Форум

  Алексей Игоревич Колокольцев лично встречал гостей в гардеробной ресторана «Магнолия». Одетый в новый, слегка  великоватый  костюм, он широко улыбался входящим людям, всем своим видом излучая радость.
- Проходите, рад! Очень рад! Какие люди! Оч-чень рад! Ко-го-о-о я ви-жу-у-у! Татьяна Ивановна, позвольте ручку… Рад-рад-рад… Он то и дело поправлял непривычную бабочку малинового цвета, всё время норовившую съехать набок, и подёргивал плечами, возвращая на надлежащее место сиреневый  пиджак. Улыбчивый, под стать Колокольцеву,  гардеробщик галантно помогал дамам и господам раздеться, а потом бегом приносил номерок, время от времени вытирая взопревший лоб.
  У входных дверей со скучающим видом переминались с ноги на ногу два молодца в одинаковых костюмах и время от времени лениво указывали посторонним посетителям на табличку, приклеенную скотчем к стеклу. На табличке значилось, что ресторан закрыт на спецобслуживание.
   Поглядывая украдкой в большое зеркало, Колокольцев видел себя там пребывающим на пике славы молодым  мужчиной, полным надежд и творческих планов. Именно такими чувствами лучились его  не слишком выразительные в повседневной жизни глаза.
   Вообще-то, Алексей Игоревич был предпринимателем, одним из многих в небольшом городке, хотя и довольно успешным. В далёкие девяностые он сначала помогал отчиму, торговавшему на местном рынке разной металлической мелочью, а затем сменил его за прилавком. Дело понемногу расширялось, и со временем молодой бизнесмен прикупил пару квартир на первом этаже в самом центре города, открыв там свой первый магазин. Шли годы, и дело продолжало расширяться. В престижном микрорайоне Колокольцев построил еще одну, на этот раз гораздо более масштабную, торговую точку. Но корни нынешнего бенефиса пребывали совсем в другой сфере и в  гораздо более ранних временах.
  Учась в классе седьмом или восьмом, Лёша Колокольцев сочинил стишок про зиму. Учительница литературы поручила тогда всем написать для новогоднего конкурса сочинение или, если кто сможет,  стих на зимнюю тему. Лёше показалось, что рифмовку придумать намного проще, чем сочинять две обязательные страницы, и он, немного помучившись, написал складные строчки  про морозы,  розы и мимозы. Стихов на школьном конкурсе было мало, поэтому Лёше вручили грамоту лауреата, а районная газета упомянула школьного стихотворца в новогоднем номере, правда без стихов. И всё-таки это был момент славы.
   Пережив сладкие минуты известности, Алексей Колокольцев  придумал себе псевдоним «Сигизмунд Казимиров» и стал писать часто и много. Он посылал свои стихи и даже две поэмы в разные газеты и журналы, но их упорно не хотели печатать. Иногда ему  отвечали советом больше читать классиков и работать над словом, но чаще вообще не удостаивали ответом. В конце концов, редактор местной газеты по телефону посоветовала «Казимирову» заняться чем-нибудь другим, менее опасным для окружающих.
  – Зажимают, – говорил друзьям и домашним молодой поэт, – боятся конкуренции. Мать и отчим согласно кивали, а друзья ободряюще подмигивали. Ну а потом пришли другие времена, потребовавшие от Алексея, как и от многих других молодых людей,  совсем других талантов. 
   Надо сказать, что став состоятельным человеком, Алексей Игоревич не стал ни залихватским ухарем-купцом, ни высокомерным неприступным снобом. Он стал ездить на хорошей машине, бывать на дорогих курортах, однако находил возможность время от времени поддерживать общественные программы в городе, помогал то детскому садику, то школе.
   А полгода назад Колокольцеву позвонил директор местного издательского дома «Пегас» Старицкий.
– Алексей Игоревич?
– Да, слушаю…
– Да что меня-то слушать, уж как бы хотелось послушать и почитать  вас, уважаемый Алексей Игоревич!
– Это вы о чём? – не понял Колокольцев.
– Ну как о чём, уважаемый Алексей Игоревич. Вот я всегда говорил, что талантливый человек талантлив во всём, – продолжал гнуть свою линию Старицкий. Колокольцев ошарашенно молчал.
– Вот узнал на днях, уважаемый Алексей Игоревич, вы-то у нас, оказывается, поэт…
– А, во-о-от вы о чём, – оживился, наконец, Колокольцев. Так ведь это дела давно минувших дней, преданья, так сказать, старины глубокой…
– Никакой старины, уважаемый Алексей Игоревич. Тут как раз в нашем издательстве образовалось окошко. Отвергли, понимаете ли, одну графоманскую рукопись и очень бы хотелось видеть вместо неё ваши замечательные произведения, уважаемый Алексей Игоревич.
