Форум

Как Топтыгин мир решил покорить

Решил как-то Медведь, Хозяин Тайги,  сообщество писателей в родном лесу создать. Мол, что мы, хуже Тундры, что ли?! Созвал всех жителей на большую поляну перед столетним дубом, дабы совет держать. Нет, он совсем не хотел посоветоветоваться с жителями, просто так положено было сделать. Ведь,  несмотря на согласие или не согласие подданных, Медведь всё равно бы поступил так, как решил с самого начала. Он считал себя правым решать за всех.

Никто из жителей лесных не остался дома, ведь всем было очень хорошо известно, что Михайло Потапович не любит, когда ему перечат - просто звереет на глазах. Звери побросали все свои дела и, прихватив малых деток, побежали на поляну. А старшие устремились за ними. Даже старые и больные не решились остаться дома.

- Дети - наше всё, и поэтому они просто обязаны быть на наших собраниях. Если им что-то не понятно будет, то это целиком и полностью вина родителей. Что же касается больных и немощных, то они и так на шее у меня сидят, дармоеды проклятые. Ежели, хоть один раз, кто-нибудь  из них прогуляет, то тогда всю их семью, в двадцатичетырёхчасовой срок, попрошу убраться из моего леса, - любил говорить  Медведь.

Когда поляна была наполнена до отказа, на большой пенёк, прямо посреди неё, выскочил Заяц и стал громко барабанить. Это был знак ко всеобщему вниманию. Звери, пытаясь успокоить младенцев, приготовились внимать Хозяину Тайги.

Когда Заяц перестал барабанить, на ветку дуба опустился старый Ворон и, прочистив горло, произнёс:

- Ка-а-ар! Ка-а-ар! Ка-а-ар! Внимание! Внимание! Слушайте! Слушайте! Хозяин Тайги, Михайло Потапович Топтыгин,  речь держать будет! Ка-а-ар! Ка-а-ар! Ка-а-ар!

Наступила полная тишина, даже младенцы притихли. Послышались тяжёлые шаги и на поляну  в сопровождении Серого Волка и Лисы Патрикиевны вышел Медведь.

- Вот что, мои дорогие жители, пришла мне на ум одна чрезвычайно умная и величайшая мысль. А не создать ли в нашем лесу писательское сообщество?! - громогласно произнёс Михайло Потапович.

Серый Волк, оскалясь, обвёл подозрительным взглядом всех собравшихся.

- Дело говоришь! Давай создадим! Ура Хозяину Тайги! - тут же послышалось со всех сторон.

Довольный Медведь, тяжело опустишь на пень, продолжил:

- Надеюсь, что никто не будет против, если именно я, как самый талантливый из вас всех, займу кресло председателя.

Серый Волк вновь, показав свои страшные зубы, посмотрел на зверей.

- Да здравствует Михайло Потапович Топтыгин - председседатель сообщества писателей! - раздалось со всех сторон.

Медведь, почесав за ухом, продолжил свою речь:

- Своим первым заместителем и главным редактором нашего будущего издательства "Лесная Правда" я назначаю нашего Ворона, как самого старого, а значит, и мудрого из нас. Он будет принимать ваши рукописи и решать, достойны или не достойны они быть в числе избранных.

- Даёшь Ворона в заместители! Кто, если не он! - донеслось с поляны, даже без волчьего оскала.

Звери готовы были принять любое решение Топтыгина, даже если из-за него пострадают они сами.

- Серый Волк будет отвечать за цензуру, как самый непримиримый боец за соблюдение норм поведения в обществе, - произнёс дальше Медведь.

- Слава Серому! Волка в цензоры! - раздалось со всех сторон.

- Главным же носителем печати и блюстителем известности  я назначаю Лису Патрикиевну. Кто, как не она, знает толк в словах, - сказал Медведь и посмотрел на зверей.

- Браво! Лису в блюстители! - ответили они.

- Сегодня можете расходиться по домам, но завтра с утра приказываю всем мужчинам и подросткам собраться у реки. Будем решать, где строить офис нашего издательства. А все остальные должны будут подойти к Ворону и вступить в Союз Творческих Сил Леса, - закончил своё выступление Топтыгин и в сопровождении Серого Волка и Лисы Патрикеевны отбыл в свою берлогу.

Уставшие звери, вернувшись в свои норы, только там, наглухо заперев окна и двери, решились обсудить идею Медведя.

- А что, по мне,  так Потапович дело говорит! Вон в Тундре Олени создали же своё писательское сообщество, теперь не только по всему миру ездят, так ещё и доход неплохой имеют. Чем мы-то хуже? - говорили одни.

- И зачем нам новая напасть, ума не приложу.  Жили же без этого, значит, и дальше поживём. О семье думать надо, а не о всяких там разных сообществах, - отзывались об идее другие.

Наутро все мужчины и подростки пошли к реке, а их жены и дети направились к Ворону. Чтобы кто ни говорил, а перечить Топтыгину никто не собирался открыто.

- Вот что, братья, - начал Серый Волк, когда все собрались у речки Плутовки, - Михайло Потапович повелел нам с вами в самые короткие сроки возвести офис издательства. Поэтому я предлагаю, не мешкая, начать прямо сейчас. Строить будем из елей и сосен. А местом изберём главную поляну.

Никто не стал с ним спорить и вскоре, под его неусыпным контролем, работа началась.

Бобры валили столетние деревья.  Лоси и Кабаны тащили всё это  на поляну. Медведи, Волки, Лисы и Зайцы заливали фундамент и возводили стены. Белки с Птицами покрывали крышу. Полевые Мыши вместе с Летучими проводили отделочные работы. Лесные Пауки ткали занавески со шторами и  накидки на мебель. Змеи с Ящерицами утрамбовывали полы. Всеобщими усилиями удалось всё окончить за неделю.

Когда Михайло Потапович пришёл взглянуть на работу, то осталься очень довольным. Ворон сообщил ему, что все звери, включая младенцев и даже дальних родственников, стали членами СТСЛ. Серый Волк доложил о том, что вскоре из Тундры прибудут печатные станки вместе с наёмными печатниками. А Лиса Патрикеевна подготовила вступительную речь для открытия офиса издательства.

- Сообщите всем, - приказал Медведь Сорокам, - что завтра, ровно в полдень, на главной поляне состоится церемония открытия.

Задолго до назначенного срока, на поляне снова не было свободных мест. Честь перерезать ленточку была предоставлена Северному Оленю, который возглавлял Союз Писателей Тундры.

Когда все тонкости были соблюдены, а дорогой гость отбыл домой, Михайло Потапович произнёс:

- Начиная с завтрашнего дня, каждый из вас должен приносить Ворону и стихи, и прозу. Мы должны догнать и перегнать СПТ!

Серый Волк, по привычке оскалив зубы, добавил:

- И смотрите у меня, если кто-нибудь не принесёт, то - пеняйте на себя!

Лиса Патрикеевна лишь ласково всем улыбнулась. Она считала, что конфликты очень портят мех.

 Несчастные звери всю ночь напролёт силились хоть что-то написать. Но это получалось далеко не у всех. Ведь как сказал Северный Олень:

- Талант передаётся с молоком матери. С годами он лишь крепчает. Никто не способен таланту обучить.

В большом семействе Бобров, что жили на Плутовке, был один Бобрёнок, которому уделяли больше всех внимания. Дело в том, что несчастный малыш появился на свет без задних лапок. Когда об этом узнал Медведь, то тут же повелел избавиться от него. Мол, мне не нужны тунеядцы в моём лесу. Но родители не смогли сделать этого и, чтобы не вызвать гнев Топтыгина, стали прятать Бобрёнка от посторонних глаз. Вскоре Медведь благополучно позабыл о нём.

А Бобрёнок рос себе по-маленьку и однажды вдруг взял лист бумаги и написал свои первые стихи. Родители, прочитав их, сначала очень перепугались. А вдруг Медведь обо всём узнает?! Но потом стали просто собирать все творения маленького поэта.

Прошло время и их накопилось так много, что пришлось для них выделить отдельную комнатку.  Вскоре о талантливом Бобрёнке узнали и соседи. Они стали заказывать ему стихи на день рождения, свадьбу и  другие праздники.

Родители очень обрадовались, ведь копейка-другая никогда лишней не будет. А Бобрёнок творил всё лучше и лучше. Он просто жил творчеством.

На скопленные деньги удалось купить протезы и Бобрёнок, впервые в жизни, вышел из дома. С тех самых пор его стихи наполнились шелестом листьев, запахом полевых цветов и смолы, пением птиц и стрекотанием кузнечиков.

