Я ушёл завоёвывать мир. Мне казалось, что ещё немного и вся радость бытия опрокинется на меня, и я стану абсолютно счастливым человеком. Города и страны покорялись мне, люди вставали передо мной на колени. Я видел смерть. Она стояла рядом со мной и тихонько всхлипывала.
- Что случилось? – спросил я.
- Я устала, - ответила смерть и рухнула наземь.

Государство - это я

Государство – это я
(Людовик XIV) Тоталитарные общества допустили одну-единственную ошибку. Но зато какую! Диктаторы, следуя собственным маниакальным амбициям, посылали свои народы на убийство. Они не задумывались над тем, что человек будет убивать человека лишь из-за слепой веры в божественное начало идеи, укоренившейся в мозгу самодурствующего тирана. Тем самым, они забыли о главной составляющей этого мира – о человеке. Не только тот, кто погибал испытывали боль, но ещё большую боль испытывал тот, кто убивал. Боль своей слабости. Боль от того, что он убил человека по приказу гнусного себялюбца и мучителя. И нет им прощения, этим дешёвым интриганам, пославшим миллионы на смерть. Нет прощения их шизофренической мании величия. И нет им прощения за то, что не испытали они боли, ибо для них боль была бы самым страшным наказанием, вкупе с забвением, самым справедливым возмездием, которое существует в этом подлунном мире. И да простят меня многие, но я скажу: я не патриот страны, богом избранной страны, пославшей на верную гибель своих лучших сыновей. Да будь ты проклята, Россия, ставшая блудницей и мизантропической наследницей некогда Великой Руси.

Страна, изъеденная ржавчиной
Пошлого гуманизма.
Страна роботов и могучих
Исполинских идолов.
Страна, впавшая в истому
От мнимого гедонизма.
Страна мерзлая и гниющая
От слежавшегося сырого пороха.
Да - это мы, Россия!
Это наша гнетущая сознание
Действительность.
Мы всегда думали, что наша участь -
Это участь Мессии,
А выходило так, что играли роль
Водопроводного смесителя.
"Nous sommes de la Russie", -
Говорил русский солдат,
Вступая в Париж.
"We will rock you", -
Кричали российские спортсмены
Перед выступлением на олимпиаде
В Солт Лэйк Сити.
"Ja, ja. Zer gut. Das is fantastish!" -
Хрипит русский мужик,
Слезая с жены и вспоминая
Немецкие порнофильмы.
Вот она - фатальная неизбежность
Русского азиатизма;
Вот она какая - несгибаемая твердость
Маниакального авось-и-традиционного-
Национализма.

Но…

В этом есть что-то от севера,
От набегов ханской орды,
От игрушечного пистолетика
И от страха летящих в ночи.
Это  - непостоянство разума;
Это - дикая круговерть;
Это - символ, частица атома;
Это - русская славная речь

И в заключении…

Ты... а все-таки, ты, - это Диво,
Что пытается всех примирить.
Ты... Ну что же, моя Россия,
Как же будем с тобой дальше жить?

Записки алкоголика

                          СОН ТРЕТИЙ

Это было зимой 2005 года. Мне приснилось, что я написал книгу «Записки алкоголика». «Записки охотника», «Записки молодого врача», «Записки из подполья», «Записки сумасшедшего», «Записки из мертвого дома», «Записки алкоголика». Замечательно.

                         Записки алкоголика.

                                Не все сны должны становится явью

                               День 1.

