Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Краснодарский январь

Холодает за окошком.

Детям хочется тепла.

Вот бы сказка хоть немножко

Радость, солнце принесла.

***

Краснодар. Январь 2023 года. На улице минус 15! Для нашей южной Кубани это просто бр-р-р

Внуки, близняшки Машенька и Егорка, пулей влетели в коридор, плотно закрыв за собой входные двери, что для них событие чрезвычайное.   

− Сегодня вы как-то быстренько! − удивился я, улыбаясь в усы, − то домой вас до вечера не заманишь, только запах бабушкиных пирожков и спасает, а тут сами…

− Деда! − перебили меня потомки, − там очень нехорошая погода! Мы иглу, то есть шалаш эскимосов начали строить, так ветер не дал, как дунет и – фух! – спустила надутые щёчки Маша, брат кивнул, соглашаясь.

Вечер того же дня

Внуки просят деда:

      – Чудо сотвори нам поскорей.

– Потеплее? Так и будет.

Я волшебник-чародей.

Отправляемся в пустыню –

Это очень жаркий край

от Сахар до Палестины.

Кто живёт в них – угадай!

***

− Дед! Ты же у нас писатель, значит, волшебник, вот и сотвори чудо. Сделай, чтобы на улице было тепло. Чего тебе стоит! − детвора уже клевала носиками, но в сторону своей комнаты старалась не глядеть.

− Чего не могу, того не могу. На такое не способен даже сильнейший маг по имени Гидрометеоцентр. Этой премудрости учат в высшей школе волшебства, а я только среднюю закончил, да и то очень давно. Многое позабыл. Годы уже не …

− Ну, тогда перенеси нас в тёплые края, хоть этому вас обучали? − сонно вопрошает Маша, глядя на неубранные на место летние шортики.

− А куда именно? На тропические острова, в джунгли или сразу в пустыню? − поглядывая на часы, вопрошаю я.

− В неё. И, если можно, поскорее. А то мы прямо здесь уснём и ничего интересного не увидим, − бормочет Егорка.

− Тогда марш в ванную, перед дальней дорогой надо обязательно зубки почистить, в пустыне с водой бо-ль-шая проблема, и бегом в наш Кнопосаж (таким интригующим словом мы с внуками договорились именовать их кроватки в детской комнате). Только с его помощью я могу совершить перемещение на дальние расстояния.

− А ты пока вспоминай волшебные науки! − выглядывая из ванной, командует Маша.

− И попроси Ба-лю (бабушку любимую) собрать для нас походные рюкзачки. Панамки от солнца положить и сандалии, − вторит Егорка.

Пять минут спустя. В Кнопосаже, то есть в детской комнате

Вмиг жара, пески, светило,

миражи и круглый год

чудо-ящерица Шила

на экскурсию зовёт.

***

− Как пожелаете, юные путешественники, перемещаться? Первым классом или на обычном ковре-самолёте? − интересуюсь я. Затем поправляю одеяльца и, приглушив свет, беру в руки хрустальную вазу времён советского Союза (ибо лампы Алладина в комнате не наблюдается) и начинаю тереть, призывая на помощь волшебные силы, сидящие в хрустале.

***

− Ну и жарища! Ни деревца, ни беседки захудалой, ни тенёчка - Машенька, осмотревшись по сторонам, глядит не на меня, а на Егорку, ища у него поддержки.

− Егомашдед![1] Куда ты нас принёс? − соглашается с ней брат, − песок кругом и более ничего!

− Как и просили, господа путешественники, − пустыня Сахара приветствует вас.

− И где же сахар? − хором вопрошают внуки, – раз она Сахара, значит, должно быть много чего сладкого и вкусного.

− О, юные создания, − я демонстративно поднимаю руки вверх, − да будет вам известно, название сие местность получила от древнеарабского слова «сахра», что значит − красно-коричневая. И она местами бывает солёная, но нигде не сладкая. Впрочем, я могу и ошибаться...

− А вот там, вдалеке, целый город. Пойдём туда. Наверняка там тень и магазин сладостей отыщется, − не даёт закончить мне монолог неугомонная Машенька.

− О, юная пери[2], ты ошибаешься. Это всего лишь мираж. Обычное дело в пустыне. Если не верите мне, спросите вон у той ящерки, − я указал на сидящего неподалёку местного жителя, − знакомьтесь, это ваш экскурсовод – Шила.

− Экску, кто? − недовольно ворчит Маша.

− Она же такая маленькая, что вообще она о пустыне знает? Вот если бы верблюд, тот, конечно, много чего… − как всегда, поддерживает сестру Егор.

− Зря вы так! Обидно даже, − раздалось откуда-то снизу, − вообще-то я здесь родилась и живу, вернее, выживаю.

Услышав это, дети дружно опустились на колени и стали рассматривать Шилу.

− Расскажи, пожалуйста, как в пустыне живётся-выживается? − наперебой затараторили путешественники.

***

В детскую неслышно вошла Ба-лю. Выключила настольную лампу и поманила меня за собой.

Внучата улыбались. Им снилась далёкая Сахара!

[1]− так для краткости прозвали меня внуки. А что? Очень даже неплохое имя для настоящего волшебника.

[2]− красавица.

Фотографии пустыни Александра Петренко

1980 год. Ташкент. Министерство хлебопродуктов УзССР.

- Значит, домой, в отпуск, собрался. В море купаться будешь, винцо холодненькое потягивать, - начальник крутил в руках моё заявление об очередном трудовом отпуске. - А нам сирым, здесь сидеть, местное пойло хлебать и по пустыням, аки люди Моисеевы, скитаться.
Я, молча, слушал его монолог и гадал, подпишет заявление или нет. Если нет, то пойду в отпуск зимой. В море конечно не покупаешься, но с вином знаменитого завода Абрау- Дюрсо будет полегче. Сейчас в разгар лета, его даже на Кубани днём с огнём не сыщешь. Желающих испить драгоценный напиток много больше, чем мощностей его старинных производственных цехов. А уж привести с юга России такой сувенир, так это как чего-нибудь в государственную лотерею выиграть.
- Ты меня слушаешь или нет? - вернул меня на грешную землю голос начальника. - Ты ведь должен меня понять, таким «соплякам» как ты, то есть, таким молодым сотрудникам, у нас отпуск летом предоставлять не принято, не по понятиям это. Отпуск летом, его ещё заслужить надобно, долгим и тяжким трудом на благо родного нашего Узбекистана. А у тебя на сегодняшний день, какой тяжкий труд прослеживается, а?
- Так, я того, по командировкам безропотно мотаюсь, в самые дальние кишлаки забираюсь — робко пытался возразить я.
- Ещё бы ты роптал, мальчишка. Тебе государство квартиру дало, двухкомнатную, между прочим, опять же зарплату положило, не по годам приличную. Короче, заявление твоё я подпишу, но учти, только в виде исключения, потому как очень я ваше тамошнее вино уважаю. Ты меня хорошо понял? Поедешь на море, от меня заводу имени Абрау-Дюрсо привет передавай и не менее двух раз, усёк. Ступай в архивно-хозяйственный отдел, пусть тебе там с билетами подсобят, скажи, что я лично просил. Иначе ты в авиакассе нашенской весь свой отпуск в очередях и простоишь. Шеф раскатисто расхохотался своей же шутке.
***

И вот я дома, в своём родном и любимом Краснодаре. Солнце ласковое, тёплое, ветерок по утрам с реки Кубани прохладой веет. Народу в городе тьма- тьмущая, все спешат далее к Чёрному морю поскорей добраться. Штурмом берёт автобусные и железнодорожные кассы, ну а заодно и винные магазины, чтобы значит после долгого стояния в очередях за вожделенными билетами, культурно так отдохнуть в парках и скверах.
Отпуск мой летит. День за днём проходит, а я двух заветных бутылочек шампанского Абрау-Дюрсо никак раздобыть не могу. Все мои друзья и знакомые сочувственно пожимают плечами. Мол и рады помочь тебе - горемыке, но его даже в ресторанах нет. Вообще до нашего города практически ни одна бутылка не доходит. Вот, если хочешь, возьми пару бутылок ставропольского игристого, «Машук» называется. Неплохое винишко, более ничем тебе помочь не можем. Я представил каким взором посмотрит на меня начальник, вздохнул и взял то, что предложили.
В Краснодаре у меня не было никакой возможности обратиться в заботливый архивно-хозяйственный отдел, а посему вставал я в пять утра, совершал утреннюю пробежку до вожделенной кассы любимого и единственного «Аэрофлота», где и проводил практически весь день в надежде купить обратный билет до Ташкента. К самому концу отпуска муки мои увенчались успехом. Заветным билетом я таки обзавёлся, а вот элитным кубанским вином - нет. Раздобыл только две пустые бутылки из-под него. Делать нечего, сунул я их в ведро с водой, туда же опустил и ставропольский «Машук». Да здравствует советский стандарт на бутылки для шампанских и игристых вин. Этикетки были переклеены так, что и комар носа не подточит. С внешним видом был полный порядок, а вот как быть с содержанием, его то так запросто не переклеишь. Бог его знает, какими познаниями мой шеф в этой области обладает. Может он вообще в молодости в должности сомелье трудился, с него станется.
***
В общем, прилетел. В родную контору пришёл и бутылки, как и полагается, при закрытых дверях вручил. Поведал о своих мытарствах по их добытию, в самых, что ни на есть ярких тонах. После чего попросил распить сей дефицит с родным коллективом, втайне надеясь, что в таком случае шефу не так много достанется, и он с малой толики не сможет распознать подмену. Шеф с большой неохотой, но согласился. Своих подчинённых он любил, правда где-то там, в глубине своей широкой души.
***

И вот наступил день великого праздника. Республика с великим трудом выполнила план по сбору хлопка. Молодые сотрудники загорелые и уставшие возвращались из ссылки, с дальних хлопковых полей. Пожилых и сильно семейных наконец перестали по графику посылать на ближние. По такому случаю в конторе был накрыт дастархан. Начальник торжественно поставил в центр стола мой Кубанский презент. Резвая молодёжь тут же потянулась откупоривать бутылки, но я оказался проворней. Дал кое кому по рукам.
- Вы, что черти этакие, с десерта начинать вздумали. Фу, какие не воспитанные. Шампанское Абрау-Дюрсо, только в конце пиршества открывают, это всё равно, что обед с мороженного начинать. Народ нехотя согласился со мной и наполнил бокалы обычными, традиционными напитками. После третьего (или пятого) тоста, шеф сам взял запотевшую бутылку, хмыкнул и сказал коротко:
- Пора. Терпеть более нету, мочи.
У меня перед глазами появились иллюстрации к произведению Данте Аллегъери, ну того самого, где про круги ада сказывается. После длинного и витиеватого тоста все дружно приняли на грудь. В комнате повисла тишина. Я боялся, что всем будет слышно, как стучит моё сердце, забравшееся куда-то в пятки. Шеф поставил бокал на стол и коротко произнёс:
- Не распробовал.
На дне второй бутылки ещё что-то оставалось. Короче, на бокал ему вполне хватило. Все дружно перестали закусывать и ждали начальственного вердикта.
- Н-да. А, прав оказался наш Кубанец. Такое вино, смаковать надобно, точно подметил, мальчишка - десерт это. И никак не иначе. Умеют же там винцо делать, душу советского человека порадовать.
Моё сердце быстренько вернулось на своё место. А начальник продолжал.
- Тут у меня самого скоро отпуск намечается, так я того, прямиком в этот посёлок Абрау-Дюрсо смотаюсь. Уж я там этим десертом вдоволь напотчуюсь.
После этих слов в моей захмелевшей голове пулей пролетела мысль. «Мне горемычному завтра же заявление об уходе написать или, может быть, опять -обойдётся?»
***

А теперь будем готовить коктейль «Ля Фам» с шампанским.
(Признаюсь честно, рецепт не мой, а позаимствованный из журнала "Гламур".)
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
1) ПЕРСИК — ПАРА штук.
2) АНАНАС − ОДНОЙ БАНКИ ДОСТАТОЧНО.
3) ШАМПАНСКОЕ (сухое) — БУТЫЛКА
4) КОРИЦА — ЧУТЬ МЕНЬШЕ ПОЛОВИНЫ ЧАЙНОЙ ЛОЖКИ.
5) ЛИСТЬЯ МЯТЫ − НА ВАШ ВКУС.
ГОТОВИМ:

1. Снимаем с наших персиков шкурку, затем режем на кусочки
2. С ананасом поступаем аналогично, если дольки в банке большие, а если не очень, то используем какие есть.
3. Первое и второе кладём блендер, отправляем туда же нашу корицу, включаем на несколько минут. Получается фруктовое пюре.
4. Кладём его в формочку для льда, - и в морозилку. Минут на 15-20.
5. Достаём наш фруктовый лёд и кладём в бокал. Заливаем шампанским, предварительно охлаждённым в холодильнике.
6. Украшаем наш коктейль листьями мяты.

Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Фото Александра Петренко

А у ящерицы Шилы
был тушканчик – друг Амари.
По соседству дружно жили
два дружка в песках Сахари.

Но мешала дружбе этой
ядовитая Табала.
Ей бы Шилу по диете…
Вот и сказочки начало.

***

Сегодня ящерица-круглоголовка по имени Шила покинула свою норку в непривычное время! И виной тому был надоедливый шум. Порадовало то, что источник находился не рядом с её жилищем, но всё равно далёкие голоса спать мешали!

− Необычные какие-то, большущие, двуногие. Ни на кого не охотятся, ни за кем не гонятся. Слоняются по пустыне без дела. Сверкают чем-то непонятным, щёлкающим, − пронеслось в её голове, − подойти поближе, познакомиться? Однако боязно. Вдруг они такими как я, питаются?

− Да не бойся ты, − пискнуло над её ухом, − они не звери, не хищники, они люди. Эти, как их, всё забываю, ту-ту-туристы. А то, чем они сейчас щёлкают, называется фо-фо-фотоаппаратами. Помнишь, мы с тобой в песке журнал нашли? Красивый, цветной. Там ещё буквы были огромные − «Вокруг света». Так вот, они в него, то есть, в ре-ре-дакцию эти самые снимки и посылают! − на одном дыхании выпалил сосед, тушканчик по имени Амари, и почесал лапками ушки, чтобы удалить из них песчинки.

− Разве тебе не страшно, они же вон какие огромные! – Шила в испуге завертела зрачками глаз.

− Не-а. Ничуть. Они почему-то назначили себя царями природы. И питаются не нами. А чем, - я не знаю. Но из их рюкзаков всегда пахнет очень ап-ап-аппетит-но. Я там неподалёку прыгал, принюхивался. Кстати, смотри, как они по сторонам зыркают. Кого-то ищут, − при этих словах Амари сделал несколько прыжков в взад-вперёд, но минуту спустя вернулся к своей соседке.

− Кажется, приехали на Табалу поглядеть. Это они зря. Она же запросто может их укусить, и тогда...

− Сколько раз тебе говорила − не произноси без надобности это страшное змеиное имя! − перебила тушканчика Шила. − Накаркал, вон она ползёт! Спасайся теперь. Улепётывай!

Услышав эти слова, Амари, ни секунды не раздумывая, сиганул в сторону и мгновенно скрылся за песчаным бугром.

Хорошо, что Шила может

хвост отбросить, если надо.

Жизнь хвоста в беде дороже,

он вернётся к ней наградой.

***

Фото Александра Петренко

− Сейчас догонит! Съест! Была ящерка пустынная, и нет её! − тяжёлые мысли, словно молот, стучали в висках Шилы, а лапки что есть мочи перебирали скользкие песчинки, унося свою хозяйку подальше от страшных, наполненных ядом зубов змеи.

− Ну, куда же ты так спешшишшь? − шипела хищница, − я тебя совсем не больно съем. Ам, и всё! Я уже сытая. Не убежишшшь, всё равно до-го-ню! Мне завтракать пора. Ку-шшша-ть сильно хочется. А вы, ящерицы, такие вкус-ные! – шипела змея, изгибаясь и преследуя свою жертву.

− Быстрей, быстрей, ещё быстрее, − стучало сердце бедной ящерки, − только бы успеть добежать до тех камней! Спрятаться за ними.

Ей осталось совсем немного, но зубы Табалы успели-таки вцепиться в её хвост!

Шила резко дёрнулась, скривившись от боли, и... скрылась в щели между двумя камнями. А её хвостик, продолжая извиваться и подрагивать, остался в пасти злобной хищницы.

− Всё равно я тебя когда-нибудь всю съем! − шипела Табала, недовольная своей скудной добычей.

− Как же здорово, что мы, ящерицы, так умеем! Жертвуем хвостом малым, давая возможность уцелеть всему остальному! Спасибо тебе, матушка-природа, – думала круглоголовка, успокаиваясь, − а хвост, он у меня вскорости новый отрастёт. Ещё более красивый!

***

По пути в свою норку Шила сорвала с кактуса распустившийся цветок и с удовольствием его съела.

Огляделась вокруг, нет ли поблизости ещё чего съестного? Подумала, что ей теперь надо усиленно питаться. Новый красивый кончик требует большого количества этих, как их, всё забываю, вспомнила, калорий.

***

− Иди к людям эк-эк-скурсоводом! Будешь показывать им нашу пустыню и рассказывать разные истории, а они за это станут тебя кормить. У них, знаешь, сколько всяких вкусностей. Ого-го.

Последнюю фразу своего друга и соседа тушканчика Амари она уже не расслышала, так как крепко заснула, прильнув своим измученным тельцемк тёплому, нагретому солнцемкамню!

Неродная родня

Лето 1988 год. Южно-Российск. Городская прокуратура следственный отдел

− Зайди, − буркнула трубка голосом начальника Хафтина Никиты Сергеевича.

− Какое дело? У меня отпуск через три дня, билеты куплены, только что и осталось, что все бумаги оформить, да купальник новый у этих новоявленных кооперативщиков^[1] приобрести, будь они трижды неладны, спекулянты легализованные, − подумала − Марго, она же старший советник юстиции Маргарита Сергеевна Крулевская.

Десять минут спустя. Кабинет Хавтина.

− Знаю, КЗОТ^[2] у нас в стране ещё, слава Богу, никто не отменял, и заявление твоё самолично подписывал. Но дело превыше всего, тем более, что оно, в общем-то, пустяковое. Поехать, арестовать, доставить. И главное, оформить по всем правилам. Как ты умеешь.

− Никита Сергеевич расхаживал по кабинету, теребя выбритый до синевы, подбородок, − сама понимаешь, другому поручить не могу. Обязательно напортачат. У этих новоявленных коммерсов адвокаты - просто звери. За деньги порвут любого нашего, что твой Шарик тряпку. Да и власти почти всегда на их стороне. Новое мышление, понимаешь.

− Не понимаю, − перебила начальника Крулевская, что с меня требуется? Кого арестовать, кого доставить?

− Ах да. Занесло, понимашь, меня не в те дебри, − Хавтин протянул Маргарите тоненькую папочку, − здесь донесение одного нашего негласного помощника, − сегодня вечером, в кооперативном ресторане «Плакучая ива» состоится передача большой суммы для дальнейшей нелегальной конвертации в СКВ[3] и вывоза за рубеж. Налицо, как говорится, целый букет статей Уголовного кодекса РСФСР. Твоя задача появиться в нужный момент, зафиксировать факт нарушения закона и привлечь виновных к уголовной ответственности. Всё. А дальше законный отпуск и прочие летние радости.

− Но Никита Сергеевич, там же очные ставки, экспертизы, как же я за три дня… − попыталась возразить старший советник юстиции.

− Крулевская! Ты ещё здесь? Кыш отсюда. Не видишь, у меня телефон разрывается, между прочим, без номеронабирателя!^[4] − произнеся эту фразу, начальник рывком сорвал трубку с кроваво-красного аппарата.

Поздний вечер того же дня. Дом напротив ресторана «Плакучая ива»

− Первый, первый, я пятый, докладываю, − Марго, вздохнула и, взяв в руки видавшую виды рацию, усталым голосом произнесла, − ну, что там у тебя? Можно уже брать негодяев с поличным?

− За последний час в ресторан вошли двенадцать посетителей. И выходили из него через пять-десять минут. Явно обедать не собирались. Полагаю, приносили деньги…

Крулевская не дала наблюдателю закончить фразу:

− Лейтенант, пора бы уже усвоить, что полагать и думать, это моя прерогатива. Через четверть часа начинаем! Всё. Конец связи.

Кабинет владельца ресторана «Плакучая ива» Лазаря Шаральского

− Садитесь, уважаемый Силуянов, не маячьте у окна. Не знаю как у вас, а у меня недругов хватает, − хозяин кабинета жестом указал на кожаный диван и задёрнул тяжёлые шторы, − знаете такое новомодное английское слово «киллеры», - по-русски это означает наёмные убийцы. Полагаю, что они уже получили на меня заказ, но речь у нас с Вами пойдёт не об этом прискорбном случае.

Вор в законе, по кличке Сила, хотел было что-то возразить, но передумал и сидел молча, скрестив руки на груди.

− За Вас поручились известные люди, которым я безгранично доверяю. В этой сумке двадцать миллионов советских денежных знаков, если Вы доставите их куда следует, то получите гонорар в размере ... − договорить он не успел, ибо внизу раздался грохот бьющейся посуды и крики:

− Всем лечь на пол. Милиция. При сопротивлении открываем огонь, без предупреждения.

***

− Скорее, сюда! В запасной выход! Я их задержу, но ненадолго, − Шаранский швырнул Силуянову сумку с деньгами и вытолкал его за дверь, замаскировав её большой картиной работы местного художника-баталиста.

***

Выскочив на улицу, Сила понял, что здание со всех сторон окружено милиционерами и пройти сквозь их строй будет проблематично. Неожиданно его взгляд упал канализационный люк, отсвечивавший в лучах уличного фонаря.

Вообще-то, западло вору-законнику в вонючую жижу соваться, но свобода того стоит − пронеслось у него в голове, а рука уже сама тянулась к высокому импортному батинку-берцу, в котором лежал большой нож, изготовленный зеками на зоне, из прочной автомобильной рессоры.

***

Известно же, что беда никогда не приходит одна. Избежав встречи с блюстителями порядка, Силуянов умудрился подвернуть ногу, и самое страшное − уронил заветную сумку в бурлящий поток проносящейся мимо зловонной жижи.

Включив китайский фонарик, и превозмогая боль, поковылял за уплывающей в даль ценной ношей, но без толку, через несколько минут, она исчезла из виду, скрывшись за поворотом.

Мокрый и грязный он попытался присесть на корточки, но боль в ноге не позволила ему принять излюбленную зековскую позу.

Бывшие цеховики, а ныне добропорядочные предприниматели, за утрату такой суммы сами убивать не станут − кишка тонка. Но этого самого киллера наймут, это как пить дать. А собрать такие бабки, даже обложив данью всех, кого можно, в ближайшее время вряд ли получится. Остаётся одно − залечь на дно или вообще исчезнуть из города, − обдумывая все варианты, Силуянов кое-как выбрался наружу, и, хромая, поплёлся к кварталу, где жил знакомый лепила^[5], врач Игорь Ильич Индов, оказывающий ворам (разумеется, за щедрое вознаграждение) посильную медицинскую помощь.

Благо, начавшийся ливень смыл с него остатки канализационного налёта.

***

− Сила тебя опять подстрелили? − лекарь, позёвывая, открывал входную дверь, − рублями не возьму, сам понимаешь, инфляция. Так что при всём к тебе уважении только валюта, ну или камушки, − сонно бормотал хозяин дома, впуская незваного гостя.

− Вывих у меня или трещина, в крайнем случае перелом, дело житейское, это во-первых, а во-вторых, я поживу у тебя дней пять, и это не обсуждается! За постой заплачу, по расценкам гостиницы Метрополь, но уж и ты расстарайся! И ещё вот что, - веди меня к телефону, мне с братвой покалякать надо, − Силуянов неловко наступил на больную ногу, охнул и схватился за стену.

Врач помог ему добраться до дивана, рядом с которым стоял телефонный аппарат.

Утро следующего дня. Кабинет Хавтина

Прокурор хотел было предложить Марго сесть, но передумал, и женщина так и осталась стоять, − провалила операцию! Денег нет, а жалоба на неправомерные действия сотрудников правоохранительных органов есть, вот почитай! Мы с тобой, оказывается, кошмарим нарождающийся частный бизнес. Беспричинно пугаем посетителей и всё такое!

− Но Никита Сергеевич, откуда же я могла знать, что в кабинете Шаральского имеется чёрный ход. И я видела убегающего мужчину, похожего на Силуянова. Надо немедленно объявить его розыск, а для этого нужна ваша санкция.

− Крулевская! Ты в своём уме? Чтобы вор в законе, как простой карманник улепётывал, с места преступления? Да у него для этого целая армия безропотных шестёрок имеется.

Тоже время. Квартира Индова

Срочно вызванный вор-домушник, по кличке Репейник, прозванный так, ещё по первой ходке за чрезмерную болтливость, трещал без умолку:

− Ну Сила, ты даёшь! Так, элегантно обчистить барыгу, высший пилотаж. Вся братва об этом гудит! Надо же, Лазарь сам тебе передал сумку с таким баблом. Он и к нам подкатывал, мол, что тебя сыщет, до конца жизни в его кабаке бесплатно жрать будет, да не один, а со своей биксой^[6], только кто же против тебя пойдёт. Но парни бакланили^[7], что он спортсменов из качалки нанял. Те вообще безбашенные отморозки. За бабки кого хош на куски порежут…

− Сила тебе срочно надо умереть! − бесцеремонно оборвал Репейника хозяин дома.