Однажды, гуляя по берегу Плутовки, он случайно столкнулся с Топтыгиным и очень перепугался. Медведь был в хорошем настроении и, подняв Бобрёнка с земли, спросил, почему он его никогда до этого не видел. Несчастному пришлось соврать, в первый и последний раз в жизни. Бобрёнок сказал Топтыгину, что недавно только приехал к своей родне, ибо остался полной сиротой. От таких слов даже у Медведя сердце дрогнуло и он решил взять Бобрёнка под свою опеку. Родители были просто счастливы! Ещё бы, сам Хозяин Тайги великую честь оказал!

Вот так о таланте Бобрёнка узнал весь лес. Именно его прекрасные стихи побудили Топтыгина организовать Союз Творческих Сил Леса. Медведь  и издательство задумал только для того, чтобы можно было всем и каждому хвастаться самородком. Но чтобы и другие не расслаблялись, повелел писать всем.

Когда прибыл Северный Олень, то Топтыгин тут же показал ему стихи Бобрёнка.

- Чудесно! Восхитительно! Самородок! Да у него великое будущее! - не переставая говорил гость.

А Медведь слушал и улыбался. Он уже видел себя председателем Всемирного Союза Литераторов, перед которым преклоняются самые маститые писатели. А Северный Олень у него на побегушках.

"Главное - не спускать глаз с Бобрёнка, ни ночью, ни днём! Только с его помощью я могу достигнуть того, о чём мечтаю! - подумал Медведь, оставшись наедине с самим собой в своей огромной берлоге, - начало  положено: офис со станками готов к работе. Глупые звери, боясь моего гнева, понесут всякий бред. Серый проконтролирует, чтобы было  без сучка и задоринки. Потом Ворон, всё просмотрев, выберет что-то стоящее, подредактирует, а после... выдам как своё. А Патрикеевна будет продвигать наше издательство в мир"

Немного погодя, плотно перекусив, Потапович решил, что Бобрёнка срочно следует переселить к нему и глаз не сводить. После чего лёг на кровать и тут же забылся крепким сном.

Он видел толпы восторженных почитателей, скандирующих:

- Браво! Белиссимо! Брависсимо! Вундербар!

Как только наступило утро, так сразу же у плотины появился Серый Волк.

- Радуйтесь! Михайло Потапович пожелал оказать вам великую честь! - начал он, по привычке скалясь, - С сегодняшнего дня Бобрёнок будет жить в доме Топтыгина! Там ему будут обеспечены все подобающие условия для творчества!

Родители были сильно опечалены этим известием, но ничего не могли поделать. Они быстро собрали Бобрёнка и повели его к Медведю.

Но Бобрёнок  не хотел покидать родной дом и родителей. Он вообще не мог ничего понять. А на его безмолвный вопрос: "Почему?" Родители лишь отводили заплаканные глаза.

Когда подошли к берлоге, то из неё тут же вышел Медведь. Увидев заплаканных Бобров, он сказал:

- Радоваться надо, а не реветь. Ведь вы теперь сможете больше работать. А о вашем сыне позабочусь я.

Затем кивнул Серому Волку и тот отвёл Бобров  в сторону.

- Идите домой и не оглядывайтесь, - сквозь зубы сказал он.

А Топтыгин взял Бобрёнка за руку и отвёл в берлогу. Он выделил ему самую лучшую и светлую комнату.

- Вот здесь ты и будешь жить, малыш. Твори и наслаждайся жизнью! - сказал Медведь и вышел.

Бобрёнок подошёл к окну и попытался открыть его. Но тщетно. Снаружи стояла решётка. Тогда малыш подошёл к дверям - они оказались запертыми. Тогда Бобрёнок сел на кровать и горько заплакал.

- Ты что это рыдаешь, - вдруг услышал он чей-то голос.

Бобрёнок посмотрел по сторонам и увидел паучиху, висевшую прямо над ним.

- Меня заперли в этом ужасном месте. А я хочу к маме и папе, - ответил он, глотая слёзы.

Паучиха задумалась ненадолго, а потом сказала:

- Я узнаю, почему тебя здесь держат, а потом про всё расскажу. Вытри глазки и ложись спать. Ведь утро вечера мудренее.

Затем быстро поднялась на потолок и вскоре скрылась в щели. А Бобрёнок, успокоившись, вскоре уже мирно спал.

- Просыпайся, соня, - услышал он голос Медведя утром, - пора завтракать, а потом приступай к стихам.

Бобрёнок открыл глаза и увидел на лице Топтыгина улыбку.

Никому ещё не удавалось видеть его таким искренним.

- Михайло Потапович... - начал было Бобрёнок.

Но Медведь его перебил:

- Для тебя, малыш, я просто, дядя Миша.

Бобрёнок, изучающе на него посмотрев, спросил:

- А можно мне будет погулять?

На мгновение улыбка сошла с морды Медведя, но вскоре вновь появилась:

- Конечно же, но под охраной Серого Волка. Ведь вокруг полно завистников, так и мечтающих навредить тебе, малыш.

Бобрёнок больше ничего не стал спрашивать. Ведь Паучиха обещала всё подробно  разузнать.

После завтрака, а надо сказать, что Медведь постарался на славу, ведь половину кушаний малыш ни разу не пробовал, Бобрёнок немного погулял у берлоги. Он просто наслаждался красотой и пением птиц. А Серый Волк ни на секунду его не оставлял. Потом Бобрёнок попросил оставить его одного. Малыш, ожидая Паучиху, написал пару прекрасных стихов. Затем походил по комнате и написал ещё три. Потом лёг на кровать и не заметил, как уснул. Когда же проснулся, то обнаружил, что ... стихи пропали. Ему вдруг сразу стало очень одиноко.

- Бобрёнок, ты ещё не спишь? - вдруг услышал он голос Паучихи.

- Нет, я тебя дожидаюсь, - ответил малыш.

- Я всё-всё узнала! - произнесла Паучиха.

Бобрёнок поудобнее устроился на крвати, а его новая подружка опустилась к его уху и поведала о хитром плане Медведя.

- Пожалуйста, передай моим родителям, что я их очень люблю и скучаю по ним. А так же про всё, что узнала, - попросил её малыш.

Паучиха, пообещав всё передать, вскоре исчезла в щели. А Бобрёнок, улыбнувшись своему отражению в зеркале перед собой, сказал:

- Эх, дядя Миша, дядя Миша. Не хорошо использовать чужой талант себе во благо, если лишён каких-либо способностей.

Когда Медведь принёс обед, а потом и ужин, малыш уже сам протянул ему стихи. Так потекли дни ожидания. Паучиха приходила каждый день и сообщала приветы от родителей вместе со свежими новостями.

А Михайло Потапович наслаждался своим триумфом!  Мало того, что Бобрёнок каждый день радовал его несколькими замечательными стихами. Так ещё и жители леса оказались на редкость талантливыми. Особенно отличилась старая Зайчиха со своими мемуарами.

Было даже издано два сборника. Один, со стихами Бобрёнка, назывался "Стихи лесного самородка" А другой - "Былое т грядущее".

Ворон постарался на славу! Все прозаические творения Зайчихи стали от мужского лица и получили нового автора - Топтыгина. А чтобы лесная писательница не соскочила, Медведь повелел Серому глаз и с неё не спускать.

Презентация сборников была назначена на первое воскресение апреля. Лиса Патрикеевна, используя врождённый талант охмурения, добилась того, что все вдруг хором заговорили об издательстве "Лесная Правда" и про восходящую звезду литературы - Топтыгина. Медведь ликовал!

Тем временем Северный Олень, прознав про бедствия Бобрёнка и об обмане Топтыгина, собирался сказать своё веское "нет". Он проконсультировался с мудрыми коллегами и они вместе решили прибыть на презентацию, чтобы при всех разоблачить Медведя.

Но Лисе Патрикеевне как-то об этом  стало известно! Топтыгин, рассвирипев, повелел ей и Серому Волку подкупить самых коварных сплетников и лгунов - семейку Шакалов. И вскоре грязь полилась рекой, как на самого Северного Оленя, так и на его Союз Писателей Тундры. Медведь ликовал! Ведь устранив конкурентов, он быстрее добъётся своей цели.

Но, как говорится в пословице: "Не рой другому яму - сам туда попадёшь" Шакалы стали требовать всё больше и больше за свои услуги, угрожая всё рассказать. Топтыгин перестал спать по ночам. Он изводил и себя, и Серого Волка с Лисой Патрикеевной. Только Бобрёнка не трогал, боясь, что и он пойдёт против него. Но разоблачение было уже не за горами.

За две недели до презентации родители Бобрёнка, тайно договорившись о встрече с жителями леса, всё  им рассказали. Возмущению зверей не было предела!

