Свое первое литературное произведение я написал в десятилетнем возрасте – стыдно признаться – во время урока природоведения. На вырванном из тетрадки листке старательно вывел: «марина розовый букет скажи мне любишь или нет». Да-да, - без знаков препинания и строчными буквами. Заметьте, стихотворное послание  кратко и ёмко. Сейчас я с удивлением вижу, что в нём нет глагольной рифмы, и количество слогов в обеих строках совпадает.

 Юный автор напрямую обратился к предмету своего поклонения; по-мужски, без лишних сантиментов, задал главный для него на тот момент вопрос.

 Начинающий поэт в моём лице не пренебрёг и метафорой,  которая, как утверждают литературоведы, «не только отражает жизнь, но и творит её». А какая экспрессия! Вы только вчитайтесь: в одном предложении - три глагола («нет» я читаю как «не любишь»).

 «Да!» - ответила сражённая моим красноречием девочка.

 После уроков  мне было позволено проводить Марину до дома и даже нести портфель возлюбленной. А подставленная для прощального поцелуя румяная от мороза щёчка снится и поныне. Этот детский поцелуй  был первой и - увы!.. - последней моей наградой за литературный труд. Нет, лгу, однажды я получил небольшую сумму за грамотно составленное заявление на материальную помощь.

 Справедливости ради сознаюсь, что мой поэтический триумф продолжался всего лишь три дня. После выходного  в класс привели новенького... Отец мальчика работал большим начальником в торговле; сына в школу возили на чёрной лаковой «Волге». Как это обычно и бывает в жизни, материальное победило духовное: Марина стала ездить домой на машине.

 Разуверившись в силе поэтического слова, я расквасил сопернику нос и «замолчал» на полстолетия. А мне ведь было что сказать людям и в двенадцать лет, и в четырнадцать, и тем более в период с пятнадцати до семнадцати. В любви с первого взгляда я разочаровался, но с тех самых пор ощущаю непреодолимую тягу к женщинам с именем Марина и одновременно - настороженность по отношению к ним. Жену зовут Ирина. Пришлось пойти на компромисс: и не Марина, но - похоже.

 И вот на пороге своего шестидесятилетия я взял-таки в руки перо (его зовут «клавой»). Не устоял, знаете ли. Возможно, на мой поступок повлияли жара две тысячи десятого года или  выделявшиеся из окутавшего город дыма лесных пожаров  вредные вещества; с полной уверенностью не могу исключить и последствия гормонального сдвига, хотя ничего подобного за собой – тьфу, тьфу! - не замечал. Пока…

 Написал первый рассказ. И «заболел»...

 В итоге имею:

 - в дебете: забыл про телевизор, стал чуточку грамотнее, встретил на просторах Интернета замечательных людей и, смею надеяться, подружился с ними;

 - в кредите: хронически не высыпаюсь.

 Мои писульки, как правило, ругают, иногда хвалят, но чаще отмалчиваются…

 Долго мучился над одной загадкой: даю почитать  знакомому что-либо  из моих творений, а в ответ – загадочное молчание. Первое время страшно переживал: неужели всё так плохо? Извёлся весь! Хорошо, что вместе с женой работаем на одном предприятии. Рассказывает, что подходят к ней сослуживцы,  нахваливают мой самиздат. А со мной - молчат… Не выдержал как-то, спросил сотрудницу:

 -  Дал почитать тебе миниатюру, Лена, и ты общаться со мной перестала? Боишься обидеть, что ли?

 В ответ услышал:

 - О чём мне с вами теперь разговаривать?! Вон вы какой умный…

 Именно так, на «вы» и с обиженным выражением лица.

  Не объяснять  же читательнице, что сидел над страничкой две ночи подряд.

  Интересно, что она скажет об уме автора, если вдруг «погуглит» и прочитает пару-тройку критических отзывов  на его литературное творчество? Нет, «здоровому человеку» нашего брата не понять! 

 Так что не знаю, где нашёл, а где - потерял. Но, как говорится, мосты сожжены: «клава» оказалась особой взбалмошной, с характером ветреным и к тому же очень ревнивой. Не отпускает.

  Куда там до неё Марине.

Кто не знает в округе Василия и Матрёну Петуховых.

Плюгавенький и в то же время с норовом, Василий Петрович как нельзя лучше соответствует своей птичьей фамилии - точь-в-точь задиристый деревенский кочет. Он тракторист, а тракторист на селе - человек почитаемый! Кто вам лесу на дом или дров из тайги привезёт? Кто весной огород вспашет, а зимой дорогу в снегу пробьёт? То-то же!

Петухов хотя и любит, чтобы его соседи попросили как следует, уважили, и поломаться для порядка может, никому в помощи не откажет. Но за стол, как бы его ни упрашивали, после трудов праведных Петухов не сядет. Домой спешит.

Матрёна Ильинична работает поселковым пекарем. Когда подходит в печи хлебушек, по посёлку плывёт такой сытный дух, что поневоле завернёшь после работы в магазин; отломишь тёплую горбушку ржаного, духовитого, хрустнешь на зубах пропечённой корочкой - слюной захлебнёшься. Донести бы до дома, не съесть по дороге!

Двоих сынов Василий с Матрёной выростили:  поднялись "петушки", на крыло и разлетелись по белу свету…

Дом у Петуховых видный. Стоит пятистенок на центральной улице и гордо смотрит шестью обрамлёнными резными наличниками окнами на магазин, почту и сберкассу.

В клуб на кинокартину супруги идут неспешно, под ручку, нарядные, на лицах - довольство. Дородная Матрена Ильинична приветливо раскланивается с односельчанами. Рядом с супругой - щуплый низкорослый Василий Петрович; в костюме, галстуке и серой шляпе, задорно сдвинутой на затылок. Любо-дорого посмотреть!

И всё бы хорошо, но трезвенники Петуховы два раза в год, в мае и октябре, справляют свои именины.

Матрёна Ильинична загодя печёт пироги, тушит гуся. Скуповатые супруги гостей не приглашают. Им и вдвоём любо.

И вот Петуховы - за праздничным столом, нарядные, оживлённые. Лёгкий ветерок шевелит занавеси приоткрытого окна. Матрёна потчует мужа:

- Вася, попробуй икорки, Валентина угостила.

- Спасибо, Матрёнушка, - Петрович чинно выпивает очередную стопку беленькой, крякает. Лицо его уже приобрело кирпичный оттенок.- Это какая Валентина, Кулагина,  с засольного?..

Часа через два, когда супруги насытились, а провожаемый взглядом Петухова наполовину пустой графинчик спрятан в буфет, тональность разговора меняется:

- Мог бы дымить и на улице, стирать занавески мне придётся.

- А шла бы ты… в баню!..

Петрович в сердцах роняет стул и уходит в палисадник.

Матрёна  лязгает засовом входной двери:

- Вот и ночуй там, в бане!

Глава семьи медленно поворачивается на голос жены, замирает и, будто вспомнив что-то, оглядывается на дровяник.

 Три шага к сараю, три - назад, к дому. Его движения делаются лёгкими. Берёзовая чурочка, ладная, по руке, чуть розовеет в закатных лучах. Прозрачная чешуйка отслоившейся бересты слегка вздрагивает, словно крылышко заблудившейся в вечерней полумгле и севшей на берёзку бабочки-белянки. Взвесив на руке полешко, Петрович с плеча крушит ближайшее к входной двери окно. Следующее, вместе с рамой, выносит изнутри Матрёна крепчайшим, сработанным Петуховым на века табуретом.

Снова - Петрович.

Опять - Матрёна.

