Форум

Спит, сморённая жарой,
Чёрная вода.
Над высокою травой
Реют овода.
Беспощаден небосвод,
Редки облака.
Прилегла меж сонных вод
Лодка рыбака.
Лишь в бездонной вышине
Позабыт покой,
Кружат в звонкой тишине
Птицы над рекой.
Только синь воды мутит
Юркая змея,
Да на ряби тень дрожит,
Спутница моя.
Но уж вечер на носу.
Встрепенись, вставай!
Покажи свою красу,
Мой мятежный край.
Прокрадись по тополям
Свежестью и тьмой,
По долинам, по полям,
По траве степной.
Только здесь не одинок
Становлюся я,
Эх, родимый уголок,
Родина моя!

1998

Пахнет сеном и хлебом
С соседних дворов,
Под темнеющим небом
Вьётся дым от костров.
Сколько прелести скрыто
В набегающей мгле,
В нашем богом забытом
И печальном селе.
Наша хата у края,
Скромна и пуста,
Но во век не сменяю
Я родные места.
Хоть они, я уверен,
Не оценят меня,
Я останусь им верен
До последнего дня.
Не покину просторы
Отчизны своей,
Я триумф и позор
Разделю вместе с ней.
Хоть жестокие беды
Разорили её,
Здесь лежат мои деды,
Рядом место моё.

1998

Льются звуки из оконца,
Уносясь в ночную даль.
В них и ласковое солнце,
И тенистая печаль.
И покой ночей ленивых.
И веселье летних дней.
Словно эхо лет счастливых
Жаркой юности моей.
Нипочём им страха муки, 
Безнадёжность стонов вьюг,
Мчатся звуки, льются звуки
Озаряя всё вокруг.
Мимо ставней незакрытых
И заснеженных берёз
Льются песни лет забытых
И давно забытых  грёз.
И зовут, зовут, как братья,
В тёплый, радостный уют,
Только мне, увы, не внять им,
Не меня они зовут.
Не меня, но что ж поделать,
Не меня во тьме ночной,
Кто-то ждёт из далей белых
Самый близкий и родной.
И всю ночь в мечтах несмелых
Не склоняет головы,
Не по мне, но что ж поделать.
Не по мне. Увы, увы.
Льются звуки из оконца
Уносясь в ночную даль.
В них и ласковое солнце,
И тенистая печаль.
Ожиданье и надежды,
Чей-то тихий разговор,
Нерастраченная нежность
И жестокий приговор.

Я забыл свою юность лучистую
И порывы любви позабыл.
И ведёт меня сила нечистая
По раскисшим дорогам судьбы.
Мои ангелы – злоба и ненависть.
Моя муза – унылая ночь.
И другие святые неведомы,
И уже мне не могут помочь.
Для одних синева неба светлого…
Для меня гари дымная синь.
Меня предали, предали, предали
Мои ангелы добрых сил!
А над миром опять зори алые
И белеет небесная гладь,
Я же где-то во мраке остался
И до света шагать и шагать!