   Разговор продолжался довольно долго, и в итоге старые тетради с творениями юного Колокольцева через пару дней перекочевали в пухлый портфель Старицкого. По его поручению над ними всерьёз потрудились члены местного литературного объединения «Финист», и городская газета вскоре представила Колокольцева как поэта, долго скрывавшего свой незаурядный талант. Большая подборка, претенциозно названная «Признание», открывалась одноимённым творением, описывавшим слёзы и грёзы первой любви. Вместе с  иллюстрациями подборка заполнила целую полосу. Момент славы, пережитый в юности, снова напомнил о себе. А через несколько дней опять позвонил Старицкий.
– Уважаемый Алексей Игоревич, это успех! Город только и говорит о ваших стихах. Молодые поэты получили прекрасный образец для подражания…
– Ну, уж прямо таки образец, – прервал поток неприкрытой лести Колокольцев. Сочинять стихи у меня сейчас нет  ни времени, ни желания…
– Ну что вы, что вы, уважаемый Алексей Игоревич, об этом не идёт никакой речи. Ваш творческий портфель уже сейчас настолько значителен, что я хочу вам снова предложить издать вашу прекрасную поэзию книгой. Дело это, конечно, недешёвое, но и вы, насколько я могу судить, человек небедный. Оставить нетленную память потомкам, знаете ли, это дорогого стоит, уважаемый Алексей Игоревич…
   Так  двести книжек в кожаных обложках с золотым тиснением появились в доме Колокольцевых. Название «Откровения» рядом с известной в городе фамилией интриговало. И вот теперь, опять же по совету Старицкого, Алексей Игоревич давал в «Магнолии» банкет в честь выхода своей книги.
   Приглашённые явились почти все. Манкировали приглашением лишь  два местных поэта и какая-то учительница литературы, рекомендованная директором «Пегаса». Банкет открыл сам Старицкий. Он долго и витиевато говорил о редком счастье быть современником уважаемого Алексея Игоревича и свидетелем его поэтического таланта. Потом с чрезмерным пафосом стал читать стихи из новой книги, то и дело, промокая явно обозначившуюся плешь и безбожно перевирая слова. Напоследок Старицкий выразил уверенность, что эта книга не последняя, и он берёт на себя обязательство к следующему изданию написать вступительную статью об авторе.
   Остальные докладчики были кратки и стихов не читали. Один говорил о прекрасно организованном банкете, а другой отметил красивую обложку, на что Старицкий призвал всех дружно поаплодировать.
    Можно без всякого преувеличения сказать, что банкет удался на славу. Щедро оплаченные лабухи из городского Дворца культуры  не жалели инструментов, официанты периодически подавали напитки, а также всевозможные фрикасе, касуле и эскабече, а гости не заставляли себя упрашивать. В разгар веселья разгорячённые ценители поэзии потребовали ответный тост от «именинника». Слегка уставший от шума и суеты Колокольцев сказал, что он и не надеялся на признание в такое время, когда жизнь уже определилась совсем в другом направлении.  Гости зашумели и дружно потребовали «вот за это и выпить». Новоявленный мэтр вынужден был подчиниться.
   Наутро Алексея Игоревича разбудил звонок в дверь. На экране домофона он увидел одного из вчерашних ресторанных охранников с двумя объёмистыми пакетами.
– Доброе утро, уважаемый, – начал ранний визитёр. Тут ваши гости вчера книги забыли, так шеф поручил привезти их вам домой. – Между прочим, на такси, – добавил охранник.
   Колокольцев накинул халат и, спустившись вниз, вручил курьеру тысячную купюру. Он пересчитал книги, их было 56 штук, ровно по числу гостей.
– Кто там, Лёша? – сверху на лестнице появилась жена.
– Ну, ты представляешь, рассмеялся Алексей Игоревич, – вчера так веселились, что позабыли, зачем пришли. Вот представь, все гости забыли книги… Жена посмотрела на него долгим взглядом, и, ничего не ответив, исчезла в дверях.
   За завтраком Колокольцев рассказал супруге, что он обзвонил большинство участников банкета, и все они, сокрушаясь по поводу своей забывчивости, обещали в ближайшее время заехать за книгой.
– Но, ты знаешь, я решил: гулять – так гулять! Пошлю Димку с машиной, пусть развезёт этим беспамятным. Жена  задержала взгляд супруге и снова ничего не ответила. Она давно не видела его таким воодушевлённым и будто бы помолодевшим на пару десятков лет.

