ли?

      -Ну почему, турок? Я, русский!- обиделся парень.

      -Ладно! Ладно! Ветеран…! Я не хотел тебя обидеть! Русский! Значит, русский…!- согласился Гор:

      -Так вот, Ол! С тех пор как конкистадоры навели в этих краях шороху, майи, ацтеки, и инки, очень ценят скальп белого человека…! Тебе очень повезло, что ты встретил здесь нас, а не их! Ты, вот скажи честно, зачем тебе нужно перейти перешеек? Мне кажется, что для этого должна быть очень веская причина?-

      -Причина одна, старпом! Мне нужно как можно скорей попасть в Англию, или в любое европейское государство…! А уж оттуда, в Россию, домой! Я дома не был пятнадцать лет!- с грустью ответил юноша.

      -Ха! Скажи…! И на какой хрен тебе нужна Атлантика? Пойдём с нами! Мы идём в Японию, через Тихий океан! А там, из Японии, до русского города Владивосток, рукой подать! Ну, что скажешь в ответ, а? Наш капитан тебя возьмёт на шхуну, матросом! А может, ты боишься? Океана-то? Моряком надо родиться…!- предложил старпом.

      -Ну, что ты, Гор! Я плавал на парусниках! И бак от полубака я отлить сумею! Меня даже капитан назначил старпомом, после того как я предотвратил кораблекрушение! Вот…!- пояснил Ол.

      -Эй! Парень! Уж не про тот ли случай ты мне забиваешь баки, когда шхуну развернули за пять секунд, с помощью якоря…?-

      -Именно про тот случай я и говорю, Гор!-

      -Эй, Ол! А судно, которое ты спас, называлось как?- хитро прищурился Люк.

      -Оно называлось – «Святой Патрик»! И капитаном на нём ходил Шерман!-

      -Постой! Постой! Юноша! Как ты сказал, тебя зовут? Ол Кора?- засомневался старпом:

      -Всё сходится! И название шхуны! И имя капитана! И ты, Ол Кора! Так вот Ол Кора! Пойдём с нами в Японию!-

      -В Японию, так в Японию! Только, джентльмены! Для чего это вы срубили это красное дерево?-

      -Да нас ждёт далёкий поход, а делового лесу-то…! Ну там, для ремонта, нет! Вот «Дрейк» меня и послал на берег напилить досок! Мы уже загрузились ор…! Ну, в общем, трюмы под завязку! И заходить в порты, в наши планы не входит! Понял?-

      -Хоть я ничего и не понял, но ваше предложение я принимаю, а на доски лучше пилить саквою…! Это разновидность сосны…! Если вы не возражаете, я вам помогу! Только саквой в джунглях не растёт! Надо идти на берег!-

На скалистом берегу росло несколько сосен. Одну из них и срубил Ол. Выбрав кусок ствола без сучков, моряки напилили из него досок, толщиной в два дюйма. Погрузив доски в шлюпку, они погребли к шхуне. Терпкий запах древесины, исходящий от досок, приятно щекотал ноздри моряков. Ступив на палубу, Ол осмотрелся. Судном была, трёхмачтовая шхуна. Капитан осмотрел парня придирчивым взглядом.

      -Ну и где вы добыли это сокровище…?- простонал он, оборачиваясь к Гору:

      -Мне только сопляков на борту не хватает…!-

      -Кэп, не скажи….! Историю со «Святым Патриком» помнишь? Так это…! Ага!- старпом, выпятив нижнюю губу, кивнул головой.

      -Что? Это капитан Шерман, что ли? Так он же вроде древний, как дерьмо мамонта! А этот ещё молод, для капитана-то!- вкинул брови вверх кэп.

      -Да, нет, кэп! Ты что? Какой же это Шерман? Ты его ещё Морганом назови! Ага! Это же Ол! Ол, Кора! Ну, тот самый! Ага…!- обижено закивал Гор.

Капитан изобразив удивление, протянул руку пареньку:

      -Ба…! Сам Ол Кора! Какими судьбами ты на моей шхуне?-

      -Да вот, Гор предложил мне место матроса на вашем судне…!- смущённо ответил Кора.

      -Да ты не смущайся! На-ка покажи-ка капитану класс!- старпом протянул парню толстый металлический прут.

      -Да-да! Покажи класс…!- с ехидной улыбкой, как попугай, повторил фразу Гора кэп, скрещивая руки на груди.

      -Чего показать-то?- беря прут, удивлённо спросил Ол.

      -Ну – это!- старпом жестом показал, что надо сделать с прутом.

      -А…? Ну, это можно!- улыбнулся Ол, сгибая прут, словно он тоненькая проволочка. Увидев такой фокус, у капитана и у всех остальных, кто был на палубе, глаза раскрылись широко-широко.

      -Да-да! Я кажись, припоминаю! Ол Кора…! О тебе много разного болтают по всей Северной Америке! Так вот ты какой, легендарный русский…! А я ещё слышал, что в тюряге ты? За убийство срок схватил? Или брешут люди? Гор! Где у нас военные преступники сидят?- сделав серьёзное лицо, молвил капитан.

      -Как, где! Ясно, что в Алькатрасе! Но за убийство лет двадцать дают, не меньше! И если бы парня посадили, он бы сейчас ещё сидел бы! Из тюрьмы Алькатрас, ещё никто не убегал…!- сделал убедительные выводы Гор.

      -Ол! Ол…! А вот это ты согнёшь?- Кид протянул парню пожарный багор.

      -Ага! Он его сейчас об твою тупую голову согнёт!- гневно крикнул капитан на глупого матроса.

      -И так, милостивый государь, я жду твоих объяснений…!- беря под руку Ола, и увлекая его в свою каюту, продолжил допрос капитан Хоста Мил:

      -Я понимаю твои опасения, мой друг! Ведь за побег тебе светит дополнительный срок! Но я хочу тебя успокоить! Мы не выдадим властям военного преступника! Который получил срок за то, что придушил отъявленного мерзавца, и вдобавок ко всему, сумел смыться из такой тюряги, как Алькатрас! Я скажу тебе больше, чем сказал бы любому другому человеку! Я с большой охотой беру тебя на службу, на свой корабль…! Что, удивлён? А тут ничего удивительного нет! Просто тебя нет необходимости проверять на надежность, преданность, и умение держать язык за зубами! Ведь я, мой мальчик, занимаюсь, не совсем легальным бизнесом! Война в Соединённых Штатах кончилась, и теперь там полно невостребованного оружия! Вот я и помогаю правительству, избавляясь от старья, ещё и получать при этом не плохие деньги! Молодой император Японии, Мицухито! Он ярый поклонник  западной культуры! И начал он преобразования в своей Японии…! С армии…! Решив вооружить её огнестрельным оружием! А где взять столько ружей? Конечно в той стране, в которой недавно была война! Но самые могущественные страны мира сего, никогда не разрешат продать японскому императору оружие! Вот американские генералы и пошли на не совсем честную сделку, тайно продав ружья! А я, только доставляю, причём тайно, эти ружья императору! Вот я тебе и рассказал всё! Теперь я жду от тебя такого же честного рассказа!-

      -Капитан! Мне нечего добавить к тому, что про меня рассказывают люди! Вот про то, как я получил срок, я могу пояснить…! И про побег тоже…! Вот как ты считаешь, кэп? Перебежчик, будет он предан идеи, или нет? Я понимаю, если человек перебежал в начале войны! А этот ведь, почуял, жареным запахло…! Вот и переметнулся в стан врага! И потом, он же предаёт тех, с кем воевал плечо к плечу не один год! Я, например не знаю, верить ему или нет! А вдруг, в трудную минуту, он и мне в спину нож воткнёт! Нет…! Я считаю, что кто предал однажды, предаст и снова! И когда эта сволочь стала издеваться над моими соратниками и надо мной лично, я не стал терпеть унижений, и придушил его, как шкодливого, шелудивого кота! И нет во мне никаких угрызений совести! А поскольку, я считал приговор не совсем справедливым, вот поэтому и решил убежать из тюрьмы! У нас в России, есть поговорка:

      -На вору шапка горит…!-.

Видно мои глаза сильно блестели, когда разговор заходил о свободе, вот ко мне и подошёл тот грек! Он давно задумал побег, но один как-то не решался! Ведь в тюрьме, каждый за себя! В тюрьме тебя окружают люди, совершившие преступление, то есть, плохие люди! И пойди, разберись, что, у кого на уме? И  кому можно доверять, а кому нет? Закон тюрьмы – три «не»…! Не верь! Не бойся! Не проси! Живя по таким законам, не один год пройдёт, пока ты присмотришься к кому-нибудь! Мне повезло! На этот же остров, в ту же тюрьму попал, мой названый отец, Ояма Накацуки…!-

      -Постой! Постой! Твой названый отец, что? Японец? Ну, Ол…! Сам Бог тебя нам послал…!- обрадовался капитан:

      -Если тебя усыновил самурай, то ты, тоже, автоматически, становишься самураем! А самурай, лицо приближённое к императору! Какой, там у тебя клан?-

       -То-то и оно, что Ояма Накацуки – изгой! Император Японии круто завернул с переделом страны…! И его дворяне, самураи, не поддержали своего императора! Оставаясь верными вековым традициям, они не сменили традиционные кимоно на европейские костюмы! Самурайские мечи «Катаны» на ружья! Вот Мицухито и приказал самураев, не признающих его волю, физически устранять…! Другими словами, убивать! Таким образом, мой названый отец, став опальным, был вынужден скрываться вдали от своей родины! Но манеры самурая, есть манеры самурая! Вот он с такими манерами и оказался в одной тюрьме со мной! Кого Ояма зарубил на свободе, мне было не интересно, да и как он ухитрился пронести в тюрьму обломок меча, тоже! Только вдвоём-то в тюрьме сидеть гораздо легче! «Отец» узнав, что я собираюсь бежать, одобрил мою идею, и с большим энтузиазмом принялся готовить меня к побегу! Перво-наперво, он потребовал от меня, чтобы я закалялся! Приладив к обломанному лезвию меча деревянную рукоятку, Ояма требовал, чтобы я постоянно, при закаливании, тренировался махать тем мечём, в воде!-

      -Мало ли, что? В море всякое может случиться!- неустанно повторял он.

      -Стараясь не перечить «отцу», я каждый день закалялся и тренировался, но эти тренировки не могли быть никем не замеченными! Вот один грек и стал принюхиваться к нам! Мы с Оямой соблюдали осторожность, и даже оставаясь одни, старались говорить только шёпотом, но всё равно, Александр подслушал наши разговоры о побеге! Когда он прозрачно намекнул, что знает всё, Ояма его чуть было не прирезал! Только Сентопуло был не из робкого десятка и глядя смертельной опасности прямо в глаза, заявил, что если бы он хотел нас сдать охране, он бы давно это сделал! Ещё он заявил, что из всего тюремного сброда, только я и японец достойны уважения с его стороны! К тому же грек был того же мнения, что и Ояма:

      -В море всякое может случиться!- и только поэтому он в компаньоны выбрал меня!-

      -Слава о твоей силе, Ол, долетела до нас раньше, чем ты, сам прибыл сюда!- пояснил Александр. Он вкратце ознакомил нас со своим планом побега! Что и как он намерен всё провернуть! Имея постоянную связь с волей, Сентопуло, с помощью своего брата, у которого был небольшой торговый «флот», надеялся бежать морем! Без малейшего смущения грек сказал, что самурая он брать с собой не собирается, а вот его меч обязательно надо взять…! Он может очень пригодится! Слушая эти соображения Сентопуло, я, в душе, ликовал! Только моё ликование быстро прошло! Дни тянулись, словно резиновые, превращая недели в бесконечные, а месяцы в вечность! Мене стало казаться, что за те два года, которые прошли с момента сговора, я отсидел в тюрьме весь свой срок! Но как раз, когда я устав ждать, стал обдумывать новый план побега, Александру с воли прислали весточку, в которой было указано точное время побега…!-

Ол, дойдя до этой фразы, почему-то замолчал. Капитан «Дрейк» смотрел на своего собеседника широко раскрытыми глазами. Услышанный им рассказ нагонял тоску.

      -Да, сынок! Ну и хлебнул же ты лихо…!-

      -Да, нет! Это было ещё не лихо! Лихо, как оказалось, нас с Александром ожидало впереди! Я опущу подробности самого побега! Всё случилось тогда, когда до свободы нам оставалось всего лишь несколько взмахов руками! Внезапно на нашем пути к свободе возник спинной плавник огромной акулы! Так как, первым плыл я, она и напала сначала, именно на меня! Только я, заранее нырнув, успел отпрянуть в сторону, оттолкнувшись от огромной акульей морды! Она же потерпев неудачу в отношении меня, с большей скоростью атаковала грека! Свою же затею, поживиться мной она не оставила, и сделав круг, акула опять пошла в атаку! Но только на этот раз и я повёл себя совсем иначе! В тот момент, когда, уперевшись в морду хищницы одной рукой, я так же как и в первый раз отпрянул в сторону, но второй рукой я всадил ей в глаз обломок самурайского меча…! Выдернуть меч из башки акулы мне не удалось, деревянная ручка соскочив с лезвия, осталась у меня в руке, а акула, с мечём в глазу, шарахнулась в сторону! Рыбина, видно не ожидала отпора со стороны своей жертвы, и слегка испугавшись, некоторое время  находилась в растерянности! Только в таком состоянии она была не долго…! Едва я успел вцепиться в сеть на борту шхуны, а матросы, спеша, вытянули меня из воды, как акула, с развёрзнутой своей огромной пастью, врезалась в корабль…! Ты можешь представить себе капитан, состояние человека, видевшего лишь белух, да пару раз, горбатого кита, который вот так, неожиданно, повстречался в открытом море с таким огромным монстром, который хотел во, чтобы то ни стало, его сожрать? А я тебе честно скажу капитан, я дрожал всем телом так, как будто меня трясли все черти Ада! Казалось бы, что? Я на шхуне! Одет во всё сухое! Принял, для успокоения, с фунт доброго рома! Казалось бы, всё позади, и можно расслабиться! Так нет! Эта сволочь, словно затаив злобу, плыла за кораблём до самого панамского перешейка, в надежде отомстить обидчику, за своё увечье…!- закончив свой рассказ, Ол пристально посмотрел на капитана.

      -Хм! Не верить тебе у меня нет никаких оснований! Но как…? Как может рыба осознано следовать за шхуной, чтобы при первой же возможности отомстить? Нет я верить-то тебе, Ол, верю, но понять этого не могу…!-

Пока капитан беседовал в своей каюте с неожиданным гостем, шхуна, снявшись с якоря и поставив все паруса, делала разворот, чтобы лечь на нужный курс.

      -Эй, на «Спруте»…! Подобрать паруса, и лечь в дрейф…! Приготовить сходни для досмотровой команды…!-

Эти приказы выкрикивал в рупор, капитан пограничного катера, идущего под флагом Соединенных Штатов.

     -Кэп! Пограничники требуют досмотра…! Оно нам надо?- вламываясь в каюту капитана, заорал с порога Гор.

      -Какие пограничники…?- удивился Хоста.

      -Какие, какие? Американские…!-

      -Откуда здесь американцы…? Какой ещё досмотр? Нам досмотр не желателен…! Тьфу ты, чёрт…! Как я мог забыть-то! Канал ведь здесь должны рыть! Америка и Англия…! Ну, что ж? Пойдём, поговорим с погранцами…!- накидывая китель, заявил капитан.

      -Капитан! Капитан! Пограничники меня ищут! Мне надо тикать со шхуны! Прикажи, капитан спустить шлюпку с другого борта! Я незаметно уйду…!- испугано запричитал Кора.

      -Ну чего ты дёргаешься? Откуда они про тебя прознали? Где Алькатрас? И где Панама? Так, что даже и не волнуйся…! Пошли лучше на палубу! Зубы погранцам заговаривать…!- речь капитана слегка успокоила парня. Когда капитан, помощник и Ол, вышли на бак, шлюпка с досмотровой командой уже отвалила от катера, и потихоньку шла к шхуне.

      -Кэп! Кэп! Посмотри-ка вон туда…! Я на море таких явлений ни разу не видал! А по морям-то хаживаю не меньше твоего…!- указывая пальцем за борт, простонал Гор. Все на палубе устремили взгляды туда, куда указывал старпом. Там, поблескивая на солнце, рассекая волну, неслось наперерез шлюпке, обломанное лезвие самурайского меча. Это лезвие торчало из какой-то мифической, бесформенной тени, которая плавно скользила подводой.

      -Эй! На катере! Стреляйте…! Стреляйте в акулу…!- сложив ладони рупором, закричал Ол пограничникам:

      -А вы, в шлюпке, немедленно возвращайтесь…! Вы в большой опасности!-

Когда человек слышит подобного рода предупреждения, у него нет времени для осмысления услышанной информации. Пока командир катера, с круглыми от удивления глазами смотрел в море, пытаясь разглядеть ту опасность, про которую кричал паренёк с палубы шхуны, матросы в шлюпке продолжали грести. Неожиданно возле самой кормы шлюпки, из воды появилась остромордая голова огромной рыбины. Матросы, они сидели на шлюпочных сидушках лицом к корме, увидев эту голову, застыли от ужаса. Офицер, командир досмотровой команды сидел на самой корме, лицом к матросам, и не видел ни чего. Всё произошло в считанные минуты. Акула, разинув свою огромную пасть, вонзила в край кормы свои большие треугольные зубы. Корма под тяжестью огромной рыбины, погрузилась в воду, и вода, хлынув через край, быстро заполнила шлюпку. Оказавшись в воде, матросы, побросав вёсла, неуклюже забарахтались, пытаясь плыть в сторону своего катера. Тут-то и началось самое ужасное. Матрос, плывущий первым, высоко взмахнув руками, исчез подводой, а там где только, что была его голова, из подводы всплыли большие, кровавые пузыри воздуха. Так, с небольшим интервалом подводой исчезли все, пять человек. Вместо только, что барахтавшихся людей, на поверхности багровой от крови воды остался только мусор из шлюпки, спасательный круг, бескозырки, да вёсла бедолаг, гребцов. Все, кто стоял на палубе шхуны, были шокированы увиденным.

