Форум

* * *
Всем привычны наказания,
Будь ты римлянин, эллин.
Я не против обрезания,
Только не по шею, блин.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2014-09-21 14:51):

Эрудция...
К черту конторы, где одичают люди.
А если правда, то бежать не оглядываясь. 

* * *

 Врачи прилетели

 На ветки берёзы.

 Смотрю в кошелёк –

 Появляются слёзы.

 Давно не едал

 Ни сарделек,           

  Ни творога…

 Да, нынче болеть

 Омерзительно  дорого.

* * *

 Мухам в раздевалке

 Весело жилось,

 Дружно размножалось,

 Елось и пилось.

 Как бы осадить их?

 Их уменьшить прыть?

 Как бы нам мушиную       

 Лавочку прикрыть? -

 Чтобы не кусали

 Тех, кто хочет спать,

 Чтобы не мешали

  В домино играть.

* * *

 А вы любите зимнюю пору,

 когда лошадка "...медленно в гору"?

 Когда сопли прирастают

 К подошвам,

 А лес кажется подохшим?

 А вы любите вязкую слякоть,

 когда в глине теряется лапоть?

  Развела её осень-кобыла,

Видно, так ей и надо было.

 А вы любите,  когда мухи,

 Поедают вас с голодухи?

 Жара под сорок градусов.

 Выставишь на солнце

 Задницу лакированную

 И радуешься.

 А вы любите,  когда анемоны

 На вас сыплются прямо с балкона,         

 И, конечно, вместе с горшками?

 Синяки выводи порошками

 Это всё весной называется,

 И от Секса душа разрывается.

 Как  я страстно люблю природу,

 Без минуты раздумья, с ходу,

 Всей душой

 И кусочком плоти.

 Но она от меня нос воротит.

* * *

 Природа – в роще тополиной,

 Над тихой речкой, где стрижи,

 На этой вырубке с малиной,

 В качающейся в поле ржи,           

 В межзвездье – небе темносинем,

 В зазвездье, где возможен рай…

  Природа жутко многосильна.

 И у неё есть все же край.

* * *

 Изгородь разбитая.

 Город. Межсезонье,

 Сыростью пропитаны

 Жухлые газоны       

 Медленные капли.

 Серой тучи клочья.

 И в печаль закатаны

 На бумаге строчки.

* * *

 Поэзия – не молний блеск,

 Когда ломаются деревья,

 Мне кажется, что это блеф,

 Хотя он и довольно древний.

 Я не приемлю страха дрожь        

 И запах отгоревшей серы.

 Поэзия – когда льёт дождь

 На иссушенные посевы.

* * *

 Уже сегодня судный день,

 Под ним согнулись половицы,

 Нам никуда себя не деть,

 Не удалиться и не скрыться.        

 Глядим с унынием во двор,

 Где вечер вяло месит скуку.

 Объявлен будет приговор,

 Судья свою опустит руку.

* * *

 Сегодня осень пёстрая

 Лазурь на небесах,

 А завтра сабля острая       

 Пройдётся по лесам.

 Прощай подруга пышная –

 Берёза у реки…

 Сегодня лихо пишется,

 А завтра ни строки.

* * *

 Каждому даётся

 Крестик или крест…

Снова не поётся

У заглохших мест.   

Тихо ночью звёздной,

 Птицы не поют.

 Рано или поздно

 Всем найдут приют.

* * *

 Голуби нам доверяют –

 Нет в голубях нахалки.

 Рядом галки шныряют,

 Наглые, чёрные галки.      

 Галки ужасно пугливы,

 Словно боятся  расплаты;

 Всем своим видом гадливы,

 Исподтишка  вороваты.

 Небо с утра – голубица,

Туча рассвета не смоет…

 Голубь – небесная птица,

 Галка же – птица помоек.

* * *

 Была отличная погода,

 Серпился месяц молодой.

 Два полудурка возле брода

 Стояли дружною толпой.

 Назад каких-то там полгода

 Был каждый с разумом знаком,  

 Но на любовь дурная мода

 Их изменила целиком.

 Теперь им по боку свобода –

 Быть нравится в плену оков.

 Любовь, и всё такого рода,

 На свет пускают дураков.