- Пора прекратить это беззаконие, - решили звери, - не допустим, чтобы воры и обманщики творили своё чёрное дело.

Было решено немедленно освободить Бобрёнка. Но Паучиха передала просьбу  малыша  подождать до презентации. На том и порешили.

Наступило первое воскресение апреля. Ничего не подозревающий Топтыгин,  принимал гостей в своей берлоге. Торжественная часть была назначена на пять часов вечера.

Со всего мира съехались делегации литераторов. Для них были накрыты столы с кушаниями на самый изысканный вкус. К своему огромному удовольствию, Топтыгин не видел Северного Оленя. И тут же посчитал, что победил его.

Он не знал, что глава Союза Писателей  Тундры уже давно прибыл. А вместе с ним и Шакалы, которые предоставили все факты обмана и мошенничества Топтыгина. Причём всё это сделали совершенно добровольно.. ну, или почти так.

- Дорогие гости! Позвольте мне, от своего лица, и от всего нашего издательства в целом, выразить вам огромную признательность за то, что вы нашли время и почтили наш лес своим присутствием! - начал Медведь свою речь, - Как известно, мир спасут две вещи: культура и образованное общество. И я полностью с этим согласен!

Топтыгин перевёл дыхание, осмотрев собравшихся, и продолжил:

- Эти две составляющие взаимосвязаны. Пока есть на свете хоть один грамотный человек, умеющий и писать, и читать, и мыслить - миру невежество не грозит, а значит, и культура не превратится всего лишь в слово.

Собравшиеся внимательно его слушали. Это придавало Топтыгину уверенности  в его непоколебимости. Но если бы он повнимательней посмотрел на своих подданных, то предпочёл бы речи молчание. Однако Топтыгин был слеп и глух.

- Друзья, позвольте вас познакомить с нашими первыми сборниками, которые, я уверен в этом, станут неотъемлемой частью мировой культуры, - сказал он и хотел было позвать Лису Патрикеевну с книгами, да не успел.

Прямо к нему направлялся Северный Олень с родителями Бобрёнка, Зайчихой и мудрейшими Мастерами Слова. Ничего не понимая, Медведь тяжело опустился на землю.

Дамы и господа, - сказал Северный Олень, - Спешу довести до Вашего сведения, что Михайло Топтыгин является мошенником, присвоившим себе чужой труд. То, что он выдаёт за свой сборник романов  "Былое и грядущее", на самом деле кропотливый труд многоуважаемой Зайчихи. Кроме того, Медведь  насильно удерживает несчастного сына этих почтенных Бобров. Я требую немедленного признания!

Слёзы хлынули из глаз Потаповича. Грозный Хозяин Тайги, который держал в страхе всех жителей на протяжение двадцати долгих лет, вдруг упал на колени и, воздев лапы к небу, воскликнул:

- Простите меня, если сможете! Виновен, во всём виновен! Это гордость  вместе с завистью из меня чудовище сделали! Я же возомнил себя безнаказанным! Мало того, решил за чужой счёт выбраться на литературный Олимп! Даже возмечтал себя председателем Союза Литераторов Мира!

На поляне было очень тихо. Все слушали Топтыгина. Медведь, посмотрев на Бобров, сказал:

- Вы вправе осудить меня, ведь я лишил вас возможности видеть ребёнка! Я сейчас же отпущу его!

Но тут он заметил Бобрёнка и, схватившись за сердце, тяжело грохнулся на землю.

К нему тут же бросился лесной эскулап Филин. Он осмотрел Топтыгина, посчитал пульс и, покопашись в своём саквояже, достал нужное лекарство. После укола Медведь пришёл в себя.

- Простите меня, окаянного, если сможете! - снова сказал он.

- Его срочно надо доставить в лечебницу! - сказал Филин, - вероятность повторения приступа очень велика!

Тут же Топтыгина подхватили и вскоре он лежал в лесной больнице...

На этом бы можно было и закончить нашу сказку, ведь справедливость восторжествовала. Но позволю себе немножко продолжить, дабы не возникало вопросов.

Лёжа в больнице, Топтыгин переосмыслил всю свою жизнь и решил уйти на покой. Каждый день его навещал Бобрёнок, читая свои стихи. Медведь душой прикипел к малышу и благодаря ему быстро пошёл на поправку.

Звери простили своего вожака и отпустили его с почестями на пенсию. А Хозяином леса избрали... Нет, они вообще упразднили эту должность. Ведь в лесу все равны, а значит, всё должны решать вместе. Просто собрали Совет Мудрейших, со старой Зайчихой во главе.

Выйдя на пенсию, Топтыгин полностью отдался издательскому делу. Он уже не мечтал стать главой всех писателей мира. А просто печатал всех желающих и вскоре "Лесная правда" вошла в число самых известных мировых издательств.

А Бобрёнок... стал известным поэтом, а когда состарился, то возглавил Союз Писателей Мира....

Что можно сказать в заключении...

Во-первых, на чужом несчастьи счастья не построишь.

Во-вторых, ничего хорошего, кроме страха, угрозами не добьёшься.

В-третьих, никогда нельзя лить ушатами грязь на кого бы ни было, ибо сам так испачкаешься, что век не отмоешься.

В-четвёртых, только честность и порядочность являются гарантами  долговечности...

Цитата от сказочник (01-03-2014 17:34):

Такое теплое и светлое!

Ратибор, выслушав Лешего, призадумался:

"Задал же царь-батюшка задачку нам с Василисою. Сначала Перун чуть не испепелил, потом Леший как снег посреди лета. Теперь вот ещё былинный Вольха Всеславьевич может на пути встретиться. А что, вот помогу ему Индрику Змею отомстить, а потом попрошу и нам помочь. Допустим, мы, живые и здоровые, доберёмся до земель Абдурахмана Косого. Ну а дальше как? Ни я, ни спутница моя даром волшебным не обладаем. А с Вольхой Всеславьевичем мы мигом нектар добудем!"

Воевода даже духом воспрянул, как только представил былинного героя, идущего рядом с ними. Он с отеческой любовью посмотрел на Василису и хотел ей что-то сказать. Да не стал будить.

Но девушка оказывается давно не спала и всё внимательно слушала.

- Дядька Леший, а ты ступай с нами, - улыбнувшись, предложила Василиса.

Воевода посмотрел на неё пристально. Ведь и ему эта идея тоже в голову приходила.

- И то верно, пошли с нами. Ты ведь в Заповедном Лесу, небось,  каждую тропиночку знаешь. Нам  как раз такой  проводник и нужен. Да и оно как-то втроём веселее, что ли, будет, - сказал Ратибор и, приблизившись к уху Лешего, прошептал, - честно сказать, один я против нечисти злобной не боец, а Василиса так и вообще дитя ещё. А с твоей подмогой всё ни по чём будет.

Задумался их новый знакомец. А Ратибор с Василисой, пока он размышляет, решили поужинать.

- Не могу я отказать, когда со мной по-доброму. Ваша взяла. Сейчас спать укладывайтесь - вам силушки набраться надобно. А я в то время покумекаю, да ваш покой поохраняю, - наконец произнёс Леший.

Долго упрашивать Ратибора и Василису не пришлось. Вскоре они уже мирно спали. А Леший, подкинув сухих веток в костёр, задумался:

"Вот ведь как всё случилось. Думал, попугаю людишек чуток, с пути собью, а потом Кикиморам и отдам. Подло, да ведь и человек не ангел. Сколько люди зла лесам заповедным принесли? Не счесть! Деревья рубят, траву топчут, костры не тушат, реки засоряют, зверьё убивают, даже на их детёнышей рука поднимется. Кто защитит лес, кроме меня?

Баба-Яга слишком стара, Кощею Бессмертному ни до чего, кроме золота, дела нет. Змей Горынович и тот здоровьем слаб стал. А про Лихо одноглазое и говорить не хочется - к Индрику Змею служить ушло.

Вот и приходится мне порядок наводить. Кикиморы с Русалками, правда, помогают. Но от них толку никакого. Больше времени поют да прихорашиваются. Думал, что брат мой, Водяной, поможет. Да он отказался, сославшись на дела в водяном царстве. Я-то знаю, что там за дела!

Сколь на свете живу, а добра и не видел. Как только не обзывают! Я и "лешак коварный", и "злыдень лесной", и "нечисть поганая", и "упырь недобитый". Обидно! Нет, чтобы по-дружески как-нибудь..

Думал, что век не дождусь добрых слов. И на тебе, дожил наконец. Теперь вот даже каюсь, что так над славным Ратибором подшутил. Хотя.. с меня же взятки-то гладки.. Что от нечисти ждать, кроме пакостей. Но теперь мы спутники и у нас одна дорога. Как всё-таки приятно, когда тебя: "дядькой" называют...