      -Теперь я в полной мере могу себе представить, то, что испытал ты, Ол! Но только представить…! У меня в голове не укладывается, как ты смог не только остаться невредимым после встречи с этим чудищем, но и вдобавок ко всему изловчиться, и выколоть ему глаз? Я, как это ни странно сейчас прозвучит, считаю, что те легенды, которые рассказывают о тебе во всей Северной Америке, вовсе не преувеличены, а я сказал бы даже, что наоборот, сильно уменьшены…!-

Неожиданно, эту горячую речь капитана «Дрейка» прервала сильная ружейная и пушечная канонада. Это капитан сторожевого катера, выйдя из оцепенения, приказал открыть огонь по акуле-людоеду из всех боевых единиц находящихся на его катере. Пули и снаряды вспенили то кровавое пятно на воде, где только, что разыгралась трагедия, но кроме как в вёсла и спасательный круг, расщепив их на мелкие щепки, те пули не попали. Видя, что он напрасно тратит боеприпасы, вояка приказал прекратить огонь. Когда канонада стихла он, взяв рупор, обратился к капитану шхуны:

      -Эй, на «Спруте»! Ответьте мне на два вопроса, и можете проваливать ко всем чертям…! Куда вы держите курс? И цель, с которой вы подходили к берегу?-

      -Сэр…!- капитан Хоста Мил лукаво улыбнулся:

      -Мы, сэр идём в Гонолулу…! Но к моему большому разочарованию, у нас не оказалось запаса делового леса! Вот нам и пришлось воротиться, почти с половины пути! А попутный ветер и пригнал шхуну к этому перешейку! Так, что, если Вы, сэр не против, я налажу паруса в сторону Гавай!-

      -Вообще-то надо было вывернуть ваши трюмы наизнанку! Да ладно! У меня возникло, сами видели…! Весьма неотложное дельце!-

Пограничник, убрав рупор, начал, бурно жестикулируя руками, давать приказания своим матросам, и те хаотично забегали по катеру, как бы исполняя эти команды. Катер, получив в сою топку изрядную порцию угля, задымил из своей трубы, густым, чёрным дымом, и громко шлёпая по воде лопастями гребного колеса, пошёл вдоль берега.

      -Фу…! Сэр! Кажись пронесло…! Погранцы, как ищейки, нюхают воду, пытаясь найти след акулы! Пока они будут проявлять тут чудеса пограничного искусства, нам надо на всех парусах скользить отсюда как можно быстрее!- давясь от смеха, предложил Хосте, Гор.

      -Капитан! Старпом дело говорит! Надо, пока попутный ветер, ладить паруса на Японию! Только вот я боюсь, что эскорт нам обеспечен! Эта зубастая тварь будет сопровождать нас, аж до самого Ада, не то, что до Японии! Я же вам говорил, она сильно обиделась на меня, и хочет во, чтобы то ни стало отомстить! Ну, за своё увечье!-

На эти слова паренька, капитан ни чего не ответил, а только прищурив левый глаз, хитро ухмыльнулся.

Тихим назвали Тихий океан, не понятно почему. Он всегда штормит, не давая морякам скучать, особенно в сороковых широтах. Конечно для парусного судна, ветреная погода, хорошо, но это когда волна не более пяти баллов. А когда тяжёлые волны, прозванные у матросов девятым валом, монотонно бьют в борт, испытывая его на прочность, а порывы сильного ветра, пытаются согнуть мачты в три погибели, вот тогда-то и приходит настоящее веселье. Небольшой, парусный кораблик, именуемый шхуной, это самое удачное изобретение каравеллов во все века, и на все времена. Крепкий, и юркий, с косыми парусами, он может держать нужный курс почти при любом ветре, и в любую погоду. И люди, ходящие под этими парусами, подстать своему кораблю, становятся такими же крепкими и выносливыми. Вот такое единство корабля и команды способно противостоять любым бурям и штормам. Конечно сам по себе корабль неодушевлённый предмет, но бывалый, опытный капитан, способный сплотить свою команду, словно Господь, вдыхает жизнь в него, и корабль, повинуясь умелой руке рулевого, преодолевая вал за валом, словно говорит:

      -Дети мои! Вы понадёжней крепите шкоты! Вовремя меняйте галс! Замечайте коварные мели! Твёрдо стойте на ногах, к плечу плечо! И я вас ни когда не подведу!-

Но одна паршивая овца способна испортить всё стадо. Люк был бывалым моряком, и смотрел на своих товарищей, как-то свысока.

      -Когда вы ходили под стол пешком, и справляли и большую и малую нужду прямо в свои коротенькие штанишки,  я, юнгой уже бороздил просторы мировых океанов!- ухмыляясь, любил твердить он в назидание молодым матросам. Когда-то Люк тоже был молодым и очень старательным матросом. Говоря, что он давно бороздит моря, Люк не врал. Только на «Спруте» моряк ходил без малого десять лет. Капитан Мил замечал, что Люк на правах «бывалого» матроса, стал частенько отлынивать от работы, умело перекладывая её на плечи более молодых членов команды. Несут парни тяжёлый груз, Люк только делает вид, что подставил своё могучее плечо под ношу. Тянут матросы шкоты, расправляя паруса, а Люк, держась за верёвку двумя пальцами, делает вид, что очень устал, вытирая со лба пот. Но при этом, «бывалый» охотно давал всем полезные, а чаще не совсем полезные советы. В общем он, читая молодёжи назидательные нотации, был искренне уверен, что таким образом приносит большую пользу на шхуне. Так, незаметно для себя, Люк стал первым лодырем на корабле. Уже полмесяца шхуна «Спрут» качается на крутой, океанской волне. В каюте капитана, капитан «Дрейк» и Ол карпеют над лоцманской картой. Умение работать с навигационными приборами, и знание карт натолкнула Хосту считать русского отличным штурманом.

      -Попутный ветер и течения давали возможность нашей шхуне развивать скорость  тринадцать, пятнадцать миль в час! Я предполагаю, что завтра, с утра мы с тобой, штурман будем пить саке, и любоваться молоденькими японками! Тебе нравятся японки-то, а?- шутил капитан.

      -Капитан…! Вот змей! В ночь на штурвал поставил…! Ты, Люк опытный моряк! Надо сегодня смотреть в оба…! Сегодня мы должны подойти к Японии! Я в тебя верю, Люк, как в самого себя! Верит он…! Вот бы и стоял сам у штурвала…!- ворчал бывалый матрос, удерживая судно на нужном румбе.

      -Все спят, только я, как дурак на руле…! Только я вам не юнга безмозглый! Сейчас закрепим штурвал линьком, и в люлю…!-

Проснувшись, Люк с ужасом обнаружил, что линь развязался, и шхуна сильно отклонилась от курса, и ушла на юг.

      -А! Ерунда! Пока все спят, я вернусь на прежний румб, и всё будет в ажуре!- стал успокаивать сам себя моряк. Только руль, видно залип, и как Люк не старался, двинуть штурвалом штуртрос с места так и не смог. Обливаясь холодным потом, он бросился в каюту капитана.

      -Что, камбала тухлая, заснул? Упустил штурвал сволочь…! Я тебя акулам скормлю! Что теперь делать…? Шхуна не управляема! Нас размажет об рифы…!- капитан рвал и метал.

      -Сэр…! Я, что? Я ничего…! Ударила волна…! Я упал, сэр! Штурвал пошёл так быстро, что я не смог его остановить…! Вона…! Все руки рукоятками посшибал…!- пытался оправдываться матрос.

      -Руки он посшибал! Лучше бы ты голову себе отшиб…! Она тебе не нужна!- не унимался кэп.

      -Ну, Хоста…! Я думал, сам справлюсь! А когда понял, что дело серьёзное, сразу же побежал к тебе…!-

      -Он ко мне побежал…! Лучше бы ты сам за борт прыгнул!- капитан оттолкнул Люка в сторону и направился на палубу скорым шагом.

      -Что случилось, кэп?- спросил капитана Ол, тоже одеваясь на бегу.

      -Что? Что? Этот критин упустил штурвал, и руль залип…! Нас несёт бортом, и нет никакой возможности повернуть штурвал…! Нам остаётся только надеяться на удачу, и молиться Богу…!- был ответ.

      -Сэр! Я понимаю, что это тяжело, но другого выхода нет…! Надо подобрать паруса! Судно выровняется…! А потом подтянуть брамсы на гроте, чтобы рей расположить, как можно круче к ветру, поставив шхуну в бакштаг…! Когда всё будет готово, надо одновременно ослабив бык гордень, раскрыть парус и сорвать штурвалом руль…!- предложил свою идею Кора.

      -Не знаю, получится ли у нас, что-нибудь…? Но делать всё равно что-то надо! Так! Слушай мою команду! Убрать паруса…!- немного успокоившись, стал командовать Мил. Пока команда из пятнадцати человек провозилась с парусами, убирая их на таком сильном ветру, ночь прошла, и вовсю стал заниматься рассвет. Вернув судну управляемость, капитан с Олом стали подбивать результаты неприятного происшествия. Оказалось, что «Спрут» отклонился от курса, аж на десять румбов, и ушёл далеко на юго-запад, обогнув Японию. Предстояло сделать огромную петлю, чтобы как-то постараться поймать бейдевинд, и уже обратным курсом, всё же дойти до Японии.

      -Кэп! Ветер стихает, небо становится светлее, а море, почему-то приобретает желтоватый оттенок…!- доложил капитану Гор.

      -Почему-то…? Да потому-то, что нас снесло в Жёлтое море! Ол! Ну-ка, проверь по секстанту наше положение…!- мрачным тоном прорычал «Дрейк»

      -Сэр! Я уже…!-

      -Что, я уже?- переспросил капитан.

      -Ну! Уже проверил…! Мы находимся около тридцати пяти градусов северной широты! И почти посередине сто двадцатого и сто тридцатого меридиана…!- отрапортовал Кора.

      -Точно! Мы около Китая…! Это в море впадает китайская река, Хуанхэ! От её мути вода в море и имеет желтоватый оттенок! Ладно…! Чёрт с ним! В этих параллелях полно островов! Подойдём к одному из них! Поправим такелаж, и пополним запас пресной воды! Может у рыбаков, прикупим рыбы! Всё что Бог не делает, всё к лучшему…! Эй! На марсе! Глядеть в оба…!- успокоившись понемногу, приказал Хоста. Подойдя к Олу, он, обняв парня за плечё, проговорил воркующем голосом:

      -Слушай Ол! А может ну его этот Владивосток, а? Ты же первоклассный моряк…! Твоё место на шхуне, в море! Это, мой мальчик, твой крест…! У тебя талант мореплавателя, с большой буквы «М»! Тебе надо расти…! Сначала – старпом! Потом капитан…! А ты знаешь, что такое капитан? Капитан, это покоритель морей…! Он ведёт свой корабль навстречу неизвестному…! Он силён и душой и телом! Во всех тавернах мира его знают, и уважают! Во всех портах его ждут красивые женщины…! Хороший капитан, для своей команды – Бог! Они с радостью вручают в его крепкие руки свои судьбы! А самое главное, что капитан никогда не умрёт, разбитый болезнями, в своей пастели! Он как воин, встретит свою смерть на капитанском мостике, борясь с разбушевавшейся стихией! И потом ещё много, много лет, его имя будут с гордостью вспоминать моряки! Скажи Гор, что я не прав, что ли? Ты ходишь по морям, по волнам, за деньги? Вообще-то за деньги, наверное…! Да Ол, старпом любит деньги! Правда, до первого порта! А как ступит он на твёрдую землю, ему этих денег хватает только на три дня! А знаешь почему? Потому, что больше денег, старпом любит красивых женщин и ром…! А ещё он любит в хорошей компании поиграть в кости, и любит хорошую кулачную драку! Эта любовь к деньгам, и к разгульной жизни, на время заглушает в сердце старпома основную любовь, любовь к свободе и к морю! Но спроси ты Гора, жалеет он об этом, или нет? И он тебе ответит, что не жалеет ни сколько…!-

За такой дружеской беседой в стиле наставления и агитации время летит быстро никто и не заметил, как стало смеркаться. Капитан ещё долго мог расхваливать прелести морской службы, он его перебил голос вперёдсмотрящего:

      -Слева по курсу, земля…!-

      -А вот и один из островов! Сейчас подойдём поближе, и встанем на якорь!- капитан явно повеселел.

      -Сэр! Глубина не позволяет подойти ближе к острову! Шхуна тяжела…! У нас слишком большая осадка! А в отлив, мы можем сесть на киль!- озабоченно сказал старпом.

      -Ладно! Отдать якорь! Готовьте шлюпку! Ты, Гор пойдёшь на остров, на разведку! Возьмите с собой пару ружей! Мало ли какие могут быть обстоятельства на острове! Только применять оружие, в случае крайней необходимости…! Ты меня понял, Гор?-

      -Да, кэп! Я всё прекрасно понял! Разрешите выполнять Ваше приказание!- с явной иронией в голосе, ответил помощник.

      -Капитан! А может не стоит отправлять шлюпку на берег, на ночь глядя? Завтра, поутру бы и пошли!- предложил Ол.

      -Э-э! Нет! Пускай сходят на берег! Как раз, Люк на вахте-то выспался! Ему сейчас полезно развеяться!- с усмешкой ответил кэп. Ол с капитаном не успели даже повнимательней рассмотреть карту, чтобы проложить курс до Японии, как шлюпочная команда вернулась назад.

      -Кэп! Я бы хотел, чтобы ты вышел на палубу! Мы вернулись с сюрпризом…!- загадочно молвил Гор.

      -Что? Что я там могу увидеть? Как вы загримировали Люка, под енота…?- с притворным удивлением, спросил капитан.

      -Да причём тут Люк! Хотя, не скрою, енот из него получился первоклассный…! Моряки его шлифонули как положено! Теперь его добросовестное отношение к службе нам обеспечено надолго! Но, всё же, кэп я совсем про другой сюрприз…! Её мы нашли на острове…!- Гор упрямо тянул капитана на палубу. На палубе, ближе к юту столпилась вся команда, за исключеньем Люка, который стоял около грот мачты. Его лицо было похоже на футбольный мяч, только сизого цвета, а под обоими глазами чернели большими треугольниками первоклассные синяки. Но членам команды, которые никогда не упускали случая посмеяться над такого рода превращениями, не было никакого до него дела. В центре той толпы, стояла, испугано съёжившись, щупленькая, длинноволосая девчонка. Чёрные как смоль волосы, жёлтый цвет кожи и раскосые глаза, всё это говорило, что девчонка, китаянка. Несмотря на испуг, который застыл на её лице, она была, даже, очень красива.

      -Где же вы её нашли-то?- удивился Мил.

      -Ха! Ты не поверишь, кэп! Там, на острове…! Она была привязана к четырём кольям, вбитым в землю, своеобразной растяжкой по рукам и ногам, над ростком бамбука! Когда мы её развязали, она стала, что-то лопотать на своём языке, и истерично рыдать! Английский язык она ни черта не понимает! Да и у нас в команде китайский тоже не знает никто! Из всей её тарабарщины, я понял только одно китайское имя – Лю Пен! При упоминании этого имени, она начинала сильней рыдать, проводя большим пальцем себе по горлу! Здесь, что-то не чисто, кэп!- в подтверждении слов старпома, вся команда загудела.

      -Спокойно! Спокойно, друзья! Самый понятный язык во всём мире, это язык жестов…!- стараясь перекричать толпу, выкрикнул Ол:

      -Я сейчас попробую, с помощью жестов расспросить её, что с ней произошло!-

С этими словами Ол подошёл к несчастной девушке.

      -Скажи…!- он, при этом как можно ласковей погладил китаянку по плечу:

      -Кто?-

Он стал тыкать во всех стоящих пальцем:

      -Кто, тебя…!- Ол коснулся её снова. И хлопнув

после, себя по щеке:

      -Обидел, ну…?-

Китаянка, перестав рыдать, размазала слёзы по щекам, смешно засюсюкала, повторяя:

      -Лю Пен…! Лю Пен…!-

Потом она выхватила из-за пояса Гора нож, стала им яростно рубить воздух.

      -Лопни мои глаза, кэп! Если она не сказала, что её обидел этот, Лю Пен! И что он какой-то злодей…!- хлопнув себя по лбу, рассмеялся старпом.

      -Слушай, Ол! Предложи ей поесть! Небось, она голодная…! А вы, что стоите? Рты разинули? Что…? Китаянок не видели, что ли, а? Ну-ка всем по своим местам! Акулий корм…!- рявкнул капитан с напускной строгостью

Ол, взял девушку за руку, и махнув ей рукой, пригласил следовать за ним. На камбузе кок поставив перед китаянкой миску с бобовой похлёбкой, дал ей в руки ложку. Девушка, взяв ложку, удивлённо крутила её в руках, не зная, что с ней делать.

      -Э-э! Ридзик! Китайцы, как и японцы, палочками едят! Поди, ложку-то она первый раз в жизни видит!- рассмеялся Ол:

      -Ты покажи! Покажи ей, как ложкой-то кушать надо!-

Китаянка ела жадно, смешно сжимая ложку в кулаке. Немного насытившись, она подняла свои раскосые глаза на Ола. В них уже не было того, первоначального испуга. Кора решив, что теперь можно как следует расспросить девушку о случившемся, подсел к ней поближе. Корабельный кок Ридзик слушал тот разговор разинув рот, изредка  покачивая головой.

      -Капитан! Я более, менее расспросил её, как мог…! Куда будем определять её на ночлег?- заявил Ол, заглянувшему на камбуз Хосте.

      -Да пусть спит в моей каюте! Пока…! А завтра решим, что с ней делать…!-

      *                                        *                                          *

      Рано утром в дверь хижины старого моряка громко постучали. Ол, который всегда спал в пол глаза, тут же поднялся с постели. Луиза спала крепко, не слыша того стука. Вот уже три ночи меж ними не было близости. Кузнец возвращался в хижину поздно, когда молодая женщина уже спала, и будить её, ему не хотелось. Но и сама Лу, видимо, не очень-то и хотела той близости. Надев парусиновые штаны, Ол взглянув на покрытую ровным загаром спину плавчихи, заботливо накрыл её одеялом и вышел наружу. У порога его ждал встревоженный Ню.

      -Ол, надо спешить на берег…!- только и сказал молодой вождь, направляясь в сторону океана. На берегу уже были люди. Они встревожено вглядывались вдаль. Там, вдали, из изумруда волн гордо возвышался чёрный треугольник акульего плавника.