* * *

 Канат рубить сплеча не надо –

 Пусть даже судно на боку;

 Да и без мачты волны-гады

 Тебя в пучину увлекут.

 А может всё же вспомнит ветер,

 Лучи, безбурность светлых дней,           

 Голубизна мелькнет в просвете,

 Задышит океан ровней.

 Всегда нас жизнь

            ласкать не станет,

 Тревог обыден неуём…

 По жизни, как по океану,

 Мы беспокойные плывём.

* * *

 Сегодня ночь из бархата,

 На блеск звезд высь лиха;

 А сердце так бабахает,      

 Аж за версту слыхать.

 Мороз немного колется,

 Но не смущает нас.

 Да, сердце успокоится,

 Вот только не сейчас.

* * *

 Кто рвётся к званию «поэт» -

 Наверное, со сдвигом;

 Такого звания просто нет –          

 Ушами как не двигай.

 Есть на горе свистящий рак,

 Корова в бальном платье,

 А так же звание «дурак»,

 Но за него не платят.

* * *

 Опадают листья,

 Улетают птицы,       

 А за речкой выстрел.

 Холодна водица.

 Холодна водица,

 В сердце

       грусть-полоска…

 В озеро глядится

 Жёлтая берёзка.

* * *

 Взгляд упирается в звёзды,

 Выше уносится гор.

 И никогда не поздно

 Небу дарить свой восторг.

 Здесь остаётся тело;

Тело – песок и вода.

С неба душа прилетела б,

Только вселяться куда?

* * *

 На что роптать? – все как положено,

 Другой рекою не уплыть.

 Злым можно быть, быть хмурым можно,

 А можно светлогрустным быть.

 Победу мрака не пророчьте,        

 Лучам отдайте ваш обет.

 Доверьтесь дню, доверьтесь ночи.

 Доверьтесь данной вам судьбе.

* * *

 Мы все обрастаем мохом,

 Мы все обрастаем плесенью;

 Чем больше мы здесь охаем,

 Тем больше ахаем здесь мы.

 Такая наша природа,

 Такая природа природы –

 И всё-то на зуб пробуем,  

 И всё-то у нас для пробы.

 И крючьями наши глазья,

 И крючьями наши пальцы.

 Да мы обрастаем грязью,

 И грязь превращается

 В панцырь.

* * *

 Солнце. Растёт пирамида,

 Медленно всё же растёт;

 Надо работу выдать,

Надо сквозь боль сквозь стон.

 Ясно рабы -  не люди,

 Это рабочий скот.   

 Цепи рабов любят,

 Кучей,  когда они, в скоп.

 Бури – гремящие гады,

 Чтоб околел их род.

 Не для рабов громады

 Ставятся, для господ.

* * *

 Глупости наши осудят,

 Определят быть нам где.

 Мы – обычные люди.

 Слабость наш вечный удел.

 И с бородою мы дети,

 Ясности краток  запас.

 Мы на такой здесь планете,

 Очень похожей на нас.

* * *

 Словно в лесу тёмном –

 Рядом живого  нет.

 Всё в темноте тонет,

 Тропки потерян след.        

 Сердцу печальному тесно,

 Страх обнажает дно.

 Выйти из этого леса

 Видно судьбой не дано.

* * *

 На встречу с рассветом я вышел,

 От облак  Восток полосат.

 Деревья влажны, тропы,  крыши

 И на траве блеск-роса.

 Крутился, спешил,  

 Что-то делал,

 Удачи сбивать целил в лёт...

 Заката заря заалела,

 Куда-то она приведёт.

* * *

 Все мы лошади, конечно,

 И телега тяжела.

 Видно, запрягла нас вечность,

 Натянула удила.

 Возмущаемся, потеем,

 Напрягаемся, храпим;       

 Непонятной нам идее

 Подчиняться не хотим.

 Не хотим, но прём телегу –

 Силы есть пока у нас.

 А придёт как время снегу,

 В сани переставят нас.

* * *

 Все мы очень хрупкие,

 Все мы очень хлюпкие.

 Состоим мы из воды,

 Со здоровьем нелады.

 И в суставах перекос,

 И забит соплями нос.

