Ты иди, друг, домой. Прошу, поспеши.
Ну, случилась беда. Так с кем не бывает.
Вот, я здесь, а дома - часть моей души.
Тихо ждёт он. И, что не приду - не знает.

Запиши, друг, мой голос на телефон
И собаке моей дай его послушать.
Он хорошим и верным всегда был псом.
Мог часами он ждать - не пить и не кушать.

Я по жизни беспечным гулякой был.
И не знал, веришь, толком, что значит верность.
И как пёс беспородный ночами выл,
Ощущая в душе пустоту и бедность.

Не создал семьи... А порой думал - всё.
Не смогу так, сорвусь или просто струшу.
Но, такой же бродячий по жизни пёс,
Лишь взглянув мне в глаза, заглянул и в душу.

Сколько рядом мы? Да, уже, десять лет.
Постарели... вот, видишь, лежу с инфарктом.
Кормят здесь, а ему - кто подаст обед?
Лишь прогонят взашей, обругая матом.

Не бросай его, друг. Ты скажи, что вернусь.
Что я тоже люблю его и скучаю.
Чтоб дождался меня. Ну, а я клянусь...
Не смотри, понимаю, что умираю...

Запиши, друг, мой голос на телефон.
Вновь скажу - не прощаюсь. Что, умирая,
Я сломаю, к чёрту, Божий закон
И дождусь его у Собачьего Рая.

Я - осень в красках сентября.
Я - свет. Я - новая заря.
Я - середина всех путей.
Я - та, что стала всех сильней.
Я - слёзы прячущая ночь.
Я - убегающая прочь.
Я - не поверившая в ад.
Я - дождь, но я не листопад.

Я - бремя, жалость и печаль.
Я - та, что променяла Рай.
Я - вам закрывшая глаза.
Я - ледяная пустота.
Я - неразжатая ладонь,
И обжигающий огонь.
Пандоры кованый ларец.
Беда, но вовсе не конец.

Я - та, в ком видели сестру.
Я - лист дрожащий на ветру.
Я - та, что бросилась под танк.
Я - та, что видит божий знак.
Но всё ж закрыла на засов
Я вход в обитель адских псов.
Я - жизнь похожая на сон.
Я - грех... Но как же сладок он.

Реже дуют ветры.
Чаще всё же южный.
Годы, километры -
Россыпью жемчужной.
И, как ожерелье,
Сединой на пряди...
Пьянка, ночь, похмелье...
Только Бога ради
Не тревожь мне душу
Песней запокойной.
Я смогу, не струшу,
Стану птицей вольной.
И, до горизонтов -
Рваных, ненадёжных.
Без соплей, без понтов,
Без пассажей сложных
Я взлечу. И вихри,
Как родные братья,
Будто враз утихли...
На груди распятье
Снова защитило,
Разогнав всю нечисть.
А зима укрыла,
Бросив мне на плечи
С ложа покрывало.
И всё снегом лечит,
Чтоб теплее стало.

Вот и прожит еще один день.
Перевёрнута эта страница.
Ускользает прозрачная тень,
Догорает на небе зарница.

И бессмысленно вроде бы всё -
Этот год, этот месяц, неделя...
Что ушло - то уже не моё,
Лишь нахмурились старые ели.

Всё глядят укоризненно вслед,
Заслоняя собою закаты.
Я устала от мелких побед
И от рук, что предательски сжаты.

Лишь блохастый, некормленный пёс
Чешет попусту мокрое пузо.
И ему счастья день не принёс.
Что ж, сиротская доля - обуза.

Ну пошли, горемыка, со мной.
Вместе будет не так уж и страшно.
Хорошо, что еще ты живой.
И поверь, что другое не важно.

Холода ворвались в нашу жизнь
И теперь книгу жизни листают.
Кому быть, а кому уж не быть.
Кому туш, а кого поминают.

Знать бы всё, обо всём, наперёд.
Запастись бы соломой, охапкой...
Только осень пришла в свой черёд
И теперь я гуляю с собакой.

Облака у горизонта,
            на рассвете,
                словно в сказке,
Так красиво взгромоздились
                и бегут, как по-указке.
Не свети сегодня, солнце!
                Я сегодня с облаками.
Мчатся кони на свободе,
                без узды, под седоками.
Я поймаю ветер в поле.
                Догони меня, родимый!
Ты, как хлеб, вода и воздух,
                для меня необходимый.
Облака за мной несутся.
                Я ж без упряжи, за гриву.
Ну, а ветер погоняет
                И толкает меня в спину.
Я коня пущу галопом.
                Врёшь!
                Сегодня не догонишь!
Не сегодня мои кости
                в чистом поле похоронишь.
Да, я с привязи сорвался
                и несусь, как чёрт, по полю.
Э-ге-ге, мой конь буланый!
                Мы сбежим с тобой на волю!
Там, где страстно и желанно 
                облака целуют землю.
Там, где ветер погоняет, 
                останавливая время.
Там, где сердце бьётся чаще.
                Там где сказка на рассвете.
Где умело, как наездник,
                облаками правит ветер.

Кто я среди имён забытых,
Среди потухших звёзд?
Среди дорог пустынных, неизбитых...
Слезинка среди слёз.

Кто я в безбрежном океане?
Средь волн - одна волна.
Марионетка в шумном балагане...
Толпой окружена.

Кто я среди толпы безликой?
Лишь серое пальто.
Средь голосов срывающихся криком...
Ничто я и никто.

Кто я среди недель прошедших?
Один всего лишь день.
Среди друзей, безвременно ушедших...
Лишь призрачная тень.

Кто я? Рождение иль тризна...
Один всего лишь вздох.
Кто я теперь? Чужбина иль Отчизна?
Иль строчка между строк?

Я - мох растущий меж каменьев...
О, Матушка-Земля,
Благодарю за руки, за терпенье,
Что я твоя стезя.

Что я, гонимая другими,
Не потеряла цель.
И, что друзья мне стали, как родные...
Что за окном апрель.

Что я, вкусившая забвенье,
Шепчу всегда - держись.
Но, дай мне, Боже, силы и терпенье
Наполнить смыслом жизнь.

Я возвращусь к тебе, мой друг,
Ни грустной песней лебединой,
Ни тихой музыкой старинной,
Устав от боли и разлук.

Там, у заснеженных ворот,
Узнала им обоим цену.
И босиком сошла со сцены
В страну тревог, страну забот.

Где, умирая по ночам,
Спасалась я в чужих объятьях.
И шёлк моих безвкусных платьев
Скользил бессильно по плечам.

Пустой душе дорога в ад!
Иду старухою слепою...
Смешно? Туда же, за мечтою...
Вернуть! Вернуть бы всё назад!

О, сколько пройдено дорог!
Но я не сломлена годами.
И ты молчишь... что ж, между нами 
Всегда стоял всесильный Рок.

Жаль, не моё лишь было всё.
И были веские причины.
Но, вот сейчас, твои седины
Как бы прощение моё.

И сердца стук волнует тишь,
Что воцарилась между нами.
Молчишь? Что стало со словами?
Кричать бы впору. Ты ж молчишь.

Обижен? На меня? На всех?
Прости, наверно опоздала.
Я не прощение искала,
Как наказание за грех.

А знаешь, лучше я уйду.
Ведь не меняют русла реки.
Что было - пройдено навеки.
Я счастье новое найду

Ты спросишь, что же завтра будет,
Когда дороги разойдутся.
Когда переплетенья судеб
Дождями летними прольются.

Когда, уже, ни что земное
Не держит в узах заблуждений.
Лишь сердце, чуть еще живое,
Пока во власти притяжений.

Ты спросишь, что же будет завтра
С ветрами, что снуют меж сосен.
Отвечу, - что не будет марта.
Лишь только осень, просто осень.
 
Ты спросишь, как одна я буду
Закрыв глаза идти по свету.
Отвечу, - я тебя забуду
И, с наслажденьем кану в Лету.

А там, не день, всего лишь вечность,
Я каплей буду оставаться.
Любви не в платье подвенечном,
Дождям осенним отдаваться.

Опять с утра на небе вороньё
Тревожит высь своим истошным криком.
Собралось к Лицемерию Враньё,
Одела маску с распрекрасным ликом.

Замявшись на пороге, не спеша
Открыла дверь в предчувствии восторга.
Ведь, как она сегодня хороша -
Робка, стыдлива и скромна немного.

А Лицемерие о ней забыв,
Забыв, что скоро гостья на пороге,
Решила, макияж свой напрочь смыв,
Забыть о суматохе и тревоге.

Стук в дверь застал её вот так, врасплох -
Простоволосую, без макияжа.
И дверь открыв издала хриплый вздох:
- Враньё? Прости, но я без эпатажа.