     Ну что, вздрогнули. Интересно начинается день. Спасибо Бахусу за придуманный им напиток. Первая стопка прошла великолепно. Даже можно не закусывать. Немного о себе: я раньше никогда в жизни не пил. Спросите: зачем начал? Знал бы, ответил. Надо выпить вторую. Между первой и второй - перерыва нет вообще, так, по крайней мере, мне говорили люди пьющие. Пью. Интересно. Чувствую что-то наподобие легкости. Только не понимаю пока, откуда она берется и где находится. Надо бы закусить. Огурчик. Следую указаниям опытных людей. Шум в голове накатывает. Я думаю, а суждено ли мне ощутить вновь состояние полного штиля? Не знаю, не знаю. Третью стопку обычно пьют за любовь. Не будем нарушать традиции. Невероятная легкость бытия. Я - свободен. Свободен ото всего на свете: от проблем в личной жизни, от мрака, накрывшего нашу цивилизацию. Как это здорово - быть абсолютно свободным. Вот тут необходимо покурить - это очевидный ритуал. Число три всегда являлось магическим. В очередной раз убеждаюсь в этом. Ой, как заштормило-то! Теперь в голове уже что-то напоминающее разговоры сотни людей, соединившиеся в один неимоверно долгий и пронзительный гул. Ноженьки становятся какими-то ватными. Выпил четвертую, пятую, шестую. Чувствую, что потихоньку теряю сознание. Предметы теряют четкость очертаний. Какая-то навязчивая пелена покрывает глаза, они слипаются, хотят усыпить меня. Неимоверным усилием воли стараюсь помешать им; это явно какая-то ловушка. Но, меня на мякине не проведешь. Седьмая, восьмая. Банально тошнит. Вышло все, чем закусывал. Но, неожиданно приятный эффект: в голове прояснилось. Чувствую себя бодрее, чем вначале. Выпиваю еще одну, закуриваю. Странно-болезненное ощущение в гортани, словно набили рот песком, и воздух с трудом проходит через него. Дерет, как после красного перца. Смотрю на часы. Одиннадцать. Не понимаю, утра или вечера. Однако! Подхожу к окну. Темно. Значит, вечер. От этого на минуту полегчало. Почему? Не имею ни малейшего представления. Выпиваю еще три рюмки подряд. Пытаюсь встать. Облом. Что-то с координацией. Руки, словно, сами по себе. Ноги в такой же ситуации. А голова? А головы нет. Вот так фокус. Где моя голова? Снесло крышу-то! Кошмар! Караул! Помогите! Найдите мою голову! Так, стоп. А чем я тогда думаю и ору. Потрогал. На месте. Фу, слава богу, пронесло. Весело получается. Наверное, на первый раз хватит. Недоставало мне еще потерять себя. Кое-как добрался до постели и, не раздеваясь, рухнул. Снов в эту ночь я не видел.

                               День 2.

     Пробуждение не вызывает во мне никаких положительных эмоций. Солнечные лучи бьют прямо в глаза. Значит, уже где-то к полудню. Пытаюсь оторвать голову от подушки. Фиг там! Ее (голову) будто свинцом накачали. Пудов пять, не меньше. Пытаюсь поднять руки, потом ноги - не тут-то было. А в горле-то как противно. Все ссохлось. Неимоверно хочется пить. Сейчас за глоток воды отдал бы полжизни. Прошло минут пятнадцать. Кое-как поднялся. Мотает не по-детски. Бреду в кухню. Понимаю, что лучше попить воды, но открываю холодильник и достаю запотевшую бутылку пива. Трясущимися руками открываю. Наливаю. Горлышко бутылки пытается разбить стакан. Наконец налил. Глоток, еще один, еще. Стоп. Что же произошло? Мне показалось, что я в раю. До того чудесно было "влияние". Бесподобно, никогда еще не ощущал ничего подобного. Эх, пить так пить. Одним махом осушаю все, что осталось. И тут чувствую жгучую потребность облегчиться (ну, то есть по-маленькому сходить). Бегу, успеваю. Вот где настоящий кайф. Никакой женщины не надо. Сознание немного прояснилось. Как говорят: чем отравился, тем и лечись. На кухне наливаю себе полстакана водки и залпом выпиваю, не заботясь о последствиях. Однако, ничего сверхъестественного не произошло. Только отрыгнулось как-то неприятно. Я даже не закусил, забыл, наверное. Включил телевизор. Ничего интересного. Зазвонил телефон. Старый знакомый предложил встретиться завтра. Договорились на 15 часов в кабаке. Выпил еще полстакана, покурил. Еще один заход. Дальше ничего не помню. Отрубился.

