Сергей Михайлович — полковник в отставке сидел в мягком кресле у своего телевизора и с напряжением следил за сводкой политических новостей. В его уже седеющей голове проносились разного рода мысли, которые в большей степени огорчали его, чем радовали.

— Чёрт знает, что происходит в мире, — сердито шептал себе под нос Сергей Михайлович, — и когда же на нашей грешной Земле наконец воцарится мир?!

Полковник достал из кармана пачку сигарет и закурил. На экране телевизора проносились сюжеты трагических событий в различных регионах планеты.

В комнату с кастрюлей в руках вошла Алёна Алексеевна — жена отставного полковника и тихо осведомилась:

— Серёжа, тебе что приготовить на ужин? Могу картошки отварить и котлетки поджарить. Ну, дорогой мой, что тебе больше по душе на ужин?

Сергей Михайлович потушил сигарету о пепельницу и заговорил строгим голосом:

— Ты мне, милая, лучше скажи, где наша внучка Анютка? Слава Богу, уроки в школе уже давно закончились, а её всё нет и нет. Где это она прохлаждается?

Алёна Сергеевна, аккуратно поправив на бёдрах передник, спокойно проговорила:

— Сергей, ты слишком строг к нашей девочке, Не забывай, дорогой, что она уже заканчивает седьмой класс и имеет полное право на общение со своими сверстниками из школы. Может быть, она у своей подруги занимается математикой или переписывает задания на следующий день… Успокойся, Серёжа, и лучше всё-таки скажи, что тебе приготовить на ужин.

Сергей Михайлович выключил телевизор и с досадой махнул рукой на жену.

— Алёна, мне уже всё равно, что ты приготовишь, я уже давно не в том возрасте чтобы заказывать тебе изысканные блюда. Давай сооруди что-нибудь простенькое на скорую руку, и на этом поставим точку.

Алёна Алексеевна, с грустью посмотрев на мужа, удалилась на кухню. В этот момент в квартиру кто-то позвонил, и Сергей Михайлович поспешил к входной двери.

На пороге нарисовалась фигура стройной белокурой девочки с ранцем за спиной. Судя по тому, с каким восторгом она смотрела на своего дедушку, можно было легко догадаться, что сегодня с ней происходили какие-то особенные события.

— Привет, деда, — чмокая Сергея Михайловича в щёку, пропела девочка и поспешила на кухню.

— Привет, привет, дорогая, куда это ты полетела, птичка, а ну-ка разденься сначала и вымой руки. И потом ты можешь, Алёнка, объяснить деду, где это тебя так долго носило? Ты знаешь, дорогая, твоим родителям такое твоё поведение вовсе не понравилось бы, царствие им Небесное…

Алёнка задержалась на пороге кухни и радостно воскликнула:

— Дедуля, ты не представляешь себе, как я счастлива. Я не зря посещала наш школьный хор. Мой преподаватель хочет направить меня в Москву на конкурс песни для детей школьного возраста. Представляешь, деда, она считает, что с моими способностями я далеко пойду.

Сергей Михайлович тяжело опустился на диван и лукаво прищурился.

— Дай-то Бог, дай-то Бог, Анюта, тебе в будущем стать великой певческой звездой, но именно сейчас и именно в этом твоём возрасте ты просто обязана подтянуть свои хвостики по математике, да и про другие дисциплины ты не должна забывать.

Алёнка медленно подошла к деду и обняла его за плечи.

— Дедуля, ты всегда должен верить своей внучке, — улыбаясь, тихо прошептала девочка. Ты можешь не сомневаться в том, что среднюю школу я закончу с хорошими оценками, и тебе не придётся краснеть, когда ты будешь любоваться моим аттестатом зрелости.

— Хочется верить в это, Алёнка, — глядя в голубые глаза внучки, строго заметил Сергей Михайлович и ещё крепче прижал к своей груди любимую внучку.

Всё остальное время до сна Алёнка с бабушкой и дедом обсуждали предстоящее мероприятие в Москве.

Надо сказать, что Сергей Михайлович на протяжении многих лет служил в военной авиации. У него осталось достаточно много друзей в авиационном полку, куда часто теперь наведывался. Вот и сегодня, быстро позавтракав и чмокнув жену в щёчку, бывший авиационный ас поспешил в гараж к своей старенькой «Волге», которую он очень любил и тщательно следил за её техническим состоянием.