 Нас микробы разные,       

 Мучают заразные.

 Заедают просто,

 Тащат  до погоста.

 Жалко нас бедняжечек –

 Нету нам поблажечек.

* * *

 Тоске не давай места,

 Разбойник, грабитель – тоска,

 И с радостью ей тесно,

 Как солнцу  где грома раскат.      

 Но не за ней будет правда,

 Конечно, она не права…

 Жизни так рады травы,

 Не знает тоски трава.

* * *

 Через дорогу дикий лес

 С угрозой, словно с самопалом.

 За сыроежками полез –

 Там этого добра навалом.

 Стоят гигантские стволы,

 Торчат канаты-корневища –

 Жуть, здоровеньки вам булы -

 Почти забытое кладбище.

 Неподалёку зона - в лоб,

 Оттуда жмуриков и тащат,

 Но нет, чтоб ближе к людям, чтоб…                                                                                             

 Как раз обратно – в гущу, в чащу.

 Вот памятник из жести, он

 По виду свежий, год лишь дунул,

 Изрублен чьим-то топором.

 Кем и зачем? Вот стой и думай.

 Кому-то видно насолил –

 Зон многомастных многолеток.

 Обиженный всю злость излил,

 Обиду выместил хоть этак.

 Из чащи выбрался на свет,

 Как в светлый день из тёмной ночи…

 Таких законов Божьих нет,

 А у людей их сколько хочешь.                                                                                                       

* * *

 «Не позволяй душе лениться»,

 Пускай мантулит день и ночь,

 А то ведь любит развалиться.

 И задницей диван толочь.

 Хватай за нос её, за ухо,

 Оглоблей тычь её, клюкой,

 Пускай запомнит дочка духа:

 Нет ей поблажки никакой.

 Мы строим общество без лени,  

 С энтузиазмом во плоти;

 Нам указал товарищ Ленин

 Какой дороженькой идти.

 Но храпака давать в постели,

 Не подайдёт ей эта роль,

 Мы поперёк её  расстелем,

 А надо будет, то и вдоль.

 Пускай берётся за лопату,

 Забыв про лень,

             Забыв  про дрых,

 А то ведь можем мы и с мату,

 А то ведь можем и под дых.

 Пусть отрабатывает шаньги,

 Пускай мантулит в полный рост…

 Дошло, глядите-ка, как шарит,

 Летит песок за десять вёрст.

НОЧНЫЕ  ГОСТИ

 Темнища. Удочки заброшены.

 Ушицу свежую – ам-ам.

 Но тут визитом огорошены –

 Причалил катеришко к нам.

 Три офицера к нам с визитом,

 С иголочки все, не чермет.

 Все под хмельком,

          хмелёк сквозит он.

 Они: «Привет!», и мы: «Привет!»

 И к костерку они подсели

 Легко, не камнем валуном.

 И вот уже кипит веселье:

 Они – нас водкой, мы вином.

 «Куда, ребята, что за дело?

 Не держат службы удила?

 Наверно, зона надоела,

 К себе природа позвала?» -

 «Нет, службу с водкой совмещаем,

 И это вовсе не во вред;

 Потерян зек – "пошёл по щавель",

 Наверно, и в живых-то нет.

« Бугор» сказал, что штабель рухнул,      

 И он со штабелем – бултых.

 Бригада их про то же рюхает,

 Но правды не нароешь в них.

 Скорей всего что замочили:

 Балдой по плешке и в дерно.

 У нас приказ довольно чинный –

 Три дня искать. Вот так оно.

 Потом как надо активируют,

 Мол, смертью храбрых опочил.

 А мы обратно по квартирам,

 И служба прежняя урчи».

 Той ночью выпили немало,

 Все ночевали у костра.

 А капитан – их зажигала,

 Тот даже обоссался, срам.

 Прощались утром словно братья,

 Так не прощаются с женой…

 А этот зек, кликуха Сватья,

 Он точно, в мир ушёл иной.

* * *

 Они отставили багры,

 Сомкнули круг непроницаемый,

 И двое – блататы углы,

 Ногами парня отрицали.

 Стоит, глядит смурной народ,

 Окурком старший «Примы» занят.