Так, что-то я разнежился... А ведь надо, пока Ратибор с Василисой спят, придумать, как быстрее и безопаснее до Леса Заповедного добраться. Ведь Вий с Марой не дремлют"

Он подкинул ещё сухих веток, а затем взял прутик и стал им рисовать, что-то нашёптывая себе под нос...

Тем временем Святогор в обличие быстроногова оленя примчался ко дворцу царя Егора, ударился оземь, как учил  старик, и тут же стал снова сыном рыбака Сорвигора. Юноша подошёл к двух рослым витязям, что стояли у царских дверей, и попросил их немедленно провести его к государю. Стражники поначалу лишь улыбнулись, но увидев серьёзный взгляд парня, не решились отказать. А вдруг, дело какое государственной важности? Они отвели его к царской опочевальне.

- Ты, это, подожди здесь, пока мы позовём Радогаста, сына воеводы. Сами-то побаиваемся государя тревожить, - сказали стражники и ушли.

Святогор присел на корточки и стал ждать. Он никогда ещё не был во дворце. Да что там говорить, парень вообще нигде, кроме своей рыбацкой деревни, до этого не был. Да и время-то откуда взять, если с младенчества с отцом в море. Если бы ни поручение старого мудреца, то так бы и не увидел ничего. Сказать по правде, юноша был счастлив. Да, он любил отца и море, но больше всего на свете мечтал о путешествиях в дальние страны.

- Ты чего это пришёл в столь поздний час? - спросил требовательно кто-то, отвлекя сына рыбака от мыслей.

Парень поднял голову и увидел высокого витязя.

- Меня послал старый мудрец, - ответил Святогор.

Радогаст присел рядом с ним и уже дружелюбно спросил:

- Тебя звать-то как? Откуда? Кто отец?

- Святогором. Я из рыбачьей деревни, что у Самого Синего Моря. Мой отец Сорвигор каждый день рыбу ловит, а я ему помогаю. Тем и живём, - ответил парень.

- Так говоришь, тебя старый мудрец послал? И что же за оказия приключилась? - вновь спросил сын воеводы.

 Святогор тут же всё подробно изложил Радогасту. Сын воеводы  от отца знал про старика. Ратибор уважал мудреца и привил это сыну.

- Спасибо тебе, Святогор, за вести важные. Чувствовал мой отец, что не стоит ждать добра от Абдурахмана Косого. Что же, кто предупреждён, тот предупреждён. Пойдём я отведу тебя на кухню, а потом к царю-батюшке с докладом, - прознёс Радогаст.

Он приказал стряпух накормить парня, а сам пошёл в царскую опочивальню.

- Царь-батюшка, беда! - сказал сын воеводы, подойдя к Егору и легонько его потреся за плечо.

- Что такое?! - вскочил, спросил  правитель тридевятого царства.

Когда Радогаст обо всём ему поведал, царь Егор закручинился:

- И зачем только я послал твоего отца за этим цветком? Век бы он мне не нужен!

- Государь, не время сейчас печалиться. Надо срочно людей на защиту рубежей наших созывать, - сказал сын воеводы.

Царь Егор встряхнулся и сказал:

- Ты прав, Радогаст. Надо показать этому злодею, что русичи не лыком шиты! Сам бы я во главе войска пошёл, да, как видишь, стар и немощен. Придётся тебе труд этот на плечи свои взвалить.

Сын воеводы поклонился и произнёс:

- Спасибо тебе за великое доверие, царь-батюшка, не посрамлю честь богатырскую!

Тем временем Святогор, наевшись до упаду, дожидался сына воеводы.

"Если так будут кормить всегда, то я не прочь бы и остаться, - промелькнуло у него в голове, но он тут же одёрнул себя, - что это я такое удумал-то, непутёвый. Разве для этого я мчался быстрее ветра? Нет! Цель моя не насытить свой желудок, а стать героем"

Вскоре Радогаст пришёл и сказал:

- Мчись, как можно, быстрее к мудрецу и скажи, что я лично соберу войско великое для отпора армии злодея. А как встретишь отца моего, то передай, чтобы берёг себя.

Выйдя из дворца, Святогор достал водицы волшебной, выпил её и тут же обернулся зайцем.

"Ну и чудеса!" - подумал Радогаст.

Заяц, подмигнув ему правым глазом, подпрыгнул и вскоре исчез в дали.

"Вот бы и моим воинам так.." - подумал Радогаст и пошёл созывать людей.

- Василиса, - услышала девушка сквозь сон  голос Лешего  - проснись, милая, у меня к тебе разговор есть, сугубо секретный.

Она тут же открыла глаза и посмотрела по сторонам. Но рядом никого, кроме спящего Ратибора, не было.

"Почудилось", - решила девушка и снова легла.

- Василиса, - вновь услышала она, - проснись и иди к костру.

Девушка окончательно проснулась и вновь осмотревшись по сторонам, решила всё-таки выяснить, что понадобилось их новому знакомцу. Дойдя до костра, Василиса сразу же увидела Лешего. Он сидел и пристально смотрел на огонь, не замечая ничего кругом. Девушка присела рядом и стала ждать.

- Василиса, - услышала она голос и только тогда поняла, что он раздаётся прямо у неё  в голове, - не удивляйся и не бойся, милая. Я же не просто смертный, как ты с воеводой, а кое-что умею.

Девушка и впрямь немного перепугалась, ведь больше привыкла к обычному общению. Но быстро успокоилась.

- А я и не испугалась, дядька Леший, просто не привычно как-то, - сказала она ему.

Он сбросил с себя остатки оцепенения и улыбнулся. Девушка улыбнулась ему в ответ.

- Ты смелая, добрая, умная и очень красивая, Василиса, - произнёс Леший, - а самое главное - молодая. В Заповедном Лесу не каждый дорогу найдёт, но всякий в логово Индрика Змея попасть сможет. Ратибор слишком стар для такого путешествия, да и бессилен он супротив хозяев Подземного Мира.  А вот ты совсем другое дело.  Тебя Индрик Змей только увидит, как сразу же и твой будет. Знай, да делай с ним всё, что твоей душеньке угодно. А ведь у него злата да серебра столько, сколько нет ни у одного правителя Поднебесного Мира. Станешь вместе с ним править. А не захочешь, так дальше пойдёшь. Добудешь нектар волшебный и будешь жить вечно. А этот простофиля Егор пусть дальше страдает. Зачем тебе Ратибор? Давай, пока он спит, мы с тобой  тихонечко и уйдём.

Как услышала речи такие девушка, так сразу неспокойно на её душе стало. Вроде бы и Леший с ней говорит, да какой-то он не такой совсем. И тут Луна, как будто услышав её, вышла из-за тучи. Тут же Леший исчез, а на его месте оказался какой-то ужасного вида карлик.

- Ну, Василиса, решайся, - продолжал он ничего не подозревая.

Свет Луны развеял наваждение и девушка увидела Лешего. Он лежал у сосны связанный и стонал.

- Ах ты негодяй окаянный! - воскликнула Василиса и что есть мочи пнула карлика.

Тот полетел прямо в костёр, вереща и проклиная девушку. На крики прибежал Ратибор и тут же освободил Лешего. Потом подскочил к костру и, выхватив оттуда карлика, бросил его в небольшое  болотце, что было неподалёку. Пар пошёл от вражины. Карлик забарахтался, ведь трясина не любит отдавать свою добычу.

- Ну что, злыдень, будешь говорить, кто послал тебя к нам? - спросил его Ратибор.

- Не дождёшься, смертный! Да если бы ни эта проклятая Луна, то ни тебе, ни девке твоей, не дожить бы до зорьки первой! - ответил ему карлик, пытаясь вылезти.

Тут Леший пришёл в себя и, подойдя к болоту, сказал:

- Воевода, брось-ка этого злыдня, пусть тонет. Плакать не будем.

Карлик, услышав это, запричитал:

- Не слушай его, мил человек! Спаси меня и я всё, как на духу, выложу! Не хочу ни за что погибать!

Воевода глянул на Лешего, но тот покачал головой.

- Не верь ему, он прихвостень Индрика Змея. Самый коварный и злой, - произнёс он.

Карлик вдруг весь затрясся, а потом стал раздуваться, словно мыльный пузырь. Но Леший, схватив острую палку, бросил её. Карлик громко закричал и лопнул.

- Поделом вражине! - сказал Леший, - Это же надо, только на мгновение прикорнул к берёзе, как он тут же оглушил меня и связал. Простите, плохой из меня дозорный вышел.