«Да, — мысленно рассуждал Сергей Михайлович, — уж эта техника при правильной её эксплуатации никогда меня не подведёт! Не нужны мне никакие «Форды» и «Рено», родная техника всё же дороже всего моему сердцу, чем эта иностранщина», — с презрением глядя на припаркованные к домам автомобили, сердился пенсионер.

«Волга» завелась с первой попытки и, набирая скорость, стремительно полетела в направлении авиационного полка.

Военно-воздушная база находилась в тридцати километрах от таёжного посёлка, где жила семья Сергея Михайловича и поэтому ему не составило особого труда быстро добраться до своих друзей. Конечно, на аэродроме все прекрасно знали Сергея Михайловича и беспрепятственно пропускали его на территорию аэродрома, куда посторонним лицам вход был строго запрещен.

— А это вы, Сергей Михайлович, — с улыбкой на лице встретил его дежурный офицер на КПП. — Какие у вас новости, и чем вы нас сегодня порадуете?

Сергей Михайлович не спеша припарковал свой автомобиль в сторонке от ворот КПП и подошёл к улыбчивому офицеру.

— А ты, Петрович, как всегда рад нашей встрече, — крепко пожимая руку своему другу, устало заметил Сергей Михайлович. — Да какие сейчас у меня новости, — засмеялся отставной полковник, — потихоньку живу — хлеб жую… Наше дело стариковское, вот стараюсь сейчас внучку уму разуму научить. А так, Петрович, всё по-прежнему, без особых перемен.

Авиационный полк, куда прибыл Сергей Михайлович, представлял собой учебно-тренировочный аэродром для курсантов лётного училища, где ковались кадры для наших славных ВВС. Сам по себе аэродром был оборудован взлётно-посадочной полосой, тремя рулёжками и КДП. Конечно, нашлось место ангарам для летательных аппаратов и для топливозаправщиков. На аэродроме постоянно находилось пять истребителей Миг-21 и пять Миг-23.

Вот и сегодня Сергей Михайлович свободно проследовал к одной из стоянок Миг-21 и поинтересовался у офицера, готовившего самолёт к вылету:

— Как дела, лейтенант? Куда сегодня полетят твои орлята, далеко ли?

Лейтенант протянул Михалычу замасленную ладонь и спокойно ответил:

— Всё хорошо, товарищ полковник, сегодня курсанты будут осваивать взлёт и посадку. Надеюсь, что сегодня происшествий не будет.

— А что, лейтенант, всё-таки случаются и происшествия? — тихо поинтересовался отставной полковник.

— А как же, товарищ полковник, бывает и такое, — бросая промасленную ветошь в ведро, с грустью в голосе ответил лейтенант. — Вот как раз неделю назад один из курсантов посадил самолёт не на ВПП, а на рулёжку. В результате этих действий истребитель выкатился за пределы рулёжки и своими шасси пропахал два десятка метров по зелёному полю аэродрома. Конечно, на передней стойке шасси были обнаружены существенные повреждения. Пришлось техническому составу долго приводить её в порядок.

— Да…, — вздыхая, протянул Сергей Михайлович, — всякое случается, лейтенант, — даже иногда и асы совершают ошибки. Я вот всё думаю, а не привезти ли сюда мою внучку Анютку, хочу показать ей настоящих мужчин, не боящихся трудностей и опасностей лётной профессии. Как думаете, лейтенант?

— А что, товарищ полковник, мы всегда рады гостям, всё ей покажем и расскажем!

— Ну, вот и договорились. Я как-нибудь заскочу к вам со своей красавицей, — засмеялся Сергей Михайлович и направился к воротам КПП авиационной части.

Анюта сидела на кухне и напевала бабушке свои любимые песни. Бабушка с большой любовью поглядывала на внучку, и в её глазах светился огонёк счастья и необыкновенного блаженства оттого, что рядом с ней находился человечек, который беззаветно любит её и делает всё для того, чтобы её жизнь с дедом была спокойной и размеренной.

— Анюта, дорогая моя, — ласково заговорила Алёна Алексеевна, — я совершенно не сомневаюсь, что в Москве ты покажешь себя с самой лучшей стороны и займёшь одно из призовых мест!