Ну заходи скорей, коли пришла.
Ах, до чего ты статна и пригожа!
Да-а, ты сегодня явно хороша.
И до чего ж ты на меня похожа.

- Не говори. Чтоб выглядеть под стать
Мне помогли, чуть-чуть, наряды, краска.
Но по-секрету я хочу сказать,
На самом деле это только маска.

А ты ж теперь похожа на меня.
Не отличат нас сразу даже звёзды
Среди ночи, иль солнце среди дня.
Как не крути, но мы с тобою сёстры.

Похожи мы с рождения с тобой,
Но носишь ты красивые наряды.
Ты не гордишься младшею сестрой.
Тебя все любят, ну а мне не рады.

Но если снять наряды, как сейчас,
И у тебя ни кожи нет, ни рожи.
Прикрашусь я - и стану в тот же час
Тобой. Смирись, ведь мы с тобой похожи.

Моросит мелкий дождь за окном.
Я молюсь за тебя, а не плачу.
А слезинки - то дождь за стеклом.
Всё - лишь брызги... 
                Кого я дурачу?

За плечами уж тридцать как мне,
Но всё верю в наивные сказки.
На пустом запотевшем окне
Тают медленно яркие краски.

Я молюсь за тебя небесам.
Но, не спится порою ночами.
Оттого и бегут по щекам -
То ли - дождь, то ли - жизнь между нами.

А в душе всё же  звонко поют
Подуставшие чуть менестрели.
Как любовь нашли, кров и приют
И как звёзды на небе горели.

Я молюсь за тебя, за покой,
И за всё, что мне так не хватает.
И единственной целой струной
Менестрелям в душе подпеваю.

Как надежду всегда берегла
И до пепла мосты не сжигала.
Чтобы завтра вернулась весна.
Чтобы ждать я тебя не устала.

Осень, важной беззвучной  походкой
Открывала сентябрьский бал. 
А на нем с несравненной красоткой
Жёлтый лист на ветру танцевал. 

Раз - два - три... старый вальс непогоды
Всех осенней тоской взбередил. 
Под аккорды ветров, с небосвода
Дождь холодный  чуть-чуть октябрил. 

Зазвучало сакральное танго,
Горизонты смывая с небес. 
И с ветрами, как смелый идальго, 
Воевал в одиночестве лес... 

А промозглым ноябрьским утром
Бьёт холодным дождём  по лицу. 
Бал окончен.  Зимы перламутры... 
Всё  когда-то подходит к концу.

Когда закружит непогода
Среди неласкового дня,
Ночь, от заката до восхода,
Решит на отпускать меня.

Не отдавать меня обратно.
Не возвращать меня весне.
Захочет Ночь тысячекратно
Оставить грешницу во сне.

Я ж, опьянённая Тобою,
В глаза любимые гляжу.
Пусть годы вяжут сединою,
Но я глаза не отвожу.

И как молитву повторяю -
"Держи меня, не отпускай!"
О, ночь, длись вечно, умоляю.
Я полюбила этот рай.

"Не отпускай меня обратно..."
В тоску и праздность прошлых лет,
Где с нетерпением когда-то
Ждала я завтрашний рассвет,

Где жить пыталась и боролась.
Но стали грешными слова.
НадвОе сердце раскололось...
Я просто-напросто мертва.

Не верю свету, в возрожденье.
Я полюбила в себе ночь.
Быть может это наважденье. 
И уж не в силах превозмочь

Ступеньку к Свету... Всё напрасно,
Ночам я отдала себя.
Луна и звёзды - как прекрасно!
Прекрасней солнечного дня.

Прекрасней хмурого рассвета,
Что разбивает все мечты...
Иди, Иисус из Назарета,
Иди на Свет. Достоин  Ты...

Оставь же Ночи Магдалину...
Иль нет, иду я за тобой.
Душа лишь вечна, тело - тленно.
Ты - море, я же твой прибой.

Меня, не видевшую Света,
Веди туда между людей.
Я дочь греха, я дочь запрета.
Но я решила стать твоей.

Я за тобой в огонь и в воду.
Я за тобой на свет любви.
Я в плен твой словно на свободу.
О, Ночь, меня благослови!

Позвони мне сегодня, сынок.
Просто так. Узнай как дела.
Я сегодня устала чуток.
Да и ночь провела без сна.

Вечера стали так холодны.
Кот свернулся в клубок и спит.
Видно сладкие смотрит он сны
И душа его не болит.

Ну а я, всё не знаю, что жду.
На плите остывает борщ.
Я варила его поутру,
Когда в окна стучался дождь.

