449. Ушла в осень...
Мне надоело ссориться - вовсе...
был серый день... ты меня послал...
за папиросой... в мокрую осень,
и я ушла ... прямо на вокзал.
Там поездов задыхались глотки
и чемоданов сновала прыть,
а дождь - что голос твой - нудной сводкой -
хлестал без продыха....
волком выть...
Был вечер, утро... брели рассветы,
дожди, и сумрак - без перемен.
Ты, верно, ждал: я куплю конфеты,
забыв: я в осень ушла совсем...
450. Я придумала
Я себе придумала жизнь,
положила стыть за окном,
отсекала "бысть" от "не бысть"
острым ножом.
Я себе придумала путь...
Серпантин, струящийся вверх,
не осилить и не свернуть...
Слёзы да смех.
Я себе придумала миф
и сказаний древний сюжет...
там, где чайки бьются о клиф,
плачет поэт...
Я себе придумала жизнь,
Я себе придумала путь..
Я себе придумала миф...
СбЫлись бы чуть...
451. Урок живописи
Я разложу холодные тона
и стану рисовать порывы ветра:
вот клен согнулся, дуб, и стонет верба.
В потугах многоснежная зима.
И будет вихрем голову кружить,
метель запляшет, зашаманит буйно.
Оскалы масок под незримый бубен,
и снежный дух, взывая, ворожит...
Я разложу пастельные тона,
и стану рисовать приморский город,
согретый и обласканый. Пригорок,
с которого спускается Весна.
Направо глянет - зацветет сирень,
налево - зазвенят ручьи и птицы.
Сияние - восторг - из-под ресниц, и
бездумного веселья дребедень.
Смешаю краски... Осени канва...
Я где-то пропустила яркость лета,
мой теплый дом, дыханьем двух согретый,
и шум детей... Кружится голова...
Я долго буду кисточкой водить,
вдыхая красок дух, и в каждой точке
припомню абрис, штрих, и гаммой строчек
гармонию вложу в тетрадный лист.
452. Без помех...
Я забуду, в конце концов,
голос твой, и глаза, улыбку,
в чутком сердце затихнут скрипки,
зал закроют на сто замков. сны...
без снов.
ТЫ забудешь, в конце концов,
географию мест заморски ,
горы встанут в долинах плоских,
реки выйдут из берегов
от ветров.
МЫ забудем, в конце концов,
что когда-то ... горели свечи,
было шумно, веселья вечер...
время лечит... певцов... творцов...
мудрецов...
И вселенные свой разбег
не замедлят, по дальним далям
разнесут фейерверк... печалей,
как уносятся свет и смех...
без помех...
453. Темнота не мешала
Темнота не мешала ни сколько, и только в дали
догорал лентой скупо-бордовой притихший закат.
волны мерно ласкались у ступней распаренных, и
обоженный песок отдыхал - как от службы солдат.
Мы стояли так близко, и море лизало ступни,
точно верный и преданный, добрый и ласковый пес.
не устало ни сколько, а просто дарило нам миф
о прошедшем и будущем, вечный сокрытый вопрос.
Мы смеялись, не верили, море чертило зигзаг,
точно слово волшебное, тайное, нам для двоих...
Все случилось, как мы захотели и море,
а знак
мы сложили и склеили в магию памяти, стих...
454. Пишу себе, в тетрадку
Пишу себе, в тетрадку:
нечет... чет,
И так - за годом год,
а строчки в столбик
растут, и что-то главное исполнив,
летят за Солнцем следом... на Восход.
И тает каллиграфия моя,
ее почти невидимы страницы
за горизонтом.
Темный лес приснится,
обрыв и скалы - острые края.
Мой первый вальс...
и мой извечный вальс -
в ладонях неба.
Робкое желанье -
и в окруженьи ангельских сияний:
мой дом, мой быт, и небо нянчит нас...
Там восхождений ломкий переход,
один, еще один...
и шаг за шагом
почти вслепую...
чьи-то крылья рядом...
Пишу в тетрадку
в столбик:
нечет...
чет...
455. Свидетель
Он для меня – бродяга, иудей,
Но речи слышал. Римского солдата,
Меня на стражу ставили когда-то,
Когда он убеждал своих людей.
Послушаешь, так Цезарю не враг.
Все больше бога поминал и сына.
У нас богов-то этих... августинов...
Царем он мог бы быть у них, дурак.
А нынче – что? На дереве, как вор.
Парнишка, группка женщин - все семейство.
Дать уксуса, чтобы закончить действо?
И смерть облЕгчитъ, завершить позор.
Парнишке что-то он сказал про мать.
Запричитали женщины. Понятно.
Ах, жизнь – дерьмо. Что, мне смотреть приятно:
Безвинному ужастно так страдать?
Вскричал «Эли» он (это бог у них).
И потемнело. Верно, сын он божий.
Такой простой, на бога не похожий,
Знатъ человек хороший был. Утих.
Мы в соцсетях: