Форум

Глава двадцать четвёртая (зона детского надзора)

Когда наступали летние каникулы, бабуля не всегда могла посидеть со мною. То в Кисловодске спину лечила грязями, то водами желудок в Ессентуках, то...В общем, ей было не до меня. И тогда родители собирали мой походный чемодан и...здравствуй Украина или Белоруссия, а то и заграница. Я в детстве где только не побывал. И в Германии у дяди, и в Польше у тёти, и в Болгарии с мамой в санатории, и в Греции… Но не посылать же меня туда каждый год. Дороговато. В школьном пионерлагере было очень скучно, да и находился он через дорогу от дома. В «Орлёнке» я к тому времени уже побывал. Как отличник и спортсмен. А в «Артек» в прошлом году не попал. На радостях в Москве съел четыре порции «Эскимо» и заболел ангиной. Побывал там через год. И решила мама меня в лагерь «Онежец» отправить, что на берегу Лососинного озера находился, в семнадцати километрах от города. Недалеко, да. На машине двадцать минут. Зато под ногами не буду мешаться. Сестра-то младшая ещё младенцем была. Признаюсь, я не очень-то и хотел ехать. Опять режим и постоянный надзор. Армия, одним словом. Но спорить-то не будешь. Особенно с мамой. Сказала как отрезала. Недаром ведь еврейка. Смена была необычная. Со всей Карелии собрали детей с проблемами здоровья. А я-то здоровее здорового был. Да, пришлось кое-кому кое-что...Не важно.

Как сейчас помню, привела меня мама в восемь утра в пятницу третьего июня к зданию Дома Культуры и оставила, нежно поцеловав. Никого ещё и в помине не было. Автобус-то только в десять должен был приехать. Стоя я стою, птички поют, ветерок приятно лицо обдувает. Лепота. Где-то к половине девятого стали стягиваться дети. С родителями. Я всегда очень общителен и уже через двадцать минут со всеми перезнакомился. В девять пришла начальник пионерского лагеря и пересчитала нас по головам. А в половину десятого подошли вожатые.
-Виталик, -вдруг услышал я, - ты тоже в «Онежец»?
Обернулся и к превеликой радости увидел Елену Александровну, молодую учительницу биологии из моей школы. Она была так же старшей пионерской вожатой.
-Да, - ответил я с улыбкой, - и Вы тоже?
Елена Александровна лучезарно улыбнулась в ответ.
-Да, - ответила она, - старшей пионерской вожатой буду всё лето. А ты надолго в лагерь?
-До середины августа, - тяжело вздохнув, сказал я.
-Значит, будешь под моим чутким крылышком, - улыбнувшись, произнесла Елена Александровна.
Ровно в десять приехал автобус. Начальник лагеря снова нас пересчитала. Потом сверилась со списком и что-то пометила в нём ручкой. Весело посмотрела на меня и громко крикнула:
-Ребята, проходите в автобус! Не спешим, спокойненько!
Начался обряд прощания с родителями. Это надо было видеть. Создавалось впечатление, что дети улетали на Луну, а не на всего-то семнадцать километров от города. Я первым зашёл в автобус и сел в самом его конце. Никому я не помешаю, да и мне никто не сможет помешать. На моё счастье, Елена Александровна села рядом.
-Ребята, - весело сказала начальник лагеря, - давайте споём что-нибудь походное.
-Мы едем, едем, едем, в далёкие края...-предложил кто-то.
И вскоре весь автобус взорвался песней. Даже пожилой водитель автобуса нам подпевал. Ехали дольше, чем я думал. Ведь надо было попасть на левый берег Лососинного озера. А оно тогда было очень широким. Через полтора часа мы были на месте.
-Ребята, выходим из автобуса и по одному подходим ко мне, -громко скомандовала начальник лагеря.
Мы послушной змейкой потянулись к ней. Она зачитывала фамилии и расселяла по домикам.
-Виталий Ворон, - услышал я свою фамилию и поспешил к начальнику лагеря.
Она с улыбкою посмотрела на меня и сказала:
-Сразу видно спортсмена. Подтянут, плечист и взгляд целеустремлённый. Чем занимаешься?
Я вдруг понял, что как агент провалился и густо покраснел. Пешком ведь не пойду домой. Автобус-то уже уехал.
-Не бойся, - сказала начальник лагеря, - я могила.
И мне сразу же эта розовощёкая женщина очень понравилась. Как сказали бы современные дети:»своя в доску».
-Я Наталья Георгиевна, - снова улыбнувшись, произнесла начальник лагеря, - если что, сразу ко мне. Но, думаю, с тобой ничего этакого не случиться. Сразу видно, сможешь за себя постоять.
Она заглянула в список:
-Так-так-так...Ты поселишься в восьмом домике. Это совсем рядом с клубом. До встречи.
Я улыбнулся и пошёл искать своё временное обиталище.

Надо сказать, что Лососинное озеро это не только чистая вода и рыба, но и сосновый лес. А значит и свежий целительный воздух.

Домики состояли из двух половин. В первой жили мальчики, во второй девочки. Причём, в каждом из домиков были как младшие, так и старшие ребята. Для надзора, так сказать.
-Здравствуйте, меня зовут Виталий, - представился я, войдя внутрь.
Старшие ребята даже и не взглянули на меня. Девочки улыбнулись и помахали руками.
-Иди к нам, - вдруг послышалось из одной из комнат.
Я поспешил туда. Вхожу. Четыре кровати, четыре тумбочки, четыре пары тапочек, восемь полотенец на спинках кроватей(одно для лица, другое для ног) и трое улыбающихся мальчишек.
-Виталий, - представился я и приветственно кивнул, как учила Евдокия Ивановна, руководитель нашего школьного хора, в котором я уже пел два года.
-Валя, - произнёс невысокий рыжик и пожал мне руку.
-Толя, — сказал черноволосый крепыш и так сжал мою руку, что я даже ойкнул.
-Петя, - одарив меня лучезарной улыбкой, представился голубоглазый блондин.
-Очень и очень приятно, - сказал я и стал распаковывать чемодан.
Ребята с большим любопытством наблюдали за мной. Когда я достал плечевой эспандер и скакалку, они охнули.
-Ты что, спортсмен?-изумлённо спросил Толя.
Я кивнул головой.
-А чем занимаешься?-спросил Петя.
-Боксом и плаванием,- с улыбкой ответил я.
-И давно?-спросил Валя.
-С семи лет, - закончив, ответил я.
-А можешь что-нибудь сейчас показать?-спросил Толя.
Я встал в стойку и продемонстрировал пару ударов.
-А меня побороть сможешь?-вдруг раздался незнакомый голос.
Я обернулся и увидел рослого парня, на три года старше меня. Пристально на него посмотрел, оценивая свои шансы. И кивнул головой.
-Ну, давай, - сказал мне мой соперник.
Схватка длилась две минуты. Поверженный парень с восторгом посмотрел на меня.
-Сила, - сказал он, - уважаю.
И вышел из нашей комнаты. Мальчишки окружили меня.
-А нас сможешь научить?- спросил Толя.
Я улыбнулся и кивнул головой:
-Завтра с утра и начнём.
-Обед!-разнеслось по лагерю-Обед!
И мы строем, как и положено, пошли в столовую. Впереди шли три старшеклассника. Потом девочки. За ними мы. А замыкали ещё трое старших ребят.

Если сравнивать настоящее время и Советский Союз, то во всём выигрывает былое. Это касается и питания. Нас так кормили в лагере, что даже я, не склонный тогда к полноте, пополнел на три кило. И украинский борщ, и настоящие щи, и пирожки каждое утро, и блины по выходным, и...Много всего.