      -Ну, что я тебе говорил Джим? Она тут, как тут…! Значит, так, господа капитаны! Нам надо за полдня, подготовиться к последнему бою! Пора положить конец разбойному разгулу этого монстра! Мак, тебе нужна была кованая цепь! Сейчас ты её получишь! Цепь с мощным крюком я давно отковал! У тебя, Джимми, порох в патронах сухой? Пусть твои снайпера будут на чеку…! Ню, срочно на скалу усиленный дозор, и крыло туда же…! Проверь плоты, чтобы они  были наготове…! Денди! Ты с Янсоном и с Джонетт, будьте постоянно на яхте, она нам может понадобиться в любое время…! Все передвижения по воде, только на плотах! Никаких шлюпок, тем более, долблёнок! Старина, Джон, извини! Тебя-то я забыл…! Ты будешь находиться на берегу! С Пиму и Зесом держите под рукой плот! Для связи шхун с берегом! Жаль, что с бурдюком-приманкой такая осечка вышла…! Ну вот, вроде бы и всё! Если всем всё ясно, то господа хорошие, по местам!- Ол, переведя дух, умолк. Стоящие на берегу люди, без суеты разошлись, и берег опустел.

      -Хорошая получилась штучка, Ол!- прищёлкивая языком, восхищался «Чокнутый», взвешивая в руках тяжёлый, кованый крюк с цепью.

      -Мак! Объясни ты, мне, дураку, как ты хочешь поймать на этот крючок, этакую громадину? Она же сломает любой твой гик! Да и на крюк, что ты будешь насаживать?- недоумённо спрашивал Ол, Коя.

      -Гик, Ол, она точно сломает! Но я-то прикреплю снасть к кабестану! Ну, потаскает акула, шхуну, как поплавок! Всё равно, рано или поздно, она выдохнется…! И тогда мы подтянем её поближе…! И, стреляй, не хочу! Понял? А на наживку, мои молодцы, загарпунили крупного дельфина! Она, небось, от дельфинятины не откажется?-

      -К кабестану, говоришь! Ну-ну…! Только она две шхуны, чуть было не опрокинула! А одну-то, она и подводу утянет!-

      -Да не переживай ты так Ол! Всё будет хорошо! Моя шхуна закрывается герметично, Бог даст, не потонем!- обратил всё в шутку Мак. Трое моряков, взвалив цепь на плечи, подгоняемые своим капитаном, быстро, как было это возможно с такой тяжестью, понесли цепь на берег. Ню, который, безучастно наблюдал за моряками, как только они ушли, встал со своего места и подошёл к Олу.

      -Ол! А олуши, чтобы быстрей лететь вниз, и чтобы глубже нырнуть…! Они вон, как крылья-то свои складывают!- прищурив один глаз, прозрачно намекнул вождь.

      -Да! Да! Ню! Я тебя понял…! Ты хочешь сказать, что если бы моё крыло можно было немного сложить то…! Да! Приладить к раме мой меч, и таким гарпуном, причём с большой высоты…! Точно! Промаха не будет! Ню! Дорогой ты мой человек! Умница! А то Джим, они безмозглые, безмозглые…! Да у них котелок варит, чай получше, чем у иного белого! Так, с мечём мне всё ясно! Но как сделать так, чтобы угол крыла мог меняться? Да! Тут нужно подумать! Стоп! Есть…! Крыло-то у меня в форме лука! А значит, если лук натянуть, то угол его станет острым! Сейчас! Сейчас! Сделаем маленький блочёк и готово!- раздувая горн, как ребёнок веселился кузнец.

      -Кэп! Смотри! Ол, никак полетать собрался!- указывая на скалу, сказал Маку, Хэнк:

      -Весь седой, как лунь, а у самого в заднице детство всё играет…!-

      -Нет, Хэнк! Ты не прав! Не такой Ол человек, чтобы в такой момент резвиться! Он, видно что-то придумал! Сейчас увидим! Вон, он уже разбежался! А мы с тобой, старпом, пойдём ка, лучше выпьем! Но только не до французского слова «да»…! А то, что-то я волнуюсь! Вон, даже руки слегка трясутся…!-

      -Во-во, кэп! И у меня тоже, как-то, муторно на душе! А ведь это у меня не первая рыбалка! Матросы уже прикрепили нашу снасть к кабестану! Нацепим на крюк наживку, и ловись рыбка…!-

       Солнце поднялось над океаном уже высоко, и тёплые потки воздуха устремились вверх. Держа своё крыло за рулевую раму, Ол, сделав небольшой разбег, оттолкнулся от края скалы и плавно заскользил вниз. Но восходящие потоки подхватили его, и крыло стало набирать высоту, летая по большой спирали. Набрав нужную высоту, Кора поднатянул специальный шкот, который свёл бамбуковые концы крыла, и оно тут же изменило свою конфигурацию. Полученный острый угол уменьшил площадь крыла, и оно, войдя в штопор, полетело вниз с большим ускорением.

      Выйдя на берег, Луиза, сладко потянувшись, зевнула, обнажая свои крепкие, белые зубки. На диком пляже было безлюдно, только около плота стояли два бывших вождя, и задрав головы, внимательно всматривались в небо. Перехватив их взгляд, молодая женщина тоже взглянула вверх. Там, в вышине, яркой, красной чайкой, кружилось крыло. Это грациозное планирование заворожило Луизу, и она, с замиранием сердца, стала следить за полётом Ола. Вдруг крыло, подобно большому, красному орлу, сложив крылья, камнем устремилось вниз. Луиза ахнула и плотно зажмурила свои глаза.

      -Мак, смотри, что вытворяет этот русский! Он сейчас расшибётся в лепёшку…!- с тревогой в голосе крикнул Хэнк.

      -Я же тебе говорил, что Ол не такой человек, чтобы в такой момент маяться ерундой…!- успокоил своего старпома Мак.

      Полёт в штопоре, можно сравнить со свободным падением. У Ола перехватило дыхание, ветер засвистел в ушах, а земля стала стремительно приближаться. Казалось, что во ещё чуть-чуть и будет сильный удар о землю. Но когда до земли осталось не более десяти ярдов, воздухоплаватель, отпустив натяжной шкот, резко отжал рулевую раму от себя. Крыло, громко хлопнув шёлком, резко погасило скорость, как на невидимом трамплине подлетело вверх, и Ол мягко сел на песок пляжа.

      -Ол! Ты, что? Я чуть не умерла от страха…!- подбегая к кузнецу, и обнимая его, простонала женщина.

      -Что напугал тебя? Извини…! Но это просто было необходимо сделать! Акула вернулась, и теперь нам предстоит последний, решительный бой! Джим и Мак, уже вышли на боевые позиции! У них всё готово для решающей рыбалки! Нам же надо сейчас, добраться до яхты Дена, и с воздуха подстраховать капитанов! Эй, Пиму! Давай ка отчаливай свой плот и доставь нас на яхту…!- лицо кузнеца было серьёзным, а глаза при этом блестели мальчишечьим, озорным блеском.

      -Да! Эта француженка! Эта Луиза…! Она серьёзный противник! Так завлечь и влюбить в себя двух, таких мужчин, ка Денди и Ол, это весьма похвально! Да! Она, бесспорно, достойна моего уважения! Но ты меня не знаешь, Луиза! Берегись! Ты затеяла со мной, очень опасную игру…!- думала Джонетт, видя, как её соперница обнимает рискового воздухоплавателя, явно испуганная его дерзким полётом.

      -Э-э! Всё-таки Луиза любит его…Ола! Я для неё просто мимолётная забава! Конечно! Кто я? Просто бизнесмен! А Ол – легенда…! Конечно, она отдаёт предпочтение ему…!- так думал Ден, до крови закусив губу. Ревность адским огнём, клокотала и жгла его душу. Заметив, что Джонетт пристально смотрит на него, он, смущённо улыбаясь, растерянно развёл руками.

     Стоя на плоту, Ол сжимая в руке булатный меч, щурился от солнечного зайчика, отражённого от клинка. Да, сабельный бой, это не то, что он увидел тогда, на острове у берегов Китая.

       *                                            *                                       *

      -Капитан! К нам гости…!- ранним утром раздался зычный голос вахтенного.

      -Кого ещё там чёрт несёт к нам в такую рань?- спросил Хоста сиплым голосом, выходя на палубу.

      -Да, вон, китайская посудина! Рыбаки…! Не рыбаки…! Сам чёрт их не разберёт! Я таких кораблей-то и не видел ни разу…!- ответил вахтенный. Кораблик и в самом деле был странный. Он был похож на старинный, испанский башмак, с тупым мыском. На невысокой мачте, небольшой квадратный, бамбуковый парус, борта его блестели тёмно-коричневой древесиной. Посудина, подходила к шхуне медленно, словно принюхиваясь, кого это принесло к ним в гости? На палубе корабля никого не был, Было такое впечатление, что он плывёт по воде сам, собой. Команда, разбуженная криком вахтенного матроса, высыпала на палубу, и во все глаза таращились на диковинный парусник. Олу, который тоже, было вышел на палубу, капитан приказал сходить за китаянкой.

      -Ты, ведь можешь с ней общаться, ну, жестами…! Вот и будите переводить, на пару, китайскую тарабарщину, этих рыбаков!- пошутил кэп. Войдя в капитанскую каюту, Ол увидел девушку на небольшом, кожаном диванчике. Она спала, свернувшись, как котёнок, калачиком. Слегка посапывая во сне, девушка изредка нервно подёргивалась, хотя лицо её было абсолютно спокойным. Алые, пухленькие губки девушки были слегка приоткрыты. Густые, длинные, чёрные ресницы плотно закрытых век, поблёскивали стальным светом на изгибе. Её кругленькие щёчки, были похожи на подрумяненные бока спелого персика, а чёрные, смоляные волосы, лежали гладкой волной на хрупком девичьем плече.

      -До чего ж она мила! Даже не хочется её будить, так сладко девушка спит! И за что только можно привязать такое ангельское создание над ростком бамбука, для исполнения древней, китайской казни! Бамбук растёт очень быстро, и за сутки способен прорасти человеческое тело насквозь! Какой же изверг способен на такое? Подвергнуть это крохотное, хрупкое девичье тело такой изощренной казни!- такие мысли гудели у парня в голове, и он продолжал неподвижно стоять, не смея разбудить спящую девушку. Неизвестно, сколько бы он так ещё простоял, но китаянка, вздрогнув чуть порезче, неожиданно проснулась. Увидав кого-то около своей постели, она испуганно сжалась в маленький комочек, охватив свои колени руками.  Но видно признав Ола, она расслабилась, и приветливо улыбнулась юноше.

      -Пойдём! Пойдём!- поманил Кора китаянку рукой. Она легко вспорхнула с диванчика, и ударив себя в грудь тонким голоском сказала:

      -Май Ди…!-

      -А-а! Я понял! Тебя зовут – Май Ди! А я – Ол!- стукнув в свою очередь себя в грудь кулаком, представился парень:

      -Ол Кора! Это я!-

      -Ол! Ол Кора…!- повторила девушка, смущённо опустив свои глаза.

      -Мы с тобой потом поговорим…! А сейчас нам надо подняться на палубу!- увлекая за собой смущённую девицу, сказал Ол. Когда юноша и девушка вышли на палубу, китайский корабль был уже, совсем близко. Едва увидев бамбуковый парус, китаянка испуганно подалась назад, повизгивая, что-то на своём непонятном языке, повторяя имя:

      -Лю Пен..!- нервно проводя ладонью по своей шее.

      -Сэр! Мне кажется, что именно на этом судне Май Ди была доставлена на этот…!-

Но не успел Ол закончить начатую фразу, как мачта с бамбуковым парусом стала падать, а с борта китайского судна полетели в сторону шхуны железные крюки на верёвках. Едва конец мачты, оборвав леер, упал на борт, по ней тут же стали быстро карабкаться на шхуну обнажённые по пояс, невысокие, коренастые люди. Впереди всех был смуглый, мускулистый китаец, с чёрным атласным платком на голове, и в красных кожаных сапогах. Это был, по всей видимости, вожак. В руках у нападающих были короткие, но широкие тесаки.

      -Братцы! Так ведь это ж пираты…! К оружию! Все к ору…!- но старпом не успел прокричать свой воинственный призыв, как в горло его со свистом вонзилась короткая, чёрная стрела, с красным опереньем. Гор сильно захрипел, и весь, дёргаясь в конвульсиях, упал за борт. Моряки, выйдя из секундного оцепененья, вооружившись, кто чем смог, стали готовиться к отражению нападения. Три выстрела, слившись в единый зал, грянули с борта шхуны. Это стреляли те два ружья, которые матросы брали с собой на берег, и револьвер капитана. После залпа, два пирата, схватившись за то место, куда попала им пуля, полетели в воду. Но этот залп, никак не повлиял на решительность нападающих. Пираты, не дав перезарядить ружья, набросились на моряков, яростно махая своими тесаками. Хотя китайцы были, почти на целую голову меньше нашего, самого маленького матроса, рубились они очень умело и жестоко, не обращая внимания на свои потери. На Ола, который был без оружия, и прикрывал собой китаянку, напали одновременно два пирата. Легко увернувшись от выпада одного из морских разбойников, парень крепко схватив его руку, сжимающую тесак,  толкнул пирата прямо на второго нападающего. Не ожидая от врага такой прыти, второй разбойник, который уже занёс тесак для атаки, не успел остановить руку, и его удар пришёлся прямо в спину своему товарищу. Выхватив тесак из руки умирающего, Ол, с быстротой кобры, вонзил его по самую рукоятку в грудь второго пирата. Напавшие на шхуну к тому времени, перебили почти всю команду и увидев с какой лёгкостью молодой паренёк расправился с двумя их товарищами, они тут же обступили Ола плотным полу кольцом, готовые напасть на него всем скопом. Но в последний момент, китаец в чёрном платке, властным окриком остановил их. Пираты, опустив своё оружие, расступились, пропуская вперёд своего вожака. А он, выйдя вперёд, опустил свой тесак, и жестом показал Олу, чтобы он успокоился. Потом, так же, жестами, пират объяснил, что хочет драться с ним один, на один. Ол кивком головы дал понять вожаку, что он его понял, и готов с ним сразиться. Кривая усмешка застыла на злом лице бандита. Он, помахав ладонью, попросил Ола нападать. А парень как видно только этого и ждал. Он сделал молниеносный выпад, имея твёрдое намерение проткнуть ненавистного китайца насквозь. Но пират оказался настолько ловок, что Олу показалось, что он не просто увернулся от удара, а просто исчез из его поля зрения. А на самом деле китаец, ловко отведя своим тесаком, клинок Ола в сторону, сделал короткий подшаг влево, и высоко подняв прямую правую ногу, резко согнув её в колене, нанёс сильный удар пяткой, парню в затылок, но это произошло так быстро, что парень, даже, не успел, ничего разглядеть. От этого удара, у Ола блеснул в глазах яркий свет, и он, потеряв сознание, рухнул на палубу. Очнулся юноша от того, что на него вылили ведро воды. Придя в себя, Кора обнаружил, что руки его крепко связаны, а голова гудит, как чугунный, вечевой колокол. Два пирата, тут же подняв пленника, толкнули его к тем не многим пленным, которые уцелели после набега. А уцелели, после жестокой пиратской атаки, вместе с Олом, только три человека, это, сам капитан, матрос Люк, и кок Ридзик. Май Ди была тоже жива. Она стояла на коленях на залитой кровью палубе, поодаль от остальных пленных. И хотя руки девушки не были связаны, голова её была безвольно наклонена на грудь, а из разбитой губы  текла кровь.

      -Тебе повезло Май Ди, что эти европейцы остановили твою казнь! По закону пиратского кодекса, второй раз я казнить тебя не стану…!- со злобой в голосе говорил девушке вожак:

      -Но в твоей просьбе, сохранить этому юноше жизнь, я должен тебе отказать…! Он разделит участь своих товарищей! Все пленные будут скормлены акулам…! Меня интересует только груз, а с пленными слишком много возни, да и кормить их надо! Так, что, пленных за борт…!-

Пираты давно посбрасывали в море все трупы, и теперь настала очередь живых. По команде главаря, разбойники, покалывая пленных своими тесаками, стали теснить их к борту. Подойдя к борту шхуны, Ол взглянул вниз. Там в воде, кружили пять или шесть акульих плавников. Хоста и Люк, были ранены, у Ола же и кока не было ни единой царапины, поэтому пираты сделали им небольшие разрезы за ухом. Потом, один из разбойников, ударом ноги, стал скидывать пленных в воду. Когда очередь дошла до Ола, он, ловко увернулся, и поймав ногу пирата увлёк его за собой в море. Оказавшись в воде, китаец, истошно завопив, стал тянуть руки вверх, прося помощи у своих товарищей.

      -Чань Ши! Будь мужчиной, и умри достойно…!- крикнул пирату вожак, пуская в него стрелу из лука.

      -Лю Пен! Смотри!- указывая вдаль, закричали разбойники своему вожаку. Там, вдали, рассекая волны, к шхуне нёсся огромный акулий плавник.

Очутившись в воде Ол работая ногами, стал с тревогой осматриваться по сторонам.  От предчувствия опасности, сердце у него неприятно щемило. Заметив акулий плавник, несущейся прямо на него, парень замер в ожидании. Зная манеру этого хищника, он приготовился опять отталкиваться от акульей морды, в сторону. Только монстр, видимо наученный горьким опытом, не доплыв до жертвы ярдов двадцать, мощно ударив хвостом, ушёл на глубину, чтобы оттуда напасть на Ола. Кора, глубоко вздохнув, тоже нырнул, и стал по мере возможности вглядываться в мутноватую толщу воды. Морская вода, сильно разбавленная водами реки Хуанхэ, была не очень солёная и совсем не щипала глаза. Вот он увидел, как из глубины быстро вырастая в своих размерах, на него надвигается огромный, страшный монстр. Помня об увечии хищника, Ол слегка сместился в сторону выбитого глаза. Это было сделано своевременно, потому, что акула, раскрыв свою огромную пасть, подобно торпеде понеслась на свою жертву. Если зажмурить один глаз, то можно увидишь всего лишь полмира. У акулы же глаза, расположены на противоположных сторонах головы, и поэтому покалеченный монстр мог видеть только одну четвёртую мира. Таким образом, выйдя из поля зрения акулы, парень вынудил её промахнуться. Однако монстр, всё же задел его, и Ол, перевернувшись в воде, быстро заскользил вдоль огромного тела гиганта. По чистой случайности, обломок меча, торчавший из глаза монстра, не задев рук парня, перерезал верёвку, которой его руки были связаны. Получив, таким способом свободу, Кора, работая руками, попытался всплыть. Но, опять же, случайно, он поймал рукой акулий, большой плавник. Почувствовав на себе непрошеного седока, рыбина, пытаясь скинуть его, часто махая хвостом, поплыла по кругу, но наездник крепко держался за её плавник обеими руками. Тогда, круто изогнув свою огромную спину, акула пошла на глубину. Разгадав её манёвр, Ол мгновенно отпустил плавник рыбы, но она в свою очередь успела ударить его своим огромным хвостом. Любого другого, такой удар, убил бы на месте. Но физически крепкий, закалённый войной, и прочими жизненными передрягами юноша, слегка оглушённый тем ударом,  просто всплыл на поверхность моря.

      -Лю Пен! Смотри…! Парень-то смело оседлал эту огромную рыбину! Но это не большая голубая акула, это, большая белая! Но очень, очень большая…! Смотрите! Смотрите! Она делает разворот…! Капитан! Мы отродясь не видали такой отваги! Что будем делать, капитан…?- в один голос завопили пираты.

      -Тихо! Тихо! Шакалы! Я и сам всё вижу! Такой человек, как этот щенок, должен жить…! Он своей храбростью, силой и ловкостью, заслужил это право…!- гневно рявкнул вожак. Ещё не совсем оклемавшись от того сотрясения, полученного от удара ногой, и получив ещё один хороший удар хвостом, Ол просто лежал на воде, не в состоянии что либо предпринять для своего спасения. Карабкаться на шхуну, где его ждала неминуемая смерть, не было никакого смысла. До берега было далеко, и прежде чем он до него доплывёт, монстр его сможет проглотить, раз сто. Поэтому он, лёжа на воде, просто отдыхал, набираясь сил.

      -Будем бороться, до тех пор, пока ещё жив!- решил Кора. Неожиданно конец шкота, брошенного со шхуны, больно хлестнул юношу по лицу. Недолго думая, Ол вцепился в него обеими руками. В тот момент, когда монстр, с открытой пастью ринулся на своего обидчика, тот, вдруг, исчез прямо у него из-под носа, вылетев из воды, как из бутылки пробка.

      -Ты не радуйся щенок, что остался жив…! Просто я так решил! Решил, и спас тебя от зубов этого морского чудовища! Но теперь ты мой раб…! Ты очень сильный, и храбрый! Я, таких как ты людей, ещё не встречал! Но я хочу сразу предупредить! Если ты задумаешь сбежать, или что-нибудь в этом роде, то клянусь памятью своего отца, я пристрелю тебя как шелудивого пса…!- приставив Хостовский револьвер к виску Ола, пригрозил пират:

      -А чего я его запугиваю-то? Он же ни черта по-китайски не понимает!- Лю Пен повернувшись к своей команде, заржал, как жеребец, обнажив свои большие крепкие зубы, и все пираты, поддерживая своего главаря, тоже громко рассмеялись. Вот так, невезучий русский стал рабом. Со связанными руками и ногами, но связанный так, чтобы можно было хоть и медленно, а ходить и носить ящики с оружием, Ол вместе с пиратами, перенёс груз со шхуны на пиратский корабль. Когда с грузом было покончено, по приказу Лю Пена, шхуна была подожжена.

      -Лю Пен! А эта огромная акула не уплывает!- сказал главарю его помощник:

      -Она своим присутствием разогнала всех, более мелких акул, и сейчас кружит вокруг нашей джонки…!-

      -Я сейчас её проучу…!- с этими словами пиратский капитан подошёл к борту и прицелившись открыл по большому плавнику огонь из револьвера. Но после первого же выстрела монстр исчез в волнах. Гордо выпятив грудь, и грациозно подняв руки вверх, главарь, хвастаясь перед своими людьми, заявил:

      -Вам теперь понятно, насколько я могущественен, силён и жесток, что даже вон какие чудища, едва завидя меня, тут же убегают прочь, трусливо поджав хвост!-

Дождавшись, когда подожженная шхуна не затонет, Лю Пен приказал посадить рабов в трюм и отправляться «домой». Пиратские «дома», они, наверное, очень похожи друг на друга. Похожи,  как братья, близнецы. Дом разбойничьей шайки Лю Пена находился на одном из скалистых островов, в пещере. Вход в эту пещеру был скрыт извилистым лабиринтом, и с моря он был абсолютно не виден. Фарватер в лабиринте был очень узким и поэтому пираты, убрав парус, продвигались по нему на вёслах. Море входило глубоко в пещеру, джонка, опустив мачту, скрылась в ней. Когда Ола вывели из трюма, он смог внимательно рассмотреть пиратское логово. Само жилице освещалось чадящими, чёрной копотью, факелами. Центр пещеры, точнее, большой круг в её середине, был застелен дорогими персидскими коврами. В её глубине виднелись большие сундуки и целые горы какого-то дорогого тряпья. Около самой зеленоватой лини, начерченной на гранитных валунах приливами, стояла небольшая каменная печь, на которой, по всей видимости, пираты и готовили себе еду.

      -А пираты неплохо устроились…!- подумал тогда Ол, оценивая пещеру, в которой ему предстояло провести более десяти лет своей жизни. В самом дальнем углу пещеры, куда свет от факелов еле-еле проникал, имелись несколько естественных углублений, загороженных толстыми, бамбуковыми прутами. Это были своеобразные камеры, для пленных, и рабов. В одну из этих камер пираты и посадили Кору. Сидеть в полумраке, не очень-то и приятно, но во всём есть свои плюсы, а не только минусы. Из тёмной камеры было хорошо видно, что происходит в пещере, а благодаря хорошей акустики, ещё и хорошо слышно все слова и звуки. Пираты, хоть и являлись разбойничьей шайкой, но дисциплина в этой шайке была железная. Все приказы главаря, выполнялись беспрекословно. Пиратская джонка выходила в море очень часто, и отсутствовала от трёх дней, до недели, правда с добычей пираты возвращались не часто. В свободное от набегов и рейдов время, китайцы тренировались. За этими тренировками, по боевым искусствам, Ол всегда внимательно наблюдал, стараясь запомнить, особенно удачные приёмы. Та техника, которую применяли пираты, когда рубились на своих тесаках, дрались на бамбуковых палках, и просто на кулаках и на ногах, была абсолютно не знакома парню. Поэтому он, как человек, имеющий большой опыт ветерана, успевшего повоевать, не мог остаться равнодушным к этой технике. Оставаясь в тени своей камеры, парень упорно занимался, постигая все тонкости того искусства. Кору иногда выводили из камеры на работы, предварительно надев на руки, и на ноги кандалы. Парень легко мог разорвать те цепи, но не делал этого, потому, что боялся, что за такую дерзость его вообще не будут выводить из камеры. Май Ди в камере только ночевала, а днём её выпускали, чтобы она могла готовить пиратам еду, и прибираться в пещере. Олу еду приносила тоже она. Пока заключённый ел, Май Ди, помогая себе жестами, пыталась с ним разговаривать, причём сама, она, тоже старалась постичь значения слов, английского языка. Девушка, как и Ол Кора, была очень сообразительная и способная. Спустя два месяца они могли уже непринуждённо беседовать. От Май, Ол много узнал о пиратах, в плен к которым он попал. Оказывается Лю Пен, пираты его чаще называли «Чёрным Драконом», так вот, Лю Пен – Чёрный Дракон, был кровожадным и очень жестоким человеком. Но при всём притом, он был непревзойдённым бойцом, отличным стратегом и высокообразованным человеком. Его шайка оставалась неуязвимой столько лет, потому, что пираты никогда не оставляли свидетелей. Пленных, разбойники брали только для того, чтобы можно было, устраивая своеобразные гладиаторские бои, в которых, сражаясь с пленниками «до смерти», они могли совершенствовать своё воинское искусство. Ведь ничто так не повышает реакцию бойца, как опасение за свою жизнь.  Это искусство китайцы называли «Кун-фу». Сама, Май Ди, приходилась дочерью одному богатому Мандарину. Пираты похитили её с одной целью, взять у её отца большой выкуп. Но Мандарин платить деньги отказался. Вот Чёрный Дракон и приказал тогда, казнить несчастную девушку. Почему же он сохранил Май Ди жизнь, Ол догадывался. Храня обиду на своего отца, она никогда не вернётся домой. А поскольку больше идти ей было некуда, замышлять о побеге девушка не станет. Именно поэтому Дракон и оставил Май Ди жить в пиратском логове, чтобы она готовила разбойникам еду и поддерживала в пещере чистоту. Однажды, когда разбойники выпустили Ола из камеры, чтобы переносить тяжёлые грузы с джонки на берег, с ним произошёл один случай, который круто перевернул жизнь парня в плену. Положение в шайке пираты занимали в соответствии со своим физическим развитием и умением владеть «Кун-фу». Чем опытнее был боец, тем большим уважением пользовался он среди своих товарищей. Но среди разбойников было и такое правило, чтобы поправить своё положение в банде, пират мог вызвать на поединок, любого бойца, но только такого, который был бы сильней его самого. Более слабого противника на поединок вызывать не разрешалось. Этот закон распространялся на все, кто обитал в пещере, даже на рабов. По этим правилам любой член шайки мог бросить вызов даже самому Чёрному Дракону. Только по другому закону, поединок за право быть вожаком, должен продолжаться до тех пор, пока один из дерущихся не будет убит. Пираты были людьми риска, и поединки меж ними случались довольно часто. Только Лю Пену никто вызова не бросал, но это было и понятно, почему. Так вот, когда пиратская джонка пришла с награбленным добром, раба выпустили из камеры для разгрузки. Ол нёс тяжеленный тюк, который не смогли бы поднять и пятеро, самых сильных китайцев. То, что он понимает, и даже сам может говорить по-китайски, парень афишировать не торопился. Три молодых пирата, уверенные, что раб их не понимает, договаривались меж собой, сыграть с ним злую шутку.

      -Сейчас, когда этот долговязый придурок будет проходить мимо, я поставлю ему подножку, когда он упадёт, захрустев костями, мы вволю посмеёмся!- гордо выпятив грудь, говорил один из пиратов.

      -А ты не боишься, Бычья голова, что он может обидеться? Вон он, какой сильный! Этот  тюк, который раб несёт, не под силу поднять, даже самому Чёрному Дракону!- предупредил друга другой пират.

      -А! Подумаешь, обидеться! Если он даже косо посмотрит на меня, я, посчитав, что это вызов, изрублю этого раба на мелкие кусочки…!- небрежно отмахнулся Бычья голова.

      -Ну-ну! Попробуй…! Только я видел его в деле! Он за доли секунды убил Богомола, и Змея…! А они были лучшими бойцами в нашей банде!- молвил третий пират.

      -Вы, что? Хотите сказать, что я трус? Я, в отличие от вас, трусов, хочу кинуть вызов, правой руке Дракона, Молоту! Этот старик засиделся в помощниках капитана! Во время набегов, он особо не геройствует, а долю получает самую большую! Это же не справедливо? Вы, все, трусы, молчите! А я, молчать не стану!- стал гневно кричать Бычья голова на друзей.

      -Хорошо, шутники! Мы сейчас посмотрим, кто из нас лучше умеет шутить!- думал Ол, подходя к заговорщикам. Когда Бычья голова, подставил рабу ногу, тот, как бы споткнувшись, пошатнулся, и наклонившись в сторону весельчака-пирата, выронил из рук тюк. Вся тяжесть ноши обрушилась на Бычью голову, и кости действительно хрустнули, только не у раба, а у незадачливого шутника. Двое других шутников, видя, как тюк придавил товарища, выхватили свои тесаки и бросились на раба, вместо того, чтобы спасать друга. Только Ол был готов  и к такому повороту дела. Натянув цепь кандалов, он, отбив тесак пирата, ударил его обоими кулаками. Причём один кулак угодил китайцу в переносицу, а второй в солнечное сплетение. Этот дуплет был такой силы, что пират рухнул замертво, со сломанной переносицей и проломленной грудной клеткой. Второго пирата раб, также, цепью отбив тесак, захватил кандалами шею, бросил через себя. И он, разделив участь своего друга, бездыханный, рухнул  на землю, со сломанным шейным позвонком. Вся шайка, видя такие шутки, сорвалась смета, чтобы учинить расправу над дерзким рабом, но властный голос главаря остановил их.

      -А ты не простой раб…! Теперь я понял, почему я сохранил тебе жизнь! Мне не жаль этих скотов! Собакам, собачья смерть…! Но ты не надейся, что всё, вот так легко сойдёт тебе с рук! Сейчас с тебя снимут оковы, и ты будешь с каждым моим бойцом, драться! Но только без оружия! Тебе оружие не нужно! Жаль, что ты не понимаешь, что я тебе говорю! Ты постарайся остаться живым…! Если тебя убьют, мне будет, очень жаль…!- мерея взглядом Ола, заявил Дракон.

      -Лю Пен! Я постараюсь выжить..!- на китайском языке заявил Ол, разрывая цепь кандалов, словно нитку:

      -Только у меня будет одна маленькая просьба! Постольку, поскольку я буду драться без оружия, с рук моих кандалы, я попрошу, не снимать!-

Услышав китайскую речь из уст иностранца, причём довольно сносную, по произношению, Чёрный Дракон был, немало удивлён.

      -Да! Ты не простой человек! И всё же, я своего решения менять не стану! Но если тебе повезёт, и ты останешься живой, я непременно побеседую с тобой! И знай, что я буду болеть за тебя!- с этими словами, главарь отошёл к своим пиратам. В пиратском братстве Чёрного Дракона был двадцать человек. Тех, троих, которые первыми кинули Олу вызов, и поплатились за это своими жизнями, пираты бесцеремонно погрузили в лодку, вывезли и утопили в море. И так с оставшимися шестнадцатью бойцами, Олу предстояло биться, причём биться, не имея права убивать своих соперников, даже, невзирая на то, что пираты, все поголовно, имели твёрдое намерение убить зарвавшегося раба. Май Ди, узнав решение главаря, с замиранием сердца следила за каждым боем юноши, которого она уже успела полюбить всем сердцем. Все поединки Ол выиграл довольно таки легко, оглушая своих противников кандальной цепью.

      -Да! Ты молодец!- вставая со своего трона, заявил Дракон:

      -Кстати, как тебя величать-то?-

      -Меня зовут, Олеша Коробов! Я из России!- с вежливым поклоном представился юноша.

      -Ты, русский? Теперь мне всё ясно…! Я знавал русских моряков! Хорошие бойцы! Я тебя буду звать, Рус! Но это только если ты сумеешь выстоять против меня! Ты же, Рус, не думал, что всё будет так легко? Кандальные цепи с твоих рук сейчас снимут! Мы будем биться с тобой без оружия! Это будет честный, рукопашный бой! Твоё «Кун-фу» великолепно! Но вот я не могу отследить стиль, мастером которого ты являешься, но это ничего…! Во время поединка я попытаюсь определить стиль! А заодно и показать тебе стили, которыми я, сам владею!- заявил Лю Пен, вставая перед Олом в боевую стойку. Становясь перед таким противником, как сам, Чёрный Дракон, Ол немного волновался. Это волнение не осталось не замеченным. Проведя боковой удар ногой в печень, главарь комментировал свои действия.

      -Вот Дракон прикусывает свою жертву…! И…!-

Он, повернувшись вокруг своей оси, повторил свой коронный удар пяткой.

      -Бьёт хвостом!-

Одновременно с ударом, Лю Пен закончил свою фразу. Только коронный удар главаря пришёлся в пустоту. Не смотря на острую боль от первого удара, юноша успел сосредоточиться и отскочить в сторону. С удивлением, Дракон покачал головой, разводя руки в стороны, в знак одобрения реакции противника.

      -Неплох, неплохо, молодой человек!- искренне похвалил он, русского парня. И тут же сделав резкий выпад, нанёс удар кулаком, Олу в лицо. Только кулак главаря наткнулся на жёсткий блок, и в тот же миг, той же рукой он получил сильнейший удар под дых. Хватая ртом воздух, Лю Пен рухнул на ковёр. В животе у него пекло, как будто он поглотил целый совок раскаленных добела углей. Немного отдышавшись, он сел на колени, и задорно, по-юношески, рассмеялся.

      -Ха! Да, Рус! Потешил ты старика! Хотя я, так и не понял какой у тебя стиль, и есть ли он у тебя вообще! Но владеешь ты собой великолепно! Я надеюсь, что ты, Рус, не хочешь стать пиратским главарём?-

Поднявшись на ноги Лю Пен подошёл к Олу, и обняв его, как старого приятеля, тихо замурлыкал, словно кот.

      -Ты знаешь Рус, какая мысль мне только что пришла в голову. Здесь в приморском городе Вэйхай, собираются лучшие бойцы берегового братства, то есть пираты. Я, сам лично займусь твоей подготовкой. За братвой присмотрит мой помощник, Молот. Там на бойцов делают ставки. Ну, ставят деньги. Надеюсь, ты понял? Так вот…!- незаметно для себя, всё больше и больше распаляясь, почти кричал Дракон:

      -Я бы и сам там неплохо бы выступил…! Да меня там слишком хорошо знают…! И поэтому больших ставок против меня, никто не сделает! Ты же, Рус, другое дело! Я, от твоего имени, конечно, пошлю вызов лучшему бойцу всего братства! А так как у тебя поручителем будит никто иной, а сам Чёрный Дракон…! Тебе обязательно разрешат выступить! А дальше, дело за мной! Я, через подставных, конечно, поставлю на тебя большие деньги. Тебе десять процентов! У тебя ж ведь нет ни юани? И десять процентов для тебя, хорошие деньги! Плюс ещё…! Свобода, и самое дорогое – жизнь! Ну? Что ты на это скажешь?- явно гордясь собой, Лю Пен вопросительно посмотрел на юношу.