Военные действия идут в полном молчании. Слышен лишь звон стекла, треск ломаемых рам и надсадное дыхание Петуховых.

Когда в доме и на веранде не остаётся ни одного целого окна, Петрович закуривает, и, полюбовавшись на результат нелёгкого труда, усталый и умиротворённый идёт через дорогу к куму проситься на ночлег.

Собравшиеся на противоположной стороне улицы поселковые кумушки подчеркнуто вежливо кланяются:

- Здрасьте, Василий Петрович.

Утром Матрёна Ильинична берёт бутылку, завернутый заботливо с вечера в холстину - не дай бог заветрется! - пирог и спешит через дорогу просить у супруга прощения. К чести Петухова он не куражится и, опохмелившись и неторопливо обсудив с кумом виды на погоду, степенно возвращается в лоно семьи, сопровождаемый довольной женой.

Всю неделю супруги дружно ремонтируют порушенное жилище. Дело у них спорится, с улицы слышен весёлый перестук молотка. Иногда Василий Петрович, увлёкшись работой, мурлычет вполголоса что-то жизнеутверждающее.  Матрёна Ильинична, отложив веник, прислушивается к пению мужа, лицо её делается мечтательным, и по тугой ещё румяной щеке женщины украдкой катится непослушная слезинка.

Это всем знакомое «кино» соседи смотрят регулярно, два раза в год, и удивляться давно уже перестали. Лишь однажды гортоповский кузнец Миронов не выдерживает:

- Петрович, чем так мучиться, разошлись бы, что ли… Ус Петухова дёргается, лицо наливается «свекольным соком»:

- Мели, Емеля.

Побелевшие глаза Василия Петровича впиваются в зрачки соседа:

 - Я люблю её!

У меня соседка Ленка, "молодуха" хоть куда! Только рано овдовела вот и вся её беда!
 Возле дома на скамейке, «чешут» бабки – языки. Эти старые ищейки, знают все её грешки.
 Как-то раз, иду со смены, слышу – бабок разговор:

 - "У вдовицы, у Елены – появился ухажёр! Едет жить к нему в деревню… Дом у речки, лес кругом. Жизнь дала ей лотерею, будет жить за мужиком!"

День прошёл, потом другой, через два её встречаю…
– «Лена, душка – забегай! Мы попьём, подруга чаю…»

 Целый вечер с ней сидели. Всё вели свой разговор. То смеялись, то ревели…
- "Вот так это ухажёр!"

 Встретил милый на перроне, кепка спала на глазах. Руки в тряске паркинсона, без коронок на зубах. Ленка, виду – не подАла, что ж сама не молода, с ним беседуя лукаво, всё глядела по долам… А вокруг поля, лесочки и беседа, как бальзам.
Как живут сынки и дочки, с милым прям – под образа…

 Вот приехали – дом-хатка и речушка под горой. Вроде всё идёт так гладко, мысли всякие долой. И вошла подруга в двери – две кровати и комод. Стало дурно от «достатку», сердце сжалось – враз в комок.
 Зал – четыре метра на два, а за печкой виден шкаф - это кухня. А водица? Тонкой струйкой за рукав…

 - "Как же здесь вы все живёте? Я хотела душ принять?! А, куда помои льёте? Надо ж так вам одичать!"
 Ленка сыпала вопросы… Заболела голова.

А на завтра – скорый поезд, увозил её туда… Где квартира и порядок, душ, сортир и в кухне газ. И бабулек говор сладок. Вот таков её рассказ!

44.

                                  Злая любовь                 

            Мы познакомились во времена перестройки. Я ушёл с завода на «вольные хлеба» и устроился работать в одну «фирму», где и с дисциплиной было попроще, и зарплата повыше. Коллектив был небольшой: около дюжины человек. Каждый был на виду и занимался своим делом, то есть своей частичкой общего дела. И только один маленький человечек этаким гномом сидел в отдельной комнатке и заполнял какие-то карточки, которыми никто никогда не пользовался. В курилке Тимофей не появлялся, обедать уходил домой, в обсуждениях текущих проблем не участвовал. По слухам, гном был каким-то дальним родственником директора фирмы.

            И вот, однажды, «забив баки» одному из заказчиков, фирма получила крупный кусок в виде предоплаты. Данное событие решено было соответственно отметить. Были накрыты столы, закуплены соответствующие снедь и напитки, и «процесс пошёл». Я оказался за столом рядом с Тимофеем, о чём в дальнейшем крупно пожалел. Как говорится, после первого же стакана мы «подружились». Оказалось, Тимофей в своей комнатке читал различные газеты и журналы и, если находил что-либо относящееся, по его мнению, к темам наших разработок, заполнял соответствующую карточку, куда вносил тему, название и автора статьи, номер и название газеты или журнала.  После первой рюмки за успех «фирмы», вторую мы с Тимофеем, независимо от провозглашённого тоста выпили за знакомство, а после третьей наше общение практически прекратилось, так как пить он совершенно не умел, быстро окосел, заляпал очки салатом, а его и так нуждающаяся в помощи логопеда дикция стала совершенно невозможной для полноценной беседы. 

            В последующие дни Тимоха уже не торчал безвылазно в своей каморке, а стал наносить визиты мне. У него оказалась «жуткая личная драма», которую и мне в своё время пришлось пережить, о чём я имел глупость по пьяни ему тогда поведать. Тимоха разрывался между женой и матерью.  Жену бедняга любил, а вот его маме она, естественно, не нравилась, чего свекровь даже не пыталась скрывать, а наоборот всеми способами и средствами демонстрировала. Жену подобная жизнь, конечно, не устраивала. «Что мне делать?» - мямлил Тимоха, скорчившись на краешке моего рабочего стола. В голосе его пузырились сдерживаемые слёзы, очки сползали на кончик носа, а  руки судорожно теребили листки бумаги с моими набросками схем или смешивали, как костяшки домино, разложенные мною в определённом порядке микросхемы. Поначалу я пытался вести с ним «воспитательные» беседы, суть которых можно кратко выразить одним тезисом: не можете ужиться под одной крышей – разъезжайтесь, благо жил Тимофей не в коммуналке, а в отдельной трёхкомнатной квартире. Но этот путь его категорически не устраивал. Он не мог оставить в одиночестве любимую маму, которая, как оказалось, часто болеет. «Кто за ней будет ухаживать?» - возмущённо взблеивал он, комкая в трясущихся от возмущения ручках мой последний эскиз.  «Тогда потребуй от неё оставить твою жену в покое. Как же другие всю жизнь в коммуналках да общагах живут? Хочешь сохранить семью, образумь или укроти свою мать». Он уходил, а я бежал в курилку, чтобы немного успокоиться, сбросить с себя груз его проблем и вспомнить последний вариант решения собственных, обдумывание которых так неожиданно прервал его визит.

            Эти сцены повторялись всё чаще и продолжительнее, наши аргументы и контраргументы стали напоминать заезженную пластинку, моё сочувствие сменилось раздражением. Визиты Тимофея отвлекали меня от дела, а сроки сдачи работы неуклонно приближались. Заказчик требовал представления промежуточных результатов. Начальник тоже стал захаживать ко мне и интересоваться успехами. Пришлось таскать груз того, что не успел сделать или додумать на работе, домой. А это уже начало создавать напряжённость в моей собственной семье. Посему я прямо «намекнул» Тимохе, чтобы он прекратил свои визиты ко мне в рабочее время. Однако, начав исповедоваться, он уже не мог остановиться и окончательно вылез из своей берлоги, забросив прессу и карточки на произвол судьбы. Выходя в курилку, я тут же натыкался на его тоскливый взгляд бездомной собаки. Надо сказать, в то время я стал серьёзно подумывать о вреде курения. После работы на выходе Тимоху теперь встречала жена, симпатичная маленькая девушка, напоминающая худенькую школьницу с измученным лицом. Они вместе шли в ясли за дочкой, а потом домой. Оставаться наедине с его матерью она не желала.