— Бабушка, — склонив голову к тарелке с супом, тихо проговорила Анюта, — а ты со мной поедешь в Москву или нет? Ты знаешь, мне одной будет страшно так долго ехать на поезде в столицу.

— Не волнуйся, дорогая внучка, — быстро ответила бабушка, — этот вопрос мы согласуем с дедушкой. Кто-то из нас двоих обязательно будет сопровождать тебя на конкурс.

— Ура, — весело закричала Анюта, обнимая бабушку, — я еду в Москву не одна!

— Тихо, тихо, милая моя, — не надо так громко выражать свои чувства, соседям это может не понравится. Всё, Анютка, давай поскорее заканчивай обед и садись за уроки.

На следующий день Анюта, как всегда быстро позавтракав, поспешила в школу. Навстречу ей бежали её школьные подружки, активно жестикулируя руками. Анюта, занятая своими мыслями о предстоящей контрольной по математике, совсем не обратила внимание на то, что она переходит улицу в неустановленном для этого месте. Последнее, что она успела увидеть расширенными от страха глазами, так это стремительно летящий на неё грузовик. В сознании Анюты всё померкло, и через какое-то время она увидела себя лежащей на больничной койке.

«Где это я, что со мной, — мелькали мысли в голове девочки, — жива я или нет?»

Дверь отворилась, и в палату вошёл доктор в белом халате.

— Ну что, красавица моя, как себя чувствуешь, чем сегодня ты порадуешь меня? — нежно поглаживая руку девочки, тихо проговорил доктор.

Анюта попыталась присесть на кровати, но ей не удалось осуществить эту, казалось бы, простую операцию движения тела из-за сильнейшей боли в правой руке.

— Доктор, а что случилось со мной, — всхлипывая, прошептала девочка.

Врач встал и подошёл к окну. За окном светило яркое Солнце, и воробьи на зелёном газоне устроили целую возню из-за крошек хлеба, которые им щедро ежедневно подсыпали сердобольные старушки.

— Ничего страшного, девочка моя, — отходя от окна, спокойно проговорил врач, — я полагаю, что в скором времени ты уже снова будешь прыгать со своими школьными подружками. Тебя немного зацепил проезжающий мимо грузовик, но и согласись, что именно в этом печальном эпизоде виноват не только шофёр грузовика.

Анюта, тяжело вздохнув, закрыла глаза.

С момента этого трагического происшествия прошло четыре дня, а Анюта всё продолжала находиться в местной клинике. Сергей Михайлович и Алёна Алексеевна сбились с ног, пытаясь хоть как-то облегчить страдания внучки и ожидая скорейшего выздоровления девочки. Но, как это часто бывает, ничего обнадёживающего и утешительного они не смогли услышать от лечащих врачей клиники.

Сергей Михайлович сидел в кабинете главврача клиники и внимательно прислушивался к объяснениям последнего в отношении здоровья Анютки.

— Уважаемый Сергей Михайлович, к великому нашему сожалению ваша внучка может остаться инвалидом на всю жизнь, если вы не предпримете срочных мер, которые наверняка помогут вашему ребёнку оставаться активной и вполне здоровой девочкой.

— Простите, доктор, о каких мерах вы говорите? — нахмурясь, поинтересовался Сергей Михайлович.

— Я хотел сказать, — закуривая сигарету, ответил главврач, — что условия и аппаратура нашей клиники не позволяют нам добиться каких-либо положительных результатов. Вы должны отчётливо понимать, дорогой мой, что живёте в крупном посёлке, но, к сожалению, последний не оборудован всем тем, что есть в крупных городах России, и тем более в Москве. Необходимо в самые кратчайшие сроки доставить девочку в Свердловск, где она пройдёт все необходимые процедуры и возможно незначительные операции. У вашей внучки в нескольких местах сломана правая рука и необходима работа опытных хирургов и других специалистов для достижения полного успеха в процессе исцеления вашей девочки. Да, кстати, я могу предложить адрес одной клиники в Свердловске, где за совсем небольшую сумму местные специалисты вернут вашей милой внучке полное здоровье. А пока рука девочки обездвижена в результате разрыва связок и нервов.

— Так, всё ясно, — с грустью в голосе проговорил Сергей Михайлович, — а о какой сумме может идти речь… Ведь вы же понимаете, Семён Абрамович, что мы пенсионеры не сорим деньгами и не можем позволить себе раскидывать их направо и налево

— Да, Сергей Михайлович, — вставая из-за стола и гася сигарету, проговорил главврач, — но я всё же надеюсь, что вы не один живёте в этом огромном и, заметьте, уже давно изменившемся мире, у вас есть знакомые, родственники и друзья, которые смогут помочь вам в решении этой достаточно сложной для вас задачи. Короче говоря, речь идёт о четырёхсот тысячах рублях.

Сергей Михайлович двумя руками схватился за голову и застонал.

— У меня нет таких огромных денег, и я даже не представляю себе, где их возьму.

— Я очень сожалею, дорогой товарищ, но условия современной действительности часто преподносят нам неприятные сюрпризы, но вы всё же не отчаивайтесь и постарайтесь в самые ближайшие дни найти эту сумму. А пока, Сергей Михайлович, разрешите откланяться, меня ждут неотложные дела.

Сергей Михайлович с понурой головой покинул кабинет главврача, не забыв за собой громко хлопнуть дверью.

У Алёны Алексеевны всё валилось из рук, настроение было паршивое. Поздно вечером вернулся её муж и, тяжело сняв с себя кутку, прошёл на кухню к жене.

— Ну что, Серёжа, кто-нибудь из твоих бывших сослуживцев или друзей возьмутся нам помочь или нет? Кому ты звонил и с кем ты говорил? — нервно перебирая в раковине грязную посуду, тихо осведомилась Алёна Алексеевна.

— Да всем я звонил и со всеми говорил, — зло огрызнулся Сергей Михайлович, с ненавистью посмотрев на жену, — ни у кого нет таких денег. То есть, кто-то и может дать денег, но очень маленькую сумму — пять или шесть тысяч рублей.

— Подожди, Серёжа, — ставя чайник на газовую плиту, быстро заговорила Алёна Сергеевна. — Ты же мне как-то говорил, что у тебя хорошие отношения с генерал-лейтенантом Иванцовым из твоего авиационного полка. Ты звонил ему или нет?

— Да, звонил я Иванцову, — нервно закуривая сигарету, прохрипел пенсионер, — и всё те же отговорки. Он даёт только десять тысяч и ни копейки больше.

Прошло уже достаточно много времени, а два престарелых пенсионера всё продолжали сидеть на кухне, склонив головы, тяжело вздыхая и заливаясь слезами…

Через неделю в квартире Сергея Михайловича раздался телефонный звонок.

— Да, я вас слушаю, — уже предчувствуя что-то нехорошее, ответила Алёна Алексеевна, — кто это говорит со мной?

— Простите, это квартира Званцевых, — поинтересовался глухой мужской голос, — или я ошибся?

Алёна Алексеевна медленно опустилась на стул и протянула руку к коробке с лекарствами.

— Да, да, вы правильно попали, — тихо произнесла старушка, пытаясь одной рукой достать из коробки валидол, — что собственно вы хотите, и кто вы?

После непродолжительной паузы тот же голос ответил:

— Мне сейчас нелегко говорить об этом, но я обязан поставить вас в известность о состоянии здоровья вашей внучки. Кстати, с вами говорит главврач местной клиники Семён Абрамович, а вы, очевидно, её бабушка Алёна Алексеевна?

— Всё правильно, Семён Абрамович, — с замиранием сердца прошептала бедная старушка, — что-нибудь с Анютой?

Семён Абрамович сильно закашлялся, а затем произнёс то, чего больше всего боялась Алёна Сергеевна.

— Видите ли, в последние дни весь наш коллектив принимал титанические усилия, чтобы поставить на ноги вашу девочку, но неожиданно для нас всех случилось то, чего мы меньше всего ожидали. Рука у девочки сильно распухла, и анализ крови показал, что стремительно развивается заражение всего организма от непонятного нам вируса. С нашей стороны была предпринята экстренная лекарственная терапия, но у вашей девочки оказалась редкая группа крови. В нашей базе данных не нашлось такой крови для экстренного переливания. Состояние здоровья Анюты резко ухудшилось, и сегодня в пять тридцать утра ваша внучка скончалась.