Ратибор, очнувшись от раздумий, ответил на это:

- Ты ни причём, друг. Откуда же тебе было знать, что Индрик Змей смерти нашей захочет? Видно, страшно ему стало. Ну, ничего, нашу Василису на мякине не проведёшь - сразу поняла, что он оборотень.

Девушка покраснела от смущения.

- Воевода, да если бы ни Луна-красавица, то мне вовек бы не догадаться было. Это ведь её свет личину истинную показал, - пояснила она.

Ратибор, лаского на неё посмотрев, сказал:

- Василисушка, но ведь не Луна же этого ворога в костёр-то бросила.

Девушка, лукаво на него взглянув, засмеялась. Ратибор и Леший, посмотрев друг на друга, вскоре присоединились к ней.

Тем временем Святогор примчался в обличие зайца в свою родную деревню. Там его уже поджидали отец и старик. Парень ударился оземь и стал самим собой.

- Я всё передал царю и сыну воеводы Радагасту, - отдышавшись, сказал он.

- Молодец какой! - воскликнул Сорвигор.

Старик же чего-то ждал. Святогор, увидев его пристальный взгляд, продолжил:

- Радогаст просил передать, что он будет собирать армию и даст отпор ворогам. А когда встретим отца его, то попросить, чтоб берёг себя.

Старик улыбнулся и похлопал парня по плечу, к вящему удовольствию Сорвигора.

- Вот что, сейчас ложитесь-ка спать. Завтра с утра мы  в путь далёкий отправляемся, - сказал мудрец.

Святогор с отцом долго спорить не стали. Они поудобнее устроились на земляном полу в хибарке у мудреца и вскоре мирно похрапывали. А старик, подбросив сухих дров в очаг, принялся думу думать.

Цитата от сказочник (02-03-2014 11:37):

Сказочник,поучительная история.На чужом несчастье свое счастье не постороишь.
С Весной!

Когда Святогор и Сорвигор проснулись, то сразу же почуяли вкусный запах свежих лепешёк и чая из водорослей.

- А-а, вот и вы проснулись, дорогие мои, - улыбнувшись, произнёс мудрец, - присаживайтесь за стол и давайте плотно поедим. Ведь впереди нас ожидает долгий путь.

Отец с сыном не заставили себя долго упрашивать и вскоре с удовольствием завтракали.

- А теперь, - сказал старик после еды, - собираем только самое необходимое. Ведь мы пойдём по суше, ибо по воде можем и не успеть на помощь к Ратибору и Василисе.

Сорвигор с сыном ушли в свою хибарку и вскоре вернулись с небольшими туесками в руках и заплечными мешками. Мудрец внимательно посмотрел на то, что они взяли с собой, и остался очень доволен. В туесках была еда: по две лепёшки свежего хлеба, вяленая рыба, сушёные овощи, соль с перцем, огниво с кресалом, две бутыли воды да по куску вяленой баранины. А в заплечных мешках находились рыбацкие снасти, крепкие верёвки(вдруг куда придётся взбираться), сменная одежда да котелки.

- Присядем на дорожку, по русскому обычаю, и в путь-дорогу, - произнёс старик.

Вскоре отец с сыном, еле поспевая за мудрецом, отправились на выручку Ратибору и Василисе.

- Опять этот старик ввязался! Терпеть его ненавижу! И почему я его тогда не уничтожил?! Вот теперь он может все мои планы испортить! И где его хвалёное невмешательство в дела смертных?! - негодовал Абдурахман Косой, оторвавшись от волшебного зеркала.

Он вскочил и стал мерять тайную комнату шагами. Затем вдруг остановился и сел на скамью, задумавшись:

"Всё же шло по плану! Гигантикус отправился с победоносной армией на тридевятое царство. Радогаст, увидев бы ужасную армию ифритов, мороков, чудищ и пришельцев из Иных Миров, тут же задрожал бы  от страха и сдался  без боя. Мои лазутчики бы занялись богатырями. А сам я встретил бы как подобает Ратибора и девку его.

Так нет же! Этот выскочка решил вмешаться! Он что, думает, раз я в прошлом помиловал, так и сейчас это сделаю? Вот уж дудки! Пожалеет, что на свет появился! Додумался тоже, смертных рыбаков на борьбу со мной повести!

Да, не получится внезапно напасть на тридевятое царство! И вновь из-за этого мерзкого старикашки! Он у меня как кость в горле! Ничего, скоро они все будут валятся у меня в ногах и молить о корой смерти!"

От размышлений его отвлёк ифрит, появившийся, как всегда, прямо из воздуха:

- Господин, Вы посылали меня слетать в Багдибардию и разузнать про Великую Жрицу Магии. Так вот, Бресхва до сих пор живёт в деревне Барди и помогает людям.

- Меч, ты видел его? - прервал Абдурахман.

Ифрит, оскалив зубы, ответил:

- Да, мой повелитель. Она его держит подальше от чужих глаз. Он всё так же остёр и жарок для всех бессмертных.

Абдурахман аж задрожал от злости:

- Ну почему меня окружают одни дураки! Я не просил тебя просто посмотреть! А приказал любыми способами заполучить или уничтожить!

Ифрит, презительно на него посмотрев, испарился. Он не считал злодея равным себе.

Абдурахман вновь уставился в волшебное зеркало и приказал ему показать Бресхву. Но зеркальная поверхность лишь покрылась рябью.

- И ты решило пойти против меня! - в гневе крикнул злодей, - так получай же за это!

Он выхватил свой меч и размахнувшись ударил по нему. Но ничуть не повредил зеркалу. Меч просто откакивал всякий раз, как злодей приближал его к нему.

- Ты грубый и злой! Я больше не намерено служить тебе! Прощай! - вдруг произнесло оно и, ослепив ярким светом Абдурахмана, растворилось в воздухе.

Ослеплённый злодей ещё долго не мог прийти в себя. А когда зрение вернулось, то он выместил злобу на ни в чём неповинном столе, разломав его в щепу.

А зеркало вдруг появилось в самой потаённой пещере, что находилась под дворцом Абдурахмана Косого.

- Иллиадий, истинный правитель Самого Дальнего Острова, твой час пробил! - воскликнуло оно, ярко засияв.

Тут же куча грязного белья в самом углу пещеры зашевелилась и к зеркалу подошёл древний старец. Он посмотрел в зеркальную гладь и начал на глазах изменяться. Вскоре на месте дряхлого старика стоял зрелый мужчина с чёрной, как смоль бородой, и умными, пронизвающими до костей, голубыми глазами. Его золотые волосы лишь чуточку были прихвачены сединой. Через всё лицо шёл шрам, придававший ему мужественность. Это был след от колдовской молнии Абдурахмна Косого. Иллиадий, пристально себя осмотрев, остался собой очень доволен.

- Ну, друг мой, и что этакого ещё натворил наш Косой? - спросил он у зеркала, усмехнувшись.

И оно тут же всё ему показало. После чего повелитель Самого Дальнего Острова, подойдя к зеркалу впритык, спокойно вошёл в него и тут же вместе с ним растаял в воздухе.

Успокоившись, Абдурахман горько пожалел о том, что лишился волшебного зеркала. Ведь теперь он не мог видеть то, что происходило вокруг. Искусства же Абдурахмана не хватало на создание нового зеркала или его водяной копии. Злой волшебник сидел, взявшись за голову, и усиленно придумывал выход из создавшегося положения.

- Хозяин, - вдруг кто-то тихо позвал его.

Абдурахман открыл глаза и увидел прямо перед собой одного из своих слуг.

- Чего тебе? - недовольно спросил злодей.

- Хозяин, пошлите меня за пламеным мечом. Я Вас не подведу, - так же тихо ответил слуга.

Он был невзрачным плюгавеньким человеком. А люди вообще   не внушали доверие Абдурахману. Злой волшебник, осмотрев его от головы до ног, произнёс:

- А с чего ты взял, что у тебя выйдет это? Ведь даже ифрит не смог..

Слуга подобострастно посмотрел и ответил:

- Бресхва всего лишь старая женщина, любящая сивых и убогих. Притворившись, я смогу выведать все её тайны и заполучить меч.

Абдурахман, вновь на него посмотрев, но как-то по-новому, сказал:

- Ну, что же, ступай. Но без меча не возвращайся!

Слуга, не переставая кланяться, скрылся за дверьми.

"Удача снова повернулась ко мне лицом! - подумал Абдурахман и улыбнулся, - Этот простофиля лопнет, а достанет меч!"

А слуга, выйдя в коридор дворца, достал из кармана небольшое зеркальце и сказал ему:

- Так, начало конца злодея положено. Ты вот что, отыщи старого мудреца.

Зеркальная гладь чуть потемнела, потом покрылась рябью. Вскоре в зеркале появился старик.