 Конечно, промежуточный результат мы выдали. Заказчику был представлен макет, который работал не более десяти минут. Но никто и не собирался демонстрировать его долее. Представитель заказчика подмахнул акт, на основании которого нашей «фирме» была перечислена остальная часть договорной суммы на «изготовление рабочего образца и оформления необходимой техдокументации». Мы это дело соответственно «обмыли», а через месяц начальник заговорил о сокращении штатов. Первым расчёт получил, разумеется, замучивший всех жалобами Тимоха. Получив непредвиденный удар, откуда и не ждал, бедняга впал в истерику. Маленький, как голодающий подросток, с залитыми слезами стёклами очков, он метался по комнатам, хватал всех за руки, пытаясь что-то сказать. Но его речь была ещё менее связной и разборчивой, чем у пьяного. Мы ничем не могли его утешить, ибо меч завис и над нами. Всем давно стало ясно, что превратить продемонстрированный заказчику макет в рабочее устройство невозможно. Для этого необходимо увеличивать габариты минимум в двадцать раз, что недопустимо техзаданием.  Получив деньги, начальник решил закрыть «фирму» и кинуть заказчика, воспользовавшись «дымовой завесой» очередного перелома, провозглашённого Ельциным, влезшим по примеру Ленина на броневик. Мы поняли намёк и дружно бросились искать новую работу.

Второй раз случай свёл меня с Тимохой где-то через год. Жена всё же ушла от него. Забрала трёхлетнюю дочку и уехала к маме в Самару. Тимофей так никуда и не устроился на работу. Вспомнил хобби, достал свой старенький ФЭД, ходил по школам, делая групповые фотографии классов, по детским садам и окрестным деревням. Словом, стал частным фотографом, благо никаких лицензий в то время для этого не требовалось.  Денег катастрофически не хватало, тем более что кроме химикатов и фотобумаги надо было ещё приобретать кучу лекарств для его мамочки, которая не на шутку разболелась после нервотрёпки развода любимого сыночка.

«Почему бы тебе не вернуться на завод в своё конструкторское бюро?» - Спросил я. - «Там сейчас мужики в цене, так как дельные разбежались по различным «фирмам» и кооперативам, а от девчонок никогда толку не было».

«Что ты! А мама? На заводе надо отсидеть восемь часов, да час – обеденный перерыв, да дорога туда и обратно около часа. Десять часов одна, без присмотра! Лучше уж я останусь фотографом. Сам себе хозяин: надо – дома сижу, маме лучше – пробегусь по объектам: заказы соберу или в магазин с аптекой».

«У вас же, помнится, садовый участок имеется? Почему бы тебе его не продать? Вы с твоей мамой там уже давно не бываете, всё, небось, бурьяном заросло. Продай, найми медсестру – сиделку и устройся на нормальную работу. Или обменяйте квартиру на меньшую, с доплатой.  Ты же молодой парень, тебе всего двадцать пять лет. Мама мамой, но надо же и о своей жизни подумать».

 «Обменять мамину квартиру?! Да ты что?! Она в ней всю жизнь прожила. Да и жена, когда вернётся, где меня искать будет? А участок – для моей дочки. Приедет, будет свои ягоды и фрукты кушать. Всё натуральное, без нитратов. А маму я никакой сиделке не доверю».

«Ё-моё! – невольно воскликнул я. – Что с тобой случилось?»

«Да вот, привязались какие-то подонки, избили, фотоаппарат отобрали».

«Я не о том: как ты дошел до жизни такой?»

«Мама умерла, - заплакал Тимоха. – С полгода уже. Пришлось сад продать, чтобы денег на похороны достать. А потом меня ограбили. Выбили дверь и вынесли всё ценное, что оставалось. И соседи, гады, говорят, что ничего не видели и не слышали!»

«А как жена, дочь?»

«Как мама умерла, я им написал, чтобы возвращались. Жена ответила, что вышла замуж, и дочка называет нового мужа папой. А я им не нужен, и письма мои не нужны».

«И как ты теперь? Зачем здесь?»

«Так здесь, на выставке, половина фотографий – мои. Он у меня их купил, вместе с негативами. Пусть поделится. А тебе виды Коломны не нужны? У меня ещё много осталось, смотри».

Тимоха вынул дрожащими руками из драного кармана пачку фотографий.

«Купи, трояк – штука всего».

«Да зачем они мне? В семейный альбом не положишь, а выставки я не устраиваю».

«Ну, купи хоть пару, - начал клянчить он. – На выстаке такие по пятёрке идут».

Я выудил из кармана всю мелочь - набралось около семи рублей – и протянул Тимохе.Я понял, что у Тимохи «горит». Он, увидев деньги, уже рвался бежать в магазин, за своей последней и единственной любовью. Любовью и мукой всех алкашей. Я, молча, вынул из пачки первые попавшиеся фотографии. Тимоха облегчённо вздохнул, торопливо попрощался и исчез за углом.

Прошёл ещё год, а, может, два. Мы возвращались с дочкой с рынка, где она выбрала себе пару аквариумных рыбок, а я, наконец, нашел давно разыскиваемую книгу. Жара стояла просто африканская. Асфальт размяк, с крыш гаражей капали слёзы смолы. Несмотря на раскрытые окна, дышать в трамвае было нечем. А тут, оказалось, что впередиидущий вагон сломался. На остановке собралась приличная недовольно гудящая толпа. Надо сказать, что к тому времени все трамвайные и автобусные остановки уже успели обрасти, как грибами, коммерческими киосками.

«Пойдём, выпьем лимонада, пока толпа не схлынет, - предложил я дочке. – Всё равно мы с тобой в эту давку не полезем».

Мы купили пару бутылочек «фанты», взяли бумажные стаканчики и устроились за одним из грибовидных столиков, вбитых хозяевами палаток в тени деревьев. Глядя на нас, народ с остановки потянулся к окошкам, в которых заманчиво белели тетрадные листочки с самой распространённой «рекламой» того лета: «Имеется свежее холодное пиво!»

Мы рассматривали нервно плавающих в полулитровой банке меченосцев, неторопливо попивая «фанту», как вдруг из кустов выползла грязная, вонючая фигура и заковыляла к столикам.

«Вам бутылки не нужны?»

«Тимоха!» - с ужасом понял я. Давно небритый и немытый, в каком-то рванье, без очков, в коросте грязи и синяков. Он нетерпеливо переминался, ожидая ответа. Глаза его шарили по столикам, на людей он их не поднимал.

«Эй, прыщ, забери!» - барственно-презрительно крикнул кто-то от «пивных» столиков, и Тимоха тут же радостно заковылял на зов. Я увидел, как он торопливо поднял брошенную в траву пустую бутылку, быстро обтер её полой драной, непонятного цвета рубахи, что-то подобострастно буркнул «благодетелю» и засеменил к окошку приёмщицы.

«Пойдём, пройдёмся пешком», - предложил я дочке. «Фанта» комком стояла у меня в горле. А, может, это была и не «фанта», а душившая меня ярость.

Интересно, о чём думала, умирая, мать Тимохи? Поняла ли, что своей эгоистичной любовью искалечила и погубила сына? Или радовалась, что ни с кем его не делит, что он только её? А, может, жалела, что не может забрать его с собой, чтобы никому другому, вернее, другой  не достался? И, если есть тот, иной мир, что она сейчас видит оттуда и о чём думает? Как высший судия оценил её поступок? Ведь, она искренне была уверена, что желает и делает сыну только добро? 