− Это как? − Силуянов потирая ушибленную ногу, уставился на Индова.

− Элементарно, Ватсон. Я тут, недавно, официально оформил частную больницу, небольшую, но уже весьма популярную, в высших сферах нашего города и области.

Полежишь там, пока нога не придёт в здоровое состояние, а потом тихо представишься перед всевышним. Братва, как и полагается, организует похороны, согласно твоему статусу. В закрытом гробу! Ну а новую ксиву^[8] для тебя заполучить, я думаю, не проблема. А с мертвеца какой спрос? Нет тела, то бишь человека, − нет долга. Удовольствие это не из дешёвых, но я так полагаю, что тех денег, которые ты экспроприировал у ресторатора, вполне должно хватить!

− Да потерял я их! Уплыли они… в канализацию! Сколько разговорил. Поскользнулся, уронил! Чёрт бы их побрал! − гаркнул Силуянов.

− Значит, у этого чёрта мы их и заберём, − подытожил доктор, провожая Репейника до двери.

Неделю спустя

Маргарита Сергеевна, ругая про себя начальника, не отпустившего её в законный трудовой отпуск, на видавшей виды ЛАДе объезжала своих информаторов. Кто-нибудь да скажет, куда пропал Сила, заметную фигуру которого она определённо видела из окна офиса ресторатора.

Отношение к этому человеку у женщины было двоякое. С одной стороны, он был её противником, злостным нарушителем почти всех статей Уголовного кодекса, но с другой стороны, чего греха таить, Силуянов был интересен ей как мужчина, хотя в этом было стыдно признаться даже себе самой. Несколько лет назад она с пеной у рта доказывала Хавтину непричастность Силы к одному нераскрытому убийству. И таки убедила, правда, при этом, чуть не вылетев из прокуратуры. Дело закончилось всего лишь выговором с занесением.

Её размышления прервали новости, доносившиеся из старенького автомобильного приёмника: «Сегодня на местном кладбище, в присутствии многочисленных сопровождающих был предан земле прах, умершего на днях, Александра Сергеевича Силуянова. Его тело было обнаружено за городом, в сгоревшем сарае. Спецы, проведя серию экспертиз, однозначно подтвердили, что уцелевший палец и неповторимые папиллярные узоры на нём принадлежат известному криминальному авторитету!»

[1]     − 26 мая 1988 года Верховный Cовет СССР принял закон «О кооперации в СССР», который разрешал кооперативам заниматься любой незапрещенной деятельностью

[2]     − Кодекс законов о труде.

[3]     − свободно конвертированная валюта.

[4]     − телефон односторонней связи с руководством вышестоящей организации.

[5]     − видоизмененное слово "лекпом" (лекарский помощник)

[6]     − подружка вора.(жарг)

[7]     − говорили (жарг)

[8]     − паспорт (жарг)

Лето 1988 год. Южно-Российск

От неожиданности Марго ударила по тормозам, чуть не спровоцировав дорожно-транспортное происшествие.

− Кто? За что? Как он там оказался? − Одна мысль догоняла другую, а руки уже самостоятельно крутили руль автомобиля, направляя его в сторону ресторана «Плакучая ива».

То же время. Первая в городе частная клиника Игоря Ильича Индова

В дверь палаты-люкс тихонько постучали.

− Кого ещё там несёт? Входи, лепила, тебе можно, − недовольно буркнул Силуянов, внимательно изучающий новенький паспорт, выданный на имя Семёна Семёновича Чеснокова.

В палату робко вошла девчушка, лет четырнадцати, и ни слова не говоря бросилась на шею Силуянова.

− Наконец-то я тебя отыскала, спасибо медсестре, подсказала, в какой палате лежишь. Тебя же скоро выпишут? Правда?

Сила, не знал, как себя вести, и стоял, как библейский соленой столб, с висящей на его шее незваной посетительницей.

Девушка, наконец, разомкнула объятия и протянула ему записку.

− На, читай. Мама, умирая написала. Не дождалась тебя. Рак в четвёртой стадии. Нужных лекарств сейчас днём с огнём не сыщешь, вот и покинула меня, тебя так и не дождавшись. А тут, я гляжу, всё в шоколаде, отдельная палата и всё такое.

Новоиспечённый Чесноков её не слушал, он внимательно вчитывался в неровные буквы.

«Наташенька, дочка, разыщи отца С.С. Чеснокова.

Я иногда ездила к нему на свидание. Рассказывала о тебе, как ты растёшь, привозила твои детские рисунки. А потом его перевели куда-то на край света, и я больше не могла… Да и здоровье моё подкачало.

Твой папа после колонии, бедолага, как и я, скитается по больницам. Но несмотря на своё тёмное прошлое, и многолетнюю отсидку, человек он хороший. Обязательно будет о тебе заботится. И вообще, Сергей Сергеевич твой единственный близкий человек на всей земле.»

Силуянов никогда не был сентиментальным, но сейчас комок подкатил к его горлу, и он не знал, что сказать неожиданной посетительнице.

Но этого делать и не пришлось. Дверь распахнулась, и вошедший Индов повёл больного на обязательные процедуры.

− Папа, я заканчиваю вечерний техникум и работаю посудомойщицей в столовой №13. Той, что возле вокзала. Пожалуйста, разыщи меня, очень прошу, − крикнула Наташа вслед удаляющемуся Силуянову-Чеснокову.

Пять минут спустя. Процедурный кабинет частной клиники.

− Репейник! Твою м…! Ты какую ксиву мне подсунул? На кой ляд мне эта девчонка? Только малолетней родни мне сейчас не хватало! − Сила схватил своего помощника за грудки и прижал к стенке.

− Но босс, бумага идеальная! Лучше и не придумаешь! Бродяга отсидел десятку с лишним, в городе его никто не знает. Помер прямо на вокзале, хватанул палёной водки, за выход на волю. Ну и откинул копыта. Нам только и оставалось, его бумажку об освобождении на паспорт поменять, да фотку трою присобачить. Между прочим, немалых бабок паспортистке отвалили. Так что радуйся, всё чин-чинарём. Ксива знатная, настоящая!

− Лучше бы я сам собой остался. Без всяких недозрелых родственниц, − буркнул воровской авторитет, отпуская подельника.

− Зря ты так, − с досадой в голосе огрызнулся Репейник, − ресторатор, грёбаный, спортсменов-стрелков нанял. Все мастера спорта СССР, не хухры-мухры. Будь спок, не промахнутся. Поэтому слинял бы ты, куда подальше. Куда пуля не долетит, и нож не достаёт.

Ресторан «Плакучая ива»

Марго пронеслась по залу и перепрыгивая через ступеньку ворвалась в кабинет Шаральского.

− Лазарь! Твоя работа? Тобою нанятые отморозки угробили Силуянова? − женщина выхватила пистолет и направила его на ресторатора.

− Во-первых, мадам, уберите оружие, дамам, сей предмет явно не к лицу, во-вторых, Ваши визиты в это заведение становятся постоянными, и это очень нервирует наших посетителей. Заведение несёт убытки. И наконец, в-третьих. Упомянутый Вами господин, нужен мне исключительно живым. Ибо с мёртвого какой спрос? Никакие финансы он мне уже не вернёт. А мне, между прочим, за него, перед очень уважаемыми гражданами нашего города ответ держать. Надеюсь, я удовлетворил Ваше любопытство. Если да, то извольте, покинуть ресторан, только чинно и степенно. В противном случае, я буду вынужден позвонить товарищу прокурору, ну и ещё кое-кому из советских и партийных органов.

На следующий день. Городское кладбище

− Стоять! Руки вверх и поворачивайся медленно, без резких движений. Иначе получишь пулю в свой тупой лоб, − произнеся эти слова, Крулевская поймала себя на мысли, что в последнее время довольно часто бряцает оружием и это не есть хорошо.

− Маргарина Сергеевна! Какая встреча! Как ты меня вычислила? − Силуянов руки не поднял, но всё же медленно повернулся.

− Твоё тщеславие подвело. Я знала, что обязательно заявишься посмотреть на собственную могилу. И не боишься, что такая мысль не только в мою голову пришла, но и тем верзилам, которых ресторатор нанял?

− Об этом я как-то не подумал, − искренне смутился вор.

− Верни Шаральскому деньги. Ведь ты их не украл, закона не нарушал, и живи себе дальше. У меня к тебе претензий нет!

− Откуда они у меня? Сколько можно талдычить! Уплыли они, исчезли, растворились. Я, что, не представляю, на что эти бывшие спортсмены способны? Никакая братва меня от них не спасёт! Вот даже фамилию пришлось… − тут он осёкся и замолчал, боясь сболтнуть лишнего.

***

Перед тем как исчезнуть из города, Силуянов, не до конца соображая, зачем он это делает, побрёл в привокзальное кафе. Денег у него при себе было немного, но и те он решил оставить невероятным образом появившейся в его жизни девушке Наташе. Пусть купит себе обновку, ну или ещё чего-нибудь, что им в таком возрасте крайне необходимо. А ему братва, везде лаве^[1] подбросит, с голоду не даст помереть.

Однако осуществить намеренное он не успел. Какой-то неприметный мужичонка, постоянный обитатель вокзального зала ожидания внезапно огрел его чем-то тяжёлым по голове, а невесть откуда взявшаяся машина Скорой помощи, мигая проблесковыми маяками, увезла бедолагу с площади.

Процедурный кабинет частной клиники.

− Сила! Ты решил исчезнуть из города, таки не расплатившись за оказанные услуги. Это не хорошо, не по-людски, − Индов набирал в шпиц какую-то мутную жидкость из маленького флакона.

− Но ведь Репейник, мне обещал, что всё твои затраты...комп… − Силуянов хотел потереть то место, куда пришёлся удар, но понял, что сделать это невозможно, ибо его руки были прикручены к металлическим краям больничной койки.

− Не дёргайся! Лежи спокойно! При возможном сотрясении мозга такие выкрутасы крайне вредны, − это я тебе как врач говорю, − Игорь Ильич нажал на шприц и вылил из него капельку жидкости, − нельзя, чтобы воздух попал в твою драгоценную вену. Знаешь, что там внутри? Сыворотка правды! С большим трудом достал. Вот и пригодилась. Сейчас ты мне и расскажешь, куда сумку ресторатора припрятал. После чего тихо и безболезненно умрёшь, только уже по-настоящему!

В это мгновение сильный удар в плечо выбил из руки врача шприц, а его самого опрокинул на пол.

Марго не мешкая ни секунды, наставила на врача табельное оружие:

− Лежи тихо, иначе я лично вколю тебе эту гадость. Сам понимаешь, заслужил! А ты, − женщина взглянула на Силуянова, − одевайся и живо на выход, иначе здесь тебя залечат, до смерти.

− Во-первых, не могу − Сила, кивком указал на связанные руки, а во-вторых, как ты меня нашла?

− Жучок подсунула на кладбище, выходит не зря, − Крулевская дулом пистолета ткнула во врача, и тот сразу понял, что надо делать. Извлёк из кармана скальпель и освободил вора.

Пять минут спустя в салоне служебного автомобиля

− Марго, ты сама понимаешь, благодарить тебя за своё спасение мне по статусу не положено. За такое, если узнают, могут и раскороновать^[2], запросто. Но попрошу тебя ещё об одном, отвези меня, пожалуйста, к столовой №13, той, что на привокзальной площади. Мне кое с кем повидаться надо.

− Посадить бы мне тебя, лет этак на десять, да вот только ещё не придумала за что, − ворчала Крулевская нажимая на педаль газа.

Вечер того же дня. Подсобка столовой

К своему удивлению, разговор с «обретённой дочкой» у Силуянова получился лёгкий, без длительных пауз и главное, без девичьих слёз.

***

Наташа слушала молча, не перебивая. А он, всё говорил и говорил, как стал вором, как ему поручили переправить деньги за границу, как он их уронил и как его спасла от смерти, ты не поверишь… следователь прокуратуры.

Потом девушка отвела его в свою коморку, расположенную неподалёку, напоила чаем, настоянным на каких-то травах, и уложив спать, куда-то ушла.

***

Вернулась лишь через сутки, вся чумазая, но весёлая и довольная.

− На, держи свою пропажу. Мы с ребятами, всю решётку коллектора канализационного облазили, столько всякой дряни выкинули, но отыскали-таки. Потом с ними рассчитаешься, не сейчас. Нам надо спешить. Поехали быстрее к этому дураку Шаральскому, пусть деньги пересчитает и отменит своё задание на твоё убийство.

Ты, хоть и не родной отец, а всё равно мне тебя жалко. Потому, что ты…. хороший… и… честный.

***

При виде воскресшего из могилы Силуянова ресторатор перво-наперво упал в обморок, а после того как его откачали, брать в руки скверно пахнущую сумку, категорически отказался.

С трудом поднялся с пола и пошатываясь побрёл по коридору, бубня на ходу… твой, как его, Репейник и другие, из блатных, деньги собрали и мне принесли, вчера, утром. В расчёте мы! Сгинь нечистая, видеть тебя не могу. С того света не возвращаются. Призрак ты, теперь батюшку звать надо, всё заведение освящать, опять расходы на мою голову.