- Здравствуй до скончания веков, мудрец! - поприветствовал Иллиадий его.

Старик, внимательно присмотревшись, воскликнул:

- Сколько лет, сколько зим, друг мой! Как я рад тебя видеть!
- Погоди, радоваться потом будем, - прервал его Иллиадий, - я отправляюсь в Бресхве, дабы сообщить о бесчинствах Абдурахмана. Будь осторожнее, злыдень прознал про то, что ты решил прервать невмешательство в дела людей.
Старик, улыбнувшись, произнёс:
- Как увидишь Бресхву, то сначала низко от меня поклонись ей. Ты же знаешь, что именно она помогла мне тогда живым и невредимым выйти из сада Абдурахмана, прихватив нектар.
Тут и Иллиадий, не удержавшись, улыбнулся:
- Я тогда очень пожалел, что не смог помочь тебе. Ведь именно тогда мы с тобой и познакомились, друг мой.

Анна Герман и Лев Лещенко "Эхо любви" Песня года - 1977

"Гардемарины, вперёд!"- "Песня о любви"

 http://www.youtube.com/watch?v=l4dZqAEbltw "Голубка"

http://www.youtube.com/watch?v=2aWU4KzvBsU "Юнона и Авось"

Они ещё немного поговорили, вспоминая былое. Потом Иллиадий, почувствовав усталось, попрощался, и волшебное зеркало померкло. Истинный правитель Самого Дальнего Острова, прочитав заклинание, обратился сизым голубем и взмыл в синее небо. Впереди был очень дальний путь до самой Багдибардии. Там его уже давно поджидала вечная Бресхва.

А старик,  посмотрев на спящих Святогора и Сорвигора, откинулся   к стволу трёхсотлетнего дуба, закрыл, уставшие за день, глаза и тут же перенёсся в то далёкое прошлое, когда он ещё не был таким старым.

В те достославные времена он был простым рыбаком, выходившим в Самое Синее Море на своей маленькой лодчонке. Ни шторм, ни морозные ветра, ни чудища, водившиеся под водой, не могли заставить его отказаться от промысла. Он смело смотрел всем опасностям в глаза. Нет, у него не было ни семьи, ни детей, ради которых стоило бы рисковать собой. Он просто не смыслил себя без морского простора. Люди  уважали его, но не спешили дружить. Да и он сам их обществу предпочитал полное одиночество.

Родители покинули Поднебесный Мир ещё в пору его раннего детства и бедного сиротинушку  взял к себе старый писарь Иссидор. Он научил сиротку писать и читать, отменно готовить и штопать одежду.  Давал мудрые советы, что не раз пригодились тому в жизни. Иссидор мечтал, что приёмыш, став взрослым, займёт его место, но судьба распорядилась иначе.

Однажды сильный шторм прибил прямо к их лачуге незнакомца. Иссидор был так же сведущ в знахарстве. Он осмотрел принесённого волной и вместе с приёмышем перенёс его в дом. Они, сменяя друг друга, дежурили у постели незнакомца и днём, и ночью. Прошло долгих пять недель, прежде чем лихоманка окончательно покинула того. Незнакомец пошевелился, открыл глаза и пристально посмотрел на них.

- Где я? Кто вы? - спросил он ещё слабым голосом.

- Незнакомец, ты у своих друзей, - тихо ответил Иссидор и тот мирно уснул.

Оказалось, что тот  был моряком, но его корабль налетел на скалы и спасся из всей команды только он сам. С каждым днём незнакомцу, а звали того  Владием, становилось всё лучше и лучше. Он стал чаще проводить время у Самого Синего Моря, смотря в его лазурную даль.

- Ты мечтаешь вновь почувствовать ветер? - спросил его как-то Иссидор.

- Я не могу просто жить без него, - честно ответил Владий.

- Тогда вот что. Тебе нужно наняться в артель рыбаков царя нашего Благолюба. Там как раз нужен здоровяк вроде тебя, - сказал ему Иссидор.

Владий так и поступил. А вскоре и приёмыш стал говорить о море. Иссидор не стал ему препятствовать. Он понимал, что к чему душа лежит, то лучше тем и заниматься. Прошло полгода и приёмыш тоже стал уходить надолго вместе с Владием в Самое Синее Море. Иссидор вскоре тяжело заболел и оставил бренный мир, наказав названному сыну никогда не отказываться от своей мечты и быть всегда полезным людям. Погоревав, приёмыш стал полностью неразлучен с морем. Только там, на просторе, вслушиваясь в шёпот ветра, он мог чувствовать себя не таким одиноким.

Пришёл день, когда и Владий отправился в Ирей. Тогда приёмышу Иссидора уже исполнилось ровно тридцать лет. Многие девушки заглядывались на него, да только он был навечно обвенчан с морем. Шли годы, рождались и умирали люди. А приёмыш Иссидора каждый день выходил в Самое Синее Море с ранней зорькой, а возвращался тогда, когда полная Луна выходила на небосклон. Бывало, что и по две-три недели его не было. Соседи всегда с удовольствием покупали   рыбу и слушали рассказы о нраве морском и подводных обитателях.

Как-то раз, вернувшись из долгого похода, он  познакомился с одним старцем, прибывшим издалека. Именно Алтынбей, так звали мудреца, и поведал ему о волшебном саде Абдурахмана Косого. Со слов старца стало понятно, что нектар одного из цветков может дать всё, что угодно. Приёмышу Иссидора тогда было уже пятьдесят лет и он решил отправиться на Самый Дальний Остров, дабы попытать счастье.

"Если я буду жить вечно, то многое узнаю и больше смогу сделать для людей, исполнив тем самым завет Иссидора" - подумал он и на своей лодке, поставив,  заговорённые от невзгод, паруса, направился на встречу судьбе.

Прошло долгих четыре недели, прежде чем приёмыш Иссидора достиг желанного берега. За это время он не раз попадал в сильнейший шторм, как будто бы само море противилось его путешествию. А достигнув Самого Дальнего Берега, упал без чувств и проспал два долгих дня. Когда очнулся, то понял, что угодил в темницу. Это Абдурахман Косой, увидав незнакомца, решил его пленить, дабы не дать тому попасть в свой волшебный сад. Но приёмыш Иссидора ничуть не испугался, а тут же принялся  всё кругом осматривать и думать о побеге. Так прошло некоторое время и однажды за стеной он услышал чей-то голос:

- Кто ты?

- Я простой рыбак, решивший испытать судьбу, - ответил приёмыш Иссидора.

- Ты решил отведать нектара? - вновь спросил кто-то.

Рыбак не сталь обманывать и всё честно рассказал.

- А я тот, кто когда-то был правителем Самого Дальнего Берега, - произнёс незнакомец.

От Алтынбея рыбак был наслышен о славном Иллиадии, но не думал, что тот до сих пор жив.

- Я очень рад, что моя судьба свела меня с Вами, - сказал он.

За стеной кто-то закашлялся, а потом произнёс:

- Вот что, рыбак, вижу я, у тебя добрая душа и горячее сердце. А значит, тебе ничего не стоит попасть в волшебный сад и завладеть нектаром. Хочу попросить тебя об одном одолжении. Как попадёшь в в волшебный сад, то не беги тут же к цветку заповедному. А подойди сначала к пруду и прошепчи моё имя трижды. Тот час же ко мне вернётся былое могущество. Я бы сам туда отправился, да силы уже не те.

- А давайте я Вас вытащу отсюда, - предложил ему рыбак.

- Мил человек, никто не в силах разрушить Заклятия Цепей, наложенного Абдурахманом, - ответил на это незнакомец, - но ты можешь отсюда выбраться. Для этого подойди к восточной стене, начерти на ней круг со звездой внутри, а затем произнеси: "Двери не двери, стена не стена"

Рыбак всё сделал так, как ему наказал Иллиадий. Вскоре он был на свободе и тут же направился в волшебный сад. Но, подойдя к нему, вдруг почувствовал неперносимую слабость и медленно сполз на землю. Это Стражи не пускали его. Так бы  и окончил свои дни рыбак, если бы в то же самое время Бресхва не заметила его в своём волшебном зеркале. Она, не теряя времени, перенеслась на Самый Дальний Берег.  Увидев бездыханного незнакомца,   прикоснулась к его голове и, прочитав охранительное заклинание, привела в чувство.

- Ты кто? - первое, что спросил рыбак у волшебницы.

Бресхва внимательно на него посмотрела и улыбнулась.

- Я та, что поможет тебе остаться живым, ничего не попросив взамен. Вставай и делай только так, как скажу.

Рыбак вскочил и приготовился слушать.