Прошла осень, потом – зима, а весной начали «всплывать» трупы, которые объединило в одно уголовное «дело» несколько общих обстоятельств: всё это были люди одинокие, нигде не работавшие, незадолго до исчезновения оформившие продажу своих квартир. Их никто не искал, их никто не любил…

 45.

                                                               Куда  уходит любовь?

                                                 Рассказы  о трёх поколениях.  

                                                 Дура ты,  набитая!

В клубе подконец   танцев  погас свет,  молодёжь,  неспеша,  двинулись к  выходу.  Впотьмах  каждый  танцор старался не упустить  свою  зазнобу, чтобы  продолжить  свидание.  На улице все разбилась на  парочки и растворилась  в осенней ночи. 

Нюру  неожиданно пошёл провожать   первый парень на деревне.  Высокий, подтянутый, самоуверенный красавец  Гришка недавно вернулся из армии.  Вернулся отличником службы весь в значках и при лычках,  в клуб  приходил  только в  отглаженной военной форме.  По Гришке «усыхали» все красавицы «Зелёного дола». 

Нюра, скромная семнадцатилетняя  девушка тоже  давно была влюблена  в своего  односельчанина.  Начиная с  13 лет,  её сердечко  учащённо билось, а лицо заливалось пунцовой краской,  при случайных  встречах с  Гришкой.  До армии Гришка «передружил» со всеми  девчонками  их села,  любили  его и молодые вдовы, но одной единственной у него  не было никогда.  В армию его провожали всем селом. 

Повзрослев, Нюра «похоронила»  своею  первою любовь, понимая, что не в силах  тягаться с его бывшими  и настоящими подружками.

В  прошлом  веке считалось  неприлично  девушкам открыто  ходить  с парнями по ночам.   Молодые девушки   скрывали  свои симпатии. Хотя, как бы они не скрывали, на утро  вся деревня  обсуждала каждую пару.

 Нюра, ещё  не веря случившемуся,  не чуя ног под собой, тая от счастья, шла рядом с самим Григорием !  А он, шутил, с юмором рассказывал ей про свою службу, об  армейских  проделках в  самоволках.  Смеялась  до  слёз!  Нюре нравилось,  что он с ней  ведёт себя просто, по-дружески, не лапает руками,  не пристаёт,  как  все провожатые парни.  А значит,  уважает её!.. 

 Дошли до забора её дома,  остановились.

« Мне  домой пора…»– неохотно вымолвила она.

« Нюра, да, ещё же рано, пойдём, прогуляемся к реке, там сейчас  лягушки квакают, луна в воде купается…»-  шутливо предложил он.  

 У Нюры от его предложения  душа выпрыгивала из тела,  голова кружилась от любовной радости.   У реки присели на пригорок.  Григория  сразу, как подменили. Он крепко обнял Нюру, зажал  рот поцелуем,  а руками уверенно  стал, нащупывать  застёжки на спине  под  кофточкой, чтобы освободить  девичью грудь.  Он знал те зоны, когда  девушка  не выдержит натиска ласки  и сама отдастся ему.  

Впервые секунды  Нюра утонула в сладком блаженстве от поцелуя  с  любимым человеком,  у неё  сильно закружилась голова и она потеряла ориентир происходящего. Не почувствовала,  как оказалась  в горизонтальном положении с Григорием наверху. И только его уверенные  быстрые действия  к  достижению половой близости отрезвили  девушку. Девушку!!!

 Её – то отрезвили, а его ещё больше распалили! Началась  неравная  борьба. В этой похотливой борьбе от нетерпения  проскользнули   грубые слова, которые рушили  все представления о нежной любви.  Когда вспотевший, озлобленный  обольститель  отступился, насиловать  он не собирался,  то в сердцах сказал  всё, что   думал:

… «Дура ты, Нюрка, набитая! Да мне никто ещё не отказывал, потому  что любят меня! А ты не любишь,  зачем тогда пошла со мной?  

 Встал, отряхнулся  от травы.

 Не случись такого, Нюра  проговорилась  бы,  что давно о нём   мечтала, но сейчас,  подавленная, только и вымолвила: 

- Это ты, Гришка,  никого не любишь,  кроме  себя одного. Потому  и привык топтать всех подряд,  как  колхозный  петух  на ферме  кур топчет!

Прошло время,  Гришка  работал трактористом, Нюра  заканчивала медучилище в райцентре.  После той ночной прогулки молодые люди  нигде  вдвоём не пересекались. Нюра никому не рассказала  о попытке Гришки  взять её силой, она понимала, что для него это привычное  дело.  А позорить его она не хотела!… 

Прошло ещё несколько лет.  Гришка  возмужал, остепенился, но жениться не спешил.  Нюра тоже жила одна, работала фельдшером в  соседней деревне, её все уважали.

 Однажды в поздний субботний вечер к ней тихо постучали в дверь. Э то оказался гость - Григорий. Он приехал специально  к ней, чтобы  извиниться за старое и признаться, что был неправ.  Проговорили  всю ночь до самого  утра, говорили о жизни, о дружбе и о  любви,  и… о  совместном проживании!

    А когда проснулись, к обеду,  в белоснежной постели, то обоим не верилось, что они наяву вместе. После продолжительных  ласк, пустились в воспоминания:

… « а помнишь, ты сказал тогда, что не любила тебя, потому  что не отдалась  тебе в первый  вечер на берегу  речки!  А  не отдалась,  потому  что поняла,  что я тебе безразлична,  а пошёл ты со мной только нужду  свою справить.  А теперь скажи честно:  Если бы справил, то  пришёл  бы сейчас  звать  меня замуж?  Только честно?

- Если честно, то  забыл бы тебя  давно, как всех других баб. А так, всё помнил!  Петуха колхозного, как забудешь!

- А я твою  «дуру набитую» тоже не забывала.

И  они, крепко обнявшись,  залились  смехом,  растворившись,  друг в друге. Растворились  не на раз, не на два, а на долгие  счастливые, хотя и трудные супружеские годы.

 Дети и внуки продолжат их жизнь.

 47.

                                                 Рассказ второй.

 На кухне  мама  и бабушка говорили  о взрослой внучке.                                                                                           …«Мама, сейчас  изменились взгляды на жизнь,  на семью, на любовь,  на детей. Катя  уже взрослая девочка и должна  жить своей  головой.   Пока ей не везёт в любви, потому что попадаются одни  скоты.  Но я её успокаиваю, не падать духом,  перешагивать через всё  и идти вперёд  навстречу  новому счастью.  Мужиков нормальных нет,  тебе повезло с  нашим отцом, сейчас  такие как он  перевелись, вымерли, как мамонты.   

-  А ты знала этих  «скотов»,  с которыми встречалась Катя?

- Нет, до знакомств со мной дело не доходило. Катя у нас  доверчивая, домашняя и очень влюбчивая девочка.  

А  может она сама неправильно себя ведёт, ты  ей объясняла?   Ведь всё из семьи идёт,  вспомни, как мы тебя  воспитывали.

 - Мама, пойми,  времена другие,  всё, что было у вас нельзя, теперь стало можно. Нас всех  уже перевоспитало время.  Сейчас главное у молодёжи – секс, деньги, карьеры!

 - А любовь? Секс - это ещё  ведь не любовь!  Настоящую любовь не купишь ни за, какие деньги.  Или сожительство заменило  всем  любовь?  А семья, дети?  Ты, дочь, тоже придерживаешься такого же мнения?  

