Форум

Три пачки масла

В юности её была блокада,
Этот ужас, голод, холод, страх.
Так и жили с нею вечно рядом,
Болью в сердце, памяти и снах.

Вновь во сне в её холодном доме
Нет еды и печь не затопить.
В тишине один стук метронома,
Как приказ военный – выжить, жить!

Снится пайка крошечная хлеба
И, назад календари листая,
Налетают, закрывая небо,
Самолёты с чёрными крестами.

Выжила, все одолела беды,
И блокада прорвана была.
И пришла Великая Победа –
Много солнца, хлеба и тепла.

Я об этой женщине лишь знаю
Только то одно – она была
Труженица честная, простая,
Но возможно старость подвела.

Заплатить забыла, кто поверит?
И уже в милицию ведут.
Ведь старуха! Люди вы иль звери?
Звери, те лежачего не бьют.

Эти бьют, здесь всё предельно ясно,
Доллары теперь взамен души.
Стоит жизнь всего три пачки масла,
Богатеть – все средства хороши.

Пережить блокаду, это ж надо,
Встретить вдруг такое вот зверьё,
Как осколок вражеский снаряда,
Вдруг попал из прошлого в неё!

Время над памятью этой не властно.
Пламени вечных огней не погаснуть.
К стелам, к солдатским простым обелискам
Вам поклониться свято и низко
Так и идут нескончаемо люди.
Вы – не забыты, мы – не забудем.
Время, оно так летит незаметно.
Век двадцать первый уже на планете.
Год сорок первый – год сорок пятый,
Время иного нет павшим солдатам.
Как же давно нет уже вас на свете;
«Мама», – успели шепнуть перед смертью.
И в похоронки не веря упрямо,
Долгие годы ждали вас мамы.
Долгие годы солдатские вдовы
Горькою болью, светлой любовью
Всем вам желают памяти вечной,
Молятся в храмах, ставят там свечи.
Спите спокойно, и пусть вам приснится,
Как на полях колосится пшеница,
Мирное небо, в разливе река,
Как отражаются в ней облака,
Море тюльпанов в весенней степи,
Чайка над пенной волною летит,
Белых березок очарованье…
Родина тихо склонилась над вами.
Здесь тишина, и в печальном молчанье
Вас навещают однополчане.
Реже и реже, меньше и меньше…
Время жестоко, и что тут изменишь.
Майское небо бездонно-огромное,
В память о павших склонены знамена.
Плиты, где тысячи ваших имен,
В храмах печальный малиновый звон.
Как на посту, ветераны стоят.
Розы, гвоздики, тюльпаны лежат
У обелисков, на мраморных плитах.
Мы – не забыли, вы – не забыты.
Светлая, горькая, хрустально-печальная,
Памятью вечной минута молчания.

МИЛОСЕРДНЫЕ СЁСТРЫ

Вот такими и были
В далёкой России
Милосердные сёстры,
Никем не воспетые,
С поля битвы кровавой
Солдат выносили
И ночами не спали
В полевых лазаретах,
И в тифозных бараках,
Где смерть свирепела,
И спасали, и сами
В горячке стонали,
Вот такие тогда
В трудный год сорок первый
Сами стали бойцами,
Героями стали.
Вот такие прошли
По военной дороге,
В волосах их пожарищ
Бесчисленных пепел,
А в глазах твоих добрых –
Тепло и тревога,
Как у тех, у далёких,
Никем не воспетых.
И не гаснет улыбка
В глазах твоих синих,
И когда ты приходишь –
Светло всем и просто.
Вот такими и были
В далёкой России
Ясноглазые, милые,
Милосердные сёстры.

Хуторок

Замело, ни путей, ни дорог.
И декабрь, что ни день, то строже.
Одинокий в степи хуторок
Потихоньку живёт, как может.
Дон закован в метровый лёд.
Чёрный лес да воронья стая.
И позёмка по льду метёт,
Степь да степь, ни конца, ни края.
А в сугробах домишки стоят,
До окон метелью забило.
Так же всё много лет назад,
В девятнадцатом веке было.
И мычанье коровы в хлеву,
Пахнет вкусно печёным хлебом.
И колодезному журавлю
За метелью не видно неба.
Новый год ступил на порог,
Вот он с валенок снег отрясает.
И желанье сейчас хуторок
На год будущий загадает.
Хуторяне – народ простой
И в политике мало знают.
Чтоб хороший был травостой
В степных балках, они пожелают.
Чтоб коровушку прокормить,
И дождей по весне чтоб вволю.
Урожаю большому быть
В огороде, бахчах и поле.
Чтобы рыба была в Дону,
Не закрыли медпункт и школу,
И детишек побольше в дому,
И, конечно же, всем здоровья.
И хороших ещё дорог –
Вот и всё, что они б просили.
Если выдюжит хуторок –
То и выстоит вся Россия.