[1]     − деньги (жарг)

[2]     − лишить звания «вор в законе»

Интересно? Продолжаем
наш пустынный разговор.
Чтобы всех понять в сем рае,
есть у нас один прибор.

Он способен в человечью
речь существ перевести
из любого их наречья
в разговорах по пути…

***

− Егомашдед! Мы не понимаем, − разом выпалили внучата.

− Чего? Попрошу поконкретней, − я удивлённо почесал подбородок.

− Ты у нас волшебник, и поэтому по-звериному говоришь. Но ведь и мы слышим слова ящерки и всё понимаем! Это как?

Я улыбнулся и ткнул пальцем на маленькие приборчики, появившиеся на ручках моих потомков:

− Уважаемые дети! Эти устройства способны не только показывать время и направление на Север, как обыкновенный компас, они ещё и универсальные переводчики с любого звериного на человеческий и наоборот. Но в них не встроен громоздкий динамик, поэтому они транслируют услышанную речь прямо в ваши головки. Понятно?

Дети закивали и синхронно поднесли приборчики к своим ушам.

***

Видит Шила, жук навстречу:

шарик, ножки и рожок.

К незнакомцу с хитрой речью:

- Как зовут тебя, дружок?

- Скарабей в песках особый,

он священный, не простой.

Познакомиться? Попробуй.

Может, сдружимся с тобой.

***

− А сейчас я поведаю удивительную историю о том, как познакомилась с обитателем этой пустыни − жуком-скарабеем. Надеюсь, она вам понравится, − услышали внучата уже знакомый голос ящерки Шилы:

− Итак. Иду я однажды по сыпучему песку, а навстречу мне что-то непонятное, шестиконечное, катит шарик, извините, из навоза. Причём ноша эта по размеру больше самого насекомого! Мне бы жуком пообедать, - и все дела, но ведь интересно же. Куда катит и зачем? Вот я и решила для начала с этим существом познакомиться.

− Эй, трудяга, ты это чего делаешь? Отвечай немедленно, а то съем вместе с твоим… Хотя нет, шарик лопать не стану. Уж больно плохо пахнет, точнее, воняет!

− Я с неучами вроде тебя вообще не разговариваю, − ответил трудяга и покатил шарик дальше.

Вот что бы вы сделали на моём месте? - Обогнали бы и преградили дорогу.

Я так и поступила.

− Дитя малое, неразумное, − недовольно проворчал жук, вытирая лапками свою голову, но вдруг вспомнил, что насекомые потеть не умеют, и продолжил, − повторяю, плохо, что тебе никто не поведал, что мы, скарабеи, священные существа! Живой символ солнца. Так древние египтяне считали! Видели в моих сородичах образ перерождения из мира живых в царство мёртвых и дальнейшей вечной потусторонней жизни! Изображали нас на своих гробницах, ибо скарабеи, по их мнению, – оберег для умершего человека в загробном мире.

А теперь, когда ты обо мне всё знаешь, уйди с дороги! Ступай восвояси …

***

Скарабей катает шарик

неспроста весь жаркий день –

шар вонючий - и сухарик,

и вода, и даже тень.

Да и знает жук немало.

Больше, ящерка, чем ты.

Например, он для начала

знает, как растут хвосты.

***

Ага, как же! Так я и послушала первого встречного! И побежала вслед за новым знакомым:

− Эй! Скарабей! Может, помочь? Сам же видишь, шар больше тебя и тяжёлый, наверное. Вместе быстрее докатим!

− Вот мне интересно! Все бесхвостые ящерицы любознательные? Или ты одна такая на всю пустыню?

Я не знала, что ответить. Обидеться на «бесхвостую» и убежать к себе в нору или всё же узнать об этом удивительном создании побольше?

Меж тем жук продолжил свой монолог, фыркая и отдуваясь:

− Мне ещё топать и топать. И если тебе по пути, в чём я сомневаюсь, то, как утверждают Дэвы[1], «за беседой любая дорога − вдвое короче». А за помощь большое спасибо. Много лет по пустыни шары катаю, но никто мне ничего подобного не предлагал! А добро − целой тайны стоит! Рассказать, когда вырастет у тебя новый хвост?

Фото Александра Петренко

«И откуда он знает, что уже два дня прошло с того момента, как Табала чуть не сцапала меня, только любимый кончик и выручил, собой пожертвовав! А новый ни на один сантиметр не вырос», − пронеслось у меня в голове. И я заорала:

− Конечно, хочу! Больше всего на свете! Если расскажешь, я сама этот шар куда хочешь докачу, хотя он и противно воняет!

Скарабей поднял вверх сразу четыре лапы, уставился на меня своими глазами, разделёнными на парные доли, и вымолвил:

− Хвост новый вырастет только тогда, когда ты найдёшь ответ на вопрос, что одинаковое и разное одновременно?!

После чего жук опустился на песок и продолжал, пыхтя, катить свою ношу.

Я семенила рядом, приговаривая:

− Скарабейчик, миленький, ну скажи, пожалуйста, где же ответ узнать? Может, кто подскажет?

− Я подскажу, ибо больше некому. Сама видишь, пустыня кругом. От слова − пусто!

А подсказка прямо перед тобой, в каждой песчинке!

− Неужели в каждой?! − усомнилась я, подхватив их лапой и поднеся к глазам горсточку.

Но жук не ответил, так как в данный момент лез в свой шар.

− Скарабей! Ты чего? Зачем туда забрался?

− Охладиться! − раздалось изнутри, − разве не видишь? Солнце палит так, что ещё минута-другая и я совсем обезвожусь, навсегда. А из шара влага испаряется и меня заодно освежает. Комфорт, одним словом. И тенёк искать не надо, как некоторым ящерицам, не будем показывать на них лапой.

− Скарабеюшка, а ты когда оттуда вылезешь? − поинтересовалась я час спустя, увидев, что солнце начало клониться к горизонту.

− Ночью. Не раньше, − буркнул жук. − Ступай домой. По дороге увидишь опунцию, можешь ею поужинать. Она приятная на вкус и тоже содержит в себе влагу.

− А как я узнаю, что растение и есть опунция?

− Ну, ты совсем перегрелась на солнце! − скарабей на минуту высунулся из своего убежища и продолжил, − пустыня же кругом! Другие растения вряд ли встретишь! Но про колючки не забывай! Желающих её слопать предостаточно, вот опунция и защищается как может. Природа. Каждый жить хочет, даже здесь, в пустыне!

***

Ящерица ещё что-то хотела поведать, но дети её перебили.

− Мы тебе обязательно поможем, − загалдели они разом, − отыщем ответ. И тогда хвост вырастет! Лучше прежнего! И длиннее! Правда, Егомашдед? Ты же волшебник, всё знаешь, и будущее тоже?!

− Будущее не дано знать даже волшебникам, − возразил я, − ведь его ещё не было. Как же можно знать то, чего…

− Завтра оно наступит? − не унимались внучата.

− Конечно! Завтра всегда наступает, − неожиданно ответила за меня Шила и, позёвывая, бросилась к своей норе.

[1]− сверхъестественные существа-великаны.

Первое печатное издание этой фирмы изначально не имела никакого отношения к высокой кухне. В ней были перечислены лишь отели и станции технического обслуживания. Таким вот нехитрым образом основатели концерна давали советы своим клиентам, указывая на местности, где можно неплохо отдохнуть, а заодно и перекусить.

***

Постепенно функция указателя-путеводителя по ресторанам, с картой автодорог отошла на задний план, а сами точки общепита, и качество их кухни стали основным содержанием ежегодной книги. Звёзды фирмы перешли в рейтинг высочайшей награды любого ресторатора, где бы он ни находился!

1920 год.

Книга, издаваемая концерном, уже не просто указывает, но и рекомендует рестораны и отели.

Десять лет спустя.

Точки общепита, во всём мире стали оценивать по шкале от одной до трёх звёзд, называемых "макаронами" (macaron - фирменное французское пирожное)

***
Сегодня лишь факт упоминания имени ресторана, в этом издании, даже без присуждения звезды, уже знак высокого качества его кухни:

• одна звезда фирмы - это очень серьёзная награда
• две звезды-блюда ресторана уже могут рассматриваться как произведения искусства
• три звезды имеют рестораны с индивидуальной, величайшей, авторской кухней, зачастую потомственных шеф-поваров.

И ещё одна особенность!

Шеф-повар, уходя из ресторана, может унести звезду с собой — то есть перенести туда, где он теперь будет работать.

***
Заведения, попавшие в издание, не имеют права указывать или как-то упоминать о количестве присуждённых им звёзд. Политика фирмы состоит в том, что клиент может узнать о количестве звёзд исключительно из самого печатного издания. В случае нарушении этого правила, ресторан может быть исключён из рейтинга.

***
Звёзды присуждаются каждый год и очень легко снимаются, если ресторан перестаёт соответствовать высокой награде. В течение года неизвестные никому гурманы-эксперты путешествуют и оценивают рестораны. Эксперты приходят инкогнито, без предупреждения, а сообщают о своём визите уже после, когда всё свершилось. Возможны повторные посещения. И под наблюдением оказываются не только претенденты на звёзды, но и те, у кого они уже есть.

***
Все критерии присуждения рейтинга являются коммерческой тайной фирмы, однако всегда известен главный - это кухня. Атмосфера, обслуживание, интерьер и цена - всё это вторично по отношению к подаваемым блюдам.

***
Процесс присуждения удачно показан в одной известной старой французской комедии с незабвенным Луи де Фюнесом.

***
В наши дни серия «Красного путеводителя» вмещает около десяти тысяч адресов заведений стран: Франции, БеНиЛюкса, Германии, Испании, Португалии, Великобритании, Ирландии, Италии, Швейцарии, Северной Америки... и... России!

***
Он выпускается на французском, итальянском, испанском, английском, немецком и других европейских языках, однако нет и никогда не было его на русском. Увы, на этом языке книга не издаётся.

***
Вас же дорогой читатель, я прошу назвать имя этого известнейшего концерна − неимеющего никакого отношения ни к ресторанам и кафе, ни к производству продуктов питания, ни к сельскому хозяйству, вообще!

Фотография, как всегда, в помощь и ещё, конечно рецепт. Пальчики оближешь!

Старинное и знаменитое блюдо Тульских ресторанов «Мясо по-тульски»

Нам потребуется:

1) говядины - полкило

2) Пара ложек маргарина,

3) Три ложки сливочного масла,

4) грамм пятьдесят свиного сала

5) Четыре луковицы

6) Три больших морковки

7) сто грамм ржаного хлеба

8) Пол стакана сметаны

9) Одно яйцо

10) Пару столовых ложек консервированных маслин без косточек

11) Две ложки томатной пасты

12) Пол лимона

13) Три-четыре ложки панировочных сухарей,

14) Немного зелени петрушки и укропа

15) молотый чёрный перец и соль на ваш вкус

ГОТОВИМ:

Мясо моем, режем на кусочки, отбиваем с двух сторон. Солим, перчим, обваливаем в сухарях. Кладём на сковороду с раскалённым жиром. Жарим до образования корочки.

Сало режем на ломтики и совсем немного вытапливаем. Очищенные лук и морковь режем соломкой, после чего обжариваем в разогретом жире, затем добавляем чуть-чуть воды и тушим минут пять-семь.

Хлеб режем на кубики, совсем недолго жарим в сливочном масле, после чего отправляем к нашим тушёным овощам, туда же отправляем измельчённые маслины, заправляем томатной пастой и ставим таймер минут на пять.

Берём чисто вымытые керамические горшочки. На их дно кладём кусочки сала и наше мясо, сверху добавляем овощи и ржаные сухари, затем опять слой мяса. Сырое яйцо смешиваем со сметаной и так же выливаем в горшочки. Сверху сыплем молотые сухари. Ставим в заранее нагретую духовку. Запекаем до тех пор, пока сверху не появится румяная корочка.

Перед подачей на стол кладём в горшочки нашу измельчённую зелень.