      -Что я могу сказать…?- подражая манере пирата, начал Ол:

      -Драться за славную команду самого Чёрного Дракона, для меня, очень большая честь…! К тому же тренировать меня будет сам, Лю Пен! Гроза Жёлтого моря! А потом, разве ж у меня есть выбор? Я согласен…!-

      -Что согласился…! Это ты молодец! А вот на счёт выбора…! Тут ты не прав! Выбор…! Он всегда есть! Например, разделить участь трёх, моих бойцов! Да ты не бойся! Это я так шучу! Как? Тебе понравилась моя шутка, а? Ну, ладно! Шутки в сторону! Сейчас поедим и спать! Есть отныне ты будешь с нами, за общим столом! А вот спать…! Спать тебе придётся в своей конуре, за решёткой! Но без оков!- поставил точку в своём монологе пират, и громко рассмеялся. За трапезой Ол обратил внимание, что все члены берегового братства имели татуировки, различной величины. Но при свете факелов разглядеть их, ему было очень тяжело. Только у Лю Пена, Ол смог разглядеть на спине мифического дракона сражающегося с тигром. Эти татуировки очень сильно заинтересовали юношу, но расспросить об их значении он стеснялся, да и боялся тоже. После ужина пираты устроили показательные бои, в которых Ол и Лю Пен участия не принимали. Чёрный Дракон со своим помощником о чём-то оживлённо беседовали, а Ол же, не отрываясь, наблюдал за схватками бойцов. Он даже не заметил, как к  нему подсела Май Ди.

       -Рус, ты глупый, большой ребёнок! Разве ж можно так безрассудно относиться к своей жизни? Ты сегодня был на волосок от смерти! Я, за тебя, очень сильно испугалась, когда ты вышел браться с Драконом!- с волнением зашептала она Олу.

      -Тоже мне опасность! Я на войне привык глядеть смерти прямо в глаза! А насчёт поединков, так у меня был наставник Накацуки, японский самурай! Он даже посвятил и меня в самураи! Так, что «Буси-До» я неплохо освоил, благодаря Ояма Накацуки, конечно! Ты мне лучше вот, что скажи! Что означает татуировка у Лю Пена на спине? Или она сделана им просто так, для красоты?- небрежно отмахнулся Кора, и перевёл разговор на нужное ему направление.

      -Ты знаешь Рус! Я даже и не знаю с чего и начать-то? Дракон и тигр, это особая символика, тайного общества «Триада»! Я к большому моему стыду, хоть и постигала науки, но училась не очень прилежно, а историей, так и вообще не интересовалась! Я больше любила играть в куклы! Но кое, что я всё-таки помню! Так, вот! Тайное общество «Триада» основали шаулиньские монахи! В четыреста девяносто пятом году, индийский монах, Ба Тоу, заложил монастырь Шаолинь! Монахи были беззащитны перед разбойниками и грабителями! Вот почему индийский монах, Квой Пе, и создал систему самообороны. Она называлась «Тайзицюань» или «У-шу»! Позднее монах, Ца Му, развил и усовершенствовал эту борьбу, и назвал её «Кун-фу»-

      -О чём воркуете, голубки?- бесцеремонно перебил девушку, Лю Пен:

      -Ты её послушай, послушай! Она много знает! Учёная! Не то, что мы, невежды! Она тебя и читать научит! Хочешь, читать-то Рус, а? У меня много свитков разных имеется! Культура китайская, древняя! Научишься  читать! Многое узнаешь! У-у!-

Дракон, громко зевая, ушёл, а Май Ди продолжила свой рассказ.

      -В одна тысяча шестьсот семьдесят четвёртом году, манжурские войска осадили Шаулиньский монастырь! Но сто двадцать восемь монахов, десять долгих и трудных лет держали оборону! Только их, в конце концов, предали, и монастырь пал! Все защитники Шаолиня, были жестоко умерщвлены! Сумели прорваться и уйти только пять монахов! Только пять! Вот они-то и образовали тайное общество «Триада»! И означает оно три символа! Закон! Народ! И тайное общество! Это тайное общество сплачивало китайский народ, подготавливало восстания против манжурских захватчиков!-

      -Получается, что «Триада» нормальное общество! А как же пираты? Лю Пен-то, далеко не ангел! И его головорезы, тоже…!- возмутился Ол.

      -То-то и оно! Китайские пираты были организованы именно «Триадой»! И топили они английские суда, которые ввозили в нашу страну опиум! Предводителем у них был Чай Апу! Но британский военный флот, разбил и потопил джонки Чай Апу! а сам Апу, чтобы не попасть в плен к англичанам, покончил жизнь самоубийством! Лю Пен же, другое дело! Он хитрый! Он, якобы, тоже член «Триады»! Но этим он только прикрывается! На самом деле, его люди, сами торгуют опиумом и оружием! Ему плевать на народ, что он травится этой отравой! Ему плевать и на то, в кого эти ружья будут стрелять! Много раз с ним пытались покончить, но у Дракона волчий нюх! Он всегда чует опасность, и благополучно избегает справедливого наказания! С ним надо держать ухо востро! Он всегда готов сделать какую-нибудь гадость! А вот насчёт чтения, Дракон прав! Читать я тебя, Олеша, научу! У Лю Пена много старинных свитков! Есть даже свитки Шаолиньских монастырей, и рукописи тибетских лам! Из них ты узнаешь много чего, интересного…!-

      -Да! Даже то, что рассказала мне ты, уже мне ужасно интересно! А уж почитать старинные свитки…! Мне кажется, что я об этом мечтал всю свою жизнь…!- ласково поглаживая маленькую ручку девушки, с улыбкой молвил Ол:

      -А умирать раньше времени, я не собираюсь! Да и в плену долго быть, тоже! Я из американской тюрьмы сумел убежать, а уж отсюда и подавно…! Скажи Май Ди! Ты побежишь со мной? У нас в Росси нет ни пиратов, ни манжурских захватчиков! Англичан тоже нет! Норвежские рыбаки, правда, иногда озоруют! Так наши поморы устраиваю оказию! Ну, дадут разок, другой по шее, и всё! Ну, так, как? Побежишь со мной в Россию-то, или нет?-

      -С тобой, Олеша, я готова бежать на край земли!- смущённо опуская свои счастливые глаза, ответила Май.

      -А ты знаешь Май! Моя родная деревня находится, как раз, на самом краю земли! Но для меня, лучше этого места в целом мире нет! Я надеюсь, что и тебе моя деревня понравится!- с жаром шептал юноша, нежно обнимая девушку.

      Хотя Чёрный Дракон и считался самым коварным и жестоким пиратом, своё слово данное Руссу он сдержал, правда, только в отношении его обучения, читать китайские свитки. Китайская письменность оказалась более сложной, чем ожидал Ол. Иероглифов было на много больше, чем букв в тех алфавитах, языки которых он знал. Причём, многие иероглифы заключали в себе целые предложения. Но парень обладал упрямым характером, а Май Ди проявляла талант, грамотного учителя, и обучение Ола, хоть и медленно, но всё же продвигалось. Пираты проводили в море всё больше и больше времени. Иногда они отсутствовали и по три месяца. Ведь в прибрежных водах Восточно-китайского и Жёлтого морей постоянно патрулировали военные корабли английской эскадры, что очень сильно мешало Чёрному Дракону нападать на торговые шхуны. Пиратской джонке приходилось постоянно прятаться в мелководных проливах между островами, куда английский патруль боялся соваться. Из набега пираты возвращались злые и не разговорчивые. Всё, то время, когда разбойники находились в своём логове, они постоянно пили вино, курили опиум, играли в «Го» и устраивали спарринги «Кун-фу». От такого времяпровождения, дисциплина в банде резко ухудшалась. Пьяные оргии, превратились в запои. Добрая половина команды превратилась в больных наркоманов, а спортивные спарринги, зачастую перерастали в жестокие драки, и не редко заканчивались смертью одного из бойцов. Хоть команда сильно поредела, главарь на это не обращал никакого внимания. А на замечание своего помощника, что «рабы» снюхались, и скоро начнут рожать маленьких рабов, Лю Пен сказал:

      -Снюхались? Это хорошо!  Нет на свете оков, крепче, чем любовные узы! Если голубку оставить в голубятне, то, голубя можно увезти, и выпустить с другого края земли…! Он не будет ни спать, ни есть, ни отдыхать, до тех пор, пока не прилетит домой, к своей голубке! У меня на этого русского большие надежды! Он особенный человек! Я чувствую, что именно он принесёт мне богатства! Команду мы всегда можем пополнить молодыми бойцами! Рус сделает из них отличных бойцов! Он вполне освоил нашу письменность, и просто глотает свиток, за свитком! За три года, которые он, как монах, но не отшельник, прочёл почти треть моей библиотеке! Судя по тому, как изменилась его фигура, парень, перво, наперво изучил свитки Шаолиньских  монахов, и усилено занимается «Кун-фу» и атлетической гимнастикой! Жаль я не могу устроить Русу бои с мастерами «Кун-фу»! Англичане хозяйничают не только на море! Они хозяйничают по всему Китаю! И «Триада» опасаясь предательств, не хочет рисковать своими людьми! Но мне обещал один монах разузнать, где будут проходить бои! А, что касается Май Ди, если она понесёт, то можно её дитя и вытравить! Так, что…!-

Но Дракон не успел закончить свои рассуждения, как в темноте пещеры раздался громкий вскрик.

      -Кто-то нас подслушивал!- вскакивая на ноги, заявил Молот.

      -Да, уж не мои головорезы…! Это точно! По-моему, это Май Ди! Наверняка, всё расскажет этому русскому! Ну и ладно! Может это даже и к лучшему!- успокоил помощника Дракон.    

Спрятавшись в глубине пещеры, Май Ди стояла, не зная, что ей делать. Случайно подслушанный разговор не выходил у неё из головы.

      -Дракону, почти всё известно, но он не предаёт этому, никакого значения. То, что она и Ол любят друг друга, пирата несколько не беспокоит, а даже наоборот, радует. Но рождение ребёнка он категорически отрицает. Это хорошо, что Дракон не знает, что она беременна, но об этом не знает и  Кора, да и сама, она, об этом узнала недавно. Как сказать об этом любимому человеку? При любых, других обстоятельствах, она бы сказала бы ему, не задумываясь, а здесь, в рабстве…! Неизвестно, как себя поведёт Ол…!-

Поэтому Май решила, пока сохранять всё в тайне.

      Когда Ол впервые попал в пещеру, он обратил внимание, что копоть от факелов и дым от печки не скапливается под сводом, а куда-то улетучивается. После того как юноша получил некую свободу, завоевав её в жестоких поединках, он перво-наперво, в отсутствии пиратов, как следует, изучил самые дальние уголки пещеры. Там, в самой её глубине, был узкий проход, заваленный большими обломками скал. Те обломки были очень тяжёлые, и бандиты видно, никогда и не думали расчистить тот проход. Целый год, тайком, Ол разбирал завал. Некоторые глыбы приходилось скалывать киркой, чтобы они проходили по узкому проходу. Ну, вот наконец, отвалив последний валун, Ол вылез через узкий лаз из пещеры на свежий воздух. Этот свежий воздух, хоть и маленькой, но свободы пьянил, и кружил голову. Расчищенный Олом проход, как оказалось, выходил на самый верх скал. Эти, довольно высокие скалы, были только с западной стороны острова. Восточная же сторона, представляла собой, поросший бурной растительностью склон, который плавно понижался к океану. С севера от лаза, было небольшое озерцо, из которого, как видно и стекал в пещеру небольшой ручей пресной воды. Остров был не велик, мили две в диаметре. Пленники, в отсутствии бандитов, обследовали каждый его дальний уголок. С востока океан был очень мелководен, мель простиралась почти на милю, поэтому с этой стороны подход кораблю был невозможен. Для пленников эта отмель была хорошим местом для добычи крабов, рыбы, съедобных моллюсков и водорослей. Пираты не очень-то заботились о кормёжке пленных, они просто оставляли им немного риса и всё. Поэтому морские деликатесы были как нельзя кстати. Ол построил небольшую хижину на берегу, где оставаясь одни, они с Май и проживали. Освоив китайскую грамоту, юноша просто глотал свиток за свитком, проводя за чтением всё свободное время, не замечая тех знаков внимания, которые подавала ему девушка. Читая старинные рукописи, он всё больше и больше восхищался высокой культурой «Поднебесной». Наибольший интерес у него вызывали старинные манускрипты шаолиньских монахов и тибетских лам. Здесь были описаны различные приёмы «Кун-фу». Такие стили, как: «Богомол», «Змея», «Аист», «Тигр», «Обезьяна», и многие другие стили. «Стиль пьяного» – это название вызвало у Ола саркастический смех. Но ознакомившись с приёмами этого стиля, он понял, сколь серьёзен этот вид боевого искусства.

      -Это, каким же должен быть наблюдательным монах, чтобы заметить, как богомол атакует свою жертву, как защищается от своих врагов, а потом все эти движения насекомого освоить и усовершенствовать самому, превратив их в боевое искусство, и обучить этим приёмам других…!-

По чертежам и рисункам Ол смастерил различные макевары, и на них нарабатывал различные удары и приёмы. Чтобы улучшить свою реакцию, он по записям в свитках, поймал кобру и разозлив её, стал уворачиваться от змеиных бросков. При первом же броске кобра вонзила Олу в руку свои ядовитые зубы. Принимая противоядие, которое он сам изготовил по тем же записям и рецептам, парень пролежал с высокой температурой, два дня, но всё же остался жив. Только, даже страх, быть убитым ядом змеи не охладил боевой пыл молодого бойца, и он настойчиво продолжал свои тренировки с коброй. В результате тех тренировок, парень так отшлифовал свою реакцию, что мог легко навешать рассерженной рептилии щелчков и убрать свою руку, прежде чем она успела вонзить в неё свои зубы. По  рисункам и чертежам, которые были в манускриптах, сработав боевые палочки – нунчаку, Кора целыми днями мог крутить их, заучивая различные ката. Вообще все вспомогательные виды оружия монахов очень нравились молодому «монаху-затворнику» поневоле, и он, пользуясь предоставленным судьбой случаем, решил досконально и добросовестно изучить все стили, направления и разновидности «Кун-фу». Страстно влюблённая в парня Май Ди старалась не мешать ему в постижении всех премудростей боевых искусств, но в глубине души всё же, немного обижалась на Ола. Обида китаянки была не лишена оснований. Хоть Ол и был приветлив и ласков с девушкой, но никаких попыток физически сблизиться с ней он не предпринимал, не смотря на откровенные призывы самой Май Ди. Только тогда, когда Кора стал изучать акупунктуру, и ему понадобилось определять болевые точки, расположенные на спине, девушка охотно предоставила для этого своё тело, вот тогда-то и произошла у влюблённых первая близость.

      При любых, других обстоятельствах, Май конечно же сразу сообщила Русу о своей беременности, но теперь она решила всё сохранить в тайне. Чтобы не было заметно растущего живота, ей приходилось утягивать его, заматывая пояс широкой холстиной. До самых родов пираты так и не заметили беременности девушки. Когда ей пришла пора  рожать,  они как раз были в набеге. Рус, сам принимал роды. К большому огорчению молодых, мальчик родился мёртвым. Похоронив малютку, Май Ди была безутешна, и проплакала целую неделю, а потом впала в долгую депрессию. Ол тоже был очень огорчён, но постепенно успокоившись,  он опять засел за свитки, на что китаянка  обиделась сильнее прежнего. Только парень как будто не замечал этого. Он, как изнурённый жаждой путник, блуждавший по безводной пустыни, и вышедший наконец, к оазису, глотал свиток за свитком, впитывая словно губка, человеческую мудрость. Эта мудрость, нескончаемым потоком текла, словно в копилку, в голову юноши, делая его, самого, не по годам мудрым.

      За время пребывания Ола на острове, состав банды Чёрного Дракона несколько раз менялся полностью. Имея такого сильного и очень грамотного учителя, как Рус, пират о людях особо и не беспокоился. Тренируя разбойников, Ол и сам шлифовал своё мастерство, но чем больше он познавал себя, тем больше он приходил к выводу, что силовое угнетение человека человеком, это очень плохо. Зачем, для того, чтобы доказать свою правоту, применять кулаки, когда это можно сделать путём убеждений. Эти философские наклонности Руса не очень-то нравились Дракону. Он был человеком, который решал все вопросы с помощью силы. Выставляя Ола на бои, пират неустанно твердил ему:

      -Выйди, и убей своего противника, и я, может быть, подарю тебе свободу!-

И парень выходил, и «убивал». Слава о непобедимом «Викинге» быстро облетела все побережья Жёлтого и Восточно-китайского морей. Даже шаолиньские монахи искали с ним встречи, чтобы помериться силой с первоклассным мастером «Кун-фу». А мастер «Кун-фу», впадая в уныние после каждого боя, уединялся в своей пещере, и читал, читал и читал. Постепенно интерес к единоборствам у Коры стал проходить, и он стал всё больше и больше, с увлеченьем читать манускрипты тибетских лам. Они были написаны  более древними иероглифами, которые не понимала даже Май Ди. Ол путём анализа, а большей частью, интуитивно, потихоньку освоил эту грамоту. Молодому человеку не верилось, что обыкновенный человек может достичь сверх человеческих способностей. А какой, нормальный человек может поверить в то, что можно приказать душе покинуть тело. Говоря по другому – умереть. А потом, после какого-то времени, снова «воскреснуть», то есть – ожить. Но в  манускриптах были описаны тренировки, с помощью которых этого можно достигнуть. Парень, позднее тренируясь по этой системе, достиг невиданных успехов. Он мог, даже по желанию, остановить своё сердце. Но это было гораздо позднее, а пока, находясь на острове у пиратов, Ол стремился получить как можно больше информации и знаний. Больше всего ему понравилось описание «Третьего ока». Это когда посвящённому ламе просверливали во лбу отверстие, так называемое «Третье око», и он мог с помощью этого отверстия видеть ауру человека. По цвету, ауры лама мог безошибочно определить любой недуг, любую болезнь. Даже характер, плохой он или хороший у того или иного человека, мог определить лама, едва взглянув на него. Мечтать о таком глазе было просто утопией, это Кора прекрасно понимал. А вот полететь на большом воздушном змее, устройство которого так же было описано монахами, эту мечту Ол решил рано или поздно, но осуществить. Однажды, наверно скуки ради, Дракон решил побеседовать с Русом. Только их беседа затянулась до поздней ночи. Ол заметил в разговоре, что в глазах пирата появляется какая-то теплота, и он решил, что сможет убедить его стать другим человеком. Наивный русский не знал, что можно, путём убеждений, перевоспитать оступившегося одиножды, но закоренелого злодея и разбойника, как Чёрный Дракон, никогда. Конечно, пирату было интересно послушать мудрости этого философа, но  только послушать, не более того. Разбой, грабёж, убийства, азартные игры, и разного рода интриги, это была настоящая жизнь разбойника, и менять её он не собирался. Имея такого бойца, как Ол, пират собирался сделать себе на ставках за победы на поединках, целое состояние. Может быть, так оно и было бы, если бы не один случай. Однажды, когда пираты собирались идти в Циндао, где должны проходить бои, в которых должен был принимать участие Рус. Безучастная ко всему, Май Ди, неожиданно, попросила Дракона взять её с собой. Она заверила пирата, что не собирается убежать, просто ей захотелось немного развеяться. После определённых событий, девушка очень сильно переменилась. Она стала неразговорчива и угрюма. Стараясь быть никем не замеченной, Май превратилась в тень. Она сильно исхудала. Кожа лица приобрела болезненно-бледный цвет, а под глазами появились тёмные разводы. На эти перемены никто из разбойников не обращал внимания, вот поэтому Дракон, заметив, что смерть наложила на бедняжку свой отпечаток, сжалился и разрешил девушке сплавать на большую землю. Рано утром, пройдя лабиринт, пиратская джонка, крадучись, тихо поплыла в открытое море. Неожиданно из тумана возникло очертание английского военного корабля. Капитан англичан, в рупор приказал джонке остановиться. Ол перевёл Дракону эти требования. Сердце у молодого человека сильней забилось в предчувствии свободы.