Так стучался, что мне на момент
Показалось, что ты идёшь.
Я солонку сронила в обед
И порезалась чуть о нож.

Так бывает. Но это пустяк,
Что рассеянной становлюсь.
Мне чуть зябко, когда вот сквозняк.
Но я Богу всегда молюсь.

Чтоб заботой тебя окружил,
Если вдруг подойдёт мой срок.
За здоровье, за долгую жизнь
И за счастье твоё, сынок.

Я себя начинаю терять.
Время боль в голове заглушает.
Ну а память, опять и опять,
Снова в детство меня возвращает.

Старый город, как будто уснул.
Окна смежили улиц ресницы.
А по ним свежий ветер подул,
Старой книги листая страницы.

Ненароком, бесшумно, шутя,
Будто мы к ним нарочно стремились,
Отголоски чужого дождя
В души наши опять просочились.

Память. Память, (как быть без нее?)
С нами в прятки, как в детстве играет.
Старый город, как сердце мое,
Вдалеке, без меня умирает.

Ветер снова куда-то спешит,
Заполняя пустоты, пространства.
То туманом, то криком души,
То забвением, то постоянством.

И вот так, за собой уводя,
В наше прошлое, как за мечтою,
Отголоски чужого дождя
Наполняют сердца нам покоем.

Ей бы в небо смотреть, провожать журавлей
И с ребятами бегать на речку.
Шёл июнь сорок первого. Пел соловей
И коня вёл сосед под уздечку.

А соседский мальчишка бежал босиком
За бумажным летающим змеем.
И мурлыкала кошка, кормя молоком,
Трёх котят, под кустами шалфея.

У песочницы мирно лежал рыжий пёс.
Мать готовила к тесту закваску.
На полях же вовсю колосился овёс.
Малыши засыпали под сказку.

Ничего не тревожило детского сна.
Всем казалось, что лучше нет места.
Только завтра внезапно начнётся война
И внезапно закончится детство.

Опустеют поля. Смолкнет пение птиц.
И война власть получит над солнцем.
Защищать свою землю, у самых границ,
Тот мальчишка уйдёт добровольцем.

А на Бабьем Яру, мать, в последний момент,
Своим телом закроет ребёнка.
Лишь троих из посёлка отправят в Ташкент.
На соседа придёт похоронка.

Кто уйдёт к партизанам, сжигая мосты
Перед вражеской армией смерти.
Опустеют посёлки, больницы, сады
И сиротами вырастут дети.

Завтра эта девчонка, прибавив года,
Доберётся до линии фронта.
Цену жизни поймёт и узнает тогда,
Что не птицы летят с горизонта...

Ей бы в небо смотреть, провожать журавлей,
Но досталось ей сердце героя.
Кто ты, девочка? Кто станет смерти сильней?
Вера? Зина? Надежда? Иль Зоя?

Кто, ты, гордо смотрящая смерти в лицо?
Ты не ждёшь видно рано с ней встречи.
Только завтра шагнув чрез родное крыльцо,
Ты весь Мир хрупкий взвалишь на плечи...

Ей бы в небо смотреть. Улыбаться с утра,
Журавлей провожая, встречая.
Шёл июнь сорок первого. Завтра война.
И четыре годины до мая.

            Судьба ведёт нас непростой дорогой.
            Там, где трудней и круче виражи.
            Жизнь спросит с нас по всем законам строгим.
            Но ты её награды заслужи.

            1

                (1962 год)

Сложно. Всё очень сложно.
Крайне... Подчас... Весьма...
Как я неосторожна -
Верно сошла с ума.

Улицы, переулки...
Эх, всё бы сжечь дотла.
Но, днём, на дне шкатулки,
Свой талисман нашла.

Куклу, размером с палец,
Бусины вместо глаз.
Помню я белый танец,
Куклу в руках и Вас...

Как же кружилась в танце
Юность и седина,
Тёмно-серое платье,
Китель и ордена.

Я - простая девчонка.
Вы же - герой войны.
И лишь во мне ребёнка
Видели вы, увы.

Сложно забыть мгновенья,
Что развернули жизнь.
Трудно предать забвенью
Яркие миражи...

            2

                (1942 год)

Летом, сорок второго,
Девочка, лет шести,
Встретила взгляд "чужого"
Он прошептал - "Спаси!"