Ты - компас наш в походе по Калюту,
Где ждут нас снова главные находки.
Метеориты - наша цель маршрута.
Так "мустарим" Маджид! Пусть будет путь коротким!
Метеориты - наша цель маршрута.
Так "мустарим" Маджид! Пусть будет путь коротким!

Летим на джипах, словно на мустангах,
Пронзая коридоры меж каньонов.
Мехран-водитель рулит,как на танке.
"Притормози здесь!"- просит Миха Ларионов.
Мехран-водитель рулит, как на танке.
"Притормози здесь!"- просит Миха Ларионов.

Стучим магнитным стеком, как слепые.
Маджид-поводырь: вправо - "рост", налево - "чап".
"Мамнун" Маджид - здесь камни есть любые,
Метеориты где? Твой "нюх" совсем ослаб?
"Мамнун" Маджид - здесь камни есть любые,
Метеориты где? Твой "нюх" совсем ослаб?

Вот, наконец, и долгожданная удача!
"Мамнун" Маджид!  "Бессаламати" - будь здоров!
Как на Урале -"груздь в лесу", а это значит,
Что счёт открыт "метеоритных", здесь, "грибов"!
Как на Урале - "груздь в лесу", а это значит,
Что счёт открыт "метеоритных",здесь, "грибов"!

Отметили тот день, удачный вместе,
В Нойбанде вечером там "граппой" за столом,
Где мы сидели. словно куры на насесте,
Хоть, с непривычки,ноги всем тогда свело!
Где мы сидели, словно куры на насесте,
Хоть, с непривычки, ноги всем тогда свело!

Мы выпили и под гитару  спели
Те песни, что поём мы у костров.
Иранцы подпевали, как умели.
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати"- будь здоров!
Иранцы подпевали, как умели.
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!

И снова -"мустарим", мы в Чехельпае! 
Посёлок там и крепость средь песков.
Здесь Саша - "Биг" метеоритный "добывает"!
"Мамнун " Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!
Здесь Саша - "Биг" метеоритный  "добывает"!
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!

Мы рюкзачок "метеоритными грибками"
Заполнили, в пустыне, до краёв.
Потом расчитывались ими, как деньгами!
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!
Потом расчитывались ими, как деньгами!
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!

Соруш-фотограф, "профи" наш бессменный,
Нас, с флагом, снял на фоне их "бугров".
Калют, Иран мы помнить будем, непременно!
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!
Калют, Иран мы помнить будем, непременно! 
"Мамнун" Маджид! "Бессаламати" - будь здоров!

  Иранские слова:

Мамнун - спасибо
Бессаламати - будь здоров( разг. за столом)
Нюшеджан - пожалуйста
Мустарим - вперёд
Рост - направо
Чап - налево
Калют-пустынный район на Иранском нагорье
Нойбанд, Чехельпай - названия населённых пунктов
Маджид - проводник с иранской стороны
Граппа - иранский самогон на сушеном винограде
                 
                            август 2017 г.