                              День 3.

     Я явился на встречу с приятелем уже основательно накачавшись (бутылка портвейна + литра три пива). Когда шел по улице, неприятно удивился людям, проходившим мимо меня. Что-то в моем облике им явно не нравилось. Интересно, что? Мое разочарование удвоилось, когда я вспомнил, что уже два дня не брился и не принимал душ. Какая-то гадкая мысль пронеслась в голове. Да пошла она! Теперешнее мое состояние является самым естественным изо всех состояний, которые может испытывать человек. И не противоречьте мне. Уж я-то знаю, о чем говорю. Мой товарищ выглядел чересчур пафосно. Он также удивился моему виду. Разговор как-то сразу не завязался. Ну, вспомнили старых знакомых, ну, поговорили о нынешнем положении вещей. Я заказал себе бутылку водки и кружку пива (в итоге ограничился пятью). Он снова был поражен переменами, произошедшими со мной. Но меня-то это мало волновало. Какое его дело? Кто он, вообще, такой?! Да пусть катится ко всем чертям со своими нравоучениями. Подумаешь, работает в крупной компании, получает хорошие деньги, обзавелся семьей (жена + двое пацанов). А мне-то до этого какое дело? Ну, я так ему об этом и сказал. Он, естественно, обиделся. Хотел, почему-то, набить мне морду, но, видя мое состояние, ограничился парой ласковых слов в мой адрес. Его проблемы. Козел! Я был довольно спокоен, учитывая количество спиртного, выпитого за сегодняшний день. Заказал еще водки. Не знаю почему, но мне стал нравиться подобный образ жизни. Я подумал даже о том, не снять ли мне кого на ночь. Туманным взором осмотрел зал, но никого стоящего для моего теперешнего состояния не нашел. И не придумал ничего лучшего, как обратиться к услугам проститутки. А почему бы и нет. Во-первых, никаких проблем, заплатил и готово; во-вторых, а зачем во-вторых, если и первого пункта уже достаточно. Я допил остатки, расплатился и практически на автопилоте вышел на улицу (заметьте, я уже начинаю осваивать алкогольную терминологию). Снаружи было довольно ветрено, но меня это не волновало. Я решил вызвать девочку по телефону. Поймал такси, добрался до дома, по дороге забежав в магазин за водкой. Нашел в газете соответствующий номер. Быстро договорившись о цене, решил принять ванну. Все-таки, что-то человеческое во мне еще осталось. Через полчаса в дверь позвонили, я открыл: на пороге стояла довольно милая девушка и совершенно противоположного вида существо, с которым я расплатился. Мы вошли, я предложил выпить. Она не отказалась. Я подумал, что не стоит торопить события (вся ночь впереди). Она о чем-то болтала, спрашивала меня. Я, насколько мог, пытался отвечать. Выпили еще. Мой организм был истощен алкоголем, но не было ничего похожего на мой первый день. После третьей рюмки она решила сделать первый шаг к более близкому знакомству: уселась ко мне на колени, стала расстегивать пуговицы на рубашке. Я, естественно, не сопротивлялся. Мне было не до этого. Она опустилась ниже, извлекла мой член из брюк и начала делать минет. Все было замечательно, за исключением долгожданного семяизвержения. Я уже начинал подумывать, что после первого сеанса он уже не поднимется. Уж больно она усердствовала. Наконец-то. Мне надо выпить и покурить. Я закурил, она сделала то же самое. Разговаривать не хотелось. Да и о чем нам было говорить. Тупая боль пронзила левый висок. Я чуть не закричал, но лишь скорчил очень болезненную гримасу. Она хотела что-то сказать, но я попросил налить еще водки. Выпил, вроде, полегчало. Мне абсолютно не хотелось этим заниматься, лучше уж пить. Но что-то внутри меня дернулось. Я посмотрел на девушку, она была тоже довольно пьяна, плоть начала восставать и, не имея ни малейшего желания упускать такой шанс, я поднялся, взял ее на руки, подошел к кровати, положил девушку и лихорадочно начал ее раздевать. Пальцы не слушались, но кое-как все-таки справились с поставленной задачей. Я вошел в нее, как мне показалось, довольно болезненно. Она вскрикнула, откинула голову, вцепилась ногтями в мою спину и принялась помогать совершать возвратно-поступательные движения. Это продолжалось неимоверно долго (а может, нет). Я начал уставать, глаза сами собой закрывались. Я уже еле двигался, но ни она, ни я еще ни разу не кончили. Но этого и следовало ожидать. Я уже абсолютно не осознавал, что делаю. Наверно, я так и уснул, оставаясь в ней, потому что больше ничего не помню.

                             День 4.

     Я проснулся, не понимая, где нахожусь. Только одно могу сказать точно, что голова раскалывалась, я лежал на спине, широко раскинув ноги. И еще одно: неимоверно болело в паховой области. Я приподнял одеяло и обнаружил, что лежу без трусов. Что же вчера было? Я попытался восстановить ход событий, но ничего не получилось. Огляделся кругом, вроде что-то похожее на мою квартиру. Но тут же я услышал, что где-то за дверью кто-то двигается. Я удивился, попытался издать нечто похожее на человеческую речь, но получилось не очень. По-видимому, мое присутствие обнаружили. Дверь открылась и в комнату вошла девушка в мужском халате с подносом в руках: две чашки, тарелка с хлебом, масло. Я спросил, кто она. Девушка ответила, что я сам ее вчера вызвал, и мы занималась сексом, а потом я уснул. Значит, я дома. А что она делает здесь утром, вновь задал я вопрос. Ее ответ несколько удивил меня. У нее сегодня выходной и ей не хотелось идти домой. Очень странное решение, подумал я. Меня это нисколько не устраивало. Я не хотел поселить у себя кого-либо. Однако, решил пока что ничего ей не говорить. Пусть немного поухаживает за больным. Я спросил, что у нее в чашках. Она ответила, кофе. Меня передернул рвотный спазм. Нет, кофе - это самое худшее, что может быть с похмелья. Я подумал о пиве и вспомнил, что запасся им в достаточном количестве. Моя просьба ее нисколько не удивила, она поставила поднос на тумбочку и скрылась за дверью. Через минуту вернулась с двумя бутылками пива и стаканами. Я глотнул и почувствовал удовлетворение. Она тоже налила себе и потихонечку, глотками стала отпивать пиво у себя из стакана. Моя бутылка кончилась через пару минут. Она принесла еще. Я закурил. Девушка была молчалива, сидела в кресле, поджав под себя ноги. Мой язык не ворочался. Так продолжалось минут пятнадцать. Затем я спросил, предохранялись ли мы, занимаясь сексом (хотя вопрос, конечно, глупый, кто думал об этом вчера). Она ответила, да. Меня это вполне удовлетворило. Мы вновь замолчали. Я лежал и ни о чем не думал. Мозг отказывался работать. Да и пускай. Через некоторое время я заснул. Проснулся. В кресле ее не было. Я с трудом поднялся с постели, трусы нашел под кроватью, одел их и вышел из комнаты. В кухне что-то шипело; пахло вкусно. Я вошел, она возилась у плиты. Ты вовремя, сказала она, обед уже почти готов. Я посмотрел на часы, час пополудни. В холодильнике нашел пиво. Сел за стол, закурил. Через пятнадцать минут она поставила на стол тарелки с супом. Еда с трудом влезала в меня. Она достала из холодильника бутылку водки и налила мне. Я спросил, будет ли она. В ответ увидел отрицательное покачивание головой. После первой стопки на меня нашел ступор, все