Нас посадил за столик у самого окна. На обед был, так обожаемый мною, украинский борщ. Жаль только, что без пампушек. На второе была рыбная котлета и рис. На третье компот из сухофруктов. Подкрепившись, мы хотели было вернуться в домик, но не успели и шагу сделать.
-Ребята, - послышался зычный голос, - меня зовут Евгений Александрович. И я буду заниматься вашим оздоровлением.
-Фи-и-зрук, - тихо произнёс Валя.
Евгений Александрович посмотрел на меня и сказал:
-Ты будешь моим помощником. Собирай младших ребят и бегом на улицу.
-Но мы только что поели...-тихо молвила Катя из нашего домика.
-Вот и растрясёте лишнее, - весело произнёс физрук.
Мы сделали два больших круга вокруг лагеря, потом занялись растяжкой и силовыми упражнениями. Закончили приседаниями. Толя весь выдохся. Петя халтурил. Валя всё делал очень и очень медленно. А мне было хоть бы что. Видел бы физрук мои тренировки.
-Встречаемся после ужина, - весело сказал физрук и ушёл к себе в домик.
-Тиран, -отдышавшись, произнёс Толя.
-Диктатор, - вторил ему Петя.
-О-пор-ту-нист, - по слогам, сказал Валя.
-Да что вы, - с улыбкою молвил я, - золото, а не человек.
Все мальчишки с укором посмотрели на меня. Мол, ты спортсмен, а мы самые обычные дети.
К нам заглянула Елена Александровна:
-Виталик, на следующей неделе будет конкурс политических стихов.
Когда она ушла, Толя присвистнул.
-Спортсмен, поэт...чем ещё удивишь?-произнёс он.
-А ещё я могу на машинке крестиком вышивать, - весело ответил я голосом кота Матроскина и все рассмеялись.
Толя разлёгся на кровати, Валя взял книгу и принялся за чтение, а Петя достал альбом и стал что-то рисовать карандашом. Я подошёл и посмотрел через его плечо. На моих глазах рождался шедевр. Озеро в лучах заходящего солнца. А прямо посреди него небольшая лодочка с двумя влюблёнными.
-Здорово, - с улыбкою сказал я.
В половину четвёртого к нам заглянули старшие ребята.
-Покажи нам, что ты умеешь, - предложили они.
Я кивнул головой и через минуту вышел в коридор. Прошёлся колесом, сел на шпагат, сделал тройное сальто мортале, походил на руках, постоял на голове и показал гибкость своего тела. Все восхищённо смотрели на меня. Закончив, я театрально поклонился. Вдруг кто-то похлопал в ладоши. Я обернулся. В дверях стоял Евгений Александрович.
-Ты прекрасно владеешь своим телом, - с улыбкою сказал он, - и это просто здорово.
Я зарделся как маков цвет. Да, мне было приятно, но...Не привык я с детства к похвалам.
-Ребята, - весело сказал физрук, - пойдёмте в футбол поиграем.
И мы все побежали на улицу. Я стоял на воротах. Можете мне не поверить, но ни один мяч за всю игру не пересёк черту. Незаметно пришло время ужина. Мы вновь построились и пошли в столовую. Сели там же. На ужин была варёная картошка с говяжьей котлетой и чай с бутербродом. Как и обещал физрук, после еды мы снова занялись оздоровлением.
Толя на этот раз всё делал в четверть силы. Петя занимался только на глазах Евгения Александровича. А Валя вообще ничего не делал. Он сидел на скамейке и улыбался. Зато я выложился полностью.
-Теперь в душ и готовиться ко сну, - весело сказал физрук и покинул нас.
Наша очередь подошла лишь через полтора часа. Вымывшись, мы сели на кровати.
-Расскажи нам что-нибудь, - попросил Валя.
Я улыбнулся и поведал им старую румынскую легенду.

«Было это или не было, не ведаю. Да только люди старые сказывают, что в одной деревеньке, в самом сердце Карпатских гор, жила старая-престарая женщина. Сколько ей было лет не знал никто, а сама она этого и не помнила. А как звали старушку, то уже давно позабыто. Веков-то немало с тех пор пролетело. Маленький уютный домик бабушки стоял на самой окраине деревни, прямо перед дремучим лесом. Оно и понятно. Ведь старушка-то знахаркою была и ведуньею. Могла травами да наговорами любую хворь вылечить. А если кто просил, то и будущее открывала, чтобы человек ошибок не наделал в настоящем. И шли к ней люди и днём, и ночью. Со всеми бабушка была приветлива и никогда никому не отказывала. И за это её очень любили.

Как-то раз пошла старушка в лес за травами. Ходила-бродила, всё, что хотела, нашла и в корзинку свою плетёную положила. Хотела уже домой воротиться, да вдруг плач детский услышала. Сердце доброе защемило и пошла бабушка младенцев искать. Ходила-бродила, весь лес обошла вдоль и поперёк. Но детишек так и не нашла.
«Видно, кто-то меня обмануть хочет», - подумала старушка и хотела было уже домой пойти, как вдруг младенцы заплакали снова.
Сотворила она заклятье, глаза зорче совиных делающее, и тут же увидела детишек. Они лежали в высокой траве прямо за кустом крушины. Подошла и охнула. У мальчика не было ручек, а у девочки ножек.
-И какая только мать вас здесь бросила, несчастные вы мои, - всплеснув руками, сказала бабушка и забрала детишек домой.

Шли годы. Дети подросли и стали помогать своей матери названной. То, что не могла сделать девочка, делал мальчик. А то, что не мог мальчик, делала девочка. Он был её ногами, она его руками.