 Никто здесь никого не бьёт,

 Мол, просто так стоят,базарят.

 У парня выбиты глаза,

 Легли на позвоночник рёбра,      

 Дороги нет ему назад,

 А этот, старший так сказал:

 «Ну, хватит, проучили, дОбро».

 И снова зеки за багры –

 Толкать хлысты на лесотаску.

 Их душ не покачнулась глыбь,

 Которая забыла ласку.

 Что этот парень натворил,

 Не прокурор ты, не узнаешь.

 Жил в окружении этих рыл,

 И умер в двадцать пять

 Едва лишь.

* * *

 Зачем, река, ты так спешишь?

 Зачем стремишься в море влиться?

 Ты посмотри,  какая тишь

 По берегам твоим царицей!

 Какие пышные леса

 Под голубеющей вуалью,

 И золотистая коса

 Береговая – щедрой данью.        

 Впадает в море много рек,

 В котором исчезают вскоре;

 Там растворится  «имя рек»,

 Всё потому что это море.

 Журчит лишь о своём река,

 Смывает по пути преграды.

 Ей, думаю, наверняка,

 Нет дела до моей тирады.

* * *

 Обывателю надо много? –

 В жизнь покрепче воткнуться рогом:

 Чтобы в стенах не щерились щели,

 Чтоб у телика… зубы ощерив,

 Чтобы мягкими были обои,

 Щи-борщи на столе – не помои,  

 Чтобы рядом домашние скопом,

 Да огурчики чтобы с укропом.

 Чтоб работа ручьем стекала,

 С нею день промелькнул, как попало,

 И опять телевизора «мыло»…

 Вот сколь счастья-то привалило.

* * *

 Хорошо когда молчат,

 Над душою  не торчат.

 Можно пакость разную     

 Им подсунуть грязную.

 А водой наполнит рот –

 Замечательный народ.

* * *

 Всегда и во все времена

 Терзала землю война,

 Ну, маленькая, с ноготок,

 Кровавый взбухал цветок.

 Была и такою, учти, -         

 Планета горела почти.

 Да, любит пока, видно, люд –

 Когда кровь,как воду льют.

 Но самое жуткое то –

 Спешат оправдать литье.

 За то нет у Неба вины.

 Да, мы! Мы владельцы войны.

* * *

 Кого-то пинают ногами.

 А в сквере безлюдно, темно.

 Потом разбегутся гады,

 Притихнут и лягут на дно.

 А этот лежать долго будет

 В чернеющей луже кровИ.

 О нем и не ведают люди,

 Ни дальние, ни свои.

 Отыщут под утро случайно,          

 Убит, и история вся.

 Для следствия будет тайна,

 Побьются, отправят в «висяк».

 А эти живут подонки,

 И вспомнят о том иногда,

 Как били ему по печенке,

 Он голову прятал... Да! Да!»

* * *

Подумаешь может об этом,

Когда поневоле пялишь,

На эту картину не летом,

Как водят собаку кралю;

Что с сытой долей повенчана,      

В ошейник бриллианты впаянные,

 Цепочка из золота сверчена.

 Достаток цветёт, понимаю.

Да, ей не греметь мощами,

И голодом дни не мерять…

Бомжа подобрали замёрзшего,

Совсем рядом, здесь у мэрии.

* * *

 Деревьям, конечно, больно –

 Когда топором по стволам;

 Рыдают и листья и корни,

 Но это не видно нам.

 Едва оперённый нахальчик –

 По нежной коре ножом…

 А как мы порезанный пальчик    

 Ласкаем и бережём.

 Все ищут тепла и удачи,

 И большенький и малОй.

 А дерево тоже плачет,

  Прозрачной и нежной смолой.

* * *

 Думать человек привык,

 Что безмерно он велик.

 Может волею своей          

 Диких обуздать зверей.

 И стихии ерунда –

Пламя, воздух и вода.

Ах, какой он простачок –

Человечек червячок!

 * * *

 Вот и с такими харями

 Нас с трибуны хаяли.        

Пьяницы, мол, лодыри

Дрыхают до одури.

А страна великою        

Стала, мля, от крика их?

* * *

 И великое тоже падает,

И великое также сожгут…

  Птицы черные жаждут падали,

 Птицы черные падали ждут.