члены мои обмякли, мне хотелось вновь увалиться в постель и проспать сутки кряду. Она налила еще. И тут у меня разыгрался зверский аппетит. Я съел две тарелки супа. Когда доканчивал картошку, бутылка кончилась. Я чувствовал эйфорию. Казалось, что меня подхватило дуновение ветра и несет, нежно обдувая с головы до ног. Это было восхитительно. Через некоторое время меня отпустило. Я посмотрел на часы, они показывали около 16 часов. Ей пора было уходить, подумал я, и сказал об этом. Она согласилась. Ведь, в сущности, по отношению к ней я поступил очень даже благородно, оставив у себя почти на целый день, учитывая то, чем она занимается. Она спросила, не хочу ли я заняться этим снова. Я отрицательно покачал головой. Она пошла одеваться. Стоя у двери, собираясь закрыть за ней, я сказал ей спасибо за время, проведенное вместе. Она сказала, что если мне потребуется расслабиться, я могу позвонить ей. Но она, конечно, понимала, что этого не произойдет. Закрыв за ней дверь, я подумал, как же бесчеловечна наша жизнь. Как гнусно мы относимся друг к другу. Как легко уничтожить в человеке все человеческое. И главное: секс, секс, секс. И вспомнил отрывок из книги Джона Барта "Конец пути", который привожу дословно (я нашел его после ее ухода): "Пляски Эроса: нет у меня никаких причин соглашаться с Фрейдом, но что может быть более чарующим, чем вера в то, что весь этот всемирный водевиль, весь этот головокружительный хоровод истории есть лишь один непрекращающийся брачный танец? Что диктаторы сжигают евреев, а бизнесмены голосуют за республиканцев, что кормчие правят судами, а дамы играют в бридж, что девы изучают грамматику, а отроки - инженерное дело только для того, чтобы исполнить волю Абсолютных гениталий? Когда посещает меня состояние, в котором я связую в единое целое всех и вся, нет для меня ничего более утешительного, чем еще раз увериться в том, что именно эта маленькая невзрачная штучка - совокупление, и только оно, - возносит к небесам города и соборы, дает жизнь научным трактатам и поэмам, лежит в основании военных доктрин и легкоатлетических состязаний, метафизики и гидропоники, профсоюзов и университетов. И с каким бы удовольствием сообщил бы я какому-нибудь инопланетному туристу: На нашей планете, сэр, мужские и женские особи совокупляются. Более того, они получают от этого удовольствие. Но по целому ряду причин они не могут делать этого, когда хотят, где хотят и с кем хотят. Отсюда вся эта суета, которую вы наблюдаете. Отсюда - и весь наш мир". Замечательный отрывок, обнажающий нашу с вами суть. Вот они главные атрибуты человеческой жизни: влагалище и пенис равняется совокупление. И вот оно счастье. С подобными мыслями я заснул.

                              День 5.