- Для начала возьми во-он тот камень со знаком молнии и брось его в волшебный сад, - повелела Бресхва.

Рыбак так и сделал. На том месте, где упал камень, вдруг земля разверглась и оттуда выскочило ужасное чудовище, поглотившее его.

- А теперь бегом, - промолвила Бресхва и рыбак быстро перебежал границу волшебного сада.

Перед ним оказался пруд, о котором говорил Иллиадий. Рыбак остановился и трижды произнёс его имя. Тут же вода забурлила и вскоре перед ним возник сам Иллиадий.

- Спасибо тебе, мил человек, - поблагодарил он.

- Ба, Иллиадий! Сколько лет, сколько вёсен? - вдруг воскликнула Бресхва, решившая узнать, почему рыбак её перестал слушать.

Правитель Самого Дальнего Берега посмотрел на неё и широко улыбнулся.

- Бресхва, душа моя, ты ли это? Я так рад тебя видеть! - произнёс он, - Мы встречались, дай Властитель Судеб памяти, ровно сто лет назад. А ты ничуть не изменилась.

Волшебница улыбнулась в ответ.

- Вот что, рыбак, поверь мне, с Бресхвой тебе ничего не грозит. А мне пора заняться делами. Засиделся я в темнице, - произнёс Иллиадий и растаял в воздухе.

Волшебница, посмотрев на рыбака, сказала:

- За то, что ты освободил моего пропавшего друга, я стану оберегать тебя, покуда Небесный Мир не объединится с Поднебесным. Теперь быстро зачерпни воды из пруда и беги к цветку. Прысни на него и, не теряя ни минуты, вырывай из земли.

Как только он всё это сделал, Бресхва тут же окутала его покрывалом Затмения, превратив в невидимку. Как ни пытался Абдурахман разглядеть воришку в волшебное зеркало - ничего, кроме сада,  не видел. Только когда они миновали границу, Бресхва сняла заклинание. Тут-то и Абдурахман увидел рыбака. Он хотел было его тут же пленить, да Бресхва прочла Заклятия Забвения. И Абдурахман, вместо того, чтобы поквитаться, принял рыбака как дорогого гостя. Усадил возле себя за стол и потчевал самыми изысканными блюдами, называя другом. А ночью, когда Бресхва усыпила Абдурахмана и его людей, рыбак спокойно покинул дворец и устремился к Самому Синему Морю.

- Вот что, пей поскорее нектар, пока он не потерял свою силу, -  поторопила его волшебница.

Рыбак одним глотком принял дивный напиток и загадал... Но об этом знала только Бресхва...

Вернувшись в деревню без приключений  всего за два дня, благодаря волшебнице, рыбак тут же решил испытать свои новые способности. К его пущему удовольствию, всё, что было загадано, исполнилось. Вскоре в Самом Синем Море объявилась рыба-золото-перо, которую мог поймать только он. А Бресхва решила обучить рыбака всем тонкостям Магии, ибо сильно полюбила его, словно сына.

Шли годы, люди рождались и умирали, а рыбак, превратившись в мудрого старца, лишь менял век за веком, помогая людям и ловя рыбу-золото-перо. Волшебница на мудром Сампи навещала своего воспитанника, радуясь его праведной жизни...

Наступило утро. Святогор первым проснулся и тут же увидел старика, сидящего у костра.

- Доброе утро, мудрец, - поздоровался парень.

Старик улыбнулся и потрепал его по загривку.

- Святогор, буди отца, скоро завтракать будем, - произнёс он.

Насмеявшись вдоволь, Ратибор, подбросив в костёр сухих веток, попросил Василису набрать воды из ручья. Когда девушка ушла, воевода подсел к Лешему и спросил:

- Я вот только одного не понял во всей этой истории. Как карлик смог завалить такого увальня как ты? И где была твоя хвалёная магия?

Наступила неловкая тишина. Ратибор смотрел в упор на нового знакомца, а тот, ненароком, отвёл глаза.

- Что, стыдно стало? Ладно, я же ничего Василисе не расскажу, - сказал воевода.

- Как ты догадался? - вдруг спросил Леший, - Ведь спал крепко.

Ратибор усмехнулся:

- Так я ведь не красна девица, которая ничего, кроме своей деревни, да царского дворца не видела. Сразу смекнул, что будь мы в настоящей опасности, то ты, как и обещал, встал бы на защиту. А тут смотрю, Василиса с кем-то у костра борется. А ты лежишь, связанный, да посмеиваешься. Сначала-то я решил, что стонешь. Но когда незаметно подкрался, то увидел на твоих устах улыбку. Да и верёвки не сильно-то стягивали тебя.

Леший, с уважением на него посмотрев, произнёс:

- Прости, воевода, не смог удержаться. Уж очень захотелось доказать вам свою преданность. Вот и создал морока из тумана и болотной жижы. А потом немного околдовал Василису, чтобы она его за меня приняла. Всё бы вышло, да вот Луна помешала. Наваждения боятся даже самого тусклого света. Как только лунный луч коснулся морока, так тот  сразу же перестал быть мной. Мне пришлось потрудиться, чтобы  он не растаял раньше времени. Я добавил к своему созданию лягушку и получился ужасный карлик, которого Василиса и бросила в костёр.

Воевода, всё внимательно выслушав, вдруг громко рассмеялся. Леший же с удивлением и некоторой обидой на него посмотрел.

- Да не обижайся ты, право слово, - еле сдерживая смех, произнёс Ратибор, - просто представил, как твоё искусство в бою можно использовать. Создаёшь мороков и посылаешь их вперёд наших богатырей. Вороги, заметив головной отряд, нападают на него, открываясь полностью для нас. Тут мы налетаем и пленим всех с потрохами.

Леший, выслушав его, немного помолчал, а потом тоже рассмеялся.

- И чего это вы, дорогие мои спутники, гогочите как гуси?  На весь лес слышно, - послышался голос Василисы.

Ратибор с Лешим тут же и успокоились. Они переглянулись и воевода сказал:

- Это мы просто историю весёлую вспомнили про одного глупого мужика, который согласился с самим Вием в кости  на душу бессмертную играть.

Василиса, подсев поближе, приготовилась слушать. Воеводе ничег не оставалось, как сочинять историю на ходу. Спасибо Лешему, помог в этом неблагодарном деле.

- Так вот, встречает как-то Пустобрёх, ну, ты его должна знать, Василиса, он ведь из твоих мест, в лесу, куда пошёл за дровами, самого Вия встретил.

- Мужик, хочешь в кости  сыграть? Если выиграешь - выполню любые твои желания. А проиграешь - душой бессмертной расплатишься, - сказал ему сын Индрика Змея.

Пустобрёх, почесав пятернёй затылок, отложил в сторону топор и пораскинул мозгами:

"Ишь, чего удумал, бесовское отродье. В кости с ним играть предлагает мне, крещёному мужику! И ставка - душа моя бессмертная! А коли выиграю, то любые три желания. Душа против желаний. А что я теряю-то, ведь и так  свет белый не мил. Да и в кости мне особливо везёт"

- Согласен, но, чур, кости  я первый кидаю, а то тебе доверять никак нельзя, - сказал он вслух.

Вий обрадовался и тут же в руках Пусобрёха кости очутились. Он их, незаметно, перекрестил, сжал в кулаке правой руки и стал тщательно встряхивать.

- Давай уже, кидай, не томи, - попросил Вий, сгорая от нетерпения.

Пустобрёх остановился и сбросил кости на пенёк, стоявший между ними. Выпало шесть три. Вий ухмыльнулся и, хорошенько встряхнув кости, сбросил их.

- Шесть шесть, - спокойно сказал он, - играем три раза.

Пустобрёх вновь взял кости и уже не таясь перекрестил их. А про себя стал молитву от бесов читать. Сбросил и выпало двенадцать очков. Вий, увидев это, оскалился. Потом взял кости и немного встряхнув их, сбросил. К его негодованию выпало всего четыре очка. Пустобрёх уже предвкушал исполнение желаний. Он вновь перекрестил и прочёл молитву. А когда сбросил, то вышло снова двенадцать. Вий уже не скрывал негодования. Он хорошенько встряхнув кости, сбросил их. Выпало снова четыре очка. Вий тут же забросил кости в чащу лесную. А Пустобрёх и говорит ему:

- Уговор есть уговор, бесовский сын.

Вий не стал с ним спорить.

- Загадывай, да смотри, прежде подумай хорошенько.

Но Пустобрёх и не слышал уже его.

- Перво-наперво,  злата-серебра несметно. Да чтобы оно никогда не убвало, сколько его ни бери.

Вий щёлкнул пальцами и сказал, зевая:

- Готово.