 Величава была наша Родина,

 Уважаема миром  была,   

 Но нашлась, отыскалась уродина,-

 Величавость её отмела.

 Жажда власти отдельной накипи,

 Разорвала её на куски...

 Упадёт пусть на накипь проклятие,

 И зажмет её имя в тиски.

* * *

 Рад в любой вмешаться бой

 В одиночку и гурьбой,

 Лишь бы знать, что нынче белый

 Красных лупит обалдело. 

 Или же наоборот,

 Красный белого дерёт.

 Он с успехом станет синим,

 Белых, красных бы месили.

БЫЛОЕ

 Стихи блюдолизы жируют,

 Журналы им предоставлены.

 Нет их не закроют ставнями,

 И не напускают жары им.

 Да, это стихи газетные,

 С известным своим «Что изволите?..»   

 Со слогом своим войлочным,

 И с запахами клозетными.

СВИНЬЯ

Вот копается под дубом

 Со стремлением свиногрубым.

 Верно, думает она:

 Дубу этому хана.

 Коротко свиное рыло,        

 Хоть и ямину нарыла.

 Будет нос наискосяк,

 Если мозг её босяк.

* * *

 Нам не нужны таланты.

 Поэты, музыканты.

 Допустим, в штат их запихать,

А землю будет кто пахать?

Мешки тогда кому таскать?

Нельзя такого допускать.

* * *

 Ну и хитрый же злодей,

 Мол, жалею вас людей.

И сестра я вам, и брат,       

Не хочу вас обобрать.

Но, как раз наоборот –

Склонен обобрать урод.

* * *

 Акула всех сожрать хотела,

 Но в неприятность залетела:

 Нарвалась, блин, на ската.

 Да, жадность виновата.    

 А скат был электрический.

 В момент весьма критический.

* * *

 Тупица с умным не в ладу,

 Примеров много приведу.

 Чтоб умного унизать         

 Пускает много слизи.

 На что ещё сгодится

 Тупитца?

* * *

 Спекулянты, вот таланты –

 Криводействий адаманты:

 Подешевле взять мы можем,      

 А продать куда дороже.

 Жадность и без всякой мути –

 Смысл торгующих по сути.

* * *

 Заметно движется очередь,

 А вот для кого-то не очень.

 В начале очереди хохочут;

 В конце – о беде лопочут,

 И очень легко исчезают,

 Куда – и сами не знают.

 Не знает никто из лядащих,

 От нищих до крепко стоящих.

 А очередь свежие занимают,

 Зачем? – тоже не понимают.

 Рождаются здесь и взрослеют,    

 Наглеют, живут богатеют.

 Вожди в ней и президенты,

 И прочие вип элементы.

 Торопятся и огрызаются,

 Толкательством занимаются.

 Вот только зачем толкаться? –

Должно всем кончины достаться.

* * *

 Всегда они были пророки,

 Свои проводили здесь дни,

 Угадывали сроки –

 И совпадали они.

 Да, небо дало им много –

 Какая великолепь? –

 И надо же, от порога         

 Глядеть через сотни лет!

В пророчестве все убогость,

 Как этот простой скотопас…

 Не надо решать за Бога,

 Пророки, мы просим вас!

* * *

 Если боишься слова

 Сказанного тобой,

 Значит, ты просто

 Корова

 Созданная на удой.

 Если чувствуешь

 Правду,

 Всю её высь и ширь,         

 Пусть даже сунут

 Отраву, -

 Выпей, но напиши.

 Жизнь нас содержит

 Сурово,

 Чушь предлагает, блажь.

 Если дано тебе слово,

 Подлостью не измажь.

* * *

 Сильно уважали дядю,

 Но не ту он съел оладью;

 Жутко напоносил    

 И коньки отбросил.

 И теперь другого дядю

 Вышивать берутся гладью.

* * *

 Узлы развязывать, конечно,

 Не пить парное молоко.

 Так вот и рубят их поспешно:

 Удобно, быстро и легко.

 А что стоит за рубкой этой,

 Коль поглядеть со стороны? –

 Слепые следствия наветы

 И годы долгие тюрьмы.