Снегами всю мою деревню
Январь-кудесник завалил.
Дома, заборы и деревья
Чистейшей краской побелил.
Мороз трещит, туманно, дымно,
Зимы суровой торжество.
И сыплется неслышно иней
На синий снег под Рождество.
И у берёз наряд венчальный,
В ажурном кружеве сады.
Сочельник. Вечер. Ожиданье
Святой Рождественской звезды.
И дым из труб стоит до неба.
В окошках огоньки лампад.
И не понять, где быль, где небыль,
Толь снегопад, толь звездопад.
А за окном синеет вечер.
Стекло разрисовал мороз.
Дрова стреляют жарко в печке
И нет пока на небе звёзд.
Но вот она! Чуть голубая.
С небес хрустальный дивный звон.
Звезда прекрасная, святая –
Христос рождён! Христос – рождён!
На улице ещё морозней,
Скрип снега звонкий под ногами.
И чудо-звон, певуче-звёздный
Звучит знакомыми словами.
Спешат на Всенощную люди.
От звёзд светло, белым бело.
И ощущенье счастья, чуда
Под перезвон колоколов.
К утру домой, там ждёт нас ёлка.
Днём славь Христа и веселись.
А звёзды с лучиками колкими
Все в Вифлееме собрались.

Симфония зимы

Мороз крепчает на дворе.
В саду деревья в серебре.
И ель стоит, накинув шаль.
Засыпал снегом всё февраль.
В замерзших окнах брезжит свет.
В тумане, инее рассвет.
И пахнет дымом и морозом.
Вот на берёзе иней розовый.
Сугробы розовыми стали,
И в небе звёздочки пропали.
Свет золотой сияет, льётся.
Огнём за садом всходит солнце.
Кусты, деревья в нежном кружеве.
И в зимнем вальсе иней кружит.
И в белых снежных шапках крыши.
А солнце катится всё выше.
Пунцовым шаром в небе розовом.
И от него столбы к морозу.
Скрипит снег громко под ногами.
Звенит дорога под санями.
Звенит луч солнца с вышины.
Звенит симфония зимы.
Так много солнца, блеска, света,
Что сказкой кажется всё это.
Но зимний день не бесконечен.
Вновь дым из труб и близок вечер.
И солнца шар потухший, рыжий
За лес спускается всё ниже.
И месяц свесил вниз рога.
Свет в окнах. И снега, снега…

Болдинская осень

В высоких небесах белеют облака.
Среди лугов и рощ извилиста река.
Был ночью снова дождь, прозрачный воздух чист,
И на тетрадь упал кленовый желтый лист.
Вновь облетает сад, ночами старый дом
Вздыхает тяжело и мокнет под дождем.
Закончены в полях крестьянские работы,
Хозяин молодой всё больше пишет что-то.
Всё водит он пером в линованной тетрадке.
Поместье же давно в разрухе и упадке.
Не уделил он здесь хозяйству даже дня.
То бродит по лесам, то, оседлав коня,
Всё скачет по полям, вернувшись к ночи где-то,
И свет в его окне не гаснет до рассвета,
В зелёной ряске весь знакомый тихий пруд.
Под дубом на скамье так думается тут,
Так пишется легко, закончен уж "Онегин",
Осенних тёплых дней ещё б продлилась нега.
Пусть ссылка, клевета, чреда обид напрасных.
Но Болдино… Оно – так осенью прекрасно.
И в Болдино сады в багрово-ярких красках.
Он сказки пишет здесь, здесь вся природа – сказка.
Здесь ранних, детских лет живут воспоминанья
Но, к сожаленью, нет любимой, милой няни.
Вновь дождь который день и пузыри по лужам.
Ах, Болдино, как жаль, но расставаться нужно.
И встретятся ли вновь на будущее лето?
И милости царя – зачем они поэту?
Весь этот лживый Свет, и Двор, его интриги,
Долгов и нищеты тяжёлые вериги.
Остаться б навсегда от этого вдали,
Но там жизнь и мечта, и счастье – Натали.
Под журавлиный плач в дождливый, серый вечер,
Всё гнал коней поэт своей судьбе навстречу.
И чувствуя беду, листву по ветру бросив,
Над Болдино дождём всю ночь рыдала осень.