     В три часа ночи меня разбудил звонок в дверь. Я не придумал ничего лучшего, как пойти и открыть. На пороге стоял сосед. Я попытался закрыть дверь, он он сумел каким-то образом предупредить мое движение и жалобным голосом спросил, нет ли у меня выпить. Я хотел было послать его, а потом подумал: почему бы нет? Мы прошли в кухню. Я достал водку, разлил, выпили. Он аж весь затрясся. А когда его отпустило, заплакал. Меня едва не стошнило. Я почему-то испугался. Может потому, что уже давно не видел слез? И тут понеслось. Он начал жаловаться на жизнь: с работы уволили, жена -  зараза, заела, дети - спиногрызы, задолбали, в долг нигде не дают. Мне он сразу стал противен. Но я снова и снова наливал ему. Почему-то я получал удовольствие от того, что он унижается, плачется. Я смотрел на его агонию, которая с каждой выпитой рюмкой становилась все ужаснее. Я уже ждал, когда же он упадет в эпилептическом припадке. Я желал, чтобы он сдох прямо здесь, на моей кухне. Я хотел увидеть его труп, помочиться ему на рожу. Это желание вызвало у меня эрекцию. Скажете: извращенец! мразь! дегенерат! Пожалуйста, воля ваша. Но это самая что ни на есть заветная мечта любого человека - видеть унижение другого, видеть чужую боль, слезы, сопли, слюни, видеть перед собой не человека, а кусок мяса. Приятного аппетита тем, кто читает эти строки во время принятия пищи. А через час, когда вторая бутылка подходила к концу, мы обнимались, лобызались, клялись в вечной дружбе. И тут же, на кухне, отрубились: он под столом, в луже своей блевотины, я, положив голову на стол. Проснулся я только часам к трем пополудни. Дверной звонок надрывался. Голова раскалывалась. Я встал со стула, споткнулся о безжизненное тело соседа, упал, вставая, врезался головой в дверь. В глазах звездочки. А звонящий настойчив. Открыл и сразу же получил хорошо поставленный удар в нос. Меня откинуло в сторону. Кровь капала на пол. Нос горел. В кухне раздавались глухие удары. Через пару минут я увидел женщину, уверенным шагом направляющуюся из моей квартиры: в правой руке у нее был зажат воротник пиджака моего соседа, а сам он, обезумевший, с выпученными глазами, послушно волочился за женой, тащившей его как половую тряпку. Поравнявшись со мной, она остановилась, сверкнув глазами, сказала, что если я, сука, еще раз напою ее суженого, она из меня всю дурь выбьет. Дверь осталась открытой. Мне было тяжело, но я все-таки закрыл ее, после чего направился в ванную умываться. В зеркало я не посмотрелся и правильно сделал. Льда у меня не было и я приложил к разбитому носу холодную бутылку пива. На некоторое время боль унялась. Что же это? Хочешь помочь человеку, а тебе по морде. А может это наказание за то чувство ненависти, которое я испытывал к своему соседу? Что ж, возможно все. Однако, как болит нос! Ну и хрен с ним, пусть болит. А пить-то надо, иначе пропадут ощущения и эксперимент можно считать недействительным. Пить, пить, пить, заливать в себя эту отраву, превратиться в животное или же достичь божественного просветления. Итак, делаем полный вдох и продолжаем.

                            День 6.

     Не помню.

... А на седьмой день мне приснился сон...

                           День 7. (3.48 ночи).

     Это случилось в те времена, когда на Земле наступил Рай. Нет, не в том смысле, что Бог соблаговолил спуститься  на грешную землю и справедливо править государствами. Дело в том, что враждующие стороны заключили перемирие на 30 лет, с целью немного отдохнуть и пополнить человеческие ресурсы, которых катастрофически не хватало ни тем, ни другим. Мы не будем вдаваться в подробности, описывать все перипетии войны. Сейчас мы совсем о другом. А о противоборстве людей, длящемся уже многие тысячи лет, поведаем как-нибудь в другой раз. Так как война прекратилась, и наступил так называемый "кратковременный мир", хочется немного отдохнуть и оставить на время военную тематику. Хочется посмеяться, написать что-нибудь веселое. О нас с вами. А над кем же еще смеяться, как не над самими собой. Потому что человеческая жизнь - самая веселая штука, которую можно было придумать. Куда ни глянь - все смешно. Даже сквозь слезы и то - смех. И в то же время хочется поязвить над нашими пороками, вернее над одним из них. Хотя сейчас, это уже не исключение, а скорее всего - правило. Мы говорим об этом с гордостью и возводим в качестве добродетели. На самом же деле - это настоящая язва. Наверное, пора уже переходить к сути. Если вы заинтригованы, я очень рад. Хотя, вообще-то, все довольно просто.