 В отчете – шик, и ждет награда:

 И полновесные рубли…

 Узлы развязывать бы надо,

 Не торопиться их рубить.

 * * *

 Ложбина, тяжкие завалы,

 Сырой разбросан неуют,

 Здесь много тени, света мало,

 И птицы песен не поют.    

 Внизу вода с журчаньем льётся,

 Среди завалов без труда…

 Куда не попадает солнце,

 Там и нелёгкая судьба.

* * *

 Речка  вьётся в берегах;

 Берег левый, берег правый.

 От росы блеск на лугах,

 Радуга легла на травы.      

 Бриллианты, жемчуга –

 Красоты подлунной сила…

 Да, обычная вода,

 Но как подано красиво.

* * *

 Качаются крылья елей,

 Небес голуба вода…

 Как птицы в полёт захотели,

 Но им от земли куда?

 Им в голубизну не сорваться,      

 Но разве что наземь упасть…

 И корни у них - пальцы,

 Бессильна безумная страсть.

* * *

 Небо – река голубая,

 Очень легко утонуть,

 Там и душа утопает,          

 Кончив отмеченный путь.

 Новая примет дорога,

 Что-то другое нас ждёт.

 Шли мы не так уж и много,

 Дальше свободный полёт.

* * *

 Переливается роса,

 Зеркальность на речной аллее,

 Лазурь разлили небеса,

 Восторга солнце не жалеет.         

 Ночные тени – в пух и прах,

 Разноголосью птиц – не утло…

 И ты, поэт, такой в стихах,

 Как это солнечное утро.

* * *

 Тёплыми купавками

 Переполнен луг.

Грозы часто тявкают,

Сея страх вокруг.     

Облака причалили

 За далёкий лес.

 И совсем нечаянно

 День в тени исчез.

* * *

 Синевой пропитан вечер,

 Он уходит в тёмный дом.

 Вечер - как и ты не вечен,

 Как не вечно всё кругом.  

 Да, дана такая малость –

 Чаще бурелом, не гладь.

 Вот бы тихо жизнь кончалась,

 Больше нечего желать.

* * *

 Птицы заливаются,

 Кто на что горазд, -

 Лето начинается,   

 Солнцу - самый раз.

 Там, где тень под липою –

 Две живых души...

 И напрасно тикают

 На руке часы.

* * *

 Закачались листья, —

 Ветерку  ответ.

 Может здесь я лишний,

 Может быть и нет.

 Может тучи взлают,

 Бросят стрелы вниз.

 Я себя не знаю,      

 Хоть и прожил жизнь.

 Не забыли лишь бы, —

 Этим и дышу.

 Как вот эти листья

 На ветвях шуршу.

НАКХИ

 Когда-то в Индии аскеты

 (И нынче не перевелись)

 Слонялись и зимой и летом, —

 Ну, выбрали такую жизнь.

 И звали тех аскетов — накхи,

 Свободно жили, без затей.

 Все этим накхам была — на хрен:          

 Волос не стригли и ногтей.

 Ходили грязные, как черти,

 Себя лупили ближних зля:

 Цепями так себя расчертят,

 Зачем? Чего бы ради для?

 Страдали мужики за веру,

 Жизнь превратив в сплошной бедлам…

 Страдайте, только знайте меру, —

 И вам, и им совет я дам.

* * *

Быстро уходит солнце

 Быть и ему под пятой.

 Свет с темнотою в ссоре,

 Верх - за темнотой…          

 Ты, человек - былинка,

 Капелька с неба воды,

Из величавых вынь-ка

Личность свою до беды.

* * *

 Как много за год нарожалось —

 Желаний дышать не тая.

 Совсем не нужна жалость

 Ушедшим в иные края,     

 Вернувшим земле тело,

 Забившим землей рот.     

 Обычное это дело —

 Людской водоворот.

NOLI TURBARE CIRCULOS MEOS

 (не трогай мои круги)

Я знаю — дико я зависим,

 Мне низко над землей кружить,

 Хотя в сознании я высек —

 Что «nolens volens» надо жить.    

 Всегда успеют яму вырыть

 Друзья мои или враги.

 И лишь одно прошу от мира:

 «Не трогайте мои круги».