Немцы искали долго
Раненого бойца.
(В стоге искать иголку
Можно ведь без конца)

- Полно уже скрываться.
Завтра будет гроза.
Надо к своим пробраться.
Ночью ступай в леса.
Немцы ушли давеча.
Всё, дядя, в лес беги.
Там путь к своим помечен,
ДрУги там, не враги.

- Как тебя звать?

- Ну, Лена.

- Знай, победим в войну,
Дочь свою непременно
В честь твою назову.
На вот, на память, куклу.
Сам ее мастерил,
Если б не пуля в руку,
Зайца бы подарил...

           3

                (1952 год)

Годы прошли лихие.
Школа и выпускной.
А на него впервые
Был приглашен герой.

- Здесь воевал когда-то.
Ранен я был, друзья.
В этой войне треклятой
Чудо спасло меня.
Живо ли это чудо?
Гибли ведь стар и млад.
Знаю, что было трудно
Выдержать этот ад.
Ей бы сейчас, ребята,
Было б почти, как вам.
(Встреть её когда-то...)
Я, лишь выпускникам
Крепко желаю Мира.
Жить всем ещё и жить.
Чтобы у всех всё было.
Верить, творить, любить...

            4

Сложно всё, непонятно;
Мирно ночами спать.
Всё, что ушло когда-то,
Стали подзабывать.
Вновь на щеках румянец.
И, как приятно жить.

- Можно на белый танец,
Вас, сейчас пригласить.

-Смелость на пять, похвально.
Что ж, тряхну стариной.
Танец один буквально,
И лишь тебе одной.

Как же кружилась в танце
Юность и седина.
Тёмно-серое платье,
Китель и ордена.

- Как же зовут, пичуга,-
Бросил он вслед шутя.

Слабость, волна испуга:
- Леною звать меня.

            5

Сложно, неимоверно...
Но, позабыть тот взгляд
Мог бы и он наверно,
Но десять лет назад...
Стёрли года веснушки,
Детский овал лица,
А этот взгляд пичужки
Помнил он до конца.
Лена? Да быть не может!
Кроха совсем была...
Хоть мысль одна всё гложет -
Выжила всё ж! Жива!
Что за напасть... Как глупо...
Просто не может быть!
Сложно всё, очень трудно.
Лучше забыть... забыть.

             6

                (1962 год)

Годы бегут и сосны
Чуточку подросли.
Зимы прошли и вёсны.
Снова сады цвели.

Снова парили птицы.
Снова была весна.
Мединститут столицы.
Вот уже врач она.

Есть и друзья, работа,
Дом и полно забот.
Только душа чего-то
Чуда наверно ждёт.

Люди мелькают, лица,
Тысячи слов, имён.
А по ночам ей снится...
Снится один лишь сон.

Как же кружилась в танце
Юность и седина.
Тёмно-серое платье,
Китель и ордена.

Пристальный взгляд героя.
Сердца застывший стук...
С радости, то ли с горя
Падало всё из рук...

            7

Как же всё очень сложно.
Жизнь эту не понять.
Врач говорит серьёзно -
Что-то пора менять.

Но я им не ребёнок.
Сколько прошло уж лет,
Этот чёртов осколок
Жгучий оставил след.

Кисть на погоду ноет,
Но это не беда.
Сердце вот беспокоит
Сущая ерунда.

Врач, молодая краля,
Та, что ушла сейчас.
Что же она сказала?
" А я ведь знаю Вас..."

Я не Гагарин, детка,
В космос ведь не летал.
А забываю редко.
Встретив когда б - признал.

Но раз меня узнала,
Видишь, каким я стал.
Что же она шептала?
" Помните, школьный бал..."

             8

Сложно, всё очень сложно.
Крайне... Подчас... Весьма...
Как я неосторожна -
Верно сошла с ума.

Иль потеряла гордость...
Эх, гори всё огнём.
Где же мой нрав и твёрдость -
Думаю всё о нём.

Улицы, переулки -
Всё бы сожгла дотла.
А, днём, на дне шкатулки,
Свой талисман нашла -

Куклу, размером с палец...
Всё, решено, иду.
И, как тогда, на танец,
Куклу с собой возьму...

             9

Молча сидела пара.
Пили с вареньем чай.
( Что же сказать сначала?)
А за окошком май.

Птицы. Машины. Дети.
Просто не жизнь, а Рай.
Рядом, у парапета,
Продребезжал трамвай.

Что-то упало на пол...

-Стой! Подниму я сам.

И выпив чаю залпом.

(Господи, что же там?)