У ВЕЧНОГО ОГНЯ

У Вечного огня покой и ветер тише.
Под плитами лежат за Родину погибшие.
Их всех не сосчитать, им под землёй не тесно.
Несут сюда цветы – известным, неизвестным.
Безусым пацанам – в бой с выпускного бала
Их Родина звала, им сердце приказало.
На пулемёт – бросок, таран – на самолёте.
Иль просто пал в бою, в атаке, как в полёте.
Трепещет на ветру огня живое пламя,
Как утренний рассвет, как полковое знамя.
А в небе облака плывут себе куда-то.
Что нет войны давно, неведомо солдатам.
Высокий обелиск стрелой взметнулся в небо.
Он памятью о всех, тогда шагнувших в небыль.
И к вечному огню стоят березы близко.
А на листве роса, как слёзы материнские.
Свисают до земли в немой печали ветви,
И что-то шепчет им весенний тёплый ветер.
У Вечного огня всё меньше воевавших.
Уходят навсегда к однополчанам павшим.
Но не забудем мы те годы боевые,
Ведь к Вечному огню всегда придут живые.

КРАЙ МОЙ ОТЧИЙ

День иль год?
Минута иль вечность
До беды. До разлуки.
До встречи.
До тревоги. До боли.
До счастья.
Как приходится
Редко встречаться.
Бесконечно жду
Скрипа двери.
Я рукам, я глазам
Твоим верю,
Мне с тобой
Хорошо и страшно,
Твои мысли читаю,
Как странно,
Твоё сердце то громче,
То тише,
Через сотни дорог
Я слышу.
Согревают меня
Твои руки
В эти горькие
Дни разлуки.
И от горя,
От страха спасаясь,
Я к губам твоим
Прикасаюсь.
Ты звучишь
Гитарной струной.
День ли, ночь ли,
А ты со мною.
Твои песни живут
В моём сердце,
Никуда от тебя
Не деться.
Миг до счастья,
Ещё миг тревоги,
Ты уже стоишь на пороге.
Ты войдёшь,
Тихо скрипнув дверью,
Ты поймёшь,
Как ждала я и верила,
День и год,
Минуту и вечность
Я ждала этой
Нашей встречи.
Как жила бы я,
Как бы всё было,
Если б я тебя
Не любила?..

*   *   *
Увези меня на тройке
Белых сказочных коней,
Чтоб метельный ветер только
В колокольчиках звенел,
Чтоб фатою стлался белой
За санями снежный след,
Чтобы ты, большой и смелый,
Защитил меня от бед.
Чтоб плясала в небе звёздном
Удивлённая луна,
Чтобы было очень поздно
И никто нас не догнал,
Чтоб в забытой деревеньке
Словно в сказке, при свечах,
Очень старенький священник
Нас с тобою обвенчал.
Чтоб звенел нам ветер "горько"
И хмельные песни пел,
И мела навстречу тройке
Загулявшая метель.

УТРО ПОБЕДЫ

Неба бездонная ясная синь.
После дождя пряно пахла полынь.
И покрывалась лазоревым цветом
Степь, вся сгоревшая в прошлое лето.
Тяжкие будто бы сбросив оковы,
Снова травой зарастали окопы,
Сочною, яркой, как жизни глоток.
Бабочка села на лепесток,
Крыльями взмах, чуть цветок покачала.
Песня скворца в вышине зазвучала.
У обелиска, как память о павших,
В каплях росы луговые ромашки.
Лес зеленел и залечивал раны.
Ждали покоса лесные поляны,
И на залитой солнцем опушке
Щедро дарила всем годы кукушка.
Стлался туман над широкой рекой,
В мире весна, тишина и покой.
И, словно добрые вести сулили,
Так за рекой петухи голосили.
В сёлах, войною под корень разрушенных,
Вновь зацвели уцелевшие груши,
Вишни-невесты все в белом и розовом,
Только о чём-то грустили берёзы,
Ивы плакучие слёзы роняли,
День начинался – Девятое Мая.
Время-река, утекают мгновенья,
Только не всё ожидает забвенье.
Ну, а рассвет на пол-неба был алым,
Словно жар-птица перо потеряла.
И на века соловьями воспето,
Вот и настало утро Победы.

ВТОРОЕ РОССИЙСКОЕ БОРОДИНО

Здесь дуют над степью полынные ветры,
Утрами ясны и прекрасны рассветы.
Ковыльные волны, простор, тишина…
А было – прошла здесь когда-то война.
И зарево ночью вокруг Сталинграда,
И только победа быть может наградой.
И в бой – не жалея непрожитой жизни –
Ведь выше всего – честь, свобода Отчизны.
Рассвет, тишина и минуты покоя.
Туман белой пеной повис над рекою.
И дали лесные прекрасны, ясны.
И кажется – осень не знает войны.
Но вот загремела опять канонада,
И рвутся снаряды фашистские рядом.
Летят бомбовозы, надрывно гудя,
И сыплются бомбы, как капли дождя.
Меж жизнью и смертью день тянется долгий,
И рвутся фашисты упрямые к Волге,
С огнём автоматным, все пьяные, злые.
Волна за волною их шлемы стальные.
Ноябрь и декабрь город оборонялся.
В руинах лежал, но врагу не поддался.
За Волгу не ступит фашиста нога!
И били, и били, и били врага!
Январь начинается. Выдохлись гады.
Всё реже и реже звучит канонада.
Морозы крещенские в помощь нам тоже.
Что близок конец, стало очень похоже.
Февраль. День второй. Автоматы стреляли
И небо прожекторы полосовали.
Победа! Победа! Свершилось оно –
Второе Российское Бородино,
Огромной ценою потерянных жизней,
Но памятью вечной Великой Отчизны.
Пусть медленно, так же опасна и зла,
Война возвращалась, откуда пришла.

Сбитые ботинки,
Сбитые коленки.
В волосёнках светлых
Заплутался ветер.
В мире происходит
Нужное и важное –
В плаванье уходят
Корабли бумажные.
На деревьях выросли
Первые листочки,
И цыплята вывелись
У сердитой квочки.
Кажется, что просят
Улицы широкие:
– Ну, дойди без мамы
Хоть до поворота.
Убеги за речку,
На луга за мостик.
Так и смотрит мама,
Где её сыночек:
– Маленький мой, маленький,
Где ты? Где ты?
А в глазах у мальчика
Голубое небо.
Золотое солнце
Опалило щечки.
Не сердись ты, мама,
На сыночка.
Убежал, но может ли
Быть иначе?
Мир такой огромный
И заманчивый.
К вечеру устанут
И притихнут
Сбитые коленки,
Сбитые ботинки.

Рос на улице подсолнух,
Рос ничей, совсем один.
Был он солнышку земному
Чем-то вроде бы сродни.
Вслед за ним вертел головкой,
Листья-лучики раскрыв,
Был такой весёлый, ловкий,
Добрый, каждому открыт.
Он светился в дождь и ветер,
Не давая унывать,
Как его любили дети
На картинках рисовать.
Дом с трубою, солнце светит
И подсолнухи в саду.
Но потом взрослеют дети,
А подсолнухи цветут,
Вызывают в нас тревогу,
Непонятную порой –
Наше детство у дороги
Нам кивает головой.

Солнышко весеннее,
Очень день хороший.
Топает по лужам
Маленький Алёша.
В этой луже синей
Солнышко ныряет,
Только мама сына,
Жаль, не понимает:
– Что за непослушный!
Озорник, не спорю.
Но в два года лужа
Для Алёшки – море.
И в два года столько
Нового встречается,
И такое солнце
В луже отражается.
Жёлтое, красивое,
Можно взять руками…
Но от лужи сына
Оттащила мама.
Мокрые ручонки,
Грязные сапожки,
Но смеётся звонко
Маленький Алёшка.
Не понять серьёзным
Взрослым нипочём –
Держит каплю солнца
Мокрый кулачёк!

СТЕПИ

Запах степи полынной,
Он полон тревог,
Пахнет зноем и пылью
Очень дальних дорог.
Чабрецом пахнет пряно,
А вокруг тишина.
И встаёт за курганом
Очень близко луна.
И прохладой на плечи
А под ноги – росой,
Упадёт в степи вечер,
Как трава под косой.