* * *

Что за звуки луг летний разносит

(Время грабель для сена и вил).

Вон в чём дело: косарь травы косит

И случайно гнездо раздавил.       

Полно, полно, не плачь, пичужка,

Не кори косаря молодца –

Ты свила свой уют, где не нужно,

И в тебя не вбивал он свинца.

Знай, что жертву весомых выгод

Много мелких здесь жизнь отдаёт,

Вот под поездом люди гибнут,

Разве поезд желает того?

Но великое зло творится,

Если умыслом сеют стон,

Если власть заимевший убийца

Признаёт только этот закон.

* * *

 Ласковое мечтанье —

 Часто такое бывает —

 Чудные, яркие ткани

 Перед тобой расстилает, —          

 Краше не встретишь на свете…

 Взгляд твой обманут куцый.

 Ткани потрогаешь эти, —

 Серой золой обернутся.

* * *

 А ливень ночной порвётся,

 Рассвет принесёт тишь.

 Вода помутнеет в колодце

 На время короткое лишь.

 И снова трава разомлеет,

 Тревога — на полном нуле.

 На время, да, все здесь  на время

 Нет вечного на земле.

* * *

Сегодня тишь и ласки,

А завтра грубый мат:

Встряхнул опять затасканный,

Замшелый компромат.

Сидим на куче древности, 

А рядом жар и лёд;

Дичаем мы от ревности,

Она нас лупит влёт.

* * *

 Звезды, они одиноки,

 Даже и в куче такой…

 Просятся грустные строки,

 Просится сердце в покой. 

 Да, таково мирозданье,

 Мало увидишь с земли…

 Страшные расстояния

 И между нами легли.

* * *

 Блин, от цен хоть на рожон

 И сиди, не брякай.

 Каждый день изображён

 Битою собакой.

 Тот — с деньгами, этот — без

 (Без… — таких навалом), —

 Может взяться за обрез

 Оскорблённый малый.

 Развели вокруг бомжей    

 (Ждать ли перемены?)

 Нищих бабок, как ужей

 В старой куче сена.

 Вот такая, блин, струя —

 Жгуча и клыкаста…

 Впрочем, что завёлся я? —

 Не в бомжах пока что.

ГАВГАМЕЛА

 Разбит был Дарий III здесь,

 И покорились персияне,

 И пик вонзился в небо лес,

 И Александр был осиянен.

 Осталось жить ему едва...

 А он потряс вокруг народы;          

 Ну, что года? - идут года,

 По разному даются годы.

 Живи хоть девяносто лет,

 Пускай свои в синь неба стрелы;

 Пришёл-ушёл, растаял след,

 Без малой крохи Гавгамелы.

* * *

 Веткой ивы ветер машет,

 В пасмури день неповинен…

 Как живётся вам, ромашки,

 Здесь, на этой луговине?

 Полдень будет приотчаян,           

 Ибо присмирели пташки.

 Но ромашки промолчали.

 Молчаливые ромашки.

* * *

 Да я и не виню судьбу.

 Судьбе такой и быть положено;

 Она не меньше огорожена,

 Она и ты, и все в кругу.     

Над нами Всемогущий Бог,

Он над судьбой, Он над вселенной.

Он повелитель неизменный!

А мы – рабы. Таков итог.

* * *

 У лжи приятная  улыбка,

 Она поможет вам упасть.

 Как непонятно все и зыбко,         

 И торжеством сияет страсть.

 Да так ли чист удачи слиток?

 А дал ему дорогу свет?

 И, кажется здесь тесно слиты

 Добро и зло, и грани нет.

* * *

 У лжи приятная  улыбка,

 Она поможет вам упасть.

 Как непонятно все и зыбко,         

 И торжеством сияет страсть.

 Да так ли чист удачи слиток?

 А дал ему дорогу свет?

 И, кажется здесь тесно слиты

 Добро и зло, и грани нет.

* * *
Грусть пройдёт, как все проходит,
Как ручей, что по песку,
Только не давай ей хода,
Чтобы не вынесло в тоску.
Нету невезения более,
Лучше не вязаться с ней.
Кто смеётся — сильно болен,
Кто в тоске — ещё больней.