Пустобрёх тут же бросился пересчитывать богатство. Но сколько бы он ни брал, его становилось только больше.

- Так, - сказал наконец Пустобрёх, - а теперь хочу поесть так, как только цари позволить себе могут. И чтобы сколько бы не заглотил, места ещё на полстолько в брюхе оставалось.

Вий, снова зевнув, щёлкнул пальцем:

Готово.

Тут же из-под земли вырос стол, что ломился от таких кушаний, коих Пустобрёх даже во сне не видывал. Он с жадностью набросился на еду. И сколько бы ни ел, всё равно голоден оставался.

Вий пристально на него смотрел, ожидая третьего желания.

- Ох, хорошо-то как, - поглаживая себя по вздувшемуся брюху, промолвил Пустобрёх.

- Загадывай третье желание, а потом хоть вё сразу в рот зхаталкивай. Некогда мне с тобой валандаться, - недовольно сказал Вий.

Пустобрёх, больше похожий теперь на сытого поросёнка, произнёс:

- Теперь хочу, чтобы меня так же кормили всю мою оставшуюся жизнь. А чтобы неповадно никому было до моего злата-серебра добраться, сделай так, чтобы всё это богатство со мной было.

- Ты хорошо подумал, смертный? - ехидно спросил его Вий.

- Хорошее не бывает, - ответил мужик.

Вий вновь щёлкнул пальцами и вдруг... Пустобрёх превратился в самого настоящего поросённка, со злато-серебряной щетиной.

- Хр-рр-рю-к! Хр-рр-рю-к! - только и смог произнести несчастный.

- Я сделал так, как ты хотел, - сказал Вий, потирая руки, - теперь до самого конца тебя будут по-королевски кормить с золотой посуды. А на солнце будет сиять твоя злато-серебряная щетина.

- Хр-рр-рю-к! - только и сказал Пустобрёх.

Вий вновь щёлкнул пальцами и свет померк у глупого мужика в глазах. А когда он очнулся, то очутился прямо на королесвкой кухне.

- Ну и хряк! - воскликнул главный повар короля, - Такого не грех и государю на стол поставить.

- Хр-рр-рю-к! - запротестовал Пустобрёх, но никто его не услышал....

- А мне жалко глупого мужика, - вдруг сказала Василиса и по её щеке прокатилась слеза.

- Да ладно тебе, красавица, плакать, ведь может и неправда всё это, - сказал, успокаивая, воевода.

- Да и не стал бы Вий со смертным в кости играть за душу. Ведь он и так в Подземном Царстве с ними дело имеет, - подтвердил Леший.

Василиса, вытерев слезу, от души поблагодарила своих спутников. Им даже как-то не по себе сразу стало.

- Ладно, скоро уже рассвет, надо бы позавтракать и дальше идти, - сказал воевода.

Леший набрал грибов да ягод, Василиса трав для чая принесла, а Ратибор, бросил баранью ногу, вскоре сварил наваристый грибной суп. А Василиса заварила чай из мяты, золоторогозника и кипрея.

Тем временем старик, Святогор и Сорвигор, плотно позавтракав и затушив костёр, отправились дальше. Мудрец был уверен, что Иллиадий, добравшись до Бресхвы, вернётся вместе с ней. А уж если и Сампи с Кахалтуком прибудут, то никакой армии Абдурахмана будет не справится с их маленьким отрядом. Сорвигор, видя задумчивость старика, не решался заговорить с ним. А Святогор всю дорогу упражнялся в перемене обличия. Он то взмывал ясным соколом под небеса, то устремлялся вперёд серым волком, то перепрыгивал с ветки на ветку рыжей белкой. Сорвигор, наблюдая за ыном, очень гордился им.

- Святогор твой очень способный ученик, - как-то сказал ему старик, - прилежен, терпелив, умён не по годам. Ещё немного и меня превзойдёт.

Дело в том, что когда Любава, жена Сорвигора, родила сына, то первым, кому его показали, был мудрец. Старик, внимательно осмотрев младенца, остался очень доволен.

- Сорвигор, сам Перун благословил рождение твоего сына. Посмотри на вот этот знак, ввиде раздвоенной молнии.

Любава сначала очень перепугалась, когда, приняв у повитухи сына,  увидела под лопаткой у него  необычное родимое пятно. Ведь люди говорили, что Отметины Судьбы не всегда счастье своим обладателям приносят. Но после объяснения мудреца, вздохнула с облегчением.

- Знайте, мои дорогие, Перун лишь самых избранным помечает! - продолжил тогда старик, - Вижу я, что у сына вашего впереди Великое Будущее. Я сам лично, если вы, конечно же, не против, возьмусь за его обучение.

Любава и Сорвигор были горды и счастливы! Ведь слава о мудром старике ходила по всему Поднебесному Миру и за его пределами. Поговаривали даже, что сами Древние Боги покровительствуют ему. Когда мальчику исполнилось пять лет, то они с радостью отдали его мудрецу  в обучение.

Сорвигор всё ловил на лету и вскоре доказал, что для него нет ничего невозможного. Он довольно быстро научился мастерству знахаря, да так преуспел в нём, что вскоре к нему стали приходить люди с душевными и телесными болезнями. Мудрец от души радовался за своего прилежного ученика. Он старался, как можно подробнее объяснять ему природу всех вещей, готовя к следующей ступени познания - зельеварению. На его счастье, и эту науку Святогор довольно-таки быстро освоил. И пошли к нему нескончаемой вереницей страждующие Любви, Лада и Неги. Когда же старик поведал ученику о тайнах перевоплощения, то Святогор и эти знания усвоил назубок за короткий срок.

Любава и Сорвигор, навещая сына, с интересом слушали его рассказы об обучении. А уж когда Святогор при них стал облик свой менять, так совсем дара речи лишились.

- Ваш сын, дорогие мои, станет одним из самых Великих Магов, попомните моё слово! Слава о нём разойдётся по всем Мирам! - пророчил им старик.

Всё удавалось Святогору, кроме одного - ну никак не хотела идти к нему в руки рыба-золото перо. А ведь мудрец в душе и на это надеялся. Мол, будет кому занять его место. Но, видно, лишь только мудрецу было это доступно и вскоре он смирился.

Когда вдруг, ни с того, ни с сего, занедужила Любава, Святогор делал всё возможное, чтобы она вновь стала как прежде, здоровой и радостной. Он поил её отварами, смазывал целебными мазями, проводил подле и дни, и ночи. Да видно, Властитель Судеб посчитал, что век её окончен. Любава, перед самым свои концом, позвала мужа и сына и попросила их с миром отпустить её душу. Сорвигор и Святогор, рыдая в душе, согласились. Ведь чем больше мы горюем об усопшем, тем тяжелее душе.

После ухода матери, Святогор поклялся найти оружие против самой Смерти. Старик, услышав это, лишь покачал головой. Он-то очень хорошо знал, что нет средства от той, которую многие ждут, как избавление от горестей и боли. Да и Смерть есть предтеча Жизни. Они неразделимы между собой. Можно было, конечно же, договориться со Смертью, но не всякий на это решался.

Святогор  во многом уже к тому времени превзошёл своего учителя. Мудрец даже хотел отправить его  к Бресхве, дабы волшебница подвергла испытниям. Да и ратному делу не мешало бы у Кахалтука поучиться. Ведь плох тот Маг, что не умеет в руках держать ничего, кроме оберегов. Сам-то старик довольно справно владел и мечом, и копьём, и буловой. Но не считал себя мастером в ратном деле.  Бресхва была хорошо осведомлена об успехах юного Мага и даже намекала старику на то, что пора бы им и уже поближе познакомиться. Но мудрец всё чего-то выжидал. А теперь, когда над отчим краем нависла ужасная угроза в лице коварного Абдурахмана Косого, сам Властитель Судеб отодвигал встречу с волшебницей.

Очнувшись от раздумий, старик вдруг резко остановился и глазами поискал Святогора. Но ученик как в воду канул. Сорвигор, почуяв неладное, замер как вкопанный. Старик вознёс руки к небу и прошептал что-то на незнакомом Сорвигору языке:

- Пш-ши-а-вв-вари Адд-о-кк-на Ввв-и-ев-вв-ари!

Тут же на плечо к мудрецу опустился огромный чёрный ворон и, изучающе посмотрев на Сорвигора, произнёс:

- Мне очень жаль, но я не видел Святогора, ни в Мире Живых, ни в Мире Мёртвых. Наверное, кто-то пленил его и очень искусно скрыл от моих всевидящих глаз.

Старик, положив руку на плечо безутешному отцу, произнёс:

- Где бы ни был Святогор, я клянусь, что использую всё своё искусство и отыщу его!