Форум

Продолжение повести "Взрослы ребёнок"

Всю дорогу до детского дома, а это примерно пять часов по полному бездорожью, Петя не проронил ни слова. Он смотрел, не отрываясь ни на минуту, в окно и даже не всхлипывал. Со стороны казалось, что мальчик уже давно  принял своё будущее как должное и теперь просто ждёт, когда машина привезёт его к месту дальнейшего проживания.
Представительницам детского дома до слёз было жалко Петю, но они, борясь с собой через силу, не трогали несчастного. Чтобы как-то разрядить гнетущую атмосферу, водитель, пожилой мужчина с рыжими усами, включил радио и вскоре машина наполнилась золотыми шлягерами 70 и 80-х годов. Прошло несколько минут и женщины стали подпевать звёздам прошлого. Водитель прибавил звук и присоединился к ним. Один только Петя ничего не замечал вокруг.

Когда они, наконец-то, подъехали к детскому дому, то уже наступила глубокая ночь. Водитель заглушил мотор и вышел на улицу, дабы выпустить пассажиров. Несмотря на середину лета, было прохладно. Водитель поёжился и открыл заднюю дверь.
- Петя, мы приехали. Пора выходить, - сказала старшая из женщин, с жалостью смотря на мальчика.
- Вы бы чего накинули на него, а то не дай Бог простынет ещё, - предложил водитель.
Вторая женщина послушалась и хотела было закутать мальчика в одеяло.
- Не надо. Мне совсем не холодно, - тихо, но твёрдо произнёс Петя. 
Женщины с водителем переглянулись и улыбнулись. Мальчик был с претензией на самостоятельность.
- Ну раз так, щегол, - сказал водитель, - то давай выпрыгивай и бегом под крышу.
Петя не стал заставлять его повторять и вскоре очутился в тёплом коридоре.
- А из мальца-то, того, настоящий мужик получится может, - улыбаясь в рыжие усы, сказал водитель.
Женщины, ничего на это не ответив,  поспешили вслед за мальчиком. Водитель вернулся в машину, завёл двигатель и отправился в гараж, находящийся через три строения от детского дома. Вскоре он сдал ключи зажигания ночному сторожу и отправился домой.
Когда женщины вошли в здание, то сначала не заметили мальчика,  потому  что свет дежурной лампы освещал лишь небольшой закуток коридора: стол, за которым дремала нянечка и тумбочку с графином, полным воды. Но  привыкнув к темноте, обнаружили мальчика, сидящим на корточках у дверей в воспитательскую.
- Антонина Леопольдовна, - позвала старшая из женщин нянечку, потреся её за плечо, - Антонина Леопольдовна.
- А, что? - всполошилась та - Вы уже приехали, Злата Гкоргиевна? А я-то ждала, ждала, да и не заметила, как задремала.
- Ничего страшного, Антонина Леопольдовна, - успокоила нянечку старшая из женщин, - покажите новенькому умывальную, туалёт и спальню мальчиков.
- Хорошо, хорошо, Злата Георгиевна, - заспешила нянечка.
- Да, чуть не забыла, - остановила её на полпути старшая из женщин, - Вы не могли бы накормить мальчика?
- Конечно же, накормлю, Злата Георгиевна, - всплеснув руками, сказала нянечка, - я как раз чайком  хотела побаловаться.
Она взяла Петю за руку и повела в чайную комнату. Мальчик не вымолвил ни слова. Когда они ушли, вторая женщина произнесла:
- Злата Георгиевна, может быть, поспите?
- А Вы правы, Надежда Яковлевна, надо немного вздремнуть. Путь-то был не близкий. Да и Вам не помешало бы поспать, - ответила старшая из женщин.
- Да нет, Злата Георгиевна, мне уже не уснуть будет. Я посижу, да "Психологию" почитаю, - улыбнувшись, ответила вторая женщина.
- Ох, Надежда Яковлевна, не бережёте Вы себя. Хоть ученье и свет, но только на свежую голову. Спокойной ночи, - сказала на это старшая из женщин.