Лариса Григорьевна  сорокапятилетняя  холёная дамочка, в разводе, не разделяла волнений своей матери.  Она считала, что  все девушки, и её дочь в том числе, сами должны устраивать свои   жизни, а не ждать, когда кто – то возьмёт их замуж.  А до того, можно всё!..   Главное, знать себе цену и  не унижаясь, найти,  выгодную партию.

Анна Степановна  давно уже не вмешивалась в личную жизнь старшей дочери, но судьба двадцатидвухлетней внучки очень её тревожила.

Жили они раздельно и редко встречались.  В этот приезд бабушка ещё не видела своей внучки, так как Катя заперлась в своей комнате и никому не открывала.

Катя лежала  на диване в своей комнате и не хотела никого видеть,   даже любимую бабушку.  Она пыталась понять, почему  ей не везёт. Ещё недавно она была  счастлива, а сейчас, уже не первый раз,  всё  кончилось… 

 Они встретились  с ним в ночном клубе.  В клубе  к ним с подружкой, пристали  какие – то наркоманы,  выручили  спортивного вида молодые люди:  Вадим и Максим.  После бара ребята предложили  девчонкам  продолжить вечер у них на квартире.   Вадим  весь вечер ухаживал за Катей, а Максим за её подружкой  Ленкой.  На квартире выпили ещё водки, покурили и  разошлись по комнатам. Квартира была родителей Вадима, поэтому им досталась спальня.  Уснули с рассветом, утром  Вадиму нужно было идти  на работу.  Кате было предложено,  уходя, захлопнуть  за собой дверь.   

Но Катя безмятежно проспала  до вечера.  Вадим, вернувшись, застал её в постели. Она с радостью кинулась ему на шею и сообщила, что очень голодна.   В квартире было не убрано, в кухне на столе и в раковине  стояла грязная посуда. Вадим предложил быстро убраться и вместе приготовить ужин.  Но пока Катя принимала душ и приводила себя в порядок, Вадим вымыл всю посуду и сварил  спагетти.  Катя с удовольствием  накинулась на еду, ей всё нравилось.  После ужина снова в постель, никогда Кате не было так уютно и хорошо, как с Вадимом. Она и вторую ночь хотела провести с любимым.  Но Вадим устал. 

- Катя, тебе пора домой, родители волнуются, наверное. 

Но Катя заверила его, что её мама в ней уверена и даёт ей полную свободу в  личной жизни.  Она рассказывала ему про свою семью: про мать, отца, как и где они живут. А Вадим недослушав,  повернулся на бок и  крепко  заснул до утра. 

 А Катя влюбилась,  очень!  С порядочным, добрым  Вадимом, ей не хотелось  никогда расставаться.  Но чем больше она стремилась к нему, тем холоднее он относился к ней.  А через месяц их романа, сказал, как отрезал: -

 - Всё, Катя, наши отношения  исчерпаны.  Больше мы не увидимся. Я не хочу тебя видеть. Извини. 

Катя понимала, что ей нужно гордо уйти, но слёзы душили её. Она умоляла его  не бросать её, потому что она очень  его любит!  Вадим наговорил ей неприятных слов и ушёл.

Катя пришла домой и закрылась в своей комнате. Она не хотела больше жить! Она решила умереть от голода.

Катя не умерла, но пыталась это сделать.  Ходила по каким – то  магам, колдунам, просила у них помощи  от несчастной любви.  Бабушка Аня,  всерьёз опасаясь за жизнь внучки, временно переехала к ним  жить,  чтобы  не оставлять  девушку  одну. Постепенно из разговоров с Катей, она  узнала всю историю  её несчастной любви.  Многое ей стало понятно.  Хотелось бы  ещё узнать,  что за человек  этот Вадим. 

Короче  говоря,  Анна Степановна нашла возможность  и повод встретиться с  Вадимом. Причина встречи была посторонняя, она была связана с работой молодого человека. У нас нет времени описывать  подробности этой встречи, главное, что  цель была достигнута.  Бабушка Аня нашла общий язык с  парнем.  Она теперь захаживала в его офис, якобы по своим вопросам.  Однажды, в разговоре коснулись его личной жизни. Вадим был холост и сердце его пустовало.  О девушках он отзывался с прохладцей, говорил, что не встречал ещё той единственной! 

Теперь  стало ясно, почему её внучка была  им отвергнута.  Всё дело оказалось в воспитании её любимой Катеньки.  Оказывается,  мать внушала ей  не те ценности. 

С дочерью говорить было бесполезно, а вот внучку нужно было спасать от эгоизма.

Время шло, Катя успокаивалась или делала вид.  Видя её улучшенное состояние, бабушка завела разговор. 

- Я вот думала, думала, Катерина, и  всё поняла про тебя.

 – Что ты поняла,  бабуль?

-А ведь ты не любила этого Вадима, ты любила только себя, свои чувства к нему!

- Не правда, я любила его, а он меня нет.

- Тогда скажи мне,  в чём твоя любовь проявлялась к нему, кроме телесных ласк?

  -  Тем более, хочу сказать,  что секс  это продолжение любви, а не её начало! Секс – это важная составляющая любви и к этому нужно относиться с трепетом и большим уважением.  А не  как к желанию освободить кишечник!  Где захотел, когда захотел, с кем захотел, ничего  не важно. Главное – удовлетворить желание!

Девушка задумалась от непривычно поставленных вопросов.

 Не дожидаясь ответа, бабушка начала рассказывать свою историю любви с начала и до последнего времени  к своему мужу, её дедушке  Григорию.

Катя сначала не поняла  о ком шла речь,  ей было интересно слушать о чужих переживаниях. Это были совсем непонятные отношения, когда  влюблённая девушка жалела, заботилась , любила и  прощала своего любимого.  А бабушка продолжала:

- Вспомни, как ты мне рассказывала о вашем первом дне знакомства!  Как ты провалялась весь день в постели , даже не подумав, что нужно срочно убраться до прихода любимого человека. Тебе было всё безразлично, что касалось его. Ты только пользовалась своей любовью, ничего не отдавая взамен. 

- Я не хотела, чтобы на мне ездили потом, ведь я у него была в гостях!

 -  Снова здорова! Это мама тебе так объясняла? Ты хотя бы понимаешь, что такое эгоизм?

 - Конечно, понимаю.  Только  с мужчинам нужно держаться с достоинством, а иначе, примут  за  лохушку.  Дурочку, значит.

 Много времени провели они в беседах о любви. Много примеров было приведено из книг и кинофильмов о настоящей, порой героической любви между мужчиной и женщиной.  Капля камень точит, так и эти беседы, в итоге , подействовали на сознание неопытной девочки.  В результате, внучка с бабушкой стали подругами.  Мама не вмешивалась в их отношения, радуясь, что дочь выздоравливает.

PS.

 Пройдут годы. И  Катя сумеет полюбить по-настоящему.  Любовь  живёт  там, где её  Любят, а не только пользуются ею!

48.

Белогрудка

    Давным – давно, в одной далекой южной стране, где на верхушках больших гор, рождались лохматые облака, а вечные снега, играя на солнце, искрились лучше драгоценных камней, среди холодных скал, жили гордые птицы – орлы. Прямо на камнях они строили большие гнезда и выводили свое потомство. Поднимаясь высоко  в небо, они парили в воздухе, наслаждаясь свободой и красотой, которая их окружала. Сверху им было видно многое: вот родник. Он весело журчал и сбегая по камням,  сливался со своими братьями. Падал водопадом, разбрызгивая тысячу капель, отражающих красивую, яркую радугу и бежал дальше, неся на поля чистую, холодную воду.  А вокруг, уже  бурной горной реки, росли кустарники. Прыгая с ветки на ветку, звонко пели птицы. Чем ближе к подножию, тем горы становились красивее. Они были покрыты разнотравьем и пестрили цветами. Выползая на камни, свернувшись клубком, на солнышке грелись змеи. Недалеко друг от друга паслись грациозные елики. Над самым обрывом, лежал огромный камень. Горный козел, с лихо закрученными рогами, каждое утро поднимался на него и вглядывался вдаль.  