Небесный дар, в качестве компенсации.
(Все действующие лица и события этого рассказа выдуманы автороми какие-либо совпадения с реальностью − чистая случайность)
Февраль зимы 1942 года. Таджикская ССР Сталинабад. Аэропорт.
− И не уговаривайте меня. Нет, нет и ещё раз нет! Не то, что в самолёт, я даже близко к нему не подпущу! арҷманд зан1, ты хоть представляешь, что такое зима в здешних местах? − горячился седовласый таджик-офицер, с четырьмя шпалами на петлицах2, − Это, туман, шквальный ветер и полный ваҳшати3 . Если бы не приказ, я вообще из здания аэропорта нос не высунул, и этот рейс ни за что не разрешил! А ты, совершенно гражданская! Уйди немедленно, с военный объект! Иначе я вызывая сарбозона4, и он... − начальник аэропорта, попытался схватить женщину за рукав, но та увернулась и сжав кулаки и сверкая глазами «перешла в наступление»:
− Я жена советского командира, между прочим, вашего коллеги, сотрудника Хорогского аэропорта Абдуллоева! И вы, просто обязаны его знать!
− Война идёт, − сменяя гнев на милость, буркнул полковник, опустился на длинную скамью, и постучал по ней, предлагая женщине расположиться рядом, затем продолжил, − люди меняются часто. Одни уезжают на фронт, другие оттуда прибывают. А мне уже совсем бисер сол5, память подводит. Сильно к мужу хочешь? Тебя как звать-то?
− Анна… Абдуллоева! Вот телеграмма от него. Ему комнату в общежитии выделили. Надо ехать, быт налаживать. Его долечивать. Мы же теперь семья. А он после ранения! Сразу из госпиталя, сюда отправили, то есть, домой. Он же родом из тех мест. В больнице и познакомились. Он же у меня, лётчик. Главврач и расписал нас. Как, только Сухроб, мой, начал ходить. А вы к нему не пускаете. Туда же никакой транспорт сейчас не ходит. Только самолёт и остаётся. Пустите на борт. Ну, пожалуйста. Мы с ним, век вам благодарны будем, − затараторила женщина.
− Её правда. Пусть с нами летит. Место в самолёте найдётся. Триста километров всего-то, за пару и часов управимся, − рядом с ними стоял улыбающийся человек, в лётной кожаной куртке, − Антон Княжич, пилот самолёта, на который вы, барышня, так рвётесь попасть.
− Фамилия у вас буржуйская, из этих, что ли из царских, − Аня недоверчиво поглядела на своего заступника.
А тот раскатисто рассмеялся, − мой прадед и дед, при дворе барском состояли. Собственную фамилию не имели, вот их по месту их работы и величали. Я хотел её поменять, да всё недосуг было, а сейчас война идёт, какая уж тут смена фамилий, − при этих словах он протянул начальнику аэропорта планшетку, − впишите дамочку в маршрутный лист. Под мою ответственность. Негоже нам семью разлучать, тем более, в тысячах километров от войны.

Из бортового журналасамолёта СТ15 −СССР-Л-391
Пассажиры рейса:
1) майор Масев Егор Кимович, комиссованный из рядов Красной Армии, по причине ранения,
2) сотрудники НКВД: Мурат Вахов, Леонид Тариков,
3) Анна Абдуллоева.
5) багаж. Документы. Восемь килограмм.
Прогноз погоды по маршруту. Мощно-кучевая облачность 3 балла на высоте 2000 м, ветер восточной четверти 10-20 км/ч, видимость...
***
14:00. Обнаружилась проблема с левым шасси. Три попытки его выпустить оказались безрезультатными. Садиться в Хороге с такой поломкой, нельзя. Перевернёмся.
Принимаю решение вернуться, на Сталинабадский аэродром.
15:00 «ворота»6 над перевал Одули «закрылись» из-за сильного снегопада. Продолжаю полёт вслепую, по приборам. Ухожу ниже и правее, на меньшую высоту.
***
Вихревой поток бросил самолёт на сотню метров вниз. Неожиданно из своего «гнезда» вышло левое шасси. Но радости это не принесло, ибо оно тут же зацепилась за склон горы.
Некоторое время машина всё ещё слушалась штурвала пилота и оставалась управляемой, но пять минут спустя мотор заглох, и самолёт влетел в снежный сугроб.
Фюзеляж раскололся, но и пилот, и пассажиры остались живы, получив лишь ушибы.
Из дневника Антона Княжича
17:00. Мурат Вахов и Леонид Тариков отправились искать выход к реке. Вернулись час спустя. Поиски оказались безрезультатными.
***
С рассветом попробовали починить радиостанцию. Бесполезно. Приборная доска и её содержимое представляет сплошное месиво. Аня и Егор Кимович провели ревизию съестного и разделили на пайки.
Единогласно постановили:
Питаться придётся только раз в день, а поскольку воды нет совсем, то в качестве жидкости будем употреблять снег.(Снег в горах жажду не утоляет!)7. Водку и немного спирта использовать исключительно в медицинских целях, обрабатывая ею полученные раны.
***
Всем стало понятно, что судьба отпускает им не больше недели, на то, чтобы найти дорогу к людям. Иначе − смерть от обморожения и голода!
Антон, как самый боеспособный из выживших, отказался от положенного пайка и отправился повторить поход НКВДшкинов.
Найти-таки выход к реке, а по её берегу добраться до ближайшего селения.

Шесть часов спустя.
− Ну и как? Нашёл? − майор хуже всех справлялся с разряжённым воздухом, а потому почти всё время сидел неподвижно, укутавшись в совсем не спасающий от холода, брезент.
− Нет, товарищ майор. Прошёл шесть километров, безрезультатно. Но вы не беспокойтесь, нас обязательно будут искать. Мы не прибыли на аэродром назначения, не выходим на связь, значит …
− Понятно, что это значит, − оборвал лётчика Масев, − мы погибли, мертвецы, трупы. А за ними в военное время, никого не посылают. Не до них, сейчас Тоша, вернее, не до нас.
Услышав это, стоящая рядом Аннушка разрыдалась в голос:
− Неправда! Мой Сухробушка обязательно организует экспедицию, он меня ни за что не бросит! Вот увидите! Завтра крайний срок, послезавтра за нами придут! Мой бог и его Аллах нашей гибели не допустят!
Из бортового журнала превращённого в дневник. Пять днейспустя.
12:00. Тариков, в очередной раз, отыскивая проход к реке поскользнулся и упал с обрыва. Сильно ушиб колено, но до самолёта доковылял самостоятельно. Анна сделала ему перевязку. Возможен закрытый передом. Больше ходить он не сможет.
19:00. Готовимся к очередной ночёвке. Все плохо спят. Просыпаются почти ежечасно. Согреваются сидя друг у друга на коленях. Анна, в предыдущие ночь, уходила спать, в разбитую кабину самолёта, но, как только, замерзала, вернулась в тесный пассажирский салон.
Продукты закончились. Все. Совсем!
Люди, время от времени несмотря на строй приказ майора, выходят наружу за снегом, и едят его, пытаясь заглушить голод.

***

***

***

***

***

***

1− уважаемая женщина (тадж.) 2− отличительные знаки полковника 3− ужас(тадж.) 4− солдата (тадж.) 5− много лет(тадж) 6− расстояние между высокими горами. Самолеты летают между ними, а лётчики такие места называются «воротами». 7− Не следует забывать о затрачиваемой энергии на растапливание снега. Из семи литровснега, получается лишь два литра воды. Эскимосы, растапливают, снег при помощи теплом собственного тела. Заполняют им кожаные фляги и надевая их под теплую меховую одежды. Ничего подобного у героев этого повествования не было, да и способ этот они, увы, не знали.

В путь-дорогу поспешили,
не смыкая сонных глаз.
Продолжает снова Шила
интересный свой рассказ

о загадках и проблемах,
странных вышках и дожде,
людях с мусором в эдеме
и о выросшем хвосте.
***
− Егомашдед. Тут так здорово! Давай останемся здесь навсегда. Ну пожалуйста.
− И Ба-лю сюда привезём.
− И мёд финиковый, здешний, вкусный-превкусный, и фрукты сладючие, лучше мороженого, чес-слово.
− Хотя и оно, конечно, не помешало бы, эскимо на палочке или пломбир, холодные, – наперебой галдели внучата.
− Вы строчите, словно пулемётчики, − возразил я, − а между тем наш экскурсовод уже начала свою работу. И шепчет свой новый рассказ. Вам разве не интересно, чем дело закончилось?
Егорка и Машенька мгновенно умолкли и склонились над Шилой. Та же, подобно человеку, немного смутилась и, взобравшись на большой плод кокосовой пальмы, продолжила своё повествование.
***
− Не знаю, как другим, а мне здесь определённо нравится, − Рамзес сладко потянулся и блаженно прищурил глаза. − Рыбы − во! Тени — во! − промурлыкал кот, проводя лапой по горлу, затем выгнул спину, поточил когти о кору пальмы и улёгся на тёплый камень.
− Это всё потому, что кое у кого в оазисе нет врагов! Крокодилы не в счёт, мы с тобой ещё ни одного здесь не встретили, и кое-кому нет дела до хвоста бедной ящерки. А ещё друг называется, − пробормотала я, взглянув на то место, где должен был красоваться красивый и очень полезный отросток.

Фотография Александра Петренко
− Мурр. Ну не надо так категорично. Помню я о твоей беде. Не сутки напролет, но иногда... вспоминаю... на сон грядущий, − Рамзес хотел изобразить на мордочке что-то похожее на виновность, получилось плохо, и он просто продолжил, − и вообще, тише едешь − дальше будешь, мудрость не нами придумана, а это значит, что торопиться не стоит и подходить к проблеме надо с умом! − кот нехотя встал на задние лапы, а переднюю правую поднял вверх, постоял так с минуту, но не придумав продолжения своей речи, опустился на камень и свернулся в колобок.
− Опять будешь дрыхнуть? Сколько можно? − я хотела обидеться и уползти куда подальше, но кот за долю минуты перешёл из режима покоя в состояние активного действия. Он одним прыжком преодолел несколько метров, отделяющих его от меня, и преградил путь:
− Не хочешь спать − не надо. Пошли до той скалы, оставим там отметку, и потопаем дальше.
− Какую ещё метку? − я попыталась отодвинуть кота в сторону, но мой вес и его были столь разные, что, упираясь в него всеми четырьмя лапами, ваш экскурсовод всё же отодвинулась назад.
− Сообщим обитателям оазиса, что Рамзес и Шила ушли в город в поисках ответа на...
− Только когда будешь эту депешу царапать, древние письмена двуногих не повреди! − перебила я друга, − а то потом учёные будут ломать голову, кто и что писал!
Час спустя
Утверждает кот: «Пустыня,
как живая, ест и пьёт.
Жаль, когда её святыни
засоряет наш народ».
«Нефть, – глаголет кот учёный, –
может доброй быть и злой:
то коптит, а то с ладоней
не смывается водой».
***
Прибор-переводчик, висевший на груди у детей, вдруг испортился и стал транслировать речь ящерицы в третьем лице.
− Рамзесик, посмотри сюда, − Шила ткнула лапой в кусок породы, мимо которой они проходили, – это что такое? Это же не...
− Ты, права, это не.., − оборвал её кот, позёвывая на ходу, − пустынная местность, по которой мы сейчас топаем, много тысяч лет назад была морским дном, здесь плавали огромные рыбины, жили эти, как их, всё забываю... мо..мо..моллюски... Вот их окаменевшие остатки ты сейчас и трогаешь.
Рамзес хотел ещё что-то сказать, но вдруг резко остановился и втянул в себя воздух. Шила последовала его примеру и минуту спустя тихо прошептала:
− Совершенно незнакомый запах!
− Нефть, − недовольно мяукнул кот, − вон, видишь вдалеке высоченные палки-вышки? Это бурильные установки, с их помощью люди добывают из-под песка жидкую гадость.

− Но зачем же они достают то, что так противно воняет? − фыркнула ящерица.
− Делают из неё топливо, заливают его в свои автомобили и гоняют на них по пустыне. А она за это им мстит! − кот уселся на задние лапы, не зная, как поступить дальше, идти напролом через буровые установки или всё же обойти их стороной.
− Рамзесик, но пустыня же неживая? Как же она людям мстит?
− Песок наступает на их города, засыпая жилища по самые крыши. И вообще, с чего ты решила, что пустыня неживая? Она часть природы, и, конечно же, живая, как мы с тобой!

Шила вдруг обнаружила, что сидит рядом с небольшой чёрной лужицей.
− Рами, это и есть та самая нефть?
− Ага. Отползи подальше, ещё, чего доброго, испачкаешься, а с водой в этих краях туго. Да нефть просто так и не отмоешь. Что поделаешь, если люди, добывая её, совсем не заботятся о нас, коренных обитателях этих мест.
− Неужели двуногим совершенно безразлично, что с нами будет?!
− Хочется верить, что нет. Многие уже понимают, с природой нужно жить в мире и согласии..., − произнеся это кот неожиданно схватил ящерицу зубами и отпрыгнул в сторону.
− Рамзес. Немедленно отпусти меня. Не смей глотать, я же невкусная и к тому же мы друзья, а ими питаться неприятно! − заверещала Шила.
− Джипы. Будь они трижды поломаны, − буркнул кот, аккуратно опуская ящерку на песок, − носятся, где попало, туристов развлекают. А те мусор пластиковый выкидывают, пакеты, стаканчики и бутылки. А незнайки, вроде тебя, в них забираются, запутываются или, чего хуже, пытаются их есть. В общем, конец один и очень печальный.
− Это красота увиденного стирает людям память. Если уезжаешь восвояси − прибери за собой. Обязательно! Я постоянно убираюсь около своей норки, подметаю хвостиком... − Шила вздохнула и продолжила, − люблю, чтобы камушек к камушку был.
– Может, написать им послание на том большом камне, как нужно вести себя в пустыне по-человечески?
− Написать, конечно, стоит, напомнить им о том, что в пустыне они не одни, и главное, − не они здесь хозяева...
− Рамзесик! Гляди! Это мой друг скарабей! Надо же куда добрёл! Да ещё с такой тяжеленой ношей!

− Как поживаешь, круглоголовка? − жук остановился и вытер лапкой то место, где у людей выступает пот после тяжёлой работы.
− Представляешь, скарабейчик, мы с моим новым другом Рамзесом столько повидали! Я сейчас тебе всё расскажу. Надеюсь, ты не особо спешишь?
Скоро тёплый дождь прольётся,
увеличит Шила рост –
после дождика на солнце
отрастёт желанный хвост.

***
В этом месте Егорка и Дашенька дружно прервали рассказ ящерки:
− И жук, конечно же, подсказал тебе, что одинаковое и разное одновременно?
− Во-первых, перебивать экскурсовода крайне невежливо! Я вообще-то могу и обидеться! Во-вторых, начался сильный ливень. И не удивляйтесь! В пустыне хоть и редко, но такое явление природы случается, и в-третьих, я сама догадалась!
Сначала мы все трое бросились к спасительной расщелине в камне. Скарабей залез в неё целиком, я на две трети, а кот так и остался мокнуть снаружи. Ничего. Ему полезно, шкурка только чище будет...
− А почему ты не вся в щель поместилась? − полюбопытствовала Маша.
− Так хвост-то взял, да и вырос! Длинный такой, красивый, любимый. Вот он то и не поместился. Рамзес с ним сразу стал играться, несмотря на ливень. Коты, они во всем мире одинаковые! Им бы только забаву себе отыскать поинтереснее. А я в это время шептала скарабею на ушко: «Одинаковое и разное одновременно – это и есть родная пустыня. Наш общий дом!».
***
Заключение
Утро следующего дня
Всё кончается когда-то…
И у нас уже финал.
Только я, мои ребята,
до конца не рассказал.
Дело в том, что наши внуки
разыгрались неспроста –
захотелось по науке
им выращивать кота.
***
Сказать, что я и Ба-Лю, войдя в детскую, были удивлены − не сказать ничего. Мы были поражены увиденным.
Во-первых, внучата самостоятельно встали (без обыденных понуканий и уговоров).
Во-вторых, они (что случилось впервые!) сами (без посторонней помощи!) очень аккуратно заправили свои кроватки!
И в-третьих, и Машенька, и Егорка стояли на коленях и в четыре руки шарили под диваном, приговаривая:
− Рамзес, ну Рамзесик, выходи. Пожалуйста. Чего ты от нас прячешься?
Ба-лю не выдержала первой:
− Дети, признавайтесь сейчас же! Кто у вас под диваном прячется, или что вы там потеряли?
− Ну какие же непонятливые эти взрослые, − ответила за себя и брата Маша, − конечно же, там сидит самый настоящий кот − Рамзес. И никак не хочет выходить! Мы его уже полчаса зовём.
− До сегодняшнего дня, если мне память не изменяет, это домашнее животное звалось просто КотомКысом! − вставил свои пять копеек я.
− А теперь наш кот − Рамзес! − поднимаясь с колен, решительно возразила Машенька, − неужели вы не догадались, что он ближайший родственник того, из пустыни. Такой же рыжий, усатый и …
Внучка умолкла на полуслове, ибо пушистое животное мгновенно проскочило между её ног и умчалось на кухню.
Нам всем ничего не оставалось, как немедленно поспешить туда же.

Рамзес Первый, он же бывший КотКыс, выронил изо рта на пол давно потерявшуюся, покрытую пылью, игрушечную ящерицу, изготовленную всемогущими китайскими умельцами, после чего подошёл к своей миске и постучал по ней лапой, требуя законный завтрак.
− А всё же он хоть и домашний, но самый настоящий охотник! − констатировал Егорка, взбираясь на табуретку и доставая пакет с кошачьим кормом.
***

А мы с супругой заулыбались… Всё-таки не зря мы придумали для них это сказочное путешествие в пустыню – ребята надолго запомнят необычных обитателей пустыни: ящерицу-круглоголовку Шилу, тушканчика Амари, ядовитую змею Табалу, жука-скарабея, пустынного Беркута и песчаного кота Рамзеса.
Вот и кончились скитанья
по пескам и по жаре.
Но они прибавят знанья
нашей чудной детворе.

Районный центр где-то там, в глубине России. Отделение пенсионного фонда

− Дама, да вы, не имею чести знать ваше имя, отчество, куда же так спешите? У меня же отдышка и тахикардия, мне за вами никак… − солидных форм пенсионер, Иван Иванович Толстомясов семенил за сотрудницей учреждения, пытаясь на ходу изложить свою просьбу, − понимаете, мне в этом месяце дали только половину пенсии, а я, между прочим, писатель член литературного объединения «Седло Пегаса», мне питаться надо усиленно, чтобы творить! А как сочинять на полов... пенс…

Договорить он не успел, ибо женщина обернулась и ткнула в лицо посетителя формуляром:

− Читайте! Между прочим, во всех средствам массовой информации было опубликовано!

− Ой, Лукерья Ипполитова, простите, пожалуйста, − пенсионер прищурился и в тусклом свете энергосберегающих светильников всё-таки разглядел надпись на бейджике, украшающим бюст представительницы прекрасн… пол… − пенсионного фонда, − очки дома забыл, а без них, как…

− Элементарно, − оборвала старика Лукерья, тут чёрным по белому указано, что отныне и до скончания века пенсия привязывается к весу получаемого. Что непонятно?

− Ввв-всё! − промямлил Иван Иванович, − пытаясь унять образовавшуюся дрожь в коленях, − это как?

− Вот, непонятливый какой попался, − деланно возмутилась женщина, − там даже таблица представлена! За Вас знающие люди посчитали! Конкретно Вы сколько весите?

− Сто...сто... двадцать, − пенсионер отыскал в кармане очки, водрузил их на переносицу, но они сразу же совершенно самостоятельно полезли на лоб, − а какая разница?

− Огромная! − ступайте за мной, я сейчас Вам наглядно, на демонстрационной доске объясню, − Лукерья рывком отворила массивную дубовую дверь и втолкнула Толстомясова.

− Итак, повторяю вопрос! Ваша масса на сегодняшний день. Если точно не знаете, становитесь на весы, вот там в углу стоят, не беспокойтесь, импортные, китайские, точнёхонькие!

   Иван Иванович, словно агнец на заклание, поплёлся к указанной точке, на всякий случай снял туфли и выдохнув поставил ноги на холодный и ненадёжный пластик.

− Зря стараетесь, мы все ваши пенсионерские ухищрения учли и любую цифру всегда округляем! В большую сторону, − раздалось сзади, − итак, что мы имеем с гуся, то есть, я хотела сказать, с пенсионера? − Сто двадцать один, с копейками округляем, делим и того получаем ровно полпенсии. Вам абсолютно правильно начислили. Какие ещё претензии к фонду имеются?

− Ма-ма-материальные, то есть денежные, − глотая слюну молвил посетитель, − как я на гроши кушать буду, да ещё лекарства. И вообще, это безобразие, причём форменное! Я буду жаловаться, самому! − Писатель поднял палец вверх, − президенту! В конце концов, я за него голосовал!

− Не стоит утруждать главу страны по таким мелочам, − Лукерья устало опустилась на стул и продолжила, − объясняю ещё раз, но уже в последний! В Вашей литературной тусовке поэтесса есть?

− Ну, допустим, и что с этого. − Иван Иванович окончательно запутался, а потому округлил глаза.

− Сколько она весит?

− Если честно, я её не взвешивал, но она такая худенькая, стройная для своего возраста, выходит, мешок муки, с верхом, то есть килограмм шестьдесят. Но это только в одежде, а если без не…

− Не надо без! − В очередной раз оборвала пенсионера сотрудница фонда, − так вот, поэтесса, согласно циркуляру тринадцать, дробь тринадцать будет получать всё, как и прежде, и это будет по-честному. А вы, уважаемый, в прошлой, до пенсионной жизни, наверное, были руководителем, вкусно и много ели, то есть кушали, вот государство и решило, что пора с этим неравенством кончать. Наели лишнюю поэтессу, то есть я хотела сказать килограммы, извольте сесть на диету. И как только вернёте свою массу в указанную таблицу, милости просим к нам. Станете на весы, докажете стремление ко всеобщему пенсионному равенству, и с того же дня будете получать деньги без всякого понижающего коэффициента.

− Позвольте! − Иван Иванович от негодования хотел плюхнуться на стул, но промахнулся и брякнулся на пол, больно ударив то место, из-за которого к нему был применён этот злополучный коэффициент, − у меня есть знакомый баснописец, так тот вообще тощий как весло! В нём килограмм сорок, не больше…

− Таким будем доплачивать, немного, конечно, но всё же! Из тех денег, что с вас удерж...

От такой наглости Толстомясов окончательно утратил над собой контроль. Как в далёкой молодости резво вскочил с места и бросился к обидчице, олицетворяющей в этот момент весь огромный пенсионный фонд и его дубовые двери…

Но добежать не успел, ибо проснулся.

− Вставай дорогой, − супруга нежно погладила его по остаткам некогда солидной шевелюры, − только что пенсию принесли, повышенную. Государство расщедрилось, аж четыре процента добавило. Радость-то какая! Теперь заживём!

***

Ну а теперь рецепт отменного диетического блюда. Для экстренного похудания.

Готовим Оладьи из брокколи

по материалам интернета

НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:

Брокколи — полкило

Яйцо куриное — одно.

Молоко — четыре столовых ложки.

Мука — столько же.

Соль и перец - по вкусу

Разрыхлитель - одна маленькая упаковка

Масло растительное — любое, какое есть.

ГОТОВИМ:

Для начала кипятим воду. Солим и кладём в неё брокколи. Таймер на 3 минуты.

Затем воду сливаем. Даём остыть брокколи.

После чего отправляем в блендер, измельчаем до крупных кусочков. Можно и помельче. На ваш вкус.

Всё это перекладываем в касу, добавляем: молока, яйцо и соль. Муку сыплем медленно, это важно!

Тщательно перемешиваем, добавляем немного перца и разрыхлитель. (Он нужен для пышности наших оладий.)

Ещё раз перемешиваем до полной однородности. Оставляем. Таймер на семь минут.

Разогреваем в сковороде растительное масло. Затем выкладываем по паре столовых ложек теста.

Выпекаем оладьи до образования румяной корочки с обеих сторон. Затем наши оладьи выкладываем на бумажные полотенца, дабы удалить излишек масла.

Приятного аппетита!

Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Рыба ласточка

Третья декада декабря. Вечер
Ах, любимые внучата,
любопытные ребята.
Год проходит, новогодье
недалече, на подходе.
Поздний вечер, скоро спать,
им пора идти в кровать.
Ну, а сказка перед сном?
Обязательно! Начнём…[1]
***
Мои любимые внучата Егорка и Машенька, основательно перепачкав свою одежду клеем и кусочками бумаги (целый день вырезали снежинки и различные фигурки, а затем вешали их на окно) наконец угомонились и притихли в углу, рассматривая старинную, потрёпанную, ещё советских времён книжку с новогодними картинками.
− Деда! Нам скучно! − минут через пять, решительно заявляет внучка.
− Это потому, что снега до сих пор нет! − поясняет Егорка, и тычет пальцем в нарисованный сугроб, − у всех есть, а у нас нет.
− У этого деда Мороза не то, что подарков, даже настоящих снежинок не допросишься! − вторит брату Маша, − вот если бы узнать номер его мобильника!? Тогда можно было бы позвонить и спросить, мы что, как и в прошлый Новый год, будем на улице лепить не снеговика, а грязевика! Хватит жадничать! Присылай сюда, поскорее, большущую тучу снега!
− Ну и подарки, конечно, тоже, − дополняет Егора сестра, − Новых годов, без подарков не бывает! Правда, деда?
− Конечно, − соглашаюсь я и продолжаю, − Но только при условии, что вы целый год, слушали старших, убирали за собой игрушки, помогали бабушке с дедушкой, ну и шалили в меру... И вообще, кое-кому уже пора в постель. Будем уточнять, кому конкретно, или и так понятно?
К моему удивлению, детвора молча поднимается со своих мест и топает к спальне. Я же, обрадованный этим, делаю пару шагов к кухне, и зря.
− А сказку? − раздаётся у меня за спиной, − Мы целый день ждали новую сказку! Ты ещё утром обещал! Забыл, что ли? Совсем старенький стал? − дуэтом восклицают малыши.
Я чешу затылок, припоминая, что за завтраком, такое обещание действительно имело место, и спрашиваю обречённо:
− Ну и про кого вам сегодня рассказывать?
− Вот про них, − Маша тычет пальчиком в стенку большого аквариума.
− Про лягушек ты нам уже сочинял, про светлячка, тоже, а вот про рыб ещё не было, − соглашается с сестрой Егорка, и, взяв её за руку, тянет в сторону ванной комнаты. Мол, чем быстрее почистим зубы и заберёмся в свои кроватки, тем быстрее на свет появится новая сказка!
Часть 1. Морская наука
Рыбам в море тоже туго
без улыбки доброй друга,
без азов морской науки,
избавляющей от злюки -
от акулы, той, что в море
им приносит много горя.
Посему для всех рыбёшек:
пикшиков и осминожек,
школа есть, и нам, друзья,
без неё никак нельзя.
***
Преподаватель школы, имени Синего кита, пожилая рыба Ласточка Карповна, побывавшая во всех морях и океанах, медленно плыла в дальний грот, не забывая внимательно смотреть по сторонам: опыт подсказывал, что опасность может подстерегать одинокую рыбу справа, слева и даже сверху с воздуха.
Кто и как в ней обучает
вдалеке от зорких чаек,
как проходит в ней урок
и идёт он рыбкам впрок?
Подождите, всё узнаем,
если сказку прочитаем.
Приготовились? Вперёд!
Нас давно учитель ждёт.
***
Двенадцать её учеников − пескарей, удобно расположившись за камнями, поросшими водорослями с нетерпением ждали свою любимую учительницу.