      -Ха! Чтобы я, Чёрный Дракон сдался! Такому никогда не бывать…!- рассмеялся пират:

      -Помощник! Полный вперёд! А англичане пусть попробуют меня поймать!-

      -Но Дракон! Англичане могут, и наверняка пошлют нашу джонку на дно! Они же не знают, что ты пират! Может всё и обойдётся! Прикажи бросить якорь!- не унимался Ол.

      -Что? Ты будешь меня учить, сопляк? Эй! Молот! Держи-ка этого русского на прицеле! Как бы он чего не выкинул! Такого…!- приказал Дракон своему помощнику. Молот тут же направил на Ола револьвер.

      -Эй! На Джонке! Если вы немедленно не бросите якорь, я открываю огонь!- с корабля донёсся очередной приказ. Поняв, что пираты не собираются останавливаться, Кора. быстро, как мог, бросился к борту. Но в тот момент, когда он уже был готов прыгнуть в воду, помощник выстрелил. Май Ди стоявшая рядом с помощником, опасаясь за жизнь своего возлюбленного, толкнула Молота, и он только ранил Ола в плечё. Видя, что он не убил беглеца, помощник бросился к борту, чтобы добить предателя, в этот момент с боевого корабля раздался орудийный залп. Мощными взрывами джонку буквально разорвало в щепки. Капитан и помощник в момент взрыва, были около борта и их, взрывная волна выбросила в море.

      -Стой! Проклятый предатель! Молот! Молот! Стреляй в него!- закричал Дракон, пытаясь догнать беглеца. Ол плыл, и часто оглядывался, чтобы можно было успеть, увернуться от выстрела. Он отчетливо видел, как в тот момент, когда Молот нажал на курок, из воды возникла разверзнутая, огромная пасть акулы, и  китаец провалился в неё, словно в пропасть. Командир военного корабля немедленно дал приказ отрыть огонь по монстру, но пушечный залп пришёлся только по желтоватым морским волнам. Акула-монстр успела уйти из под обстрела. Когда военные моряки помогли Кору взобраться на корабль, он, оглянувшись, долго смотрел на море в надежде увидеть в волнах бедняжку Май Ди, но там, кроме деревянных обломков, никого не было.

      -Ну, кого вы там выловили, братцы?- поинтересовался капитан с мостка.

      -Сэр! Это не китаец! Это европеец!- был ответ.

      -Европеец? Это интересно! Европеец в такой глуши, на китайской джонке?- удивился капитан, спускаясь на палубу.

      -Сэр! Я не европеец, я американец! Я из Хьюстона, штат Техас! Я был в плену у пирата, по имени – Чёрный Дракон! И премного вам  благодарен, за моё освобождение!- отчеканил Кора.

      -Ого! Братцы! Мы отправили на дно грозу Жёлтого моря, пирата, Чёрного Дракона! Всем налить за это, по чарке вина!- радостно воскликнул капитан. Подойдя к парню поближе, он с восхищеньем рассматривал освобождённого пленника.

      -Я и смотрю, твой английский-то с большим акцентом!- похлопав парня по плечу, весело воскликнул моряк.

      -За десять лет отвык от английского! За то на китайском говорю свободно!- морщась от боли, ответил Ол.

      -Десять лет в плену! Да ты герой…!- удивлённо воскликнул капитан, перекрикивая гул моряков:

      -Что, тебя зацепило? Давай быстренько в лазарет!-

Корабль В.М.С. Великобритании, «Разящий», закончив патрулирование в Восточно-Китайском море, возвращался в Англию. Его капитан, Артур Эдинбуржский, был шотландцем. Годами он был ровесником Олу, и поэтому, подолгу беседовал с бывшим китайским пленным. Узнав, что Ол воевал в Америке на стороне северян, капитан проникся к  приятелю большим уважением.

      -Завидую я, тебе, Кора! Ты вольный человек…! Можешь идти куда захочешь!- с жаром говорил капитан Олу:                                                                                                                                                        

      -Наша эскадра тоже стояла у берегов Америки! Я тогда был младшим офицером, правда на другом корабле! Хотя Англия и поддерживала южан, душой я был на стороне федералов! Но, сам понимаешь, присяга есть присяга…! Кстати! Ты, брат, сильно отстал от жизни, пока был в плену! Сейчас Англия смотрит на юг Африки! Там найдены алмазы! Во…! Вообще-то, там всегда «жарко», ну, в смысле, войны! Там, то буры воевали с зулусами! То, теперь, Англия хочет запустить свою лапу в африканские алмазные россыпи! А буры-то, против! Они проживают там с тысяча шестьсот пятьдесят второго года, и считают себя коренными жителями Африки! Чую я, что война с бурами неизбежна! Я бы на твоём месте, как раз туда и рванул…! У меня есть мыслишка, уйти в отставку и податься старателем в Африку! Если не сделаю себе алмазного состояния, то, хоть повоюю, на стороне буров конечно! Что скажешь, а?-

Эти слова очень заинтересовали русского парня, к тому же Артур сказал, что не только Англия, но и Франция и Россия проявляют интерес к чёрному материку. Матросы на «Разящем» в свободное от вахты время, боксировали. Среди них, даже был чемпион, огромный негр, по прозвищу «Гора». Привычкой Коры, выработанной годами, было занятия по утрам «Кун-фу». «Гора» сам предложил Олу спарринг, и Ол дал своё согласие.

      -Ол, ты хорошо подумал? «Гора», не просто боксёр, он – железный человек! Он своим бицепсом может раздавить бутылку…!- поостерёг парня, капитан.

      -Я бутылку давить не пробовал, но драться мне приходилось с сильнейшими мастерами «Кун-фу», Китая!- отшутился паренёк. Надев большие, боксёрские перчатки, Ол почувствовал себя не очень уютно на ринге. Однажды ему уже приходилось боксировать, и весьма не плохо, но тем не менее, парень решил проверить негра на вшивость, ну, там посмотреть какими ударами владеет боец. А «Гора» оказался, при своих колоссальных габаритах, достаточно ловким и грамотным боксёром. Он легко двигался по рингу и, резко сокращая дистанцию, обрушивал на своего противника град различных ударов. Все «зрители», которые собрались посмотреть этот бой, болели, ясно, что за «Гору». Первые, два раунда Ол только и делал, что блокировал и уворачивался от ударов негра. Такое ведение боя явно не нравилось зрителя. Они громким свистом, выказывали своё презрение Коре. Поэтому, когда в начале третьего раунда Ол первым же ударом отправил противника на палубу, воцарилась гробовая тишина. Только боксёр оказался ещё и очень выносливый. Получив удар, который свалил его, он тут же вскочил обратно на ноги. На протяжении трёх последующих раундов, Ол пять раз валил ударами «Гору» на палубу, но он упрямо вставал обратно. Наконец Олу надоело это представление, и он, вложив всю  силу в кулак, сразил негра, отправив его в глубокий нокаут. Команда с громкими разговорами стала расходиться. Офицеры же обступив плотным кольцом победителя, засыпали его вопросами.

      -Скажите, Ол каких ты кровей? Какого племени, народа? Ты не простой человек! Это точно!-

Тогда, перед культурными и образованными людьми, Кора не посмел лгать и он пригласив офицеров пройти в кубрик, рассказал им всё, начиная с того момента, когда он, мальцом ушёл в море, и что из этого вышло. Выслушав этот, полный приключений рассказ, офицеры не сговариваясь, взглянули на Артура.

      -Да, Ол! Ну, ты и тип…!- лукаво улыбаясь, молвил капитан:

      -Ты уж извини нас, что мы тебе тыкаем! Ты же, почётный самурай, скандинавский викинг, почти лама! Но…!-

Капитан сделал нарочно серьёзное лицо, и выдержал длинную паузу:

      -Ты беглый, военный преступник! Ты, китайский раб, и матёрый убийца! И…! И мы, все, любим тебя, как брата! За Ола Кору…!- откупоривая бутылку и отпивая и неё, громко и торжественно произнёс Эдинбуржский.

      -Олу Коре! Гип-гип! Ура!- понеслось со всех сторон. Офицеры поочерёдно подходили, жали русскому руку, по-приятельски хлопали его по плечу.

      А потом была Африка. Сначала война с зулусами, позднее, с англичанами. Там, в Африке, судьба всё ж таки, свела Ола с Артуром Эдинбуржским. Состояния он так и не сколотил, а только  поприбавил себе рубцов на теле, но  впрочем, из-за этого бывший капитан не очень-то и расстраивался. Ему нравилось воевать, причём, как он считал, за правое дело. Кора же, напротив, изо дня в день, всё больше убеждался, что война и политика, это грязное дело. Конечно, на войне святых нет. Но когда ты, рискуя поймать лбом свинец, помогаешь другим набивать свои карманы, охота воевать быстро проходит. Поставив большой крест на войне, Ол ударился в морскую службу на торговых судах. Под флагами разных стран и государств, он обошёл весь земной шар. Моряк, обласканный ветрами морской романтики, даже и не думал о том монстре, который его преследовал. Он всегда точно знал, что куда бы ни шёл его корабль, покалеченная им акула, рано или поздно его найдёт. Олу не нравились большие пароходы, они были громоздки, неуклюжи и очень шумны. Поэтому он отдавал предпочтение парусникам, в частности, шхунам. Только плавая под парусом, можно до конца понять, на что ты годен, помериться силами с океаном, закаляя характер в штормах и бурях. Только на паруснике можно пить крепкую как ром, морскую романтику большими глотками, а не цедить её через плотно сжатые зубы, как будто она, кислое вино. Но как обжора, переев за столом, чувствует тяжесть и тошноту в желудке, так и Кора, с годами, пересытился той романтикой. Душа и тело старого моряка стали  нет-нет, да и давать ему понять, что пора уже  начать вести более спокойный образ жизни, и желательно на берегу. И вот, как-то в Кейптауне, в одной из таверн, Ол стал невольным свидетелем хорошей драки. Придерживаясь морской поговорки:

      -Двое в драке, третий не лезь…!- Кора спокойно наблюдал за поединком. Только тогда, когда он заметил, что средь толпы зевак рослый матрос приготовил свой нож, чтобы из-под тишка нанести одному из дерущихся удар в спину, он, встав со своего места, подошёл к тому моряку поближе. В тот момент, когда злодей наносил свой коварный удар, Ол перехватил руку сжимающую нож. Не ожидая такого поворота, мерзавец попытался вырваться и убежать, но Кора с такой силой сдавил руку, что послышался хруст сломанных костей. Нож со звоном выпал. Ол коротким ударом в лицо отправил злодея на пол таверны, где возмущённая толпа стала жестоко избивать его ногами. Совершив акт правосудия Кора, как ни в чём не бывало сел обратно за свой столик.

      -Братец! Я не знаю твоего имени! Ты спас мне, мою жизнь! И я теперь перед тобой в неоплатном долгу! Но я привык возвращать долги, какие бы они не были, плохие, или хорошие! А пока, позволь мне угостить тебя хорошим ромом? Меня зовут Джимми Йорк! Я, капитан шхуны «Марс»! Я занимаюсь скупкой жемчуга в южных широтах Индийского океана! Если тебе когда-нибудь,  что-нибудь понадобиться, знай, что моя шхуна всегда к твоим услугам!»- пожимая руку своего спасителя, с жаром выкрикивал моряк:

      -Скоро на одном из островов близь Австралии, начнутся жемчужные торги, а этот конкурент вот таким способом решил меня устранить! Я и сам не ангел, но скатиться до убийства…! Такое, даже мне, никогда бы ни пришло в голову!-

Услышав последние слова капитана, старый моряк внимательно посмотрел на Йорка.

      -Меня зовут Ол! Ол Кора! И если ты доставишь меня на тот остров, куда идёшь сам! То…! То можешь считать, что мы с тобой квиты!- поднимая свою чарку, предложил он Джиму. Тот в ответ, молча, поднял свою, и в знак согласия чокнулся со старым моряком. Тогда, стоя на палубе и рассматривая остров, Ол подумал:

      -Если есть на земле Рай, так он находиться именно здесь…!-

И действительно три года прожитые на острове были по праву райскими, до тех пор, пока сюда не приплыла эта  акула, само исчадие Ада….

      *                                           *                                   *

      -Эй, Пиму! Ровнее подгребай к яхте-то! Смотри, брёвнами не пробей мне борт! А то, поедём на дно, рыб кормить!- сердито окликнул туземца, Янсон. Этот громкий крик вернул старого моряка из того, далёкого прошлого в настоящее.

      -Да! Вот так, оглядываясь назад, я могу смело считать, что жизнь прожил не зря! Покидала меня судьбина, погоняла…! То как злая мачеха, она била меня больно, и безжалостно! А то ласкала и лелеяла, как родная, ласковая матушка! Но везде, куда б судьба меня не забрасывала, я всегда старался оставаться человеком! Даже на войне, убивая, можно сохранить в себе любовь и доброту, жалость и милосердие! Но сегодня жизнь устраивает мне последний, суровый экзамен! Да-да! Именно сегодня закончится это длительное противостояние акулы и человека! Именно сегодня он, русский человек, Олеша Коробов, убьёт этого монстра, это исчадие Ада! Или же монстр убьёт его! Тут середины быть не может…!- думал Ол, глядя, как швартуется плот к яхте Дена.

      -Ну, что, леди и джентльмены, готовы к опасной рыбалке?- подовая на борт яхты своё крыло, весело спросил он.

      -У нас всё готово, сэр!- по-военному отчеканил Янсон.

      -Ну, тогда полный вперёд, шкипер!- скомандовал старый моряк, вставая на палубу яхты.

      -Что-то у тебя руки трясутся, морячёк? Не уж-то боишься? А поговаривают, что смелее человека, чем Ол Кора на всём свете нет!- заметив, как  подрагивают пальцы у кузнеца, когда он стал прилаживать меч к раме крыла, язвительно заметила Джонетт.

       -Вы, сударыня, как поговаривают, хотели снять захватывающий фильм про это чудовище? Так вот, мадмуазель! Это не кино! Это реальная жизнь! И в ней счастливого конца, может и не быть! Эта акула – умелый и жестокий убийца! Вот она-то не ведает страха и жалости! А любому, нормальному человеку, в том числе и мне, когда грозит большая опасность, присуще это чувство!- невозмутимо ответил Ол. Получив такой простой, но вполне исчерпывающий ответ, девушка, прикусив нижнюю губу, отошла от кузнеца к Дену.

      -И зачем мне надо было язвить Олу? Я ведь, сама видела, на что способна эта мерзкая тварь! Увидев то, что она вытворяет, меня тогда охватил такой ужас, что кровь застыла в жилах! Может кузнец и прав, и нас, всех ждёт страшная смерть! А что это я всё о грустном…?- думала Джонетт, стоя на палубе яхты:

      -Ведь не смотря ни на что, жизнь продолжается! Если не думать об акуле, то всё вроде бы и не так уж и плохо! Вон, вокруг какая красота! Лазурное небо, изумрудное море, белый песок пляжа, сочная зелень джунглей! Ну прям Эдем! Я бы здесь, на этом острове, могла бы прожить всю жизнь! А, что? Ни тебе, лондонского тумана, перемешанного с городским смогом! Ни шума переполненных, городских улиц! Ни гула заводов и фабрик, со своими, вечно чадящими чёрным дымом, трубами! Благодать…! Нарожала бы детишек, пусть себе плещутся в хрустальных волнах океана! Фрукты и рыба, мидии! Лучше диеты не придумать! Соседи – туземцы, очень милые люди! Для них, белый человек – Бог! Да! Это всё мечты! Денди ни за что тут не останется! Он бизнесмен, и город – его стихия! А так! Как бы было хорошо, жить на этом острове дикарями, детьми природы!-

Джонетт пристально посмотрела на своего жениха. Ден капался рядом с кузнецом, распутывая длинную верёвку.

      -Вон он! Король…! Из династии плебеев! Похоже, что его вообще, ничего не волнует! Спокойный как удав! А Луиза…! Она больше на Дена пялится, нежели на своего русского Геркулеса! Нет, моя милочка! Денди тебе не видать как своих ушей! А…! А может толкнуть её легонько? И можно будет пожелать рыбке приятного аппетита…!-

      -Нет! Чего стоишь как столб? Иди, вон помогай Лу! Проверьте блоки, запасовку шкотов! Давай! Давай! Быстро!- прикрикнул Ден на невесту, перебивая её мысли.

      -Хэнк! Скажи ребятам, чтобы узел каната, привязанного к кольцу цепи, добавочно замотали линём! А сам канат, делай не длиннее пятнадцати ярдов! Нам бы её только подтянуть поближе к шхуне!- советовал Мак помощнику.

