Форум

Глава двадцать первая (бабушка, они живые)

Всю следующую неделю я удивлял родню. А кого-то и восхищал. Вставал в полпятого утра и делал гимнастику ушу. Набравшись энергии янь, принимался за медитацию. В это время уже просыпался Веймин и долго наблюдал за мною. Я восседал посреди кухни в позе Лотоса и впитывал энергию Вселенной. Никого и ничего тогда для меня просто не существовало. Когда муж сестры выходил из ванной, я уже занимался готовкой. Вставала сонная Ольга и замирала с широко открытым ртом. Оно и понятно. Мальчишка, стоя то на правой, то на левой ноге, ловко управлялся с кухонной утварью. Всех накормив, приступал к растяжкам и утяжелениям. Потом шло повторение ударов, поз и приёмов кунг-фу. Я занимался и думал про Шаолинь. Э-эх...если бы меня отпустили...

На второй день ко мне присоединился Коля. На третий Ян. И мы уже втроём вставали ни свет ни заря. Андрей и Сергей поначалу вертели пальцем у виска. Мол, тоже мне, выпендрёжник нашёлся. Но на третий день просто стояли и наблюдали. Женька пытался повторять и у него стало получаться. Гибкость у нас в роду.

Бабуля поначалу ахала и охала. Потом просто стояла и смотрела. А на третий день...В общем, ей даже стало нравиться то, чем я занимаюсь.

Совсем забыл сказать, тётя Лариса, привезя нас в Пекин, вечером того же дня уехала обратно. Работа есть работа.

Как вы можете догадаться, в полшестого утра в субботу зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал голос Джинггуо.

-Буди всех, -сказал он бодрым голосом, - я буду ждать там же. Встречаемся в полдень.

Но будить никого не пришлось. Вся моя родня как будто почувствовала призыв Джинггуо и проснулась сразу после его звонка. В полдень мы были на месте. Бабуля поехала с нами. А Ольга осталась дома. Заказов было слишком много. Племяш, увидев нас, подошёл и сел в машину.

-Куда едем?-спросил его Веймин.

-В Сиань, - быстро ответил Джинггуо.

Муж сестры улыбнулся и кивнул. Он сразу понял, куда на этот раз решил отвезти нас Джинггуо. Между Пекином и Сианем почти тысячу сто километров. Это где-то двенадцать часов езды. Всю дорогу я рассказывал Джинггуо про каждый свой день. Выслушав меня, он улыбнулся и сказал:

-Кузнечик никому не показывает свои прыжки. Он хранит достоинство.

Услышав это, я покраснел. Вёл себя как последний хвастунишка. Неподобающе для монаха-воина. Прибыв в округ Линьтун, Веймин немного передохнул и уже через двадцать минут мы были на месте. Гробница Цинь Шихуанди была целью нашего многочасового путешествия. Чем же она таким знаменита? Терракотовой армией. Одним из чудес света.

Терракотовые статуи были обнаружены в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году, причём, совершенно случайно, рабочие бурили артезианскую скважину, и сразу же стали меккой для археологов всего мира. А приказал их создать в двести сорок шестом году до новой эры первый император из династии Цинь-Цинь Шихуанди. Именно он объединил Китай и соединил все звенья Великой Китайской Стены. Фигуры воинов в полном боевом облачении были собраны по частям. Каждый из низ имел своё, непохожее на других, лицо. Воины различались так же и по рангам солдаты-офицеры. И по родам войск: пехотинцы, лучники и конники. Поначалу у них было настоящее оружие, но после смерти императора вспыхнул бунт и бунтовщики поменяли его на бронзу и олово. Всего было спрятано около восьми тысяч статуй. Предполагалось, что они буду сопровождать Цинь Шихуанди в загробном мире. Вместе с императором погребли сорок восемь его наложниц и почти семьдесят тысяч рабочих с семьями.

Ко времени нашего приезда раскопки ещё продолжались и отрытой для посещения была небольшая зала.