Пескарь
− Ещё парочка солнечный бликов, и я уплываю на мелководье - там вода теплее и можно вдоволь поиграть в салочки, - пробулькал малыш-пескарь по имени Джоки. Махнул прозрачным плавником и предложил:
− Рыбята, кто со мной?
− Угомонись, непоседа! Быстро плыви на своё место! − одёрнула его рыба-Игла, − я как староста класса, и старшая по возрасту из присутствующих, запрещаю всем расплываться! Если учительница опаздывает, значит, на то имеются веские причины, может быть, она сейчас удирает от самой настоящей акулы.

Рыба-игла
− Игла, а почему нашу учительницу все зовут Ласточка? Мне мама рассказывала, что ласточки - это птицы, которые вьют гнёзда по берегам рек и морей и вообще боятся воды, и подлетают к ней, на секунду, лишь для того, чтобы напиться, − поинтересовалась маленькая Корюшка и опустилась на свой камень-парту.

Корюшка
− Как тебе не стыдно! Вечно ты болтаешь хвостом и невнимательно слушаешь урок.
Карповна ещё на первом занятии рассказывала, что имя Ласточка она получила за свой хвост, такой же длинный и раздвоенный как у воздушных птиц...
− А может, ты нам расскажешь, кто такая акула, и как она выглядит? − бесцеремонно перебила старосту Корюшка.
− Это и есть тема нашего сегодняшнего урока, - ответила за Иглу Карповна, грациозно вплывая в класс, − и запомните, пескарики, учителя никогда не опаздывают — они, бывает, задерживаются, исключительно по объективным причинам. Вот, например, сегодня я на несколько минут припозднилась потому, что по дороге в школу размышляла на тему, почему у всех рыб короткий век! Мало кто из них доживает до глубокой старости...
− Потому что хищники нас лопают, - булькнул Джеки и на всякий случай спрятался за камень.
− Во-первых, перебивать учителя крайне невежливо, - ответила Ласточка, - а во-вторых, ты, безусловно, прав. Действительно, врагов у нас предостаточно. И один из них - это хищница-акула, о которой мы сегодня и будем говорить.

Уроки рыбы-ласточки, фото В.М. Басырова

Уважаемые читатели! В продолжение празднования Дня космонавтики мы предлагаем вашему вниманию фантастический юмористический рассказ Александра Ралота и соответствующий рецепт космической тематики.

Надзиратель Зет-19-54 с трудом выполз из портала пространственного перемещения и начал с ожесточением тереть виски. Трансгессирования^[1] на сверхдальние расстояния всегда вызывали у него приступ невероятной головной боли.

− Создатель! Благодарю тебя! Я дома! Триста шестьдесят пять оборотов этой чёртовой планеты позади, − сдам отчёт и тут же вручу ектению^[2] об отставке, − пронеслось в голове, − не могу больше. Всему есть предел, моему терпению тоже…

Зет-19-54 хотел было додумать эту мысль до конца, но не смог, ибо гравивихрь службы «Галактической надзирательности» подхватил его и понёс в сторону возвышающейся вдали башни любимой конторы.

Десять минут спустя по земному времяисчислению

Осминого-подобное «здравомыслящее» существо по имени Ре-ф-20-23 выползло из своей, оборудованной по последнему слову межгалактической техники, расщелины и, обхватив щупальцами Зет-19-54, усадив в плавающее на поверхности водоёма большое надувное кресло, пробулькало:

− Ну, ваш многотомный мысле-слив^[3] мы изучим позже, и всей коллегией, однако, сейчас прошу изложить общее впечатление о планете Три-эс-об-раз^[4]. Это ведь была уже далеко не первая командировка на неё, не так ли?

− Девятьсот девяносто девятая! Я провёл там, в общей сложности девять тысяч лет, то есть годовых оборотов планеты вокруг своего светила. И сил моих больше нет. Все нервные окончания изношены на девяносто восемь и семь десятых процента…

− Надзиратель! Остановитесь! С этого момента я требую от вас подробностей! Насколько мне известно, на закреплённой за вами планете просто шикарный климат! Температура окружающей среды колеблется в пределах всего лишь ста, с небольшим градусов, от плюс пятидесяти до минус пятидесяти, по их, как всё забываю, Цельсию! Моря и океаны занимают две трети поверхности планеты…

− Во-во! − бесцеремонно перебил Шефа Зет-19-54, − а они её, несмотря на это, называют…! Знаете как? − Земля! А, так сказать, разумные обитатели − чрезвычайно тупые существа. С ними бесконечно трудно иметь дело.

− Факты, Зет-19-54! Дайте факты! Всё, что Вы утверждаете, пока голословно! − при этих Ре-ф-20-23 сильно стукнул щупальцей по краю кресла, тем самым, чуть не опрокинув его!

− Да, сколько угодно! Я вам уже много раз докладывал, да всё без толку! − Зет-19-54, стряхнул с комбинезона капли воды и продолжил:

− Вначале своего первого посещения, я, сдуру, подарил им устройство под названием «подъёмный кран», и они с его помощью понастроили гробниц для своих правителей-фараонов, а затем разобрали подарок и выкинули в реку, имени какого-то Нила. В настоящее время далёкие праправнуки тех горе строителей никак не могут разгадать тайну веков! Как же эти сооружения, именуемые пирамидами, были возведены в пустыне? Идём далее. В их газетах, ну это такие печатные издания, на бумаге или на электронных носителях, помещается информация, что если человек, скажем – «рыба», то ему крайне нежелательно общаться со львом, близнецами или скорпионом!

− Ну, тут я с вами не соглашусь! − Шеф подпёр массивную голову парой щупалец, − в прошлом отчёте вы утверждали, что они изобрели эти, как их, напомните...э… ракеты. И даже летают на них в космос. Согласитесь, это весомый аргумент в пользу их цивилизованности!

− Всё, верно. Крутятся постоянно, вокруг своей планетки, правда, иногда ещё на соседнюю какие-то железяки зачем-то закидывают. Но всё население Земли утверждает, что мы, то есть некоренные жители, летаем...на… тарелках! На предмете повседневного питания! Как вам такое? И ещё, для примера, − надзиратель протянул Ре-ф-20-23у сложенный вдвое кусочек картона, − убедитесь сами. Это их удостоверение личности, именуемое паспорт. В него почему-то никогда не вклеиваются фотографии с улыбающимися или смеющимися физиономиями. И тем не менее эту картонку люди постоянно таскают с собой и показывают по первому требованию!

− Да. Согласен. Противное лицо, я бы не побоялся этого слова − страшное! − Глава службы «Галактической надзирательности», поморщился и отбросил артефакт в сторону, − А как по-вашему? Кто более тупой, их самки или всё же самцы? − в этом вопросе нужно обязательно разобраться.

− Оба вида, того, мягко скажем, недалёкие! Но самк... то есть женщины, на мой взгляд, тупее.

− Это ещё почему? Обоснуйте.

− Потому что им ни в коем случае нельзя об этом говорить или даже намекать. Обидятся! И могут…

− Что могут? − Зет-19-54, почему вы всё время, чего-то недоговариваете?

− На что способны женщины планеты Земля, Вам лучше не знать. Ибо они способны на всё! Причём как в положительную сторону, так и в отр…

− Это, наверное, потому, что особи мужского пола, недостаточно хорошо ухаживают за своими...э… дамами? Те, естественно, недовольны и... как правильно выразиться? − Злятся, обижаются.

− Шеф, всё гораздо сложнее. Дело в том, что самцы-мужчины периодически приносят и дарят предмету своего возжелания срезанные мёртвые цветы.

− И, конечно же, женщины этим фактом, понятное дело, оскорблены?

− Ничуть не бывало. Они радуются, называют подобные подношения букетом и ставят их в вазу. Но при этом число цветов всегда должно быть нечётным. Это очень важно! − Зет-19-54 многозначительно поднял палец вверх.

− Понятно, что ничего не понятно. Вы утверждали, что земляне все тупые, так какая им разница, какое количество цветов окажется в вазе. Логично рассуждая − чем больше, тем лучше. Согласитесь, наблюдатель, что я прав?

− А вот и нет. Ибо, на их взгляд, нечётное количество − символ смерти. Например − три, пять или семь цветков, к любви, а восемь или десять к похоронам.

Услышав это, шеф задумался на десять земных минут, а потом рявкнул:

− Элементарный, банальный алгоритм! Две тысячи пятьсот один к любви, две тысячи пятьсот два к смерти и так далее.

− Ничего подобного. Обе цифры к смерти! Причём долгой и мучительной! Если мужчина потратит деньги на приобретение такого количества цветов, женщина его убьёт, однозначно! Я же вам говорил, их самк... то есть особи противоположного пола способны на...

− Зет-19-54 можете не продолжать, на Три-эс-об-раз, с такой логикой населения, Вы больше ни ногой. Наша контора обязана заботиться о здоровье своих сотрудников. После отпуска полетите на Альдебаран. Там обитают эти, как их, всё забываю, вспомнил − динозавры! Уверяю, с ними вам будет гораздо проще найти общий язык и подружиться!

А теперь готовим блюдо под названием «Инопланетянин»

(по материалам интернета)

НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:

Мясо любое, филе — пол килограмма,

Луковица — одна,

Четыре яйца,

Мука - три-четыре столовые ложки,

Сметана – то же самое,

Один болгарский перец,

Соль, перец, приправы − по вкусу.

ГОТОВИМ:

Мясо с луком в мясорубку. Самая мелкая сетка! Это важно! Затем добавляем одно яйцо, муку, солим, перчим и тщательно перемешиваем. Делаем шарики.

Варим в кипящей воде, пока не всплывут. Достаём их шумовкой.

Перец режем кубиками, затем достаём формочки для кексов. В каждую кладём по шарику, а по краям кубики перца.

Три яйца смешиваем со сметаной и солим по вкусу.

То, что получилось, заливаем в наши формочки. Духовку греем до двухсот градусов. Кладём формы. Таймер на двадцать пять минут.

Достаём. Даём немого остыть и быстрее на стол. Пока инопланетяне не утащили!

[1]— термин неклассической философии, фиксирующий феномен перехода непроходимой границы, прежде всего — границы между возможным и невозможным.

[2]− прошение, заявление (синоним).

[3]− нематериальный отчёт о проделанной работе за год.

[4]− сокращение − Третья в солнечной системе, обитаемая, населённая разумными существами.

Чтобы разбогатеть, надо всегда помнить о трёх вещах.
Первое — бережливость. Второе — бережливость к сбережённому.
Братья Вайнеры, “Лекарство против страха” Пожилой еврей дарит внуку ботинки:
— Возьми, Фима, и носи аккуратно!
Через месяц Фима прибегает к деду:
— Деда, твои ботинки порвались!
— Как, порвались?! Такую обувь испоганил! Мой отец эти ботинки десять лет носил, я — семь лет носил, отец твой — пять лет носил, а ты за один месяц уничтожил!
Анекдот
− Дядя Абдукахор, расскажите, пожалуйста, о том времени, ну об эссесерном. Я же родилась, когда от него только картинки и остались, да фильмы, правда, очень хорошие. Пересматриваем их с мамой раз по пять! − дочь Даша поставила на стол перед нашим гостем из Средней Азии расписное блюдо с аппетитно пахнущей самсой, приготовленной, по его же рецепту (и если честно, то с его помощью!), − а то, у отца не допросишься. Ему всё некогда. Видите ли, ему очередной детектив, про какую-то там Крулевскую срочно дописать надо.
− Понимаешь Гўзаллик[1], − мой товарищ называл девушку исключительно так, на узбекский манер, − нэ сказать, что тогда мы жили бэдно. Это не так. Покушать всегда было, спали тоже нэ на улице, а если и на ней, то исключительно по собственному жэланию и только лэтом. Когда в комнатэ жарко. Кондиционеры правда уже были! Но исключительно в конторах, и только в кабинэтах началства! Бэрежливы мы все тогда были. Очень. Всё бэрегли. Вот допустим, тебе подарили на дэнь рождения новые импортные кеды или даже кроссовки. Что ты будешь делать?
− Немедленно побегу к подружкам хвастаться, − ни минуты не задумываясь протараторила Даша.
− Э нет! Так не пойдёт. Их надо срочно к сапожнику нести!
− Зачем. Они же новые? − девушка округлила глаза.
− Чтобы такая обувь дольше носилась, на подошву обязательно надо резиновую накладку приклеить. Чтобы сносу не было. Ведь другую пару, если и подарят или удастся купить, то очень нескоро. Опять же обнова денег стоит. И порой, не малых.