- Ну, и как звать тебя величать, добрый молодец? - разливая по чашкам чай, спросила нянечка.
- Петром, - тихо ответил мальчик.
- Знатное имечко. Так нашего Императора Всероссийского звали, Петра Алексеевича. Ты какие бутерброды будешь: с копчёной колбасой или сыром?  - сказала нянечка, намазывая булку маслом.
- Я всеяден, - безо всякой улыбки ответил мальчик.
Сказать по правде, то он сейчас бы даже топор съел. Нянечка пристально на него посмотрела и положила на масло колбасу с сыром.
- Кушай, милок, то, что Бог послал, - сказала Антонина Леопольдовна.
Петя не заставил себя ждать и стал быстро откусывать бутерброд, глотая целыми кусками, будто бы опасаясь, что кто-то отберёт его.
"Бедный мальчик, - подумала нянечка, - голодал, наверное, часто. Вон какой тощенький, словно соломинка. Ничего, я уж его откормлю, если Бог даст".
Когда последний бутерброт был проглочен, Антонина Леопольдовна отвела Петю в умывальную - там он почистил зубы.  А затем проводила до спальни мальчиков и показала свободную кровать, в самом конце комнаты.
- Ну, милок, раздевайся и постарайся заснуть. Подъём у нас ровно в шесть утра, - сказала она ему и пошла обратно на вой пост.
Петя аккуратно сложил одежду на стул и быстро залез под деяло. Прошло немного времени и он забылся сном без сновидений.

- Эй, ты, а ну, вставай, сейчас же! Что, глухой, что ли? - было первое, что услышал мальчик утром.
Он открыл глаза и увидел незнакомового мальчика с повязкой на правой руке, на которой было написано "дежурный".
- Ну, чего уставился-то? Вставай, давай, - уже поспокойнее сказал тот.
Петя вскочил и замер, как вкопанный. Незнакомец пристально посмотрел на него и будто бы прочёл мысли.
- Вон, видишь, тот шкаф? - спросил он, показывая пальцем вперёд себя - Там лежат тапки.
Петя поспешил туда и вскоре присоединился к остальным мальчикам в умывальную. Увидев новенького, они поначалу притихли, присматриваясь. Но вскоре забыли про него, занимаясь своими делами.
- На утреннюю поверку строиться! - послышался голос дежурного.
Мальчики, побросав всё, ринулись в коридор и вскоре стояли там по ранжиру. Петя встал самым последним.
- Друзья, - начала незнакомая женщина с пучком рыжих волос, - у нас новенький. Прошу вас его любить и жаловать.
Затем она посмотрела на мальчика и сказала:
- Выйди из строя и встань напротив него.
Когда же он это выполнил, продолжила:
- Ребята, его зовут Пётр Знобилин. Прошу вас, отнестись к нему по-дружески и обо всех правилах рассказать.
Все снова уставились на мальчика, словно увидели его впервые.
- Анжела Валентиновна, - вдруг сказал "дежурный", - Вас к телефону.
Незнакомка, обведя ребят пристальным взглядом, поспешила взять трубку. Когда она ушла, мальчики окружили новенького.
- Ты откуда? - спросил один.
- Сирота? - поинтересовался другой.
- А деньги у тебя есть? - прищурившись, произнёс третий.
Петя не успел ответить.
- Ребята, занимайтесь пока уборкой, а я с новеньким к директору, - скороговоркой сказала Анжела Валентиновна, беря мальчика за руку. Они вышли из коридора и поднялись на второй этаж.
- Ну что, Пётр, удалось тебе поспать? - спросила вчерашняя женщина мальчика.
- Поспал, - коротко ответил тот.
- Меня зовут Злата Георгиевна, я директор этого детского дома. А это Анжела Валентиновна. Она твоя воспитательница. Если тебе что-то будет не понятно, то не бойся, спрашивай, - произнесла вчерашняя незнакомка.
Тут в дверь постучали и вошла вторая незнакомка.
- Как Вы вовремя, Надежда Яковлевна. Думаю, Вам надо сейчас немного поговорить с Петром, - сказала директор.
- Злата Георгиевна, я как раз за нашим гостем и пришла, - улыбнувшись, произнесла та.
- Ну вот, и ладненько, - потерев руку об руку, сказала директор.
- Ну, пошли со мной, - позвала мальчика Надежда Яковлевна.

Продолжение следует...

Взрослый ребёнок(продолжение)

Когда они ушли, директор тяжело вздохнула и произнесла:

