Где б ни был я, в стране, своей, красивой,
Отмеченной успехами и славой,
Я на вопрос:
- Откуда, ты, счастливый?
Всем отвечаю, гордо:
- Я с Урала!

И чувствую как за спиною крылья
Растут, чтоб перешагивать овраги,
Как будто в моё сердце щедро влили,
Большую дозу силы и отваги.

Оттуда я,
Где честь живёт и  совесть,
Где, интересно, думать и учиться,
Где пишется, страны, великой, повесть,
В которой, есть геройские страницы.

Оттуда, где, опять, не без причины,
Отбросив все раздумья и сомненья,
С конвейеров сходят грозные машины,
Чтобы спасти страну от разрушенья.

Я там живу,
Где всё, сейчас, на взводе,
И у людей одно, святое кредо:
Чтоб всей стране и русскому народу,
Добыть, в бою, желанную победу.

Чтоб меньше, меж людьми, гуляло страхов,
А больше  торжества и оптемизма,
И в мире никогда уже не  пахло,
Коварством изощрённого фашизма.

Мой дед был не оригинал,
Он постоянно власть ругал:
То за не убранную рож,
То за сенаж, то за падёж,
Который, каждый год колхоз,
Из-за нехватка корма нёс,
И говорил не в бровь , не в глаз,
А чуть повыше, всякий раз,
Пробить своим желаньем чтоб,
Чиновника, дремавший, лоб.
И, отходя, бурчал под нос:
- Загубят, изверги, колхоз!
И закруглял:
-Едрёна мать!
Их нужно, изредка пинать,
Особенно когда весна,
В стране аврал, идёт война.
И каждый должен быть готов,
Пройти те несколько шагов,
Где, как однажды вождь заметил,
Гуляет, наш, победный ветер.

Он был поборник красоты,
Со всей округой был на "ты"
Умел грустить, порой страдать,
И обо всём побольше знать.
Был балагур и оптимист,
Перед людьми и Богом чист,
И лишь в войну был часто зол,
Нам говорил: -Чего вы, мол,
Смеётесь. Надо быть в печали,
Ведь Гитлер рядом, за плечами.

Держал, мой дед, заезжий двор,
Огромный как цыганский хор,
В нём жило всё: насест курей,
Довольно уток и гусей,
Коровы две, овец штук шесть,
Чужих собак не перечесть.
Не двор- ковчег
Как на показ,
Для всей округи и для нас,
Подростков, бегавших к нему,
К родному деду своему,
Чтоб там гуртом залезть на печь,
Где можно снять заботы с плеч,
А летом всем нырнуть в шалаш,
Надёжный, верный спутник наш,
Под то-же дедово крыло,
Где и надёжно и тепло.

Там дед, почти всё лето, жил,
И сказки сказывать любил.
Он их довольно много знал
И нам, настойчиво, внушал:
Что сказка это знаний рост,
В большую жизнь- надёжный мост.

Ещё у деда был оплот,
Его любимый огород,
Наверно соток двадцать пять,
А то и тридцать,
Что считать!
Работать надо было в нём,
С утра до вечера, с огнём.
И дед с утра штаны задрав,
И молодым на время став,
Копал, сажал и поливал,
И нам продыха не давал,
Будя в нас скрытый интерес
К земле- дарителю чудес.

Здесь всё росло как на дрожжах:
Картофель, лук, чеснок, табак,
Желтели дыни на виду,
Как светляки в густом саду.
Росли арбузы, огурцы,
Меж грядок рыскали скворцы,
Они искали свой улов,
Чтоб накормить своих птенцов,,
А после петь, утрами здесь,
И в этом был свой интерес,
Дающий право говорить,
Что дед умел судьбу творить.

Неужели что было уплыло,
В это вечное прошлое "было"?
В дебри времени скрылось куда-то,
Или всё-же вернётся когда-то?
И проявится песней красивой,
Или явью, пусть давней, но зримой,
Отдалённым, разбуженным эхом,
Ярким, сочным, девчоночным смехом...

Помню вечер и лето в разгаре,
Голова моя в лёгком угаре:
Обнимаю прекрасную Фею,
И от странного чувства балдею,
Прижимаюсь к горячему телу,
Слышу, как она, споро и смело,
Торопясь, от подмышек до паха,
Что-то ищет, на мне, под рубахой.
Ищет, видно, волшебное дверце,
За которым стучит моё сердце,
Молодое, живое, крылатое,
Безразмерной любовью богатое,
И с мольбою простой и сердечной,
Чтобы это осталось навечно.

Всё вокруг:
Это звёздное небо,
Полог пашни, засеянный хлебом,
Речка тихая с тёплой водою,
И берёзка с шумящей листвою.
Отчий край мой- любимое место
И тропинка во взрослое детство.

Всё пошло не как хотелось,
Как задумывалось впредь,
И куда-то делась смелость,
Чтобы первому запеть.

И не так гремели звуки,
И мотив был, явно, сбит:
Я не знал куда мне руки,
В этой песне положить.

Видно день был не в угоду
Этой песне, не простой,
А за окнами погода,
Пела свой гнилой настрой:

Было ветренно и сыро,
Тучи бегали свой кросс,
И хотелось, вновь, в квартиру,
Спрятать свой сопливый нос.

И нырнуть под одеяло,
Сняв в прихожей сапоги,
Чтобы утром,
Как бывало,
Встать, уже, с другой ноги.