Но нам и этого хватило для огромного восторга. Пока бабуля с Женькой ахала и охала, Серёжка и Андрей фотографировались. Веймин о чём-то увлечённо беседовал со смотрителем. Ян и Коля стояли рядом с ним. А мы с Джиннггуо ходили меж воинами. И вдруг я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся. Никого, кроме меня и племянника. Зажмурившись, постоял мгновение и снова посмотрел по сторонам. Никого. Собрался было идти дальше и вдруг вновь почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.

-Джинггуо, - прошептал я, - мы не одни.

Монах-воин улыбнулся.

-Ты прав, здесь много людей, - сказал он.

-Нет, ты не понял, - вновь тихо сказал я, - кто-то совсем рядом за нами пристально наблюдает.

К Джинггуо передалось моё волнение и он тоже посмотрел по сторонам. И тоже никого не увидел. И тут я обнаружил источник пристального внимания. Это был офицер-пехотинец. Видели бы вы его выразительные глаза. Они были как живые. Умели китайские мастера творить. Вскоре к нам подошли все остальные. И я , показав на офицера, прошептал:

-Он живой и смотрит на нас.

Никто даже не улыбнулся. Среди терракотовой армии все чувствовали себя не в в своей тарелке. К нам подошёл смотритель и каждому подарил по миниатюрной бронзовой статуе пехотинца.

-Это подарок, - улыбнувшись, сказал он.

-Как же я люблю, когда вы смеётесь!-улыбнувшись, воскликнул Николай Александрович.

Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия окружили его и обняли. Ребята стояли и радовались за них. Это же здорово, когда в семье царит Любовь. Но радостный момент длился недолго. Открылась дверь и в залу заглянул Распутин:

-Что, веселитесь, антихристы!-закричал он — Алёшке- то вашему совсем худо стало!

Николай Александрович тотчас же вскочил и побежал к сыну. Его дочери устремились за ним. Когда ребята подошли к дверям, ведьмак прошипел:

-Это вы, бесы, беду на своих хвостах к нам принесли!

-Уважаемый Григорий Ефимович, - мило улыбнувшись, сказал Виталик, - Вы очень и очень ошибаетесь. Мы…

-Да ты никак пререкаться со мною вздумал, мальчишка!!!-закатив глаза, заорал Распутин и хотел было уже ударить мальчика, да не успел.

-Негоже, Григорий Ефимович, негоже, - послышался голос императрицы и колдун опустил руку.

Александра Фёдоровна улыбнулась ребятам и сказала:

-Вас Алёшенька к себе зовёт.

Дети улыбнулись в ответ и поспешили к цесаревичу. Распутин проводил их недобрым взглядом.

- Если императрица улыбается, значит с наследником престола всё хорошо, - шепнула Виталику Иришка.

-Ты права, - подарив ей лучезарную улыбку, ответил мальчик.

Цесаревич лежал на кровати и о чём-то шептался с сёстрами. Увидев детей, он улыбнулся и подозвал их к себе. Подойдя к наследнику престола, Виталик низко поклонился. Иришка замерла в глубоком книксене. А Серёжка с Алёшкой просто пожали ему руку.

-Не будем вам мешать, - улыбнувшись, сказала Татьяна и увела сестёр.

Когда она ушла, цесаревич чуть приподнялся и сказал:

-Я очень рад вас видеть. Нечасто ко мне приходят дети. Больше взрослые. Врачи, сёстры и папа с мамой. А мне так хочется и в салки, и в лапту и в прятки с кем-нибудь поиграть.

Он попытался встать на ноги, но вдруг вскрикнул и упал на кровать. Иришка подскочила к нему и взволнованно спросила:

-Что с Вами, Алексей Николаевич?

Цесаревич открыл глаза и тихо ответил:

-Ничего страшного. Это всё слабость. Ведь я только и делаю, что лежу.

Он немного помолчал, взял Иришку за руку и прислонил к своему сердцу.

-Слышите, как оно бьётся, - произнёс он, улыбнувшись.