        Внизу, под горой, росло дерево, на котором одна семья сизых  голубей свила себе уютное гнездышко и вывела трех птенцов. Родители не могли налюбоваться и нарадоваться своими детьми. Однажды, в этой семье случилась большая беда: к гнезду подкралась змея и съела двух малышей. Она приготовилась уже за следующей жертвой, но здесь орел  увидел злодейку и падая с высоты камнем вниз, схватил ее, и взмыл ввысь.

          Долго горевали родители по своим деткам, но их горечь притупляла, оставшаяся в живых, их маленькая дочурка. Она росла красавицей. Ее серые  перышки, вперемежку с черными, переливались черно-изумрудным цветом, а грудка была чисто белой. Поэтому ее назвали Белогрудка. Своими нежными лапками с маленькими коготками, она быстро семенила по дорожке в поисках пищи. Следом за ней, не отставая, бежал сизый голубок. Он был еще небольшой и чтобы казаться старше, распушил свои перья, которые торчали в разные стороны. Голубок ухаживая за голубкой, помогал любимой в поиске зерен. Недалеко от них приземлились молодые орлы. Они гордо посмотрели на эту пару и стали смеяться. 

  -Ох, ну, и жених! Ты хоть бы перья свои расправил, а бегает, бегает как он забавно, вот умора.
   Только один из озорников не смеялся. Он важно ходил по тропинке и искоса поглядывал на голубку с белой грудкой. Уж очень она ему понравилась, но вот беда, не обращала красавица на него никого внимания. Тогда он молча взмахнул крыльями и полетел прочь. Друзья последовали вслед за другом. 

       Прошли три дня, но молодой орел не мог забыть прекрасную незнакомку. Он каждый день спускался в низину и прилетал к заветному дереву. Любовался своей возлюбленной, и мечтал добиться её расположения.
 Старался за ней ухаживать, но Белогрудка была к нему равнодушна.  О-о как же задевало незадачливого кавалера, что его отвергают, из-за какого-то маленького, щуплого и облезлого мальца. 

  Налетев на своего соперника, молодой орел хотел его изрядно потрепать, но  голубка заступилась за своего друга. Отступив от противника, весь взъерошенный, орел, бросив взгляд на любимую, сказал:
- Жди завтра гостей, - и улетел.

  Поднявшись в свои владения и увидев отца, рассказал, как сильно полюбил Белогрудку, но старый орел, даже слушать не хотел своего сына.
-Э-э, о чем ты говоришь, глупец? Ты, мой сын, знатного рода, влюбился в простую голубку! Да, ты подумал, как она своими слабыми лапками и маленькими коготками будет добывать пищу для ваших детей? А клюв, ты видел какой у нее клюв? Она же им не сможет пробить даже скорлупу яйца. Не смеши меня! Ты наследник престола и должен выбрать невесту из своего рода и жениться на ней. Я давно тебе присмотрел такую, но думал, что ты еще молод, а раз так, значит, завтра же летим к соседям, сватать их дочь. Вот кто тебе нужен. Здоровая, крепкая и сильная, а клюв какой, просто чудо – два моих стоить будут!

  - Да, но отец, я люблю другую!
- А ты подумал сын, где вы будете жить? Здесь, среди нас, она жить не сможет!
- Тогда я спущусь к ним, - сказал сын и улетел.
Отец только головой покачал ему вслед.

   Как-то, он с другом увидел, Белогрудку со своим голубком, весело кувыркающихся в небе. Кровь так и ударила в голову орлу. Разъяренный, он подлетел к голубю и что есть сил, клюнул у основания крыла. Тоже самое сделал его друг с другим крылом и подхватив несчастного под сизые переломанные крылышки, сбросили в ущелье.

  Долго горевала Белогрудка по своему возлюбленному. Прилетая каждый день на могилку,  проливала горючие слезы. Однажды, когда из-за гор,  солнце выпустило свои первые золотые лучи, она превратилась в молодую плакучую иву, которая стояла на берегу соленого озера, образовавшегося от ее слез. Своими длинными ветвями, деревце тянулось к холмику и под дуновением ветерка, шелестя листочками, тихо пело печальную песенку.

Через год, на месте могилки, появился росток, с небольшими красными вкраплениями на листочках, будто это были капельки крови несчастного. Он быстро вырос и превратился в красивое стройное, сильное дерево. Оно своими ветками нежно обнимало ивушку и оберегало от сильных ветров, и снегов. Орел прилетал на это место и часами, высоко в небе, парил над ним.
Так, давным - давно, в одной южной стране, где на верхушках больших гор, рождались лохматые облака, а вечные снега, играя на солнце, искрились лучше любых драгоценных камней, победила любовь.

49.
Чем ты отличаешься от других?

К счастью или к сожалению, ты у меня не первый мой самый лучший, но я хочу чтобы ты оставался последним в моей жизни.

Что в тебе такого особенного для меня?

То что тебе не плевать, ты с первых дней стараешься меня понять, изучить.

Обращаешь внимание на любые мелочи, перепады настроения, чувствуешь меня сердцем и душою.

Мысленно где бы мы не были, я все равно с тобою.

Моя жизнь делиться на ужасную жесть без тебя, и на теплоуютное, постоянно уверенное в завтрашнем дне сегодня с тобой.

Ты лучший потому, что не позволяешь мне таскать тяжести.

Ты лучший потому, что можешь удовлетворить меня физически и морально.

Ты лучший потому, что после каких либо «рыканей» ты всегда подойдешь и скажешь «Люблю тебя».

Ты лучший потому, что никто никогда так уютно меня не обнимал по ночам и не прижимал к себе.

Ты лучший потому, что я могу кормить тебя и целовать во время еды, ты не брезгливый!

Ты лучший потому, что я могу готовить тебе и ты это ценишь, всегда говорить спасибо.

Ты лучший потому что всегда перед сном поправляешь нашу кровать и заправляешь ее утром.

Ты лучший потому, что даришь мне мои любимый лилии ахапками с поводом и без.

Ты лучший потому, что умеешь делать сюрпризы, они всегда обалденые!

Ты лучший потому, что мне никто не дарил цветы из под снега, украшения в киндарах и в шарики коробочка с кулоном.

Ты лучший оптому, что всегда покупаешь мне качественные вещи, моего размера и не важно, что это платья или пижама с халатом.

Ты лучший потому, что у тебя самый тонкий вкус на украшения, так много красивого мне никто не дарил.

Ты лучший потому, что терпишь мои пмс, истерики и психи.

Ты лучший потому, что всегда позвонишь после ссоры, и даже если выключен телефон на рабочий.

Ты лучший потому, что принимаешь все мои фантазии и воплощаешь их в жизнь.

Ты лучший потому, что мы можем путешествовать в любой уголок мира. Мне с тобою ничего не страшно.

Ты лучший потому, что мы спорим! Равно спорим, доказывая что-то друг другу!

Ты лучший потому, что мы придерживаемся здорового образа жизни, но можем и топтать на танцполе, петь или тусить с народом.

Ты лучший потому, что у тебя предпринимательский мозг, я очень это ценю и уважаю.