- Бедный-бедный мальчик. Вы бы видели, Анжела Валентиновна, в каких условиях он жил. Его родители беспробудно пили и продали всё, что только можно. В квартире не было ни мебели, ни раковины с унитазом, ни плиты. Представляете, они даже спали на каких-то лохмотьях, положенных на пол. А мальчик и вовсе делил коврик вместе с собакой. А бывало, что и еду. Я уже не говорю о чудовищном беспорядке, царившем в доме. Повсюду бутылки, сигаретные окурки, пачки из-под дешёвого вина, какие-то грязные тряпки. А запах просто жуткий - как будто что-то где-то давно сгнило. По словам соседей(милые люди), мальчик был отдан самому себе. Родителям было не до него - пьянки-гулянки не прекращались ни ночью, ни днём. А если и замечали сына,то только для того, чтобы послать за самогоном или избить до полусмерти(это у отца называлось - воспитание сына). Самое главное заключается в том, что  все в деревне знали о бедственном положении ребёнка, но предпочитали не вмешиваться. Кому-то было просто всё равно, а кто-то боялся старшего Знобилина. 
- Да уж, в наше просвещённое время добродетели превратились в пороки, а последние стали пиком моды, - тихо сказала воспитательница, - я не могу без слёз смотреть на наших воспитанников.
Злата Георгиевна посмотрела на неё внимательно и произнесла:
- В чём-то Вы правы, Анжела Валентиновна. Общество изменилось, но не в лучшую сторону. И больше всего страдают от этого дети. Если их вовремя не вырвать из разлагающей среды, то из них вырастут или вечные жертвы, или, наоборот, опасные социопаты.
Она мельком посмотрела в зеркало, поправила причёску и продолжила:
- А мы с Вами, как раз,  и занимаемся спасением неокрепших душ. Не спорю, задача не из лёгких. Но в этом-то вся и прелесть. Мы из необожённой глины можем вылепить достойных граждан нашей великой страны. Вспомите "Республику ШКИД". Кстати, прекрасное наглядное пособие по воспитанию сложных детей.
Директор,  посмотрев в окно, ненадолго задумалась. Анжела Валентинова всё так же продолжала сидеть в уютном кресле и ждать продолжения слов Златы Георгиевны. Она проработала в детском доме почти тридцать лет и за это время привыкла к частым перерывам в речи директора, принимая их за взвешивание аждого слова. Что-то увидев в окне, директор высунулась из него по пояс и громко крикнула:
- Иванов! А ну-ка перестань дразнить Петрова! Давно, что ли, в карцере не сидел?!
Удовлетвоившись сказанным, Злата Георгиевна вернулась в своё кресло.
- О чём я говорила, Анжела Валентиновна? - спросила она.
- О роли кинематографа в воспитании подрастающего поколения, - ответила ей воспитательница.
Директор поправила причёску и сказала:
- Анжела Валентиновна, у меня к Вам просьба. Пожалуйста, окружите новенького теплотой и вниманием.
- Но, Злата Гергиевна, другие дети плохо это воспримут и у мальчика появятся недоброжелатели, - произнесла воспитательница.
Директор вновь ненадолго задумалась и сказала:
- Дкмаю, что Вы правы. Что ж, раз нельзя открыто это сделать, будет оберегать его тайно.
Она вновь что-то заметила в окне и, высунувшись из него, громко крикнула:
- Ивлева, слезь, сейчас же, с качелей! Ты прекрасно знаешь, что с твоими головокружениями любые втряски противопоказаны!
Анжела Валентиновна посмотрела на часы, висящие над директором и кашлянула, привлекая её внимание. Злата Георгиевна повернулась и спросила:
- В чём дело?
- Злата Георгиевна, мне пора вести мальчиков в столовую, - ответила воспитательница.
- Ох, извините, Анжела Валентиновна. Опять я Вас заболтала. Конечно же, идите. И заберите от психолога Знобилина.
Когда воспитательница ушла, директор заперла за ней дверь и легла на кушетку. Прошло несолько мгновений и усталость взяла  своё, унеся Злату Георгиевну в царство Морфея.

- Ты как посмел занять моё место, придурок! - громко крикнул курносый мальчишка, подскочив к Петру - Сейчас же слинял! А не то в морду дам!
На крики пришла Антонина Леопольдовна:
- Коля, ну чего ты к новенькому прицепился? Посмотри, вон за тем столом у окна целых три места свободных. Туда и сядь.
- А почему я должен туда идти, а не он?! Подумаешь, новенький! А я старенький! - не унимался бузатёр.
Петя не стал ждать приведения угрозы в действие и спокойно пересел за стол у окно, на удивление Коли. Бузатёр так и замер с выпученными глазами.
- Ну, Коля, теперь ты доволен? - с укором спросила нянечка.
Но бузатёр ничего не ответил. Сел и стал уминать завтрак.
Соседом Пети оказался конопатый мальчик.
- Ты это, с Козловым лучше не ссорься - он обесбашенный. Кстати, меня зовут Илья. А тебя Петей ведь звать? - сказал он.
- Пустомелин, - послышался грозный голос Антонины Леопольдовны, - когда я ем, я что?
- Я глух и нем, - тихо продолжил Илья.
После завтрака Петю снова увела Надежда Яковлевна.