Форум

Сергей Александрович Самсонов.

г. Краснодар, Россия.

298. Мы вместе уйдём в закат

Когда перестанут тикать
Лежащие в ряд часы,
Когда всё дойдёт до пика,
И все подожмут хвосты,

Когда вдруг замёрзнет солнце,
И сердце всё боль скуёт,
Ты светом своим в оконце
Растопишь печали лёд.

Ты будешь прекрасным светом
Меня и других согревать.
И если я стану поэтом,
То стану тебя воспевать!

Смотреть и писать как красиво
Шагаешь ты по мостовой,
Любить тебя, ждать терпеливо,
Когда ты вернёшься домой.

Ты скромно, слегка улыбнувшись,
Не станешь смотреть назад,
И с новой звездой разминувшись,
Мы вместе уйдём в закат!..

299. О девушке

Есть девушки звёзды,
Что светят лишь ночью.
Любить их непросто,
Светло с ними очень.

Есть девушки, дамы
Кровей благородных.
Живут всё мечтами.
Для принцев свободны.

Есть также колдуньи,
Чей взгляд столь манящий
Влюбившихся путников
Вводит в глубь чащи.

А есть только ты,
Что одна на планете,
Которой я эти
Слова как цветы

В венок белоснежный
Сплету аккуратно,
Скажу в бесконечность
Причём многократно:
«Понятно вполне (два плюс два есть четыре):
Нет девушки лучше тебя в этом мире!»

300. Паяц

Шумит восхищённая публика. БАЦ!
Силач вновь порвал свои цепи!
Его уважают, а бедный паяц
Живёт и горюет на свете.

Невеста ушла от него так давно,
А всё же когда-то любила.
Ему без неё было так тяжело,
Ведь только она так просила:

«Алёш, расскажи свои шутки опять,
Пройдись вновь смешною походкой!»
И лишь для неё он хотел так играть,
Как будто он вовсе не робкий.

Когда-то мечтал он на сцене блистать,
Но только в театре, не в цирке
Пороги училищ привык обивать,
Но там за придиркой придирка.
 

И внешность не та, рыжий волос горит,
Веснушки лицо всё покрыли:
«Наверное, клоун внутри вас сокрыт
Вам в цирк!» И мечты все остыли.

А он лишь хотел всей душою играть,
Он Гамлетом стал бы, Отелло!
Он в публике чувства желал пробуждать,
Но всё же нашёл себе дело.
 

Как клоуном он стал? То неведомо мне,
И как выступал он? Не знаю,
С годами мечты  утонули в вине,
Обиду на мир подпитали.
 

И на представлении всем он сказал,
Когда снова шлёпнулся на пол,
Когда зал господ во всю мощь хохотал,
Крича: «Что ж ты, шут, не заплакал?»
 

Он грозно сказал, сняв с лица грим и грязь:
«Живите вы все, надо мною смеясь!
Для смеха не нужно отваги,
Конечно, снаружи я просто паяц,
А в сердце – великий я трагик!»