Форум

328. Пластмассовая иллюзия

В пластмассовом мире, в уюте хай-тека
всё просто, всё клёво, всё для человека.
Неоновый свет, уничтоживший мрак,
подарит надежду, как божий маяк.

Иллюзия жизни, иллюзия счастья;
всё кажется новым и смелым… отчасти.
А что ещё нужно под кайфом рабу? –
невидимы цепи, неясно табу.

Ты сам выбираешь, ты жизни хозяин,
в ток-шоу ты видишь кто Авель, кто Каин.
Мудрее тебя лишь Платон и Сократ,
а с неба Христос говорит тебе: «Брат!»

Небесную манну продаст супермаркет,
и для воскрешения мёртвых припарки.
Желанья твои воплощает эфир,
и кажется вечным пластмассовый мир.

Но время бежит – приглядись к упаковке –
не стоит фантазии брать по дешёвке.
И ценности, кажется, вовсе не те…
Как скрыть сожаленья свои в пустоте?

329. Отзвук свободы

Колючие ленты, высотки, запретки…
тут заперты люди в кирпичные клетки,
тут ангелы плачут, тут церберов рай,
и воронов черных докучливый грай.

Тяжелые взгляды, как в сердце заточкой.
В тетрадках надежд лишь пробелы и точки.
Кому-то неволя – знакомый приют;
в кумаре порой божий лик узнают.

Друзья и подельники, «семьи» по «хатам».
Тщеславья потуги умерены блатом.
Ты кто есть по жизни? В чём слава и масть?
Где дно, на которое можно упасть?

Но вера живет – есть желанье полёта:
не вымарать душу в людских нечистотах,
остаться собою, не падая ниц,
свободу найти в мире зон и границ.

330. Тёмный рыцарь

Тьмы хранитель, тёмный рыцарь,
в тёмном замке за столом.
Призраков мелькают лица:
кто несётся, кто кружится,
кто сквозь стену напролом.

Стонут, воют, иль рыдают,
но бесстрастен тёмный страж.
Смерть ни добрая, ни злая,
кто вернулся, точно знает:
свет в тоннеле - просто блажь.

В замке много стульев, лавок;
много чести - много мест.
Кто сказал: “судьба лукава”? -
после смерти бренна слава,
после славы тяжек крест.

Гости рыцаря пируют;
в кубках терпкая печаль.
Кто торил тропу иную?
Кто великим мнился всуе?
Кто разыскивал грааль?

Всё неважно, преходяще -
за успехом следом крах.
Был ты в мантии иль рясе,
был в блаженстве иль во власти -
прах опять вернется в прах.

Лишь бессмертно сожаленье,
лишь безмерен груз вины.
За столом нет разделенья,
тут безвластно даже время -
все безлики и равны.

И никто не возвратится
в свой земной уютный дом…
Впрочем, может, только снится
тьмы хранитель, тёмный рыцарь,
в тёмном замке за столом?

331. Синяя безнадежность

путешествуя по мирам параллельным,
забываешь о настоящей реальности.
голова и сердце – как часто им существовать раздельно,
как часто привыкать к повседневной ненормальности.
разглядывая в синей безнадежности незнакомые тени:
пойди, разбери какого роду-племени!
там много фантазий много видений…
флудят бестолковые убиватели времени.
жадно глотают пустоту одинокие эльфы,
ставшие какими-то чертями или животными,
когда эмоции в тайнике или в сейфе,
когда думающие перестают быть свободными.
иногда в той безнадежности синей
встречаются обезумевшие персонажи классиков –
на самом дне позабыв о вершине,
на их портретах отморозки рисуют свастики.
там же встречаются побритые аксакалы,
им тоже вершины стали недоступными;
горные гряды – лукавых богов оскалы…
бывают люди великими, но не крупными.
бывают те, кого любил, забыты,
бывают иуды нежны и ласковы.
между мирами много могил жертв быта,
и каждое надгробие разными красками.
а потом когда-нибудь в задрипанной старой кафешке,
прихлебывая какую-то коньячную отраву дешевую,
пойму: всё увиденное – шутка, насмешка…
синяя безнадежность – ничего нового!