     Полдень. Был как раз тот самый день, когда огромная звезда, что зовется Солнцем, нещадно палила, и все окружающее казалось мертвым. Не было ни одного уголка, куда бы ни проникали лучи этого желтого диска. Ни капли свежего воздуха. Духота. Тошнота. Все живое пыталось спрятаться, но было некуда. Но самое худшее было то, что не было воды. Пресная вода испарялась моментально, как испарялись сотни, тысячи и миллионы людей во время войны. Война прекратилась, но природа не давала человечеству ни минуты покоя. Куда же было деваться людям? Они дохли, как при чуме в Константинополе, уносившей ежедневно до десяти тысяч человек. Грустно. Невыносимо больно. Жжет не только снаружи, но и изнутри. Лучше бы оно вообще исчезло это Солнце. Пусть будет полнейший мрак, но не будет этой удушающей, сворачивающей в комок легкие, жары. Вероятно, большинство людей молило об этом Вседержителя. Но он слеп и глух. Он забылся. Ему весело там, у себя. Там - он король. Обожает тех, кто поспешил к нему на небеса, а о тех, кто остался на грешной земле, ему дела нет. Но не нам судить его. Наши слова лишь прах, пепел, который разносится всемогущими ветрами в разные стороны и исчезает во мраке ночи. Именно ночь спасала нас от смерти. Только ночью мы могли набраться сил, чтобы днем противостоять уже новой, более разрушающей, нежели созидающей, силе. Разрушать всегда легче. Люди пили соленую воду. А это было еще хуже. Пощады не было никому: ни старому, ни молодому, ни богатому, ни бедному. Люди жили по одной цепочке: жара! - пить! - смерть!!!

     Человек шел по берегу океана. Вернее сказать, он не шел, а еле-еле передвигал худыми ногами. Куда он направлялся - неизвестно никому. А впереди сотни и тысячи километров жары. Ему безумно хотелось пить. Три дня во рту не было ни капли. Губы распухли и посинели, лицо... да какое там лицо. Кожа свисала с черепа. Глаза мутные и безжизненные. Казалось, это был уже не человек, а живой мертвец. И только сердце бешено колотилось в иссохшей груди. Случайно его взгляд упал на океан. Что такое? Океан выглядел как-то странно. Над ним нависло огромное облако тумана. Но это вполне естественно. Под влиянием лучей Солнца вода испаряется. Но это испарение не было похоже на то, что человек видел раньше. Да еще этот запах. Можно предположить, что это была галлюцинация, напавшая в результате одуряющей жары и ужасного перехода. Человек нашел в себе силы и направился к воде. Человеческая натура вообще любопытна по своей природе. Я говорю не о том, что человек - объект изучения, а о том, что его все привлекает, он сам выступает в роли исследователя природы. И зачастую это приводит к пагубным последствиям. Вспомните хотя бы "Титаник". Люди так стремились попасть на него, так жаждали увидеть это чудо техники, что более тысячи человек теперь исследуют морские глубины океана. Любопытство до добра не доводит.

     Наш герой уже стоял на самом берегу. Бесшумные волны почти достигали его ног. Он посмотрел на океан и еще раз удивленно замотал головой, когда струи пара ударили ему в ноздри. Сразу же перед глазами появились темные круги, и он упал на колени. Только по счастливой случайности он не развалился на части: берег был песчаный. Падение на другой, более жесткий покров земли, грозило бы ему неминуемой гибелью.
Все пошло кругом. Он уже ничего не понимал. Но его пальцы тянулись к воде. Для него в данный момент там была жизнь. А эта жизнь заключалась в очень знакомом и всеми нами любимом слове - водка. Неожиданно лицо этого "мертвеца" прояснилось, даже появилось нечто вроде румянца на щеках. Он воскликнул: жизнь, и жадно прип