      -Кэп! А она крюк-то не разогнёт?-

      -Крюк, который ковал сам Ол? Да вряд ли! Четыре ярда прочной цепи, будет в самый раз для этой красотке! Эй, на марсе! Не видать там монстра?-

      -Нет, кэп! Пока всё тихо…!-

      -Мак! Всё готово! Можно забрасывать наживку, и ждать поклёвки!- козырнул кэпу Хэнк.

      -А, что тогда мы стоим? Наживку за борт! И, да поможет нам Господь…!-

      -Сэр! У «Чокнутого» моряки уже закинули удочку!- доложил Джиму Бешем.

      -Уже закинули? Это хорошо!- с явным волнением ответил капитан:

      -Бешем! Вооружи людей баграми, гарпунами! И быть всем на чеку!-

Время, словно замерло. Часовая стрелка, подобно улитке, еле ползла по циферблату часов, на которые ежеминутно смотрел Джимми.

      -Тишина! Как перед бурей! Эта тварь не показывается! Может она уплыла? Небось, чует кошка, чьё мясо съела! Если она и в самом деле соображает, как считает Ол, то небось нарезала от сюда хвоста, мелко-мелко! Как ты считаешь, кэп?-

      -Нет, Бешем! Тут она…! Печёнкой чую, тут! Видно задумала, что-то, падла! Вот и не клюёт…!-

       -Слышь, кэп! Эти лягушата, что-то затеяли! Вон какой аппетитный кусок кинули…! На цепи! Что делать думаешь?- шептал на ухо капитану машины-убийцы, самозванец.

      -Я даже и не знаю!- ответил тот.

      -Я не знаю…-!- передразнил капитана самозванец:

      -Нюни развесил! Тоже мне, капитан!-

      -А ты не собачься! Если знаешь, как быть…! Научи…!-

      -Как-как? Ты хватай зубами снасть…! Только не наживку, а цепь! Да держи её покрепче…!-

      Тропическое солнце в зените хорошо пригревало. Моряки на обеих шхунах, разморенные этим солнцем, прибывали в некой сладостной истоме. Канат привязанный к кабестану, с небольшим провисом уходил в синеву океана. Вдруг, чуть вздрогнув, канат резко натянулся, да с такой силой, что нос шхуны, почти по палубу ушёл в воду.

      -Ага! Клюнула, собачка…! Вот ты и забагрилась! Так! Всем по местам! И глядеть в оба…!- весело закричал Кой. А шхуна, плавно набирая скорость, пошла в сторону океана.

      -Кэп! По-моему у «Чокнутого» поклёвка! Акула взяла наживку! Наши действия, капитан?- доложился Йорку помощник.

      -Какие наши действия? Команде быть готовой поставить кливера и стакселя! А пока…! Ждём! Хуже нет занятия…! Ждать!- угрюмым голосом распорядился Джимми.

      -Ну, что у нас сегодня, орёл, или решётка?- потирая пальцами, золотой медальон на шее, словно молясь, тихо шептал Йорк.

      -Шхуна идёт под двадцать миль! На всех парусах такой скорости шхуна не даст…!- с тревогой крикнул Хэнк:

      -Сколько ж силищи в этой акуле? Она тащит шхуну как щепку…!-

Но канат, описывая полукруг, не сбавляя скорости, развернул судно на обратный курс. Рывками, увеличивая скорость, акула потянула шхуну к прежнему месту стоянки. Ни Мак, ни Джим, не могли понять, что замыслила рыбина.

      -Хэнк! Она тащит нас на шхуну Йорка! Эта тварь хочет потопить шхуны, столкнув их вместе! Хэнк…! Руби канат! Быстрее…!  А-а-а! И якоря не бросить! Всё…! Это конец…!- чуть ли не визжа, кричал Кой. Старпом побежал за топором. Два матроса, лихорадочно вертели штурвал, в надежде повернуть судно, но шхуна только слегка виляла кармой, а форштевень, не сворачивая, мчался прямо в борт Йорковскому кораблю.

      -Стой, Мак! Куда…? Сворачивай…! Сворачивай Мак! Братцы…! Ставьте паруса! Скорее, братцы! А-а…! Чёрт! Не успеем! Вот тварь, чего удумала…!- серый от досады махнул рукой Йорк. Удар был страшной силы. «Аврора» разрубила «Марс» напополам. Но при этом, мыс «Чокнутой» шхуны тоже смялся, будто он сделан был из бумаги. Матросы от удара посыпались с кораблей в воду, как переспелые яблоки с яблони.

      -Мак! Смотри, смотри! Что он делает…? Вместо того, чтобы спасаться, Йорк ушёл в свою каюту!- указывая рукой на быстро тонущие половинки «Марса», кричал Хэнк.

      -Нет, Хэнк! Он правильно делает! Лучше пойти ко дну, как подобает настоящему моряку, чем быть заживо проглоченным этим мерзким чудовищем! Пойдём скорей и мы в каюту…! Мы с тобой ещё успеем выпить по-доброму стаканчику рома, за упокой наших душ…!-

      Когда сверху раздался сильный треск столкнувшихся кораблей, акула, выпустив из пасти цепь, устремилась к месту крушения. В командной рубке машины-убийцы, капитан и самозванец, словно одновременно сошли с ума. Они, весело смеясь, крутили маленький штурвал то вправо, то влево, и акула, подчиняясь капитанам, металась среди барахтающихся тел. Лязгая большими зубами, она, перекусывая напополам, методично убивала матроса за матросом. По волнам медленно расплывалась огромное,  красно-бурое,  кровавое пятно.

      Опытный глаз, старого моряка сразу заметил, что с шхуной Мак Коя происходит, что-то не ладное.

      -Янсон! Надо подойти поближе к ребятам! Там у них, если ещё ни чего и не случилось, то с минуту на минуту может произойти, что-то не хорошее…! Луиза! Ден! Приготовьтесь! Я взлетаю!- распорядился Ол, поднимая за рулевую раму своё крыло. Набрав высоту он, планируя над океаном большими зигзагами, стал внимательно всматриваться в океанскую глубину. Сверху было хорошо видно, как огромная акула, подобно торпеде, несётся к шхуне Джима, увлекая за собой, на буксире, шхуну «Чокнутого» капитана. Ол сразу понял, что она замыслила. До последнего момента он надеялся, что опытные капитаны сумеют избежать крушения, но всё было тщетно.  Старый моряк, в бессильной злобе скрипел зубами, видя, как монстр расправляется с несчастными моряками, которые беспомощно барахтались в воде, после кораблекрушения. Все его бесчинства были хорошо видны сверху, до тех пор, пока монстр не исчез в кровавой мути.  

      -Янсон! Янсон! Правь к месту крушения…! Может быть, удастся, кого-нибудь спасти!- что было сил в лёгких, кричал Ол вниз. Вдруг, из красной мути, в сторону яхты, чёрной тенью метнулась акула.

      -Янсон! Отставить! Отставить, идти туда…! Меняй галс…! Иди в океан! Монстр пошёл прямо на вас! Добавь хода! Там, на яхте! Глядите в оба! Чёрт знает, что замыслила эта тварь! Я упустил её из виду!- надрываясь, хрипел моряк, обрезая страховочную верёвку. Обрезанная верёвка, длинной, тонкой змеёй, извиваясь, полетела вниз. Большая часть той верёвки, укладываясь ровными восьмёрками, упала на палубу яхты, но конец её, длинной в десять, пятнадцать ярдов, хлестнулся в воду. Все, кто был на яхте, стояли, задрав головы вверх, пытаясь разобрать, о чём кричит сверху Ол. Джонетт не заметила, как наступила ногой в ту самую верёвочную петлю-восьмёрку. Неожиданно верёвка, разматываясь, восьмёрка, за восьмёркой, живым ручейком быстро побежала за борт. Петля предательским капканом захлестнула ногу Джонетт. От сильного рывка девушка упала на палубу, а верёвка натянутая, как струна, неумолимо тянула её за борт. Ол сверху хорошо видел, как Ден и Луиза бросились ей на помощь, только они немного опоздали. Подняв целый столб алмазных брызг, стянутая с палубы верёвкой, Джонетт, упав за борт, глубоко погрузилась под воду. Подобно чёрной, грозовой туче, которая застилает собой солнце, огромная акулья тень, метнулась и, мгновенно поглотила её. В следующее мгновенье раздался сильный треск. Это рыбина, натянула верёвку в которой запуталась несчастная девушка, и эта своеобразная снасть, прикреплённая к мачте, не выдержав веса акулы, сломалась. Паруса упали на палубу, и яхта потеряла ход. Видя, как монстр делает большой круг, и идёт прямо на яхту, Ол погрозив разбойнику кулаком, стал прицеливаться, приблизительно рассчитывая расстояние до него.

      -Ну, сволочь! Ты сейчас у меня получишь…! Только вот боюсь, что вряд ли это унесёшь!- делая угол своего крыла острым, и входя в крутое пике, прокричал злобно кузнец. Шёлковое крыло, красной ракетой полетело с высоты небес вниз. Акула уже высунула свою исполинскую голову из волн, намереваясь своими огромными, острыми зубами вцепиться в корму яхты. Все, кто стоял на палубе яхты, бледные от ужаса, который охватил их, замерли, и в оцепенении ожидали своей участи, уготовленной им судьбой. Но в тот момент, когда до кормы оставалось каких-то пару дюймов, красное крыло, карающей стрелой Зевса, угодило прямо в огромную рыбину. Заглушая хриплый голос кузнеца: -Ни чай жив ещё Ничай!-, раздался страшный треск разрывающейся толстой кожи акулы-монстра. Это длинное, широкое лезвие меча, который был прикреплён к крылу, пробив кожу акулы возле самой её головы, глубоко вошёл в плоть рыбины, перерубив её костистый хребет. Издав предсмертный, не то стон, не то рык, акула, лязгнув своей огромной челюстью, погрузилась в морскую пучину, увлекая с собой на глубину и смертоносное крыло и человека направившего в неё это крыло.

      В боевой рубке огромной машины-убийцы, капитан и самозванец, прощаясь навеки, крепко обнялись.

      -Вот и конец…! Я же говорил, что эти лягушата способны на смертельные пакости! А ты мне не верил…!- шептал капитан.

      -Тихо! Тихо, капитан! Видишь…! Океан пылает голубым, холодным пламенем! Он зовёт и манит нас в свои крепкие, смертельные объятия! Весь, наш доблестный экипаж уже погрузился в крепкий сон, именуемый «смертью», и нам с тобой осталось, последний раз хлопнув жаберными створками, прогнать через них живительную прохладу, и задёрнуть шторку своего, единственного глаза…!-

      Когда, выйдя из оцепенения, люди кинулись на корму, на воде уже никого не было, и только огромное кровавое пятно, медленно растекаясь, становилось всё больше и больше. Поражённые этими трагичными событиями люди не заметили, как  небо закрыли свинцовые тучи, засвистел штормовой ветер, а разволновавшийся серыми волнами океан застонал, заахал, словно он скорбел, и плакал о погибшем своём, самом любимом детище. Большие волны внезапно начавшегося шторма, погнали неуправляемую яхту к берегу, и выкинули её на песок, словно щепку. Всю ночь в таверне хромого Джона, в синяках и ссадинах Денди, Янсон и Луиза просидели, молча, изредка прикладываясь к стаканчику. Хозяин таверны, не смея нарушить это безмолвие, тоже молча пил за своей стойкой. Шторм под утро стих, и героическая троица занялась спешным ремонтом яхты.

      -Ну-ну, Ню…! Не надо развешивать нюни…!- специально говоря громко, чтобы его могла слышать Лу, успокаивал молодого вождя Джон:

      -Ты же вождь! На тебя смотрит всё племя, а ты тут сырость развёл! Никто мёртвым Ола не видел…! Факт! И шлюпка его пропала! Значит…! Значит, он просто куда-то уплыл…!-

       Поправив мачту и залатав небольшие пробоины, яхту с помощью туземцев спустили на воду. Взяв на борт вяленой рыбы, фруктов и запас пресной воды Денди приказал своему шкиперу отваливать в Англию.

      -Нам бы только дойти до оживлённых торговых путей, а там попросимся на любое судно, идущее в Европу! Яхту придётся бросить, к сожалению! Слушай, Лу! А может, нырнёшь пару раз! Ну там, где затонула шхуна Йорка! Золотые монеты и жемчуг ему теперь не нужны! А нам они пригодятся! На эти деньги мы другую, новую яхту…! Что? Нет? Ну ладно…! Это я так…!- увидев, какими глазами на него смотрит женщина, Денди смолк, виновато опустив глаза.

      -Да-а! Вот и весь англичанин! При такой воспитанности, интеллигентности и лоске, такой холодный, бесчеловечный цинизм! Никакого уважения к погибшим друзьям-товарищам! Только о себе! Ну…! Ничего не поделаешь! Выбора теперь нет! А жить-то как-то надо дальше! Олеше поди, и в голову бы не пришло, просить о такой услуге! Конечно, нырнуть  можно…! Но увидеть, значит точно знать, что их уже нет в живых…! А так! Они, как будто куда-то ушли…!- думала Луиза, с трудом сдерживая себя, чтобы не разреветься. Прощанье было не долгим. Без слов. Просто, дружески пожали друг другу руки, и всё. Да и прощаться то вышли Ню и хромой Джон. Ни Пиму, ни Зес на берег не пришли. Ровно в полдень яхта взяла курс на северо-запад. Луиза стояла на корме и смотрела на медленно удаляющийся остров. По лицу молодой женщины текли слёзы. Тонкая зеленоватая полоска острова уже давно скрылась за горизонтом, а она всё стояла и смотрела невидящим взором. Сердце кузнечным молотом колотилось у неё в груди, гулким эхом отдаваясь в висках, а в такт ему тихонько вторило другое, малюсенькое сердечко, сердечко той, новой жизни, которая уже, зародилось и развивалось внутри Луизы.

         *                                       *                                          *

         Прошло двадцать лет. Двадцать лет для человека очень, очень, большой срок. Только для вечного неба, для вечной земли и для вечного океана, двадцать лет – миг. Человек за двадцать лет, может очень сильно измениться, океан же за один миг, ни когда. Вот и сейчас, океан был спокоен, как двадцать лет назад. Его воды, как и раньше, по мере удаления от берега, и с нарастанием, глубины неизменно меняли свой цвет. По белому песку пляжа, неизменно бегают крабы, деловито помахивая большой клешнёй. Так же в небе кружат олуши. А черепахи, гонимые вековым инстинктом, плывут с разных концов океана к тому берегу, где они, когда-то давно, сами появились на свет. Молодая самка дельфина, пуская небольшие фонтанчики воды при выдохе, спешит к песчаным отмелям, чтобы дать там жизнь, своему детёнышу. На большом валуне сидит человек, он европейского склада. Он молод и красив. Его зеленовато-серые глаза зорко всматриваются вдаль. Лёгкий бриз чуть развевает длинные, тёмно-каштановые волосы. Мускулистый торс молодого человека загорел до бронзового цвета. Его белые, парусиновые штаны закатаны до колен, а босые ноги покоятся в хрустале приливной волны. Хрустя песком, к человеку подошёл коренастый туземец. На вид туземцу было лет тридцать пять, не больше. Одет он так же, как и европеец, в парусиновые штаны, но в дополнении ко всему, на его шее красовался  амулет из неестественно большого, акульего зуба, а на поясе висел большой, широкий нож, откованный отличным мастером. По манерам и по осанке, можно было догадаться, что это вождь.

      -Ал! Ты опять провёл всю ночь на берегу…!- с укором сказал вождь, молодому человеку. Английский язык вождя почти безупречен.

      -Ты знаешь Ню! Не пойму почему, но кокая-то, тревога терзает мою душу! А только, что! Вон там! Где океан становится тёмно-синим, я видел нечто…! Нечто, похожее на тот меч, который когда-то давно, как рассказывала мне мать, резал волну здешних вод! Но это был не меч, а нечто иное!- не поворачиваясь к Ню, сказал Ал. При слове «меч», вождь вздрогнул.

      -Откуда тут может появиться меч? Твой отец, упокой его душу Господь, самолично убил того монстра-людоеда! Я, вождь объединённого племени двух островов, Ню, это видел своими глазами! И ты, Ал, видел там, у горизонта, что-то совсем другое!- с гордостью молвил вождь, указывая рукой на горизонт. Словно подтверждая правдивость слов вождя, в том месте, куда указал Ню, пеня волны, показалась стальная рубка подводной лодки. На её борту гордо красовался, нарисованный белой краской, грозный орёл, сжимающий в своих когтистых лапах лавровый венок с фашисткой свастикой. Но это уже начиналась совсем другая история….

                                                                                                            Роман написан в 2006 году.

                                                                                                             Стихи – А. И. Пономарёва.

                                                               Предисловие.

      Конечно, хотелось бы написать красивый роман, в котором есть, и цветущий вишнёвый сад, и влюблённые молодые люди, встречающие рассвет на берегу тёплого, Чёрного моря. Роман, о высокой и чистой человеческой любви. Роман, где все герои, красивы, высококультурны, с хорошими манерами. Их речь льётся непринуждённо и свободно, безо всяких «блатных жаргонов», и вульгарных выражений….

      Увы, времена Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Достоевского, Булгакова и Шолохова, давным-давно прошли. Конечно, и в те времена были воры. Ведь воровское ремесло всегда являлось одной из древнейших профессий, и люди, живущие не по закону, придумали своеобразный, воровской язык – «феню», который понимали только они одни. Два вора могли свободно говорить на этом языке о своих преступных замыслах в присутствии представителя закона, а он, из этой беседы не понимал ни слова. Первым об этом писал Гиляровский, в своей книге «Москва и москвичи». Однако, и без того богатый и могучий, русский язык не нуждался в воровской лексике, так как и без неё прекрасно обходился. Но молодости свойственна склонность к бунтарству. Поэтому продвинутая молодёжь начала двадцатого века была, в большинстве своём, заражена революционным вирусом. Законные же власти в качестве профилактического леченья этой болезни, применяли ссылку и каторгу, где политические заключённые тесно контактировали с уголовными элементами. Как гласит народная мудрость:

      -С кем поведёшься, того и наберёшься!-

Именно поэтому воровской жаргон – «феня», от уголовников плавно, и не навязчиво перешёл к политическим, а уж потом он проник и в широкие народные массы. Теперь «феня», как и русский мат, тесно переплелась с нашей родной речью и стала её неотъемлемой частью. Можно, конечно написать роман без этих «слов» и «словечек», только пусть даже он, по сути, и «фентези», всё равно, роман получился бы не совсем правдивым….