− А я мамино пальто, много лет донашивала, − вмешалась в беседу моя супруга, − перелицованное.
− Какое? − Даша удивлённо посмотрела на мать, − никогда не слышала такой глагол! Это как?
− Понимаешь доча, это, к большому сожалению, устаревшее слово означает поменять изнаночную сторону вещи на лицевую. Видавшее виды пальтишко, аккуратно распарывали по швам, меняли лицо наизнанку и снова сшивали. Так как внутри ткань не выгорает и не пачкается, то перелицованная вещь выглядела как новая, почти.
− А помнитэ, как я вам помогал однокомнатную квартиру обустраивать. Профком выделил бэсплатно! Как молодожёнам-передовикам производства, − Абдукахор поднялся с места и подойдя к стене, погладил яркие финские обои.
− Ещё бы, мы тогда всех гостей, пришедших на новоселье, угощали не пловом, а банальной рисовой кашей, а отвар в отдельную большую кастрюлю сливали, − в глазах жены запрыгали весёлые чертенята.
− Ма! Зачем? − дочка смотрела то на супругу, то на гостя. Ждала разъяснений.
− Элементарно, Ватсона-ханум[2]. Слушай сюда и запоминай. В нашей теперешней неспокойной жизни, полной всяких там, эмбарго и прочих запретов и такие знания могут пона-до-бить-ся.
***
Тебя же, дорогой читатель, я прошу, за моего друга Абдукахора закончить монолог и поведать всем нам, для чего рисовый отвар в те далёкие времена, пригодился находчивым новосёлам?
И для чего они смазывали края куска сыра (любого, какого удавалось достать) подсолнечным (или хлопковым) маслом.

---

[1]− красавица (узб.)
[2] − Госпожа; дама, красотка; присоединяется к женским именам, придавая оттенок уважения.

Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Бычок-золупарик
Очень даже интересно
и особенно полезно
знать о хищниках побольше,
чтобы жить на дне подольше.

Например, как золупарик
с головой большой, как шарик -
он повадки знал акул,
от зубов и улизнул.
***
− Запомните, пескарики! Акулы бывают разные.
− Голубые и красные, − тихонько съехидничал Джоки, так, чтобы его услышал лишь сосед по камню, рыбёнок по имени Скумбрик.

Скумбрия
Меж тем учительница продолжала:
− Существуют очень большие акулы и маленькие. И что удивительно, чем они больше...
− Тем страшнее, - выкрикнул с места Джоки, − Мне папа рассказывал, что в тёплых морях водятся такие огромные, преогромные акулищи, их ещё называют тигровыми. У них такая огромная пасть, что эта рыбища зараз может проглотить целую стаю!
− Джоки, не надо кричать! Слух у меня, как и у большинства рыб, превосходный. Конечно, в отличие от двуногих и четвероногих, топающих по суше, ушей у нас нет. Зато рыбы имеют встроенное внутреннее ухо. Им мы воспринимаем колебания воды, в том числе и твою болтовню! − при этих словах Карповна трижды постучала хвостом по каменистому дну, призывая учеников к вниманию, после чего продолжила:
− Игла, ты пригласила на сегодняшний урок осьминожку?
− Да, конечно, вон сидит в углу, прячется.

Осьминог
− Дружок, сделай милость, выпусти немного чернил, нам надо кое-что записать, − обратилась Ласточка к гостю, − а вы дети, макаете ваши плавнички в чернильные облака и записываете: тигровые акулы для рыб совершенно безопасны, ибо они питаются планктоном, который состоит из мелких организмов, свободно плавающих в воде. Записали? Тогда продолжим.

Тигровая акула
Ещё одна особенность всех акул − сменные зубы. Они всё время растут, затем выпадают, но вместо старых появляются новые. Поэтому дно морей и океанов, в местах их обитания, усеяно использованными акульими зубами…

Зуб Акулы
Карповна не договорила, ибо в этот момент в узкую щель, именуемую дверью, влетела большая рыбья голова и защёлкала своей пастью.
Все пескари, не мешкая ни секунды, дружно попрятались под камни-парты.
На месте осталась лишь невозмутимая учительница.
− Рыбята, можете спокойно выплывать и не бояться: поверьте мне, это всего лишь «бычок» или «золупарик», извините, не я дала ему такое странное имя. Большие двуногие, люди, так его обозвали. Но дело не в имени рыбы, а в её строении. Смотрите сами, − Карповна подняла со дна палочку и стала тыкать ею в незваного пришельца.
− Видите, голова крупнее, чем тело, и если он застрянет, то дальше уже не пролезет.
− И что теперь с этим бычком будет? − поинтересовалась староста, − он может плавать хвостом вперёд?
Ласточка ещё раз постучала палочкой по голове глупой рыбы:
− Если этот золупарик сможет включить заднюю скорость, то с радостью уплывёт от нас, и будет мотать себе на усы, хотя их у данного вида рыб не имеется, в общем, запомнит хорошенько, что нельзя лезть туда, откуда не вылезешь!
− А если нет? − выкрикнул с места Скумбрик.
− Ну, тогда в нашей школе появится новое наглядное пособие по теме «Хищники и их зубы».

Фантастическая юмореска

− Чесноков! Ты себя в зеркале видел? − супруга Зинка, встретив мужа в прихожей, положила руки на бёдра и продолжила, − опять нализал-си! Что на этот раз? Какой повод? Неужто премию квартальную обмывали? Или кого-то уволили, и он в бухгалтерии отходную устроил?
− Ни-то, нии-дрр-ру-гое, ни тр-тр-третье! Отпуск у меня! Завтра! Забыла, что ли? Его и от-от-ме-чали. Не нами ззза-ве-де-но! Тр-тр-традиция, понимаешь, такая! − Чесноков с трудом опустился на табуретку и стал снимать туфли.
− Марш в ванную и спать! На диване! Ещё не хватало, чтобы ты в спальне на меня перегаром дышал! А завтра с утра, коль ты отпускник ,− едем к маме! Картошку полоть и колорадского жука в банки собирать, считая каждую особь. Ты же бухгалтер, значит, всех букашек, на учёт поставишь!
Чесноков устало кивнул соглашаясь.
Десять минут спустя
Зинаида, заслышав знакомый храп и тяжко вздохнув, накрыла мужа стареньким пледом.
***
На удивление, сегодня Чеснокову снился не опостылевший тёщин огород, после общения с которым ужасно болела спина и тянуло ногу, ему привиделся, располагавшийся неподалёку от его работы, районный суд.
***
− И с кем Вы, гражданин, намеренны судиться? Если с женой, то Вам вон в тот дальний кабинет:
− Видите очередь, во-во, все они на развод и раздел имущества заявление спешат подать! − весьма упитанная женщина, в судейской мантии и квадратной шапочке, и почему-то с современным бейджиком, с надписью «Судья Несправедлихина Анна Филиповна» указала пальцем, украшенным аж двумя кольцами, вконец длиннющего коридора.
− Не-е, я свою Зинку люблю. Хоть она, порой и быв…, вот моё заявление, читайте там всё изложено, − бухгалтер протянул служительнице Фемиды[1] аккуратно исписанный листок.
Минуту спустя очки у Анны Филипповны самопроизвольно полезли на лоб, и она, недолго думая, схватила Чеснокова и затолкала в пустой кабинет.
− Такое резонансное дело буду рассматривать лично я! Раз в жизни выпадает! Это же самый настоящий прецедент! За него меня обязательно повысят, до… − при этих словах Анна Филипповна подняла окольцованный палец вверх, − до верховного, или даже Конституционного суда!
Итак, приступим. Не будем тянуть кота за причинные место. Вы, гражданин Чесноков, обвиняете во всех смертных грехах, своего верного товарища и, не побоюсь этого слова, собутыльника! Всё верно?
− Совершенно точно, Ваша честь! Он, злыдень, во всём виноват. Если бы не постоянное общение с ним..., я бы уже давно был главным... Бухгалтером.
− Вам есть что возразить? − судья кинула взгляд в угол комнаты, где сидела, качая кривыми ножками… бутылка марочного коньяка, с этикеткой «Арарат — три звезды».
− Обидно и досадно, когда на тебя возводит поклёп лучший друг, − начала свой монолог бутылка и всхлипнула, то есть булькнула, − мы с ним знакомы, можно сказать, с детства. Ведь папашка евойнный, слыл лучшим сомелье[2] города!
− Да, мой отец был самый настоящий алког… трудоголик, − перебил ответчицу Чесноков, − и сгорел на работе. В прямом смысле этого слова. Однажды из-за того, что у него, профессионально, дрожали руки, не успел поймать горящую бутылку, во время очередного фаер-шоу.
− Не смейте перебивать оппонента, − рявкнула Несправедлихина! − здесь вопросы задаю только я. Понятно?! Итак:
− Господин или госпожа «Арарат», извините, никак не определю вашу половую принадлежность. С одной стороны − Вы, коньяк, но с другой, обыкновенная бутылка. Не в этом суть. Расскажите − он к Вам приставал? Где, когда, при каких обстоятельствах?
− Да постоянно! И в подъезде, и на перроне вокзала, в кабинке для голосования, до и после экзаменов и зачётов, и на столе, и под ним…, продолжать?
− Достаточно. Этот вопрос будем считать изученным и закрытым. Истец[3], тепер я обращаюсь к Вам, − почему же Вы решили подать на него, на неё, неважно, заявление в суд? Оно нанесло вам материальный ущерб?
− Ещё какой! Во-первых, − бухгалтер начал загибать пальцы… − но истица его бесцеремонно перебила:
− Да, на, забери… мне от тебя ничего не нужно! Судья внесите в протокол, возвращаю:
Зажигалок утерянных − восемнадцать, разбитых экранов смартфонов − три, волос с ноги − одна тысяча девятьсот штук… И не смотри на меня так, удивлённо. Забыл, как кричал: «мужики, а давайте мне ноги побреем и волосы на голову прикрепим, я лысеть начал».
Услышав это, бухгалтер вскочил с места и ринулся с кулаками на ответчика:
− Ну, всё! Тебе хана! Сейчас выпью всю, до дна, а потом разобью! И больше ни капли! До конца жизни!
***
− Эй, Чесноков, ты что там до конца жизни? Не поняла? − Зинаида протянула супругу кружку с крепким чаем, − пей вместо рассола. Тоже помогает. И бегом собираться. Электричка в Лягушковку ждать не будет. А мама ждёт. Ей грубая мужская сила, ой как нужна. Да и воздух, сельский он любое похмелье в два счёта…
А теперь будем готовить Ризотто, по рецепту одного известного судьи, не менее известного телевизионного кулинарного шоу.

По материалам интернета
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
Рис, наш Краснодарский, самое то! – полтора стакана
Луковица − одна. Средних размеров
Оливковое или кунжутное масло – примерно три столовых ложки
Вино белое, можно простое, не марочное – одна стопка
Куриный бульон – пол литра
Сливочное масло – грамм тридцать будет достаточно
Пармезан или любой твёрдый сыр тертый – грамм сто или чуть меньше
Грибы, овощи и мясо - по вашему желанию.
ГОТОВИМ:
Перво-наперво жарим наш (на растительном масле!) лук, пока не начнёт менять цвет! Добавляем рис. Таймер минут на пять-семь.
Выливаем на сковородку с рисом вино. Помешиваем, быстро, пока вино не испарилось.
Наш бульон льём частями. Сначала половину объёма и уменьшаем огонь до минимума. Потом потихоньку льём вторую половину.
Минут через десять попробуем рис «на зуб», он должен быть аль-денте (то есть мягкий, но сердцевина всё ещё твердая и остается на зубе).
После этого кладём сливочное масло. Перемешиваем. Добавляем сыр (тёртый!) и снова мешаем. Проделываем это до тех пор, пока не получим кремовый цвет нашего блюда.
Всё. Если есть желание, то добавляем отдельно сваренные грибы, овощи или мясо, ещё раз мешаем и подаём на стол.