Незаметно пролетело сто лет. Пока старушка собирала травы да людей лечила, мальчик с девочкой всё по хозяйству делали. И воды натаскают, и в доме подметут, и еду сготовят. Бабушка на них и нарадоваться не могла.

Как-то в дождливую пору кто-то постучался в дверь.
-Заходи, добрый человек, - пригласила старушка.
Дверь открылась и на пороге стояла сама Смерть.
-Проходи, матушка, - сказала бабушка с улыбкою, - да к печи поближе садись. Продрогла, поди, под дождём-то.
Смерть пристально на неё посмотрела и села на лавку, прямо у печки.
-Наверное, ты голодна очень?-спросила её старушка.
Смерть снова пристально на неё посмотрела и кивнула головой.
-Садись, матушка, поешь с нами, - пригласила её бабушка.
Наевшись от пуза, Смерть опять пристально посмотрела на старушку и сказала:
-Я за тобою пришла. Слишком долго ты на свете живёшь. Пора и честь знать.
Услышав это, заохала бабушка, заахала. Мальчик и девочка очень сильно за неё перепугались. Но она хитро улыбнулась и подмигнула им.
-Что с тобою?-спросила Смерть.
-Ой, матушка, - еле слышно ответила старушка, - чую, времени у меня совсем не осталось. А так хочется сливяночки напоследок.
-Так возьми да и выпей, - сказала Смерть.
-Не могу, матушка, - снова заохав и заахав, молвила бабушка, - она в подполе. А я, сама видишь, туда уже не спущусь.
-Так детей своих попроси, - сказала Смерть.
-Что ты, что ты, матушка, - замахала руками старушка, - разве они смогут.
-Ладно, - сказала Смерть, - я сама достану.
И спустилась в погреб. А бабушка взяла да и закрыла крышку, положив сверху пятипудовый камень.
-Отпусти, по добру по здоров! - грозно воскликнул Смерть.
Но старушка будто и не слышала вовсе.

Прошло сто лет. Никто на всём белом свете не умирает. Хорошо? Нет, очень плохо. Бедные спину гнут на богатых. А богатые ещё богаче становятся. И пришли к старушке люди:
-Матушка, отпусти Смерть, мочи нет больше терпеть.
Бабушка сжалилась и выпустила Деву Чёрную. Выйдя на свет белый, Смерть тут же и набросилась на обидчицу свою. Но за пять шагов как будто о стену ударилась. Тогда Смерть набросилась на детей. И снова как о стену ударилась. Не солоно хлебавши, покинула Смерть дом старушки и пошла по миру людей собирать.

Говорят, что старушка это и сейчас ещё в горах Карпатских живёт вместе со своими детьми…»

-Хорошая сказка, - широко зевнув, сказал Толя.
-Добрая,- вторил ему Петя.
-А кто они?-спросил Валя.
-Любовь, Забота и Лад, - улыбнувшись, ответил я.
Прошло полчаса и мы заснули...

Но не со зла, а из жалости. Да, она была недоброй девушкой, но всё равно её любили. Никому не понять широкой русской души. Всем всё всегда готова простить. Но если кто с войною придёт, то не видать ему земли русской как ушей своих.

В то время по белу свету шла семивёрстными шагами слава о Волхе свет Всеславьевиче. Великом русском богатыре, защитнике слабых и грозе зловредцев.

Старые люди сказывали, что мать Волхи свет Всеславьевича сама Мать-Сыра-Земля, родная дочь Сварога. А отец, треклятый чародей-оборотень, Индрик Змей, правитель Подземного Царства. Правда это иль не правда, не мне судить. Но я верю мудрым людям, ибо они руку свою под меч положат, но врать никогда не станут. Волха свет Всеславьевич и Лихо приструнил, и Кощея Бессмертного подобрее сделал, и с Бабой-Ягой разобрался, и Змею Горыновичу ижицу прочитал, и с иномирским Чудо-Юдом в бой неравный вступил. И даже самого Князя Тьмы, Хозяина Преисподней, так напугал, что он и до их пор дрожит, словно осиновый лист, и совсем думать забыл о новых коварствах против люда земного. Всем был хорош богатырь великий. И смел как лев, и храбр как бык, и ловок как волк, и хитёр как лиса, и доблестен как кенгуру заморская. Ум имел пылкий, а мудрость старцев древних. От красоты его многие девы да бабы молодые по ночам не спали. Да и старухи, завидев богатыря, краснели как маков цвет и улыбались беззубыми ртами. Но только на сердце Волхи свет Всеславьевича печально было. Тридцать лет в обед будет, а той, самой единственной и неповторимой, он так ещё и не повстречал. От того и бился не на жизнь, а на смерть.

Прознал Волха свет Всеславьевич про горе царя Егора и решил помочь ему. Оставил заместо себя брата своего названного Белогора дружиною богатырской управлять и отправился на остров Буян. Шёл он степями да лугами, полями да пустынями. Взбирался на самые высокие горы и спускался в самые глубокие ущелья. Продирался сквозь чащи непролазные да вброд реки с озёрами переходил. И повсюду дела добрые творил. Слава о них впереди богатыря бежала. Долго ли коротко ли путь его был, то мне неведомо. Да только дошёл Волха свет Всеславьевич до Моря-Океяна и пригорюнился. Вброд-то его не перейти, а переплыть сил никаких не хватит. Присел на камень и призадумался. Вечер уж настал, а богатырь всё думу думает. Ночь звёздная пришла, а он сидит, не двигается. Совсем про еду да сон позабыл. Не привык богатырь на полпути останавливаться. Сидел он так, сидел до самой ранней зорьки. И вдруг услышал дивную песню:

«По волнам скитаюсь я,
Бедная Русалка.
Далеко семья моя,
Позабыта ласка.

Царь Морской меня пленил,
Старый и ворчливый.
Сердцу моему не мил,
Колдовской взял силой.

Я сбежала от него,
Став свободной чайкой.
От родных от берегов
Вдаль миров умчалась.

Дом родной в мечтах моих
И во снах приходит.
Сердце девичье болит,
Мчатся быстро годы.

Здешний царь ко мне суров,
Чужаков не любит.
Грозно супит свою бровь,
Злобно скалит зубы.

Полететь хочу назад,
Царь Морской не страшен.
Но побил всю память град,
Стала как барашек.

Не найду пути домой,
Здесь навек останусь.
Позабыт души покой,
Позабыта радость»

Очень жалко стало богатырю деву морскую и решил он помочь ей с родными свидеться. Но как это сделать? Думал, думал, да придумал.
-Эй, Царь Морской, - зычно позвал богатырь, - выходи, сделай милость. Дело у меня к тебе важное есть.
Забурлило Море-Океян, волны огромадные по нему пошли, стихла песнь Русалки. И на берег вышел сам Владыка морской.
-Что тебе надо?!-грозно прогрохотал он, сурово насупив брови.
Но Волха свет Всеславьевич совсем не из робкого десятка был. Он широко улыбнулся и, до самой земли поклонившись, молвил зычно:
-Гостит у тебя Русалка иноземная. Совсем она память потеряла. Даже путь к отчему дому позабыла. Смилостився, отведи её к родителям. Век помнить доброту твою буду и всем про неё рассказывать.
Понравилось Царю Морскому такое обращение уважительное и сменил он гнев на милость.
Словно лёгкий ветерок, прошелестел Владыка морской:
- Растёт в самом центре земли, на самой высокой горе, самый дивный цветок на всём белом свете. Раз в сто лет он расцветает и благоуханием своим любого самым счастливым сделать может. Добудешь мне цветок этот, отведу Русалку в дом отчий.
До самой земли поклонился богатырь и отправился в дальнюю путь-дорогу. 2

На мотив «Песенки о нацистах» в соавторстве с Леонидом Утёсовым (на новый лад)

С Одесского кичмана

Сбежали уркаганы

Сбежали тёмной ночью

«Та-й на во-во-волю»

В кабак затихарились,
Дрожат как две осины,

Не лучшая гоп смыка доля.

Петруха малахольный,

Судьбою недовольный,

На кореша на ухо прошептал:
«Вот буду Президентом,

Ты станешь гоп министром,

Поделим Украины капитал»

Зло зыркнув, сплюнул кореш:

«Не многого ли хочешь?!

Не буду за тобою подтирать!

Мой дед служил фашистам,

Поборник я нацизма

И без тебя направлюсь, Петя, всласть!»

Три года миновало

И пробил час майдана,

Петруха Украиной править стал.

А кореш тот речистый,

Собрав орду нацистов.

Скопил вмиг на убийствах капитал.

Страна погрязла в войнах,

Всех к стенке недовольных,

Петруха Украину продал всю.

Под гнётом стонут люди,

Болезни, мор и голод

В майдановском обещанном раю.

Но Бог ведь не Микитка,

Исправил все ошибки,

Повесили Петруху наконец.

Кореша речистого,

Приблудного нациста,

На части разорвали жеребцы.