Ты лучший потому, что уважаешь людей, учишься и слушаешь их.

Ты лучший потому, что знаешь как мне сделать чай или что я буду есть и пить. Ты знаешь мои вкусы.

Ты лучший потому, что если я куда-то хочу сходить, ты покупаешь туда нам билеты.

Ты лучший потому, что спокойно реагируешь на любые изменения в планах на сегодня завтра. Тоже принимаешь спонтанность, и мы можем в один день куда-то уехать.

Ты лучший потому, что бережешь меня от лишнего и всегда успокаиваешь, обнимаешь.

Ты лучший потому, что если ты пообещал, ты это сделаешь. Как настоящий мужчина!

Ты лучший потому, что я тебя щекочу, бью тебя по попе, а ты в ответ меня поднимаешь высоко к себе на плече, начинаешь крутить это ужасно страшно и классно, я знаю что пока ты так делаешь , ты меня любишь!

Ты лучший для меня, мой мужчина. Я тебя очень люблю, ты делаешь  для меня, для нас так много, с тобой я понимаю, что такое настоящая семья, и я не представляя своей жизни без тебя. Я об этом не думаю. Это страшно. Без тебя меня такой счастливой никогда не было, я стала другой благодаря тебе!  Я не представляю как без тебя жила. Время с тобой, оно летит я его не замечаю. Не сомневаюсь в тебе. В нас и нашем будущем. Ты настоящий. Ты мне подходишь. Ты мой самый любимый, настоящий и лучший!

(Принцалександр)

В самом сердце Тосканьи под солнцем Италии
Лежит город Лукка, который известен некоторым
Как место рождения Джакомо Пуччини, и, по правде говоря,
Он - итальянский композитор, один из лучших в мире.

В прошлом, во времена Средневековья -
Процветали в Лукке банковское дело и искусство выделки шёлка.
....
Легенда гласит, что в этом городе
Жила великолепная Люсия Манцо.

Сатана пообещал сохранять её красоту и юность
При условии, что она должна передавать дьяволу души своих любовников.
На протяжении многих лет этот договор работал хорошо
И души мужчин шли с постели Люсии прямо в ад.

Всё это время она никогда ни в кого не влюблялась;
- Ею двигало просто тщеславие и жажда плотских наслаждений.
Но даже магия не длится вечно; Но даже магии приходит конец.
- Однажды Люсия познакомилась с молодым человеком, которому она отдала своё любящее сердце.

Она не осмелилась коррумпировать его душу,
И потеряла свою красоту раз и навсегда.
Он утратил свою любовь к ней, когда она лишилась своей красоты и юности.
Но что хуже всего, дьявол сказал ему, что всё это время он держал в своих объятьях свою мать!

===============================================
Данное произведение является прозаическим переводом моего стихотворения, написанного на Английском языке.
http://stihi.ru/2013/06/17/993

56.
                                       ЕЩЁ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ

Степан, молча, сидел на диване  и курил, а она, такая хрупкая и беспомощная, лежала рядом с ним, положив свою красивую голову на его колени.

- Лежи, дорогая, отдыхай, - поглаживая кудрявую головку своей любимой, тихо прошептал Степан. –  Надя, Надюшка, Надежда! Я всегда хочу быть рядом с тобой, всегда, везде и днём и ночью.

Надежда, молча, повернула голову, и в её больших карих глазах Степан увидел радость и удовлетворение.

Ты лучше всех женщин. Ты просто чудо. Ты нравишься мне очень-очень. – нежно повторял Степан, поглаживая Надежду. – Ты ничего от меня не требуешь и очень послушна.

Надежда притихла, но сердце в её груди затрепетало.

 – Ласкай моё тело, мой повелитель Степан, и целуй, целуй меня. Я люблю, когда ты целуешь меня в глаза и носик. – Про себя шептала Надежда. – Ты даже представить не можешь, как я люблю тебя. Я люблю тебя, мой спаситель, каждыми секундами, каждыми минутами, часами, днями и месяцами. Ты нашёл меня и своей любовью  отогрел мою душу.

Степан докурил сигарету, встал с дивана и направился в кухню, вслух продолжая диалог с Надеждой:

- Ты нужна мне, радость моя, без тебя я просто сойду с ума или запью от одиночества. Я так устал от женщин, которые с первых же дней знакомства, постоянно чего-то требуют от меня. То это им не так, а то и то уже  не этак. Ты, Надюша, не такая, ты всё понимаешь с полуслова и преданно молчишь.

Надежда соскочила с дивана и, семеня стройными ножками, продефилировала вслед за Степаном на кухню, повторяя, как бы заучивая, про себя:

 - Мой милый добрый человечек! Я так давно хочу тебе сказать, что ты в моей жизни появился неожиданно, когда моя жизнь висела на волоске. Местные отморозки поиздевались бы надо мной и бросили бы умирать, а может быть, и убили сразу, но ты отбил меня у этих нехристей, от которых за три версты разит табаком, чесноком и перегаром. Я хочу тебе сказать, но не знаю твоего языка. Ты человек, а я простая бездомная дворняжка, которых в нашем городе пруд пруди. Я не могу своим собачьим языком  сказать тебе, что ты лучший из всех человекоподобных, но поверь мне, что это так.

- Ну, что, радость моя, Надя, Надечка, Надежда?  - Степан посмотрел на свои именные наручные часы и довольным голосом произнёс: Вечерний моцион для одинокого мужчины и юной девушки – это дело святое и его пропускать негоже, даже при плохой погоде. На природу, Надюха! На природу, любимая! Жизнь прекрасна и удивительна и она у нас с тобой продолжается.

 Ж Е Л А Н И Я

     Сначала Она хотела шаурмы и пива. Потом в кино и на самом интересном месте в туалет. Он покорно вывел Её из кинозала и ждал у туалета, держа в руках недоеденную шаурму и недопитое пиво. Через два дня Ей захотелось в ночной клуб и Он повёл Её туда, хотя ненавидел танцы, сигаретный дым и громкую музыку. Под утро Она пожелала спать на Его постели, но что б Он к Ней не приставал. Проснувшись, Она потребовала совсем наоборот. После «зачем ты это сделал?» Она попросила отвезти Её в хороший ресторан, где заказала салат «Цезарь», колечко с серёжками Себе и Своей маме, 350 грамм «Хенесси», стиральную машину, свадьбу на 200 человек Её родственников и что б там пел Дима Билан. Или, пожалуйста, Его любимый Элвис Пресли, Ей всё равно. После свадьбы Ей захотелось в Милан за новой сумочкой, поменять мебель, спать, стать певицей «как эта чёрненькая», в Париж просто так, три тысячи евро, в Лондон по магазинам, отдохнуть, «мама будет жить с нами», шубы «не в чём пол-Москвы ходит», джакузи, «отстань, я устала», пять тысяч евро, «я смотрю сериал!», красной женской машинки и ребёночка, «но что б не кормить грудью, я всё-таки певица». Потом покраситься, сто тысяч евро можно в долларах, «познакомься, это мой новый продюсер», сделать маникюр, «позовите сюда главного менеджера!!!», что б колледж был элитный, спать, «представляешь, я её опять разбила», нарастить ногти и отдохнуть в Италии без Него, к тому же у Неё там съёмки. Дальше шли изменить форму носа, купить новую квартиру, «я что, дура, на этом ездить?», коттедж, яхта, «я не буду жить в этом сарае!», что б Он замолчал, спать, свой салон красоты, омоложение в Швейцарии, «как дела у ребёнка?», дом в Ницце, что б Он уволил эту сучку, «фу, опять Альпы», пора делать подтяжку, «вы что, не знаете, кто я такая?!!» и новая машина с шофёром. А однажды, между Гоа и модной собачкой, Она вдруг сказала Ему: «Милый, мы столько лет вместе, но ты ни разу меня ни о чём не попросил… Может, у тебя есть какое-нибудь желание? Если оно не сексуальное и не «свари пельмени», я его выполню». Он кивнул и ответил: «Я хочу, что б нас похоронили на разных кладбищах».