Девочка улыбнулась в ответ и сказала:

-Словно бубенчики.

-Какая у Вас тёплая рука, - промолвил наследник престола, - словно парное молоко.

От его руки исходил ледяной холод. Да и сам цесаревич был белее снега. От Виталика Иришка знала, что сын императора был болен ужасной неизлечимой болезнью.

Девочке вдруг стало так жалко этого несчастного мальчика, что она присела на краешек кровати и обняла его, прошептав:

-Всё будет хорошо...всё будет хорошо…

Цесаревич прижался к её груди и заплакал. Иришка погладила его по голове и прошептала:

-Ничего, Алёшенька, ничего. Поплачь, тебе сразу полегче будет.

Она назвала сына императора по имени и обращалась с ним на «ты», как с самым обычным мальчиком. Но никто этого и не заметил. Виталик и близнецы плакали. Им вдруг стало очень и очень жаль и цесаревича, и Иришку, и самих себя. Где-то далеко в будущем остались их родители, а они были в глубоком прошлом. И ещё неизвестно, когда смогут вернуться назад. Цесаревич успокоился, поцеловал руку Иришки и сказал:

-Спасибо Вам большое. Вы просто ангел.

Девочка зарделась словно маков цвет.

А в это время во дворец пришла какая-то старушка и попросила провести её к чудотворцу. Слуги поначалу никак не хотели нищенку пускать. А вдруг она украдёт чего или, не дай Бог, хворобу какую принесёт? Но придворный лекарь, пристально посмотрев на старушку, махнул рукой. Мол, пропускайте, она ничуть не опаснее клопа. Слуги мило улыбнулись и проводили нищенку до покоев Распутина. Увидев ведьмака, старушка бухнулась на колени.

-Батюшка, батюшка, - запричитала она.

Распутин велел слугам уйти и подошёл к нищенке.

-Встань, матушка, я чай не царь, а обычный мужик, - сказал он и помог ей подняться.

-Батюшка, - зашептала старушка, - беда стучится в двери царя-батюшки.

-Какая такая беда?-посадив нищенку в кресло, спросил колдун.

-Бесы под личиною детей придут в это святое место и принесут на своих хвостах немочь лютую и беду страшную, - прошептала старушка, закатив глаза.

«Блаженная никогда не соврёт!»-подумал Распутин и в сердцах ударил себя по коленкам.

-Говорил я матушке, говорил!-воскликнул он и помчался к императрице.

А нищенка, оставшись одна, улыбнулась и прошептала:

-Вот теперь, мои голубчики, вы ко мне в руки-то и попадётесь.

После чего плюнула себе под ноги и исчезла в чёрном дыму.

Ничего не подозревающие ребята мило беседовали с цесаревичем, как вдруг дверь распахнулась и вбежал ведьмак с красными, как уголья, глазами. 

На музыку Джея Горни к песне «Песня американского безработного» в соавторстве с Валентином Стеничем и Леонидом Утёсовым «Песня российского бомжа»

Ветрено очень, стою здесь с утра,

Денег прошу у прохожих.

Пищи не видел долгих три дня,

Судеб так много похожих.

Люди проходят мимо весь день,

Слышу одно я и тоже:

«Дать бы тебе по роже,

Уйди, старый пень!»

Родине долг отдал на войне,

В голову был сильно ранен.

Ныне заслуги мои не в цене,

Для общества аморален.

Жил я когда-то вместе с женой,

В доме всегда был достаток.

Дочь говорила только со мной,

Мягкость большой недостаток.

Чёрная кошка меж нами прошла,

Злобною стала супруга.

Дочь не давала сесть мне за стол,

Дула обидчиво губы.

Улица домом мне стала родным,

Кухнею стала помойка.

Всеми людьми теперь я гоним,

Выдержать бы это стойко.

Слышу я шёпот:»»Терпи солдат!

Храбрым воином будь!»»

Люди, опомнитесь! Родной ваш брат!

«Дайте мне хоть что-нибудь!»