У Алёны Алексеевны резко потемнело в глазах и, падая без чувств на пол, она выронила из рук телефонную трубку. Уже через мгновение она увидела себя как бы со стороны, лежащей на полу около телефонного столика с зажатой пачкой таблеток в руке. Ничего не понимая, старушка приблизилась к своему двойнику и нагнулась к его лицу. Двойник не подавал никаких признаков жизни, и тогда к своему ужасу Алёна Алексеевна вдруг поняла, что она мертва и уже находится в другом мире — мире теней. Ещё через несколько мгновений она почувствовала, что её тело летит в каком-то странном тёмном туннеле, где постоянно раздавались стоны и глухие возгласы. В конце туннеля Алёна Сергеевна заметила яркие лучи белого света, которые постепенно обволакивали тело, привнося в её душу полное умиротворение и спокойствие.

Прошло уже полтора месяца после кончины Анюты и Алёны Алексеевны. Сергей Михайлович сильно сдал, голова его стала совершенно белой от недавно пережитых им трагических событий. Вот и сегодня его разбудил весенний луч света, струящийся из распахнутого настежь окна. Медленно поднявшись с дивана, Сергей Михайлович взглянул на календарь, висевший на противоположной стене комнаты. Его взгляд остановился на текущей дате дня — пятое мая. Быстро умывшись и побрившись, отставной полковник подошёл к старенькому платяному шкафу и извлёк из него свой парадный мундир с наградами. На мундире красовалось несколько орденов и ряд медалей. Сергей Михайлович как в тумане, надел свой мундир и не спеша спустился к своей «Волге», забыв запереть за собой входную дверь. Его старенький автомобиль завёлся достаточно быстро, и уже через полчаса он был у ворот КПП своего авиационного полка.

Из помещения КПП выскочил совсем ещё молодой прапорщик, которого ранее Сергей Михайлович не видел в полку.

— Добро пожаловать, товарищ полковник, — козыряя полковнику, быстро отчеканил прапорщик, с удивлением разглядывая полковничий парадный мундир прошлых лет.

— Простите, товарищ полковник, — почтительно поглядывая на награды Сергея Михайловича, тихо заговорил прапорщик, — а вы случайно не перепутали праздничные дни в мае? Ведь сегодня ещё только пятое мая, а вы в таком парадном мундире прибыли к нам именно сейчас. Между прочим, товарищ полковник, девятого мая в нашей части будет большой праздник. Будут произведены показательные полёты наших лучших курсантов.

Сергей Михайлович с грустью взглянул на разговорчивого прапорщика и спокойно ответил:

— Нет, прапорщик, я ничего не перепутал, но мне хочется именно сегодня побывать ещё раз на своём родном аэродроме. Кстати, дорогой, сегодня планируются какие-либо полёты курсантов или нет?

— Господи, товарищ полковник, конечно, полёты состоятся сегодня и достаточно скоро. Запланировано сегодня три вылета на машинах «07», «09» и «13». Технический состав их уже готовят к полётам, если у вас есть желание, то вы совершенно свободно можете подойти к любой из этих машин и поговорить с офицерами.

— Вот именно это я и хочу осуществить, с вымученной улыбкой на лице, медленно проговорил Сергей Михайлович и, звеня своими многочисленными наградами, быстро направился к семёрке.

На стоянке его встретил лейтенант Егор Орлов, который занимался снятием струбцин с рулей высоты и направления.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — чётко приветствовал пенсионера офицер. — Какими судьбами к нам, да ещё и в таком парадном мундире? Честно говоря, мы вас ожидали только девятого мая на день «Победы», а вы уже сегодня решили порадовать нас.

— Как дела, лейтенант, — быстро заговорил Сергей Михайлович, — и в каком состоянии сейчас находится ваш истребитель? Когда намечается вылет машины?

— Так, товарищ полковник, как говорится, всё на мази! — пошутил офицер. Машина готова к полёту. Через десять — пятнадцать сюда доставят курсантов, и начнём с ними работать. Истребитель заправлен под завязку, двигатель опробован, все системы истребителя исправны.

— Вот это славно, лейтенант, — нервно оглядываясь по сторонам, тихо заметил Сергей Михайлович.

— Ой, простите, товарищ полковник, — поглядывая на часы и стараясь перекричать шум от пролетающего мимо вертолёта, громко произнёс лейтенант.