     Через три года, после тяжёлой и продолжительной жизни, Он наконец снова стал счастливым человеком.

                                                                                                             Илья  Криштул 

58.

автор: Надежда
Любовь с первого взгляда /+18 /

      Вечерело. Кровавый закат, перемежаясь с желто-синими красками, медленно покрыл небо. Солнце, в последние минуты уходящего дня, своими лучами нежно обволакивало каждую травинку на земле, каждый листочек на дереве, пытаясь еще раз обогреть их своим теплом  и пожелать всем  теплой ночи.  Воробьи веселой ста0,йкой  возвращались в свои гнезда. Ворона сидела на заборе и тщательно чистила свой клюв, потом посмотрела по сторонам, громко каркнула и взмахнув крыльями, тяжело полетела в сторону городского сада.

 А в саду, на скамейке,  сидели два друга. Они ели мороженое и обсуждали ответный матч по футболу местной команды ,,Лидер” c командой ,, Рассвет” , которые приехали из соседнего города.

 По аллее шла девушка. Валентин, один, из парней, случайно взглянув на нее,  уже не мог оторвать  взгляда. Ему казалось, что краше ее он не видел никого, а она шла, в белых босоножках на высоком каблуке, в нежно голубом расклешенном платье c широким поясом на талии. Густые тяжелые каштановые волосы, как падающий водопад, переливаясь на солнце, рассыпались по спине. Молодой человек, отдав мороженое другу,  пригладил чуб рукой, поднялся и стал догонять незнакомку.

 До глубокой ночи они гуляли по городу. Огромная луна, с ярко выраженными сверкающими звездами на темном небе, освещали им дорогу. Теплый осенний ветер, шелестя зеленой листвой, тихо пел им песню. Мелодия, которую слышал Валентин и слегка горьковатый запах духов,  исходящий от Мариши, его пьянил.

 Взяв девушку за руку и прижав к себе, он вдохнул запах ее волос. Коснулся нежной мочки  ушка с маленькой серьгой.  Провел  губами по шее и подбородку, наконец,  дошел до полных губ. 

 Остановился, чтобы перевести дыхание, но здесь его резко обдало жаром и он, впившись, горячим поцелуем, одной рукой теребя волосы на затылке девушки, а другой судорожно стал искать молнию на спине платья. Расстегнув замок, платье с легкостью слетело вниз. Валентин осторожно приподнял Маришу и не прерывая поцелуя, изучал каждую клеточку ее тела.

 Упругие  груди, как переспевшие два яблока прижимались к нему, а торчащие к верху бархатные соски, предательски выдавали желание девушки.  Дальше мы подглядывать за молодыми не станем, оставим их одних, под открытым небом с ярко светящими звездами, на мягкой шелковой траве, которая была им брачной постелью. Уже под утро, влюбленные возвращались счастливыми, крепко держась за руки. 

- Здесь я живу, - показывая на новый девяти этажный дом, сказала девушка.
- Мы завтра увидимся? – в надежде, спросил молодой человек.
- Нет, - твердо ответила Мариша, и немного понизив голос, добавила, - потому что, если сегодня я тебя не увижу, то до завтра я не доживу.

Валентин улыбнулся, крепко обнял любимую, радостно сказал:
- Конечно сегодня, мне без тебя, родная, тоже долго не прожить. 
Домой он возвращался опьяненный воспоминаниями.  Ему хотелось петь, кричать, чтобы все слышали и все знали, что наконец-то и у него есть девушка, и она самая- самая лучшая!

                   59.               

  Р А З Г О В О Р  З А  У Ж И Н О М

     Они жили в мире и согласии десять лет. Каждый вечер, в 19.00, они ужинали и общались. По именам друг друга они давно не называли. Перед вами запись их последнего разговора.

     Она: - Слушай, была сегодня в обувном. Какие там сапоги за три тысячи – просто супер! Красные, кожаные, каблук, мыс – всё из последнего каталога… Три тысячи! Может, взять на весну?

     Он: - Аршавин весной всегда плохой, Кержакова не поставили, Павлюченко вообще не взяли… Кто играть будет, не представляю…

     Она: - Не представляю, как их Машка увидит… У неё такие же, только чёрные… Она их в Италии купила, за триста евро! Дура, да? А тут – три тысячи…

     Он: - Тысячи… Он два миллиона получает, а игры нет. На «мира» не попали, теперь хоть на «Европу» бы… Позор один…

     Она: - Позор, конечно, в чём хожу… Если даже ты говоришь… Слушай, у меня и на осень ничего нет, только зонтик, ты подарил, помнишь?

     Он: - Помню, Ярцева поставили и вышли, в Португалию поехали… И что в итоге? Три игры и обратно…

     Она: - Машка обратно в Италию собирается, хоть и дура. Представляешь – за дублёнкой! Я прям расстроилась…

     Он: - А чего расстраиваться, кисуль? Мы Катар таким составом сделать не можем, а там – Франция, Испания…

     Она: - Какая Испания, говорю тебе – в Италию! Может, чёрт с ними, с деньгами? Жизнь один раз даётся и прожить её надо в красных сапогах! Пойду да куплю завтра!

     Он: - Завтра «молодёжка» играет, надо посмотреть, может, оттуда кого взять…

     Она: - Взять ещё к ним сумочку, я видела потрясающую, супер просто, здесь вставка такая красная под сапоги, а здесь камушки, ни у кого такой нет…

     Он: - Ни у кого таких проблем, кисуль, нет. Все играют нормально, даже бедные… Грузины вон… А мы ничего не можем, с такими деньгами…

     Она: - Не в деньгах дело… И у Машки не грузин, а армянин. Просто представляешь – я свои надену, Машка свои… И сумочка не поможет, будем, как две коровы…

     Он: - Точно, коровы. Зажрались, не бегают… Нам бы кого-нибудь что б грыз, типа Рибери из Франции…

     Она: - Что значит – «не бери Францию»? Там написано – Италия, значит – Китай.

     Он: - Да им кидай, не кидай, бесполезно, им и мяч-то не нужен… Романцева надо уговаривать, пусть возвращается.

     Она: - И не уговаривай. Сейчас, побегу я возвращаться, на ночь глядя. Скидок подожду и возьму. Может, процентов тридцать скинут, если не больше…

     Он: - А больше некого, кисуль. Всех пробовали…

     Она: - Пробовала, конечно. Походила… Смотрятся обалденно! Завтра пойду ещё померяю…

     Он: - Точно, их аршином общим не померять… В какой-то свой футбол играют, отдельный… Чёрт, я тут с тобой болтаю, а уже обзор тура идёт…

     Она: - Конечно, дура! Если идёт, надо брать! Помнишь, как с плащом было? Думала - подожду, скидки начнутся… Скидки начались, а плащ кончился!!! Машка, сволочь, купила! Я неделю рыдала! Я месяц не ела, места себе не находила! А тебе что, тебе наплевать было! Мне все, все говорили, что я идиотка, замуж за тебя пошла… Всё, покупаю сапоги и разводимся!

     На разводе она мерила сапоги, а он читал «Спорт-экспресс». Они так и не вспомнили, как зовут друг друга…

                                                                                                            Илья  Криштул