Кукла, размером с палец.
Бусины вместо глаз...
Девочка, фронт и танец -
Всё накатилось враз.

( Но это быть не может!
Или всё может быть?
Пусть я не стал моложе,
Это мне не забыть.)

-Лена? Ведь, ты, та Лена!
Ты ведь спасла меня
От фашистского плена,
Я ведь искал тебя.
Ты сохранила куклу,
Но погоди, постой ...
Главное - Жизнь, пичуга,
Ангел хранитель мой...

            10

Помню, в тяжелое время,
Кукла была со мной.
Хаты вокруг горели.
Нет и души родной.

Помню, как после мамы,
Я к партизанам шла.
Дети взрослели рано -
Всё отняла война.

Страшно в лесу и зябко
Даже при свете дня.
Но нет пути обратно.
Там и нашли меня.

После детдом, Победа,
Школа и институт.
Ваша болезнь, лангета
И вот теперь я тут...

            11

                (1970 год)

Вечер. Аллея парка.
Всюду цветёт жасмин.
Пруд. Три скамейки. Арка.
Неба аквамарин.

Часто вдоль тротуара,
Где начал клён цвести,
Тихо гуляла пара
С девочкой лет шести.

Муж шёл на трость опирался,
Чуть седина в висках.
Молча шел, улыбался.
Китель весь в орденах.

Рядом, всегда под руку,
С ним по аллее шла,
Стройная, в синей юбке
Любящая жена.

То ли любуясь светом.
То ли своей женой,
Часто шептал он небу -
"Ангел хранитель мой"

А впереди, вприпрыжку,
Девочка, (внешне мать)
Шла, обнимая мишку.
Леной девчушку звать...

           12

Сложно. Всё было сложно -
Прихоть, каприз судьбы.
Сложно... но всё ж возможно
В быль превратить мечты.

Встречай меня. Путь был недолог,
По меркам нынешним судя.
Я наломал и дров, и ёлок,
Но всё ж невинен, как дитя.

Встречай меня - не хлебом с солью.
Встречай, как сына без гроша.
К тебе стремилась вместе с болью
Моя бродячая душа.

Я загулял по жизни, знаю.
Был проклят трижды... виноват.
Но, по одёжке не встречают.
Пошли уж в баню, а не в Ад!

Я просто жил. Я просто верил.
Любил без просьб и куража.
Не закрывала на ночь двери
Моя бродячая душа.

Я не был в жизни идеалом.
Кричи неистово, ругай!
Но не суди ты строго в малом.
И не сули мне вечный Рай.

Я закрываю свои очи.
Молчу... не смею... Не дыша
Увидит Жизнь и дом мой отчий
Моя бродячая душа.

Я пригубил сегодня ледяную
Из родников струящуюся Жизнь.
Вдыхал ее незримую, шальную,
Бескрайнюю, как сказочную высь.

Я видел Жизнь в простом ростке пшеницы
И слышал ее в крике малыша.
Я видел Жизнь, как видят её птицы
Над куполом земного витража.

Я видел Жизнь в прозрачном блике света
И в плеске набегающей волны.
Я слушал Жизнь минувшим жарким летом
Среди гнетущей, вязкой тишины.

Я видел Жизнь, что мраморные плиты
Хранят угрюмо, точно прозапас.
Теперь и впредь... Мы там за время квиты,
Что потечёт пульсируя без нас.

Я делал шаг порою без оглядки.
Ведь думал - прожил, значит Жизнь узнал.
А Жизнь ложилась строками в тетрадки...
Я - видел... слышал... чувствовал... дышал...

Хватит, не надо жалости.
Грош лишь её цена.
И у моей усталости
Вы не ищите дна.

Чувства, порой чрезмерные,
Пусть утекут в песок.
Перебродил наверное
В боль виноградный сок.

И не зовите ласково
В гости мою печаль
Я запасными связками
Перебираю сталь.

Хватит любить отчаянно
С шашкой над головой.
Буду я вечно пьяною.
Буду зато живой.

Замолчи, ангел белый, не надо
Мне шептать о надежде, бессмертии.
И стыдить своим словом и взглядом.
Вспомни, ангел, что есть милосердие.

Не считай все пороки мирские,
Небеса призывая в свидетели.
Я - слаба. И все люди такие.
Но у нас есть ещё добродетели.

А на сердце, где свежие раны,
Ты опять нарисуй только чёрточку.
И любви грешной, страстной, желанной
Ты оставь мне хоть малую горсточку