— Ну, лейтенант, что там у вас стряслось, докладывайте быстро и чётко, я тоже спешу.

— Товарищ полковник, я буквально на пять минут сбегаю в техничку за предполётной документацией. Что-то совсем из головы выскочило прихватить её с собой на стоянку. Вас особо не затруднит эти пять минут подежурить около истребителя, а то, знаете, всякое бывает.

— Ладно, валяй, лейтенант, — с улыбкой на лице ответил Сергей Михайлович, — чего только не сделаешь для хорошего человека.

Лейтенанта со стоянки как ветром сдуло, и отставной полковник остался наедине с истребителем. В голове у Сергея Михайловича стремительно проносились всякие мысли, но последнее в своей жизни решение он принял быстро и не задумываясь. Ловкими и привычными движениями пенсионер освободил истребитель от оставшихся на плоскостях струбцин, снял заглушку с воздухозаборника и убрал колодки из-под шасси. Быстро подкатив к истребителю стремянку, Сергей Михайлович уже через несколько мгновений сидел в кабине истребителя. Профессионально окинув взглядом приборную доску и включив необходимые тумблера, пенсионер нажал на кнопку запуска двигателя. Установив РУД на малый газ, полковник весь напрягся, ожидая начала работы всех систем истребителя. Машина быстро набрала обороты малого газа, и Сергей Михайлович порулил по рулёжке в направлении ВПП. Скосив глаза налево, он увидел, как что-то истошно крича и размахивая руками, к истребителю бежит лейтенант Орлов.

«Прости меня, паренёк, за мою дерзость и обман, но я уже не в силах был поступить иначе», — вихрем пронеслось в голове у отставного полковника, и Сергей Михайлович увеличил обороты двигателя.

С КДП взлетели сразу три красные ракеты, предупреждающие о запрете всех полётов, но Сергей Михайлович уже двинул РУД до упора вперёд. Истребитель задрожал всем своим корпусом и, стремительно набирая скорость, покатился по ВПП. Через несколько мгновений машина оторвалась от взлётной полосы и устремилась в синее безоблачное небо. Набрав необходимую высоту, Сергей Михайлович убрал шасси и направил истребитель в ясное и чистое пространство неба. В голове у отставного полковника чередой проносились эпизоды из его семейной жизни и военной службы в авиационном полку. Задумавшись о чём-то своём, Сергей Михайлович совсем не заметил, что за его спиной в кабине лётчика-инструктора кто-то сидит. А между тем истребитель, набирая скорость, всё выше и выше устремлялся в небесный простор. Пенсионер сидел в кабине, и его душа постепенно наполнялась каким-то необъяснимым чувством любви и огромного счастья. Внимательно следя за показаниями приборов, Сергей Михайлович каким-то шестым чувством ощутил за своей спиной присутствие постороннего человека. Но, к своему удивлению, это чувство было каким-то особенным, не вызывающим опасность и тревогу, а наоборот полное умиротворение и радость. Быстро взглянув на монитор обзора кабины лётчика инструктора, Сергей Михайлович увидел улыбающуюся Алёну Алексеевну в нарядном свадебном платье и с букетом цветов в руке. Черты её лица сильно изменились. Совершенно исчезли старческие морщины и мешки под глазами, и теперь на Сергея Михайловича смотрела молодая и чрезвычайно красивая девушка. Сергей Михайлович с удивлением смотрел на монитор и никак не мог понять, каким образом эта молодая и красивая девушка, которую он много лет назад встретил и полюбил, вдруг оказалась в его истребителе. Через какое-то мгновение Сергей Михайлович услышал голос Алёны Алексеевны:

— Серёжа, дорогой мой, ты ничего не бойся, я знала, что ты придёшь к нам, и вышла тебя встречать. Честно говоря, мы с Анюткой уже заждались тебя. В новом для нас мире мы окружены заботой и вниманием наших многочисленных родственников и других развоплощённых сущностей, которые всегда с нами и готовы в любой момент прийти к нам на помощь. Серёжа, дорогой, мы с Анютой очень любим тебя и с нетерпением ждём твоего прихода в наш мир.

Сергей Михайлович закрыл глаза и установи РУД на «Стоп».

«Ну, вот и всё», — уже совершенно спокойно подумал Сергей Михайлович и отпустил ручку управления полётом истребителя…