Привет, товарищ мой.
Пишу тебе опять.
Я всё ещё живой
И рад о том сказать.
Хотя всё так же скучен
И рифмами замучен.
За столько долгих лет
Ленивого молчанья,
Услышишь ты, мой свет,
Знакомое ворчанье.
Я знаю, ты услышишь,
И мне ответ напишешь.
Пока же о себе.
Уже пять дней я болен
И с думой о судьбе
Сижу, как раб в неволе.
Под неусыпным оком
Отважных медсестёр,
Я пробавляюсь соком
И позабыл ликёр.
Хлебаю суп куриный
В кругу других калек,
И день, всегда недлинный,
Тут тянется, как век.
А за окошком мутным 
Давно уже весна
И радостью минутной
Меня дарит она.
И дни длиннее стали.
И всё короче ночь.
И зимние печали
Бегут от света прочь.
А в остальном всё так же,
Как пару лет назад,
Чиновник так же важен
И всем продаться рад.
Ухабисты дороги.
Неряшливы дворы.
Но обещают «Боги»,
– Всё это до поры…
И Дума вновь грозится
Загнать все беды в гроб,
Продав и ту землицу,
Которой жив холоп.
И слух опять тревожат
Аккорды резких нот:
– «Министр жить не сможет,
На прежний свой доход».
Язык его от мата
Сломался ради нас.
– «Поднять ему зарплату,
Немедля в сорок раз!»
Его б поднять на вилы,
Да нет в народе силы.
Хотя других кровей
Они. И может правы?
Ведь сыт не будешь славой…
Подохнет соловей.
Иль будет «сер и наг»,
Коль не пойдут налоги,
Что б проложить дороги
На дачах у бедняг.
Когда то днём безумным
Мы спорили с тобой,
Что лучше, город шумный,
Провинций ли покой?
Столицы ли сиянье,
В соборах и церквах?
Весны ль очарованье
В затопленных лугах?
Второе мне милее,
Хоть сам же знаю я,
В селе и голод злее,
И злей ворчит семья.
Но пусть тебя не гложет
Тоскою этот лист.
Ты знаешь, друг твой, всё же
Заядлый фаталист.
Жива ещё Россия,
Воспетая в веках,
Пока стоит всей силой
На нищих дураках.
И наша глушь кривая,
Как вроде оживает.
Здесь в каждом переулке,
Теперь, неровен час,
Ты сможешь взять по булке,
Коль есть монет запас.
Ну, чем тебе не город,
Полным-полно бомжей,
Везде обман и голод,
И будки горожей.
На сотню хат холодных,
По два коттеджа модных.
И трёхэтажных вил.
И вот ещё, забыл,
Теперь, ни встать, ни сесть,
Тут паперть даже есть.
Но мне пора таблетки
С уколами принять,
И ждать обходов редких,
И на судьбу пенять.
До встреч, мой друг далёкий,
В палате гасят свет,
Я в сон уйду глубокий,
А ты пиши ответ.

2000 г

Куда летит не глядя
Наездник молодой?
Зачем, чего же ради,
Боец покинул бой?
Нет, не врагу вдогонку
Он скачет во весь пыл.
Он дома самогонку
Для храбрости забыл.

Крепись, теперь и в зной, и в стужу
Ты будешь грузом мыслей согнут,
Рождая солнце новых догм,
Сегодня нам ещё не нужных,
Но, я уверен, стены дрогнут
И крепость старая падёт
В заре грядущих поколений.
И мир, в одно из тех мгновений,
Невежества растопит лёд
И склонит в тишине колени,
И совершенству присягнёт.

Корю себя и ненавижу
За погребённые мечты,
Когда вдруг в зеркале увижу
Свои истёртые черты.

Да, препаршиво наважденье.
Кто мне такое предрекал?
Спасибо хоть за снисхожденье
Порой бракованных зеркал.

Кавказ, война –
И пусть говорят, что нет.
Как в царские времена –
Война на десятки лет.

И нет у неё границ.
И нет у неё лица.
Война на десятки лиц,
С началом, но без конца.

И это ещё не всё.
Идет ли она за честь.
Не души она сосёт –
Мне б деньги такие гресть.

Кто в эту войну глядел,
Я знаю, не видел свет.
Война на десятки дел,
Но дела ни грамма нет.

У подъезда затоптали
Тёти Валины цветы.
Всех жильцов уже достали
Тёти Валины коты.

Прёт их, дура, по соседям.
Обижается на мат.
Поругалась с дядей Федей,
Дядя Федя виноват…

Он же только понарошку,
Вот же дура, боже мой,
Предложил ей этих кошек
Отнести к себе домой.

Выйдешь, толпы кошек валят,
Мамы, дети и отцы…
Долго будут тётю Валю
Помнить местные жильцы!

2014 г

Средь миллионов судеб странных,
Моя, наверно, всех странней.
Она чужда мечте желанной,
Она не знает ясных дней.
Полна коряг, водоворотов,
Да, положенье такого,
Но есть заманчивое что-то 
В её теченье роковом.