      Как бы то ни было, а в романе есть эпизоды из реальной жизни. Хотя имена книжных персонажей, естественно изменены, прототипы этих людей существуют, или когда-то существовали. И все разговоры с этими выражениями,  в подробностях, записаны без искажения….

А. Пономарёв. 

 - Если ты влез в чужую шкуру,

              это не значит, что ты стал

                             совершенно другим человеком…!

                                        И вообще – остался ли ты им?-

                                                                                                                               А. Пономарёв.

                                                            Часть первая.

      -Как голова болит! Вроде бы и не пил вчера! Наверное, к перемене погоды! Дождь сегодня будет! Пить дать, будет…! А, что у меня с глазами? Что-то я ничего не вижу? А…! Наверное, спирт «палёный»…! Древесный, какой-нибудь…! Вот на зренье и дало! Да нет! Водка, вроде, нормальная… была! Стоп! А где это я? Стекло какое-то? Витрина, что ли? А! Я залез в магазин – ювелирный! Так, что же я? Надо «валить» отсюда, пока «менты» не нагрянули! Да нет! Это не витрина! Камни какие-то, блюдце…! С молоком! По-моему, я схожу сума…! Всё языком пробую! Как в том анекдоте, слепой! А! Вон зеркало! Что? Я – змея! Кобра, мать твою! Это сон! Точно, сон! Надо просыпаться! Сейчас ущипну себя, и проснусь…! Хрена два, ущипну! У меня и рук-то нет! Ладно, змея я или нет, а сто грамм сейчас не помешали бы, а то башка того и гляди расколется напополам! Свернусь ка я клубочком…! Может, проснусь человеком…!-

        *                                                             *                                           *

      -Шурик, Шурик! Ты, в натуре «Шурик!», «ботаник грёбаный»! Ты же физику знаешь, как «Отче наш!», а оценки – одни двойки! Если у тебя физику списывать, «путягу» не закончишь!- выговаривал дохлому пареньку, «Череп», Санька Чевпецов.

      -А мне по программе не интересно! Я, может, гиперболоид изобрести хочу!- отмахнулся Шурик.

      -Какой гиперболоид? Лазеры уже давно есть! Тоже мне, Гарин, не доделанный!- не унимался Санька.

      -Чо, ты, «Череп ля-ля развёл»? Дай ему в дыхало! Глядишь, поумнеет – Келдыш…!- посоветовал приятелю «Косаур».

      -Да ну его! Помрёт ещё!- сплёвывая сквозь зубы, махнул рукой «Череп».

      -Санёк…! Оставь курнуть! А задачку я тебе решу! Не переживай!- загнусавил Шурик. Он прекрасно знал, что Санька имел первый разряд по боксу. Пусть дыхало он и не побьёт, но лишний раз притворяться было не охота. Никто в группе не догадывался, что Шурик – «ботаник», три года занимался у Пака. Пак был корейцем и в совершенстве владел теквандо. Только паренёк и здесь показал свой характер. Ему, видите ли, всю борьбу изучать не охота. Пак давно выгнал бы Шурика, но, что-то такое в парне было. Пак и сам не знал, что, да и племянница его просила не прогонять Александра.

      -Александра! Александра…! Александр Македонский был великий человек! А этот…! Так, шалопай! Правда задатки в нём есть! Что ж, пусть ходит! Ему не повредит!- ворчал в ответ Пак.

      -Шурон! Наколи орешков, а!- Ю Линь протянула Шурику горсть грецких орехов.

      -Чо, сама не можешь, что ли? Вот у тебя щелкунчик есть!- попытался отговориться парень.

      -Не-а! У тебя лучше получается…!- сузила и без того узкие глаза кореянка:

      -Как ты их, ловко пальцами-то…! Раз-раз! Любо-дорого посмотреть!-

Пока Шурик колол орехи, она, опершись на ладошку не отрываясь, смотрела на него. От этого маслянисто-приторного взгляда парню, даже, стало неловко.

      -Чего покраснел-то? Ишь, застенчивый какой! Не стесняйся! Ты ж не голый! Как за мной в ванной, через зеркальце подсматривать…! Он герой! А тут стал красный, как помидор!- залилась смехом Ю.

      -Ничего я и не подсматривал! Просто зайчики пускал…!- протягивая девушке ядрышки, оправдывался Шурик.

      -Да ладно! Нет, и нет! Я не против! Просто, вот смотрю я на тебя…! Не пойму! Глаза…! Непонятно какого цвета! Нос! Не нос, а руль! Небось, ветром разворачивает, при ходьбе! Рот здоровый…! Здоровый рот! Сам – вешалка для одежды! А мне, так лучше тебя и нет никого! Пойдём в кино сегодня? Там новый фильм индийский…! С Радж Капуром! Пойдём, а?-

Ю ласково погладила Шурика по плечу.

      -Нет! Сегодня не могу! Мать велела дома быть в семь! С новым «папачо» знакомить будет! Так, что извини!- отрезал парень вставая.

      -Мать…! «Папачо»…! Сам, небось, опять в Жуковский, на авиасвалку собрался! Ты, со своим гиперболоидом, из «капезухи» не вылезаешь! Допрыгаешься! Посадят! Я передачки носить не буду!- с обидой в голосе молвила Ю.

      -Да нет! Я правду говорю! Домой надо!-

      -А хочешь, я тебя провожу до «креста»? Нет, правда, провожу!- не унималась девушка.

На улице уже стемнело. Мела позёмка, нося снежинки, как мелкие, колючие стекляшки по замёрзшим лужам. Ю взяла Шурика под рукав объёмистой, явно великой ему куртки. Проходя мимо детской площадки, парень остановился прикурить.

      -Куришь? Всё дяде расскажу!- ехидно заявила девушка.

      -Да-да, и заложи! Ябеда! А я тебе на язык перца насыплю! Будешь знать, как ябедничать!- раскуривая сигарету на ветру, пригрозил парень кореянке.

      -Александр! А я тебе нравлюсь? Ну, хоть чуточку, а? Скажи, Александр? Ну…!

      -Эй! «спиннинг», гнутый! Ответь «чурочке»…! А то она нам ну очень нравиться! Если не хочешь, чтобы мы её приласкали вместо тебя…! Дай-ка нам рублей так – дцать! На пиво! И проваливайте!- это перебил Ю, один из пацанов сидевших на детской карусели. Два его дружбана, в знак согласия с «корешем», громко заржали.

      -Ребята! Не надо к нам приставать! Мы уже уходим из вашего двора!- стал успокаивать хулиганов Шурик.

      -Колюха, а «спиннинг» ещё и интеллигент! А мы интеллигентам за всегда «дульцо» делаем…!-

Троица, картинно встав с карусели, медленно двинулась к молодым людям. Шурик отстранившись от девушки, сделав полшага вперёд, расставил пошире ноги, ища не скользкого места.

      -Шурик! Не надо! Я сама с ними побеседую…! По душам!- Ю, надев перчатки, встала в боевую стойку.

      -Колюх! Посмотри! Каратистка, кажись! Знаем мы это кара…-

Но хулиган не успел закончить свою блатную фразу. Девушка, высоко подпрыгнув, сильно ударила его ногой в голову. Удар был сильный и неожиданный. Парень, вскинув руки, как подкошенный, рухнул на землю. А Ю, присев на одну ногу, тут же крутанулась, делая мощную подсечку второму хулигану. Тот, тоже шмякнулся наземь, как срубленное дерево. Третий, по всей видимости Колян, стал истошно звать милицию.

      -Ю, сваливаем отсюда! А то сейчас точно милиция примчится! Вон, ведь, как разорался-то ночной громила! От большой смелости, наверное?- Шурик потянул девушку за собой. Проходя скорым шагом мимо Коляна, со словами:

      -Да заткнёшься ты, наконец?- «Спиннинг» гнутый, без замаха, сухо ударил кричавшего кулаком в лицо, и взывание о помощи умолкло.

      Прошло минут пять прежде, чем хулиганы стали подавать признаки жизни. Первым очухался Толик. Он первый нарвался на удар, первый и пришёл в себя. Подняв «Серого», он словно оправдываясь заявил:

      -Это же племяшка Пака! Они в соседнем дворе живут! Как мы её за «чурку» приняли, а?-

      -Какая разница, чья она племяшка! С ней бодаться, что с паровозом! Вон на скуле теперь синяк будет!-

      -Ага, синяк…! У меня, кажется, нос сломан! Этот «Спиннинг» гнутый врезал! Да так лихо, что я даже кулака не видел! Ну, ничего! Я его, «падлу», подловлю!- сплёвывая сгустки крови, заявил Колян.

      -Так! Это, что у нас тут? Ба-а! Никак сам Колян на орехи получил?- светя фонариком, весело заявил милиционер.

      -Да нет сержант! Просто поскользнулся…!- пожал плечами Колян.

      -Если ты так и дальше будешь поскальзываться, то твой авторитет в Люберцах упадёт ниже плинтуса! Ну, что, Коля, заявление писать будим?- съязвил сержант.

      -Какое заявление? Сказал же, «в натуре», поскользнулся! «Зуб даю»!- Николай щёлкнул ногтем по зубу.

      -Смотри! Так и без зубов останешься!- уходя, бросил милиционер. Поруганная троица села обратно на карусель.

      -Слышь, Коль! У Пака сынок, Ким! Тоже боец, будь здоров! Он свою шайку сколачивает! Хочешь, я с ним по поводу сеструхи поговорю? Он ей мозги-то быстро вправит!- предложил Сергей.

      -Обойдёмся без корейца…!- отрезал Колян.

      На платформе было не многолюдно.

      -Саш, а почему тебя «Гариным» дразнят?- прижимаясь к парню, спросила Ю.

      -Да рассказал про свою мечту Игорю! А он, трепач, разболтал! Я же гиперболоид хочу сделать! Ну как Гарин в романе!-

       -Так ведь это ж фантастика! Да и лазер давно уже изобрели! Чего ж изобретать велосипед? Не пойму!-

       -И ты туда же! Велосипед…! Лазер…! Лазеры на рубинах и на изумрудах! А я хочу сделать гиперболоид на алмазах! Вышлифовать несколько алмазных гипербол с определённым количеством граней! Как насос, постепенно уменьшая диаметр цилиндров, увеличивает давление воды! Я, с помощью  гипербол разных диаметров, хочу создать ультролуч, который не будет знать никаких преград и расстояний! И он не будет радиоактивным, как излучение от ядерного взрыва! Первоначальный источник света, будет светодиод! Сам гиперболоид будет не больше шариковой ручки!- с жаром рассказывал парень.

      -Саня! А где ты алмазы-то возьмёшь? Они на дороге не валяются! Ювелирный хочешь взять? Так это, тюрьма!- испуганно молвила девушка.

      -А что? Это идея…! Подломить ювелирный магазин! Да ладно тебе трястись-то! Это я пошутил! Я в Сибирь поеду там и найду алмазы-то! Абрамыч мне их огранит! Он на алмазном заводе, в Томилино работает! Каких-нибудь пять лет и…! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! Па-па! Па-па! Па-па-па-рару-па!- весело запел Шурик. Показалась электричка. Парень скромно поцеловал девушку и зашёл в тамбур.

      -Хоп! А я с тобой поеду! Мамка тебе папеньку, познакомить, а ты ей, меня…!- заскакивая в последний момент в тамбур, весело крикнула Ю.

      -Ты ненормальная!-    

      -Ага! Как и ты!-

     На улицах Малаховки было безлюдно. В тусклом свете фонарей мелькали мелкие снежинки.

      -Санечка! А ты меня с собой возьмёшь? Ну, в Сибирь?-

      -Конечно, возьму! Кто мне там готовить будет? Жены-то у меня нет! Согласна стать моей женой…?  Гражданской, правда?- парень лукаво улыбнулся.

      -Согласна! Но только там, в Сибири!- опустив глаза, тихо ответила Ю.

      -Вот тебе, раз! А тут-то, что?-

      -А-а! Тут дядя будет ругаться!-

      -Дядя, дядя! А мы ему не скажем!-

      -Он сам догадается! Он у меня знаешь какой? Всё знает!-

      -Э-э! Ю! Если тебе кто-нибудь скажет, что он знает всё…! Знай перед тобой – дурак! Нормальный человек всего знать не может! Ясно?-

      -Ну, ладно! Дядя всего не знает! Но знает очень, очень много! Он на меня только взглянет…! Сразу догадается!-

Так мирно беседуя они не заметили как пришли в Сашкин двор.

      -Здорово, «Гарин»! Ты чего, с «чурками» стал гулять? Своих «тёлок» тебе не хватает?- протягивая руку, съязвил Санин приятель, Игорь.

      -Сколько раз тебе надо говорить, Гарик? Она не «чурка» она кореянка! Так, что выбирай выражения, если не хочешь получить пяткой в нос!- гневно сказал Сашка.

      -Пяткой в нос? От кого? От неё?- дымя сигаретой, удивлённо воскликнул Игорь, вставая. В нём было метр восемьдесят пять роста, и Ю ему едва доходила до плеча.

      -А ты думаешь, что мне слабо?- продолжая речь своего друга удивлённо спросила кореянка. Она, вдруг, резко махнула ногой, и окурок, выбитый из губ Игоря, описывая спираль пружины, полетел во тьму, роняя мелкие искры.

      -Пардон! Я всё понял! Извиняюсь!- поднимая руки вверх и смущённо улыбаясь, замямлил парень.

      -Ладно, Гарик! Нам некогда! Пока!- отрезал Саня:

      -Извини! Дела!-

      -Ясно море…! Дела…! Ну, тогда – «покеда»!- многозначительно взглянув на девушку, засмеялся Гарик.

      Зайдя в подъезд Ю вдруг, встала.

      -Ну, чего ты?- Шурик недоумённо посмотрел на неё.

      -Боязно, что-то!-

      -Пошли, пошли! Раз приехала! Нечего заднюю скорость включать!-

      -А ты правда этого хочешь?- девушка, не трогаясь с места, внимательно смотрела в лицо Саньки.

      -Ну, пошли!- он нежно потянул её за руку.

      -Да, ты и в самом деле «Гарин»…!- не трогаясь с места, прошептала она:

      -Ты не такой как все. Ты как тот, из книги! Только он был плохой – злой гений, а ты хороший! Я верю, что ты найдёшь алмазы и сделаешь свой гиперболоид!- и Ю несмело стала подниматься по лестнице.

      -Мам! Я дома!- с порога крикнул Саня, помогая девушке раздеться. Войдя на кухню, он не увидел ни водки, ни вина. На столе стояли чашки с чаем и большой торт.

      -Вот, Саш, познакомься! Это Василий Иванович!- представила мать гостя. Гость встал и протянул Сане руку.

      -Мам, я тебя тоже хочу познакомить! Это Ю!- пропуская девушку на кухню сказал сын.

      -Как Ю?- удивлённо вкинула брови мать.

      -Вот так, Ю! Она кореянка! Это имя такое, корейское! Ты, ма, прям колхоз!-

      -Что, она по-нашему не понимает?- ещё больше удивилась мать.

      -Ну почему не понимает? Она русская! Только корейского происхождения!- уже с раздражением сказал Шурик.

      -Ладно, ладно! Кореянка, так кореянка! А я-то подумала, узбечка такая красивая! Та-ак! Давайте-ка к столу! Давай, давай Шурик  приглашай Ю!- весело затараторила мать.

     Василий Иванович в отличии от прежних материных ухажёров, был весьма эрудированный и почти, как он сам сказал, не пьющий.

      -Ха! Василий Иванович! Прям, Чапаев!- думал Саня, уплетая торт. А фамилия у нового «папачи» была самая простая, Петров. После длительного застолья, сын отвёл мать в сторону.

      -Ма, а можно Ю у нас ночевать останется? В Люберцы ехать, на ночь глядя…! Сейчас шпаны на улице…!- не смело попросил он мать.

      -А удобно ли, а? Что соседи-то скажут?- мать, прикрыв рот рукой, покачала головой.

     -Ма-а! Да плевать мне на соседей! Они в чужом глазу, соринку увидят, а в своём бревна не заметят!- сын хитро подмигнул матери.

      -Ладно! Я тебе на полу постелю! А Ю, на твоей кровати пусть ложится!- сдалась мать. Пока она гремела на кухне посудой, молодые лежали тихо, каждый на своей постели.

      -Ю…. Можно к тебе?- как только шум на кухни стих, зашептал Шурик.

      -Вот дядя говорит, что я должна замуж выйти обязательно за корейца.- словно не слыша шёпота парня, шептала девушка:

      -А я считаю, что главное, это любовь. А чистота крови…. Ну что теперь делать-то?-

      -Ю-у-у…. Я к тебе хочу,- не унимался парень:

      -Чего молчишь-то, а? Молчанье, знак согласья.-

Не долго думая Шурик, ужом шмыгнул к Ю под одеяло. Так, как ночной рубашки для неё у парня не было, поэтому, а может и нет, девушка лежала в кровати нагишом. Забыв про ласки-поцелуйчики, сильно возбуждённый юноша, приспустив трусы, тут же овладел девушкой. Чтобы не закричать от острой боли, она до крови укусила свою руку. А парень настойчивыми толчками, входил в неё всё глубже и глубже. Время остановилось. Потолок качнулся и поплыл. Неведомое ранее очень приятное чувство охватило всё девичье тело. Чтобы не закричать, но теперь от этого, лишающего рассудка удовольствия, Ю опять до крови укусила свою руку.

      -Хоть, сам Шурик и худощав, а его «Шурик», прям гигант. Всё внутри, от него огнём горит, ласковым таким огнём, приятным.- тяжело дыша, думала Ю.

      -Ю…! Ты, что…, плачешь? Тебе плохо, да?- убирая с вспотевшего лба девушки, чёрные как смоль волосы, с дрожью в голосе шептал Саня.

      -Нет-нет, Санечка. Мне очень хорошо. Мне вовсе не больно. Мне очень, очень хорошо!- беря, и прижимая к своей небольшой, упругой груди руку юноши, еле слышно шептала Ю. А он, словно извиняясь за свою излишнюю горячность, впился в её маленькие, пухленькие губы, запоздалым, но долгим и горячем поцелуем.