110. ***
Стоит на рубеже России
В степи затерянный район,
Но для меня он всех красивее
И сердцу всех милее он.
Его просторы и раздолье
Не раз в разлуке снились мне
Тюльпаном вытканное поле
И лебеди на Чалыкле
Озинкам солнце улыбается
И дарит цвет свой синева
Ведь здесь Россия начинается
И здесь кончается она
Лишь только утро зарождается,
Зарёй, над Синею горой
Росою травы умываются,
Туман плывёт по-над рекой.
И серебром блестят росинки
И дремлет на пруду камыш
И спят ещё мои Озинки,
Как в колыбели спит малыш.
Мы уезжаем из глубинки
Зовут большие города,
Но сердцу милые Озинки
К себе манить будут всегда.
И где б я ни был, точно знаю,
Что обязательно вернусь
В одну, родную, из окраин
Страны моей, с названием Русь.
Озинкам солнце улыбается
И дарит цвет свой синева,
Ведь здесь Россия начинается
И здесь кончается она.
111. ***
Устал солдат, соскучился по дому
Три долгих года по окопам, блиндажам
Хотелось бы скорей к крыльцу родному,
Да пригубить с устатку квасу жбан.
Хотелось бы жену обнять родную,
Хотелось бы детишек приласкать,
Хотелось, для него одну такую,
Прижать к груди стареющую мать.
А как бы хорошо зарёю ранней
Пройтись с косою острой по лугам,
Вдыхая грудью запах трав духмяный,
Да что б роса стекала по ногам.
И так махать косой без остановок,
Валок травы ложится на стерне
И чтоб предвестник утра, жаворонок,
Звенел и сыпал трели в вышине.
А вечером к дружку нагрянуть в гости,
Перекурить, за жизнь поговорить
И обсуждая все дневные новости,
За разговором и по чарочке налить.
Да, хорошо, но это только грёзы,
А на яву, придётся воевать
И горькие, безудержные слёзы
Над похоронкой не одна проронит мать.
Пришёл солдат Страны Советов
В Европу, чтоб её освободить,
Чтоб Гитлер за дела свои ответил,
Чтоб зверя в его логове добить.
Несёт солдат освобождение,
Покой и мир несёт с собой.
Ещё чуть-чуть, ещё мгновенье
И будет он, последний бой.
112. ***
У каждого из нас своя стезя,
Своя судьба отмерена Всевышним
И изменить её никак нельзя
И не возможно поменяться, даже с ближним.
Один смертельно болен, за жизнь ведёт борьбу,
Претерпевая в той борьбе и боль и муки…
Другой здоровьем пышит, и не ясно почему,
Вдруг на себя накладывает руки.
У каждого из нас своя стезя,
Своя судьба отмерена Всевышним
И изменить её никак нельзя
И не возможно поменяться, даже с ближним.
184. ***
Любимый наш, красивый город
Тебя, усилиями палача,
Весь день одолевает голод,
И корка хлеба снится по ночам.
Блокада. Вроде просто слово,
А сколько боли выражено в нём,
Когда блокадный, осаждённый город
Морили голодом, бомбили, жгли огнём.
Но город жил, работал и сражался,
Давал отпор на подступах врагу,
Крепился, из последних сил держался,
Не зная слова «не могу.»
Даже природа руку приложила
К спасенью города, у фрицев на виду
Дорогу к Ленинграду проложила,
По Ладожскому озеру, по льду
Её бомбили сверху бомбовозы,
Пытаясь оборвать единственную нить,
Но шли и шли на Ленинград обозы,
Которые нельзя остановить.
Не все машины достигали цели,
Ведь немец сверху по дороге бьёт,
И те, кто из кабины прыгнуть не успели
С машиной вместе шли под лёд.
Дорога жизни, как неведомая сила,
Снабжая, город сберегла,
Ты многим жизни сохранила,
А у кого - то ты её отобрала.
185. ***
Поправ все правила приличия,
Маниакально, не жалея сил,
Гитлер, страдая манией величия,
Роль Господа себе определил.
И сами для себя решили гансы,
Что на Земле, любой другой народ,
Не немцы, не Арийской расы,
Не люди, а ничто, рабочий скот.
Который жалок и ничтожен,
Который, в рабство лишь пойдёт,
Который, будет уничтожен,
Когда в нём надобность отпадёт.
Чтоб эти планы даром не пропали
Придумывались ведь они не зря,
Фашисты для людей создали
Фабрику смерти, концлагеря.
И тот конвейер раз за разом,
Вселяя в заключённых страх,
Душил людей нещадно газом
И жёг безжалостно в печах.
И тем страшнее преступленья эти,
Что в тех бараках, в этих лагерях,
Узниками смерти содержались дети,
На всех концлагерных правах.
Их изощрённо убивали,
Для них не только печи там горят,
Из тел ослабших забирали,
Кровь, для фашистских раненых солдат.
Безгрешный ангел, в полосатой робе,
В бараках лагерных, от дома вдалеке,
Замучен, обескровлен и озлоблен,
Малыш, с наколкой номера на худенькой руке.
Мы в соцсетях: